Легенда об Огненном Змее (Агентство "Лилит" - 2)

Нам с ней надо было уйти, когда та дверь открылась в Огненный мир. В мир вулканов, прозрачных разноцветных камней и золотых деревьев. Туда, где воины дружат с прекрасными разумными львами. Говорят, там много опасностей. Ну а где их нет? Если тебе кажется, что ты наконец-то нашёл рай, он непременно окажется иллюзией...

Я снова оказалась в маленьком святилище перед дверью с рельефом, и она открылась. Да, это был тот чудесный мир. И Терри была рядом. Мы взялись за руки и пошли по тропе среди полупрозрачных камней, вдоль которой росли цветы с плотными, словно бы сделанными из воска лепестками. Одни были огромные — крупнее подсолнухов, другие обычных размеров, не больше, чем розы на кустах возле моего замка... Да это и есть розы. Прекрасные белые розы, растущие среди цветных камней вдоль тропы, ведущей к моему замку. Я уже вижу его вдали — за рощей деревьев-фонтанов, вижу, как яркие радуги играют в струях чистой воды. Терри больше не боится роз. Сейчас я подарю ей одну из них. Я срываю цветок, но его белые лепестки вдруг чернеют и съёживаются. Вокруг темнеет, а рука Терри так сжимает моё запястье, что я чувствую боль. Странно, я ведь уже так давно не чувствовала физической боли. Я хочу заговорить с Терри и обнаруживаю, что рядом со мной не она. Прекрасное лицо в обрамлении пышных чёрных волос внушает мне ужас. Терри тоже прекрасна. Иногда она напоминает мне демона с картин одного русского художника. Она напоминает демона, но теперь, глядя на стоящее рядом существо, я понимаю: одно дело — человек, похожий на демона, другое — настоящий демон. Тёмное божество, близость и созерцание которого повергает в ужас, а прикосновение причиняет жгучую боль.

— Как ты посмела? — его голос тоже причинял боль. Странный голос — мелодичный, чарующий и пугающий. Он вроде бы звучал негромко, но при этом оглушал.

О чём он? Это существо в ярости из-за того, что я сорвала в его саду цветок? Но я же думала, что это мой сад... Сияющий яркими красками мир исчез, и меня окружила тьма. Бедняжка Персефона1... Зачем она сорвала этот цветок? Тут же разверзлась земля, и она оказалась в Аиде, во власти царя мёртвых...

— Откуда у тебя этот браслет?

Демон понизил голос, который теперь напоминал глухое рычание какого-то очень крупного, страшного зверя. А боль в руке усилилась и стала распространяться по всему телу. Когда она стала невыносимой, я стиснула зубы, чтобы не закричать. Я не видела, но ясно представляла себе, как огромная молекула из мириадов соединённых звёздными нитями атомов сжимается. Всё этим атомы по бесчисленным лучам-дорожкам устремились к центру — ко мне. Мириады атомов превращались в один, пронзая меня нестерпимой болью. Я вдруг поняла, что чувствую своё тело, как когда-то — несколько дней или целую вечность назад. Теряя сознание, я видела, как тонет во мраке прекрасное бледное лицо с чёрными глазами, в которые лучше не смотреть. Иначе превратишься в камень, а это ещё хуже, чем миллионами призраков носиться по вселенной...

Когда я открыла глаза, тьма немного рассеялась. Я лежала на чём-то напоминающем мех, чувствуя, как он приятно щекочет мои руки и плечи, а вокруг меня скользили тени. Я пыталась понять, на кого похожи эти колеблющиеся в тусклом свете фигуры. Кажется, на людей. А где сами люди? Наверное, их здесь нет. Только тени. Я в царстве мёртвых. Теперь уже по-настоящему... Но я же снова чувствую своё тело. Я вновь обрела плоть. Меня что, и правда похитил Аид? Интересно, а я смогу теперь, как Персефона, жить и в его царстве, и на земле? Он будет отпускать меня на землю? А если да, то насколько? Персефону отпускали на две трети года. Не так уж и плохо.

Я села и огляделась. Я не могла понять, каковы размеры комнаты, в которой я оказалась. Я могла более или менее ясно разглядеть лишь своё застланное чёрной шкурой ложе и каменные плиты пола вокруг него — шестиугольные, покрытые узорами и трещинами. Слабый свет поникал сюда сквозь высокую готическую арку слева от меня. Вскоре стало ещё светлее, потому что в синем небе появился яркий нежно-голубой диск. Совершенно неожиданно. Засиял в вышине, словно закинутый туда неким таинственным дискоболом. Что это? Луна или здешнее солнце? Ночное солнце, видимое лишь в подземном царстве. Оно осветило всё вокруг волшебным светом. Теперь я видела тончайшую резьбу на оконной арке, рельефы на стенах, фигуры чудовищ, украшающих огромный камин или что-то на него похожее. В просторной комнате было несколько резных стульев с высокими спинками и громоздкое кресло, инкрустированное драгоценными камнями — в основном синими и лиловыми, которые переливались в лунном (наверное, всё-таки лунном) свете так, что я не могла отвести глаз от этой игры глубоких и мягких цветов. Они сияли всё ярче и ярче, как будто чувствовали приближение хозяина дома, и я не особенно удивилась, когда он появился. При этом я всё же испугалась. Хоть я и ждала его появления, он всё равно умудрился возникнуть передо мной внезапно. Я уже потом обнаружила, что за колонной, из-за которой он вышел, находится дверь.

Сказать, что он был красив, — это всё равно как сказать, что Леонардо да Винчи хорошо рисовал. И я недаром при виде этого существа вспомнила Леонардо, создававшего лики, глядя на которые, люди до сих пор не могут разгадать тайну их притягательной силы. Только этот бледный лик, окружённый тёмным пламенем волос, больше пугал, чем притягивал. Особенно глаза. Две бездны, в глубине которых мерцали звёзды. Наверное, лунные блики, отражаясь в его зрачках, постепенно превращаются в маленькие звёзды, а он может погасить их или заставить сиять так, что они всё вокруг себя сожгут. Наверное, нельзя смотреть в эти глаза, на этот лик. Но я смотрела, не в силах отвести взгляд от этого существа, словно сотканного из лунного света и тьмы. Следом за ним в зал бесшумно впорхнули тени. Они тут же окружили моё ложе, протягивая ко мне когтистые чёрные руки. Я поняла, что эти тени не совсем бесплотны, просто их тела состоят из материи, похожей на эфир. Тёмный эфир. От живых теней исходили волны энергии, пробирающей меня насквозь. Чёрные лица со смутными чертами ежесекундно кривлялись и изменялись, словно резиновые маски, которые мнут и растягивают чьи-то невидимые руки. Сперва эти существа показались мне безглазыми, но вскоре там, где у людей глаза, у этих тварей стали вспыхивать белые огоньки, разгоравшиеся всё ярче и ярче.

— Вот теперь они увидели тебя, а не просто учуяли, — засмеялся хозяин. У меня мурашки пошли по спине от его смеха, который распадался на множество колокольчиков, звучащих то в унисон, то вразнобой.

— Чего они от меня хотят? — спросила я, стараясь, чтобы мой голос не дрожал.

Голос не дрожал, но демон чувствовал мой страх, и это его явно забавляло.

— Они голодны. Керы питаются жизненной силой, которая покидает умирающих. Именно поэтому они постоянно кружат над полями сражений и в местах бедствий. Смертные их обычно не видят, но ты не простая смертная.

— Для чего я здесь? Ты решил преподнести им меня на ужин?

— Нет, тут им нечем поживиться. Я худо-бедно собрал тебя в одно целое, и жизненная сила пока остаётся при тебе. Тем не менее они чувствуют, что с тобой что-то не так. Отсутствие одной из твоих оболочек делает тебя уязвимой, но скоро они поймут, что это ещё не делает тебя их пищей.

— Спасибо, ты меня успокоил. Скорей бы они убрались, а то надоела уже эта пляска смерти.

Демон снова расхохотался, но на этот раз его смех звучал почти как человеческий. Во всяком случае, меня от него уже не пробирал озноб. И выглядело это существо более обыденно, чем в тот момент, когда появилось передо мной. Теперь он напоминал очень красивую женщину средних лет, смотрящую на меня почти с материнской нежностью. Но в следующую минуту всё изменилось. Передо мной была ведьма, скрывающая за милой улыбкой какой-то тёмный умысел. Она взмахнула рукой и что-то произнесла нараспев. Керы прекратили свой жуткий танец, на мгновение застыв в воздухе, что выглядело ещё более жутко, а потом бесшумным чёрным вихрем вылетели в окно.

— А ты мне нравишься, человеческий детёныш. Ты умеешь скрывать свой страх, потомок альти-лурду. Терранская кровь, что течёт в твоих жилах, тоже не второго сорта. Оба твоих родителя явно благородного происхождения. Как твоё имя?

— Диана. А твоё?

— Можешь называть меня Астерий, — ответил демон и уселся напротив меня, легко подвинув к моему ложу тяжёлое инкрустированное кресло. Теперь он напоминал утончённо-красивого юношу. — Раньше нас всех называли астерами. Астеры — владыки звёзд, бессмертные... Я последний из своего клана.

— Последний? Но ведь вы же бессмертные.

— Последний, сохранивший свой облик и свою плоть. Почти сохранивший. Бессмертие — непростая категория, дитя. Есть виды бессмертия, которые хуже смерти. Думаю, теперь ты в состоянии это понять.

— Да, Астерий. Я очень благодарна тебе за то, что ты вернул мне целостность.

— Ну, во-первых, не совсем чтобы вернул. Я укрепил все твои оболочки, но восстановить ту, что ты потеряла, не могу. Во-вторых, я сделал это не потому, что хотел тебя спасти. Просто так получилось. Я бы вообще не узнал о тебе, если бы не это.

Астерий извлёк из складок своего длинного тёмно-лилового одеяния браслет в виде змея.

— Откуда у тебя это?

— Этот браслет мне дал маной по имени Охи. Сказал, что, возможно, эта вещь мне поможет.

— Понятно... — прекрасное бледное лицо потемнело, и в нём промелькнуло что-то звериное. — Я так и думал! Я подозревал, что этот прохиндей Гимелос помог ей скрыться. И браслет всё это время был у него.

— Я не знаю никого по имени Гимелос. Пожалуйста, не причиняй Охи зла. Я пришла к ним в надежде на помощь, и он не смог мне отказать...

— О да, он никогда не умел отказывать девушкам, — Астерий поднял на меня глаза, и я поняла, что значит выражение "застыла в жилах кровь".

У меня вообще всё внутри застыло от этого чёрного взгляда. Я второй раз в жизни видела глаза, заполненные тьмой. Так, что не было видно ни белка, ни радужной оболочки, ни зрачка. Только тьма. Но на этот раз она обжигала настоящим холодом и завораживала. И маска, сквозь которую она на меня смотрела, тоже завораживала, превращаясь из человеческого лица в лик чудовища. Сперва он потемнел, потом засиял серебром, и в какое-то мгновение меня едва не ослепил исходящий от него бледно-голубой свет. Я хотела закрыть глаза, но веки мои словно замёрзли. Я уже решила, что сейчас превращусь в ледяную фигуру, но тут холод отпустил меня. На меня снова смотрело прекрасное, утончённое лицо, освещённое серебристо-голубым лунным светом.

— Извини, — промолвил Астерий. — Ты тут ни при чём. Охи — это и есть Гимелос. Я знал его много веков назад, потом потерял из виду, а не так давно встретил вновь под другим именем. Этот браслет я давным-давно подарил своей избраннице. Кто-то помог ей от меня сбежать, кто-то открыл ей тайну браслета. Благодаря ему я всегда мог найти её. Значит, Гимелос помог ей скрыться, да ещё и ухитрился хранить браслет так, что я не мог его обнаружить, хотя моя планета часто бывает достаточно близко к вашему миру. А недавно я получил сигнал. Браслет оказался на свободе, а он пошлёт мне сигнал, где бы он ни находился, если, конечно, не спрятан при помощи искусной магии.

— То есть это что-то вроде Джи Пи Эс?

— Что?... Да, вы, люди, это так сейчас называете. Благодаря этой вещи я и нашёл тебя, ибо ты была везде, а он был с тобой. Орихалк — магический сплав. Настоящий орихалк, а не то, что обозвали этим словом современные люди. Благодаря этому браслету твой распад замедлился, и один из твоих двойников оставался носителем твоего сознания. То есть постепенно ты бы всё равно утратила его, но так ты дольше его сохраняла. Хотя... Дело тут не только в браслете, но и в тебе. Ты очень сильна для смертной. Сильна духом. И чувства твои очень сильны. Особенно то, которое ты испытываешь к одному человеку. Это чувство помогало тебе сохранять память и личность лучше, чем мой браслет. Но он помог мне найти тебя, пока ты не окончательно не растворилась в вечности. Думаю, это бы всё равно произошло рано или поздно.

— А может, и нет, — добавил Астерий после продолжительной паузы, в течение которой внимательно меня изучал. — Вы, люди, странные создания. Такие слабые и в то же время такие сильные. Некоторые из вас. Потому-то я и нуждаюсь в любви смертной девушки... Нет-нет, не бойся. Ты мне не нужна, и насильно держать тебя здесь я не намерен. Ты мне нравишься, и ты не простая смертная, но ты не она. К тому же моей спутницей может быть только женщина из расы долгожителей. Сама понимаешь, родиться во времена царя Миноса и дожить до нынешних дней способны лишь представители этих рас.

— Я думала, из долгожителей остались только манойи.

— Не только. Дети эойев и людей из некоторых древних средиземноморских племён оказались даже более долгоживущими, чем сами эойи. Только вот рождались такие дети очень редко. Я вижу, ты неплохо осведомлена о древнейших расах.

— В последнее время я общаюсь с ними чаще, чем со своими современниками. Эойи, манойи, маги, демоны, чудовища... Я всюду натыкаюсь на них. Или вы всегда тусуетесь вместе?

Астерий рассмеялся — негромко, но я в очередной раз поразилась тому, насколько его голос силён и богат оттенками.

— Представителей древнейших рас осталось мало, и судьба действительно постоянно сводит нас вместе. У людей, которых волнуют загадки, недоступные простым смертным, всегда есть шанс познакомиться с нами. Так маги Планеты Вечной Ночи вышли на меня, и они меня заинтересовали. Я думал, они помогут мне отыскать её. Я не могу слишком долго находиться вдали от своего мира. То есть не могу слишком долго находиться в мирах вроде Терры, не бросаясь в глаза... Впрочем, ладно, долго объяснять.

— А ты уверен, что она жива?

Астерий подошёл к окну и долго смотрел на небо.

— Это луна? — спросила я, уже не надеясь услышать ответ на предыдущий вопрос.

— Да, сейчас это луна.

Вокруг голубого диска каждую минуту вспыхивали звёзды. Одна из них, тёмно-красная, вступив в противоборство с лунным светом, окрасила небо в тревожные багровые и фиолетовые тона.

— Долгожителям так же, как и вам, не всегда удаётся избежать безвременной смерти. Мне говорили, что она умерла, но я чувствую — она жива. Я искал её в разных временах. Был период, когда я уже поверил в её смерть, но сейчас я почти уверен, что она жива. Она жива в этом времени, но я не знаю, в каком мире. Возможно, я ошибаюсь. Но тогда хотелось бы по крайней мере найти её могилу. Если она умерла, я должен в этом убедиться.

Я вспомнила слова одной старинной песни, сложенной в те времена, когда человечество ещё ютилось на одной планете.

Я могилу милой искал,

Но её найти нелегко,

Долго я томился и страдал.

Где же ты, моя Сулико?

Мне вдруг захотелось одновременно смеяться и плакать. Во все времена у всех одни и те же проблемы — и у людей, и у демонов... Вернее, бессмертных, которых люди называют богами и демонами.

— Сила этого браслета не только в магическом сплаве, — Астерий подставил украшение под луч лунного света, и глаза змея ярко засияли. — Эти кристаллы — элемниты — содержат тёмную материю, и видимый свет, который они излучают, — лишь внешнее проявление их подлинной силы. К тому же мастер, создавая эти элемниты, использовал мою кровь. Хитрец Гимелос, он же Охи, умудрился спрятать от меня эту вещь, но он знал, что я сейчас достаточно близко к Терре и к Ариане и легко найду свой браслет, если его наденет дитя любого из этих миров. По сути он привёл тебя ко мне.