+++
— Караульное помещение, дежурный Кав...
— Дежурный! Это Ламский! Срочно "Резерв-А" готовь! Срочно! С машинами. Чтоб через десять минут у ворот стояли!
— ... альский! А-а-а...?
— Ну, чего тормозишь!
— А который Ламский-то? А то вас тут...
— От же ж отрастил бдительных на свою голову! Иван Иванович Ламский!
— Есть! Через десять минут будут, Иван Иванович!
+++
— Федор! Срочно узнай, запрашивал ли СИБ видеоматериалы из этой электрички у транспортной жандармерии.
— Есть!
+++
На душе птички поют, а Санта Хрякус писает бренди, какает пудингами и смеется утробно и бархатисто "Хо-хо-хо!"
Остаток воскресенья я, как и положено всякому уважающему себя "понаехалу", бегал по объявлениям, искал подработку. Варианты были. Разнорабочий, курьер, официант... И не надо морщиться — сладкого захочется и не на такую работу согласишься.
Я больше склонялся к подработке разнорабочим. Во-первых, силушкой (пусть и непонятной природы, пусть и с приколами в виде последующей интоксикации) я не обижен. Во-вторых, поиск работы, которая позволит мне жить, не стесняясь в средствах (и не помешает реализовывать давно разработанные планы личного обогащения, под которые "заморожен" капитал матери), потребует куда большего времени.
В итоге, отмахав изрядные концы по Москве, я вернулся вечером в гостиницу, имея в кармане целых два предложения о работе... и что-то подсказывало мне, что происходи дело в будний день — желающих заполучить себе крепкого выносливого работника было б куда больше.
А когда я зашел во двор гостиницы...
Ну, вот и встретились... Хм, где-то это уже было.
+++
Ламский стоял, как и в прошлый раз, облокотившись о капот знакомой мне "Молнии". Правда, на этот раз машина была пуста... кажется. А вот внимательные взгляды — раз, два, три, четыре... — упирались в меня со всех сторон...
Шесть... ("... противников" — уточнила почему-то интуиция). Под "невидимостью". Маги воздуха, скорее всего. "Чистых" "огневиков", скорее всего, нет... Ну, это понятно — выпускать "огневиков" в мегаполис даже для задержания (а в случае чего планируется именно задержание) — чревато неприятностями для города (в начале) и сильными неприятностями для Семьи со стороны властей (потом). Не по тому, что противозаконно, а по тому, что разрушения...
Что будет дальше — лично мне уже понятно. А вот Ламскому — еще нет. Так что в начале — почти обязательный ритуал обмена репликами... Ламский или кто-то из его сопровождения накрыли огромным Куполом дворик гостиницы.
— Ты круто выглядел на экране монитора в записи, Олег! Прям, как взрослый! Особенно, в замедленном просмотре да со стоп-кадрами! Я даже испытал гордость за решительные действия бывшего ученика!
В свете утреннего визита сестер Прокопович — ожидаемо... С одной стороны я, конечно, благодарен тому отважному супер-человеку, умудрившемуся прикончить папашу, но с другой — он сильно меня подставил — если б не это убийство, то записи с камер наблюдения в вагонах никогда не вышли бы за стены транспортной жандармерии. Так и лежали бы сейчас в архивах положенный им срок до следующей перезаписи. Их, подобных эпизодов, там тысячи...
И окучивали бы меня сейчас только и исключительно Ковыль и Прокоповичи... Правда, по той же причине, не было бы у них противовеса в лице Сварогов... которым — вот же ж! — тоже из-под меня что-то нужно.
А теперь — адью! Плакала моя "легенда" о безобидном "немаге"... А всего-то и надо было — выпендриться РАЗОЧЕК... Или самоутвердиться? Каких-то жалких тридцать метров до других дверей вагона! Двадцать траханных метров! А, впрочем, что об этом теперь жалеть-то...
"Кабы налево я пошел —
Судьба сложилась бы иначе.
Быть может — на престол взошел..."
... а как дальше — не помню... Помню, что сплошные сослагательные наклонения в стиле "кабы у бабушки был МПХ, то был бы это дедушка"... ну и сожаления о пролетевших возможностях, упущенных прибылях и прочих обломах, как у меня сейчас.
— Не знал, что помочиться на забор — это круто! — Прикидываюсь дурачком... это иногда полезно для здоровья. — Стареете, Иван Иванович... Уж не энурез ли, простите за подробности, мучает?
— Действительно, старею... раз молодежь считает, что для меня может быть интересной та твоя детская выходка... А мне из-за нее, между прочим, пришлось дочери объяснять, что это за "дудулька" — девочка в тот момент как раз за спиной у меня стояла, в монитор смотрела...
— Та красивая девушка в коротенькой юбочке, чей волнующий образ преследовал меня всю ночь, с весьма развитыми... достоинствами, которые тоже преследовали...
Легкий укол смущения из машины... хм, как же я просмотрел ее пассажира... пассажирку? А-а-а, понятно — ей, видимо, запретили участвовать... в чем бы то ни было. Вот интуиция и вывела ее за скобки... а сейчас у нее появились некоторые желания насильственного характера в моем отношении, вот и...
— ... это была, оказывается, ваша дочь, Иван Иваныч. Поздравляю! Прекрасная девушка! Но в два часа ночи девочки, не знающие, что такое "дудулька", должны спать в своих кроватках!
— Понравилась моя дочка, маленький негодник? — погрозил пальцем Ламский.
— Понравилась! Красивая, воспитанная, добрая... а какой она чай заваривает! М-м-м...
Волны красного смущения из салона "Молнии"...
— ... и прекрасно готовит! — Подхватил Ламский. — Давай, съездим, Олег, и оценим ее готовку! Ужином накормим... Я вас познакомлю. Ты ей тоже понравился, скажу по секрету... А то в прошлый раз как-то некрасиво получилось. Не по-людски.
— Опять будете задавать вопросы, Иван Иванович?
— Ну, разве что чуть-чуть...
Ужин — это очень весомый аргумент для моего желудка, в который в обед свалилась одна-единственная резиновая общепитовская булочка, но — нет. На этот раз будет немножко по-другому...
— Это вряд ли осуществимо, Иван Иванович.
— Ну-ка, ну-ка?
— Прямой приказ Первого Наследника, — Подпускаю в голос толику сожаления, дескать, и рад бы, да вот... — "И чтоб ноги твоей на землях Рода больше не было, маленький ублюдок!" Конец цитаты. Подцензурные выражения опущены, стилистка первоисточника сохранена.
Ламский молчит. Кажется, не знает, что ответить. Кстати, ни капли не вру. Горячо любимый папаша изволил сказать это ТРИНАДЦАТИЛЕТНЕМУ мальчику! Такой вот суровый мужик. Был. В присутствии бледной матери и нескольких родственников. И хорошо еще, что сестренок там в тот момент не было!
— Как следует из этого приказа, — Продолжаю менторским тоном. — Мне запрещено показываться на территориях, принадлежащих Сварогам. У вас есть на руках письменный приказ об отмене предыдущего? Нет? Жаль-жаль... а я уже настроился на ужин, сделанный очаровательной Мариночкой... Такая прекрасная девушка просто обязана уметь прекрасно готовить! А какая из нее супруга замечательная получилась бы... Эх!
Ламский молчит. Ламский недоволен. Ламский не хочет силой засовывать меня в машину. А я продолжаю нарываться:
— ... Между прочим, если б я занимался распределением душ, то отправил бы сранного мудака в нижние пределы...
— Между прочим, это все же был твой отец, Олег ИЛЬИЧ!
— С чего бы? Сей достойный муж от меня отрекся...
Произношу я это, видимо, настолько равнодушно, и еще более пренебрежительным выглядит жест рукой, что даже "безопасника" Семьи пробирает.
Все-таки хорошо быть посторонним — вряд ли "исходный" Олег смог бы так спокойно отвечать знакомому с детства дядьке. К тому же, на такие темы.
И, если кто не понял — да — я конкретно нарываюсь, потому что "во дворе котенка Гава..." э-э-э... на территории Сварогов Олегу Радовичу пока делать нечего...
(Кстати, этот мультик есть и тут: котенка Гава, уличного бойца, натаскивает старый черный кот-наставник, который заспорил со своим другом-однополчанином, старым псом, чей ученик лучше. В конце — схватка учеников, в которой Гав сначала проигрывает, но потом превозмогает и побеждает, получая приз — правильно! — огромную сосиску... которую и делит с побежденным щенком)
— Продолжай... Все, что ты сказал, не объясняет твоего нежелания посетить поместье. Более того, если принять во внимание твое отношение к покойному, то одна из самых весомых причин твоего нежелания вроде как теперь отсутствует. Ну?
И ведь логично же! Но какая может быть логика в нашем случае, верно? Если Олег Радович чего-то не хочет, то тут любая логика бессильна!
— Если бы из этого неприятного списка так же убрать допрос подозреваемого в убийстве... (глаза Ламского едва заметно прищурились) А также присутствие специалистов Эфира из младшей семьи Ламских... Или Сиверские сейчас этим занимаются? А заодно — употребление всяких веществ, призванных повысить правдивость и доверие...
Нет, конечно, ТАКИХ леденящих кровь подробностей маленькому Олегу никто не рассказывал. Это уже моя "отсебятина", почерпнутая из всяких книжек и фильмов. Ну, и в мире Гантца несколько раз приходилось вытаскивать ребят из цепких тентаклей японских спецслужб, оказавшихся не такими уж белыми и пушистыми... Обычно я успевал вовремя, но один раз — нет — гантцтер под наркотиками все-таки озвучил "страшное волшебное слово" и распрощался с головой.
— Про убийство — это тебе "сибовцы" проговорились, да? Ну, это-то ладно, но остальные ужасы... кто тебе такое рассказал? Ты явно шпионских романов перечитал!
Но прямо не опроверг. Жаль. Тогда можно было бы определить — хотя бы приблизительно — врет или нет.
— Кстати, согласно этим бездарным книжонкам, вы сейчас должны попытаться посадить меня в машину силой.
Ламский вздыхает:
— Ну, раз написано... Бой!
Атака следует незамедлительно — с очень большим усилием заставляю себя оставаться на месте. Легкая модификация "воздушного пресса" в спину сбивает меня с ног и лицом вниз прижимает к земле. Это, насколько я понял — для начала. А потом Ламский, или кто-то из его бойцов вколют мне что-нибудь успокаивающее, чтобы в машине во время транспортировки пациент не буянил. Судя по всему — сам Ламский. Вон, руку в карман пиджака сунул...
Так и есть — пока я изображаю на земле раздавленного жука, Иван Иванович извлекает из кармана шприц-тюбик, сдергивает зубами и выплевывает колпачок с иглы и осторожно подходит ко мне, сетуя:
— Олег-Олег, — Качает головой. — Глупо! Честное слово, как ребенок себя ведешь. Обиженный. Обидели дитятку... А мы-то и хотели всего лишь поговорить, выяснить кое-что... А теперь, уж извини, придется прислушаться к твоим домыслам про "химию"... заодно расскажешь, откуда такие подробности... И вообще, как прикажешь к тебе теперь относиться? Вымахал ты, конечно, кабанчиком... расслабь руку... расслабь, я сказал! А то больно будет! Ну разве взрослые себя так ведут?
Все это он говорит, осторожно отодвинув ногой в сторону мой рюкзак, переворачивая меня на спину и с усилием разгибая руку, открывая сгиб локтя. И теперь тщетно пытается проколоть кожу над веной...
"...всего лишь поговорить, выяснить кое-что..." — Немного, но и этой информации пока достаточно. В эти слова контрразведчик семьи Сварогов верил, не врал. Правда, про "химию" он тоже не врал.
Конечно, Иван Иванович Ламский — не самый большой начальник в иерархии службы безопасности Сварогов (во всяком случае, так было пять лет назад, но за это время особых потрясений у Сварогов, кажется, не было, так что вряд ли его положение сильно изменилось), но его информация чего-то да стоит...
Манипулятором активирую "рояль", висящий теперь у меня на шее в мешочке.
— Эк. — Отброшенный вторым манипулятором, Ламский улетает куда-то к лавочкам.
Толчок от земли освободившейся "рукой" возвращает меня в вертикальное положение. Со стороны выглядит, будто встающий из гроба мертвец из какого-нибудь мультика... не хватает только затухающей амплитуды в конечной точке и вытянутых вперед рук со свободно болтающимися кистями. А так — вылитая панночка, встающая из гроба.
Четко локализуется группа захвата. Даже Марина в машине дергается, но все-таки — приказ! — остается на месте.
Спокойно жду дальнейших действий, попытавшись понатуральнее изобразить настороженность — я ж неопытный восемнадцатилетний юнец, у которого вдруг открылись способности... А на самом деле — спокоен, как удав — по сравнению с теми "догфайтингами", что нам устраивал Гантц, ЭТА ситуация не тянет даже на детскую разборку в песочнице...
— Очень интересно, — Почти поет Ламский, медленно и величественно взлетая в воздух... Эффектно.
Вот именно поэтому здесь дети мечтают стать не космонавтами (или, как в последнее время, депутатами), как у нас, а магами Воздуха. Возможность, пусть и недолго и недалеко, но — ЛЕТАТЬ! Первый здешний дельтаплан, кстати, изобрел маг Земли... видимо, реализовав детскую мечту.
— Раз: хлопок, укол! Два: сетка, укол! Я — отсечка! — Отрывисто командует Иван Иванович, смещаясь мне за спину.
"Хлопок", "укол", "раз-два"... На первый взгляд бессмыслица, но мое образование в Семье было оч-ч-чень разносторонним — будущий наследник, как ни как! Это боевые коды. И означают они... "Первому отделению — ударить противника акустикой и затем атаковать любым способом, второму — ограничить маневр противника и делать то же самое, а командир в это время будет отсекать место потасовки, чтобы не пострадали окружающие..."
Увы, но оценку Ивану Ивановичу придется снизить: забыть о том, что мне знакомы условные сигналы Сварогов — непростительно для такого профессионала!
Ах, во-о-от оно что! Хитрый Лис! А я, получается, опять поторопился со своими оценками... Плохо... Минус сорок, Гриффиндор!
Пользуясь тем, что находится у меня за спиной, Иван Иванович посылает жестовый сигнал "Отмена последней команды" и — "Отвлекать и ограничивать!".
Молодец. Логично. Правда, Белый костюм позволял пользователю при необходимости переходить на "сферическое зрение", когда причудливо изменившимся взглядом охватывается все пространство вокруг. При этом, конечно, выцветают краски и падает детализация. А уж сколько энергии жрется!
Но тут даже без подсказки несостоявшейся врачихи Сузумуры мы сообразили: поступление большего количества информации и — главное! — необходимость столь же быстро ее обрабатывать, заставляло мозг "отсекать" лишние "удобства". Ну, это как пользователь "тяжелой" компьютерной игрушки (если не хочет, чтобы она тормозила и лагала) переводит систему на более грубую цветовую схему и чистит память от "лишних" процессов.
Маги-боевики точно исполняют приказ... не устный, а тот, что отдан жестами. На меня сыпятся "воздушные кулаки", заставляющие отвернуться от Ламского.
И все равно — песочница. Даже без читтерства с помощью "сферического зрения".
Включаю "невидимость", три шага в сторону Ламского. И выбрасываю манипуляторы, формирую иглы и прошиваю "воздушные рубашки" двух боевиков, пробивая плечи. "Иглы" раскрываются в ранах в "лепестки" и проворачиваются, добавляя незабываемых ощущений. Еще два шага — еще минус два боевика. Еще три шага — еще "минус два".
