Максимовна и гуманоиды

Сейчас было все иначе. Фора, полученная в результате ее омоложения, выводила "приму" в разряд вновь востребованных и успешных певиц. Ведь теперь не было больше боли в пояснице, больше не мучила старческая подагра, а голос вновь зазвучал над страной громко и по-молодецки сильно, как это было в былые годы.

Прима радовалась обману и верила в то, что вот-вот и свершится то чудо, про которое писали только таблоиды желтой прессы, выдумывая ее любовные похождения с молодыми и даже юными мужчинами. Теперь ей не надо было смущаться домыслов и мерзких вымыслов журналистов, все было, как когда-то в молодости. Она была теперь открыта прессе, а значит, открыта и обществу и тем огромным денежным потокам, которые текли на банковские счета, благодаря успеху и вновь ее возрождающейся популярности.

Село Убогое, Космос — под вечер.

Майор Бу-Бу подъехал на своем служебном УАЗике в тот момент, когда Сеня Гутенморген и Коля Шумахер разбирали сено и переносили его в сарай, дабы освободить НЛО для дальнего путешествия. Вылет был намечен на восемь вечера и ни одна сила не могла препятствовать убоговским мужикам по проведению спасательной операции.

— Ты, Семен, бу, чем занят? — спросил майор, доставая из кармана пачку "Беломора".

— Ты, что, начальник, не видишь, сено переношу в сарай! Чай, у меня три коровы на дворе, а не верблюды, которые и колючку жрать будут.

— Врешь! Я ведь знаю, бу, куда ты, бу, собралси? Все мне известно. В столицу полетишь Снегурку искать с ее амулетом?

— Ты откуда взял это, участковый? — спросил Сеня Гутенморген, воткнув вилы рядом с майором.

— А мне сорока на хвосте принесла!

— А сороку, часом не Митя Дихлорэтан звать? То-то он сегодня крутилси около Кнусса. Все видать, сука, тебе выложил, как по-полочкам. За понюшку табака он сдаст даже маму родную! Если бы не наши гуманоиды со своими колдовскими чарами, то он до сих пор дихлорэтан бы жрал, словно сладкий сироп.

Митя Дихлорэтан, как прозвал его народ Убогого, росточка был небольшого. В свои сорок лет он выглядел, словно тринадцатилетний ребенок. Не было того дня, когда бы Митя не был бы пьян. В мире не было ни одной спиртосодержащей жидкости, которую Митя не попробовал и по достоинству не оценил. Самым любимым продуктом был крепкий напиток по названию "Нитхинол", жидкость фиолетового цвета для мытья окон. Кличку свою, как и Сеня Гутенморген, он получил благодаря людской молве.

Как-то в конце эпохи перестройки, перед самым началом эры "перестрелки", на разграбление народу был отдан старый колхозный склад. Многие тогда помчались туда в надежде поживиться колхозным добром, нажитым еще со времен коллективизации. Пришел и Митя. Огромная кепка на голове, серый пиджак в полоску и сапоги сорок пятого размера, придавали этому коротышке вид эдакого маленького начальничка Пончика из сказки о Незнайке.

Найдя среди брошенного колхозного добра какие-то ампулы в железных коробках времен еще немецкой оккупации деревни, Митя решил испить содержимое, что было в них. Собрав таких же алкашей, как и он сам, Митя разлил всем поровну.

Спасали Митю Дихлорэтана все бригады скорой помощи бормотухинского района. Из четырех человек, испивших этот "лучезарный напиток дедушки Гитлера", он был единственным, кто после той пирушки остался жив.

Через два дня после своей выписки из больницы, Митя уже, как ни в чем не бывало пил свой любимый "Нитхинол" и хвастался убоговским мужикам, что он самый химически стойкий человек в районе, способный выдержать один любую газовую атаку целого блока НАТО.

— Я, Сеня, беззакония не допущу! С меня спросють, бу, где ты был, майор, бу, и почему у твоем районе тарелки летают по столицам без всяких докумэтов? Что я, бу, своему начальнику скажу? У тебя Сеня, бу, права на управление внеземным транспортным средством, бу, есть? Номера регистрации есть?

— Нет! — сказал Семен, почесывая затылок.

Кроме прав управления трактором и паспорта у него больше не было никаких докуметов.

— Нет, бу, и не бу! Не будет! Так, что я ваш инопланетный механизм арестовываю по причине отсутствия регистрации, — сказал участковый и, вытащив из машины цепь, стал ползать вокруг стога в поисках "серьги", за которую Шумахер цеплял тарелку к трактору. Найдя ее, он достал огромный амбарный замок и закрыл цепь на замок, прикрутив другой конец к милицейскому УАЗу.

— Во, хрен куда полетишь! Сидай на паровоз и катись куда хочешь! — сказал майор и показал Гутенморгену фигуру из трех пальцев, — Я не хочу из-за тебя на пенсию раньше срока, бу, выйти! Сейчас пойду, бу, и скажу гуманоиду Хао о том, что ты, бу, его тачку украл... Я бу-буду вынужден уголовное дело завести, у меня же заявление его, бу, имеется. Смотри, Сенька, посадят тебя дурака, бу, лет на пять!

Да постой ты, начальник! Гуманоид в курсе! Мы же вместе с ним летим, он член нашего экипажа, — сказал Семен, стараясь удержать участкового.

— Все, Сеня, извиняй, член членом, а я домой! Сегодня, Сеня, футбольный матч Спартак — Зенит, не хочу, бу, пропустить. Завтра, бу, будем разбираться, — сказал Бу-Бу и, вращая на пальце ключи от милицейской машины и амбарного замка, преспокойно ушел восвояси.

Гуманоид Хао появился в точно назначенное время. В тот момент Семен Гутенморген и Коля Кнусс сидели на крыльце дома, и расстроенные майором, курили самосад, завернутый "козьими ножками".

— Хао готофф! Ну фсё, мужуки, будем ваша Москва летать!? — спросил он.

— Ни хрена не выйдет. Бу-Бу твой пепелац на замок запер. Сказал, что арестован аппарат и ты никуда не полетишь, — сказал Сеня, глубоко затягиваясь самокруткой, — Во, гля, цепь, что от корабельного якоря, ее автогеном хрен разрежешь!

— Поехали, — сказал Хао словно Юрий Гагарин и, открыв люк в тарелку, влез в него первым.

— Ну что, Колян, поехали? — произнес Гутенморген и, бросив окурок на землю, трижды перекрестился, закатив для приличия глаза к небу.

— Поехали, — ответил Кнусс и следом за Гутенморгеном, также перекрестившись, влез в инопланетный "таз" самым последним.

Как и в те прошлые разы купол НЛО сделался прозрачным. Коля Кнусс, Сеня Гутенморген и Хао уселись в кресла. Хао занял кресло пилота и своей рукой надавил на серебряный шар. Тарелка бесшумно зависла над огородом, потянув за цепь ментовский УАЗ.

— Не идеть! — сказал Гутенморген, видя, как напрягся инопланетный летающий объект.

Хао улыбнулся узким ртом и, надавив на шар еще глубже, приподнял УАЗ над землей еще выше. "Тазик", словно невесомый, взмыл в небо и потащил следом за собой машину с такой скоростью, что краска облетела с кузова, а сигнальные маячки и фары вдруг заморгали голубыми проблесковыми огоньками, будто ожили от страшных перегрузок.

С глазами, полными ужаса и удивления, Сеня и Коля Кнусс заворожено глядели сквозь купол на удаляющееся Убогое и болтающуюся на цепи милицейскую машину участкового. Земля с каждой секундой уходила дальше и дальше пока не превратилась в голубой диск. Тарелка плавно вышла на орбиту Земли, а следом, все также болтаясь на толстой цепи и мигая сигнальными огнями, летел многострадальный УАЗ с народным названием "Козел".

Сеня и Кнусс, открыв рты, смотрели на свою голубую планету и их сердца в тот миг замирали от гордости за человеческую обитель. Пролетая невдалеке от международного орбитального комплекса "Прогресс", Хао, как бы шутя над землянами, нажал кнопку и, машина майора Бу-Бу, "отстыковавшись" от инопланетного звездолета, самостоятельно поплыла по бескрайней орбите параллельно курсу орбитального комплекса МКС.

— Земля в эллюминаторе, земля в аккумуляторе видна! Послать ее по-матери, послать ее по-матери, давно пора, но это же Земля, — запел Сеня Гутенморген, стукаясь головой о стеклянный купол летающей тарелки.

— А звезды тем не менее, а звезды тем не менее, близки, но все также холодны и как в часы похмелия, и как в часы похмелия, они вообще-то нам и не нужны, — подхватил Кнусс и вытащил из-за запазухи бутылку Канонихиного самогона.

— Во!

Хао, с удивлением взглянул на дремучих землян и открыл рот, чтобы что-то сказать своим спутникам, но было уже поздно. Самогон, вырвавшись из бутылки, по законам невесомости плавал по всей кабине тарелки стеклянными шарами, напоминающими новогодние игрушки. Следом за ними, заглатывая животворящий бальзам, словно два огромных карася, хватающих воздушные пузырьки, плыли достопочтимые земляне — Сеня Гутенморген и Коля Кнусс.

Кнусс знал, что там, в бесжизненном комосе, вдали от матушки Земли действие антиалкогольного детектора не будет иметь никакого эффекта. И поэтому он, не выдержав испытания, которое устроили им гуманоиды, по-русской традиции взял в дальний путь бутылку самогона, чтобы там, в кругу новых друзей, выпить за процветание Родины, за русско-инопланетянскую дружбу и как водится в таких случаях, на посошок.

Так и плавали в невесомости представители матушки-Земли, пока не употребили то, что так радовало и так бодрило их головной мозг и загадочную русскую душу. А с этой необыкновенной бодростью и залихватской гусарской удалью убоговским мужикам даже на орбите было совсем не страшно.

Мерцание проблесковых маячков милицейской машины привело космонавтов МКС в полный ступор. Командир по-привычке полез искать права, пока до него не дошло, что они в дальнем космосе. "Соколы", увидев такое, не могли поверить своим глазам и посчитали, что просто сходят с ума, приняв милицейский УАЗ за межгалактический мираж. Несколько раз космонавти протерали свои глаза кулаками, но каждый раз видели одну и туже картину.

Там за иллюминатором в бесжизненном пространстве холодного космоса, словно межпланетный корабль, медленно плыл УАЗ участкового Бу-Бу. Казалось, что вот-вот и он обгонит МКС, а черно-белая палочка инспектора ДПС вдруг покажется из открытого окна этого монстра отечественного автопрома.

Американский астронавт, увидев в космосе русскую машину, так широко открыл рот, что в этот миг в его пасть могла спокойно войти банка со сгущенным молоком.

— Командир, тепер мой знает, что в Россия кроме автомат Калашникофф есть еще автомобил УАЗ! Ви, русские, очень интересные люди, у вас даже полис дежурит на орбита! Фидно им больше места на земля нет!?

— Земля, земля, "Соколы" на связи! Передаем важную информацию! Визуально наблюдаем странное явление...

— Центр управления полетами на связи! Что у вас, "Соколы", стряслась нештатка? — ответили с земли, — Почему внеплановый и экстренный выход на связь?

На огромном экране в центре управления полетами появилось испуганное и перекошенное лицо командира корабля и американского астронавта. Командир держал в руках видеокамеру и, комментируя случившееся, поднес ее к иллюминатору. В ЦУПе, увидев машину, ахнули все и по рабочим местам волной прокатился странный гул удивленных операторов и контролеров. Там на черном экране, среди мерцающих звезд преспокойно плыл русский милицейский автомобиль. Как он оказался на орбите? Как он смог очутиться там, вдали от Земли, вопреки всем законам земного притяжения? Это было в тот миг неизвестно никому. В зале командного пункта мгновенно наступила гробовая тишина, похожая на глобальный шок, который был схож с наступлением всемирного потопа. Русский УАЗ с надписью на двери "МИЛИЦИЯ", плавно покачиваясь с одного бока на другой, двигался параллельным курсом с такой же, как и у орбитального комплекса скоростью.

— "Соколы", "Соколы", картинку видим, возьмите крупным планом номерные знаки, — сказал дежурный помощник начальника управления полетами.

Командир корабля навел камеру на номерной знак, который огромной белой табличкой выскочил на экране ЦУПа.

— Спасибо, "Соколы", картинку видим! Сейчас пробьем по базе данных МВД и установим, из какого региона и управления эта машина. "Соколы", "Соколы", ЦУП принял решение ради вашей безопасности приподнять вас на семь километров выше. Смена параболы согласно штатному расписанию. До свидания, до связи, Земля ждет вас, — сказал дежурный и монитор на стене ЦУПа погас.

В зале была полная тишина. Сейчас нужно было видеть те лица, что застыли настоящими масками. Это был полный паралич! Никто не мог представить, как в сотнях километрах над Землей, в условиях сильнейшего холода и адской жары появилось это чудо отечественного автопрома с надписью "Милиция".

Майор Бу-Бу сидел на диване и, вылупив глаза, глядел, как двадцать два землянина бегали по зеленому полю, гоняя один мяч. Полуторалитровая бутылка пива "Охота крепкое", стояла на журнальном столике уже наполовину пустой. Бу-Бу страстно сосал сушеный хребет леща и, не отрывая глаз от телевизора, запивал его безалкогольным пивом, которое он каждый раз заливал в эту бутылку с надеждой, что хоть от этого названия сможет поймать какой-то кайф, вызванный ностальгическими воспоминаниями его мозга. В тот момент, когда судья на поле назначил штрафной удар, вдруг раздался телефонный звонок. Майор, не выпуская изо рта хребет жирного леща, проклиная все на свете, встал с дивана и взял трубку.

— Участковый майор, бу-бу, Бухарцев, слушает вас! Я что-то, бу-бу, вас не понимаю, товарищ полковник! Какая милицейская машина? Машина, бу, должна быть на месте... Я же ее, бу, цепью приковал к инопланетному звездолету... Да, да, наложил, бу, арест на инопланетное транспортное средство без регистрационных знаков! В каком, бу, она космосе? Да нет же, этого, бу-бу, не может быть, товарищ полковник! Сейчас схожу, бу, посмотрю... Куда, куда идти? — переспросил майор, но в трубке уже послышались короткие гудки.

— Совсем чокнулся, бу, полковник, шутник, бу, мать его! — сам себе под нос сказал майор, и вновь уселся на диван, — Только штрафной, бу, из-за него пропустил, козел!

Участковый вновь налил себе пива и одним махом заглотил содержимое бокала.

— Санечка, а кто это такой звонил? — спросила жена, выглядывая из кухни.

— Ду ду рак наш, полковник, бу, Мендюлькин, начальник РОВД! Это же надо, бу, такую, бу, хрень придумать, что моя машина, бу, якобы по орбите вокруг земли летает, словно ракета! Идиот, мать его!

— Санечка, а ты драники со смятанкой будешь? — вновь спросила жена, расплываясь в счастливой улыбке.

— Бу бу ду! — ответил участковый.

Информация о пропаже его машины не давала ему покоя. Майор, в перерыве между периодами, надел куртку, валенки с калошами и вышел на улицу. Все было как всегда. Ночь, по деревне слышался лай собак, а в клубе играла музыка.

Майор носом втянул в себя еще пока холодный апрельски воздух с приместью свежего навоза, и взглянул на небо, где словно алмазы светились звезды, и где сейчас в безбрежном пространстве галактики плыл его служебный автомобиль. Уже не спеша, в предчувствии каких-то глобальных перемен в его нелегкой судьбе, он поковылял к дому Сени Гутенморгена.

Окна в доме были скрыты мраком... Майор тихо открыл калитку и замер. В том месте, где стояла его милицейская машина была пустота. Небыло там ни "таза", ни якорной цепи, ни замка, ни машины. Не было никого и ничего. Там для него начинался космический вакуум и возможно даже конец его милицейской карьеры...