Элли

— Ладно, стойте! — голос сорвался на рыдания. — Я сделаю всё, что вы скажете!

— Отлично... Я ведь не хочу тебе делать плохо, я просто хочу, чтобы нам обоим было хорошо.

Элли постаралась отрешиться от внешнего мира, заснуть. Чёрт бы побрал современную химию и производителей таких прочных верёвок! Как же это больно... Раны начали регенерировать, но она ела только вчера...

Потные ладони легли на её живот, поглаживая его. Даже несмотря на то, что она знала, что будет дальше, она перестала дёргаться. Рано или поздно мужчина отвяжет её, а до этого можно и потерпеть.

Его пальцы сильно, до боли сжали ей грудь. Внутреннюю сторону бедра холодил металл ножа.

— Не бойся, ладно? — прошептал Ярослав.

— Не надо! Ну, пожалуйста! Не надо! — визг Элли сорвался на хрип, когда ладонь мужчины плотно зажала ей рот, перекрывая доступ к воздуху.

Тонкая ткань трусиков легко разорвалась.

— Ты ведь ещё не знала настоящего мужчины, правда? — прошипел он ей в ухо. — Я люблю делать это жестоко, прости меня, ладно?

— Пожалуйста! — она всхлипнула, пытаясь вырваться из пут.

Перед глазами вновь встала картина, участники которой были уже давно мертвы. Тогда у неё была собственная семья. В тот день отец пришёл с лесоповала...

В плечах что-то хрустнуло, когда мужчина сильно сжал их. Белый халат был сброшен на пол. Приподняв голову, Элли зажмурилась, когда не видишь этого всего, почему-то легче перенести. Нож проскользил по бедру, чуть царапнув нежную кожу выше.

— Стой! Отвяжи меня, я сама всё сделаю, я не убегу и не буду сопротивляться! — вскрикнула Элли. — Пожалу-уйста... — голос опять сорвался от ужаса.

— Ты уверена? Если ты соврёшь мне, мне придётся тебя убить, видишь нож? — хрипло спросил мужчина.

— Да, да, я могу сделать всё, что вы скажете!

— Ну, ладно.

Лезвие ножа перерезало верёвки на ногах.

— А теперь...

Сильные руки схватили её за колени, резко раздвинув ноги широко в стороны. Мужчина тяжело дышал, смотря Элли в глаза. Та зажмурилась, ожидая резкой боли. Несколько мгновений и она не смогла сдержать крик. Ощущение, как будто в пах вонзили раскалённый прут. Верёвки впились в запястья, раздирая их до крови, когда она попыталась вырваться. Она чувствовала, что с каждым движением он разрывает что-то внутри неё. Плевать, потом восстановится. Главное, пережить эти минуты, вряд ли его хватит на большее. Нет! Её опять пронзил штырь боли, заставив выгнуться. В животе нарастала острая, режущая боль, к толчкам добавилось хлюпанье и Элли почувствовала, как по бёдрам стекают тёплые струйки.

— Не надо!

Она снова превратилась в ту же маленькую девочку, которой когда-то была. Весь налёт её силы испарился за несколько минут. В глубине сознание ещё теплился план. Всё равно её трудно убить, скоро она отплатит сполна.

Толчки прекратились, Ярослав отстранился от неё. Взял нож, внимательно осмотрев лезвие и рукоять.

Короткая боль и на пальцах ног появились длинные когти. Вонзить их в его спину и вырвать куски мяса! Одно лишь напряжение мышц заставило Элли заскулить от боли. Простыня под ней была уже насквозь мокрой, прилипая к коже.

— Прости, я тебе соврал, — задумчиво проговорил мужчина. — Думаю, я не буду оставлять тебя живой. Никому не должна достаться такая красота. Попроси меня не делать этого. Ну, же! — он схватил девочку за плечи, встряхнув.

— Не надо! — больше Элли не пыталась терпеть или быть гордой.

Жаль только, что она так и не смогла поближе познакомиться с тем мальчиком. Когда он вырос бы, из него получился бы неплохой сопровождающий. Она нашла бы, чем его привлечь.

Впервые за много лет из её глаз по-настоящему полились слёзы. Отстранённо она чувствовала, как чуть ниже живота кожу пронзило холодом. Успеть заснуть, пока болевые рецепторы не пришли в себя.

Она не успела. Весь низ живота горел. Тихо скуля, Элли приподняла голову и тотчас же зажмурила глаза. Столько крови. Её собственной крови. И рукоять ножа, торчащая оттуда. Мужчина стоял около неё, облачённый в запачканный кровью медицинский халат.

— Ну, как тебе?

Он снял резиновые перчатки и бросил их на пол. Провёл ладонью у Элли между ног и, закрыв глаза, облизал пальцы.

— Я, наверное, противен тебе, да? — Ярослав обтёр ладонь об её волосы. — Отвечай! — двумя пальцами он схватил её за сосок, больно выкручивая.

— Да, отвяжи меня, пожалуйста! — прохрипела Элли. — Я сделаю всё, что ты скажешь!

— Ты уже сделала. Хотя, ещё не всё. Я знаю, тебе очень больно, — он неожиданно резко дёрнул рукоять ножа, послав по всему телу волны боли.

Выдернув ноги из цепкой хватки, Элли прижала бёдра к животу. Но так стало только хуже, нож сдвинулся, разорвав что-то внутри. Скуление захлебнулось, она продолжала лежать также, несмотря на острую боль.

— Что ты делаешь?! А-а-а, я понял...

Он вытащил нож и перевернул её на живот, не обращая внимания на текущую кровь, залившую всю кровать.

— Ты скоро умрёшь, так что, тебе уже должно быть всё равно. Просто расслабься и доставь себе и мне немного удовольствия, ладно?

Элли чувствовала, как погружается в нечто чёрное и тёплое. Последний раз такое было, когда ей воткнули в сердце огромный кол. Проклятые люди. На руках выросли когти, проткнув ладони. И царапнув верёвку.

Мокрые пальцы вцепились в ягодицы, раздвинув их. Нежной кожи коснулось что-то холодное и твёрдое. Глубоко вдохнув, Элли ещё раз двинула когтём сквозь руку. Слух уловил звук рвущихся волокон. Сзади резко вспыхнула боль, заставив её вжаться в кровать. Кровь. Кровь. Попытавшись отрешиться от нарастающего жжения, она вцепилась губами в простыню, высасывая из неё собственную кровь, всё ещё смешанную с кровью того мужчины. В голове зазвенело, поплыли разноцветные пятна. Нож двинулся вправо, разрезав кожу. Как же она двигаться будет?! Провернулся. Элли дёрнула правой рукой, разрезав верёвку и завыла. Тело, больше не удерживаемое ничем, кроме металла сзади, подкреплённое обманной кровью, резко дёрнулось вверх, сбросив мужчину.

Упав с кровати, она взвизгнула, когда рукоять ударилась об пол, загоняя нож на всю длину. Ярослав сидел на кровати, широко раскрытыми глазами смотря на неё. Элли не удержалась от улыбки, она знала, как сейчас выглядит. Обнажённая, вся в крови. Когти на руках и ногах. Потом перевела взгляд на себя, оценивая повреждения. И едва сдержала рвотный приступ. Весь низ живота был превращён в мешанину изрезанной плоти. Мужчина пока что находился в шоке, пока что был не опасен.

Сжав зубы так, что клыки пропороли нижнюю губу, Элли подцепила когтём конец рукояти ножа. Попыталась вытащить, но коготь сорвался. Вновь волна боли по всему телу, как будто она выбежала на пляж. Глубоко вдохнув, она засунула руку глубже, зафиксировав рукоять между тремя пальцами. И резко дёрнула, громко закричав, отшвырнула нож в стену комнаты.

Процесс регенерации уже запустился, но ей не хватало веществ. Крови. Морщась от боли, Элли посмотрела на мужчину. Тот сидел на кровати, чуть раскачиваясь и что-то бормоча. Тонкая струйка слюны свешивалась у него из уголка рта, похожая на маятник. Вправо-влево, вправо-влево.

Между ног всё жгло, Элли ещё плотнее сжала челюсти. Убить его. Раны на ладонях почти затянулись, давая возможность нанести удар. Прыгнуть. Тело подвело её, вместо прыжка получился лишь небольшой шажок, и она упала, ударившись подбородком о край кровати. В шее что-то хрустнуло, перед глазами потемнело.

— Прости меня, ладно? — Ярослав встал и прошёл в угол комнаты.

Двумя пальцами взяв нож, вымазанный в крови, он обтёр рукоять полой халата. Элли кое-как перевернулась на спину. Если подгадать момент, когда он наклонится, можно перерезать горло.

— Смешно, правда? Все эти люди, которые считают себя такими правильными, даже не знают, что тут сейчас происходит. Наверняка они слышали твой крик, ты сильная девочка, но никому в голову не придёт помочь, правда? Я тебе напоследок расскажу одну историю из моего детства, ты послушай, отвлечёшься от боли.

Элли осторожно расслабила сведённый судорогой мышцы, клыки вышли из ранок на нижней губе. Погрузиться в сон, она восстановится рано или поздно и отомстит. Закрыв глаза, она перестала следить за дыханием. Развела ноги пошире, чтобы не тереться ошмётками плоти друг об друга. Первыми начнут отключаться болевые рецепторы, боль утихнет.

— Была одна девочка, ей было тринадцать лет, да. Ей бы уже было двадцать девять. Знаешь, у неё были такие светлые волосы, примерно чуть ниже плеч. Она вообще была очень красивой. Знаешь, что с ней случилось? — Ярослав засмеялся. — Ей убили почти также как и тебя. Только вот это сделали прямо на улице, ночью. Тут, неподалёку, буквально через два квартала. А люди мимо проходили, да, они думали, что девочка и мужчина просто дурачатся. Ага, дурачатся в закоулке между домами, при этом девочка кричит, умоляет о помощи, визжит. Такое вот у нас время, хе-хе. А я, знаешь, что делал? — он присел рядом с ней.

Элли дёрнулась, пытаясь достать когтями до горла.

— Не махай руками, береги силы, а то умрёшь, так и не дослушав. Кстати, спасибо тебе, мне было очень приятно. Я буду плакать на твоих похоронах. И скажу, что видел, как ты уходишь куда-то во дворы, хе-хе. Твоё тело так и не найдут. Слушай, давай. А я, знаешь, что делал? Сдавал анатомию на пятый раз! Всё бы ничего, но эта девочка была моей маленькой сестричкой. Ты ещё жива? Знаешь, я хотел ещё раз... но у тебя уже там ничего нет, да. Я облегчу тебе страдания.

Болевые рецепторы отключились, голос человека доносился как будто далеко сверху. Элли только отстранённо отметила, что надо будет больше крови, когда измазанное кровью лезвие вошло ей под подбородок.

* * *

Ярослав стоял над девочкой, смотря на рукоять ножа, торчащую у из её тоненькой шеи. Несколько минут назад она была живой. Невероятно прекрасной, но всё ещё живой. Сейчас же мало кто их людей смог бы оценить всю красоту, которую она обрела после смерти. Тело расслабленно, маленькие груди, покрытые порезами, не вздымаются. Не нарушают целостность композиции. Она закрыла глаза, казалось, что спит.

Наклонившись, он вытащил нож и поцеловал девочку в губы, ощущая сладковато-солёный вкус крови. Теперь к ней больше никто никогда не прикоснётся.

В ванне уже давно разложены несколько полотенец, купленных специально для этого случая. Он аккуратно завернул маленькое тельце в самое большое, и до груди натянул полиэтиленовый пакет. Кровь из ран продолжала течь, так что, лучше перестраховаться. Казалось бы, такая маленькая, а столько крови. Ещё и встала, попыталась убежать.

В голове что-то перевернулось. Её руки, с ними было что-то странное. Когда она встала. И так злобно на него посмотрела! Упав на колени, Ярослав схватил её руку. Нет, обычные пальцы с разодранными в кровь подушечками. Нежная, уже холодеющая кожа. Только бы никто не пришёл.

Расстелив ковёр, он переложил девочку на него. Завернул, проверил, не видно ли. Засунув с обоих сторон скомканные пакеты, быстро содрал плёнку с комнаты. Вся забрызгана кровью, на постели даже матрас пропитался. Придётся сжечь. В следующий раз надо будет застелить и кровать чем-нибудь непромокаемым.

Быстро переодевшись и вымывшись, Ярослав почувствовал себя обновлённым. Как будто тяжёлый груз сбросили с плеч. Хотелось прыгать и кричать от счастья. Но это подождёт, сейчас нужно избавиться от тела. Иначе поймают, и больше не будет таких маленьких радостей. Он прекрасно знал, что бывает с такими, как он. Но почему?! Всё равно все они обречены с самого рождения. Какими бы не были они необыкновенными в детстве, после "выхода в реальную жизнь" неизбежно вольются в толпу. Мимикрия, чтобы выжить — надо подстраиваться. А потом маска прирастает и подавляет ту светлую личность, которой ты была когда-то. Сейчас они стали подстраиваться с молодых лет. Бранные слова, мат через слово, деление на тысячи субкультур. А всё ради того, чтобы почувствовать уверенность в себе.

Ярослав скривился. Уже чтобы найти чистую девочку, надо постараться! Удивительно, что эта, Элли, была ещё девственницей, он хорошо ощутил это. Ещё одним чистым человеком меньше в грешном мире. Когда-то мать говорила, что, когда их останется совсем мало — наступит Второе Пришествие. Или как-то так.

Взвалив ковёр на плечо, он охнул. Тяжело, но вполне терпимо. Надо будет купить более лёгкий в следующий раз. Машина стояла недалеко от дома. Темнота — друг. Как и всегда, мимо проходило множество людей. Злые, затравленные взгляды. Ярослав приветливо помахал одному из них. Никакой реакции, только ещё более злой взгляд. Наверное, в его мозгу мысли протекали примерно так: "Ужас, улыбается и махает рукой, наверняка, наркоман или попрошайка какой-нибудь!"

Ярослав скорчил такую же злобную рожу, отвернулся. И тихо засмеялся. Жалкие люди, от них осталась одна оболочка. Машина приветливо мигнула фарами. Давняя подруга, можно сказать, соучастница. Она знала о нём даже больше, чем его отец. Тот бы не одобрил его занятий, да и незачем знать об этом. Положив ковёр на заднее сиденье, он закрыл машину и вернулся за пакетами.

Много, очень много, вонь будет жуткая. Придётся отъехать подальше в лес. Ярослав опять усмехнулся. Лес, костёр и мёртвое тело, да он классический маньяк! Может, ещё нож с собой взять, чтобы напугать кого-нибудь?

Мешки еле-еле вместились в багажник, пришлось утрамбовывать. Защёлкнув замок, он сел за руль. Помигал фарами и выехал со стоянки. Равнодушные. Если бы они узнали, что у него в ковре — то подняли бы дикий вой. Как же, он убийца, маньяк и насильник! Хотя сами убивают таких девочек ещё более изощрённо. Медленно разъедают саму их суть, оставляя только пустые разукрашенные оболочки. Проклятье!

Колесо наехало на камень, заставив зубы лязгнуть. Купить, что ли, новую машину, эта уже совсем разваливается...

Насвистывая услышанную где-то мелодию, Ярослав выехал за черту города, везёт, что живёт на окраине. Теперь только углубиться в лес и всё. Яму на выезде из-под моста опять залили чем-то, похожим на асфальт. И это что-то совершенно не внушало доверия.

Спустя десять минут он свернул с дороги в лес. Не покрытая асфальтом дорожка, если не тропинка... Но проехать можно. За стёклами ничего не разглядеть. Ярослав включил фары. С детства не любил темноту, совершенно не любил. Но сейчас он — хищник и его должны бояться. А не он. Все звуки исчезли, он остался один на один с ночным лесом. Тут девочка и найдёт своё последнее пристанище.

Лопата с остро отточенной кромкой легко вошла в землю. Хоть немного и промёрзла, но тут снега намного меньше, чем около дороги. А он привычен к такому труду.

Яма получилась достаточно глубокая.

Ярослав осторожно вынул ковёр из машины и расстелил. Девочка лежала в том же положении, раскрыв ротик. Прекрасная в жизни, она стала ещё прекрасней в смерти. Встав на колени, он прикоснулся губами к её лбу. Прощай.

Тельце глухо стукнулось о пол ямы.

— Лучше не сжигать, да, — пробормотал Ярослав.

Пакеты отправились вслед за девочкой.