Приключения ведьмочки: Мой личный враг

— Где Аниас?..

— Что? — не понял Инар.

— Аниас! — рявкнула я и стремительно достала метлу.

Куда меня несло — сама не ведаю. Но, взмывая в ночное небо, я четко знала направление и стремглав неслась над ночным городом, забко поеживаясь от холода. Ветер свистел в ушах, задувал в ворот, руки мерзли, ибо взлетела я, перчатки не надев, но я все равно продолжала лететь, все ускоряя старенькую, доставшуюся еще от бабушки метлу.

* * *

Вперед, вперед, вперед, вперед и стремглав вниз, практически уходя в крутое пике. Меня трясло от холода и страха, но, спрыгивая на землю заброшенного кладбища, я почему-то была как никогда уверена в правильности своих действий... Ровно до той секунды, как увидела истекающего кровью мага.

— Аниас... — прошептала я.

Он сидел на земле, привалившись к заброшенной могиле. В груди мага торчало изломанное молодое деревце. В воображении мгновенно сложилась картинка произошедшего — кто-то сломал дерево и использовал его как копье, потому что, судя по позе, Аниаса еще и по земле проволокло... И сейчас маг умирал, не имея возможности избавиться от пронзившего его дерева.

— Все хорошо! — сказала я самой себе и бросилась к умирающему.

Экстракт девясила, увеличивающий магический потенциал на несколько минут, отыскала на ощупь, на ощупь же и открыла. Нас этому учат, завязывают глаза и учат определять лекарства, не используя зрение. Сейчас, в ночном мраке, я поняла, для чего используется такая методика обучения.

— Все будет хорошо, — сказала я Аниасу, ударяя его по щеке. Влила лекарство, едва он глаза открыл.

Маг изумленно посмотрел на меня, сглотнул и простонал:

— Ярослава...

— Избавься от дерева, — приказала я, — немедленно. Сейчас ты это сможешь.

И Аниас поверил мне. Напрягся, вскинул руки, алые отсветы охватили его, и дерево с жутким звуком покинуло его тело. Оставшаяся дыра казалась ужасающей. На мгновение появилось ощущение, что мне его не спасти, но только на мгновение.

— Все будет хорошо, милый, — прошептала я и начала срывать амулеты. — Все будет хорошо...

Но он не слушал. Аниас смотрел куда-то поверх меня, шевелил губами и пытался что-то сказать.

— Нет-нет, — я сорвала и серьгу, — лучше не говори сейчас, меня послушай. Слушай меня!

Он вздрогнул.

— Я тебе сейчас передам энергию, весь мой резерв — излечи себя! Слышишь? У нас только один шанс, Аниас, целители не успеют.

Избавившись от амулетов, я потянулась к нему. Обхватила лицо руками, прикоснулась к его губам. Можно и иначе, но маг был слаб настолько, что лучше всего передавать энергию через дыхание. И я отдавала свое дыхание парню, ощущая его кровь на своих губах. И все же отдавала всю себя так, словно была в ведьминском круге и держала девочек за руки.

А потом в меня полетело заклинание стазиса. Расплела его, не задумываясь и не отрываясь от Аниаса. Но уже в следующее мгновение кто-то схватил меня за волосы и, вырывая полный боли крик, поднял вверх, прерывая передачу энергии. Аниас захрипел, я и вовсе орала не своим голосом, цепляясь за руки неведомого врага в попытке спасти волосы и ослабить боль. И неожиданно боль прекратилась, меня подхватили за талию, и этот неведомый прошептал:

— Ведьмочка...

Только сейчас я смогла открыть глаза, нервно вытерла выступившие слезы и посмотрела на... мага-отступника.

Я про таких только слышала, да на картинках их видела. Маги-отступники, предавшие своих, перешедшие на темную сторону, подвергшиеся мутации... Меня держал на весу трехметровый остроухий индивид — седовласый и темнокожий. Как это создание проникло через границу, для меня оставалось загадкой. Ясно сейчас было одно — мне конец! Потому что эти убивают... всегда.

— Здравствуйте, — прошептала я непослушными губами.

— Ведьмочка, — повторил маг-отступник, — только-только в силу вошла, и без щита, и без магии, и без защиты... чистая, незамутненная энергия...

Мой "орёль" решил трепыхнуться напоследок, и я восторженно так заявила:

— Маг-отступник, и без совести, и без чести, и без мозгов...

Дядька нахмурился, потом оскалился и проговорил:

— Ерепенишься?

— Шо вы, дяденька, — заныла я, и как рявкну: — Еще и не начинала!

А рука-то уж в передник сунулась.

— Ведьма! — прошипело чудовище.

— Она самая, — сказала я и швырнула в него порошок.

Он отпустил меня не сразу, сначала попытался выставить щит против неведомой угрозы. Такая защита и против драконьего огня устояла бы, но перцовый порошок, он не магический. Маг взвыл, отшвырнул меня и начал отчаянно растирать глаза.

Падение для меня бесследно не прошло, но я нашла в себе силы, игнорируя боль, поползти к Аниасу. Маг, у которого уже почти все было залечено, простонал:

— Ярослава, беги! Он же тебя досуха выпьет!

— А то я не сообразила! — ведьма, то есть я, разозлилась. — На! — в рот оторопевшего мага было сунуто две пластинки пастилы. — Заканчивай с исцелением и... и... и спасай меня уже, наконец!

Аниас от такого требования едва не подавился, но в следующее мгновение вдруг заорал:

— Сюда! Скорее!

Нашел что орать — в нас полетело заклинание такой убийственной мощности, что я едва расплести успела. Но, прикрывая тело мага своим, я успела заметить ярко-алое пламя в небе, и уже в следующую секунду в ринувшегося к нам мага-отступника полетела ярко-синяя молния. Маг выставил щит, но это не спасло — молния, впившись в землю, разошлась сверкающей пентаграммой. Кладбище содрогнулось, и на свет полезли захороненные здесь личности. Личности были разложившимися от состояния "тут еще есть что поесть" до "этого уже обглодали", но все бодренько кинулись на нашего обидчика.

И пока маг-отступник разил наповал то "граблями" своими, то молниями, а то и огненными шарами существ, которых поднял Ташши, в бой вступил Инар и сразу ударил огненной волной направленного действия. Отступник выставил щит, но почти мгновенно с другой стороны в него полетело уничтожающее заклятие. Инар и Ташши с методической точностью и удивительной синхронностью работали в паре. Не сговариваясь, не обмениваясь фразами, целенаправленно уничтожали врага, против которого ни одному из них в одиночку не выстоять. А вместе боевой маг и некромант были силой!

— Ярослава, — прошептал Аниас, — то зелье, что дала сразу, еще есть?

Я молча взяла мага за руку, отдавая остаток своего резерва. Девясил сейчас не поможет, я это понимала. Как осознавала и то, что Инару с Ташши против мага-отступника вдвоем все же долго не продержаться — они молоды, а ему, почитай, лет триста. К тому моменту, как Аниас вскочил и ринулся в бой, я тихо постанывала, свернувшись на земле и чувствуя, как могильный холод забирается в душу. Мне было плохо, очень-очень плохо...

Потом прогремел взрыв. Он смел умертвия, но маги выстояли, используя щиты. А потом ко мне подбежал Ташши, снял куртку и начал укутывать в нее мое безвольное тело.

— Ярослава, ты же ледяная вся! — закричал некромант.

— Да жива я, жива, — простонала с трудом, — просто без сил... Что с отступником?

Рядом опустился на колени Инар, схватил мою руку, начал растирать, одновременно проговаривая:

— Ему удалось уйти.

— Плохо, — прошептала я.

— Да кто ж спорит, — Аниас тоже оказался рядом. — Ярослава, как ты... как догадалась?

Так как лежала я на руках Ташши, а растирал меня Инар, то должна признать, мне в этот момент хорошо было. Вот какая я плохая, самой стыдно... чуть-чуть. Но руку у темноволосого гордо забрала, даже сесть попыталась и начала говорить:

— В общем, так, что я из всей этой ситуации поняла: ты, Инар, спас Лианну, когда та тварюга шла за кровью Лин. Если то, что сказала Верховная, правда, то у Лианны в роду были первородные, а кровь первородных, сами знаете, какой мощный магический реактив. Так вот, может быть, того возродившегося мага какой-то другой маг направил?

— Маг-отступник, — простонал Инар.

— Вот-вот, — согласилась я. — И если виденное мною предсказание верно, то кто-то использует Лин для воскрешения кого-то на заброшенном кладбище демонов.

Державший меня Ташши ощутимо напрягся и спросил:

— Что за предсказание?

— У Ярославы сегодня было видение, — вместо меня ответил Инар, — но о сути его я узнаю только сейчас.

— Раньше ты не спрашивал, — съязвила я.

Ташши хмыкнул и спросил:

— А Аниас тут причем?

— Ловушку ставили я, Лин и Рес, — пояснил Аниас. — Этот отступник схватил меня в городе, я и опомниться не успел, как здесь оказались. Он требовал от меня личину.

— Что требовал? — не сообразила я.

— Заклинание доступа на территорию академии, — пояснил Ташши, — оно у каждого студента свое.

— От нас ничего не требовали, — задумчиво сказала я.

— У вас нет магии, — объяснил Инар.

— Зато у нас есть чай... и торт...— мечтательно произнесла я и провалилась во что-то темное.

* * *

— Дура! Идиотка! Ведьма косорукая!

Это кто ж меня так радостно-то? Открываю глаза и вижу злую мордочку Варвары.

— Ты чем думала вообще? — шипит демон.

— С возвращением, — радостно прошептала я, говорить почему-то было сложно.

— Ссспасибо, — прошипела Варя, глядя на меня красными очами. — Устроила ты мне возвращеньице: живот от боли крутит, внизу все мокро и кровью воняет, чей-то язык во рту болтается! Сказка, а не возвращение!

— А язык чей был? — не поняла я.

— Мага какого-то... синяк ему к лицу, наверное...— демон задумался, потом обо мне вспомнил. — И хватило же мозгов, а?

А я себе картинку представила: сидит Варвара, ну или стоит, с парнем целуется и явно в первый раз, где ж нам раньше-то было, и тут опа! — демон вернулся в тело Вари. И ошалелый от неожиданности маг получает в глаз. Бедный парень, да и демона жалко.

В этот момент появилась тетя Матрена. Она важно шла, неся поднос с бульоном и пюре.

— Вот и очнулась, вот и славно, — приговаривала домовая, — а мы уж распереживались все. Ректор, почитай, каждый час заглядывал. Главный тоже приходил, тебя проверил, сказал оставить отсыпаться. Василены Владимировны не было, ей поведать бояться, а чаще всех Ташшинька заходил.

Проговаривая все это, домовая залезла на стул и взгромоздила поднос на взявшуюся откуда-то тут тумбочку.

— Ты откушай, краса ненаглядная, — пропела тетя Матрена, и я вдруг поняла, что бульоном давиться буду. А домовиха продолжает:— Красота ты моя, умертвие и то живее выглядит! — я нервно сглотнула. — А глаза-то твои меркнут в сравнении с синяками, что под оными! А губы-то тоже синие... а кожа серая... И шо ты, моя милая, глазами клипаешь, уж я тебе спуску не дам, дура ты самонадеянная!

Ой, если тетя Матрена до еды ругается, это страшно. Она обычно накормит, напоит и потом давай морали читать, а тут...

— Молчишь? — грозно спрашивает Матрена.

— Молчу, — покорно согласилась я, — вы простите меня... оно как-то само вдруг повело, я и опомниться не успела.

— Ох, Ярослава, — домовиха руки в боки уперла, — ты ведьма али кто? А ведьма, она наперед трижды подумает, лишь опосля за дело берется.

И не скажешь ведь ничего, да только:

— Да и в другой раз поступила бы так же, — тихо сказала я.

Матрена молча кивнула, развернулась и вышла. Уж думала, пронесло, так нет же — домовиха с зеркалом вернулас, да мне мое собственное изображение и продемонстрировала.

— Ой ты ж мама родная! — вскрикнула я.

— Она посимпатичнее будет, — хмыкнула Варя.

Я с подругой была полностью согласна. Ну, или с демоном, если точнее сказать.

В двери осторожно постучали. Варвара открывать пошла, а я лежала и думала об одном — как бы к туалету прошмыгнуть тенью незримой...

— Гляди, вомпёр! — прозвучало у двери.

Я со стоном упала на подушки.

— И знала, что маги бесстыжие, но чтоб настолько! — не унималась Варвара, а может и демон, кто их там сейчас разберет.

Следующее, что я увидела, это как из дверей показались руки, обхватили Варины плечи, подняли ведьмочку, и вскоре Варвара билась в закрытую дверь, а Инар преспокойно направился ко мне. Тетя Матрена, выбежавшая при первых репликах Вари, так и осталась стоять с открытым ртом и половником наперевес.

Но мага ее присутствие ничуть не смущало.

— Привет, — с нежной улыбкой произнес он, — это тебе, — Инар подошел, и в мои ладони опустился пузырек с тускло светящейся фиолетовой жидкостью, — уже к вечеру будешь бегать.

Какое там бегать, у меня тут раздвоение личности — одна личность в надежде косит на двери в туалет, у второй при звуке голоса некоторых присутствующих все признаки стазиса налицо, окромя отчаянно забившегося сердца.

— Как ты? — он присел на край моей постели, взял в плен правую кисть руки и начал медленно выводить на ладони какие-то незримые узоры, и от этого его народного творчества вторая моя личность забыла о какой-либо естественной необходимости. Мне было хорошо просто здесь и сейчас, и думать ни о чем больше не хотелось совершенно.

И так как обе мои личности говорить оказались не в состоянии, Инар продолжил:

— Я очень испугался вчера, — произнес маг, глядя в мои глаза. — Мне еще никогда не было так страшно. Даже там, с Лин, я мог представить себе, что не успею и она погибнет... но я не в силах допустить даже мысль о твоей смерти!

Мое горло как-то само нервно сглотнуло.

Инар улыбнулся, чуть сжал мою ладонь, потом поднес ее к губам и поцеловал так, что я едва не превратилась в одну сплошную лужицу.

— Поправляйся, — прошептал он и пошел к выходу.

Обернулся лишь на пороге, грустно улыбнулся мне, открыл дверь, впустил раскрасневшуюся от ярости Варю и ушел.

Тут отмерла тетя Матрена:

— Вот кобель-то, а! Ярослава, чего это у тебя вид совсем невменяемый?

Я вздрогнула, вернулась в настоящее и вспомнила о насущном.

— Ой, мне бы это... выйти.

— Варвара, чего стоим? Ты с лекций отпросилась под видом сиделки, вот и уваж болезную!

Демон, а это был именно он, стремительно подошел, откинул с меня покрывало, подхватил на руки и понес к туалету. Я едва пузырек на подушку бросить успела. А тетя Матрена так вообще с тихим "плюх" на пол села.

— Это что ж деется! — запричитала она.

А меня внесли, даже посадили и утопали ругаться с домовихой.

— Ты что, ирод, делаешь! — причитала та. — Мало того, что в девичье тело затесался, так ты ж его гробишь! О Варе подумал, черт поганый, каково ей будет потом деток-то вынашивать, а?

— Начинаетссся, — прошипели потусторонним голосом. — Да что девке сделается-то?

— Тебе перечислить? — возопила домовиха.

— Не надо, — хмуро ответил демон и тут... начал оправдываться. — Тетя Матрена, любые силовые нагрузки на тело Вари не идут, иначе какой с меня охранник? Создается силовая оболочка, да и не стал бы я ее тело перегружать в... эти дни.

— А-а-а, — домовая захихикала, — так-то тебе, будешь знать, почем доля женская. А теперь скажи-ка мне, Нирхор, мне только что показалось, или как?

— Да... — протянули все тем же потусторонним голосом, — он из наших. Не чистокровный, но наш.

Ну тут уж мое любопытство не выдержало. Со всеми делами покончив, поползла мыть руки. Зашла Варя, на мое "э-э-э", демон выдал: