Жнец

— Даю вам последний шанс! — громко заговорил он. — Выходите, я вас пощажу, будете работать в каменоломне, на пользу великого владыки Вареса. Если откажетесь, будете горько жалеть, жестокую смерть получите в наказание.

Сартай целился из лука, у сотника незащищены только глаза, все остальное прикрыто доспехами и щитами. Корн тоже натянул тетиву.

— Бей в того, что справа, — шепнул Сартай, целясь в глаз сотника.

Стрела попала в цель, зайдя в мозг, сотник мгновенно упал, словно его кто-то дёрнул за ноги.

Корн попал держащему щит оскальнику в шею. Тот взвыл и исчез. Второй тоже быстро ретировался.

— Может, не надо было, вышли бы, а потом как-нибудь выкрутились... — прошептал Корн, наложив стрелу на тетиву.

— Замерз? Хочешь погреться в телячьей шкуре?

— Нет, мне даже жарковато, — Корн передёрнул плечами.

Возле пещеры спорили. Слышалась ругань, кто-то больше всех орал, что сотником будет он. Минут через пять все стихло, не было слышно ни звука. Затем послышался лай собак. По глуховатому и грубому лаю узнавались церы-людоеды.

— Собаки — это плохо, упавшим голосом прошептал Сартай.

— Ты что, церов, что ли испугался? — иронически спросил громила.

— Не испугался, но не люблю я их.

— Какая разница, собаки, шмабаки, без разницы кого бить, хе, хе, — громко загремел Корн.

Церы лаяли вдалеке, возле пещеры пока было тихо.

Сартай не любил собак. Когда он был молод и горяч, он совершил непростительную для миротворца ошибку. В одном замке убили барона с женой, вспоров им ночью животы. Сартай, приехав, сразу нашел убийцу, которым оказался молодой парень, по имени Айдан. На штанах у него были капли засохшей крови. Он клялся, что это кровь животного.

— Это не я! — доказывал парнишка, лежащий связанным.

— Не ври, виновен, — тихо произнес Сартай и вскрыл тому кинжалом живот по всей длине.

Он вышел из комнаты, когда к нему подбежал Томир, приехавший с ним. Его глаза светились торжеством.

— Смотри, что я нашел у скотника, в кровати его жены. Он показал драгоценности, лежащие в деревянной шкатулке. Именно этот скотник указал на парня, сообщил, что тот грозился убить барона.

Сартай вернулся в комнату и добил несчастного, который корчился в муках.

— Чтобы тебя загрызли бешеные собаки! — кричала мать паренька, когда миротворцы уезжали.

— Айдан, Айдан, прости меня, — прошептал тихо миротворец. Истошные крики парня часто тревожили его сон.

— Что? Чего ты там бормочешь? — переспросил Корн.

— Да ничего, сейчас повалят, — ответил Сартай, лай становился громче. Новый сотник властным голосом отдавал команды.

Четыре цера влетело в пещеру почти одновременно. Сартай схватил мечи. Обученные собаки молча неслись вперед и прыгали. Их встретили на лезвия топора и мечей. Первую собаку Сартай пропустил мимо себя, тремя ударами порубив в полете. Второй досталось два удара, но она сбила своим весом. Визг и крики заполнили пещеру, отдавались гулом в маленьком пространстве. Корн громко орал, одна собака висела на руке громилы, вцепившись в кожаные ремни, обтягивающие запястье. Другой цер валялся под ногами. Корн опустил топор на собачий хребет, раздался скулящий визг.

Схватка с собаками не заняла много времени, но дала возможность приблизиться людям, не страшась стрел. Оскальники вбежали в пещеру, бросая вперед на ходу копья и факелы. Корн затаился за выступом, а Сартаю пришлось изворачиваться от копий. Одно копье попало в живот, защищенный до самого низа пластинами, не причинив вреда. Гул факелов и стук наконечников, бьющих о камни, истошные крики и звон металла — все смешалось в один сплошной звук — шум боя.

Мечи замелькали в руках миротворца, встречая врагов. Перед ним был только узкий сектор, внимание сосредоточилось лишь на нем. Оскальники с ревом бежали вперед, спотыкаясь о мешки. Пещера освещалась валяющимися факелами.

— Кому железа? — взревел Корн, опуская топор на шлем врага. Он ударил ближнего противника ногой в живот, прямым ударом, повалив сразу троих.

Атакующих было человек двадцать, но они только мешали друг другу в узком проходе. Половина уже лежало, создавая препятствие для других. Вопли боли и злобы усиливались от стен, создавая гул и вакханалию в ушах.

— Демон! — вдруг заорал один из оскальников и попятился к выходу.

— Точно демон! — начали вторить остальные и повалили к выходу из пещеры. Через несколько мгновений всех как будто сдуло ветром.

Сартай схватил лук, наложив на тетиву стрелу, быстро выстрелил. Мимо...

Стало тихо, только слышались стоны валяющихся раненых. Корн пару раз опустил топор на головы валяющихся оскальников, стало тихо.

— Хорошая у тебя маска, — радостно сказал Корн. — Они пуганулись, как дети, хе, хе.

Снаружи слышалась ругань, сотник орал на подчиненных.

— Пуганулись, но не отступят, сотник не даст, — Сартай повесил на пояс меч, взял лук. — Пойду погляжу, что они нам готовят.

Он стал осторожно пробираться к выходу. Возле пещеры никого не было, оскальники мелькали в кустах. Понурые фортэсы скучают возле деревьев, выгрызли траву на длину верёвки.

Враги собирали в кучи сухие дрова, рубили сырые ветки. Сартай прицелился в одного оскальника, выстрелил. Стрела пробила ногу насквозь. Поднялись крики, воины заметались, хватая кто лук, а кто щит с копьём. Стрелы полетели в пещеру, свистя и мелькая тёмными полосками в воздухе. Сартай снова выстрелил, его стрела вонзилась в шею ближнему стрелку, притаившемуся за выступом скалы.

Люди растворились в кустах, но стрелы всё летели. Сартай вернулся к Корну.

— Ну, что там? — тихо спросил громила.

— Собирают дрова, много. Явно не для костра. Будут нас выкуривать, — Сартай взял рюкзак и щит.

— А мы что будем делать?

— Бороться за свою жизнь, будь тут, — Сартай двинулся к выходу.

Он примостил мешок так, чтобы он защищал ноги. Затем присел за это небольшое укрытие. Натянутый лук искал жертву. Стрелы перестали лететь. Люди перебрались дальше, упорно стуча мечами по веткам. Среди листвы Сартай заметил движение, затем различил часть лица. Стрела взвизгнула, раздался вопль. Опять посыпались свистящие жала, но намного реже. Сартай стрелял по кустам, иногда попадал. Так продолжалось недолго. Оскальники начали приближаться, держа перед собой большие охапки плотно связанного хвороста и веток. Другие прикрывали их из луков, стреляя в тёмный зев пещеры. Их действия слажены. Затем раздались удары в барабан. Все оскальники с ревом кинулись в атаку, схватив копья или мечи.

Сартай вместе с мешком и лукам быстро убрался за свою баррикаду из вражеских тел.

В двух метрах от входа стали падать охапки дров.

— Пошли, разметаем их, — зарычал Корн. А то они нас тут попалят, будем жареными барашками.

— Не выйдет, натыкают на свету стрел в ноги, будешь снизу ежиком, — пробурчал Сартай. — Они на это и рассчитывают.

— А что нам делать? — голос у Корна стал безнадежным.

—Барон Викор говорил, что пещера уходит вниз. А горячий воздух — он поднимается вверх. Есличто, ляжем на камни пониже, должны выжить.

— А вдруг там кто-нибудь живёт ужасный? Сожрёт в потёмках, не успеешь и вякнуть. У нас такие легенды страшные рассказывают про пещеры.

— Ужасные там... — Сартай указал пальцем на вход, — человеки!

За время разговора вязанки дров заполнили весь проход до самого верха.

Сартай накинул рюкзак, взял мечи и копьё.

— Пошли!

— Ты первый, я за тобой, — еле слышно ответил громила.

Сартай шёл впереди, прощупывая путь копьём, оно тихо стучало о камни под ногами. Корн шел следом, ориентируясь на стук и перешептываясь.

— Запоминай, поворот направо, — тихо шептал Сартай громиле.

— Я запомню, сами себя загоняем в нору, — бормотал Корн.

Позади послышался треск горящего сухого хвороста.

— Все, дальше обрыв, — констатировал Сартай, когда копьё провалилось в пустоту. — Ложись вниз, легче будет дышать.

— Зачем тебе это всё? ─ спросил Корн, присев и облокотившись о стену.

— Ты о чем?

— Вот смотрю я на тебя, тебе нравится так жить? Дымом запахло, — Корн потянул носом.

— Вот проживешь ты жизнь, ─ тихо произнес Сартай. — Умрешь, все умирают. Вот что ты скажешь Создателю?

— Богам, мы верим в богов.

— Пусть так, спросят тебя, как ты жизнь прожил, тебе данную?

— Ну как, детей вырастил, жил себе, да и все. Богам подношения делал.

— Делал подношения, чтобы у тебя было богатство, да побольше? — в голосе миротворца слышалась ирония. — Чтобы твои дети, и ты прожили без болезней? Человек хитер, делая подношения, он выторговывает выгоду только для себя. Звери тоже выращивают потомство, так чем ты отличаешься от животных?

— В отличие от зверей, я разумный, — с вызовом произнес Корн.

— Разумный? Посмотри вокруг. Звери не убивают себе подобных. Не делают других рабами. Не придумывают своему виду жестокие казни. Так на что человек использует свой разум?

— Раб, если он служит господину, заслуживает своей участи. Никто не мешает ему взять оружие и убить своего господина. Богатый, если он сумел заработать или захватить имущество, достоин им пользоваться, — привел свои доводы громила.

— Богатые достойны презрения, они бесятся с жиру, а кто-то в этот момент умирает с голоду. Но жадность не дает им помочь другим. Раб лишен воли, не его вина, что он слаб духом, — парировал Сартай.

— Знаешь, как-то один раз мы поле тушили. — Обречённым голосом сказал Корн. — На меня ветер подул, пламя не достало, но я как рыба воздух ртом глотаю, а сам задыхаюсь. Потом сознание потерял — меня наши вытащили, а то так бы и сгорел!

— Просто кислород выгорел, вот ты и потерял сознание.

— Да у нас тоже говорят, что мы кислородом дышим. Интересно, а какой он, это кислород?

— Не знаю, мелкий, очень мелкий.

— Сартай... мы выживем?

— Выживем, я в этой жизни ещё многое не сделал.

— А как, по твоему, жить надо? И по какому закону вы, жнецы, судите людей?

— Нужно прийти к совершенству в принятии своих решений. А судим мы относительно себя, и с людьми поступаем также.

— Как понять, твоё относительно себя? — с недоумением спросил Корн.

— Прежде чем сделать что-то другому человеку, представь себя на его месте, это просто, — ответил Сартай.

— Сделать что-то другому? Представить на его месте себя? Да у вас руки в крови, по самую шею! — Корн захихикал, довольный своим остроумием. Затем чихнул. — Знаешь, вот бывает страшно, а сейчас как-то всё равно. Только не хочется, чтобы была боль, когда буду умирать.

— Мы не умрем, пещера длинная. А руки кровавые восстанавливают справедливость. Правда, смерть притягивает смерть. Бегает костлявая за мной, скрипит суставами, — раздался голос Сартая после паузы.

— Всё равно, у нас нет воды, долго не протянем. Что, если оскальники нас будут караулить неделю?

— Предоставь это мне, всё будет хорошо.

— Тебе то что, ты по любому труп, не сейчас, так, когда пойдешь к Варесу. Или ты думаешь убить его и смыться? Там тысячи людей. А я еще рассчитывал пожить красиво, иметь много женщин и детей.

— Когда стоит вопрос, одна жизнь взамен на тысячи, можно пожертвовать одной, — тихо ответил Сартай.

Наступила тишина, только иногда доносились приглушенные выкрики оскальников снаружи пещеры.

'Да, тысячи', — подумал Сартай, вдыхая дымный воздух, который начинал раздирать горло.

Сартай наощупь нащупал край обрыва, стал по выступающим камням спускаться вниз. Метра через три нащупал опору под ногами. Воздух внизу был чистым.

— Корн! Спускайся сюда! Здесь воздух свежий.

— С тобой не соскучишься! — Корн, кряхтя и чертыхаясь, через пару минут оказался рядом.

Они притихли, каждый думая о своем. Казалось, время остановилось...

* * *

Гнетущая тишина... Время в темноте идёт медленно и бесконтрольно. Понять, сколько они сидят, люди не могли.

— Сколько времени прошло? — нарушил тишину Корн. — Я совсем закоченел!

— Да, сыровата эта комнатка, — Сартай поднялся. — Я думаю, уже наступила ночь. Будем потихоньку двигаться к выходу.

— А там что будем делать? Как выберемся, если оскальники не ушли?

— Ты — ничего. Главное, чтоб ночка темною была. Как выберемся? Молча.

К выходу из пещеры они добрались без происшествий. В проеме различался звёздный холодный свет, но глаза после полной тьмы стали хорошо различать силуэты в полумраке.

— Ночка — что надо. Сейчас согреюсь, — прошептал Сартай, поправляя пояс с метательными ножами, затем осмотрел лук, повесил колчан на бок и взял один меч.

— Ты что, туда пойдешь? — еле слышно спросил Корн.

— Да, ты будь здесь. Если оскальники будут ломиться в пещеру, топор тебе в руки.

Сартай осторожно подобрался к выходу. Огляделся окрест. Вдали, скрытый деревьями, горел большой костер. Оттуда доносились громкие голоса. Миротворец опустил на лицо маску, темная одежда растворялась в темноте. Он тихо проскользнул к ближайшим кустам, как осторожная ящерица...

Три стражника расположились за одним из кустов. Двое спали, свернувшись калачиком прямо на траве, третий дремал сидя, опираясь на копье. Голова дремавшего оскальника свисла. Чуть в стороне три фортэса, привязанные поводьями за вбитые в землю деревянные колы, дремали, опустив головы.

Сартай разобрался со спящими оскальниками быстро, одним мечом. Никто не издал ни звука. Сартай сделал петлю, от кустов пробираясь к костру. Вокруг огня сидело человек пятнадцать, в стороне к деревьям, привязаны фортэсы. Животных было около двадцати, остальных, оставшихся без всадников, видно погнали к каменоломне.

У костра шел оживленный разговор.

— Я своими глазами видел, — увлеченно рассказывал один из оскальников, уже пожилой на вид. — Варес взглядом поднял стул, затем опустил на голову одного сотника так сильно, что бедняга упал.

— Не может такого быть! Как это взглядом? Может, просто фокус такой? — прервал его молодой парнишка, почти юнец.

— Ты, сопляк, не веришь своему сотнику? — вспылил главный оскальник.

Сартай вынырнул из темноты почти рядом с людьми. Он встал во весь рост, прицелившись в пожилого.

— Э... Демон! ─ сотник указывал рукой на миротворца, челюсть его отвисла.

— Поиграем в прятки? — громыхнул Сартай зловещим голосом.

Стрела вонзилась в открытый рот сотника, издав в полете звенящий, металлический звук.

Люди вскочили, крича и ругаясь. Три молниеносных движения мечом, и два человека рухнули возле костра. Оскальники не знали, за какое оружие хвататься.

Все случилось так быстро, что Сартай успел беспрепятственно раствориться в темноте.

Никто не преследовал, оскальники создали круг, прикрывшись щитами. Кто схватил копья, кто луки. По их возгласам было ясно, что паника гуляет в их душах.

— Надо сматываться! — доносились возгласы. — Он нас в темноте всех перебьет!

Оскальники дружно ринулись к фортэсам. Сартай пробрался к трем возчикам, которые остались возле убитых стражей.

'Этих я вам не отдам', — прошептал он, фортэсы тихо порыкивали в темноте, беспокоясь от царившей вокруг суматохи. Их сородичи с шумом удалялись прочь от скал.