Помощник шерифа улыбнулся, прекрасно понимая мою игру.
— А вам не кажется, что этот портрет очень напоминает одну нашу общую знакомую?
— Вы имеете в виду Абелию? — спросила я, отчаянно гадая, с какой именно целью он меня провоцирует. Хочет вызвать на откровенность? В чём-то подозревает? Намекает на то, что мне не положено здесь находиться? Пожалуй, последнее вряд ли. — Ну, люди вообще бывают иногда похожи. Это не редкость.
— Согласен, — кивнул Дюран. — Однако в сложившихся обстоятельствах случайное совпадение маловероятно, правда?
Я пожала плечами.
— Ума не приложу, что вы имеете в виду.
Не знаю, каковы ваши цели, господин помощник шерифа, но я не собираюсь облегчать вам жизнь.
— Не обращайте внимания, — с улыбкой отмахнулся он. — Профессиональная привычка вечно бубнить себе под нос.
Раскрывая первым встречным собственные рабочие гипотезы? Профессиональная привычка? Не смешите меня, господин помощник...
— Не желает ли господин ещё кофе? — мило улыбнулась я.
Обожаю в предельно вежливой форме посылать людей к чёрту.
Дюран усмехнулся.
— Благодарю вас. Не стоит утруждаться.
Что-то с вами не так, помощник шерифа. Пожалуй, вас не мешало бы на всякий случай проверить, хоть вы и не значитесь у меня в списке главных подозреваемых.
— В таком случае вы не будете возражать, если я пойду? У меня очень много работы.
— Конечно. Простите, что отвлёк.
Сделав неловкий реверанс, я шагнула к двери, но оступилась и начала падать. Дюран подскочил, чтобы меня поддержать. Я схватилась за его куртку, дабы восстановить равновесие, и как бы случайно приблизила руку к его солнечному сплетению. Пальцы мгновенно стало ощутимо покалывать. А вы интересная личность, господин Дюран! Надо будет иметь это в виду...
Однако помощник шерифа оказался личностью ещё более интересной, чем я предполагала. Ибо, уже готовая отпустить его куртку и рассыпаться в благодарностях, я с удивлением увидела его раскрытую ладонь напротив моего собственного солнечного сплетения. Дюран только что проверил меня точно так же, как я проверила его! И результат был в обоих случаях положительным. А ведь далеко не каждый из Одарённых умеет проводить подобные проверки. Да и откуда такой недюжинный интерес к девчонке-горничной, пусть даже она и готовит хороший кофе?..
Я аккуратно отстранилась.
— Благодарю вас, господин Дюран. Простите мне мою неловкость.
— С кем не бывает, — улыбнулся помощник шерифа, внимательно глядя мне в глаза. — Полагаю, мы с вами ещё увидимся.
— Жду этого с нетерпением, — заверила я, отвечая ему не менее пристальным взглядом.
Выйдя из комнаты, я устремилась обратно к спальне Раймонда. Шериф как раз распрощался с эрлом и собирался уходить. Перехватив у Жоржа плащ гостя, я услужливо помогла последнему одеться и в процессе задержала ладонь у его солнечного сплетения. Ничего. Гаспард Нуаре был чист.
Я напряжённо ждала, не раскроет ли Дюран мой секрет, тщательно готовя правдоподобное объяснение на случай разоблачения. Однако помощник шерифа промолчал. То ли побоялся, что я в отместку заложу его, то ли просто решил приберечь мою тайну для собственных нужд.
Пару часов спустя в замок наведался Кале. Лекарь осмотрел рану, удовлетворённо кивнул и предоставил мне самой сделать новую перевязку.
— Вы идёте на поправку, эрл, — сказал он. — Но не обольщайтесь. Ближайшие семь дней вас ждёт постельный режим. Строгая диета. Никакого спиртного. И никаких резких движений. Дениза, за этим придётся проследить именно вам. А то я хорошо знаю эрла. Дай ему волю, он уже завтра сядет в седло. Так вот, если понадобится, привяжите его к койке. И не бойтесь, что он вас за это уволит; обещаю, что сам всё улажу. В крайнем случае заберу вас к себе: мне всегда нужны помощницы с хорошими руками.
— Что ж такое: все сегодня пытаются украсть у меня девушку! — притворно возмутился Раймонд.
— Не беспокойтесь, господин Кале, — заверила лекаря я. — Я всё сделаю так, как вы говорите. Обожаю привязывать мужчин к кровати.
Я устремила на эрла ласковый взгляд, сопровождаемый садистской улыбочкой.
— Ну, вот и хорошо, — просиял лекарь.
— Уволю, — не менее обаятельно улыбнувшись, пообещал Раймонд.
— А знаете, господин лекарь, возможно, вы и неправы, — тут же сменила линию поведения я. — Свежий воздух и физические упражнения пойдут эрлу на пользу.
— Вот видите, Кале, ваши методы весьма спорны, — отметил эрл.
— Не люблю грубый шантаж, — поморщился лекарь. — Ладно, делайте, как знаете. Только потом, когда ваше состояние ухудшится, и придётся проваляться в постели целый месяц, не говорите, что я вас не предупредил.
К тому моменту, как за Кале закрылась дверь, я уже закончила делать перевязку. Джаккет крутилась рядом, прибирая в комнате. Я отсела чуть подальше от эрла и, встретившись с горничной взглядом легонько подмигнула, давая понять: я вовсе не собираюсь вторгаться на твою территорию.
Раймонд опустился на подушки, его лицо выглядело усталым.
— Если станешь слушаться этого зануду лекаря, то быстро об этом пожалеешь, — предупредил он, глядя на меня из-под полуприкрытых век.
— И что же, вы меня уволите? — бойко спросила я. — Пожалуйста. Даже не знаю, куда мне лучше пойти работать: к лекарю или шерифу?
— И не надейся! — Мой ответ Раймонда нисколько не сбил. — Увольнять я тебя не собираюсь, найду какое-нибудь другое наказание.
— И это тоже сколько угодно, — кивнула я. Самое распространённое наказание для провинившихся слуг — это плети. Ага, хочу я взглянуть на того, кто попытается меня выпороть! Такого я не потерплю даже ради задания, и будет бедняга Феррант снова жаловаться на гору трупов... — Только имейте в виду, что после наказаний мой кофе становится намного менее вкусным.
— А вот это уже грубый шантаж! — возмутился эрл.
Развить дискуссию на эту тему я не успела, поскольку в комнату вошла Абелия. Как я и предполагала, певица возвратилась в замок сегодняшним утром, после того, как узнала о вчерашнем происшествии. Первым делом она навестила эрла, а уж потом отправилась к себе. И вот теперь вернулась.
— Как ты себя чувствуешь, дорогой?
Коротким жестом она дала мне знак уйти с кровати, а сама села рядом с Раймондом и взяла его за руку.
— Отлично.
Он накрыл её руку своей.
— Я даже не спросил, как ты вчера выступила.
— Пустяки, всё, как всегда, — отмахнулась певица.
— Никто не смог устоять перед твоим голосом?
Абелия довольно улыбнулась.
— Это действительно мало кому дано, — признала она.
Джаккет тихонько фыркнула у меня за спиной. Я усмехнулась, припомнив, какими восторженными глазами горничная глядела на выступавшую тогда в гостиной певицу. Саму меня ответ Абелии не смущал. Не люблю ложную скромность, а то, что она сказала, — действительно правда.
— Что говорит лекарь? — спросила певица, склонившись над Раймондом и ласково гладя его по щеке.
— Говорит, что я абсолютно здоров, — не задумываясь, как делают заправские (но не профессиональные) лжецы, ответил эрл.
— Что-то мне в это не верится, — улыбнулась Абелия.
На секунду обернувшись в нашу с Джаккет сторону, она недвусмысленно указала нам на дверь. Взгляд её в этот момент был повелительным и весьма жёстким.
Раймонд приподнялся на локте и второй рукой обвил её шею.
— Хочешь прямо сейчас в этом убедиться?
Ох, нет, думала я, выходя из спальни следом за недовольно сопящей Джаккет. Я понимаю, после магического вмешательства раны заживают значительно быстрее, но не настолько же. Надеюсь, у Абелии хватит ума не требовать столь радикальных доказательств его хорошего самочувствия? С другой стороны, ну, не могу же я вмешиваться с воплем "Вам доктор не велел!".
Впрочем, на этот счёт я успокоилась, чуть не столкнувшись на пороге с входящим в комнату виконтом. Втроём они точно не станут заниматься тяжёлыми физическими упражнениями, а значит, у эрла есть шанс благополучно дожить до вечера.
До вечера Раймонд дожил, однако последующие дни показали, что лекарь был абсолютно прав, оценивая степень дисциплинированности своего пациента. На следующий же день эрл стал вставать с кровати, а через два дня уже бегал. Бегал он по большей части от меня. Любое упоминание о том, что пора обрабатывать рану, позволяло Раймонду развивать внушительную скорость. Он бегал от меня так, словно я была девицей, которую он ненароком спросонья обесчестил, и которая теперь стремилась затащить его под венец. Ну, бегал, конечно, не в буквальном смысле слова, скорее тщательно избегал, но суть остаётся та же.
Наконец, я поймала его в музыкальной гостиной в присутствии Родрига. Это было мне на руку: я не сомневалась в том, что в данном конкретном вопросе виконт займёт мою сторону. Поэтому, вжав руки в бока, я грозно надвинулась на эрла, перекрывая ему дорогу к двери.
— Господин эрл, так нечестно! — воскликнула я. — Я бегаю за вами уже который час. — В глазах виконта засквозил интерес. — Вам давно пора менять повязку. Что я скажу лекарю? Он же с меня спросит!
— Скажешь ему, что ничего не смогла поделать, — отозвался Раймонд, прячась от меня у Родрига за спиной. — Я всё равно сильнее тебя. Так что привязать меня к кровати ты не сможешь.
Брови виконта поползли вверх.
— Я могу дождаться, пока вы уснёте, — грозно сказала я.
— Спасибо за предупреждение, — кивнул Раймонд. — Теперь стану запирать дверь своей спальни на замок.
— Каждый раз, когда речь заходит об этой девушке, мне начинает казаться, что я что-то пропустил, — задумчиво заметил Родриг. — Я тебя не узнаю, Раймонд. С каких это пор ты стал запираться в спальне от горничных?
— Только от тех, у которых особенно извращённые склонности, вроде этой. — Эрл обличительно указал на меня пальцем.
Я возмущённо округлила глаза, мысленно посмеиваясь. Раймонд явно не из тех, кто позволит привязать себя к кровати, даже посреди ночи и даже в таких невинных целях. Хотя, наверное, это могло бы быть забавно... Стоп, Дениза, твои мысли занесло куда-то не туда.
— В конце-то концов, это неблагородно! — взмолилась я. — За вами битый час бегает девушка, мечтающая снять с вас рубашку! Любой мужчина был бы рад. Я, может быть, горю желанием полюбоваться на ваш обнажённый торс.
Раймонд обречённо вздохнул.
— Ну, не могу отказать женщине в такой просьбе! — развёл руками он, поворачиваясь к Родригу. — Идём, занудное чудовище!
Последние слова были, ясное дело, обращены ко мне, но я не обиделась. Как только меня в этой жизни ни называли! Особенно перед тем, как получить от меня удар кинжала или — при более удачном для злословящего варианте — кандалы на запястьях. Занудное чудовище по сравнению с теми эпитетами — детский лепет.
Для порядку я возвела к потолку возмущённый взгляд, а затем встретилась глазами с виконтом. Тот с помощью мимики дал мне понять, что впечатлён моим умением приводить правильные доводы. Довольная собой, я проследовала за эрлом в спальню.
— Ты хочешь посмотреть только на мой обнажённый торс, или у тебя ещё какие-нибудь интересы? — чуть раздражённо бросил Раймонд, снимая рубашку, пока я смешивала жидкость из флакона с тёплой водой, тщательно следя за соблюдением правильных пропорций.
— Спасибо, торса достаточно, — заверила я его, даже не поднимая глаз. — В мужчинах меня интересует только то, что выше пояса.
— Врёшь, — фыркнул он.
— Вру, — кивнула я, по-прежнему не отрываясь от своего занятия.
— Это правда, что твоя тётка — Одарённая? — вдруг спросил он.
Это было настолько неожиданно, что я всё-таки подняла глаза, на мгновение забыв о растворе. Да, господин эрл, с вами не соскучишься. И что же это было? Просто стремление поддержать разговор или вопрос с дальним прицелом?
— Правда, — ответила я, принимаясь за его повязку. Крови уже почти не было, за ночь ткань перепачкалась лишь совсем чуть-чуть. — А вы что-то имеете против Одарённых?
— Что за странная идея? — нахмурился эрл. — Почему ты спрашиваешь?
— Просто господин Кале кажется мне хорошим человеком...
— Пять поколений моих предков по мужской линии были Одарёнными, — сказал Раймонд. — Было бы странно, если бы я что-то имел против дара. Так что если тебя интересует, не собираюсь ли я объявить гонения на лекаря, а заодно на твою тётку, то нет, не собираюсь.
— Простите, если сказала что-то не то. Просто Одарённых не любят очень многие.
— У твоей тётки были на этой почве проблемы? — высказал предположение эрл, буравя меня внимательным взглядом.
— Были, — кивнула я. — Несколько раз. В одном случае ей пришлось перебраться на новое место. В другом за неё вступились представители местных властей, и инквизитор, который заинтересовался её персоной, был вынужден отступить. Проблемы были всегда, а после Смуты стало ещё хуже.
— В этом нет ничего удивительного. — Взгляд эрла устремился мимо меня и стал менее сфокусированным. — Сколько лет тебе было, когда закончилась Смута?
— Восемнадцать.
Я сказала правду. Один из главных принципов агента — лгать только там, где это действительно необходимо.
— Значит, ты была уже достаточно взрослой, чтобы увидеть и запомнить. Впрочем, ты ведь, наверное, пересидела те годы в какой-нибудь глухой удалённой деревне.
Я грустно усмехнулась, пользуясь тем, что он, кажется, перестал замечать всё вокруг. В глухой удалённой деревне, как же.
До Смуты я была нормальной интеллигентной девушкой, как все. Музицировала у камина, вышивала крестиком, зачитывалась романтическими книгами. А дальше — подполье, потом уличные бои, потом охота на предателей и военных преступников. А после этого — школа, дабы систематизировать знания и отточить умения, и работа агентом как дело, наиболее близкое к тому, чем я занималась до тех пор. Смешно и глупо возвращаться к вышиванию после того, как счёт убитых тобой людей давно перевалил за первый десяток. После того, как за какие-то полтора года пришлось похоронить родителей, друзей и зеленоглазого мальчика. После того, как рука привыкла обращаться с кинжалом, стилетом, а если надо, то и кухонным ножом, и совсем позабыла о таких хрупких предметах, как иголка и тем более нитка...
— Тётке нужна была помощь в лечении раненых, — сказала я вслух. — Так что я всё помню.
Раймонд скользнул по моему лицу беглым взглядам.
— Значит, ты тоже это видела, — глухо заключил он, снова глядя в стену. — Рассекающие небо молнии, разветвлявшиеся на множество лучей и убивавшие десятки людей одновременно. Магические пожары, пожиравшие целые площади и не позволявшие людям вырваться за пределы очерченного Одарённым круга. Нет ничего удивительного в том, что с тех пор многие боятся Одарённых. Хотя большинство из них неспособны творить ничего подобного. Взять того же Кале. Он кучу народу вытащил с того света, а вот убить никого не способен, даже если от этого будет зависеть его собственная жизнь.
И это правда. Далеко не всем Одарённым подвластна магия разрушения. И дело тут не в морали и не в вопросе того, кто хороший, а кто плохой. Я многих лишила жизни при помощи холодного оружия, однако не способна убить, используя для этого искры. Мне не подвластны ни молнии, ни пожары, ни другие применения магии разрушения. Такие, как, например, заклятие подчинения. Владеющий им Одарённый способен полностью подчинить себе волю другого человека, при условии что тот, другой, — не является Одарённым сам, в противном случае его не взять ни одним заклинанием. К счастью, такое заклятие доступно немногим, да и распространить его можно в любой отрезок времени только на одного человека. Один подчинённый на одного подчиняющего. И всё равно при известных обстоятельствах это серьёзный козырь. И, хотя речь не идёт об уничтожении в физическом смысле слова, заклятие подчинения является частью магии разрушения, так как разрушает чужую волю.
