Недостаточно хороша

― Маша? Как прошла химия?

― Вроде, ничего. Что у тебя?

― Послушай, мне кажется Илларион не хочет со мной встречаться — тонким дрожащим голосом сообщила она. — Я сказала, что хочу его видеть, а он ответил, что почти влюбился в меня и не выдержит, если я его брошу после встречи.

― Да что с ним такое? Может он больной?

― Я сказала ему, что он мне очень нравится и что готова принять его любым.

― Аня, мне вся эта история напоминает дешевый роман.

― Не говори, я уже жалею, что начала с ним общаться. Но послушай, по телефону он просто замечательный — остроумный, начитанный с чувством юмора. Я никогда такого не встречала. И я ему очень нравлюсь, мы целый день переписываемся. Он делает мне комплименты, только без пошлости, как мой маньяк, а вещи, которые мне действительно приятно слышать. Я не хочу его потерять...

― Ладно, найдем твоего Иллариона― перебила я ее. — Я сейчас у аудитории второкурсников, посмотрю на них вблизи, вдруг увижу подходящего. Ты вообще, что-то про него знаешь? Цвет волос или глаз, телосложение? Может лысый?

― Он сказал, что немного полноват, с темно русыми волосами и голубыми глазами. Не очень высокий.

― Значит ты все-таки расспросила его о внешности? — усмехнулась я.

― Не смогла удержаться. Я думала, он выдаст свой недостаток через описание внешности. Может особое уродство?

― Бородавки? Прыщи? Горб? — начала перечислять я. За время разговора я успела дойти до третьей аудитории и сейчас уселась на серых каменных ступеньках напротив массивной двери, обитой деревянными панелями из вишневого дерева с латунными витыми ручками.

― Перестань!

― Шрам через лицо?

― Маша! — возмущенно воскликнула Аня. — Обязательно перезвони и расскажи, если увидишь его!

Я отключила телефон и принялась ждать, прислонив голову к перилам. Решила, что когда студенты начнут выходить, поинтересуюсь у первого попавшегося, закончил ли Илларион экзамен. Парень с таким именем должен быть запоминающимся.

Большие часы над дверью громко тикали, заполняя пустой коридор мерным гулом. Я вновь начала перебирать в памяти вопросы по химии и обнаружила маленькую ошибку в пятом вопросе. Ну почему сейчас, а не во время экзамена?

Дверь периодически открывалась, выпуская очередного счастливого студента. Я надеялась острым взглядом распознать самого Иллариона, но выходили обычные ботаники, не слишком привлекательные, но и не особо страшненькие.

Наконец дверь отворилась на сантиметров десять и застряла. Я все ждала, когда выйдет следующий, дверь скрипела и дергалась, но никто не появлялся. Затем одним рывком она распахнулась настежь, и из аудитории, натужно хватаясь одной рукой за колесо, а другой за латунную ручку выкатился молодой парень в инвалидном кресле, с темно русыми волосами и широко распахнутыми голубыми глазами.

Наши взгляды встретились, он смотрел на меня твердо и упрямо. Затем сдул челку со лба и энергично крутя колеса укатил по коридору в сторону выхода. Только когда парень уехал, я поняла, что не набралась смелости подойти к нему, поздороваться и узнать имя.

Про себя я решила, что он не может быть никем другим. Теперь стало понятно, почему Илларион тянул со встречей и пытался завоевать симпатии Ани через телефон. Не стоило шутить над ним не зная его историю.

Мне стало зябко и неуютно. Я всю жизнь считала, что очень хорошо умею разбираться в людях и вот уже второй раз за последние дни получается, что я судила слишком строго. Игорь не хотел меня обидеть, а Илларион вовсе не подозрительный субъект со странным именем. Наоборот, он показался мне смелым и симпатичным. И конечно ему тяжело с девушками, но моей Ане точно на инвалидную коляску наплевать. Только как я ей расскажу об увиденном?

Глава 13. Стас

Яна рассказала мне, что Шон пригласил ее в кафе в прошлую субботу. Они хорошо провели время, хотя Яна ужасно стеснялась и разговор не клеился. После Шон послал ей сообщение, но второго свидания не назначил. Яна хотела, чтобы мы опять пошли куда-то вчетвером, и тогда, может быть, в большой компании она не будет смущаться. Для этого мне тоже нужно было встретиться со Стасом наедине.

Стас меня не забыл, он присылал сообщения всю неделю, а я отнекивалась сначала болезнью, а потом экзаменом, но теперь отговорки закончились, и я собиралась на мое первое свидание с начала обучения.

Надела шифоновую блузку фиолетового цвета со стразами на лямках, к ней черные брюки и фиолетовые лакированные туфельки на каблуках. В повседневной жизни я нарядами не увлекаюсь, но на всякий случай комплект есть.

Ника, которая в моде разбиралась лучше меня, раньше высмеивала мой гардероб, хотя я иногда покупала и хорошие качественные вещи. Она объяснила, что хорошо одеваться значит иметь законченный образ — то есть подобрать в общий стиль мелочи вроде украшений, сумочки или шарфика, которыми я никогда не интересовалась и для которых всегда жалела денег.

Тогда, она взяла меня за руку и повела в магазин, а там одела, как куклу — с головы до ног. Подобрала сережки с лунным опалом и фиолетовыми жемчужинками, длинную серебряную цепочку с крупным камнем и кожаную серебристую сумочку с фиолетовой застежкой. Я бы ограничилась одной блузкой, но посмотрев в зеркало, не смогла не признать — впечатление совсем другое. Цена оказалось соответственной, поэтому я попыталась отказаться от непрактичной сумочки и туфелек странного цвета, но Ника расстроилась почти до слез, будто я нарисовала на портрете Моны Лизы черные усы. Пришлось брать.

Теперь я смотрела на себя в зеркало и нисколько не жалела о прежней расточительности. После того, как недавно я смотрела на себя с отвращением, на душе остался неприятный осадок, я часто избегала лишний раз поймать отражение, чтобы не расстроиться. И уж точно, давным-давно не любовалась собой, поворачиваясь в разные стороны и заглядывая через плечо.

— Ты отлично выглядишь, — сказала Аня.

Даже соседки по квартире, выглядывая из комнат и заметили, что фиолетовое мне очень идет. Девочки они такие, за версту чуют любовные дела.

Стас ждал меня внизу, нервно прохаживаясь туда-сюда по тротуару, чтобы согреться. На нем была черная кожаная куртка и джинсы, черты лица заостренные, ежик коротких волос спрятан под вязаной шапочкой. Со стороны он смотрелся очень симпатично. Я на мгновение собралась, ожидая его взгляда. Под пальто моего наряда не видно, но волосы я уложила красиво — локонами. Моя прическа обязательно должна ему понравиться, тем более что мы познакомились на скалодроме, потные и взъерошенные после тренировки.

Я на удивление нервничала перед свиданием, хотя шла скорее из-за чувства долга, нежели из интереса. Стас произвел хорошее впечатление, но я была влюблена в Игоря, пусть даже безнадежно и безответно. Да, Игорь встречался с другой без зазрения совести, но я чувствовала, что свидание с парнем — это предательство. Была бы моя воля — осталась дома. Но тогда я расстрою Яну и откажу хорошему парню, возможно зря.

Стас поднял глаза и остановился на месте, сунув руки в карманы. В его взгляде читалось восхищение, и я облегченно выдохнула. Легко сбежала по ступенькам и улыбнулась ему.

— Наконец! — сказал он. — Рад тебя видеть, я уже совсем замерз.

— Разве я опоздала? — Я удивленно посмотрела на него. — Всего минут на пятнадцать. Девушки должны опаздывать, не правда ли?

— Не в том случае, если на улице минусовая температура и ледяной ветер, — отрезал Стас.

Я неопределенно пожала плечами. Если он меня ждал на морозе, мог позвонить, я предложила бы ему подняться и подождать прямо в квартире. А так, сделал мне выговор, будто маленькой девочке.

Мы прошлись по улице до ближайшего кафе. Я с Аней часто сюда заходила и знала почти все меню наизусть. Мне очень хотелось заказать стейк, так как во время учебы мы питались супами и бутербродами, почти без мяса, но я сомневалась в правильности выбора — все-таки свидание, вдруг Стас чувствует себя обязанным заплатить за меня?

Стас посматривал на меня поверх меню, я решила не думать и заказать дешевый салатик. Если достанет кошелек — не хочу быть обузой.

— Расскажи о себе, — попросил он.

— Что тебя интересует? — смутилась я. — Где родилась, в какую школу ходила?

— Начнем с этого.

Стас видимо подходил к поиску девушки основательно и серьезно. Он скрупулёзно расспрашивал меня о прошлом, время от времени задавая уточняющие вопросы, и внимательно слушал ответы.

Сам он жил с рождения в Краснодаре с родителями и старшей сестрой. Сестра вышла замуж год назад и сразу родила, теперь молодая семья ютилась вместе с ними в отдельной комнате. Мама рада, а самому Стасу приходится заниматься в библиотеке, так как дома обычно очень шумно.

Его интересовало, хорошо ли я учусь и каковы мои планы на будущее. В частности, когда начну зарабатывать.

— Я собираюсь начать работать уже на втором-третьем курсе, — сказала я, разрезая огурец на кусочки поменьше. — Я слышала, что местный офис Майкрософт набирает студентов на неполный рабочий день. Говорят, условия неплохие: гибкий график и зарплата не маленькая.

Стас, видимо, оживился и заулыбался. Он еще немного поинтересовался моими увлечениями. Я рассказала, что люблю танцевать, до университета ходила несколько лет на кружок бальных танцев. Я не могла похвастаться многочисленными хобби — мама обучала меня игре на пианино, но когда я взбунтовалась лет в восемь, перестала настаивать. Папа следил, чтобы я ходила на курсы английского, и даже в период крайней нищеты, просил у знакомой учительницы, чтобы она со мной занималась, а взамен он покрасил ей квартиру и отремонтировал сантехнику.

Часов в одиннадцать я сказала, что устала и заторопилась домой. Я чувствовала, будто не беседовала с парнем в приятной обстановке, а проходила тяжелое интервью на рабочее место. Стас расплатился за ужин, со значительным видом отстранив мой кошелек, и я обрадовалась, что решилась на скромный ужин.

По дороге он держал меня за руку, пару раз я забирала ладонь, чтобы поправить шарф, но он неизменно находил ее снова. Я вновь пожалела, что согласилась на свидание. Стас хороший парень, но все в нем сигналило 'не мое'. Хотя, может быть, я сбрасываю его со счета слишком рано? В конце концов, я совсем его не знаю.

Стас проводил меня до подъезда и мы остановились. Вдруг, он шагнул ближе, взял мои руки в ладони, завел себе за шею и наклонился поцеловать. Я замешкалась, раздумывая отстраниться или ответить, а он уже накрыл мои губы своими. В его поцелуе чувствовалась опытность, он был настойчив и вместе с тем терпелив, я лишь на мгновение почувствовала, как его язык скользнул по моей нижней губе, и тут же Стас выпрямился.

— Ты такая сладкая, Мария, — сказал он. — Надеюсь, мы еще увидимся.

Я смутилась от его комплимента как шестнадцатилетняя девчушка. Мы попрощались, и я медленно поднялась обратно в общежитие.

Аня, как обычно, разговаривала по телефону, сидя на табуретке возле холодильника, с мокрыми волосами после душа, в линялой голубой пижаме. Увидев меня, она пробормотала в трубку:

— Все, она вернулась. Целую, милый, счастливо.

После того, что я рассказала ей о встрече с Илларионом, Аня пару дней проходила в задумчивости. Поступить импульсивно, пообещать, а потом передумать — подлость, ведь ясно, что Илларион в прошлом крупно обжегся и теперь очень осторожен. А чтобы связать жизнь с инвалидом, нужно осознать и принять все, что это означает. Скорей всего они не поедут в Южную Америку лезть на скалы. О танцах вдвоем можно забыть. А ведь еще существует еще одна часть человеческих отношений, очень существенная. Не каждая готова на платоническую любовь до конца жизни. Сказать честно — я бы не смогла. Признаю, хоть и с долей стыда. У меня никого не было с самого лета, и уже я чувствовала себя одинокой. А до самой старости? Нет, не хочу так жить.

Аня ходила в задумчивости, много спала по своему обыкновению, в трудные минуты, убегая в сон. Мы говорили об Илларионе и я честно сказала свое мнение. Аня внимательно выслушала, широко распахнув голубые глаза. А потом решилась, и с тех пор они целый день перезваниваются. Она пару раз сказала, что готова к встрече, но Илларион просил еще немного отсрочки.

Увидев меня, подруга потребовала подробный отчет о вечере. Я рассказала, что Стас неплохой парень, но почему-то у меня к нему душа не лежит. Аня расстроилась — она сама была влюблена и очень хотела, чтобы у меня все получилось.

Свидание после экзамена это приятно и бодрит, даже если парень не очень понравился, но биология уже в среду и следует начать готовиться. Я очень надеялась, что Максим захочет учиться вместе со мной всю сессию, но он сказал, что уезжает к родителям на выходные, а с воскресенья будет очень рад продолжить наши занятия. Только если я не против, перенести их в библиотеку.

В нашей библиотеке были специальные маленькие комнатки с небольшими столами человек на шесть, в которых можно было разговаривать в полный голос. Я даже не удивилась его предложению. После нашего разговора о вере, что-то щелкнуло в голове и я поняла, что Максим, наверное, очень традиционно относится к девушкам. Вроде джентльмена из восемнадцатого века, который не хочет меня компрометировать. Что-ж, у каждого свои тараканы.

Профессор Килдыш прислал письмо, в котором сообщалось, что проверка наших проектов подходит к концу, и на следующей неделе объявят оценки, а также, лучшую работу. Я очень волновалась, а Максим признался, что он запускает наш виртуальный компьютер по вечерам и играет в змейку, только, чтобы проверить, что все работает.

Значит, в выходные мне придётся заниматься в одиночестве. Я привыкла сидеть над учебниками сама, но биология вгоняла в оторопь бесконечными терминами и бессмысленными реакциями. Понимай — не понимай, материал следовало банально зазубрить, а сидеть и учить мне казалось настолько тоскливым, что при малейшей возможности я вставала из-за стола и ходила к холодильнику. Открывала дверь и смотрела в задумчивости — может что-нибудь выросло. Завтрак превращался в десять перекусов и плавно переходил в обед.

Аня уехала к родным, комната была в моем полном распоряжении. Я расположилась на кровати, а учебники, компьютер и тетрадки разложила вокруг. На столе дымилась неизменная чашка чая с лимоном.

Позвонила Яна и предложила сходить на часик на скалодром. Я ухватилась за ее предложение, как утопающий, которого заставили учить биологию. Через десять минут уже сидела в автобусе в спортивной одежде с чешками в рюкзаке.

Я люблю высокий свод скалодрома, на котором как звезды раскинуты зацепы, дразнящие еще детской мечтой лазить по потолку. Люблю особый гул, составленный из ободряющих возгласов, клацанья металлических колечек на поясе у страховщиков, напряженного пыхтения стремящихся вверх ребят.

Яна встретила меня у входа. Я спросила, как прошла химия, но она только отмахнулась от меня.

— Я прошла, наверное. Будут оценки, посмотрим. Ты лучше послушай кое-что другое! — сказала она с горевшими глазами. — Шон и Стас тоже тут!