Недостаточно хороша

Недостаточно хороша

Глава 1. Знакомство на пляже

Я всегда опасалась красивых парней. Они избалованы вниманием, знают себе цену, могут с легкостью помахать ручкой и отправиться к следующему завоеванию. Но если я сама не буду обращать на них внимания, то смогу обезопасить себя.

Так я размышляла до института. До того как самый красивый парень нашего потока попортил мне кровь, заставил влюбиться глубоко бесповоротно, затем разбил мое сердце.

Но, все по порядку.

* * *

Меня зовут Маша. Я девушка обычной внешности, неплохих умственных способностей и выдающихся амбиций. Учеба мне давалась легко, но я училась не ради жажды знаний. Я хотела стать лучшей во всем, чтобы поступить в самый престижный институт, открыть свой собственный старт-ап, разбогатеть и завоевать мир. Слишком самонадеянно для провинциалки? Нужно мечтать с размахом, чтобы добиться успеха в жизни. Этому меня научил папа.

После учебы я работала год в папиной фирме. Он хотел, чтобы я набралась реального опыта перед поступлением в институт. Я согласилась, потому что после окончания школы так и не решила на какую специальность податься. Возможность зарабатывать неплохие деньги собственным трудом вскружила голову, да и за это время открылся новый факультет биоинформатики в Краснодарском институте. Все встало на свои места — я хотела именно туда.

Говорили, что за биоинформатикой будущее, что геном расшифрован, теперь дело за программистами, чтобы все данные упорядочить и произвести следующий рывок цивилизации в будущее. Я хотела быть на острие передовых технологий, обладать востребованной, неплохо оплачиваемой специальности. Но даже больше этого — Краснодарский маленький факультет из девятнадцати студентов недавно получил солидную сумму из фонда Мильнера на развитие науки и обучения. Престиж института поднялся до небес ― обещали в своем буклете золотые горы, индивидуальные занятия и лучших профессоров. Конкурс был огромный, но мне удалось поступить.

Теперь, за неделю до начала учебы, я держала в руке приглашение на первый слет. Волновалась неимоверно. В присланном письме было указано: "одежда легкая, неформальная и купальник". Планировался ужин у костра, социальные игры для знакомства, а потом свободное время. Папа одобрительно покачал головой и сказал, что раз тратят деньги на ерунду, то это хороший знак.

А я задумчиво похлопывала белым конвертом с выпуклыми буквами надписи и думала, каково мне будет в купальнике. Я высокая с непослушными черными кудрями и пышной грудью. Но дело в том, что за год работы я основательно поправилась. Раньше на полноту я не обращала внимания, так как не страдала от отсутствия мужского внимания.

Месяц назад я рассталась с Виталиком. Мы встречались год, я научилась ему доверять, но в последнее время ссоры участились до такой степени, что обоим стало невмоготу. Все потому, что мы старались слепить друг из друга что-то по своему вкусу. Виталику хотелось домашнюю тихую девочку, а я грезила планами создать свою компанию. Виталика я пыталась расшевелить и заставить пойти учиться, но ему было привольно работать таксистом. Разошлись мы без обоюдных обид, но с чувством огромной потери.

* * *

До пляжа меня отвез папа, он же обещал и забрать. В буклете указывалось, что желающие могут остаться в молодежном хостеле, но мои родители были решительно против. Я не настаивала ― и так через месяц переезжать в общежитие, зачем портить отношения из-за такой мелочи.

Я шагала по песку в легком шифоновом платье поверх купальника и широкополой шляпе из белой соломки. Солнце клонилось к горизонту, волны мерно с ленцой набегали на пляж. Для слета отгородили специальный уголок и приготовили широкий стол с напитками и нарезанными фруктами. Все выглядело празднично и дорого, я еще больше смутилась. У сложенного костра сидели несколько ребят, секретарша с нашего факультета, с которой я уже была знакома, и один пожилой профессор в смешных цветастых шортах.

― Здравствуйте, ― смущенно сказала я и представилась.

― Присаживайся, пожалуйста, — сказал профессор. — Знакомьтесь между собой.

Профессора звали Александр Килдыш, он преподавал Си (язык программирования), просил называть себя Сашей, но у меня язык не поворачивался.

Ребята у костра оказались второкурниками, а из поступающих, кроме меня, пришел только один — Игорь. Я и не заметила его сразу, из-за подсознательной неприязни к красивым парням. У него были светлые волосы до плеч, ясные голубые глаза, широкие плечи и длинные ноги. Чисто модель из журнала. Программисты такими не бывают.

― Как тебя зовут? — спросил он.

― М-маша, — запнувшись, ответила я. Свое имя я недолюбливала, слишком деревенское, детское.

― Мария-Мирабелла, как два цветка у ручья, ― пропел он и тепло улыбнулся.

Я тоже улыбнулась и опустила глаза, чтобы скрыть смущение. Еще бы как-то скрыть румянец! Эту песню я любила с детства, в те годы думала, что это особое, сдвоенное королевское имя и иногда примеряла его на себя.

Парень представился Игорем и завел непринужденную беседу. Он как раз рассказывал профессору Килдышу о своем путешествии. Только на прошлой неделе Игорь вернулся из Южной Америки, которую он исходил с одним рюкзаком вдоль и поперек. Все внимательно слушали.

― Я жил два месяца на лошадиной ферме. Помогал ухаживать за животными, а хозяева за это кормили меня и давали крышу над головой. Мы сдавали лошадей в аренду туристам. Очень удобно — я ездил с ними помощником проводника и таким образом много чего повидал совершенно бесплатно.

― А ты умел обращаться с лошадьми до этого? — поинтересовался профессор.

― Нет, что вы! Какие лошади? Да я турпоход с палатками считал приключением! Рос обычным городским мальчишкой, без бабушки в деревне.

― А ты не падал? ― спросила я. Сама я каталась на лошадях всего пару раз, и оба раза лошадь мен недолюбливала, несмотря на мою жгучую любовь к этим созданиям. В последний раз, гнедой жеребец самым подлым образом сбросил меня на камни. Я сильно ушибла почку — мама была в истерике. С тех пор к лошадям я относилась с большим уважением, но издалека, и попыток ездить не принимала.

― Падал, конечно — Игорь пожал плечами. — Один раз даже ребро треснуло. Ничего, через пару дней вышел на работу.

― С чего же они берут неопытных?

― Так бесплатно же работают. Это известная ферма, слухи о ней переходят от одного к другому.

Меня захватил его рассказ об экзотической стране и интересной работе. Я взглянула на Игоря по новому, мне хотелось порасспросить еще, но постепенно подтянулись другие студенты и момент ушел.

Все-таки хорошо, что я пришла одной из первых и теперь знакомилась с сокурсниками по одному, а не сразу толпой. Атмосфера создалась теплая, мы непринужденно беседовали. Солнце золотило море розовой дорожкой, дул свежий теплый ветерок. И я подумала, что в знакомстве на пляже есть свои преимущества.

Наконец пришло время ненавистных социальных игр. Профессор достал из своей сумки, припрятанный заранее, мяч и сказал:

― Тот, у кого в руках он будет, называет животное, с которым себя отождествляет и поясняет остальным ― почему.

Я улыбнулась, стараясь не показывать смущения, но внутри вся похолодела. Если выбрать неправильно — первое впечатление насмарку. Назваться собакой, потому что верная? Потом от клички не отвертишься. В голову как назло лезли сурки и коровы. Вот бы посмотреть, что ответят другие!

Килдыш бросил мяч Игорю, тот помедлил немного и сказал:

― Бык, наверное. Потому что такая же упрямая скотина. Уж если решил — не отступлю, даже, если потом сто раз пожалею, ― сказал он. Все облегченно рассмеялись. Дело пошло на лад.

Я засмотрелась на Игоря. Все-таки, красавец парень: широкие плечи, плоский живот, длинные ноги. И на поверку оказался совсем не зазнайкой, не боится посмеяться над собой.

Я задумалась о своем и почти пропустила мяч.

― Не спи, Мария, ― усмехнулся Игорь.

В голове закрутился вихрь мыслей. А у меня еще и животное не придумано. Сама виновата, нужно было заранее материалы в интернете поискать. Давай, думай, хищников не надо, грызунов тоже не стоит, чего бы такого экзотического сказать?

― Дельфин, ― нашлась я. ― Потому что они сообразительные и дружелюбные.

Все, мяч в стороне, теперь можно расслабиться и послушать остальных. Похожий на шкаф Борис с недельной щетиной, был львом. Царь зверей и все такое. Понятно, запомним, посмотрим, чего будет стоить эта похвальба во время учебы.

Что интересно, девушки называли животных не агрессивных, наверное, не хотели производить впечатление напористых. А у парней все поголовно волки, тигры да медведи, без всяких комплексов. Вот и я, как все девчонки, струсила в последнюю минуту.

Алина, назвала оленя, потому что они добрые и грациозные. Саша была лошадью за силу и быстроту. Я внимательно рассматривала девушек, подсознательно выбирая себе подругу. Алина выглядела очень неуверенной в себе, будто ее что-то беспокоит, но она стесняется сказать. Рыжая Саша наоборот, активно выделялась и громко смеялась, но сразу видно, что дружит она только с парнями, а девчонок презирает. Вообще все девушки по части внешности были, мягко говоря, не очень. Что поделать, если все время учишься, на заботу о внешности времени не остается. И вообще, вся кутерьма с обновками и лаками уходит на второй план. Вот и я далеко не эталон с моим носом и лишними килограммами.

Больше всех мне понравился спокойный и тихий Максим, назвавшийся умным слоном. Вот парень в моем вкусе! Высокий и нескладный, скорчился на слишком низком пляжном стуле и не знает, куда девать руки-ноги. Хотя, себе можно сказать правду — меня бросало в жар от Игоря, я то и дело ловила себя на том, что вновь и вновь смотрю в его сторону. Один раз он перехватил мой взгляд и поддерживающе подмигнул, мол 'не робей, девчонка, прорвемся'.

Все это глупости, конечно. Я поступила в университет, чтобы учиться, а не жениха искать, и точно не намерена встречаться с одним из сокурсников. Последнее дело — разводить вокруг себя драмы. Только подумать, какой сыр-бор поднимется, если мы расстанемся. Нет, друзья и только. В одиннадцать часов я мило попрощалась со всеми и направилась к папиной машине. Вечер прошел замечательно, ребята оказались приятными. Меня порадовала забота администрации университета о своих студентах.

― Мария, ― чей-то голос окликнул меня.

Меня догонял Игорь с чем-то белым в руке.

― Ты свою шаль забыла, ― сказал он. К вечеру стало прохладно и накинула кашемировый шарф, который благополучно оставила на стуле.

― Спасибо, ― улыбнулась ему.

― Тебя кто-то забирает?

― Папа. Родители очень волнуются перед моим переездом и пока опекают, как могут.

― Так это замечательно. Скажи, ты будешь жить в общежитии или искать квартиру?

― Родители уже оплатили общежитие. Я буду в одной комнате с моей лучшей подругой, она на третьем курсе медицинского.

― Вот как, ― нахмурился Игорь, — а я как раз ищу напарника для съема квартиры.

― Ну что ты, ― рассмеялась я. ― Я бы с парнем жить не пошла.

― И жаль, я очень хороший сосед, и к тому же мы бы вместе работы сдавали. Очень удобно.

― А почему не хочешь жить с парнем?

― Понимаешь, если живешь с девушкой, поневоле держишь себя в форме: посуду моешь вовремя, убираешь за собой. С парнем можно так распуститься, что заживешь, как в хлеву. Это, я по опыту знаю.

― Посмотрим, может на втором курсе.

― Ты подумай, Мария. Своя комната, все-таки лучше для учебы.

― Спокойной ночи, Игорь, спасибо за шаль.

― Увидимся, счастливо!

Он помахал мне на прощание и побежал обратно к костру. Нужно перестать, так пристально смотреть, на его длинные мускулистые ноги в свете фонарей папиной машины.

― Ну как прошло? — спросил папа.

― Ничего, пап. Вроде все нормальные.

― Ты присмотрись хорошенько, мне Аня говорила, вы будете много работ совместных сдавать, выбери серьезного партнера, чтобы не все самой делать.

Папа очень любил давать наставления, он еще долго объяснял, на что обращать внимание при выборе друзей в университете, о важности трудолюбия. Я прислушивалась, хотя, конечно он повторял все это в пятнадцатый раз, но советы отца нельзя пропускать мимо ушей. Опыт все-таки много значит: у папы диплом инженера, но он открыл свой бизнес, который процветает, особенно в последние годы.

Когда мне было тринадцать лет, моя семья пережила нелегкие времена, от которых еще не отошли. Мой дедушка Саша, втайне от всех увлекся азартными играми. Ставил на все — футбол, карточные игры, лошадиные бега. Мы жили в счастливом неведении до того момента, когда в квартиру вломились люди в масках, собирать с родственников, дедушкины долги. Мама была в панике, мы с сестрой совсем еще крошки, заперлись в спальне, пока папа разговаривал с бандитами. Я сидела тихо, как мышь, все удивлялась, как мы оказались в самом настоящем боевике. Мебель вынесли, забрали все ценное — компьютеры, драгоценности. Даже одежду из шкафов.

После этого эпизода мы оказались голыми, как церковные мыши. Целую неделю я ходила в школу в одних и тех же трусах — мама стирала их вечером хозяйственным мылом и до утра они высыхали.

Родители отправились ругаться с дедушкой, но вернулись подавленные — пришлось отвезти его в травм пункт ― бандиты сломали руку. Дедушке спасло жизнь то, что он назвал наш адрес и таким образом погасил часть долга. Остаток нужно было отдать в течение недели или грозили смертью. Он дрожал, как осиновый лист, просил у мамы прощения на коленях, с загипсованной рукой.

В школе высмеивали мои застиранные одежки, а я молчала. Аня, моя лучшая подруга, с упорством акулы, унюхавшей кровь, вытащила из меня всю историю.

― Маш, не бывает такого, ты придумываешь. Бандиты в масках какие-то, ну признавайся!

― Значит, придумываю, — проворчала в ответ.

Я была напугана и потеряна. Дома хоть шаром покати. Спим на расстеленных на полу одеялах, питаемся одним хлебом с картошкой. Мама вдруг стала непривычно тихой и отдаленной. Я жалась к ней, а она вместо того, чтобы утешить убегала куда-то к себе и вытирала слезы. Я оставалась с младшей сестрой, Никой. Приходилось быть смелой и за нее.

Аня поняла, что все серьезно и придвинулась вплотную.

― Не унывай, подруга, я с тобой. Кто бы мог подумать на дедушку! Всегда такой тихий, подавленный. Под каблуком могучей бабушки.

― Именно такие и ловятся, ― усмехнулась я, ― а где легкие деньги, там и криминал.

Потом начались два года сущего ада. Папа нашел подработку охранником и пропадал на целые сутки. Мама ушла с работы в консерватории, так как платили мало, нанялась уборщицей. Мы с сестрой ходили ей помогать мыть чужие квартиры, пока папа не запретил. Велел сидеть дома и прилежно учиться. Хорошие оценки ― залог будущего.

Дедушка, пусть и обещал, что больше никогда играть не будет, периодически срывался, наделывал кучу новых долгов. Родители ругались между собой, но оставить дедушку на милость королей черного рынка, рука не поднималась. Тяжело заработанные деньги проваливались в никуда, все начиналось заново.

Наконец, три года назад, в один из периодов дедушкиного воздержания, отец взял в банке умопомрачительную ссуду и открыл свою фирму. Он скупал старые квартиры, ремонтировал и продавал с прибылью. Бизнес рискованный, но родители решили, что и так лично знакомы со всеми бандитами в городе, где наша не пропадала.

С первой продажи, папа купил дедушке и бабушке домик в деревне с большим огородом, подальше от соблазнов. С тех пор дела шли хорошо, мы купили огромную квартиру в самом центре города, я одевалась в одежду фирменных брендов, а мама заполучила свою заветную мечту ― белоснежное фортепиано, но осадок остался, и я выучила урок на всю жизнь.

Для себя я решила ― в университете буду лучшей и точка. Знания и диплом никто отобрать не сможет.

Глава 2. Нырнуть в учебу

Шел второй месяц учебы. Я сидела в 'аквариуме', — так называли нашу компьютерную лабораторию. Внешняя стеклянная стена выходит на центральный коридор, по которому ходят студенты и разглядывают программистов в естественной среде обитания. Время близилось к часу ночи, но я решила, что пока не закончу алгоритм, домой не пойду, все равно Анька уже давно спит.

Почти все лекции наш маленький факультет слушал с общим потоком компьютерщиков, по триста человек в аудитории. Кто приходил первым, занимал целый ряд в середине зала подручными средствами. Я знала, что если на стульях выложены в ряд шапки, рюкзаки, куртки, шарфы — мне туда. Если честно, замечательно осознавать, что тебя ждут, что тебе заняли место.

Вдобавок к компьютерным, нам читали обязательные лекции по биологии. Не представляю, как Аня пробиралась через эти терния в мединституте. Программирование, математика требовали 'включать' мозги, биология же вынуждала сидеть и учить 'до посинения'. С зубрежкой у меня было плохо, и от этого я злилась еще больше.

Временами я жалела, что взяла дополнительную нагрузку. Биология разочаровала меня и иногда, по утрам, я спрашивала себя: зачем так мучиться? По сравнению с нашей программой изучать одно программирование казалось ненапряженным приятным времяпрепровождением. Студенты факультета биоинформатики просиживали в институте с утра до вечера, если не стуча по клавиатуре, то изучая строение клетки.

Моя подруга и соседка по комнате Аня шла спать каждый день ровно в десять, как пятилетний ребенок. Жаворонок, что поделать. Она могла засидеться со мной до полуночи, но потом выглядела помятой и не выспавшейся, а я чувствовала себя виноватой. При абсолютно разных распорядках дня подругу я почти не видела и мне ее очень не хватало.

Столько новых людей, впечатлений, знаний! Так хочется всем поделиться. Все-таки повезло жить с ней в одной комнате. Аня, такая родная, домашняя, готовит мне ужин и предлагает чай, когда я возвращаюсь пораньше. Без нее я бы совсем потерялась.

Самым тяжелым курсом оказались 'Интегральные и дифференциальные исчисления'. Математику я знаю хорошо, линейную алгебру изучила еще в школе, экстерном, но тогда у меня было много времени после уроков, а теперь — я еле дышала от нагрузки. Папа сказал, чтобы я присмотрелась, у кого легче всего идет именно этот курс, так как именно он выявит наиболее талантливых из нас. Я боялась, что не сумею попасть в их число и поэтому старалась еще больше.

В 'аквариуме' неярко светили неоновые лампы, чтобы глаза не резало и ничего не мешало работе с компьютером, мягкий ворс ковра приглушал звуки. Рядом со мной сидел Игорь и в радиусе трех метров от него остальные девчонки нашего потока. Они ходили за ним, как приклеенные, глаз с него не сводили и глупо хихикали над каждым словом. Я хмуро смотрела на этот цирк со стороны и внутренне клялась, что сделаю с собой что-нибудь, но не буду одной из его свиты.

На всех лекциях Игорь старался сесть рядом со мной. Он шутил, что очень ошибся во мне — надеялся, что я буду все аккуратно конспектировать, но обнаружил в моих тетрадях хаос. Что поделать, еще в школе я брала у аккуратистки Тани отксерокопировать ее идеальные тетрадки. Таня не давала, говорила, что я подгибаю уголки у тетрадных листов, приходилась исхитряться и добывать записи через надежную Аню. Главное, чтобы в голове был порядок не беда, что на бумаге лишь отдельные формулы, обведенные рамочкой...

— Ты идешь на линукс-вечеринку? — спросил Игорь.

— Еще бы, как я могу пропустить такое!

Весь день застенчивые мальчики в очках подходили ко мне с листовками о линукс-вечеринке. Только компьютерщики считают, что весь вечер устанавливать оперативную систему это повод для праздника. Я предпочла бы остаться дома, но папа посоветовал ходить на все общественные мероприятия, налаживать отношения с сокурсниками.

— Отлично. Если тебя не будет, я умру со скуки, — сказал Игорь.

— Не делай этого. Если тебя не будет, кто же тогда установит мне линукс?

— Ну вот, неужели мы перешли к чисто потребительским отношениям?

— Перестань жаловаться, кто был вчера у нас с Аней в гостях ?

Игорь, наконец, нашел идеального соседа по квартире — Никиту — мальчика с нетрадиционной сексуальной ориентацией. Я в душе, конечно, хихикала, но узнав Никиту поближе изменила свое мнение, — во-первых — аккуратный, во-вторых — серьезный, в-третьих — также рьяно увлечен физикой, как Игорь информатикой. В их квартире всегда чисто и уютно, они живут душа в душу. Подозреваю, что Никита также немного увлечен Игорем, как и все мы. Единственный недостаток этих замечательных парней — их нежелание и неумение готовить. Я, в принципе, тоже, но меня спасает Аня, она загорелась новым хобби — кулинарией. Фантазирует с рецептами, проходит самостоятельные мастер-классы в интернете и как итог — у нее получается уже совсем неплохо.

Вчера, после учебы, Игорь пришел в наше общежитие. Я живу в трехкомнатной квартире, с общей кухней и ванной, по две девочки на комнату. Соседок я вижу мало, и жить они мне не мешают.

Само здание было построено лет сорок назад, видно, что не очень качественно. В комнатах стандартный набор — встроенный в стену шкаф, две узкие кровати, полки на стенах и два рабочих стола. Между плиток пола чернела годами собранная грязь, в ванной, ручеек воды еле лился. Я прошлась бы ломом, по нашей кухне с перекосившимися шкафчиками и заедающими ящиками, перекрасила бы ядовито-зеленый, покрытый фанерой стол, но мы подписали контракт, запрещающий что-либо менять в обстановке.

Я привезла из конторы отца едкое средство, которым мы обмазали пол, а потом отскребли щеткой с твердой щетиной. Засверкал, как новенький. В ванной и того легче — привязала к душевой пакетик с уксусом на ночь, а утром наслаждались тугим, мощным напором воды. Ничего, жить можно.

Вчера Аня задержалась в институте, и так вышло, что мы с Игорем съели за ужином недельную порцию спагетти со сливочно-чесночным соусом.

— Мария, мне очень интересно узнать больше о твоей семье, — попросил меня Игорь.

— Ничего особенного, мама, папа, младшая сестра. Рассказывать нечего.

Распространяться о семье я не люблю. Некоторых людей привлекает богатство, они хотят повысить свой статус за счет выгодных знакомств. Мне не нравится, когда вместо человека во мне видят средство для достижения цели, тем более что я все еще живу так, будто я не богата сейчас, а дома из еды только хлеб и сгущенка.

— У меня тоже мама папа и младший брат, только родители разведены. Я рос с мамой, она замечательная. Ты бы ей обязательно понравилась.

— Почему?

— Ну, вы обе умеете за себя постоять. Она вице-президент местного отделения банка, я много слышал о том, как тяжело бывает женщинам прорваться наверх. Но я абсолютно уверен в том, что ты сможешь.

— Надеюсь на это. Неужели это так видно, что я не горю желанием всю жизнь программировать?

— Ты недостаточно восхищаешься линуксом. Тебе еще учиться и учиться.

Я засмеялась, прикрывая рот рукой. Привычка еще с тех пор, когда носила скобы на зубах.

— Ты лучше скажи, задание по инфи доделал? Как ответил на пятый вопрос?

Мы и не заметили, как заговорились допоздна. Соседки по квартире успели вернуться, поздороваться и исчезнуть в своих комнатах. У нас был уговор, что когда кто-то приводит гостей, остальные стараются не мозолить глаза. Никто из нас этим правилом не злоупотреблял, как я уже говорила, повезло с соседками.

Последней вернулась Аня, она сняла пальто усталым жестом, невидящим взглядом окинула меня с Игорем. Внезапно поняла, что я не одна.

— Привет, я Аня, — поздоровалась она.

— Очень приятно, — Игорь. Это ваше спагетти мы съели за ужином? Было очень вкусно, спасибо большое.

— На здоровье, — улыбнулась Аня. — Маш, я сегодня над микроскопом целый день просидела, голова ужасно болит, я пойду, хорошо? Не обижайся, пожалуйста.

Игорь тоже заторопился домой. Я проводила его и быстро прошмыгнула к Ане.

— Ну, и что ты о нем думаешь?

— Об этом Игоре, о котором ты мне все уши прожужжала? Правильно говоришь, слишком красивый. Глаза голубые, волосы светлые — просто сказка. И еще приятный такой, воспитанный. В общем, покупай пояс верности, влюбишься — пожалеешь.

Влюбляться я не собиралась, но все равно обиделась.

— Почему это, пожалею?

— Не знаю, не понравился он мне. А может я просто слишком устала сегодня, вернулась злая, вот и попался не под настроение. Знаешь, забудь. Пусть всё идет своим чередом.

— Тем более что ничего такого я начинать не собираюсь. Мне еще с ним три года бок-о-бок проводить. Я же не сумасшедшая!

— Нет, Маш, ты не сумасшедшая. Ты самый здравомыслящий человек, которого я знаю. Мне у тебя еще учиться и учиться...

— Э-э-э, давай рассказывай, что у тебя там приключилось?

— Да как всегда. Мне Иван ужасно нравится, а он в мою сторону даже не смотрит, будто я второго сорта. Вот, подходила к нему сегодня со слайдами, просила помощи, он, по-моему, решил, что я еще и глупая.

Если в голове живут тараканы, их никакими средствами не выселишь. Анька у меня классическая русская красавица, высокая блондинка с хорошей фигурой и русыми волосами до попы, заплетенными в широкую косу. Но комплексы — наше все.

— Ты все перепутала. Если парень тебя не замечает то он — глупый.

— Ах, если бы, Машунь. У него фотографическая память, лучшие оценки, доктором будет от бога. Ты знаешь, для меня умные парни, как наркотик.

— Вот и найди себе кого-то умнее. Зачем тебе этот Иван, которому еще нужно доказывать, какая ты хорошая? Правильный парень сразу разглядит и будет тебя добиваться, а не наоборот.

— Правильно ты говоришь, нужно искать кого-то другого, — Аня вздохнула. — Маш, если бы ты видела этот цирк, у меня от волнения язык заплетался! Подошла с коробкой, а внятно объяснить, чего я хочу, не могла!

— Забудь, завтра новый день. Ты сама себя накручиваешь. Отпусти его мысленно и станет легче быть собой рядом с ним.

Если бы я сама могла претворить свой совет на практике! Я ведь тоже невольно флиртовала с Игорем и пыталась ему понравиться. Была ли я собой? О, в такие моменты я далека от этого!

Вот и сейчас, мы увлеченно печатали, сидя за соседними компьютерами, только я не могла сосредоточиться на алгоритме и все время отвлекалась послушать, какой очередной предлог придумала Алина, чтобы заговорить с Игорем. То у нее зависала программа и она просила поискать баги, то спрашивала, как писать ту или иную мелочь. Что раздражало больше всего — Игорь отвечал неизменно любезно, будто ему совсем не мешают бесконечные одергивания. Он учтиво улыбался ей, и Алина мило краснела. Может она ему нравится?

От размышлений меня отвлек Максим, -парень, который стеснялся своего высокого роста и всегда немного сутулился. Мы друг другу симпатизировали еще со знакомства на пляже.

— Мария, — спасибо Игорю, теперь все называли меня так. -Борис сказал мне, что ты уже доделала инфи.

— Да, но еще не сдала, хочу перепроверить пятый ответ.

— О, я как раз на нем застрял. Может, посмотришь, где ошибка?

Я с тоской посмотрела на экран, — закончить сегодня не получится. Обвела взглядом 'аквариум': рядами мигали дисплеи, освещали пустые стулья, бросали длинные тени на темно-синий ковер с бежевым узором. Кроме десятка студентов биоинформатики никто так поздно не задерживался.

— Давай свое инфи, — устало согласилась я.

Едва взяв тетрадь в руки, я сразу заметила, что в пятой строчке он пропустил фактор два и все встало на свои места. Максим облегченно вздохнул.

— Уже голова не варит, придется завтра еще раз посмотреть.

— Ага, домой пора, — зевнула я.

— Может тебя подвезти?

— Нет, что ты. Мне в общежитие, тут рядом.

— Значит так, пока тебя никто не ангажировал. На следующей неделе нам раздадут проекты, хочешь со мной в паре работать?

— Максим, я так устала, давай завтра обсудим на свежую голову.

— Ладно, Мария, как хочешь.

Это глупо, но я хотела быть в паре с Игорем, хотя по логике я так завязла в мыслях о нем, что нужно держаться от него подальше. В любом случае, мяч на его поле — он сидел рядом, наверняка слышал разговор. Если захочет, завтра опередит Максима.

Я вернулась в пустую квартиру. Бесшумно заходить в комнату у меня никогда не получалось, что поделать — ночным зрением не обладаю, стремлением к порядку, тоже. Вечно запнусь о брошенную кофточку, скрипну дверью или стукну сапогом об пол. Аня просыпалась шума, иногда здоровалась сквозь сон и засыпала снова.

Сегодня добраться до постели было пределом мечтаний, но как ни странно, я долго не могла заснуть. Меня тревожила учеба: в школе я была самой лучшей, но двухгодичный перерыв на работу в папиной компании порядком засорил мозги. Я не помнила элементарных вещей, приходилось просиживать дольше, только, чтобы догнать остальных. И, конечно же, как я могла забыть программистов от сердца, которые все школьные годы вместо посиделок с друзьями 'настукивали' программы. Им Си — не интенсивный курс, отнимающий кучу времени, а так, прогулка в парке. К тому же, я должна постоянно доказывать, что со мной следует считаться, пусть я и девушка. Я вижу, что некоторые сокурсники решили не тратить время на общение. Они правы — мне еще столько наверстывать, что иногда даже руки опускаются.

Никто не сказал, что будет легко, а ведь это только начало пути. Все, вздохнем глубоко и успокоимся. Завтра новый день, и завтра все будет хорошо.

Глава 3. Музыкальные стулья

Стоял чудесный осенний день. В прозрачном морозном воздухе ветви деревьев своей природной грациозностью будто бы расчеркивали небо черной японской тушью. Мы с Игорем сидели на скамейке посреди блеклого, как будто неживого газона, и наспех уплетали умопомрачительно вкусные булочки с колбасой, обсуждая при этом обманчиво простой на первый взгляд цикл Кребса. Его следовало заучить наизусть, а я вновь и вновь путала Сукцинит и Оксалоацетат. Игорь играючи заучил весь этот материал, так что в основном, он старался тренировать меня.

— Ты говорила, вы с Аней знакомы еще со школы?

— Да, сидели за одной партой, а что?

— Просто удивительно, что она на третьем курсе, а ты только на первом.

— Так это потому, что я работала два года. Хотела скопить немного денег.

— В этом мы с тобой похожи, я всего год работал, а потом тратил деньги в Южной Америке.

— Ты обещал мне показать свои фотографии.

— Их несколько тысяч, я хочу привести их в порядок, но никак не нахожу на это времени. А сидеть три часа и смотреть чужие фотографии и врагу не пожелаю. Где ты работала?

— В одной ремонтной компании, в основном это была административная работа — заготовка планов, заказ материалов, работа с заказчиками. Мне нравилось. А в чем заключалась твоя работа?

— О, я провернул такую авантюру, что мама готова была меня убить. Связался по интернету с компанией, которая продает рамочки в Лондоне. Они помогли фальшиво записаться в колледж, таким образом, я сумел достать студенческую визу. Жил год в Лондоне, сначала рамками занимался, потом начал сумки продавать.

— Так это же замечательно!

В Лондоне я никогда не была, в голове вихрем пролетели волшебными заклинаниями названия из книг — Бейкер Стрит, музей мадам Тюссо, Букингемский дворец! А он говорит об этом, будто побывать в Лондоне — это раз плюнуть.

— Смотря, как посмотреть, ― нахмурился Игорь. — На самом деле работа очень тяжелая, большой город чуть было меня не сломал.

— Неужели продавать рамки настолько тяжело?

— Понимаешь, я уезжал туда восемнадцатилетним. Считал, что мой английский — супер, а за рамками будут в очередь устраиваться. На самом же деле, мне пришлось навязываться людям, понимаешь? Это только называется красивым словом 'маркетинг', на деле же ты нагло лезешь людям в душу, а они заслуженно обливают грязью, как могут.

― Расскажи подробней, что ты имеешь в виду?

― На меня не обращали внимания, насмехались над русским акцентом. В первый месяц я продал всего десять рамок. Обещали фантастические доходы по сто фунтов в день, а на самом деле, эту сумму я заработал только за месяц. Конечно, врут все, ведь фирма ничего не теряет, только работает посредником. Рамки мы у них покупаем сами, наше дело — сбыть товар. Похожая схема у гербалайфа.

― А где ты жил?

— В том то и дело, что снимал квартиру вместе с такими же юными дурачками, как и я. Ни у кого не получалось продать товар за большие деньги, но все соревновались, как сумасшедшие.

— А что делать, если денег не наберешь?

— Собирать вещи и уезжать обратно.

Игорь замолчал.

— Подожди, расскажи, что было потом? Как ты выбрался из этой истории?

Он криво улыбнулся:

— Я стал лучшим из всех продавцов рамочек, которых видел Лондон. А потом послал всё подальше и стал продавать сумки с почасовой оплатой в десять фунтов. Работа стабильная и обманывать никого не надо. Сколько продалось — не мое дело. После этого я уже ничего не боялся.

— Поэтому и поехал в Южную Америку?

Игорь кивнул.

— Скажи, а ты был один?

— Поехал один, ― загадочно ответил он.

— Но как же так можно? Неужели ты не боялся, что тебя могут ограбить, убить, а твоя мама так и не узнает, что случилось. Или, допустим, вдруг заболеешь, а помочь совсем некому?

— Всегда есть шанс кого-то встретить. Я — везунчик. Нашел же я тебя.

Какой он смелый. Я считала себя белой вороной, за то, что пошла работать в то время, когда все мои друзья давно учились. Поехать на край света совсем одной? У меня все это в голове не укладывалась. Я рассматривала его волевой подбородок, губы, сжатые в упрямую полоску, ровный аристократический нос. Где он взял столько сил?

— Ну и зачем тебе биоинформатика?

— Всегда любил программировать, — улыбнулся Игорь. — А мама хотела, чтобы я стал врачом. Нашли компромисс.

К нам подошел Борис, его прозвали 'царь зверей', как чувствовала, что животное на вечере знакомств нужно было выбирать осторожнее.

— Игорь, послушай, — начал он, даже не поздоровавшись со мной. — Все делятся на пары, говорят, выдадут проект на следующей неделе. Будешь со мной сдавать?

― Почему бы и нет? — пожал Игорь плечами.

Такое ощущение, будто бы как в детстве звучит музыка и все лихорадочно бегают в поиске партнера, словно играем в музыкальные стулья. Оставшийся последним ― проиграл, он неудачник с которым никто знаться не хочет. Что-ж, нужно поскорей найти Максима, создалось впечатление, что мы сработаемся. А Игоря жалко, понятно, что отказаться он не мог, а Борис на первый взгляд не очень приятный человек.

Начиналась лекция, пришлось собрать рюкзаки и двинуться к аудитории. По дороге нас нашла счастливая Алина, она сразу пристроилась к Игорю и всю дорогу расспрашивала его о чем-то, то и дело, заглядывая в лицо. Я сразу отвернулась к Борису, но с ним разговаривать не о чем: девушек потока он игнорирует из принципа — как соперниц он нас ни в грош, ни ставит, а чтобы флиртовать, мы недостаточно красивы. У него была подружка, о которой он отзывался с толикой пренебрежения, не знаю, как можно терпеть такое отношение.

После занятий все пошли на линукс-вечеринку. Ее проводили в квартире трех студентов-программистов. Столы украшали связки воздушных шаров, наполненных гелием и приклеенных скотчем к уголкам, на люстрах висели нарезанные ленточки цветной бумаги. Застенчивые парни в очках и клетчатых рубашках, с остроносыми праздничными шапками на головах сидели на всех свободных поверхностях, включая кровати, белые пластиковые стулья и даже батареи, каждый со своим лэптопом. Ко мне сразу подошел самый смелый и предложил свою помощь.

Парня звали Саша, он, оказывается, заприметил меня еще на лекциях, хотя я не помнила его, что и неудивительно — тяжело запомнить три сотни студентов. Он помог мне установить линукс, дело шло тяжело, что-то не задалось, пришлось три раза форматировать компьютер, оба вспотели и ругались на технику. Саша мило навязывался на встречу, но у меня что-то совсем не было настроения отвечать ему согласием. Я чувствовала себя выжатой, словно лимон.

Вернувшись домой, застала Аню с горевшими глазами у компьютера.

— Иди сюда! — позвала она. — Посмотри, что ты думаешь об этом?

Из-за ее плеча, с экрана, смотрел молодой человек, стоявший посреди комнаты на фоне ковра в одних плавках и улыбающийся неестественной белозубой улыбкой.

— Что это такое?

— Сайт знакомств, — отмахнулась Аня. — Как ты думаешь, хорош?

Фотография предназначалась для того, чтобы подчеркнуть мускулистое строение парня, но вместо этого в глаза бросалась молочно-белая бледность тела и несоответствие позы и обстановки.

— Недоделанный какой-то, — пробормотала я. — И улыбается, как вампир.

— Да ну, тебя. Лучше садись сюда, почитай мою анкету.

— Та-ак, увлечения: чтение книг — это понятно, но бег? Аня, ты бегала в последний раз месяц назад!

— Парням нравятся спортивные девушки! Я не виновата, что у меня нет на это времени.

— Подвинься, это интересно. Желаемые качества: верность, образованность, спонтанность, тут все банально. Идеальное свидание — прогулка по морю, сойдет. Любимый фильм: 'Последний Единорог' — это что еще такое?

— Мультик такой, — покраснела Аня. — Кому надо — поймет.

— Ну и что? Клюют на твою анкету?

— Еще как! Шлют сообщения, будто сумасшедшие. Разобрать их все не могу, ответить и подавно.

— Давай напишем шаблон и разошлем подходящим кандидатам. Показывай, кто понравился.

— Как хорошо, что ты вернулась пораньше, ― вздохнула Аня.

Просмотрев внимательно страничку, я поняла, почему ее анкета пользуется такой популярностью. В прошлом году мы сходили к профессиональному фотографу, в итоге каждая получила по двум фотографиям, больше мы позволить себе не могли: Аня подрабатывала репетитором по вечерам, а я копила на университет. На фотографии Аня доверчиво улыбалась, сидя на траве подле каменного фонтана в закрытом голубом платье, невероятно хорошенькая и абсолютно неземная.

Она выгодно отличалась от других девушек на сайте именно налетом невинности. Другие подчеркивали декольте или ярко красились, Аня же, выглядела дружелюбной и не опасной, такая не ответит грубостью на письмо. Мы выбирали кандидатов до поздней ночи, отослали около двадцати сообщений и легли спать очень довольными собой.

Перед сном я серьезно задумалась, не зарегистрироваться ли мне тоже на сайте знакомств? В последнее время то и дело мысли роем кружатся вокруг одного человека, что мне самой совсем не нравится, но поделать ничего не могу. Хорошо, если бы кто-то отвлек, пригласил на свидание, может тогда уймется, свернувшееся клубочком беспокойство внутри.

Нет, как подумаю, сколько времени займет просматривание анкет, письма, общение и все это за счет учебы — я не потяну. По крайней мере, не сейчас, когда на носу неизвестный проект. Кстати, нужно послать сообщение Максиму, пока его никто не переманил. Я достала в темноте сотовый из сумочки и набрала текст. Экран тут же замигал ответом, значит, Максим еще не спит. Согласен и ладно, одной заботой меньше.

На следующий день мы с Аней договорились встретиться после занятий прямо на станции поезда и оттуда поехать домой. Пять остановок, два часа езды и я увижу родителей и сестру. Мы старались возвращаться почти каждые выходные ― дома остались школьные друзья, поддерживать связь нелегко, когда у каждого свои занятия. И поэтому совместный ужин в кафе, в субботу вечером, стал традицией.

Уже садясь на стершееся от времени сидение в поезде, я почувствовала, что напряжение спадает. Дома я могу быть просто собой, все знают мои недостатки и любят, несмотря на них. Можно спокойно вздохнуть, на время сойти с дистанции. Я планировала доделать математику и задания по Си, но дома и стены помогут.

Папа забрал нас прямо со станции. Аню он любит, так как считает, что она девушка серьезная и имеет на меня положительное влияние. Знал бы он, что с человеком, которому доверяешь, иногда бросаешься в такие авантюры! По дороге он расспрашивал нас про занятия, прошедшую неделю, заметил о важности учебы (ну как без этого). После того, как высадил Аню и меня, собрался обратно на работу, оказывается, мы вытащили его из очередного кризиса в ремонтных работах. Вот за что люблю папу, так за то, что он всегда дает понять, что я на первом месте. Вроде уделил полчаса забрать с поезда, а такое чувство, будто солнышком согрел, будто я для него важнее любого кризиса.

Дома ждала мама, на столе — тарелки блинов с мясом, баклажанной икрой и салатом из редиски. Она всегда готовит к моему приезду любимые блюда. Сестра Ника тоже ждала меня. Ника младше на шесть лет, родители не замечают очевидного и балуют ее, как могут, но она имеет замашки малолетней модницы. Одевается как совершеннолетняя, каждый день новый маникюр, тщательно красится по утрам. Ничего не скажешь, одета со вкусом и даже ведет свой блог в интернете, но у нее еще целая жизнь шмотками увлекаться, сейчас пора заниматься совсем другим ― расширять кругозор, заниматься кружками. В ее возрасте я мечтала ходить на танцы, но денег не было на такие глупости.

Первым делом, убедившись, что Ника смотрит телевизор, я направилась в ее комнату и принялась инспектировать шкаф. О, черная шелковая блузка в мелкий горошек, сидит шикарно и на занятия в такой ходить не стыдно. Как ни в чем не бывало, я направилась в кухню поедать вкусности.

— Мама! — остановил меня Никин оклик с нотками истерики. — Она опять забрала мою кофточку!

— Спокойно, Ника, ― парировала я. — Она идет мне больше чем тебе.

— Скажи ей мама! Это мое, мое!

— Мы сестры, ― многозначительно ответила я, вытирая каплю сметаны с рукава. — Нужно делиться.

— Почему ты отбираешь мои вещи? У тебя что своих нет?

— Мне некогда шоппингом заниматься, диплом нужно делать, в жизни продвигаться. Ну ладно, раз тебе жалко, могу купить ее у тебя. — Я с показным пренебрежением посмотрела вниз. — Тридцати рублей хватит?

— Хватит, Машенька, ― подошла мама. — Ну, зачем ты ее опять мучаешь? Хочешь, пойдем вместе в магазин вечером?

— Мне эта блузка нравится, и другой не хочу. А Нике нужно меньше волноваться из-за одежды.

— Да я..., да я... — дрожащим голосом объявила Ника. — Пойду и возьму что-нибудь из твоего шкафа!

— Только попробуй — я облизнула ложку, глядя на нее исподлобья. Я понимала, что веду себя несправедливо, но мне захотелось встряхнуть ее, разбудить маму. Заставить их осадить меня, действовать. Но Ника проиграла схватку за кофточку, вчистую, а мой авторитет только поднялся в ее глазах.

Мы мило поболтали о новостях. Она восторженно смотрела на меня и с раскрытым ртом ловила каждое слово. Главное, чтобы не теряла правильные ориентиры в жизни. Да, она красивее меня, нос ровный, волосы не задорными кудряшками, а с послушными каштановыми волнами. Пусть и сестра, но я чувствую ответственность за нее, будто она моя дочка. Разные люди по-разному переживают неприятности. Некоторые прячут голову в песок и совершенно теряются. Я слышала, что коалы при виде опасности не убегают, не дерутся, а замирают в шоке на месте, в ужасе раскрыв лапы и большие глаза, уповая на лучшее. Вот такая и Ника. Я была достаточно взрослой, когда пришлось ходить в школу в рваных штанах и засаленной куртке, а она совсем ребенком. Я ее защищала от насмешек и, видимо, буду защищать всю жизнь. Никому, кроме меня, обижать ее не позволю.

Ближе к полночи вернулся домой папа. Я ждала его, попутно расправляясь с математикой и запивая ее горячим чаем.

— Мама спит? — спросил он. — Ника никуда не ходила?

— Все хорошо, пап, ― успокоила я его. — Как справляешься без меня?

— Да вот, уже второй месяц ищу тебе замену. — Он тяжело уселся в свое любимое кожаное кресло цвета горелого кофе, с откидной спинкой и механизмом покачивания. — Легче самому со всем справляться, чем довериться постороннему человеку.

— Мне тебя жалко, раньше ты редко когда за полночь возвращался.

— Не переживай, котенок, у меня все в порядке, главное, чтобы ты была спокойна. Говори, если что-то нужно, всем поможем.

— Па, — помедлила я. — Можно спросить совета? — После того, как он кивнул, я продолжила, опустив глаза и покраснев: ― Мне один парень нравится из нашего потока. Только не знаю, если нравлюсь ему, боюсь разочароваться.

-― Так, — поморщился папа. — Ты действительно погоди, узнай его больше, ведь всего месяц учитесь вместе. Будьте друзьями — если ты действительно ему нравишься, то от него никуда не убежишь, а если нет, то, по крайней мере, останетесь в хороших отношениях.

Вроде он сказал то, что я и так знала, а как будто камень с души снял.

— Ты самый лучший, па. — Я подошла сзади, обняла его за шею, потерлась о щетинистый подбородок.

— Зачем тебе мальчики? — горестно сказал он. — Погоди с этим хоть немного, тебе только двадцать. Учись спокойно, не забивай голову глупостями.

— Ага, будто ты в моем возрасте за девушками не ухаживал.

— Вот поэтому и предупреждаю тебя, потому что знаю, что творится в голове у парней твоего возраста. Ничего хорошего. Мою дочь использовать не дам, только скажи, если кто обидит.

— Я могу за себя постоять.

— Можно и хитростью обидеть. Знание — сила, Маша. Сначала, как следует, разберись в своем молодом человеке. Можно ли на него положиться, ответственный ли он, честный ли, хороший ли будет отец.

— Па, куда ты загнул, я не собираюсь замуж.

— Когда начинаешь отношения, всегда стоит думать наперед, иначе потратишь впустую годы и окажешься у разбитого корыта, — сказал он, многозначительно подняв палец вверх.

Ну вот, опять тяжелое чувство на душе. Папе повезло, он встретил маму, а если я никогда не найду такого человека, которого полюблю и смогу довериться?

— Спокойной ночи, папа, спасибо, что напугал.

— Маш, оставь парней, послушай меня.

— Теперь понимаю, что ничего другого от тебя я услышать не могла.

— Что поделать, ты всегда будешь моей маленькой девочкой.

Я вздохнула, ну как можно на него сердиться?

Глава 4. Разная любовь

Я свернулась калачиком на потрепанном коричневом диване напротив Игоря, с чашкой горячего лимонного чая в руках. Мы начали вечер с домашнего задания по математике, но сейчас просто болтали о жизни, укрывшись одним клетчатым пледом. У Игоря носок на правой ступне был дырявым, он стыдливо прятал некрасиво торчащий большой палец под край покрывала, рядом с моей ногой.

— Скажи, а у тебя был когда-нибудь парень? — спросил Игорь, отпивая из дымящейся чашки.

— Был, — загадочно ответила я.

— А где он сейчас?

— Расстались перед университетом.

— Что случилось?

Я внимательно окинула его взглядом. Игорь смотрел заинтересованно и участливо, но, тем не менее, этот вопрос более подходит для свидания. У меня сладко заныло в груди.

— Не совпали интересами.

— Ты как политик уклоняешься от ответа, — усмехнулся он.

— Если хочешь знать, у меня был замечательный парень, которого звали Виталик, и он нуждался в хорошей домашней девочке. Я не подходила под эти параметры и потому мы расстались этим летом.

— Вы поссорились? — прищурился Игорь.

— Что ты! Наоборот, он хотел остаться друзьями, но я решила, что лучше разойтись, каждый своей дорогой.

— То есть, у вас все было хорошо, но перед университетом ты вдруг поняла, что он не твой типаж, и решила отпустить Виталика, чтобы он нашел другую?

— Как ни странно, ты довольно хорошо описал ситуацию.

Игорь хмыкнул и отвел взгляд.

— Что? — Я толкнула его ногой в бедро под пледом.

— Просто жалею, что не встретил такую девушку, как ты раньше.

— А ты? Теперь твоя очередь рассказывать. У тебя были девушки?

— Ты подумаешь, что я глуп, — пожал плечами Игорь.

— Ты кокетничаешь.

— И что в этом плохого? Я в своей мужественности уверен. В общем, слушай. В выпускном классе, к нам пришла новенькая из Аргентины. Ее отец приехал в командировку на несколько месяцев, привез с собой семью. Я тогда влюбился по уши! Сначала долго добивался ее, и в итоге мы были вместе несколько месяцев. Хотя, что значит вместе? — Игорь вздохнул. — Ссорились постоянно, я и не знаю, как по-другому выглядят отношения. Она все делала мне на зло, я обижался, в итоге, после выяснения отношений мы бурно мирились. Она уехала на родину после окончания школы.

— Постой, ты к ней ездил в Южную Америку? — я даже присела чуть ровнее на диване.

— Конечно, к ней, — Игорь прикрыл глаза. — Год работал как проклятый с этими ужасными рамками, я тебе рассказывал. Приезжаю с цветами и чемоданом, мол: 'вот он я, прилетел на крыльях любви', ? идиот.

— Ты сделал это для нее? Это так романтично!

— Мы переписывались все это время. Она говорила, что ждет меня, скучает, жить без меня не может.

— И что случилось? У нее уже был другой?

— Да нет, Мария. Все еще проще. Тут, в России, она была совсем одна, тянулась ко мне и цеплялась за меня как могла. Там же, вокруг знакомые, друзья, а не какой-то непонятный парень. Она сначала обрадовалась моему приезду, а через месяц оказалось, что я сижу в квартире ее родителей один в час ночи и дожидаюсь ее с вечеринки. Я просто перестал ее интересовать. Хлопнул дверью, пока не попросили уйти.

Ужас. Потратить сбережения, накопленные тяжелым трудом ради девушки, бросить все, помчаться в другую страну ради любви и обнаружить, что на самом деле не был там нужен.

— Почему ты молчишь, Мария-Мирабелла?

— Не хочу некрасиво отзываться о твоей аргентинке. — Если бы Игорь приехал ко мне, я бы его в жизни не отпустила.

— Все это давно прошло. Только, я до сих пор не готов никого к себе подпустить, понимаешь?

Я понимала, хотя мое сердце никто никогда не разбивал. До Виталика я встречалась с несколькими парнями, но все было по-юношески не серьезно, огонек интереса, не успев разгореться затухал, и мы мирно разбегались в разные стороны. Ни с кем из бывших я не поддерживала контактов из принципа — друзьями мы не будем, а просто общаться не видела смысла.

— А какие качества ты хотел бы видеть в своей идеальной девушке?

Игорь задумался, отпил из кружки остывающий чай.

— Пусть будет умная, интересная с огоньком. А, в общем, нет смысла перечислять, должна быть искра.

— А внешность?

— И тут не знаю, что сказать. Обычно нравятся блондинки, но Паола была низкая, с копной огненно-рыжих волос и довольно полненькая. Вот так, угораздило.

— Папа говорит, мальчикам важно, чтобы было не стыдно девушку друзьям показать, — я немного нервничала, произнося эту фразу, потому что в душе знала — я не эталон красоты.

— Твой папа прав, но тогда мне было абсолютно все равно, что про нее подумают. Может, по описанию она не очень, но на Паолу многие заглядывались. Она яркая, полная энергии. Быстро выучила язык, могла с каждым найти что-то общее, вокруг нее всегда собиралась толпа народу.

Да уж, я тоже бываю любезной и люди ко мне тянутся, но до такого магнетизма мне далеко. Вот если бы кто-нибудь сказал: 'ищу практичную девушку с головой на плечах' — это был бы мой профиль. Мне стало неуютно, я заерзала, еще сильнее подтянула под себя ноги, крепко сжала чашку в руках.

— А ты, Мария, кого ищешь?

Ну, тут все просто, мой список всегда при мне:

— Умного, целеустремленного, спортивного, верного, честный с сильным характером.

Знающая меня Аня, когда-то едко заметила, что весь перечень можно сократить до одного предложения — чтобы был такой, как мой папа. Ну, и что? Без лишнего кокетства могу признаться, что если найду такого, который не бросит в трудную минуту, который будет работать как ломовая лошадь, а ночью сидеть с детьми над домашним заданием, то с таким пройти жизненный путь — одно удовольствие.

— Ого, даже дыхание не перевела. Ну и запросы у тебя.

— В поиске любви мое кредо — не идти на компромисс.

— Ну что ты, Мария. Ты относишься к любви, как к поиску делового партнера. В жизни бывает и так, что встретишь идеального по всем критериям парня, но от него тебя просто тошнит.

— Бывало и так. Игорь, я совсем не дурочка, не надо учить меня жить. Ты выбирай себе девушку сердцем, кто тебе мешает? Только скажи, когда дом будешь покупать, возьмешь первый попавшийся, или все-таки походишь, сравнишь, высчитаешь бюджет, может, приведешь специалиста взглянуть? Это я так, для сравнения. Сколько видела людей, покупающих дом, в котором чудесное освещение, а потом оказывалось, что в стенах плесень, трубы протекают и на ремонт в итоге, уходит куча денег. А ведь, если приглядеться, пятна на штукатурке были и до покупки, только немного задрапированные.

Я замолчала, пытаясь привести мысли в порядок, прикусила на мгновение нижнюю губу и продолжила:

— А между тем, дом можно продать и забыть. С мужем... Может, я не романтична, но муж для меня, прежде всего — это человек, в обществе которого я буду, есть тысячи ужинов, болеть сотни раз, проживать разочарования, переезды, потери. Я хочу выбрать человека, с которым все это будет в радость. А хороший выбор всегда делается головой. Иногда везет если действовать наобум, но мне не хочется разочаровываться.

— Да, никогда не думал об этом в таком ракурсе. Всегда считал, любовь значит фейерверки и бабочки в животе. Нет, я не готов к твоему рациональному подходу.

Я замолчала, опустив глаза. Мне было очень уютно с ним, обычно, я очень осторожна с новыми знакомыми, стараюсь поменьше рассказывать о себе. Игорю же, удалось меня разговорить, заставить открыться. До сих пор только Ане удавалось вытягивать мои секреты. Мне бы пожалеть, что выставила себя расчетливой ледышкой, но создавалось чувство, будто Игорь понял меня правильно.

— Хочешь еще чаю? — спросил он.

— Нет, уже поздно, я, пожалуй, пойду.

Игорь поставил чашку на стол, торопливо встал, чтобы я не заметила лишний раз дырку в носке и наклонился для того, чтобы протянуть мне руку. Его ладонь была теплой и сильной, я вскочила с дивана как ужаленная.

На меня навалилась усталость. Я медленно собрала компьютер, записи и поплелась к двери.

— До завтра, Мария, — сказал Игорь и закрыл за мною дверь.

Я встала в темном коридоре, прислонилась к стене. Отчего так не спокойно на душе?

Ах да, поняла. Я ждала, что он хотя бы предложит проводить меня, так ведь положено, ночь на дворе. Идти всего пол квартала, но сейчас темно, холодно и совсем не хочется оборачиваться на каждый звук. Темная волна, которая плещется в груди и грозится перелиться через край слезами — это разочарование.

Дома Аня еще не спала. С тех пор, как она зарегистрировалась на сайте знакомств, целыми вечерами переписывалась с парнями, при этом прилежно заучивая патологию.

— Что с тобой? — не здороваясь, воскликнула она. 'Вот это нюх на неприятности' — подумала я.

— Я была у Игоря, и он не проводил меня домой.

— Сволочь он! Одиннадцатый час на дворе, отпустил девушку одну. Нет, Маш, тебе такой субъект и даром не нужен. Тебе бы настоящего джентльмена подыскать, старой закалки, чтобы двери открывал, звонил сразу после свидания.

Я оставила без внимания сентенции насчет Игоря — Аня с первой встречи его недолюбливала. Не перечеркивать ведь знакомство из-за одной оплошности. Ну не проводил, поленился, я тоже не всегда идеальна, проехали. А вот последняя фраза привлекла мое внимание:

— Тебе кто-то не позвонил после встречи?

— Да нет, Маша. — Аня нервно постукивала ногтями по столу. — Иди сюда, посмотри. Вот с этим парнем я переписывалась, правда симпатичный? Сегодня он позвонил, назначил свидание. Ужасно волнуюсь — вдруг он мне понравится, а я ему нет.

— Это естественно, — я погладила ее по голове. — Лучше волнуйся, чтобы не был маньяком и не пришел к нам в общежитие с топором.

Глава 5. Проект и свидание

В среду нам наконец-то дали задание разделиться на пары и приступить к проекту. Мы переглянулись с Максимом, сидящим через три стула от меня и, понимающе улыбнулись друг другу. Задание попалось интересное: предстояло запрограммировать компьютер, со всеми его чипами и процессором. Задумка гениальная — вместо того, чтобы учить строение блока памяти, построить его самим, и тем самым, понять принцип, а не просто запомнить.

Интуиция не подвела, — работать в паре с Максимом оказалось одно удовольствие. Он был, словно бульдозер — стоило в голове выстроить маленькую идею, как он, будто заведенный моторчик, печатал и печатал строчки кода. Максим заставлял меня сидеть с ним допоздна в 'аквариуме', задолго после того, как усталые мозги просили пощады, а лень сковывала руки. С другой стороны, стоило ему зайти в тупик — загоралась я. С детства люблю решать загадки, находить баги, преодолевать трудности. Максим тихо выругался, когда тщательно выверенный код не сработал, а я с упорством ищейки и безумием в глазах просматривала строчки, пока не находила проблему.

Игорь до сих пор садился рядом со мною на лекциях, хотя, после того вечера в его квартире, мы немного отдалились. Бывает так, что люди после момента откровенности не могут взглянуть друг другу в глаза на следующий день. Все ничего, если бы с другой стороны к Игорю не приставала Алина и не хихикала бы с ним на пару все лекции напролет. Я старалась делать вид, будто мне все равно, но на душе было тоскливо.

Я тоже, почему-то пользовалась успехом. На переменках ко мне подсаживался Саша с линукс-вечеринки, и, нагло занимая место Игоря, показывал смешные видео, всячески флиртовал, в то время как Игорь стоял рядом, скрестив руки на груди и с улыбкой, заломив бровь. Я пользовалась ситуацией и немного подыгрывала Саше, он выглядел, как парень, который закидывает удочки сразу на несколько объектов. Вот если бы Максим начал ухаживать за мной, я бы отреагировала совсем иначе, но Максим вел себя совершенно корректно. Мы с ним проводили вместе много времени, обсуждали программу, пререкались, иногда на повышенных тонах, но без напряжения в воздухе, без томных взглядов или мимолетных прикосновений. Нам было комфортно друг с другом.

Аня спросила меня, нахожу ли я Максима симпатичным. Вообще-то да: у него был квадратный подбородок, близорукие карие глаза за очками и русый ежик на голове. В общем, ничего особенного, но веяло от него такой спокойной мужественностью. И еще, конечно, из-за того, что он не был красивым и уверенным в себе, общаться с ним было на удивление легко. Чувствовалось, что он меня уважает, не делает скидки на пол. Когда я засиделась над заданием по линейной алгебре и не закончила писать функцию XOR в ассемблере, как договаривались, получила от него такой втык, что со стыда засиделась на следующий день до двух часов ночи.

На личные темы мы почти не общались. Не хотела ворошить 'осиный улей' — я имела уже в университете одного друга по имени Игорь, ничего кроме разлада в душе эта дружба, пока не принесла. Близких людей у меня достаточно: Аня под боком, Наташа, которая учится в другом университете, да и школьные друзья в родном городе. Максим тоже держался учебы в разговорах, я до сих пор ничего не знала о его семье, родителях, братьях сестрах. Мне это подходило, и все же... Я привыкла, что при столь тесном общении люди, хоть немного открываются, а тут ноль информации.

Через неделю, во вторник ко мне подошел Борис:

— Маша, я устраиваю у себя вечеринку для нашего потока, в пятницу, приходи, я приглашаю.

— Это, ты хорошо придумал, видимся только на учебе, а так будет возможность со всеми пообщаться.

-― Вообще-то у меня День Рождения, — Борис, смутившись, провел рукой по волосам.

— Поздравляю тебя, когда?

— Да тогда же, в пятницу.

— Ну, хорошо, что предупредил, хоть приду с подарком.

Борис, этот огромный шкаф, от волнения переступал с ноги на ногу.

— Я это... Другим не говорил, как-то не пришлось к разговору.

— Понятно, — успокоила я его. — Не беспокойся, отпразднуем, как следует.

Поток маленький, и скоро все уже знали о Дне Рождении. Скинулись на подарок — Борис увлекался спортом, и мы купили ему гантели и перекладину для подтягивания. Ребята не знали точно, сколько будет еды на вечеринке, поэтому просто разделили провиант между собой. Меня хотели просить что-то приготовить, но в этом деле я — ноль, так что согласилась отвечать за пиво.

Со свидания Аня вернулась немного рассеянной, в целом она выглядела озадаченной и не очень довольной.

— В чем дело? — я спросила ее за ужином, доедая Анин очередной эксперимент — пирожки с мясом. На следующий день они были жестковатые, но все равно ароматные, с тонким слоем теста и приличной порцией начинки, не то, что из магазина.

— Одно можно сказать — я ему определенно понравилась!

— Видишь, твои страхи оказались напрасными. Ну а он тебе, как?

― Да вот думаю. Понимаешь, Маш, какой-то он слишком романтичный.

'Что-то наша Аня слишком привередливая стала' — подумала я про себя, опустив глаза и откусив пирожок.

— Это я неправильно выразилась, — продолжила она. — Лучше сказать экзальтированный, эпатажный. В общем, ненормальный. Слушай, вначале он держал для меня дверь, затем отодвинул стул и начал говорить комплименты о моей внешности. Ну, приятно, я даже покраснела. Но потом! Он держал мою руку и декламировал стихи, я даже запомнила пару строк, поискала в сети и представляешь? Это его стихи, а не известных поэтов. Я в них прелестная нимфа с зубами из кораллов и алмазными глазами.

— У тебя что, зубы красные?

— Маш, у меня уже язык заплетается, так он мозги запудрил.

— Как хоть его зовут, сколько лет?

— Ничего не знаю, я сбежала, как только он начал называть меня 'своей богиней'.

— Не может быть! Где ты нашла подобный раритет? Я думала, только в плохих фильмах так отжигают.

— Правда, это так пошло? — Аня поджала губы. — Вот и у меня остался плохой привкус. Он уже десять сообщений послал, а я только час со свидания.

— Надеюсь, ты не сказала ему, где живешь?

— Что ты, Маш! Я тоже не глупая. Выскочила из кафе и сразу в такси, хоть и переплатила.

— Ну, все, забудь, говорят: 'Первый блин — комом'.

— Меня от такого блина в дрожь бросает.

Аня подошла к зеркалу, пригладила брови и, махнув рукой, села возле меня. Я погладила ее по спине и ободряюще улыбнулась. Я понимала, что ей тяжело ходить на свидания. Вот кому не повезло в любви — это Ане. Она встречалась с парнем три года, уже поговаривали о свадьбе, и подруга вся светилась от счастья. А потом, ее Юра, взял и уехал в Америку на учебу. Оказывается, он тайком от Ани подал документы и как только получил положительный ответ, не подумав дважды, поставил ее перед фактом отъезда. Аня тогда училась на первом курсе, а у нее немолодые родители, у которых она единственная дочка. Бросить все и помчаться за ним она не могла. Юру приняли в апреле, а в июле он уже сел на самолет и был таков.

Аня все не могла оправиться от стремительной концовки настоящей любви. Для себя она решила, что Юра ее единственный, и любить его она будет преданно и верно всю жизнь. Вдруг, получилось, что ее оставили, как ненужный багаж. Тосковать о таком человеке даже как-то неудобно — Аня для него выходит никто, и гордость не позволяла показать, насколько она разбита и подавлена.

Я никогда не забуду, как ехала с Аней в автобусе к общей подруге, Наташе. Аня прижалась лбом к стеклу и сказала мне:

— Маш, я, наверное, никого больше не найду. Так и буду одна всю жизнь. Не бросай меня, ладно?

Я раскрыла рот от удивления: Аня — красавица, умница, добрая душа, считает, что не видать ей счастья в любви. Как тогда быть нам, простым девушкам?

Я попыталась ее переубедить, но наткнулась на глухую стену. Аня окончательно решила, что раз Юра так легко от нее избавился, то она ничего не стоит. Словами, особенно близкой подруги, ничего не изменишь. Это то же самое, когда родители уговаривают дочку, что красивей ее нет, но одна плохая реплика чужака в ее адрес может бесповоротно расколоть иллюзию на всю жизнь.

Все-таки, неплохо, что в этот раз Ане попался излишне восторженный чудик. Может, поймет, наконец, что не такая уж она пропащая и даже немного симпатичная.

В четверг, к моему удивлению, Игорь предложил довезти меня до вечеринки.

— Не знала, что у тебя есть машина.

— В прошлом году, я написал с двоюродным братом игру для сотовых телефонов, ничего особенного, простые гонки. Она пользовалась успехом, хотя, конечно, сейчас ее уже никто не покупает. На старую машину хватило. Так во сколько тебя забрать?

— Когда ты успел научиться программировать для сотовых телефонов?

— Большинство работы проделал мой брат, да и львиная доля доходов досталась ему. Я был так, на подхвате.

— И что твой кузен делает сейчас?

— Он физикой занимается, ушел в науку — программировать игры ему не интересно. Мария, ты специально увиливаешь от ответа?

— Ты о чем? А, о машине, забирай в шесть, Борис сказал к семи, но я договорилась немного помочь ему подготовиться. Просто отвлеклась, потому что удивилась подробностями твоей биографии.

— Ты еще многого обо мне не знаешь, — подмигнул Игорь.

— Не пугай меня.

— И вообще, — продолжил Игорь. — Я ужасно мало знаю о тебе.

— Оставь, — отмахнулась я. — Твоя жизнь интересная, а у меня все обыкновенно.

— Ты себя недооцениваешь.

Я пожала плечами, пусть думает, что хочет. После нашего последнего разговора по душам остался неприятный осадок — будто меня обманули. На самом деле, если кого-то винить, то саму себя. Когда Игорь спросил о прошлых связях, я придумала себе черт знает что, и не сумела проглотить горькую пилюлю, когда поняла, что на самом деле ему нужна не я, а загадочная девушка, подобие Паолы. Я не девушка его романа. Нужно принять это и смириться, чем я успешно занималась всю неделю. Но теперь он сам, подходит ко мне и просит подвезти, не принимает отказа и все его поведение говорит о том, что Игорь почувствовал прохладу с моей стороны, что ему не комфортно и он хочет вернуть прежние отношения. Значит он все-таки не безразличен ко мне?

Вечером, Игорь ждал меня в маленьком старом фордике красного цвета. Я села на вытертое сидение, Игорь протянул руку закрыть бардачок, из которого высовывался ворох разномастных бумажек. Он был одет в синюю рубашку на пуговицах, она ужасно шла ему, оттеняя глаза, и мятые брюки цвета 'хаки'. Никита так и не научил Игоря аккуратности, хотя сам всегда был одет с иголочки.

— Ну, расскажи, Мария, — начал он не поздоровавшись. — Почему ты игнорируешь меня всю неделю?

— О чем ты говоришь, Игорь? Я весь белый свет игнорирую в последнюю неделю, кроме моего лэптопа, любимого. Или ты проект не получал?

— Получил, конечно. — Он повернул ключ зажигания, фордик обиженно завыл, но через секунду завелся. — Только клоуну этому, который к тебе клеится на переменках, ты улыбаться по утрам не забываешь.

— Ты тоже к Алине неплохо относишься, — сказала я и прикусила губу. Ну почему вырвалось? Теперь он будет знать, что от меня тоже ничего не укрылось, что я по-глупому ревную и вообще, не равнодушна к нему.

— Вот Алину лучше бы не вспоминала, — он сжал руль сильнее. — И так настроения нет.

— Очень достает?

— Неприятно быть объектом для охоты, — Игорь пожал плечами. — Не надо, Мария, не хочу говорить об этом. Ты лучше скажи, как вы с Максимом сработались?

— Замечательно, — выдохнула я и откинулась на сидение. — Он большая умница, очень трудолюбив, с ним быть в паре одно удовольствие. А как вы с Борисом?

— Как сказать, — хмыкнул Игорь. — В понедельник у него были неприятности с подругой, заниматься он не мог. Теперь подготовка к вечеринке — выходит, я все пишу сам. Но так даже лучше, все равно я проверял его код и менял под себя. Наверное, не привык работать в паре.

Мы болтали всю дорогу, обсуждали сокурсников, жаловались на погоду — была поздняя осень, и хлещущий ливень то и дело сменялся ледяным ветром, и наоборот. Когда машина Игоря остановилась под окнами Бориса, вся напряженность между нами канула в небытие.

Глава 6. Всем хороша

Подруга Бориса, в отличие от него самого, мне понравилась. Она представилась Светой — маленькая, худенькая девушка с застенчивыми широко распахнутыми глазами. Она суетилась по дому: то шинковала салат 'Оливье', то показывала Борису, куда повесить шарики, то бегала к духовой печи, проверить, как печется курица. Вообще, то, что она решила накрыть стол на двадцать человек, можно считать подвигом и недвусмысленным намеком Борису на готовность к свадьбе. Света могла бы ограничиться простой тарелкой с бутербродами — я ее предупредила, что еду мы принесем с собой.

Борис жил в маленькой двухкомнатной квартире с высокими потолками. Её, похоже, не красили несколько лет, стены были грязно-желтого оттенка и из-за этого комнаты казались неряшливыми, хотя Света исправно убиралась. Напротив телевизора стоял диван уголком, с наброшенным цветастым покрывалом, а из кухни выступал длинный стол с целой армией ножек, накрытый тремя разными скатертями. Мне и помочь оказалось нечем, просто поставила в холодильник две дюжины бутылок пива и все — мы сели на диван разговаривать.

Игорь провалился в мягкие диванные подушки слева от меня. Потихоньку, подтягивались остальные студенты. Все веселились, с бесшабашным блеском в глазах — неделя выдалась тяжелой, неожиданная передышка подвернулась как раз кстати.

Я не могла ни на чем сосредоточиться, только ощущала жар, идущий от бедра Игоря, рядом с моей ногой. Он весело шутил, рассказывал о том, как они вместе с Никитой пытались завести замерзший фордик утром, чтобы поехать в университет. А между тем, его рука лежала на спинке дивана прямо за моей спиной, почти обнимая меня за плечи. И вот это почти, ожидание того, что он может прижать меня к себе, заставляло дыхание обрываться, а сердце бешено колотиться.

Из ступора меня вывел Максим. Я вдруг обнаружила его нескладную фигуру с острыми локтями и коленями вразброс, сидящим на трехногом табурете справа. Максим был слишком высоким для обычной мебели.

— Привет! — обрадовалась я. — А чего ты такой мокрый?

— На улице дождь, а я забыл зонтик дома. И пальто тоже.

Максим бывал на удивление рассеянным, ну, точно ботаник из анекдотов. Я взяла его за руку, хотела отвести к Борису, чтобы тот поделился сухим свитером, но Максим торопливо, даже как-то испуганно вырвал ладонь из моих пальцев.

— Ты чего? — удивленно спросила я?

— Ничего, просто спина зачесалась, — смущенно сказал он.

Ладно, сделаю вид, будто все идет как надо. Я и раньше замечала, что Максим избегает прикосновений. Списывала на мнительность, но только случайностей стало слишком много и мне придется смириться с мыслью, что его что-то во мне отталкивает. Проехали, главное работаем мы вместе замечательно, а обжиматься с ним совершенно не нужно.

Когда я вернулась в зал, мое место рядом с Игорем было занято девчонкой из нашего потока, Маргаритой. Игорь, казалось, не заметил этого, — его рука также покоилась на спинке дивана. Обсуждали, кто каким образом запрограммировал в процессоре простое сложение.

Света быстро поняла, что разговор съехал в нежелательное для нее русло, и позвала нас за стол. Сколько же она наготовила! Горячее и холодное стояло рядом, подавать две перемены блюд казалось чересчур, даже для Светы. Две тарелки с 'Оливье'; салат 'Холистерол' из сыра, чеснока и яиц; еще блюдо с румяной курицей в майонезе с горой картошки. Тут и там, выделялись блюда, которые принесли мои сокурсники — горелый пирог с мясом, пицца, овощной салат, с неровно порезанными овощами.

Через час толпа голодных студентов смела все. Мы тепло поздравляли Бориса, смешно вручили ему неподъемный подарок с гантелями. Борис просто засиял от радости. Об учебе давно никто не вспоминал, каждый делился интересными случаями из жизни. Я с удивлением узнала, что Сашин родственник — это известный журналист, лицо которого я часто видела на экране.

Игорь, как всегда сел возле меня, но во время еды ко мне не обращался, а участвовал в общей беседе. Только перед десертом, вдруг наклонился к уху, обдал шею горячим дыханием и шепотом спросил:

— Ты чего расстроенная сидишь, кто тебя обидел? Если Максим, ты только скажи, не посмотрю, что он такой безобидный и надаю по шее.

— Просто настроения нет, — выдохнула я.

-Покушай тортик, я сам выбирал — с вишней и шоколадом.

— Ты совсем, как моя бабушка: у нее тоже ответ на все невзгоды — тарелка пельменей или винограда. Потом она еще пристает, почему я такая толстая.

— У нас, похоже, одна и та же бабушка, — улыбнулся он мне. — Не грусти, Мария-Мирабелла, ты мне сердце разрываешь.

Игорь поднял руку, крепко обнял меня за талию и прижал к себе. От него пахло дождем и хвоей, его щека кололась щетиной. Я удивленно подняла на него глаза и вдруг обнаружила, что все внимательно смотрят на нас, особенно жгли глаза Алины, Саши и Маргариты.

Яна, пятая девушка с нашего факультета уныло ковырялась в тарелке, как всегда, погруженная в свои мысли. Она все делала медленно, Алина, которая была с ней в паре по проекту, успела всем рассказать, что ей приходится отдуваться самой, чтобы не отстать от остальных. Яне, казалось, все равно, что о ней говорят, она была со всеми вежлива и одновременно равнодушна.

После ужина я помогла Свете отнести тарелки на кухню и быстренько помыть. Во время очередного рейда, меня вдруг схватила за руку Маргарита и повела за собой, вместе со стопкой грязных тарелок.

— Мария, мне нужно перемолвиться с тобой парой слов.

Мы оказались в ванной, между туалетом и старой, пожелтевшей от времени душевой кабинкой.

— Скажи, что между тобой и Игорем? — спросила она с напором и даже как-то укоряюще, мол: 'как ты посмела!'.

Она стояла, скрестив руки на груди, и яростно постукивая ухоженными пальчиками по локтю. Как я уже говорила, на нашем факультете все девушки не красавицы, но Маргарита была, как говорится, — ухоженной: с мелированными волосами, идеальным макияжем и высокими каблуками в любую погоду.

— Между мной и Игорем? — переспросила я. — Ничего.

— Вы встречаетесь?

— Нет, мы друзья, — спокойно ответила ей и поставила посуду на край раковины.

— А ты знаешь, есть ли у него подружка?

— Вроде, нет.

Это был наш самый длинный разговор с начала года. Я никак не реагировала на враждебность в ее голосе, хотя вся собралась изнутри. Как мне не хочется женских разборок из-за парня, с которым я даже не встречаюсь! Я всегда немного боялась таких, как Маргарита. Никогда не знаешь, где она тебя подведет, если вдруг невзлюбит.

— Ты не будешь против, если я пофлиртую с ним?

Она сказала это, слегка задрав нос, с торжеством и прищурив глаза, проверяя меня, как сыщик на допросе, на болезненную реакцию. Я подобной реакции не проявила.

— Делай, что хочешь, Маргарита. Мне какое дело? Я на Игоря видов не имею.

Я дружелюбно улыбнулась ей и взяла стопку тарелок с края раковины. Конечно, мне хотелось банально ударить ее за такой тон, презрительную усмешку и за отвратительные намерения лезть, куда не просят. Неужели всем этим она хочет показать свое превосходство? Ч то ж, пусть, я ее вызова не принимаю. В свое время, я крепко поняла, что вступать в женские склоки — себе дороже. Я приехала в университет учиться, а не плести интриги, которые забирают кучу времени и энергии. Мне скучно конфликтовать с такими девушками, как Маргарита. Учится она неважно, а если я и собираюсь с кем-то соревноваться, то только в этой области.

А вот на реакцию Игоря мне посмотреть хотелось. К Маргарите ревновать я физически неспособна: кому она понравится, с тем мне делать нечего.

Умиротворенная такими мыслями, я вернулась в кухню, которая уже выглядела довольно пристойно. Вскоре, мы перекочевали обратно в салон, каждый со своей табуреткой.

Маргарита, как и обещала, села рядом с Игорем, и они о чем-то тихо беседовали. Я смотрела на него и понимала, чем Игорь меня привлек: он умел слушать. Весь развернулся к собеседнице, смотрит в глаза и кивает в нужном месте. Создается впечатление, что кроме нее, его в комнате никто не интересует.

Но если Игорь — это тот парень, каким я его вижу: который понимает меня с полуслова, чувствует любую перемену в настроении, в общем, если я хоть чуточку знаю его истинного, то эта беседа — только дань вежливости. А быть прекрасным слушателем — его природа, с которой он ничего поделать не может.

Я немного пообщалась с Кириллом — худой парень с прической ''каре в больших очках из роговой оправы. Увы, поступив на информатику, я вывела формулу, что чем выше интеллект, тем ниже рост, вот и Кирилл подошел под уравнение. Он очень стеснялся меня, постоянно подносил ко рту бутылку пива и пил прямо из горлышка.

Мы разговорились о математике, оказалось, он тоже во время школы брал курсы университетского уровня. Я решила повторить линейную алгебру, чтобы повысить среднюю оценку, а Кирилл использовал свободное время для занятий по другим курсам. Поняв, что встретил родную душу, пусть она и выглядит как девушка, он перевел разговор на Стругацких и обнаружил мое полное незнание предмета и отсутствие интереса. Да, понимаю, что по статусу положено читать фантастику, я, честно, пыталась несколько раз, но не мое, и все. Я вообще, читать времени не нахожу, максимум биографии интересных людей или что-то информативное, например, трактат по философии.

Мы обнаружили, что большинство уже разошлось по домам, включая рано ретировавшегося Максима. Остались только хозяева, Игорь, Маргарита да еще Гена — низкий парень с доброй улыбкой и кустистыми бровями. Света принесла кипящий чайник и остатки сладкого — кекс и печенье. Атмосфера поменялась, мы сидели в тесном кругу, расслабленные и умиротворенные.

Тут Гена сказал:

— А ведь, кроме Светы и Бориса, все тут одинокие, правда?

Игорь спокойно кивнул головой, Кирилл покраснел, Я пожала плечами, а Маргарита ответила:

— Ну, и что с того?

— Хотел предложить поиграть во 'Всем Хороша'. Играли когда-нибудь?

— В первый раз слышу, — заинтересовался Игорь. — В чем суть?

— Ну, вроде как, каждый из нас мечтал бы встретить пару, чтобы была всем хороша — и красивая и умная, в общем, девушка мечты. По игре, представьте, будто, наконец, судьба улыбнулась вам, и такой человек встретился. Вроде, все прекрасно, но существует закавыка: есть у него существенный недостаток, а какой, каждый придумывает сам. Захотите встречаться или нет? Я покажу, подождите, — Гена прокашлялся. — Кирилл, ты встретил девушку, она всем хороша, идет? Одна проблема — крадет жвачку в магазине. Набрала корзину покупок, оплатила, а в последний момент, — хоп! — жвачку в карман.

— Воровка, что ли? — удивился Кирилл. — Нет, это не для меня.

— Подумай, девушка твоей мечты, модель! — начал уговаривать его Гена. — Всем хороша, много ли таких ты встречал?

— Моя избранница не будет обладать склонностью к криминалу, — отрезал Кирилл.

— Но это всего лишь жвачка! — поняв принцип игры, встряла я. — Она не крадет машины или деньги у бедных.

— А какая разница маленькая кража или большая? — удивился Кирилл. — Тут дело принципа.

— Ну, все, поняли, теперь следующий — прервал его Гена. — Пара участвует?

Борис и Света переглянулись. Почему бы и нет?

Борис придерживался позиции Кирилла, и вариант с воровкой отпал сам собой, Света тоже отказалась. Маргарита, которая была за ними, не захотела юного уголовника. Я сказала, что мне важно, чтобы человек был хороший, а кража жвачки еще смертной казнью не карается. Можно грешить в мелочах, в главном бы не подвел. Кирилл сразу, с укоризной сказал мне, что человек как раз в мелочах и познается. Тут Игорь за меня вступился и сказал, что тоже не против юной клептоманки.

— Условия были, что она — 'всем хороша'. Значит, кроме кражи жвачки никаких преступных наклонностей за ней не наблюдается. Мне подходит.

Я следующей взяла на себя инициативу.

— Значит так, девушка всем хороша: фигура, лицо, характер — идеал. Одна проблема — она смертельно больна, умрет через несколько лет. Идет или нет?

Тут мнения разделились. Кирилл был готов разделить невзгоды с девушкой своей мечты, Маргарита, неожиданно, тоже. Гена засомневался, в конце признался, что на подобное геройство не способен:

— Во-первых: несколько лет жизни уйдет на уход за ней, потом еще пару лет отходить от тоски. Жить когда?

— Зато, это годы счастья с любимой, — возразил Игорь. — Многим и такого не достается. Для меня болезнь — не помеха.

Борис посмотрел на Свету и согласно кивнул, та, зардевшись, тоже.

Следующей загадывала Маргарита, и она предложила кавалера с ребенком.

— Скажу честно, — ответила я. — Мне двадцать лет, для меня все будет в первый раз: и свадьба, и беременность и дети. Я хотела бы, чтобы муж проходил все это вместе со мной, место второй меня не устраивает.

Гена со мной согласился, Кирилл, поколебавшись, добавил, что его родители были бы против такого брака.

— А я взял бы с ребеночком, — пожал плечами Борис.

Маргарите и Свете, тоже, ребенок от прошлого брака помехой не являлся. Игорь сказал, что прошлые отношения остались в прошлом, а ребенок часть его любимой, следовательно, тоже любим.

Мы засиделись до поздней ночи, предлагая то серьезные варианты, то полный абсурд, вроде шестого пальца на ноге, который стал неприемлемым уродством для Бориса. Игорь же, непреложно принимал девушку со всеми недостатками. Наконец Гена не выдержал:

— Игорь, не могу поверить, что ты так терпим к чужим слабостям!

— Отчего же? Есть немало вещей, которые я не приму ни за что, просто вы их не называли. Никогда не полюблю девушку, которая помешана на своей внешности, зациклена на одежде от дизайнеров или меряет людей по их доходам. Хотелось бы, чтобы она любила животных, была добра, приветлива с людьми. У меня немало требований, ребята, поэтому, я пока один.

Игорь устало откинулся на диван, скрестив руки на груди.

Я прикрыла глаза, стараясь не выдать чувств. Его слова отозвались в моей душе серебряными колокольчиками. Захотелось сесть к нему на колени, запустить руку в волосы до плеч и поцеловать чуть припухшие губы с крошкой печенья в углу рта. Пора бежать, пока я еще способна на это.

Я распрощалась с Борисом, скомкано пожелала спокойной ночи остальным.

'Пропала, совсем пропала' — думала я, спускаясь по ступенькам. — 'Хоть себе должна признаться, что слежу за каждым его шагом, впитываю губкой его слова'.

Я распахнула двери подъезда, шагнула в морозную, звездную ночь. Достала сотовый и заколебалась, стоит ли вызывать такси, или прогуляться пешком: успокоить мысли, благо идти не очень далеко и все по главным, хорошо освещенным, людным в вечер пятницы улицам.

Он — опасен, скорей всего ко мне равнодушен, со всей открытостью остается для меня загадкой. Он — мой сокурсник, не подходит мне, он — красивый парень, на которого гроздьями вешаются девушки.

Столько веских причин, разумных причин чтобы держаться от него подальше.

Слишком поздно...

Я влюбилась в Игоря.

Глава 7. Маньяки и лимоны

Я шла домой, понурив голову, не отрывая взгляда от асфальтированного тротуара, в трещинах и буграх, до зуда в костях хотелось поговорить с Аней, спросить ее совета. Я никогда раньше не влюблялась, считала себя слишком приземленной для этого, сейчас это новое чувство мучило неутоленным желанием. Как я буду сидеть рядом с Игорем, вести светский разговор, когда хочется прижаться к его груди, потереться макушкой о подбородок и почувствовать, будто его объятия — лучшее место на земле?

Нельзя дать ему понять о моих чувствах, и в то же время, не представляю, как не выдать себя. Больше всего я боялась полной неизвестности его чувств — иногда мне казалось, что он относится ко мне, как к забавному зверьку. Порой я ощущала на себе его внимательный, тяжелый взгляд и тогда я была уверена, что нравлюсь ему, только не могла понять, как девушка или как человек?

И, конечно, даже если мы нравимся друг другу, было бы просто сумасшествием встречаться на глазах у целого потока наших однокурсников. Хотя, сейчас, я была готова рискнуть, только бы ощутить сладость его поцелуя, только бы Игорь был ко мне неравнодушен.

В общежитие я поднималась совсем обессиленная от внутренней борьбы. Около двери сиротливо лежала плетеная красная авоська, с такими любят ходить бабушки на рынок. Внутри нее лежали ярко-желтые лимоны и коробочка эрл-грэя. Я взяла ее в руки и открыла дверь ключом.

— Аня... — жалобно заныла я вполголоса, так как уже было за полночь. Остальные соседки разъехались по домам, а Аня осталась, так, как мы планировали вместе поехать домой в субботу.

Послышались неторопливые шаги. Аня появилась закутанная в одеяло с красным носом и глазами, полными слёз.

— Что случилось, солнышко? — спросила я ее.

— Да вот, простудилась, температура тридцать восемь и два.

Аня очень любила точные показатели термометра, это я уже поняла за многие годы знакомства.

— Иди ложись, я приготовлю тебе чашку горячего чая. Вот, как раз, нашла под дверью свежие лимоны и упаковку твоего любимого эрл грея.

— Что?! — встрепенулась Аня, от удивления уронив одеяло на пол. — Покажи-ка скорее!

Я протянула вперед авоську, как существенное доказательство. Аня брезгливо отмахнулась.

— Не трогай это, Маша. Помнишь экзальтированного поклонника?

— Того, кто назвал тебя богиней?

— Он назначил на сегодня второе свидание, а я отменила из-за болезни. Ну, вечером я еще хорошо себя чувствовала, просто так искала отговорку, а как ты ушла видно меня совесть заела и я заболела по-настоящему.

— Тут еще записка какая-то. — Между лимонами виднелся белый конверт, запечатанный наклейкой в виде малинового сердечка.

Аня села на табуретку в кухне и протянула руку, она вся была похожа на плюшевого мишку в пушистой голубой пижаме. Очень болезненного и непричесанного мишку.

— Желает скорейшего выздоровления и не может дождаться следующей встречи, — вздохнула она. — Все не могу для себя решить, это трогательная забота или уже чуть-чуть попахивает преследованием?

— Погоди, как он узнал, где ты живешь?

— Он еще вчера позвонил в общежитие, представился моим родственником и там выдали адрес. В нашем университете никак нельзя почувствовать тебя в безопасности, скажу я тебе.

— Так и знала, что ты обязательно найдешь себе маньяка! Тебе пока смешно, а вот явится ночью с ножом, — будет поздно.

— Я думала, он поймет намек, что я не горю желанием с ним встречаться, хотела деликатно отделаться.

— Маньяков намеки только раззадоривают, — поучительно подняла я палец вверх, точь в точь повторяя папин любимый жест.

— Хорошо, в понедельник, как только вернемся, я ему позвоню.

Тут я уже не выдержала, плюхнулась на стул напротив подруги и, наконец, сбросила камень с души:

— Аня, я влюбилась. Только если ты кому-то об этом расскажешь, я тебя убью. Раньше твоего маньяка!

— Машуль, правда? Так это замечательно! В Игоря, да?

Я устало вздохнула и положила голову на сложенные руки.

— Чему тут радоваться? Это же именно то чего я меньше всего хотела. И к тому же, он тебе не понравился...

— А он не мне должен нравиться, а тебе. Я просто рада, что ты, наконец, к кому-то неравнодушна, я уже переживала, если честно.

— Аня, ты просто не понимаешь! — Я начала перечислять все причины, по которым от Игоря стоит держаться подальше. Причины, которые лишали меня покоя все это время. Аня только тихо кивала, щуря близорукие, слезящиеся от простуды глаза, и давая мне выговориться.

— Маш, ты все усложняешь, — наконец ответила она и вытащила термометр из подмышки. — Тридцать восемь и семь, пойду приму жаропонижающее. В отношениях между полами равноправие еще не наступило. Сиди тихо, не переживай, будь собой. Если ты Игорю нравишься, он рано или поздно пригласит тебя на свидание. Вот тогда буду вместе с тобой ногти грызть, хорошо?

Я опешила. Анино решение проблемы изумило простотой и изяществом. Действительно, я просто привыкла постоянно быть за рулем, самой вести свою жизнь куда надо. Но тут мяч на поле Игоря, мне делать нечего. С поцелуями не полезу, просто посмотрю, как поступит он.

Остаток вечера мы болтали о пустяках — прогноз погоды, события прошлой недели. Я сделала-таки чай с подкинутыми лимонами, мы пришли к выходу, что ее ухажер вряд ли влил какой-либо яд шприцом.

— Скорее это был бы афродизиак, ― усмехнулась Аня.

Субботний поезд с гулом катился по рельсам, казалось, что университетские заботы удаляются вместе с километрами. Утром, мы нашли под дверью коробку со свежей выпечкой. Анин кавалер звонил раз двадцать, но она не брала трубку. Тяжело давались Ане эти отказы, пока она тянула время и набиралась сил для телефонного разговора. Это понятно, сама в прошлом настрадалась от расставания, но с другой стороны, я прониклась симпатией, к хозяйственно-полезному маньяку и мне было его немного жаль. Пошел бы уже своей дорогой, искать новую богиню, чем заострять свое внимание на Ане.

Утром, Анина температура спустилась до тридцати семи, и кроме соплей, текущих ручьем она чувствовала себя вполне живой и предпочитала болеть дома под маминым крылом. Мы планировали встретиться с Наташей в эти выходные, жалко, если не получится.

С Наташей мы были знакомы еще со школы. Когда они вместе с Аней поступали в институт, на два года раньше меня, девочки хотели учиться вместе, но видно не судьба — Наташа не сумела поступить к нам в Краснодар, а Аня в университет, куда поступила Наташа. Мы перезванивались почти каждый день, но встречаться удавалось лишь пару раз в месяц.

Поезд приехал в Новороссийск к обеду, папа уже ждал на станции. Аня поехала к себе, а я, посидев немного с семьей, заперлась в комнате с компьютером. Вечеринки — это приятно, но учиться тоже надо.

Через час я раздраженно шипела, как кошка, которой чужак гладит живот. Мой процессор никак не хотел расшифровывать пакет данных. Я пыталась безуспешно вызвонить Максима, но он не брал трубку. Ничего, разберусь как-нибудь сама, а ему надаю по голове, когда встретимся, в отместку за прошлый раз, когда я отколола похожий номер.

Наверное, у меня было помутнение в голове, потому что следующим, кому я позвонила был Игорь.

— Привет, — сказала я.

— Мария, рад слышать твой голос, — ответил Игорь. — Ты вчера исчезла так быстро, что-то произошло?

— Соседка по комнате заболела, — соврала я. — Я ушла, чтобы помочь ей.

— Аня, да? Она в порядке?

— Уже лучше. Знаешь, я хотела тебя спросить насчет обработки информации...

Он быстро понял суть проблемы, мы поболтали еще немного, обсуждая код. Игорь столкнулся с похожей задачей. Игорь помог привести мысли в порядок и появились несколько идей, которые следовало проверить.

— Спасибо, — наконец, сказала я ему. — Какие планы на выходные?

— Я поехал навестить маму и брата. Собирались пойти в кино вечером, только брат настаивает пойти на сеанс 'Трансформеров', а нас с мамой этот фильм не устраивает.

— Скажи ему, что выбрать фильм надо предоставить маме.

— Неплохая идея. Ну ладно Мария, целую, счастливо.

Я так и осталась с его виртуальным поцелуем на щеке, сердце билось часто-часто, а в душе ликовала маленькая победа — спокойный разговор, я ничем себя не выдала, никаких эксцессов, теперь увидеть его в понедельник будет чуть легче.

Я писала программу еще пару часов, а потом в комнату застенчиво постучала Ника. Действительно, непорядок, я приехала повидать родных, а из комнаты и носа не показываю.

Ника плюхнулась на кровать с разгону, и чуть не ударила меня по ноге. На ней была розовая маечка с глубоким вырезом и лифчик 'пуш-ап'. С ума сойти, ноябрь на дворе, девочке четырнадцать лет! Я в ее возрасте даже крем для волос еще не использовала, ходила с черными кудряшками на голове. Для меня ее декольте как красная тряпка для быка.

— Ну что, Ника, решила кем будешь после школы?

— Ой, Маша, как раз об этом хотела с тобой поговорить. Я буду криминалистом! Ты смотрела Американский сериал про расследования убийств? О том, как трупы расчленяют, у нас все девчонки в классе боятся и глаза закрывают, а меня это не пугает. Даже привлекает чем-то. Ну там, разгадывать преступления. В общем, я решила, что буду трупы препарировать.

Мама дорогая, грудь появилась, а мозги запаздывают!

— Ника, препарируют трупы патологоанатомы, это врачебная специализация. Чтобы поступить на медицинский, нужно хорошо учиться.

— А-а-а, я не знала. Думала такая специальность, криминалист. Тогда мне этого не нужно.

— Честно, я о криминалистах только в Американских фильмах и слышала. Есть вообще такая профессия, где ее изучают? Сможешь ли найти работу, как оплачивается?

— Ой, Маш, ты такая скучная и ничего не понимаешь, — я буду самой крутой!

Иногда, мне кажется, нас рожали и воспитывали разные родители. Теперь буду думать дважды, перед тем как задавать вопросы о Никином будущем. Нервы-то не железные. Будем надеяться, что вырастет — поумнеет.

Мама позвала нас пить чай с яблочным пирогом. Я хотела спросить, знает ли она о планах Ники на будущее, но решила пожалеть. Мама выглядела уставшей, осунувшейся. В ней что-то надломилось за годы беспросветной нищеты, и пусть сейчас всего было в достатке, она осталась подавленной и несчастливой. Она так и не вернулась преподавать уроки музыки, проводила дни дома, в собственном коконе, без общения с подругами. Мама убирала, готовила вкусности, целовала нас на ночь, но все на автомате, будто она постоянно думает о чем-то своем, не очень веселом. Я очень рано поняла, что к маме невозможно обратиться со своими проблемами — она только растеряно захлопает ресницами, из глаз ручьем польются слезы, а губы будут шептать, что она виновата перед своими девочками.

Был период, когда я верила, что смогу вылечить ее, если очень постараюсь — я прилежно убирала свою комнату, хотя терпеть не могу домашнюю работу, училась на отлично, приносила ей букетик цветов в спальню по утрам. Веселила, обнимала, чуть на стенки не лезла, чтобы вытащить маму из пучины отчаянья. Все напрасно, остался только шрам на сердце, а все усилия пошли прахом. Если быть честной — ей давно пора к психиатру. Я пыталась заикнуться об этом, но это был первый и последний раз, когда отец поднял на меня голос и приказал знать свое место. Теперь я молчу в тряпочку, только Нику иногда становится очень жаль.

Не люблю приезжать домой. После таких выходных нужно три дня отходить во время учебы. Впрочем, от семьи убегать не хочу, — совесть заест, к тому же мои настоящие подруги, тут.

Вечером мы встретились-таки с Наташей и девочками. Посидели в очень милом кафе, заняли угловой столик с бордовым диванчиком, заказали десерты и поделились новостям. Наташе не повезло с соседкой по комнате. Та, в принципе, девушка неплохая, но приводит парней по ночам, и когда думает, что Наташа спит, втихаря занимается сексом на соседней кровати.

— Ну вот, просыпаюсь я ночью, слышу шорохи. Дать понять, что проснулась — не хочется — ужасно стыдно, лежать столбом и подслушивать тоже неудобно. Что делать?

— Сказать, чтобы водила их в другое место, — отрезала я. Наташа — божий одуванчик, за свои права в жизни не постоит, ее девиз — 'Пусть мое перейдет'.

Девочек насмешил рассказ Ани о ретивом поклоннике, потихоньку каждая рассказала о себе и теперь они ожидающе смотрели на меня. Я не хотела делиться мыслями об Игоре, слишком неопределенно, слишком личное. Я сама еще не разобралась в своих чувствах. А вот о том, что Максим избегает прикосновений хотелось выговориться.

— Не делай поспешных выводов, — сказала Таня, та самая, с аккуратными тетрадками. — Ты сама говорила, что ничего о нем не знаешь, вдруг, там какая― то темная история в прошлом. Может его невеста бросила.

— Может он руки не помыл и стеснялся, — заметила Наташа.

— Может он влюблен и не хочет выдавать себя — мечтательно протянула романтичная Аня.

С ними — я становлюсь сама собой. Не боюсь сказать лишнего, не стараюсь произвести впечатление, не боюсь, что меня осудят за выбивающиеся за рамки мысли. Просто отдыхаю душой. Иногда, мне кажется, что существуют две Маши — университетская, собранная как солдат и домашняя, веселая и хаотичная, как весенний ветер. Что бы не преподнесла мне жизнь, у меня существует надежный тыл, тихая гавань — мои домашние подруги.

Глава 8. Новое знакомство

В воскресенье утром меня разбудил телефонный звонок. Я, ругаясь, принялась искать сотовый телефон у кровати, потом вспомнила, что оставила его в черной сумочке. Пришлось вставать с теплой постели, пока надоедливая трель не разбудила весь дом. Почему я вечно не слышу звонка, когда надо, а сейчас, кажется, от него разорвутся барабанные перепонки?

— Алло?

— Мария, это Максим. Я только сейчас увидел твой звонок. Ты меня искала?

— Максим, еще так рано, — только и могла промямлить я в ответ.

— Ой, прости, я как-то не подумал. Ну, хорошо, перезвоню попозже.

— Да нет, — я потянулась и зевнула. — Я все равно уже проснулась, можно поговорить.

Я объяснила, по какому поводу пыталась найти его вчера. Максим выслушал и одобрил мое решение проблемы, только сказал:

— Извини, что подвел тебя. Мы уходили с родителями на целый день, и я забыл телефон дома.

— Да? — я решила закинуть удочку, может, наконец, расскажет немного о себе. — Где вы были?

— Так, гуляли, — невнятно ответил он.

Ясно, двери на секунду растворились и тут же захлопнулись. Работать вместе нам интересно, но личная жизнь — это личная жизнь. Я даже обиделась немного.

Мы попрощались, и я снова легла на подушку. Сон больше не шел. Мне полезно общаться с таким, как Максим. Я не умею проводить границы в отношениях, если человек мне нравится, стараюсь сблизиться, подружиться. А в Игоря, в конце концов, несмотря на все предосторожности — влюбилась. В жизни, бывают разные ситуации. Часто приходится просто общаться, не переходя личностные границы. Вот, к примеру, простые отношения сотрудников. Обоюдная симпатия и ничего больше. Не зачем обижаться, лучше принять к сведению и научиться держать себя в руках.

По возвращении в университет, нас ждала возле двери новая авоська с яблоками и апельсинами. Аня вздохнула и виновато посмотрела на меня, отказать ухажеру она так и не сумела.

— Понимаешь, он все время умолял дать ему еще один шанс. Вот, я и подумала, может, действительно влюбился, а я не разглядела?

— Делай, что хочешь — отмахнулась я.

В переводе, слова означали, что ее действия я решительно не одобряю, но в чужую жизнь не лезу. Мне подношения у двери нравились с практичной точки зрения — яблоки были зеленые и крепкие, размером с маленькую дыньку и красивые, как на подбор, но такое пристальное внимание к своей особе я бы банально не выдержала.

'Ежу' понятно, что не Аня привлекла маньяка — саму Аню он видел всего час, и то большую часть времени потратил на комплименты. В его голове выдуманная Аня, и я бы, на ее месте, три раза подумала, прежде чем проверить, что случится, когда действительность столкнется с мечтами. Вдруг он с ней что-нибудь сделает?

Началась новая учебная неделя. Я крепко занялась математикой, которая давалась не так легко. Новое задание на неделю заставило почувствовать себя еще глупее, чем ранее. Я попробовала решить первый вопрос, — не смогла, перескочила на второй, который, также оказался не для моего ума. Мне хотелось заплакать, но взяв себя в руки, я принялась перечитывать конспекты лекций. Листок заданий потихоньку стал решаться.

Игорь больше ко мне не подсаживался. Он просто не мог — за него вспыхнула ожесточенная битва между Маргаритой и Алиной. Они заранее поджидали его в аудитории, и стоило Игорю появиться в дверях, как каждая принималась указывать на сидение рядом с собой. Игорь проявлял чудеса дипломатии, садился то с одной, то с другой. Был неизменно приветлив, но также уклончив — ни Алина, ни Маргарита не были приглашены на свидание или к нему домой. Я видела, что они посылают ему сообщения на лекциях, но Игорь даже не доставал свой телефон из сумки.

Весь курс с интересом наблюдал за разворачивающейся драмой. Я, мысленно, поздравила себя, что сумела думать головой, а не сердцем и не стала частью представления. Стоило Алине откусить бутерброд, как Маргарита тут же замечала, что кое-кому стоит следить за фигурой, а то не войдет в дверь на лекцию. Надо заметить, что Алина на два размера была меньше меня и пусть, я не симпатизировала девушке, но от таких замечаний щемило сердце. Алина не оставалась в долгу и отвечала, что с таким маникюром, как у Маргариты, остается только в секретарши идти кофе подносить, все равно правильный код она написать не способна.

Парни смотрели на Игоря с восхищением. Еще бы, ботаникам не хватает смелости заговорить с девушкой, а тут обе сами вешаются Игорю на шею, а он еще смеет строить из себя неприступную крепость. Они даже стали копировать стиль Игоря в одежде — светлые классические свитера в клеточку или полоску, темный шарф на шее и джинсы. Парни не понимали, что кроме внешности Игорь был аккуратистом, его длинные волосы всегда были причесаны и красиво спадали на плечи, когда у других парней волосы частенько выглядели сальными и давно не мытыми. У девушек такие прически ничего, кроме неприязни не вызывали.

Иногда, если ни Алины, ни Маргариты не было на горизонте, Игорь подсаживался, как прежде, за соседний компьютер в 'аквариуме', мы весело шутили, помогали друг другу с заданиями. Мне ужасно не хватало его, эти встречи были глотком свежего воздуха.

Иногда, я задавалась вопросом — может и ко мне он только вежлив, может он видит восхищение в моих глазах и просто не хочет обидеть. Может, для него я просто одна из них, такая же, как Маргарита или Алина?

Конечно, я не хотела быть проходящим эпизодом. Только самой единственной, на меньшее я бы не согласилась. Я специально не навязывалась на встречи с ним и только убеждалась вновь и вновь — Игорь сам ищет моего общества, сам заговаривает со мной. Да, он делает это, когда за ним не следит пара заинтересованных глаз, но это же в моих интересах.

Если бы я начала встречаться с Игорем сейчас, то нажила бы двух непримиримых врагов. Маргарита не простила бы мне этого никогда. Сейчас они с Алиной заняты друг другом, но стоит Игорю показать расположение ко мне — моя песенка спета. Они мигом начнут действовать сообща против общего неприятеля.

Единственный выход — переждать бурю. Осада когда-нибудь сойдет на нет, страсти утихнут. Я видела, что Игорь вежлив с девушками, но не более, старается убежать от них в общество парней, которые следовали за ним, глядя не менее преданно, чем влюбленные девчонки.

При таком раскладе, мне оставалось только тихо переживать свои чувства в одиночестве. Не было дня, чтобы я не думала об Игоре. О нем была последняя мысль перед сном, в надежде увидеть его я бежала в институт. Я вся светилась, но об этом подозревала одна Аня, которая искренне сопереживала мне. В свое время она тоже была безответно влюблена.

Хотя почему безответно? Я часто мечтала, что Игорь тоже неравнодушен ко мне, только не может пока показать свои чувства. Что ж, я готова ждать. Игоря, я готова ждать сколько угодно.

Анино свидание, как я и предполагала, не закончилось ничем хорошим.

— Столько чуши я не слышала очень давно, — отряхнулась она. — Я пыталась расспросить его об учебе, вроде заканчивает на инженера, но он только отмахнулся и сказал, что девушке незачем интересоваться такими вещами.

— Он, что считает тебя дурочкой? Ничего себе, а ведь Аня учится на врача и вообще отличница.

— Вот-вот, я тоже, как услышала, так сразу захотелось сбежать подальше. И никакие комплименты о глазах и волосах выслушивать не хотелось. Сказала, что мы не подходим друг другу и попросила не провожать.

— А он?

― Не мог понять, в чем дело, долго пытал меня, что он сделал не так. Наверное, пытался получить хоть какую-то пользу от свидания. Чтобы со следующей девушкой прокола не было.

— Что ты ему сказала?

Аня стыдливо опустила глаза, видно, что ей неловко:

— Знаешь, Маша, правду как-то неудобно было говорить. Ты шовинист с манией преследования? Он ведь, по сути, ничего мне плохого не сделал, так, лимоны носил. Сказала, что мне нужно заняться учебой, и что абсолютно нет времени на свидания.

— Ладно, проехали. Действительно, зачем портить ему самооценку? Тебе не подошел, а может кому-то будет самое то. Главное, чтобы больше ничего нам под дверь не приносил. Как представлю, что он доставляет авоську и проверяет ручку квартиры — может, не закрыли — дрожь пробирает. А я еще и рассеянная ко всему прочему.

— И не говори. Еще легко отделались.

Мы спокойно пошли спать. А на следующее утро Аня нервно вскрикнула, открыв дверь.

— Маша, иди сюда скорее!

На потертом коврике лежала черная коробка высотой примерно до колена. Я невольно, подумала, что это подходящий размер для чьей-то отрезанной головы.

— Аня, может он нам бомбу подкинул?

— Не говори глупостей! — воскликнула она, но через минуту, немного помолчав, добавила. — А открывать, почему-то не хочется...

Мы обе почти опаздывали в университет, но перебороть любопытство было невозможно. Аня подняла коробку, потрясла и принюхалась — вроде не очень тяжелая, внутри что-то гремит. Открыв, мы обнаружили миленький букет из алых роз, связанный розовой ленточкой и неизменный конверт, закрытый наклейкой из сердечка, к которому была прикреплена клейкой лентой флешка на шестнадцать гигабайт.

Кавалер писал, что он думал всю ночь над Аниным отказом и решил, что она совершает большую ошибку. Аня сказала, что они не подходят друг другу, но это все потому, что они так мало общались и она недостаточно знает его. Поэтому он прилагает все свои фотографии, начиная с возраста пяти лет в количестве десяти тысяч, а также свои сборники стихов в нескольких экземплярах, пригодные для печати. После просмотра она наверняка передумает, а он будет ждать у телефона ответной весточки.

Аня сказала, что никогда не подсоединит флешку к своему компьютеру, потому что там наверняка вирус. Я думала, что на этом история закончится, но спустя неделю, во время уборки, заметила коробку у Ани под кроватью. Когда я спросила, в чем дело и собирается ли она таки позвонить своему маньяку, Аня объяснила, что коробку выбрасывать ни в коем случае не разрешает. Мол, если она вдруг пропадет, у милиции должны быть ценные улики, где ее искать. На всякий случай.

Место рядом со мной на занятиях освободилось, и его незаметно занял Максим. Я не могла на него долго обижаться — он был такой трогательно неуклюжий, в сочетании с острым умом и потерянным взглядом, хотелось ободряюще улыбнуться и защитить от жестокого мира. Кажется, он тоже решил пойти на сближение и попросил меня обещать, что все проекты до конца учебы мы будем делать вместе. Я, честно, не ожидала, так как думала, что он избегает меня. Вышло не совсем, как я предполагала, и поэтому не смогла объяснить странности в его поведении.

В отсутствие Игоря, я обнаружила, что не сблизилась ни с кем из соучеников. Наверное, раньше общения с ним хватало. И кроме него никто мне нужен не был, но сейчас я ясно поняла, что не хочу сидеть одна на переменах и смотреть в пол, или делать вид, что занята компьютером.

Из всех девочек самой симпатичной сейчас казалась Яна, — невысокая, с серыми задумчивыми глазами, для которой мир крутился в другом, замедленном темпе. Она всегда сидела в стороне, когда задавали вопросы, отвечала емко и кратко, будто хотела быстрее закончить разговор и вернуться к своим, более интересным мыслям. Ее я и выбрала в подруги, пусть она об этом и не подозревала.

Выяснилось, что Яна банально стесняется общения. Стоило показать ей, что никуда уходить я не собираюсь, что мне от нее ничего не надо и настроена я дружелюбно, как Яна раскрылась, как ночной цветок, который днем выглядит незаметно, а с приходом луны распускает лепестки и становится неотразим.

Яна тренировалась для марафона, играла на скрипке, ходила на секцию альпинистов и самостоятельно изучала французский и китайский. Китайский язык шел медленно, так как у нее проблема с произношением и некому вовремя это исправить. Бегает она пять раз в неделю час или два по специальной программе какого-то Чалфена. Когда не бегает — ходит на скалодром на Новороссийской улице, хотя, конечно, по программе ей полагается в этот день отдыхать.

Скалодром — это стенка, на которой тренируются альпинисты для скалолазания. Привязываются канатом для страховки, и лезут под потолок по специальным пупырышкам в стене, которые имитируют настоящую скалу.

Понятно, почему Алина говорила, что Яна медлительна. Удивительно, как при таком образе жизни ей вообще удается держаться на плаву. Я все свое время с утра до вечера она посвящает учебе, включая выходные, а Яна занималась десятками различных хобби.

После разговора с ней я невольно задумалась о своей жизни — череда серых дней, львиная доля которых посвящена учебе. Я решила, что обязательно надо выделить время и заняться чем-нибудь интересным. Я молода и хочется все попробовать, все успеть.

Мне ужасно понравился ее рассказ о скалодроме, и я попросила взять меня с собой попробовать. У Яны загорелись глаза — оказывается, обычно приходят парами — один лезет, а второй страхует снизу и ей, как раз, не хватает постоянного партнера. Договорились на среду, и я ждала ее с нетерпением.

Все-таки иногда бывает, что и в отдалении от любимого человека есть свои преимущества. Если бы Игорь также сидел рядом со мной, я попросту не заметила бы Яну.

Глава 9. Скалолазание

Талию обхватывал удобный ремень, ноги были продеты в петли, которые сидели на уровне ляжек, я чувствовала натяжение каната за спиной и поэтому, ничего не боясь, лезла по ввинченным в стенку выступам до самого верха.

― Принято в конце дотронуться до потолка, ― крикнула снизу Яна.

Я прикоснулась к шершавому потолку и приятная теплая волна прокатилась по телу, оставляя в груди ощущение выпитого шампанского — победа! Я — человек паук.

― Спускайся, ― скомандовала она.

Я начала опускать ногу, в поиске опоры, но Яна прервала меня:

― Не так, смешная. Держись руками за веревку и просто отталкивайся ногами, я тебя спущу.

Полет вниз оказался сам по себе аттракционом: я летела метр-два, упиралась ступнями и опять Яна отпускала канат. Я — секретный агент спец служб, и проникаю в квартиру врага с крыши небоскреба.

― Легкотня, ― довольно сказала я ей и обвела взглядом помещение. Под скалодром оборудовали зал высотою в метров десять, разноцветные пупырышки в виде звезд, камушков и доисторических окаменелостей покрывали все стены и даже потолок. Как они по потолку лазают, это же, вроде, против законов гравитации?

― Рада, что тебе было просто, значит неплохая физическая подготовка, ― сказала она, а в глазах играли смешинки. ― Теперь подстрахуешь меня, а потом — тоже самое, но попробуй пользоваться только красными зацепами.

Я посмотрела вновь на вертикальную дорожку — красные пупырышки сиротливо алели между обильно прикрепленными ракушками всех цветов радуги. Она шутит, что ли?

― Маш, в скалолазании нужно думать головой заранее, куда поставишь ногу, где зацепишься рукой. И еще классно все мышцы тела укрепляет, смотри.

Она показала мне как правильно держать страховочный канат (обязательно обеими руками, не слишком натянут и не висит соплей, ноги полусогнуты на ширине плеч) и с разбега, немного рисуясь, взлетела стрелой на полтора метра вверх. Яна шла по белым зацепам, которых до самого верху было всего штук десять. Она стремилась ввысь юркой ящерицей, тело льнуло к стене, пальцы жили своей жизнью, впиваясь в выступы особым способом. Я стояла раскрыв рот, опомнилась только когда Яна приказала спускать ее.

Теперь была моя очередь, я стоически игнорировала заманчивые зацепы других цветов и стойко держалась своих красных. Теперь пришлось подтягиваться одной рукой до дрожжи в мышцах, ноги в кроссовках скользили по выступам и пару раз я сорвалась, но Яна вовремя подхватила меня и я теряла всего лишь метр-полтора в высоте. Пальцы ныли от напряжения и я даже задалась вопросом, зачем так мучаю себя в свободное от учебы время, но Яна вовремя почувствовала, что я на грани поражения и крикнула, что я молодец и что теперь ногу вправо и вверх. Стыдно показать себя соплячкой, я собрала волю в кулак и продолжила мучение. Теперь, когда я дотронулась до потолка ощущение было совсем иным — гора с плеч, пытка закончилась, какое облегчение.

Почему-то уже по пути вниз захотелось все повторить заново.

― Тебе тяжелее потому, что обувь неподходящая, ― посочувствовала Яна. — Кроссовки совсем не подходят для лазания.

Яна показала на свои ноги. Она носила чешки, похожие на балетные, с заостренным концом вниз, совсем не женского, болотного цвета. В них нога выглядела невероятно маленькой.

― Кажется у нас размер одинаковый, в следующий раз я тебе одолжу.

Теперь была Янина очередь, и она опять с легкостью добралась до потолка. Я попыталась одеть чешки, но они оказались маленькими.

― Так и должно быть, ― объяснила Яна. — Они утягивают ступню и удобно опираться всем весом на ногу.

Одевать чешки было так же больно, как втискиваться в лодочки на два размера меньше. Наконец, удалось с большим трудом влезть в балетки, я заковыляла до стены враскорячку, как пьяный медведь. При каждом шаге боль била молнией из согнутых, намертво прижатых пальцев ноги. В этот раз мышцы начали дрожать почти сразу и я долезла вверх как в тумане из чистого упрямства.

Яну тут видно любили, многие парни подходили поздороваться, за одно знакомились и со мной. Я отвечала вяло, сказывалась усталость. Яна заметила это и увлекла меня на выход.

― Пойдем кушать, мы заслужили. Только, понимаешь, я вегетарианка. Пицца подходит?

― Почему бы и нет? Пицца в самый раз.

Я знала хорошую пиццерию как раз неподалеку. Мы молча наслаждались тонким тестом с помидорным соусом и настоящей моцареллой. Тишина не угнетала, за недолгие два часа я неожиданно хорошо узнала Яну — она любит преодолевать себя, умеет поддержать в трудный момент, получает удовольствие от обучения любимому делу. Наконец она спросила мена, не отрывая глаз от тарелки:

― Мария, а ты встречалась когда-нибудь с парнем?

Я немного поколебалась, не зная в какую сторону она клонит.

― Да, было дело. А ты?

― Никогда.

И было в одном этом слове столько тоски, что я невольно задержала дыхание.

Мальчики, куда вы смотрите?

Да, у Яны внешность ― не сильная сторона. Не смотря на увлечение спортом у нее были толстые ляжки и грузная попа, которые не слишком хорошо смотрелись при ее низком росте. Волосы мышиного цвета очень редкие, а на висках виднелись даже залысины. Яна туго стягивала волосы на затылке в тонкий крысиный хвостик, который еще больше усугублял впечатление. Наверное у нее что-то с гормонами или не хватает витаминов в диете. Но лицо симпатичное, по детски круглое с доверчивыми карими глазами.

Неужели все дело только в красоте? Я тоже не супер-модель, но никогда на отсутствие мужского внимания не жаловалась. И даже бывало, что ухаживали очень симпатичные, но я красивых интуитивно недолюбливала.

― Не переживай, найдем тебе парня, ― сказала я ей и этими словами положила конец знакомству и обозначила начало дружбы.

Горячая вода струилась по лицу, смывая усталость прошедшего дня. В душе, я обычно зависаю надолго, поэтому купаюсь последняя, ближе к полуночи, благо бойлер поставлен на газе, работает эффективно, драк из-за купания не возникает. Из-за кудряшек приходится кроме шампуня наносить маску, затем причесывать еще мокрые скользкие волосы, иначе те превратятся в один сплошной колтун. Под все эти процедуры замечательно думается.

Дни проходили похожей чередой, наш с Максимом проект потихоньку подходил к концу. Осталось еще написать маленькую игру, которую запустит созданный компьютер. Мы решили в пользу наскучившей в свое время змейки, которая кушает яблоки и боится собственного хвоста. Если раньше, услышав о такой задачке у меня тряслись руки и я не знала откуда начать, то теперь чувствовала себя намного уверенней. У нас получится, как-нибудь разберемся.

За этот месяц я узнала Максима намного лучше. Он любил читать: предпочитал серьезную литературу вроде книг об истории изобретений или самоучителей. Несмотря на стеснительность и серьезность, легко смеялся и любил подурачится на пару со мной. Он как-то обмолвился, что у него была большая семья — три сестры и два брата, из которых Максим старший. Во время наших совместных занятий его сотовый мигал не переставая — сестры посылали фотографии своих рисунков, спрашивали о его дне и рассказывали свои маленькие новости.

Поначалу, Максим подвигал к себе телефон, чтобы я не видела сообщений, но со временем, видно, научился по-своему доверять мне. Уж такая у него натура — о себе минимум.

Да, большие семьи это редкость, может кто-нибудь в удивлении поднимет бровь и Максиму хотелось избежать лишних разговоров. Я все это поняла и обещала молчать. У каждого свой груз, я о своей истории тоже не очень распространялась.

Семестр подходил к концу. На одной из лекций, профессор Килдыш огорошил класс сообщением, что пара, написавшая лучший проект получит место в его лаборатории и начнет заниматься исследованием под его руководством. Звучало весьма заманчиво, с одной стороны для первой степени и так необходимо написать дипломную работу, а от руководителя многое зависело. С другой стороны я все таки подумывала о второй степени и тут хорошо — чем раньше начнешь, тем больше материала на тезу.

Придется работать еще усерднее и не забывать ходить на скалодром.

Кстати, Игорь очень заинтересовался новым хобби. Как-то раз, он застал меня с Яной за обсуждением разных типов веревок, слово за словом расспросил что к чему и даже вызвался пойти в следующий раз с нами. Яна обрадовалась: целый семестр она сидела незаметной тенью в стороне, и вот, самый популярный парень напрашивается в ее компанию. А я не была особенно счастлива такому повороту событий.

Может, я должна была радоваться, что побуду с Игорем вдали от завистливых глаз Алины с Маргаритой, но мне действительно понравилось лазить, я хотела ни о чем не думать, кроме, как дотянуться на следующего зацепа, а теперь, конечно, захочется представить себя в выгодном свете.

Да еще, если признаться, вид моей задницы не идеального размера снизу, намертво перехваченной петлями с волнами жира по краям не был самым привлекательным на свете. И вообще, после тренировки у меня все лицо покрыто красными пятнами а волосы торчат патлами, как у Бабы-Яги. Совсем не время кого-либо очаровывать.

Тем не менее, отговорить Игоря не удалось.

― Маша, я всю жизнь мечтал заняться альпинизмом, ― сказал он. — Еще с детства обитал на стройках и лез куда не надо. Просто до сих пор не знал откуда начать. Знаешь, во время одного из треков по Аргентине, я видел в каньоне Буитрера умельцев, которые забирались на самую вершину по отвесной скале. Я думал, что это богатые европейцы, а оказывается тут под носом есть обучающий центр. Ну как не пойти? Может тебе неприятно мое общество, ты извини.

― Ну что ты! Перестань говорить глупости, ты ведь знаешь, что я всегда тебе рада.

― И я тебе. Научишь меня, что и как, я тебе доверяю.

― Поверь, Яна настоящий профессионал и она будет рада учить нас обоих. Я сама пока новичок.

Мы начали ходить втроем по три-четыре раза в неделю. Так получилось: в начале, я планировала, что посвящу скалодрому не больше двух вечеров, но присутствие Игоря подстегивало не хуже персонального тренера, склонного к садизму. Мне совсем не хотелось ударить лицом в грязь.

У Игоря были натренированные руки и мускулистые ноги. Он с легкостью овладел стенкой для начинающих и перешел на следующий уровень, а я все еще боролась с той самой белой дорожкой.

Я любовалась, как ловко он карабкается вверх, как преодолевает себя, если ненароком срывается. Его двигала недюжая воля идти вперед, и я понимала этот надрыв, я так же ощущала его в себе. После скалодрома мы как правило шли заказывать пиццу. Игорь бы потрясающе красив, усталость заостряла скулы и добавляла блеска в глаза, я украдкой любовалась им. И даже намертво загонявший себя, он не забывал ободряюще улыбнуться мне, спросить, как прошел день или рассказать о своем.

Игорь обладал талантом к общению, я ― приветливостью, а Яну принимали как свою, ничего удивительного, что вокруг нас вскоре создалась своя компания. Ребята оказались замечательные, умели подбодрить в тяжелые моменты на стене, показать, куда поставить руку-ногу. Почти все были студенты Кубанского, мы быстро нашли общий язык.

Особенно, к Игорю ластилась одна блондинка по имени Кристина. Интересно, ему в жизни приходилось когда-нибудь самому знакомиться с девушками, или все сами на шею вешаются?

У Кристины была тоненькая стройная фигурка и одевалась она по спортивному, но очень открыто — в розовый облегающий лифчик и подтягивающие лосины. Меня с Яной, Кристина демонстративно не замечала, общалась только с парнями покрасивее, да и то, только кокетничала и выставляла грудь напоказ. У меня в словаре для таких есть простое обозначение — стерва обыкновенная.

Чего не отнять — на стенке она смотрелась замечательно — золотые волосы собраны в хвост, загорелые тонкие руки держатся зацепов, а к верху стремится, как в танце. Замечательная спортсменка, могла и по потолку пройти метра два, пока не падала. Никогда не унывала.

Я пробовала завести знакомство поближе, может Кристина поделится опытом со мной. Она вроде не отказывала, но всегда обещала в следующий раз, пока я не поняла, что она просто не заинтересована мне помогать. Со временем, я стала испытывать к ней стойкую неприязнь.

Семестр почти закончился, на следующей неделе Килдыш объявит лучший проект. Мы с Максимом волновались, но я примерно знала, что и как написали остальные и у нас был хороший шанс стать лидерами. Все таки поработали мы не мало и на славу.

Экзамены совсем на носу, больше всего я боялась математики, остальные курсы давались полегче. На скалодром во время сессии не пойдешь, поэтому мы использовали последние дни учебы, чтобы сбросить стресс в спорте.

Я как раз сматывала канат и болтала с Яной. За этот месяц она расцвела, я считала в немалой степени это своей заслугой. Мы выбрали вместе пару красивых кофточек и джинсов. Яна предпочитала спортивный стиль, да и я не очень сильна в моде, но все таки ее мешковатые футболки давно пора было выбросить на помойку. Мы сходили к парикмахеру и тот с победным возгласом отрезал долой крысиный хвостик. С короткой прической залысины меньше бросались в глаза. Яна стала симпатичней и обрела немного уверенности в себе.

Что радовало — хоть она не смотрела на Игоря сальными глазами. И хорошо: Яна слишком нравилась мне, и я не хотела бы видеть ее в качестве соперницы. Тем не менее опасность пришла с неожиданной стороны.

Я как раз уговаривала Яну отложить занятия скрипкой-бегом-Китайским на период после экзаменов и хотя бы не завалить сессию, но она только спокойно ответила мне:

― Мария, я все успею. А без всего этого так скучно жить.

Я махнула рукой. Спорили мы не в первый раз. Яна отнюдь не так хорошо знает биологию, как ей хотелось бы верить, и я переживала. Вот упрямица!

― Игорь! — позвала я. — Идем скорее.

Но Игорь не ответил мне.

Я повернулась, поискала его глазами по залу.

Он был занят.

Его руки обвились вокруг точеной талии Кристины, ладони на голой полосе кожи под розовым топиком, она вся прижалась к нему, как банный лист. Они целовались и не замечали ничего вокруг. Кристина запустила пальцы в его светлые волосы жестом, который я, вот уже несколько месяцев, мечтала повторить.

Я не хотела верить своим глазам, застыла на полуслове. Все это время мне казалось, что он разделяет мои мысли и чувства и так же отчаянно влюблен в меня, как и я в него, только выбирает подходящее время. Я вела с ним мысленные переговоры, томилась по нему по ночам, не сводила с него глаз в классе, ждала, ждала, ждала. Почему, сейчас я уже не помнила почему, я была уверена, что любовь взаимна?

Игорь оторвался от Кристины и как ни в чем не бывало помахал мне.

― Не ждите меня, Мария, Яна. Идите. Увидимся завтра, счастливо!

Он сказал это со своей обычной теплой интонацией, будто кроме меня никого нет в зале, и это в то время, как его руки обнимают Кристину, а она нежится в его объятиях, как кошка на солнце. Игорь улыбнулся, а его улыбка полоснула меня ножом по сердцу.

Мы вышли на свежий морозный воздух. Кажется, Яна даже не заметила происшедшего. Она попрощалась со мной и заторопилась по своим делам. Я же, как можно быстрее бросилась в сторону от остановки, чтобы ни в коем случае не встретится ни с кем из знакомых.

Я чувствовала себя отвергнутой, одинокой, никому не нужной, уродливой, самоуверенной идиоткой.

Глава 10. Саморазрушение

Как только я нашла укромное место, руки сами потянулись к телефону. Я только и смогла, что набрать Анин номер и тяжело дышать в трубку.

― Машенька, ты? — воскликнула она озабоченным голосом. — Ты что, плачешь?

― М-гу, ― слезы брызнули из глаз.

― Ты где, на Новороссийской, да? Я сейчас буду, никуда не уходи хорошо. Что случилось?

― Да, так, ― заскулила я.

― Ну все, молчи, котенок. Подожди меня.

Она приехала через десять минут, растрепанная в старом домашнем костюме голубого цвета и распахнутой куртке. Без разговоров накинулась на меня большим теплым медведем и крепко обняла.

― Игорь? — спросила Аня, заглядывая в глаза.

Я кивнула. Вообще-то, я человек рациональный и сдержанный, но в тот морозный вечер в конце января все никак не могла перестать плакать. Я размазывала слезы по лицу, а они наворачивались вновь и вновь, и так по кругу, пока глаза не покраснели и не опухли.

Я не могла простить себе глупость. Как щенок, который наделал на ковер и его ткнули лицом в остро пахнущую лужу и не дают отвернуться. Игорь не тянул время, не ждал подходящего момента.

Я ему просто не нравилась.

Я зарылась лицом в пушистое Анино плечо, попыталась вздохнуть и привести мысли в порядок. Хотя бы, я не потеряла свое достоинство. О моих чувствах не знает никто, а значит не будет сочувствующих взглядов и насмешек. Уже легче.

Вот только перестанут дрожать руки и литься слезы и можно жить дальше.

Самый чувствительный удар, конечно, нанесен самолюбию. До сих пор мною никто не пренебрегал. Да еще ради кого? Ухоженной стервы с соломенными волосами?

Все таки внешность. Не смотря на все его слова о доброте и уме. Что он говорил тогда на вечеринке? Что никогда не заинтересуется девушкой, которая без ума от шмоток? Какое лицемерие: Кристина одета с иголочки, даже спортивная сумка — фирменный найк, все же я девушка и подмечаю такие детали. Она потратила энергию на тщательно спланированный образ спортивной красотки, когда я в это время корпела над учебниками и поедала булочки.

Мы подъехали к общежитию, Аня помогла мне выйти из машины. Мы шли вверх по ступенькам держась за руки, я оставляла на перилах влажные отпечатки ладоней. Мы прошмыгнули в комнату как два вора, ни с кем не здороваясь. Аня усадила мена на кровать, укутала одеялом и велела ждать чая.

Чай — лучшая панацея от душевных ран.

Люди по разному реагируют на сильные потрясения: Аня, например, сутками спит; Наташа развивает бурную деятельность; Таня начинает готовить. Я — плачу. Со слезами уходит горечь, разочарование в себе, несбывшиеся надежды.

Аня принесла горячий чай с лимоном. Обычно, я пью несладкий, но когда дела плохи Аня вбухивает в чашку по три ложки сахара, от всей души, и действительно, легчает.

― Рассказывай, Маш, что приключилось.

Я обрисовала в общих чертах Кристину и увиденный поцелуй.

― Вот сволочь! — резюмировала подруга. — Я-то считала он за тобой ухаживает.

― Видимо, я все напридумывала. Не нужна я ему, вот и все.

― Но как? -искренне удивилась Аня. — Ты же самая лучшая, Машуль. Самая преданная, самая умная, на тебя всегда можно положиться. Неужели он не заметил? Скажи, ты была с ним сама собой?

Меня искренне трогала ее забота и поддержка, но я совсем не чувствовала себя ни самой лучшей, ни вообще чего-либо стоящей. Самомнение опустилось на уровень коврика у порога.

― Нет конечно, Ань. Как я могла быть собой, если я от него без ума? Стеснялась ужасно. Лишний раз боялась посмотреть в его сторону, не говоря уже о том, чтобы самой подойти. И, вообще, вокруг него мини-гарем, я старалась держаться в стороне. Оставь, все это уже не важно.

Мне предпочли другую, с этим нужно жить. Проблема была во мне — это я всю жизнь считала, что хорошего парня найти нелегко, но когда повстречаю, он обязательно полюбит меня и мы будем жить долго и счастливо. В реальности он предпочел другую, в его глазах более достойную кандидатуру.

Я подошла к зеркалу. Сбросила одеяло на пол, придирчиво осмотрела себя.

Когда-то, я рассказала Игорю, что составила целый список требований к спутнику жизни. Конечно, я понимала, что идеальный мужчина будет искать идеальную женщину. Принцы женятся на принцессах, а не на золушках. Я работала над собой, как могла и не в последнюю очередь по этой причине уделяла не мало времени учебе. Не верю что мужчины предпочитают глупышек.

Видимо, я ошибалась. Видимо, больше внимания следовало уделять внешности. Она — моя визитная карточка.

После тренировки на скалодроме и обильных слез на меня из зеркала смотрело припухшее бледное лицо. Я высвободила волосы из тугого узла на затылке. Волосы мой козырь, густые и вьющиеся до плеч темно-шоколадного цвета. Черные глаза тоже ничего, яркие и крупные. Нос — нестандарт и губы тонковаты, но в общем смотрится гармонично. Не красавица, но симпатичная.

Дальше, большая высокая грудь, которой я имела право гордится. Но все остальное прикрыто десятью лишними килограммами — и расплывшаяся талия, и мягкая линия плеча, и тяжелые бедра с круглыми ляжками. До сих пор я не заморачивалась, в целом считала себя женственной и не толстой. Так, высшая граница нормы, ни в коем случае не ожирение.

Наверное, Игорь решил, что я толстая и не привлекательная. Сейчас, я с ужасом смотрела на лишние складки тела, подмечала любой недостаток, отмеряла разницу между увиденным и эталоном.

Себе можно не врать, на красавицу я не тяну. Обычная жирная заучка, мол, знай свое место.

― Я толстая, Ань?

― Ну что ты, Машенька.

Она подошла и встала рядом со мной. Втянула чуть пухлый живот — Аня, как и я много училась, к тому же любила пробовать все, что приготовила. Эдакая Русская красавица — кровь с молоком, светлые волосы и розовые щечки, те же лишние десять килограмм. Они ее нисколько не портили, но наверное без них была бы еще лучше.

Аня перехватила мой взгляд в зеркале.

― Ты думаешь, Игорь предпочел другую из-за веса?

― Ты бы видела Кристину, ни единой лишней складочки, все тело ладное, накачанное.

― Знаешь, хотелось бы знать наверняка, но если ты права — уважать его не за что, ― Аня презрительно поджала губы. — В жизни случаются вещи и похуже лишнего веса. А если жена забеременела и похожа на бочку? Срочно искать другую? Фу!

Хорошо если бы, мир был устроен, так как Аня говорит. Я бы тоже хотела, чтобы меня любили всегда, и худую, и толстую, и больную, и здоровую. А с другой стороны — мэнеджеров тоже ценят за профессиональные качества, но выглядеть они должны на все сто, потому что клиенты завлекаются на красивую внешность. И мне пора этим заняться.

Мы просидели почти до утра. Когда говоришь с человеком, который тебя искренне любит и принимает, жить становится легче.

Собраться спозаранок на учебу стало нелегкой задачей. Все во мне требовало затаится и переждать, но я умылась, позавтракала и оделась как обычно, только уделила чуть больше времени макияжу― избавиться от предательских теней под глазами и опухших век.

Я чуть-чуть опоздала к началу лекции, все уже заняли свои места. Максим, увидев меня, подвинул шарф на пустом стуле подле себя, приглашая присесть. Он поправил очки с роговой дужкой и уставился на Килдыша, который уже стоял перед готовым слайдом. Я старалась прислушиваться, но все старания уходили, чтобы не выискивать глазами заветную светлую голову.

Игорь сам подошел ко мне на переменке, спросил как дела. Он выглядел немного виноватым, будто одолжил мелочь вроде конспекта на прошлой неделе и еще не вернул. На деле, он был еще внимательней обычного:

― Мария, ты сегодня просто красавица, ― сказал он. — Только глаза уставшие.

Я удержалась, чтобы не потрогать лицо и не размазать тушь для ресниц.

― Фильм допоздна смотрела.

И чего он липнет? Пришел полюбоваться на реакцию?

― Какой фильм?

― Стар-трек называется, научная фантастика. Хороший фильм, там еще красавец актер играет ученого, Спока, ― спокойно ответила ему.

Фильм я смотрела давно, и засматривалась на второго актера, светлого и голубоглазого капитана Кирка, который страдал излишним самомнением и порядочно огребал за это по ходу действия. Черноволосый строгий Спок был ему полной противоположностью.

― В новом Стар-треке сюжета кот наплакал, один экшн, ― встрял в разговор низенький Кирилл, который в последнее время то и дело маячил за плечом Игоря, видно набирался жизненного опыта у своего кумира. — Лучше сериал посмотри с самого начала.

― Обязательно посмотрю, ― улыбнулась я Кириллу и поспешно ретировалась в надежный тыл под боком у Максима. Пусть Игорь десять раз делает вид, что ничего особенного не произошло, я сейчас не в состоянии глядеть в его наглые глаза и поддерживать беседу ни о чем. Может, извиняться ему не за что, он мне ничего не обещал, но комплимент с утра это уже слишком.

― Мария, проект сдаем в эту пятницу, ― напомнил Максим. — Стоит поднажать на этой неделе. Все работает, но можно сделать еще лучше.

― Да, конечно.

Я чувствовала себя выжатым лимоном, сидеть перед компьютером допоздна представлялось невыполнимой задачей. И некогда передохнуть — после сдачи проекта начнется сессия, изнуряющая и беспощадная.

Игорь очень неудачно подгадал разбить мне сердце, подождал бы уже до марта.

Я твердо решила сбросить лишние килограммы. В конце концов, это дело сильной воли, справимся.

С этим решением начался кошмар, который я до сих пор вспоминаю с содроганием.

Я вставала утром, ела крошечный завтрак, на занятиях мужественно освежала дыхание, чтобы не пугать собеседников запахом голода. На обед перебивалась салатом, затем сидела с Максимом в 'Аквариуме' почти до полуночи. Вернувшись домой, уже ничего не соображая, я дорывалась до холодильника и подчистую уничтожала все, до чего могла дотянуться: рис с мясом, приготовленный Аней, пирог с капустой, который передала мама на неделю. У нас стояла банка арахисового масла, в приступе голода я как-то уничтожила половину. После полуночного шуршания пакетами, я уползала к себе в комнату, стараясь не разбудить подругу.

Затем, я ворочалась в боку на бок, снедаемая презрением к себе и к своей так называемой силе воли. Придумывала себе наказание, которое в общих чертах заключалось в еще более суровой голодовке на следующий день. Утром все повторялось сначала — я держалась почти до вечера, а потом набрасывалась на еду, как лев на добычу.

Я осунулась, побледнела, перестала слушать на занятиях, увлеченная лишь мыслями о следующем приеме пищи и вообще о еде, и к тому же поправилась на два килограмма.

В отчаянии, я решила больше заниматься спортом и попросила присоединиться к Яниным пробежкам по вечерам. Она с радостью согласилась, специально ради меня бежала медленным темпом, пока я, дыша по собачьи, как таран топала медленным шагом по улицам города. После пробежек поесть нормальный ужин стало и вовсе непосильной задачей. Я могла смести обычную порцию, лечь в постель и, не выдержав голода, сдаться и съесть полноценный второй ужин.

Я перестала себя уважать. Нашла в шкафу мешковатые черные кофты и стала носить их, чтобы скрыть полноту. На фоне других девушек на факультете я не очень выделялась — каждая была закомплексованна по своему. Маргарита стала со мной приветливей, видимо перестала видеть во мне конкурентку.

Я не могла малодушно пропустить скалодром— дело чести. В четверг, одела спортивный костюм, новые орудия пытки — туфли для скалолазания на два размера меньше обычного. Я готовила себя, и все же испытание оказалось весьма тяжелым.

Разлюбить Игоря за два дня я не смогла. Думала и томилась по нему, и это чувство мешалось с глубокой разочарованностью в себе, отзывалось острой болью под ребрами всякий раз, как я представляла его взгляд из под пушистых ресниц, а потом вспоминала, что не нужна ему.

Он тренировался на пару с Кристиной. Та была опытней, и красиво брала стенки, которые он штурмовал без успеха, но с изрядным упорством. Я же, перешла на третий уровень, но не могла сосредоточится, все время думала, как пройгрышно смотрюсь рядом с изящной Кристиной. Особенно снизу.

Тренировку я выдержала полностью благодаря Яне. Она терпеливо подбадривала меня самыми добрыми словами. В конце получилось сосредоточится на стене, и чувство одоленной вершины на мгновение вернуло удовлетворенность собой.

Когда мы отдыхали, вытянув ноги и давая подышать ступням от тугих чешек, к нам подошли двое парней. Оба выглядели спортивно, один с ежиком светлых волос представился Стасом, а его друг низкий и коренастый с бородкой из щетины назвался Шоном.

― Мы за вами наблюдали, ― начал Стас. — Вы молодцы, девочки.

― Так неудобно, ― криво улыбнулась им. — Я совсем новичок.

― Ты отлично держишься для новичка, ― подбодрил Стас. — Когда я в первый раз сорвался три раза подряд, плюнул на все и отправился домой.

― Мне стыдно перед Яной, ― я толкнула ее в бок.

― Вы не хотите пойти куда-нибудь поужинать? — спросил Стас. Шон молча наблюдал со стороны, не сводя глаз с Яны.

― Конечно, мы очень голодные!

Я совершенно никуда не хотела идти и особенно кушать. Больше всего мечтала, чтобы меня оставили в покое и я смогла спокойно свернуться в клубок и отгородиться от всех печалей. Но я была очень благодарна Яне, которая никогда не была на свидании с парнем и не могла ее подвести.

Ужин прошел на удивление приятно. Большинство времени я молчала и улыбалась, так как чувствовала себя подавленной и непривлекательной, Яна и вовсе затаилась как мышка в непривычной обстановке. Хорошо, хоть парни этого не заметили и вовсю развлекали нас историями и шутками, так что оставалось только поддакивать в правильном месте.

Даже молчаливый Шон разошелся и принялся рассказывать, как поехал с друзьями в Американский национальный парк Йосемити на месяц. Они долго собирались, планировали маршрут по картам, запасались едой. Идти предстояло со всем скарбом на спине, вдали от цивилизации. Через неделю, в одну из ночей на стоянке, их еду разграбили и сожрали медведи. Вроде, следовало все запихать в мешок и подвесить на дерево, а ребята расслабились и пренебрегли правилами. Хорошо, что из самих не съели. Пришлось срочно искать выход на людей, ― медведи покусали даже консервы. Шли целый день впроголодь, пока не набрели на стоянку палаток.

Яна слушала открыв рот, я тоже опешила, представив, какого им было лежать ночью в спальных мешках и слушать рядом жадное чавканье дикого хищника.

Стас и Шон дружили с самого детства и поступили вместе на факультет электроники. В свободное время увлекались походами и скалодромом. Хорошие ребята. Стас попросил мой номер, а Шон у счастливой Яны.

Они проводили нас до остановки автобуса, и по дороге домой Яна благодарно сжала мою руку.

― Я хожу на скалодром с октября, и на меня ни один парень не посмотрел. Это все благодаря тебе!

― Ничего подобного. Наверное, ты просто раньше тренировалась в паре с мальчиком и все думали, что он вы встречаетесь.

Яна замерла как громом пораженная и надолго затихла. А потом повернулась ко мне и опять сказала.

― Все равно выходит, что благодаря тебе. Спасибо, Мария.

― Называй меня Машей, ― досадно отмахнулась я. Мария-Мирабелла напоминала мне Игоря.

Глава 11. Проект

Я вернулась домой около десяти вечера. Аня разговаривала по телефону в комнате, я не хотела мешать, поэтому поставила в кухне греться чайник, села за обшарпанный зеленый стол и начала разбирать сумку.

Наткнулась на сотовый и вспомнила, что выключила звук. На экране мигали десять пропущенных вызовов от Максима. Я быстро набрала его номер, напряженно слушая гудки думала, 'что же случилось, ему совсем не свойственно меня вызванивать?'

― Мария? Где ты была?

― На скалодроме, я, кажется, тебе говорила.

― А как же, а еще мы договорились вместе доделать интерфейс. Сегодня в полночь нужно сдавать работу, а у нас половина кнопок не работает.

― Послушай, я совсем забыла.

― Мария, о чем ты? Мы два месяца пашем как проклятые, а в самый ответственный момент до тебя невозможно дозвониться! Счастливо, доделаю сам.

― Подожди, Максим!

― Я тебя целый вечер ждал как дурак в 'Аквариуме'.

― Перестань, я через десять минут буду. Никуда не выходи!

Я быстро захватила сумку и даже не переодеваясь, как была непричесанная в спортивной одежде помчалась к двери.

Я бежала всю дорогу до университета. Усталость как рукой сняло, морозный ветер бил в лицо и норовил забраться под ворот куртки.

Максим сидел перед экраном компьютера. Он весь напрягся когда я подошла к нему.

― Прости, Максим, я не хотела тебя подвести.

Его карие глаза грозно мерцали за линзами очков.

― Я думал, ты не такая, Мария.

― О чем ты?

― Что ты серьезная девушка. Не представлял, что кинешь меня в последний момент.

― Я не кинула, я тут, не правда ли? Перестань дуться, покажи над чем работаешь и что еще осталось сделать.

― Мы не успеем, сдавать ровно в двенадцать.

― Не будем сидеть сложа руки. Осталось сгладить мелочи.

Максим обреченно выдохнул.

― Если все пойдет гладко, может и сумеем закончить, но всегда есть подлянки.

Я села подле него, достала свой компьютер и мы дружно принялись за работу. Предстояла самая муторная и ненавистная часть — двигать кнопки по экрану, размышлять над дизайном и легкостью в использовании. Максим надеялся, что как девушка я обладаю врожденным вкусом, но увы, для меня салатовый и цвет первой листы были всего лишь зеленым. Цветовую гамму мы нагло украли из блога одной американской домохозяйки, песочные тона с светло голубыми оттенками. Получилось красиво, но вдруг, около полуночи, мы обнаружили неполадку в вызове одной из функций.

Мы лихорадочно перечитывали код в поисках ошибки. Я не заметила, как весь поток потихоньку собрался в 'Аквариуме' и проблемы возникли не только у нас. Борис послал письмо Килдышу с просьбой подвинуть время сдачи, мы не надеялись на ответ, ввиду позднего часа, но он дал отсрочку до шести утра.

В два часа ночи 'Аквариум' закрыли. Нас выгнали всем скопом за дверь. Ребята разбрелись по домам недовольно бурча, а мы с Максимом остались напротив стеклянных дверей в растерянности. Ошибку удалось выявить, но на ее месте возникла другая, которая заставляла компьютер перезагружаться. Если мы оставим все как есть даже сдачи ожидать не стоит. Катастрофа.

― Пойдем ко мне? — предложила я ему.

― Нет, нет я не могу, ― пробормотал он. — Что же делать?

― Почему нет? — сказала я. — Ты занят чем-то другим до утра?

― Давай найдем пустую аудиторию.

― Ну-ну, давай ищи, ― я была на грани истощения, очень злая и голодная.

Я поняла, как глупо с моей стороны было пойти на скалодром, чтобы доказать что-то Игорю. Я ведь прекрасно помнила, что Максим ждет меня. Правда я планировала сразу искупаться и пойти к нему, а вместо этого засиделась в кафе с Стасом и Шоном. Очень неосмотрительно и импульсивно с моей стороны. Учеба на первом месте, душевные раны на втором.

Мы ходили по темным коридорам и дергали за ручки дверей в поисках незапертого зала. У меня кружилась голова, я чувствовала себя просто отвратительно и к тому же отчаянно корила себя за сегодняшний проступок, который может стоить нам проекта.

-Мария...― сказал Максим и его голос гулом отдался в пустом пролете. — Ты прости меня, я не хотел на тебя кричать. У тебя, наверное, была веская причина опоздать, а я накинулся на тебя...

― Нет, ты был прав на все сто. Я последняя дура, нужно было никуда не ходить и остаться с тобой, как всегда после учебы.

― Все мы умные задним числом. Вечером еще все работало, ― усмехнулся он.

Нам повезло найти пустую комнату с меловой доской и рядами стульев. Мы привычно уселись рядышком и включили компьютеры в электричество. Три часа пролетели, как три минуты. Ошибка нашлась, код исправился, за две минуты до шести мы отправили работающий проект по специальной системе на адрес профессора.

Максим выглядел осунувшимся и желтоватым, у меня раскалывалась голова. Не смотря на усталость нас охватила эйфория от проделанной работы.

― Айда завтракать? — Максим подмигнул мне.

― Кто сачкует с лекций сегодня, тот слабак!

Мы переглянулись и зябко повели плечами. Предстояло пережить биологию. Просидеть три часа, слушая про метаболизм нуклеотидов и не заснуть ― подвиг, особенно после бессонной ночи.

Мы решили выбраться из университета и просидеть оставшиеся пару часов до начала занятий в теплой кофейне. Сели у окна на застекленной веранде, заказали булочки в сыром, кофе со сливками для меня и апельсиновый сок для Максима.

― Не люблю кофе, ― объяснил он.

Я вспомнила, что ничего не ужинала, крошечная булочка только разожгла аппетит. Мне передалось спокойствие Максима, мы лениво перебрасывались репликами, вбирая тепло дымящихся чашек. Добавили в заказ большой завтрак на двоих с яичницей, салатом и свежеиспеченным хлебом с маслом.

Это был наш маленький праздник, отмечали конец семестра, конец совместной нелегкой работы.

― Мария, скажи, ты веришь в Бога? — неожиданно спросил меня Максим, глядя с тревожно сквозь очки серьезными карими глазами.

― Как тебе сказать, нелегкий вопрос. В моей семье все атеисты, а сама я никогда об этом не задумывалась. Может, я агностик?

― Ты меня спрашиваешь?

― Ну, а ты, веришь?

― Конечно, ― спокойно ответил Максим. — Не представляю, как можно жить без веры.

Он отпил апельсинового сока из черной трубочки и откинулся назад. Поправил тяжелую дужку очков на переносице, потер руки о штанины.

Я промолчала. Из всего моего окружения никто особо религиозным не был. Наташа иногда бегала поставить свечку и обязательно посещала церковь на праздники, но с нами об этом почти не говорила. Вроде как личное дело каждого.

― Когда мне плохо я иногда молюсь перед сном — призналась я.

― Вот видишь, когда плохо, все о нем вспоминают.

― Да, хотелось бы, чтобы кто-то мудрый имел для меня план и наблюдал за моей жизнью.

― А он и наблюдает.

Поневоле всплыла мысль, что с Максимом я смогла бы забыть Игоря. Я сразу отогнала ее, ― хватит несбывшихся ожиданий. Максим столько раз отталкивал меня, он предельно ясно дал понять что между нами отношения приятельски-деловые. Если бы Игорь был столь же честен...

После обильного завтрака мы поплелись на лекции. Меня разморило в натопленной аудитории после морозной улицы. Под мерцание слайдов и нудный голос биологички я начала клевать носом.

Я проснулась от испуга, на мгновение забыв, где я и на сколько отключилась. Меня окутывал приятный запах хвои и дождя, щека покоилась на чем то удобном и невероятно уютном. Ощущение обреченности исчезло, мне было хорошо, помнились обрывки сна с томными поцелуями и сильными руками.

Я выпрямилась и обнаружила, что заснула на плече у Игоря.

Лекция закончилась, студенты потихоньку вставали со стульев и переговаривались, внезапный гул голосов разбудил меня.

После поцелуя на скалодроме я решила общаться с ним как можно меньше, как говорится, 'с глаз долой из сердца вон'. И вот, самым постыдным образом бессознательно потянулась к нему как майская кошка.

― Ты так сладко спала, ― улыбнулся Игорь. — Тоже работали до утра?

― Д-да.

― Я сидел у Бориса всю ночь. Света ходила кругами, приносила нам то чаю, то печений, даже протерла экраны влажной тряпочкой. Она просто золото, он обязан на ней женится.

― Чувствую, Борис не выдержит такого напора.

― Вот-вот, я тоже часам к пяти чуть не запер ее в туалете.

― Света не ложилась спать?

― Нет, что ты! Боялась, что нам что-то понадобится, а ее не будет рядом. Пыталась даже развлечь нас разговорами, рассказала о новой соседке с нижнего этажа. Пришлось одевать наушники и делать вид, что слушаю музыку. Ужасно невежливо, но что поделать? Дедлайн!

― Все тебе хихоньки-хаханьки, а девушка, бедная, старалась для вас.

― Борис ей слова не сказал. Боится ее до смерти.

― Или любит, и ему такая забота в радость.

― Слышал бы ты, как он отзывается о Свете, когда той рядом нет.

― А вот это слышала. И мне абсолютно не нравится, что он посмеивается над своей девушкой за ее спиной. Я бы такого отношения не потерпела.

― Ты совсем другая. Иногда я думаю, что тебе вообще никто не нужен.

Я внимательно посмотрела на Игоря. Последняя фраза выбила меня из колеи. Неужели он настолько слеп?

Я ничего не ответила, повернулась в сторону Максима, он закрывал на молнию черный рюкзак. Поймав мой взгляд Максим бросил короткое:

― Пойдем?

― Я уже, ― я засуетилась, собрала тетрадь и ручку в сумку, которая подло обнаружилась далеко под сидением, пришлось складываться вдвое.

По дороге я невольно анализировала по привычке, каждое слово в разговоре с Игорем. Напрашивались два вывода: первый — Игорь тоже думает обо мне, второй — почему-то его мысли не имеют ничего общего с действительностью. Может поэтому он начал встречаться с Кристиной — считал меня равнодушной к нему?

Нет, хватит обманывать себя. Во-второй раз несешься на те же грабли, Маша.

― Что ты думаешь об Игоре? — спросила я Максима.

― Он мне не нравится, ― отрезал тот.

― Почему? — Игорь был словно звонкая монетка и нравился всем.

― Он ведет себя слишком вызывающе по отношению к девушкам, я этого не одобряю.

Я усмехнулась. Тут, Максим точь-в-точь озвучил мои мысли.

Мы с Аней собирались поехать домой на эти выходные повидать родных перед сессией.

Я зашла домой и только теперь полностью ощутила свалившиеся на плечи усталость и безысходность. Словно маска упала с лица. Сегодняшний разговор с Игорем вновь взбаламутил осевшие страсти, я то думала о нем, то специально вспоминала Кристину, чтобы охладить пыл и забыть об Игоре наконец.

Аня снова болтала по телефону, увидев меня она смутилась и отключила трубку.

― С кем ты разговаривала? — заинтересовалась я.

― Да так, ― Аня покраснела. — Один парень с сайта.

― Ого! — Я устало опустилась на кровать напротив нее. Сняла черную куртку, сапоги стянула и кинула прямо на пол. — Ты не теряешь времени. А что с мистером маньяком?

― Маньяк шлет сообщения каждые два дня, спрашивает, не передумала ли я. Вчера оставил коробку шоколадок около двери, я отдала девочкам.

― А кто этот претендент?

― Не говори о нем так! — надулась Аня. — Это классный парень, его зовут Илларион.

― Что? Я не ослышалась?

― Ну и что, не он же сам себе имя выбирал. Зато красивое!

Я откинулась на покрывала, обняла подушку и продолжила поддразнивать ее уже лежа.

― Значит родители у него с приветом, а тебе сигнальная лампочка.

― Хватит Маша! Он правда хороший. Я сказала, что хочу сначала узнать его получше, а потом встретиться, и с тех пор мы говорим по телефону. Он даже не заикнулся о свидании.

― И сколько вы разговариваете?

― Около недели.

― Так расскажи о нем побольше. Сколько ему лет, что он делает в жизни?

― В этом вся Маша, тебе только факты-факты. Рост, вес, средняя зарплата. Да ладно, не обижайся, ты знаешь, я тебя люблю! Илларион учится с тобой на программиста, может на год или два старше, довольна?

Я сонно кивнула. Зарплата меня, конечно, не интересовала, не в деньгах счастье, а по всем остальным пунктам парень должен соответствовать списку.

― Он замечательно меня понимает, просто с пол слова, ― продолжила Аня. — Мне ни с кем не было так легко разговаривать. Мы любим те же книги, те же фильмы. Разговариваем часами.

Аня прижала ладони к пылающим щекам.

― Маша мне кажется, он мой суженный.

― Даже так? Ты его совсем не знаешь, ни разу в жизни не видела!

― Ну и что?

Аня встала, в волнении подошла к окну. Серые тучи застилали небо, ветер гнул деревья и нещадно хлестал ветвями.

― Ко мне всегда клеились из-за внешности, Маша. Сейчас мода на мой тип — высокая блондинка, будто я новейшая модель машины и надо хватать пока не поздно. Но главное-то, не снаружи.

― Аня, я рада за тебя, честно. Только прошу не спеши, пока не увидишь его своими глазами. Разговоры это одно, но человека стоит судить по поступкам.

Аня повернулась ко мне, прислонилась головой к стене и сцепила руки, нервно перебирая пальцами.

― Только меня что-то настораживает.

Я уже успела полностью забраться под одеяло и раздумывала над тем, чтобы поспать пару часиков и поехать только вечером, но услышав ее слова, встрепенулась.

― Что такое?

― У Иллариона есть какая-то тайна. Он не сказал в чем дело, но пару раз намекал, что с ним серьезно что-то не в порядке.

― Что он точно говорил?

― Я спросила его, если он с кем-то встречался, а Илларион ответил, что ему не везет в любви, и что не каждая захочет дать ему шанс.

Что только на ее сайтах не попадается. Какие-то парни с тайнами и странными именами. Во что Аня опять влипла?

― Ладно, встретитесь, ― разберешься на месте. Ань, у меня глаза закрываются, разбудишь меня когда захочешь поехать, хорошо?

― Хорошо.

Аня подошла ко мне, наклонилась поцеловать в лоб.

― Маша, ты вся горишь, ― сказала она. — Как ты себя чувствуешь?

― Паршиво, но я уже привыкла. Аня, я не могу болеть, сессия на носу! Вылечи меня!

― Пока, я тебе даже диагноз поставить не могу, разве что посмотреть в микроскоп на слизистую.

Мы никуда не поехали. Я лежала мертвым грузом на кровати и кормилась жаропонижающим. Аня носила мне чай, отлучаясь, чтобы поговорить с Илларионом по телефону.

Меня била дрожь, все мышцы болели, я отчаянно хотела, чтобы вдруг позвонил Игорь и пришел поухаживать за мной. Но ему наплевать, он предпочел другую.

Что я сделала ему плохого? Не верю, что Игорь не видел, что он мне нравится. Если не собирался со мной встречаться, то ему следовало держаться от меня подальше. Так бы поступил честный человек, который заботится о чужих чувствах. А он купался в лучах моего восхищения, а потом не заморачиваясь, снял подходящую цыпочку.

Скорбь последних дней переплавлялась в ярость. Уж лучше злиться на него, чем чувствовать себя побитой собакой. Пренебрег? Ну и ладно, еще пожалеет об этом.

Глава 12. Экзамен и Илларион

В комнате было тепло, несмотря на открытое окно. Я очень потела, поэтому Аня убрала пуховое одеяло в шкаф и оставила один плед. Она носила мне подогретую воду с лимоном, травяной чай и куриный бульон собственного приготовления. Если температура превышала тридцать восемь давала жаропонижающее.

Пусть она только на третьем курсе, но подруге и ее лечению я доверяла. Я знала, что она консультировалась с мамой, детским врачом с двадцатилетним стажем. Вместе, они диагностировали тяжелый грипп.

Моя мама звонила часто и очень переживала, но так и не собралась с силами приехать. Если честно, я очень огорчилась по этому поводу. Я уже привыкла быть сильной и не нуждаться в ней, но сейчас мне было очень плохо и я чувствовала себя заброшенной маленькой девочкой.

В четверг был назначен первый экзамен по химии, я должна была усиленно готовиться и даже держала материал на тумбочке у головы кровати, но не могла сосредоточится. Лежала и смотрела комедийные сериалы по компьютеру, а тетрадки пылились нетронутыми. Ничего не могла с собой поделать, меня охватила черная тоска.

Выходные пролетели под знаком безделья и температуры. В понедельник позвонил Максим, спросить вопрос по химии.

― Я заболела, ― сказала я ему. — Не могу учиться.

― Почему ты мне ничего не сказала? — вспылил он. — Я сейчас же приеду.

Я удивленно посмотрела на трубку. До этого Максим специально избегал моей квартиры, я уже думала у него что-то принципиальное.

Он приехал через час с большой сумкой за спиной, в коричневом растянутом свитере и поношенных джинсах, чуть коротковатых на его длинную нескладную фигуру. Расспросил Аню о моем состоянии с большим знанием, будто сам имел медицинское образование. Температуру все еще приходилось сбивать каждые три-четыре часа, к тому же начался сухой кашель.

Максим достал какие-то свои порошки из рюкзака, заботливо завернутые в бумажку светло-желтого цвета. Заварил на кипятке и заставил выпить все до дна.

― Тут витамин С и еще кое-что для иммунитета. Ты свалилась от переутомления, впредь будь осторожной.

Он обвел комнату хмурым взглядом. Мне стало стыдно за одежду на стуле и за сапоги, которые все еще валялись подле кровати. Максим подошел к моему столу, аккуратно отодвинул в сторону мои тетрадки и книги, установил ровную стопочку своих и сказал:

― Ну, что? Приступаем? Как у тебя с химией?

― А может не надо? Не хочу тебя напрягать, Максим. Спасибо, что проведал...

― Скажи, ты на выходные занималась? Нет? Я так и думал. С тобой вообще что-то странное творится в последнее время, Мария.

В свои сердечные переживания я Максима посвящать не собиралась. Пожала плечами и все. Меня приятно удивил его визит, обычно, когда у человека муторно на душе, окружающие разбегаются кто куда по щелям как тараканы. Вот и я чувствовала, что вокруг мутная стена-туман, и я уже не могу беспечно шутить и источать незамутненный оптимизм. Яна даже не заметила изменений, но все остальные в потоке почти не подходили и не заговаривали. Люди подсознательно чувствуют депрессию и боятся заразиться.

А Максим пришел. И не только пришел, следующие часов восемь он зубрил со мной химию, несмотря на все возражения. Согласился поужинать Аниной стряпней, а вот от многочисленных чаев отказался. Около десяти вечера собрал свои тетрадки и книги в черный рюкзак, очень вежливо попрощался с Аней и отбыл, договорившись, что опять появится завтра.

Аня болтала на кухне с Илларионом. Я не хотела подслушивать ее разговор, но было определенно любопытно. То и дело Аня приглушенно смеялась и я решила все таки радоваться за подругу. Нужно поспрашивать на факультете, наверное многие знают парня с таким странным именем.

Грипп потихоньку отступал, но я все еще мучилась ужасной слабостью и головокружением. Я все еще никак не могла взять себя в руки и заставить учиться как следует. На мое счастье, всю неделю Максим исправно появлялся у порога в восемь утра и уходил около шести. Только благодаря ему я сумела сносно подготовиться к экзамену.

Из положительного, во время болезни я незаметно сняла лишние килограммы, которые набрала за период сумасшедшего питания. В зеркале на меня смотрело желтое измученное лицо, и поэтому я решила оставить диету на потом, а сейчас сосредоточится на учебе. И так страшненькая, сойдет.

Я говорила с подругами о намерение похудеть, и Таня посоветовала обратиться к диетологу. Таня всю жизнь страдала от лишнего веса и знала обо всех доступных диетах из собственного опыта. Она то набирала, то снимала вес в бесконечном порочном круге. Все прекратилось пару лет назад, когда она обратилась за профессиональной помощью. Хороший диетолог он ко всему еще и психолог. А ведь и правда, часто я закусывала, чтобы отвлечься от плохого настроения или сделать перерыв в учебе.

Диетолог не дешевое удовольствие, и я как всегда, прежде всего подумала, что может сэкономить и сделать все самой. А потом решила попробовать и посмотреть, что получится. В конце концов, волосы я сама себе не стригу, для этого есть специалисты. Посмотрим, за что диетологи деньги берут.

За день перед экзаменом позвонил Игорь.

― Привет, Мария, ― сказал он. — Я соскучился. Как ты себя чувствуешь?

― Привет, ― сухо ответила я.

― Я встретил Максима в библиотеке, он сказал, что ты заболела. Я как раз около общежития. Можно заскочить?

― Я вздохнула и посмотрела на часы. Максим ушел час назад, время близилось к ужину. Я планировала еще немного позаниматься, все таки экзамен завтра, пора отращивать мотивацию.

Ладно, отказать ему я все равно не в состоянии.

― Поднимайся, ― выдохнула я в трубку.

Я заметалась по комнате, собирая раскинутую одежду, и спешно закидывая все в шкаф. Поправила покрывало на Аниной кровати, убрала всю обувь в угол, вроде, выглядит прилично.

Посмотрела на себя в зеркале, ужаснулась растрепанной шевелюре и собрала волосы на затылке в крупный узел. Хорошо бы еще напудриться, но тут призывно зазвенел входной замок.

― Иду! — крикнула я.

Игорь стоял на пороге в черной кожаной куртке и джинсах, с сумкой через плечо. Волосы, как всегда распущены до плеч, в глазах веселая искра, а мощное плечо упирается о косяк.

― Ничего, что я с пустыми руками?

― Конечно, ничего. Я удивилась, что ты заглянул.

― Максим сказал, что ты сильно болела. Я сразу пришел проведать.

Игорь уселся за зеленый стол, оглянулся вокруг.

― Где твои соседки? — спросил он.

― Аня занимается у подруги, остальные тут по комнатам. У всех сессия.

Игорь расспросил о прошедшей неделе. Я рассказала ему, что после бессонной ночи свалилась с температурой. Он внимательно слушал, а в заключение предложил помощь в подготовке к химии.

― Поздновато уже для помощи, ― заметила я. ― Экзамен-то завтра.

― Ну знаешь, если бы ты не шифровалась тут в одиночестве, может я бы и раньше пришел.

― Я думала ты занят.

― Для тебя всегда свободен.

― Даже так? — я с удивлением заломила бровь. — Как Кристина поживает?

― Кристина? Неплохо. Злится, что теперь будем меньше встречаться из-за сессии.

― А ты постарайся в первую очередь быть свободным для нее.

― Ну все, ― Игорь поднял руки ладонями вперед, загораживаясь от меня. — Я пас. Вижу, ты не в настроении.

Я поджала губы. Наружу рвались едкие замечания, но я приказала себе придержать язык. Я могу сейчас разругаться с ним вдрызг, только что мне это даст?

― Прости, Игорь, это не мое дело.

― Это ты прости, ― он вздохнул и откинулся назад на спинку стула, прикрыв рукой глаза. — Ты сказала, что думаешь и ты права. Она моя девушка и я должен в первую очередь уделять внимание Кристине. Даже, если это означает забросить моих друзей. Больных и несчастных прямо перед экзаменом. Правда?

Я пожала плечами. Никакой он мне не друг. Он был им, но потом я влюбилась, и вся дружба пошла прахом. На ее месте вырос комок обид и неоправданных ожиданий, приправленный ревностью. На Игоря как на человека мне стало наплевать и главным выступило вперед его отношение ко мне. А раз не нравлюсь — пошел в топку. Наверное, я даже не любила его по настоящему, ведь тогда бы я желала ему счастья, пусть с другой. Так, зов плоти. Мне внезапно стало очень стыдно перед ним.

― Мария, послушай. Я очень скучаю по тебе. Я ужасно расстроился, когда узнал, что тебе было плохо и ты даже не подумала набрать мой номер. Да, я встречаюсь с девушкой. Но и что с того? Ты не стала менее важна мне.

Игорь поддался вперед и взял меня за руку своей шершавой ладонью с длинными пальцами. Он смотрел прямо в глаза, умоляюще и виновато. Он хочет съесть торт и оставить его целым. Может кому-то и невозможно, но Игорю удастся все на свете.

Экзамен по химии прошел замечательно. Мы основательно подготовились с Максимом, да и во время семестра не валяли дурака. Вопросы я знала, насколько могла судить, на все ответила правильно. Осталось даже время перепроверить написанное, и я сдала листки с уверенностью, что получу неплохую оценку.

После экзамена я подождала остальных, чтобы порасспрашивать о мифическом Илларионе. Кто-то живет в общежитии с второкурсниками, имя должно всплыть. Я поймала Кирилла, который с тревожными глазами вывалился из дверей аудитории, прижимая к груди ворох листиков, кошелек и сотовый.

Он смотрел мимо невидящими глазами, я даже помахала рукой перед его лицом, чтобы он немного пришел в себя. Кирилл долго не мог понять, чего же я черт возьми требую.

― Иллрион? Какой Илларион? — мямлил он. Оказывается, Кирилл внезапно обнаружил, что по рассеянности забыл ответить на второй вопрос из пяти, про соединения железа. Пришлось посадить его в сторонке и провести детальный разбор полетов. Примерно сравнив ответы, вышло, что сдаст он по любому, и даже есть надежда на неплохую оценку и без проклятого второго вопроса.

Кирилл облегченно выдохнул и привалился к стене. Румянец потихоньку возвращался на бледные щеки. Я его понимала: первый экзамен подобен шагу в зеркальную комнату — реальность атакует со всех сторон и не оставляет места иллюзиям. Каждый из нас боялся завалить первую сессию. В своих провинциальных школах мы были звездами, а тут уровень много выше и легко оказаться в хвосте.

Кирилл сказал, что сам об Илларионе никогда не слышал, но как раз сейчас экзамен у второкурсников в третьей аудитории. Я поспешила туда со всех ног, а по дороге, словно чувствуя мои намерения позвонила Аня.

― Маша? Как прошла химия?

― Вроде, ничего. Что у тебя?

― Послушай, мне кажется Илларион не хочет со мной встречаться — тонким дрожащим голосом сообщила она. — Я сказала, что хочу его видеть, а он ответил, что почти влюбился в меня и не выдержит, если я его брошу после встречи.

― Да что с ним такое? Может он больной?

― Я сказала ему, что он мне очень нравится и что готова принять его любым.

― Аня, мне вся эта история напоминает дешевый роман.

― Не говори, я уже жалею, что начала с ним общаться. Но послушай, по телефону он просто замечательный — остроумный, начитанный с чувством юмора. Я никогда такого не встречала. И я ему очень нравлюсь, мы целый день переписываемся. Он делает мне комплименты, только без пошлости, как мой маньяк, а вещи, которые мне действительно приятно слышать. Я не хочу его потерять...

― Ладно, найдем твоего Иллариона― перебила я ее. — Я сейчас у аудитории второкурсников, посмотрю на них вблизи, вдруг увижу подходящего. Ты вообще, что-то про него знаешь? Цвет волос или глаз, телосложение? Может лысый?

― Он сказал, что немного полноват, с темно русыми волосами и голубыми глазами. Не очень высокий.

― Значит ты все-таки расспросила его о внешности? — усмехнулась я.

― Не смогла удержаться. Я думала, он выдаст свой недостаток через описание внешности. Может особое уродство?

― Бородавки? Прыщи? Горб? — начала перечислять я. За время разговора я успела дойти до третьей аудитории и сейчас уселась на серых каменных ступеньках напротив массивной двери, обитой деревянными панелями из вишневого дерева с латунными витыми ручками.

― Перестань!

― Шрам через лицо?

― Маша! — возмущенно воскликнула Аня. — Обязательно перезвони и расскажи, если увидишь его!

Я отключила телефон и принялась ждать, прислонив голову к перилам. Решила, что когда студенты начнут выходить, поинтересуюсь у первого попавшегося, закончил ли Илларион экзамен. Парень с таким именем должен быть запоминающимся.

Большие часы над дверью громко тикали, заполняя пустой коридор мерным гулом. Я вновь начала перебирать в памяти вопросы по химии и обнаружила маленькую ошибку в пятом вопросе. Ну почему сейчас, а не во время экзамена?

Дверь периодически открывалась, выпуская очередного счастливого студента. Я надеялась острым взглядом распознать самого Иллариона, но выходили обычные ботаники, не слишком привлекательные, но и не особо страшненькие.

Наконец дверь отворилась на сантиметров десять и застряла. Я все ждала, когда выйдет следующий, дверь скрипела и дергалась, но никто не появлялся. Затем одним рывком она распахнулась настежь, и из аудитории, натужно хватаясь одной рукой за колесо, а другой за латунную ручку выкатился молодой парень в инвалидном кресле, с темно русыми волосами и широко распахнутыми голубыми глазами.

Наши взгляды встретились, он смотрел на меня твердо и упрямо. Затем сдул челку со лба и энергично крутя колеса укатил по коридору в сторону выхода. Только когда парень уехал, я поняла, что не набралась смелости подойти к нему, поздороваться и узнать имя.

Про себя я решила, что он не может быть никем другим. Теперь стало понятно, почему Илларион тянул со встречей и пытался завоевать симпатии Ани через телефон. Не стоило шутить над ним не зная его историю.

Мне стало зябко и неуютно. Я всю жизнь считала, что очень хорошо умею разбираться в людях и вот уже второй раз за последние дни получается, что я судила слишком строго. Игорь не хотел меня обидеть, а Илларион вовсе не подозрительный субъект со странным именем. Наоборот, он показался мне смелым и симпатичным. И конечно ему тяжело с девушками, но моей Ане точно на инвалидную коляску наплевать. Только как я ей расскажу об увиденном?

Глава 13. Стас

Яна рассказала мне, что Шон пригласил ее в кафе в прошлую субботу. Они хорошо провели время, хотя Яна ужасно стеснялась и разговор не клеился. После Шон послал ей сообщение, но второго свидания не назначил. Яна хотела, чтобы мы опять пошли куда-то вчетвером, и тогда, может быть, в большой компании она не будет смущаться. Для этого мне тоже нужно было встретиться со Стасом наедине.

Стас меня не забыл, он присылал сообщения всю неделю, а я отнекивалась сначала болезнью, а потом экзаменом, но теперь отговорки закончились, и я собиралась на мое первое свидание с начала обучения.

Надела шифоновую блузку фиолетового цвета со стразами на лямках, к ней черные брюки и фиолетовые лакированные туфельки на каблуках. В повседневной жизни я нарядами не увлекаюсь, но на всякий случай комплект есть.

Ника, которая в моде разбиралась лучше меня, раньше высмеивала мой гардероб, хотя я иногда покупала и хорошие качественные вещи. Она объяснила, что хорошо одеваться значит иметь законченный образ — то есть подобрать в общий стиль мелочи вроде украшений, сумочки или шарфика, которыми я никогда не интересовалась и для которых всегда жалела денег.

Тогда, она взяла меня за руку и повела в магазин, а там одела, как куклу — с головы до ног. Подобрала сережки с лунным опалом и фиолетовыми жемчужинками, длинную серебряную цепочку с крупным камнем и кожаную серебристую сумочку с фиолетовой застежкой. Я бы ограничилась одной блузкой, но посмотрев в зеркало, не смогла не признать — впечатление совсем другое. Цена оказалось соответственной, поэтому я попыталась отказаться от непрактичной сумочки и туфелек странного цвета, но Ника расстроилась почти до слез, будто я нарисовала на портрете Моны Лизы черные усы. Пришлось брать.

Теперь я смотрела на себя в зеркало и нисколько не жалела о прежней расточительности. После того, как недавно я смотрела на себя с отвращением, на душе остался неприятный осадок, я часто избегала лишний раз поймать отражение, чтобы не расстроиться. И уж точно, давным-давно не любовалась собой, поворачиваясь в разные стороны и заглядывая через плечо.

— Ты отлично выглядишь, — сказала Аня.

Даже соседки по квартире, выглядывая из комнат и заметили, что фиолетовое мне очень идет. Девочки они такие, за версту чуют любовные дела.

Стас ждал меня внизу, нервно прохаживаясь туда-сюда по тротуару, чтобы согреться. На нем была черная кожаная куртка и джинсы, черты лица заостренные, ежик коротких волос спрятан под вязаной шапочкой. Со стороны он смотрелся очень симпатично. Я на мгновение собралась, ожидая его взгляда. Под пальто моего наряда не видно, но волосы я уложила красиво — локонами. Моя прическа обязательно должна ему понравиться, тем более что мы познакомились на скалодроме, потные и взъерошенные после тренировки.

Я на удивление нервничала перед свиданием, хотя шла скорее из-за чувства долга, нежели из интереса. Стас произвел хорошее впечатление, но я была влюблена в Игоря, пусть даже безнадежно и безответно. Да, Игорь встречался с другой без зазрения совести, но я чувствовала, что свидание с парнем — это предательство. Была бы моя воля — осталась дома. Но тогда я расстрою Яну и откажу хорошему парню, возможно зря.

Стас поднял глаза и остановился на месте, сунув руки в карманы. В его взгляде читалось восхищение, и я облегченно выдохнула. Легко сбежала по ступенькам и улыбнулась ему.

— Наконец! — сказал он. — Рад тебя видеть, я уже совсем замерз.

— Разве я опоздала? — Я удивленно посмотрела на него. — Всего минут на пятнадцать. Девушки должны опаздывать, не правда ли?

— Не в том случае, если на улице минусовая температура и ледяной ветер, — отрезал Стас.

Я неопределенно пожала плечами. Если он меня ждал на морозе, мог позвонить, я предложила бы ему подняться и подождать прямо в квартире. А так, сделал мне выговор, будто маленькой девочке.

Мы прошлись по улице до ближайшего кафе. Я с Аней часто сюда заходила и знала почти все меню наизусть. Мне очень хотелось заказать стейк, так как во время учебы мы питались супами и бутербродами, почти без мяса, но я сомневалась в правильности выбора — все-таки свидание, вдруг Стас чувствует себя обязанным заплатить за меня?

Стас посматривал на меня поверх меню, я решила не думать и заказать дешевый салатик. Если достанет кошелек — не хочу быть обузой.

— Расскажи о себе, — попросил он.

— Что тебя интересует? — смутилась я. — Где родилась, в какую школу ходила?

— Начнем с этого.

Стас видимо подходил к поиску девушки основательно и серьезно. Он скрупулёзно расспрашивал меня о прошлом, время от времени задавая уточняющие вопросы, и внимательно слушал ответы.

Сам он жил с рождения в Краснодаре с родителями и старшей сестрой. Сестра вышла замуж год назад и сразу родила, теперь молодая семья ютилась вместе с ними в отдельной комнате. Мама рада, а самому Стасу приходится заниматься в библиотеке, так как дома обычно очень шумно.

Его интересовало, хорошо ли я учусь и каковы мои планы на будущее. В частности, когда начну зарабатывать.

— Я собираюсь начать работать уже на втором-третьем курсе, — сказала я, разрезая огурец на кусочки поменьше. — Я слышала, что местный офис Майкрософт набирает студентов на неполный рабочий день. Говорят, условия неплохие: гибкий график и зарплата не маленькая.

Стас, видимо, оживился и заулыбался. Он еще немного поинтересовался моими увлечениями. Я рассказала, что люблю танцевать, до университета ходила несколько лет на кружок бальных танцев. Я не могла похвастаться многочисленными хобби — мама обучала меня игре на пианино, но когда я взбунтовалась лет в восемь, перестала настаивать. Папа следил, чтобы я ходила на курсы английского, и даже в период крайней нищеты, просил у знакомой учительницы, чтобы она со мной занималась, а взамен он покрасил ей квартиру и отремонтировал сантехнику.

Часов в одиннадцать я сказала, что устала и заторопилась домой. Я чувствовала, будто не беседовала с парнем в приятной обстановке, а проходила тяжелое интервью на рабочее место. Стас расплатился за ужин, со значительным видом отстранив мой кошелек, и я обрадовалась, что решилась на скромный ужин.

По дороге он держал меня за руку, пару раз я забирала ладонь, чтобы поправить шарф, но он неизменно находил ее снова. Я вновь пожалела, что согласилась на свидание. Стас хороший парень, но все в нем сигналило 'не мое'. Хотя, может быть, я сбрасываю его со счета слишком рано? В конце концов, я совсем его не знаю.

Стас проводил меня до подъезда и мы остановились. Вдруг, он шагнул ближе, взял мои руки в ладони, завел себе за шею и наклонился поцеловать. Я замешкалась, раздумывая отстраниться или ответить, а он уже накрыл мои губы своими. В его поцелуе чувствовалась опытность, он был настойчив и вместе с тем терпелив, я лишь на мгновение почувствовала, как его язык скользнул по моей нижней губе, и тут же Стас выпрямился.

— Ты такая сладкая, Мария, — сказал он. — Надеюсь, мы еще увидимся.

Я смутилась от его комплимента как шестнадцатилетняя девчушка. Мы попрощались, и я медленно поднялась обратно в общежитие.

Аня, как обычно, разговаривала по телефону, сидя на табуретке возле холодильника, с мокрыми волосами после душа, в линялой голубой пижаме. Увидев меня, она пробормотала в трубку:

— Все, она вернулась. Целую, милый, счастливо.

После того, что я рассказала ей о встрече с Илларионом, Аня пару дней проходила в задумчивости. Поступить импульсивно, пообещать, а потом передумать — подлость, ведь ясно, что Илларион в прошлом крупно обжегся и теперь очень осторожен. А чтобы связать жизнь с инвалидом, нужно осознать и принять все, что это означает. Скорей всего они не поедут в Южную Америку лезть на скалы. О танцах вдвоем можно забыть. А ведь еще существует еще одна часть человеческих отношений, очень существенная. Не каждая готова на платоническую любовь до конца жизни. Сказать честно — я бы не смогла. Признаю, хоть и с долей стыда. У меня никого не было с самого лета, и уже я чувствовала себя одинокой. А до самой старости? Нет, не хочу так жить.

Аня ходила в задумчивости, много спала по своему обыкновению, в трудные минуты, убегая в сон. Мы говорили об Илларионе и я честно сказала свое мнение. Аня внимательно выслушала, широко распахнув голубые глаза. А потом решилась, и с тех пор они целый день перезваниваются. Она пару раз сказала, что готова к встрече, но Илларион просил еще немного отсрочки.

Увидев меня, подруга потребовала подробный отчет о вечере. Я рассказала, что Стас неплохой парень, но почему-то у меня к нему душа не лежит. Аня расстроилась — она сама была влюблена и очень хотела, чтобы у меня все получилось.

Свидание после экзамена это приятно и бодрит, даже если парень не очень понравился, но биология уже в среду и следует начать готовиться. Я очень надеялась, что Максим захочет учиться вместе со мной всю сессию, но он сказал, что уезжает к родителям на выходные, а с воскресенья будет очень рад продолжить наши занятия. Только если я не против, перенести их в библиотеку.

В нашей библиотеке были специальные маленькие комнатки с небольшими столами человек на шесть, в которых можно было разговаривать в полный голос. Я даже не удивилась его предложению. После нашего разговора о вере, что-то щелкнуло в голове и я поняла, что Максим, наверное, очень традиционно относится к девушкам. Вроде джентльмена из восемнадцатого века, который не хочет меня компрометировать. Что-ж, у каждого свои тараканы.

Профессор Килдыш прислал письмо, в котором сообщалось, что проверка наших проектов подходит к концу, и на следующей неделе объявят оценки, а также, лучшую работу. Я очень волновалась, а Максим признался, что он запускает наш виртуальный компьютер по вечерам и играет в змейку, только, чтобы проверить, что все работает.

Значит, в выходные мне придётся заниматься в одиночестве. Я привыкла сидеть над учебниками сама, но биология вгоняла в оторопь бесконечными терминами и бессмысленными реакциями. Понимай — не понимай, материал следовало банально зазубрить, а сидеть и учить мне казалось настолько тоскливым, что при малейшей возможности я вставала из-за стола и ходила к холодильнику. Открывала дверь и смотрела в задумчивости — может что-нибудь выросло. Завтрак превращался в десять перекусов и плавно переходил в обед.

Аня уехала к родным, комната была в моем полном распоряжении. Я расположилась на кровати, а учебники, компьютер и тетрадки разложила вокруг. На столе дымилась неизменная чашка чая с лимоном.

Позвонила Яна и предложила сходить на часик на скалодром. Я ухватилась за ее предложение, как утопающий, которого заставили учить биологию. Через десять минут уже сидела в автобусе в спортивной одежде с чешками в рюкзаке.

Я люблю высокий свод скалодрома, на котором как звезды раскинуты зацепы, дразнящие еще детской мечтой лазить по потолку. Люблю особый гул, составленный из ободряющих возгласов, клацанья металлических колечек на поясе у страховщиков, напряженного пыхтения стремящихся вверх ребят.

Яна встретила меня у входа. Я спросила, как прошла химия, но она только отмахнулась от меня.

— Я прошла, наверное. Будут оценки, посмотрим. Ты лучше послушай кое-что другое! — сказала она с горевшими глазами. — Шон и Стас тоже тут!

— Вот и хорошо, — улыбнулась я ей.

— Нет, не хорошо! Шон еще не звонил мне после свидания. Ты уже встречалась со Стасом? Можем пойти куда-то вчетвером?

— Да, вчера. Он хороший, парень, Яна, но не знаю...

Она удивленно посмотрела на меня, открыла рот, но не знала, что сказать и смешалась.

— Мария... То есть, Маша. Ты не обязана встречаться с ним, если он тебе не нравится. То есть, я, конечно, хотела бы пойти на свидание...

Я взяла ее за руку, и мы направились к стенке для начинающих. Я обрадовалась, что Яна не стала на меня давить. Мы подружились совсем недавно, и я бы не обиделась, если бы Яна не стала учитывать мои интересы. Но она меня приятно удивила. Именно из таких мелочей и вырастает настоящая дружба, когда поступаешься чем-то своим для другого человека. Я ведь знала, как сильно Яна хотела встретиться с парнем, только для того, чтобы сбросить эту тяжесть с плеч, избавиться от позорного клейма одинокой неудачницы.

Когда мы зашли в зал, глаза сами устремились от одной фигуры к другой, в поиске знакомых светлых волос и широкого разворота плеч. Я искала Игоря. Он стоял как раз напротив нас. Кристина рядом с ним застегивала страховочный пояс. Игорь поднял голову и я на мгновение встретилась с ним глазами. Он широко улыбнулся мне, и, оставив канат, направился к нам.

— Мария, рад тебя видеть! Ты сразу убежала после экзамена, я даже не успел спросить, как всё прошло.

— Вроде неплохо. Химию еще можно понять, применив логику, но Игорь! Биология меня убьет.

— Знаю, это твое слабое место. Вот что! Я сегодня занимаюсь с Кириллом, давай пойдем к нему после скалодрома?

Я, не раздумывая, согласилась. Вернуться в пустое общежитие и сидеть наедине с холодильником? От одной мысли об этом мне стало дурно. Тем более, что у Кирилла я смогу расспросить про Иллариона, если его соседи по квартире остались на выходные.

К нам медленной походкой подошла Кристина. Она завязала платиновые волосы в высокий хвост, который выгодно подчеркивал изящную шею и выступающие ключицы. Высокую грудь облегал неизменный розовый топик. Кристина недовольно потянула Игоря за собой, даже не здороваясь с нами. Игорь виновато пожал плечами и последовал за ней. Я не удержалась и иронично заломила бровь, этот жест от Игоря не укрылся, в его взгляде возникло упрямство, он поймал руку Кристины и снял с плеча, вместо этого зажав в своей ладони.

После того, как мы с Яной расположились около нашей стенки, к нам подошли поздороваться Стас и Шон. Завязался разговор и вышло, что только один из нас штурмует стену, пока остальные болтают внизу. Поначалу Яна смотрела в пол и отвечала односложно, но потихоньку, когда речь зашла о китайском оживилась и даже рассказала о своем прогрессе:

— Слова я знаю, и даже грамматика потихоньку поддается. Решила попрактиковаться и позвонила по скайпу китаянке по имени Ке.

— Где ты ее нашла? — спросил Шон.

— Я искала форум по изучению китайского. Там есть добровольцы, которые согласны поговорить в свободное время.

— И как прошел разговор?

— Я решила поздравить ее с китайским Новым годом. Простая фраза — 'во чжу ни синь нянь'. Долго тренировалась перед зеркалом, повторила раз пятьдесят. Звоню, говорю ей — 'Нихау, во чжу ни синь нянь', а она не понимает. Пыталась еще и еще, но Ке просто бросила трубку, так и не выяснив, чего я хочу.

— Как интересно, — сказал Шон. — Я и не подозревал, что есть такие тонкости произношения.

Они разговорились и отошли в сторону, я осталась наедине со Стасом. Он очень хорошо держал страховочный трос, чуть натянутым, и я чувствовала себя уверенной на стенке. Стас говорил, куда ставить руку и если я не сразу понимала, то немного сердился. Я и так, чувствовала себя неуютно, потому что представляла, какой вид открывается ему снизу. Когда я дотронулась до потолка, то почувствовала облегчение.

— Мы встретимся сегодня? — спросил Стас.

— Думаю нет, мне нужно учиться.

— Тебе ведь еще почти неделя до следующего экзамена!

Я сказала, что уже договорилась с друзьями, и Стас отступил, забронировав следующую среду.

Игорь с Кристиной закончили тренироваться и направились в нашу сторону.

— Ты готова? — спросил Игорь. — У меня тут машина, если тебе нужно подняться домой переодеться.

— Спасибо, — сказала я. — Познакомься, это Стас, а там, рядом с Яной, стоит Шон.

— Мы уже успели познакомиться, — Игорь пожал Стасу руку. — Ребята тут дружелюбные к новичкам.

— Нас пока не так много, — пожал плечами Стас. — Нужно держаться вместе. Так куда вы направляетесь?

— Домой, а почему ты спрашиваешь? — удивился Игорь.

— Да так, интересуюсь, куда ты хочешь отвезти мою девушку.

— Кого, Кристину что ли? — Игорь обернулся посмотреть на блондинку, та удивленно, с полуулыбкой смотрела на Стаса.

— Нет, Марию, — с нажимом сказал Стас и, властно обняв меня за талию, встал рядом со мной.

Если до этого парень меня раздражал, то теперь я посмотрела на него с нежностью и была готова расцеловать. Я с трудом спрятала торжествующую улыбку и уставилась в пол, перед этим поймав растерянный взгляд Игоря. Он отверг меня, а другой — оценил и мне хотелось, чтобы Игорь ощутил досаду от того, что он упустил свой шанс.

— Мы едем заниматься с ребятами. Хочешь с нами? — наконец ответил Игорь.

— Нет, не буду мешать, учитесь, как следует. Я заберу ее вечером, — сказал Стас, выразительно глядя в мои глаза. Я еле заметно пожала плечами и кивнула. Мол, хорошо, встретимся сегодня вместо среды. Думаю, он всё-таки заслужил хоть немного моего расположения.

Глава 14. Обманутые ожидания

Кирилл тоже жил в общежитии, но оно располагалось в другом квартале, комнаты там были больше, пусть и оставленные такой же старой и грязной мебелью.

Кирилл открыл нам дверь с широкой улыбкой, но увидев меня, удивился и, кажется, расстроился я даже опешила от такой встречи. Кирилл спросил Игоря:

— Скажи, а Кристина придет?

— Нет, что ей тут делать, мы же будем заниматься.

— Она просто красавица, глаз не отвести. Может, познакомишь меня с одной из ее подруг?

— У нее нет подруг, — хмыкнул Игорь. — Она говорит, что предпочитает общаться с парнями. Они проще девушек, не плетут интриги и умеют дружить по-настоящему.

Я хмыкнула про себя, — если девушка называет всех вокруг недостойными ее внимания, то обычно проблема в ней самой. Настоящие подруги — это сокровище, и тех, кто ими не обладал, я жалела и считала немножко неполноценными. Кому они звонят, когда день не задался? С кем решают насущные проблемы? Кто приезжает забрать их, когда красивый парень целуется с другой девушкой?

Из коридора появились двое парней, видимо соседи Кирилла, они толпились у входа в кухню и пристально рассматривали меня с несколько разочарованным выражением лица.

— Это не она, — отмахнулся Кирилл. — Это всего лишь Маша, — наша сокурсница.

Я поняла, что он имел в виду и продолжила улыбаться, хотя сердце обручем сжала внезапная обида: Не обращайте внимания, это всего лишь черноволосая толстушка с большим носом. Можно не соглашаться с постулатом, что внешность значит многое, а потом тебя ткнут лицом в факт, и даже не сделают скидку на то, что у 'только Маши' есть еще и чувства.

Я отвернулась к рюкзаку, чтобы моё дыхание стало ровнее. Достала захваченные из дома учебники, разгладила отксерокопированные конспекты. Не стану говорить, о внешности Кирилла я тоже могу высказать едкое замечание, вот уж на кого ухоженные красавицы в жизни не посмотрят. Именно ему следует быть чувствительнее к другим.

Кухня тут была просторней нашей. Нашлось даже место для просиженного диванчика 'мышиного' цвета. Я села на него, так как не любила заниматься за столом.

Игорь направился прямиком к чайнику, чтобы приготовить нам чай. Он чувствовал себя у Кирилла как дома. Я задумалась о своем, и очнулась только когда увидела перед собой дымящуюся чашку. На улице было холодно, я хотела согреться, поэтому сразу отхлебнула. Не слишком крепкий, с ломтиком лимона и одной ложкой сахара, такой как я люблю. Значит не забыл с того раза, когда я приходила к Игорю домой почти два месяца назад.

Мы занимались до самого вечера. Поначалу я дулась на Кирилла, но потом оттаяла, потому что он очень старался мне понравиться. Внимательно следил, чтобы я запомнила особо трудные реакции, придумывал различные трюки, чтобы вызубрить уж очень заковыристые названия ферментов. Думаю, он видел во мне человека, а не девушку. Это неплохо.

Ужинали вместе всей квартирой. Игорь вместе со мной нарезал салат, а Кирилл отваривал пельмени. Его соседи достали из холодильника коробочки, в которых хранилась привезенная из дома еда, сделанная заботливыми мамиными руками.

Соседи Кирилла сидели с нами за одним столом, но общались в основном между собой, так как первокурсники были им не особо интересны. Я бы тоже не обращала на них внимания, но в памяти горели огнем выразительные глаза парня в инвалидной коляске, и я очень хотела поговорить о нем. Получалось, что Игорь задавал мне вопросы, а я отвечала односложно, вместо этого внимательно вслушивалась в разговор парней. Потихоньку, они начали обращаться ко мне тоже, и я стала спрашивать вопросы о втором курсе.

— Много ли у вас нагрузки?

— Второй год намного тяжелее, — важно ответил сосед Кирилла. — У вас сейчас, можно сказать, каникулы, ребята.

Я решилась, и с равнодушным выражением лица спросила:

— Скажи, я видела в вашем потоке парня в инвалидной коляске, как он справляется?

— Макс, что ли? Он у нас молодец, парень что надо. Такой, с чувством юмора и программист отличный.

— Макс? А разве его не зовут Илларион?

— Ты же про парня, который ходить не может спрашивала? Это Макс. А Илларион вроде есть такой, только я его плохо знаю. Держится особняком.

Я зажмурилась — какой прокол! Выходит я Ане соврала. Она, бедная, мучилась, решаясь на целую жизнь с инвалидом, а все потому, что я поторопилась с выводами. Просто парень в коляске удивительно подходил под мысленный образ Иллариона. Но с кем же Аня говорила все это время по телефону. И еще интереснее — что же с ним не так?

После этого открытия я полностью выключилась из разговора. Представляла, как буду рассказывать Ане правду, и мысленно искала самой себе оправдания. А еще Игорь не сводил с меня глаз, будто хотел что-то сказать, но почему то сдерживался.

Зазвонил мобильный и я воспользовалась предлогом, чтобы сбежать из-за стола в дальний уголок коридора.

— Привет, что слышно? — сказал Стас.

— Все хорошо, сейчас поужинали и снова будем заниматься.

— Я думал, ты будешь ужинать со мной.

— Ой, правда? Прости. Тогда просто прогуляемся, хорошо? Я очень устала сегодня.

— Жаль, что у тебя не осталось сил именно для меня.

— Стас, — выдохнула я, порядочно раздраженная его придирками. — Это ты настоял на свидании. Я же говорила, что буду готовиться к сессии.

— Ладно, увидимся через час. Будь готова, я встречу тебя внизу. Только не опаздывай.

Вроде симпатичный парень, я ему явно нравлюсь, и целуется хорошо. Отчего же хочется треснуть его чем-то тяжелым по голове?

Пока я разговаривала, парни закончили ужинать и быстро помыли посуду. Мы позанимались еще полчаса, пока сознание не затуманилось бесконечными терминами и реакциями. Я даже обрадовалась предстоящей прогулке по свежему воздуху.

Внезапно Игорь повернулся ко мне и сказал:

— Мария-Мирабелла, можно тебя проводить?

— Стас уже ждет меня внизу, — я посмотрела на часы. Опаздываю на целых две минуты, как бы не получить выговор.

— Ну, тогда хотя бы только по ступенькам до выхода.

Я побросала маркеры, тетрадки и учебники в рюкзак, накинула куртку и попрощалась через плечо с Кириллом и его соседями.

Ненавижу спешить, это вечное неприятное чувство в животе, будто вылила кашу в туалет, а мама узнала. Я взрослый человек и хочу быть свободной. Хочу опаздывать, встречаться, когда сама хочу этого и жить без оглядки на постоянное чужое недовольство.

Все-таки расстанусь со Стасом сегодня, пусть он и симпатичный парень.

Игорь остановил меня на лестничном пролете и сказал:

— Я не узнаю тебя, Мария. Раньше, я думал, что тебе нужны серьезные отношения. Я помню, как ты говорила мне о длинном списке качеств, которыми должен обладать твой парень. А теперь, я вдруг обнаружил, что ты встречаешься со Стасом, вы знакомы сколько? Неделю? Да еще флиртуешь с второкурсниками. Скажи, что-то случилось? Ты в порядке?

— Спасибо за заботу, Игорь. Я даже не ожидала, — с сарказмом ответила я. — Просто ты очень мало меня знаешь.

— Я знаю достаточно, мы ведь дружим, пусть в последние время ты лишь отталкиваешь меня. Будь осторожна. Кристина мне рассказала о Стасе. Он ветрен, самолюбив, я не хочу, чтобы он причинил тебе боль.

— Постой, что точно говорила о Стасе Кристина? Они встречались?

— Совсем недолго, он некрасиво бросил ее. Провел у нее ночь, а потом перестал брать трубку.

— Хорошо, буду иметь в виду, — сказала я, ничем не выдавая своих мыслей. — Я пойду, хорошо? Стас уже, наверное, рвет и мечет.

Игорь расстроенно поджал губы, но ничего не сказал, его рука непроизвольно протянулась остановить меня, но в последний момент он только махнул на прощание.

Когда я уже открывала дверь подъезда, Игорь окликнул меня.

— Мария, пожалуйста, если что позвони мне. Я буду около телефона.

Я кивнула, хотя в сердцах хотела опять нагрубить, слишком задела чувства его внезапная забота. Неужели ревнует, что я ухожу от него к другому парню? Или просто действительно беспокоится обо мне, как о хорошей подруге?

Стас стоял, прислонившись к стене, в кожаной куртке и плотно зашнурованных тяжелых ботинках. Он поднял голову и широко улыбнулся мне.

— Как я рад тебя видеть, Мария!

Я протянула к нему руку. Стас схватил меня и прижал плотно к себе. В лицо пахнуло запахом свежей лесной хвои, щека потерлась о холодную шершавость куртки. Он наклонился и впился в мои губы, не спрашивая разрешения. Мне нравилась его грубость и настойчивость, я не боялась ее.

Стас отпустил меня и внимательно оценил взглядом. Я вся раскраснелась от поцелуя и от морозного вечера. Он остался доволен увиденным. Я почти собиралась бросить Стаса, но последнее напутствие Игоря подзадорило остаться и посмотреть, что будет дальше.

Мы долго гуляли по ночным улицам. Разговаривали мало, в основном целовались в темных уголках. Часам к одиннадцати он подвел меня к своему дому и пригласил подняться наверх, но я ужасно возмутилась.

— Стас, я не собираюсь у тебя ночевать. Во-первых, мы почти не знакомы, а во-вторых, сейчас сессия и я собираюсь завтра с самого раннего утра учиться.

Я приготовилась к ответной атаке, так как до сих пор Стас был невыносимо напористым, когда хотел чего-то добиться.

— Нет, так нет, очень жаль, — сказал он и наклонился для еще одного поцелуя. — Я подожду, сколько потребуется. Пойдем, провожу тебя домой.

Я даже не нашлась с ответом, удивленно хмыкнула и взяла его за руку.

— Мне нравится твоя серьезность, — сказал Стас. — Я тоже такой, если ставлю перед собой цель на все остальное — наплевать.

— Мне не наплевать. Просто я столько сил вложила в этот семестр, что сейчас завалить экзамен было бы очень глупо.

— Вот-вот, и я о том же. Но девушки, которых я встречал до тебя рассуждали по-другому. Для них любовь важнее.

— Любовь и правда важнее, — фыркнула я. — Только ты тут при чем?

Стас картинно схватился за грудь.

— Ты разбиваешь мне сердце, Мария! Нашел себе на голову самую практичную девушку на скалодроме. Теперь я знаю — если ты уйдешь ради меня с занятий, значит — моя на веки.

— Не нравится, — не звони больше, — ответила я. Раньше я не была настолько откровенна и груба с парнями. Но теперь я злилась на Игоря, тосковала по нему, и реакция Стаса не имела для меня особого значения.

— Очень, очень нравится, — Стас силой остановил меня и взял лицо в обе ладони, чуть приподняв подбородок. — Я принимаю твой вызов, Мария.

— Никакого вызова нет, пойдем домой, уже поздно.

Я попросила Стаса не подниматься со мной до квартиры, так как соседки скорей всего уже спят, и я не хотела им мешать. Свет в нашей комнате еще горел, я быстро сняла пальто и шарф и направилась туда.

Мне удалось написать Ане сообщение о том, что парня в инвалидной коляске зовут Макс. Она написала в ответ десять вопросительных знаков и грустную рожицу, потом несколько раз звонила, но я была со Стасом и не могла ответить. Он недобро смотрел на меня, всякий раз, когда звонил телефон, от его взгляда слова застревали в горле, я наспех прощалась и отключала разговор.

— Маш, наконец-то! Я уже переживала, может тебя съели.

Аня радостно встала мне навстречу и потянулась с поцелуем. Она тоже много училась к сессии, но у них в медицинском принято заниматься вместе маленькими группами и я почти не видела ее в последнее время. Наверное, она получила мое сообщение и помчалась домой со всех ног.

— Почти. Представляешь, Стас меня зазывал к себе домой. Я отказалась, думала он обидится, но нет. Его, кажется, это только распалило. Все-таки Игорь не прав насчет него. Если бы Стас хотел затащить меня в постель, то разозлился бы на мою строптивость.

— Постой, я ничего не понимаю. Какое отношение к Стасу имеет Игорь? Расскажи все по порядку.

Я рассказала о разговоре в подъезде, о том, что Игорь хотел меня по-дружески предупредить перед свиданием. Упомянула, что Кристина встречалась со Стасом, а тот некрасиво ее бросил.

— Друг-шмуг, — буркнула Аня, — парни девушкам друзьями не бывают, им всегда что-то нужно. А твой Игорь классическая собака на сене. Вместо того чтобы убиваться по нему ты нашла себе симпатичного парня, вот он и бесится.

Романтичная Аня, бывает, умеет припечатать так, что сказать нечего. В принципе, до сих пор я придерживалась ее мнения о дружбе между парнями и девушками. Только в последнее время начала подумывать, что была не права. Когда я болела, Максим искренне заботился обо мне, не делая никаких намеков на возможные отношения. Даже наоборот.

— Расскажи, пожалуйста, что ты узнала об Илларионе.

— Ань, я такая глупая. Когда он сказал, что того парня зовут Макс, мой мозг просто-напросто отключился. Я услышала, как в тумане, что Илларион держится особняком и все.

— Ничего страшного, я понимаю. С другой стороны твой второкурсник ведь не сказал — 'этот карлик Илларион', или 'тот не красивый Илларион', значит внешность у него не слишком выдающаяся.

— Правда, я даже не подумала об этом. Значит, внешний вид отпадает. Чем же он так пугает девушек? Может шизофреник?

— Я бы почувствовала. Мы разговариваем уже несколько недель, и кроме того факта, что Илларион избегает встречи я не заметила ничего странного. Он, конечно, не слишком уверен в себе, но никаких психологических отклонений я не заметила.

— Тогда что, Аня? Почему парень, которому ты нравишься, не хочет с тобой встречаться?

— Я тоже мучаюсь этим вопросом. А может, это мы чего-то не понимаем? Может это нормально, что он хочет, чтобы мы сначала хорошо узнали друг друга, а потом встретились?

— Знаешь, — я пожала плечами. — Я не верю, что можно узнать человека по телефону. Говорить можно все, что угодно. Человек познается по поступкам, через ссоры и трудности. И еще важно наблюдать со стороны на его отношения с другими, когда он не старается произвести на тебя впечатление — гладит ли котенка на улице или дерется. А какие у вас могут быть конфликты? Что не позвонила вовремя?

— Илларион всегда волнуется, в порядке ли я, не спешит обижаться понапрасну. Чаще всего я не ответила, потому что заснула от усталости. И ты не совсем права, по разговорам можно много понять, только нужно прислушиваться, как следует. И вообще, кто бы говорил? Твой Игорь тоже по поступкам не ангел.

— Да знаю я! И если бы могла, давно бы его забыла! Только, Аня, у него чутье какое-то. Стоит мне отвлечься, перестать о нем думать, как Игорь появляется рядом и говорит мне комплимент, спрашивает о настроении или ласково прикасается ко мне. И все, день пропал, я только и думаю, что бы это значило? И знаешь, я не встречала никого, кто бы так тонко меня чувствовал. Поэтому, не смотря ни на что надеюсь, может все-таки мы предназначены друг другу.

— Вот и у меня тоже, после разговоров с Илларионом такое чувство, что кроме него меня никто до сих пор не понимал.

— Значит, может попробовать перестать играть в прятки? Спроси прямо, скажи, что он не может больше водить тебя за нос. Пусть признается и дает тебе право решать — хочешь ты быть с ним или не хочешь. Получается некрасиво, Илларион привязывает тебя к себе, не говоря всей правды. А вдруг он женат?

— Нет, дело не в этом. Я поговорю с ним. Зачем откладывать? Можно прямо сейчас.

Аня встала из-за стола, забрала пустые чашки и отнесла в раковину. Я осталась на кухне, чтобы она могла спокойно поговорить по телефону одна в комнате.

Нахлынула усталость, я вдруг поняла, что была целый день в напряжении — сначала скалодром, потом учеба у Кирилла и расспрос его соседей, встреча со Стасом. Внезапно, мне стало стыдно за поцелуи на улице. Мой папа бы этого не одобрил. Одно дело, когда целуешься по любви и парень серьезный, но сегодня все было волнующе и бездумно.

Меня воспитывал папа, а он, вспоминая свое поведение в лихие годы юности, пугался за будущее своих дочерей. Папа и сейчас спортивный, подтянутый, а в молодости ему вообще девушки проходу не давали. Он был гордостью семьи — поступил в МГУ и закончил его с отличием. Как я поняла, в студенческие годы он вел отнюдь не праведную жизнь и оставил в Москве не мало разбитых сердец, когда вернулся в Краснодар и женился на моей маме — скромной учительнице музыки.

Нам с Никой папа постоянно твердил, что у молодых парней только одно на уме, и подкреплял свои слова смущенным покашливанием, отводя глаза. Я воображала себе вереницу дурочек, которые вешались папе на шею, и клялась, что сама такой не буду.

Кстати, сейчас, несмотря на мамину депрессию, папа на сторону не смотрит. Он предан ей сердцем и душой. Все надеется спасти маму от нее же самой.

Я поняла, что Стас мне нравится лишь внешне, скорей всего к серьезным отношениям я не готова, слишком задела меня история с Игорем. Просто так встречаться приятно, и мне очень лестна Стаса искренняя заинтересованность, но нельзя изменять собственным принципам ради кратковременного удовольствия.

Я совсем задумалась и не заметила, как Аня подошла ко мне и села на стул напротив.

— Илларион не хочет говорить, в чем дело. Говорит, что скажет только при встрече, а к встрече еще не готов. Попросил подождать его. Что мне делать?

— Ладно, подожди чуть-чуть, раз он тебе искренне нравится.

— Маш, я вытянула из него, в чем причина отговорок. Говорит, что прошел тяжелую операцию, а какую пока молчит.

Я промолчала, но посмотрела на подругу долгим взглядом.

— Тут большой простор для воображения. Член что ли отрезали?

Она прыснула и положила голову в сгиб локтя на столе. Я погладила Аню по светлым волосам.

— А что, подходит, — сказала она. — Да ну его, лучше сосредоточусь на патологии. Пользы больше будет.

Глава 15. Запуталась

В воскресенье утром позвонил Максим и предложил встретиться в библиотеке. Я ужасно обрадовалась, когда услышала его голос. Оказывается, он приехал шести часовым утренним поездом, и уже ждет около университета. Я позвала его подняться к нам на завтрак, но он вежливо отказался.

Перекусив на скорую руку, собрала весь учебный материал и помчалась к Максиму. Он стоял, ссутулившись в коричневой замшевой куртке, его очки поблескивали в ярких лучах утреннего солнца. Максим увидел меня и широко улыбнулся.

С ним было невероятно легко, будто без него я тяжело работала и теперь вернулась домой отдохнуть. Максим не задавал каверзных вопросов, не старался чего-то от меня добиться. Просто искал моего общества и ценил меня, как человека.

Оказалось, что вызубренный в присутствии Игоря материал куда-то улетучился. Максим честно признался, что всю субботу он провел с семьей и даже не притронулся к учебе.

— Сбежал от них рано утром, чтобы как следует подготовиться.

Я составила план самых важных тем, потому что до экзамена осталось всего три дня, и пройти абсолютно весь материал было невозможно. Максим, по своему обыкновению, с упорством усадил меня за учебники. Мы не продвигались к следующей теме, пока реакции не отскакивали от зубов. Я ныла, жаловалась, но спасовать перед Максимом не решилась. Мы сидели безвылазно до самого обеда.

Несколько раз звонил Стас, в первый раз я ответила, что занята до самого вечера, а потом просто отключила звук. Максим, когда сосредотачивался, погружался в особый туннель и штудировал тетрадки будто узник, копающий траншею на волю. Я своим присутствием не мешала ему заниматься, но за телефонные звонки он был готов меня убить.

Около обеда, когда я посмотрела в телефон, то увидела три звонка от Стаса и сообщение от Игоря. Он спрашивал, хорошо ли прошло свидание и, может, я свободна вечером.

Вспомнил, однако. Я решила, что ничего не случится, если подожду с ответом пару часов. Мелко, но все-таки приятно сознавать, что Игорь ждет ответа от меня, а не наоборот.

Общественная столовая была закрыта по выходным, пришлось искать заведение, чтобы быстренько перекусить. Мы с Максимом внезапно оказались зверски голодными. Ходили по улицам, пока нам не попался смуглый бородатый продавец с передвижной тележкой. Он очень быстро поджарил кусочки курицы, щедро посыпанные остро пахнущими, чуть кисловатыми приправами. Подал прямо в лепешке с жареной картошкой и единственным листом салата.

Мы сели на скамейку посреди пустого парка с голыми деревьями и жухлой травой под ногами. Прямо над ухом громко каркала ворона, от булочек шел тепловатый пар.

Опять затрезвонил телефон.

— Ало? — я поднесла трубку к уху, не посмотрев на экран.

— Почему ты целый день мне не отвечаешь? — недовольно спросил Стас.

— Я уч-шусь — невнятно ответила ему, пережевывая кусок лепешки.

— Только не ври мне.

— Стас! Чего ты хочешь?

— Я же вижу, как ты сидишь с каким-то типчиком в парке и уплетаешь дешевую шаурму.

Я с возмущением посмотрела на Максима.

— Это, вообще, не типчик, а мой сокурсник, его зовут Максим. Мы всю сессию занимаемся вместе. Хватит за мной следить, хочешь поговорить, просто подойди, как нормальный человек!

Я мизинцем нажала на отбой и облизала залитые соусом пальцы.

— Какой наглец!

— Кто это? — спросил Максим.

— Мой парень, его зовут Стас.

Максим побледнел, но ничего не ответил. По асфальтовой дорожке, с суровым выражением лица шел Стас в черной кожаной куртке с металлическими заклепками. Он остановился передо мной, возвышаясь над нами, как злой полицейский над пойманным с поличным воришкой.

— Садись, пожалуйста, — солнечно улыбнулась я и немного подвинулась к Максиму. Я задела его боком, и он по привычке отшатнулся на полметра. В груди неприятно кольнуло, никак не привыкну к его реакциям.

— Приятно познакомится, Стас, — он протянул Максиму руку для пожатия.

— Максим.

— Вы давно с Марией знакомы?

— С пятнадцатого сентября.

— Нам устроили знакомство на пляже для всего потока, — объяснила я. — С социальными играми. Плохая затея.

— А мне понравилось, — сказал Максим. — Ты была дельфином. Гениальная находка. Я услышал, и пожалел, что не догадался первым.

— Почему же, я помню, ты назвался слоном. Тебе подходит, пусть внешне ты больше похож на кузнечика.

— Такой же неповоротливый и неуклюжий как слон?

— Такой же умный и терпеливый, — улыбнулась я.

— Чувствую, я тут лишний — вмешался Стас. — Мария, ты обязана заниматься со всеми парнями потока? Что-то мне тяжело в это верится.

— С кем ты еще занималась? — нахмурил брови Максим.

— Ах, ты не знаешь? — ухмыльнулся Стас. — Я забрал ее вчера от Игоря, знаком с таким смазливым хлыщом?

— Игорь наш сокурсник, естественно, Мария могла с ним готовиться к экзамену.

Максим отвечал спокойно, но я знала его достаточно хорошо, чтобы заметить плотно сжатые кулаки. Вся ситуация, напористость Стаса были ему неприятны.

— Я уже доела свою порцию, — отряхнула руки от крошек и поспешно спрятала их в теплые карманы прочь от холода. — Максим, встретимся в библиотеке через пятнадцать минут? Стас, ты не против прогуляться?

Я взяла Стаса под руку и увела его подальше от скамейки в глубину парка, прямо к синей металлической беседке. Летом, наверное, тут чудесно, но сейчас вокруг были сиротливо разбросаны голые розовые кусты, от которых остались одни колючки.

— Ты вообще, к своей сессии готовишься, или занят только слежкой за мной?

— Ты не отвечала мне все утро, я не мог больше ни о чем думать. Хотел увидеть тебя. Это преступление?

— Нет, но ты был груб с Максимом.

— Он меня не интересует.

— Ясно, — коротко ответила я. Если человек тебе не безразличен, то обычно учитываются и его интересы. Стасу было наплевать, что мне с Максимом еще учиться и учиться.

— Ты иногда такая милая, что хочется весь мир бросить к твоим ногам. А потом превращаешься в колючку, и от тебя веет холодом, как из морозильника. Ты сведешь меня с ума.

Стас крепко схватил меня и наклонился поцеловать. Он был требователен, почти груб, мое тело поневоле отреагировало на напористость и я тоже обвила его шею руками. Мне нравилось, что он меня не боялся. Мне нравилось видеть восхищение в его глазах, особенно после отказа Игоря и отторжения Максима.

— Стас, мне правда, нужно заниматься, чтобы ты не думал. Ты веришь мне?

— Конечно, не верю, мне кажется, любой парень только и мечтает тебя украсть. Думаешь, я не заметил, как Максим на тебя смотрит?

— Ты большой фантазер. Максим бегает от меня как от чумы.

— Ну-ну, как хочешь Мария, только я тебя никому не отдам.

— Я не предмет и никому не принадлежу.

— Иди сюда и обними меня, — Стас прижал меня к себе и выдохнул в ухо, — я, кажется, влюбился.

У меня прервалось дыхание, еще вчера я собиралась окончательно порвать с ним, но сейчас слова Стаса вскружили голову. Он опять поцеловал меня, на сей раз нежно, опытно. Целовал долго, пока у меня не закружилась голова, и я не обмякла в его руках.

— Ничего не отвечай, я ценю твою честность. Она, как глоток свежего воздуха.

Стас проводил меня до самого здания библиотеки, а потом развернулся и трусцой понесся обратно. Ему все-таки тоже нужно было заниматься.

Я тяжело выдохнула и направилась в комнату для занятий. Мысли вились вокруг Стаса, я не привыкла менять принятые решения каждый день, но не знала, что с ним делать. С одной стороны, он ужасно раздражал своим напором и недоверием, а с другой, его внимание приятно грело и я не могла себя заставить от него отказаться.

Я в задумчивости села рядом с Максимом и раскрыла учебник. Мы как раз разучивали принцип действия митохондрии, мне никак не удавалось запомнить все ступени оксидации. Максим отвечал мало и невпопад.

— Что случилось? — я решилась спросить его. — Стас тебя задел?

— Меня просто удивил сам факт его существования. Ты не говорила, что с кем-то встречаешься.

Я покраснела и промямлила:

— Мы совсем недавно познакомились.

— Где? Кто он такой?

— Ты не смотри на то, что он ведет себя как байкер с темным прошлым. Он такой же ботаник как мы — учится на электронику или физику, я точно не помню.

— По нему видно, что студент. А откуда он знает Игоря?

— Мы вместе ходим на скалодром.

— Все ясно, — задумчиво сказал Максим и тихо пробормотал себе под нос: — Ты красивая девушка, не удивительно, что тобой интересуются парни. Это даже естественно.

— А что ты о нем думаешь? — отважилась спросить я.

— Мария, — Максим внимательно посмотрел на меня серьезным взглядом. — Я не хочу вмешиваться. Мы друзья, но я не буду обсуждать твою личную жизнь.

— Ладно, — я густо покраснела. — Прости...

— Это ты прости меня, я не хотел тебя задеть. Я, иногда, хочу сказать что-то, а выходит совсем другое. Ты хороший человек, Мария, мне бы хотелось видеть, что ты счастлива. Меня волнует с кем ты встречаешься, и что у тебя происходит в жизни, но если мы будем говорить об этом, то наши отношения приобретут второе дно, а мне совсем не хочется этого. Я, наверное, путанно объясняю.

— Нет, я все поняла.

Если мы будем обсуждать сердечные дела, то неотвратимо возникнет напряжение. Мы с Максимом будем невольно примерять ситуацию на себя, в воздухе появится незримое влечение, по крайней мере, с одной стороны. Дружба потеряется, появится ожидание любви. Максим с самого начала дал понять, что он не хочет давать мне ложных надежд.

Я очень ценила его прямоту, но каждый раз соблюдение невидимых границ ранило как осколок стекла.

Я тяжело вздохнула и решила поменять тему.

— Ты слышал что-то новое о наших проектах?

— Ах да, мне сказали, что во вторник Килдыш объявит оценки и лучшую работу.

— Думаешь, у нас есть шансы?

Максим улыбнулся краешком губ и довольно откинулся на кресло.

— Думаю, есть. Ладно, хватит отлынивать, давай добьем митохондрии.

Мы с Максимом закончили заниматься часам к семи и договорились встретиться утром в понедельник. Мне не терпелось добраться в общежитие, я бежала со всех ног — Аня написала, что Илларион прислал ей фотографию по электронной почте. Описывать его по телефону она отказалась — сказала, что приду и все увижу своими глазами.

Подруга долго щелкала мышкой, пока я приплясывала рядом от нетерпения. Она повернула экран в мою сторону, и я пристально вгляделась на серьезного парня на экране.

Илларион сидел на краешке стола, упираясь руками назад. Большие грустные глаза орехового цвета, мягкая линия подбородка, полноватые щеки. Волосы густые, каштановые. Ничего особенного, просто чуть полноватый, невзрачный парень. Я бы точно его не выделила в толпе. Только от всей фигуры веет неуверенностью в себе и грустью, но это мы и так знали, без фотографии.

Я вопросительно посмотрела на Аню. Она так же жадно вглядывалась в мое лицо.

— Я не знаю, — сказала я. — Действительно не знаю в чем дело.

— Я уже думаю, что со мной что-то не в порядке — подозреваю во всех грехах незнакомого человека. Может, его просто бросила первая любовь?

— Или изнасиловали в детстве, и теперь травма на всю жизнь?

— Ой, Маша, перестань, от твоих предположений у меня мороз по коже. Илларион согласился встретится сегодня вечером, пожелай мне удачи. Вдруг он действительно предназначен мне судьбой?

— Анечка, я от всего сердца желаю тебе удачи.

Я крепко обняла подругу, хотя в душе у меня были не самые лучшие предчувствия насчет сегодняшней встречи. Люди разные, у всех свои тараканы, но если парень настолько не уверен в себе, у него на это хорошие причины.

Аня ушла в комнату собираться, а я вспомнила, наконец, о сообщении Игоря. Вернее, я не забывала о нем целый день, оно горячим угольком жгло бедро сквозь карман.

Я осторожно написала, что целый день была занята, но сейчас свободна. Перепроверила текст три раза, исправила одну опечатку и отправила, с замиранием сердца.

Через минуту на экране замерцал ответ: 'Где ты была сегодня? Мы занимались без тебя'.

'Я училась с Максимом'.

Пауза. Долгая пауза. Я отложила мобильник на краешек стола, нервно прикусила ноготь. Решила посмотреть, есть ли что-то перекусить. Когда я вернулась, меня ждало новое сообщение.

'Сосед Кирилла тобой интересовался. Познакомить?'

Я с силой выдохнула. Я опять живу в самообмане: парень, которому нравишься, не захотел бы знакомить тебя с другим.

'Я встречаюсь со Стасом'.

'Можно позвонить?'

Не дожидаясь ответа, на экране загорелся звонок от Игоря. Я пожалела, что комната занята Аней и я не могу поговорить с ним наедине.

— Что ты делаешь? — спросил Игорь. От звука его голоса у меня задрожали руки, я мысленно приказала себе успокоиться, не выдавать себя голосом.

— Ужинаю.

— Дома?

— Да, Максим предпочитает начинать рано и заканчивать около семи вечера. Я бы хотела вставать попозже, но он жаворонок, и ничего не может с этим поделать.

— А я сделал себе чашку крепкого кофе, и буду заниматься, пока глаза сами не закроются. Послушай, Мария, моя мама и брат приезжают в день экзамена, ты не хотела бы поужинать с нами?

— Подожди, а как же Кристина?

— При чем тут Кристина? Мама хочет познакомиться с моими друзьями с учебы, я думаю, ты ей очень понравишься. Пожалуйста, Мария-Мирабелла, я обещаю бесплатный ужин и хорошую компанию, соглашайся!

Почему бы и нет? Интересно, какая у него мама. Игорь очень открытый человек, но я никогда не знаю, чего от него ожидать. Может, если я познакомлюсь с его семьей, то смогу лучше понять его? Тем более, такой шанс может и не выпасть во второй раз.

— Хорошо. Ко скольким быть готовой?

— Мы заберем тебя около семи. Спасибо, Машенька! Нам надо чаще встречаться, может, забежишь на неделе к Кириллу? Бери Максима, будем вместе вопросы решать.

— Я спрошу его. Игорь?

— Что?

— Почему ты приглашаешь меня, а не Кирилла?

— Потому, что ты важна для меня. Хотя в последнее время у нас что-то разладилось. Мне тебя не хватает.

— Мне тоже... — тихо ответила я.

— Спокойной ночи, Мария.

Игорь положил трубку, а я так и осталась посреди кухни с миллионом неотвеченных вопросов, с тоской в сердце, и вновь ожившей надеждой.

Глава 16. Не Илларион

Я только успела сомкнуть глаза и заснуть, как вдруг резкая трель под ухом зазвенела во всю мощь, я от страха подпрыгнула к потолку.

— Ало? — На экране светился Анин номер.

— Машенька? Маш, забери меня отсюда, пожалуйста...

Я посмотрела на часы — полдвенадцатого ночи, а Аня вечером отправилась на свидание. Видимо, оно прошло еще хуже, чем я предполагала. Чертов Илларион!

— Еду, солнышко! Ты где?

Оказалось, она совсем рядом, даже такси брать не надо. Просто не хочет быть одна. Я очень хорошо помнила, как совсем недавно сама звонила подруге в расстроенных чувствах, неспособная даже сесть сама в автобус. Интересно, что у них там произошло? Надеюсь, что с ней ничего не случилось. Эх, нужно было договориться, чтобы я была поблизости на всякий случай, но Аня сказала, что будет только в общественных местах и никуда с ним не пойдет.

Аня — умница, во многих вопросах ее мнение для меня очень важно, но иногда она просто витает в облаках и слишком доверчива. Сколько времени и сил она потратила на этого Иллариона? Я с самого начала чувствовала, что эти отношения никуда не приведут, слишком много недоговоренности и очень все сложно между ними.

Зачем, вообще, нужно знакомиться по интернету? Неужели нельзя старым способом, встретиться лицом к лицу, постепенно сблизиться через общение? Аня не уродина, она всегда пользовалась успехом. Анкета на сайте знакомств — это черный ящик, никогда не знаешь, что за приз получишь. Пока что я своего мнения не изменила — знакомства подруги оказались одно хуже другого.

Аня ждала меня под вывеской закрытого универмага, она вся будто сжалась и руки держала под мышками, вся заплаканная и несчастная.

— Анечка, милая, что случилось?

— Давай не пойдем домой, лучше посидим где-нибудь.

— Хорошо, хочешь, будем в парке или найти кафе?

— Лучше бар, громкий и прокуренный, в котором мы никогда не бывали.

Я взяла ее под руку, мы пошли по Ростовской улице, по направлению к торговому центру. Я слышала, там неплохое местечко, в котором сидят по вечерам студенты.

— Знаешь, — сказала Аня. — Я чувствую, будто от этой истории словно выгорела изнутри. Будто у меня есть определенный запас доверия, любви и я потратила его впустую, а на следующие отношения этого останется меньше.

— Это называется опыт. Наверное, поэтому раньше предпочитали девственниц, — наивная дурочка многое воспримет как должное.

— Моя мама говорит, что слишком разборчивые остаются одни.

— А не слишком разборчивые раньше разводятся. Что ты предпочитаешь?

Аня тяжело вздохнула.

— Конечно, я хочу встретить любовь на всю жизнь. Видимо, не судьба. Мне нужно понять намек и прекратить пытаться. Зря я нашла на этот сайт, я никогда никого не найду. Так и буду одна...

— Да скажи уже, что у тебя случилось с тем парнем?

— Каким парнем? Ох, Маша, не спрашивай, лучше тебе не знать.

— Ты что, с ума сошла? Говори скорее!

— Боже, это такой стыд... Ты должна пообещать, что никому, в жизни...

— Никому и никогда! Аня! Я тебя когда-нибудь предавала?

— Хорошо, послушай, давай присядем где-нибудь.

Мы оглянулись в поиске скамеечки. К счастью, как раз перед нами в свете фонарей виднелся пустой скверик около подъезда.

— Послушай, мы встретились, Илларион сразу взял... меня за руку. Он... совсем как на фотографии, немного полноват. Очень волновался, принес мне единственную красную розу в пластиковом цилиндре, красивую. Мы гуляли немного по улицам. Чувствовалось, что Илларион стесняется, да и еще я выше его сантиметров на пять. Смотрел он на меня как на богиню.

— И что?

— Не спеши, Маш. Я не хотела тебе ничего говорить, а ты еще и перебиваешь.

— Я молчу, только ногти грызу.

— Все красиво, звезды, прогулка, восхищенные взгляды с его стороны. Мы даже целовались немного. Боже, я до сих пор в шоке...

— Что случилось?

— А потом, он и говорит, что всю жизнь чувствовал себя в чужом теле. Что не мог быть собой. Сказал, что любит меня, и надеется, что я тоже к нему не равнодушна. А потом говорит — я раньше был девушкой...

— Нет!

— Да, Маша. Девушкой.

— Аня... Не может быть. Ты надо мной смеешься, да?

— Это кто-то наверху надо мной смеется. Наверное, есть такое шоу, для старушек-инопланетянок, они сейчас на меня глядят сверху и со смеху покатываются. Это было бы смешно, если бы произошло не со мной.

— А как же внешность? Как ты не поняла?

— Он сделал операцию три года назад, пьет гормоны...

— И Илларион, не настоящее имя?

— Да, его... звали когда-то Евой.

Я просто не могла поверить, смотрела на Аню с раскрытым ртом, а она спрятала лицо в ладонях. Мне было ее очень жалко, но в то же время губы сами собой растянулись в предательской улыбке, я с трудом сдерживала смех.

— Если ты расскажешь кому-то, я тебя убью!

— Нет-нет, Ань, — я прыснула со смеху, она повернулась ко мне, тоже с трудом скрывая улыбку.

— Ну, все, — сказала я ей. — Развратилась в университете, с девушкой целовалась.

— Она не девушка.

Мы обе смеялись в голос — Аня откинулась на спинку скамейки, я согнулась в три погибели, пытаясь загнать смех обратно. Наконец, мы выдохлись, Аня села и вытерла слезы, выступившие на глазах.

— Самое обидное, что я уже скучаю по нему. Я так привыкла все рассказывать Иллариону.

— То-то, он так хорошо тебя понимал.

— Просто теряешь веру в мужчин. Самый лучший парень моей жизни оказался девушкой.

— И что, — я пытливо вгляделась в лицо подруги. — Может все-таки попробовать?

— Нет, — твердо сказала Аня. — Не могу. Не мое. Ничего не имею против лесбиянок, но это должен быть сознательный выбор.

— Хорошо, я понимаю, но все-таки спрошу: а как насчет того, что влюбляешься в человека, в его характер? Любят ведь и некрасивых. Неужели пол столько значит?

Аня поджала губы, видно, что разговор причиняет ей боль, но я все-таки хотела узнать ответ, и я была уверена, что Ане станет легче, если она сможет быть честной с собой.

— Да, я была готова принять не красавца или даже инвалида. Почему не девушку? Во-первых, у меня осталось чувство, будто он меня обманул, а когда нет доверия, то и об остальном говорить не стоит. Во-вторых... Не знаю, наверное, я — слабый человек. Не хочу расстраивать родителей, жить с клеймом на лбу. Может, если бы я в Иллариона действительно влюбилась, то пошла на такие жертвы. Но, наверное, все-таки в мои чувства было намешано много виртуального.

— Он и надеялся, что ты достаточно полюбишь его.

— Знаешь, я думаю это у него не в первый раз. Чувствовалось, что сценарий хорошо проработан. Как в сказке о красавице и чудовище. До Аленушки было их десять штук и все в конце пугались чудовища. Вот и я сбежала.

— Ладно, солнышко. Я скажу тебе так — если решишь быть лесбиянкой, считай, я на очереди и никаким Илларионам я тебя не отдам.

— И я тебя тоже. Знаешь, Маша, я чувствую себя предательницей, мне так его жалко.

— А мне тебя жалко, ты — моя подруга. Илларион шел на встречу с открытыми глазами, знал, что есть вероятность отказа и сумел подготовиться. Ты же, осталась у разбитого корыта.

Мы так и не пошли ни в какой бар напиваться. Сидели на скамеечке и болтали, пока окончательно не продрогли. Затем, пошли домой, обнимая друг друга за талию. Дома я приготовила нам обеим чай с мятой, которую мы хранили в морозилке для особых случаев. Грели холодные пальцы о горячие чашки, жаловались на мужчин, вспоминали, как в школьные годы прогуливали вместе уроки и ходили в Макдональдс за мороженым. Кажется, именно тогда и начались набираться лишние килограммы. В два часа ночи Аня начала клевать носом прямо над чашкой. Ее всегда клонит сон от душевных переживаний.

Я проводила ее до кровати и бережно укрыла.

Парни приходят и уходят, подруги всегда рядом.

Я заранее чувствовала, что Илларион будет проходящим эпизодом, и все равно видеть слезы Ани оказалось неожиданно больно. Пусть они были заранее обречены, но оба впустили в свою жизнь, открылись навстречу друг другу. Внезапное расставание обрубило эту привязанность, обнулило значение телефонных разговоров, прошлое желание встречи. Все это было впустую. Такие истории ожесточают сердце, лишают наивности.

Действительно, в следующий раз Аня будет более осторожна, не даст себе привязаться. Может, из-за этого ее саму не заметят. Может, ее принц на белом коне ищет улыбчивую девушку в голубом платье возле фонтана, а встретит циничного врача с холодными глазами.

Я тоже злилась на Игоря, за то, что он меня отверг, а я не могу смотреть ни на кого другого. Да, я встречаюсь со Стасом, но какое место он занимает в моих мыслях? И не достаточно ли этой причины, чтобы расстаться с ним, наконец?

Сердечные дела не должны мешать учебе. В шесть утра я нехотя встала с кровати, выпила чашку крепкого кофе и отправилась в университет заниматься с Максимом. Мы решили, что экзамен уже близко, повторять материал можно до бесконечности, но разумней всего заниматься по билетам. Вскоре я окончательно проснулась от нахлынувшей волны паники.

Ответы легко не давались. Я путалась и смущалась под пытливым взглядом Максима. Для хорошей оценки я должна знать материал идеально, безупречно его излагать, а выходило ужасно, и времени до экзамена было уже в обрез. В общем, — караул.

Я поделилась своими опасениями с Максимом, но он только пожал плечами и сказал, что мы уже занимаемся, а больше сделать невозможно, потому и переживать нечего.

Хорошо ему так рассуждать, а я так разнервничалась, что потеряла способность соображать. Я ехала в университет в полной уверенности, что справлюсь с учебой, но если это не так? Что, если я провалю сессию?

Я сказала Максиму, что выйду на улицу подышать свежим воздухом. Быстро надела пальто, чтобы он не увидел, как сильно у меня дрожат руки.

Сердце дробно стучало внутри, к горлу подкатила волна тошноты. Я прислонилась к дереву и решила, что стала чересчур нервной. Такой, как моя мама. Наверное, институт для меня — слишком тяжелая ноша, может пойти к психиатру, выписать себе пару таблеток на сессию?

Я и так сердилась на себя за незнание ответов, а недовольство за неспособность успокоиться ложилось сверху, еще сильнее скручивая пружину в груди.

Я и не заметила, как Максим вышел ко мне и встал напротив, ссутулившись и скрестив руки на груди.

— Давай сделаем перерыв? — сказала я, через силу стараясь выглядеть веселой. — Выпьем кофе.

— Я не пью кофе, — нахмурился Максим. — У меня от него руки дрожат.

Я с удивлением посмотрела на него и меня осенило. Так вот в чем дело! Я выпила чашку крепкого кофе утром, у меня обычная реакция на кофеин — сердцебиение, тошнота, дрожь, все как Аня рассказывала.

Я вздохнула с облегчением, и паника отпустила, значит рано записала себя в клиенты психиатра. Я даже дышать стала по-другому — будто сняли обруч, сковывающий легкие.

— Мы получили оценки за проекты, — сказал Максим. — Только что пришло письмо.

— И что? Говори же скорее!

— Я не открывал, конечно же. Тебя ждал.

Я еще немного сердилась на себя за внезапную вспышку паники, но когда мы уселись напротив компьютера, глубоко вдохнула и успокоилась.

Профессор Килдыш писал:

'Дорогие студенты!

Для меня и моих аспирантов было большим удовольствием проверять ваши проекты. Вы отлично справились, компьютеры замечательно продуманы, и реализованы. Хотим отметить работы Максима и Марии, а так же Кирилла и Александра как особо отличившиеся. Лучшим проектом признана программа Бориса и Игоря.

Буду очень ждать их вклада в нашу научную деятельность.

Всем легкой сессии и хорошо отдохнуть на каникулах.

А. Килдыш'.

Мы переглянулись с Максимом, и я прочитала на его лице смесь разочарования и радости. С одной стороны нас упомянули в письме для всего потока, с другой стороны, пальмовая ветвь лучших досталась не нам.

— Ты видела их проект? — спросил Максим.

Я отрицательно покачала головой. Игорь как-то жаловался, что он пишет весь код один, так как у Бориса постоянные отговорки. Я в свое время решила, что в одиночку справиться невозможно и скинула Игоря со счета. Выходит, я совершила ошибку. Значит, он в одиночку смог так реализовать программу, что она произвела наилучшее впечатление на профессора.

У Игоря блестящий ум, это заметно по тому, насколько быстро он поглощает знания, изящно и быстро решает математику, с легкостью запоминает биологию. Теперь, оказывается, он еще и умелый программист. Конечно, я восхищаюсь им. Конечно, восхищение смешивается с влюбленностью, и я опять скучаю по нему и мечтаю, что смогу обратить на себя его внимание.

Нужно смотреть правде в глаза. Скорей всего, я оказалась для него недостаточно хороша. Он невероятно умен, столь же красив, умеет обаять и знает себе цену. Что-то во мне оттолкнуло его, но если я исправлюсь, то и его мнение обо мне тоже изменится.

Я буду тяжело работать, постараюсь получить наивысшие оценки на сессии. Пусть знает, что я не глупа. Затем настанет очередь диеты, подберу красивый гардероб с помощью Ники.

Хватит комплексовать и мечтать об Игоре, как о недостижимой мечте. Прошло достаточно времени, но я все еще не могу выкинуть его из головы. Значит, буду его добиваться.

— О чем ты задумалась? — спросил Максим, вернув меня к действительности.

Рядом с Максимом мне не хотелось лукавить, он всегда был честен со мной.

— Об одном парне.

— О Стасе? — с ехидством заметил он.

Я густо покраснела и что-то промямлила в ответ. Встречаться с одним и планировать завоевательную кампанию другого — это, конечно, ни в какие ворота не лезет.

— Что-что? — безжалостно переспросил Максим.

— Мы расстаемся со Стасом, сегодня же.

Максим ничего не ответил, но я уже достаточно хорошо знала его, чтобы заметить довольный блеск в глазах и невольную полуулыбку. Могу его понять, Стас не очень красиво отнесся к Максиму.

Только совсем не хотелось тяжелого разговора, да еще после вчерашней бессонной ночи. Я бы подождала немного, хотя бы до экзамена, но говорить со Стасом как будто ничего не произошло тоже не честно.

Я решила смалодушничать и порвать с ним по телефону. В конце концов, мы встречались всего пару раз, немного целовались. Зачем тратить на расставание целый вечер, к тому же во время сессии?

Мы прозанимались с Максимом почти до десяти вечера. Стас звонил несколько раз, начиная с семи часов, но я твердо решила порвать с ним сегодня и откладывала тяжелый разговор до тех пор, пока не пойду домой.

Потихоньку, мы с Максимом усвоили билеты и ответы давались все легче и легче. Оставался всего один день до экзамена, но я уже чувствовала себя намного уверенней.

Глава 17. Признание в любви

В день экзамена я проснулась в пять утра, и сразу же села заниматься. Всю ночь мне снились кошмары: то я не могла прочесть вопрос ― буквы слагались в абракадабру и я вновь и вновь пыталась вычленить ускользающий смысл, то вопрос сам собой возникал в голове, но пальцы выводили каракули, а не стройные формулы.

Пусть нервы шалили, но я решила использовать это время для повторения материала. К шести ко мне присоединилась Аня. Ее экзамен был назначен на пятницу, но она всегда предпочитала вставать рано и учиться с утра.

После с истории с Илларионом она ходила как в воду опущенная. В мединституте обычно готовятся к экзаменам в группе, но Аня сказалась больной и безвылазно сидела в комнате.

― Я боюсь, что он будет искать встречи со мной, а мне стыдно взглянуть ему в глаза, ― как-то призналась она мне.

Аня отключила телефон и теперь спала по десять часов ночью, плюс дневной сон. В остальное время она сидела уткнувшись в учебники. Мне было очень грустно видеть ее в таком состоянии, но за столько лет дружбы я давно поняла, что мы очень разные. Когда мне плохо, я ищу компанию, она же предпочитает уйти в себя. Скоро 'сонный период' закончится и тогда я поговорю с ней по душам и постараюсь помочь чем смогу.

В университете группа студентов толкалась напротив списков с указанным местом экзамена — нас в произвольном порядке разделили по разным аудиториям. Я мельком увидела Кирилла, поздоровалась кивком и поспешила посмотреть куда меня определили.

Вдруг, кто-то схватил меня за локоть. Я обернулась и увидела Игоря.

― Ты со мной, ― сказал он, ― в пятом зале.

― Хорошо, только я сама посмотрю, ладно?

― Проверяй, пожалуйста, я не обижусь.

Значит он искал в списке не только свою строчку, но и мое имя. Не буду придавать этому слишком большого значения, и все же приятно.

Я старалась подвинуться вперед, но вокруг стояли рослые парни, которые не замечали меня и не хотели дать дорогу. Я уже отчаялась и почти решила положиться на Игоря, как знакомый голос произнес:

― Ты в пятом, Мария. Вот, я даже сфотографировал список, можешь проверить.

Я облегченно вздохнула. Максим. Мы отошли в сторону и я внимательно проверила несколько раз картинку на экране. Мария Русланов, несколько точек ведут к указанию пятого зала.

― Посмотрите, какая красавица, ― сказали за моей спиной и я автоматически повернулась.

Прислонившись спиной к стене, кокетливо подогнув ногу в туфельке на низком каблучке стояла Кристина. Она была в белой блузке и плиссированной серой юбке. Распущенные волосы, очки в строгой роговой оправе, а губы накрашены розовым. Она была похожа на распутную школьницу, юную и опытную.

Все взгляды были направлены на нее, а когда Кристина поддалась вперед к Игорю толпа восхищенно вздохнула. Я проглотила комок разочарования, поправила выбившийся локон и отвернулась к Максиму. Он тоже смотрел на Кристину, но заметив мой взгляд, отвел глаза.

Они очень красиво смотрятся вместе. В Америке их бы назвали 'король и королева бала', арийская кровь, правильные черты лица, есть на что заглядеться.

И, что поделать? Игорь предпочитает мне ее. Девушку-статус. Теперь весь поток знает, кто тут альфа-самец, кто сумел завоевать самую престижную волчицу.

Нечего об этом думать. Я надеюсь, Игорю важно в девушке больше чем внешность. А пока я постараюсь повысить свои акции как смогу.

Я заняла свое место в пятом зале. Нас попросили положить сумки с рюкзаками около доски в передней части зала, теперь они высились разноцветным холмиком за спиной у молодого паренька — помощника педагога. Меры предосторожности против списывания. Игорь сел впереди, через два ряда от меня. Во время экзамена я то и дело отвлекалась на его светлый затылок и широкие плечи. Когда ему попадался тяжелый вопрос он постукивал карандашом о край стола, или проводил пятерней по волосам.

Максим сидел справа через два стула, я попросила его сесть поближе, потому что один его вид меня успокаивал. Он то и дело близоруко прищуривался над страницей, так мило и безобидно.

Они оба, и Игорь и Максим заняли в моей жизни немалое место. Оба относились ко мне по дружески, но давали задний ход лишь только возникал намек на романтические отношения. Иногда я силой удерживалась, чтобы не подойти и не спросить в открытую — 'что со мной не так?'

Сам экзамен я сумела написать относительно хорошо. Пусть меня отвлекали посторонние мысли, пусть нервы были на пределе — материал я знала. Весь семестр зубрила биологию, да и в последние дни не считала ворон. По моим ощущениям волноваться нечего, но окончательно буду знать только когда получим оценки.

Я прошла вниз сдавать написанные листки когда объявили, что время вышло. Так уж привыкла, проверять и перепроверять до последнего. Игоря давно уже не было в зале, даже Максим вышел за пару минут до меня.

Мой рюкзак остался одним из последних, одиноко прислоненный к зеленой доске. Я наклонилась взять его, и вдруг заметила белую трубочку бумаги, засунутую за матерчатую ручку сверху.

Я подумала, что это чужая шпаргалка, которая зацепилась за мой рюкзак, и быстро спрятала ее в ладони пока не заметили. Пошла спокойно к выходу, прижимая рюкзак спереди к животу. Когда вышла за дверь, то первым делом развернула листок бумаги.

На нем печатными буквами было выведено три слова:

'Я тебя люблю.'

Я сначала не поняла о чем речь, так как была уверена, что увижу цикл Кребса в миниатюре. Потом было начала перебирать у кого из сумки выпала эта записка, но вспомнила, что трубочка была тщательно пристроена, лежала за ручкой, а не небрежно сверху.

Ее кто-то положил специально. Для моих глаз.

Но кто? И почему? Неужели Игорь или Максим? Нет, это совсем не их стиль. Слишком по мальчишески: Игорю незачем писать записки, думаю, что он отлично знает, что стоит ему позвать и я сразу же прибегу. Максим же... Не знаю, слишком взрослый для подобной выходки.

Тогда, я получила признание в любви от кого-то третьего, того, кто не слишком занимает мои мысли...

Я поспешила во внутренний дворик с жухлой травой и скамейками, где студенты собирались после экзаменов и делились впечатлениями. Ребята разговаривали, разбившись на группки, я внимательно обводила каждого взглядом, может кто-то выдаст себя...

Боже, Стас!

Я совсем забыла о нем! Малодушно порвать с ним по телефону я так и не решилась, но стоило мне позвонить назначить встречу, как у него тут же нашлись отговорки и пришлось отложить расставание. Формально, мы все еще встречались. Я его не видела сегодня, но он вполне мог зайти в класс и оставить записку.

Я мучительно перебирала в памяти немногочисленные встречи в попытке вычислить, видел ли он мой рюкзак. Кажется, да. Стас однажды забрал меня после занятий у Кирилла. Но признание в записке... По спине пробежал холодок. Я собиралась бросить его, но совсем не хотела причинить боль. Мне не надо его любви.

― Машенька! — на меня кто-то налетел сзади с медвежьими объятьями. Я обернулась и увидела сияющие глаза Яны. — Я так соскучилась!

― Я тоже! ― мы почти не виделись с начала сессии.

― Как прошел экзамен?

― Так себе, ― смутилась Яна.

― Если хочешь, присоединяйся ко мне с Максимом, у нас железная дисциплина.

Если честно, то мне замечательно работалось в тандеме с Максимом, и я не была совсем уверена, что он будет рад Яне, но я беспокоилась о ней и не хотела, чтобы подруга провалила сессию.

― Меня уже пригласили в свою группу Кирилл и Игорь, но я люблю заниматься сама, своим темпом. Не хочу никого обременять. Мне же нельзя забрасывать скрипку и бег! Да еще нашла отличного партнера по Китайскому с мединститута.

Я не смогла скрыть неодобрения:

― Яна, ну нельзя ли отложить Китайский...

― Это моя жизнь, ― отрезала Яна. — И я живу ее только один раз.

На это ответить нечего, и если честно, ее уверенность в собственном пути меня равно восхищала и раздражала. Я боялась, что упрямство приведет к тому, что Яну отчислят, а с другой стороны действительно замечательно, что она живет своей жизнью так как ей нравится и не оглядывается на других.

― Ты права, извини, не хотела на тебя давить.

― Прости, Маш, я резко ответила, понимаю, что ты беспокоишься. Кстати видела, что ваш проект с Максимом отметили, молодцы!

― Спасибо, мы старались.

― Маша, давай побегаем вместе сегодня, увидишь, замечательно снимает стресс.

― Ммм, если честно, у меня уже есть планы на вечер, но может и освобожусь.

Игорь хотел познакомить меня сегодня с мамой, но с того телефонного разговора к этой теме не возвращался. Я с напряжением ждала, передумал ли он.

Все равно мне не до бега, нужно срочно поговорить со Стасом.

Я попрощалась с Яной и отошла в сторону.

― Ало, Стас?

― Привет, Мария. Как был экзамен?

― Ничего, ― осторожно ответила я. — Если ты мимо пробегал, подождал бы меня, поздоровался.

― О чем ты говоришь?

― Мне показалось, что я тебя видела. Наверное перепутала.

― Не знаю, кого ты там увидела. Сестра с мужем внезапно уехали, оставили на меня малого. Он с утра висит на руках, не дает заниматься, я только сейчас догадался включить ему телек к чертовой матери.

― Значит ты не был в университете сегодня?

― Я же тебе уже сказал. Кого ты там увидела, говори!

― Просто парень на тебя похож со спины.

― Ну ладно, я с тобой по позже поговорю, окей?

― Стас, мне нужно с тобой встретиться!

― Ты не понимаешь, я занят! У меня, так же как у тебя экзамены на носу, а день пропал зря. Пожалела бы и оставила меня в покое. Ты же меня просила подождать со свиданиями, теперь самой это не слишком приятно слышать, правда?

― Ты что, проучить меня решил?

― Нет, конечно. Ну все, мне пора, я сам тебе позвоню.

Я в недоумении отключила телефон. То избавиться от Стаса невозможно, то встретиться проблема. Если бы я была настроена на серьезные отношения, то очень расстроилась, а так, только пожала плечами и забыла. Меня занимало совсем друге: я еще не отошла от экзамена, волновалась перед вечерней встречей с семьей Игоря, да еще в подкорке свербела мысль о записке в признанием. Разговор со Стасом быстро отошел на второй план.

Я положила телефон в карман джинсов и обернулась. Яна все еще стояла на том же месте под раскидистой пихтой, прижимая учебник к груди. Ее внимательно слушал Игорь, чуть улыбаясь уголками губ. Значит не ушел домой, а остался. Интересно, куда подевалась Кристина? Он будто почувствовал взгляд и посмотрел прямо на меня, затем широко улыбнулся и сделал жест, чтобы я его подождала.

Игорь попрощался с Яной, помахал рукой друзьям и подошел ко мне.

― Мария, как прошел экзамен?

― Ничего, нормально.

― Ты всегда сидишь до последней секунды? — я покраснела и кивнула. Игорь вздохнул. — Я тебя заждался тут. Ты готова? Едем?

― Прямо сейчас? Я думала зайти домой переодеться.

На мне были удобные джинсы и заношенный синий свитер, который мы купили вместе с Аней еще в десятом классе. Я старалась выбрать удобную одежду на экзамен, чтобы ничего не отвлекало от вопросов. Но как в таком виде появиться перед его мамой бизнес-леди?

― Ты отлично выглядишь, правда. Не нужно никакой специальной одежды, мы просто пообедаем вместе. Мама и Серега взяли билет на вечерний поезд, у них поменялись планы. Обещаю вернуть тебя до семи.

― Тогда подожди, я попрощаюсь с Максимом, хорошо? — я оглянулась вокруг в поиске знакомой нескладной фигуры.

― Он уже ушел, очень торопился.

― Тогда хорошо, ― вздохнула я. — Кошелек тут, телефон в кармане можно ехать.

― Замечательно, ― Игорь на мгновение приобнял меня за плечи. — Я очень рад, что ты согласилась. Мама тебе понравится, а на Серегу не обращай внимания: у него еще мозги на место не стали, сущий ребенок.

― Сколько ему?

Мы шли по коридору в сторону парковки машин, людей попадалось мало, в университете обычно пустынно во время сессии.

― Шестнадцать. Но ведет себя на двенадцать. Видеоигры с утра до вечера, учебу забросил. Я таким не был.

Я согласно кивнула, у меня самой был похожий кадр по имени Ника. Родители одинаковые, воспитание одинаковое, а результат — совершенно отличный от тебя человек.

― Он уже определился с учебой?

― Да нет, пока что. Морочит голову маме, что хочет стать профессиональным футболистом. Блажь какая-то. Ему просто нравиться действовать мне с ней на нервы.

Мы оживленно разговаривали по дороге к машине. Я успела забыть, как легко общаться с Игорем. Мне было очень близко его видение мира — он любил жизнь и стремился добиться большего, но не слепой удачей, а тяжелой изнурительной работой. Когда он говорил, его глаза светились живым интересом, он заражал собеседника своей энергией.

Мы сели в обшарпанную красную машину и я исподволь любовалась прямым профилем, голубыми глазами в обрамлении темных ресниц, светлыми волосами, волной падавшими на плечи. Эти волосы превращали его из просто симпатичного парня в принца с иллюстрации детской сказки. Идеально ровные, цвета мокрого песка с вкраплением солнечных прядок они ореолом развевались от дуновения теплого воздуха из печки. У меня заныло в груди — он не со мной.

Но как бы я хотела, чтобы он был мой!

Игоря мама и брат уже дожидались нас в центре города возле Австрийского ресторана со звучным названием 'Шенбрунн'. Мы мельком поздоровались, я протянула руку Сереже, а мама Игоря притянула меня поцеловать в щеку.

Мы вошли в ресторан, и я горько пожалела, что послушалась Игоря и не отправилась домой переодеться! Главный зал был отделан под дворец периода барокко — мраморный пол с резным узором, на стенах обои в винно-красную полоску, Французские окна арками до пола, в углу рояль с огромным букетом красных роз. На столах белоснежные скатерти, хрусталь и зажженные свечи.

Одетый с иголочки официант проводил нас к столику, отодвинул для дам стулья с витыми ножками и золотыми розочками на подлокотниках. Я почувствовала себя ужасно неуютно в домашнем свитере и джинсах.

Теперь при свечах я смогла получше рассмотреть маму Игоря. Лицо приветливое, с правильными чертами и морщинками возле пытливых глаз. Свои платиновые волосы она подняла в узел, но он смотрелся не по-старушечьи, а элегантно-аристократично. Шифоновая белая блузка в черный горошек, бежевая юбка и бежевые туфельки на небольшом каблуке — одежда неброская, но все сидит идеально, что выдает качество.

Сергей, будто бросая вызов матери, был одет в черную футболку с кричащей надписью и изображением черепа. Пшеничные волосы ежиком, в ухе поблескивает серьга. Похож на Игоря, но скулы более заостренные и если Игорь выглядел сказочным принцем, то Сергей был грубее, тверже, словно бунтующий рок-звезда.

Мама Игоря представилась Алисой, она очень мило поблагодарила меня, что я согласилась уделить для них время.

― Я очень хочу познакомиться с друзьями Игоря. Так я смогу лучше понимать его жизнь тут в университете.

― У него много друзей парней...― начала я.

― Парни! Что можно добиться от парней? Они ничего вокруг не замечают, а будущие программисты и вовсе смутились бы в обществе женщины в летах, и сидели бы уткнувшись в тарелку весь вечер. Нет, я хотела поговорить с девушкой, я так и сказала Игорю. Но он меня приятно удивил, приведя тебя.

Я удивленно вскинула на нее взгляд: я еще ничего не успела сказать и не понятно как сумела произвести на нее впечатление, но она понимающе кивнула и в ее глазах я прочитала знание опытной женщины, которая умеет быстро и верно составить мнение о человеке.

― Расскажи же Мария, что у вас творится в университете?

Я рассказала ей, что у нас маленький поток, администрация старается, чтобы нам было хорошо. Курсы на неплохом уровне, профессора знающие и считаются лучшими в своей области.

Все это она выслушала с полуулыбкой, не перебивая, но и не проявляя особого интереса. Сережа и вовсе, достал телефон и отключился от разговора, щелкая по экрану.

― В первом семестре нам поручили написать проекты по программированию. Работу Игоря признали лучшей, он будет работать в лаборатории профессора Килдыша...

― Правда? — расцвела Алиса. — Надо-же, он мне ничего не сказал.

Игорь пнул меня под столом и смущенно поджал губы.

― Ты почему молчал, сыночек? Ой, как чудесно, я и не сомневалась в тебе!

― Это мелочи, ― отмахнулся Игорь. — Ты все берешь близко к сердцу. Мы только начали учебу, сессия в самом разгаре, а один проект не делает погоды. Когда будет что-то значительное я обязательно расскажу.

― Видишь, Мария, ― надув губки ответила Алиса, ― ничего добиться от мальчиков невозможно. Лучше ты расскажи мне еще. С кем он дружит?

― У нас своя компания биоинформатиков, мы немного в стороне от остальных студентов. У Игоря много друзей.

― Каких? — она пытливо склонила голову на бок и расспрашивала, пока я не призналась, что Игоря пользуется уважением парней и интересом у девушки.

― Горжусь сыном. Я очень переживала о его судьбе после развода. Мальчик рос без отца, ― она виновато посмотрела на Игоря. — Я делала все возможное ради детей. Отдала их на единоборства, брала частных репетиторов, но отца ведь никто не заменит.

― Мама хватит, ― сказал Игорь.

― Ну все, я молчу, не буду тебя смущать. Откуда ты Мария? Кто твои родители?

Я улыбнулась, классический вопрос. Скажи, кто твоя семья и я пойму кто ты. Может в этом и есть доля правды, но мне хотелось, чтобы меня судили по моим поступкам и достижениям, а не по финансовому состоянии родителей. Я, как всегда, сказала не всю правду.

― Мой папа подрядчик, а мама была учительницей музыки. Мы живем в Новороссийске.

― Небольшой городок, я никогда там не была.

Может мне показалось, но после того, как я рассказала о семье ее энтузиазм ко мне немного поутих. Наверное, если бы я сказалась дочерью профессоров или ученых, Алиса сочла бы меня достойной сына, которого по всей видимости просто обожала. А так, боевая подруга и все. Интересно, если бы я представила папу как менеджера крупной фирмы 'Русланов', она отреагировала бы по другому?

― Мам, хватит допрашивать девушку. Давай накормим ее наконец, ― сказал Сергей, наконец вмешиваясь в разговор.

Официант давно дожидался конца разговора, вежливо стоя неподалеку. Мы даже не открыли меню. Ресторан очень красивый, описания замысловатые, но и цены кусаются. Я была голодна, но решила ограничится закуской. Алиса заказала рыбу на гриле, Игорь и Сережа выбрали мясо, а мой выбор раскритиковали.

― Возьми себе горячее блюдо, все-таки время обеда, ― сказала Алиса. — Пожалуйста не стесняйся нас. Что ты любишь, Мария? А салат с морскими гребешками мы закажем на всех, ладно?

Пришлось согласиться, я просмотрела меню и выбрала самое дешевое из горячих блюд — телятину. Все равно было неудобно перед ними.

Сережа лениво изучал меня поверх тарелки. Его голубые глаза смотрели дерзко, с затаенной смешинкой: будто он тут старший и меня видит насквозь.

Я спросила его, чем он любит заниматься.

― Футболом, а ты в нем разбираешься?

― Люблю смотреть с отцом по выходным.

― Немного, но тоже хлеб.

― А что кроме футбола?

Сергей резко вскинул голову.

― Кроме футбола — ничего. Стать профессионалом это кровь и пот, это значит вставать в пять утра на тренировку, не успевать на встречи с друзьями и не тратить время на девчонок.

Я, невольно, посмотрела на него с уважением. Игорь говорил про малолетнего раздолбая, а передо мной сидел не по годам взрослый целеустремленный человек.

― Но почему футбол, Сереженька, ― сказала Алиса. — Столько усилий и конец карьеры в тридцать лет. И что будешь делать потом?

― Я надеюсь в тридцать лет голова не перестает варить, или тебя пора в утиль сдавать, мам?

― Вот нахал, постеснялся бы девушки.

― Найду чем заняться, ― пожал плечами Сергей. — Если обо мне будут знать, то перед громким именем все двери раскрываются.

― Кстати это так, ― вмешалась я. — Я где-то читала, что среди выпускников Гарварда у профессиональных атлетов средние оценки относительно низкие, но потом, спустя несколько лет, они достигают более высоких должностей. Спорт укрепляет характер.

― Ну наконец хоть кто-то меня поддержал, ― победно откинулся на стул Сергей. — Для них университет ― залог успеха в жизни. Прошлый век.

― Тут ты загнул, я с тобой не согласна. Образование базис для всего остального.

― Я и получу образование. Только когда сам захочу.

Принесли салат и другие закуски, аккуратным движением официант налил воды в хрустальные бокалы.

― Давайте выпьем за Игоря, ― сказала Алиса. — Удачи тебе, сынок!

Мы чокнулись и занялись едой. Я была очень голодна и все показалось невероятно вкусным. Беседа возобновилась не касаясь щекотливых тем. Игорь расспрашивал о домашних друзьях и родственниках, Алиса рассказывала случаи из своей работы. Сережа расслабился, наклонился вперед, скрестив руки на столе, и вставлял остроумные замечания.

Обед пролетел в доброжелательной атмосфере. Я совсем не чувствовала себя неуютно в каждодневной одежде: Сережа, в своей майке металлиста, выделялся намного больше на фоне остальных гостей ресторана. Да и если сказать честно, оба брата старались включить меня в разговор, внимательно слушали реплики, смеялись над шутками. Ничего не скажешь, приятно, когда за тобой ухаживают двое красивых парней.

У нас дома давно не было таких веселых непринужденных посиделок. Пусть Игорь и Сережа подсмеивались над матерью, чувствовалось, что она искренне заботиться о них, гордится обоими и пусть они уже взрослые, у них есть надежный тыл.

Моя мама никогда такой не была и не будет. Скорей, я должна оберегать ее от жизненных невзгод, скрывая свои собственные затруднения.

Я сидела под хрустальной люстрой в комнате достойной дворца, и на мгновение я отчаянно позавидовала Игорю. Мне захотелось в его семью, под крыло к его маме, такой сильной и надежной.

Я скрыла расстройство, отпив из бокала с водой, но заметила на себе внимательный взгляд Игоря. Мне иногда казалось, что он может читать мои мысли, хотя внешне я ничем себя не выдала.

Мы сидели почти до шести часов, потом Алиса заказала чек, как я догадалась раньше, не дав мне заплатить. Мы оделись, кивком попрощались с официантом и он открыл дверь на морозную улицу. Игорь шел чуть впереди под руку с матерью, а я с Сережей позади. До вокзала пешком всего двадцать минут, а после обильного обеда неплохо прогуляться.

В небе сахарным караваем светила луна, мостовая искрилась от россыпи льдинок, встречные прохожие выглядели празднично и радостно. Сережа изучал меня дерзким взглядом из под длинных русых ресниц.

― А ты ничего.

― Спасибо? — я заломила бровь.

― Я думал Игорь опять маму с какой-то оторвой познакомит. Она еще от его Аргентинки не отошла. А ты классная.

― Ты тоже классный.

Чего не отнять у Сергея — он девушек не боялся. Бывает, что говорю с парнем, а сама чувствую ― он весь дрожит от напряжения, будто в любую секунду я могу отвергнуть его, и отказ располосует его сверху до низу до самого нутра. С такими парнями я сама начинала чувствовать себя неуютно и подспудно искала предлог сбежать подальше.

Сережа и Игорь были из другого теста, может от того, что их мать смотрела на них как на Божий подарок, с обожанием и лаской. Они общались с девушками на равных, абсолютно уверенные в своем обаянии.

Сережа спросил, что я делала до учебы и я рассказала о работе в ремонтной компании. Ему очень понравилось, он забросал меня вопросами и время прошло незаметно.

Прощание вышло очень трогательное. Алиса долго обнимала Игоря, у нее даже выступили слезы. Она что-то прошептала ему и я поймала мельком брошенный на меня взгляд.

Игорь крепко обнял брата и пожелал ему на прощание взяться за ум, за что получил ощутимый тычок под ребра.

Затем, Сергей развернулся ко мне и, внезапно, картинным жестом взял мою руку в свою и склонился в поклоне для поцелуя. Его дыхание обожгло запястье, кожи коснулись горячие губы.

― До свидания, прекрасная принцесса, ― сказал он, и, подхватив мать под руку, скрылся в толпе.

Мы остались на перроне, Игорь с хмурым выражением лица, я в недоумении.

Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять — дело не во мне, а в желании Сергея досадить брату. Игорь привел девушку, почему бы ее не обаять.

Каждый из них привлекателен по своему. Игорь, пусть и много рассказывал о себе, всегда оставлял ощущение недоговоренности, тайны. Сережа, более резкий, но и более прямой, притягивал своей искренностью и я с удивлением поняла, что будь он чуть постарше, влюбилась бы до беспамятства. Мне нравился его драйв, целеустремленность и уверенность в себе.

Но ему шестнадцать, да и мне уже поздно — я бесповоротно влюблена в его старшего брата.

Глава 18. Ночные посиделки

Так получилось, что домой мы вернулись нескоро. По дороге от вокзала к машине нас застал противный ледяной дождик с пронизывающим ветром, мы спрятались от него в уютном кафе, грели руки о чашки с чаем, разговаривали, и совсем не спешили домой, может из-за погоды, а может, и по другой причине.

Игорю не терпелось услышать мое мнение о его семье. Я честно сказала, что мне очень понравилась его мама, а про себя подумала, что обожание матери, конечно, одарило сыновей немалой уверенностью в себе, но есть и обратная сторона. Наверное, Алиса чувствовала себя виноватой перед ними из-за развода, слишком баловала, а в итоге Игорь, иногда принимает во внимание лишь свои интересы. Я внезапно вспомнила, как больше месяца назад он не проводил меня поздней ночью домой.

В тот момент я не обратила особого внимания на этот эпизод, но теперь внезапно поняла, что совсем не этого ищу в будущем муже. В идеале, хотелось бы надежной опоры в трудную минуту, когда проблемы градом бьют по затылку, а от страха закрываются глаза, и в панике не знаешь куда идти. Кого-то, кто обнимет за плечи, шепнет на ухо, что я справлюсь, он рядом. Кого-то чуть-чуть похожего на моего папу.

По сравнению с Игорем мне не хватало обаяния, да и самомнение отнюдь не вышиной в Эверест. Я унаследовала от родителей практичность и работоспособность. Интересно, почему все-таки меня тянет к Игорю, хотя в моменты просветления я отчетливо вижу его недостатки, чтобы тут же забыть о них в следующую секунду? Потому что он самый привлекательный парень в моем потоке, потому что он флиртовал со мной или все-таки потому, что с ним мне легко, а сердце бешено бьется от счастья?

Игорь выдернул меня из забытья, пытливо спросив:

— А что ты думаешь о Сереже?

Сережу он недооценивает, но этим часто грешат старшие братья.

— Он вовсе не такой безответственный, каким ты его мне представил. Наоборот, крайне целеустремленный молодой человек, пусть и увлекается футболом. Знаешь, мне кажется, Сережа добьется успеха в любой области.

— Но почему не поступить в университет как все нормальные люди?

Я на мгновение задумалась, не хотелось отделываться пустой фразой. Мне было совершенно ясно, что Сережа в университет не пойдет, но вот причина еще не ясна до конца.

— Думаю, — я вздохнула, и ответ пришел сам собой, — потому что в университет пошел ты.

Игорь удивленно нахмурился в ответ и инстинктивно откинулся назад.

— Каждый ребенок в семье занимает свою нишу, — продолжила я. — Ты — серьезный пай мальчик, мамина гордость. Сереже пришлось искать свою индивидуальность в совершенно другой сфере. Получился мятежник-футболист.

Игорь помедлил, обдумывая мое предположение, затем одобрительно кивнул.

— А знаешь, Мария, ты ведь права! — У Игоря загорелись глаза. — Я никогда не думал об этом раньше, но Серый все делает будто назло мне. Стоит сказать 'белое' и он тут же с пеной у рта будет отстаивать 'черное'. Раньше я просто терял терпение и ставил его на место, но теперь... — Игорь пожал плечами и откинул назад светлую прядь волос. — Может действительно попробовать дать ему быть собой?

— С тобой трудно соперничать.

— Со мной вообще соперничать не надо. Я его брат и друг, нам нечего делить.

Я спрятала усмешку, именно родные братья часто соревнуются. Но ничего не скажешь, его ответ меня приятно удивил. Игорь так трогательно заботится о шестнадцатилетнем брате.

Я подумала о собственной сестре и сказала:

— У меня получается та же история. Ника модой увлекается, представляешь? К дизайнерам я совершенно равнодушна, мне с детства долбили ценить в людях ум, характер, а умение одеваться всегда считала прерогативой людей поверхностных, с которыми я и так не хочу иметь дело. И вдруг, собственная сестра.

Мы еще немного поговорили о родственниках, затем разговор перешел на учебу. Чашки давно опустели, мы заказали легкий ужин — по бутерброду. Ничего особенного после роскошного обеда не хотелось. Игорь обмолвился, что 'Шенбрунн' оказался слишком шикарным, но ему хотелось побаловать мать. Я заверила, что отлично его понимаю.

— Вот, теперь ты знакома с моей семьей, и очень им понравилась. Когда я познакомлюсь с твоими родственниками?

— Никогда, — выдохнула я, и прочитала на лице Игоря замешательство с ноткой досады...

— Почему? Ты меня стесняешься?

— Нет, дело не в этом, — я специально тянула с ответом, наслаждаясь реакцией парня. — Я представлю папе только будущего мужа. В дружбу между полами он не верит, периодических ухажеров видеть не хочет. Так что извини, Игорь.

— У тебя очень строгий отец?

— В некотором отношении совсем не строгий, скорей воспринимает меня как взрослого человека, который сам ответственен за свою судьбу.

Я видела, что его задела моя невинная шутка. Игорю как воздух нужно одобрение, а я с бухты-барахты посчитала его недостойным встречи с папой. Должна признать, что я чувствовала себя хоть немного отмщенной за тот вечер на скалодроме, когда он целовал Кристину на моих глазах.

Я не удержалась и спросила где она, хотя зарекалась не упоминать его девушку.

— Мы расстались, — пожал плечами Игорь. — Еще вчера.

— Тогда что она делала на экзамене?

— Пришла, чтобы позлить меня — усмехнулся он. — На самом деле, она хотела помириться, но наши отношения для меня закончились.

Я промолчала. До ужаса хотелось знать все детали, но язык не поворачивался задать вопросы. Я боялась, что голос дрогнет или я по-другому выдам свои чувства. Расстались? Еще утром я ловила себя на мысли, что они подходящая пара. Она уверена в себе, ну и что? Многим парням это нравится, по неизвестным мне причинам.

— У Кристины так: или играем по ее правилам или не играем вообще. Я не такой и плохо переношу, когда мной пытаются управлять.

Я лишь удивленно приподняла бровь и потянулась к стакану воды. Что ж, мое впечатление полностью подтвердилось, можно повесить еще одну медаль на воображаемую доску почета. Если честно, Кристину мне было совсем не жаль, а вот Игоря я даже немного зауважала за прозорливость.

— И еще я понял, что она совсем не понравится маме, — вздохнул он, и я чуть не поперхнулась водой, столько тоски было в его голосе. Я подняла взгляд и прочитала ответные смешинки в его глазах. А еще они смотрели виновато, словно просили прощения.

Хотя нет, я больше не буду строить никаких воздушных замков. Слишком хорошо врезались в память те недели, когда я ждала, что вот-вот Игорь пригласит меня на свидание, а он взял и закрутил роман с другой девушкой.

Мы расплатились, разделив счет пополам. Дождь закончился, снаружи дул холодный ветер. Выходить на улицу из теплого кафе совсем не хотелось, но время близилось к десяти, мы оба устали, и пришлось бодрым шагом добираться до машины, придерживая шапку на голове и шарф, норовящий улететь прочь.

В машине мы грели руки, отходили от мороза под теплым потоком воздуха из печки. У Игоря забавно покраснел кончик носа и огнем горели щеки, он выглядел еще красивее обычного. Его губы припухли от мороза, он то и дело облизывал их кончиком языка, а я приказывала себе не смотреть и не думать, каковы они на вкус.

По дороге домой он спросил меня о подругах, которые остались дома. Я рассказала, что с Таней знакома еще с пятого класса, да и с Аней сидела за одной партой, а Наташа всегда была одиночкой в другой школе. Сейчас, во время учебы, нелегко поддерживать связь, но я старалась звонить каждой пару раз в неделю. Игорь рассказал о своих друзьях и слово за слово, мы так заговорились, что я осталась в машине еще долго после того, как мы приехали к общежитию.

Игорь рассказал, что со школьными друзьями почти не поддерживает контакт — он долго отсутствовал: сначала в Лондоне, затем в Южной Америке. Да и настоящего друга он так и не нашел в родном дворе. Игорь всегда хорошо учился, а отличников готовы принять только спортсмены.

— Я только потом за ум взялся и начал ходить в спортзал. А до этого приходилось терпеть придирки одноклассников. Я дрался отчаянно, но неумело, приходил домой в синяках, мама потом ночами плакала. Я всегда терпеть не мог футболистов, наверное, именно поэтому мой брат выбрал этот путь!

Я сочувственно улыбнулась ему и опять залюбовалась украдкой на непокорную прядь, которая живописно пересекала лоб наискось, падая на глаза. Хорош, ничего не скажешь. И как же мне нравится этот парень с внешностью кинозвезды и начинкой из очкарика, который боялся в детстве больших плохих парней. Как говорится, мой любимый цвет и размер.

Мы поднялись наверх, и выпили еще по чашке чая, разговаривая шепотом на кухне. Девочки давно спали, и в моей комнате было темно. Я заварила настоящий листовой чай эрл грей, достала мамино овсяное печенье с коричневым сахаром.

Игорь сидел совсем близко, чуть ли не задевая меня локтем, обдавал меня запахом свежей травы и морозного вечера. Я потихоньку млела от его близости, выдавая себя только чуть алыми щеками. И в то же время меня не оставляла мысль, что любой парень видит, нравится ли он девушке. Это витает в воздухе, проскакивает искрой в мимолетных прикосновениях, обдувает горячей волной. Игорь не может не знать, просто не может.

А если знает, и все равно поднимается ко мне в общежитие в двенадцатом часу ночи, значит, он тоже ко мне что-то чувствует?

Ни с кем другим я не чувствовала себя такой одушевленной, раскрепощенной, значимой. С Игорем легко общаться, еще легче молчать, и мне не хотелось расставаться с ним ни на секунду. Если вспомнить Стаса, то с ним не было ничего подобного. Стоило Стасу исчезнуть из поля зрения, он моментально выветривался из мыслей. С ним было приятно целоваться, но физическое влечения я никогда не ставила высоко в своих приоритетах. Главное для меня совсем другое.

Самое обидное, что временами мне кажется, будто в Игоре этого самого главного не хватает — то он сама любезность и я на седьмом небе от счастья, то я вижу его с другой. Я ищу человека, на которого можно положиться, а если Игорь наклонится поцеловать меня, что мне делать? Отказаться от острой, как кромка льда и, тягучей как мед, любви?

Мерно гудел холодильник, лампочка на потолке мигала, по вытертому линолеуму шмыгали по углам тараканы. Нам было уютно в старой кухне, я сомлела и положила голову на локоть, наблюдая за Игорем исподлобья. Он рассказывал о том, что Борис горит желанием присоединиться к нему и Кириллу в учебную группу, но Игорь пытается всеми силами это несчастье предотвратить. Борис очень шумный, легко отвлекается и отвлекает других, писать с ним проект было бы головной болью, а учиться в закрытом помещении целый день — ад и кошмар.

— И к тому же, мне надоело видеть, как он обижает Свету. Вмешиваться я не могу, на мои замечания он только злится, а она воспринимает его придирки как сами собой разумеющиеся.

— Например, что он ей говорит?

— Может заметить при мне, что у нее маленькая грудь. Или Света принесет бутерброды, запнется о шкаф — Борис спокойно назовет ее неуклюжей коровой.

Я скептически подняла бровь и даже села ровнее от негодования.

— Козел.

— Допустим козел, только объясни мне Мария, почему Света не ставит этого козла на место? И почему так стремится выйти за него замуж?

— Финансовая стабильность? — я пожала плечами. — Со стороны всё может казаться не так, как есть на самом деле. Что у них творится за закрытыми дверями? Может Света достает плетку и учит его уму разуму.

— Мне так не кажется. Я думаю, она твердо решила Бориса захомутать и готова терпеть за это любые унижения.

— Если так, мне только остается ее пожалеть.

— В любом случае, я не собираюсь быть зрителем этого концерта. С меня хватит.

Теперь, когда я познакомилась с семьей Игоря, я могла понять, почему его так задевает отношение Бориса к Свете. Я не знаю, что было до развода родителей, но после него Игорь занял место отца, стал защитником матери, ее опорой и надеждой. Для детей это тяжелая ноша, удивительно, как Игорь с ней справился. И теперь не смотря на то, что он мужчина, его симпатии на Стороне Светы, а вовсе не Бориса.

Я и раньше Бориса недолюбливала за его презрительное отношение ко мне только на основании того, что я девушка, а теперь и вовсе перестала уважать. Очень легко обидеть влюбленную в тебя девушку, а уж замечания в присутствии посторонних жалят в самое сердце.

Несмотря на присутствие Игоря, глаза сами собой начали закрываться. За спиной длинный день, полный впечатлений, а завтрашних занятий с Максимом никто не отменял. Он не простит прогула, да и я побаиваюсь опаздывать.

Игорь заметил, что я устало склонила голову к спинке стула, и встал попрощаться.

— Спокойной ночи, Мария, спасибо за сегодняшний вечер.

Он наклонился ко мне, положив ладонь на плечо, и прикоснулся губами к щеке в дружеском жесте, ключицу обмахнула волна прохладных волос.

Я закрыла за ним дверь и еще немного посидела на кухне, приводя мысли в порядок. Сердце чечеткой било гимн надежде, а я специально вспоминала Кристину, тот нарочитый поцелуй у меня на глазах. Нет, так хорошие люди не поступают. Он мог предупредить меня десятком различных способов, что встречается с другой, но не озадачился заботой о моих чувствах. Красив и притягателен, но не для меня. На том и остановимся.

Глава 19. Стас устраивает сюрприз

Утром я, стыдясь, послала сообщение Максиму, что опоздаю. Встать не было сил, начинать учить материалы к следующему экзамену тем более. Вчерашний день прошел хорошо, и я должна была бы чувствовать себя довольной — Игорь расстался с Кристиной и провел весь вечер со мной, но чувство меланхолии не покидало. Теперь, когда я снова могла надеяться на ответные чувства, то остерегалась очередного разочарования. Я бы предпочла просто забыть о нем, но чем больше пыталась, тем чаще думала об Игоре и тосковала по нему.

Говорят, любовь — это счастье, но моя любовь к Игорю превратилась в самое настоящее наказание.

Утро шло своим чередом: чашка кофе, бутерброд с сыром и ломтиком огурца, сонная Аня, вся растрепанная в старой пижаме с коричневым пятном на подоле присоединилась ко мне пить утренний кофе. Она потихоньку приходила в себя, лечилась обильным сном и бесконечным количеством книг. Аня читала все, но во времена сессии признавала только любовные романы со знойными красавцами на обложке. Свои любимые книги она пересказывала мне перед сном, одна из книг, в которой писали про женщину-физика, которая забеременела от футболиста, мне ужасно понравилась.

Аня заметила за завтраком, что удалила свою анкету на сайте знакомств. Сказала, что быть одной не так уж плохо, а во время сессии на сердечные дела времени нет. Я кивнула в ответ, но мы обе знали, что на самом деле она травмирована Илларионом и не хочет никаких напоминаний о нем.

Я пришла в библиотеку на час позже. Максим уже сидел за компьютером и выводил в тетрадке уравнения. Утренние лучи косо падали из окна на ссутулившуюся фигуру, пылинки весело плясали над ежиком волос. Максим был одет в коричневый свитер с глухим воротом и твидовые штаны серого цвета. Куртка висела на спинке стула, а зонтик был аккуратно задвинут в угол вместе с рюкзаком.

Следующим экзаменом была математика. Я решила для себя, что он будет самым тяжелым.

Присев на пустой стул рядом с ним, и пожалела, что в библиотеку запрещено приносить еду — ужасно хотелось еще одну чашки кофе. Максим увидел меня, но, к моему удивлению вовсе не рассердился за опоздание, а наоборот, тепло улыбнулся.

— Рада, что хоть у кого-то хорошее настроение — пробурчала я.

— Выспался, — коротко ответил Максим, и, помолчав, добавил. — И учить больше не надо.

Мы оба понимающе переглянулись, затем я открыла учебник и тоже принялась решать задачки.

От Максима волнами расходилась атмосфера спокойствия. Мы оба вошли в ритм, и я даже начала получать удовольствие от стройного языка математики, гордившись красивым доказательством или изящным решением. К вечеру я настолько приободрилась, что даже набралась сил и позвонила Стасу.

В конце концов, это ужасно некрасиво — внутренне я давно считаю себя свободной от отношений, но формально мы еще встречаемся. Хватит, пришло время оборвать эту связь.

Стас, по своему обыкновению не отвечал в самый нужный момент. Выслушав череду гудков и нудный голос автоответчика в третий раз, я в расстройстве зашвырнула сотовый в сумку и резко вернулась за стол. Максим спросил меня, что произошло, и я задумалась, посвящать ли его в мои намерения, но в конце рассказала, что хочу расстаться со своим парнем.

— Только будь осторожна, — посоветовал Максим. — Мне показалось, что он очень ревнив, постарайся расстаться с ним в людном месте.

— Хорошо, я даже не подумала об этом. Считаешь, он может поднять на меня руку?

— Никто не скажет тебе этого наверняка, но будь готова к неприятному разговору.

— Это я уже поняла.

Внезапно, меня озарило, чего мне не хватает, для того чтобы вернуть душевное равновесие, — папы. Я ужасно по нему соскучилась, а в последнее время совсем расклеилась. Он точно вернет мои мозги на место, так, что я и думать забуду о парнях и сосредоточусь только на учебе. Мне ужасно захотелось обратно домой сегодня же, в крайнем случае, завтра. Все равно скоро выходные, да и математику не выучишь в компании, как ни приятно заниматься с Максимом.

Мы договорились встретиться в понедельник. Уборщица уже встала у дверей с угрожающим видом, гремя ведром и шваброй. Максим поспешно собрал все свои вещи, не забыв захватить из угла зонтик, я тоже покидала в рюкзак кое-как тетрадь и учебники.

На улице уже было темно, я шла быстрым шагом и недалеко от общежития мельком заметила красивую девушку в летящем пальто, которая обернулась рассмотреть что-то у нашего дома.

Прислонившись к стене, склонив голову, стоял молодой парень, в байкерской куртке со стальными заклепками и черными кожаными штанами. Он держал в руках букет ярко-красных, как кровь, роз с россыпью белых звездочек гипсофилы. Неудивительно, что на него оборачиваются на улице, — брутальный парень с розами, просто отрада для глаз. Я тоже загляделась на него — стройный и мужественный, для кого, интересно, он захватил цветы?

Парень поднял голову, и я с удивлением узнала Стаса.

Он уверенной походкой подошел ко мне, сначала поцеловал, властно притянув к себе, а потом вручил букет цветов, словно красуясь, с озорным блеском в глазах.

— Самой замечательной девушке! — сказал он.

― По какому поводу цветы?

— А разве нужна причина? В общем, я надолго пропал, а ты совсем мне не докучала. — Он помолчал и, буркнул. — Будто даже не скучала.

Он не совсем прав, я каждый день звонила ему несколько раз. Конечно, я хотела расстаться с ним, но все равно странно, что для него пять пропущенных звонков в день называется — совсем не докучать.

Букет смешал все мои планы. Как можно бросить парня, который подарил мне цветы? Я что, букет в мусор выброшу у него на глазах?

Я понюхала цветы, они почти не пахли, присутствовал запах затхлой травы и воска, сухой колючкой царапнул щеку белый шарик гипсофилы. Выглядели розы идеально — упругие лепестки без единого изъяна с хрустальными капельками росы на бутонах.

Я любила цветы. Но совсем не такие, насквозь искусственные. Если розы — пусть пахнут, пусть будут разных оттенков и размеров, будто их только что срезали с куста на заднем дворе моей бабушки в деревне.

Что мне сказать ему? Посмотреть поверх букета и заявить, — мы не подходим друг другу? Неудобно, совсем не хочется его задеть, и, вообще, расставание такое сложное дело, я заранее чувствовала себя предательницей.

Колеблясь, я не знала, как поступить, а Стас принял мою нерешительность за кокетство и притянул ближе:

— Пойдем, я хочу кое-что тебе показать.

В нерешительности, я дала ему потянуть себя за руку, радуясь небольшой отсрочке тяжелого разговора. Наши пальцы сплелись и от этого интимного жеста заныло в груди, — с одной стороны было приятно ощущать его теплую сильную ладонь в своей, приятно идти с ним рядом, видеть в его глазах насколько я красива и желанна. С другой стороны, когда Стаса рядом нет, он тут же улетучивается из моих мыслей и их прочно занимает Игорь. Невозможно выстраивать отношения на такой основе. Стас нравится мне, несмотря на все его недостатки, но видимо недостаточно сильно.

Мы шли совсем недолго, минут пять. Стас привел меня в обычный заброшенный двор из трех многоэтажек с общим двором, где мамы катали на качелях малышей, а на лавочках расположились в ряд старушки в платках и теплых шубах не по сезону.

— Где мы? — спросила я его. Я еще совсем плохо ориентировалась в Краснодаре.

— Сейчас увидишь, — сказал Стас, и увлек меня к подъезду справа. Бабулька, сидевшая с краю в клетчатом платке кивнула нам, я улыбнулась ей в ответ.

Мы поднялись на лифте на седьмой этаж. Тут я, наконец, начала подозревать, что мне хочет показать Стас, но было слишком поздно сбегать.

Он позвонил в обитую коричневым дерматином дверь, открыла полноватая женщина в очках с толстыми линзами в серо-голубом платье с оборкой у воротника.

— Привет, сыночек, проходите, пожалуйста.

О нет! Меня привели на смотрины. Жаль, что он не предупредил, куда мы собираемся, чтобы я морально подготовилась. За что мне это, да еще второй раз за неделю?!

Мы прошли в тесную, но уютную кухоньку. На столе стояла вазочка с шоколадными конфетами. Мама Стаса засуетилась и уже через мгновение передо мной появилась дымящаяся чашка чая в стеклянном стакане с металлической ажурной подставкой.

— Что ж ты девушку не представишь? — сказала она, с любопытством скрестив руки на животе. — Посмотри, как она засмущалась.

— Познакомься, это Мария, я тебе много о ней рассказывал. Это моя мама, ИМЯ Дмитриевна.

— Очень приятно, спасибо за чай.

— Не за что, деточка, ты голодная? Может подогреть тебе котлеток? У нас винегрет есть, я борщ сегодня сварила на говядине. Налить тарелочку?

От домашнего борща я отказаться не могла. Мамина стряпня, заботливо упакованная в баночки и коробочки, давно закончилась. Аня на сессии совсем не готовила и мне приходилось перебиваться бутербродами всухомятку.

Наталья Дмитриевна вся просияла от моего согласия, налила большую глубокую тарелку до самых краев, бухнула в середину столовую ложку сметаны, отрезала толстый ломоть ржаного хлеба. Стаса тоже не обидела, хотя, ему досталось борща поменьше.

Хлопоча, она надела застиранный фартук, который висел на гвоздике возле плиты. Пока доставала половник, зачерпывала из кастрюли, успела расспросить меня о жизни в университете, родителях, сессии.

Я ответила, что учеба мне очень нравится, о жизни в университете я слышала много разных историй о пьяных вечеринках, но у нас одни ботаники, мы только и делаем, что учимся с утра до вечера.

Наталья Дмитриевна села напротив нас и умильно наблюдала, как исчезает с тарелок борщ. Стас бросал на меня одобрительные взгляды, и его мама тоже выглядела очень довольной.

В дверном проеме замаячила молодая женщина с двухлетним мальчиком на руках и усатый мужчина, скорей всего папа Стаса, с внушительными усами и в фуфайке, которая была впору в годы его юности, а теперь еле натягивалась на выпирающее брюшко.

— Познакомься, Мария, это мой отец, Валерий Митрофанович, и сестра, Ирина.

— Очень приятно, — кивнула я. — Какой серьезный малыш!

Мальчик заинтригованно смотрел на меня, засунув указательный палец в рот. Заметив это, мама натренированным жестом отстранила ручку и улыбнулась:

— Он у нас любит девушек, правда, зайка?

Малыш спрятал голову в мамино плечо, чтобы через мгновение снова послать мне любопытный взгляд.

Стас встал и потрепал мальчика по голове. Тот радостно протянул ему руки и сказал на одном выдохе.

— Идем игаться!

Стас оставил тарелку с недоеденым борщом и надкусанным хлебом, а затем скрылся за дверным проемом. Я последовала за ним в комнату, которая когда-то была гостиной. Диван присутствовал, как и журнальный столик, но они были погребены под грудой детских игрушек, одеял, одежды, в углу стояла детская кроватка и расстеленная раскладушка.

— Я очень извиняюсь, — сказала Наталья Дмитриевна. — Мы каждый день прибираем, но Мишуля такой озорник.

— Все в порядке, дети — это дети.

Стас игрался с племянником на ковре, я тоже присела рядом, а остальные расположились на диване и раскладушке. Малыш увлеченно возил машинку, а Стас водружал на нее игрушечного мишку. Машина ехала вперед, мишка падал, и мальчик восторженно смеялся.

Они были такими милыми и непосредственными, вскоре я тоже втянулась в игру. Я всегда рада возне с малышней, бывало, присматривала за соседскими детьми, когда еще училась в школе.

Со Стаса слетел лоск, он перестал быть крутым парнем и запросто дурачился с ребенком. Я вспомнила, что по телефону он представил дело так, будто совсем не хотел иметь дело с племянником, а выходит, что он в нем души не чает, а малыш его обожает.

Семья у него крепкая, дружная, хоть и живут тесно и небогато. Чувствуется теплая атмосфера в доме, запах домашней еды и детского мыла.

Я была готова убить Стаса за внезапную выходку — без всякого предупреждения привести знакомиться со своей семьей, — но теперь я была рада, что согласилась пойти с ним. Я даже не сердилась, что он разрушил мои планы уехать домой.

Я совсем не думала о том, какое впечатление произведу, может из-за того, что не видела будущего со Стасом. Я просто была собой, старалась вести себя вежливо, и чувствовала, что ко мне относятся очень дружелюбно.

Да и они все мне очень нравились. Ирина, держала в руках книгу, но глаз не сводила с ребенка. Наталья Дмитриевна вроде сидела на месте, а на самом деле складывала одеяльца и расфасовывала игрушки по местам. Валерий Митрофанович нарезал целую миску яблок на четвертинки, и теперь аппетитно ел, смешно двигая усами.

Во входной двери повернулся ключ, Миша закричал 'папа!' и скрылся в коридоре. Я воспользовалась суматохой, чтобы попрощаться, поблагодарить за вкусный ужин и обещать заглянуть еще раз. Стас вскочил с ковра и надежно встал по правую руку, а потом вызвался меня проводить.

У выхода я поздоровалась с уставшим растрепанным мужчиной в свитере домашней вязки и мешковатыми штанами, на котором висел Миша. Он вяло помахал мне и скрылся в глубине квартиры.

Стас был очень заботлив, помог мне надеть куртку и шарф. У него порозовели щеки, он выглядел очень довольным и успокоившимся. Будто поставил свое клеймо, и сейчас никто на его собственность не покусится.

Когда мы вышли на улицу, дворик уже пустовал. Перила лавочек поблескивали в лунном свете, покинутые качели отбрасывали гигантские тени. Стас шел рядом, засунув руки в карманы кожаной куртки. Букет я захватила с собой, и теперь ругалась сквозь зубы, что забыла перчатки — пальцы сводило от холода.

Я покусывала губы и набиралась смелости. Наконец решилась и выдохнула на одном дыхании.

— Стас, нам нужно расстаться.

— Ты чего? — он разом остановился и с силой развернул меня к себе так, что зубы щелкнули.

— Ничего... — испуганно ответила я, внезапно вспомнив предупреждение Максима, он советовал расставаться в людном месте. А вокруг темень, никого... Нет, я же была у него дома, Стас никакой не маньяк, хороший парень из хорошей семьи, он мне ничего не сделает. Может, накричит, но это я переживу.

— Чего вдруг расстаться, скажи мне? Ты кого-то себе нашла?

— Не кипятись, Стас, не в этом дело. Просто...

— Что?

— Просто, я к тебе ничего не чувствую.

— А это... — он выдохнул и ощутимо расслабился, будто у котла внутри него сняли крышку. — Придумала, тоже мне. Мы знакомы всего месяц, какие к черту чувства? Вот повстречаемся с пол годика, тогда и поговорим.

Теперь я смотрела на него с изумлением. Я ожидала, что он оскорбится, может даже обзовет, а Стас ответил совершенно спокойно и прагматично, и его слова были даже в моем духе.

— Тебе что, это совсем не мешает?

— Ни чуточки, — пожал плечами Стас. — Я тоже не влюблен в тебя, если хочешь знать. Просто ты красивая, умная девушка с большими перспективами и хорошим характером. Ты мне подходишь, я это твердо решил.

Он взял меня за руку, подвел к одной из лавочек и усадил перед собой, согревая мои озябшие ладони в своих руках.

— Мария, если ищешь серьезные отношения — я готов. Не буду играть с тобой в никакие игры, сразу выкладываю все как есть. Мне другие девушки не нужны, только ты.

— Стас, ты только и делаешь, что играешь в игры — то требуешь встречаться каждый день, то пропадаешь куда-то без всяких объяснений.

— Да, ты права, это так, — он, извиняясь, поднял руки вверх. — Все это в прошлом, мне тоже нужно время переучиться.

— Ты груб с моими сокурсниками...

— Мне конкуренты не нужны.

— Какие конкуренты? Мы учимся вместе.

— Я не верю в дружбу между женщиной и мужчиной.

— Я тоже не верю. Мы не дружим, а учимся. У меня одни парни в потоке, прикажешь надеть хиджаб и ходить на учебу скромно опустив глаза?

— Хорошо, вот поэтому ты мне нравишься, Мария, ты способна меня переубедить.

— Все это бесполезно, я все равно хочу с тобой расстаться.

— Перестань говорить глупости, мне кажется, мы уже разобрались с твоими сомнениями. Я не хочу слышать ничего о расставании. Давай, идем скорее пока ты не замерзла.

Стас подхватил меня под локоть, в другую руку аккуратно взял букет, и буквально потащил меня домой. По дороге я смирилась со своей судьбой и позволила ему повести меня. В конце концов, какая разница? Ведь Игорь не горит желанием со мной встречаться. Можно дать и Стасу шанс.

Глава 20. Разлучница

На следующий день с самого утра, не успев толком позавтракать, мы с Аней мчались на семичасовый поезд. Скорее домой! Теперь только три часа на кожаном сиденье рядом друг с дружкой. Можно спокойно посекретничать, все равно ничего другого в поезде я делать не могла, сильно укачивало.

Я рассказала Ане о вчерашней встрече со Стасом и о том, как он не хочет со мной расставаться.

— Он просто кремень, — прокомментировала она. — Нет, чтобы расстроиться или оскорбиться отказом. Поставил тебя на место и наметил план действия. Похоже, он начинает мне нравиться, раньше я думала, что надолго он не задержится.

— Я тоже на него особого внимания не обращала, — сказала я и задумчиво уставилась в окно, где, показавшись на мгновение, мелькали голые деревья, деревянные домики, заросли жухлого посеревшего чертополоха.

Утренний поезд пустовал, мы удобно расположились, расставив на соседние сидения сумки, шарфы, пакетики с пустыми склянками и коробочками. В вагоне было либо тепло — на грани духоты, либо продувал ледяной сквозняк, особенно во время стоянки на станциях из-за открытых дверей.

Мне позвонила Наташа.

— Скажи, что ты по дороге домой, в Новороссийск!

-Да, мы как раз в поезде с Аней.

— Мне нужна твоя помощь.

Наташа всегда решала свои проблемы в одиночку, она так редко что-либо просила, что я уже вообразила себе какую-то катастрофу.

— Что случилось?

— Ничего особенного. Я решила встретиться с парнем, а он хочет привести друга. Пойдешь вместе со мной?

— Почему бы и нет? — ответила я на автомате. — Ой, конечно нет, что это я, у меня же есть парень. Возьми Аню.

Аня удивленно посмотрела на протянутый телефон, хмуро выслушала Наташу, бросила на меня взгляд полный ужаса, но через силу согласилась.

Наташе отказать невозможно, совесть замучает. Бедной Ане опять придется идти на свидание.

— Ничего страшного, — утешила я подругу. — Наташа все-таки с головой на плечах, она с кем попало не будет встречаться. Расслабься, вдруг познакомишься с интересным парнем.

Аня криво улыбнулась и плотнее закуталась в пальто, мы как раз остановились на 'Горной' и ноги ощутимо продувало. Она достала толстый том по медицине и углубилась в чтение.

Я читать не могла, поэтому просто закрыла глаза, готовясь уснуть.

Вдруг Аня спросила:

— Ну а как у тебя с этим Игорем?

Вот так всегда. Аню не обманешь историями о других парнях, у нее нюх ищейки на то, что действительно занимает мои мысли. Что с Игорем? Закрыли эту страницу, переключились на Стаса. Да, если бы Игорь подал сигнал, если бы предложил встретиться или захотел поцеловать, то я, не раздумывая, ответила взаимностью и рассталась со Стасом навсегда.

В Новороссийске нас уже ждал мой папа за рулем синей мазды. Багажник машины забился до отказа сумками и пакетиками. Я крепко обняла папу, вдохнула знакомый запах потертой кожи и одеколона с запахом моря, увидела улыбку гордости у него на лице и мне сразу стало легче. Захотелось показать ему, что он не зря верит в меня, я добьюсь всего, о чем мечтала. Усталость как рукой сняло, захотелось засесть за тетрадки до самого вечера.

Мы отвезли Аню, по дороге папа расспрашивал ее об учебе в мединституте. Когда мы только начали с ней дружить, папа долго изводил Аню каверзными вопросами, но в итоге одобрил, сказал, что девушка она серьезная и мы должны стоять друг за друга горой. Он очень расстроился, когда Наташа уехала на учебу в Ростов-на-Дону. Она ему очень нравилась за скромность и рассудительность.

Папа был очень занят очередным ремонтом. Проект проходил за городом, обустраивали трехэтажную виллу бизнесмена, который торговал медицинским оборудованием. Бизнесмен нанял крутого дизайнера, которая спроектировала дворец весь в золоте и хрустале, с камином из Италии и мраморной ванной в виде цветка. Папа пропадал там с утра до вечера, решая кучу неожиданных затруднений, наблюдая за работой инсталляторов, электриков и строителей.

У него не было ни одного свободного вечера, но папе было очень важно переброситься со мною хотя бы парой слов, поэтому мы ехали кружной дорогой и болтали о разном. Уже у дома он заинтересовался, хватает ли мне денег, и настоятельно попросил ни на чем не экономить.

— Я много работаю только ради того, чтобы у моих девочек все было. Мы с мамой отложили для тебя конверт, пожалуйста, возьми его с собой.

Как ни странно, но я совсем ничего не хотела брать у родителей. Дело чести, я хотела чувствовать, что всего в жизни добилась сама. Поэтому до сих пор жила на деньги, честно заработанные до института. Да, я плохо питалась и одевалась не по последней моде. Зато чувствовала себя независимой.

Понимаю, что это звучит глупо, тем более что родители искренне стремились помочь, но ничего не могла с собой поделать.

Папа помог поднять тяжелые сумки на третий этаж. Как хорошо быть дома, как хорошо чувствовать заботу. В Краснодаре я могу полагаться только на себя и так приятно почувствовать себя маленькой девочкой, о которой заботятся.

Дом встретил меня вкуснейшим запахом плова. Мама сидела напротив телевизора, смотрела шоу про женихов и невест. Увидев меня, она поднялась с дивана, обняла, легко поцеловала в щеку. Я заметила, что ее глаза блестят от слез.

— Машенька, я так соскучилась! Прости меня, мне так тяжело без тебя.

Вся легкость от возвращения домой ушла. Я почувствовала себя ужасно виноватой перед мамой. Она страдает, а я не приезжала больше двух недель.

Мама потащила тяжелую сумку к ванной, решительно отстранив меня в сторону, отказавшись от помощи. Я привозила домой стирать дорогие блузки из шелка и шерстяные свитера, которые могли испортиться в общественной стиральной машине. Сейчас я жалела, что добавила маме дополнительную работу.

Я прошлась по квартире, отмечая изменившиеся детали. На столе стоял букет свежих цветов, это хорошо: позавчера была годовщина свадьбы, я поздравляла родителей, значит, папа тоже не забыл. Комната Ники пустовала — она была в школе. Сквозь занавески в мелкий розовый цветочек светило солнце, освещая розовые статуэтки 'Хеллоу Китти' на полках, построенных в ряд плюшевых собачек на кровати и пони с разноцветной гривой. На стене висели вперемешку постеры Джастина Бибера и сказочных фей. Какой же она еще ребенок.

В моей комнате царила безупречная чистота, очень непривычная. Я достала учебники и до вечера со спокойным сердцем прозанималась математикой.

Ника вернулась около двух. Мы пообедали вместе, только меня очень насторожила непривычная молчаливость сестры. Обычно она болтает о всяких мелочах, стараясь посвятить меня во все новости. А сейчас Ника бросала на меня взгляды, полные собственной значимости и недоговоренности, мол 'я уже взрослая и крутая, у меня свои тайны'.

Ничего, я на ее провокацию не поддамся, сделаю вид, что ничего не замечаю, она не выдержит и сама все выболтает.

Мы с подругами договорились встретиться вечером в нашем любимом кафе. Аня и Наташа уйдут на свидание около девяти, а я останусь с Таней пить коктейли и расслабляться.

Около семи вечера я оделась в красную блузку с глубоким вырезом и любимые джинсы. И как раз красила ресницы, как вдруг услышала, что открывается Никина дверь и каблуки застучали по коридору.

Выглянув посмотреть, в чем дело я обомлела. Ника стояла напротив зеркала в блестящей мини юбке и облегающих лосинах. Сапожки на каблучках обрамлял серебристый мех, такой же, как и на коротенькой курточке. Она как раз поправляла шапочку на волосах, и причмокивала накрашенными губами, улыбаясь своему отражению, когда я фурией вылетела из комнаты, и, уперев руки в бока заявила:

— Куда это ты направляешься?

Ника выглядела сногсшибательно — каштановые волосы распущены по плечам, большие глаза невинно распахнуты, а одета развратно, но в то же время ужасно привлекательно. Совсем не на пятнадцать лет.

— Гулять с друзьями — вальяжно ответила она. — Ты их не знаешь.

— Мама! Ты ей позволишь?

Мама сидела ссутулившись на диване, всем своим видом показывая, что ее тут вроде нет.

— Ника встречается с подружками, ничего страшного...

— В таком виде? Мам, что это за новые друзья, которых я не знаю?

Ника тем временем, напоказ, не обращая на меня внимания, положила помаду в сумочку и направилась к двери.

— Ника! Имей в виду, что я позвоню папе!

— Звони! — повернулась она и скептически скрестила руки на груди.

Я быстренько без колебаний набрала папин номер. Это безобразие нужно прекратить в зародыше. У девушки мозгов в голове кот наплакал, ее рано куда-либо отпускать одну, к тому же в мини юбке.

— Папа, ты знаешь, куда Ника отправляется ночью с какими-то незнакомцами? Как? Ну и что, что мама разрешила, ты ведь знаешь она... Нет, я не говорю ничего плохого о маме... Нет, я уважительно отношусь к матери... Но пап!

— Мама сама решает, а ты не вмешивайся, — сказал он и повесил трубку.

Я осталась без всякой поддержки, судорожно хватая воздух ртом в попытке выдать нечто членораздельное. Ника тем временем улыбнулась злой победной улыбкой и скрылась за дверью.

— Стой! — крикнула я ей, но в ответ послышался стук каблучков по лестнице.

Я вся кипела, и мне не на кого было выплеснуть гнев кроме матери.

— Как ты могла?! Она совсем малышка еще, нарвется на плохую компанию и всё! Тебе что, совсем наплевать на Нику? Ни в чем ей отказать не можешь, да?!

Я остановилась только когда заметила, что мама горько плачет, вся сотрясаясь от крупной дрожи. Она истерично всхлипывала, голые худые колени подрагивали из-под домашнего халата.

— Мамочка, мама, я не хотела, прости меня!

Я кинулась к ней, крепко обняла как маленького ребенка, прижала к себе. Мама все плакала и плакала. Я сама задрожала от ненависти к себе — надо же, довела.

Носилась на кухню за чаем, принесла из спальни теплое одеяло. Мама все рыдала, пока, наконец, не забылась сном на моем плече. Я сидела истуканом рядом с ней, пока не поняла, что мне тоже нужно сбежать, проветриться, забыться. Нужно отдалиться от всего этого, чтобы найти силы завтра заниматься.

Я тихонько выползла, укутала маму. Наведалась в ванную, устранить подтеки туши под глазами и тихонько ускользнула на встречу с подругами.

Это не мое дело, я не могу воспитывать собственную сестру. За нее ответственны родители. Я пыталась их отговорить, но ничего не получилось: остается только смириться с тем, что Ника где-то гуляет с неизвестными личностями.

Родители сеют, им же и жать. Может во время их молодости можно было гулять по вечерам и на заботиться о своей безопасности, но теперь все по-другому. Я не могла думать о Нике, потому что начинала злится, и в то же время не могла не думать о ней.

До нашего любимого кафе было рукой подать, всего квартал по хорошо освещенной улице. Когда я подошла, Аня и Наташа еще пили чай и поедали шоколадный тортик с вишней и сливками. Я постояла на улице немного, чтобы окончательно прийти в себя и зашла с беззаботной улыбкой на лице.

Девочки обсуждали предстоящее свидание. Они поприветствовали меня, посадили посередине и вручили ложку — пробовать десерт. Я сразу почувствовала себя лучше.

Пропустила главный сюрприз: оказывается, Наташа познакомилась со своим кавалером в интернете через сайт знакомств. Аня, услышав новости, ощутимо посерела и горестно склонила голову на руку.

— Я не хотела с ним встречаться в одиночестве, пусть и в людном месте, — сказала Наташа. — Поэтому попросила Анечку мне помочь.

Аня вымученно улыбнулась и кивнула.

— Расскажи о нем хоть немного, пожалуйста.

— Если честно, он о себе не так много рассказал по телефону. Двадцать два, рост сто семьдесят восемь, курит. Своя фирма перевозок на двоих с другом.

— Друг, как я понимаю, предназначен мне? — уточнила Аня.

— Да. Вот и все. Не много, знаю, но я решила попробовать. Все сейчас знакомятся через интернет, ничего такого в этом нет...

— Наташ, у меня тоже была анкета на сайте знакомств, правда ничего из этого не вышло, но неважно. А ладно! Пойдем на свидание и будем надеяться на лучшее!

Тортик оказался очень сладким, таял во рту и оставлял карамельную нотку. Девочки ушли, а мы еще долго болтали с Таней. Она вообще, сильно изменилась со времен школы. Внутренне освободилась, что ли. Перекрасилась в рыжий цвет, коротко подстриглась, чуть ли не под мальчика. А одевалась во все стильное и элегантное, жуткий диссонанс с прической, но смотрелось потрясающе. Теперь, она вряд ли стала бы переживать из-за мятых тетрадок. Таня работала в крупной фирме секретарем, а вечером ходила на курсы, жутко уставала, но при этом умудрялась внимательно выслушивать все наши передряги и одарять кладезем житейской мудрости.

Услышав историю о внезапном знакомстве с семьей Стаса, Таня сказала:

— Это не очень красиво с его стороны привести тебя к себе домой без всякого предупреждения. Ты молодец, что смогла найти к ним подход — я бы на твоем месте смутилась, и сидела в сторонке молчком весь вечер.

— Да, ты права, это было похоже на экзамен.

— Но то, что он сказал при расставании... С ним невозможно не согласиться. Вы знакомы всего ничего, легко носить маску поначалу. Только потом, понимаешь, что за человек.

— Так что мне делать?

Иногда очень хотелось, чтобы кто-нибудь умный со стороны решил все мои жизненные передряги.

— Я тебе ничего не могу советовать. Я его знаю только по твоим словам и рассказам. С другой стороны расстаться ты всегда можешь... Если же у тебя другой на примете...

— Никого другого нет! — быстро отрезала я, скорей одергивая саму себя.

Все ясно, придется самой принимать решения и нести за них ответственность. Действительно, я всегда могу расстаться со Стасом, почему бы не попробовать?

— Кстати, твой младший брат, кажется, ходит в Никину школу на год старше ее...

Таня обещала разузнать у своего брата и его друзей с кем Ника гуляет по вечерам.

Я вернулась домой около одиннадцати и сразу заглянула в комнату сестре. Она посапывала в кровати. Я зашла и укрыла ее как следует белым одеялом в красных сердечках. Мини-юбка была аккуратно сложена на стуле, а жакет висел на шкафу поверх дверцы, на отдельной вешалке. Я подошла к нему и принюхалась к меху.

Так и есть, пахнет сигаретами.

Эх, Ника, Ника... Сколько девчонок обожглось в пятнадцать лет с крутыми парнями! Мне так не хотелось, что бы ты разделила их судьбу. Моя бы воля, ты сидела дома и носа не высовывала.

Перед сном я позвонила Ане. Не смогла умерить любопытства, хотела узнать все подробности свидания.

Аня рассказала, что парни приехали на своей машине. Оба одеты с иголочки в свежевыглаженные брюки и рубашки, пахнут замечательно, волосы уложены гелем, вылитые близнецы, только Наташин парень очень массивный, а Анин, Ваня, тощ и высок, как каланча.

Наташа в машину заходить твердо отказалась из соображений безопасности. Они посидели в ресторане на набережной, парни заказали пива, а девушки по чашке чая. Ваня флиртовал с Аней, чуть искры не летели. Наташин кавалер флегматично дул пиво, а Наташа натужно улыбалась.

Потом, пары отправились на прогулку вдоль моря. Наташа чуть отстала со своим парнем. Ваня, воспользовавшись случаем, принялся во всю лезть с объятьями и поцелуями, Аня выкручивалась как могла. В конце они просто гуляли за руку.

— Так он тебе понравился или нет? — уточнила я.

— Не то, чтобы очень. Я дала ему свой номер, посмотрим, что будет.

— А почему не поцеловала?

— Маш, вот честно, вроде берег моря, ночь, романтика, а душа почему-то не лежала.

Я пожелала подруге спокойной ночи и положила трубку. Ну вот, очередное не слишком удачное свидание. По крайней мере, парень нормальный, обычный, хоть какое то разнообразие среди последних ужасов Аниной личной жизни.

Утром я проснулась довольно рано. Мама приготовила мне роскошный завтрак из яичницы, салата, тостов, сладкого чая и сдобной булочки. Видимо, чувствует себя виноватой передо мной, за вчерашнее. Она прекрасно знает, что Нике рано гулять по ночам, но не находит силы ей противостоять.

Я вернулась в комнату, чтобы позаниматься, но тут увидела в телефоне новое сообщение от Ани:

'Я убью Наташу!!!!!' — с запредельным количеством восклицательных знаков.

— Что случилось? — тут же набрала я ее.

— Маш, я еще сплю...

— Я умираю от любопытства, ты просто обязана мне все рассказать.

— Нет Маш, у меня нет сил пересказывать этот ужас...

В три часа ночи ее телефон зазвенел, на экране высветился Васин номер. Спросонья Аня обычно просто отключила бы телефон, но тут испугалась, что с Васей что-то случилось, и совесть врача приказала ответить на звонок.

На той стороне плачущий женский голос сказал:

— Я все, все про вас знаю...

— Ало, кто это?

— Не делай вид, что не знаешь про меня, дрянь!

— Вы не туда попали, — сонно попыталась объясниться Аня.

— Не ври мне! Я знаю, что ты гуляла с моим Васечкой сегодня! Разлучница!

— Извините?

— Я увидела твой номер у него на телефоне. У нас семья, ребенок! Постыдилась бы! Малышу всего годик, я все время с ним, устаю, как собака.

Женщина истерически зарыдала. Аня принялась ее успокаивать, как могла. Оказалось, Вася давно и глубоко женат. Пока бизнес только становился, жена работала с ним плечом к плечу, а год назад забеременела и родила. Видимо помощи у них никакой не было, она все тащила на себе, мужу не уделяла никакого внимания, да и ребенок оказался очень плаксивый и болезненный, не давал отдохнуть. А недавно, дела у Васи пошли в гору, и стал он от жены отдаляться. Вот она и полезла в его телефон, нашла Анин номер.

— Я уверяю вас, у нас ничего не было! — говорила Аня, а сама вспоминала, как Васины руки шарили у нее на талии, пытаясь забраться под куртку, а она их отталкивала. Если бы она была чуть податливей, все бы у них было. Вася нагло соврал, что холост, а она ничего не заподозрила. На руки даже не смотрела, не смогла вспомнить след от кольца. Ей стало ужасно противно.

— Я так его люблю-у-у, — выла женщина из динамика сотового.

Аня говорила всякую чушь, про то, что у них все будет хорошо, про сложные периоды семейной жизни, а несчастная жена плакала в трубку навзрыд, жалуясь на свою разрушенную жизнь. Аня чувствовала себя ужасно.

Говорили они до пяти утра.

Аня заблокировала Васин номер, а потом напрочь стерла его из своей жизни.

— Да чтобы я еще хоть раз! Да никогда! — заявила она мне, имея в виду, что со знакомствами из интернета она покончила окончательно и бесповоротно. — И Наташу убью, — обреченно закончила она.

Я успокаивала подругу, но мысленно благодарила Бога, что эта история произошла не со мной.

Глава 21. Новое равновесие

Остаток сессии прошел без особых происшествий. Экзамены сменялись один за другим, пока мы с Максимом совсем перестали походить на людей: приходили в библиотеку непричёсанные, в старой домашней одежде, и занимались из последних сил. С Максимом я совсем не думала о том, хорошо ли выгляжу, просто пришла однажды в застиранном свитере, он поприветствовал меня подслеповатой теплой улыбкой и кажется, даже не обратил внимания на изменение. В наш закуток никто не заглядывал, а на улице под курткой не видно, вот и распустилась я по полной программе.

Мне было удивительно уютно с ним. Когда я отчаивалась и просто ныла, уткнувшись носом в учебник, он доставал из кармана припрятанное от библиотекаря яблоко или подбадривал добрым словом.

Несколько раз я брала Максима с собой, мы шли к Кириллу с Игорем вместе решать билеты. В принципе, заниматься в небольшой группе было очень полезно, за один день мы успевали усваивать кучу материала, вопросы решались как орешки, но почему-то я свободно вздыхала, только оказавшись снова в библиотеке один на один с Максимом.

Наверное, мне было тяжело лавировать между Игорем и Максимом. Я подсознательно отлично понимала, какой каждый из них хочет меня видеть и пыталась соответствовать по мере сил. Только эти две Маши мало совпадали. Максиму нравилась серьезная ответственная девушка со здравым смыслом и неуемным любопытством. Игорь предпочитал улыбающуюся и саркастичную, которая не боится высказать свое мнение.

Рядом с Игорем я преображалась, и это изменение мало нравилось Максиму. Конечно, вслух он ничего не говорил, но я так хорошо изучила его за последнее время, что излишняя сутулость и резкая линия губ царапали по сердцу.

В любом случае, экзамены мы сдали. Сессия закончилась, начался новый семестр. Перед началом учебы, на двери аудитории вывесили белый листочек со списком имен. Это были имена пятерых самых успешных студентов. Меня ничуть не удивила такая методика. Я давно поняла, что здесь равняются с Западом.

Я пришла одной из последних, перед самым началом лекции, потому что остановилась обняться и поболтать с Яной. В коридоре, как сельди в бочке набились студенты, возбужденные началом учебы и долгой разлукой, по коридорам слышался нестройный гул голосов. Рядом со списком стоял Борис, я еле удержалась, чтобы не накинуться на него с вопросом — 'Кто там? Скажи же!'.

Всего пять имен. На первом месте Игорь Орлов. Хорошо, этого я ожидала, Игорь — умница, видно с первого взгляда.

На втором месте стояло мое имя:

'Мария Русланова'.

Я! Руки сами поползли к сотовому телефону, поделиться с папой и Аней хорошими новостями. В груди всколыхнулась волна облегчения. Долгие часы подготовки, отказ от развлечений и сна, все это того стоило. Вторая!

Мой папа не спросит, 'почему не первая?', и, в принципе, Игорю уступить не стыдно, но мысленно я уже просчитывала шаги, как в будущем учиться еще старательнее, чтобы вырваться на первое место. Что поделать, перфекционизм не дает сполна насладиться чувством удовлетворенности.

Звезды перед глазами немного поутихли, и мне тут же стало интересно, кто еще попал в список. Третьим за моим именем стоял Максим, я искренне обрадовалась за него. Мне нравился Максим, как человек, и я больше думала о нем как о друге, но если оценивать интеллектуальные способности, то его кредо будет — 'терпение и труд все перетрут'. Многие задачи я решала быстрее его, но мне не хватало усидчивости. Вместе мы замечательно сработались — благодаря ему я сидела на пятой точке и занималась, а благодаря мне он быстрее понимал трудный материал. За Максимом шел Кирилл, что ж, Игорь тоже неплохо выбрал напарника для учебы. Замыкал список Гена — парень, с которым мы когда-то играли во 'Всем хороша', с ним я была знакома довольно поверхностно, но он производил благоприятное впечатление. Буду держать на заметке, если что, можно с ним посоветоваться.

От задумчивости меня отвлек ощутимый хлопок по спине, я обернулась и попала в медвежьи объятья Бориса:

— Машуль, как я рад тебя видеть!

С чего это он? Прошлый семестр Борис очень успешно меня игнорировал, не считая пары шовинистических шуточек в мой адрес. Теперь он весь светился от довольства, зазывал к себе домой на Светкину стряпню и, вообще, был очень доброжелателен.

За Борисом подтянулись и другие, вскоре я была окружена студентами нашего потока, жаждущими поздороваться. Я не подала виду, что удивлена. Перебрасывалась шуточками, делилась впечатлениями о сессии, пока не пришло время заходить на пару.

Я весело щебетала, а тем временем думала, что Ане все равно, какая я по счету в списке — первая, десятая или сто шестнадцатая. Она любит и ценит меня, как человека. Аня обрадуется новости, но вряд ли ее отношение ко мне изменится. На потоке же, мой престиж ощутимо поднялся. Если раньше мое мнение не брали в расчет, потому что я девушка, ничего не смыслящая в программировании, теперь со мной хотели вести тесное знакомство.

Зал уже был почти полон, на общем фоне голов выделялся пустой ряд, все уже привыкли, что он для нашего потока. На ступеньках стоял Игорь в окружении девчонок нашего потока, Кирилла и нескольких парней. Игорь что-то сказал и вся группа дружно рассмеялась.

Лекцию должен был вести старый седой профессор Раппопорт. Он был легендой факультета, преподавал физиологию вот уже лет сорок, говорят, просто с блеском, способный самые скучные факты подать таким образом, что они превращались в захватывающие. Он единственный читал материал, сидя на стуле, устроив трость между ногами и посверкивая лысиной под ярким прожектором. Без слайдов, ничего не писал на доске, не бегал по аудитории, размахивая руками. Сидел и говорил, медленно размеренно, а студенты были заворожены его голосом.

Я слышала, что у него обнаружили рак легких в этом году, все ждали, что ему пришлют замену, но он появился из боковой двери, как ни в чем не бывало, немного прихрамывая. Мы все разом притихли при его появлении, и заспешили к своим местам. Меня поразила стойкость профессора Раппопорта.

Я протиснулась мимо ряда стульев, устроилась возле Максима.

— Поздравляю, — прошептал он мне.

— И я тебя! Молодец!

— Вместе мы — сила, — сказал он мне и протянул руку. Я уже потянулась пожать ее, но он только наклонился достать ручку из рюкзака. Я стыдливо отдернула ладонь, сделав вид, что закашлялась, и внезапно поняла, что знакома с Максимом несколько месяцев, но ни разу не касалась его.

Он избегал не только меня, Максим держался особняком ото всех. Его спасала внешность неуклюжего неудачника, на которого просто не обращают внимания. Со стороны казалось, что это с ним не хотят общаться, а не наоборот. Теперь, задумавшись, я обнаружила, что я — единственный друг Максима.

Если первые месяцы я считала, что он держит меня на расстоянии вытянутой руки потому, что не хочет со мной встречаться, то теперь я носом учуяла какую-то тайну. Максим что-то скрывает.

Я тоже не люблю говорить о своей семье, и поэтому не слишком стремлюсь расспрашивать Максима о доме. Спускала на тормозах его странности в поведении, которых, если подумать, не так уж и мало. Кроме того, что у Максима много сестер, я ничего о нем не знала.

Профессор Раппопорт, между тем, рассказывал об электрических скатах. Во время опытов над ними открыли, что нейроны тоже работают на электрических импульсах, которые называются 'потенциалы действия'.

Живые клетки тратят немало энергии, на целую армию маленьких воротец, которые открываются и закрываются, пропуская ионы. Они прилежно работают, постоянно поддерживая отрицательный заряд внутри клетки. Но стоит воротцам остаться открытыми чуть дольше, поток положительных ионов стремится внутрь клетки и создает электрический импульс, который катится волной по волокнам нервной клетки на расстояния больше метра, от спины до кончика ноги.

Я так заслушалась, что даже стало обидно, что лекция закончилась. В первый раз было интересно узнать что-то новое из биологии.

На переменке меня снова обступила целая группа, один заботливо поднял пальто и шарф, другой предложил понести рюкзак в следующий класс. Всех интересовало мое мнение обо всем на свете. Мой статус в одночасье переменился, и все благодаря списку, приколотому на дверь.

Об Игоре и говорить нечего. Он перешел в категорию полубогов — хорошо выглядит, спортивный, подтянутый, умеет общаться с девушками и ко всему прочему умен до невозможности. Игорь не мог выйти в туалет без свиты, каждое его слово ловилось и множилось перешептываниями. Если бы он захотел — смог бы открыть свою секту. За него они пошли на войну, в атаку на врага или мыть сортиры. У него был ореол победителя, лидера, будто ему одному Бог на ушко нашептывает правильный путь. Всем хотелось погреться в лучах его успешности.

Другой бы на его месте сломался от волны постоянного обожания или превратился бы в отвратительного юношу, но Игорь по-прежнему был любезен со всеми. Держался, в основном, в обществе Кирилла. С девушками был вежлив, на провокации не поддавался, от приглашений на свидания выкручивался. Маргарита, Алина, даже Саша атаковали его со всей мощью своей, довольно скромной, женственности, но кроме них у ног Игоря были десятки девушек, с факультетов биологии или химии, которые каким-то образом узнали, кто лучший студент нашего потока и караулили потенциального жениха по коридорам и кафетериям.

Наблюдая все это со стороны, я сама не спешила вливаться в поток обожателей. Мне претила мысль бегать за ним голодной собачонкой в надежде на огрызок внимания.

Я хотела посмотреть со стороны, как поступит Игорь. Толпа обожателей не ударила ему в голову, то есть, конечно, он выглядел счастливым и довольным, ему определенно нравилось чувствовать себя значимым, но общаться со мной он не перестал.

Наоборот, если раньше он потакал девчонкам и на учебе держался от меня подальше, то теперь просто говорил:

— Я сижу рядом с Марией.

И все. Теперь равновесие изменилось, во-первых, слово Игоря обрело больший авторитет, и реши он сесть на полностью свободный ряд никто бы и не пикнул. А во-вторых, два лидера сидят вместе, что тут странного? Как потенциальную девушку никто меня не воспринимал. Слишком умная, и к тому же уже занята.

После окончания лекций, Игорь, бывало, слал мне сообщения:

'Свободна вечером? Встретимся на скалодроме?'

'Сережа передает тебе привет, обещал приехать навестить. Я чего-то не знаю?'

Я украдкой рассматривала экран и про себя довольно улыбалась — пусть у него целая толпа поклонниц, про меня Игорь не забывает, и это факт.

Семестр тянулся чередой лекций, а по вечерам удавалось выбраться раз-два в неделю на скалолазание. Сессия сильно подорвала мой прогресс, мышцы ощутимо ослабли, хорошо хоть сноровка осталась.

Стасу нравилось ходить со мной. Когда он держал страховочный канат я всегда старалась через силу, чтобы не показать слабины. Висела на кончиках пальцев, дрожа всем телом, вцепившись в скалу. В кровь обдирала ногти, но залезала высоко, и как-то сразу нагнала предыдущий уровень, даже поднялась до пятерки.

Думаю, что продолжай мы столь интенсивное общение — разругались бы, слишком упрямые характеры, но, к моему облегчению, Стас нашел подработку по вечерам — охранником склада. Работа скучнейшая, но можно принести компьютер и заниматься прямо в сторожке. Теперь наши отношения превратились в неутомительные свидания раз в неделю, которые даже доставляли удовольствие — то в кино на поздний сеанс, то посидеть в кафе за хорошим ужином. Стас часто приводил меня домой, и эти уютные вечера я предпочитала более дорогим развлечениям.

Мое имя в списке лучших Стас воспринял с большим энтузиазмом, словно свое собственное достижение. Я подозревала, что он учит на работе, как раз по причине, что в список он сам не попал, и не хотел в дальнейшем ударить передо мной лицом в грязь.

Должна признать, что без Стаса на скалодроме было намного уютнее. Он создавал вокруг себя ауру напряжения — Кристина, увидев нас, отворачивалась, задрав нос и уходила, плавно покачивая бедрами, а Стас в ответ крепче прижимал меня к себе за талию властным жестом. У Стаса была своя компания — Шон и другие парни, которые уже давно занимались на скалодроме, регулярно выезжали лазить на природу и считали себя не ровней остальным. Я чувствовала, что Стас мечтает подтянуть меня до их уровня 'чтобы не позориться'. Я и сама хотела лучше лазить, но от прессинга только злилась. В общем, Стас исчез со скалодрома на склад, и я вздохнула свободно.

Теперь мы приходили втроем — Игорь, Яна и я. Так даже было лучше — пусть на стене каждый из нас проводил меньше времени, зато внизу оставались двое, можно было разговаривать и шутить, а тот, кто лазил не чувствовал на себе постоянный следящий взгляд. С Яной я чувствовала себя очень свободно. Она позволяла мне срываться в трудных местах по пять-шесть раз подряд, почти не теряя в высоте. Она никак не комментировала неудачу, вроде как 'со всеми случается, но будь добра попробуй снова'. От ее молчаливой поддержки в душе будто размыкались оковы, и я вновь и вновь штурмовала ненавистную 'пятерку цэ', широко расставив ноги до боли, прижавшись всем телом к стене как распятый червяк. Вся хитрость, как из одного относительно удобного положения быстро перетекать в другое, на полметра выше. Рывок — успеть ухватиться за выступ, удобно поместить ногу, на мгновение отдохнуть, и дальше. Промедление высасывает силы, мышцы начинают предательски плясать и сжиматься, а в следующее мгновение ты уже висишь в воздухе на крюке дохлой рыбиной, часто дышишь от напряжения, и сжимаешь-разжимаешь уставшие пальцы.

Скалолазание удовольствие не из дешевых. Сам вход стоит немало денег, но если ходить регулярно, приходится запасаться своими карабинами, канатами и страховочной системой. Не говоря об орудии пыток испанской инквизиции — скальных туфлях. Я долго тянула с покупкой, но потом решила, что на хобби позволительно тратиться, тем более на такое, от которого я получаю огромное удовольствие и тренирую тело.

В общем, мне бы наслаждаться жизнью и плыть по течению, только вот потихоньку я начала замечать в Яне те же симптомы, от которых страдала сама — она заглядывалась на Игоря, когда тот отворачивался, слишком громко смеялась над его шутками, заливаясь милым румянцем. Если в прошлом семестре она ужасно стеснялась Игоря, и боялась на него даже посмотреть лишний раз (тем более что Кристина могла и укусить за подобное), то теперь при тесном общении, столкнувшись с его убийственным обаянием, она полностью поддалась его очарованию.

Игорь называл ее 'Яночка', очень сильно хвалил за успехи в скалолазании и в остальных хобби. Надо признать, что из нашей троицы я была физически слабее всех. Яна уже давно занималась спортом, Игорь был от природы силен, а я — новичок, к тому же, с лишним весом. Яна, не смотря на грузное тело, была очень ловкой, как маленький паучок и даже грациозной. Она не жалела себя, не принимала отговорок и на нее действительно смотреть было одно удовольствие, о чем Игорь и говорил вслух:

— Так держать, Яночка! Теперь хватай правой белый зацеп, и ты у цели!

— Да, Игорь! — отвечала она с особым придыханием и летела к самому потолку.

Что удивительно, к Кристине я совершенно не ревновала. Будто он встречался с инопланетянкой. Нечего и думать о соперничестве с ней, во-первых, съест, во-вторых, по всем категориям мы проходили перпендикулярно. Она спортивна, предпочитает общество парней, не заморачивается на учебе, сногсшибательно выглядит, когда я совершенно не такая...

А вот к Яне... Внешне, конечно я оставалась спокойна, как удав, а внутри все сжималось, когда Игорь похлопывал ее по плечу или заглядывал в лицо при разговоре. Мы с ней были на равных, одного поля ягоды. Бедненькие, умные, но некрасивые девочки в поиске любви у местного мачо-мена. Убогое зрелище.

Тем не менее, он предпочитал наше общество всем остальным. Игорю нравились многочисленные увлечения Яны, он обожал беседовать со мной и выяснять мое мнение по разным отвлеченным предметам.

Я тоже искала его компании. Я старалась изо всех сил нравиться Игорю — остроумно отвечать на его вопросы или тонко шутить, но рядом с ним было такое чувство, что играть не нужно — он принимает меня такую как есть и ценит именно за те качества, которые я сама считаю важными. Весь вопрос — после того, как он настолько хорошо меня узнал, хочет ли он со мной встречаться?

И на этот вопрос я никак не могла ответить. Если девушка не нравится — это сразу чувствуется. Парень будет разговаривать, но вполоборота, как бы отдаляясь телом, будет держать руки в карманах, и избегать прикосновений. Игорь же напротив, дотрагивался до меня когда мог — то положит руку на плечо, то сядет слишком близко, а то и вовсе подойдет сзади и крепко обнимет. И всегда, смотрит в глаза с полуулыбкой, будто получил подарок на день рождения. Он вел себя, как глубоко влюбленный в свою подругу мужчина в давно устойчивой паре, когда первая волна страсти опала и оставила глубокую привязанность и обоюдную симпатию. Когда мы не виделись, Игорь писал мне сообщения и говорил, что скучает. Его глаза зажигались радостью, когда я заходила в лекционный зал после выходных.

Даже Аня, просматривая фотографии с одной из классных вечеринок заметила, что Игорь всегда стоит рядом со мной, обнимая меня за плечи, будто мы пара. Должна сказать, что я тоже отметила это и благоразумно спрятала фотографии подальше от Стаса.

Поэтому, когда я видела в его улыбке 'Яночке' то же тепло, что Игорь щедро дарил мне, сердце закипало от обиды, хотелось убежать подальше и заплакать навзрыд. Я не хотела быть 'одной из', я хотела быть 'одной единственной'.

Глава 22. Воспитание Стаса

Одна мысль не давала мне покоя, словно назойливый комар в голове вновь и вновь.. Сама я, сколько ни обдумывала, не могла прийти к однозначному ответу, поэтому дождалась случая, когда мы остались в квартире одни, и спросила у Ани:

— Я не могу понять, зачем ему это нужно?

— О чем ты?

— Зачем Игорю проводить все свое время со мной и Яной? Мы дружим, нам весело и хорошо вместе, но у него толпы более привлекательных поклонниц. Что он хочет от меня? Почему не оставит в покое?

— Тебе действительно не понятно? — улыбнулась Аня загадочной улыбкой. Игоря она видела только пару раз мельком, но по моим рассказам составила о нем свое мнение, которое удивительным образом совпадало с реальным человеком. — Он ничего не теряет от вашей дружбы, ты и Яна для него не помеха получить желаемое, если случай представится. Вспомни, как легко он начал встречаться с Кристиной. А от тебя он получает душевное тепло, ласку и участие.

— Душевное тепло? — скептически переспросила я, брезгливо скривившись.

— А что тут такого? Настоящую человеческую доброту без двойного дна не так часто встретишь. Люди к тебе тянутся, Маш, рядом с тобой чувствуешь себя защищенной. Отчего ты думаешь, я с тобой дружу столько лет? А Наташа, Таня? Они не забыли тебя даже после переезда, уделяют драгоценное время для звонков и встреч. Попроси помощи, и они вмиг появятся у твоей двери. Что нам всем от тебя нужно? То же, что и Игорю.

В ее словах была доля правды, но ответ меня оставил неудовлетворенной. Я хотела услышать, что он секретно влюблен в меня, а с Яной дружит, только чтобы быть поближе ко мне. Вместо этого, мне прочитали лекцию, какой я хороший друг. Приятно, конечно, но я-то надеялась совсем на другое.

И нельзя забывать — у меня есть парень, я с ним встречаюсь и как минимум не должна думать о других. Самое интересное, насколько мотивы Игоря оставались тайной за семью печатями, настолько я видела Стаса как облупленного. И получала огромное удовольствие, наступая на его любимые мозоли.

Однажды Стас взял меня в ресторан вечером.

Коротко сказал:

-Тут хорошо готовят курицу, — и сразу сделал знак официанту, заказал два бокала вина и две порции курицы гриль с салатом и картошкой.

Мы продолжили разговор, как ни в чем не бывало, Стас рассказал, что сегодня полчаса гонялся по складу за источником странного шума, чтобы в конце подловить кошку-воровку с большими испуганными глазами.

— Я уже пистолет с предохранителя снял, палец рядом с курком держал, вдруг прыгает на меня полосатая кошка и слепит глазами-фонариками. Мария, а ты чего не кушаешь?

— Не обращай внимания, — ответила я. — Я не хочу курицу.

— Так чего ты ничего не сказала?

— А ты меня не спросил, Стас. Если помнишь, просто решил за меня и все.

Прямо на глазах Стас налился краской, как разъярённый бык, но ответить ему было нечего. У него была вредная привычка навязывать свое мнение, а я наслаждалась, отстаивая свою свободу. Надо отдать ему должное, Стас эту черту во мне уважал. Бесился, злился и хотел ударить чем-то тяжелым по голове, но также тайно гордился.

Узнав его семью изнутри, я поняла, откуда у его властности ноги растут.

Железной рукой всем бытом заправляла Наталья Дмитриевна. Она единственная имела в доме право голоса. Если она готовила салат 'Оливье', семья ела именно его, других вариантов не существовало.

Однажды я была свидетелем занятной сценки, когда Наталье Дмитриевне не понравилась рубашка Стаса. Он развернулся на сто-восемьдесят градусов, и как хороший мальчик отправился обратно в комнату, вышел в одежде, которую его мама одобрила.

Когда маленький Мишуля плакал, Наталья Дмитриевна объявляла — 'ребенок голодный', и даже если он абсолютно не хотел есть, все равно кормили манной кашей. Сестра Стаса наблюдала за действием со стороны с безумными глазами, но вмешиваться даже не помышляла, видимо привыкла с детства.

В общем, никем другим Стас вырасти не мог. Тут без вариантов, или подкаблучник или маленький тиран. Удивительно, что ему вообще удалось сохранить свою индивидуальность.

С другой стороны, в его семье было невероятно уютно и безопасно. Наталья Дмитриевна умела быть милостивым монархом. Когда Мишуля заболел, она посредством личных связей добралась до лучшего специалиста, который прибежал на дом по первому зову. Сестра Стаса могла в любое время дня и ночи оставить ребенка на бабушку и пойти по делам. А как она готовила! Божественный 'Оливье', кто вообще захочет другие варианты?

Чем больше я узнавала Стаса и его семью, тем больше я понимала его, как человека и он становился по-своему мне дорог. Да, я все еще была очень далека от романтических чувств, и это подводило меня к следующей проблеме, но просто так расстаться тоже перестало казаться привлекательным.

Проблема была такова — со Стасом мы встречались больше месяца. Парень он статный и мужественный, и я, как уже говорила, к нему привязалась. Мы целовались, я получала удовольствие от его поцелуев, иногда даже позволяла ему чуть больше. Но идти до конца... Нет, на это я совсем не была готова.

У меня уже были серьезные отношения в прошлом, были во всех смыслах, и я вовсе не считала, что девушка должна быть целомудренной, совсем нет! С другой стороны, спать со Стасом только потому, что на нас навешана метка 'встречаются' в то время, когда я безответно влюблена в другого... Мне это казалось неправильным и вызывало отторжение.

Стас же, к моему удивлению, не давил на меня, но показывал, что он очень хочет более близких отношений. Что мне делать, я так и не решила.

Ане Стас не нравился, она считала его грубым и была к нему не слишком приветлива. Тот, вообще, ее не замечал, считал, что подруги — это помеха, так как отбирают драгоценное время, которое я могла бы посвятить ему.

Одного Аня отрицать не могла — с тех пор, как мы со Стасом начали встречаться — я расцвела. Когда на тебя парень смотрит с восхищением и одобрением, за спиной вырастают крылья, а назойливые комплексы затыкаются и уползают в подполье. Я больше времени уделяла своей внешности, немного красилась по утрам, тщательней подбирала гардероб, в результате, и в университете парни стали уделять мне больше внимания.

Если девушка долго одна, пусть самая умница-раскрасавица, окружающие начнут шептаться за спиной, мол 'что-то с ней не так'. Словно каждой девушке нужен мужчина, чтобы поставить на ней знак качества. Сейчас у меня был видный парень, с которым все успели познакомиться, так как Стас в самом начале заявился со мной на лекции и стоял рядом, положив руку на талию пока я со всеми здоровалась.

Должна признаться, что мне очень нравилась защищенность 'занятой' девушки, на одинокую смотрят совсем по-другому. Парням в этом смысле намного легче.

Даже, пресловутые лишние килограммы начали потихоньку таять. Это случилось само собой, без особых усилий с моей стороны. Я стала более занятой, проводила вечера на скалодроме, а не дома возле холодильника. До элегантной худобы было еще очень далеко, а мне так хотелось раз и навсегда избавиться от этой причины неуверенности в себе. Хотелось быть красивой не по стандартам моего папы, для которого я в любом виде самая лучшая, а в своих глазах тоже. Пришло время пойти к профессиональному диетологу за помощью, по Таниному совету.

Таня сказала, что хороший диетолог на вес золота, его нужно выбирать тщательней, чем лечащего врача. Она поспрашивала по своим знакомым и, наконец, прислала номер телефона, будто поднесла золотую корону на вышитой подушке.

Прошли пара недель, пока я решилась позвонить. Говорить с чужим человеком о моих привычках в еде ужасно не хотелось. Тем более, я прекрасно знала, что надо делать, только глухой не слышал советов — не кушать сладкого, мучного, закрыть рот после шести и больше двигаться. С другой стороны, долго следовать этим советам не получалось, да и мнению Тани я доверяла. Решилась, и позвонила.

Диетолог представилась Настастьей, по телефону она была очень приветлива, задала буквально пару вопросов, в том числе, откуда я получила ее номер и пригласила в свой офис на Северной улице.

Если честно, я очень волновалась, как перед свиданием. Если встану на этот путь, то через несколько месяцев буду совсем другой. Это одновременно пугало и вселяло надежду.

Комната ожидания была крохотной, пара стульев в коридоре и пышный фикус, все очень чистое и опрятное, стены нежно салатового цвета. На двери висело расписание, я поняла, что новым клиентам уделялось по сорок пять минут, а постоянным по тридцать на сессию. Кроме меня в коридорчике никого не было, пришлось терпеливо дожидаться своей очереди.

Настасья оказалась миниатюрной девушкой, с большими карими глазами и каштановыми волосами, туго стянутыми в высокий конский хвост. Она была тоненькой и грациозной как феечка, но по аккуратной прическе, выглаженной блузке и идеальному порядку в кабинете чувствовалось, что я имею дело с человеком серьезным и ответственным.

Кстати в кабинете было на что посмотреть. На стенах висели многочисленные полки, на которых были выставлены муляжи различных продуктов — от отбивных трех разных размеров, до горки зеленого горошка и тарелок с супом. Пустые пакеты от йогуртов, пряников, сухих завтраков были аккуратно заклеены и расставлены на равном расстоянии друг от друга.

Но больше всего меня поразила диаграмма, висящая по правую руку Настасьи, на скромном месте чуть пониже окна. Сначала я подумала, что изображены коричневые сосиски, разной степени плотности, от твердого до жидкого, а потом когда поняла о чем речь и густо покраснела.

— Когда меняется состав питания очень важно следить за стулом, — ответила на незаданный вопрос Настасья, тем самым покорив меня навеки. Если она будет знать еще и об этом, самом интимном аспекте моей жизни, то ей можно доверить все.

— Сначала мы немного поговорим, а потом составим контракт, хорошо? — спросила она, а я озадаченно кивнула. Ни о каком контракте Таня не обмолвилась.

Настасья спрашивала меня, начиная с самого детства, когда я набрала лишние килограммы, каков был самый большой вес, какой минимальный, моя любимая еда, количество сладостей, число приемов пищи, в общем, детальная картина всей моей жизни. Для каждого ответа была специальная графа в карточке.

Затем, она достала внушительный список и передала мне через стол.

— Тут анализы крови, я бы хотела получить результат, перед тем как мы меняем твой характер питания.

Следующим на стол лег листок с десятью параграфами, которые мы вместе зачитали вслух. Обещанный контракт.

— На время наших встреч, мне нужно твое согласие на соблюдение следующих пунктов.

Я мельком проглядела список, вроде ничего особенного. Есть перед телевизором запрещалось, только за столом с помощью тарелки вилки и ножа.

— Я обычно кушаю с тарелки...

— Понимаю, но с этого момента я прошу никаких перекусов стоя на ногах и занимаясь чем-то другим. Хочешь яблоко? Пожалуйста, нарежь и разложи красиво на тарелке.

— Шоколад?

― Разломи на кубики и кушай на здоровье. В ближайшую неделю я прошу вообще ничего не менять в своем рационе, только есть в определенном месте, за столом. Хорошо?

Я молча кивнула. Следующие пункты тоже были вполне невинны — пить стакан воды перед каждой трапезой, не пить подслащенные напитки, не взвешиваться дома.

— То есть как это, вообще не взвешиваться?

— Нет, — отрицательно покачала головой Настасья. — Бывает, что клиентка съест шоколадку, взвесится и весы показывают, что она похудела. Это от того что шоколад весит меньше овощей, показатель не верен, а мотивация утеряна. Часто взвешиваться и вовсе не имеет смысла, слишком большое влияние жидкости в организме, фазы менструального цикла. Мы все это будем отслеживать вместе. Так, что никаких взвешиваний дома, хорошо?

Пришлось согласиться. Я уже думала, что мы закончили, но тут Настасья опять достала из ящика стола какую-то пустую таблицу и вручила мне поверх кипы листочков.

— Что это такое?

— Я должна узнать тебя получше, поэтому прошу, пожалуйста, записывай на этой неделе все, что ты кушаешь, как можно подробней.

— Все-все?

— Да, считая печенье, перекусы. фрукты. Все, что заходит в рот должно быть на бумаге. Договорились?

— А что это за графа рядом с описанием приема пищи?

— Я хочу, чтобы ты писала, как ты себя , когда кушаешь. Пиши все, что в голову придет — насколько голодна, расстроена или весела. Так мы поймем, почему ты набрала лишний вес. Обычно переедание идет от эмоций. Я помогу тебе во всем разобраться, если захочешь.

О да, я хотела. Очень боялась узнать результат, но в то же время тайно обрадовалась, что теперь я нахожусь под наблюдением и если действительно захочу, смогу измениться.

Я вышла от нее озадаченная и окрыленная. Я ждала чего угодно — что меня посадят на строгое меню или заставят считать калории. Писать, как я себя чувствую, поедая шоколадные эклеры? Вот это новинка! Интересно, что из этого всего выйдет.

На улице было холодно и пасмурно, конец февраля. Дул пронизывающий ветер, прохожие пригибали голову к земле, зарывшись подбородком в шарфы и спрятав руки в карманы. Заманчиво мигала вывеска пекарни напротив, но я только вышла от диетолога, поэтому заспешила прямо к остановке автобуса.

Виляя по дороге подъехала маршрутка. Усатый водитель в плотно вязаной шапочке открыл дверь и призывным жестом пригласил ехать с ним. Из маршрутки пахнуло теплом, я не устояла, и неуклюже забралась внутрь, плюхнулась на пустое сидение. Не успела устроиться, как водитель резко надавил на газ и рванул вперед,

В маршрутке я отогрела озябшие руки, достала телефон проверить сообщения. На экране мигал конвертик 'от Яны'. Она писала:

'Что ты приносишь на день рождения Игоря сегодня?'

Какой день рождения? Я видела его сегодня утром в университете, он словом ни о каком празднике не обмолвился. Я держала телефон в руке и не знала, что ответить. Ужасно не хотелось признаваться, что меня не пригласили, в то же время, я все еще надеялась, что произошла какая-то ошибка.

'У тебя есть идеи?'

Я решилась отправить нечто нейтральное. Постепенно я осознавала, что я осталась в стороне от важного мероприятия в классе. Воодушевление последних дней выветрилось, как из проколотого воздушного шарика. Я снова почувствовала себя неважной и никчемной, к горлу подкатилась жгучая обида. Я пыталась вспомнить, может чем-то задела Игоря, но в голову ничего не приходило. В последнюю неделю мы почти не общались вплотную — я была занята со Стасом, и на скалодром выбраться не вышло, но Игорь был приветлив, как обычно.

Яна предложила купить восьмерку — страховочное устройство для скалолазания, которое надевается на ляжки и талию. Я согласилась и она сразу же помчалась в магазин спортивного оборудования.

По дороге я подумывала, может приглашения никому не рассылались, и я могу просто появиться, как ни в чем не бывало. Я даже представила, как зайду через дверь, сяду в общий круг и сделаю вид, что я такая же, как все. Нет, этот номер не пройдет, когда маршрутка остановилась рядом с домом, гордость окончательно взяла верх — я не собиралась где-либо появляться настырно навязавшейся бездомной кошкой. Проведу вечер дома, буду заниматься, и не позволю этому инциденту испортить мне настроение.

Яна забрасывала меня сообщениями, передала, что приносит запеканку, поинтересовалась, как я буду добираться, успела ли что-нибудь приготовить или просто купила. Это было невыносимо. Я написала в ответ, что ушла купаться.

Аня сидела за компьютером на стуле, скрестив ноги по-турецки, услышав о моей беде, она неодобрительно, покачала головой и посочувствовала, а потом, склонив голову на плечо пробормотала:

— Знаешь? У нас теперь никто лично на день рождения не приглашает. Рассылают письма по электронной почте и все. Ты же никогда свою почту вовремя не читаешь, проверь что там.

— Он просто меня забыл, — надув губы ответила я, а сама бросилась открывать лэптоп.

У меня дрожали руки, сердце бешено билось в надежде увидеть вожделенное письмо. В почтовом ящике триста восемьдесят пять непрочитанных сообщений, ужас, времени не хватает прочесть все хорошенько и отчистить от ненужной рекламы. Я мельком просмотрела входящих писем, все не то — сообщения о курсах из университета, предложения о скидках, напоминания из фейсбука... Вот! Пятьдесят два сообщения, связанные в один диалог, я и не заметила с первого раза.

В первом письме, разосланном всему классу с неделю назад, Игорь приглашал на вечеринку сегодня в шесть часов (на экране уже без пятнадцати семь), в многочисленных ответах люди спрашивали адрес, просили перенести вечеринку на семь, и просто дурачились. Я все это пропустила, почему-то подумала, что это не важное обсуждение чего-то скучного.

Какое счастье! Я тут же помчалась к шкафу выбрать что-нибудь красивое на сегодня. Меня пригласили! Хотелось чего-то легкого и кокетливого, не смотря на мороз. Выбрала шифоновую блузку лилового цвета с открытыми плечами и черные узкие штаны.

Самое главное — непослушные волосы были в совсем неприглядном состоянии после целого дня беготни и поездки к диетологу. Я решила окончательно опоздать, но заскочить в душ и привести себя в божеский вид.

— Нашла? — догнал меня ироничный возглас Ани. — На свидания со Стасом ты так не мчишься...

'Действительно', — подумала я, раздеваясь. — 'Все, что касается Игоря, я воспринимаю слишком близко к сердцу. Еще чуть-чуть и я бы плакала от страха, что он решил от меня отдалиться. Что будет, когда он опять начнет встречаться с другой девушкой? Мне нужно забыть его окончательно. Только как это сделать?'

Здравые мысли утонули в теплых струях воды. Мне нестерпимо хотелось увидеть Игоря, порадовать его подарком на день рождения. Интересно, заметил ли он, что я совсем не участвовала в обсуждении вечеринки? Расстроился ли?

Через несколько минут, когда приду к нему домой, я узнаю ответы на эти вопросы.

Глава 23. День Рождения

Красивая, с тщательно уложенными волосами и туфлями на высоком каблуке я стояла перед квартирой Игоря. Изнутри доносилась музыка, веселые восклицания и смех, а я нерешительно переминалась с ноги на ногу, набираясь смелости постучаться.

Мне открыла Яна, раскрасневшаяся и улыбчивая.

— Наконец ты пришла, Маш! — накинулась она на меня и крепко обняла, прижавшись всем телом.

Она была одета в невообразимо мешковатый вязаный свитер бежевого цвета, поверх длинного зеленого платья до пола. С плотно зализанным хвостиком она выглядела очень хорошо сохранившейся бабушкой. Ноль сексапильности, да и особо удобным этот наряд не выглядел. Я сделала заметку пройтись по ее гардеробу и выбросить уродливую одежду. Если Яна позволит, конечно.

Надо сказать, что бег и скалолазание довольно хорошо на нее действовали: осанка выправилась, движения стали изящными, а фигура упругой. Даже волосы стали гуще, после того, как Яна пропила курс витаминов. В общем, блистать бы девушке и набираться уверенности в себе, но под бесформенным балахоном никакие изменения не были заметны.

И все равно она светилась. Раньше Яна держалась в стороне от остальных, даже мне нужно было время, чтобы ее обнаружить и оценить. Теперь Игорь взял ее под свое крыло и все, кто подходил общаться с ним, невольно обращали внимание и на Яну. Она поначалу больше смущалась, молчала, но долго сдерживать себя не смогла, и постепенно стала высовываться из своего домика как любопытная улитка. Она вообще была очень солнечным человеком, но почему-то до ужаса неуверенным в себе. Ко мне Яна по-прежнему тянулась больше всех, по-видимому научилась доверять.

В квартире было очень жарко и душно. Людей собралось очень много, они набились как сельди в бочку, стояли группами, или сидели на складных стульях. Хорошо хоть сигаретный дым в воздухе не витал.

Я пока решила не искать хозяина торжества, а направиться на кухню, чтобы положить коробку с едой. Купила пирожки с различной закуской, из мяса, рубленых яиц и капусты. Мне повезло, пирожки были совсем свежие, еще горячие и очень аппетитные. Я осмотрелась по сторонам в поиске свободной тарелки, сзади из ниоткуда внезапно появился сосед Игоря по квартире Никита и мигом решил мою проблему, достав из шкафчика широкое блюдо в цветочек.

— Никита! Я так рада тебя видеть!

— Сколько лет, сколько зим, Мария, — улыбнулся он в ответ.

Никита был одет в элегантную розовую рубашку и очень стильные темно синие штаны. Он выглядел очень аккуратно, как всегда, идеально подстрижен в модных очках с тяжелой черной оправой. Хоть сейчас на обложку журнала.

— Ты отлично выглядишь.

— Спасибо, — ответил он. — Мария, ты тоже красавица сегодня, почему бы тебе каждый день не красится? И зачем ты принесла эти вкуснейшие пирожки, я положительно не могу перед ними устоять.

Никита ухватил румяную выпечку и отправил в рот. Я хотела съесть один, но тут вспомнила контракт с диетологом. Мне же все нужно есть как цивилизованный человек. Я только представила, как ищу тарелку, нож и вилку, чтобы сесть за стол спиной к Никите, выпить стакан воды и медленно жевать пирожок... Вот уж нет, легче отказаться.

Я взяла его под руку и мы вместе отправились к остальным. Игорь сидел на диванчике и внимательно слушал Алину, сидевшую напротив. Кирилл пристроился рядом на табуретке, Гоша пил пиво и сидел, повернув стул спинкой вперед.

Тут я заметила, что неторопливо к дивану подкрадывается Маргарита. Она была одета совсем по-летнему, в обтягивающее платье с открытыми ногами и руками. В квартире было жарко, я давно сняла свое пальто и бросила в кучу остальных, валявшихся на кровати Игоря, но все равно глядя на нее поежилась. Как она сюда добиралась?

Маргарита постояла немного над плечом Игоря, попивая белое вино из пластикового стаканчика, а потом изящным жестом приземлилась к нему на колени.

— Вот дает, — сказал Никита, прищурив глаза, блестевшие от ревности.

— Скромность, пережиток прошлого, — нахмурилась я.

Игорь никак не отреагировал на тот факт, что на его коленях появилась полуголая девушка. Он все так же кивал в ответ на Алинины реплики, хотя та тоже на мгновение опешила от коварного маневра соперницы. А потом Игорь изящным жестом, совершенно естественно — раз! — и ссадил Маргариту на диванчик рядом с ним. Затем достал чуть ли не из воздуха табурет и пересел между Гошей и Кириллом.

Маргарита осталась на диване вся красная от ярости.

— Молодец, — прокомментировал Никита.

— Профессионал, — довольно поддакнула я.

И тут Игорь подняла глаза, и заметил меня, стоящую под руку со своим соседом по квартире. Он просиял:

— Пришла!

Затем улыбнулся своей обаятельной улыбкой, от которой слабеют колени и внутри разливается теплая карамель, и шагнул навстречу, раскрывая объятия.

Он кололся пушистым свитером голубого цвета и пах морем. Его руки были невероятно сильными и нежными. Я не могла ничего с собой поделать, меня всю трясло от нежности и любви к нему. Одинокая и неприкаянная частичка моей души так и тянулась к нему, будто почувствовала что-то родное.

— Привет, — прошептала я.

— Ты не ответила ни на одно письмо, я уже думал, что ты не придешь. Что у тебя есть парень и я тебе не нужен.

— Я не открывала электронную почту.

— Ну конечно! Как я мог забыть сотни непрочитанных писем, на которые ты жаловалась на прошлой неделе. Главное, что ты тут. Я очень рад. Идем, Мария, ты уже поздоровалась с Гошей и Кириллом? Никит, не стой в стороне, садись с нами.

Он посадил меня на красный диванчик рядом с Маргаритой. Алина все еще не закончила свой рассказ, и как раз хотела продолжить, но Игорь был полностью погружен в разговор со мной.

— Ты очень красивая сегодня, Мария. Тебе идет фиолетовый цвет.

— Спасибо, — сказала я, раздумывая, признаться ли ему, что в голубом свитере его глаза как васильки, и выглядит он принцем на белом коне. Сдержалась, хотя сердце билось очень сильно, а взгляд то и дело останавливался на его алых губах. Я все время невольно думала, каково было бы поцеловать их.

На столике рядом с нами стояли бутылки холодного пива, красное вино и водка. Гости были уже порядком пьяны. Игорь сидел так близко, что я ощущала, как и от него витает запах алкоголя. Я налила себе воды, надеясь, что никто не заметит и не решит, что я отрываюсь от компании. Диетолог разрешала только один бокал красного вина за вечер, сказала, что алкоголь очень калорийный. Я хотела его выпить позже, когда начнутся тосты за здоровье именинника.

Никита подошел к компьютеру, повернулся спросить:

— Танцевать будем?

Его вопрос встретило бурное одобрение. Никита включил, нисколько не стесняясь, что про него скажут — 'Королеву Танца' группы 'Абба', комнату заполнили ностальгические тягучие первые ноты.

— Идем, — подмигнул мне Игорь и потащил на середину комнаты. За нами подтянулись и остальные. Мы танцевали, забыв обо всем на свете. Игорь то и дело прикасался ко мне, то прижимал к себе, то крутил вокруг и эти его прикосновения были одновременно нежные и осторожные.

— Яночка, — вдруг сказал он, и втянул между нами покрасневшую Яну. Теперь мы танцевали втроем. Яна корчила смешные рожицы, делала вид, будто ей шестнадцать лет и она царица танцплощадки. Никита присоединился к ней, вначале просто дурачился, а потом подхватил Яну в свои объятия и закружил по комнате. Он танцевал как Бог.

'Абба' сменилась горячей испанской мелодией, Никита и Яна, нисколько не смутившись, начали танцевать сальсу, ритмично и изящно, с замысловатыми фигурами, красивыми разворотами и резкими выпадами рук. Видимо танцы были одним из хобби Яны. Мне очень понравилось. Тут же появилась мысль тоже посещать уроки танцев. Выглядело красиво и чувственно.

Игорь протянул руку, но я застеснялась и начала отходной маневр, прячась за спинами танцующих. Не хотела позорить себя неумением, к тому же сальса все-таки интимный танец. С одной стороны я хотела полностью поддаться его чарам, но все время ловила себя на том, что нельзя ни в коем случае переступать грань приличия — я встречаюсь с другим. Лучше отдохнуть в стороне.

Я решила воспользоваться моментом и куда-нибудь исчезнуть. Незаметно прошла в коридор в сторону комнаты Игоря, если что — скажу, что хотела проверить пропущенные вызовы на телефоне.

На большой двуспальной кровати Игоря были брошены куртки, пальто, сумки, но в остальном комната смотрелась очень убрано и уютно. Чувствуется, что съемная квартира, а не общежитие — на окнах бежевые занавески, темно ореховый шкаф, а не казенного зеленого цвета, с декоративной лепниной,. Я подошла к рабочему столу, на полке которого стоял ровный ряд книг. Пробежалась глазами по корешкам — Достоевский, Чехов, Хемингуэй, — в основном классика, не считая пары томов Умберто Эко и Харуки Мураками. Если я хотела по мелочам составить портрет Игоря, то тут глазу не за что зацепиться — ни одного тома про маньяков или тягуче-волшебного фэнтези. Не о чем начать невзначай разговор, будто я знаю все закоулки его души.

Звонил Стас, я досадливо опустила телефон в карман куртки, не перезвонив.

За моей спиной отворилась и закрылась дверь. Я обернулась и увидела знакомую долговязую фигуру. Максим держал в руках две тарелки, нагруженные различными вкусностями.

— Я видел, что ты еще не ужинала.

— Макс! Спасибо за заботу, ты замечательный.

Я осмотрела протянутую мне тарелку — кусочек запеканки, овощной салат и жареная картошка. В животе предательски заурчало.

— Все такое аппетитное, как ты узнал, что я люблю?

— Маш, мы обедали вместе уже раз пятьдесят, я прекрасно знаю твои вкусы, разве это сложно?

Я задержалась на мгновение, раздумывая, как поступить, а потом решительно отодвинула со стола лэптоп Игоря, села за стул, как полагается, и как я обещала диетологу и с удовольствием съела ужин, тщательно разрезая еду на кусочки.

Надо сказать, что, конечно, я обращала намного больше внимания на тарелку, в конце трапезы была абсолютно уверена, в количестве съеденной еды. Чувство голода было полностью удовлетворенно.

За маленьким столом было место для меня одной. Максим сидел рядом на краю кровати, балансируя тарелку на костлявых коленях. Он разрезал котлеты на мелкие кусочки и придирчиво рассматривал каждый, прежде чем отравить в рот. С ним было очень уютно.

― У меня дома такие же порядки, ― сказал он. — Едим только за столом и в тишине.

Я окинула взглядом худощавую фигуру парня и про себя подумала, что не отказалась бы выглядеть как он. Максиму же, наоборот, пошло бы больше заниматься спортом и набрать мышечную массу.

― Кстати, как у тебя дома? — невинно спросила я.

― Ничего особенного, все здоровы, слава Богу. А как у тебя?

― Хорошо, ― кивнула я.

Мама говорила по телефону шелестяще тихим голосом, на грани плача, а папа отказывался отвечать на вопросы о Нике. Я ужасно беспокоилась и боялась предстоящей поездки домой.

Максим пристально посмотрел на меня, будто догадываясь, что за вежливым оборотом скрывается черная пропасть тоски. Может быть, если бы он поинтересовался, я бы открылась ему, спросила совета, сбросила с плеч часть ноши. Но Максим молчал, как бы обозначая незримую черту между нами, где кончаются приятельские отношения и начинается что-то намного более интимное и близкое.

Он всегда останавливался перед этой чертой.

― Маш, а где ты хочешь работать после окончания учебы?

Я все больше понимала, что сидеть в лаборатории, работать над геномом не для меня. Все, что касалось биологии я ненавидела, меня привлекало программирование и сложные математические задачки, но и над этим корпеть всю жизнь не очень привлекало. Я все так же хотела стать большим начальником, но нельзя же признаваться в этом вслух!

― Хотелось бы найти ребят с хорошей идеей и превратить ее в реальность. Короче, присоединиться к хайтек-стартапу или создать его.

― У тебя есть что-то на примете?

― Пока нет, но мы только начали. Мне нравится сама идея работать над чем-то новым, а не проводить годы маленьким винтиком в большой махине.

― Для этого требуется опыт.

― Ты прав, ― я сама это понимала и поэтому твердо решила в следующем году начать работать в местном филиале Майкрософта. Они набирали самых способных студентов на неполную ставку. ― А что бы хотел делать ты?

Максим пожал плечами и поставил пустую тарелку на стол рядом с моей.

― Думаю написать хороший софт для больниц.

― Для больниц? Откуда ты это вообще взял?

― У меня сестра мелкая долго в больнице лежала. Лейкемия.

Он произнес это слово по особенному, тщательно подчеркивая каждую букву л-е-й-к-е-м-и-я, будто название мифического животного, про которое читал только в книгах, а оно вдруг появилось на пороге и сожрало всю твою семью. У меня от ужаса округлились глаза, я не знала что сказать.

― Она совсем маленькая была, три года. У нас в семье до тех пор очень уважали медицину вообще и врачей в частности. Я, например, тогда собирался пойти на врача, думал они вроде героев.

В комнату открылась дверь, зашел Игорь. Я мельком окинула его взглядом и снова посмотрела на Максима, мне ужасно не хотелось, чтобы его прерывали. Я испугалась, что Максим замолчит и мы уже никогда не вернемся к этой теме.

― А на самом деле у них в больнице бардак — продолжал Максим не обращая внимание на нового человека в комнате. — Они постоянно теряли ее анализы, — Максим прикусил губу. ― Ты знаешь, какого это заново колоть трехлетку? Мы дежурили подле нее круглосуточно: родители, я и Катя, моя сестра. Лечащая врач была молодая дама, модно и слишком открыто одетая, не очень опытная. Они до сих пор все записывают на бумаге в личной папке больного, ты знала?

Я кивнула головой.

― Так вот, у врачихи был неразборчивый почерк, чтоб ее за это... Если бы ты знала, сколько пришлось пережить за тот год! Один раз сестре вкололи десятикратную дозу лекарства, в другой ей забыли прописать оксалиплатин из курса химиотерапии. И все не по злому умыслу, Маша, понимаешь? Просто медицина все еще в каменном веке, все делают по старинке. Компьютеры везде — в банках, университетах, даже в ресторанах. Почему в больницах до сих можно карябать как курица лапой?

― Я очень сочувствую...

― Да не смотри на меня так, Маша! Моя сестра давно выздоровела, все уже в прошлом.

Я шумно выдохнула от облегчения.

― Максим, я в больницах не была никогда, не пришлось. Но скажи, почему люди терпят это безобразие? Если потеряли анализы больного раком ребенка, то, наверное, теряют и сотни остальных, не говоря уже о неправильном лечении! Давно должны были пожаловаться и исправить ситуацию...

Игорь и Максим одновременно прыснули, заставляя меня проглотить конец предложения.

― Ты не можешь быть настолько наивна, Маш. В больницах полно и более насущных проблем, не хватает денег на лекарства, врачей, медсестер, а ты считаешь, что все проблемы легко исправить.

Я обиженно насупилась ― терпеть не могу, когда меня считают наивной дурочкой и попыталась объясниться:

― Дело ведь в жизненной необходимости. Если бы я попала в больницу, то не готова была бы терпеть и малейшей ошибки касаемо моего тела и здоровья. Если людям что-то важно, они за это борются, разве не так?

Максим пожал плечами. Игорь воспользовался моментом и присел на кровати напротив меня рядом с Максимом.

― Наверное так, ― сказал Игорь. — Просто никто не хочет думать, что случится во время болезни и несчастья, а потом слишком поздно.

Игорь, как всегда, схватил самую суть проблемы. О сирых и убогих благополучные люди не думают. Я сама никогда не задумывалась над состоянием больниц. Говорили, что там ужасно ― что-ж много чего ужасного есть в мире. Если у Максима получится написать хорошую программу для больниц — это замечательно. Только почему-то мне кажется, что для программы нужен компьютер, для компьютера деньги и тут мы возвращаемся к краеугольному камню.

Максим повернулся к Игорю и спросил:

― А что бы ты хотел делать после учебы?

― Мне очень нравиться работать с Сашей, ― Игорь по простому назвал профессора Килдыша по имени. — Справляться с задачами, которые никто до нас в мире не решил, или еще лучше — придумывать свои собственные. Я хочу оставить в мире след, свое изобретение, свой вклад в мировой прогресс. Прожить жизнь так, что когда буду стариком посмотрю назад и увижу ― от меня была польза, я не зря родился. Я пошел на биоинформатику, потому что решил, что за ней будущее. Сейчас делают множество открытий в области человеческого генома. Откуда мне было знать, что их дата-базы это такая скукота?

Мы с Максимом понимающе улыбнулись. Мне очень понравился ответ Игоря, я поневоле засмотрелась на него, а голова наполнилась пузырьками розового шампанского. Каждому свое, но меня всегда привлекали мозговитые парни. Эх, был бы Игорь чуть менее привлекательным внешне, может у нас бы что-то и вышло...

Поток приятных мыслей прервала фраза, сказанная нервным голосом:

― Так-так-так.

У входа в комнату стоял, прислонившись к дверному косяку и скрестив руки на груди, Стас. Высокий, в кожаной косухе он выглядел угрожающе, к тому же крайне недовольным. Я вздрогнула от звука его голоса и вся сжалась. Так и знала, что нужно было перезвонить ему вовремя!

― Солнышко, рада меня видеть?

― Привет, Стас. Садись, пожалуйста.

Меня раздражала его манера нависать надо мной и давить ростом.

― Не понимаю, ― продолжал он не двигаясь с места. — Почему это я должен слышать от Кристины о том, что моя девушка пошла на вечеринку?

Я видела краем глаза, что Игорю и Максиму неприятна разборка, свидетелем которой они поневоле стали. Парни переглянулись, но не сдвинулись с места. Я оказалась зажата между Игорем, который сидел рядом со мной на кровати и Максимом, занявшим стул напротив. Их близость дала мне уверенность.

― Стас, это день рождение Игоря, он пригласил людей с потока, что в этом такого?

― Значит если я сейчас выйду в салон, то увижу, что никто не привел свою пару. Или, может, это я тебе не симпатичен, мм?

― Перестань.

― Нет, не перестану, Маша. Мне надоело быть твоим мальчиком на побегушках. Мое терпение лопнуло, идем домой.

― Нет.

― Я сказал пошли!

В комнату из коридора начали заглядывать люди, привлеченные громогласным повелительным тоном Стаса. Игорь встал с кровати и закрыл дверь прямо в любопытные лица.

― Стас, я никуда идти не хочу, давай не будем устраивать сцену при всем честном народе.

― Почему же? Я хочу, чтобы все знали, что ты из себя представляешь.

― А что я представляю? Я всего лишь пошла на день рождение, не предупредив тебя.

― Хватит, ― неожиданно сказал Максим. Он встал с кресла, выпрямился в полный рост, сжав кулаки и оказался намного выше Стаса. — Мне кажется, девушка ясно дала понять, что здесь ссоре не место.

― Поди ж ты защитник нарисовался! Кто ты такой, чтобы мне указывать? Наверное, сам не прочь ее попробовать?

Максим дернулся, как от пощечины.

― Заткнись.

― А вот затыкать меня не стоит.

Стас замахнулся и с размаху залепил Максиму кулак в скулу. То есть он хотел это сделать, но Максим поднырнул под летящий удар, встал за спину Стаса и схватил его в железный захват, локтем удерживая шею и заламывая руки Стаса за спину.

― Я не позволю разговаривать с Машей подобным тоном, даже если она сама разрешает так относиться к себе. Не в моем присутствии. Теперь, ― Максим глубоко вздохнул, ― я прошу тебя иди домой, проветрись, сделаем вид, что ничего не случилось.

Он немного усилил захват, так, что Стас выгнулся и резко выдохнул сквозь зубы от боли. Максим отпустил его и сделал шаг назад к стенке, разом ссутулившись, сунув руки в карманы, будто растворяясь в мелком рисунке обоев.

― Ты еще пожалеешь об этом, Маша, ― сказал Стас, потирая запястья. — Этот очкарик тебе не пара, ты об него ноги вытирать будешь. Счастливо оставаться, солнышко, будешь сама расхлебывать свои проблемы.

Стас направился к двери, рывком открыл ее и оказался чуть ли не нос к носу с Борисом и Маргаритой.

Напоследок он обернулся, и бросил мне на прощание, с присвистом, так, чтобы все слышали:

― С-сука.

Глава 24. Последствия

После исчезновения Стаса началось столпотворение. Комната наполнилась людьми, пересказывающими друг другу произошедшее со мной, кто шепотом, а кто вслух со всеми деталями. Маргарита подошла ко мне, так и застывшей комочком на краю кровати, заглянула в лицо, обдав волной дорогих духов, спросила: 'что случилось?' с показной заботой и жаждой пикантных подробностей.

― Ничего особенного, ― сказала я с каменным выражением лица. Не хотелось давать ей повод почувствовать превосходство.

― Мария разбила бедному парню сердце, ― нарочито звучным голосом сказал Игорь, ― вот он и потерял голову. Пойдем, Марго, я тебе все расскажу.

Игорь наклонился ко мне и сказал на ухо шепотом:

― Я всех уведу отсюда. Ты не беспокойся, Мария, ничего существенного не выдам. Отдыхай, если хочешь, оставайся на ночь.

Увидев, что от меня ничего не добиться, а Игорь громким голосом втолковывает что-то Маргарите, толпа потихоньку поредела, следуя за ними. В комнате остался только Максим, он подошел к двери и повернул в ней ключ.

Я пристально осматривала его растрепанную прическу, толстые дужки очков, скрывающие внимательные карие глаза. Широкий зеленый свитер в жуткую бежевую полоску, длинные ноги в бесформенных штанах.

― Почему ты на меня так смотришь, Маша?

― Думаю, что ты оказался полностью прав. Все произошло точь в точь, как ты меня предупреждал.

Максим шумно выдохнул, подошел и сел рядом со мной. Он взял мои руки в свои широкие ладони. Я вдруг заметила, что я вся дрожу, а пальцы сомкнуты в кулаки и ладони липкие от пота. Стас вдруг превратился из навязчивого поклонника в охваченного гневом монстра. Он ударил Максима, подумать только, он на самом деле устроил драку! А если бы Максим его не остановил, я уверена, он бы выволок меня прочь из квартиры Игоря и как следует наказал в темном переулке. Может быть даже ударил. Нет, точно ударил бы, так, чтобы не осталось следов на следующий день.

Когда Стас спросил: 'Я что тебе не симпатичен?' у меня все похолодело внутри, потому что я поняла, что он не простит пренебрежения. Мне было страшно до дрожи в коленках.

Теперь Стас ушел, опасность миновала, и я пыталась разобраться, сколько вреда он причинил этой безобразной сценой.

Максим разминал и поглаживал мои ладони ритмичными успокаивающими движениями. Я почувствовала, что ком в горле, который душил меня, понемногу рассасывается, мне стало физически легче. Это был первый раз, когда Максим ко мне прикоснулся.

― Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что он за фрукт.

― Я была у него дома, у него хорошая семья.

― Ты не можешь знать, какая у него семья на самом деле. Достаточно того, как он повел себя со мной тогда в парке.

― Я помню, и хочу еще раз извиниться за него.

Стас устроил жуткую сцену ревности и был ужасно груб с Максимом на пустом месте. Действительно, нужно было уже тогда понять, что у него взрывной характер.

― Тебе не за что извиняться, ты ни в чем не виновата.

От его поддержки и доброты я почувствовала, как к глазам сплошной стеной подступают слезы, они закапали на брюки теплым соленым дождем, расплываясь мокрыми пятнами.

Мне было стыдно и горько. Я чувствовала себя раздавленной и униженной. Не хотелось думать, что сейчас за дверью все обсуждают меня и мои отношения. Получалось, что в людях я совсем не разбираюсь. Мне было очень одиноко, и, как всегда в таких случаях, мне захотелось к Ане.

Я мельком вспомнила, что Игорь предложил остаться на ночь. О да, мне хотелось остаться и утешиться в его объятьях, но с другой стороны, я жаждала его восхищения, признания и одобрения, а сейчас я ощущала себя разбитым корытом. Я не могла показать Игорю свою слабость.

Поэтому я поплакала немного под носом у Максима, утерла слезы по-женски ― под ресничками, чтобы не размазать тушь и засобиралась домой, благо куртка была под рукой.

Когда меня провожали, я чувствовала небольшой ажиотаж, но никто не смотрел свысока, наоборот, я вдруг поняла, что обо мне беспокоились. Стаса называли 'козлом', а Борис даже предложил пойти 'набить ему морду'. Игорь удивился моему уходу, на его лице явственно читалось разочарование.

Я постаралась выглядеть спокойной и собранной, будто мне все нипочем. Тепло попрощалась со всеми, вышла на лестничную клетку, но тут меня окликнул Максим.

― Подожди, Маш! Дай я тебя провожу сегодня.

Я выдохнула от облегчения. Мне совсем не хотелось добираться одной, я уже думала ловить такси, но уж точно не иди пешком, зная, сколько придется стоять на морозной улице.

― Спасибо!

― Без проблем.

Улица встретила нас мокрой мостовой и шумом редко проезжающих машин. Максим шел рядом, засунув руки в карманы. Морозный воздух, звезды над головой, мазки уличных фонарей на лицах. Все это казалось неожиданно резким, живым, недавний страх обострил ощущения.

― О чем ты думаешь? — спросил Максим.

― Сложно объяснить, ты будешь надо мной смеяться.

― Нет, не буду.

― Ну ладно. Просто я раньше думала, что если люди друг другу подходят, со схожими интересами и качествами, то они постепенно полюбят друг друга. Стас надежный, работящий, любит путешествовать, кроме того, прагматичен как я. Я, честно, думала, что он отвечает всем критериям...

― Я думаю, ты во многом права и если парень и девушка из одной среды им легче найти общий язык.

― Значит ты не веришь в любовь? Такую как в фильмах ― нелогичную и сумасшедшую.

― Нет, не верю. То есть думаю, что она как спичка, прогорит и ничего не оставит после себя, только обожженные пальцы. Любовь должна долго греть, всю жизнь, проходя невзгоды и радости.

― Я тоже так думала, Максим, но наверное что-то в этих рассуждениях не складывается, раз вышла такая история со Стасом.

― Маша, что вообще у тебя было с ним общего?

Его слова заставили почувствовать себя неуютно. Я поняла, что привыкла подстраиваться под партнера. Стас любил смотреть боевики ― что-ж, я была не против, хотя и предпочитала романтические комедии. Мы ходили вместе в рестораны и на дискотеки, в принципе, мне было с ним неплохо, но полуночных разговоров душа в душу у нас не было. Я не хотела оставаться с ним наедине в темной комнате и старалась пораньше сбежать, но и в остальных случаях мы говорили больше на повседневные темы и не спешили открываться друг другу.

Вот и с Максимом то же самое. Мы целый месяц экзаменов проводили вместе, но я о нем ничего личного не знаю. Может хорошо освоила его привычки и предпочтения, но остальное будто за семью печатями.

Может дело во мне, может, это я не умею строить близкие отношения?

Максим оставил меня у родного подъезда и пожелал спокойной ночи. Я была ему очень благодарна за сегодняшнюю поддержку. Его спокойствие перешло и ко мне. Стас уже не казался такой важной фигурой и обидное слово, сказанное вслед, уже не резало сердце.

Я очень хотела поделиться происшедшим с Аней, но когда я зашла в комнату она уже спала. На часах было полдвенадцатого. Нет, не буду ее будить, ей, как всегда, завтра рано вставать, а у меня лекции только с девяти.

Нет, я все-таки могу открыться другому человеку. Вот Аня знает меня как облупленную и принимает такой как есть. Даже если решу промолчать о своих неудачах, она звериным нюхом учует и вызовет на откровенный разговор. Ей я всегда говорю, что у меня на сердце, с ней снимаю маску сильного и уверенного в себе человека.

С Аней я могу быть сама собой, потому что доверяю ей. Мы вместе прошли огонь и воду, она не раз доказала, что на нее можно положиться. Может, действительно, я не доверяю первому встречному, может кажусь со стороны холодной, но близкие мне люди знают ,что это не так.

И если пойму, что Игорю могу доверять, то откроюсь и ему. Но я должна увидеть, что также важна ему, как и он мне.

Я не хотела будить подругу. Пришлось лечь в постель, стараясь не производить лишнего шума. Долго вертевшись в кровати, вспоминала детали прошедшего дня, потом забылась сном, будто провалилась в бездонную пропасть.

Мне снился лес, сочно-зеленый, раскидистый, с высокими лиственными деревьями и мягким кустарником. Я шла по еле заметной тропке, ноги путались в корнях, вязали в ворохе прошлогодних листьев. Я знала, что нужно спешить, чтобы догнать кого-то неведомого впереди, но крайне важного. То ли я потерялась в этом лесу, то ли хотела ему что-то передать, но идти нужно было быстро, а я не могла, не успевала.

И вдруг, мою талию обхватили сзади чьи-то сильные руки, властно и в то же время осторожно, прижимая к твердой груди. Я попыталась вырваться, сказала, что мне нужно идти вперед, но голос прошептал в ухо:

― Ш-ш-ш-ш тихо, милая, тебе никуда не нужно.

И тут, в объятиях мне стало хорошо и спокойно. Я оглянулась и увидела, что по правую руку журчит ручеек, а слева возвышаются серые отвесные скалы, у подножья которых зеленеет приветливая полянка, уютная и солнечная.

Между тем, обнимающий меня мужчина потянул в сторону полянки. Я не знала кто он, но почувствовала, что важна ему, поэтому последовала за ним не сопротивляясь. Мы встали посреди травяного островка, солнечные лучи били мне прямо в глаза, я не могла рассмотреть стоящего напротив меня человека. Но этого и не требовалось. Он держал меня за талию одной рукой, а второй нежно поглаживал затылок, приближая лицо все ближе к его губам. И внезапно мне самой ужасно захотелось дотронуться до него. Плевать на все внутренние запреты, на то, что не знаю, кто передо мной. Мне было ужасно хорошо, я нежилась под теплыми лучами солнца, трава приятно щекотала лодыжки и я сама потянулась за поцелуем.

Его губы были теплыми и податливыми. Он крепче прижал меня к себе, позволяя мне вести, а потом поцеловал сам, открытыми губами, проникая языком ко мне в рот, исследуя и подчиняя. Я вся заныла во сне, требуя большего, прижимаясь к нему всем телом. Его теплое дыхание щекотало нос, мне захотелось дотронуться до его тела, я залезла рукой под рубашку, пробралась вверх по спине, то гладя то царапая его.

Он вздрогнул и опустился ниже, целуя в шею, провел языком по чувствительному уголку за ушком так, что я вздрогнула и еще требовательней прижала его к себе.

Я почти догадалась кто он. Его имя уже перекатывалось во рту, отчего я наполнилась щемящей радостью. Предвкушение узнавания было слаще самого узнавания, я отдалась ласке, позволяя его рукам спускаться вниз по спине.

Солнце зашло за облако, перестало слепить глаза и я увидела, что мужчиной, который страстно целовал меня, которого я обвила вьюнком и хотела до дрожи в коленях был...

Максим.

Я проснулась в замечательном настроении, бодрой и отдохнувшей. В косых утренних лучах солнца плясали пылинки. Занавески шевелились от сквозняка, но мне было тепло под одеялом. Аня любила спать с приоткрытым окном даже зимой, она говорила, что у нее эта привычка с детства. Она не могла заснуть без свежего воздуха, боялась задохнуться. Я была не против. Вообще старалась по мелочам не спорить и не отстаивать свою правоту. То, что у нас в комнате по ночам холодно, ничего страшного. Зато Ане спится спокойно.

Мои уши горели от ночного сна. Вот бы Максим не узнал, какие фантазии бродят в моей голове! Значит ли это, что он начал мне нравиться?

Я прислушалась к себе. Нет, мысли о Максиме не вызывают ни тягучей тоски в груди, ни усиленного сердцебиения, ни желания немедленно бросится ему на шею. Вспоминался его вдумчивый взгляд и нескладная фигура и то, как он жует губу, задумавшись. Наверное просто вчерашний стресс и благодарность за его заступничество навеяли мысли о поцелуях. Во снах все перепутывается, не стоит относиться к ним серьезно.

Аня уже возилась на кухне.

― С добрым утром! Ну как, добралась вчера до дня рождения?

Она приготовила для меня тарелку и выложила горячую глазунью. На столе уже дымилась чашка некрепкого кофе с молоком.

― Ой, Ань, ты не знаешь, что вчера было!

Я помогла подруге нарезать салат — это всегда было моей обязанностью, из-под моей руки выходили аккуратные кубики овощей одинаковых размеров. За работой я рассказала подруге все события прошедшего вечера. Аня внимательно слушала и воинственно ахнула, когда я рассказала о появлении Стаса и его выходке.

― Я тебе ничего не хотела говорить, все-таки это твое дело с кем встречаться, но мне Стас никогда не нравился! — наконец победным тоном заявила она.

― Что вы все на него накинулись?

― Что значит все? — сразу насторожилась Аня.

― И ты и Максим... Да у Стаса есть недостатки, он вчера вел себя как последняя сволочь, но его можно понять. Все-таки я бы тоже обиделась, если бы узнала, что он пошел на вечеринку без меня.

― Маш, ну что ты его оправдываешь, а?

Вот уж действительно, я пострадавшая сторона и почему-то встаю на защиту Стаса. Мы встречались два с половиной месяца, я успела его узнать и понять. У нас было немало хороших вечеров, Стас мог быть нежным и внимательным, мне было так хорошо и уютно у него дома.

А потом, как вживую, перед глазами встало перекошенное от злости лицо Стаса и то, с каким удовольствием он процедил сквозь зубы ругательство в мой адрес на виду у всех. Сожаление мигом улетучилось.

Часы уже показывали полвосьмого. Мы бросили грязную посуду в раковину, вымоем уже вечером, и в спешке принялись собираться в университет.

Я быстро пробежала вниз по ступенькам, с размаху отворила дверь подъезда и быстрым шагом направилась на учебу.

― Маша! — окликнул меня голос Стаса.

Что он тут делает? Что хочет от меня? Аня дольше меня собиралась, поэтому я выскочила первой, но теперь мне совсем не хотелось встречать его в одиночку.

Я обернулась. Стас догонял меня размашистым шагом, выставив впереди себя, как оружие, огромный букет красных роз. Стас не признавал других цветов.

Он выглядел помятым, несчастным, с тенью щетины на впалых щеках. Его глаза лихорадочно блестели.

― Это тебе, ― сказал он и протянул цветы.

― Спасибо, не надо.

Я попятилась на несколько шагов. Мне мучительно хотелось повернуться к нему спиной и убежать прочь.

― Маша, прости меня. Не знаю, что на меня нашло. Когда я увидел тебя в комнате, сидящую между двух парней, у меня в глазах потемнело.

― Стас, я вообще не понимаю, как у тебя хватает наглости меня в чем-то упрекать. Между нами все кончено, я не хочу тебя видеть.

― Да-да, ты права, я ужасно поступил. Умоляю, выслушай меня.

И тут, посреди улицы, на виду у прохожих, Стас вдруг упал на колени протягивая букет перед собой и глядя на меня умоляющими глазами.

― Машенька, этого никогда не повторится. Я вел себя как дурак...

― Что ты делаешь? Очнись!

Я потянула его за рукав куртки обратно в подъезд. Опять сцена на глазах у всего честного народа!

Оказавшись в полумраке подъезда, Стас взял мою окоченевшую ладонь и прижал к своим губам.

― Дай мне еще один шанс, ― прошептал он.

Мне опять стало его безумно жалко. Вот такой у него характер, взрывной и непримиримый, я ведь это знала с самого начала.

― Ты совсем меня не любишь? Даже самую капельку?

Конечно, я к нему привязалась. Да, я мечтала о другом, но Стас был рядом, я всегда чувствовала его восхищение. Он очень гордился мной, старался радовать, как мог.

― Что тебе от меня нужно? Зачем ты пришел сегодня? Поругались ― разошлись, жизнь продолжается. Ты ведь сам сказал с самого начала, что у тебя тоже нет ко мне особых чувств...

― Я соврал, ― хмуро пробормотал Стас. — Ты мне понравилась с первого свидания на пару с Шоном и твоей смешной подругой Яной. Только я не слепой, видел, что ты ко мне равнодушна. Вот и не хотел тебя спугнуть. Маш, я безумно люблю тебя, когда увидел рядом с Максимом, то голову потерял от ревности, веришь?

Проблема в том, что я верила. Мне было невероятно жалко Стаса, наверное поэтому, не получалось рассердиться на него по-настоящему. Поэтому, я защищала его перед Аней. Я понимала, что в отношениях между нами есть грань — Стас меня любил, а я его нет.

Со стороны выглядело, будто крутой парень встречается с дурнушкой-ботаником, а на самом деле я вертела им и мучила его как заблагорассудится. Стас всегда подспудно знал, что мне ничего не стоит расстаться с ним, я же, всегда чувствовала, что за напускным равнодушием Стаса скрывается страх меня потерять.

И все же, не смотря на то, что мне было его жаль, не смотря на чудесный букет цветов, признания на коленях и глаза полные обожания, поступок Стаса был непростителен. Даже если он любил меня, особенно если любил — унизить меня при сокурсниках ― подлость. К тому же, он поднял руку на Максима, и я хорошо запомнила страх, осознавая, что на его месте могла быть я.

― Мне очень жаль, ты хороший парень, ― наконец сказала я. — Просто нам не по пути.

― Это все из-за него, правда?

Смешно, Стас ревновал меня к Максиму.

― Это все из-за тебя, Стас. Никто другой тут ни при чем.

Стас скривил губы, но ничего не ответил.

― Пойдем, я провожу тебя в университет.

― Не стоит.

Он отшатнулся, как от удара.

― Значит все? Мы чужие люди?

Я тоже не каменная, меня резало по сердцу причинять ему боль. Я расплакалась и Стас, собранный, жесткий Стас заплакал тоже. Мы потянулись друг к другу и крепко обнялись. Я так привыкла тонуть в его объятиях. У него были сильные мускулистые руки и сейчас, он изо всех сил прижимал меня к себе, своим телом уговаривая передумать.

Расставания ужасны. Я совсем не умею расставаться. Ехала в университет обещая себе не повторять прошлые ошибки, не разбивать сердца. В итоге наступила на те же грабли.

Больше никогда. Не хочу встречаться просто так, чтобы избежать одиночества или хорошо провести время. Каждые отношения забирают кусочек моего сердца. Может кому то легко менять парней, но у меня нервы не те.

За следующего, я выйду замуж. Обязательно.

Глава 25. Преображение

Расставание со Стасом оставило послевкусие разочарования и чувство вины. Я окунулась в учебу, хорошо, что предметов было много и все тяжелые, особенно математика.

Не забывала и о диетологе. Я старательно следовала советам Настасьи— старалась больше пить, больше двигаться и обязательно есть только возле стола. Я скрупулезно записывала каждый кусочек еды, а также степень сытости и свое настроение во время еды. Если поначалу это казалось странным, то после первой недели я поняла, сколько ненужной еды я съедала не замечая, между делом. И именно требование все записывать останавливало меня поздней ночью перед холодильником, когда на душе было муторно и так хотелось съесть чего-нибудь сладкого.

В первое взвешивание я похудела на килограмм. Это был самый легкий сброшенный килограмм в моей жизни. По сути, я почти ничего не изменила в своей жизни, не отказывала себе ни в тортиках ни в пюре с котлетами. А весы показали минус один.

― Только не нужно ожидать такого же результата каждую неделю, ― сказала Настасья. — Поначалу уходит много воды. После третьего килограмма начнется настоящая работа. Что-то уйдет само по себе, как только уберутся вредные привычки, но тело не любит менять вес и приготовься к разному. Главное не отчаиваться.

В Настасье я признала профессионала в области похудения. Она была настолько хрупкой, как балерина, что мне тоже захотелось стать хоть немного на нее похожей. Лишний вес мешал почувствовать себя изящной. Я решила следовать каждому ее слову.

Приволье первой недели закончилось. Теперь пришло время не только записывать, но и менять рацион. Настасья внимательно изучила мои записи, обвела красной ручкой все обеды и ужины в кафе. Получилось не так уж и мало.

― В ресторанах, как правило, добавляют в пищу много жиров и сахара. Даже в салаты. Посмотри, тут ты написала, что взяла салат 'Цезарь' с сыром и сухарями — если посчитать сухари, соус и сыр и помножить на порцию, получится почти тысяча калорий. Мы калории не считаем, я у тебя этого не прошу, но дома ты бы никогда не добавила такое количество масла.

― Я просто ужинаю рядом с университетом, чтобы продолжить заниматься в библиотеке...

― Я понимаю, но постарайся брать еду из дома в коробочке. Если у тебя был большой обед, то на ужин достаточно бутерброда. Не нужно съедать две большие порции в день.

Готовить я не умела и не очень-то любила. Но раз Настасья сказала — ее слово закон. Всю следующую неделю я приносила с собой хлеб и просто покупала немного сыра с огурцами на вечер. Не скажу, что я была очень довольна таким ужином, но после пары вечеров привыкла и даже была довольна отсутствием ощущения тяжести в желудке перед сном.

Я привыкла с детства, что на обед идет суп, второе и десерт, да и на ужин тоже нужно есть мясо с гарниром. В итоге я имела лишние десять килограмм и хотела от них избавиться навсегда. Я понимала, что это значило ломать стародавние привычки. Они легко не уходят, но я была полна решимости бороться.

Вторая неделя порадовала отметкой, меньше предыдущей на семьсот грамм. Я прыгала от восторга, а Настасья осталась очень спокойной, только сдержанно похвалила меня, просмотрев записи и сказала, что довольна прогрессом.

― Смотри, ― сказала она. — Начало хорошее, можно продолжить еще одну неделю по той же схеме, а потом мы будем пробовать каждую неделю что-то новое, чтобы посмотреть какой рацион подходит тебе больше всего, да и чтобы ты не заскучала на однообразном пайке.

Мне понравилось худеть, я хотела результатов и как можно быстрее. Настасья хмыкнула, но подчинилась моему желанию — мы начали белковую неделю.

Когда сидишь на диете, то волей не волей мысли начинают крутиться вокруг еды — что поем в следующий раз, чего бы мне хотелось вместо этого и так далее. Проблема, конечно, что белковая диета отрезала все, что я любила больше всего — пирожки, хлеб, булочки, макароны, сладкое.

Мясо готовить долго, от салатов не наешься, а на яичницу к четвергу я уже смотреть не могла. В общем, к визиту диетолога я появилась голодная, измученная и злая. Весы показали минус полтора килограмма.

В этот раз Настасья измерила грудь, талию и бедра — грудь почти не изменилась, а вот талия уменьшилась на два сантиметра и бедра тоже. Индекс массы тела все еще показывал 'ожирение', и это, конечно, не радовало, но я была готова бороться дальше.

Настасья оказалась недовольна. Она поругала меня за слишком скудное меню, сказала, что голодовка сильно ударяет по щитовидке.

― Я хочу, чтобы лишний вес никогда к тебе не вернулся. Я не обещаю быстрых результатов, мы работаем на надежность. Если ты целый день голодная, от этого один вред.

Я пожаловалась на то, что белковая неделя лишила меня любимых продуктов, к тому же, мне тяжело готовить мясное. Настасья пожала плечами и предложила хлебную неделю.

― Долго на ней сидеть нельзя, витаминов не хватает. Но неделька тебе пойдет на пользу и собьет оскомину от углеводов.

Она подробно объяснила инструкции и дала пробное меню на день. На диету это вообще похоже не было. В день я должна была съесть шесть бутербродов. Я пошла домой полная сомнений.

Голод прошлой недели был забыт. Я ходила сытая и довольная. В день уходила чуть ли не буханка хлеба. Намазки разрешались любые, только тонким слоем, а овощи с фруктами без ограничений.

Аня, кстати, с огромным интересом наблюдала за процессом похудения. Она тоже была недовольна своей внешностью, поэтому когда я стала ограничивать себя в еде, она тоже перестала готовить жирные макароны. К диетологу она обращаться не хотела, говоря, что чувствует себя непрофессионально, все-таки основы метаболизма они изучали в мединституте.

― Я знаю, что нужно, чтобы похудеть ― перестать об этом говорить и начать делать!

Аня даже попыталась присоединиться к нашим вечерним пробежкам с Яной, но она бегала намного медленней, и от бега на холодном воздухе у нее начинались приступы удушья — остаток детской астмы.

Хлебная диета началась легко, но под конец я уже просто давилась хлебом, с нежностью вспоминая поджаренную куриную грудку. Весы показали жалкие минус двести грамм.

― Когда у тебя месячные? — Спросила Настасья.

― Послезавтра. А в чем дело?

— Они добавляют по пол кило жидкости, к тому же возрастает аппетит. Просто нужно брать все это в расчет и не сильно расстраиваться по поводу цифры на весах. Как была бутербродная неделя?

― Хорошо, что закончилась!

Настасья выслушала мои жалобы, мы подробно рассмотрели в таблице мои ощущения сытости и голода, а потом составили план на следующую неделю. Было очень странно обсуждать во всех подробностях почему жуя на обед салат я чувствую себя обделенной, а бутерброд с шоколадом оставляет чувство счастья.

Диетолог заставляла меня оформить смутные ощущения в четкие формулировки — в этом было что-то освобождающее. Я впервые осознала, что не просто люблю покушать и от этого обладаю пышными формами. Я относилась к еде, как к награде за достижения или утешение после тяжелого дня.

Настасья говорила, что еда ― это просто еда, горючее для организма. Можно ею наслаждаться, но она должна быть отделена от эмоциональной сферы. Если мне грустно, я должна это понять и принять. Поднять настроение можно разговором с подругой, чтением книги или прогулкой. Но заедать эмоции не стоит.

Выходило, что рациону мы уделяли минут десять, а остальное время Настасья была для меня скорей психологом. Я выходила с наших встреч выжатая как лимон, но в то же время освобожденная от шелухи наслоившихся вредных привычек.

Окружающие еще не заметили произошедших со мной перемен. Одежда стала на мне чуть свободней, и черты лица заострились, ушел второй подбородок. В чем я сразу сделала скачок в лучшую сторону — это в скалолазании.

Яна мною гордилась. Теперь я с легкостью покоряла недоступные раньше маршруты. Оказывается, на стене лишние килограммы со страшной силой замедляли и тянули вниз. Стоило избавиться от парочки и я заскользила наверх изящной ящеркой.

В преддверии весны наша скалолазная компания начала планировать вылазку на природу. Инициаторами стали Игорь и Яна, а вокруг них сплотилась группа примерно одного уровня. Среди них я считалась довольно слабой, но так как друзья стояли за меня горой, то и остальные полностью приняли меня в свой круг. Я прилежно старалась догнать ребят, чтобы не подвести на маршруте.

Планировалось выехать на несколько дней с палатками, и снаряжением для альпинизма. Игорь договорился с одним из руководителей скалодрома, который согласился стать нашим проводником. Он рассказал нам о классном маршруте в высохшем русле ручейка: много спусков на канате, восхождение на гору и в самом конце отличная отвесная стена десять метров в высоту, не слишком высокая, как раз для нас.

Мы начали ходить на дополнительные занятия по лазанию на природе. В скалах нет удобных зацепов, настоящие альпинисты восходят на скалу держась вертикальной трещины в породе. Техника немного отличается от привычной, но основные навыки контроля над центром тяжести тела похожи.

Ладонь следует засунуть в трещину до основания большого пальца, затем чуток повернуть и подтянуться наверх. Кто не пробовал, это ужасно, до слез больно. Да и на психологическом уровне в голове не укладывается, что пальцы ни за что не держатся, только сила мышц прижимает ладонь под наклоном к скале. Ногу тоже следовало вывернуть под неудобным углом, носок засунуть как можно глубже, заклинить, и вытянуться вверх

На скалодроме для занятий был выделен специальный уголок. Я всегда думала, что это строители непрофессионально пригнали две отвесные плиты, и всегда с гордостью подумывала, что папа бы все сделал как надо. На самом деле, конечно, промежуток шириной в четыре сантиметра был оставлен специально.

После первых недель отчаянно болели кончики пальцев. У Яны, Игоря и остальных неплохо получалось подниматься наверх, я же значительно отставала. Наверное сказывалась общая не спортивность, в принципе, я никогда в жизни не увлекалась физической нагрузкой. Было обидно, хотелось все послать к черту, но я решила не отступать.

Я до крови стирала костяшки пальцев тренируясь вновь и вновь. Срывалась вниз бесчисленное количество раз. Игорь меня очень поддерживал, говорил, что лазание по щелям самая красивая техника, объект восхищения увлекающихся альпинизмом.

― Все будут думать, что ты профессионал, Мария.

Мы приходили на скалодром как спецотряд, с замотанными бинтами на кистях рук. Игорь шутил, что нам, программистам, особенно надо следить за орудием труда и не ломать пальцы, а то не сможем стучать по клавиатуре.

Я не бросила тренировки и действительно, забираться до потолка без помощи искусственных зацепов, по отвесной стене, даровало особое удовольствие. Через несколько недель в голове что-то щелкнуло и занятия стали даваться легче. Я будто обрела контроль над собственным телом. Осанка стала стройнее, а движения плавными. Сутулость канула в небытие. Может по себе я и не заметила бы, но я наблюдала со стороны за Яной, которая очень похорошела, зеркало показывало похожие изменения во мне.

Я хорошела с каждым днем. Уходили припухлые щеки, обрисовывалась линия скул, в вырезе блузок обозначился контур ключицы. Я заметила, что Игорь начал относиться ко мне чуть иначе.

Раньше, при разговоре он смотрел в мои глаза, внимательно, с полуулыбкой, будто для него нет ничего важнее в данный момент разговора со мной. Я всегда таяла от его способности заставить меня почувствовать себя остроумной и сообразительной. В последние же несколько дней я впервые заметила, как его взгляд блуждает вниз к губам. Я покраснела, сердце отчаянно забилось, но внешне я ничем не показала, что заметила его внимание.

Он смотрит на губы, значит думает о поцелуе!

После расставания со Стасом мы очень сблизились с Игорем. В первое время я нуждалась в утешении, а Игорь чувствовал себя виноватым за то, что спровоцировал ссору и старался меня поддержать. Потом, как-то получилось само собой, что мы стали заниматься вместе.

С ним было удивительно легко общаться. Чем больше я узнавала Игоря, тем больше он мне нравился. Меня ужасно тянуло к нему на уровне бессознательного магнетизма. Если в самом начале он казался мне симпатичным, то теперь мне в нем нравилось абсолютно все — налет щетины на щеках, длинные ресницы, полноватые губы, литая накачанная фигура. Я сравнивала других парней с ним — и те проигрывали. У нас появились собственные шуточки, непонятные никому другому. Если я не проводила вечер у него за учебой, то он звонил мне, и мы говорили часами о разных мелочах, словно лучшие подруги. Я ждала этих звонков словно наркоман. Игорь украсил мою жизнь красочным фейерверком.

Самое интересное, что Максим молча принял присутствие Игоря. Он не отдалился, не закрылся в свой кокон, не уступил место рядом со мной. Да, ему многое не нравилось, я это чувствовала. Особенно он страдал от назойливого внимания девушек к Игорю — те то и дело протискивались мимо Максима, роняли на него шарфы или задевали объемными рюкзаками. А отношение Максима к самому Игорю?

Если я ждала недовольства или ревности, то ничего такого не было. Дело в том, что и полено не останется равнодушным к обаянию Игоря. Тот всегда относился к Максиму с предельным уважением и корректностью. Максим вообще ценил в людях вежливость, а после того, как мы начали изучать материал втроем, он сполна оценил преимущества Игоря.

Мы идеально дополняли друг друга в учебе. Игорю легко давалась биология, он обладал фотографической памятью, и все сложные реакции органической химии в его голове занимали свои отдельные полочки. К тому же, он мог объяснить материал лучше и доступней любого преподавателя.

Я хорошо понимала математику. Не могу сказать, что мне давалось легко интегральное и дифференциальное исчисление, даже наоборот. Я ничего не понимала на лекциях, потом дома при свете неоновой лампы потихоньку разбирала нагромождения уравнений и доказательств. Забрасывала вопросами несчастного аспиранта до потери пульса, посылала электронные письма профессору с найденными несоответствиями. Зато после этого трудоемкого процесса я с легкостью могла объяснить теорему Больцано― Вейерштрасс даже Борису.

Максим же выделялся трудолюбием. Вечерами, когда голова уже не думает и хочется чего-то вкусненького мы с Игорем могли забыть об учебе, обсуждая последний боевик, но Максим всегда был на страже. Благодаря ему мы сдавали все работы вовремя, повторяли материал за прошедшую неделю и готовились к следующей.

Кирилл частенько присоединялся к нашим посиделкам. Он вообще старался быть поближе к Игорю и во всем ему подражать. Когда Кирилл был рядом что-то в динамике нашей троицы нарушалось и нам уже не было комфортно. Кирилл слишком серьезно воспринимал шутки, внимательно, с болезненным интересом наблюдал за моими разговорами с Игорем. Пару раз он пошутил на тему — 'вы чего, встречаетесь?'

Игорь ответил молчанием, было очень неудобно.

Ане я старалась про Игоря рассказывать поменьше. Она всегда меня поддерживала, но я кожей чувствовала, что Игорь ей не нравится, поэтому я выходила говорить с ним на кухню или вовсе на улицу.

― Смотри, ― однажды сказала она. — Я его просто не понимаю. В моем представлении о мужчинах, если девушка тебе нравится, то нужно за ней активно ухаживать. Если нет, то пожалуйста будьте друзьями сколько угодно, но только пока ни одна из сторон не заинтересована в большем. В вашем же случае ежу понятно, что он тебе нравится.

― И нисколько не понятно, ― надулась я. — Я к нему ни разу на шею не вешалась.

― Ну так повесься! Проверь, как он отреагирует.

Я фыркнула. С одной стороны, ужасно хотелось, наконец, поцеловать его, обвить шею руками и исполнить то, о чем мечталось уже несколько месяцев. С другой стороны, было ясно как день, что этого я не сделаю никогда — слишком боюсь его потерять.

Поэтому я была очень довольна тем, что между мной и Игорем частенько сидел Максим. Его присутствие убирало напряжение, ставило четкие границы общения. Ничего слишком личного, разговор вокруг учебы и только.

Недели различных диет сменяли одна другую. Мы с Настастьей пришли к выводу, что для меня лучше всего работает все-таки рацион, основанный на белках. Очень обидно, но стоило ограничить себя в мучном, как килограммы улетучивались.

За два с половиной месяца я похудела на семь килограммов. Старая одежда не просто стала свободной, а сидела мешком или спадала, пришлось покупать новую ― на размер меньше. Странно то, что из зеркала на меня все еще смотрела полноватая уставшая девушка, правда фигура улучшилась благодаря занятиям спортом. Но определенно еще было что сбросить!

Как я все это носила на себе раньше и почему не думала, что надо что-нибудь сделать?

Первые килограммы ушли легко, к тому же, новая программа питания воспринималась скорей как вызов, а не как диета, но теперь стрелки весов застопорились. На новой встрече оказалось, что я поправилась на двести грамм, хотя мне было намного тяжелее соблюдать все правила и отказываться от соблазнов.

Настасья пересмотрела мои записи, обвела красным неположенные продукты, но их оказалось даже меньше обычного. Я совсем загрустила.

― Знаешь, давай попробуем подтолкнуть обмен веществ. Я где-то читала, интересный способ, может быть у тебя подействует.

Она предложила раз в неделю на ужин есть все, чего душа пожелает в ограничении шестисот калорий.

― Хочешь жаренной картошки, вареного риса или тортика? Пожалуйста, раз в неделю приличная порция отвести душу. Только обещай, что остальное время будешь следить за собой.

Я с энтузиазмом обещала. Жареной картошки хотелось неимоверно, а еще эклеров с заварным кремом или мороженого...

Даже еще одна белково-овощная неделя прошла без затруднения. Я тщательно спланировала разрешенную трапезу. Остановилась на эклерах из замечательной кондитерской в центре Краснодара.

Эклеры были свежайшие, с воздушно-маслянистым кремом и упругой оболочкой. Я съела один, смакуя каждый кусочек, стараясь растянуть мгновение. А потом, отставила второй в сторону расплатилась и ужасно довольная собой вышла прочь.

В умении остановиться вовремя, одержать победу над собой есть своя прелесть, особое наслаждение вперемешку с неукрощенным желанием. На это чувство можно подсесть, да.

Глава 26. Сближение

Второй семестр незаметно подходил к концу. Если в начале года я страдала от неуверенности в себе и на каждом шагу анализировала ошибки, стараясь вести себя осторожно, то теперь я чувствовала себя как рыба в воде. Нашлись люди, с которыми мне было интересно и легко общаться, учеба, пусть и не давалась легко, но приносила свои плоды.

Теперь, глядя в зеркало, на меня смотрела высокая худая девушка с копной черных кудряшек и пытливыми глазами. Нос стал более заметен, но он не делал моё лицо менее привлекательным. Да, не красавица, не модель, но в последний месяц на меня стали обращать внимание парни и это было очень приятно.

В этом суровая правда жизни и главная несправедливость. За три месяца не изменился ни мой характер, ни достижения в жизни. Я осталась той же, нет, это не правда, я стала более нервной, как и каждый человек, который ограничивает себя в еде, чтобы соответствовать навязанным стандартам. Я ненавидела причины по которым я села на диету, но в то же время не могла отрицать результаты.

Мой статус поднялся от некрасивой заучки до симпатичной умницы и между этими понятиями для окружающих была огромная разница.

А еще я решила для себя, что пойду до конца и сделаю всё возможное, но добьюсь улучшенной версии Маши Руслановой. Быть может, в начале нашего знакомства Игорь посмотрел на меня и решил, что я ему не подхожу.

Вдруг я и в правду была недостаточно хороша для него.

Нужно смотреть правде в глаза — полные и неуверенные в себе девушки мало кого привлекают. Но если я стану красивее, спортивней и интересней — то Игорю ничего не останется, как влюбиться в меня.

Я не буду гнать лошадей. Ни в коем случае не буду бегать за ним. Просто понаблюдаю за его реакцией. Я знаю, как смотрит влюбленный парень, я видела пару раз отблески желания в глазах Игоря. Он сам придет ко мне.

Вот мое решение.

Учеба была напряженной. На органической химии приходилось разбираться в реакциях альдегидов, в математике мы проходили все более сложные теоремы, а за заданиями программирования засиживались до поздней ночи в 'аквариуме'. Не знаю, как Игорю удавалось уделить внимание исследовательской работе, но он рассказывал о новом и интересном проекте с профессором Килдышом. Я отчаянно завидовала ему.

У Яны появилась новая страсть — игра на гитаре. Я никак не могла понять, откуда же у других берется свободное время. Два курса на первой сессии она-таки завалила, но отнеслась к этому очень спокойно.

— Наверное, меня отчислят с биоинформатики к концу года. Ну и ничего, я и так хотела перейти на программирование. Закончу степень за четыре года, за мной никто не гонится.

Хотя вела она себя будто бежала от кого-то. Китайский, скалодром, учеба, гитара — когда Яна вообще спала или занималась праздным дуракавалянием? Она мне нравилась, мы дружили, но между нами проходила невидимая преграда — я не могла доверить ей мысли об Игоре, а она боялась говорить мне о своих увлечениях из боязни неодобрения.

В этом смысле с Аней было намного проще, я знала о ней абсолютно всё и принимала ее без всякой оценки. Ну она такая — может сказать, что перезвонит через пять минут и пропадет на два дня. Или пообещает, что обязательно придет на встречу, а потом за пять минут отменит. Я не занималась ее перевоспитанием, а Аня давала мне спокойно дышать, когда я бросала грязную посуду в раковине на три дня.

Когда же Яна поступала странно, у меня руки чесались поставить ее на праведный путь.

Мы не понимали друг друга, но относились к этому лояльно, а если не касаться щекотливых тем, то нам вообще было замечательно проводить время вместе.

Яна заметила, что я похудела и очень похвалила за усердие.

— Я тоже когда-то была полненькой, это было м-м-м... неприятно.

Она показала мне фотографию, на которой ей было шестнадцать лет. На расплывчатом снимке Яна, сидя на диване, закрывалась от камеры рукой. Честно говоря я ее не узнала. Прическа осталась та же — жидкие волосы, убранные в туго затянутый хвостик, глаза живые и смешливые. Но их было не видно из-за выпирающих щек, лицо было круглым, как тарелка с двумя подбородками, а ниже, туго натянутыми спасательным кругами был виден один лишь жир.

— Не люблю на себя такую смотреть, — пробормотала Яна и убрала снимок.

— Тебя не узнать, — наконец ответила я.

— Я очень старалась, чтобы больше никогда такой не быть — Яна помахала карточкой. — Думаю ты знаешь о чем я. Все равно, видишь, ляжки остались крупные. Пыталась два раза марафон бежать, но никаких изменений.

И тут меня будто озарило. Теперь Янины странности стали на свои места — и мешковатый выбор одежды, призванный скрывать вес, которого давно не было, и медлительность движений, свойственная тучным людям. Вот в чем истоки маниакального упорства идти против желаний тела — бесконечный спорт, стремление не поддаваться усталости, способность переносить боль, висеть на стене до конца.

Пусть Яна оставила лишний вес в прошлом, но в голове она все еще оставалась той полной неуверенной девчушкой. Девушка на фотографии не просто страдала от лишних килограммов, она выглядела беспомощной, на грани инвалидности. Представляю, что Яне пришлось перенести, чтобы превратиться в атлетичную спортсменку.

Может быть, именно эта, безумно раздражающая меня, упорность смогла вытащить ее из тела, казавшегося чужим. Понятно, что она ни за что не послушается меня и не сбавит обороты. Только когда сама поймет, что от себя не убежать.

Я крепко обняла Яну, а если бы была смелее, то расцеловала бы ее. Железная сила воли повергает меня в трепет.

Я вспомнила один из наших первых разговоров, когда Яна призналась, что ни с кем никогда не встречалась. Помню, я мимолетно удивилась в чем причина, ведь она такая интересная девушка. Что ж, сейчас и удивляться нечему, если мои лишние десять килограмм превратили меня в невидимку, то ее лишние пятьдесят или семьдесят....

Яна боится парней и это очень чувствуется. Интересно, кто сможет пробиться через стену неуверенности, которую она возвела вокруг себя?

Я проболталась Игорю об увиденном снимке.

— Честно говоря, я о чем-то подобном догадывался. Янка — классная девчонка, я ее обожаю, но она ведет себя, будто пытается доказать что-то.

— Ты знаешь, мне ужасно обидно за нее.

А потом под влиянием момента я, наконец, спросила его о том, что грызло меня уже долгое время:

— Ведь ты бы не обратил бы на нее внимания, если бы она была толстая, как гиппопотам?

— Нет, нет — Игорь даже выставил руки перед собой и отшатнулся. — Я в такие разговоры не вступаю. Вы все красавицы каждая по своему.

— Почему ты скрываешь свое мнение?

— Не скрываю, а научен горьким опытом. Не хочу никого обидеть. Мария― Мирабелла, ну что ты так на меня смотришь? Подумаешь худоба, вот Маргарита может моделью работать, но мне при виде ее хочется спрятаться под стол.

Я прыснула.

— Ну вот, уже лучше. У Маргариты будто натянутая струна внутри, стоит не так слово сказать она тут же вся звенит от возмущения и стремится отомстить.

Если честно, я была того же мнения о Маргарите, но думала, что парни в красивой девушке недостатков не замечают. Да и сам Игорь не без изъяна, раз встречался с Кристиной.

Я так ему и сказала.

— Не суди меня строго. Ну, потерял голову от привлекательной девушки, но ведь быстро пришел в себя, не так ли? Такие как она меня совсем не привлекают.

— А кто же тогда привлекательна для тебя?

— Я уже не знаю, смогу ли найти то, что хочу. А ты? Все еще отбираешь кандидатов по списку?

— О нет, не напоминай мне! Неужели я могла быть такой наивной?

— И по каким параметрам я тебе не подходил, мм?

У меня перехватило дыхание, только бы не понял, что я давно не могу смотреть ни на кого другого.

— Слишком высокомерный!

— Я? Это ты обо мне? Вот Максим ни с кем не хочет знаться, это я понимаю...

— Ты тоже заметил, что он сам по себе?

— Как не заметить? Интересный парень, конечно. Самодисциплина у него железная, да и в остальном он живет будто по своду законов. Но тебе не зачем беспокоиться, он за тебя горой.

— Что значит горой? Ты про меня что-нибудь плохое говорил?

— Пожаловался на твои вечные опоздания, Мария Русланова. Если мы договорились увидеться в пять, значит, раньше половины шестого тебя можно не ждать, а мы сидим смотрим в потолок, это слегка надоедает. Теперь нужно молча терпеть, потому что я получил выговор от Максима.

— И правильно получил, будешь знать! Бери пример с умного парня, я во всех отношениях само совершенство!

Я театральным жестом поправила волосы, а Игорь играючи ущипнул меня за бок.

— Ты за последние месяцы исчезла на половину, солнышко. Поэтому спросила о Яне?

Я густо покраснела и отвернулась от него скрыть свое смущение.

— Ладно, брось, тебе очень идет Мария. Это нелегкое дело, ты просто молодец.

Я ничего не ответила, в глубине души мне был приятен комплимент, и в то же время неспокойно от подспудного вопроса — нравлюсь ли я ему больше чем раньше?

— А я знаю один секрет, рассказать тебе? — спросил Игорь с довольным видом, откинувшись на спинку дивана и широко расставив руки.

— Да, расскажи!

— Только обещай никому не рассказывать.

— Игорь, не томи, рассказывай скорее!

— Ладно, слушай — Борис купил Свете кольцо.

— Не может быть?! Что она сделала?

— Вот ты циник, Мария. Почему он не мог сделать предложение от большой любви?

Я посмотрела на него с сомнением. В глазах Игоря плясали смешинки. Мы оба не верили в искренние чувства Бориса.

— Она поставила ультиматум — или свадьба, или он выметается ко всем чертям. Борис помаялся пару дней, и взял меня выбирать обручальное кольцо.

Мне стало больно за девушку, предложение руки и сердца должно проходить совсем иначе.

— Нужна ли ей свадьба добытая угрозами? Я не понимаю, что она нашла в Борисе, но по-честному — он должен бегать за Светой, а не наоборот. Она такая милая, хозяйственная и красивая, а что с него взять кроме профессии программиста?

— Не нужно меня уговаривать, я с тобой согласен. Мне ее немного жаль, но с другой стороны она сама выбрала свою судьбу. Зачем спешить замуж?

— Я не знаю Игорь, меня не спрашивай, мне еще ни за кого замуж не захотелось.

— Мария, я уверен в твоем здравомыслии. Не могу представить, чтобы ты тянула кого-либо в загс.

Мой собственный секрет, который я скрывала даже от лучшей подруги был в том, что даже простые разговоры с Игорем об общих знакомых напитывали меня ощущением счастья. С ним я чувствовала себя остроумной и привлекательной. Пусть его чувства ко мне оставались загадкой, я точно знала, что он меня уважает и предпочитает мое общество остальным.

Может после наших разговоров он тоже ощущает, будто к сердцу привязали воздушный шар, наполненный гелием?

Солнце светило с каждым днем все ярче. Зацвела вишня, осыпая землю лебяжьим пухом. Весенние дожди очень обильными, но скоротечными, из мягкой земли рвалась вверх острыми стебельками изумрудная трава. У газонов деловито ползали крапчатые гусеницы, в зелени обочин яркими островками зажелтели пушистые шарики одуванчиков.

Приближалось лето, и мы серьезней занялись планированием похода в горы. Игорь договорился с гидом, что мы отправимся в начале мая, на весенних каникулах. Гид согласился и предложил маршрут на неделю, включающий спуск на веревках по руслу ручья и однодневную стоянку у отвесной скалы не слишком тяжелого уровня сложности. Мы решили подробней обсудить все детали за две недели до похода.

Окончательно записались человек пятнадцать, для каждого закупили каску, веревку и набор карабинов. Мне к общему списку требовалась еще палатка и походной матрас, так как раньше я никогда не ночевала на природе.

Я знала, что папа не одобрит путешествие дочери неизвестно куда в обществе парней, но он удивил меня рассказами о красотах гор во времена его молодости. Мне кажется, папа иногда воспринимает меня, как любимого сына. Я, все-таки выбрала мужскую профессию и до сих пор вела себя достаточно благоразумно. Наверное, я сумела завоевать его доверие.

Из мимолетных и редких поездок домой я возвращалась неизменно в отвратительном настроении. Я каждый раз не сдерживалась и ругалась с Никой, чем вызывала мамино недовольство и доводила ее до слез.

Ника всегда относилась ко мне с пиететом и почти дочерним восторгом. Теперь, пытаясь отстоять свое место, она воевала со мной всеми возможными способами. Советы, замечания воспринимала в штыки. Я пыталась заниматься — она включала музыкальный канал на полную громкость, я просила передать масло — она демонстративно уходила в комнату.

О вечерних посиделках сестры я вообще молчу. Она уходила в неизвестном направлении до поздней ночи. Я могла поклясться, что когда она возвращалась, от нее пахло алкоголем.

Когда я была в ее возрасте то доказала, что имею голову на плечах и не ввязывалась в неприятности, теперь родители по инерции попустительствовали выходкам Ники.

Даже моя диета отрицательно повлияла на наши отношения. В семьях часто бывает, что каждый ребенок занимает свое, особое место. Так получилось, что я была 'умницей', Ника же пошла по пути наименьшего сопротивления и стала 'красавицей'. Последние месяцы занятий спортом и диетой пошатнули чашу весов в мою пользу. Ника почувствовала, что теряет позиции и от этого принялась с удвоенным пылом наряжаться в брендовые платья и надевать высокие каблуки.

Я намекала, что ей стоит направить энергию на учебу, но она игнорировала на меня.

В глубине души я чувствовала себя ущемленной такой реакцией сестры. Я считала, что семья должна быть местом, где тебя любят и радуются успехам. А вместо этого, моя красота едко жалила Нику и она атаковала в ответ.

Наши отношения стремительно ухудшались и я не имела понятия как можно исправить ситуацию.

Однажды, вернувшись после особо крупной ссоры, в которой мама приняла сторону Ники (я забрала у Ники мини-юбку, получился скандал), Игорь спросил о причинах плохого настроения, и я рассказала о ситуации с сестрой.

— Я тебя понимаю, — покачал головой Игорь. — Серега тоже будто специально пытается вывести меня из себя. Будто у нас соревнование.

— Постоянное...

— Вот-вот. И он давно понял, что в учебе обогнать меня не может потому и ушел в футбол.

— Пусть футбол, всё-таки это какая-никакая, но профессия, а чего она добьется красивыми глазками?

— Мария, солнышко, в каком мире ты живешь? Красивые девушки сейчас много чего добиваются.

— А вот таких девушек я всегда жалела. Если нет своей профессии, то рано или поздно станешь заложницей отношений. Представь, она вышла замуж за миллионера, пройдет лет пять — муж найдет любовницу. Развестись нельзя — денег не будет, сделает вид, что ничего не знает... Побил? Не страшно, замажет синяк, завтра, чтобы загладить вину муж подарит дорогой браслет...

— Я никогда не представлял эту ситуацию в таком свете. Мне всегда казалось девушки сами охотятся на тех, кто богаче, а потом используют, как могут.

— Получается, все друг друга используют.

— Значит, нужно найти девушку прежде, чем стану богачом, — Игорь подмигнул мне.

— Это разумно. Ты меня во всем слушайся и жизнь удастся.

— Я уже понял, командир. Тебе, Мария, лишь бы кого-то уму-разуму поучить. Наверное, поэтому твоя сестра и взбунтовалась.

Раньше я бы не заговорила с ним о наболевшей проблеме. Мне хотелось выглядеть сильной, всезнающей, идеальной. В последние месяцы мы проводили вместе много времени, но Игорь не пригласил меня на свидание, не поцеловал и никак не показал свою заинтересованность. Ждать у моря погоды не волнуясь и не анализируя я не умела, пустить события на самотек казалось выше моих сил. Хорошенько подумав, я решила, что невозможно влюбиться в человека, построившего щит вокруг своего истинного я.

С одной стороны, мне хотелось защититься от Игоря в случае отказа, а с другой, я хотела быть уверенной, что приложила все возможные усилия, чтобы быть с ним.

Я решила дать ему шанс узнать меня по-настоящему. Услышать от меня самой, насколько я бываю склочной и стервозной с Никой. Открыться в своей беспомощности перед недоверием сестры. Когда раскрываешься с наболевшей стороны, то становишься уязвимым.

Я боготворила Игоря, поэтому, когда он дал мне выговориться и не осудил, а, наоборот, со своим мягким юмором показал, что ценит мое мнение и прислушивается к нему — стало легче дышать.

Бывало, после учебы мы засиживались до поздней ночи за разговорами, укрывшись одним клетчатым шерстяным пледом. За окном бушевала весенняя гроза, я лежала, откинувшись на подлокотник, закинув ноги на колени Игоря. Он очень осторожно держал в руках чашку с горячим чаем, старательно отпивал маленькими глотками, осторожничал, чтобы не обжечь меня ненароком.

Я рассматривала его исподтишка, стараясь, чтобы он не заметил тайного восхищения. Мне нравились его длинные пальцы, широкие ладони, резкая линия скул и пронзительный взгляд голубых глаз.

Кто вообще разрешил такому красивому парню быть умным до гениальности в точных науках и в лабиринте человеческих отношений? Меня грело сознание того, что он предпочитает мое общество остальным, но я хотела большего.

После моего откровения Игорь тоже раскрылся с совсем другой стороны.

Он рассказал, как сильно потряс его развод родителей. Ему было всего девять, когда мама узнала о любовнице отца. Она не держала в секрете причины разрыва — может хотела причинить боль изменнику, а может была настолько погружена в горе, что не желала замечать ничего вокруг. Все было на виду — и громкие ссоры, и раздел имущества, и неизбежные истерики. Дети использовались как орудие боя, призванное нанести наибольший урон противнику. Игорь, который восхищался отцом, как небожителем, вдруг обнаружил, что тот — предатель, ничтожество, обманщик. Охваченная гневом мама сообщила сыновьям, что отец от них отказался, бросил, как котят на произвол судьбы.

Может на самом деле папа и хотел поддерживать связь с детьми, но в пылу сражений ему не удалось набраться смелости за них бороться. А потом, наблюдая каждый день за разрывающей сердце тоской матери, мальчики сами возненавидели отца. Когда тот попросил свидания, Игорь отказался наотрез видеться с ним.

Он просто не мог себе позволить причинить горе маме. Она желала его безграничной преданности в войне с мужем — и получила. Игорь старался делать все возможное и невозможное, из шкуры вон лез, чтобы обрадовать мать. Но она, потеряв любовь всей своей жизни, погрузилась в пучину безразличия, лишь иногда оживлялась, когда Игорь приносил хорошую оценку из школы.

Я мысленно представила себе растерянного мальчика, который оттолкнул отца собственными руками, остался с недоступной матерью, погруженной в собственные переживания. Игорь потерял обоих в девять лет, пусть оба родителя были живыми и здоровыми.

Мне было его ужасно жаль. Я понимала, как ему нужны были тогда любовь и поддержка. Игорь взял на себя обязанности взрослого мужчины, ухаживая за матерью. Слишком рано, слишком большая ноша для маленького ребенка. Это должно было оставить свой отпечаток.

Я крепко обняла его, а потом так и осталась рядом, положив голову Игорю на плечо. Я наслаждалась его близостью, запахом, тканью под щекой, сильной рукой за спиной. Игорь приобнял меня за плечо и придвинулся ближе.

Кажется, ему тоже была важна моя реакция на этот откровенный рассказ.

Глава 27. Поход в горы

Близился май, а значит и поход на природу. Южнее Краснодара простирались леса, изрезанные речками, водопадами и глубокими пещерами. Я очень волновалась перед путешествием, так как росла домашней девочкой, родители никакими вылазками в горы не увлекались, да и среди знакомых ничего подобного не практиковалось. Максимум на неделю в Египет или в Турцию, вот и вся экзотика.

Ребята встретились с проводником за две недели до обговоренной даты, бурно обсуждали маршрут, различные технические детали, я решила в споры не вступать как наименее опытная. Что решат, так и будет. Только сидела в сторонке и тихонько вздыхала, слыша удивительные названия и наставления — 'взять с собой кроме фонарика, свечи и спички для исследования Фанагорийской пещеры. Нельзя доверять свою жизнь одному виду освещения!'

Маршрут пролегал по руслу реки Аюк, что в переводе с адыгейского значит 'недобрая долина'. Стыдно признаться, но мне от бабушки досталась малая доля суеверности, поэтому от названия по спине пробежали мурашки и стало зябко. Я пожаловалась Ане, а она наоборот оживилась и сказала, что название ужасно романтичное. Ее энтузиазм меня подбодрил.

На майские каникулы Аня уезжала с родителями в Москву к старшему брату и поэтому не могла к нам присоединиться.

— В следующий раз. К тому же я в ужасной физической форме буду болтаться у вас на хвосте и всех раздражать.

— Ань, — в ужасе ответила я. — Что мне делать, если я самая медленная?

Я тут же набрала номер Игоря, он уверил меня, что не бросит в лесах одну на съедение волкам.

— Будем плестись парой, не переживай, Мария. И Янка вместе с нами!

Последний месяц мы делали маленькие шажки навстречу друг другу. Если раньше я пыталась выстроить дистанцию, чтобы оградить себя на случай отказа, то теперь старалась просто быть собой, плыть по течению и посмотреть, что получится.

Пока, мое сердце было цело, более того, и со стороны Игоря я чувствовала несмелое движение навстречу. Мы говорили каждый день по телефону после учебы. Если он не звонил мне, то я звонила ему и наоборот.

Я чувствовала, что он лучше узнает меня. Его крайне интересовала моя семья, мои отношения с друзьями, мои предпочтения в фильмах и книгах. Мы ходили вместе на скалодром, встречались вечерами в компании друзей. Когда я заходила в комнату, то ловила на себе его восхищенный взгляд.

-Ты сегодня просто красавица! — говорил он мне, протягивая вперед ладонь и вел к свободному стулу около себя. Когда я приходила позже остальных Игорь всегда берег для меня место.

Я настолько осмелела, что даже поделилась с Аней своими надеждами.

— Я только хочу, чтобы ты была счастлива. Мне тяжело доверять Игорю после истории с Кристиной.

— Я ведь тоже встречалась со Стасом.

— Может ты и права, Маш. Тебе лучше знать, ведь вы общаетесь каждый день. Если бы ты ему не нравилась, ты это давно почувствовала.

— Мне кажется, нравлюсь. Я постоянно ловлю на себе его взгляд. Он старается меня коснуться при каждой возможности. Это ведь должно что-то значить?

— Ты меня спрашиваешь? Смешная!

— Но почему он меня не пригласит на свидание?

— Может от того, что вы учитесь вместе? Вы оба многое потеряете если расстанетесь. Страшно встречаться с одногруппником.

Я пожала плечами. Подруга может быть права, время покажет.

Автобус трясся по асфальтированной дороге в направлении из Краснодара в село Хребтовое. Наши рюкзаки лежали в грузовом отделе.

Я собиралась до поздней ночи, пытаясь уместить за спиной припасы на четыре дня, не потеряв способности передвигаться. Выглядела я, конечно, забавно. Широкополая панама не хотела сидеть на кудрявых волосах и постоянно сползала на макушку, над спиной черепашьим панцирем возвышался синий вместительный рюкзак, под которым болтался свернутый в трубочку матрасик.

Я металась по квартире, вспоминая то солнечные очки, то средство от комаров. Особое внимание уделила еде — на первый день я приготовила бутерброды, а потом планировала варить овсянку и тушенку с картошкой. Все заготовленные вещи никак влезать в один рюкзак не хотели. Яна, пришедшая собираться вместе со мной устроила инспекцию и приказала оставить дома запасной комплект одежды, полотенце, крем для лица и пакет с булочками.

Я сопротивлялась, пыталась выторговать хотя бы крем, но она была непреклонна. Благодаря ей удалось застегнуть молнию на вздувшемся боку сумки.

Теперь было поздно идти на попятную. Автобус отъехал от остановки, я послала сообщение родителям, и мы отправились в путь.

Игорь помог мне закрепить лямки так, чтобы они плотно сидели и не врезались в плечи, еще один ремень крепко застегивался на бедрах, равномерно распределяя вес. Я была готова.

Буквально за трассой начинался настоящий густой лес, в котором было видно прозрачный ручеек с нависающими мхами. Позавчера прошел дождь, рыхлая влажная земля липла к обуви, воздух пьянил ароматом прелой листвы. Первые два дня мы планировали идти по общеизвестному маршруту через Большой Каверзинский водопад и Университетскую пещеру. Потом свернуть к скалам и там практиковаться в щелевом лазании.

Первую часть пути я бодро шагала в одном темпе со всеми. Потом обнаружилось слабое звено и, к моему счастью, им была не я. Один парень с нашей группы привел свою подругу, Инну, а она оказалась неподготовлена к столь бодрому маршу через чащобу. Они начали отставать, остальные чуть замедлили ход и мне стало совсем привольно.

Солнце светило через светло-зеленые кроны, высвечивая прожилки листиков. По правую руку журчала среди округлых валунов речушка Аюк. Маршрут спускался к самому руслу реки и тогда мы шли по серому дырчатому камню, то карабкались по крутым тропинкам между деревьями.

Массивный рюкзак почти не ощущался благодаря устойчивым новым ботинкам для треков и широкому поясу на бедрах. Хватало дыхания на непринужденные разговоры.

Мы шутили, рассказывали интересные истории и просто наслаждались природой, хорошей погодой и нежарким солнышком. В размеренном движении вперед был свой гипнотический ритм. Я ощущала, что все тело работает — исполняют свое предназначение мышцы, преодолевая подъемы и спуски, а легкие полны свежим ветерком.

Через несколько часов моего пыла поубавилось, так как усталость взяла свое, но я обнаружила, что о сравнению с другими довольно вынослива.

Около трех часов мы подошли к Большому Каверзинскому водопаду. Широкий поток воды стремился вниз по отвесной скале высотой в шесть метров. Проводник Юра приготовил для нас сюрприз — сказал, что водопад вполне можно обойти, но мы спустимся на веревках.

Ребята переправили вниз тяжелые рюкзаки и мы остались только с касками на головах. Когда подошла моя очередь я вся дрожала от страха. Одно дело спускаться вниз по привычной стене на скалодроме, а тут смотришь за край и понимаешь, что стоит веревке выскользнуть из рук страхующего и все — стремительное падение, удар, увечье или смерть.

Мне очень хотелось отказаться, но я не могла. Есть такая вещь как гордость. Яна ожидающе смотрела снизу, уже с легкостью спустившись. Игорь переминался с ноги на ногу ожидая своей очереди. Ничего не поделаешь, пришлось с каменным лицом подойти к обрыву, крепко схватиться за веревку, и, повернувшись спиной к пропасти сделать шаг назад. Первый шаг страшней всего ― когда разум сигналит на максимальных децибелах об опасности, а ступня нашаривает воздух за краем обрыва, больше всего хочется бежать прочь.

Первый сюрприз — неожиданная сила с которой стена водопада обрушивается на ноги, которые цепляются за каменную стену. Будто на колени упал брусок увесистой стали, с встроенным буром. Второе ― это шум падающей воды, наглухо отрезавший окружающий мир, брызги воды в глаза, жалящих как рой рассерженных ос. Я по привычке крепко вцепилась в канат, отработанным движением оттолкнулась от скалы и уже через пару мгновений была внизу. Мокрая как церковная мышь, ошалевшая и невероятно довольная собой, в странной эйфории будто от наркотиков.

Переодеться и высохнуть не было времени, следовало успеть дойти до точки ночлега и устроить лагерь, благо она была уже недалеко: только подняться вверх по горе по направлению к Университетской пещере. Заново взвалив на плечи рюкзак я обнаружила, насколько он потяжелел. Топать в насквозь промокших ботинках было ужасно неприятно. На ступни налипли комья грязи, я то и дело скользила вниз по склону. Мы все устали, выбились из сил, тупо шли цепочкой друг за другом, уставившись на спину впереди идущего, с забыв о разговорах.

Понятия не имею, куда завел нас проводник, вокруг сплошной стеной простирался девственный лес. Я бросила рюкзак на землю, рядом свалил ношу Игорь и мы шлепнулись на листву, с облегчением вытянув вперед ноющие и грязные ноги.

Последняя часть пути была сплошным мучением и все равно, я бы ни за что не отказалась от спуска по водопаду.

Лениво перебрасываясь фразами мы поставили лагерь — по кругу четыре палатки, посредине сложен из камней очаг. Пока не стемнело разбрелись кто куда в поиске сушняка для огня.

Инна со своим парнем ночевали в двухместной палатке, проводник Артем в профессиональной однушке лягушачьего цвета. Четыре парня со скалодрома устроились в большой общей палатке.

Яна, нисколько не стесняясь решила, что Игорь будет спать в нашей четырехместной. Остальным это тоже показалось совершенно нормальным решением. Пришлось скрыть свое недоумение.

Папа об этом не узнает никогда.

Хотя действительно, может ничего такого нет в том, что Игорь будет ночевать в палатке с девочками. В конце концов стенки тряпичные, на расстоянии полутора метров будут спать остальные — обстановка к разврату не располагает. К тому же мы все выдохлись за день интенсивной ходьбы.

При мысли о том, что ночь я проведу бок о бок с Игорем по телу прокатилась дрожь и кровь быстрее побежала по жилам. Уставший, с мазком грязи поперек щеки, со свалявшимися волосами на плечах, он все равно выглядел как с обложки журнала. Альпинизм пошел на пользу Игорю, он шире раздался в плечах, его движения обрели гибкость.

Я украдкой наблюдала, как он носит охапки сухих веток, взваливает на спину крупные бревна, а рубашка чуть задирается, открывая кубики пресса. Кто бы мог сказать, что этот красавец парень — программист и умница?

Игорь как раз обернулся и посмотрел на меня. Его взгляд потеплел и я ощутила, как его глаза так же оценивающе прошлись по мне, загоревшись одобрением. Никогда в жизни я не выглядела так хорошо как сейчас, пусть это нелегко далось. Всего три месяца, и обнаружилось, что у меня неплохая фигурка с большой грудью и тонкой талией. Даже удобная одежда для выхода на природу не могла этого скрыть.

Остальные парни тоже оценили перемену, и я пользовалась успехом. За мной ненавязчиво ухаживали, то предлагали переложить из моего рюкзака тяжести, то забирали из рук разлапистые ветки. Комплименты никто не говорил, они были ни к месту в этой суровой компании. И если честно, я бы чувствовала себя не на месте, если бы меня стали активно добиваться среди чащобы, где некуда деться. Это бы все испортило. Но страхи не оправдались ― атмосфера была дружеская, чудесная. Если кто либо и хотел более близкого знакомства, то держал свои намерения при себе.

Я привыкла совсем к другому. По моим понятиям, если девушка нравиться, ее сразу зовут на свидание. Так поступил, например, Стас. Среди ребят со скалодрома были приняты другие порядки — они сначала прощупывали почву и старались стать друзьями, а затем в случае взаимного притяжения начинали встречаться. Я постепенно осознавала прелесть такого положения дел.

На костре в легкой алюминиевой кастрюле булькала тушенка с картошкой. Днем во время похода есть почти не хотелось, а теперь в животе забурчало и я с нетерпением дожидалась ужина.

Кстати, диету как таковую я закончила, весы уже две недели показывали целевой вес. Я все еще записывала каждую съеденную крошку, и встречалась с Настасьей раз в две недели. Могу сказать с уверенностью — она гений. Раньше, когда я пыталась похудеть самостоятельно, я думала о еде целый день, представляя, что я уже съела и что мне предстоит съесть. Но за время работы с диетологом мне удалось избавиться от зависимости от еды — меня перестало трясти в предвкушении удовольствия при мысли о десертах, жареной картошки и пирожков. Я ела до насыщения и спокойно останавливалась. Мозг осознал, какова потребность тела в пище, и это намного меньше, чем мне казалось раньше.

В прошлом я бывало слышала, что держать диету нужно всю жизнь и при этой мысли мне становилось плохо. Теперь, я вспоминала, как питалась раньше и удивлялась, почему я не была еще полнее. Цепочка плохое настроение-переедание разорвалась: салат стал казаться полноценным ужином, и, скорей всего, проблему лишнего веса я решила навсегда.

Приготовления к ночлегу закончились, ребята расположились кругом вокруг костра. Наши ботинки пришлось тщательно вымыть в ближайшем ручье и оставить сушиться на камнях. Я, тайком от Яны, все таки запихала легкую футболку и шорты в боковой кармашек рюкзака и теперь сидела ужасно довольная в чистом комплекте. Грязную одежду я постирала и сама сполоснулась в ледяной воде, и чувствовала себя замечательно. Веревок с собой мы везли предостаточно, одну из них натянули между крон, на ней сушилась выстиранная одежда.

Вечером ощутимо похолодало, я достала спальный мешок, раскрыла и собралась укутаться им как палаткой, сидя у костра. Увидев мои маневры, Игорь устроился подле меня и мы сидели под одним одеялом, как частенько случалось у него дома, тесно прижавшись друг к другу.

Наполненная шумом леса ночь, аромат горящих веток багульника для отпугивания комаров, темный бархат неба над головой, с рассыпанными щедрой рукой бриллиантами звезд. Приятное тепло от костра и истома во всем теле от дневного перехода — что еще надо?

Я совсем сомлела и слушала разговоры приткнувшись к Игорю, он чуть развернулся ко мне и приобнял. Меня сводил с ума его запах, его сильное тело под боком, тень от ресниц на щеках. Особенно, я сдерживала себя не смотреть на линию губ и не думать о поцелуе. Другие, увидев наш пример, тоже подоставали спальные мешки и устроились в группки по двое-трое, мы совсем не выделялись на их фоне.

Разговоры лились своим чередом, а я думала об изменении, которое перетерпела за последний год. Игорь встретил меня неуверенной в себе, неухоженной девушкой. Вполне возможно, что он не заинтересовался мной поначалу, я могу это понять. Но теперь ситуация такова, если пройтись по всем пунктам и разбить личность на категории, то мне не над чем работать: в аспекте личных отношений ― Игорь уже хорошо меня знает, он достаточно понаблюдал за моим характером, предпочтениями и привычками. Касаемо внешности — я никогда в жизни не выглядела лучше, чем теперь. Единственное, что остается для него в неизвестности — мои чувства.

Я тоже за это время успела хорошо познакомиться с Игорем, со всеми его достоинствами и недостатками. Пусть сейчас мне казалось, что недостатков у него нет ни одного, и все, что я о нем узнала только распаляло мою любовь.

И я решила, что не смотря на гордость, не смотря на опасения, я хочу, чтобы он о знал о том, что нравится мне. Надоело быть в неизвестности, надоело томиться по нему. Пан или пропал.

Я подхожу Игорю как есть, или стоит перестать мечтать об нем, потому что я не смогу стать лучше.

Только нужно найти подходящее время для признания. Я ждала очень долго, стоит подождать еще чуть-чуть, чтобы никто нам не помешал. А потом, может мы будем вместе... И поцелуй, я не могла перестать думать о поцелуе!

Всю ночь я вертелась в спальном мешке как уж на сковородке. Тонким матрасик нельзя назвать комфортабельным лежбищем: в бок то и дело врезались камушки. Я выпихивала их прочь, но как ни старалась удобней не становилось. К тому же ночью в лесу любой шум вызывает тревогу будь то шелест листьев или треск веток. Я вспомнила рассказ Шона о том, как медведи съели их припасы и теперь мучительно вслушивалась в происходящее снаружи.

Мы устроились на ночлег буквой п — Яна и я по краям палатки, а Игорь вдоль дальней стенки. Посредине свалили снаряжение и припасы.

Перед сном мы немного поболтали: в основном делились впечатлениями о прошедшем дне и гадали, что приготовлено на завтра. Перед тем как заснуть Игорь повернулся на живот, приподнялся на локтях и в темноте палатки нежно поцеловал меня в щеку.

― Спокойной ночи, Мария. Сладких снов.

Какие сны! Я устала как черт, но никак не могла успокоиться и прогнать из головы непрошенные мысли. Провести ночь совсем рядом с Игорем было ужасно волнительно, пусть он сразу же легко заснул, ровно задышав.

Я представляла в воображении сцену признания, мысленно перебирала варианты: стоит немного намекнуть, сказав, что нахожу его привлекательным, или раскрыть все карты прямым заявлением о любви.

И как он отреагирует?

Если раньше, я чувствовала, что не интересую его как девушка, то теперь я точно знала, что ситуация изменилась. И дело не только в том, что Игорь постоянно обнимал меня, или красноречиво смотрел. Между нами возникло напряжение, которое появляется лишь при взаимном влечении. Когда хочется и не можется.

Меня очень интересовали причины, по которым ему не можется. Если бы я знала в чем дело, было бы легче его переубедить. На первом месте, пораздумав, я поставила тот факт, что мы учимся на одном потоке. Если ничего не выйдет, видеться каждый день с бывшей это мучение. Нужно дать Игорю понять, что он настолько нравится мне, что я готова пойти на риск.

Мне уже представлялись красочные сценки, которые заполняют голову как компьютерный вирус, когда ты влюблен долгое время — я в белом платье, Игорь в черном костюме обмениваемся кольцами. Свадебное путешествие, и ах, горячие ночи на берегу тропического моря. Но до этого я его хорошенько помучаю за все время, которое он меня вынудил ждать и томиться по нему.

Приняв решение, я с легкостью заснула.

На следующее утро мы встали с восходом солнца, сварили овсянку окоченевшими руками, затем в ускоренном темпе свернули лагерь. Проводник следил, чтобы от нашей стоянки не осталось никаких следов — весь мусор мы аккуратно завернули в целлофановые пакеты и взяли с собой.

Первой остановкой была Университетская пещера, которую обнаружили в семидесятых годах два студента краеведения. За открытие, говорят, им поставили зачетную. Вход в пещеру выглядел как узкая щель между отвесными скалами, по покрытому галькой полу тек прозрачный ручеек, сбегавший вниз к внушительному водопаду. Спустя несколько метров проход сужался так, что протиснуться дальше было возможно только боком. Мы одели на лоб непромокаемые фонарики и отправились исследовать пещеру.

В узком коридоре со мной случился приступ клаустрофобии. Воздух казался спертым, недостаточным для дыхания, а стены грозили сомкнуться, раздавив меня как мошку. Тяжело дыша я прошипела идущему следом Игорю:

― Остановись! Мне нужно назад...

― Что случилось, малыш? ― в неверном свете фонаря я увидела, как его рука нашаривает мою ладонь. — Дыши глубоко, Мария, скоро потолок уйдет ввысь и мы протиснемся в первый зал.

― Я не могу...

― Смотри, под ноги, тебе станет легче. Я тут рядом, не бойся.

― Что там у вас происходит? — поинтересовалась идущая следом Яна.

― У меня приступ клаустрофобии, ― пожаловалась я.

― У меня тоже, ― ответила Яна. — Еще долго протискиваться по каменным кишкам? Я тут не останусь, если Маша застряла, пихай ее вперед Игорь, пойдем по трупам.

― Но но! Я еще живая. Попробуйте толкнуть ― закусаю за ноги.

За разговорами удалось продвинуться дальше до конца узкого коридора — впереди из отверстия величиной в небольшое окошко низвергался поток воды.

― Я туда не лезу, ― заявила я. Мысль о том, что придется на четвереньках ползком протискиваться в каменную трубу наводила ужас.

― Мария-Мирабелла, ты просто обязана идти вперед, ― прошептал мне на ухо Игорь.

― Это еще почему?

― Потому что мне еще страшнее чем тебе. У меня с детства клаустрофобия, — признался Игорь.

Я с удивлением посмотрела на него. Надо же! Я бы никогда не догадалась, когда он меня успокаивал у него даже голос не задрожал.

Парень, за которым я шла, давно уже скрылся за истоками маленького водопада, пришлось, затаив дыхание тихонько пробираться вперед, стараясь не думать о толще скалы, давящей со всех сторон. Я отчетливо слышала собственное дыхание, гулом отдающееся от стен. По ладоням и коленям текла ледяная ключевая вода, совершенно прозрачная и искристая в желтоватом свете фонарика.

Игорь то и дело тянул меня за ногу и в этом было что-то успокаивающее, знак, что я не одна. Наконец коридор расширился и мы оказались в первом зале пещеры, где можно было выпрямиться в полный рост.

Мы с Яной встали у стены и ждали, пока зайдут остальные. Преодолев страх, я вся купалась в адреналине и мне не терпелось обследовать следующий участок. По игривой улыбке Яны я поняла, что она чувствует тоже самое. Рядом остановился Игорь и вдруг наклонился вперед, уперев ладони над коленями и, шумно выдохнув воздух, сказал:

― А слабо выключить фонарики?

Все тут же решили, что нам не слабо, хотя проводник посоветовал быть осторожными. Без освещения, я как то сразу потеряла ориентацию. Тьма тут была совершенно отличная от ночной домашней, когда лучи звезд обрисовывают контуры предметов. В пещере темнота была осязаемой будто жидкая ртуть обхватившая со всех сторон.

Я зашарила вокруг, пытаясь найти Яну, чтобы не чувствовать себя такой одинокой. Однако ладонь, которая схватила мою, была мощная и шершавая, явно не девичья.

Меня притянули к себе, обняв за талию, я уткнулась носом в мужскую грудь и тут же окунулась в знакомый запах свежести и дождя. Игорь, это он прижал меня к себе, дыша в ухо часто-часто.

― Только не отпускай меня, Мария, ― прошептал он мне на ухо.

― И не собираюсь.

Мы стояли так, считая секунды в кромешной тьме, в особой тишине подгорного царства, когда шорохи стоящих рядом и шум капающей воды заполняют вселенную. Я чувствовала себя невероятно уютно, будто моя голова наконец нашла свое место, а руки покоились на сильных мышцах спины Игоря.

Наконец кто-то спросил, можно ли уже включать фонари.

Мы отпрянули друг от друга, как пара оленей, застигнутых ночью на дороге фарами машины. Когда включили свет мы с Игорем не смотрели друг на друга, а стояли с независимым видом и смущенной улыбкой. Кажется, Яна что-то заметила, так как саркастически скривила губы переводя взгляд с одного на другого. Но никакого комментария не последовало.

После посещения пещеры мы вернулись к реке Аюк и снова шли в русле ступая по широкой каменной полосе. Вскоре тропинка повернула круто вверх и начала взбираться на невысокую горку, которую проводник назвал 'Щеткой'. Путь проходил параллельно непрерывному каскаду водопадов, красота неимоверная. Где-то неподалеку находилось то самое место, присмотренное, как самое подходящее для начинающих альпинистов.

Полянка действительно была очень симпатичная, с зеленой травой, мелким озерцом неподалеку и отвесной скалой, разделенной надвое тонкой вертикальной щелью. Место даже показалось знакомым, будто я его видела раньше, может во сне.

Глава 28. Объяснение

Я подошла совсем близко к отвесному утесу и посмотрела вверх — небо надвое расчеркивало край скалы, возвышаясь в недосягаемой вышине. Шершавый камень, нагретый солнцем, скользил во вспотевших ладонях. Раньше, я бы ни за что не поверила, что смогу забраться на вершину.

Первым полез проводник, чтобы проверить безопасность маршрута и вбить как следует крюки для страховки. Он как истинный профессионал не доверял работу новичкам. Наблюдая за проводником с земли, мы оценивали красоту техники и уверенность движений. Он ловко тянулся, продевал веревку в очередной карабин и подтягивался дальше. У меня сердце замирало и перехватывало дыхание — хотелось сбежать подальше и не позориться. Зачем я ввязалась в совершенно неподходящую авантюру?

Но когда подошла моя очередь, тело само вспомнило навыки наработанные в скалодроме. Для вспотевших рук сзади на поясе висел мешочек с тальком, ноги намертво сковали туфли для альпинистов. Скала разбилась на сотни маленьких отрезков — сюда поставить ногу, тут ухватиться пальцами, здесь просунуть ладонь. Когда я перестала думать о непосильной задаче, о недосягаемой вышине стало очень просто карабкаться по склону как упрямый муравей.

Я много раз срывалась, проверяя прочность креплений. Уже у вершины уставшие мышцы стали дрожать от переутомления. В какой-то момент восторг и ужас испарились: боль в кончиках пальцев, испачканных известняком и кровью, застилала все вокруг. Естественные условия оказались жестче, чем на скалодроме — острые камни исполосовали голени и локти, а на бедрах и животе расцветали синяки от ударов об утес во время многочисленных падений.

Но мне было наплевать на ушибы и царапины. Я даже гордилась ими, будто полученными на поле боя. Когда я потянулась вверх, перегнулась через край и зацепила в горсть сочную зеленую траву то во рту к железному привкусу крови от прикушенной щеки, добавился вкус победы. Я встала на утесе, совершенно не боясь высоты и раскинула руки в стороны, подняв их высоко к солнцу. Снизу хлопали и улюлюкали остальные, а я закрыла глаза и слушала свист ветра в ушах. Это был звук победы.

После напряженного подъема меня еле хватило, чтобы спуститься вниз на веревке. Я рухнула без сил под деревом, подставив под голову рюкзак. Подошла Яна поздравить с удачным подъемом, но она была вся на нервах, ведь наступала ее очередь подниматься, я же чувствовала себя полностью вымотанной. Мы перекинулись парой слов, и она ушла наблюдать за следующим.

Рядом на траву опустился Игорь. Он одним из первых довольно легко и красиво забрался на вершину, и уже выглядел отдохнувшим. Игорь крутил в зубах дикий колосок и смотрел на скалу.

— Не хочешь прогуляться? — сказал он. — Тебе лучше размяться, иначе завтра все тело будет болеть.

Отчаянно не хотелось никуда идти, но я никогда не отказывала Игорю. Вообще ни в чем. Благо он не и не просил невозможного.

Я с трудом поднялась на ноги. Поправила непослушные волосы, между делом достав запутавшиеся листики и веточки, поправила майку, отметив, что порвала ее подол.

— Дай руку, а то еще грохнешься у меня. Ты большая молодец, Мария, я честно боялся, что не доберешься.

— Я тоже так думала. Господи, как я устала!

— Идем-идем, развеемся.

Мы взялись за руки, сделали знак ребятам, что скоро вернемся и направились в чащобу. Поначалу идти было трудно, ноги ныли после недавнего издевательства и я навалилась на Игоря, впитывая тепло его тела, но потихоньку деревья расступились и мы вышли на довольно широкую тропинку.

Я перебирала в голове, как монетки перед покупкой, доказательства привязанности Игоря — утренние объятия в пещере, звонки и сообщения, и то, как он меня сейчас держит за руку. Мне даже вспомнилась записка с признанием в любви, которую я нашла в рюкзаке после экзамена. Тогда мне это показалось чьей то милой детской проказой, и я выбросила ее из головы. Сейчас я была почти уверена, что ее оставил Игорь.

Я набиралась смелости перед разговором. Усталость и безразличие ушли водою в песок, теперь я нервно кусала губы в преддверии признания. Дороги назад не будет.

А если я ему безразлична?

'Нет, — я покачала головой. — Этого не может быть. Я ему нравлюсь, я это чувствую. Он сам ищет моего общества, сам идет на сближения'.

Так может быть подождать пока он сам сделает первый шаг?

Шуточки, взгляды, объятия — все это очень приятно, но я хотела большего. И не готова была сидеть в стороне, словно старая дева и ждать у моря погоды. У него был почти год для того, чтобы пригласить меня на свидание или поцеловать. Ничего не произошло. Мне нужна определенность.

А если ответ 'нет'? Опять шепнул червячок сомнения внутри, но я решительно загнала его назад.

— Игорь, давай посидим где-нибудь. Я хочу с тобой поговорить.

— В чем дело Мария-Мирабелла?

Мы выбрали удобный холмик и расположились на мягком зеленом мхе, тесно прижавшись друг к другу. Прямо напротив гибкой лентой журчал тоненький ручеек. Игорь бросал в него маленькие камушки, они поднимали в воде мутные облачка ила, которые тут же смывала прозрачная вода.

— Я хочу, чтобы ты мне кое-что пообещал, хорошо? Пусть наш разговор останется в секрете. Не говори о нем никому, ни Яне, ни своей маме или брату, ни одной живой душе.

— К чему такая секретность, Мария, ты меня пугаешь...

— Обещай!

— Хорошо, — согласился он, чуть отодвигаясь и глядя мне прямо в глаза. — Я обещаю никому не рассказывать. Что за секрет у тебя, Мария?

— Нет-нет, я хочу абсолютно точно знать, что даже если мы поссоримся, даже через пятьдесят лет ты никому расскажешь.

— Ты кого-то убила? Ну ладно, все, я могила. Ты мне доверяешь?

Я всматривалась в его лицо, пытаясь найти признак насмешки или нерешительности. Но он смотрел твердо, спокойно и мне ужасно захотелось поцеловать его в плотно сжатые губы.

— Я тебе доверяю, — наконец решилась я. — Послушай, Игорь... Помнишь, как мы встретились на пляже в начале года?

— Помню, конечно.

— В общем, с тех пор, — я набрала воздуха в грудь и обругала себя за нерешительность школьницы. — Я чувствую между нами напряжение. Мы оба нравимся друг другу. Так почему бы не попробовать быть вместе?

Все. Слова сказаны, теперь я сидела сжавшись в комочек и ожидала его ответа. А Игорь молчал и все бросал в ручеек камень за камнем.

Я хотела что-то сказать и уже открыла рот, но передумала и решила дождаться реакции Игоря.

— Мария ты мне очень нравишься это правда, — наконец медленно сказал он, не повернув головы. — Ты замечательный человек: умница и красавица с мягким чувством юмора и я тебя очень люблю. Но мне жаль, я не могу ответить на твои чувства.

Игорь наконец посмотрел на меня и я прочитала в его взгляде чувство вины и плохо скрываемое торжество. А до меня потихоньку стал доходить смысл его слов. И как волной накрыл стыд и разочарование.

Я еще с неверием смотрела на него, пытаясь осмыслить отказ. Хотелось затрясти его, потребовать пояснений... Пусть расскажет в чем дело, почему он вьется вокруг меня ужом, но не хочет встречаться? Что во мне не так?

А потом я вспомнила сколько раз лгала в ответ на аналогичный вопрос, когда сама расставалась с парнями. Я даже Стасу не сказала правды. Думала, что укол гордости и так слишком болезненный, к чему еще травмировать человека подчеркивая недостатки?

В чем бы ни была моя ущербность для Игоря, он не скажет правды.

Значит придется собрать всю волю в кулак и не спрашивать.

— Ты чудесная девушка, Мария. Я уверен ты еще найдешь свое счастье. Хочешь я познакомлю тебя с моим двоюродным братом?

Что? Каков наглец! Как он смеет предлагать меня словно лежалый товар? Этого я не ожидала. Я и так раскрылась в полной беззащитности, сделав первый шаг, а он с довольным выражением лица отказал, так еще и контрольным ударом растоптал, передавая другому.

Поэтому я сладко улыбнулась и сказала сквозь слезы.

— Да, почему бы и нет? Он симпатичный?

Игорь похоже тоже не ожидал такого ответа. Поэтому он смешался и пообещал неразборчиво, что передаст ему мой телефон.

Атмосфера испортилась напрочь, я даже отодвинулась на соседнюю кочку поджав губы.

Не может быть, что все это время я провела в стране фантазий без всякой связи с реальностью. Не может быть, что я вешалась на шею парню, которому не нравлюсь. Какой позор, какой ужас!

— Игорь, ты помнишь, что обещал мне не говорить никому ни слова о нашем разговоре — сказала я дрожащим и жалким голосом.

— Ну конечно, Мария — сказал он и сел рядом, попытавшись обнять меня за плечи.

— А вот это лишнее, — я отодвинулась в сторону и встряхнула его руку на землю.

— В чем дело, солнышко? Не отталкивай меня...

— Игорь! — я опешила от такого поведения и просто не могла найти правильных слов, чтобы поставить его на место. — Дай мне время...

— Я все понимаю, — сказал он. — Я вовсе не хотел обидеть тебя. Мне очень дорога твоя дружба и ты сама как человек. Мария, пожалуйста, не отдаляйся от меня, я уже вижу, что ты закрываешься в свой мирок. Ты мне очень важна, поверь. Ну же, дай сюда свою руку...

Он поднес мои пальцы к своим губам и поцеловал. Я просто не знала куда себя девать и смотрела на него в смятении широко раскрытыми глазами.

— Мне н-нужно прогуляться в одиночестве...— сказала я ему, чтобы выиграть время привести в порядок мысли.

— Нет, я никуда тебя не отпущу, еще неизвестно, чего надумаешь себе без меня. Ты мой самый близкий человек и я не хочу тебя потерять. Пожалуйста, не давай ничему встать между нами.

Я не научилась ни в чем отказывать Игорю, поэтому тихо покорилась и дала ему отвести себя обратно в лагерь. Все равно мне меньше всего хотелось лишних вопросов. Если бы мы вернулись по отдельности это бы вызвало законное любопытство. Придется делать вид, что ничего не изменилось, а там посмотрим.

Ребята как раз готовили обед и я начала помогать открывать консервные банки и расчищать место для трапезы. Любая простая и нудная работа не требующая усилий. Я чувствовала себя опустошенной, будто центр управления перевели на автопилот. Мысли разбегались и я никак не могла собраться и наконец осмыслить произошедшее.

Одно было ясно как день — мечты об Игоре стоит оставить навсегда. Мы никогда не будем вместе.

Той ночью я опять была в невыносимой близости от Игоря. Перед сном он поцеловал меня в лоб, а потом держал мою ладонь в своей, поглаживая пальцы. Я не вырвала руку, а безучастно лежала позволяя ему вытворять, что вздумается.

Весь день Игорь был сам мед и сладость — предупреждал малейшие желания, не отходил ни на шаг. Он не давал мне ни единого шанса разозлиться на него как следует. Постоянно говорил мне комплименты, называл своим солнышком и умницей.

Я никак не могла сообразить — если я его не привлекаю, то на кой я ему сдалась? Почему он не оставит меня в покое, чтобы я уползла в темный уголок зализать раны и избавиться наконец от болезненной зависимости от самого красивого парня на потоке.

Сон накрыл меня незаметно, исподтишка, до самого утра я спала без сновидений, укутанная в спальный мешок, на тонком матрасике. А утром проснулась с ощущением, будто вчера случилось нечто серьезное, только я никак не могу вспомнить что. Рядом сидел в своем спальном мешке Игорь, волосы рассыпались по плечам, губы чуть пухлые со сна и шальной пьяный взгляд. Только теперь меня не пронзило током желание, а новое непонятное чувство обиды. И вдруг я вспомнила происшедшее вчера.

— Доброе утро, девочки. Как спалось?

— Хорошо, — тихо сказала я. Быстро выпуталась из спального мешка и направилась в ледяное утро снаружи.

— Ты куда, Мария-Мирабелла?

— Чистить зубы, конечно же!

На самом деле я просто не знала куда себя деть. Я уже мечтала вернуться домой в свое родное гнездышко и там все обдумать и прийти в себя.

Я пребывала в состоянии безучастности к происходящему, но продолжала вести себя как обычно на автомате — шла вместе со всеми, смеялась над шутками когда смеялись другие, даже не расслышав о чем речь. И никому не было до меня дела, никто не спросил о самочувствии, не заглянул в глаза. Я шла чуть позади и рядом со мной пристроился парень, мне не запомнилось его имя. Он пытался со мной флиртовать, но я не проявляла особого энтузиазма. Он не отставал и бубнил что-то, я не очень вслушивалась

И вдруг, я замерла на месте каменной статуей, будто молния ударила в затылок. Я увидела, как впереди Яна спросила у Игоря какой-то вопрос, а он в ответ засмеялся и обнял Яну за плечи знакомым, слишком знакомым жестом и погладил затылок, зарывшись пальцами в волосы, ласкающим интимным жестом.

Я почти чувствовала, как она млеет под этими прикосновениями, как по ее позвоночнику пробегают мурашки и приятно ноет в животе. Я сама это чувствовала сотни раз.

И, наивная, придавала этому жесту Игоря слишком много значения. За что и поплатилась.

По всему телу вдруг прокатилась неконтролируемая нервная дрожь отвращения. Мне было противно смотреть, как он смотрит Янке прямо в глаза, а она млеет от его близости. Мне будто ушат холодной воды вылили за шиворот и я внезапно прозрела.

Мне было мерзко, потому что мой обожаемый прекрасный Игорь поступал подло.

Внезапно весь прошедший год предстал передо мной в совсем ином свете — раньше я винила только себя за неконтролируемую влюбленность в Игоря, но теперь мне стало ясно как день, что он расчетливо и намеренно влюблял меня в свою персону.

Все, абсолютно все его поступки выглядели двусмысленно. Он ничего не обещал, это правда, но многое подразумевал. И, буду честна сама с собой, белокурому принцу не требуется излишних усилий, чтобы влюбить в себя обыкновенную некрасивую заучку.

Я считала себя особенной, но это было не так. Я считала себя его фавориткой, что ж, вполне возможно я и сейчас его любимая игрушка.

Хоть какую-то пользу он от меня получал, пусть мотивы Игоря оставались для меня за семью печатями.

Я посмотрела на ухажера, который остановился рядом и теперь с интересом разглядывал меня. Белесые волосы, веснушки на носу, щуплая фигура. На мгновение мне захотелось взять его в охапку и поцеловать взасос назло Игорю, но я решила не давать тому больше власть над моей жизнью.

Во мне постепенно просыпалась и зрела злость.

Я чувствовала себя использованной и выброшенной на обочину вещью.

— Мария! — обернулся Игорь. — Как ты там, солнышко, в порядке?

— В полном, — спокойно ответила я, добавив про себя смачное ругательство в его адрес. Вроде полегчало.

Следует придумать изощренную месть, но пока ничего не шло в голову. Только влюбить его в себя до беспамятства, а потом бросить ко всем чертям. Но это очень опасно, я легко могу попасть обратно в его сети.

Вдруг меня осенило — можно начать полностью его игнорировать. Если общаться со мной и питаться моими чувствами представляет для Игоря какую-то ценность, то посмотрим как он запляшет, когда вдруг обнаружит, что его верная рабыня Мария-Мирабелла ускользнула сквозь прутья в неведомые дали.

А самый лучший вариант это совместить два предыдущих. Я все― таки неплохо узнала Игоря за время нашего знакомства. Ему важен статус, впечатление. Если бы моя внешность подходила под шаблон — 'худая блондинка с носом кнопкой', то наш разговор потек бы по другому руслу. Но чего нет, того нет. И все равно у меня в рукаве есть пара тузов. Думаю, если бы он узнал о счете в банке нашей семьи, то был бы несколько удивлен. Нет, этим я не воспользуюсь никогда. Противно. Человек делает деньги, а не деньги человека. Я себя саму перестану уважать, если начну кичится богатством. Пусть так и считает, что я бедная девушка из восточной семьи.

Игорь задел мою гордость, да что там — растоптал ее и размазал по полу ровным слоем. В этом есть, конечно, и моя вина — я старалась повернуться к нему самой лучшей стороной и тщательно скрывала недостатки. Я всегда была рядом с ним веселой и остроумной, стараясь оградить от плохого настроения и замять неудачи. Пожалуй, я причиняла ему неудобства лишь регулярными опозданиями.

Если бы он знал о моей лени, привычке затягивать дела до последней минуты, если бы он знал, насколько я бываю вредной и упрямой, если бы зная все это, он отказался бы от меня — я была бы задета, но поняла бы его по-человечески. Не сошлись характерами, бывает.

А с Игорем я вся обмазала себя розовым сиропом, стараясь выглядеть идеальной. В итоге, я совсем не интересовала его. Осталось чувство, будто настоящая я, видимо, вообще ничего не стою.

Хандру в сторону, нужно настроиться и понять, что мне по барабану каково мнение Игоря обо мне. Я сама знаю чего стою. Он не сможет понизить мою самооценку.

Хуже пикапера, честное слово! Те хоть постели добиваются, а этот даже поцеловать не стремился. Настоящая загадка.

Я собрала все свое мужество в кулак и решила вести себя, будто ничего особенного не произошло. Больше всего, как ни странно, я не хотела назойливого любопытства окружающих. Игорь будет молчать, уж этим он мне обязан, а моя роль — не выдавать свое смятение.

Меня больше не интересовала ни красота леса, ни тяжелые подъемы. Даже страх куда то улетучился и я все делала на автомате довольно неплохо. Парни меня хвалили, Яна одобряюще хлопала по плечу, а Игорь все время вопросительно заглядывал в глаза. Я улыбалась ему спокойно и безмятежно, хотя, наверное, улыбка выглядела странно в сочетании с яростно полыхающими глазами. Игорь вопросов не задавал, а я не собиралась ничего ему объяснять.

Я обдумывала план.

Глава 29. Тайна Максима

После возращения из похода, который вымотал меня душевно и физически, я решила уехать домой надеясь, что домашние проблемы не дадут расслабиться и начать жалеть себя.

Я не хотела говорить ни с кем о происшедшем, но от Ани ускользнуть не сумела. Боялась, что если выговорюсь, то совсем расклеюсь, но как ни странно после разговора на сердце стало чуть легче, будто часть яда испарилась.

Аня отреагировала очень странно:

― Знаешь, Маш, я его совсем не понимаю. Поведение Игоря не укладывается в мои представления о том, как должен вести себя нормальный парень. Зачем за тобой ухаживать, прилагать массу усилий, а потом в последний момент дать ход назад?

― Ань, ну почему мы не говорим о самом очевидном? Давай не будем притворяться, будто к моим ногам укладываются штабеля поклонников. Наверное, что-то ему во мне не нравится. Я склоняюсь к версии, что внешность.

― Маш, во-первых, я с тобой не согласна. Не унижай себя, у тебя много поклонников, просто ты их не замечаешь. И ты никого не держишь на крючке, как Игорь держал тебя. Даже бедному Стасу ты дала отставку, как только разобралась в своих чувствах, чтобы, не дай Бог, его не обманывать. И за это я тебя очень уважаю, подруга. О внешности я скажу так ― помнишь, Игорь говорил, что его первая любовь была совсем не красавица?

― Зато Кристина была почти моделью. Давай не будем полагаться на слова Игоря, а только на факты. Думаю, его влекло ко мне, но Игорь увидел во мне существенный недостаток, из-за которого решил со мной не встречаться. Поверь, Ань, я ужасно, до безумия желаю знать, в чем дело, но придется отодвинуть это в сторону. Игорь занимает слишком много места в моих мыслях, именно поэтому я влюбилась в него. С самого начала знала, что Игорь мне не подходит, и все равно безвольно меня влекло к нему. Теперь детали, которым я не предавала значения, приобрели новый смысл. Помнишь, как он не проводил меня домой ночью?

― Еще бы. Заявляешься в двенадцать ночи с выражением легкого шока на лице.

― Вот именно, я уже тогда должна была сложить дважды два и прийти в выводу, что он эгоист до мозга костей. Вот и сейчас ― я уверена, что он получал огромное удовольствие от наших отношений и просто не задумывался о моих чувствах. Вернее хотел, чтобы я его любила, восхищенно смотрела на него снизу вверх, и ему было совершенно наплевать, какую боль он мне причинил.

Аня смотрела на меня с легким выражением брезгливости на лице. Она сидела напротив меня, одетая в домашние штаны и футболку, на своей узкой кровати, длинные волосы были заплетены в небрежную косу.

― Маш, знаешь, я просто удивляюсь как тебя угораздило влюбиться в такого неприятного человека. Ты всегда хорошо разбиралась в людях.

― В нем есть черта перед которой я не смогла устоять: Игорь замечательно разбирается в людях, Ань. Он плывет в социуме как рыба в воде и с каждым знает как себя правильно вести, чтобы расположить человека. Наблюдать за ним ― одно удовольствие. Но хватит обо мне, что у тебя нового, подруга?

― Ничего, ― пожала плечами Аня. — Это у тебя интересные события.

― Меня попросил один парень во время похода, дать номер симпатичной подруги. Он ничего так, приятный. Может быть, дать твой?

― Маш, если честно мне уже не очень хочется ходить на свидания, но раз ты его видела вживую и он не маньяк, не девочка и не женат, то придется попробовать.

Мы грустно улыбнулись друг другу, постепенно осознавая комичность сказанного, и поневоле захихикали как шестиклассницы. Я пожала ее руку, она поддерживающе вернула пожатие. Я обняла Аню, такую домашнюю и родную. Была ей очень благодарна за то, что она сдержалась и не сказала мне 'я же тебе говорила'.

Поездка домой действительно оказалась вовремя — приятно побыть авторитетом для Ники, пусть и таким, против которого она безуспешно бунтует. Папа, будто что-то чувствовал, раз десять сказал мне, как сильно любит и гордится мной. Я разрешила себе отставить в сторону занятия и просто валялась на диване, смотрела телевизор с семьей.

В понедельник я вернулась на учебу. За выходные решила для себя, что скандала и холодной войны не будет. Игорь поздоровался со мной, я поболтала с ним, а потом отошла в сторону и огляделась трезвым взглядом. Оказывается, существуют интересные люди и вне сферы обаяния Игоря. Не все ему интересны, не всем он по душе. Раньше, ослепленная влюбленностью думала, что он — 'ясно солнышко', освещающее все вокруг.

На первом месте — Максим. Он, вообще, сам по себе, но ему удается не выделяться своим одиночеством. Как капелька масла на поверхности супа, Максим плавает в своем параллельном мире, куда есть вход мне одной. Он с радостью, как блудного сына, принял мое возвращение. Мы сели, к облегчению Максима, ближе к краю общего ряда.

Мой тихий бунт не остался незамеченным — сразу подобрела Маргарита, тепло поздоровалась, стреляя глазами в сторону Игоря, и пообещала подойти поболтать на перемене. Ох, сплетница, чует горяченькое!

С другой стороны от меня сидела рыжеволосая Александра и усиленно печатала в компьютере, успевая за каждым словом лектора. Я понаблюдала за процессом, а потом поняла, что у девушки талант к конспектированию — она переиначивала сложные фразы, мигом переносила на экран формулы, успевая красиво оформить шрифт и улучшить читаемость. Видимо результатом своих трудов наслаждалась лишь она сама, так как в первом семестре я по старинке копировала тетрадки в добавление к собственным разрозненным записям.

Вопрос в том, специально ли она не делится или все, что нужно это попросить? Я решила вплотную задаться этим вопросом в преддверии сессии.

Саша сама была лидером, она собрала вокруг себя компанию парней, а с девушками почти не общалась. Я не знала, как она отнесется к попытке познакомиться с ней получше, но решила рискнуть.

На перемене меня зажала в уголок Маргарита и попыталась выяснить, что произошло между мной и Игорем за городом. Я сообщила ей, что Игорь и Яна весь поход спали в одной палатке, после чего у девушки загорелись глаза и она умчалась выяснять детали.

Игорь ко мне не подошел. Он не смотрел в мою сторону, занятый общением с толпой поклонников. Я была уверена, что он специально обделяем вниманием мою персону. Обиделся за то, что я не села на сохраненное для меня место подле него. Тем лучше.

Я на мгновение замерла и решила даже мысленно перестать анализировать любой мелкий поступок Игоря. Я оглянулась в поисках Максима.

― Пойдем пить кофе, ― сказала я ему. — То есть я буду пить, а ты скажешь, что тебе не хочется и возьмешь апельсиновый сок.

― Не люблю кофе — пожал плечами Максим, смотря в пол.

― И чай тоже, я тебя уже выучила. Составишь мне компанию?

― Конечно.

Как хорошо, что у меня есть Максим. Он как невозмутимый слон в окружении непоседливых обезьян. Кажется, на первой встречи у моря он даже назвался слоном. Ему очень подходит. Мне была очень важна безоговорочная поддержка Максима: после разрыва с Игорем я боялась стать парией, но теперь поняла, что на учебе я никогда не буду одна.

Тем вечером на телефон пришло сообщение от Игоря:

'Мария, я больше не могу так. Скучаю по тебе. Придешь?'

Я показала Ане экран. Она скривила губы:

― Ну что он привязался к тебе как репей?

― А на учебе он даже не смотрел в мою сторону. Игнорировал будто я пустое место.

Она нахмурила брови и одобрительно хмыкнула:

― Действительно парень разбирается в женской психологии. Он гений! Лед и пламя. То скучает, то холоден. Если прием на тебя не подействует, то ты железная, Маш. Посмотри сколько тоски в одной строчке. Не хочется полететь на крыльях и утешить несчастного?

― Честно, Ань? Очень хочется. На всякий случай никуда не выпускай меня сегодня.

― Давай лучше выйдем посидеть где-нибудь или потанцевать. В 'Джанго' классные вечеринки по вторникам. Пойдем?

― Ань, отличная идея. Ты обычно в десять идешь спать, не завалишь завтра учебу?

― У подруги кризис, ― махнула она рукой. — Все остальное подождет.

В 'Джанго' проводились вечеринки в стиле дикого запада, поэтому мы оделись с пышные юбочки и высокие сапожки на каблуке. Накрасились и сделали пышную прическу по всем правилам. Даже шляпа для похода с широкими полями пригодилась.

Мы смотрелись эффектно — высокие блондинка и брюнетка с бесшабашным огоньком в глазах и флером невинности. В клубе мы пользовались успехом и тот пьянил, заставляя двигаться в такт музыке, забывая обо всем на свете.

― Тебе никто не нравится? — прокричала я.

― Ничего не слышу! — ответила Аня.

К ней пытался подстроиться сзади брюнет с темными очками и в полупрозрачной майке. Аня обернулась, тот обрадовано задвигал бедрами и наклонился назад выставляя напоказ голый живот. Подруга в ужасе посмотрела на меня, протянула руку в просьбе о помощи. Я притянула ее к себе и мы сделали вид, будто мальчики нас не интересуют.

Но тут меня кто-то тронул за плечо и повернул к себе сильным решительным жестом. Я уже подняла руку, чтобы поставить наглеца на место, но вдруг обнаружила перед собой Стаса.

После расставания мы почти не пересекались на скалодроме. Он возмужал, черты лица заострились, на щеках тенью обозначилась щетина. Стас выглядел эффектно и мужественно в черной футболке с серебряной надписью на груди и в вытертых джинсах. Даже я на мгновение затаила дыхание, по-женски оценив его привлекательность.

― Потанцуем? — сказал он, и я вопросительно обернулась на Аню. Та позволительным жестом дала понять, что все в порядке.

Мы немного потанцевали со Стасом, но я вдруг обнаружила, что прилагаю массу усилий снимать его руки с неподходящих мест и не дать ему притянуть меня к себе. Тогда я отвернулась от него к Ане и продолжила танцевать с ней. Стас все время держался рядом, танцуя позади моего правого плеча. Меня сковало напряжение, я почувствовала, что веселость ушла водою в песок и мне ужасно хочется домой.

Аня тоже ощутимо устала. Мы выбежали на улицу вызвать такси, за нами из клуба вышел Стас. В ушах звенело от громкой музыки, ночной воздух кусал ноги сквозь тонкие колготки.

Стас встал рядом, зябко засунув руки в карманы:

― Ходишь одна по вечеринкам?

― Я с подругой.

― А я один, как видишь.

Аня переступала с ноги на ногу, обняв себя за плечи и делала вид, что ей неинтересен наш разговор. По дороге стремительно проносились машины, но ни одного такси на горизонте.

― Может мы не случайно встретились, ― сказал Стас. — Подумай об этом Маша. Мы расстались пять месяцев назад и до сих пор не нашли никого другого. Я тебе завтра позвоню, хорошо?

Вернуться к Стасу казалось легче-легкого. Я строила из себя героя, но на самом деле мне надоело одиночество, ранило недавнее пренебрежение и в сердце потихоньку росло новое чувство имя которому — неверие в любовь. Может у других карты сходятся, они счастливо женятся и рожают детей, но видимо это не про меня.

Быть со Стасом не худший вариант. Он немножко чокнутый, но его недостатки мне знакомы и не пугают. К тому же, приятно в отношениях быть тем, кто любит чуть меньше и обладает большей властью. Внешне Стас меня притягивает, он очень хочет вернуть меня обратно. Отчего бы не попробовать?

― Не надо, Стас. Не звони, пожалуйста. Мы не пара друг другу.

Я хотела большего. Даже после разочарования, я все еще не согласна довольствоваться малым. Мне двадцать, я молода, еще не потеряла надежду. Даже в тридцать я бы не стала встречаться со Стасом. Меня так воспитывал отец — он добивался невозможного, через терпеливость, труд и веру в себя. Пусть любви нельзя добиться тяжелой работой, но и тут я не хотела идти на компромисс.

Стас остался подле клуба, мы уехали в ночь в пропахшем сигаретами такси.

Учебный год подходил к концу, приближалась сессия, и я вовсю ушла головой в учебу. Игорь, как и раньше хотел заниматься в компании с Максимом и мной. Никто ему не отказывал, но динамика неощутимо изменилась. Ушло из воздуха предвкушение иных отношений, а с ним и особое очарование тех вечеров. Я стала холодней: на шутки не отвечала с тем же энтузиазмом, не старалась быть пригожей и милой. Игорь страдал от перепадов моего настроения на ровне с Максимом. Кажется, его это ужасно заинтриговало, на меня посыпался шквал сообщений и намеков, но я все игнорировала.

Постепенно, Игорь предпочел вернуться к занятиям в паре с Кириллом. Не могу сказать, что меня не задело, но и судить его строго я не могла. Все таки отношения между нами перегорели, по крайней мере с моей стороны. Он все еще добивался сближения, но на сей раз я решила делать вид, что не понимаю намеков, хотела увидеть способен ли он прямым текстом попросить сближения. Предложения пойти с Игорем на свидание не последовало. Что ж, этого можно было ожидать.

С другой стороны, в динамике между мной и Максимом тоже произошли бесповоротные изменения. Наблюдатель со стороны не заметил бы ничего особенного, мы так же сидели над тетрадками, склонив головы, Максим по прежнему подгонял меня в учебе, а я с готовностью объясняла трудные моменты. Мы до сих пор болтали на отвлеченные темы, а Максим все еще не говорил о сокровенном.

Только под внешним спокойствием произошли необратимые изменение. Молчание стало особым, скрывающее в себе тайну, которую теперь уже я не была готова разгадать. Уверена — осмелься я спросить прямо, мои вопросы были бы отвечены, а прикосновения не встретились со стеной отказа. Вот так.

Не могу сказать, что я проверяла специально, нет. Наоборот, я боялась нарушить хрупкое равновесие между нами. Я не была готова ничего обещать Максиму и поэтому не хотела приближаться на опасное расстояние. Я не желала знать его тайны. Пока.

Мы учились вместе, сидели вместе, более того, я чувствовала между нами нечто новое, не существовавшее в начале года. Но вернувшись домой я не получала от Максима сообщений, он не звонил мне, иначе как сообщить голые факты или решить сложную задачку.

И мне было хорошо на этом расстоянии. Я чувствовала себя защищенной, но одновременно никому не обязанной.

Шла сессия. Во время бурной и кропотливой подготовке к экзамену по физиологии профессора Рапопорта, я, лениво откинувшись на спинку стула в библиотеке и разглядывала потолок, стараясь запомнить имена и назначения воротец в мембране клетки. Максим зачитывал вслух параграф, затем проверял усвоенный материал контрольными вопросами. Я пыталась связно выдать информацию, но безбожно путалась.

― Кофе, ― умоляюще протянула я моля о пощаде. Раньше одной чашечки по утрам было достаточно, чтобы чувствовать себя бодрой целый день, но теперь во время сессии я прочно подсела на бодрящий напиток. Максим только морщился глядя на меня, и пил кристально чистую воду из нержавеющей бутылки, с которой не расставался.

― Давай лучше сделаем перерыв и прогуляемся. Все равно библиотеку скоро закрывают, ― он потер переносицу под дужками очков и добавил несколько хриплым голосом. — Меня приехали навестить мама с сестрами. Если хочешь я тебя познакомлю с ними.

― Что? Макс, я не поняла. К тебе приехала семья, а ты сидишь занимаешься и в ус не дуешь?

― Маш, они прекрасно знают, что у нас сессия и не хотят мешать. К тому же они хотели посмотреть город и им совсем не скучно впятером. Я бы только мешал наслаждаться жизнью девочкам и маме.

― Макс, ― ответила я жалобным голосом. — Я ведь о них совсем ничего не знаю... Неудобно...

― А что о них знать? Девчонки они девчонки и есть — непоседливые и любопытные, всю голову мне заморочили, пытаясь выяснить о тебе детали.

― Ты рассказывал обо мне?

― Естественно. На свою голову.

― Я буду рада с ними познакомиться. Только подожди немного!

Я оглянулась вокруг в поиске блестящей поверхности, чтобы проверить, прилично ли я выгляжу. Во время сессии я совсем перестала уделять внимание внешности. Брала из шкафа первое попавшееся, наскоро причесывала волосы и затягивала в неряшливый хвост.

― Маш, все замечательно, не заморачивайся. Ничего особенного не планируется, просто проведем тебя до общежития шумной компанией и все.

Мы собрали учебники, тетрадки, обертки от крекеров, которыми я перекусывала втихаря от библиотекаря. Максим в попирании правил не участвовал, но и меня не ограничивал.

На улице солнце клонилось к горизонту, дневная жара уступила место вечерней прохладе. В зеленых раскидистых кронах прохладный ветерок играл листьями. На тротуарах зеброй лежали тени от стройных стволов.

Напротив библиотеки на скамейке сидела высокая женщина с русыми волосами до плеч, в свободном летнем платье с рисунком из мелких цветочков, вокруг нее расположились четыре девочки разных возрастов, в расклешенных платьях, с лентами в длинных волосах и в разноцветных сандаликах.

Они выглядели странно, и если поначалу я не могла сформировать смутное ощущение неправильности, то через мгновение что-то щелкнуло в голове и я поняла, кого они мне напоминают ― девушек из советских фильмов шестидесятых годов. Не накрашенные, естественные, с одухотворенным выражением лица, они неприкрыто радовались брату, их глаза сияли. Хотелось дотронуться и удостовериться настоящие ли, до того они были похожи на принцесс из диснеевских мультиков. Старшая лет шестнадцати невероятно хорошенькая, с длинными волосами заплетенными в косу, без грамма косметики на лице, сияющая, стройная она сразу широко улыбнулась мне, так, что солнце в небе засияло ярче.

― Привет, я Надежда!

Остальные тоже наперебой начали выкрикивать имена, ― 'Светлана! Ира! Юлия!' ― мама Максима остановила их, положив руку Наде на плечо.

― Подождите девочки, дайте Максиму представить свою соученицу.

― Познакомьтесь, это Маша, то есть Мария. Она изучает со мной биоинформатику.

― Ой, а это разве не сложно? — спросила одна из младшеньких, кажется Юлия. Она задрала свое розовощекое хорошенькое личико и с любопытством ждала ответа.

― Я с детства любила программировать. Это ужасно интересно, как решать головоломку, только в конце получается не придуманная кем то другим картинка, а что-то совершенно новое, созданное тобой.

Я решила не отделываться общими фразами, а сказать как есть. Я вела себя по-миссионерски, агитируя бедную девочку пойти в 'мужскую' профессию, но честно считала, что у нее вся жизнь впереди. И чем мы девушки хуже?

― Маша одна из лучших на нашем потоке, ― ровным голосом сказал Максим. — Даже лучше меня.

― Вот как? Похвально, ― улыбнулась его мама. — Я тоже неплохо училась пока не вышло замуж. Потом все закрутилось ― дети, дом, заботы. Руки не доходили закончить образование. Но я не жалею, ― она погладила Надежду по спине. — Вышло так, что я занимаюсь любимым делом.

― Мама открыла свой садик с тетей Светой — сообщила Юлия улыбаясь от уха до уха.

― Мы занимаемся по методике Монтессори. Слышала о такой?

― Нет, понятия не имею. У меня сестра давно выросла, а с другими детьми я близко не знакома.

-Понятно, ты девушка молодая, образование малышей для тебя в далеком будущем. Если когда-нибудь заинтересуешься не стесняйся, звони.

― А мне и сейчас интересно, расскажите пожалуйста.

Мы расположились в скверике подле общежития прямо на траве. Мама Максима очень интересно рассказывала о методике, об играх, которые следовало держать в раздельных корзинах и доставать по интересу ребенка. Я внимательно поддакивала, когда человек серьезно увлечен любимым делом, то слушать одно удовольствие.

Я не чувствовала, что на мне сосредоточено особое внимания. Алиса, мама Игоря, та смотрела на меня при встрече оценивая, подхожу ли я для ее сына как пара. Помнится, что экзамен я провалила. Мама Стаса тоже пристально оглядела в первый раз, расспросила и признала пригодной.

Мама Максима просто разговаривала со мной, дружелюбно и осторожно, как с незнакомой молодой девушкой. Его сестры не хихикали и не переглядывались. Сидели полукругом вокруг нас, теребя травинки и озираясь вокруг.

Я не чувствовала вопросов с подвохом, намеков на наши отношения с Максимом или осторожных взглядов исподтишка. И почему то, от этого стало немного обидно. Меня что, совсем серьезно не воспринимают?

Наконец мама Максима потерла ладони отряхивая прилипшие травинки и сказала:

― Который час? Нам уже пора. До-свидания, Мария, была рада познакомиться. Максим, ты проводишь нас? Кстати, совсем забыла, ― она взяла в руки матерчатую сумку и достала из нее белый конверт запечатанный наклейкой ― красной розой. — Тебе Настасья письмо передала. Говорит, заждалась тебя. Когда ваша сессия заканчивается?

Я непроизвольно поджала губы, но постаралась придать лицу безразличное выражение, чтобы не выдать своих чувств. И все равно последняя фраза неприятно царапнула. Что еще за Настасья? Почему Максим о ней словом не обмолвился целый год. Он с ней встречается?

Мог просто сказать, разве это должно держаться в секрете?

Я попрощалась с семьей Максима и они ушли по улице шумной и красочной группкой. Мужчины заглядывались на девочек и я тоже не смогла оторвать взгляда от длинной косы Нади спускающейся между лопаток до самого крестца и перевязанной белой ленточкой.

Ощущение от этого визита осталась неприятное. Будто у меня отняли нечто дорогое и нужное для приличного существования. Только выходит, оно никогда моим не было.

Глава 30. На помощь Нике

Поднимаясь по стертым ступенькам в общежитие, я задавалась вопросом, ясно обозначившимся после сегодняшней встречи — кто для меня Максим?

Оставим в сторону тайны, в отношении которых у меня появились первые догадки. Что для меня значит этот человек? Только ли он партнер для учебы или давно стал надежным тылом, устойчивым островком, к которому я стремилась после бури?

Да, Максим до сих пор был на вторых ролях. Следует признать, что увлеченная Игорем я не замечала ничего вокруг. Но помню, точно помню, что ближе к началу учебы я пробовала несмело флиртовать и наткнулась на стену отказа. Может Настасья была тому причиной?

А вдруг, Максим прекрасно видел, что я влюблена в другого и мой поезд давно ушел? И сейчас я напрасно пытаюсь выяснить насколько важен для меня этот тихий парень в очках, который всегда вел себя как мужчина.

Я открыла ключами заедающий замок. В кухоньке витал неприятный запах протухшей пищи, а в раковине высилась целая горка посуды.

― Аня?

Она появилась с компьютером в одной руке и бутербродом с другой. Я с облечением выдохнула и рассказала ей о встрече с семьей Максима. Мы устроились в комнате на кроватях друг напротив друга.

― Знаешь, ― задумчиво сказала она, отставив бутерброд в сторону. — Я пришла к выводу, что этой Настасье не больше шестнадцати.

― Почему?

― Потому что я последний раз писала письмо и, ― Аня скривилась, ― заклеивала его розочкой, когда вместо мозгов в голове плавала розовая вата. То есть еще в школе.

― Ты когда-то писала любовные письма? — с сомнением спросила я. Я знала Аньку целую вечность. У нее был Юра толстый и уютный, с образом которого романтические послания никак не увязывались. А после него Аня никем не увлекалась.

― Это было еще до Юры, ― пожала она плечами и сказала с тоской в голосе. — Я по уши была влюблена в Женю, а он относился ко мне как к боевому товарищу. Я от всех скрывала, поэтому ты не в курсе. Дело очень давнее и, кстати, письмо я так и не отправила. Вот еще, о чем я подумала — девочка передала через маму, значит мама одобряет их отношения.

― Хотелось бы мне знать какие отношения и почему он ничего мне о них не говорил.

― Сначала реши, что тебе нужно от парня. Таким как Максим морочить голову непорядочно.

Я вздохнула и потупилась, краснея. Аня, как всегда зрит в корень. Обычно она на моей стороне, но тут встала в защиту Максима. Действительно, зачем выяснять отношения прежде чем я готова что-то обещать?

Я встала, пытаясь убежать от ответа, и посмотрела в зеркало на стенке шкафа. Кого я хочу обмануть? Выражение глаз решительное без доли сомнений. Я не хочу лишится Максима. Я не готова остаться на обочине, пока он идет в светлое будущее под руку с юной Настасьей.

На следующее утро мы встретились в библиотеке будто ничего не случилось. Максим сидел ближе к стеклянной двери, я пила свое утреннее контрабандное кофе в термокружке, а на самом деле выжидала подходящий момент, чтобы задать зудевший в затылке вопрос.

Мы разложили учебники по органической химии. Теперь я проверяла знания Максима, а он вместо обстоятельный и неторопливых ответов, к которым я привыкла постоянно сбивался.

Я видела, что он ощутимо нервничает, но не решается первым начать разговор.

― Кто там тебя заждался, Максим?

― Настасья, ― сказал он и кашлянув продолжил серьезным голосом не глядя мне в глаза. — Мы знакомы с детства, учились в одном классе. Наши родители бы очень хотели видеть нас обрученными, и я в принципе был не против. Но появились непредвиденные обстоятельства. Ты ни в чем не виновата, Маша. Ты просто была сама собой. Это я в тебя влюбился. Так получилось.

Мне вдруг стало жарко и душно, вокруг ребер обернулся железный обруч мешающий дышать, а щеки предательски заалели.

Максим отложил учебник в сторону и в первый раз со времени нашего знакомства взял мою руку в свою. Его ладонь была горячей и влажной, я почувствовала, как и моя рука непроизвольно дрожит.

― Нам нужно поговорить. Давай выйдем отсюда.

Мы оставили рюкзаки и тетрадки открытыми. Мне хватило соображения взять с собой кошелек и телефон. Я все время повторяла про себя по кругу последние слова Максима, но не смогла набраться сил сказать что-нибудь в ответ.

Мы сели на скамейке в скверике, где зимой нас застал Стас и атаковал Максима в приступе недовольства. Теперь деревья были одеты в яркую зелень, некошеная трава изумрудно просвечивала под косыми лучами утреннего солнца. Воздух бы свеж и сладковато пахли мелкие белые цветочки на декоративных кустах.

― Есть несколько вещей, которые ты обязана знать, и о которых до сих пор я держал тебя в неведении...

― Подожди, сначала я хочу узнать одну маленькую деталь. Скажи, не ты ли положил мне в рюкзак записку после экзамена по биологии?

Он усмехнулся и резко выдохнул воздух.

― Я. Ребячество, я понимаю...

Я спрятала лицо в ладони. Теперь мне стало мучительно стыдно за мое поведение весь прошлый семестр. Я вешалась на Игоря прямо на глазах у Максима, не считаясь с его чувствами. Я последняя сволочь и мне поделом досталось от главного красавчика потока. Проклятая безмозглая эгоистка. Не понимаю, почему Максим не послал меня куда подальше.

― Ты знаешь откуда я? — спросил Максим, отрывая меня от самобичевания.

― Нет, не знаю. Какой-то маленький городок?

― Апшеронск. Слышала о нем? В нем действует община Адвентистов Седьмого Дня, к которой я принадлежу.

― Подожди, Максим, я ничего не понимаю. В какой... ― я чуть не сказала 'в какой ты секте?', но вовремя остановила себя, — церкви ты состоишь и что это значит?

― Маша, я не хочу, чтобы этот разговор превратился в подробную лекцию об основе веры, в надежде тебя обратить. Достаточно того, что я обманул девушку, которая верит мне и ждет предложения, в то время, когда я не могу перестать думать о другой. Просто представь, что я рос в мире очень отличающимся от твоего. Я часто ощущаю себя в университете инопланетянином.

― У вас закрытая община? Свой проповедник?

― Ты совсем о нас ничего не знаешь, правда?

― Субботника? Кажется так вы называетесь? Поэтому до тебя нельзя было дозвониться по субботам?

― Да.

― Что еще? Я хочу знать.

― Все, весь мир другой. В центре жизни вера, семья, здоровье. Тут же я вижу вокруг увлеченность поверхностным: деньгами, внешностью. Иногда я боюсь заразиться.

Я уже слышала похожие слова раньше от Игоря, только на сей раз я всем сердцем верила, что Максим говорит то, что думает. Ему действительно наплевать на лишние килограммы, положение в обществе и количество рублей на счету моих родителей. Он всегда был выше этого. Я подавила в себе невольное восхищение и сосредоточилась на допросе.

― А чем тебе кофе не угодил?

― Я не прикасаюсь к нарко-содержащим напиткам, вызывающим привыкание, в том числе к алкоголю, чаю и кофе.

― О Боже! — сказала я и опять зарылась лицом в ладони.

― Я не хотел тебя пугать...

― Максим, это для тебя все ясно как день и привычно с детства. Я чувствую, будто ты специально держал меня в темноте. Кстати почему ты молчал? Ты стесняешься своей веры?

Он поджал губы и на мгновение задумался, еще больше ссутулившись и положив большие ладони ровно на колени, как провинившийся ученик.

― Маша, я воспитывался в отличном от тебя мире. У нас свои садики, школы, летние лагеря для общения с детьми из других общин. Я почти не соприкасался до университета с людьми иной веры, но это не значит, что я совсем не знаю вашей жизни. Это ты, Маш, отреагировала относительно спокойно на новость, пусть ты смотришь на меня сейчас как на сумасшедшего. А остальные? Меня бы заклевали с первого дня, превратили бы мою жизнь в ад. Я бы был обязан защищать свою веру каждый день целый день. Мне этого не нужно. Я пришел получить образование и направиться обратно. У нас отличные больницы, которым как воздух нужен программист, к тому же разбирающийся в биологии.

Любопытство требовало узнать дополнительные детали, но эмоционально я чувствовала, что мне достаточно сверх меры. Нужно успокоится, привести в порядок чувства и разобраться в услышанном. Я только поинтересовалась напоследок:

― Скажи, как в вашей закрытой общине воспримут появление меня?

― Естественно, отрицательно. Маш, я знаю, что ты бы хотела обычного парня, с которым ходила бы в кино и по ресторанам. Я понимаю, что ты далека от Бога и его заветов. Твоя жизнь была бы легче, держись я как раньше от тебя на расстоянии. Но я люблю тебя и не могу ничего с этим поделать. Я не в силах отказаться от тебя и прошу лишь шанса попробовать. Детали мы можем обсудить позже.

― Максим, дай мне время подумать, я не могу ничего сказать прямо сейчас...

― Я не прошу ответа сию секунду. Только... Считай это предложением руки и сердца. Я не умею играть в современные игры, не понимаю, что значит встречаться. Я хочу быть с тобой всю жизнь.

Мне бы испугаться его последних слов. Современным девушкам положено избегать постоянных отношений и бояться как огня брачных уз. Но разговор с Максимом произошел как раз после годовой тягомотины с Игорем, вымотавшей неопределенностью и ложной свободой отношений. Я хотела вечных обещаний и клятв верности. Мне был нужен человек, на которого можно положится. И поэтому я не ответила Максиму отказом.

Мы вернулись в библиотеку к брошенным ранцам и тетрадкам. Все в комнате было точно в таком же положении, как и перед нашим уходом. Только мы с Максимом стали совершенно другими.

― Мне запрещено оставаться с девушкой в одиночестве до свадьбы, ― доверительно сказал Максим. — Поэтому я настаивал на занятиях в библиотеке.

― Я уже догадалась. Многое стало на свои места после твоего объяснения. Спасибо за доверие.

― Маш, спасибо тебе, что сходу не отвергла меня.

― Скажи, ― я вопросительно вскинула взгляд в сумасшедшей надежде. — Есть шанс, что ты оставишь религию?

― Никогда. Я всем сердцем верю в Бога и в заветы Эллен Уайт.

'Какой кошмар,' ― я мысленно содрогнулась, но ничего не сказала вслух.

После разговора Максима отпустила внутренняя тревога. Он был оживлен, с лица не сходила мечтательная улыбка. Мы больше не говорили о чувствах и сосредоточились только на альдегидах и аминокислотах. Я понимала, что ничего из выученного в голове не задержится. Мысли были сосредоточенны совсем на другом.

Во время занятий телефон я обычно ставила в молчаливый режим. За обедом, я привычно проверила сообщения и увидела, что звонила Ника, но лишь досадливо поморщилась, отложив сотовый в сторону. Я была слишком расстроена, чтобы справляться с перепадами настроения сестры. Утренний разговор совсем выбил меня из колеи. Меня одолевали грустные мысли и смутные тревоги. Вместо того, чтобы почувствовать больше доверия к Максиму, я стала его опасаться. Он перешел в категорию непредсказуемых субъектов, у которых черт знает, что творится в голове.

Но Ника продолжала звонить. Ближе к двум часам я насчитала три дополнительных звонка. Тут я уж попросила у Максима перерыв и вышла на улицу перезвонить сестре. Она бывала нудной, но не настолько докучливой. Что-то случилось.

― Привет, Ник.

― Машенька! Наконец ты ответила, ― сказала она осиплым от слез голосом. — Приезжай скорее, мне нужна твоя помощь!

― Что случилось?

― Я заболела. Со мной что-то не так. Мне нужно чтобы ты пошла со мной к врачу.

― Ника, у меня послезавтра экзамен. Я никак не могу приехать. Почему бы тебе не пойти самой? Ты ведь уже взрослая и самостоятельная. Не понимаю, зачем мне тратить шесть часов на дорогу, чтобы понянчить тебя. Учись справляться со своими трудностями.

Я замолчала, ожидая ответной реплики, но Ника молчала и только давилась слезами на той стороне, я слышала ее сдавленные всхлипы. Я очень хорошо знала это ее состояние. Значит дело не в капризе или прихоти, тогда она всегда говорила в ответ острое словцо. Сейчас Нике было реально плохо и она не находила сил даже на ответные аргументы на мой отказ.

― Ладно, говори скорей, что случилось.

― У меня жар, ― шепотом ответила она. — И распухло колено. Оно как надутый красный шар. Я боюсь, Машенька.

― Ты сказала родителям?

― Нет, ни за что. У папы какие-то проблемы на работе, я не могу его тревожить. А мама... Маш, ты же знаешь, что маму нельзя волновать.

― Знаю. Ладно, подожди, я тебе перезвоню.

Отключив разговор с сестрой я тут же набрала Аню и передала подруге всю полученную информацию.

― Как ты думаешь, это серьезно? Нужно ехать?

― Нас учат никогда не давать диагноз по телефону, но ты моя близкая подруга, поэтому на твоем месте я бы поехала и немедленно отвезла ее в ближайший приемный покой.

― От чего бывает красное колено?

― По нескольким причинам, ― уклончиво сказала Аня.

― Это может быть рак?

У меня усиленно забилось сердце и все переживания о Максиме разом отошли на второй план.

― Нет, ты что? Откуда такие мысли? Опять ты, Маш, сразу думаешь о самом плохом... О раке и речи нет, но раз уж мы говорим начистоту, меня очень волнует, что у Ники может быть септический артрит. То есть инфекция в суставе. В таком случае важно знать микроба и как можно быстрей начать принимать антибиотики.

Я задала еще несколько уточняющих вопросов, и, положив трубку, решила ехать. Пропади он пропадом университет, вместе со всеми странными парнями, которые повстречались на моем пути. Сестре нужна моя помощь и кроме меня у нее никого нет.

Я вернулась в библиотеку и начала собирать вещи. Максим расспросил куда я еду и сказал:

― У нас в общине прекрасно разбираются в здравоохранении. Будь со мной на связи я узнаю, где в Новороссийске хорошие клиники.

― Спасибо, ― я с удивлением посмотрела на Максима и мне стало стыдно за недавние мысли. Если он верит в бога, не значит, что он опасный маньяк. В тяжелую минуту Максим рядом и хочет помочь. За пару часов невозможно превратиться в совершенно другого человека, моя мнительность застила глаза. Не следует забывать все хорошее, что он сделал для меня.

Я отдалюсь на несколько часов, может смогу прийти к более продуманному решению.

Максим проводил меня до вокзала, благо до следующего поезда ждать лишь минут двадцать. Я даже не зашла в общежитие переодеться и собрать вещи. Раз дело срочное следует спешить.

За окном улетали назад высотки города, показались поля где мелькали одинокие домишки и раскидистые деревья. Во время поездки я позвонила Наташе и та, за одно с Аней пообещала выяснить имя лучшего специалиста для Никиной проблемы. В больницу я решила не идти, слишком высокий риск встретить знакомых, вместо этого найти хорошую частную клинику с современным оборудованием.

На моем счету скопилась приличная сумма денег. Здоровье сестры хорошая причина потратиться, тем более, что мне самой на жизнь нужно совсем не много.

За сестрой я заехала на такси. Ника вышла из дома ощутимо хромая, вся укутанная, будто на дворе январь месяц вместо июньской жары. Села рядом, пахнув сладковатым запахом жара и откинулась на сидение прикрыв глаза. Она выглядела бледной и измученной, волосы слиплись на лбу, а под глазами залегли тени. Не представляю, как ей удалось скрыть свое состояние от родителей.

Я прикоснулась к щеке Ники. Она пылала.

Я назвала таксисту адрес клиники, которую мне посоветовали подруги. У врачей свои каналы узнать, где лучшие специалисты и я надеялась, что сестре смогут помочь.

Приемное помещение было просторным, в зале ожидания полукругом расположены черные кожаные диваны, под ногами пушистый ковер цвета кофе. Красивая вежливая секретарша быстро оформила нам документы и тут же подбежала медсестра в белоснежной форме, сидевшей на ней идеально будто модный наряд.

Нику провели в отдельную комнату, ярко освещенную дневной лампой. Она припадала на ногу все сильнее, я поддерживала ее под локоть, Ника всем весом навалилась на меня. Ее уложили на кровать, а я села в удобное кресло в углу. Медсестра неодобрительно покачала головой, считывая данные с монитора.

― Что случилось?

― Высокая температура и частый пульс. Есть аллергия на лекарства? Я уже несу жаропонижающее.

Я расслабилась. Определенно, персонал знает, что делать.

И тут Ника задрала штанину свободных спортивных штанов и я увидела причину нашего приезда. Мне стало плохо.

Ее колено напоминала непомерно раздувшийся воздушный шар. Кожа выглядела красной и лоснящейся. Ника сморщившись смотрела на ногу, будто бы та принадлежала не ей.

В дальнейшем все закрутилось. Зашел молодой энергичный врач, задал несколько вводных вопросов и попросил меня подождать за дверью в приемном помещении. Меня будут держать в курсе. Ника просительно подняла руку, но смирилась и отпустила меня.

Сидеть в зале ожидания, даже самом роскошном было томительно и тревожно. Секретарша принесла мне чашку кофе и печенье. Я чувствовала себя неуютно, вспоминая общественные клиники и больницы: там теснота и убогость, тут обслуживание как в дорогой гостинице. Конечно, я старалась для Ники, но все равно стыдно пользоваться деньгами. Все, абсолютно все, достойны наилучшего лечения вне зависимости от дохода.

Позвонил Максим, обеспокоенным голосом поинтересоваться как идут дела. Он провел серьезную работу и отыскал мне хорошего специалиста по инфекционным болезням. Я записала пару номеров, потом договорилась с секретаршей, чтобы рекомендованный специалист проверил Нику. Она обещала все устроить.

Я была благодарна Максиму за поддержку и заботу. Часы ничегонеделания в полупустой зале давили на психику, мне было нужно и важно поговорить с кем-то знающим и уверенным в себе. Голос Максима придал мне сил. Что поделать, он хорош именно тем, что всегда рядом в тяжелую минуту. Внезапно щемящей тоской полоснуло по сердцу разочарование — ах если бы между нами было бы все проще!

Пусть я еще не полностью стряхнула зависимость от Игоря и все отчаянно скучала по нему, именно поэтому Максим стал моим лекарством, тем, что доктор прописал. Наши характеры идеально подходили друг-другу, по внешности мне всю жизнь нравились нескладные и стеснительные ботаника. А самое главное — он предлагал мне верность и преданность на всю жизнь. Будь он другим я бы двумя руками ухватилась бы за предложение, ни разу не пожалев, но Максим в одночасье открылся с новой и пугающей стороны.

Да, в моих чувствах к нему не было шальной влюбленности, когда кровь быстрей бежит по жилам, а руки дрожат от предвкушения. Но рядом с Максимом я чувствовала, как становлюсь лучше, стараюсь достичь большего и вместе с тем, что бы ни было, меня примут такой как есть. И в этом было самое большое отличие Максима от Игоря. Рядом с красавчиком нашего потока я всегда старалась искорежить свою сущность, чтобы стать более привлекательной. И я наелась до сыта неуверенности в себе.

Клянусь, что больше я никогда ни для кого не буду пытаться стать кем-то другим.

Как бы в ответ моим мысля на экране высветился номер Игоря. Он звонил спросить ответа по одной из сложных химических реакций. Именно ее я помнила отлично, и не составила труда подробно объяснить, но потом я сообщила, что сейчас не имею возможности заниматься, поэтому скорей всего пойду на пересдачу.

― Что случилось? — удивился он.

― Ничего особенного, семейные дела.

Я ожидала, что Игорь немного помолчит и положит трубку, но по голосу слышала, что он искренне обеспокоен и не успокоился пока не вытянул из меня всю историю в общих чертах.

― Тебе нужна помощь?

― Нет, ― отрезала я. — Все под контролем.

― Маш, а теперь послушай меня. Тебе нет никакого смысла идти на пересдачу, ты отлично знаешь материал и получишь наивысший балл. Я понимаю, что ты сейчас ждешь результаты анализов сестры и сильно нервничаешь, но стоит приложить лишь немного усилий и органическая химия останется в прошлом. Правда заманчиво?

― Еще бы, ― этот предмет, как и все относящееся к биологии я ненавидела всеми фибрами души. Учить все заново представлялось медленной пыткой. Но что он предлагает?

Игорь остался со мной на телефоне и в ближайший час мы прошлись по аминокислотам и реакциях для их получения. Даже если бы я специально старалась, то не нашла бы другого занятия, лучше отвлекающего от грустных мыслей. Первые минут пять я еще была напряжена и следила за собой, чтобы не быть слишком приветливой, но постепенно привычное обаяние Игоря взяло верх и мы смеялись и болтали как ни в чем не бывало. Просто я совсем не ожидала, что он отставит свои дела в сторону и будет уделять мне последние драгоценные дни перед экзаменом. Такое не делают для ничего не значащих людей.

Я была совсем погружена в разложенные вокруг учебники и тетради, как вдруг меня отвлек строгий голос врача.

― Извините, пожалуйста, нам нужно поговорить.

Глава 31. Вернуться к истокам

Я сидела в просторном и светлом кабинете лечащего врача на удобном кресле, перед широким столом из вишневого дерева. Рядом мерцал экран современного компьютера неплохой фирмы. Сам врач совсем не подходил к роскошной обстановке: вместо ухоженного белозубого красавца передо мной сидел уставший мужчина лет пятидесяти, с сединой на висках и заострившимися от недосыпания чертами лица. Он сцепил руки на темной поверхности стола и нервно перебирал пальцами.

— Я, конечно, понимаю, что вы пришли в частную клинику для того, чтобы вам не задавали лишних вопросов. И все же поинтересуюсь — где ваши родители?

— Д-дома, — я и так разнервничалась, пока он сидел и молчал, буравя меня неодобрительным взглядом, а теперь и вовсе растерялась.

— Будь вы в больнице, я бы настоял на вызове, но я не властен над вашими решениями, потому оставляю на вашу совесть. Кстати, девочке придется остаться минимум на ночь, а то и дольше. Как вы объясните родителям отсутствие сестры?

— М-м-м, — промычала я в ответ, не решаясь ничего сказать. Соврать родителям — самая легкая часть. Я уже заранее подготовила почву, сказав маме, что увезу Нику в Краснодар, показать университет. Она растрогалась и похвалила меня за усердие, поделилась, что Ника давно мечтала посмотреть как я устроилась. Только ничего из этой истории сказать в глаза врачу я не могла, слишком много было в его взгляде... Презрения? Но от чего? Что я ему сделала? Я сама с ума схожу от тревоги...

— Что с ней?

— Эххх, — врач тяжело вздохнул, покрутил в пальцах ручку , стоявшую в мраморной подставке. — Что ж вы за девочкой не следили, а? Ей сколько, пятнадцать?

— В январе исполнилось.

— Ей бы еще в куклы играть, куда родители смотрят? В общем, найдите ее партнеров, или кого-то там, пусть проверяются и лечатся. У нее диссеминированная гонококковая инфекция.

— Я не понимаю...

— Гонорея, триппер, дурная болезнь. Заражению от недели до месяца. Гонококки поднялись по половым путям, поразили матку, проникли в кровь и распространились по телу. Воспаление сустава вызвано венерическим заболеванием. Диагноз по микроскопическим результатам мазка. Мы начали курс антибиотиков и отправили анализы, проверить на гепатит, сифилис и СПИД. Пока ответа нет, молитесь, чтобы результаты были отрицательными. И скажите родителям, ради Бога!

Я сгорбилась в кресле, закрыв ладонями лицо, отрицательно качая головой. Хотелось закрыть уши и убежать прочь. Хотелось пойти к Нике и оттаскать ее за волосы. Ей пятнадцать! Она еще девчонка, глупая и импульсивная. Как она могла?! Как она могла?!

А потом совесть настойчиво зашептала, что еще как могла. Что я была слишком далеко и очень занята своими делами — учебой и мальчиками. А мама ничего не замечает вокруг, папа же, все время на работе. Может быть Нику заставили, может ее изнасиловали, я не знаю, потому что постоянно ссорилась с ней и сестра не могла мне довериться.

— Я могу навестить ее? — сказала я жалобным просительным голосом, проглотив комок в горле.

Врач показал широким приглашающим жестом, что можно и направился прочь из кабинета. Я прошла за ним по широкому коридору в Никину палату. Она лежала на кровати, укрытая одеялом до груди, в руке пониже локтя была воткнута игла и трубочка капельницы, ведущая к высокому шесту, на котором висел пакет с прозрачной жидкостью. Ника уже не дышала тяжело и часто, но выглядела слабой, а лоб покрывали бисеринки пота.

— Маш, наконец-то!

Я подвинула стул и устроилась около нее, схватив ее прохладную ладонь . Молча смотрела на ее красивое лицо с огромными темными глазами, широко распахнутыми и полными тоски. Я всегда воспринимала Нику, как докучливую помеху, вроде назойливой обезьянки, по-своему милой, но слишком требующей внимания. Я ее любила, но часто оставляла ее интересы на потом.

Теперь мне уже не хотелось сердиться на Нику. Не хотелось знать подробности ее половой жизни. Я бы отдала полжизни, чтобы повернуть время вспять и не пустить ее свернуть на дурной путь. Мне казалось, что я делаю достаточно мимолетно приезжая домой и бурно ссорясь. Что лучше не быть дома, чтобы не видеть, куда моя сестра уходит по ночам.

Я ошибалась.

Я гладила ее тонкие пальчики с французским маникюром, изящные и ухоженные, и не знала, что сказать.

Врач оставил нас, бесшумно выскользнув из комнаты. Мерными постукиваниями отмеряли время прозрачные капли лекарства в капельнице.

— Ты на меня сердишься, да? Я тебя разочаровала?

— Я на себя сержусь, Ник... Тебе было очень тяжело, когда я уехала в институт?

— Очень, — она сглотнула. — У тебя всегда были подруги, и ты предпочитала быть с ними, а не со мной. А я почему-то не могла найти друзей. Совсем. Видимо, люди чувствуют, что я недоделанная.

— Ника!

— Это правда, — она пожала плечами, сжав губы. — Со мной только парни хотели дружить, да и то не бесплатно. За все нужно платить.

— Перестань, пожалуйста.

— Нет, Маш, зачем нам лицемерить, мне уже не упать ниже в твоих глазах. Ты всегда была лучше меня. Ты — само совершенство. Я зря пыталась быть на тебя похожей. Нужно было смириться со своим одиночеством и не пытаться что-то изменить.

Я тихо хмыкнула. Если бы она знала, что 'само совершенство' думает о себе, и как со мной поступил один парень в университете... Впрочем, нельзя ее разочаровывать... Мне нужно быть сильной.

Принесли на подносе ужин для Ники и отдельно для меня. Мы прервали разговор, занявшись едой. У нее не было особого аппетита, она поела немного супа и отставила поднос в сторону. Я съела часть пюре и одну котлету — после курса у диетолога, я перестала мучиться совестью по поводу чистой тарелки, и больше прислушивалась ко внутреннему ощущению сытости.

Ника задремала, а я сидела рядом и готовилась к экзамену. Сегодняшнее потрясение не помешало мне сосредоточиться, и я спокойно решала пробные вопросы. Приходилось думать, в основном, понимать как происходят реакции, каким образом взаимодействует щелок и кислота, поэтому учиться было интересней, чем банально заучивать.

Внезапно в кармане штанов завибрировал телефон. На экране светилось имя Максима и его фотография в очках, съехавших на бок.

Я тихонько отложила учебник и вышла из палаты.

— Привет, — шепотом сказала я.

— Маша. как дела? Как Ника?

— М-м-м, — меня опять оставил дар речи. Что сказать Максиму я как-то не подумала. Я точно знала, что он был сторонник нравственной чистоты и никаких отношений до брака. Что он подумает, узнав, что у моей пятнадцатилетней сестры венерическая болезнь? Правильно, скорей всего решит, что она девушка легкого поведения. А я физически не смогла бы перенести пренебрежение окружающих к сестре, хотя сама ужасно сердилась на нее. — Ей лучше, она заснула.

— Ей сумели поставить диагноз? Я договорился с одним профессором, он готов нанести визит прямо сейчас.

— Нет-нет, не надо. Тут очень профессиональный персонал, не нужно никого тревожить.

— Маша, у тебя странный голос, можно я приеду?

— Ни в коем случае. Извини, Максим, я очень ценю твою помощь, но сейчас я хочу уделить время сестре.

Он замолчал, и по прерывистому дыханию на том конце трубки я поняла, что мои слова задели его. Я мысленно попросила прощения, а вслух сказала только короткое:

— Пока, — и отключила телефон.

Когда я вернулась в комнату сестра уже проснулась и ворочалась в постели, пытаясь устроиться поудобнее. К кровати прилагался пульт, в котором я никак не могла разобраться — то спинка, то ноги двигались вверх и вниз, совершенно не слушаясь. Наконец всё закончилось моей победой — теперь Ника полусидела с большой и мягкой подушкой за спиной.

— Чай хочешь? — спросила я ее.

— Нет, посиди со мной, — и она просительно похлопала по простыне рядом с бедром.

Я подтянула кресло ближе к ней и уселась лицом к лицу, облокотившись на матрас. Я набралась смелости и задала мучивший меня вопрос:

— Может, расскажешь в чем дело?

Ника кивнула и начала говорить, то и дело кидая на меня быстрые оценивающие взгляды ― искала на моем лице признаки неодобрения или разочарования. История оказалась вовсе не ужасной, а даже несколько банальной. Нике просто крупно не повезло.

Оказывается, еще зимой она примкнула к группе подростков постарше — лет шестнадцати-семнадцати и очень гордилась, что ее приняли в их круг. На самом деле, ее постоянно раскручивали на карманные деньги, просили купить то сигарет, то выпивки. Она пыталась отказываться, но тогда оказывалась в центре насмешек и чувствовала себя линей.

Компания была смешанной — девочки и парни, и естественно среди них то и дело составлялись пары. Ника поначалу была в стороне, и только наблюдала за кипением страстей, с завистью и предвкушением. Наконец, на нее обратил внимание парень по имени Толик. Как я поняла, мальчик не из лидеров, но с большими амбициями. Ника и Толик активно общались, он начал водить ее на свидания, первый поцелуй и все такое.

Ника не была влюблена по уши, как я в Игоря. Скорей, Толик ей очень нравился, а еще больше льстило мужское внимание. Ей бы разобраться в себе и самой решить, подходит он ей или нет, но тут Толик начал сильно на нее давить и требовать интима.

Поначалу Ника всячески тянула и откладывала. Толик признался в любви, устроив пикник на берегу моря. Попытался уговорить, используя романтическую обстановку, но Ника сбежала домой. Уговоры перешли в мольбы, а мольбы в угрозы. Когда вопрос встал ребром — Толик выставил ультиматум — или у них случается то самое или они расстаются.

Ника не хотела терять Толика, за время отношений он стал ей близким человеком. К тому же, в компании старшего возраста секс не был чем-то запретным и Ника чувствовала себя ущербной, отказывая парню. В общем, он ее уговорил.

Тут ее рассказ стал сбивчивым, отрывистым и стало ясно, что она многого не договаривает. По тому, как нервно подергивался уголок рта и зябко ежились плечи, я поняла, что первая ночь с Толиком прошла под знаком полного провала. Через неделю после знаменательного события, сестра, страшась второго раза, сама разорвала отношения, после чего стала изгоем в компании, и с тех пор отсиживалась дома.

Я вздохнула с облегчением, так как готовилась услышать совсем другую историю, намного более мрачную. Конечно, Нику жалко, ведь первый раз должен проходить по собственному желанию, а не под активным прессингом. Нике бы дождаться парня, который полюбил ее и отнесся к ней самой и ее телу с должным благоговением...

— Только Ника, я ничего не понимаю... Ты с Толиком была всего один раз, правда?

Последовал утвердительный кивок.

— Вы что, никак не предохранялись?

Она густо покраснела и отвернулась к стене, а мне захотелось ее задушить. Если мозгов нет — ничего не поможет.

— Ладно, проехали, но все равно не сходится. Сколько ему? Семнадцать? Откуда он подхватил эту пакость?

— Он мне рассказал, что снял девушку для первого раза. И даже доплатил ей, чтобы... Ну, без резинки.

— Ника, Ника, ты хоть понимаешь ситуацию? Можешь просчитать возможные последствия?

Она ответила мне пустым взглядом. Наверное, за последние недели она много чего осознала и передумала, только все равно, от нее ускользнули некоторые нюансы. Пусть мне не сорок, но некоторый жизненный опыт у меня имелся.

И я понимала несколько вещей.

Первое — если кто-то из близкого окружения узнает о ее болезни, то на Никиной репутации можно поставить крест. Пусть мы не живем в средних веках, но и сейчас имеет значение, что о девушке говорят. А если при упоминании ее имени будут презрительно кривиться и говорить 'шлюха', то ни один приличный парень Нику не захочет.

Второе — на своем веку я повидала достаточно девушек, которые переставали ценить собственное тело и скатывались в короткие отношения лишь бы с кем, только бы получить толику любви или внимания. Я не хотела такой судьбы для собственной сестры.

Третье — большая проблема, о которой упомянул врач и которую мы пока не обсуждали.

— Ты уже подумала, что мы скажем родителям?

— Маша, если папа узнает это его убьет... А маму и вовсе лучше оградить от неприятностей...

— Решай сама. Я не буду вмешиваться.

— Маш, ты же лучше знаешь, что придумать. Я на тебя полагаюсь.

Во мне волной начало подниматься раздражение. Именно от этого душащего чувства я сбежала в университет — сестра перелагала на меня ответственность за свои поступки. Я лучше знаю, я все распутываю за нее.

В ее возрасте я старалась изо всех сил хорошо учиться и держать лицо, чтобы никто вокруг не узнал о крайней бедности, которая ждет меня дома. Я держалась зубами за жизнь и всегда просчитывала последствия своих поступков.

Я не могла понять, как вышло так, что Ника совсем другая.

В последний год я постаралась сделать все возможное, чтобы Ника перестала видеть во мне маму, и наконец, постаралась жить своей головой.

Последствия получились плачевными.

Выходит, нужно снова взять ее под свое крыло, пусть все во мне восставало против такого решения. Но, может, это к лучшему. Может мне нужно вернуться к истокам, чтобы лучше понять, как поступить дальше.

На следующий день сомнения по поводу, держать ли родителей в неведении разрешились сами собой.

— Дело в том, — сухо передавая информацию, сообщил врач, — что поврежденный сустав лечится на протяжении шести недель антибиотиками. Внутривенно.

— Я ничего не поняла, — ответила я ему прямо, и твердо смотря в глаза. Я понимала, что он раздражен и от этого груб, но не сердится лично на меня, а просто вымещает свое недовольство ситуацией. Но мне и так было тяжело.

— Объясняю, ее нужно положить в больницу на длительное лечение капельницей.

— И что, нет никаких альтернатив?

— Что ж, — сказал он, почесывая подбородок. — Альтернатива есть. У нас тут оборудованная операционная. В принципе, можно поставить ЦВК и получать антибиотики на дому.

Он подробно рассказал, что такое ЦВК, нарисовав на листике трубочку, идущую из локтевого сгиба по вене прямо в сердце. Ника тоже внимательно слушала и не пропустила мимо ушей названную в конце разговора цену. У меня таких денег не было. Найти отговорку на шесть недель отсутствия Ники для лечения казалось невозможным. Что ж, сестра умела проигрывать.

Когда врач удалился, оставив нас наедине, она достала телефон и набрала папин номер.

— Папа, приезжай, пожалуйста, — сказала она полным слез голосом, очень похожим на тот, которым она вызвала меня вчера. И быстро и четко надиктовала адрес. Я даже не догадывалась, что Ника его запомнила во время совместной поездки на такси. Думала, что девочка без сознания. Все-таки у нее мозги есть — цепкие, быстрые и подмечающие мельчайшие детали. В детстве мы обожали решать математические задачки из потрепанного синего учебника. Даже сейчас школа давалась Нике легко, проблема была в лени, из-за которой вместо отличницы она числилась в троечницах.

После этого, события разворачивались довольно бурно. Папа появился мгновенно, мы не успели даже подготовиться. После приезда, окинув взглядом бледную Нику и меня подле нее, он заперся в кабинете врача и вышел оттуда мрачнее тучи. Персонал сразу забегал, как пчелы в улье и сестру забрали на операцию, благо она еще не успела позавтракать.

Папа сел напротив меня и серьезным, чуть скрипучим голосом выспросил все детали. Его интересовало, когда Ника мне позвонила, что я сказала маме и как нашла клинику.

О самой болезни он не сказал ни слова, да и я боялась смотреть ему в глаза. В нашем кругу это считалось таким унизительным позором, что страшнее ничего и не бывает.

Да, у меня были парни, с которыми я была близка и родные об этом догадывались. Но не знали точно. Я никогда не приводила домой мальчиков, и всех устраивало подобное положение дел.

Ника смешала все карты.

Папа сидел сгорбившись в кресле, а я устроилась напротив него на кровати Ники. Его плечи тряслись, и я вдруг с ужасом поняла, что папа плачет. Я тихо подошла к нему, наклонилась обнять за плечи. Он пах бетонной пылью и сигаретами. Почувствовав мои прикосновения, он весь сжался, а потом накрыл своей шершавой рукой мои ладони.

Мы забрали сонную Нику вместе с новой трубочкой в руке и инструкцией, как за ней ухаживать. Подписались на медсестру, которая будет приходить и прокапывать антибиотики.

А дома разразилась настоящая гроза. Мы с Никой закрылись в комнате и слышали только напряженное перешептывание, перемежающееся гневными выкриками со стороны отца. Не помню скандала между ними со времен долгов дедушки.

Да, папа привык во всем защищать маму и оберегать ее от тягот мира. Он работал, как проклятый, стараясь обеспечить семье прочный тыл. Домом, по традиции, заправляла мать, и болезнь младшей это прямое следствие пренебрежения обязанностями с ее стороны.

Мне было тягостно и тревожно. На носу экзамен, который отошел на задний план из-за перипетий дома. Маму было жаль и в то же время, я разделяла точку зрения папы, возлагая на нее вину за недосмотр за Никой. В моей помощи больше не нуждались, и мне отчаянно нужно было заняться своими делами, только спокойного уголка позаниматься в доме не нашлось.

И тут на экране опять высветился звонок от Максима.

— Привет. Может я не вовремя, но я только что спустился на Новороссийской станции. Скажи, пожалуйста, свой адрес. Не буду мешать, приехал на всякий случай. Вдруг понадобиться моя помощь.

Услышав его спокойный сосредоточенный голос с затаенным волнением, мне стало легче дышать.

— Я тебя встречу, никуда не ходи.

Максим сидел на деревянной скамейке, полусогнувшись над учебником, с остро торчащими локтями и криво сидящими очками в толстой оправе. Родной и знакомый. Я не могла поверить, что он проделал путь длиной в два часа ради меня.

Глава 32. Вторая потеря

Мелькнула мысль пригласить Максима домой, но я её тут же отбросила. В развороченное бурей гнездо не приводят чужих. Сейчас не время заставлять родных надевать вежливые маски на лица и приветливо угождать гостю.

Единственным подходящим выходом оказалось посидеть с ним в тихом кафе на набережной, почти пустующем в утренние часы. Я заказала кофе и салат, Максим позавтракал яичницей. Мы никому не мешали тихим разговором, споря о правильных ответах на экзаменационные вопросы.

Я старалась сосредоточиться, но мысли были заняты совсем другими вопросами. Тайком рассматривала Максима и пыталась расставить на чаши весов доводы за и против отношений с ним.

Может кому-то хладнокровный подход к такого рода вопросам покажется меркантильным, но единственный раз, когда я не послушала голову и последовала за сердцем, обернулся катастрофой. Я до сих пор не отошла от отказа Игоря. Поэтому мое сердце так быстро забилось, когда я увидела на вокзале Максима — почти перестала верить, что достойна рыцарских поступков. А Максим был готов их совершать. Вот и плюс в его сторону.

Внешность? Максим идеально подходил под шаблон парней, на которых я привыкла засматриваться. Мне нравился его рост, застенчивость и неуклюжесть. Красота Игоря бросалась в глаза, в Максиме правильные черты лица были скрыты за очками и казались доступным одной мне сокровищем.

Нам легко и приятно общаться, я могла на него положиться. Плюс, плюс, плюс. А с другой стороны весов огромный минус, который я страшилась оценить и взвесить.

Что перетянет?

Зазвонил телефон, мигая фотографией Игоря на экране. Я не удивилась. В этом человеке заложен датчик, который определяет, когда жертва намеревается вырваться из плена.

Максим постукивал ручкой по краю скатерти, пока я отвечала на звонок, смотря на меня задумчиво и тревожно. Я постаралась как можно скорее свернуть разговор, хотя голос Игоря звучал заботливо и он определенно интересовался моей судьбой.

В это мгновение весы покачнулись и склонились в сторону. Я приняла решение.

А мгновение после того, как оно возникло в моем сердце, я уже не могла скрыть его от Максима. Потому что пользоваться его расположением, завоеванным обманом было бы не честно. Если он оказался не тем, с кем я хочу провести свою жизнь, он должен знать.

— Максим, — начала я, отложив в сторону учебник и глядя ему прямо в глаза. — Ты замечательный человек.

Он плотно сжал рот, так, что на скулах заиграли желваки. А я мучительно подыскивала правильные слова, чтобы не задеть дорогого мне человека. Я знала, что многое теряю, отталкивая его. Мне так нужны его спокойствие, поддержка и присутствие. И он сам, в конце концов! Я хотела Максима в своей жизни. Но своими же руками отдаляла его.

— Знаешь эту песню? 'Каждый выбирает для себя, женщину, религию, дорогу'. Мы слишком, разные, Максим. Я не могу пройти по твоей дороге. Извини.

Он промолчал немного, а потом, будто не удержавшись, едко заявил.

— Помнишь, что там дальше? 'Дьяволу служить или пророку каждый выбирает для себя'...

Я ощутимо дернулась от обиды.

— Не ожидала от тебя, Максим.

За столом повисло неловкое молчание. Я переваривала неприятную ремарку, значившую, что я ошибочно фиксировалась на том, что он ведет отличную от меня жизнь, а на самом деле — это я в его глазах служу дьяволу. И осознать это было, по меньшей мере, неуютно.

-Извини, сказал что-то не то. Сорвалось с языка.

Я молчала, рассматривая остатки крошек на тарелке. Потом схватила телефон и начала бездумно нажимать на кнопки лишь бы не встречаться с ним взглядом.

— Маша, послушай. Я очень ценю твою честность, пусть она тяжела для меня. Но твоя смелость — это часть причины, по которой я сижу тут, и мы ведем этот разговор. Пусть я вырос в совсем другой среде, но я не так наивен, как ты думаешь. Я понимаю, что ты бы никогда не приняла мою религию. Не из того теста тебя слепили.

— И что теперь? — с вызовом сказала я.

— А чего ты ожидаешь? Что я красиво попрощаюсь и уеду следующим же поездом? Маша, ты меня отвергла, но я не перестану любить тебя. Знаю, есть такие мужчины, что если не встречают взаимности, то обрывают все связи.

При этих словах я ощутила укол совести, вспомнив мои чувства при отказе Игоря. А Максим продолжил:

— Я не могу сказать: 'Спасибо большое, было приятно пообщаться, теперь я буду срочно искать замену'. Да, моя жизнь сложилась совсем не так, как я предполагал, но не знаю, считать ли это невезением или наоборот. Если я не могу быть с тобой, мне другая не нужна. Я люблю тебя, Маша, и если ты не хочешь прогонять меня, то я не собираюсь никуда исчезать. Тебе тяжело сейчас, и вот он я, стараюсь помочь в трудную минуту.

Мы снова замолчали, но теперь тишина не была вязкой, а я взглянула прямо в карие глаза Максима.

— Только ответь мне на один вопрос, — попросил он.

Я кивнула в ответ.

— Если бы я не принадлежал Церкви Седьмого Дня, ты была бы со мной?

— Да, — не задумываясь выдохнула я. — Я была бы с тобой, Максим.

— Я так и знал, — сказал он, с чувством хлопнув ладонью по скатерти. — А теперь, если мы уже говорим начистоту, осмелюсь спросить давно интересовавший меня вопрос. Что у тебя с Игорем?

— Ничего, — покачала я головой, поджав губы, — абсолютно ничего.

— Тогда я ничего не понимаю в человеческих отношениях. Или ты все-таки скрываешь от меня правду.

— Максим, ты только что признался мне в любви, а я не привыкла мучить расположенных ко мне парней описанием чувств к другому. Не вижу смысла, разве только, чтобы причинить тебе боль. История с Игорем закрыта на замок и нет никакого желания ворошить прошлое. У тебя свои догадки, вероятно правильные, но они потеряли остроту.

— Ты права, Маш. Как всегда.

Мы вернулись к занятиям, и я поняла, что очень благодарна Максиму. Я чувствовала, что в последнее время контроль над моей жизнью ускользает из рук. Особенно так мне казалось в больнице, когда страдал близкий человек и не было возможности помочь. А учеба дает иллюзию власти, ведь оценка зависит от твоих усилий, а не падает на голову, как злой рок. Я отвечала на заковыристые вопросы с легкостью, постепенно успокаиваясь. Думаю, если бы пропустила экзамен, то чувствовала бы себя неудачницей, у которой ничего не клеится.

Я вернулась домой ближе к вечеру, собрать вещи. В квартире царила тишина, даже телевизор безмолвствовал под кружевной салфеткой. Мама возилась на кухне, а Ника устроилась в кресле с планшетом на коленях.

Когда я проходила мимо, сестра схватила меня за руку и сказала.

— Маш, спасибо, что приехала. Я никогда этого не забуду.

Я уткнулась в ее светлую макушку, пахнувшую шампунем, и сказала шепотом на ушко:

— Я люблю тебя, дурочка. Выздоравливай, я завтра вернусь.

Скорый поезд мчался в Краснодар, я откинулась на сидение и прикрыла глаза.

У меня появился план на лето — я буду готовиться к сессии дома и приезжать только на экзамены. Да, я привыкла заниматься в компании, но ничего, переживу. Мое присутствие дома сейчас необходимо. Семья перенесла тяжелый удар, и я смогу смягчить острые углы. А до следующего года, нужно надеяться, что ситуация нормализуется.

На вокзале меня встретила Аня. Последние пару дней мы без конца переписывались — она очень волновалась и старалась поддержать меня как могла. Я была ей благодарна — именно Аня дала самый дельный совет по поводу поликлиники.

Максим, передав меня с рук на руки, пожелал хорошей ночи и попрощался.

Аня выглядела необычно взволнованной и похорошевшей. Я хотела поинтересоваться, что послужило тому причиной, но она попросила подробно пересказать лечение Ники, а потом мы перескочили на тему Максима, поэтому все остальное выскочило из головы. Я спешила домой в общежитие, чтобы как следует выспаться перед экзаменом.

Органическая химия прошла на отлично, кроме одного вопроса, в котором просили нарисовать аминокислоту тирозин, а я по ошибке приделала карбоксиловую группу и очень сомневалась весь экзамен, и даже не была уверена, стерла ли я ее в конце или оставила как есть.

После экзамена я осталась поговорить с сокурсниками и послушать новости. В коридоре меня выловила Яна:

— Машуль! Ты где пропадала? Игорь сказал, что у тебя сестра заболела. Я звонила, но ты не отвечала.

— Не было времени. Больница, ты понимаешь...

— Понимаю, конечно, не заморачивайся. Главное, чтобы она себя хорошо чувствовала.

— Расскажи, что у тебя нового, Ян?

― Все по-старому. Жалко, что ты перестала ходить на скалодром. Теперь мне тяжело найти напарника.

— Я думала, что Игорь ходит с тобой.

— Да, но Игорь теперь занимается только с Кристиной.

— С Кристиной? С каких это пор?

Я давно не видела эту девушку, но думала, что они с Игорем не общаются после неудачного романа. От одного воспоминания о Кристине меня передернуло. Лично мне она ничего не сделала, но есть люди, которые не совместимы, как масло и вода. Вот и меня все в Кристине раздражало, хоть во многом мы были похожи — сильными характерами, например.

— Они опять встречаются, — сказала Яна ровным голосом, но я заметила, как она нервно сжала руку в кулак и тут же отпустила. Все-таки Игорь обаял и ее.

Из-за спины Яны появился герой нашего разговора, и, взяв меня за руку, увлек в пустующий коридор.

— Как там твоя сестра?

— Ей лучше, все в порядке.

— Я волновался о тебе. Кстати, звонил вчера несколько раз, но ты не перезвонила. Опять избегаешь? Мне казалось, что мы снова друзья.

Я скептически посмотрела на него, но отделалась только дежурным 'ага'. Внутри, при взгляде на Игоря все кипело. Вот, не понимаю саму себя, вчера вечером была готова навеки обещать свое сердце другому, а сейчас мне обидно и ревную до зеленых чертиков совершенно не нужного мне субъекта. И как объяснить влюбленному сердцу, что мне с Игорем вовсе не по пути, что он никогда не сделает меня счастливой?

Я все-таки немного поумнела и решила для себя, что не буду оставлять недоговорённостей с Игорем. Хватит того, что я потратила год, скрывая свои чувства.

— Яна сказала, что ты снова встречаешься с Кристиной.

— Как тебе объяснить, — он смущенно запустил руку в волосы. — У нас сложные отношения. Не совсем встречаемся, но не совсем друзья.

— Спите по-дружески, — я безжалостно продолжала гнуть свою линию, хоть и видела, что Игорю неприятна эта тема.

— Если желаешь, приходи ко мне домой, и мы во всех подробностях обсудим Кристину, а еще я заварю тебе любимый чай с лимоном. Или лучше со льдом в такую жару? Маш, перестань расстраиваться, у нас с Кристиной все несерьезно. Если в моей жизни появится кто-то значимый, я тебе первой расскажу.

— Первой не надо. И вообще не надо. Игорь, давай не будем делать вид, что между нами ничего не было.

— Маша, ты мне очень дорога и поэтому я не реагирую на твои колкости, и терпеливо пережидаю бурю, но и у моего терпения есть предел. Не хочешь общаться — не будем.

— Да, так будет лучше всего.

Игорь удивленно изогнул бровь. Он определенно ожидал, что я буду просить его передумать, и мы мирно пойдем к нему домой, где он будет меня привычно очаровывать. Но нет, не сегодня. Я уставшая, злая и, наконец, мои мысли заняты домашними проблемами, а не Игорем. Я не буду дружить с королем потока. И что с того? Мир не рухнет, найду других приятелей. Интриговать остальных он против меня не будет. Надеюсь.

И все равно, по дороге в общежитие я очень пожалела о сорвавшихся с губ словах. Как же я скучала по Игорю! Почему нужно было рвать все связывающие нас ниточки? Может быть, он бы еще передумал?

'Ага, выпрыгнул бы из Кристининой постели и прибежал бы ко мне'.

Еще пару месяцев назад я нежилась в лучах внимания Максима и Игоря, теперь потеряла обоих. То есть Максим-то сказал, что никуда не денется, но так в жизни не бывает. Он поймет, что никакой надежды нет и скажет мне 'прощай', как и я сейчас разорвала отношения с Игорем.

Зато теперь с легким сердцем покину университет и поеду домой. Меня тут ничего не держит до следующего года. Авось, за лето смогу разлюбить Игоря.

Я зашла в общежитие и увидела абсолютно счастливую подругу, которая подпевала ритмичной песенке по радио и активно порхала по кухне в аромате аппетитных запахов свежей выпечки. На столе красовалась ваза с красиво разложенными фруктами, а в маленькой духовке подрумянивались пирожки.

— Привет, Ань. Расскажи-ка от чего у тебя такой цветущий вид?

— Маша! — вместо приветствия она подбежала ко мне и крепко обняла, оторвав от пола и закружив в воздухе. — Я так тебя ждала, думала взорвусь, так хотела рассказать тебе первой!

— Что случилось? — с удивлением спросила я, пытливо разглядывая взволнованное лицо подруги.

— Женя вернулся!

Теперь пришла моя очередь удивляться. Женя был первой любовью Ани. Они познакомились лет в четырнадцать в общей компании и сначала просто дружили. А потом, однажды вечером заблудились в дюнах около города и с тех пор Аня по уши влюбилась. Она пыталась обратить на себя его внимание и дать понять, что просто дружба ее не устраивает, но своего не добилась, так как в восемнадцать лет Женя исчез.

Не бывает так, чтобы человек бесследно пропал. Или по случаю смерти открывают криминальное расследование, или тот уезжает, а потом выставляет на страничку в контакте фотографии из экзотической страны. Но в случае Жени дело обстояло совсем иначе.

Он всегда был темной лошадкой и не любил распространяться о себе. Аня рассказала, что он жил со старенькой бабушкой, так как мама родила его совсем молодой еще не в браке, а потом вышла замуж за состоятельного человека в Германии, не заинтересованного в ребенке. Женя лет с тринадцати тяжело работал после школы, чтобы добавить к нищенской пенсии бабушки добавочный заработок. А со стороны не скажешь, что он безумно уставал — всегда шутил и сверкал белозубой улыбкой. Таков был Женя.

После знаменательно похода на дюны он очень изменился, стал более скрытным, пропадал где-то вечерами. Внешне тоже — раньше был низеньким, а после перемены стремительно пошел в рост, раздавшись в плечах. Говорили, что он подрабатывает на стройке, но я узнавала у папы, у которого отличная память на людей, и он о таком не слышал.

В выпускном классе его бабушка умерла — я была на похоронах вместе с подругой. А потом Женя уехал, и с тех пор не написал ни единого письма. Аня поначалу очень страдала, а потом утешилась с Юрой и даже убедила себя, что нашла настоящую любовь. Но Юра уехал в Америку, не задумываясь о чувствах девушки, и с тех пор Аню преследовали неудачи в любовном плане, будто кто-то сглазил. И вдруг она говорит, что Женя вернулся.

Я, изнывая от нетерпения, взяла подругу под руку и усадила на диван напротив себя.

— Рассказывай! — коротко приказала ей.

— Вот, сама посмотри, — Аня достала из кармана плоский телефон. — Тот же номер, как и в шестнадцать лет, я его так и не стерла за последние годы. Просто увидела сообщение от его имени — 'Ань, я вернулся. Хочу увидеть тебя. Женя'. Я ему сразу же перезвонила. Поначалу не узнала, вроде тот же голос, но разговаривает с небольшим акцентом, будто действительно долго жил в другой стране.

— Он сказал, где пропадал?

— Только узнал где я живу, и сказал, что сразу же выезжает, если у меня не намечено других планов. Он будет примерно через час. Маш! Ты просто обязана мне помочь выбрать одежду и накрасить. А еще нужно сбегать магазин и купить что-то вкусненькое.

— Анечка, успокойся, ты и так столько наготовила, что вы вдвоем ни за что не съедите. Давай лучше уделим время выпить травяного чая и успокоиться. А еще выберем тебе что-то моды пятилетней давности, чтобы он был уверен, что ты ни на йоту не изменилась.

— Маша, ты гений!

Аня подошла к зеркалу и критически осмотрела свое лицо. Даже если смотреть беспристрастным взглядом, то по любым канонам Аня была очень симпатичной: с круглым личиком, светлыми волосами и ясными голубыми глазами. Но по-настоящему привлекательной она становилась, когда улыбалась своей доброжелательной улыбкой, сражавшей парней наповал. Они штабелями падали у ее ног, а подруга лишь пожимала плечами, не понимая в чем дело.

Вот и сейчас, она недовольно цокнула языком, и, повернувшись боком покачала головой, втянув живот.

— Нет, ничего не получится. Мне уже не шестнадцать. Вот тогда я была красавицей, пусть и комплексовала по поводу внешности. А сейчас — плюс десять килограмм. Ладно, какая разница, посидим с Женей, поболтаем. К чему ложные надежды, правда?

Я честно попыталась вспомнить Аню в шестнадцать, но ничего не получилось. Может подруга и изменилась за последние годы, но для меня она всегда останется такой же, как в первую нашу встречу в четырнадцать лет, когда она подошла ко мне и сходу предложила дружить. Тогда она мне показалась странной, немного не от мира сего. Даже не знаю, почему Аня выбрала в подруги именно меня, но с тех пор ни разу не отступилась. Даже в наиболее сложные для меня минуты.

Я ей попыталась объяснить простыми словами, что она красавица, но Аня только отмахнулась. Мы перерыли весь шкаф и в конце нашли то самое голубое платье, в котором она когда-то фотографировалась у фонтана, и которую выбрала для сайта знакомств в интернете.

Я помогла уложить ей волосы и накрасила совсем несного, лишь чтобы подчеркнуть глаза.

А потом собрала свои вещи и вышла по направлению на вокзал, попросив перед отъездом рассказать мне, как прошла встреча.

Внизу я столкнулась с, открывающим дверь подъезда, стройным мужчиной в растянутой майке и потертых джинсах.

— Привет... Маша? — сказал он, задумчиво рассматривая меня.

У него были кучерявые каштановые волосы, глаза орехового цвета, необыкновенно добрые и лучистые, а поношенная одежда только подчеркивала сильные плечи и гибкую фигуру.

— Женя?

— Сколько лет, сколько зим!

Он, нисколько не стесняясь, широко раскрыл руки и заключил меня в медвежьи объятия. От него пахло сеном и солнцем, будто пришел прямо с поля.

— Ты куда, на вокзал? — понял он, рассматривая увесистую сумку в руках. — Подожди, сейчас позову Аню и мы проводим тебя.

Я остановила его, сказав, что хотела прогуляться по свежему воздуху наедине со своими мыслями, а к сумке я привыкла и она мне вовсе не в тягость. Не хватало, чтобы я еще испортила им первую встречу.

Женя похлопал меня по плечу, и, широко улыбнувшись, в два прыжка преодолел первый пролет лестницы плавным движением. Я засмотрелась ему вслед, потому что вдруг вспомнила, кого мне напоминала его улыбка.

Игорь ведь улыбался точно так же — открыто, с заинтересованностью в глазах и затаенной смешинкой. Только маленькая разница — искренность. Женя действительно беспокоился обо мне как о человеке, без всякой задней мысли. Ему хотелось проводить меня до станции, чтобы облегчить жизнь, от чистого сердца. Игорь же умел идеально имитировать такое поведение, на которое девушки ведутся сразу. Только теперь, повстречав мимолетно Женю, я шестым чувством сумела почувствовать разницу. И если честно, почувствовала разочарование в себе, что не смогла отличить фальшивку с самого начала, а слепо полетела на огонек.

Что ж, теперь я понимаю, что подруга нашла в Жене. Вкусы у нас, выходит, одинаковые. Надеюсь, в этот раз Женя не пропадет в неизвестном направлении.

Аня позвонила мне, когда я уже собиралась ко сну в доме родителей.

— Маш, послушай...

— Да?

— Можно Женя останется у нас на ночь? Я постираю твою постель, ты не переживай.

— Что, уже?

Я видеть не могла, но нутром почуяла, как подруга люто краснеет.

— Живем только однажды, — шепотом прошептала она в трубку.

— Только не делай глупостей, — я всегда переживаю, когда мои близкие несутся головой в омут авантюры. Лучше переждать и все обдумать.

— Не бойся, Маш, я счастлива. Все, наконец, как надо. Будто мне вставили на место кусок сердца и теперь легче дышать, ты понимаешь, о чем я?

Я никогда так не чувствовала, но была искренне рада за подругу.

— Где Женя?

— На кухне, моет посуду.

Теперь молчала я, выражая всю глубину одобрения. В нашей мойке лежала посуда со времен юрского периода.

— Золотой парень, с первого взгляда видно. Он тебе рассказал, где пропадал?

— Ты не поверишь...

— А ты попробуй рассказать.

— Даже не знаю, с чего начать... Он невозможный человек, таких не бывает. Оказывается, он прожил все это время в Эфиопии, в монастыре.

— Что-что?

— В ордене монашек Матери Терезы. Они еще существуют, представляешь? Содержат приют для больных СПИДом детей, от которых отказались матери. Достают лекарства и наблюдающих врачей. Обучают, играют, заботятся. Зависят, естественно от пожертвований и добровольцев. Женя мне показал фотографии, я была в шоке. Настоящие монашки в черных рясах и белых головных уборах с добрыми морщинистыми лицами в круглых очках. А дети, если бы ты видела, какие! Кудрявые, с огромными черными глазами, пытливые и непоседливые.

— А что он там делал?

— Все. Убирал, менял постели, выносил горшки, ухаживал за больными, обучал основам счета. Обычно приезжают на пару месяцев, но Женя задержался. Я еще не знаю всех подробностей, потом расскажу.

— Даже не знаю, что сказать. Чувствую себя черствой эгоисткой, промотавшей жизнь.

— Не говори, я тоже. Хотя он рассказывает так, будто все было классным приключением, вроде затяжного отпуска. Ну, все, Маш, мне пора заканчивать. Я тебя целую, солнце.

— Все, бери кровать и в будущем даже не спрашивай. Удачи, Ань!

Я отложила телефон в сторону и села, потрясенно разглядывая картину, висящую на стене напротив кровати, с пейзажем из скалистых гор с низвергающимся водопадом, которую мне когда-то подарила на день рождения Аня. Я подошла поближе рассмотреть название в углу картины, напечатанное белыми буквами.

Так и есть, Эфиопия. Интересно, Аня помнит о ней или это простое совпадение?

Дорогие читатели, если книга вам понравилась, прошу, напишите отзыв на лабиринте.

Продолжение на сайте: http://www.labirint.ru/books/554222/