"Рассказ Зои" (Война старика 4)

— Вот так, — сказала я.

— Бедный мальчик, — пожалела Савитри.

— Он будет жить, — сказала Гретхен, а затем повернулась ко мне. — Итак, ты поняла.

— Это точно будет в самом центре внимания, — понадеялась я.

— Я уже упоминала, что ты его не заслуживаешь, — заметила Гретхен.

— Привет, — сказала я. — Он пишет мне стихи, я документирую его физическую несостоятельность. Вот как строятся наши отношения.

— Я думала, ты говоришь, что он не был твоим парнем, — сказала Савитри.

— Он не мой парень, — сказала я и сохранила унизительный фрагмент в своей папке "Энцо". — Это не значит, что у нас нет отношений. — Я убрала свой компад и поприветствовала Энцо, когда он подошел, все еще держась за лицо.

— Итак, ты поняла, — сказал он мне. Я повернулась и улыбнулась Гретхен и Савитри, как бы говоря: "Вот видите". Они обе закатили глаза.

* * *

В общей сложности прошло около недели с того момента, как "Магеллан" покинул станцию Феникс, и до того момента, когда он оказался достаточно далеко от любого крупного гравитационного колодца, чтобы мог перепрыгнуть до Роанока. Большую часть этого времени я провела, наблюдая за игрой в вышибалы, слушая музыку, общаясь со своими новыми друзьями и записывая, как в Энцо попадают мячи. Но в промежутке между всем этим я действительно потратила немного времени на изучение мира, в котором нам предстояло прожить остаток нашей жизни.

Кое-что из этого я уже знала: Роанок был планетой шестого класса; это означало (и здесь я еще раз сверяюсь с протоколом департамента колонизации Союза колоний, найдете его везде, где у компада есть доступ к сети), что сила тяжести, атмосфера, температура и... скорость вращения планеты отличались не более чем на пятнадцать процентов от земных, но биосфера была несовместима с биологией человека — то есть, если вы что-то там съедите, вас, вероятно, вырвет внутренностями, если не убьет сразу.

(Это вызвало у меня легкое любопытство по поводу того, сколько существует классов планет. Оказывается, их восемнадцать, двенадцать из которых, по крайней мере, номинально совместимы с людьми. Тем не менее, если кто-то скажет, что вы находитесь на колониальном корабле, направляющемся на планету двенадцатого класса, лучше всего найти спасательную капсулу или записаться добровольцем в экипаж корабля, потому что вряд ли вы захотите высаживаться на этот мир, если сможете этого избежать. Если только вам не нравится весить в два с половиной раза больше своего обычного веса на планете, насыщенная аммиаком атмосфера которой, надеюсь, задушит вас прежде, чем вы умрете от переохлаждения. В таком случае, теперь вы знаете. Добро пожаловать домой.)

Что вы делаете на планете шестого класса, если являетесь участником первой волны колонии? Что ж, Джейн была права, когда сказала это на Гекльберри: вы работаете. У вас лишь ограниченный запас продовольствия, который можно использовать, пока не появится возможность добавлять к нему то, что выращено, но прежде чем выращивать пищу, следует обработать почву, чтобы на ней могли расти культуры, способные прокормить людей (и другие виды, которые появились на Земле, например, почти весь наш домашний скот), не захлебнувшись несовместимыми веществами, содержащимися в почве. И вы должны убедиться, что ранее упомянутый домашний скот (или домашние питомцы, или малыши, или невнимательные взрослые, которые не обращали внимания на инструктажи) не пасутся и не едят ничего с планеты, пока вы не проведете токсикологическое исследование, чтобы посмотреть, не убьет ли это их. Материалы для колонистов, которые нам раздали, показывают, что это сложнее, чем кажется, потому что ваши домашние животные вряд ли прислушаются к голосу разума, равно как и малыши или некоторые взрослые.

Итак, вы обработали почву и уберегли всех ваших животных и глупых людей от поедания ядовитой растительности: теперь пришло время сажать, сажать, сажать свои семена, как будто от этого зависит ваша жизнь, потому что так оно и есть. Чтобы донести этот момент до читателя, учебный материал для колонистов наполнен фотографиями изможденных колонистов, которые загубили свои посадки и в итоге сильно похудели (или даже еще хуже) после зимы на их планете. Союз колоний вас не выручит — если вы потерпите неудачу, то потерпите ее, иногда ценой собственной жизни.

Вы посадили семена, обработали всходы и собрали урожай, а затем делаете это снова, и продолжаете это делать — и все это время также создаете инфраструктуру, потому что одна из основных функций первой волны колонии — подготовить планету к следующей, более многочисленной волне колонистов, которые появляются через пару стандартных лет. Предполагаю, что они приземляются, осматривают все, что вы создали, и говорят: "Ну, колонизация не кажется такой уж сложной задачей". И в этот момент можете их побить.

И несмотря на все это, в глубине души вы помните один маленький факт: колонии наиболее уязвимы для нападения, когда они новые. Есть причина, по которой люди колонизируют планеты шестого класса, где биосистема может их убить, и даже планеты двенадцатого класса, где их тоже убьет практически все остальное. Это потому, что существует множество других разумных рас, у которых такие же потребности в жилье, как и у нас, и все мы хотим захватить как можно больше планет. И если там уже есть кто-то еще, что ж. Это просто вопрос, который нужно решить.

Я знала это очень хорошо. И Джон с Джейн тоже.

Но мне интересно, понимали ли это другие люди — моего возраста или старше — на самом деле; понимали ли они, что планета шестого класса или нет, обработана почва или нет, посажены культуры или нет, все, что они делали и ради чего трудились, не имеет большого значения, когда в небе появляется космический корабль, а в нем полно существ, которые решили, что им нужна ваша планета, а вы — помеха для них. Возможно, это не то, что вы можете понять, пока это не произойдет.

Или, может быть, когда дело доходит до этого, люди просто не задумываются об этом, потому что с этим ничего нельзя поделать. Мы не солдаты, мы колонисты. Быть колонистом — значит идти на риск. И как только вы примете риск, то можете с таким же успехом не думать о нем до тех пор, пока в этом не возникнет необходимость.

И во время нашей недели на "Магеллане" нам, конечно, не пришлось этого делать. Нам было весело — даже слишком весело, если честно. Я подозревала, что у нас сложилось непредвзятое представление о жизни колонии. Рассказала об этом папе, когда мы смотрели финальную игру турнира по вышибалам, в которой Драконы обрушивали красный резиновый дождь на ранее непобежденных Слизевиков, в команде которых был Магди. Меня это вполне устраивало; Магди стал невыносим из-за победной серии своей команды. Скромность пошла бы мальчику на пользу.

— Конечно, это не соответствует действительности, — сказал папа. — Как думаешь, у тебя будет время поиграть в вышибалы, когда мы приедем в Роанок?

— Я имею в виду не только вышибалы, — ответила я.

— Знаю, — сказал он. — Но я не хочу, чтобы ты об этом беспокоилась. Давай я расскажу тебе историю.

— О, здорово, — одобрила я. — Историю.

— Очень саркастично, — упрекнул папа. — Когда я впервые покинул Землю и присоединился к колониальным силам обороны, у нас была такая неделя. Нам дали наши новые тела — такие зеленые, какое до сих пор есть у генерала Рыбицки, — и приказали развлекаться с ними целую неделю.

— Похоже на хороший способ спровоцировать неприятности, — отметила я.

— Может, так оно и есть, — сказал папа. — Но в основном это делало две вещи. Во-первых, мы привыкли к тому, на что способны наши новые тела. Второе — дать нам немного времени повеселиться и завести друзей, прежде чем мы отправимся на войну. Чтобы дать нам немного затишья перед бурей.

— Итак, вы даете нам эту неделю, чтобы повеселиться, прежде чем отправите нас всех на соляные шахты, — сделала вывод я.

— Не на соляные шахты, но на поля уж точно, — сказал папа и махнул рукой в сторону детей, все еще суетившихся на площадке для игры в вышибалы. — Не думаю, что многие из ваших новых друзей до конца осознали, что, когда мы приземлимся, их заставят работать. Это посевная колония, первая волна. Понадобятся все рабочие руки.

— Наверное, хорошо, что я получила приличное образование до того, как улетела из Гекльберри, — сказала я.

— О, ты все равно будешь ходить в школу, — сказал папа. — Поверь мне, Зоя. Ты просто еще будешь работать. И все твои друзья тоже.

— Чудовищно несправедливо, — пожаловалась я. — Работа и учеба.

— Не жди от нас большого сочувствия, — сказал папа. — Пока будешь сидеть и читать, мы будем там потеть и трудиться.

— Кто это "мы"? — удивилась я. — Ты глава колонии. Ты будешь руководить.

— Я занимался фермерством, когда был омбудсменом в Нью-Гоа, — сказал папа.

Я фыркнула. — Хочешь сказать, что заплатил за семена и позволил Чаудри Шуджату поработать на поле за долю урожая.

— Ты упускаешь главное, — возразил папа. — Я хочу сказать, что как только мы доберемся до Роанока, то все будем заняты. То, что поможет нам пережить все это, — это наши друзья. Я знаю, что в колониальных силах обороны у меня так и получилось. За последнюю неделю у тебя появились новые друзья, верно?

— Да, — согласилась я.

— Ты бы хотела начать свою жизнь на Роаноке без них? — спросил папа.

Я подумала о Гретхен, Энцо и даже Магди. — Определенно нет.

— Значит, на этой неделе произошло то, что должно было произойти, — суммировал папа. — Мы на пути от колонистов из разных миров к единой колонии и от незнакомцев к друзьям. Теперь мы все будем нужны друг другу. Мы в лучшем положении для совместной работы. И в этом практическая польза от веселой недели.

— Ух ты, — подивилась я. — Вижу, как вы сплели тонкую паутину межличностных связей.

— Ну, ты знаешь, — сказал папа, и по его взгляду было видно, что да, он уловил этот язвительный намек. — Вот почему я руковожу делами.

— Это все? — спросила я.

— Во всяком случае, я так себе говорю, — сказал он.

Драконы одержали последнюю победу над Слизевиками и начали праздновать. Толпа колонистов, наблюдавших за происходящим, тоже аплодировала, настраиваясь на действительно важное событие вечера: прилет в Роанок, который должен был состояться менее чем через полчаса.

Папа встал. — Это моя реплика, — сказал он. — Мне нужно подготовиться к вручению наград Драконам. Стыд. Я тянулся к Слизевикам. Мне нравится это название.

— Постарайся пережить разочарование, — подначила я.

— Попробую, — сказал он. — Ты собираешься остаться на выход из скачка?

— Ты что, шутишь? — возмутилась я. — Все собираются остаться. Я бы ни за что не пропустила ее.

— Хорошо, — сказал папа. — Всегда полезно встречать перемены с открытыми глазами.

— Ты действительно думаешь, что все будет настолько по-другому? — спросила я.

Папа поцеловал меня в макушку и обнял. — Милая, я знаю, что все будет совсем по-другому. Чего я не знаю, так это насколько все изменится после этого.

— Думаю, мы выясним это.

— Да, примерно через двадцать пять минут, — сказал папа, а затем указал пальцем. — Смотри, вон твоя мама и Савитри. Давай вместе позвоним в "новый мир", хорошо?

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

ДВЕНАДЦАТЬ

Раздался скрежет, затем глухой удар, а затем завывание, когда отключались подъемники и двигатели шаттла. Вот и все, мы приземлились на Роаноке. Мы были дома, в самый первый раз.

— Что это за запах? — спросила Гретхен и сморщила нос.

Я принюхалась и тоже наморщила нос. — По-моему, пилот приземлился в кучу протухших носков, — сказала я и успокоила Бабара, который был с нами и казался чем-то взволнованным; возможно, ему понравился запах.

— Это та самая планета, — сказала Анна Фолкс. Она была в составе экипажа "Магеллана" и несколько раз спускалась на планету, доставляя и разгружая грузы. Базовый лагерь колонии был почти готов к приему колонистов; нам с Гретхен, как детям руководителей колонии, разрешили спуститься на одном из последних грузовых шаттлов, вместо того чтобы вместе со всеми ехать в шаттле для перевозки скота. Наши родители уже несколько дней находились на планете, наблюдая за разгрузкой. — И у меня есть для вас новости, — сказала Фолкс. — Здесь так же приятно, как и в здешних запахах. Когда из леса дует легкий ветерок, становится по-настоящему плохо.

— Почему? — спросила я. — И чем же тогда это пахнет?

— Как будто всех, кого ты знаешь, только что вырвало на твои ботинки, — сказала Фолкс.

— Замечательно, — сказала Гретхен.

Раздался скрежещущий лязг, когда открылись массивные двери грузового шаттла. Подул легкий ветерок, и воздух из грузового отсека вырвался в небо Роанока. И тут нас по-настоящему поразил запах.

Фолкс улыбнулась нам. — Наслаждайтесь, дамы. Вы будете вдыхать этот аромат каждый день до конца своих дней.

— Вы тоже, — сказала Гретхен Фолкс.

Фолкс перестала нам улыбаться. — Через пару минут начнем перемещать эти грузовые контейнеры, — сказала она. — Вам двоим нужно убраться с нашего пути. Было бы жаль, если бы ваши драгоценные "я" оказались раздавленными. — Она отвернулась от нас и направилась к остальной разгрузочной команде шаттла.

— Мило, — сказала я Гретхен. — Не думаю, что сейчас подходящее время напоминать ей, что она застряла здесь.

Гретхен пожала плечами. — Она это заслужила, — высказалась она и направилась к грузовому люку.

Я прикусила щеку изнутри и решила воздержаться от комментариев. Последние несколько дней заставили всех нервничать. Вот что происходит, когда ты понимаешь, что заблудилась.

* * *

В тот день, когда мы перелетели в Роанок, папа сообщил нам новость о том, что мы заблудились.

— Поскольку я знаю, что уже поползли слухи, позвольте мне сказать сначала: мы в безопасности, — сказал папа колонистам. Он стоял на платформе, где всего пару часов назад мы отсчитывали время до Роанока. — "Магеллан" в безопасности. В данный момент нам ничего не угрожает.

Толпа вокруг нас заметно расслабилась. Интересно, многие ли из них уловили фразу "в данный момент". Я подозревала, что Джон вставил ее не просто так.

Он продолжил. — Но мы находимся не там, где нам обещали, — сказал он. — Союз колоний отправил нас на планету, отличающуюся от той, на которую мы рассчитывали попасть. Они сделали это, потому что узнали, что коалиция инопланетных рас, называемая Конклав, планировала помешать нашей колонизации, при необходимости применив силу. Нет сомнений, что они ждали бы нас, когда мы прилетели бы. Поэтому нас отправили куда-то еще: на совершенно другую планету. Сейчас мы находимся на настоящем Роаноке.

— В данный момент нам ничего не угрожает, — повторил Джон. — Но Конклав ищет нас. Если он найдет, то попытается забрать нас отсюда, опять же, вероятно, силой. Если не сможет удалить нас, то уничтожит колонию. Сейчас мы в безопасности, но я не буду лгать вам. За нами охотятся.

— Заберите нас обратно! — крикнул кто-то. Послышался одобрительный ропот.

— Мы не можем вернуться, — сказал Джон. — Силы обороны колоний удаленно отключили капитана Зейна от систем управления "Магелланом". Он и его команда присоединятся к нашей колонии. "Магеллан" будет уничтожен, как только мы высадимся вместе со всеми нашими припасами на Роаноке. Мы не можем вернуться. Никто из нас не может.