А что? Как уважающая себя анимешница, Хо просто обязана уметь сотворить небольшой фансервис на ровном месте.
Старик, увидев две округлые дыньки в вырезе туники, картинно закатил глаза.
И Хо успокоилась.
Нагачика права, старый пень играет на публику. Ну, пусть его. Каждый развлекается, как может.
Хм, значит ли это, что она сама сможет с полным правом так же картинно отпинать козла, когда он ведет себя "дурно"?
Было бы неплохо!
— Хей, старик Рью! — затеребил "сенсея" Хиде, расстроенный, что им с другом больше не уделяют внимания.
Его мать фыркнула раз, фыркнула другой — и расхохоталась до слез.
— Никогда бы не подумала, Канеки-сан, что у вас есть чувство юмора! — заявила она.
Хо изумленно посмотрела на эту "стерву"-"принцессу"-"отличницу". Да, она тоже много вокруг себя находит забавным, но до такой степени? И в том, что кто-то кому-то подыграл?
Но смех Нагачики Юме был столь заразителен, что ведьма не выдержала, и тоже рассмеялась.
— Вы заставляете меня краснеть, Нагачика-сан, — сквозь смешки, сказала Хо, — Не знала, что вы ценитель...
...юмористов всех сортов и мастей. Скажите Хо, в котором месте смеяться, и она присоединится!
— Вам нужно познакомиться с моим мужем, — заметила Нагачика, — Вот уж кто ценитель!
Хо хмыкнула. Что тут сказать? Крепкая у них, видать, семья, если после "юмора" в стиле фансервиса ей предлагают встретиться с этим самым мужем.
...И лучше бы у этой семейной пары было более широкое понятие смешного, потому что за ещё один такой трюк она проклянет не только старика, но и всех Нагачик старше пяти лет!
— За чем дело стало? — пожала плечами ведьма, — Приглашаю вас в гости, хоть познакомимся.
— С удовольствием! — улыбнулась в ответ Нагачика Юме.
— А я? А я? — разом очнулся старик и жалобно посмотрел на девушек, аж весь извернувшись, чтобы увидеть их обеих одновременно.
Угу, а тычки и пляски с бубнами младшенького его не разбудили? Коне-е-ечно.
— А с вами, сен-сей~, мы встретимся и так, — с мягкой улыбкой разозленной женщины Хо взглядом пригвоздила его к месту.
— Ну, за встречу! — не растерялся старик и принялся разливать в пиалы саке из бутылочек. Ведьма вздохнула.
Это будет долгий вечер.
* * *
Хо шла домой вечером, ведя сына за руку. Свое право остаться трезвой удалось отстоять.
Почти.
И идти-то вроде недалеко, но закат окрашивал мир в столь алые тона (краси-и-иво), что Хо нет-нет, но вспоминала о кишмя кишащих тут гулях.
Стра-а-ашно!
— Нам не страшен серый во-о-олк, — тихо на своем прежнем родном языке пропела Хо. Под её взглядом чуть-чуть шевелились мусорные кабины и разбегались кошки.
И да, ей удалось остаться трезвой, несмотря на все протесты старика!
Кто не поверит — пр-р-р-роклянет!
Но, конечно, не старика.
Старик ещё пригодится.
Хо предвкушала, как они с её мальчиком станут супер-героями, знающими карате, айкидо, дзюдо... и много других страшных слов.
И если однажды её сын все же обзаведется врагами и тентаклями, то он будет готов раздать плюх всем, кто попадется под горячую руку!
А не обзаведется ни врагами, ни тентаклями — то это вообще к лучшему!
От представленной картины "Кен-чан и враги" воображение Хо прокрутило до фазы "взрослый Канеки Кен и тентакли". Первая сцена представляла собой её крохотного сынишку среди гигантских безликих фигур с чёрно-красными глазами. Похоже на обычный кошмар.
Но разыгравшееся воображение добавило и вторую картину. Такую, которая была причудливой помесью воспоминаний об аниме и эротических фантазий.
Поганый старик!
Это он во всем виноват.
Раздавшийся где-то вдали крик мгновенно вывел Хо из благодушного настроения.
Поганый Токийский Гуль!
Нет, никуда бежать кого-то спасать Хо не собиралась.
Когда так кричат, спасать там уже нечего.
Хо уже и не помнила, чем ей все же понравилась изначальная история канона. Может быть, солнцем, светившим в те дни, когда не было сражений?
Но сражения то и дело случались.
И сейчас она, Канеки Хо, шагает по асфальту. И в темном переулке, который она прошла, тоже асфальт. И в следующем. И в следующем.
И ещё там, на асфальте, может течь море кровищи...
Хо способна смотреть на кровищу только на картинках. Кровь. Кишки. Смерть. Даже пытки. У беспечной анимешницы они вызывали только болезненное любопытство напополам с легкой брезгливостью.
Но здесь и сейчас все это может оказаться реальностью.
Впрочем, пугала Хо в этом мире даже не кровища, а кое-что другое.
То, чем в конечном итоге была вся история этой вселенной.
Трагедией.
Этот мир полон трагедии.
Хо лишь крепче прижимала к ладони пальчики Кен-чана. И так и не отпускала, пока они не зашли, наконец, домой. В молчании, с зевающим сыном и тихо паникующей матерью.
А все проклятый старик! Все же сумел развести её на дегустацию саке. Немного. Вроде бы немного.
И...
Будет ли достаточно занятий со стариком против монстров?
Морщины на лбу Хо разгладились.
Её посетила отличная идея!
Она её обдумает.
За-а-автра.
* * *
Июль.
Квартира семьи Канеки.
Канеки Хо.
Следующий день вышел суматошным.
Хо старательно готовилась к приходу гостей. Квартира была начищена до блеска, а в колдовской салон добавлена иллюзия-другая для придания атмосферы.
Стол ломился от закусок, Кен-чан был одет с иголочки, да и сама Хо для такой оказии купила национальный халатик, юкату, вместо обычного комплекта туника плюс брюки.
Конечно, с особнячком чудика-сенсея не сравнить, но какая в сущности разница?
В дверь позвонили за минуту до назначенного часа.
— Иду! — с улыбкой прикрикнула Хо, завершая с помощью телекинеза последние приготовления.
Распахнув дверь, Хо, наконец, увидела семью Нагачика в полном составе.
И порадовалась, что додумалась надеть традиционную одежду.
Юме тоже была в юкате, а на отце Хиде были плиссированные штаны-юбка и широкий кардиган.
Ах да, это называется хакамой и хаори.
И... Хиде-кун явно пошел в отца!
Папаша Нагачика занимал собой все доступное пространство. И дело было не в непомерной ширине его одежд, нет.
Что это был за колоритный персонаж! На его фоне Юме-сан смотрелась дико! Или все же дико органично? Это если судить из условия, что противоположности притягиваются.
Папаша Нагачика был высоким сухопарым мужчиной лет сорока-сорока пяти. У него была развеселая белоснежная улыбка, задорные глаза...
А на голове красовался афро яркого оранжево-жёлтого цвета.
Полный п...ц!
Просто глядя на этого человека, тянуло рассмеяться в голос.
Хо еле-еле удержалась. Задержав дыхание, она посторонилась, как бы давая возможность гостям пройти. Не поздоровалась? Ну и ладно! Если она откроет рот, то гомерический хохот на минуту-другую будет обеспечен.
Преемственность поколений, святой кавай!
Нагачика Юме и её муж понимающе переглянулись. Их глаза смеялись в ответ.
А потом расфокусировались.
Один простой шаг в квартиру не удался.
Хо даже не сразу поняла, в чем дело. Вот колоритная парочка снова предприняла попытку войти — и снова потерпела неудачу.
По спине Хо пробежал табун мурашек, и ей резко стало не до смеха.
На третий раз малыш Хиде устал ждать, и юркнул между родителей, снимая обувь на подлете. Вбежав в квартиру, он радостным криком "Канеки-и-и!" возвестил о своем прибытии и без того прекрасно видящему его Кен-чану.
— Семья Нагачика. Доступ разрешен один раз, — тихо пробормотала Хо, пока проблема не стала совсем уж очевидной, — Проходите, дорогие! — громко и радушно позвала она.
Но веселья в груди уже значительно поубавилось.
Итак! Гули, следователи по гулям, якудза и Мадо Курео — вот и все запреты на двери девятого этажа.
Понятно, что не Мадо Курео. Кто из оставшихся троих?
Хо проводила гостей в зал.
Из окна коридора просматривалась улица. Там, внизу, стояло три чёрных тонированных автомобиля. Возле автомобилей в расслабленных позах отдыхали, курили, общались друг с другом качки в чёрных костюмах.
Словом, есть подозрения, кто пришел к ней на огонек.
— У вас здесь просторно, Канеки-сан, — радостно и добродушно заметил папаша Нагачика. Походка его была скользящая и в то же время вприпрыжку. С развевающимся хаори он напоминал помесь мячика и привидения, — О-о-о-о! Какое чудесное место!
Это он открыл дверь в колдовской салон.
Злиться на настолько солнечного человека было решительно невозможно.
А вот холодному поту стекать по спине — не запретишь.
Якудза!
Что-то Хо совершенно не хотелось, чтобы этот Одуванчик разглядывал её тайны.
— Я не успела представить своего мужа, — с умильным вздохом сообщила Юме. Вот уж кому везде хорошо! Золушка-бухгалтер явно любила своего бандита-одуванчика, — Позвольте, Хо-сан, это Нагачика Тетсумару.
Хо с нейтрально-вежливой улыбкой кивнула.
В самом деле, она ещё от впечатлений после старика Рьючи не отошла! И эта династия ученичков не только не отстает от учителя по экстравагантности, а скорее превосходит его!
Ученики должны превосходить своих сенсеев, да?
— Очень приятно! — выкатился перед ней солнечный зайчик-старший.
Хо улыбнулась в ответ.
— И мне. Ну, пройдемте, наконец, в гостиную, отведаете моей стряпни.
Что делать, если якудза уже пробрались в твой дом?
Улыбаемся и машем, господа! Улыбаемся. Машем.
* * *
Хо стояла рядом со шторой, искренне желая, чтобы её никто не видел.
— Папа Хиде классный! — восторженно делился впечатлениями Кен-чан. Хо наблюдала, как этот "папа Хиде" во главе своей ватаги отъезжает от их девятиэтажки.
Хорошей идеей было бы поставить барьеры не только на квартиру, но и на прилегающую к дому территорию. Только крови на это действо уйдет — тьма.
Хо взвешивала один свой страх против другого.
Якудза!
Причем, взять на заметку: якудза, о которых в божественном первоисточнике — аниме, — не было ни слова!
Какова вероятность, что где-то во временном промежутке между сейчас и пятнадцатью годами спустя, всех этих бандитов кто-то перебил? Или кто-то посадил? Или...
— Кен-чан, — Хо твердо прервала поток восторгов сына, — Я бы не хотела, чтобы ты дружил с Нагачикой Хидеёши.
— Что?! — пораженно замер мальчик, остановившись посреди рассказа, — Но почему?!!
Что ему ответить? Что его Хиде — хулиган, потому что папа Хиде тоже хулиган? Или что у неё просто дурное предчувствие?
Но...
— Он не подходит для тебя, — твердо ответила Хо.
Якудза — не подходят. Гули — не подходят. Как бы их всех выкинуть из жизни, чтобы не мешались?
Кен-чан ошеломленно смотрел на мать. Долго смотрел, будто пытаясь понять, шутит ли мама или нет.
Мама не шутила. Одна за другой по щекам мальчика прошли первые слезинки.
Кен-чан помотал головой. Вытер слезы тыльной стороной ладони. От зрелища сердце Хо разрывалось. Но ведьма была непреклонна.
— Канеки Кен, — назвала его по имени Хо, — Я запрещаю тебе общаться с Нагачикой. Я найду другого сенсея, может быть — секцию. С Хидеёши можешь здороваться — но не больше.
Вот если все якудза— Нагачики закончатся, то жаль их конечно, но тогда уже дружи.
Шестое чувство Хо скребло кошкой на душе. Так недолго и в ясновидение поверить.
Если понять, что оно обозначает.
Пока Хо закрылась в себя, сжав до скрежета зубы, её сын, её очень послушный сын дрожал.
И слушаться не хотел.
— Так нельзя! — крикнул Кен-чан, хватаясь за рукава матери. Голос мальчика сорвался. Хо лишь покачала головой, — Мама? Мама... Пожалуйста, мама!
Хо смотрела прямо в глаза ребёнка. Не мигая.
Кен-чан отпустил рукава и сделал шаг назад. Еще один. А затем развернулся и побежал прочь.
Выбежав из гостиной, он хлопнул дверью так громко, что где-то обвалилась штукатурка.
Хо сидела и смотрела, как кружит в воздушном танце пыль.
Интересно, можно ли оградить одного ребёнка ото всех бед мира?
Хо подозревала, что нет.
Может, чёрт с ними, с якудза?
Мало ли кто преступник, а кто гуль! То, что одни ходят с пистолетами, а другие — с тентаклями, не делает их слишком разными. И с гулями Хо вроде уже смирилась.
Нет!
Гулей — тоже в топку.
Она вон — вообще ведьма. Что, придет страшный инквизитор и потащит на костер?
Вряд ли, времена не те.
Самое главное, ведьмы в отличие от бандитов и монстров — мирные граждане, которых целиком и полностью защищает закон. Пока эти граждане не начинают покрывать откровенных преступников: тех же бандитов, тех же монстров.
Удобно быть ведьмой, но ведьмой-обывателем — вообще выше всяких похвал.
Нет, сынок, с якудзой нам не по пути, — лишь ещё тверже решила Хо.
* * *
Во время ожидания.
Дом Учителя.
— И кого это ты привела ко мне в дом, душа моя? — спросил старик, лежа на кровати. Перед ним были раскрыты несколько ноутбуков. Колесиком мышки белый, как лунь, пожилой мужчина то приближал, то отдалял изображение.
Изображение с камер наблюдения.
Камеры в зале были расставлены так, чтобы показать любой ракурс. Например, одна из тех, что установлены на потолке, смотрела идеально в декольте гостьи, записывая на видео пышную грудь и кружевной край бюстгалтера.
— Старый мерин, — фыркнула вошедшая в спальню женщина, — Тебе когда сказали быть? Ждать устали. Иди уже, приветствуй.
— Я заметил, что устали, — хмыкнул старик, — Хэй, душа моя, ты веришь в магию?
— Забавно, что ты это спросил. Я привела к тебе как раз хозяйку оккультной лавки. Считай, ведьму. Можешь поинтересоваться у неё.
— Она меня проклянет, — хмыкнул старик, — Точнее, уже прокляла.
— Хм, — посмотрела на картинку женщина.
Ну, ожидаемо. На что ещё мог смотреть старый развратник?
В потрескивающем динамике, вкрученном на полную громкость, раздавался шипящий монолог гостьи.
Она говорила слишком тихо.
Пока не случилось обратное
"У тебя может получиться" — разнеслось по комнате без звуковых помех. Мощный женский голос, усиленный динамиком, породил легкое эхо ещё до того, как отразился от звуконепроницаемой стены.
Женщина застыла, дернувшись. Старик подскочил на кровати, скинув оба компьютера на пол. Динамики издали протяжный писк, но продолжили работать.
— Какая интересная лекция! — прокашлялся ошеломленный хозяин комнаты, — Знаю стерв, сук, шлюх, но ведьму вижу впервые!
Женщина поджала губы, внимательно слушая продолжение неожиданной лекции.
Скепсис боролся с явным свидетельством какой-то чертовщины. А услышанное добавляло масла в огонь.
Учитель и ученица дослушали все до конца.
— Кх... кх...кхе... — прокашлялся старик, — Надо бы к ней выйти.
— Да, — с отсутствующим видом согласилась женщина.
После чего целеустремленно зашагала, но только не к двери, а к небольшой тумбочке. Без особого труда передвинув тумбу на центр комнаты, она вспорхнула на неё и одним ударом выбила люк вентиляционной шахты.
