Кристиан Фэй: Угроза Теней

— Ну что ж...— Кристиан опустил ладонь.— Вы не расскажете мне, почему Саймон выглядит как... не совсем обычно? В наших записях он описан, как розовощекий мальчик, а не... ммм...

— Осел,— поддержала его мадам Морий. — Расскажу, конечно, но вы, молодой человек,— ее палец с бугристым желтым ногтем ткнул в сторону Фэя,— должны были задаться этим вопросом годом раньше. А... А... — мадам Морий зажмурилась, и осел нервно вжался дальше в угол.

— АПЧХИ! — рявкнула старуха. Над ее седыми волосами вспыхнуло и тут же погасло неоновое синее пламя.

В следующий миг заглушка печи отскочила, и из раскаленного нутра полетели сотни стрекочущих зеленых тел.

* * *

Старая мадам Морий колдовала всегда — правда, не всегда осознавала, что и зачем делала.

Порой некоторые комнаты ее жилища взрывались и отстраивались заново, отчего снаружи дом поражал композицией несочетаемых стилей, оттенков и материалов. Издалека его можно было принять за очень большой курятник с застекленными окнами разного размера.

Сад мадам Морий цвел и разрастался, несмотря на редкий уход со стороны хозяйки. В общем-то, для южных краев ухоженные, богатые на плоды сады не были редкостью, но обычно они демонстрировали свои плодоносные способности летом, а не среди прохладной зимы. Цветы меж корней узловатых деревьев шептались и изредка покусывали друг друга. Сок опавших слив с шипением расползался по земле, превращая жухлую траву в подобие каши. Яблони раскачивались вопреки порывам ветра и так и норовили метнуть яблочко покрупнее кому-нибудь в затылок — из-за них жители Лишаев предпочитали огибать участок мадам Морий окольной дорогой.

Старость ведьмы — время опасное и нестабильное. Колдовские силы мадам Морий никуда не делись, а вот способность их контролировать постепенно улетучилась вместе с воспоминанием, куда на этот раз делись очки и заначка. Веник в ее руках порой вспыхивал алым пламенем, стаканы взрывались, молоко сворачивалось.

И Саймон, внук мадам Морий, превратился в осла.

Все началось вполне безобидно. Собрав очередной, весьма обильный урожай, ведьма решила сварить варенье. После долгой борьбы с печью таз с липкой жижей наконец забулькал, и по дому поплыл соблазнительный аромат патоки и ягод.

Будучи ужасным сладкоежкой, Саймон подобрался к кипящему вареву первым. Убедившись, что бабушка находится в саду — она подрезала астры, ставшие слишком агрессивными,— мальчик хорошенько помешал содержимое таза, а затем с удовольствием слизал остатки с ложки.

Следующую минуту своей жизни он уже встречал в качестве осла.

— Я думала, пройдет пара дней, и все вернется на круги своя.— Мадам Морий распластала освежеванную куриную тушку на разделочной доске и густо усыпала ее перцем. Осел задумчиво жевал морковь на цветастой подстилке в углу.

— А что вы пробовали? — поинтересовался Кристиан. Чаинки в его кружке плавали на поверхности, никак не желая опускаться на дно. Когда одна из них вспыхнула голубым пламенем, Фэй осторожно подвинул чашку к противоположному краю стола.

— Ох, и не припомню уже. Дай-ка подумать... — Ведьма вытерла лоб тыльной стороной ладони. Ее задумчивый взгляд, казалось, устремился в глубины времен, к сокрытым туманной пеленой дням...

— Нет, не помню,— наконец ответила она и принялась набивать курицу травами.— В любом случае, у тебя же есть волшебная палочка? Махни ей и все исправится.

— Но я не могу так поступить. Не имею права.

Мадам Морий остановилась. Взгляд ее единственного глаза угрожающе впился в Кристиана.

— Это почему же? Ты хранитель или кто?

— Все верно, но... — Фэй неловко поерзал на стуле, подбирая верные слова. Заметив ползущую по столу саранчу, он ухватил ее двумя пальцами и выбросил за дверь.

— Но?— Старая ведьма напомнила о себе, и Кристиан торопливо улыбнулся. Обычно его улыбка действовала положительно на всех дам вне зависимости от возраста. Однако мадам Морий оказалась крепким орешком.

— Я не могу разбрасываться магией направо и налево. Наши правила требуют, чтобы подопечные сами стремились к исправлению собственных ошибок. Мы не имеем полномо...

— К черту правила! Ты это видишь?— Сильная рука мадам Морий ухватила осла за уши так, что его глаза еще больше вывалились из орбит.— Мой внук стал ослом! Нет, конечно, он и раньше был ослом, но хотя бы выглядел, как человек!

— Расколдовать его можете лишь вы. Мои силы здесь не помогут.

Курица вдруг забила ощипанными крыльями и попыталась сбежать, но мадам Морий ловко пригвоздила ее ножом.

— Издеваться вздумали, молодой человек?!

Издевки и так не входили в намерения Фэя, а после столь меткого броска и подавно. Кристиан покачал головой, не отрывая задумчивого взгляда от разделочной доски.

— Если бы. Вот, сами смотрите.

Его длинные пальцы щелкнули, и Саймона окутала голубоватая дымка. Слегка покружив вокруг его толстой шкуры, она рассеялась, не оставив и следа.

Мадам Морий хмыкнула, но подозрение не исчезло с ее лица. Саймон же казался весьма обрадованным, что очередное колдовство прошло для него без последствий.

— Хорошо,— уступила ведьма.— И что ты предлагаешь?

* * *

Птица обосновалась под крышей дома номер два еще несколько лет назад, когда хозяйка перестала подниматься по скрипучей лестнице. Чердак опустел, скопившиеся на нем странные вещи покрылись ровным слоем пыли, и довольная стечением обстоятельств птица даже свила гнездо. В него она год за годом сносила яйца, в нем выкормила три поколения птенцов и уже почти позабыла про обитавших внизу людей, как ее покой нарушили.

Мадам Морий водрузила ногу на следующую перекладину, и та жалобно скрипнула под тяжестью тела. Неверный огонь свечи озарил узкий лаз, а затем скрылся на чердаке. Кристиан глянул вниз и подмигнул оставшемуся у подножия ослу.

— Не переживай, мы быстро.

Саймон неловко переступил копытами и уселся на обширный серый зад. Колдовские манипуляции его явно нервировали.

Несмотря на крохотные размеры чердака, его наполняло невероятное количество вещей и мебели. Комод, стулья, полки — все слилось в единую, серую от пыли конструкцию, и лишь посередине выделялся пятачок стола. Одной ножкой ему служила стопка толстых книг в кожаном переплете; с дюжину таких же лежало сверху. Увитые паутиной стропила встречались над головой под острым углом; с них свисали связки чеснока и грибов, засушенных так давно, что Фэй едва узнал их сморщенные очертания.

— Вот она.— Мадам Морий ухватила одну из лежавших на столике книг и сдула пыль с ее обложки. В воздух тут же взметнулось серое облако, отчего свеча зашипела, выдав несколько искр.

— Итак... — Она перевернула первую страницу, и в комнате едва заметно похолодало.— Изгнание домовых... Заклятье бородавки... Отмена заклятья бородавки... — Страницы снова зашуршали. — Грыжа... Запор... Наслать сросшиеся брови...

Ее узловатые пальцы ухватили сразу половину страниц и перевернули их. Ссохшийся переплет жалобно затрещал.

— Что за черт? — пробормотала мадам Морий, углубившись в записи.— Клюква, растереть, перец... Хм-хмммм... Впрыснуть... — Она резко выпрямилась и захлопнула книгу, вновь подняв тучу пыли.— Снова проклятые запоры. Не та книга.

К тому времени, как нужная книга заклинаний наконец отыскалась, птица, жившая под крышей, отрастила длинный чешуйчатый хвост и с пронзительным криком скрылась в соломе за стропилами. Кристиан почти привык к неожиданным воспламенениям и саранче, но такого поворота событий не ожидал и теперь опасливо поглядывал на потолок.

— Вот она! — торжествующе воскликнула старая ведьма и поманила юношу к себе. Фэй по привычке увернулся от прикосновения ее сухой руки и глянул на обложку. "Великий животный талмуд", гласили вдавленные золоченые буквы.

— Чтобы превратиться обратно, нужно пожевать лепестки розы...

— Ну это еще ничего,— заметил Кристиан.

— ...или перекинуться справа налево через двенадцать ножей, воткнутых в осиновый пень. Думаю, последнее нам подойдет,— удовлетворенно кивнула мадам Морий.

Еще "Великий животный талмуд" советовал обвязать шею превращенного поясом с семью узлами, ударить его о землю, накормить смесью внутренностей и экскрементов жабы, змеи, волка, лисы и человека. Также превратить Саймона в человека можно было, начертив с дюжину магических кругов (при каждом их упоминании мадам Морий презрительно сплевывала и шипела про городских самоучек) или выбив несчастному все зубы.

Каждый из найденных способов мадам Морий кропотливо переписала в заляпанный жиром блокнот, который после спрятала за воротом халата.

* * *

Сперва они попробовали самое простое: вывели Саймона во двор и что было силы ударили его головой о землю. Как и ожидалось, ничего, кроме легкого сотрясения, осел не получил.

После мадам Морий полезла на верхние полки шкафов и спустила с дюжину пыльных склянок. Все время приготовления Саймон продолжал настороженно стоять у двери, готовый в любой момент сорваться с места и скрыться в саду. Его глаза-пуговицы следили, как пробки с чпоканьем вылетали из пузырьков, как бурое и зеленое содержимое смешивалось в большой глиняной миске, и как с ее поверхности повалил белый, похожий на вату дым. Все это Саймону пришлось выпить — пристальный взгляд бабушки мог вдохновить и не на такое.

— Похоже, срок годности истек,— констатировала мадам Морий чуть позже, пока осел судорожно изрыгал завтрак на корни яблони. Та не упустила момент и, взмахнув ветвями, запустила яблоком промеж его серых ушей.— Но не беда, попробуем кое-что еще. Есть у меня одна отличная идея...

— Вы уже... ммм... достаточно наколдовали на сегодня, — как можно мягче прервал ее Кристиан и вновь покосился на свежепроклюнувшееся черное перо на тыльной стороне собственной ладони. Сколько Фэй его не выдирал, оно вылезало вновь с противной щекоткой. — Отдохните, пока еще что-нибудь не взлетело на воздух.

— И-а,— подтвердил несчастный Саймон. Все его четыре ноги заплетались так, что по дороге в дом он чуть не снес дверной косяк. Он медленно процокал в угол рядом с печью и упал на цветастую подстилку.

На мгновение лицо мадам Морий накрыла тень недовольства, но оно было мимолетным. Вскоре въедливый запах зелий сменил аромат румяных пирожков, чайник закипел, выдав струю пара, и в доме-курятнике стало уютнее и теплее.

Под Кристианом тихо шуршали ножки табурета, пустившие корни и неторопливо вгрызавшиеся ими в доски пола.

* * *

Соседи не любили мадам Морий по многим причинам, и они были весьма вескими. Кроты обходили ее сад стороной и копали норы в соседских огородах, вороны боялись пролетать над хищными и меткими яблонями и грушами. Даже сорняки предпочитали пускать корни на других вскопанных грядках, где их не могли задушить вконец озверевшие бегонии. Сад мадам Морий буквально паразитировал за счет остальной деревни.

— Может, все-таки розы?— в последний раз предложил Фэй. Саймон почти выдрал колышек из земли, и Кристиан двумя ударами ноги вбил его обратно. Мадам Морий прочертила еще одну линию на срезе доски, нажимая на нож с такой силой, что лезвие сложилось плоской дугой.

— Не получится. Посмотри, какие у них зубы.

Розы и правда обладали внушительными клыками. Они сами могли съесть кого угодно. Кристиан на всякий случай отошел от них подальше и потрепал дрожавшего осла по холке.

Вскоре линии на доске сложились вместе и стали походить на хромую восьмиконечную звезду. Внутри, у каждой вершины мадам Морий старательно вырезала меленькие знаки, смахивающие на раздавленных насекомых.

— А теперь самое главное...— Она вогнала нож в стоявший неподалеку пень, ухватила доску поудобнее и что было силы треснула ею ослу промеж глаз.— Рогус вымахайтус!!!

Осел издал жалобный крик и сполз на землю, расставив задние ноги в стороны. На его лбу, прямо промеж выпученных карих глаз проклюнулся и медленно вырос здоровенный рог. Теперь Саймон походил на очень некрасивого единорога.

— Что ж такое?.. — фыркнула мадам Морий. Она задумчиво почесала бородавку на подбородке и обошла осла кругом.

— Мне кажется, заклинание было не то,— попытался донести Кристиан, но старуха зыркнула на него единственным глазом.

— Не учите меня колдовать, юноша! Я отлично помню, что "рогус вымахайтус" сбрасывает с людей животное обличье.

— Но и дураку же ясно, что слово "рогус" происходит от рог...

Не успел он договорить, как доска со звездой вновь взмыла в воздух.

— Шкурус малютис!!!

Осел исчез в яркой вспышке, и в следующее мгновение на его месте, в примятой траве сидела крыса. Она осмотрела свои короткие когтистые лапы.

— Не переживай, Саймон, мы все исправим,— оптимистично пообещал Фэй. Но с Саймона, похоже, хватило волнений и экспериментов. Вильнув хвостом, он нырнул в высокую траву и был таков.

— Саймон!— рявкнула мадам Морий. Пару мгновений она ждала, склонив голову, словно крыса могла ей ответить, затем устало выдернула нож из пня и села, расставив ноги в грубых башмаках.

— Он вернется,— пообещала она. Выбившиеся пряди ее седых волос развевались на теплом ветру, а взгляд продолжал блуждать по кочкам и клумбам. — Хранители едят? — неожиданно поинтересовалась она.

— Очень редко. Почти никогда, — быстро сообразил Фэй. В его животе давно бушевал ураган, но он был готов скорее умереть с голоду, чем отведать ведьминой стряпни.

— Но на ночь-то вы у нас останетесь?

— Нет,— в голосе Кристиана прозвучала плохо прикрытая радость.— Я снял комнатку в Больших Кедрах.

— Это же в пяти милях отсюда!— изумилась мадам Морий, но все же махнула рукой.— Как хотите. Пойду, поставлю чайник.

Кристиан нащупал в кармане стальную поверхность портсигара.

— Я вас нагоню,— крикнул он и направился в противоположную сторону, к распухшей от плюща изгороди. Миновав опасные мимозы, Фэй ловко перепрыгнул извивавшиеся стебли клубники и притулился у зеленой стены. Терпкий дым долгожданно обжег глотку. Кристиан с наслаждением закатил глаза, смакуя момент.

— Псст. Молодой человек,— вдруг сказал кто-то за изгородью. Заслышав этот тихий вкрадчивый голос, Фэй едва не подавился сигаретой и склонился к небольшому просвету между мясистыми листьями плюща.

Из которого на него уставились глаза — большие и слегка испуганные.

— Вы должны убираться отсюда. Пока еще живы,— сообщили они.

Кристиан расплылся в нехорошей улыбке. Местное население занимало его все больше, с каждым днем преподнося новые, совершенно неожиданные впечатления.

— Это почему же? — поинтересовался он.

— Она прокляла своего внука,— сообщили большие глаза.— Специально заколдовала, чтобы он не смог от нее сбежать.

— Да что вы говорите?— протянул Фэй.— Но она наверняка делала что-то еще, правда ведь?

— Конечно! — глаза закатились, словно их обладатель толковал о чем-то само собой разумеющемся.— Месяца три тому назад у господина Масленка сдохла корова!

Некто из-за изгороди уставились на него в ожидании. Кристиан таращился в ответ без малейшего выражения на лице.

— За день до того старуха заходила к нему в гости, — не выдержал словоохотливый сосед.— Хотела кувшин молока.