Ремесленники душ

Четыре часа пролетели для меня словно мгновение, казалось, что мы недавно приехали, но вот уже опять садимся в парокар и выезжаем из залитого огнями дворца в сумрак дорого Ист Энда.

— Ты молодец, хорошо постарался, — отец был навеселе и явно довольным, — не посрамил фамилию ван Диров. Я доволен тобой.

— Спасибо сэр. — что еще мне оставалось ему ответить.

— Давай камень, я буду хранить его у себя, — внезапно произнес он, протягивая руку.

Все мое благодушное настроение слетело одним махом, все мечты и желания, связанные с камнем, тут же рассыпались. Я не хотел отдавать его!

— "Почему?! Зачем?! Он только мой, я заслужил его! — мысли проносились у меня в голове".

— Нет, — я не ожидал от себя, но мой рот открылся и произнес это.

— Что значит нет? — удивился он и его улыбка превратилась в оскал, — я привез тебя сюда щенок! Я устроил тебя в колледж! Я оплачиваю твои счета и после этого ты мне говоришь нет?! Быстро отдай мне камень!

— Простите сэр, — отступать мне было не куда, — но камень мой, я его честно заслужил.

Маска благодушия слетела с него сразу, и он стал наносить мне удары кулаком, хоть это и было затруднительно в тесной кабине. Но все равно как я не пытался закрываться руками, пара тяжелых ударов гулом отозвались у меня в голове.

Не думая о том, что я делаю, а только о том, что нужно спасти камень от рук этого чудовища, я нащупал рукой ручку двери, и пропустив из-за этого пару ударов, нажал, налегая спиной на открывшуюся дверь. Холод ночи я чувствовал не долго, поскольку боль от падения и затем еще множество ударов от перекатов по бетонному покрытию дороги выбила из меня дух. Лицо несколько раз обожгло чем-то горячим, и я стал плохо видеть, так как по глазу заструилась кровь.

Скрипнув тормозами вдалеке остановилась машина и я услышал, как она стала разворачиваться. Нужно было бежать, иначе он меня ограбит! Эта мысль сдвинула меня с места и не смотря на боль во всем теле, я тяжело поднялся и бегом убежал за край дороги, спрятавшись за деревьями.

— Вернись тварь неблагодарная! — его голос разорвал ночь невдалеке от того места где я упал.

— Отдай камень или вернёшься туда, откуда ты появился!

Его крики раздавались и раздавались, угрозы сыпались одна за другой, но я сделал выбор и собирался ему следовать и дальше.

К моему счастью назад возвращались не только мы, поэтому, когда возле него стали останавливаться машины с другими аристократами, он быстро стушевался и сев в машину уехал, а я остался один лежать на земле, находясь очень далеко от дома.

Вскоре по дороге перестали проезжать парокары и дождавшись последнего из них, я поднялся и пошел в том направлении, по которому мы приехали, надеясь, что доберусь целым.

— Эй, Рэджинальд! — услышал я голос сзади и удивленно обернулся. Задумавшись я не заметил, как сзади почти бесшумно подъехал роскошный пароцикл спортивной модели, такие я видел только однажды, на страницах газеты. Там говорилось что это новая модель, которую будут выпускать специально для гонок, новом виде увлечения аристократии, совместно со скачками. К счастью за его рулем сидел сэр ван Рональд и я облегченно выдохнул.

— Что произошло? — начал он спрашивать, когда вышел из машины и подошел ко мне.

Его брови взметнулись вверх, когда он увидел мой вид, который был явно далек от того, каким был на вечере.

— Почему ты один и в таком виде? — его голос приобрёл стальные нотки.

Не знаю почему, но горечь, обида, разрушенные мечты и боязнь за свое дальнейшую жизнь и пребывание в школе, выхлестнули из меня не только потоком слов, но и слез. Захлёбываясь в них, я без удержу рассказывал, как хотел пользоваться камнем на благо людей, а теперь придется его отдать, поскольку отец не оставит меня в покое, забрал его и лишив всего.

Он дождался пока я выскажусь и выплачусь, а затем подошел и положил руку на плечо.

— Зря ты переживаешь, сэр Грюнальд хоть и является главой цеха, но не может выгнать тебя из колледжа. Цех, а не он оплачивает затраты на обучение ремесленников, вы же потом их и отрабатываете. Так что прекрати рыдания и садись ко мне в пароцикл, доедим до места, а так уже будем думать, что будет дальше. Одно скажу тебе точно, за этот камень, если ты решишь оставить его у себя, тебе придется еще много раз побороться. Ты, пожалуй, единственный студент за последние сто лет, который обладает камнем подобного размера в личном пользовании, и то только потому, что так сложились звезды, императрица настояла на этом. В любом другом случае, тебя ждала бы обычная награда.

— И что мне делать? — его слова хоть и были полны сочувствия, но не сильно меня утешали.

— Твоя жизнь Рэджинальд, — усмехнулся он, — тебе и решать. Я за тебя не могу принимать решения. Что ты хочешь сам?

— Хочу оставить камень себе и поймать Кукольника, ну и потом стать лучшим ремесленником! — убежденно ответил я.

В ответ он громко засмеялся.

— Истинные слова сына главы цеха ремесленников! Поехали уже, время позднее.

Последствия ссоры с отцом не заставили себя долго ждать. Вначале приехал Дик и смущаясь, и расшаркиваясь уведомил меня, что больше мне не положено еженедельного содержания, также, как мой опекун он договорился, чтобы деньги за мою работу на полиции переводились теперь ему, а он уже будет выдавать нужные суммы мне, мотивируя это тем, что я пристрастился к спиртному, что в моем возрасте совершенно невозможно. Вот так и я остался без средств к существованию, причем никто, даже директор ничего не мог сделать, отец был в полном своем праве. Хорошо еще еда и жилье были у меня оплачены, но вот дополнительные расходы, на одежду, подарки девушкам, и прочие бытовые мелочи, стали мне недоступны. Дик также передал, что отец с радостью не только вернет мне все назад, но и увеличит содержание, если я задумаюсь над своим поведением и добровольно передам ему камень. Я вежливо отказался, несмотря на то, что внутри все бурлило от гнева и возмущения, но Дик был не виноват в этом, так что пришлось сдержаться и промолчать.

Единственным совсем малюсеньким плюсом в это истории стало то, что количество желающих дружить со мной увеличилось, я перезнакомился почти со всеми курсами, даже Элиза, чувства к которой почти угасли, благосклонно стала здороваться со мной, раздувая тем самым из тлеющих углей, костер в моей душе. Я снова начал ходить в те места, где она была и издали наблюдать за её красивым профилем и фигурой. После нескольких ночей с Люси я теперь точно знал, чего хочу от девушек, но почему-то об Элизе я даже в мыслях не мог подумать, что смогу заниматься любовью с таким ангелом. Мне казалось, что если я только прикоснуться к ней, она просто сгорит от возмущения и оскорбления своей чистоты.

Вот так и продолжился мой второй год обучения, с пламенными чувствами к девушке, которой не мог подарить ничего, кроме своих чувств.

Колокол у изголовья кровати привычно зазвонил, а я нехотя заворожился на кровати.

— "Почему преступления не совершаются днем? — эта мысль неоднократно не давала мне покоя".

Чаще всего вызовы совершались либо ночью, либо рано утром и почти все они были связаны с убийствами. Обследования трупов, если их обнаруживали значительно позже их убийства, или утопленников, происходили днем, но вот такие ночные вызовы всегда вызывали у меня тревогу. Либо это был Кукольник, либо свежий труп.

— Кукольник вернулся, — хмурый сержант рядом с фургоном разбил мои надежды на спокойную ночь.

— Далеко? — я поежился от ночного ветра, а туман заползал всюду, оставляя чувство сырости в сухой одежде.

— Здесь рядом, практически в притык к территории ремесленников на Бурр стрит.

Ехали мы молча, каждый думал о своем. Сержант видимо переживал о начале новой линии убийств, а я думал, что опять не высплюсь и на занятия приду полусонный.

В ночное время людей стоящих возле ограждения было мало, только вездесущий репортер Дейли Телеграф со странной фамилией Венцелофф, который не неизвестной всем причине чаще всех прибывал на место очередной жертвы. Его даже один раз задерживали, подозревая, что он является убийцей, но фактов, изобличающих его так и не было найдено, а потом у него по некоторым преступлениям нашлись свидетели, видящие его совершенно в другом месте в примерное время преступления.

— Мистер ван Дир, — он поздоровался со мной, но я полностью его проигнорировал. Мы хоть и часто виделись, но инспектор строго меня предупредил ни с кем не общаться по деталям дела, а уж тем более посвящать в них прессу.

В этот раз знакомая до боли конструкция стояла внутри дома.

— Хоть ночь и не добрая, но приветствую тебя Рэдж, — я пожал протянутую руку инспектора, который хмуро стоял внутри дома, на колченогом столе которого покоились следы работы Кукольника.

Я достал свой драгоценный камень из кармана и прислонил к глазу, как много раз делал уже в колледже, показывая знакомым и друзьям камень. Поле зрение послушно разъехалось, и я увидел полную сил и жизни душу инспектора и высушенную до одной трети души сержанта, похоже с той поры, когда я смотрел на них ничего не поменялось, только в этот раз, помня негативную реакцию сержанта, я промолчал.

Остатки девушки, я подошел ближе, мертвая голова не пугала меня так как раньше, были полностью иссушены, но вот кишки, которые были размотаны под столом, привлекли к себе мое внимание. Раньше с помощью старого камня, я не улавливал разницы между ними и другими остатками жертвы, были случаи, когда мне казалось, что я вижу ворсинки души, но сколько я не присматривался, найти подтверждения своему предчувствию не мог.

С новым камнем я четко и ясно увидел остатки ворсинок души на кишках, хоть их и было очень мало, но все оставшиеся были темно зеленого цвета. Было такое впечатление, что это неповрежденная душа.

— Инспектор, — позвал я и тот встрепенувшись подошел ближе.

— Помните, вы говорили обо всем необычном, что я замучу, даже о самой малости в деле Кукольника?

— Конечно, что ты увидел?! — он весь подобрался и стал похож на охотничьего пса.

— Душа на кишках более насыщенного цвета, чем должна быть, — я помялся, чтобы перевести терминологию ремесленников, на простой язык, — такое впечатление, что это принадлежит не жертве. Такого просто не должно быть, что руки, ноги и голова не имеют совершенно ничего, а органы жертвы имеют душу с ворсинками такого насыщенного цвета.

— У нас что, две жертвы что ли? — не понял он, — такого быть не может, он не увивает сразу по две девушки, иначе бы мы находили и другие останки.

— Я лишь говорю то, что вижу, — я пожал плечами, — если бы у меня был под рукой аниматрон, я бы смог выделить остатки эссенции и передать вам.

— А ты разве сам не можешь это сделать? — удивился он.

— К сожалению, это могут делать только антианиманты, — я пожал плечами, — обычные ремесленники вроде меня...

Я подошел разбросанным внутренностям и присев, брезгливо дотронулся до них.

— Могут это делать только с помощью прибора, пропуская душу через себя в него.

Едва я договорил эти слова, как неожиданно для самого себя ощутил небольшой прилив сил, и голова прояснилась, не понимая, что произошло, я достал камень и посмотрел на внутренности, к которым прикоснулся. Они были пусты, абсолютно пусты без малейшего намека на ворсинки души, которая держалась на них еще минуту назад.

— Эй?! Парень?! — голос инспектора вывел меня из ступора, — что произошло? Ты чего замолчал?

— Похоже я могу это делать, — в легком шоке я понял на него глаза, — могу вытягивать души без согласия владельца!

— А ты раньше пробовал это делать?

Тут я вспомнил единственный случай, в кабинете директора, когда он попросил меня разрезать ему руку с помощью артефакта, но ведь тогда я ничего не ощутил! Никакого вливания чужой души и посчитал это просто очередной проверкой!

— Да, то есть нет, — я не знал, как правильно ответить, — один раз, но никакого забора души не было при этом!

— Что-то мне подсказывает, что ты врал на счет того, что ты первый ученик на своем году обучения, — хмыкнул он, вогнав меня в краску, — слишком много у тебя если, как будто и не понимаю.

— Эй! Я только на втором курсе! — возмутился я, но просто потому, что такое заявление было несправедливым, но умом понимал, что в его словах есть зерно истины.

— Ладно если у тебя других замечаний нет, то сержант вернет тебя домой.

— Инспектор, — я понялся с колен и упрямо поджал губы, — я спрошу у директора, как такое возможно или найду, где можно об этом прочитать.

— Вот и славно, — его хмурое лицо осветила мимолетная улыбка, и он подтолкнул меня к двери, — я думаю это очень важно, поэтому, как только будут новости сразу мне сообщи!

— Сэр, — я остановился в дверях, — я раньше не лез в это, но может быть расскажите мне, как так происходит, что молодые девушки остаются одни и их похищают? Как так происходит, что преступник убивает и убивает, неужели его никто не видит?

Он нахмурился и тяжело вздохнул.

— Знаешь Рэдж, это трудные вопросы и рассказывать о них нужно точно не на пороге дома поздно ночью. Предлагаю, когда ты узнаешь ответы на свои вопросы в области ремесла, встретиться и ты получишь ответы на вопросы в области сыска.

— Да! Хорошо, спасибо мистер Райт, — я обрадовался, что между нами установились нормальные отношения, раньше он не хотел даже слушать меня, говоря, что моё дело лишь осматривать трупы.

Прошла неделя, но ответов на интересующие меня вопросы в библиотеке я не нашел, там просто не было книг с такой тематикой. Как бы мне не хотелось, пришлось обращаться к человеку, чья высокая репутация в области ремесла была всем известна. Правда я пока еще не решался рассказать кому-то о своей недавней возможности, ведь на уроках нас просветили, что все антианиманты стоят на учете в тайной полиции, знакомиться с ней у меня не было никакого желания. Тем более, я не мог сказать наверняка, что обладаю этим талантом, ведь в конце концов это ведь был неживой человек, а останки трупа.

— Сэр ван Рональд, — едва закончился урок ремесла, я дождался пока все выйдут из класса и обратился к директору, пока тот собирал аниматрон.

— Да мистер ван Дир?

— У меня загвоздка и я никак не могу найти в библиотеке книг, которые помогли бы мне найти решение.

— Какая же? -удивился он.

— Как может так, чтобы душу из разных частей тела человека, отняли по-разному. Например, на руках, ногах, голове остатков души нет совершенно, а на внутренностях она выглядит как совершенно неповрежденная.

От моих слов его глаза стали сужаться, и он становился серьезнее, так что его вид напугал меня.

— Где ты такое видел? — он подошел ко мне и требовательно поднял рукой мой подбородок, заглядывая в глаза.

— Последняя жертва Кукольника, — я удивился его поведению, — и то я смог рассмотреть разницу, только за счет нового камня. Раньше я таких изменений не видел.

— Это очень плохо! — он отпустил меня и повернулся спиной, — мне придется сообщить об этом в цех. Ты говорил об этом полиции?