| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Замполит что ли?
— Он самый. До него дошел слух о твоих... э-э-э... аморальных для советского человека делах.
— А что не так? — не понял я, быстро прикидывая, что я мог такое сделать.
'Про патенты узнал? Так по всем документам я числюсь инкогнито, мои настоящие данные знают только юристы. Даже первые мной лично поданные на регистрацию патенты переделаны. Веселье с покупками? Нет, тут я прикрыт, парни меня не сдадут, так как сами в это влезли, наш наблюдатель от конторы Иван мной куплен. Что еще? Бабы что ли?'
— То, что ты ведешь разгульный образ жизни. Кто-то из нашей технической группы поддержки на тебя настучал. Вот меня этот товарищ и вызвал.
— А-а-а?..
— Не волнуйся, я прикрыл тебя. Сказал, что это было только раз и то не по твоей инициативе, а во втором случае в твоей комнате ночевали две девушки, ты им как советский джентльмен уступил номер, а спал с Андреем в его номере. Запомнил? Будешь так и говорить если что спросят. Заучи, это все по документам проходит.
— Ясно, спасибо. Что за жук этот замполит?
— Новенький. Нашей службы еще не знает, но гонору-у. Такой пока гору дров не наломает, не успокоится. Ладно, я поехал. Завтра в десять часов за вами прибудет небольшой автобус и повезет в аэропорт.
— В десять? В десять — это нормально. Успею сдать арендованную машину.
— Ну все. Береги себя, — встал Алекс и подал мне руку. — Больше мы не увидимся, поэтому скажу без пафоса, я был горд с тобой работать. К майору вот представлен, приезжай еще через полгодика так, вдруг мне на плечи упадут погоны подполковника? Ты фартовый. Я вижу.
— Фартовым меня еще не называли, но спасибо. Бывай.
Мы обнялись, и я проводил Алекса до дверей.
Утром, как и собирался я заскочил в мастерскую фотографа, забрал заказ, потом заехал к юристу и подписал десяток договоров, после этого сдал машину в пункте проката, на что ушло с полчаса, получил назад залог и поехал на такси в отель. Едва успел. Собрал вещи и в форме, как и остальные, загрузился в ожидающий нас микроавтобус 'Мерседес' и мы поехали в аэропорт. Там еще одна, последняя во Франции пресс-конференция, которую я также избежал и посадка в самолет. Что примечательно посол летел с нами на том же самолете. Причем он был ОЧЕНЬ доволен. Причина была ясна даже мне (остальные и так знали), на лацкане пиджака посла была новенькая красная пуговичка ордена 'Почетного Легиона'. Заработал-таки награду за свою авантюру.
Поглядывая уносящуюся назад землю при разбеге самолета, я пробормотал:
— Прощай весёлая и хорошо понятная мне Франция, увижу ли я тебя еще когда-нибудь?
— Чего? — не расслышал сидевший рядом Андрей.
— Я говорю, что побыстрее бы домой. Дочек хочется обнять, — громко сказал я ему в ухо, чтобы он расслышал под рев взлетающего самолета.
— Это хорошее желание, — кивнул он. — Надеюсь, все будет хорошо.
— Это да, — согласился я, потом сдвинул фуражку на лоб, слегка опустил спинку сиденья и прикрыл глаза решив подремать.
* * *
Честно говоря, Москва меня встретила недоброжелательно. Нет, погода была изумительна. Солнечный вечер, легкая дымка над городом и прекрасное настроение пока мы не сели в аэропорту и нас не повезли в контору писать рапорты. Ладно, во Франции я там исполнял роль шестерки, но почему-то и тут со мной также обошлись. То есть по прибытии в управлении всех парней увели, нам даже попрощаться не дали, а мне сунули в руки пару десятков листов, дали ручку и велели написать рапорт о работе без всяких объяснений. Видимо перестановка была глубже, чем я думал. Ни с Власовым, ни с Вихрем мне встретится не дали, даже до Сахаровского, своего ранее непосредственного командира добраться не дали возможности. Мол я в запасе, теперь не в штате, так что гуляйте юноша, генералам не до вас. Так мне и ответили.
После написания рапорта, на что у меня ушло два с половиной часов, аж пальцы, что перо держали, заболели, я отдал рапорт дежурному и меня выпроводили из управления. Одним словом ни доклада начальникам, ни чего подобного не было. Пожав плечами, я подумал, что пока не до меня, поэтому налегке поехал к себе. Благо смог позвонить и предупредить Дарью Михайловну о своем скором прибытии. В ее коммунальной квартире был общий телефон, так что это было не трудно сделать.
Планы у меня на ближайшие дни такие. Пять дней в Москве, есть некоторые мелкие дела, прокачусь по Союзу. Планы по ликвидации маньяков отодвигать в сторону я не собирался. Через одиннадцать дней в Ленинградский порт должен прибыть сухогруз с нашим грузом, мы с парнями уже договорились, чтобы они не дергались, я все беру на себя. Доставку в Москву я имею ввиду. Мои-то ящики сразу мимо Москвы в Киев пойдут товарным составом, там родня встретит (о, не забыть предупредить), а небольшой ящик, где были чисто мои покупки, для себя и дочек я доставлю лично в Москву к себе на квартиру. Данные Роземблюма у меня были, по прибытии я сообщу ему о доставке и месте хранения, то есть на каких товарных железнодорожных складах их ждет заветный контейнер, а дальше он сам сообщит остальным. Мое дело доставка.
Кстати, а что делать с контейнером? Алекс сказал, что он был куплен, но кем и кому? Интересно его можно прихватизировать? Надо будет подумать.
Выйдя из здания управления, я на секунду остановился, вдыхая запах свободы и неторопливо пошел прочь от грозного здания имевшего не очень хорошую репутацию в народе. Чемодан у меня забрали как подотчетное спецсредства, поэтому сунув руки в карманы стильных штанов купленных во Франции я лениво шагал по улице, повернув на перекрестке не останавливаясь, потопал дальше. Правда крохотная заминка все-таки была, когда я заметил за собой хвост.
'Это еще что за хрень?' — мысленно пробормотал я, неторопливо шагая и проверяясь всеми доступными незаметными способами. Вычислить я смог только две машины и трех топтунов, но был уверен, что это не все.
В кармане у меня лежали возвращенные родные документы, паспорт, права, партбилет, а также вернули бумажник, подарок отца и внутри все было на месте. Жаль остаток франков пришлось сдать по описи в бухгалтерию, хотя там не так много осталось. Удостоверение я давно сдал, как и оружие, когда меня вывели в запас. То есть я, недействующий сотрудник и эта непонятность слегка обеспокоила, а все что беспокоит, меня напрягает. Ладно, посмотрим, что вам от меня надо, будет возможность, узнаем.
Встав на кромку тротуара, я стал ловить такси, улица центральная их тут много ездит. Так что буквально через минуту рядом притормозила 'Волга'-такси с уже имеющимся пассажиром.
— Куда? — спросил водитель.
— В ГУМ.
— Садись.
Я сел на переднее сиденье и расслабленно откинувшись на спинку сиденья, стал наблюдать за дорогой, другие машинами и прохожими на улицах.
'А ведь мы такие же. Не вижу никакой разницы с тем, что видел во Франции. Те же спокойные и доброжелательные лица. Только машины другие и одежда. А разницы почти нет. М-да'.
У ГУМа я вышел, отдав сорок копеек, и направился к ближайшим дверям универмага. Мне нужно было оторваться от слежки, и кто кроме как огромный магазин-муравейник мог мне в этом помочь? Одним словом у меня получилось уйти через черный ход, успев сбежать на соседнюю улицу раньше, прежде чем ее перекрыли топтуны. Дальше было просто, я поехал в международный аэропорт где, войдя в здание аэровокзала прошел в помещение камер-хранения и, найдя нужную ячейку, набрал код. Достав из ячейки плотный конверт с вещами, которые у меня бы точно отобрали (успел вытащить их из чемодана, воспользовавшись походом в туалет и перепрятать в ячейку), после чего направился к выходу. Через тридцать минут мое такси въезжало во двор дома, где в глубине двора я заметил очередного топтуна встрепенувшегося при моем появлении и, выйдя из машины, пошел к своему подъезду.
Дарья Михайловна уже приготовила ужин и встречала меня в дверях. Поздоровавшись и передав ей конверт, который она отнесла на стол в кабинет, я быстро принял душ одел домашний халат и сел ужинать, нахваливая работу домработницы. Что сказать? Было видно, что она расстаралась. Также я пояснил, что приехал временно, на неделю другую, после чего вернусь отдыхать в Сочи дальше. Мол, подработка организовалась.
После того как Дарья Михайловна ушла домой, я провел некоторое время читая подшивки газет и журналов, что успели у меня накопится на столе в кабинете за время отсутствия. Я выписывал две газеты: 'Труд' и 'Комсомольскую правду', а также журнал 'Крокодил'. Дарья Михайловна добросовестно собирала корреспонденцию, и все складывая стопкой на краю стола. Газеты отдельно, журналы отдельно, письма тоже отдельно. Последних на мое удивление было довольно много, штук двадцать.
Изучив по номерам газеты, я нашел несколько больших статей о нашей командировке во Францию. В последнем выпуске было указано, что умами наших сыщиков была одержана блестящая победа и что скоро они вернутся на Родину, где получат заслуженную награду.
— Ага, как же, — саркастически хмыкнул я. То что меня со всем этим прокатили я уже понял.
Убрав газеты, я отодвинул журналы в сторону, пока не до них, потом подниму себе настроение и взял первое письмо сверху.
Письма были разные, семнадцать от восторженных читателей слушателей и почитателей, я их пробежал мельком, но с интересом. Даже посмеялся пару раз в некоторых читательских перлах.
— Как только издательство додумалось перенаправить вас ко мне? Наверное как-то прорвались по блату. Ладно, что там дальше?
Четыре письма были более интересны. Одно от режиссёра что снимает 'Кавказскую пленницу' с сообщением о начале съемок и приглашении на презентацию фильма весной следующего года. Намек был ясен. Я обещал Леониду Иовичу протолкнуть фильм на большие экраны, так как цензура его могла и не пропустить. Видимо он об этом вспомнил и намёком дал понять, что моя помощь в скором времени понадобится. Поможем, мне это не трудно. Главное чтобы он уговорил Никулина и Моргунова сняться в нем. Сценарий им видите ли не нравился. Ладно, я все равно дал разрешение на легкую доработку, потому как сценарий был фактически один в один с тем, что был снят в моем мире.
— Однако?! Уже снимают? Не ожидал, — удивился я.
Презентация была назначена на позднюю весну начало лета, чему я не удивился. Пока снимут, пока смонтирую, пока обкатают.
Три других были от разных ведомств. Одно от Союза писателей с предложением о вступлении, второе такое же только от Союза композиторов, правда, последние, не предлагали вступить к ним в общество, но приглашали к себе на очередное праздничное событие. Оба конверта отправились на полку для дальнейшего осмысления. Вот четвертое последнее письмо меня заинтересовало. Оно было отправлено из американского посольства сотрудником, отвечающим за культуру, с приглашением встретится в ближайшее удобное для меня время. В штатовских посольствах эта должность была закреплена в основном за сотрудниками ЦРУ.
— Ха, так вот почему наружка за мной ходит? Я-то думал, — облегченно хмыкнул я.
Встав я вышел в коридор и пройдя ко входной двери прислушался. Было тихо. Открыв дверь, я вышел на лестничную площадку и снова прислушался. Так ничего не расслышав, подошел к соседней квартире и нажал на дверной звонок. Через минуту дверь открылась, и я увидел соседа. Инженера с завода 'Серп и Молот'
— А, Игорь. Я думал, ты ещё отдыхаешь, — пробасил он, здороваясь со мной. — Какими судьбами? Что-то случилось?
— Да. Телефон сломался, а мне срочно позвонить нужно. Разрешите воспользоваться вашим?
— Да пожалуйста, — отодвинулся инженер в сторону пропуская меня. Поздоровавшись с выглянувшей из кухни хозяйкой, я подошел к тумбе в прихожей, где стоял нужный мне аппарат.
Сняв трубку телефона, я набрал номер дежурного конторы и сообщил о подозрительном письме (так было положено действовать по инструкции), попросив перенаправить меня в отдел майора Владимирова. Того не было не месте, рабочий день закончился.
Меня это не особо расстроило, я знал домашний номер майора. Набрав его, велел соседу их коммунальной квартиры позвать майора и, поздоровавшись, попросил его о небольшой услуге. Узнать, что хочет от меня штатовский прыщ. Тот обещал все сделать быстро. О прослушке соседей я не беспокоился, мой еще ладно, но не соседей. Не то время не тот век.
Поблагодарив соседей я вернулся к себе и, взяв конверт что привез из Франции разорвал его, доставая множество фотографий. С полки серванта взял пустой фотоальбом и стал раскладывать фото по станицам. Закончив, уместились все, я подписал рукой на обложке: Я и Франция. После чего убрал альбом в сейф. Этот альбом я могу показывать только тем, кому доверяю, то есть не всем. Может и зря так рисковал, но зато память.
Одним словом возился я так до самого вечера. Закончив, убрал весь мусор в мусорное ведро, после чего умывшись и почистив зубы пошел к себе. Пора ложится спать. Завтра дел много, нужно хорошенько отдохнуть.
Друзей я не предупреждал что вернулся, для них я все еще в Сочи. Это меня устраивало и менять ситуацию не хотелось. У меня были серьезные планы и менять их я не хотел.
Про следующие пять дней особо сказать нечего, я просто отдыхал и гулял по городу. В Лувре я так и не побывал, зато в Московскую государственную Третьяковскую галерею зашел. Как раз сейчас гуляют по залпам изучая творения прошлого.
О чем можно вспомнить, так о том, что Владимиров таки смог выяснить интерес ко мне со стороны штатовцев. С этой стороны чиновник культуры по культуре действительно им и являлся, а не цээрушником как мы все думали. То есть интерес его ко мне был чисто рабочим. Он хотел уговорить меня на издание 'Интернов' в Штатах, так как издательство и другие государственные структуры что-то не телятся и тормозят продвижение этой идеи. Думал, что я потороплю их. Когда все это выяснилось в тот же день был отправлен обратно мой вежливый отказ, тогда же наружка была снята (это произошло сегодня, и я, наконец, расправил плечи), не люблю, когда за мной наблюдают.
Вот и гулял я поэтому по галерее дополнительно убеждаясь что топтунов за мной нету. Кстати, меня так и не вызвали. Хотя награждение группы, в который я как бы состоял даже по телевизору показали. Роземблюма наградили орденом Ленина. Подумав, я сплюнул и не стал обижаться, махнув на это рукой, пошли они. Если еще где им задницу подпалят, пусть ко мне не обращаются.
В галерее мне понравилось. Походив по залам до усталости, и набравшись новых впечатлений (вот уж не думал что я такой эстет, хотя в живописи немного разбирался, прошлая жена была художницей), я вышел из здания и, не раз вспомнив об оставленной в Сочи машине, поймав такси, поехал домой. Эти пять дней прошли в праздном безделье, однако у меня было множество дел и их нужно было решить. Вот завтра еще подождем, для проверки, мало ли, но послезавтра начнём по ним плотную работу.
Так и получилось, следующий, шестой день пребывания в Москве я развлекался по всякому, отдыхая, как и предыдущие дни душой и телом. Даже на колесе обозрения побывал. Набрался море впечатлений. Ну и заодно убедился, что наружка с меня сто процентов снята. Это хорошо, пора платить по долгам.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
