Маньяк в Союзе.2. Передовик маньячного труда. (Черновик).

* * *

Ровный гул моторов за иллюминатором заметно убаюкивал, да и устал я, хоть и больше морально, от той нервотрепки, что была после моего согласий участвовать в этой операции и о примерных сроках выловить маньяка.

Вчера, изучив материалы и после небольших раздумий, я твердо назвал срок в пять дней, что потребуются для выявления и задержания французского маньяка.

Домой собраться меня естественно не отпустили, отвели уже к другим людям что отвечали за эту операцию и, дав на подпись кучу бумаг о неразглашении и о том что меня временно вернули на службу (я ведь в запасе), отвели к портному где я примерил форму младшего следователя Генпрокуратуры, сфотографировали в этой форме, пока портной подгонял две формы. Парадную и повседневную, что я брал с собой, а спецы приготавливали удостоверения и другие документы. Как стало понятно, я отправлялся в составе следственной группы. Причем самое забавное, что настоящий следователь из шести человек, которых мне должны представить перед вылетом, был всего один. Это был старший группы государственный советник юстиции 3 класса.

Ночевал я в нашей ведомственной гостинице на территории Лубянки, до глубокой ночи изучая личные дела тех, кто со мной летит. Ведь по легенде я с ними работаю-стажируюсь уже больше года как закончил институт и хорошо знаю их повадки. По легенде причина моего включения в следственную группу, что отбывает во Францию, была довольно проста. Она заключалась в том, что я работаю с 'опытными следователями' и в том, что в совершенстве владею французским языком. Одним словом я был переводчиком, что было очень удобно и актуально для нас. Так я мог подсказывать 'старшему следователю' как нужно вести себя в той или иной ситуации. Ну и под конец оговоренного мной срока, после совместного изучения уголовных дел предоставленных французскими жандармами я подсказываю своим 'коллегам' как провести следственные мероприятия. Тут все будет на мне, для парней с которыми я буду работать, главное делать важный вид и работать под опытных сыскарей. А потом я сообщаю имя маньяка или где его предположительно можно найти. Все. На этом наша работа заканчивается. Мы почиваем на лаврах пару недель и усыпанные цветами и украшенные помадой от восторженных парижанок отправляемся обратно в Союз.

Следующим утром, мне дали выспаться, разбудив полдесятого, я позавтракав и надев новенькую парадную форму, чтобы привыкнуть к ней и она обмялась, получил на руки документы, чемодан с личными вещами и, проверив все, следом за сопровождающими отбыл в сторону здания Генеральной прокуратуры СССР.

В фойе уже ожидали остальные члены следственной группы с тревожными чемоданчиками у ног. Приветливо со всеми поздоровавшись, я поставил чемодан и присел на свободное место. Буквально через двадцать минут отдыха к нам спустились немолодой мужчина в форме прокурора и невысокий живчик, говорившись с заметным акцентом. При их приближении мы встали и оправили форму.

— Товарищи офицеры, — обратился к нам неизвестный. — Вы выбраны мной как лучшие следователи для особо важного задания за пределами территорий Союза. Как вы уже знаете, вам поручается расследование и поиск на территории Франции убийцу и насильника. Не подведите меня. Это французский посол Оливье Вормсер, он и будет лично сопровождать вас во Францию. Машины уже у входа, поэтому прошу пройти за сотрудниками французского посольства.

Надо отдать должное послу, он подошел к каждому и поздоровался за руку (ой теперь руку мыть не буду, такая звезда), и подхватив под локоть старшего группы пошел с ним к выходу о чем-то беседуя. О чем я не слышал, так как выходил последним. Не забыв подхватить не только свой чемодан, но и старшего группы. Блин, зря я наверное согласился на должность самого младшего сотрудника группы, этакого принеси подай иди на... Ну и тд.

Водитель забрал у меня чемоданы и погрузил в багажник посольского лимузина, куда мы все влезли, он действительно был большим. Поле этого мы поехали в международный аэропорт и после недолгой процедуры, благо все документы был в норме, попали на борт самолета, принадлежавшей французской компании Эйр Франс. Франце, что обслуживала посольства и вылетели во Францию.

Откинувшись на спинку кресла, я отстегнул ремни и китель, после чего еще раз зевнув и поглядев на пушистые облака внизу, надвинул фуражку на глаза и задремал. Особо я не беспокоился и не нервничал, не было у меня таких привычек без повода. А что? Рядовая, хотя и не типичная можно сказать операция. Все инструкции я получил, выучил и что делать знал. Через неделю другую вернемся обратно, и я займусь своими делами. Чего нервничать-то?

Проснулся я от похлопывания по плечу. Подняв фуражку за козырек (я ее не убрал на багажную полку), я с недоумением посмотрел на сидевшего рядом коллегу. Судя по виду, мы все еще летели. Обед вроде не несли, так что его телодвижения меня озадачили.

— Чего? — спросил я у него. Говорить тихо смысла не было из-за гула двигателей. Хорошо что друг друга слышали.

— Веди себя согласно психопортрету. Молодой следователь не может вот так просто уснуть при том, что летит за границу. Нужно показывать плохо скрытую юношескую восторженность и вести себя соответственно. Твое поведение выбивается из образа.

— Меня не учили на нелегала, хотя я и не плохой артист. А играть с учетом того что мое поведение будет часто выбиваться из образа просто глупо, так что лучше быть самим собой изначально, чтобы потом несоответствие не бросалось в глаза. Я ответил на ваш вопрос?

— Но?.. — начал было сосед, однако я его оборвал:

— Вы кто по званию?

— Старший лейтенант.

— А я капитан. Чуешь уровень опасности? Все, отдыхай. День сегодня тяжелый будет.

Посмотрев на часы, я определил, что поспал четыре часа, и мы вот-вот сядем, поэтому сбив фуражку на затылок и немного освободив галстук, я стал наблюдать за землей в иллюминатор. Судя по виду и городу с Эйфелевой башней видневшихся вдали, мы были на месте. Пилоты сбрасывали скорость, направляя самолет к земле. Немного потрясло, но при очередном маневре я заметил впереди по курсу длинную полосу местного аэропорта.

Через некоторое время последовало касание, еще одно и вот мы покатились к зданиям аэропорта, сбрасывая скорость.

— Товарищи следователи, — закартавил посол, он поднялся с кресла и, повернувшись к нам лицом, встал в проходе. — Ваше правительство заверило нас, что вы в крайний срок найдете маньяка, что охотится на наших детей. Я надеюсь, вы оправдаете наши надежды, потому как другие сыщики спасавали... я правильно это слово сказал?.. Так вот спасовали, и мы надеемся на вашу помощь. В здании аэропорта вас ожидают журналисты разных стран, а также представитель посольства эсэсэсэр. После пресс-конференции и встречи с журналистами вас отвезут в гостиницу, где вы устроитесь и отдохнете после перелета, а завтра утром за вами приедут машины из префектуры жандармерии. Там вас ознакомят с уголовными делами. Переводчики уже выделены.

— Этого не требуется, — пробасил старший группы. — У нас есть свой. Он хоть и очень молод, но уже понимает нашу службу.

— Я передам ваши слова вышестоящему начальству. Сейчас вы следуйте за мной.

Самолет уже остановился и был подан трап. Кроме местных служащих никого не было, это радовало, а то еще журналисты бы нащелкали как мы выходим, а свою физию я не хочу видеть на заголовках газет, благо ширма для этого была. Остальная группа. Именно на них ляжет вся ответственность на общение с журналистами и полицейскими. А я что? Я ничто и никто, так принеси подай и переведи то, что тот дядька усатый сказал.

Мы покинули салон самолета и налегке последовали за послом и его помощником к зданию аэропорта, наши вещи были в багажном отсеке самолета и как обещал посол, их доставят прямо в гостиницу.

'После того как там все осмотрят' — понятливо хмыкнул я.

Шел я замыкающим, но заметив, что наши невольно выстроились в колонну, быстро разбил ее последовал чуть сбоку. Мой намек был понят, и дальше мы шли неорганизованной толпой.

Встреча с журналистами прошла как-то без меня. Нас сперва познакомили с сотрудниками нашего посольства и незаметно оттерли в сторону туалета. Так что я просидел на толчке, пока шла пресс-конференция. Про меня тоже упомянули, но как о переводчике, посетовав, что я не смог участвовать при встрече. Одним словом, когда пресс-конференция закончилась, я уже ожидал их в одной из посольских машин. Потом мы ехали по городу, разглядывая Париж. Что я могу сказать, красивый зеленый город.

Мы даже Эйфелевою башню видели, она промелькнула, когда мы переезжали одну из улиц.

— Мы вас устроили в гостиницу, что сотрудничает с нашим посольством, — сообщил сопровождающий, сидевший на переднем сиденье рядом с водителем. — Сегодня устраивайтесь и отдыхайте, а завтра со свежими силами принимайтесь за работу.

— А погулять по городу можно? — спросил я по-французски.

Со мной на заднем сиденье сидели Андрей Антонов и Роман Ющенко, тоже в форме следователей Генпрокуратуры. Остальные находились в передней машины. Что примечательно сопровождающий ехал только с нами. Андрей и Роман насторожились при моем вопросе, я предполагал, что они мои тайные охранники. Хотя может быть тоже хотели погулять, посмотреть, как буржуи живут.

— Хм, мы этот вопрос особо не обговаривали, но думаю можно... даже наверное нужно. Будет хорошо, если вы будете гулять в форме и вас узнают.

— Ага, будем работать под имидж нашей страны.

— По сути верно, — согласился сопровождающий. — А на счет вас у меня особые инструкции, поэтому если пойдете гулять, делайте это в гражданском. Хорошо?

— Конечно, — согласился я. Вопрос адресовался мне.

— А вот и наша гостиница. Приехали.

Когда машины остановились, мы их покинули и вместе с сопровождающими прошли в фойе. Сама гостиница мне понравилась. Она находилась на тихой узкой довольно длинной улице, и даже с одной стороны была засажена деревьями, что создавало тень на дороге и заметный уют. Правда, машин было много припарковано, поэтому водителю нашей машины пришлось останавливаться на дороге, чтобы нас высадить, благо особых проблем это не создало. Проезжая часть на улице оказалась с односторонним движением.

На входе нас встретил распорядитель. Вместе с ним мы прошли к стойке регистрации где, предъявив документы, получили ключи с бирками от номеров и сообщение, что наши вещи уже доставлены.

— Всем отдыхать, — прогудел старший группы советник юстиции Капитон Роземблюм, прежде чем направится в сторону лестницы. Причем был он чистым молдаванином, но никак не евреем.

Гостиница была втиснута между другими домами — это и повлияло на ее планировку. На первом этаже холл, регистратура, небольшое кафе, совмещенное с гостиничным ресторанчиком, кухня и подсобные помещения. А вот на втором и третьих этажах и были собственно комнаты в количестве тридцати шести штук, как я понял по количеству ячеек позади портье. Небольшая гостиница, но персонал вышколен и на удивление доброжелателен. Здание выходило окнами на две улицы, на ту с которой мы высадились, и на другую. То есть через фойе можно пройти здание насквозь и выйти на параллельную улицу.

— Командир, — негромко обратился я к старшему группы, поднимаясь рядом с ним. — Погулять бы неплохо было бы. Старички что устали пусть отдохнут, а нам молодым на город посмотреть охота.

Мы не были представлены друг другу, и знали о каждом из личных дел. Причем если дело старшего было полным, то мое ему наверняка предоставили в сильно урезанном виде, если вообще не на пальцах объяснили как надо со мной себя вести.

Мы остановились у двери под номером шесть, что выделили Роземблюму. Мой был дальше, через три комнаты, четырнадцатый, угловой.

— Хм. Думаю те, кто не устал, по желанию могут прогуляться по городу в сопровождении сотрудников посольства, — наконец после долгого задумчивого молчания ответил старшой. Судя по виду, и он не собирался задерживаться в номере. А что, машина нам из посольства выделена, ожидает внизу до темноты, утром опять будет стоять. Так почему не покататься по городу?

Командир зашел к себе в комнату, мы (никто не заходил в номера, ожидая ответа), быстро рассосались по своим комнатам.

Номер мне понравился. Окна выходили на соседнюю улицу, внизу был виден бело-синий полосатый полог, что закрывал от солнца часть ресторанчика, там были частью вынесены на улицу столики и стулья, превращая его частично в летне кафе. На другой стороне находилась аллея с одним рядом деревьев. Одним словом вид из она был неплох, видно прохожих и дома напротив, что частично закрывали деревья. В самом номере была большая кровать, шкаф, что-то вроде комода, но с зеркалом. Видимо это был женский столик для прихорашивания с многочисленными ящичками. Была еще картина над изголовьем кровати в виде какого-то дворянина в странных одеяниях и с кружевами что, выставив ножку в клоунском сапожке и придерживая шпагу, надменно смотрел на меня. Ковер на полу, пару стульев и все из наличных предметов.

Стены были покрыты светлыми обоями теплового фона. Тюль белая, а вот шторы были красного цвета. Довольно интересное сочетание цветов, было видно, что тут работал опытный декоратор

Около окна находилась узкая дверь, своей формой намекающая на то, что за ней находится санузел (я думал, только у нас делают специальные узкие двери санузлов, оказалось не только, есть и другие подражатели). Проверив я убедился, что это так и есть. Унитаз, раковина и кабинка душа. Ванной не было. Видимо номера с ванными нам не заказывали. Ну и ладно и так нормально, Вернувшись в комнату, я поднял чемодан и, положив его на кровать, открыл, после чего стал распределять вещи по шкафу и его полкам. Рыльно-мыльные принадлежности отправились на полку к раковине. Интересно, что будет, если все три полотенца перед нашим отлетом на родину пропадут из номера? А они мне понравились, мягкие и пушистые, как раз три в наличии для дочек.

Убрав пустой чемодан внутрь шкафа, я снял форму и повесил ее на плечики в шкаф. Форма была новая и чистки не требовала. Понюхав ее, поморщился. Успел попотеть.

После этого я пошлепал по ковру в душ. Нужно смыть с себя пот, (на улице было жарко).

Я бы в душе, когда в мою комнату кто-то вломился.

— Антон? — сквозь шум льющейся воды расслышал я. Правда, голос распознать не смог.

Антон Серебряков — это мой оперативный псевдоним, выданный на время командировки. Все документы были на это же имя.

— Тут я! — крикнул в ответ.

— Ну ты идешь? — теперь я распознал голос Андрея Антонова.

— Куда ты торопишься? Сейчас душ приму, посушусь, переоденусь в чистую одежду, тогда и пойду.

— Машина ждет, все уже внизу! — возмутился тот.

— Пускай едут. Тем более водитель там гид, разберутся куда им и что смотреть.

— Ладно, я скажу чтобы отправлялись, а сам с Ромкой тебя подожду.

— Лады.

Наконец тот покинул мой кабинет. Едва слышно хлопнув дверью, а я закрыв кран и встав на коврик взял одно из полотенце, насухо вытираясь.

Обернув его вокруг бёдер, вышел в комнату и, подойдя к окну лениво и с немалым удовольствием осмотрелся. С наружи едва слышно засвистел стартер, взревел мотор и через пару секунд из-под полога показался капот черного 'Ситроена', той модели что Де Фюнес ездил в фильмах, видимо кто-то из жильцов или посетителей ресторанчика поехали по своим делам. Наша машина находилась на другой улице. Распахнув обе створки окна я, нагнувшись, выглянул из номера и стал с удовольствием вдыхать свежий слегка загазованный городской воздух. Улица тут была двухсторонней, и машин хватало, хоть и был не так много как в мое время. При наблюдении я заметил прогуливающегося жандарма в той форме как и в фильмах с Де Фюнесом про жандарма из Сен-Тропе.

— Лепота, — с удовольствием пробормотал я. — Эх... лепота.

Встав и потянувшись, я вернулся в ванную и, повесив полотенце на держатель сушилки, голышом вернулся в комнату. Взяв из шкафа свежее белье, то есть черные боксерские трусы и белую майку (блин, я уже жалею, что мне не дали собраться самому, а сделали это за меня) быстро накинул рубашку, брюки, носки и надел ботинки. Все я готов к выходу в город. Хотя. Пошарив по карманам формы, переложил документы и конверт с местными деньгами что нам выделили сотрудники посольства на личные и представительские нужды. Пересчитав деньги, я сморщился. Сто франков. Надолго не хватит. Надо будет озаботится добычей финансов.

Прихватив форму, я спустился в фойе, где на диванчике меня ожидали оба спутника-телохранителя, изучая местные журналы, подошел к портье и передал ему форму, попросив постирать. Как не берёгся, но я успел попотеть, поэтому форму едва заметно, но пахла. А что мне экономить, если химчистка включена в счет номера? Да и плачу не я, а выглядеть надо на все сто. Судя по виду (они удивленно наблюдали за моими манипуляциями и беседой с портье), мои спутники этим особо не заморачивались, хотя оба тоже были в гражданском. Надо брать шефство над парнями в свои руки.

Подойдя к ним, пропустив прошедшую мимо пожилую парочку, что только что вошли в фойе и направились в ресторанчик, плюхнулся рядом и спросил:

— Вы форму местным служащим передали на чистку?

— Откуда? — удивился Роман. — Да и не понимают они по-нашему. Что ни скажи лупают глазами, да улыбаются.

— Видишь ли Ром. Местные очень серьезно относятся к чистоте тела. Представляешь, они моются три раза в день. Утром после сна, после работы и перед сном. Поэтому если ты пахнешь потом, то ты или иностранец или варвар. Не нужно нам такого внимания. Поэтому сейчас идете по своим номерам и или спускайте форму сюда и передайте портье, или приготавливаете форму в номерах. В местных гостиницах есть такой официальный обычай, если одежда не в шкафу, то горничные, то есть уборщицы уносят ее стирать. Нашим передайте об этой услуге. Так что если они хотят чтобы их одежда была выстирана, просто ставьте ее перед уходом на кровати. Горничная что будет убирать ваш номер, унесет в стирку, потом вернет все на место. Причём она убирает постиранное в шкаф, вешая ее на плечики или складывая на полку. Ну все, бегите, а я вас тут подожду. Что читаешь? О, автомобилист? Вот я пока его почитаю.

Откинувшись на спинку удивительно удобного дивана, хотя с тем, что мне сделали по заказу в квартиру не сравнить, я закинул ногу на ногу и стал с интересом читать местный журнал 'За Рулем'.

Парням понадобилось десять минут, чтобы привести форму в порядок. То есть убрать лишнее из карманов и проверить, как все уложено в комнате, после чего они пустились вниз. Подождав пока парни передадут портье форму, я подошёл и сообщил ему, что у нас в комнатах еще дожидаются стирки портянки и чистки сапоги. Причем сапоги должны быть начищены до зеркального блеска.

Портье сперва не понял, пришлось подробно объяснить, что к чему. Через полминуты он согласно кивнул и зазвонил в колокольчик, вызывая дежурную горничную. А мы вышли на улицу под лёгкий ветерок и жаркое солнце, после чего оглянувшись, посмотрели друг друга и неторопливо направились к ближайшему перекрестку.

— Так парни, давайте решать куда пойдем, — предложил я.

— Я читал в газете, что тут самый лучший музей в Европе, — скромненько признался в своем желании Роман.

— Хорошая идея. Неплохо бы побывать в Лувре, — согласился я.

— А я на башню хотел бы посмотреть, — сообщил Антонов.

— Согласен с Андреем. Так что сегодня идем к Эйфелевой башне, поплюем на темечки прохожих с верхотуры. Поужинаем в каком-нибудь кафе, потом погуляем по Елисейским полям да на Триумфальную арку посмотрим. А завтра Лувр и остальные достопримечательности... Если время конечно будет. Ладно, пошли такси ловить. Надо сегодня отдохнуть хорошенько, чую завтра работы будет навалом... О, такси. Ловим ее!

Остановив пустую машину такси, мы загрузились и я велел везти нас к Эйфелевой башне.

По дороге мы делились впечатлениями от увиденного. Если кто замечал интересное, то возгласом привлекал внимание других. Однажды (пожилой таксист специально притормозил), мы заметили идущую по краю дороги девушку. Вроде как ничего особого в ней не было, но мы все равно смотрели на нее. И если я с легкой снисходительной улыбкой, то парни, открыв рты. Есть такая газообразная материя, через которую все видно. Так вот под платьем этой девушки отчётливо просматривались красное кружевное белье. Это и в мое время за гранью бесстыдства, что уж про это говорить? Так что я был не удивителен шоком моих попутчиков. Даже таксист, усатый пожилой мужичок и то как-то смущенно крякнул.

-... Француженки, конечно, не лишены некоторого шарма, который в основном своем их и красит, — продолжал я наш разговор. — Но с нашими русскими девушками и женщинами они не идут ни в какое сравнение. Что Андрей?.. А-а-а... Почему нет красивых... Объяснять можно очень долго но я расскажу тебе официальную версию не только наших но и европейских историков. В далёком прошлом во времена инквизиции красивые девушки считались ведьмами и их в большинстве своем умертвляли по надуманным поводам. Сжигали, топили и заживо закапывали. Откуда Андрей взяться красивым, если этот геном был фактически выжжен фанатиками? Нет, Ром, есть во Франции и красивые девушки, есть, они не отрицаю. Но в основном это влитая кровь из эмигрантов. А из своих, то штучный товар. Ха! Сейчас начинается забавная тенденция. Ведь границы государств открыты и многочисленные беженцы заполняют эту и соседние государства. Лет через сто чистокровным французом будет считается не невысокий кудрявый блондин, как привыкли считать. А смуглый с примесями турецкой крови — азиат. Ассимиляция во всей красе. Причем геном тюрков и французов не сильно совпадает. Если родится красивый ребенок, это будет скорее исключение из правил. Вспомните Индию, там красавиц с огнем не сыщешь, а что есть, снимаются в кино, все двадцать красавиц. Так что скоро выродятся французы. Вот например посмотрите на нашего водителя, он больше славянин чем европеец, но в скором будущем такого уже не встретишь, если только из эмигрантов кого. Я же говорю, ассимиляция. Поэтому француженки идут на разные ухищрения, чтобы заполучить мужика в постель. Один из примеров вы сейчас видели. О, еще один пример. Сейчас французы очень чистоплотны и сильно кичатся этим. Про нас говорят, что мы варвары. Один раз в неделю моемся. Ха, насмешили. Мы моемся в бане, а это во сто крат лучше чем по десять раз в день душ принимать. Причем мы мылись так и тысячу лет назад, когда французы ходили в панталонах и не мылись месяцами, считая сантиметр грязи это и не грязь вовсе, а два сантиметра и так отпадет.

Сзади замыкали, с трудом сдерживая смех оба попутчика. Да и таксист что сидел рядом со мной странно скукожился и трясся. Это было подозрительно. И раньше была похожая ситуация.

Мысленно проанализировав, я пристально посмотрел на таксиста, который как раз увлекся управлением, пропуская на перекрестке другую машину и мысленно прикинув его возраст, прищурился.

— Смешно, — вытирая слезы, сказал Роман. — У каждого народа своя история и свои проблемы. Я вот например слышал что украинки после двадцати пяти полнеют и дурнеют.

— Это кто это тебе такое сказал?! — возмутился я. — Я сам из Киева, не было там ничего похожего. А если жрать в три горла, то любой пополнеет и подурнеет.. О, вон башня показалась впереди.

— Точно, я тоже вижу. Подниматься наверх будем? — спросил Андрей, наклонившись и через лобовое стекло тоже разглядывая приближающуюся башню.

— А как же? Там ресторанчики есть, но нам они не по карману. Жаль денег мало выделили, экономисты хреновы. Так что выберем что подешевле. Слушай дед, где лучше пообедать?

— Тут на Марсовом поле множество открытых кафе. Так что в любом. Цены не особо большие, — усмехнувшись, ответил старый таксист на том же языке что и я. То есть на русском.

— Ну я так и думал. Надо же поймали первое попавшееся такси и в нем бывший соотечественник. Из каких будете ваше благородие?

— Не хами старшим. Юнкером я был.

— Да кто хамит? Обычный вопрос. Я, честно говоря, нейтрально к вам бежавшим из России отношусь, хотя и презираю, что не смогли страну от развала удержать. Хотя могли, если бы у вас в руководстве единение было. Ладно, не будем уходить в историю прошлого, все равно, что было не вернёшь, да и без бутылки беленькой нормально не поговорить. Вы можете высадить нас поближе к башне, чтобы ножками недалеко было топать?

Роман и Андрей, сидя сзади очень серьезно прислушивались к нашему разговору. Явно фиксируя каждое слово.

— Насчет беленькой намек понял. Хотя водку трудно достать, но я смогу. Где встретимся? — забросив крючок, спросил таксист, ища место, где можно припарковаться.

— Город я плохо знаю. Может в нашем отеле? У нее несколько оригинальное название...

— 'Бастилия'? — уточнил таксист, наконец, найдя свободное место и припарковывая машину.

— Точно, — удивился я.

— На той улице, где я вас подобрал множество отелей, но с оригинальным одно. Потомка начальника тюрьмы.

Объяснение меня устроило, действительно, кому как не таксисту знать все местные отели.

— Антон Серебряков, — протянул я руку.

— Юрий Кузьмич Шмидт.

Мы все синхронно засмеялись, потом я спросил, старательно подавляя улыбку:

— Тот самый?

— Нет, тот был Петр Петрович, — улыбнулся Юрий Кузьмич. — Я тоже читал книгу Ильфа и Петрова. Только в французском переводе. С вас два франка.

— Я плачу, — сообщил я своим. Пока они выбирались из машины уплатил и спросил. — Когда встретимся? А то честно говоря так и охота побеседовать с осколком Великой Империи о прошедшем.

— Когда вы вернетесь?

— Ближе к вечеру. Когда у вас тут темнеет?

— Полдесятого темнеет.

— Вот в восемь и пообщаемся. Ничего, если что у меня переночуете.

— Хорошо.

Пожав руку Юрию Кузьмичу, я вылез из машины и аккуратно захлопнул дверцу, после чего подошел к стоявшим на тротуаре спутникам и спросил:

— Чего стоим? Пошли, сейчас на башню, а потом можно и погулять.

Мы углубились в парки и по тропинке направились в сторону башни. Но как оказалось это была тропинка для прогулок, короче говоря, она повернула и направилась в противоположную сторону. Но мы что, не русские что ли? Что нам этот газон с табличками: по газону не ходить? Одним словом мы перепрыгнули через полуметровую ограду из кустарника, и под взглядами прохожих-французов спокойно прошли по газону и снова перепрыгнув через кустарник-забор, оказались на тропинке что вела прямо к башне.

— Месье! — окликнули нас сзади. Обернувшись, я увидел приближающегося к нам быстрым шагом жандарма. Это был второй полицейский, что мы видели за сегодня на улицах Парижа. Те, что встречали в аэропорту, не считались.

— Вы это нам? — уточнил я. Парни напряглись, не понимая в чем мы провинились, и настороженно поводили глазами.

— Да, месье. Я обратился именно к вам. Вы разве не видели таблички с запрещающими надписями? — остановился рядом жандарм. При этом он открыл планшет на боку и достал служебный блокнот со штрафами и ручку самописку. — Извините месье, но я вынужден выписать вам штраф.

— Но мы не умеем читать на вашем языке, — схитрил я. — Мы иностранцы. Да и вон я отсюда вижу как дети и взрослые играют на том газоне.

— Тот газон, по которому вы шли, только вчера высажен и его каждый день поливают, чтобы он пророс, поэтому и стоят таблички и предназначен штраф в пять франков каждому, — непреклонно сообщил жандарм. — Могу добавить, что штраф пойдет на нужды парка.

— Что он хочет? — настороженно спросил Андрей.

— По газону ходить оказывается нельзя. Штрафом грозит. Дикари, тропинок натоптать не могут.

— Может предъявить ему документы?

— Ты дурак что ли? Кому выгодно сразу шумиху в прессе поднимут, мол, русские топчут лучший цветник Парижа. Британцам только это и надо. Стойте пока я сам разберусь.

Подхватив жандарма под локоть, я отвел его намного в сторону, чтобы прохожие, с болезненным любопытством наблюдающие как жандарм опускает нас на деньги, не могли подслушать.

— Может, договоримся между собой? Я дам вам денег, а вы не будете писать штраф.

— Это что взятка? — грозно нахмурился жандарм, вырвав локоть. — Вы понимаете, что это преступление? Я не знаю как у вас, но у нас во Франции взятки не берут.

— М-да, проблема, — задумчиво пробормотал я на своем родном и могучем. Поглядев, как жандарм держит ручку, я задумался и мысленно улыбнулся. — Господин жандарм.

— Старший жандарм, — поправил меня местечковый мент.

— Да? Извините. Так вот господин старший жандарм. Ручка что вы держите в своей руке моя мечта, не продадите ли мне ее? Даю два франка.

— Но она стоит сорок сантимов, — не мог понять моего поступка жандарм. — Она в любом магазине продается.

— Ой, я такой ленивый, а у вас вот она, в руке. Так что продадите ее?

— Но... — не знал как себя вести жандарм. Вроде и ручка копеечная и деньги за нее дают хорошие, но какой-то подвох был, он просто чуял это. Чтобы подстегнуть его, я вытащил две банкноты по одному франку и показал их жандарму. Тот, наконец, не выдержал и была совершена купля-продажа.

Жандарм убрал деньги в карман, а я стал с интересом разглядывать ручку, громко нахваливая себя за такую ценную покупку, чтобы зрители слышали.

— Спасибо, — поблагодарил я его, убирая ее в нагрудный карман рубашки. Колпачок был закрыт, поэтому я не опасался, что чернила вытекут.

— Вот и хорошо, — сказал жандарм и снова открыл служебный блокнот с квитанциями, несколько секунд подумав, он растерянно посмотрел на меня и спросил. — А чем я штрафы буду писать? Ручки то нет.

— А вы у меня ее купите, — совершенно серьезно предложил я. — Семнадцать франков.

* * *

— Да-а-а. Красота-а, — протянул Роман, продолжая стоять у лифта. Мы после уплаты за вход поднялись на самую верхотуру, где выяснилось, что у Романа сильная боязнь высоты. Андрею было полегче, он даже к перилам подошел, где ветер трепал его шевелюру.

Инцидент со старшим жандармом, что произошел полчаса назад буквально в полукилометре от Эйфелевой башни, прошел без последствий. Жандарм несколько секунд открывал и закрывал рот, но потом просто рассмеялся, сказав:

— Ловко вы меня провели.

Он оказался весельчаком и мой подход не платить штрафы за троих его искренне восхитил. Поэтому посмеявшись, он нас отпустил гулять дальше. А ручку я оставил себе как сувенир. У меня за нее уплОчено.

После встречи с жандармом мы двинулись дальше, изредка оглашая окрестности смехом, когда я вводил парней в курс дела нашего общения с жандармом.

Хорошим человеком оказался, а ведь мог на принцип пойти, хотя по закону он мог нам выписать только штраф. А вот задерживать не имел права, так как деньги у нас были, как и желание уплатить. Вот и получалось, идти за ним чтобы он купил ручку мы не хотели, как и давать в аренду только что купленную, и он не мог нас заставить все это проделать. Шах и мат. Благо французский полицейский это понял и молодец, свел все к шутке, искренне посмеявшись над получившейся ситуацией. Зато теперь один неплохой в этом плюс наличествовал — к русским он больше подходить не будет. Черт его знает, что они отчебучат. Это не мое предположение — это он мне сам сказал перед прощанием.

Так вот мы подошли к основанию башни, среди многочисленных местных работников наняли фотографа, причем с рекомендациями. Он стоял рядом с афишей, где были прикреплены фотографии его работы. Очень даже прилично, да и фотоаппарат профессиональный. После этого мы поднялись на самый верх, куда был получен доступ. Честно говоря, не везде пускали туристов. Но если сунуть лифтеру десять франков, все двери откроются. Иди куда хочешь. Вот и на этой обзорной площадке было не так много людей, нас трое с фотографом, который готовил свою аппаратуру, и шесть посетителей. Причем серьёзных таких посетителей. Видно, что из высшего света.

— Антон, смотри. С этой стороны концерт идет. Как мы его пропустили? — спросил Андрей. Он стоял в двух метрах от перил и, привстав на носки, заглядывал сквозь щели ограждения вниз. Там действительно была оборудована сцена, был народ, тысячи полторы точно, и играла музыка.

— Мы с другой стороны подъехали. Да и подошли тоже. Хотя музыку я помнится слышал, но думал это радио вдалеке работает... О, смотри, наш жандарм гуляет. Он отсюда как муравей, даже еще меньше... Хм, мне кажется или среди инструментов слышится электрогитара, — перегнувшись через перила, прислушался я.

— Ты что делаешь?! — в ужасе прохрипел сзади Андрей.

— Точно бас-гитара, — различил я, повернувшись, спросил. — Чего кипешишься? Видишь, парочка у перил стоит, вон мужик рядом курит. Не все как вы высоты боятся. Я не боюсь.

— Да ладно, и ты боишься высоты, только скрываешь это под бравадой, — махнул рукой Андрей.

— Забьемся, что я на руках обойду по перилам по окружности? — доставая из карманов мелочь, предложил я.

— Охренел что ли?! Нам за это яйца оторвут.

— Да ну тебя. Смотри! — крикнул я и вскочил ногами на перила, удерживая равновесие. — У меня идеальная координация движений, меня невозможно укачать или чтобы я потерял ориентацию в пространстве.

Встав на руки, я пошел по парапету, балансируя ногами. До земли лететь метров двести, никак не меньше, поэтому сердечко сладостно затрепетало от подобных незабываемых ощущений. Пройти я успел метра три, пока меня не сняли в четыре руки. Даже Роман поспособствовал несмотря на боязнь высоту. Получив заслуженную награду в пару затрещин, я смущенно улыбнулся овациям от других посетителей и радостных воплей фотографа. Оказывается, он успел запечатлеть меня и сообщил, что это будет изюминка его коллекции.

Выслушав, что обо мне думают напарники, тут я действительно был виноват, подставляя их, мы провели фотосессию и на лифте поехали вниз. Парни наверху чувствовали себя очень неуверенно.

После посещения французской реликвии мы решили посетить концерт, погулять немного по Марсовому полю и поужинать в кафе. Потом поедем в отель, тем более у меня там была назначена встреча.

Спустившись, заплатили фотографу взяли квитанцию и дали адрес, куда доставить готовые снимки. Мы их сделали разные в трех экземплярах, так что все будет в одном конверте, там сами разберемся кому что. Обещал доставить завтра рано утром. Сервис, однако.

— Пошли, — махнул я рукой, после того как закончили с фотографом. — Послушаем что там поёт местная эстрада. И можно лягушек пожевать, а то что-то есть хочется.

— Фу, мерзость, — сморщился Андрей. Роман промолчал, но было видно, что он молчаливо поддерживает товарища.

— Да она как курица по вкусу, разница не заметна. Приедете домой, можете ввернуть как-нибудь такую фразу: Я как-то в Париже ел лягушечьи лапки, устрицами заедая, так вот они как мясо курицы. Разницы не много. Сразу будете ослеплены вниманием. Главное момент удачный подгадать. Слушайте меня, я опытный, плохого не посоветую.

— Да иди ты советчик, — усмехнулся Андрей, видимо представляя себя в подобной ситуации. — А что эти лягушки по вкусу действительно как курицы?

— Французы считают, что даже лучше, их поэтому и призвали лягушатниками, — продолжал развлекаться я. Доверчивые спутники уже не раз повеселили меня.

Мы шли в сторону приближающейся музыки, до нас даже стали доноситься отдельные слова песни. Обгоняя парочки или семьи с детьми, мы, наконец, дошли до эстрады. Причем сближались к ней с тыла, можно так сказать.

— Не похожи они на профессиональных певцов, больше на самообразовавшуюся группу из энтузиастов, — сказал я вслушиваясь в репертуар.

— Я в музыке не особо разбираюсь, тебе виднее, — ответил Роман. Андрей в это время воспользовавшись тем что я отвлекся, разглядывая музыкантов, отошел в сторону передвижного киоска с мороженным, на пальцах, лицом и словами пытаясь объяснить что он хочет три пломбира. Мы в течение минуты с большим интересом наблюдали за этим представлением. Нас даже музыканты так не отвлекали.

— Спасибо, — поблагодарил я, принимая подтаявший пломбир. — Андрюх твоя мимика была настолько интересна, как и пантомима на пальцах, что даже я понял, что ты хочешь, не только продавец. Но вот говорить по-русски при этом громко и растягивая слова вставляя в конце: ТЫ-Ы МЕНЯ-Я ПО-НИ-МА-ЕШЬ? не нужно. Мимика вполне подойдет. Вон, француз тебя сразу понял, когда ты в конце устав, достал деньги, и молча ткнул пальцем в эскимо, показав три пальца.

— Я осваиваюсь, — смущенно ответил Андрей.

— Ага. Только я с вами умру до конца работы. От смеха умру, — на всякий случай уточнил я.

Мы дослушали очередную тоскливую песенку, что выводил солист, потом основная группа спустилась отдыхать, а барабанщик, чтобы заполнить паузу дал барабанную игру. Причем довольно и на удивление приличного качества.

Бросив обертку от эскимо в урну, я вылизал пальцы и вытер их платком.

— Стойте тут, я поболтаю с музыкантами, — велел я спутникам. — Интересно мне опытом поделится.

— Валяй. Мы если что в сторону того фонтана пойдем. Руки помоем.

— Ага.

Обходя парочки и других слушателей, я приблизился к музыкантам, которые отдыхали, попивая разные жидкости, включая спиртосодержащие, и спросил у одного из гитаристов:

— Электрогитара? Не знал, что их уже выпускают.

— Да их еще Джим Бойд ввел в обиход, — ответил длинноволосый парень чуть старше меня. — Только они были единичного производства. А сейчас электрогитары есть почти во всех музыкальных магазинах. А ты что тоже гитарист?

— Я-то как раз учился на электрогитаре. Нет, сперва на простой руку ставил, а потом на электрогитару подсел. Тоже единичный экземпляр. Мне сказали, что больше не существует, вот я и поверил. Сам участвовал в частных концертах, выступая солистом и ведущим на бас-гитаре.

— И что поешь? — заинтересовался другой музыкант. Клавишник. Видимо старший группы.

— Салют и Три плюс пять.

— Ну эту и мы знаем.

— Тогда еще Королева Красоты.

— Не слышал, — удивился клавишник туша сигарету. — Сможешь напеть?

Мне было не трудно. Немного сложно в уме переводить и одновременно петь, но я легко справился.

— Отлично, — обрадовался говорливый. — А на сцене спеть сможешь? А то у нас репертуар заканчивается, а по плану нам еще полчаса выступать, и так Анатоль время тянет.

— А это разве не профессиональное выступание? — удивился я.

— Да нет, молодые музыканты показывают себя. Недавно ввели. Жителям и гостям столицы нравится. Да и нам для самовыражения неплохо помогает.

— Да я даже не знаю, — растерялся я.

— Да что там трудного? — влез в разговор третий участник. Правда кто он я затруднялся сказать. Кажется тоже гитарист.

'В принципе чего смущаться? Меня тут никто не знает, парни не скажут, видно, что свои люди. Почему не развлечься, пар не спустить? А то есть какое-то внутренне напряжение, а музыка самое лучшее лекарство', — подумал я, но после чего кивнул, вызвав радостный ор музыкантов.

— Я вот только не понял, как будем выступать если вы эти песни не знаете. Как с музыкой, не сыграны же?

— Ты начни, а мы поддержим. Не волнуйся, мы так уже работали, опыт имеется, — продолжал уговаривать меня клавишник. — Ты сегодня не первый.

— Ладно, уговорили черти, но только две песни.

— Ты готов? — спросил у меня старший музыкант.

— Конечно, — пожал я плечами и принял гитару, по привычке проверяя настройки.

Клавшиник вышел на сцену и, махнув рукой уставшему барабанщику объявил, что будет выступать новый солист из любительской группы, седьмой за сегодня. Это вызывало вопли радости среди слушателей. Видим действительно многие приходили послушать в парк музыку, ведь тут часто звучала незнакомая песня. Причем в довольно неплохом исполнении.

Меня вообще удивляли эти французы. Пришел кто-то левый. Хочешь попеть на сцене? Да пожалуйста. А мы ведь даже не познакомились. Походу у парней действительно запарка. Если опозорюсь так они лишь музыкальное сопровождение. Как бы не причём хитрецы. Ну ладно, ударим роком по французской столице.

Песня Салют прошла просто на отлично, слушали ее молча совсем вниманием. Да и я старался, вложив в нее душу. Да простит меня местный певец Джо Дассен которую ее еще не пел. После нее, ударив по струнам (парни действительно молодцы, иногда зависали, но ритм держали, не отставали) я спел культовую советскую песню будущего, 'Королеву Красоты' переведя ее на местный язык. Под конец я изрядно сфальшивил, когда заметил появившихся в первых рядах людей в знакомых темно-синих мундирах. Короче — это были наши, которые с ошарашенным видом даже не смотрели, а пялились на меня.

Быстро допев песню, и поклонившись овациям (были они, что у тут говорить), я вернул гитару владельцу, отмахнулся от клавишника что пытался меня перехватить, и рванул со сцены к парням. Что тоже с немалым удовольствием слушали меня, только с другой стороны, так что они не видели кто тут появился.

— Ввалим отсюда! — крикнул я им и мы стали продираться через слушателей. Парни шли как ледокол через толпу, так что мы вырвались на оперативный простор и рванули к дороге.

— Что случилось? — спросил Роман, когда мы подбежали как раз подъехавшему пустому такси.

— Легавые замели. Дело шьют, — быстро ответил я, садясь на переднее сиденье и сообщая водителю адрес отеля.

— Чего-о?!

— Наши меня увидели, как я на сцене корячился. Валим быстрее. Если что скажем, был двойник, пусть докажут. Одежду новую купить надо, а эту сжечь или выкинуть.

— А что будет? — спросил Андрей.

— И вам и мне хреново будет. Самый лучший вариант больше не пустят в город.

— Одежду сжечь надо. Эта улика, — деловито подтвердил Роман. — Скажи таксисту чтобы остановился у магазина с одеждой. Они тут допоздна работают, как я понял. Скинемся, если не хватит.

— Ага.

В это время мы свернули на повороте и Марсово поле осталась позади.

Покупка рубашки и брюк, я еще и белья мужского прикупил, не заняло много времени и мы на полных порах рванули к отелю, по пути я переоделся в машине и выкинул старую одежду в первый попавшийся мусорный бак. Не забыв освободить карманы.

— Заедем с другой стороны, чтобы случайно с нашими не встретиться, — сообщил я спутникам. Таксист и так знал куда вести.

Высадившись, мы быстро скрылись в здании отеля. Парни пошли к себе, а я в ресторанчик принадлежавший отелю, где мне махал рукой Юрий Кузьмич.

— Давно ждете? — спросил я, присаживаясь рядом и с интересом оглядываясь. Ничего так, уютный ресторанчик.

— Да минут пять всего. На полчаса раньше приехал. Машину сдал, внучке позвонил, чтобы она меня в десять вечера забрала, прикупил спиртное и сразу к тебе. Охота сбывшим соотечественником пообщается. Тем более с таким юным. А то ваши что направляют по делам, такие... э-э-э нехорошие люди. Ни поговорить, не выпить. Еще лаются.

— Это точно, — ответил я, с разрешения заглядывая в пакет, что принес старый белогвардеец. — О, Московская, да еще в импортном варианте. А чего только две? Тут только губы мочить. Ладно, если что, добавим из местных запасов. Главное градус не понижать.

Когда появился Роземблюм, мы только прикончили первую бутылку. Старшой присел к нам за столик, заинтересовался разговором, познакомился Кузьмичом, с интересом выслушал меня. Про то что он нас меня видел на сцене не прозвучало ни слова. После чего меня отправили отсыпаться перед тяжелым рабочим днем, а сам продолжил посиделки с Кузьмичом, было видно, что они нашли друг друга.

На входе в ресторанчик я столкнулся с девушкой-француженкой. Помог ей подняться, рассыпавшись в извинениях и предложил пройти ко мне в комнату, где я проведу более глубокие извинения.

Утром Роземблюм ходил разъярённый по моему номеру и зло тряс кипой фотографий, что держал в левой руке. Под конец добавив:

-... Я теперь понимаю, почему мне приказали глаз с тебя не спускать и назвали стихийным бедствием!.. И скажи своей девке, чтобы хотя бы простыню на себя натянула, а то выставила свою филейную часть.

Весь этот пятиминутный монолог я выслушивал сидя на кровати с индифферентным видом, когда наступила кратковременная тишина, спросил:

— А что уже утро?

— Что-о-о?! А ну марш в душ, чтобы ты через пять минут стоял в фойе с бодрым видом!.. Марш!

Накинув на девушку простыню (та закрыла голову подушкой, чтобы не слышать вопли Роземблюма), я выполнил приказ старшого и залез под холодный душ.

Через пять минут я действительно стоял в фойе, чувствуя себя не слишком уютно под пристально-завистливыми взглядами сослуживцев и с бодрым любопытством осматривался изредка бросая преданные взгляды на Роземблюма. Кстати, только мы трое с Андреем и Романов выглядели на все сто, в чистой форме, в натертых до зеркального блеска сапогах, остальные на нашем фоне не так смотрелись. Похоже, никто больше не догадался воспользоваться местной химчисткой, ничего завтра все будет нормально. Просвещу про подробности местной сферы обслуживания отелей.

— По машинам, — скомандовал старшой и мы направились к входу.

К моему удивлению на улице были не только наши машины, но и четыре полицейских мотоцикла сопровождения. Видимо, чтобы мы добрались быстрее. Заняв свои места, мы поехали в департамент жандармерии, где как сообщил сотрудник, что отвечал за наше взаимодействие с МВД, находятся все уголовные дела по тем преступлениям, что мы должны расследовать.

Про следующие три дня особо рассказывать нечего. Мы пахали, мы реально пахали, переворачивая горы уголовных дел вчитываясь во все, что там было. Мне-то ладно, я без переводчика (только на прописных иногда спотыкался, пытаясь разобрать, что за слово там написано), а вот остальным парням было тяжелее. Мало того, каждый день Капитону Апполикарповичу приходилось встречаться с прессой и понемногу выдавать информацию. Речь понятное дело писал ему я по нашим наработкам. Раскрывали мы конечно не все, мелочь, но уже стало понятно, что мы не зря работаем. Посол, который и инициировал наш приезд ходил гоголем и гордо на всех поглядывал, давая интервью, и сообщая что он убеждён в успехе нашей работы. Он явно готовился почивать на лаврах после нашей победы, то есть поимки преступника. Убежден что на него как на инициатора нашего приезда посыплется град наград и благоговений от правительства республики. Честно скажу, посол рискнул и выиграл, хотя он пока об этом только догадывался.

На четвертый день я сделал вид, что расшифровал схему работы маньяка по временным датам и сообщил Роземблюму что предположительно завтра будет новое преступление. На самом деле тот работал хаотично и вычислить день его следующей работы было невозможно, но мне нужно было работать 'на публику' вот и пришлось это придумать. Естественно в прессу такую информацию не пропустили, но зато когда старшой рассказал о нашем предположении на совещании, что завтра случится очередная жертва, это вызвало фурор среди французских полицейских чинов.

Сложив руки на груди, я стоял у входа в зал, где были собраны полицейские чины, и происходило секретное совещание, и изредка одобрительно кивал, слушая речь Роземблюма. Мы вчера в отеле полночи убили, приготавливая ее.

Под конец старшой добавил, что по нашим прикидкам через два-три дня мы вычислим маньяка, отчего переводчик слегка поперхнулся и перевел. Среди полицейских это вызвало эффект разорвавшейся бомбы. За эти четыре дня они на столько привыкли верить словам Роземблюма, которые в последствии стопроцентно сбывались и подтверждались, что почти все сразу поверили его словам. Некоторые бросились пожимать ему руки, но старший чин быстро навел порядок и вернул всех в рабочее русло. Где работал маньяк, мы знали, на карте что висела в зале, был обведен полукруг в треть Парижа, так что нужно было усилить патрули в этих районах, чтобы не допустить новых жертв. Этим полицейские и занялись.

После совещания мы с Роземблюмом покинули помещение и направились в сторону большой комнаты отведенной нашей группе для работы.

— Как только ты уговорил меня сделать такое смелое предположение? — пробормотал Капитон Апполикарпович, шагая рядом. — Ты уверен, что очередное нападение будет именно завтра? И что через три дня вычислишь преступника?

— Наметки есть, уверен, — уверенно кивнул я.

Мне понадобилось несколько часов, чтобы убедить старшого выдать информацию о сроках. Она нам, вернее даже мне была нужна как воздух. Я за последнее время замечал за нами слежку. Даже гадать не надо что тут суетятся британцы, теряя позиции одну за другой. Вот этим ударом по их репутации я и собирался подстегнуть их на реальные действия. Пару раз в туалете департамента жандармерии разговаривая с Андреем или Ромой, причем в присутствии посторонних, специально выпускал информацию что мы вот-вот узнаем кто такой преступник.

Поднявшись по лестнице на этаж выше, мы прошли по небольшому коридору и вошли в помещение, где царил рабочий хаос. Кроме нашей группы тут присутствовали два переводчика от департамента полиции Парижа, так как я один просто не справлялся. От помощи нашего посольства, чтобы они прислали своих специалистов для перевода дел, полицейские вежливо, но твердо отказались. Чую работу британцев. В последнее время нажим их усиливался, они задействовали все рычаги, какие могли, чтобы притормозить нашу работу.

В чем-то им сопутствовал успех, в чем-то нам. Хотя эта мышиная возня меня интересовала постольку-поскольку, так как я знал имя маньяка и работал скорее для вида, больше с интересом изучая работы инспекторов отдела убийств и участвовал в написании всех речей Роземблюма перед прессой и полицейскими. То есть работал над нашим имиджем.

Дальше мы работали спокойно, продолжая перелопачивать гору дел, и составляя свои списки. Работа французскими полицейскими была проделана титаническая, это было видно, но вот аналитикой они не страдали. Даже не зная бы имя маньяка я бы его спокойно вычислил, так как в делах были намеки, что могли привести к нему. Я тщательно их фиксировал и показывал их старшому, который очень вдумчиво изучал поданные материалы. Алиби мое гарантированно. Случись что, по этим материалам старшой и сам вычислит маньяка после вдумчивого изучения и составления фактов. Я даже тут подстраховался.

Может кто-то думает, что я отдаю очередную жертву маньяку на заклание. В чем-то это так, но я ЗНАЛ, что в этот раз ребенок спасётся и преступления не свершится, зато у нас появится рисунок, с образом преступника написанный со слов одиннадцатилетней несостоявшейся жертвы. Это мало поможет в розыске, так как испуганная девочка не совсем правильно опишет маньяка, так что и это нам на руку. Да все нам на руку. Даже то, что наше предположение сбылось.

Но главное не это, я разрабатывал операции по британцам. Они уже на нервах, слепому ясно, что мы близко к цели по разоблачению преступнику, а британцы этого допустить никак не могли. Это вон Нью-Йоркские полицейские умылись и уехали к себе, а британцы продолжали делать вид, что работают по поиску маньяка, гадя нам исподтишка. Короче говоря, они собирались по нашим разработкам первыми взять преступника. Но вот только как это сделать, если мы не сообщаем мелких деталей и папку с нашими выводами Роземблюм носит с собой. Разработать план по изъятию документов? Вряд ли. Подкупить одного из русских следователей? А вот это возможно. Но кого? Конечно же самого молодого, который хоть и на посылках но зато знал все что нужно. Тем более этот молодой три дня из четырех плотно работал, а вчера погулял по улицам Парижа, не отходя далеко от отеля, заглядывая в магазинчики и горестно вздыхая глядя на цены. Явный клиент для вербовки.

Вчера я в течение полутора часов погулял в одиночку вполне благополучно, сегодняшняя пресс-конференция должна была подстегнуть наших противников и думаю, при сегодняшнем гулянии что-то да будет.

Никто кроме меня обо всем этом не знал. У меня были свои планы и свои цели. Сообщу нашим по факту. Мол, вот, завербовать хотели, а дальше направлю их мысли в нужное русло. Тем более у меня было чем их заинтересовать, после чего они обо всем забудут и дадут мне заниматься своими делами.

В прошлой жизни я с дочкой был в Париже, только жил в отеле на другом конце города. Так вот, среди развлечений были и экскурсии. Мы с дочуркой как раз из аквапарка пришли, а тут собирали группу на осмотр достопримечательностей. Поэтому быстро переодевшись, мы последовали в автобус. И надо сказать не разочаровались, было очень интересно.

Так вот, к чему я это все веду. На одной тихой улочке мы остановились у одного из жилых зданий, стиснутых по бокам другими домами. Для меня было шоком, когда гид сообщила, что в этом доме с начала пятидесятых годов была резидентура британской разведки ликвидированная французскими спецслужбами в шестьдесят седьмом году. То есть в следующем году. Так эти фантики бестолковые взяли и открыли в этом здании дом-музей в середине семидесятых, как будто им других достопримечательностей Парижа не хватало. Причем полностью реставрировав всю обстановку, аппаратуру и даже установив восковые фигуры разведчиков. Мы там на сорок минут зависли разглядывая как работали в древности разведчики прошлого. Дочка даже в шифровальный блокнот радиста заглянула. Не поняла каракули и стала с интересом изучать радиопередатчик. Под конец гид заявила, что этот музей очень любят посещать британские туристы.

Вот и получалось что я на отлично знал обстановку в этом доме, про сам дом, и то что там резидентура разведки британцев. Но как сообщить об этом нашим? Мне нужно зарабатывать очки, а эта операция точно войдет в анналы успешных операций советской разведки. То есть я не мог прийти и сообщить о том, что там-то и там-то засела разведка противника. Одним словом мне нужен будет 'говорун'. Именно для этого я и разработал отдельную операцию, подталкивая британцев к вербовке. Они еще не знали, что их ждет дальше.

Кто-то подумает, что вот я какой патриот, даже заграницей действую в интересах страны. Это в какой-то степени действительно так, но... не совсем. Причина всех этих телодвижений банальная нехватка денег. То есть я все это разработал, чтобы заработать на британцах. Нашей разведке хватит захваченных разведчиков, их аппаратуры, шифроблокнота, а я довольствуюсь всего лишь деньгами. У меня вон дочки дома не кормленные ждут. Как я к ним без подарков приеду? А если вспомнить про остальных родственников?.. у-у-у. Короче, британцев на деньги я собирался опустить конкретно. И пусть только посольский что был из нашей конторы, попробует, что вякнуть на эту тему. Я собираюсь твердо стоять на своем, что личные трофеи священны.

Закончили мы как всегда в семь вечера, пока парни собирались, я спустился на первый этаж и подошел к большому аппарату по продаже шоколада. Мелочь у меня была, поэтому кинув две монетки, я взял в приемнике плитку горького шоколада.

Повернувшись ко входной двери, вскрывая упаковку плитки, я только улыбнулся. У входа стоял знакомый старший жандарм, с которым у меня была встреча на Марсовом поле. Тот сперва недоуменно разглядывал меня с сапог до фуражки и обратно, потом на его лице проступило понимание. Он коротко кивнул, также улыбнулся, как и я, и направился к стойке с дежурным. Судя по его ноше, он доставил пакет с новыми данными из своего участка. Передав пакет и расписавшись в журнале приема, жандарм прошел мимо также коротко, но приветливо кивнул, поглядев, как я ем шоколад и вышел на улицу.

Тут вниз спустились наши. Я честно поделился остатками шоколада, в этом не было ничего странного, национальная черта, и вышли на улицу, направляясь к стоянке машин, где ожидал нас наш транспорт.

— Черт, — тихо пробормотал идущий рядом Роман. Остальные шли в трех метрах впереди и нас не слышали.

— Ты чего? — так же тихо спросил я у него.

— Смотри, там у мотоциклов знакомый жандарм стоит.

— Да я его уже видел, — ответил я, но все же посмотрел, куда сказал Роман.

У ряда мотоциклов, действительно стоял жандарм и что-то говорил мотоциклистам из нашего сопровождения. О чем шла речь, понять не составило труда. Он тыкал в нас пальцем и от французов доносился смех. Видимо жандарм делился опытом своей встречи с русскими.

— Да, это действительно проблема.

Нам пришлось выложить почти обо всем, что с нами произошло в тот первый день в Париже. Даже про Эйфелевою башню, хотя нам там деться некуда было, фотографии нас сдали. Но вот про жандарма мы умолчали как о мелочи.

Догнав Роземблюма, я попросил:

— Командир, мы можем поговорить?

— Что-то очень важное? — заинтересовался он.

— Скорее неожиданное... в будущем. Неприятности это вряд ли принесёт, но лучше, чтобы вы знали чтобы отреагировать в будущем.

— Секретное?

— Уж точно нет.

— Садись в мою машину там и поговорим.

Один из следователей пересел в нашу машину, где обычно сидел я, а я занял его место.

Когда мы отъехали, и сопровождение заняло свои места, Роземблюм спросил:

— Ну что там?

— Я там не все рассказал про нашу прогулку у Эйфелевой башни.

— Так и знал, что эта история добром не кончится, — сердито ударив рукой по приборной панели, воскликнул старшой. — Рассказывай.

За пару минут со своими комментариями я выложил все, что предшествовало нашей встречи с жандармом и что после этого случилось.

-... так что сами понимаете. Андрей и Роман просто не поняли, что там было. Ну поговорил я с жандармом и он посмеявшись нас отпустил.

— Да-а-а, — отсмеявшись, сказал старшой. — Всего от тебя ожидал, но не такого. Хотя ты прав, если жандарм об этом рассказывает всем подряд, то скоро и нам начнут задавать вопросы. Хорошо, что догадался рассказать, подумаю, как отвечать.

Мы высадились у отеля и разошлись по своим делам. За последние четыре дня я подсушил подмоченную в первый день репутацию и вчера Роземблюм дал разрешение гулять неподалёку от отеля. Чем я и пользовался. Вот и сейчас быстро переодевшись и сдав форменную рубашку в стирку, я принял душ и, переодевшись в свежую выглаженную одежду, подошел к зеркалу.

У меня было два часа. Сейчас наши отдыхали и ужинали после работы, потом соберёмся в номере старшого и устроим мозговой штурм, как я его называл. Вот за эти два час мне и нужно провести начальную операцию по отъему у британцев денег.

Кстати, надо будет дать неплохую идею нашим руководителям, что отправляют нелегалов заграницу. Идея такова, сообщить перед отправкой нашему разведчику, что ему выделят деньги на покупки подарков семье за бугром. А перед отправкой не дать, предложив заработать самому. Тот пообещавший будет крутиться со всей широтой русской души. Так что перевороты и смены правительств будут проходить с оттоком денежных средств нашим разведчикам со свистом. Правда и предатели найдутся, но в каждой идее есть и плохие стороны.

Не воспринимайте серьезно, это я так неловко шучу перед операцией. Проверив в зеркале, как на мне сидит рубашка, я надел солнцезащитные очки и вышел из номера. Наши еще отдыхали поэтому я беспрепятственно спустился и, оглянувшись легкой прогулочной походкой, направился в сторону сувенирного магазина, так заинтересовавшего меня своим товаром. Позади едва слышно заурчал мотор. В отражении витрины я заметил как припаркованный серый 'Фольксваген-Жук' тронулся с места. Это заставило меня улыбнуться. Та же машина что и вчера. Даже топтун (один из трех), следовал позади меня, отстав на сорок метров. Ничего, господа лаймы. Скоро повеселимся.

— Добрый вечер месье, вы уже сделали свой выбор? — поинтересовался у меня продавец магазинчика-сувениров, который мне особо понравился вчера и в котором я завис на сорок минут, рассматривая и ощупывая товар. Эта была скорее сувенирная лавка чем магазин, настолько он был мал, но вещей было множество, вот среди них я и рассмотрел то, что меня заинтересовало. Эта была полная и удивительно достоверная копия немецкого 'Люггера' в натуральную величину, но в виде зажигалки. Он лежал в шкатулке на красном бархатном материале, повторяющем обводы пистолета. Рядом также утоплен был магазин. Но он тут был для антуража, чтобы казалось, что пистолет как бы настоящий. В действительности в рукоятке был баллончик с газом. Футуристическая вещь, между прочим. Отцу подарю, да есть кому подарить.

— Да, я пожалуй возьму его. Можно еще раз посмотреть?

— Да конечно. Более того я вчера поискал на складе и нашел еще одну похожую зажигалку. Вот, это 'Вальтер' ППК. Будете смотреть?

— Конечно.

В течение десяти минут я крутил в руках обе зажигалки с тоской вздыхая, делая тяжелый выбор что брать. Один из топтунов зашел следом за мной в магазин. Для разнообразия это была девушка. Она стала разглядывать зонтики, пока я мучился с выбором.

— Знаете, — наконец произнес я. — Наверное, я возьму 'Люггер'. На два предмета у меня нет пока денег.

— Разрешите? — обратилась к нам девушка.

— Да-да конечно, — немного отодвинулся я в сторону от прилавка.

— У моего дедушки был такой же, — девушка взяла зажигалку в виде 'Вальтера'. — Давайте я сделаю вам подарок и куплю его вам.

— Вот просто так? — подозрительно прищурился я.

— Угостите меня ужином. Как вам? — улыбнулась та.

— Почему нет? Каждый мужчина любит оружие. Кто-то сказал: путь к сердцу мужчины лежит через его желудок. Не верьте. Купить ему подарок в виде оружия и он весь ваш.

Продавец заулыбался, слушая мою речь, да и девушка мило покраснела. Продавец быстро завернул подарки и положил их в пакет, сказав:

— С вас пятьдесят восемь франков.

Мы с девушкой нисколько не смущаясь, оплатили пополам покупку, и вышли из магазинчика, направившись вниз по улице.

— Мы даже не знакомы. Антон Серебряков. Гражданин СССР. В Париже по делам.

— Жанет Ривьер. Художница.

— Очень приятно, — осторожно пожал я девушке руку.

— У меня тут рядом машина. Предлагаю съездить в Булонский лес, там есть отличное кафе. Можно покататься на лодках.

— Я только за. Едем.

Мы прошли буквально еще метров шестьдесят и остановились у 'жучка' с черной брезентовой крышей, только этот был красного цвета. Оттопырив прекрасную попку Жанет наклонилась и отперла машину. Я помог ей сесть, забросил пакет на заднее сиденье и сел рядом.

Ривьер или как ее там оказалась неплохой гонщицей. Под свистки жандармов мы со скрипом покрышек проходили некоторые повороты, чуть не вылетая на тротуар. Машина явно была доработана и мотор стоял форсированный.

— Лихо гоняете, — сказал я, вжимаясь в сиденье и пытаясь судорожно найти ремни безопасности. НО ИХ НЕ БЫЛО В НАЛИЧИИ. Когда я, вцепился в ручку двери, девушка аккуратно притормозила на одной из улиц пересекающих Булонский лес.

Пока меня мотало по салону, я не забывал поглядывать назад. Наблюдатели держались как приклеенные, так что я успокоился. Все пока шло как надо, то есть запланированная импровизация. Одно из моих предположений было, что ко мне подведут медовую ловушку, фактически так и получилось. Для знакомства девушки более предпочтительны, чем подойдет хмурый мужик и предложит подзаработать. Не так напряженно, это им в плюс.

Пакет с покупками я оставил в машине, не стоит его брать с собой. Под ручку с Жанет мы прогулялись по парку и пройдя мимо озера где плавали лодки с посетителями леса, сели за один из столиков.

— Красиво тут у вас... и чисто, — искренне похвалил я. Девушка улыбнулась моим словам, тут как раз подошел официант и она сделал заказ.

Время быстро утекало и я начал нервничать. Как бы лимит времени не исчерпать, но тут к нам за столик, извинившись, подсел мужчина лет тридцати пяти с пристальными глазами и каким-то ястребиного типа лицом. Мы в это время мило общались с Жанет ни о чем, но внутренне я даже обрадовался появлению незнакомца.

— Не помешаю? — поинтересовался он.

— Ну как сказать, — недовольно ответил я, отпуская ручку девушки, которую держал в руках.

— Извините Антон, не будем тянуть, как вы говорите, кота за хвост и сразу перейдем к делу, — с легким акцентом, что меня насторожило, уж не играют ли меня наши посольские, сказал по-русски незнакомец. — Жанет, принеси нам соку.

Девушка отошла в сторону стойки бара, внутри помещения которого была небольшая кухня и стал что-то говорить официанту. А незнакомец в это время, после недолгой паузы давай мне время на осмысление, продолжил:

— Да, я знаю кто вы. Вы Антон Серебряков помощник господина Роземблюма, старшего группы следователей из СССР.

— Вы не просто так ведь подошли ко мне. Не так ли? Вы что-то от меня хотите, — ощетинившись как ежик, спросил я.

Я мысленно ухохотывался от смеха, наблюдая, как незнакомец осторожно подбирая слова, пытается перейти к сути и не доводить меня до разборок.

— Меня зовут Жан Вивьен. Я являюсь старшим корреспондентом одной из ведущих газет Парижа. Вы должны понимать, что конкуренция у нас на высоком уровне и кто первым выдаст информацию по поимке преступника, тот в фаворе. Вот нам и хотелось бы договорится с вами о сотрудничестве.

— Кому это вам? И почему обратились ко мне? — заметно успокоившись, отчего незнакомец облегченно вздохнул, спросил я.

— Нам — это мне и моему редактору. А почему обратились к вам, причина проста. Ваши товарищи явно не пойдут на работу с нами. Думаю причина в закостенелом мышлении. А вы человек молодой и довольно гибкий. Вы не волнуйтесь, никто не будет знать о нашем сотрудничестве, что позволит вам заработать немалые деньги.

— Какие? — флюиды моей заинтересованности аж расходились в разные стороны. Ни незнакомец, ни подошедшая с высокими бокалами Жанет не могли не уловить их. В глазах незнакомца мелькнуло удовлетворение, но больше он никак себя не выдал.

— Десять тысяч франков.

— Ха, это даже не смешно, — фыркнул я, и тут же встрепенулся. — Тем более я не видел ваши документы. Может вы шпион?

От моего предположения вздрогнули оба собеседника и незнакомец и молчавшая Жанет. Последняя только и сидела да сосала через трубочку из бокала. Я к своему даже не прикоснулся. Мало ли что туда подсыпали.

— Извините я и забыл. Вот мои документы, — протянул какие-то корочки незнакомец. — Жанет работает секретарём в нашей газете. Я попросил ее помочь мне.

Это были документы на имя журналиста ведущей газеты Парижа Жана Вивьена. На первый взгляд все было в порядке.

— Ладно, вроде все в порядке, — возвращая корочки, сообщил я. — У меня действительно проблемы с финансами и я не вижу ничего плохого чтобы раскрыть вам некоторые тайны. Тем более имея к ним свободный доступ. Меня беспокоит только сумма за работу. Во-первых, меня не устраивает размер вознаграждения. Во-вторых денежная единица. Предпочитаю американские доллары или английские фунты.

— У вас излишне большие желания.

— Это вы подошли ко мне, не я к вам, — философски сказал я, пожимая плечами.

— Сколько вы хотите?

— Сто тысяч американских долларов, — рубанул я.

Для местных годов это была запредельная сумма. Ну очень большая. За эти деньги можно купить неплохую океанскую яхту. Фактически миллиона два долларов по моим временам из будущего. Поэтому я с интересом наблюдал за мимикой вербовщиков.

— Но это огромные деньги! — возмутился Вивьен. — Максимум пятьдесят тысяч, да и то с проблемами. Мой редактор просто не пропустит такие суммы через бухгалтерию.

— У вас должна быть черная касса, которая не проходит через бухгалтерию. Это всем известно, я тоже читаю газету и в курсе о разоблачениях газетных магнатов.

— Мне нужно посоветоваться, — ответил Вивьен.

— Хотелось бы уточнить, что деньги я от вас ТУТ не приму. Хотелось бы это сделать в неприметном месте без посторонних.

Тот кивнул, соглашаясь, посмотрел на Жанет, потом встал и быстро направился к выходу из парка.

'Рыбка заглотнула наживку, — удовлетворённо подумал я проводив взглядом Вивьена и повернувшись к печальной Жанет, — Ага, пятьдесят тысяч газета выделит, как же. Нашли идиота. Десять тысяч долларов, вот их потолок'.

Нам дали спокойно посидеть минут пятнадцать, видимо старший группы вербовщиков находился неподалеку. Вернувшийся Вивьен наклонившись к моему уху пригласил следовать за ним. Что примечательно Жорин осталась в кафе. Время начало тикать, как говорится: отсчет пошел.

Мы прошли мимо озера, потом пересекли часть леса и вышли на проезжую часть, где стояло несколько машин. Мы подошли к той, где сидело двое в шляпах, ладно хоть без черных очков. Машина напоминала внешним видом наш четыреста первый 'Москвич', только имел эмблему 'Рено'.

Серенький 'Жучок' спрятался за три машины от нас, значит все в порядке. Что мне понравилось в 'Рено', так это шторы. Закрыл и не видно что сзади в салоне.

— Наш старший хочет поговорить с вами прямо тут, — наконец нарушил молчание Вивьен подходя к машине.

— Редактор? — уточнил я.

— Конечно, — не моргнув глазом соврал тот.

Протиснувшись через открытый дверной проем, я плюхнулся на заднее сиденье, что было свободно. Следом залез Вивьен.

— Добрый вечер, товарищ, — повернулся ко мне тот что сидел на пассажирском сиденье. Слово 'товарищ' он произнес по-русски да еще с заметным акцентом.

— И вам не хворать, — осторожно ответил я.

— Я буду вести с вами переговоры, — продолжил он, но уже на родном языке Фан-Фан Тюльпана. — Сто тысяч это очень большая сумма и у нас ее просто нет, но вот двадцать пять тысяч фунтов есть. Они вас устроят?

Я задумался, начав тянуть время, чувствуя, как в машине расплывается направление ожидания.

— Думаю, мне хватит, — согласился я и локтем нанес удар сидевшему рядом Вивьену. Тот схватился за лицо и застонал, но я не обратил на это внимания, нанося удары в определенные точки в затылок (водителю), и в челюсть и висок (пассажиру). Выдернув из кармана длинную бронзовую заколку, что купил в том же магазинчике сувениров, загнал острие под основание черепа водителя и в ухо Вивьена. Другой пассажир, тот, что за старшего был мне нужен живым. Поэтому я его просто надолго вырубил. Закрыв шторы, я перегнулся и, сложив спинку, стал перетаскивать водителя на заднее сиденье. Не выходить же мне с этим делом на улицу. Закончив с этим делом я быстро обыскал всех троих. Крови вытекло очень мало, не заколка, а фактически шило, поэтому я не боялся испачкаться.

Быстро обыскав всех трех агентов британцев, я стал обладателем двух пистолетов. Один был незнакомой мне редкой марки 'Браунинг', слишком укороченным оказался, явно предназначен для скрытого ношения. А вот второй уже знакомый 'Вальтер'. Причем на 'Вальтере' был накручен глушитель. 'Браунинг' я нашел у старшого, а 'Вальтер' принадлежал водителю. Видимо помимо водительских функций он еще был и штатным ликвидатором. Приготовив оружие к бою, я занялся документами. Они были у всех троих. Причем в заднем кармане Вивьена я нашёл еще паспорт на имя Жана Жака Тельмана. Видимо уже настоящие документы, или основные. Остальные тоже имели документы граждан Французской республики, хотя я сомневался, что старший принадлежит к этой нации. Британец, к бабке не ходи.

Кроме довольно крупных сумм на карманах, трофеем у меня оказался желтый портфель с крупными суммами денег в разной валюте. Там было сорок семь тысяч франков. Видимо по их прикидкам это была крайняя сумма, еще было двадцать тысяч английских фунтов (интересно, где еще пять из обещанных мне, авансом, что ли решили обойтись?) и шесть тысяч североамериканских долларов. Неплохие трофеи.

Расстегнув рубашку, я размотал веревку обмотанную вокруг тела и, срезав кусок, связал старшего, сунув ему кляп в рот из технической тряпки. Остатки веревки я бросил на пол, брал больше чем нужно. Достав из кармана тонкие кожаные перчатки телесного цвета, я надел их.

Убрав все трофеи, кроме 'Вальтера' в портфель, я еще раз проверил оружие и, убедившись что прохожих с наружи стало поменьше спокойно открыл дверь, перелез через Вивьена и ступив на брусчатку тротуара, хлопнув дверцей невольно защемив выпавшую руку француза, вернул ее на место и нормально закрыв дверь, направился к машине с наблюдателями. От них 'Рено' закрывал развозной фургончик с пустой кабиной. Так что они вряд ли что видели. Благо никто из них не догадался проконтролировать ситуацию в стороне, видимо решив, что трое легко справятся со мной. Совсем расслабились обалдуи.

Одну руку я держал сзади за левой ногой, чтобы сразу не насторожить топтунов. Видимо те что-то успели почувствовать потому что при моем приближении началась открываться дверь со стороны пассажира, отчего мне пришлось ускорится, не обращая внимания на возможных свидетелей.

Своим телом я вмял вылезавшего наблюдателя обратно в салон, дважды нажимая на спуск. Дернувшись, наблюдатель застыл, а я открыл огонь по остальным. То есть по водителю, (блин, брызгами крови боковое стекло осыпало), и пассажира на заднем сиденье.

Вряд ли что прохожие поняли, но все равно я действовал быстро. На полу рядом с задним сиденьем я обнаружил небольшой рюкзак. Быстрый осмотр показал, что в нем четыре длинных магазина для пистолет-пулемета, две гранаты и россыпь патронов разного калибра. Некоторые были в пачках. Неплохой улов. В рюкзак полетели документы наблюдателей. Их оружие и бумажники. Автомат обнаружился на заднем сиденье. Это был американский ПП М3, времен отечественной войны. Отсоединив магазин, я отправил его в рюкзак. Благо ПП был укороченный, компактный такой. Больше в машине ничего не было, даже в бардачке фактически пусто. Полупустая пачка сигарет меня не заинтересовала, а вот зажигалку я прихватил.

Как не берегся, но я все же изрядно замарался кровью. Поэтому прикрыв рюкзаком, живот, там на рубахе расплывалось красное пятно, я вернулся к 'Рено' с двумя трупами и пленным, и заняв водительское место, бросил рюкзак под ноги старшему, который все еще продолжал находиться в беспамятности, установил кресло водителя как надо и заведя мотор, потихоньку тронулся с места. Сейчас мне внимание полиции ну никак не было нужно.

На все про все у меня ушло две минуты, плюс дорога от кофе до машины. По времени получалось, что Жанет еще не добралась до своей машины, а я не только не собирался оставлять свидетелей, что приведут ко мне, но и хотел забрать покупки.

Объехав парк по кругу, я выехал на улицу где девушка-контактер оставила машину. Припарковавшись за четыре машины от нужной мне, я удовлетворенно отметил, что девица еще не появилась.

Пока было время я занялся собой и размышлял о обо всем, что случилось со мной. Место по прикидкам было выбрано фактически случайно, так как координатор, что сейчас лежал рядом со мной связанный и без сознания выбрал бы точку наблюдения в другом месте. Так что я был убежден в ее скором появлении.

Стянув рубашку, переложил вещи из нагрудных карманов в карманы брюк и бросил ее на заднее сиденье. Рубашка Вивьена должна мне подойти. Тем более крови на нее не попала, хотя капелька крови и появилась в ушной раковине, куда я нанес удар булавкой, да наливалась гематома на скуле. Взяв в руки газировку я шляпой водителя отмыл живот и, сняв рубаху вербовщика примерил ее. Размер слегка не мой, больше на полтора размера, но зато хорошо скрывает оружие.

Жанет появилась, когда я уже закончил все приготовления. Как только я заметил ее торопливо идущую по тропинке, то вышел из машины и направился навстречу, при этом опустив голову. При приближении я понял, что та изрядно напряжена и напугана, видимо что-то пошло не так. Вполне возможно что Вивьен отведя меня к своим кураторам должен был вернутся к ней. Узнала она меня сразу несмотря ни на какие ухищрения. Женский глаз обмануть сложно. Она узнала и меня и рубашку Вивьена что была на мне с ее художественной вышивкой по низу рубашки. В ее глазах плескалось море ужаса.

Бежать она даже не пыталась, я приподнял край рубахи и показал ей рукоятку пистолета. Пожилая парочка, что прогуливалась позади Жанет этого жеста не видели, я встал так, чтобы девушка закрыла меня собой.

— Думаю нам нужно поговорить. Пойдем к твоей машине, заодно и подарок возьму. Он ведь был от чистого сердца? — улыбнулся я.

Девушка явно немало отработала на разведку Британии, она поняла живой выйти из этой ситуации, у нее шансов нет никаких.

Подхватив под локоток, я повел ее к машине, четко отслеживая все движения не только ее, но и прохожих. Девушки я особо не опасался, хотя загнанная в угол крыса очень опасна, но та сломалась, я это видел.

— Ты меня убьешь? — тихо спросила она, когда мы устроились в ее 'Жучке'.

— А что у меня есть выбор? Твоя жизнь в твоих руках. Заинтересуешь меня, останешься жить.

— Что ты хочешь?

— Информация самый ценный ресурс любого государства, а ты в этой кухне варишься немалое время. Так что я думаю, тебе есть чем меня заинтересовать...

Тихо щелкнул пистолет и девушка дернулась и безвольно упала-облокотилась на дверь. Дернув ее за плечо, чтобы она приняла непринуждённую позу в сиденье, я улыбнулся и поднял с пола маленький инструктированный хромированный дамский 'Браунинг'. Как она сумела достать его из держателя под приборной панелью, я не заметил, только уловил отблеск от хрома, это меня и спасло. Выщелкнув магазин, я посчитал патроны. Всего пять штук. Да и калибр крохотный. Но убить может запросто. Хорошая игрушка, тоже оставлю его себе. Жаль, запасного магазина не было, но и так неплохо.

Проверив ее, сделал контрольный выстрел, сердце еще билось. После этого забрал покупки, быстро пробежался тряпкой по панели и дверям где касался (я помнил это хорошо), и прикрыв дверь, девушка казалось спала, направился к 'Рено' пора заканчивать начальную операцию и готовить основную.

На самом деле то, что хотел, я получил, а продолжение это подарок для моих кураторов, что работали в посольстве. Пора и им подсластить горькую пилюлю моих выходок.

На трофейной машине я выехал на другую улицу рядом с Булонским лесом и остановился. Улица была полупустая, только редкие машины проезжали, поэтому выйдя наружу, я подошел к багажнику машины и открыл его. Внутри среди разного хлама была лопата, причем со свежей землей, мешковина и железный ящик для инструментов. Взяв небольшую канистру, я её потряс, одна оказалась с бензином другая с маслом. То что мне было нужно.

Достав из кабины портфель и рюкзак, я перенес их в багажник. Где высыпав инструменты из ящика, начал заворачивать пачки денег и оружие в разную материю. Хватило пиджака с одного из трупов. Убрав в ящик все деньги, кроме оставленных пяти тысяч франков на кармане, а также все оружие, включая американский автомат, я попытался закрыть ящик и понял, что надо все перекладывать. Переложив уже нормально, закрыл на замочки и стал обматывать его мешковиной. Облив его для сохранности маслом, дождался, когда проедет очередная машина и через кустарник направился в лес.

Одним словом я собирался сделать закладку на будущее. Мало ли что, у меня таких закладок много, но все в Союзе, так пора и на заграницу переходить.

Я умел делать схроны, вот и тут за полчаса выкопав метровой глубины яму, укрыл там ящик и закопал, положив дерн на место. Теперь даже с собаками не найдут. Землю пришлось разбрасывать под основания кустарников. Чтобы она не привлекала внимания. Вернув лопату в багажник, я вернулся в салон и поехал в парижские трущобы. Пора избавляться от улик.

Отъехав чуть в сторону, я стал 'будить' старшего координатора. Будил просто, загонял заколку под ногти. Ничего, пару минут японской терапии и клиент готов к разговору. Ничем особенным он меня не порадовал. О месте нахождения резидентуры я и так знал. Только дал интересную информацию, мол, завтра днем прибудет из Марселя главный резидент Марк Беринг. Любопытная информация что меня заинтересовала заключалась в том, что ранее этот резидент работал в Союзе и знал многих британских агентов в лицо. То есть очень ценный источник информации, который пригодился бы нашим.

Отправив координатора заколкой вслед за остальными, я завел машину и поехал к выезду с территории леса. Причина избавится от координатора, была проста. На фига мне надо чтобы кто-то знал про левые деньги.

Через двадцать минут загнав машину в проулок с тыла разных зданий, вроде ресторанов и магазинов, куда те выходили черным ходом, вышел из машины не забыв прихватить пакет с покупками и достав из багажника канистру с бензином, обрызгал все внутри машины. После чего отойдя в сторону поджог платок и кинул внутрь салона через открытую дверь. Почти сразу загудело пламя, а я поспешил уйти подальше.

Через полквартала я поймал такси и сообщил адрес в квартале от 'Бастилии'. Ничего, пешочком дотопаю, надо рубить хвосты. Вдруг найдут пассажира от которого пахло бензином?

Через двадцать минут я вышел из такси и, проводив его отъезжающего взглядом, окольными путями направился к отелю, размышляя на ходу:

'Операция проведена на мой взгляд чисто и безупречно. Беспокоит только то что с пропажей агентов резидент может забеспокоится и не прибыть на штаб-квартиру. Вывод? А хрен его знает, наружку не установишь, людей мало, все блин в Марселе работают по местным кадрам. Какая-то там заваруха. Значит надежда только на меня и на местного конторского в посольстве. Ничего справился. Будем работать по хорошо отработанной схеме чисто советского авось. Думаю, прокатит, а если нет, печалится не буду, я в плюсе. Но все-таки серьёзно охота прихватить главный приз, этого Марка Беринга'.

Когда я повернул на пересечении улиц и увидел вход в отель, то заметил пасущегося рядом Андрея. Когда он меня увидел, то на его лице было отчетливо проступило облегчение.

'Роман наверное на другой улице ожидает. На полтора часа опоздал, не удивлен, что наши сыграли боевую тревогу. Ну что ж, пойдем объясняться'.

— Ты где пропадал? — зашипел при приближении Андрей, потом крепко ухватил меня за локоть и потащил в фойе отеля. — Опять с француженкой амур закрутил?

— Не, в этот раз нет. Турчина предупредили о моей пропаже?

Алекс Турчин был нашим куратором от советского посольства во Франции, он же сотрудник КГБ, хотя в посольстве занимал какую-то левую должность. Все опытные сотрудники вот уже две недели пребывали в Марселе отрабатывая какие-то свои цели. В посольстве же 'на телефоне' остался один молодой сотрудник. Хорошо что он уже год работает на своем месте. Местные порядки знает, как и службу. Но не опытный еще. Это все что я смог о нем узнать. То есть состоит на командной должности, но пока впитывает опыт. С нелегалами еще не работал, однако курсы закончил. Ничего, наработает опыт, со мной-то это быстро. Главное чтобы не тупил.

— Да, полчаса подождали против контрольного срока, потом позвонили. Вот только приехал.

— Это хорошо. Он у Апполикарпыча?

— Угу, тебя жду, пока никаких мер не предпринимали.

— Это хорошо, обеспечь безопасность нашей беседы. Лады?

— Сделаю. Только сбегаю Романа предупрежу. Остальные отдыхают, а мы бегаем, тревожимся куда ты пропал, — постучав в дверь, он заглянул и сообщил что пропажа нашлась. После чего подтолкнул меня к двери, пожал плечо, как бы показывая, что он рядом и поскакал вниз по лестнице.

Не особо переживая, я прошел в номер Роземблюма и, положив пакет на столешницу комода, поздоровался:

— Привет Алекс.

— Ты где был?! — зашипел он. — Помнишь наши прошлые договоренности? Еще что-то подобное как в первый день и больше никто тебе не разрешит выход в город?

— Помню-помню, — хмыкнул я, после чего сел на свободный стул и, закинув ногу на ногу, спокойно сказал. — Меня британцы завербовать пытались, мишки плюшевые.

На несколько секунд воцарилось молчание. Роземблюм изумленно разглядывал меня, а вот Алекс, скорее задумчиво.

— Трупы спрятал? — деловито спросил он.

— Где там прятать было? — развел я руками. — Мы в Булонском лесу были.

— Свидетели?

— А вот это вряд ли. Я старался работать чисто. Отпечатки свои стер, да и нет их у французских полицейских в картотеке.

— Давай рассказывай, — потребовал Алекс

— Может не тут? — я демонстративно обвел взглядом комнату и взглядом показал на Роземблюма.

— На счет комнаты не переживай. Отель проверяется ежедневно. А вот старший группы я думаю действительно не должен слушать, что его не совсем касается. Капитон Апполикарпович, вы не оставите на некоторое время? — скорее приказал чем попросил Алекс.

— Хорошо, я пока в кафе кофе попью.

Когда Роземблюм вышел из номера, Алекс потребовал:

— Рассказывай.

Рассказ не занял у меня много времени. Я только умолчал о деньгах, большей части оружия и тайнике-схроне.

-... пистолет я сбросил, он сгорел в 'Рено', потом поймал такси и вышел в квартале отсюда. До отеля дошел пешком. Вот и все.

— Хм, — задумчиво протянул он. — Значит со слов этого координатора старший резидент пребывает в штаб-квартиру завтра в обед.

— С учетом пропажи группы может и раньше, — пожал я плечами.

— Нам нужно захватить его и резидентуру со всей аппаратурой и документацией. Черт, — ударил себя по колену кулаком Алекс. — У нас все люди как на зло в Марселе. Я один, работаю с вами. А вызвать помощь не успеем.

— А зачем нам вызвать кого-то? — сделал я вид, что не понимаю ситуации. — Захватить штаб-квартиру совсем содержимым и людьми для меня плевая задача. Я как раз на этом специализируюсь. Самое сложное незаметно все вывезти оттуда. Вот это меня больше всего беспокоит. Хотя пока я возвращался к отелю успел подумать и даже появились намеки на план.

— Подожди, — остановил меня Алекс. — Ты уверен, что сможешь захватить резидентуру?

Я только презрительно фыркнул на это недоверие. Пришлось объяснять:

— Алекс, не заморачивайся. Я тут вообще проблему не вижу. Давай лучше не будем переливать из пустого в порожнее, а решим с транспортом. Дай мне ручку, я нарисую план дома.

— На счет людей я могу поспособствовать, — протянул мне карандаш и тетрадку наш куратор. — У нас в охране посольства есть трое парней, которые мы иногда привлекаем к своим делам. Одним словом парни в теме, как ты говоришь. Думаю на роль грузчиков они подойдут идеально.

— Отлично, — быстрыми штрихами я наносил схему расположений помещений дома и аппаратуры с документацией, помня все из своего посещения дома-музея в будущем, Алекс же проглотил объяснение, что рисовал подобную схему куратор вербовщиков, но я потом сжег улику вместе с машиной. — Смотри. Тут у них стоит аппаратура. Причем со слов координатора экспериментальная, проходящая комплексные испытания. Их всего шесть единиц, они все работают в разных странах, проходя испытания. Эта например находится тут. Думаю, нашим спецам будет интересно покопаться в ней. Аппаратура небольшая, думаю ее запихнуть вместе с документами. Вот архив в штаб-квартире немаленький...

Алекс наклонился и рассматривал схему изредка угумкая моим словам.

-... В штаб квартире постоянно находятся двое. Это хозяин дома Ален Дифье, он же отвечает за охрану. Его жена Жанет Дифье, радист-шифровальщик. Думаю, со сложившейся ситуацией их там будет четверо, а то и пятеро из усиления. Но для меня это не проблема. Главное как вывозить будем? Я вот что предлагаю. В Париже множество фирм грузоперевозок, у них же можно заказать ящики. Тут есть узкий проход с черного входа дома. После зачистки я даю сигнал твоим людям, они через черный вход проникают в дом и начинают готовить все к вывозу. Там же с черного входа подъезжает фургон с пустыми ящиками. Твои люди таскают их в дом не привлекая людей фирмы, заполняют ящики, заколачивают крышки и переносят все это в кузов фургона. Кстати, машина будет нужна среднего размера, то есть не маленький грузовичок и не большой. Средний.

— Да я понял. Дальше мы все это перевозим на наш адрес.

— Нет, не сразу. Дальше мы перевозим все на снятый на сутки склад, там разгружаем машину, отпускаем свидетелей и вызываем грузовик другой фирмы, и уже оттуда перевозим на нужный вам адрес. Там уже сами разберётесь, как все перевозить в Союз. Чай не в первый раз.

— Это да, — подтвердил Алекс, задумчиво изучая схему резидентуры. — Меня вот только беспокоит как ты завтра...

— Алекс, не бзди. Все нормально будет. Ты главное обеспечь меня специнструментом, как я просил. Остальное мои проблемы. Всю ответственность я беру на себя.

— Что тебе надо? — деловито спросил он, убирая схему во внутренний карман пиджака.

— Пистолет с глушителем. Пару запасных магазинов и хороший нож. Штык-нож от АКа подойдет. Если есть, то можно и нужно что-нибудь из колюще-режущего Вермахта. Да и пистолет лучше немецкий. Чтобы к нам все это не привело. Вон, тот же 'Вальтер' мне очень даже понравился.

— Обеспечим, все тебе доставят утром.

— Рано не надо, я до девяти отсыпаться буду. Часикам к десяти подвозите.

— Время контрольного срока?

— В двенадцать я начну операцию. Полпервого твои люди должны будут проехать на машину мимо дома. Я в окошке дам сигнал, что все в порядке. Например на втором этаже задерну занавески и выставлю на подоконник два горшка с цветами. После этого они объезжают квартал и ставят машину с черного входа. Машину лучше иметь левую как ты понимаешь. Дверь я отопру и буду их ждать. К часу к черному входу должен подъехать грузовик фирмы грузоперевозок с ящиками. Там дальше уже дело техники и времени.

— Как-то все на живую нитку. Думаешь сработает план? — с сомнением спросил Алекс.

— Импровизация наше все. Не волнуйся, все будет нормально.

Обговорив все с подробностями, я отправил Алекса в посольство. Спать этой ночью он явно не будет, готовя техническое обеспечение операции. Связываться с Москвой и запрашивать инструкций ему не требовалось, так как в таких случаях, когда горит время под ногами, он мог действовать на свой страх и риск, сообщая руководству о захвате резидентуры по факту.

Наконец Алекс ушел, а я, подхватив пакет с покупками, направился к себе. Переодевшись, я постучался к Андрею.

— Чего случилось? — спросил он с сонным видом. Время было час ночи, мы с Алексом долго заседали, поэтому наши уже все спали, кроме старшого конечно, который только что прошел к себе.

— Нужно избавиться от этой рубашки. Улика.

— Сжечь или просто выкинуть подальше от отеля? — деловито осведомился Андрей, принимая рубашку.

— Лучше первое и немедленно.

— Хорошо. Сейчас оденусь и сделаю.

— Спасибо.

Андрей закрыл дверь, а я прошел к соседнему номеру и постучался.

— Что-то еще случилось? — спросил Роземблюм, судя по его виду, он готовился принять душ перед сном. Моя утка об особо чистоплотных французах похоже сработала на все сто.

— Разрешите? — кивнул я на номер.

— Проходи, — разрешил тот, посторонившись.

— Завтра я буду задействован в другой операции, — сразу взял я быка за рога. — Поэтому вам придется обойтись без меня.

— Но работа встанет. У нас основные наработки от тебя идут, — сел на край кровати старшой.

— Завтра у нас много что произойдет. Очередная жертва маньяка, несколько убийств в Булонском лесу. Ни прессе, ни полицейским будет не до вас. Так что ведите себя не заметно.

— Насчет маньяка я еще не уверен, а что за убийства в Булонском лесу?

— Завра все и узнаете. Просто примете это все как факт. А послезавтра все войдет в прежнее русло, и возможно даже я вычислю и сообщу имя преступника.

— Ну хорошо. Что делать завтра я понял. Спасибо что предупредил.

Попрощавшись с несколько растерянным Роземблюмом, я вернулся к себе в номер и после душа завалился спать, даже не вспомнив, что так и не успел поужинать.

Разбудили меня работники отеля как я и просил ровно полдесятого. Ополоснувшись под раковиной, смывая остатки сна, я почистил зубы и, одевшись в гражданскую одежду, спустился в полупустой ресторанчик, где сидели обычные завсегдатаи заведения. Нужно хорошенько подкрепиться перед работой.

Горячий свежезаваренный кофе, тосты с яичницей и воздушные круассаны фактически вернули меня к жизни, вырвав из остатков полусонного состояния. Когда я допивал кофе, то заметил через арку входа в ресторанчик, как подошедший молодой мужчина в плаще, шляпе и черных очках что-то спросил у портье и тот указал ему на меня.

Парень обернулся и направился ко мне.

— Доброе утро. Я от вашего хорошего знакомого с посылкой, — поздоровавшись, известил он, а после моего разрешающего жеста присел напротив.

— Уточни от кого, — попросил я. — А то мало ли. Ходют тут всякие, потом вилки со стола пропадают.

— Я от Алекса-а, — едва слышно прошептал он, нагнувшись поближе в мою сторону, что меня изрядно развеселило.

— Алекс! — громко сказал я, потом продолжил выкрикивать в разные стороны. — Алекс! Алекс! Он от Алекса!.. — потом повернулся к пребывающему в ужасе связному. — Видишь? Всем плевать, чего шепчешься? Посылку принес?

Связного всего трясло от моей выходки, поэтому он то отрицательно, то согласно, начал крутить и кивать головой.

— Что, в первый раз что ли?

— Д-да.

— Ладно, — вытерев губы, бросил я салфетку на стол и встал. — Пошли ко мне. Там закончим.

Поднявшись в номер, я получил от связного посылку и, проверив что внутри, сделав так чтобы тот не видел содержимое, убедился что все на месте и помахал ему ручкой намекая что он лишний в моем номере.

Как только связной вышел, я до конца разорвал пакет и стал изучать пистолет с накрученным глушителем. Это был как я и просил 'Вальтер', внутри пакета еще были два набитых патронами магазина и штык-нож от карабина 'Маузер' что использовали войска Вермахта во время войны. Разобрав пистолет, я проверил его, после чего снова снарядил, приготовив к бою. После этого я покрутил штык в руках, привыкая-вспоминая балансировку.

После этого я стал собираться. Из закупленной одежды выбрал светло-бежевые штаны из плотной ткани с большими карманами. Рубашку того же цвета (в комплекте брал), и легкую серую куртку. Переодевшись, я убрал пистолет за пояс, штык закрепил под курткой, а запасные магазины убрал в карманы брюк. Сунув деньги в карман куртки, в основном мелочь на такси, подумал и документы брать не стал. За все время пребывания во Франции у меня ни разу их не проверили, да и то за все время общения с представителями правоохранительными органами с меня только один раз пытались неудачно слупить штраф и все. Так что документы на дело однозначно не берем.

Сообщив на выходе портье, что вернусь с прогулки часам к двум, сделал заказ на обед, после чего вышел из отеля и пошел по улице, поглядывая на проезжую часть. Мне нужно было поймать машину такси.

Машины две с шашечками мне встретилось, но обе были заняты. Наконец попалась пустая и, остановив ее, сообщил адрес. Улица та же, но номер дома я назвал чуть дальше. Время было одиннадцать дня, до назначенного срока начала операции еще было уйма времени, поэтому я зашел в ближайшее 'Бистро' и заказал чашку кофе. Взбодриться мне не требовалось, это чтобы не сидеть просто так. Из окон было видно часть улицы, но вот самого нужного дома-резидентуры к сожалению нет, поэтому я сидел, попивал кофе, поглядывал на часы и на прохожих. Однажды меня привлекла машина. Она остановилась примерно в том месте, где находилась штаб-квартира. Плющить лицо под взглядом немногочисленных посетителей и работников 'Бистро' не хотелось, поэтому просто прикинул расстояние. Вроде сходилось. Получалось, прибыл резидент, хотя странно, он должен был прибыть раньше.

Жаль только что было видно часть машины со стороны водителя и край багажника. Кто покинул машину я не рассмотрел, а вот водитель остался в машине... А нет, вон, хлопнул дверцей и тоже вышел. Что ж, время без десяти двенадцать. Пора действовать.

Поставив пустую чашку на стол, я вытер салфеткой губы и, скомкав, бросил внутрь стакана. Встав, я подошел к стойке бара и купил полупустую бутылку с ромом. Только после этого вышел из 'Бистро' и по небольшому проулку направился на параллельную улицу, на которую выходил черный ход из нужного мне дома. Главное не спутать, а то с тыла все дома одинаковые.

Спутать не получилось, у черного хода маячил явный охранник. В темном костюме, пиджаке и фетровой шляпе. Слегка пошатываясь, я направился в его сторону, пытаясь петь одну песню. Но срываясь на полкуплета и начиная сначала.

— Чего смотришь?! — наехал я на охранника, сблизившись.

— Чего?! — тот не мог поверить моей наглости. — А ну пошел отсюда пьянь!

Удара у охранника не получилось, бутылка исполнила неплохую роль дубинки, вырубив того. Со стороны наши движения напоминали конфликт пьяного с трезвым. Правда, дальнейшее не вписывалось в этот образ. Я подхватил охранника подмышки и затащил его в проход, бросив на землю рядом со стеной гаража.

Быстрый шмон карманов показал, что тот вооружен уже знакомым укороченным 'Браунингом', что я видел ранее, в подмышечной кобуре. Проход из дома не просматривался, так что я потратил часть времени, чтобы освободить охранника не только от денег и документов, но и от сбруи надев и подогнав ее под себя. После этого я в упор дважды выстрелил охраннику в сердце и скользнул к дому. Оставлять за спиной живых врагов я не собирался.

В окнах, что выходили на задний двор никто не мелькал, поэтому я беспрепятственно перебежал к двери. Как и ожидалось, она оказалась закрыта. Ну в принципе по-другому и быть не могло. Сунув 'Вальтер' за пояс брюк я пощупал кирпичную кладку стены, немного отойдя, посмотрел на полуоткрытое окно второго этажа и, зацепившись пальцами в щель в кладке, стал подниматься. Это не заняло у меня много времени. Осторожно заглянув в окно и убедившись, что комната (это оказалась спальня хозяев) была пуста, открыл окно настежь и тихо скользнул на пол, стараясь не создать лишнего шума. Встав на ноги я достал пистолет и, посмотрев на обувь снял ее. Подошва жесткая, шумит. Так в одних носках я прокрался к закрытой двери и прислушался. Откуда-то едва слышно доносились голоса, но откуда было не совсем понятно. На втором этаже были только жилые комнаты и тайная замаскированная кладовка для хранения архива штаб-квартиры. Надо сперва проверить их, а потом уже заняться первым этажом. Приоткрыв дверь, выглянул. Коридор и часть видневшейся лестницы были пусты. Две двери в гостевые комнаты были закрыты, а вот одна полуоткрыта. Закрыв свою, я первым делом заглянув в нее. Пуста. В третьей спальне тоже было пусто, но вот в четвертой, когда я приоткрыл дверь, отчетливо расслышал чьё-то сиплое дыхание.

Открыв дверь шире, я заглянул. Там у окна на стуле сидел наблюдатель, держа под контролем улицу. В руках у него был самый настоящий английский 'Стен'. Отреагировать на мой бросок он не успел и получил рукояткой пистолета по голове. Стрелять от двери я не мог из-за опасения наделать шума. Толстый ковер на полу заглушил мои шаги, не думаю, что кто-то что-то слышал. Подхватив опадающее тело, я принял одной рукой автомат, положил его на пол, и перенес тело на кровать. Обыск показал что 'Браунинги' у британской разведки штатное оружие.

Освободив наблюдателя от всего ценного, я спрятал автомат под кровать и дважды выстрелил в наблюдателя. После чего сменил магазин, проверил пульс и вскользнул в коридор. Голоса что я слышал, явно доносились снизу, с первого этажа. Скользнув по скрипучим ступенькам вниз, я посмотрел на закрытую дверь в зал, где находилась радиоаппаратура, и проверил сперва другие помещения. Только на кухне обнаружилась женщина. Вырубить ее не составило труда, хотя она и успела схватиться за нож. Убедившись что она в глубоком беспамятстве, я остановился у закрытой комнаты и, переведя дыхание, толкнул ее и спокойно прошел внутрь, держа пистолет наготове на уровне груди.

— Добрый день, господа британские шпионы. Что, лавры Джеймса Бонда покоя не дают?

В комнате обнаружилось трое, что ошарашенно обернулись к англоговорящему незнакомцу. Один был явно хозяин, лицо его совпадало с той восковой фигурой, что я видел в доме-музее будущего. Да и женщина имела некоторое сходство. Второй мужчина мне был неизвестен, может какой старший шпион по Парижу. Кто его знает? А вот третий был явно тот, кто мне был нужен. Внешнее описание полностью совпадало. Это и был Марк Беринг.

— Не надо дёргаться. Шансов у вас нет, — подождав три секунды продолжил я, после того как британцы и их местные прихвостни осознают случившееся.

— Ты кто? — спросил Беринг.

— Сами своих людей подсылали подкупить меня... Не договорились, жадные они у вас.

— Серебряков, — сообщил остальным догадливый хозяин дома.

Шутливо отдав честь, я улыбнулся:

— Это я. Значит так граждане шпионы. Садитесь на корточки зажав кисти рук между ногами.... Ага, молодцы. Сидим пока, время у меня еще есть.

Внимательно наблюдая за шпионами я одной рукой достал из кармана куртки моток веревки, уже порезанной на нужные размеры и, посмотрев на хозяина дома велел:

— Встать на колени и ползти ко мне, — как только тот все это неловко выполнил затекшими конечностями, продолжил. — Повернутся спиной.

Нажав на определенную точку на шее Дифье, подержал, отчего тот потерял сознание, быстро обыскал и крепко связал. Дернув за воротник я оторвал его и отбросил в сторону. Хрен его знает есть там капсула с ядом или нет, но побережёмся.

Также я поступил с остальными, привязав каждого к тяжелому предмету в зале. Того же Беринга к трубе отопления. Причем так чтобы они не смогли развязаться. После этого я сбегал за женщиной и, притащив ее в зал, связал и привязал к ножке комода, в котором пряталась аппаратура связи.

Сняв с шеи женщины ключ, я отпер комод и, вытащив аппаратуру, стал снимать крышку с главного блока. Убрав проводок-обманку, что вел к взрывателю, стал вытаскивать взрывчатку. Ее там было два небольших бруска. Все, взрывное устройство обезврежено. Проверив блокноты рядом с рацией и шифровальной машиной, я довольно улыбнулся. Все было на месте.

Еще раз проверив как все связанны я поторопился наверх. Нужно выставить знак, что все в порядке. С комнатой и занавесками проблем не встало, но оббегав все комнаты я не нашел ни одного цветочного горшка, хотя под фасадом здания были две клумбы по бокам от тропинки полных цветов. Видимо женщина отдала все себя не комнатным, а садовым цветам... курва.

— Блин, я же помнил в том доме-музее цветы стояли на окне! — воскликнул я и тут же передразнил. — Все восстановлено до мельчайших подро-обностей. Гид урод.

Мелькнула мысль о том, чтобы взять кастрюли на кухне вырвать цветы из клумбы и так выставить их. Но это фарс, да и выходить не хотелось. В это время послышался очередной шум мотора приближающейся машины, до этого проехала машина с семейство. Выглянув из-за занавески, я понял, что это наши. Один за рулем и двое пассажиров. Тот, что сзади смотрел на мой дом выискивая знак. Отдернув занавески, так чтобы он меня разглядел, указал на подоконник и развел руками. Ну нету-у-у.

Мне повезло, наблюдатель понял мой жест, улыбнулся и кивнул. Задернув занавески, я подобрал под кроватью 'Стен' и запрыгал по лестнице вниз. Снова проверив, как связаны пленные, стал ожидать появления парней, поглядывая через окно на кухне на задний двор.

Буквально через минуту из-за угла гаража быстро появилась голова молодого паренька в шляпе, быстро осмотрелась и исчезла. Потом она появилась снова. Но уже вместе с туловищем.

Распахнув дверь, я наставил на него 'Стен' и спросил:

— От кого?

— От Алекса.

— Нормально, пароль прошел. Хватайте охранника что там валяется и тащите его в дом. Быстро работаем. Скоро грузовик должен приехать.

— Есть.

Как только паренек передал мои слова тем кто стояли за гаражом, я отправил его охранять ценных пленных и, пронаблюдав как два других, пыхтя затаскивают в дом тушу мертвого охранника, велел им бросать его тут же. Только освободить проход.

— Все, работаем в темпе. Тебя буду называть Первый, — ткнул я пальцем в парня что нес охранника за ноги, потом во второго, что нес держа за подмышки. — Тебя Второй... А ты будешь Третьим. Так Третий. Продолжай охранять пленных. Первый, на улицу. Ожидай появление перевозчиков. Когда они приедут, берешь первый ящик и несешь его к нам. Он легкий, справишься, а мы со Вторым пока будем готовить все к вывозу. Все, разбежались, работаем-работаем!

Поднявшись со Вторым на второй этаж, я показал, как открывается дверь в тайник и указал на стеллажи с кипами бумаги в пронумерованных папках.

— Все это нужно спустить вниз и приготовить к погрузке в ящики. Канистру не трогай там бензин, остальные выметай все подчистую. Задание ясно?

— Так точно.

Оставив второго складывать папки в стопку, чтобы удобнее их было таскать вниз, я спустился вниз, прошел через зал и подошел к комоду с аппаратурой и шифровальным оборудованием. Быстро накидав от руки схему подключения прямо на крышке главного блока, я стал разбирать блоки, складируя их у входа. После этого я занялся бумагами.

Закончив я с десять минут отдыхал, сидя на диване и положив ноги на пришедшего в себя хозяина дома, когда, наконец, появился Первый с большим ящиком в руках. Размер был где-то метр на шестьдесят сантиметров. Высотой тоже с метр.

— Ну наконец-то! — воскликнул я и поспешил к задней двери. — Так Первый, Второй, в этот ящик часть архива что поместиться. Унесете, доставить еще ящики и продолжим грузить. Не спать, работать!

Надо отдать должное парням. Работали они без напряга и довольно быстро. Заметив что при переноске Второй запыхался (он работал больше всех), я сменил его Третьим, поставив Второго на охрану. Пусть отдохнет.

Когда архив в трех ящиках оказался в грузовике, мы стали грузить всю аппаратуру и шифровальные блокноты.

Наконец в доме остались только мы и пленные. Второй охранял ящики в грузовике поглядывая на водителя, а мы подняв на руки Беринга погрузили его в последний ящик, начав заколачивать крышку под его пронзительное мычание. Вот никак не думал что модно выводить такие рулады носом. Парни понесли слегка дергающийся и раскачивающийся ящик к грузовику а я стался охранять пленных.

Сейчас ящик будет погружен. Первый с водителем поедут на левый снятый склад где все разгрузят. Там Первый будет охранять дожидаясь приезда другого грузовика, а оставшиеся парни, Второй и Третий обеспечивают изъятие трех пленных из дома. Повезут они их на своей машине.

Через пару минут появился Второй (третий должен был подогнать машину ближе), и я отчетливо расслышал через открытую дверь как уезжает грузовик. Значит все по плану.

Дальше все просто. Неизвестного мужика погрузили в багажник машины, благо места там хватило, а хозяев дома посадили на заднее сиденье. Со стороны казалось что все нормально и это просто пассажиры. Даже кляпы у них вытащили, предупредив, что если будут орать пристрелят.

Забрав все оружие, что было обнаружено в доме и выданный мне специнструмент (про сбрую с 'Браунингом' я им не сообщил), парни уехали, оставив меня в доме. По плану я сам эвакуируюсь и беспокоится им об этом не надо. У них стояла задача, посложнее.

Проводив их взглядом, я презрительно хмыкнул и по проходу между гаражами вернулся в дом. Пройдя в прихожую снял ключи от машины и положил их в карман. После этого я зашел на кухню и взяв разделочный топорик поднялся в спальню хозяев. Там отсчитав от угла внешней стены два метра восемнадцать сантиметров, отстукал пустоту и, найдя место тайника, стал топориком проделывать дыру. Пыли налетело изрядно, но ничего, пару раз чихнул только. Когда отверстие было проделано, я достал из ниши серебристый чемоданчик типа дипломат.

Положив его на столик и открыв замки вставленным ключом, откинул запоры, подняв крышку.

— Сколько тут? Гид говорила, что было полмиллиона франков, но на первый взгляд тут явно больше, — пробормотал я.

Быстрый пересчет подтвердил мое мнение, в чемоданчике было миллион франков крупными и мелкими купюрами.

— Вот шустрики. Похоже, кто-то неплохой снял процент на обнаружении тайника.

Снова закрыв дипломат, я запер его на ключ. Спустившись вниз, прошел к гаражу и отпер замок ключом, что был в общей связке. В гараже стоял обычный такой 'Пежо', найдя лопату я закинул ее в багажник. Также нашел брезент и тоже убрал в багажник. После этого я завел машину и дав ей прогреться вылез и распахнул ворота гаража. Выгнав, все запер и поехал к выезду из города.

За два часа я выехал из города и закопал завернутый в брезент дипломат на приметном месте ('Браунинг' я убрал к деньгам, было там немного места). После чего вернулся обратно и бросил машину в трущобах, оставив ключи в замке зажигания.

Отпечатки ни дома, ни в машине оставить я не боялся, так как был в перчатках. Так вот бросив машину, я снял их с блаженным видом. За три часа руки в коже успели вспотеть и чесались. Бросив по пути перчатки в дурно пахнущий и дымившийся мусорный контейнер. Через полквартала поймал такси и поехал в свой отель. Естественно по привычке сообщив адрес в квартале от отеля.

На заказанный обед я заметно опоздал, но повара подогрели, поэтому пообедал-пополдничал я с немалым удовольствием дав чаевые (хотя питание входило в стоимость номера), не только официанту но и велел передать повару. У меня было отличное настроение, тем более можно и пошиковать. В заначке семейной четы Дифье я нашел семнадцать тысяч франков. Если считать с теми, что собрал по карманам и бумажникам, почти двадцать выходит, и я уже прикидывал, куда их потрачу. Безотчётные деньги можно сказать. Ну понятное дело, часть уйдет парням и Алексу. Творец велел делится. Они же не знают сколько я реально поимел. Так что не жалко. Оставлю себе тысячи три, мне точно хватит, остальное раскидаю между парнями и Апполикарпычем.

Пообедав, я тяжело отвалился от стола, суп был выше всяких похвал и направился к себе наверх. То, что я уже выполнил работу, никто не знает. Тем более Алекс сейчас очень занят и ему не до меня. Почему бы не воспользоваться этой ситуацией и просто не погулять по городу? Ведь сто процентов остальные дни я буду под присмотром парней из нашей группы.

Приняв душ, я вызвал горничную и отдал ей одежду, в которой ходил на дело, чтобы она ее постирала и выглядела. После этого я оделся в сменку и вышел из отеля.

Такси конечно удобно, но хотелось бы иметь свою машину и не зависеть от местных перевозчиков. Поэтому поймав машину такси, я велел везти ему в пункт проката автотранспорта.

В прокате рядом с аэропортом был неплохой выбор, поговорив с менеджером, я узнал тариф и выбрал привычный 'Фольксваген', так как за 'жучка' просили все десять франков в день.

— А что это за документы? — с интересом крутя в руках мой загранпаспорт, спросил менеджер.

— Нормальные, — пожал я плечами. — Советские.

— О-о-о. Эсэсэсэр?

— Именно.

Оставив в качестве залога шестьсот франков, уплатил сразу за неделю вперед, тут же заправил полный бак и осторожно выехал на дорогу. Машина мне конечно была знакома, но лично я на ней за рулем не ездил. Тем более те 'жучки' что я видел имели съемную крушу. То есть брезент скатывался. У этой же был цельный железный верх, как и у обычных нормальных машин.

Машина мне понравилась, несмотря на слабосильный мотор, она легко разгонялась и имела на удивление мягкую подвеску. Немного покрутившись рядом с аэропортом привыкая к управлению, смело поехал в центр Парижа, иногда нагло сигналя на перекрестках.

Подъехав к своему отелю, я припарковал машину на свободном месте и закрыв ее на ключ, направился наверх.

— Меня кто-нибудь спрашивал? — спросил я проходя мимо скучающего портье.

— Нет, месье. Ни звонков не посетителей интересовавшихся вами не было.

— Хорошо.

Поднявшись в номер, я открыл шкаф и достал чемодан. Он был почти пуст, но все-таки не совсем. В нем лежала кипа бумаг которые я заполнял все дни пребывания в Париже. Причем времени у меня на это было очень мало, но тексты сорока трех песен, иностранных хитов будущего, я записал. Вот и собирался я их оформить в патентом парижском бюро, которое и выполняет функции регистрации. Оно же передаст данные чтобы не было плагиата в другие бюро. Жаль в Союзе такого нет.

Оформлять естественно не на подложное имя Антона Серебрякова буду. А на настоящее. Фигня, нам к подобному не привыкать. То есть исполню роль собственного поручителя, благо данные собственного паспорта помнил хорошо. Правда, внутреннего, загранпаспорта у меня не было.

Спустившись вниз, я попросил у портье папку для бумаг, получил, отблагодарил и направился обратно к машине. Адрес патентного бюро я узнал заранее. Хотя честно говоря поплутал пока не подъехал к нужному зданию. Дальше была рутинная работа. Чиновник по приему аккуратно оформлял текст каждой песни, записывал данные автора, включая контактный телефон, адрес я не давал, и оформлял. Короче говоря, за два часа мы успели оформить только двадцать три песни из всех. Так как рабочий день в бюро заканчивался, я пообещал прибыть с остальным завтра. После чего подписав несколько бумаг об оформлении и получив три листа на руки, о том что эти песни приняты к рассмотрению, вышел на улицу.

— Уф! Тяжело же было регистрировать, — пробормотал я. Заметив на углу телефон-аппарат, забросил папку в машину, не забыв закрыть ее и направился к телефону, едва успел занять его до какой-то шустрой и полной тетки. Судя по тому, как меня облаяли по-итальянски (я ответил на том же языке), она была из Италии.

Набрав номер телефона, что стоял в выделенном нам помещении жандармерии, услышал голос Ивана, прямого зама Роземблюма.

— Иван, это Антон. Есть какая информация? — спросил я.

— Да, все подтвердилось. Сейчас все полицейские чины уехали к месту происшествия. Повезло, ребенок не пострадал, но очень напуган. Роземблюм тоже уехал.

— О как? В принципе правильно решение. Дай мне адрес, я туда же подскочу.

— Записывай...

Вернувшись к машине, я сразу поехал к месту очередного, хоть и не состоявшегося преступления. Оставив машину чуть в сторонке, я беспрепятственно прошёл через оцепление, махнув корочками (на фига они тут нужны, народу, что ли демонстрируют что работают?) осмотрелся и направился к старшим чинам, где мелькала седая кудрявая шевелюра Роземблюма.

Мы находились с тыльной стороны комплекса зданий, в основном развлекательного характера. Улица была узкой и заставленной мусорными баками. Именно тут все и происходило.

Заметив меня, Роземблюм откланялся и поспешил ко мне:

— Что-то случилось? — тревожно спросил он.

— Да нет, я закончил, решил проверить как у нас в отделе вот Иван и сообщил что было-таки нападение и вы тут. Решил посмотреть на место преступления.

— Да преступления как такового не было. Маньяк действовал по той же схеме. Встретил девочку на тихой улице. Оглушил и затащил в машину. Когда сюда привез, открыл заброшенный подвал и готовил инструмент, она сумела убежать. По ее словам она еще в машине очнулась и пыталась развязаться. Когда маньяк отвлекся, убежала. Повезло, что она почти сразу наткнулась на патруль жандармов и сообщила о нападении, но те не успели. Только увидели уезжающую машину в конце улицы. Месье Жаржен уже поблагодарил меня за сообщение о точной дате сегодняшнего нападения, из-за чего и были усилены патрули. Жаль, совсем чуть-чуть не успели.

— Это да, — согласился я, осмотревшись, спросил. — А что это начальство так мало?

— В Булонском лесу нашли машину с тремя убитыми людьми, — ответил старшой, бросив на меня острый изучающий взгляд. — Тройное убийство, большая шумиха. Тут об этом сразу узнаёт пресса, вот начальство и рвануло туда. Я к такому еще никак привыкнуть не могу.

'Ага, это что же, Жанет они еще не нашли? Сутки ведь почти прошли. Наверное, никто не обращает внимания на спящую девушку в машине. М-да'.

— А у них это в порядке вещей, — хмыкнул я.

— Ты сейчас куда?

— Есть еще дела. Сегодня ими буду заниматься, а вот завтра всеми силами примусь за работу. Думаю, сегодня можно будет подтвердить дату о сроках поимки преступника. Чую что я на верном пути. Посол наш уже теребит. Торопит, что-то у них там намечается. Хотят что-то от Франции получить под это дело.

— Хорошо, я обратно. Нужно быть в курсе всего... Ты что на машине? — удивился старшой.

— Взял в прокате на неделю.

— А права?

— У меня их и нет. Если никто не останавливает и не спрашивает, так зачем они?..

До вечера я отдыхал душой, катаясь по улицам Парижа и знакомясь со всеми его сторонами жизни. Под вечер уже вернулся в отель. Алекс так и не появился. Звонок в посольство дал мне понять, что все в порядке, просто все очень заняты.

* * *

— Ты уверен в этом? — наклонившись ко мне, спросил Роземблюм. Я продолжал сидеть за столом среди разложенных уголовных дел, поэтому только устало кивнул.

— Точно. Этот Ромул Леонсо стопроцентно знает преступника и покрывает его. Нужно только допросить Леонсо и узнать имя маньяка. Можно и дольше поработать, завтра-послезавтра я сообщу имя преступника. Но так действительно быстрее. Я еще утром зацепился за него, а сейчас, к вечеру уже уверен. Он знает. Он свидетель одного из преступлений.

— Почему он молчит?

— Из сорока семи лет тридцать он провел за решеткой. К тому же у него самого первый срок за изнасилование не совершеннолетнего. Полицейских он ненавидит, а поступки маньяка особым преступлением не считает, вот такая извращенная логика. Не маньяк, но близкое существо.

— Вот мразь! — воскликнул стоявший рядом Иван. Остальные присутствующие в комнату одобрительно загудели.

Этого Леонсо в моем будущем осудили как сообщника, увеличив его вину за недоносительство, из-за чего дополнительно погибло семь детей, пока маньяка не поймали. Вот я его и подставил под полицейских.

— Нужно сообщить сотрудникам департамента о наших выводах, — решил Роземблюм. — Надо брать его сегодня.

— Да, без них там делать ничего, — согласился я, протягивая листок бумаги старшому. — Вот его адрес. Разрешите участвовать?

— Можно.

Роземблюм ушел извещать французское полицейское начальство об успехах расследования, а мы стали готовится к выезду. Поучаствовать решили все.

Откинувшись на спинку стула, хоть и устало, но довольно посмотрел на ребят. Вчерашний день по захвату британской резидентуры прошел более чем удачно. Вот я и решил посвятить сегодняшний день, разоблачению преступника тянув до вечера закопавшись в горе уголовных дел. Может и зря, но зато никто не скажет, что я взял имя с потолка. Все это есть в материалах дела. Тот же Леонсо трижды проходил в разных делах как свидетель.

Только одно меня слегка беспокоило, долгое отсутствие Алекса. Похоже, он что-то такого накопал, допрашивая захваченных британцев и изучая документацию, что ему не до нас. Да и в посольстве явный переполох. Я это заметил, когда звонил туда в обед.

Похоже, захват резидентуры был в цвет и местные готовились к передачи всех материалов и живых свидетелей в Союз, ожидая дождь наград и поощрений. Ничего, день-два и я узнаю подробности.

Деньги я особо не тратил, да и раздавать среди своих, пока не спешил, нужно было встретиться с Алексом, была одна задумка. Мои и так переваривают новость, что у нас теперь есть свои колеса. Вот Роман с Иваном подходили, спрашивали попользовать ее на сегодняшний вечер. Мне не жалко, дам. Мне же не надо таскать на себе многочисленные покупки для родных. Парни, похоже, тратят последние сантимы перед отправкой домой. Ничего скоро я их порадую.

В это время к нам заглянул Иван, сообщив, что машины готовы, как и дежурные подразделения полиции. Надев фуражку, я последовал за остальными.

Ехали мы с помпой и даже с сиренами и мигалками. Весело тут ездят на захват преступника. А ведь Леонсо самый настоящий преступник, фактически сообщник, и кровь последних детей и на нем тоже.

В этот раз я сидел в одной машине с Роземблюмом и слушал его душевный монолог о работе французских полицейских, изредка похохатывая в особо смачных перлах. Благо переводчиков-соглядтчиков от местных с нами не было, а то даже в кабинете слово не скажи, слушают гады. Нет, всё-таки молодец посол Вормсер, что продавил нашу свободную работу. Местные чины только и смогли, что подсунуть нам своих переводчиков для помощи в работе, отказавшись от наших посольских. Но главное переводчики работают очень хорошо и не мешают, а то, что явно фиксирую и докладывают каждое наше слово. Что ж, хоть так.

— Если нам будет сопутствовать успех, нужно сообщить об этом послу. Заслужил, — сказал я, когда старшой наконец выдохся.

— Это да. Прикрывал нас он от своих очень хорошо. Вон, даже не помешали ни разу. Мелкие стычки не в счёт. Да и отношение к нам видел какое доброжелательное?

— Не такие они белые и пушистые, — сообщил вдруг водитель из нашего посольства, поворачивая следом за полицейским фургоном, что ехал впереди. — Мы уже трижды наблюдали слежку за вами и попытку прослушивания. Кстати, к товарищам Серебрякову, Антонову, Ющенко и Романенко не было представлено ни одного человека. Только к вам и вашему заму Ивану Теплову.

— Для местных полицейских это удар по репутации, — усмехнувшись, сказал я. — Замечу сильный удар, что правительство решило привлечь для расследования сыщиков других стран, фактически подтвердив несостоятельностью местных правоохранительных служб. Так что я не удивлен, я бы удивился, если бы слежки не было. Капитон Апполикарпович, а что если при пресс-конференции ввернуть фразу что при совместной операции с французской полицией мы обезвредили преступника и его сообщника, и так далее? Думаю, это наладит хорошее отношение с высшими полицейскими чинами. А то в них кто только не плюет и дармоедами не называет. Спасибо прессе.

— Надо подумать и посовещаться с нашими парнями из посольства. А то я тогда выступил со сроками поимки и вызвал их недовольство. Говорили, что не надо называть точные даты. Сам думаю, что зря пошел у тебя на поводу.

— Да вы не волнуйтесь, я уверен в успехе. Более того, скажу вам что возможно мы сегодня возьмем маньяка если разговорим Леонсо прямо на месте задержания... О, приехали.

— А эти откуда взялись?!

Причина возмущения Роземблюма была очевидна. Кроме машин полиции, и самих полицейских частью уже штурмующих одноэтажный частный панельный дом, частью стоявшие в оцеплении, я увидел фургон с логотипом телекомпании, рядом с которым суетились телевизионщики.

— Кто-то в департаменте явно сидит на подкормке у прессы. Причем не в слабом таком чине, или из диспетчеров, — ответил я.

Мы конечно же не участвовали в захвате, но вот наблюдали с интересом. Особенно за тем как один полицейский вылетел в окно. К нему тут же подскочили два жандарма и оттащили в сторону. Дом реально ходил ходуном, отчётливо доносились вопли и команды, но все перекрывал какой-то медвежий первобытный рев. Наконец в проеме двери показались помятые полицейские что окружив огромную тушу обмотанную веревками, сопровождали его к машине. Тот вращал бешено глазами, и пробовал на прочность веревки. Пострадавшему полицейскому, что вылетел из окна, уже оказывали медицинскую помощь. Еще двух вывели под руки (у одного лицо было все в крови) и, судя по тому, как забегали подъехавшие медики, в доме еще кто-то оставался, кому требовалась квалифицированная медицинская помощь.

— Ого, как они его взять сумели? — обшарено спросил Роземблюм.

— Как-то взяли, — с не меньшим удивлением и уважением ответил я.

Мы находились в частном секторе, и хоть народу было не так много, все равно за нами наблюдали. Совсем рядом находился комплекс трехэтажных домов, где сдавались квартиры, так вот балконы там оказались оккупированы зрителями.

— Нужно сразу с ним поговорить, — сообщил я Роземблюму. — В департаменте как бы не было поздно.

— Согласен.

Дальше я стоял у машины с нашими парнями и наблюдал за работой старшого. Первым делом он повелительным взмахом подозвал закрепленного за ним переводчика, что жался неподалеку, и направился к трем старшим чинам. Я до сих пор в их званиях не разбирался. Комиссары вроде бы они были. В течение минуты велись переговоры. За это время штурмовая группа подвела громилу к фургону и попыталась затолкнуть его внутрь, но тот упирался ногами. Кого они брали штурмовики знали, поэтому не стеснялись работать дубинками по ногам. Тот ревел, но все равно не давался, крутясь и упираясь.

Заметив, что Роземблюм машет мне рукой, подзывая, я оставил парней с интересом наблюдать за зрелищем у фургона, и трусцой поспешил к начальству, демонстрируя прыть подчиненного.

— Я объяснил ситуацию, — отошел на пару шагов в сторону старшой, объясняя мне диспозицию. — Комиссар Жевьен согласился на допрос. Только выставил условие, чтобы присутствовали его люди.

— Да проблем нет.

Когда я в сопровождении чинов и других полицейских приблизился к месту побоища, там как раз отлетел в сторону очередной полицейский после хука ногой громилы, встал и стал с интересом его разглядывать.

'М-да. Такого пытками быстро не сломаешь. Такого можно только победить и никак иначе', — прикинул я и, подозвав старшего группы задержания, велел ему развязать задержанного. Тот посмотрел на меня как на психа, и перевел вопросительный взгляд на начальство. Видимо получив от того разрешение отдал несколько приказов и велел выставить оцепление, чтобы задержанный оказался внутри. Молодец, понял ситуацию.

Сперва громила не поверил, что его оставили в покое, только переводил взгляд с одного полицейского в оцеплении на другого, тяжело переводя дыхание. А когда двое полицейских освободили его от верёвки, вообще обрадованно расправил плечи, разрабатывая затёкшие руки.

— Мне нужно только имя, — сказал я, проходя на импровизированный ринг. — Скажешь имя, останешься цел. У меня есть все необходимые разрешения на твой допрос. А то что ты его можешь не пережить никого не волнует.

Громила перевел взгляд на меня и с недоумением остановился, разглядывая меня как незначительную блоху. Хрипло зарычав, тот направился в мою сторону, заходя слева. Часть оцепления колыхнулась ко мне, чтобы прикрыть, но я остановил их жестом руки. Как побить противника, который весит в три раза больше тебя? Надо использовать тычковые удары и захваты с использованием веса противника. Только так и никак иначе — сказал бы Петрович, мой первый инструктор в этом мире. Я бы добавил подручные средства, нож или пистолет. Против таких все средства хороши, но в данном случае его нужно было именно победить. То, что его скрутили полицейские, он за победу не считал.

Как только он приблизился и на последних метрах рванул ко мне я нанес два молниеносных удара отсушив ему левую руку, взял на излом правую и, используя вес противника и большую часть его массы с инерцией движения, бросил-швырнул в сторону фургона. Я почти не использовал никаких усилий, вся хитрость в том, чтобы использовать его массу и инерцию движения.

Вы когда-нибудь видели, когда худенький, но крепкий на вид паренек хватает здоровяка хитрым приёмом и банально швыряет того в сторону машины, от чего та чуть не перевернулась, да еще закрутив при этом вокруг своей оси? А французские полицейские и часть зрителей на балконах видели очень даже хорошо. Ладно, хоть пресса этого не заметила из-за оцепления. Подскочив к ошарашенному громиле (на то, что на боку фургона отчетливо отпечаталось тело здоровяка я тактично не обращал внимания) и схватил его за космы, запрокинул голову и холодно глядя в глаза, спросил:

— Так ты скажешь мне имя или мне переломать все твои кости?

— Это Матт. Это он. Матт Решке, — указал пальцем в сторону одного из балконов здоровяк. Стоявший там не особо крупный мужчина, с интересом наблюдающий за захватом, дернулся, отшатнулся и быстро скрылся в квартире через балконную дверь.

Подошедший ближе командир группы захвата среагировал молниеносно:

— Взять! — и сам ломанулся вперед.

Большая часть полицейских рвануло следом ко входу в комплекс, но и нашлась светлая голова что отправила часть полицейских в оцепление вокруг дома. Шестерка оставшихся под моим присмотром связала безвольного Леонцо и отвела его в фургон. Захлопнули двери и грузовичок, просевший на один бок, сорвавшись с места под вой сирены уехал, увозя сообщника маньяка.

— Весело, — буркнул я, покосившись на подошедшего Ивана.

— Это да. Сейчас все начальство с прессой беседует. Старшой там же. Уже дает интервью. Сейчас начальства понаедет. Новость о захвате маньяка уже расползлась по верхам, она перебила даже информацию про бойню в Булонском лесу, о котором сейчас трещат все газеты.

— Так не поймали еще маньяка-то, — удивился я.

— Похоже никто и не сомневается что это произойдет. Лягушатники, что еще скажешь? Что это они там кричат?

— Похоже поймали, — прислушался я. — Пойдем, узнаем подробности.

Все выяснилось, когда страсти немного улеглись. Маньяка действительно поймали, и сделал это не группа захвата, а простой жандарм из оцепления. Его сейчас как раз перевязывают у кареты скорой помощи. Поглядывая на невысокого жандарма, который со смущенной улыбкой слушал врача, перевязывающему ему голову я понял, что скоро во Франции появится новый национальный герой задержавшего известного благодаря прессе маньяка.

Как выяснилось, преступник черными ходами ушел от группы захвата и, перепрыгнув через забор, столкнулся с нашим героем. Завязалась драка, жандарм будучи куда меньше преступника просто спеленал того прижав его руки к телу, вот маньячина оправдывая свое прозвище данное народом 'Парижский мясник', ухватил жандарма за ухо и стал его грызть. Но тот молодец, настоящий герой, терпел и не отпускал, пока не подоспела помощь, хотя тот успел сожрать пол уха. Так и был задержан этот легендарный преступник.

Все это я объяснил парням, сообщив в конце:

-... мавр сделал свое дело, мавр может отдыхать.

— Да-а. Интересная история, — протянул Андрей. — Значит скоро домой.

— Ну не совсем скоро, неделя у нас точно есть. К тому же есть приятный бонус. Помните я отсутствовал вчера? Так вот есть трофеи в местной валюте. Вечером поделим на всех, так что будет вам на что подарков родне и себе накупить.

— О как? — удивился Иван. — Это согласовано?

— Откуда? Деньги не подотчетные. Говорю же. Трофеи. Так что особо не шикуйте и закупайтесь в меру. Вечером попробую с Алексом встретиться, должен он уже освободиться, и пробить вопрос доставки наших закупок в Союз, а то боюсь, багажное отделение самолета все не вместит.

— Да мы не так много и закупили, — удивился Иван. — Хотя да, потратились изрядно.

— Так я и не про вас говорю. Хотя когда деньги будут, можете и меня догнать. Обогнать вряд ли, но догнать — точно.

— Ясно, — рассеянно ответил Иван. — Дело мы свое сделали, значит, будем встречаться с прессой.

— Это точно, — хмыкнул я, так как меня эта чаша точно минует, а вот судя по кислому виду Ивана, он знал, что будет сопровождать Роземблюма на все выезды и встречи. — О, смотрите. Скотлондярдовцы приехали, пошли, позлорадствуем...

* * *

Промычав что-то я, оторвался от теплого девичьего бока и, перевернувшись на другой бок, прижался к другому, более фигуристому.

Вчера вечером сразу после поиски маньячины, мы отметили окончание работы в тихом кругу в нашем отельном ресторанчике. Даже лейтенанта, то есть юнкера Шмидта, пригласили. Тому семьдесят лет, а выпить в хорошей компании не дурак. Также под конец заскочил, наконец освободившийся Алекс. Судя по темным кругам под глазами, отдыхал он давненько.

Поздоровавшись со всеми, он быстро похватал со стола закусок, выпил один стакан за празднество и отвел меня в сторону.

— Есть что? — спросил я, когда мы сели за свободный столик в углу.

— Тут рассказывать не буду. Но скажу вот что. Сведенья получены такие, что из Москвы уже прилетела группа и сейчас работает, — Алекс понизил голос и прошептал. — Говорят, там наверху уже кого-то задержали. Чуть ли не генерала. Сам слышал от приезжих. Так что крути дырку под орден. Сейчас все захваченное переправляют в Москву. Уже должны границу пересечь, так что все нормально, отлично поработали. Как ты и просил я описал захват так, что ты там проходишь краем, только как специалист по захвату. Потом только рапорт напишешь и все.

— Есть еще новости? — спросил я, осмысливая информацию. Много мне Алекс сказать не мог, но и этих намеков вполне хватило.

— Да. Сменилось руководство комитета. Сейчас начальником стал какой-то Андропов. Не слышал про такого?

— Краем уха, — рассеяно ответил я, прикидывая, что может измениться в моей судьбе, вроде как ничего. — Ничего особенного сказать про него не могу. Кстати, хорошо что ты приехал, пора делить трофеи.

— Какие еще трофеи?! — изумился Алекс. — Ты что не все сдал?!

— Алекс, личные трофеи это священно. Пошли ко мне, твою долю отдам, ты же участвовал в операции.

— Но... Подожди! Но я не могу взять, это все требуется сдать.

— Ага, щас-с. Алекс, ты думаешь я просто так ввязался в эту историю? На хрена мне это надо? Я конечно махровый патриот, но у меня уже было свое задание найти маньяка, которое я кстати выполнил. Ловить шпионов эта не моя работа... если конечно меня материально не заинтересовать. Я заинтересовался, в результате у вас те кто вам нужен, у меня то что мне нужно, то есть определённая сумма иностранной валюты для личного пользования, а то что выделили это слезы одни. Так что все что я взял, поделил на равные доли, тебе как старшему чуть больше. Парням что участвовали в вывозе всего, по тысяче франков, тебе три.

— Это большие деньги, — задумчиво протянул Алекс.

— Конечно, причем полученные за работу и не подотчетные. Это еще не все, готов накинуть пятьсот франков сверху за небольшую помощь.

— Что хочешь? — заинтересовался куратор. Похоже он уже мысленно принял деньги, так что еще одно предложение его заинтересовало.

— Ничего незаконного. Сам понимаешь, деньги у нас теперь есть, и купить мы знаем что, но как все это вывезти? Мне одному только женского белья до тонны вывезти надо. Родственников, особенно женского пола много, — пояснил я на большие глаза Алекса.

— Понятно. Ну с вывозом как раз не проблема, это моя специализация. Подгоним вам морской контейнер и заполняйте его. Потом отправим в Марсель, погрузим на наш сухогруз и тот доставит контейнер в Ленинград, — мгновенно решил вопрос по поводу груза Алекс. — С таможенниками вопрос решим — это не сложно.

— Вот и отлично. Пошли ко мне наверх, решим основную проблему.

— Пошли.

У себя в номере я передал Алексу его три с половиной тысячи и три штуки передать парням, что работали со мной в резидентуре. Алекс конечно их может зажать, честно говоря это его проблемы и все на него совести. Я свое дело сделал.

Потом мы с Алексом спустились вниз, он немного погулял с нами, сообщил всем официально, что в посольстве через пять дней будет праздничное мероприятие (бал), по поводу окончания расследования и пригласил всех нас туда, как основных и главных гостей, пообещав прислать приглашение чуть позже. После этого он нас покинул, отправившись по своим делам.

Чуть позже я пригласил к себе Роземблюма. Тот сперва не понял что я от него хочу, но потом кивнул и мы поднялись ко мне в номер.

— Командир, помните, вы вчера разрешили мне отлучиться, и прикрывали ото всех?..

— Было дело.

— Так вот, дело я сделал и даже получил некоторые дивиденды. Получите свою долю, — протянул я старшому тоненькую пачку банкнот.

— Что это? — с подозрением спросил Роземблюм, даже не прикасаясь к деньгам.

— Это? Это три тысячи франков. Это трофеи, я сразу поясняю, чтобы было недопонимания. Они не проходя ни по каким бумагам. Но начальство о них знает, решило так сказать поощрить нас. Но просило особо не афишировать это.

Приняв деньги, с ними и у старшего были проблемы, хотя ему дали триста франков. Он спросил, убирая их в карман:

— С остальными что?

— Ивану две тысячи, остальным по полтора. Мне три как непосредственному участнику.

— Справедливо, — кивнул старшой и спросил. — А вот?..

— На счет перевозки возможных покупок я договорился с Алексом. Он предоставит нам морской контейнер для перевозок. Но сразу предупреждаю, пол контейнера моё, остальные ваше. Там морем до Ленинграда, а забрать оттуда уже труда не составит. Своя страна.

— Это да, — согласился Роземблюм. — Самому-то зачем столько места?

— Для тряпок. Как это не смешно звучит, но самый ходовые подарки среди моей родни — это нижнее белье. Особенно кружевные комбинации и купальники. Не привезу — голову оторвут. Оно весит мало, но объем большой. Вот поэтому и места много надо. Ну и мелочь всякая конечно.

— Что такой хороший подарок? — заинтересовался страшой.

— Узнаете когда привезете. Особенно когда ваша жена похвастается на работе обновками.

— У меня ещё дочь есть.

— Тем более. У меня только отцу надо привести пару ящиков эксклюзивного пойла. Он очень большой ценитель. А друзей сколько? У-у-у...

Роземблюм ушел в ресторанчик продолжать праздновать, а я вызывал парней по одному и вручил деньги. Отказавшихся не было, только деловито узнавали когда будет тара для перевозки.

Дальше я повстречал двух туристок-шведок и пил с ними на брудершафт. Вечер как водится закончился у меня в постели.

'Что ж меня разбудило то?' — сонно подумал я, по привычке погладив ягодицы ближайшей обнаженной нимфы.

В этот момент раздался повторный стук в дверь, и я понял, что меня разбудило. Осторожно встав, чтобы не растрясти голову, подошел к двери, отпер и открыл ее.

— Ты бы хоть оделся и не тряс причиндалами, — сказал отвратительно бодрый Иван.

— Что надо? — не совсем вежливо спросил я. — Видишь, болею?

— Тебе машина нужна? У нас с Апполикарпычем окно образовалось до обеда, вот и хотим проехаться по магазинам.

— Не нужна пока, — походкой зомби дотопав до буфета, взял со столешницы ключи и отдал их Ивану.

— Права точно не нужны? — уточнил он.

— Меня ни разу не остановили, — сонно пробурчал я. — А раз не останавливали и не спрашивали — значит, не нужны. Мы сейчас в фаворе, остановят, корочками помашите. Фигня, свои люди разберёмся.

— Ну ладно, бывай, — бросив еще один взгляд на спавших шведок, сказал Иван и я закрыл за ним дверь. После чего протопал до кровати и завалился спать дальше.

В следующий раз разбудили меня несколько нетривиальным способом. Образно говоря, возбудила и на меня взобралась одна из девчонок-шведок. Судя по звукам из ванной, вторая была в душе. Такое пробуждение мне очень понравилось, правда, я был слегка не в форме, с перегаром, да еще и небрит, но быстро исправился... в первом случае.

Под конец, когда я близился к финалу, к нам присоединилась вторая. Как чуть позже выяснилось, так девушки прощались, они торопились на поезд. Вместе с ними пополдничав, посадил в такси заплатив водителю и отправил на железнодорожный вокзал, не забыв сообщить маршрут. Девчата говорили только на родном наречии.

— Привет, — бодро поздоровался я с Романом, который сидел в ресторане и со страдальческим видом пил кофе.

— Ой, не ори, — сморщился он.

— Что головка бо-бо? А не фиг было вчера на спор с Кузьмичом литр вискаря в две хари выхлестывать. Кстати, а кто победил, а то я раньше свалил?

— Не помню, я на третьем стакане... уснул. А как ты уходил помню. С тобой еще две белобрысые француженки были.

— Не, это шведки. Ни фига по-нашему не понимают. Я пять языков знаю, и то пришлось жестами с ними общаться. Кстати, они мне только сегодня на пальцах объяснили, что вот этот жест, — я показал мастурбирующие движения, — которым они меня вчера пригласили покувыркаться в постели, ну это как я понял, оказывается была просьба воспользоваться туалетом. Пока одна заседала на фаянсовом друге, я другую окучил. Ну а там так повернулось, что повеселились изрядно. Сейчас их в такси посадил и отправил на вокзал. Оказывается, они еще вчера должны были уехать на вечернем поезде. На море уехали.

— Как-то у тебя с ними все просто. Какие они у тебя по счету?

— В Париже? — уточнил я.

— Ну да... и говори тише.

— Шестая и седьмая. А что?

— Да больно уж легко ты их сговариваешь. Последние даже языка не знали, а все равно смог. Ну вот как?

— Личное обаяние и шикарная улыбка.

В это время к нам подошел что-то весело насвистывающий Андрей и поручковавшись с каждым, знаками показал официанту что хочет яичницу с беконом, и чай. Закончив с составлением заказа, он грозно добавил официанту:

— Еще раз ведро кипятка принесешь, я тебе его на голову надену, — повернувшись к нам пробормотал. — Лягушатники, пусть русский учат.

— Ты бы меня попросил заказ сделать, — отсмеявшись, сказал я. — Хоть не будешь шокировать присутствующих тут дам, показывая на себе, что ты хочешь прожаренную яичницу и отбивную.

— Да ладно, — отмахнулся тот. — Антон, вчера я видел, как ты сразу двоих уговорил. КАК? Научи.

— Что, лавры Казановы-Серебрякова покоя не дают? — усмехнулся я. — Бери пример с Романа, женатый человек. Такие не озабочиваются. Это ты холостяк на всех девушек голодным взглядом смотришь.

— Ты так и будешь разводить политесы? Просто объяснить не можешь? — обиделся Андрей.

— Да мне не трудно, только мой метод тебе не подойдет.

— Сперва попробовать надо... Тьфу, ты что мне притащил?! — увидев доставленный заказ возмутился Андрей. — Я яйца с прожаренным мясом просил и чай, а не ... а что это такое?

Узнав у официанта, что за заказ он доставил, я перевел:

— Бычьи яйца в собственному соку с майонезом. Сарделька с тостами и настой на травах. Не фиг было на себе показывать. Говорит, что нечасто им делают такой заказ, ты второй задень. Говорит, хорошо, что повар сделал большие порции, вон даже тебе хватило. Интересно кто из наших был первым заказчиком сегодня? И знал ли что он ест?

Рядом молча трясся от смеха Роман, слушая мой перевод и глядя на бледнеющего Андрея.

— Бэ-э, — сморщился Андрей.

— Зря ты так, это между прочим довольно вкусно. Даже ценители есть, — с совершенно серьёзным видом добавил я.

Наконец я отменил заказ, а то Андрей уже стал цветом похож на любимое земноводное лягушатников. Когда Андрей немного пришел в себя и попил кофе, принесенные официантом, то спросил:

— Так что насчет знакомства с девушками? Научишь? Будь верен, я способный ученик.

— Забьемся на десятку франков? — хитро прищурившись, спросил я.

— Знаешь, зная твою страсть к шуткам и розыгрышам, я сперва узнаю, что это за метод, тогда и посмотрим, — настороженно посмотрев на меня, протянул Андрей.

— Да способ простой. Смотри, берем французскую статистику. Подходишь к девушке и говоришь, можно мне вас отчпокать. В трех случая ты получишь по морде, в двух оскорбят словесно, одна пригрозит нажаловаться мужу, ну а четыре согласятся. Вот вчера шведки попали в ту самую четверку.

Сбоку закашлялся Роман пытаясь скрыть смех, но потом страдальчески сморщился и схватился за голову.

— И что, вот так просто согласились? — недоверчиво смотрел на меня Андрей, покосившись на соседа.

— Конечно. Вон, например, видишь, сидит одинокая дама лет двадцати пяти и демонстрирует свое глубокое декольте? Ставлю двадцатку — она сразу согласится.

— Разбей, — велел Андрей, Роману протягивая мне руку, потом он деловито спросил. — Что там говорить надо?

Я честно перевел Андрею фразу на французский язык, минуты две он её в полголоса повторял запоминая. После чего встал и направился к привлекшей мой взгляд женщине. А я достал из кармана стопку купюр и горсть монет, собираясь отсчитать проигрыш. Пронаблюдать тот спектакль что сейчас будет, двадцатки мне было не жалко.

В это время Андрей подошёл к женщине, что строила из себя этакую светскую львицу, наклонился и явно выложил заученную фразу. Дама слегка наклонилась назад, глаза ее ошарашенно расширились. Рука дрогнула для замаха, но... тут она вдруг кивнула, встала, подав руку Андрею, и они направились к лестнице.

Мы с Романом проводили их озадаченными взглядами. После чего он пробормотал:

— Я думал ты шутил.

— Я тоже так думал, — почесав затылок, ответил я, после чего убрал деньги обратно в карман. — Целее будут.

Тут подошел официант и сообщил, что меня приглашают к телефону.

— Это Алекс, наверное. По времени он должен быть. Пойду, узнаю.

Дойдя до стойки местного ресепшена, взял у ресепшиосниста, то бишь портье трубку и сказал:

— База торпедных катеров Северного флота, дежурный мичман Череззаборногузадерищенко у аппарата.

— Антон? — услышал я осторожный вопрос с той стороны.

— Я это я. Ну что там с нашим делом?

— Фу, я уж думал... Все сделал. Новенький двадцатитонный контейнер дожидается тебя на территории железнодорожных складов. Записывай адрес и номер контейнера...

Вернувшись к Роману, я сказал:

— Есть тара для перевозок. Я сейчас съезжу все проверю, и начнём его набивать.

— Угу.

Чтобы не беспокоить меня, начальство оставило ключи от машины у портье, забрав их, я вышел на улицу, посмотрел на полуденное солнце, и довольно улыбнувшись, направился на поиски машины. Она нашлась чуть дальше от отеля, чем я предполагал. Видимо только тут было свободное место.

Запустив двигатель, я посмотрел на уровень топлива и понял, что надо заехать на заправку, иначе далеко не уеду.

До самого вечера я крутился по городу и пригороду. Заправившись, поехал на склады, где у местного работника по книге учета узнал, где стоял зарезервированный за мной контейнер. Он обнаружился неподалёку от въезда, поэтому я подкатил сразу к нему. Первым делом выяснилось, что закрывается он просто на запор, одним словом надо купить замок, чтобы запирать. Потом проверил сам контейнер, как и оказалось, он был девственно пуст. Закрыв его, я направился в супермаркет, где в хозотделе купил навесной замок с пятью запасными ключами, молоток, толстый карандаш и коробку гвоздей. По размеру сотки. Потом на обратном пути заметив телефон-автомат, припарковался и позвонил в фирму грузоперевозок. Телефонного справочника на месте не оказалось, но не беда я возил такой же с собой. Стащил в другом телефон-автомате.

Надеюсь, что попал не в ту фирму, одной из которых пользовался Алекс позавчера при перевозке оборудования штаб-квартиры британцев.

В этой фирме я заказал четыре ящика метр на метр для себя и еще для парней по большому ящику. Хватит им пока. Надо будет еще, дозакажут. Сообщив адрес и попросив привезти в течение часа, я направился на склады.

Пока ожидал машину с фирмы, проверил, как работает замок и входит ли он в узкое отверстие дужки. Подходил идеально, как будто для него сделано. Наконец подъехал грузовик, я подписал пару бумаг, принял ящики и оплатил доставку, как и сам груз. За пару франков экспедитор и водитель занесли ящики в контейнер, крышки были занесены отдельно. А вот гвозди как оказалось, я зря покупал, они были в комплекте.

Поскрипев по днищу ящиками, я утащил свои в дальний угол, сделав коридор посередине, и приготовил их для загрузки. Молоток и гвозди сложил у входа, чтобы пользовался тот, кто будет закрывать свой ящик. Заперев контейнер, я вернулся в нагревшийся на солнце салон 'Жучка' и, выехав с территории складов, погнал по 'магазинам'. По 'магазинам' в скобках, заметили? Это только идиот берет крупные партии в магазинах, чтобы жирели на наших не трудовых доходах буржуи Запада. Не, мы пойдем другим путем. Опт — наше все.

Требовалось только, выяснить где находятся склады с разными товарами нагло поехать прямо туда. Выяснить труда не составило, обзвонил по телефонной книге часть дорогих магазинов и, представляясь сотрудником налоговой службы, банально узнавал откуда они берут товар. За двадцать минут вися на телефоне, я узнал все что мне было надо. Четыре крупных магазина закупались на складах одной фирмы, и склады этой фирмы располагались в одном месте и имели разнообразный товар. Узнав адрес, я вздохнул, покачал головой и поехал обратно на те склады, где стоял мой контейнер.

Узнав у служащего, где находятся нужные мне строения повернул налево и поехал к серебристым ангарам, откуда слышался шум приближающегося товарного состава.

В ангаре загружались два грузовичка имеющих эмблемы брендовых магазинов, которые хвастались что вся их одежда индивидуальной пошивки (ага как же), и, найдя завсклада, узнал у него насчет продажи в частные руки. Как оказалось, в этом не было ничего необычного, владельцы даже поощряли сотрудников продавать товар на сторону. Главное чтобы это было оформлено и оплачено. Цены были фиксированные, то есть не поторгуешься. Фигня, сто франков на руку завскладу и я закопался в товарах разглядывая этикетки и откладывая понравившееся в сторону. Сколько я эротических комбинаций набрал, красного, розового, белого и черных цветов уму непостижимо. По обуви тоже прошелся, хорошая в Союзе — дефицит. Парни из моей группы вон уже давно на местную обувь переобулись. Все довольны. Наша конечно очень прочная, особенно бить бандюгов по почкам, но вот с внешним видом и удобством проблемы. В одном углу ангара даже нашел лодку на перевозном прицепе. Нет, на самом деле настоящая двухместная мини-лодка. Маленькая, метра два на метр с мощным мотором. Срочно позванный завсклад, который в это время пил чай, подошел и сообщил, что это штатовская мини-лодка отданная им в уплату долгов. Хозяевам она не нужна, выставили за тысячу триста франков. Именно столько были должны заемщики.

— Тысяча триста? — у меня в уме сразу застучали фишки бухгалтерских счетов, подсчитывая финансы. Вроде на пределе, но хватает. — Беру. Деду подарю, он у меня рыбачить любит.

Я четырежды ездил к контейнеру, перевозя покупки, пока два больших ящика не были полностью забиты подарками. Заколотив их, я понял, что в пятый раз можно не ехать, хватит на сегодня и так. Проблема была с лодкой. Нет, к контейнеру я ее привез, привязал веревкой к бамперу и тихонько дотащил. Сейчас она стояла у открытых створок контейнера, блестя белой краской с красной полосой на боку. Красивая чертовка. Походив вокруг нее. Я стал читать паспорт. После недолгого осмысления я вдруг сообразил, что водных мотоциклов еще не существует, и эта лодка до их появления банально занимает эту нишу. Так вот что это такое, она предназначена только для развлечения. Погонять там на скоростях. Порыбачить с нее вряд ли получится.

Вытащив все ящики, оставив только те, что были полны и заколочены, я с матом и пыхтением закатил прицеп с лодкой в контейнер. После чего укрыл ее штатным брезентом, и снова заставил ящиками. Вечер уже, пора возвращаться в отель. На сегодня хватит. Покупка лодки выбила дыру у меня в распланированном бюджете, поэтому, похоже, придется растрясти одну из кубышек. Завтра посмотрим. О, и лопату надо купить.

Заглушив машину, я закрыл ее на ключ и направился в отель, однако у лестницы меня перехватил закончивший разговор по телефону портье и сообщил, что меня ожидают в ресторане. Подумав что можно перекусить и до душа, хотя после того как несколько раз потел на солнце и в нагретом контейнере, попасть под прохладные строи воды хотелось до зуда на спине, я направился в ресторанчик. Кто меня спрашивал, стало ясно быстро. Наша команда ужинала в полном составе (ну я же тоже тут).

— Добрый вечер всем, — бодро поздоровался я и, взяв за соседним пустым столиком стул, присел к своим.

— Ты где пропадал целый день? — спросил Роземблюм.

— Узнавал насчет контейнера. Все в порядке, он на месте. Так же организовал ящики для каждого. Свои я подписал.

— Как? — заинтересовался Иван.

— Увидите сразу. Там 'Заминировано' написано.

— Мы после пресс-конференции с журналистами в здании правительства Франции поехали в наше посольство и там узнали, что сразу после празднества отбываем на родину. Так что времени мало осталось. Когда в следующий раз пропадаешь на полдня, сообщай, где тебя искать, — добавил Роземблюм.

— Нет проблем, я и сам не знал, что так надолго задержусь. Оказалось там, на товарных складах находились склады оптовой фирмы, которые предоставляют также услуги частным лицам и изрядно закупился. Даже вон лодку купил... зачем-то.

— Лодку?

— Гоночную мини-лодку с двумя посадочными местами. Как написано в техпаспорте она разгоняется до девяноста километров в час.

— За сколько взял? — деловито поинтересовался Роземблюм

— За две... за полторы тысячи. А что?

— Я так понял по твоему тону, что тебе она не особо нужна?

— Ну да, мелкие вещи не особо люблю. Но она скоростная, а это привлекает.

— Продашь?

Задумавшись, я прикинул, нужна ли она мне и понял что нет. Не моё, да и родственникам я на ней убиться не дам. Есть и другие способы самоубийства. Поэтому пожав плечами сказал:

— Да нет, не нужна. На блеск повелся. Красивая чертовка.

— Посмотреть когда на нее можно? Завтра съездим?

— Так можно и сейчас, ворота складов закрываются конечно рано, но можно и за территорией машину оставить, там пешком недалеко идти. Кстати, вот ключи от замка на контейнер. Правда одного не хватает, так что сами разделите, — передал я Роземблюму четыре ключа. Тот быстро раскидал их.

В принципе правильно распределил, отдав один на двоих Андрею и Роману, они все равно всегда вместе ходят.

— Ну что, поехали? — спросил старшой.

— Едем, — согласился я. Не знаю почему но старшого изрядно заинтересовала моя новоприобретенная мини-лодка и он решил не откладывать дело в долгий ящик. Пока старшой ходил наверх, наверное за деньгами или переодеться, он с Иваном до сих пор были в форме, видимо они только недавно вернулись в отель, я быстро похватал что было на столе, допил чей-то кофе и мысленно посетовав что так и не попал под душ направился к выходу, заметив что там собрались наши. Со мной поехали кроме старшого и Ивана, Андрей, имевший добродушный и расслабленный вид и еще один следователь, Кирилл Романенко.

Трое назад и старший рядом со мной на переднее сиденье. Ничего, загрузились и поехали поскрипывая подвеской.

К моему удивлению ворота еще были распахнуты, поэтому беспрепятственно проехали через них, пропустив встречный грузовичок, повернул направо.

Подъехав к контейнеру, я показал его начальству. Открыл и дал насмотреться, что находится внутри. Незашедшее еще солнце позволило это сделать. Пока Роземблюм и Иван снимали брезент с лодки и внимательно все там осматривали, я глядел как Кирилл и Андрей распределяют ящики по людям. Обошлось нормально, распределили и даже расписали моим карандашом.

Вдруг громко взревел мотор без глушителя. Да еще внутри контейнера, да еще без глушителя, так что не я один вздрогнул от рева и эха. Поработав секунд семь мотор заглох, а от лодки доносились радостные и довольные возгласы, изредка перемешанные крепким матерком.

— Антон, лодка в порядке, так что беру! — крикнул Роземблюм изнутри контейнера. — Сейчас чехол обратно наденем и расплатимся.

Через минуту, как только начальство вышло, я получил полторы тысячи франков и передал в руки старшого техпаспорт на лодку.

После этого Андрей закрыл контейнер, запер его и мы, загрузившись, поехали обратно в отель.

На выезде выяснилось что ворота уже закрыты, вышедший сторож спокойно их открыл, выпустив нас.

В отеле я, наконец, принял душ, и завалился спать. Завтра у нас по плану экскурсии до обеда, потом личное время (которое пойдет на заполнение ящиков в контейнере). И так до дня празднования в посольстве, где будет поздравление и вручение наград.

Наконец спустя час расслабленный под душем и чистый, я завалился спать, пробормотав засыпая:

— Как же хорошо жить... а хорошо жить еще лучше.

Следующие дни до праздничного мероприятия в посольстве мы провели в экскурсионном угаре и в погоне за покупками. Я за два дня забил все свои ящики покупками, совершенно успокоился и в одиночку гулял по достопримечательностям Парижа. Парни, пользуясь моей машиной, объездили по столице Франции все магазины, но таки нашли, что им было нужно.

Также я прогулял и день празднества. Так как мне там появляться из-за обилия журналистов не рекомендовалось, (шестеркам награды не положены) так я особо и не хотел, предаваясь безделью. Вон, даже искупался в Сене для разнообразия. Поглазел на жилые лодки и погулял по набережной.

Конечно же, я не все время тратил на отдых, и поработать пришлось. Про патентное бюро не забыли? Вот я наняв двух юристов специализирующихся по этой теме и повесил на них оформление патентов. Хотя, честно говоря, и мне приходилось присутствовать. Некоторые технические новинки пошли в регистрацию на ура. После того как заявка одного из патентов прошла, юрист, что отвечал за этот патент, получил мой приказ на то чтобы, после полного оформления он проехал по автозаводам Франции и оформил лицензии на использование. В этом случае мне пришлось в главном государственном банке Франции открыть номерной счет, чтобы туда капали денежки с патентных отчислений. Номерной — это значит, что деньги мог снять любой человек, кто знал длинный ряд цифр, букв и пароль. Еще одна моя закладка на будущее. Жаль что на регистрацию и проверку каждого патента тратится от месяца до двух. Ничего, юристы наняты на проценты. То есть им будет капать определенный процент с лицензионных отчислений. Не самая распространённая практика (не каждый автор согласится на такое, проще разово заплатить, или долгосрочно нанять), мне же некогда этим заниматься, поэтому я легко пошел на десять процентов двум юристам и они с азартом принялись за дело, представляя меня. То, что первые отчисления пойдут не скоро их мало волновало. Перспективу они видели, а отчисления это их приятных бонус к пенсии.

Так вот в тот день, когда парни гуляли и принимали поздравления от разных уполномоченных лиц в посольстве, я, заложив руки за спину, гулял по парку Марсового поля, направляясь к Эйфелевой башне. А то всего раз на ней был, нужно еще раз посмотреть, по фотографироваться.

— Месье? — кто-то крикнул сзади. Так как по тропинкам бродило множество месье, включая тех, что с сосками во рту, я не спешил оборачиваться, однако крик раздался ближе и я обернулся полюбопытствовать кто это там надрывает гланды. К моему удивлению это оказался клавишник. Тот самый старший музыкант с группой которого я забацал пару песен, не так далеко от сюда.

— Наконец-то я вас нашел, месье, — пытаясь восстановить дыхание сказал он. — Шесть дней уже ищу. Даже в прессу обращался с заметкой.

— Извините, как вас?

— Антуан Лемур. Руководитель музыкальной группы Лэ-...

— Что вам надо, месье Лемур? — оборвав его, без особого интереса спросил я.

— Я хотел узнать про те песни, что вы пели. Они ваши?

— Да, и оформлены как положено, — подтвердил я.

— Давайте пройдем в кафе, честно говоря, хочется промочить горло, пересохло. У меня к вам дело, месье?..

— Серебряков.

— Месье Серебряков есть шикарное предложение.

— Ну что ж, пойдем, послушаем, что вы мне можете предложить.

Вернувшись немного назад, мы направились к выходу с парка в сторону ближайшего кафе.

Пока шли, Лемур пытался навязать ничего незначащий разговор, явно пытаясь меня прощупать и понять что я за человек. Но я не повелся и больше отмалчивался, только улыбался на некоторые его вопросы. Судя по тем взглядом, что на меня бросал Лемур, он начал думать, что у меня не все дома. Надеюсь, я не переборщил с глуповатой хорошо отработанной перед зеркалом улыбкой.

— Прошу, — пододвинул мне стул Лемур и садясь напротив, крикнул. — Официант! Два безалкогольных коктейля!

— Вы о чем-то хотели поговорить, — напомнил я музыканту, расслабленно сидя в стуле и поглядывая по сторонам.

— Сейчас... — приняв у шустрого официанта два больших стакана с какой-то белой жидкостью внутри, Лемур один протянул мне и сказал. — Попробуйте, очень неплохо освежает. Угощаю.

— А, халява? Тогда конечно, — попробовав напиток, я удивленно приподнял брови и буркнул. — Мороженое подтаявшее... У меня мало времени месье Лемур. Может, перейдете сразу к делу?

— Зовите меня просто Антуан.

— Хорошо Просто Антуан. Я до сих пор не слышал, что вы от меня хотели.

На несколько секунд музыкант завис, потягивая коктейль, явно собираясь с мыслями. Вот он поднял на меня взгляд и спросил:

— Это ведь ваши песни вы пели тогда?

— Допустим.

— Те люди, что нас слушали, очень благодарили за эти песни и просили повторить их. Ничего подобного они не слышали. Кроме того, среди слушателей был и музыкальный руководитель одной из ведущих групп Франции. Он заинтересовался текстом и просил узнать насчет его использования.

— Вот как? — неопределенно хмыкнул я и, добив коктейль, поставил пустой стакан на стол. — То есть, как я понял, вы хотите представлять меня и продвигать мои же песни. Я прав?

— Правы, — тихо согласился Лемур. — Это золотое дно, да на одном авторском отчислении вы получите огромные гонорары, если песни пойдут. А они пойдут, поверьте моему опыту.

— Я согласен, — спокойно ответил я.

Похоже, Лемур собирался долго уговаривать меня, поэтому запнулся, закашлялся, получив от меня по спине просипел:

— Почему?.. Кхе... кхе...

— Почему быстро согласился? — переспросил я, пока музыкант вытирал платком выступившие от кашля слезы.

— Да.

— Все очень просто. Один мой юрист работает по техническим патентам, вот второй как раз по песням, но... Дело для него новое. Нет, регистрацией он занимается неплохо, продвигая их, но вот пустить песни в дело, это уже не для него. К тому же я не сказал вам главного, точнее не уточнил. Песни регистрируются, на что понадобится достаточно много времени. Речь идет если не о неделях то о месяцах, поэтому дело не такое скорое.

— Это не так важно, главное подписать договор о намереньях, чтобы они не ушли другим музыкантам, а там можно и подождать.

— Да? Ну хорошо, вот визитка моего юриста, он более компетентен в этом деле с юридической точки зрения. Я ему позвоню и сообщу о вас. Он предоставит вам альбом поданных на регистрацию песен, вы отберете себе нужные. Советую поторопится. Юрист не уполномочен подписывать столь важные документы, а я пробуду во Франции до завтра. Вылетаю в обед.

Лемур заторопился:

— Вы можете, месье Серебряков позвонить своему юрист и договорится, что я буду у него сегодня в течении часа?

— Конечно. Вон вижу в кафе, у стойки бара есть телефон. Подождите меня минутку.

Мне повезло, Юрген-юрист был на месте. Объяснив ему ситуацию, получил полное согласие и, вернувшись, передал адрес конторы юриста Лемуру. Тот торопливо поблагодарил меня и поспешил в сторону стоянки такси.

Проводив его взглядом, я посмотрел на столик и возмутился:

— А платить кто будет?!

После кафе я все-таки дошел до башни и, найдя 'своего' фотографа узнал как у него с негативами нашей прошлой фотосессии. Но как оказалось, к нему приходил мой родной брат и забрал негативы.

-... но молодой господин у меня осталось несколько ваших фото на выставочном стенде. Не хотите ли приобрести? — хитро прищурился старый фотограф.

— Ну, давайте посмотрим, что у вас там есть.

Было всего шесть фотографий, все шесть я и выкупил. Пришлось, так как прошлые изъял Роземблюм передав их Алексу, а тот видимо озаботился негативами. Пустым возвращаться не хотелось, вот я и побегал, благо был не под контролем. Слежки не обнаружилось, как я не проверялся. То есть мог гулять как та собака... или кошка. Да не важно.

Конечно, некоторых фото не хватало, вот я и предложил настрогать еще. Только предупредил старика, что приеду за готовыми фотографиями и негативами лично. Завтра к утру. В течение часа мы гуляли вокруг и по самой Эйфелевой башни, нащёлкав до пятидесяти снимков со мной и башней. Даже с жандармом сфотографировали. С новым, я его не знал, но попозировать тот не отказался, даже денег не попросил.

После этого я вернулся в отель, ожидая возвращения парней из своей группы после посещения посольства. За их возвращением я наблюдал в окно. Веселенькие такие, с какими-то перевязанными коробками в руках. И судя по блестке застрявшей в подворотничке Романа, их еще там и салютом осыпали. Короче говоря, поздравили хорошо. Вместе с Роземблюмом из машины вышел и Алекс. Заметив меня в окне, он показал знаком, что сейчас зайдет. Кивнув согласно, я закрыл окно и вышел в коридор, встречать победителей.

Первым на лестнице появился Иван. Увидев меня, он обрадовался и показал на коробку что нес в руках.

— Смотри, что мне подарили. Дарственный пистолет.

— О, — удивился я. — Дай заценить.

В это время поднялись остальные с такими же коробками в руках, встали позади Ивана и слушали меня.

— Беретта модели тысяча девятьсот тридцать четвертого года. Пистолет самозарядный, действует на основе отдачи со свободным затвором. Кожух-затвор характерной для многих пистолетов 'Беретта'. Формы — с большим вырезом сверху, почти на всю длину ствола. Дульная часть ствола слегка выступает за передний срез затвора. Возвратная пружина расположена под стволом. Ствол при выстреле неподвижен, однако он легко снимается при неполной разборке оружия. Ударно-спусковой механизм одинарного действия с открыто расположенным курком. Предохранитель флажкового типа, расположен слева на рамке. При повороте флажка вниз-вперед пистолет снимается с предохранителя, поворот флажка вниз-назад блокирует спусковой крючок. Коробчатый магазин на семь патронов, однорядный, с характерной 'шпорой' под мизинец. Защелка магазина — в основании рукоятки. Подаватель магазина служит затворной задержкой. После израсходования патронов затвор упирается в выступ подавателя и остается в заднем положении. Когда пустой магазин вынимают, затвор закрывается, если только он не был зафиксирован в заднем положении флажком предохранителя за выемку в затворе. Такая фиксация затвора нужна, в частности, для неполной разборки пистолета. На затворе слева расположен указатель наличия патрона в патроннике в виде выступающей шпильки. Эти пистолеты обладают отличным качеством, включая экземпляры, изготовленные в годы войны. Лишь в конце войны снизилось качество обработки поверхностей, что не сказалось ни на надежности работы, ни на точности стрельбы. К тому же, они имели минимальную стоимость, были удобны в обслуживании и просты в ремонте, если случалась такая необходимость. Недостатком пистолета является флажковый предохранитель, запирающий только спусковой крючок и не блокирующий курок или ударник, что резко снижает безопасность в обращении с оружием, если его курок взведен, а патрон находится в патроннике.... — посмотрев на круглые глаза слушателей, я смущённо хмыкнул, увлекся, бывает у меня такое с оружием и быстро закончил. — Данные экземпляр выполнен в подарочном исполнении и имеет дарственную табличку на рукоятке. Написано по-французски: Честь и верность. Коллегам из Советского Союза от французских полицейских.

— Хм, спасибо за подробную лекцию, — прочистив горло, поблагодарил Роземблюм, нарушив молчание. — Всем отдыхать, завтра вылетаем на Родину.

Парни задвигались, направляясь к своим комнатам, а стоявший на лестнице Алекс проскользнул в мою комнату.

— Ну ты выдал. Что это было?

— Да так. Повеселился, — отмахнулся я. — Как там наш контейнер?

— Уже двигается по железной дороге в порт Марселя. Не волнуйся, все будет в порядке. Тут другое. Наш ответственный товарищ за моральный и психологический облик сотрудников посольства заинтересовался тобой.

— Замполит что ли?

— Он самый. До него дошел слух о твоих... э-э-э... аморальных для советского человека делах.

— А что не так? — не понял я, быстро прикидывая, что я мог такое сделать.

'Про патенты узнал? Так по всем документам я числюсь инкогнито, мои настоящие данные знают только юристы. Даже первые мной лично поданные на регистрацию патенты переделаны. Веселье с покупками? Нет, тут я прикрыт, парни меня не сдадут, так как сами в это влезли, наш наблюдатель от конторы Иван мной куплен. Что еще? Бабы что ли?'

— То, что ты ведешь разгульный образ жизни. Кто-то из нашей технической группы поддержки на тебя настучал. Вот меня этот товарищ и вызвал.

— А-а-а?..

— Не волнуйся, я прикрыл тебя. Сказал, что это было только раз и то не по твоей инициативе, а во втором случае в твоей комнате ночевали две девушки, ты им как советский джентльмен уступил номер, а спал с Андреем в его номере. Запомнил? Будешь так и говорить если что спросят. Заучи, это все по документам проходит.

— Ясно, спасибо. Что за жук этот замполит?

— Новенький. Нашей службы еще не знает, но гонору-у. Такой пока гору дров не наломает, не успокоится. Ладно, я поехал. Завтра в десять часов за вами прибудет небольшой автобус и повезет в аэропорт.

— В десять? В десять — это нормально. Успею сдать арендованную машину.

— Ну все. Береги себя, — встал Алекс и подал мне руку. — Больше мы не увидимся, поэтому скажу без пафоса, я был горд с тобой работать. К майору вот представлен, приезжай еще через полгодика так, вдруг мне на плечи упадут погоны подполковника? Ты фартовый. Я вижу.

— Фартовым меня еще не называли, но спасибо. Бывай.

Мы обнялись, и я проводил Алекса до дверей.

Утром, как и собирался я заскочил в мастерскую фотографа, забрал заказ, потом заехал к юристу и подписал десяток договоров, после этого сдал машину в пункте проката, на что ушло с полчаса, получил назад залог и поехал на такси в отель. Едва успел. Собрал вещи и в форме, как и остальные, загрузился в ожидающий нас микроавтобус 'Мерседес' и мы поехали в аэропорт. Там еще одна, последняя во Франции пресс-конференция, которую я также избежал и посадка в самолет. Что примечательно посол летел с нами на том же самолете. Причем он был ОЧЕНЬ доволен. Причина была ясна даже мне (остальные и так знали), на лацкане пиджака посла была новенькая красная пуговичка ордена 'Почетного Легиона'. Заработал-таки награду за свою авантюру.

Поглядывая уносящуюся назад землю при разбеге самолета, я пробормотал:

— Прощай весёлая и хорошо понятная мне Франция, увижу ли я тебя еще когда-нибудь?

— Чего? — не расслышал сидевший рядом Андрей.

— Я говорю, что побыстрее бы домой. Дочек хочется обнять, — громко сказал я ему в ухо, чтобы он расслышал под рев взлетающего самолета.

— Это хорошее желание, — кивнул он. — Надеюсь, все будет хорошо.

— Это да, — согласился я, потом сдвинул фуражку на лоб, слегка опустил спинку сиденья и прикрыл глаза решив подремать.

* * *

Честно говоря, Москва меня встретила недоброжелательно. Нет, погода была изумительна. Солнечный вечер, легкая дымка над городом и прекрасное настроение пока мы не сели в аэропорту и нас не повезли в контору писать рапорты. Ладно, во Франции я там исполнял роль шестерки, но почему-то и тут со мной также обошлись. То есть по прибытии в управлении всех парней увели, нам даже попрощаться не дали, а мне сунули в руки пару десятков листов, дали ручку и велели написать рапорт о работе без всяких объяснений. Видимо перестановка была глубже, чем я думал. Ни с Власовым, ни с Вихрем мне встретится не дали, даже до Сахаровского, своего ранее непосредственного командира добраться не дали возможности. Мол я в запасе, теперь не в штате, так что гуляйте юноша, генералам не до вас. Так мне и ответили.

После написания рапорта, на что у меня ушло два с половиной часов, аж пальцы, что перо держали, заболели, я отдал рапорт дежурному и меня выпроводили из управления. Одним словом ни доклада начальникам, ни чего подобного не было. Пожав плечами, я подумал, что пока не до меня, поэтому налегке поехал к себе. Благо смог позвонить и предупредить Дарью Михайловну о своем скором прибытии. В ее коммунальной квартире был общий телефон, так что это было не трудно сделать.

Планы у меня на ближайшие дни такие. Пять дней в Москве, есть некоторые мелкие дела, прокачусь по Союзу. Планы по ликвидации маньяков отодвигать в сторону я не собирался. Через одиннадцать дней в Ленинградский порт должен прибыть сухогруз с нашим грузом, мы с парнями уже договорились, чтобы они не дергались, я все беру на себя. Доставку в Москву я имею ввиду. Мои-то ящики сразу мимо Москвы в Киев пойдут товарным составом, там родня встретит (о, не забыть предупредить), а небольшой ящик, где были чисто мои покупки, для себя и дочек я доставлю лично в Москву к себе на квартиру. Данные Роземблюма у меня были, по прибытии я сообщу ему о доставке и месте хранения, то есть на каких товарных железнодорожных складах их ждет заветный контейнер, а дальше он сам сообщит остальным. Мое дело доставка.

Кстати, а что делать с контейнером? Алекс сказал, что он был куплен, но кем и кому? Интересно его можно прихватизировать? Надо будет подумать.

Выйдя из здания управления, я на секунду остановился, вдыхая запах свободы и неторопливо пошел прочь от грозного здания имевшего не очень хорошую репутацию в народе. Чемодан у меня забрали как подотчетное спецсредства, поэтому сунув руки в карманы стильных штанов купленных во Франции я лениво шагал по улице, повернув на перекрестке не останавливаясь, потопал дальше. Правда крохотная заминка все-таки была, когда я заметил за собой хвост.

'Это еще что за хрень?' — мысленно пробормотал я, неторопливо шагая и проверяясь всеми доступными незаметными способами. Вычислить я смог только две машины и трех топтунов, но был уверен, что это не все.

В кармане у меня лежали возвращенные родные документы, паспорт, права, партбилет, а также вернули бумажник, подарок отца и внутри все было на месте. Жаль остаток франков пришлось сдать по описи в бухгалтерию, хотя там не так много осталось. Удостоверение я давно сдал, как и оружие, когда меня вывели в запас. То есть я, недействующий сотрудник и эта непонятность слегка обеспокоила, а все что беспокоит, меня напрягает. Ладно, посмотрим, что вам от меня надо, будет возможность, узнаем.

Встав на кромку тротуара, я стал ловить такси, улица центральная их тут много ездит. Так что буквально через минуту рядом притормозила 'Волга'-такси с уже имеющимся пассажиром.

— Куда? — спросил водитель.

— В ГУМ.

— Садись.

Я сел на переднее сиденье и расслабленно откинувшись на спинку сиденья, стал наблюдать за дорогой, другие машинами и прохожими на улицах.

'А ведь мы такие же. Не вижу никакой разницы с тем, что видел во Франции. Те же спокойные и доброжелательные лица. Только машины другие и одежда. А разницы почти нет. М-да'.

У ГУМа я вышел, отдав сорок копеек, и направился к ближайшим дверям универмага. Мне нужно было оторваться от слежки, и кто кроме как огромный магазин-муравейник мог мне в этом помочь? Одним словом у меня получилось уйти через черный ход, успев сбежать на соседнюю улицу раньше, прежде чем ее перекрыли топтуны. Дальше было просто, я поехал в международный аэропорт где, войдя в здание аэровокзала прошел в помещение камер-хранения и, найдя нужную ячейку, набрал код. Достав из ячейки плотный конверт с вещами, которые у меня бы точно отобрали (успел вытащить их из чемодана, воспользовавшись походом в туалет и перепрятать в ячейку), после чего направился к выходу. Через тридцать минут мое такси въезжало во двор дома, где в глубине двора я заметил очередного топтуна встрепенувшегося при моем появлении и, выйдя из машины, пошел к своему подъезду.

Дарья Михайловна уже приготовила ужин и встречала меня в дверях. Поздоровавшись и передав ей конверт, который она отнесла на стол в кабинет, я быстро принял душ одел домашний халат и сел ужинать, нахваливая работу домработницы. Что сказать? Было видно, что она расстаралась. Также я пояснил, что приехал временно, на неделю другую, после чего вернусь отдыхать в Сочи дальше. Мол, подработка организовалась.

После того как Дарья Михайловна ушла домой, я провел некоторое время читая подшивки газет и журналов, что успели у меня накопится на столе в кабинете за время отсутствия. Я выписывал две газеты: 'Труд' и 'Комсомольскую правду', а также журнал 'Крокодил'. Дарья Михайловна добросовестно собирала корреспонденцию, и все складывая стопкой на краю стола. Газеты отдельно, журналы отдельно, письма тоже отдельно. Последних на мое удивление было довольно много, штук двадцать.

Изучив по номерам газеты, я нашел несколько больших статей о нашей командировке во Францию. В последнем выпуске было указано, что умами наших сыщиков была одержана блестящая победа и что скоро они вернутся на Родину, где получат заслуженную награду.

— Ага, как же, — саркастически хмыкнул я. То что меня со всем этим прокатили я уже понял.

Убрав газеты, я отодвинул журналы в сторону, пока не до них, потом подниму себе настроение и взял первое письмо сверху.

Письма были разные, семнадцать от восторженных читателей слушателей и почитателей, я их пробежал мельком, но с интересом. Даже посмеялся пару раз в некоторых читательских перлах.

— Как только издательство додумалось перенаправить вас ко мне? Наверное как-то прорвались по блату. Ладно, что там дальше?

Четыре письма были более интересны. Одно от режиссёра что снимает 'Кавказскую пленницу' с сообщением о начале съемок и приглашении на презентацию фильма весной следующего года. Намек был ясен. Я обещал Леониду Иовичу протолкнуть фильм на большие экраны, так как цензура его могла и не пропустить. Видимо он об этом вспомнил и намёком дал понять, что моя помощь в скором времени понадобится. Поможем, мне это не трудно. Главное чтобы он уговорил Никулина и Моргунова сняться в нем. Сценарий им видите ли не нравился. Ладно, я все равно дал разрешение на легкую доработку, потому как сценарий был фактически один в один с тем, что был снят в моем мире.

— Однако?! Уже снимают? Не ожидал, — удивился я.

Презентация была назначена на позднюю весну начало лета, чему я не удивился. Пока снимут, пока смонтирую, пока обкатают.

Три других были от разных ведомств. Одно от Союза писателей с предложением о вступлении, второе такое же только от Союза композиторов, правда, последние, не предлагали вступить к ним в общество, но приглашали к себе на очередное праздничное событие. Оба конверта отправились на полку для дальнейшего осмысления. Вот четвертое последнее письмо меня заинтересовало. Оно было отправлено из американского посольства сотрудником, отвечающим за культуру, с приглашением встретится в ближайшее удобное для меня время. В штатовских посольствах эта должность была закреплена в основном за сотрудниками ЦРУ.

— Ха, так вот почему наружка за мной ходит? Я-то думал, — облегченно хмыкнул я.

Встав я вышел в коридор и пройдя ко входной двери прислушался. Было тихо. Открыв дверь, я вышел на лестничную площадку и снова прислушался. Так ничего не расслышав, подошел к соседней квартире и нажал на дверной звонок. Через минуту дверь открылась, и я увидел соседа. Инженера с завода 'Серп и Молот'

— А, Игорь. Я думал, ты ещё отдыхаешь, — пробасил он, здороваясь со мной. — Какими судьбами? Что-то случилось?

— Да. Телефон сломался, а мне срочно позвонить нужно. Разрешите воспользоваться вашим?

— Да пожалуйста, — отодвинулся инженер в сторону пропуская меня. Поздоровавшись с выглянувшей из кухни хозяйкой, я подошел к тумбе в прихожей, где стоял нужный мне аппарат.

Сняв трубку телефона, я набрал номер дежурного конторы и сообщил о подозрительном письме (так было положено действовать по инструкции), попросив перенаправить меня в отдел майора Владимирова. Того не было не месте, рабочий день закончился.

Меня это не особо расстроило, я знал домашний номер майора. Набрав его, велел соседу их коммунальной квартиры позвать майора и, поздоровавшись, попросил его о небольшой услуге. Узнать, что хочет от меня штатовский прыщ. Тот обещал все сделать быстро. О прослушке соседей я не беспокоился, мой еще ладно, но не соседей. Не то время не тот век.

Поблагодарив соседей я вернулся к себе и, взяв конверт что привез из Франции разорвал его, доставая множество фотографий. С полки серванта взял пустой фотоальбом и стал раскладывать фото по станицам. Закончив, уместились все, я подписал рукой на обложке: Я и Франция. После чего убрал альбом в сейф. Этот альбом я могу показывать только тем, кому доверяю, то есть не всем. Может и зря так рисковал, но зато память.

Одним словом возился я так до самого вечера. Закончив, убрал весь мусор в мусорное ведро, после чего умывшись и почистив зубы пошел к себе. Пора ложится спать. Завтра дел много, нужно хорошенько отдохнуть.

Друзей я не предупреждал что вернулся, для них я все еще в Сочи. Это меня устраивало и менять ситуацию не хотелось. У меня были серьезные планы и менять их я не хотел.

Про следующие пять дней особо сказать нечего, я просто отдыхал и гулял по городу. В Лувре я так и не побывал, зато в Московскую государственную Третьяковскую галерею зашел. Как раз сейчас гуляют по залпам изучая творения прошлого.

О чем можно вспомнить, так о том, что Владимиров таки смог выяснить интерес ко мне со стороны штатовцев. С этой стороны чиновник культуры по культуре действительно им и являлся, а не цээрушником как мы все думали. То есть интерес его ко мне был чисто рабочим. Он хотел уговорить меня на издание 'Интернов' в Штатах, так как издательство и другие государственные структуры что-то не телятся и тормозят продвижение этой идеи. Думал, что я потороплю их. Когда все это выяснилось в тот же день был отправлен обратно мой вежливый отказ, тогда же наружка была снята (это произошло сегодня, и я, наконец, расправил плечи), не люблю, когда за мной наблюдают.

Вот и гулял я поэтому по галерее дополнительно убеждаясь что топтунов за мной нету. Кстати, меня так и не вызвали. Хотя награждение группы, в который я как бы состоял даже по телевизору показали. Роземблюма наградили орденом Ленина. Подумав, я сплюнул и не стал обижаться, махнув на это рукой, пошли они. Если еще где им задницу подпалят, пусть ко мне не обращаются.

В галерее мне понравилось. Походив по залам до усталости, и набравшись новых впечатлений (вот уж не думал что я такой эстет, хотя в живописи немного разбирался, прошлая жена была художницей), я вышел из здания и, не раз вспомнив об оставленной в Сочи машине, поймав такси, поехал домой. Эти пять дней прошли в праздном безделье, однако у меня было множество дел и их нужно было решить. Вот завтра еще подождем, для проверки, мало ли, но послезавтра начнём по ним плотную работу.

Так и получилось, следующий, шестой день пребывания в Москве я развлекался по всякому, отдыхая, как и предыдущие дни душой и телом. Даже на колесе обозрения побывал. Набрался море впечатлений. Ну и заодно убедился, что наружка с меня сто процентов снята. Это хорошо, пора платить по долгам.

Нужный мне человек появился только поздно вечером. Вот он вышел из служебной черной 'Волги'. Наклонился и что-то сказал водителю через открытую дверь, после чего хлопнув дверью, направился в сторону подъезда. Я же аккуратно скатав коврик, на ходу убирая его в рюкзак поспешил в сторону двери с чердака на верхнюю лестничную площадку элитного дома для государственных деятелей, который охранял милицейский наряд. Дверь уже была открыта, хотя с виду все также на надежном запоре, однако я легко открыл ее и, слыша шум движущегося лифта, спустился на один этаж ниже, приготовив оружие которое я купил во время своих пошлых прогулок. Ранее это была длинная вязальная спица. Сейчас же это шило-стилет с длинным и заострённым лезвием. Может кому-то покажется, что лезвие мягкое и от удара в кость уйдет в сторону, так для мня это не проблема я знал куда бить.

Как только створки лифта распахнулись и на лестничную площадку вышел тот кто мне нужен я нанес удар, вогнав стилет на всю длину лезвия, сразу же выдернув лезвие из раны. Старик, на вид лет шестидесяти пяти, схватился за грудь и осел на плитку площадки глядя на меня с недоумением. Наклонившись, я прошептал, чтобы сотрудники милиции внизу не расслышали:

— Твоя сучка-внучка убила мою женщину. Не стоило ей этого делать, а вам не стоило делать против меня те телодвижения, что вы предприняли. Я не убивал вашу внучку, хотя очень хотел... Блин, сдох сука, — тихо пробормотал я, заметив, что взгляд старика налился черной ненавистью и так застыл. Ранки на груди не должно было быть заметно, так как он был похож укус шмеля. Конечно, рано или поздно выяснится, что это было убийство, но меня это мало волновало.

Обыскав тело, я нашел пузырек с сердечными лекарствами и, открыв его, слегка рассыпал таблетки и бросил пузырек рядом. Это временно уведет расследовании в сторону, может даже успеют закрыть его по причинам естественной смерти пока патологоанатом не сообщит об злоумышленном убийстве (если обнаружит и сообщит конечно). Мне нужно было выиграть время, ведь при кажущейся естественной смерти особых мероприятий по расследованию не проводят, а позже уже будет поздно.

Вернувшись на чердак, я вернул запор как было и, посыпав везде перцем, направился на другую сторону тупичка. В нем я просидел почти два часа до самой темноты. Пару раз светили фонарики для галочки изучающих чердак милиционеров. Когда стемнело, я подождал еще час и, встав, выбрался из своего убежища, скинув со спины разный мусор, после чего направился к слуховому окну.

Там выйдя на крышу через слуховое окно, посмотрел вниз, высоковато, шесть этажей все-таки и, подойдя к краю достал из рюкзака блок с ручками и, установив блок на натянутый стальной провод, оттолкнулся и покатился по небольшой слабине на крышу соседнего дома (на этом проводе был закреплен телефонный кабель, так что меня иногда потряхивало на местах креплений). Тот был на этаж ниже. Хорошо, из-за темноты меня не заметили, хотя по улице через которую я перелетал на ролике, проехала машина. На крыше здания, что находилось через дорогу, я быстро спустился вниз и через черный ход проходной вышел на улицу. Через минуту я скрылся во дворах, где переоделся и, поймав такси, пару раз сменив машину, вернулся домой. Все, дед Марины Руссовой был обезврежен. А то мне очень не понравилось, что он искал меня с не очень хорошими намереньями. Дошли до меня такие слухи краями. Первое время мне было не совсем понятно, я-то тут причем? Девка сбила Марину, потом сошла с ума и повесилась. Я то причём, я ее не трогал? Но проведя быстрое расследование, отчего один из помощников слегка утонул, купаясь, я узнал причину такого интереса. Люди старика, что не усели прибыть за девкой в психушку, чтобы оправдаться выдумали версию, что это было не самоубийство, а убийство. Я тогда крутился радом с психушкой, так что для старика, что поверил в эту версию, она получилась достоверной. Вот так все и получилось.

Может кто-то подумает, что я сработал грубо, но этого старика реально можно было убить только в его подъезде. Везде он был или на виду или под присмотром охраны и только в подъезде он поднимался спокойно без охраны совершенно один. Из-за дефицита времени и пришлось разрабатывать подобную операцию. На чердак я попал еще вчера ночью, в этот раз банальней, просто поднялся на крышу по водосточной трубе и затаился на чердаке, готовясь к мероприятию, то есть, проверяя чердачную дверь и пути отхода.

Кто-то подумает, что зря я это делаю, могу привлечь к себе внимание. Однако позже будет поздно, старик подключит все свои связи и даже с крышей из конторы меня сомнут. Старые партийцы они такие. Так что я нанёс превентивный удар, хотя краем и подставлялся. Думаю у старика много врагов, слишком уж у него была жесткая позиция в его министерстве. Так что следствию будет с кем поработать. Вполне возможно на меня даже не выйдут, так как об интересе ко мне со стороны старика знали единицы. Да и они вряд ли подумают, что я решусь на подобное, а даже если подумают и проведут расследование. Что они мне предъявят? Да ничего. Где доказательства?

Дома приняв душ, я завалился спать. Я уже девять дней как нахожусь в Москве, завтра вылет в Ростов в шесть утра, надо будет раньше встать, такси на это время заказал, да и вещи собраны. Чемодан стоит в прихожей. Так что ничего мне не мешает нанести свой удар по уже действующим или еще не 'работающим' маньякам Союза, по причине малолетства. Главное сделать нужно это за два, максимум -три дня. Контейнер нужно встречать лично, Алекс уже договорился о том что там все пройдет нормально. Это наводило на мысли что канал налажен, и мы воспользовались им в своих целях. То-то он говорил, что это его специализация.

Утром после гигиенических процедур я позавтракал, оставил Дарье Михайловне записку и со списком работ, собравшись, спустился к уже ожидающему такси. Спокойно доехав по пустым улицам Москвы до аэропорта, также спокойно зарегистрировался на рейс. Успел тютелька в тютельку. Сдав багаж, прошел через поле к самолету и, заняв свое излюбленное место у окна немного расслабился. Если бы был приказ на мой захват, то он бы уже произошел, значит, смерть деда Руссовой еще не связали с убийством. Хотя может и не свяжут.

Перелет прошел на удивление незапоминающимся. Даже не трясло почти, так что я весь полет продремал. Удобно, что город относится к южным краям и в нем много праздношатающихся туристов. Он находится чуть дальше сорока километров от Азовского моря, тем самым Ростов имеет выход к пяти морям: Азовскому, Каспийскому, Чёрному, Балтийскому и Белому. Развлечения во Франции и в Москве немного морально подавили на меня, то есть я нуждался в отдыхе, поэтому решил отработать двух маньяков, разобраться с грузом из Франции и отправится к родным в Сочи. Отдохну пару недель, родные, особенно дочки в этом помогут и до окончания отпуска, еще раз съезжу в командировку. Трех маньяков уничтоженных и одного пойманного (во Франции), хватит на этот год. А то как бы они не перевелись, на кого я охотится буду? Двух будущих маньяков я линчую в Росве, одного уже поймал, но и последнего после отдыха в Сочи. Съезжу на Брянщину, есть там у меня одна цель, которая уже начала свой кровавый путь. Правда жертва пока одна (я в это время был во Франции), но к началу осень появится вторая, вот этого уже не надо допускать.

Проснулся я от касания колёсами поверхности бетонированной полосы аэродрома Ростова-на-Дону. Попрощавшись с улыбчивой, но строгой стюардессой (как-то в ней все это совмещалось), я спустился по трапу на поверхность поля и следом за остальными пассажирами направился в сторону вокзала. В это время из багажного отсека как раз начали доставить наш багаж и грузить в тележку. Пройдя регистрацию я держа в руках полученный чемоданчик дошел до стоянки такси и, был вынужден констатировать что все машины уже разобрали. С прищуром посмотрев в сторону ближайших городских строений и покачав в руках чемодан, прикидывая вес, бодро зашагал в сторону ближайшей улицы. Что мне с километр прогуляться до окраин?

Найти временное жилье мне труда не составило. Тут кумушек спросил, там и вот уже иду по подсказанному адресу. Дом был частным и соответственно находился в частном районе города. Обычный такой деревянный домик с резными наличниками и большим садом.

Подойдя к калитке, я остановился, так как во дворе сразу же забрехала собака.

— Кто там? — услышал я, причем голос шел не от дома, а от кустов вишни в глубине сада.

— Отдыхающий. Я слушал, вы комнату сдаете? — громко поинтересовался я, пытаясь перекричать брехливого пса.

— Это да.

Кусты зашумели, развиднелись, и вышла бойкая такая бабулька с забавным белым передником. Чуть наклонив голову набок, в точности повторив движение собаки, только уши не торчали на макушке, она с интересом осмотрела меня и спросила:

— Ни как не пойму по говору, то ли с Москвы, то ли с Киева. В говоре то одно то другое.

Судя по обрезкам материй, старушка подвязывала кусты, когда я ее прервал.

— Угадали в обоих случаях, — улыбнувшись, ответил я спокойным голосом, пес уже не гавкал.

— Так я телефонисткой на междугороднем телефонном пункте старшей телефонисткой была. Уж кто как не я знаю говоры то? Пойдем милок, комнату покажу. Аль передумал?

— Отчего же мне передумать? — весело переспросил я, старушка очень напоминала мне прабабку Серафиму, поэтому меня забавляло такое сходство.

— Надолго ли?

— В командировке я, в номер с тремя рабочими не захотел, пьют, вот к вам. А приехал я на два дня, настрою новое оборудование, проверю, как оно работает, и обратно. Инженер я, электрик.

— Ну на два так на два. Столоваться где будешь?

— Обедать на предприятии. А вот завтракать и ужинать хорошо бы у вас.

— Тогда ладно.

Мимо собаки я прошел спокойно, хотя она и тихо зарычала при моем приближении, даже сделал намек за хватание штанины, но я не повелся и не дернулся.

— Вот смотри, — пропустив меня в отдельную на удивление светлую комнату, сказала старушка. — Как тебя величать-то?

— Ой, простите, забыл представиться. Игорем бабушка зови. Несмеянов я. Игорь Несмеянов. Инженер-электрик из Москвы. Командировочный. После вас в Казань полечу. Работы много, вот и не дают отдыхать. А вас как звать?

— Инга Валерьевна я. Так и зови. Сейчас я белье приготовлю.

— Хорошо Инга Валерьевна. Я вам тогда деньги сразу за оба дня отдам, чтобы спокойно можно было уехать. Хорошо?

— Это ладно.

Старушка быстро расстелила белье и приготовила кровать, после чего забрав деньги на постой вышла. А я, поставив чемодан, переоделся и, не забыв прихватить некоторые нужные мне вещи, включая мини-бинокль стащенный из театра, вышел из дома.

Хозяйка возилась где-то за домом, услышал ее напев. А вот пес лежал у будки и нехорошо так поглядывал на меня. Посмотрев ему в глаз, стал мериться с ним взглядами, тот взгляд не упускал и не уводил в сторону, так что мне это быстро надоело и я пошел на экспромт. Быстро подойдя к псу, отчего он очень шустро перебирая лапами, задом стал отодвигаться от меня, схватил его за холку, поднял и прошипел в морду:

— Вот попробуй только раз вякнуть на меня. Ты понял?

Пес тихо заскулил, поэтому я опустил его на землю, посчитав, что так он дал понять о своем согласии. Пес быстро скрылся в будке, прогремев цепью и оттуда испуганно выглядывал, провожая меня взглядом до самой калитки.

Выйдя на улицу, я дошел до ближайшей остановки и направился в центр города. Время было одиннадцать часов, так что я был уверен, что нужное мне учебное заведение все еще работает. То есть, не смотря на лето и сезон отпусков, там должен кто-то быть.

Чикатило поступил на заочное отделение филологического факультета Ростовского университета еще два года назад, в тысяча девятьсот шестьдесят четвертом году. Сейчас занятий нет, но я надеялся узнать в деканате, где он находится или хотя бы адрес. По идее у него сейчас летние каникулы, вполне возможно, что он находится дома. Вот только проблема, адреса я не знал и собирался его выяснить.

Был еще одна возможность это сделать. Справочное бюро, но я сомневался, что он мог там числится, не все передают туда данные, поэтому решил сперва позвонить в справочную, и если ничего не получится, то засвечусь в деканате факультета. Времени мало, вот и приходится импровизировать, что может в конце концов привезти к провалу. Ничего, будем надеяться на мой профессионализм.

К моему удивлению, когда я дошел до почты и позвонил в справочную с уличного телефон-автомата, то мне совершено спокойно и без заминки сообщили адрес нужного недочеловека, да еще не в городе, а в районном центре. Во сервис?

Оказалось человек с такими данными жил в населённом пункте Родионово-Несветайская, неподалёку от Ростова-на-Дону (всего сорок километров с мелочью). Из собственного архива я знал, что он был женат и у него в прошлом году родилась дочь. Конечно, оставлять ребенка без отца не очень хороший поступок (вспомнил своих дочек и взгрустнул), но лучше уж так чем впоследствии всеобщее презрение и отравление алкоголем от запоев.

На маршрутном автобусе я доехал до нужного населенного пункта и, прогуливаясь по улицам, нашел нужный дом, что узнал из справочной. Это был скорее барак на несколько квартир, вот в одной из них и жила чета Чикатило с дочкой.

Найдя неплохой наблюдательный пункт я, было хотел в нем укрыться и продолжить наблюдение за бараком, однако обнаружил что стал предметом немалого интереса со стороны сельских мальчишек которые с любопытством разглядывали явно городского парня прогуливающегося по их улице.

'Засветился. Блин, придется работать тоньше и без следов. А то эти малолетние следопыты быстро наведут на меня', — подумал я, проходя мимо облюбованной точки наблюдения.

Прогулявшись до реки Большой Несветай, что перерезала райцентр, я скинул одежду, попросил незнакомую женщину приглядеть за вещами, запомнив ее, и присоединился к другим купающимся.

Когда я лежал на песке, подставив под солнце спину, рядом приземлился неизвестный, осыпав меня мелкими и на удивление холодными брызгами воды (видимо кожа на солнце нагрелась).

— Осторожнее, — буркнул я.

— Извините, — ответил кто-то. Это был мужской молодой голос.

Приоткрыв глаза, я мельком глянул на соседа, зевнул и отвернулся от него, повернув голову в другую сторону и замер напрягшись. Что-то в этом парне было мне знакомо.

'Да, быть не может. На пляже человек двести, а он сел именно со мной. Это пруха такая или просто совпадение? Хотя в селе всего две с половиной тысячи человек. По теории вероятности мы должны были когда-нибудь встретиться'

Перевернувшись на спину и подставив солнцу живот, стряхивая-сдирая с него прилипший песок, я мельком глянул на соседа. Тот тоже лежал на спине и блаженно щурился, изредка чему-то улыбаясь.

Краем глаза разглядывая соседа я все больше и больше убеждался что передо мной тот кого я искал. Буквально в метре от меня на узкой полоске песчаного пляжа среди таких же отдыхающих лежал тот, кому в будущем дадут несколько прозвищ: 'Бешеный зверь', 'Ростовский Потрошитель', 'Красный Потрошитель', 'Убийца из лесополосы', 'Гражданин X', 'Сатана', 'Советский Джек-Потрошитель'.

Тот, из-за кого многие семьи потеряли своих детей и поучили незаживающие душевные травмы, тот, кто недолжен был жить.

В это время от воды к нам подбежала молодая женщина с голеньким младенцем в руках.

— Андрей, держи Люду. Я пока искупаюсь, а то все на берегу да на берегу.

'Точно он, не ошибся', — мысленно улыбнулся я.

Пронаблюдав, как тот изображает любящего отца, я зевнул и продолжил делать вид что лежу и дремлю. Ожидание оправдало себя, вернувшаяся жена стал весело разговаривать, перескакивая то с одной, то с другой темы. Правда мне это ничего не принесло, судя по всему, чета собиралась весь вечер провести дома, но вот через три дня они должны были идти кому-то на день рождения и спорили, кому оставить дочку на попечении. Это мне, конечно же, не подходило, по идеалу я должен был закончить сегодня, хотя этот день я планировал на рекогносцировку. Но раз так быстро нашел будущего 'Потрошителя' то почему не закончить дело разом?

Наконец чета засобиралась и, одевшись, направились домой, я тоже минуту подождал, встал и. отряхнувшись от песка, надел брюки и накинув рубашку не застегиваясь, босиком последовал за ними в отдалении, держа обувь в руках.

— Гражданин? — окликнули меня строгим голосом, чуть сбоку.

Повернув голову в сторону окликнувшего, я заметил в кустах хорошо замаскированный желто-синий милицейский мотоцикл и старшину рядом с ним, который явно отдыхал в тени от жары и отслеживал ситуацию в поселке.

— Попрошу ваши документы.

'Черт, вот так и проваливаются операции', — подумал я, но все же спокойно подошел к милиционеру и, поискав документы, протянул паспорт.

— Москва? — спросил он, изучая прописку. — Что же вы тут делаете... э-э-э... Игорь Викторович?

— Проезжал мимо. Да вот искупаться решил, жарко. Скоро поеду дальше.

— Понятно. Я смотрю, вы с Андреем знакомы?

— Простите с кем?

— С Андреем Чикатило, он мой сосед. Видел, как вы общались. У меня создалось впечатление, что вы как будто давно знакомы.

Обернувшись, я отметил себе, что пляж отсюда был виден как на ладони. Получалось милиционер присматривал не только за трассой, что вилась неподалеку, но и за купающимися. Молодец одним словом, и гаишник, и спасатель, два в одном флаконе. Это я без иронии, действительно молодец.

— Да нет, просто он обрызгал меня, когда из реки выбежал. Мы незнакомы. С... э-э-э... Андреем кажется?

— Извините, значит ошибся. Все в порядке, — вернув мне документы, козырнул старшина. — Счастливого пути.

Забрав документы, я отошел чуть в сторону и, одевшись, направился к остановке. К сожалению, о Чикатило в ближайшее время можно забыть. Старшина создавал своим видом образ настоящего профессионала, так что даже если с его соседом произойдет несчастный случай, а уже если медики подтвердят, что это не было несчастным случаем, то он может вспомнить обо мне. Так что пусть пока будущий маньяк поживет, покоптит небо, можно им будет заняться чуть позже.

Через час на попутке я вернулся в Ростов. Как раз успел к ужину приготовленным Ингой Валерьевной.

Неудача с Чикатило никак не повлияла на меня, я это воспринял философски. Не получилось сейчас, получится потом.

Утром следующего дня я снова позвонил в справочную, и слегка изменив голос, попытался узнать адрес нужного мне человека. Так как интересующий меня субъект являлся шестнадцатилетним пареньком и носил фамилию Рощин, то по его отчеству я узнал, что в Ростове проживают двое с такими данными. Главное узнать кто из них его отец. Роман Игоревич Рощин или Роман Степанович Рощин. К сожалению, в архиве таких данных у меня не было, поэтому пришлось объехать оба адреса. Первый оказался пустышкой, Роман Игоревичу было шестьдесят шесть и хоть теоретически он мог является отцом цели, фактически я сомневался. Если это было так, в архиве были бы эти данные.

Вот второй адрес меня порадовал, более того моя цель оказалось фанатичным голубятником и в данные момент что-то ремонтировал в голубятне что находилась на крыше сарая.

Совсем рядом находилась пивная совмещенная с летним кафе. Проще говоря, бочка с пивом и продавщицей, и десяток деревянных ящиков из-под водки, что натаскали местные доброхоты-алканавты. Так что можно было взять пива и присесть. Вот я и воспользовался этим наблюдательным пунктом. Пиво пили не только алкаши, встречались и приличные люди, так что среди этой массовки я выделяться не буду. Очень хорошая маскировка.

— А тебе есть восемнадцать? — с подозрением спросил продавщица.

'Опять', — мысленно простонал я, и жестко посмотрев в глаза продавщице спросил:

— Может мне еще паспорт показать? Полную не надо.

В этот раз продавщица без слов налила пол-литра отличного ячменного свежего разливного пива, отчего, пока я искал место где присесть, чуть не захлебнулся слюной.

Найдя свободный ящик рядом с двумя местными алкашами, которые чистили тараньки и присев рядом, бросил быстрый взгляд в сторону голубятни. Цель пока была на месте.

— Будешь? — спросил у меня один из местных, протягивая рыбку. Их у парней была небольшая такая горка.

— Почему нет? Спасибо, — принял я вяленную рыбешку. К моему изумлению под пиво она пошла на ура. Изредка вставляя в разговор слова для поддержания разговора, я держал под контролем работника в голубятне. Судя по стуку молотка ремонт шел серьезный.

Причина охотится на этого курносого невысокого и слегка коренастого паренька была прозаична как никогда. Более двадцати жертв, что записали на Чикатило, были дела его рук. Без шуток, так как я знал это как никто другой. Потому что этот Сергей Романович Рощин был одним из моих жертв еще в ТОЙ жизни. Под сывороткой правды этот отставной полковник МВД выложил все, как и где работал. В момент начала серии убийств, которые действительно открыл Чикатило, тот чуть позже продолжил. Он тогда служил в милиции и прикрывал делишки совсем старанием и надо сказать немалым опытом оперативной работы. Так что не удивительно, что никто о нем не знал... а я вычислил. Но скажу честно, чуть не бросил, думал, пустую леску тяну, а-н нет, поработал еще и вытащил сома. Так-то.

Конечно, паренек еще ничего не совершил, да и в будущем бы стал скорее не маньяком, а копиистом, однако он мне тогда сам подтвердил, что на нем кровь двадцати трех человек. Больной человек, что еще скажешь, хоть и отлично умеет это скрывать.

Причина его ликвидировать, ведь Чикатило в будущем по любому не начнет свой кровавый путь, я не я буду если не дам начать его, но парень кроме этого были еще тяжести на душе. В восемнадцать лет он удушил и закопал собственную родную сестру, то есть это произойдет через полтора года. В мое время она до сих пор была в розыске пропавших. Убить собственную сестру за то, что она мешала ему жить — это край. Ему через три недели в армию нужно было подправляться, а он труп собственной сестры закапывал. Удод одним словом.

Пиво я тянул медленно и с явным удовольствием. Парни что сидели рядом (по виду работяги сбежавшие с работы, тунеядцы одним словом,) уже сбегали за добавкой. Когда они дошли до того состояния когда душа требовала спросить у соседа: Ты меня уважаешь? Парень закончил работу и начал гонять палкой голубей. Я большими глазами смотрел на это, а вот местные даже не обратили внимания. Большая куча разных голубей, было даже два белых, поднялись в небо и стали наворачивать круги.

Через сорок минут свистом парень вернул их и начал возится, явно заканчивая с ними (у меня уже кружка опустела, блин, а напиваться я не хотел).

Вернув кружку пивной хозяйке, я направился к дому. В этом месте был небольшой перекрёсток двух узких улиц старого района города и старый еще купеческий двух этажный деревянный дом, в котором и жили Рощины. Удобно что небольшой двор со всех стороны закрывали разросшиеся кусты сирени.

Зайдя в подъезд, я поднялся на две ступеньки, проверяя их и замер вслушиваясь. Подъезд был закрыт по бокам от чужих глаз высокой сиренью, поэтому то, как я прошмыгнул мимо, никто не видел. Будний день, все на работе. Это только тунеядцы, да я собрались в пивной.

Через пару минут послышался скрип гальки под чьими-то ботинками и, затемнив подъезд, внутрь прошел тот, кто мне был нужен. На меня он посмотрел с любопытством и прошел мимо (я посторонился). Когда он проходил, я молниеносно нанес удар ребром ладони по шее паренька смещая позвонки. Отчетливо хрустнуло и тот начал оседать. Подхватив его подмышки, я положил его так, чтобы голова лежала на нижней ступеньке, и развязал шнурки на одном из ботинок. Все, с какой стороны не посмотри, тот споткнулся о развязанный шнурок и упал, об ступеньку сломав себе шею. Бывает и такое.

Быстро выйдя из подъезда, я неспешным шагом направился к выходу с этого небольшого двора, после чего вниз по улице до ближайшей автобусной остановки. Успел я как раз вовремя, увидев, как подъезжает автобус к остановке, даже немного пробежался, успел.

Взойдя в салон, я плюхнулся на свободное место и, зевнув, стал безразлично смотреть в окно. Дело я сделал, сейчас позвоню в аэропорт, забронирую билет и следующим утром вылетаю в Ленинград, вот-вот должны доставить контейнер.

Размышляя о своих дальнейших планах, я поймал себя на мысли что что-то давненько пялюсь на макушку, затылок, шею и рубашку сидевшего передо мной парня. Чем-то всем этим в одном образе он мне кого-то напоминал.

'Да быть такого не может?' — не мог поверить я.

Встав, как будто готов выйти прошел вперёд к двери, что была у водителя, и немного постояв, лениво обвел салон сзади.

'Он! Но какого он тут делает?! Вот свезло-то. Два уродца махом. Это я удачно зашел. Откуда только он именно в этом автобусе взялся? А какой у автобуса маршрут... вроде от автовокзала? Точно! Значит, из своего поселка он на автовокзал Ростова приехал и сел на маршрутный автобус. Понятненько. Что ж, от судьбы не уйдешь. Будем работать!'

Эту остановку я пропустил, как и интересующий меня объект, а вот на следующей мы вышли вместе. Только из разных дверей. То что он меня узнает я совершенно не боялся, он меня видел мельком и то со спины, когда обрызгал речной водой. Когда я его разглядывал он сидел в пол-оборота или лежал. Нет, он точно меня не может узнать.

Вышли мы в новостройке успев проехать на другой конец города. Я даже проехал остановку, где требовалось пересесть на другой автобус, идущий в частный район, где я снимал комнату.

Молодой мужчина, фактически моих лет шел в ста метрах впереди, а я за ним, стараясь особо не привлекать к себе внимание, играя праздношатающегося отпускника, благо внешний вид этому поспособствовал. Правда, нездешний загар немного портил картинку, но я надеялся, что это не сильно заметно.

Чикатило прошел до одной из новеньких девятиэтажек, так называем 'хрущевок' и вошел в подъезд. Судя по тому, как с ним поздоровался дедок, что сидел на скамейке у подъезда, он тут был частым гостем.

— Любовница у него там что ли? — пробормотал я, найдя неплохою наблюдательную позицию, банально сев на скамейку ближайшей автобусной остановки, откуда открывался изумительный вид на нужный мне подъезд.

Ожидание не продлилось долго, всего два автобуса и троллейбус проехали. Из подъезда появился Чикатило и два парня его лет.

— А-а-а, так вот в чем дело, — вслух пробормотал я, пользуясь тем, что на остановке нахожусь в одиночестве. — Так вы туристы затейники.

Куда они все направляются, понять было не трудно. У всех рюкзаки, одна палатка, котелки, а у одного даже кажется ружейный чехол.

Посмотрев сколько время, я вскочил с сидушки и помог полной женщине с тяжелыми сумками дойти до остановки и поставил сумки на скамейки.

— Спасибо, — поблагодарила он.

— Да не за что. Похоже, зря я тут стою. Не ездит тут нужный мне маршрут.

— А какой вам надо?

— На железнодорожный вокзал.

— Тогда действительно. Пройдите по улице вниз, поверните направо на второй улице и на первой же остановке сядете на нужный маршрут, — подсказала она.

— Спасибо, так я и поступлю, — поблагодарил женщину и поспешил вниз по улице, следом за отпускниками. Судя по возрасту всех отдыхающих, скорее всего они учатся заочно на одном факультете, иначе, откуда у него тут друзья-товарищи?

Чуть сбоку я заметил играющих мальчишек. Что привлекло мое внимание так это такая крепкая на вид рогатка из орешника с мощной резинкой из какой-то камеры. Могу ошибиться, но вроде мотоциклетной. Слишком толстой она была.

Парней были отчётливо видно, поэтому я ненадолго потерял их из вида, повернув к малышне.

— Хорошая рогатка, — обратился я к девятилетнему мальчишке, что с подозрением повернулся ко мне.

— Сам дела, — гордо выпятил он грудь.

— Подаришь?

— Берите, я себе еще сделаю, — спокойно протянул мне рогатку паренек.

— Вот спасибо. Бывай.

Остальные мальчишки с любопытством пронаблюдали эту сцену и начали шушукаться, а я поспешил за туристами, которые успели свернуть за укол.

Рубашка и так была у меня на выпуске, так что незаметно спрятать под нее рогатку труда не составило, хотя народ на улице присутствовал. Заметив округлый камешек-гальку, я наклонился и поднял его, продолжая догонять туристов. К моменту, когда я достиг угла, собрал три более-менее приличных камешка хорошо подходящих для дела.

Туристы обнаружились идущими неспешным шагом метрах в ста впереди, поэтому я продолжил слежку-наблюдение.

Парни дошли до той самой остановки про которую мне подсказала одна местная жительница и, сложив поклажу стали ожидать нужного автобус. Позади остановки находилась достаточно густая лесопосадка, что вместе с забором опоясывала какой-то объект, то ли завод, то ли фабрику. Сделав вид что я захотел по малой нужде, забрался в кусты, так чтобы меня не было видно и, достав рогатку взял один из камешков стал в двадцати метрах от цели тренироваться, стреляя в дерево с широким стволом. Семь раз пришлось стрельнуть, пока я не приноровился к этой рогатке и этому камешку. Все осталось только ждать. Держа в руках рогатку, с зажатым в ней камешком я как тот Робин Гуд, ожидал удобного момента.

Наконец подъехал автобус. Судя по тому как начали собираться туристы, именно его они ждали и через крохотное окно в листве заранее разведанное, выстрелил в висок как раз повернувшемуся Чикатило. Выстрел был фактически снайперским, попал и это главное, но попал я к сожалению не в висок, так как слегка промахнулся, а чуть-чуть левее. Рядом с ухом. Моя цель мягко осела на асфальт и замерла. Никто так и не заметил камешка под ногами, удар заглушил рев мотора автобуса.

На остановке почти сразу началась суматоха, я же сунув рогатку за пояс, так как бросать ее тут было просто глупо, я не киллер, сбрасывать ствол, вышел из кустов и с любопытством посмотрев на суматоху, встал позади какой-то женщины, квохчущей как курица.

— Мертв, — послушав грудь, известил какой-то опытный доброхот. Рядом присели друзья Чикатило. Повздыхав в аккомпанемент с другими пассажирами, я сел в автобус. Двери закрылись, и я с другими пассажирами стал обсуждать непонятный случай на остановке (то ли солнечный удар, то ли с сердцем стало плохо), пока маршрутка увозила нас с места происшествия.

Пересев на другой автобус, я избавился от рогатки и через двадцать минут был на месте постоя, где сообщив хозяйке, что закончил раньше чем планировалось, съехал. На выходе потрепав пса по холке, велел ему хорошо сторожить и взял маршрут в сторону аэропорта. Узнать ближайшие рейс в Ленинград мне не составило труда, правда, промежуточная посадка в Москве, но ничего. Подождём.

Спустя пять часов я смотрел в иллюминатор, как земля стала удаляться, пока самолет поднимался ввысь. Курс наш лежал на Москву, а потом уже в Ленинград.

Перелет прошел спокойно. Довольно сильно поболтало над Москвой при снижении, но приземление вышло удачным. Потом выход всех пассажиров, нам пришлось два часа подождать в здании вокзала, пока проводится дозаправка и другие технические работы (я успел поужинать в буфете и сбегать в туалет), и вот мы снова поднимаемся в салон самолета и взлетаем. Понятное дело большая часть пассажиров вышли в Москве, и тут же загрузились новыми. Соседка, например, была другой.

Кстати, замечу интересный факт, я только во Францию летал туда и обратно с мужиком-соседом. На авиалиниях Союза у меня такого никогда не было, всегда соседки оказывались женщины, хотя мужчины в пассажирах преобладали по количеству.

Спать не хотелось, в сон не тянуло. Поэтому я еще в Москве купил свежую газету, с интересом читая ее пока мы летели, правда, до конца ее не хватило, некоторые информационные статьи читал дважды. А один некролог так даже три раза. Там было написано, что СВОЕЙ смертью умер заместитель министра тяжелой промышленности Савелий Руссов, который не щадил себя на работе и в быту, и так далее и тому подобное. Полюбовавшись на лицо старика в некрологе в траурной ленте, я продолжил изучать другую информацию.

'Это хорошо, значит, патологоанатом не обратил внимания на красненькую точку на груди, видимо менты ему все уши прожужжали, что это естественная смерть. Бывают и такие раздолбаи. Честно говоря я на это и надеялся, попался бы фанат своей работы и по миллиметру бы исследовал тело старика, он бы понял как тот умер... После вскрытия естественно'.

Под конец перелета я сложил газету и просто смотрел в иллюминатор. Там внизу как раз была железная дорога, по которой ползла крохотная змея состава, правда из-за высоты я не мог понять какого, то ли пассажирского, то ли товарного. Хотя по длине вроде пассажирский, товарный по длине будет. Наверное, я в этом не особо разбираюсь.

Наконец я заметил, что мы стали снижаться. и я стал приготавливаться (пристегнув ремни). Через двадцать минут мы сели. Получив свой багаж, я спокойно прошел через здание аэровокзала и вышел наружу. Подойдя к стоянке такси, мысленно порадовался, что появился тут одним из первых и сев в пустую машину велел водителю:

— В гостиницу Россия голубчик.

— Сейчас, ждите пока. Сейчас люди повалят, а у нас пустые сидячие места.

— Хм, логично.

Честно говоря, меня заметно раздражала эта привычка таксистов использовать свои машины для дополнительного дохода как маршрутки, но конфликтовать я не стал. Корочек пригрозить нет, а брать его на испуг не стоило, вонять начнет, по характеру и манере говорить водителя было видно.

Наконец водитель удовлетворился, что у него на заднем сиденье уместилось четыре человека, да еще с двумя детьми и отъехал от вокзала. По городу мы катались довольно долго, даже стемнеть успело, пока мы не остановились у нового гостиничного комплекса 'Россия'.

— С вас два рубля двадцать копеек, — увидев протянутый рубль, он возмутился. — Но я сказал два рубля?!

— Я тебя не просил возить меня по всему городу, — холодно ответил я. — Прямой путь от аэропорта до гостиницы выходит как раз рубль. У тебя такси, а не маршрутный автобус. Будешь бузить я расскажу, как ты обсчитал других своих пассажиров и навариваешься в этих аферах.

Подхватив чемодан, что стоял рядом под ногами, я вышел из машины и направился ко входу в гостиницу по небольшой площади, засаженной цветами и освещаемой уличными фонарями. Сзади взвыл мотор и, взвизгнув покрышками, такси с нервным водителем скрылось в переплетении улиц. Пройдя в фойе гостиницы, я прямиком направился к стойке портье, где стояло двое. Женщина что разговаривала по телефону и мужчина. Судя по одежде, женщина была постояльцем, а вот мужчина служащим.

— Чем могу быть полезен? — поинтересовался он у меня, когда я остановился у стойки, поставив чемодан на пол.

— У меня бронь. Игорь Соколов. Одноместный номер на сегодняшнее число.

Портье быстро пролистал журнал и кивнул:

— Такая бронь действительно есть... Но к сожалению свободных одноместных номеров у нас нет.

Молниеносно выбросив руку, я схватил служащего за удавку-галстук и, подтянув к себе через стойку, прошипел в лицо:

— Меня заверили при бронировании, что проблем нет, и я получу одноместный номер. Так что поищи лучше голубчик, если не хочешь быть поломанным.

— Я милицию вызову, — прохрипел тот.

— Ага, давай, а я скажу что ты аферист пытался получить с меня взятку, — отпустив его, отчего тот едва устоял на ногах, поправляя галстук и пытаясь отдышаться. Его лицо было красным от перенапряжения. В это время из бокового помещения, находившегося за стойкой вышел другой мужчина, заметив как мы смотрим друг на друга он привлек к себе внимание вопросом:

— Что-то не так Ираклий?

— Все нормально, — влез я. — Ваш служащий подбирает мне лучший одноместный номер согласно брони. Не так ли?

Тот только кивнул, и не глядя взял за спиной с держателя ключ с биркой. Мастер.

— Это конечно же лучший номер, не так ли? — покачал я ключ перед собой. — Ведь если это не так, я спущусь, и будьте уверенны... Ираклий ведь кажется? Очень расстроится что я буду расстроен... Будьте уверены.

— Паспорт пожалуйста, — протянул тот руку, под пронзительным взглядом явно старшего служащего. Пока Ираклий записывал мои данные, служащий вернулся обратно, быстро обернувшись, Ираклий взял мой ключ, что лежал на стойке и быстро заменил его другим, и все это не поднимая головы под мое одобрительное хмыканье.

Зная манеру зарабатывать в летний сезоны таких вот работников я будучи не в самом хорошем расположении духа решил не тратить деньги, а опустить его на землю и настроение себе улучшить. Ведь как? Сделал гадость другому, в данном случае заслуженно, и настроение поднимается.

Забрав паспорт и ключ, я подхватил чемодан, подмигнул женщине, что продолжая держать трубку у уха, с интересом наблюдала за нашим с портье общением, и направился к лифту. Мой номер находился на четвертом этаже, подниматься по лестнице я не желал.

Номер мне понравился, окно выходило на площадь, хоть и имел стандартную планировку. Приняв душ в отдельном санузле, я с обмотанным вокруг бедер полотенцем смотрел в окно на ночной город. Красиво между прочим.

Звонить контактеру, что отвечал за приемку груза и перевод его через пограничников, было поздновато, но я все равно накинул свежие штаны и рубаху и спустился вниз к дежурному. Жаль, что мой номер был без телефона.

Портье неприязненно скользнул по мне взглядом, кивнул на просьбу позвонить и занялся другими клиентами.

Набрав номер, я стал ожидать, слушая гудки. Наконец с той стороны что-то щелкнуло и ответил приятный баритон:

— У аппарата.

— Я от Алекса. Прибыл за грузом.

— Я понял. Можешь пока отдохнуть, груз прибывает завтра к вечеру, так что до послезавтра не получишь. Оставь свой номер, я позвоню и сообщу.

— Хорошо.

Продиктовав неизвестному абоненту, номер телефона гостиницы и сообщив кого надо вызвать к телефону я вернулся к себе и, переодевшись с домашней в выходную одежду, отдал дежурной по этажу другую в которой ходил в последние дни, чтобы постирали и направился на ночную прогулку по одному из самых красивых городов.

На следующий день, после плотного обеда в ресторане гостинице я неторопливо прогуливаясь, направился к станции метро, собираясь доехать до здания телеграфа и пообщаться с родными. Я еще утром отбил им телеграмму и к часу они должны были ждать моего вызова. Так и оказалось. Когда нас соединили я прошел в кабинку и, сняв трубку, услышал отца. Они с мамой и сестренками еще отдыхали. Так как кроме отпуска они еще взяли не оплачиваемый, так как могли себе позволить, то отдохнув чуть меньше месяца, у них оставался еще один впереди.

Пообщавшись с отцом, потом с дочками которые, наконец, смогли прорваться через других родственников и пообщаться со мной, прося вернуться поскорее я пообещал это сделать через несколько дней и попросил к телефону маму.

Мама у меня была умницей и мои иносказательные (а иногда и прямо сказанное, что был во Франции), пояснения понимала правильно. Сообразив, что у меня огромное количество подарков для них узнала куда я собираюсь их доставить и пообещала отбить в Киев телеграмму чтобы там встретили, разгрузили и доставили в хорошее и надежное место груз, пока она не вернется с курорта. Дядя Яков уже вернулся в Киев так что один ящик, который предназначался чисто ему он сможет сразу забрать себе. Так как там находились две специализированных швейных машинок с запасом запчастей, а так же отрезы ткани, причем разные, те которые Союз не производит. Остальные отправится в квартиру к родителям. Кому получить, довести и поднять ящики на пятый этаж, у нас было поручить. Родственников в Киеве полно.

Под конец мама не выдержала, переиграла и сообщила, что сама выезжает ближайшим поездом в Киев на пару дней. Где примет груз и сразу распределит его по родственникам и вернется обратно. Потом уточнила, есть ли там парфюмерия и косметика, обрадовалась, получив положительный ответ и быстро закруглилась, предав трубку другим желающим со мной поболтать. Я заказывал вызов на сорок минут, думая, что мне хватит, но оказалось, что нет, час сидел у телефона и довольно улыбаясь, слушал новости из Сочи. Молодцы, отдыхают.

Закончив общаться с родственниками, я доплатил за дополнительное время и, выйдя из здания телеграфа поймав попутную машину, поехал в Эрмитаж на экскурсию, а то как же так? Побывал в городе Ленина и не был в Эрмитаже. Хотя сколько я живу в Москве, в Мавзолее тоже ни разу не был.

Этот день так же пролетел вполне замечательно, я отдыхал душой и телом. На следующий день, когда я завтракал яичницей в ресторане, запивая её кофе, ко мне подошел официант и, наклонившись, тихо сообщил, что меня вызывают к телефону.

'Ага, как раз время подошло. Значит, парень Алекса звонит', — понял я и, промокнув губы салфеткой, поторопился к телефону. Как я и ожидал, звонил тот, кто мне был нужен, сообщивший место встречи. Велев портье вызвать мне такси, я сбегал-съездил на лифте в номер переодеться и, спустившись вниз узнал что такси меня уже ожидает.

На такси я быстро доехал до порта. Оставив машину снаружи, прошел через пропускной пункт, там уже было разрешение для моего прохода и вместе с сопровождающим от охраны дошел до нужного участка порта где среди других похожих контейнеров находился и тот что мне был нужен.

— Все уже улажено, — сообщал представитель порта. — Можете разгружать контейнер и забирать груз.

— Подождите, но мне сообщили, что и контейнер я могу забрать, — не понял я.

— Нет, вас ввели в заблуждение, судя по сопровождающим документам, контейнер вы можете использовать только до порта. Потом он переходит на наш баланс. Можете убедиться в этом в администрации порта.

— Вот ведь гады какие, — пробормотал я, прикидывая, что мне делать с лодкой. С остальным грузом проблем нет, он в ящиках, а лодку как переправлять? — Ладно, где ваша администрация? Пойдем, изучим документы.

Когда мы вошли в здание и прошли в нужное помещения я чуть не рассмеялся в лицо местным хитрецам когда они мне с уверенным видом протянули документы на контейнер на французском языке и начали врать в глаза что в них написано что контейнер состоит на балансе порта. Как будто я прочитать не могу.

Меня изрядно позабавили морды лица местных сотрудников, когда я вслух зачитал что там написано. После чего свернув документы в трубочку, спокойно сунул их в карман.

— Совсем охренели?! — спокойно спросил я, почему-то голос у меня напоминал шипение змеи. — Хотите в Сибирь снег разгребать?!

Путём легкого полевого допроса, после которого тот что был сопровождающим описался, я узнал то что, было нужно. Алекс не обманул, груз встретили и провели через таможенников, НО! Контакт Алекса в других случаях ВСЕГДА сопровождал груз увозя его в неизвестном направлении, тут же он провел его через границу и, позвонив кому-то потерял интерес исчезнув.

То, что этот человек очень серьезен, они знали. Видели красные корочки. Но вот задушила их жаба из-за этого контейнера. Причем он им был очень нужен, иначе они бы поопасались лезть в это дело, все-таки слава встречающего была не очень хорошей (ни и меня считали его коллегой, я не разочаровывал их, пользуясь ситуацией). Также я расколол их на предмет интереса к контейнеру. Причина оказалась достойной. Контрабанда. То есть она у них есть, и даже английский контейнеровоз, который вот-вот должен отойти ожидал этого груза (капитан был в доле), но вот достойной тары не было, а тут новенький контейнер, который еще не кем не встречен и не зарегистрирован. Не могли удержаться ворюги. Свободные не состоявшие на балансе контейнеры у них видишь ли закончились.

— Значит так. Я не буду доводить это дело до конца, если мой контейнер достаточно быстро исчезнет с территории порта. Вам ясно мое желание?

— Куда отправить его? — деловито осведомился старший из тройки контрабандистов.

— Этим я сам озабочусь. У вас есть машины для перевозки контейнеров?

— Да. Я могу распорядится, выделить вам одну такую за счет порта.

— Хорошее предложение. Пожалуй, оно меня устроит, — благожелательно кивнул я головой.

Согласовав все с ними, мы вышли из здания администрации и направились в нужный сектор пока один из контрабандистов бегал распоряжаться насчет машины. Было видно, как желают местные избавиться от меня. Когда мы подошли к контейнеру, у него уже тихо урча мотором, стоял безбортовый грузовик и кран на той же базе КРАЗа. Контейнер шустро погрузили в машину, закрепили, я сел в кабину к водителю и мы поехали сторону КПП. Там предъявив сопроводительные документы охране, мы выехали с территории порта. Отпустив дожидающуюся меня машину такси, оплатив за ожидание, велел водителю грузовика править в сторону железнодорожного вокзала северной столицы. Там была своя товарная станция. Я не хотел, чтобы служащие порта знали, куда отправляется груз. Узнать они конечно могут и тут, но я был уверен что не станут этого делать.

Дальше я почти три часа проторчал на товарной станции Ленинграда, отправляя груз. Первым делом, сорвав пломбы, я вскрыл контейнер и проверил груз. Потом грузчики достали четыре ящика и отправили их на склад. При следующем товарном составе их отправят в Киев. То есть завтра рано утром. Документы-квитанцию на них я уже получил. Потом проверив контейнер еще раз и переложив груз компактнее, закрыл его и велел местным служащим запломбировать заново. После чего пронаблюдав как его грузят на как раз готовившийся к отправке состав. Тот шел на Москву.

Когда все дела были сделаны, я вернулся в гостиницу и велел портье заказать авиабилет на Сочи, стал собирать вещи. Хотя как оказалось, я поторопился, сегодняшний рейс пропустил, а следующий будет только завтра. Пришлось подтвердить бронирование. Поужинав в гостинице, я последний раз погулял по городу и в обед следующего дня вылетел в Сочи. Там меня уже ждали.

Обняв отца и взяв на руки радостно попискивающих дочек (всех трех), мы напарились к кассе.

— Вчера получили телеграмму, что ты прилетаешь, удивились. Но вот встретили, — пояснил отец.

— Да я решил к вам заскочить, была причина... Сегодня на Москву будет самолет? — спросил я у кассира.

— В шесть вечера и в восемь.

— На двадцать часов, пожалуйста, — попросил я.

После покупки билета мы вышли из здания аэровокзала и направились к стоянке машин, где стояла моя бело-красная красавица, причем я все это умудрился проделывать с дочками на руках. Чемодан остался в камере хранения аэропорта. Я не видел смысла таскать его с собой, если вечером улетаю обратно.

Встретили меня как дорогого гостя. Все-таки две недели отсутствовал. Даже больше, восемнадцать дней. Поздоровавшись со всеми родственниками, я прошел к столу, дочки убежали к детскому, сказал тост и началось празднество. Где-то к часам пяти я отозвал маму в сторону и передал ей подробный список того что сегодня утром торговым составом отправилось в Киев (вчера весь вечер писал), не забыв передать ей квитанцию без которой она не сможет получить груз.

Пока она вчитывалась в список, охая и ахая, я вернулся к столу и поблагодарил всех за отличную встречу, которая мне очень понравилось. Остальное время я провел в детьми, пока мама общалась с остальными родственниками, совместно прикидывая кому что. Один то ящик идет дяде Якову, это все знали. Но в остальных трех столько всего, что у наших женщин голова кружилась, так им хотелось получиться все, что там было.

Узнав, что мама собиралась отправляться в Киев на поезде, я посоветовал ей воспользоваться услугами Аэрофлота. Хоть и дороже, но зато куда быстрее. Деньги у родителей были, но я им добавил, поэтому они согласились, да и на проживание я и оставил прабабушке Серафиме тысячу рублей из своих запасов. Детей много, на прокорм тоже немало уходит, пусть будут в запасе.

Вечером отец увез меня в аэропорт. Дочек я не стал брать, помня, как они прощались в прошлый раз. Сердце у меня не каменное, и так пришлось выдержать их слезы дома. Ничего, мне так спокойнее. К тому же вернусь на днях, я это им твердо пообещал.

Попрощавшись с отцом, я забрал чемодан, прошел регистрацию и поднялся на борт самолёта, что летел прямым рейсом на Москву.

Думаю, нужный мне состав уже прибыл на товарную станцию Москвы, осталось только получить контейнер, организовать его хранение, забрать свое и позвонить Роземблюму.

В этот раз Москва встретила меня не очень приветливо. Мало того что садились мы ночью, так еще накрапывал мелкий и противный дождик.

Быстро перебежав в здание вокзала, я отряхнулся и неторопливо направился в сторону выдачи багажа. Понятное дело пока я возился, более ушлые пассажиры (пока один получал багаж, второй занимал такси), заняли все машины. Но мне все-таки повезло. У одного таксиста оказалось свободное место, поэтому погрузив чемодан в багажник, я его занял.

'Какие все-таки молодцы таксисты, что дополнительных пассажиров берут. Сейчас бы ждал свободную-вернувшуюся машину или автобус, мокнув на остановке как другие неудачники', — подумал я, расслабленно сидя на мягком сиденье в теплом нутре 'Волги'.

Покатавшись по городу я, наконец, оказался в своем дворе, и щедро отсыпав вместе с платой водителю чаевых, направился в свой дом. Консьержка подремывала одним глазам, но встрепенулась и посмотрела на меня внимательным взглядом. Сегодня дежурила Махайла Спиридоновна. Она жила с родственниками в соседнем подъезде и будучи заслуженным ветераном МВД, смогла получить работу консьержки так как отдохнув полгода на пенсии поняла что без работы уже не может.

Поздоровавшись с ней, я пешком поднялся на свой этаж, чтобы не будить соседей шумом лифта и, отперев дверь, быстро позвонил на пульт милиции, снимая квартиру с сигнализации и наконец, стал снимать с себя слегка влажную одежду.

После горячего душа, одев сухой и теплый халат я проверил корреспонденцию и, изучив некоторые статьи, направился спать.

Утром меня разбудила Дарья Михайловна шумом на кухне. Дверь в спальню была открыта и я слышал как она, старясь работать тихо, возилась у плиты.

Позанимавшись на спортивной стенке с полчаса и придя в тонус, я вышел из спальни, поздоровавшись с домработницей. После чего проведя себя в порядок последствии душа и зубной щётки, пошел завтракать, он как раз был готов.

— Вы, Игорь надолго в Москве? — спросила Дарья Михайловна.

Первое время она называла меня по имени отчеству, но так как у нас была большая разница в возрасте, я припросил именовать меня просто по имени, но без панибратства и с уважением. Всё-таки я ее работодатель. Дистанцию хоть и крохотную нужно держать всегда.

— Думаю дня два. Разберусь с делами и послезавтра улетаю в Сочи, уже недели на две-три. Скоро у меня начнутся занятия в институте, нужно подготовиться.

— Я уже привыкла к вашим дочкам, скучно без их смеха и улыбок.

— Это да, я их вчера всего полдня видел так не поверите улетать не хотел... — вытерев салфеткой губы, я поблагодарил домработницу за завтрак и, сообщив, когда примерно буду дома, направился к себе. Собираться.

— Игорь, — зашла ко мне Дарья Михайловна с чемоданом в руках. Я его вчера как бросил в прихожей, так и забыл. — Мне разобрать вещи?

— Да. Сделайте милость. Перед отъездом заполним его новыми и чистыми вещами, — попросил я.

Одевшись, я не забыл прихватить документы, квитанцию на транспортировку контейнера и вышел из квартиры. Перепрыгивая со ступеньки на ступеньку и весело насвистывая своим мыслям, я вышел из подъезда, на ходу приветливо кивнув консьержке, осмотрелся и, посмотрев на часы, направился к выходу со двора. В этот раз я не стал вызывать такси, а просто позвонил Михе. Благо он был свободен и не отказался поработать сегодня грузчиком и таксистом.

Миха запаздывал и подъехал только через пять минут. Заметив его бежевую 'Победу' что появилась в конце улице и, разбрызгивая оставшиеся лужи от прошедшего вчера дождя, направилась ко мне, то отошел он стены дома пересек тротуар и приблизился к проезжей части.

— Опаздываешь, — укорил я его, садясь на переднее пассажирское место.

— А-а-а, — раскроено махнул он рукой. — Потом задний бампер посмотришь. Когда разворачивался во дворе, снес бетонную пепельницу.

Так Миха называл бетонные мусорные урны, я помнил они стояли у самого подъезда и дворники их каждый день чистили.

— Ты как умудрился-то? — удивился я. — Она же у подъезда стоит.

— Стояла. Оказывается их меняют на железные, вот и вытащили к проезжей части, чтобы удобно в машину было грузить, а я не видел. Выезжал со стоянки задом вот и впечатался.

— Серьезно так?

— Бампер погнул.

— После того как съездим на товарную станцию я тебя сведу с одним мастером он тебе все за день устранит.

— А запчасти? — заинтересовался Миха. Он о моих связях знал прекрасно, поэтому не возражал, возможно, даже рассчитывал на это.

— У него есть. Можешь даже и передний поменять, будут они у тебя хромированные.

— Надо будет подумать, деньги есть... Мы правильно едем? — уточнил он.

Оглядевшись, я уверенно кивнул. Мы объехали железнодорожный вокзал с тыльной стороны, тут и должна быть товарная станция

— Да, вон к той будке со шлагбаумом правь.

Охранник, посмотрев на квитанцию, пропустил нас и указал куда ехать, так как старшего начальника в конторе не было, он был на территории. Пришлось немного поплутать среди пакгаузов но вот мы нашли того кого нужно. У одного из складов загружались три дальнобоя-длиномера. Бегали грузчики, таская какие-то тюки и стоял над всем этом местный завсклад, руководя погрузкой и грозно присматривая, чтобы не взяли лишнего

Пока Миха бегал отливать, его оказывается растрясло по дороге, я подошел к распорядителю и предъявил квитанцию. Тот достал из желтого портфеля журнал и, проверив приход, подтвердил, что подобный груз прибыл. Оставив погрузку на подчиненном, он с нами доехал до нужного места, где разгрузили с состава мой контейнер. Пока ехали по складской территории, я узнал можно ли здесь хранить контейнер с вещами. Как оказалось, в этом не было ничего сложного, оплати место и храни что хочешь. Главное бумаги правильно оформить.

Служащий подождал пока я проверю пломбы и сохранность груза путем открывания (Миха сразу же полез смотреть лодку Роземблюма), а я подписал акт приема передачи, что претензий за перевозку не имею и все мол в порядке.

После этого я закрыл контейнер обратно на ключ, мы сели в машину и поехали в контору. Там мы оформили договор о месте хранения контейнера, я оплатил на полгода вперед и, воспользовавшись телефоном начальника позвонил Роземблюму, сообщив ему место, где находиться контейнер. Тот бы в отпуске после командировки во Францию, поэтому был дома. Сразу же сообщив, что выезжает, он попросил подождать его.

Уладив в местным начальником мелкие просьбы (например, контейнер пару дней постоит там, где его загрузили, но потом перевезут на оформленную и оплаченную стоянку среди таких же контейнеров), я вышел наружу и сев в машину, велел Михе возвращаться к контейнеру.

Там мы сразу же вытащили единственный ящик, что принадлежал мне и стал его вскрывать подручными средствами. То есть баллонным ключом, отверткой и молотком, я как-то не догадался прихватить из дома гвоздодер или спросить его у местных. Но ничего, скрипя гвоздями и под треск хрустящих досок, мы смогли-таки снять крышку.

— Я тебе подарки отдельно сложил, — сказал я, вытаскивая из ящика отдельный пакет.

— Что там? — сразу же заинтересовался мой друг. И тут же стал доставить из пакета коробки, складывая их на капот машины. Ящик понятное дело в машину не влезет, поэтому пока Миха охал и ахал в восхищении, стал складывать всё из ящика в багажник 'Победы' и на заднее сиденье. Так как в багажник все попросту не влезет.

Михе я накупил достаточно предметов, для меня копеечных, но друг был рад. Из покупок были солнцезащитные очки, взамен раздавленных, футболка с рисунком Эйфелевой башни и надписью: Я люблю Париж. Мужской брендовый одеколон (их было два, Михе и его отцу а также духи для матери), Миха как раз обрызгался. Две пары стильных плавок он надевать не стал в отличие от футболки.

— А это что? — спросил он, держа в руках коробку, потом потряс ее. — Тяжелая.

— Открой, увидишь, — улыбнулся я, заканчивая с перекладыванием вещей.

Тот осторожно вскрыл коробку с недоумением осмотрел деревянную лакированную коробку с какими то непонятными вензелями и, найдя как она открывается, щелкнув запором открыл. Я с немалым удовольствием видел, как у него расширяются глаза, и вырывается вздох восхищения.

— Настоящий? — выдохнул он.

— Зажигалка, — улыбнулся я. — Остальное бутафория. Патроны и запасной магазин из пластика.

Быстро найдя, как пистолет работает, он нажал на спуск и увидел, как из окна для выброса гильзы вырвался огонек.

— А почему не из дула? — поинтересовался он.

— Там переключатель.

— Ага. Нашел.

Пока Миха щелкал курком и спуском, проверяя работу, я проверил, как все стоит в контейнере и затащил пустой ящик обратно.

Когда я вышел на свежий воздух Миха сказал:

— Игорь. Спасибо тебе большое. Мне подобного никто не дарил. Спасибо... И можно я зажигалку отцу отдам, я не курю, а он сам знаешь любит трубкой подымить?

Засмеявшись, я залез в салон и вытащил такую же коробку.

— Это твоему отцу. Только уже не Люггер, а Вальтер. Твой подарок это твой подарок. У отца пусть свой будет, держи. На счет денег не беспокойся, мне это все по халяве досталось, даром.

Миха не был бы Михой если бы тут же не распаковал другую зажигалку и не проверил ее. Теперь он стоял как ковбой в вестерне, правда, лицо его было задумчивым, он явно прикидывал, покачивая зажигалки в руках. Что лучше, Вальтер или Люггер? Подумав, он решил оставить Люггер себе как больший по размеру и брутально смотрящийся.

Закончив все дела, подарки Миха убрал в машину, только футболку и очки не стал снимать, да и продолжал приятно пахнуть французской парфюмерией, мы нашли тенек, и сели там ожидая приезда Роземблюма.

Ждать пришлось долго, но когда машины, наконец, появились, я понял почему. Роземблюм ехал на своей личной 'Волге', в которой сидели Иван, Андрей и Роман, только Кирилла не было. К тому же за 'Волгой' тихо порыкивая мотором, двигался Газ-51 с закрытым кузовом.

— Они? — поинтересовался Миха, кидая очередной подобранный под ногами камешек в большую лужу неподалеку. С бульком тот исчез в воде, но лягушка, в которую тот целился, даже не шелохнулась.

— Они, — подтвердил я, и добавил. — Моя очередь.

Бросок, и небольшой камешек плюхнулся в воду рядом с лягушкой. Фактически рядом с правой лапой. Отчего та забеспокоилась и ушла на глубину.

— Опять ушла... Пошли, — встав я отряхнул штаны и направился к остановившейся 'Волге'. — Добрый день, Капитон Аполикарпович... Андрей... Иван... Рома.

Поздоровавшись со всеми, представил Миху и указал на отрытый контейнер, сказав:

— Как и договаривались, все на месте. Свое я уже достал, там только ваше.

К моему удивлению Роземблюм быстро поздоровавшись, нырнул в контейнер, пока остальные со мной общались. Через минуту он вышел обратно, но с каким-то приспособлением в руках. Не сразу (он держал его вверх ногами), я опознал в нем обычный автомобильный фаркоп. Это же подтвердили дальнейшие действия бывшего начальника. Он присел позади своей машины и приложил фаркоп, проверяя, как он будет стоять.

— Вы пока тут перегружайтесь, а я съезжу и установлю, — сказал он, и сев в машину завел двигатель.

Проводив взглядом отъезжающую 'Волгу', я удивленно спросил:

— Думаете он успеет?

— Успеет, — отмахнулся Иван. — Он тут недавно следствие вел по хищениям, все знает. Сейчас ему в железнодорожных мастерских все быстро сделают, он успел договориться. Через полчаса вернется.

Так действительно и произошло, мы вытащили все ящики (кроме моего пустого), и погрузили их в грузовик. Также выкатили прицеп с лодкой, и я запер контейнер.

Буквально через пять минут перекура вдали послышался знакомый звук мотора, и показалась 'Волга' Роземблюма. Подъехав он развернулся, явив нам установленный фаркоп и задом под крики советчиков, подъехал к лодке. Иван и Андрей быстро накинули на фаркоп держатель прицепа и проверили, как он держится. Стоял намертво.

Посмотрев на прицеп и на грузовик что, развернувшись, выезжал с территории складов, Роземблюм подошёл ко мне и, протянув руку, сказал:

— Ну спасибо тебе... Антон. Большое спасибо. Извини что не успел поговорить, да видишь торопился, время не хотел терять.

— Да я понял уже. Как у вас все прошло?

— Да на удивление прилично. Осыпали наградами и благодарностями. Даже в звание и должности повысили. Я только удивлен, что о тебе так и не услышал и не узнал.

— Так и должно быть, — грустно хмыкнул я. — Ведь я не должен был мелькать на людях, сами знаете почему. Ладно, в общем будем расставаться. Если что номер моего телефона у вас есть, как я понял, мои настоящие данные вы уже знаете?

— Случайно. Получилось так, — улыбнулся Роземблюм.

Пожав руку старшому, я привык его так величать, попрощался с остальными и кивнул Михе на его машину, сказал:

— Поехали.

Пристроившись за 'Волгой' Роземблюма мы доехали до КПП, но не проехали через него, а остановились у конторы. Там я нашел начальника и сообщил, что можно не ждать и перевозить контейнер прямо сейчас. Я потом проверю как он, и если потребуется, загружу его нужными вещами.

На складах мы пробыли почти пять часов со всеми своим делами. Поэтому на часах уже было два часа дня, когда мы выехали со складских территорий местной товарной станции и поехали ко мне. Сперва завезем домой все что я себе набрал, а потом прокатимся по нашим кто находился дома и раскидаем остальные подарки. А то был во Франции и не привез ничего в подарок, люди не поймут. Сувениры все любят.

Так мы и сделали. Времени у нас было достаточно, так что мы перетаскали из машины пакеты, коробки и другие французские покупки ко мне, сложив все в кабинете. То, что я приготовил для подарков, было частично сложено в багажнике, а салон мы полностью освободили от вещей.

Заехали к Михиному отцу, он еще был на работе и вручил презент, было видно, что подарок его удивил и был действительно приятен. Духи матери Миха вручит сам. Заехали ко Льву (он отдыхал), Натальи не было, хотя они жили вместе. Она была на съемках. Вручили все Льву, он передаст. Одним словом до семи вечера так и катались, но всех кто был в городе и не отдыхал на курортах или дачах мы объехали. Где-то полвосьмого Миха завез меня домой и, отказавшись подняться попить чайку, поехал домой.

Дарья Михайловна еще не ушла к себе, хотя в прошлый наш приезд ее не было, видимо ходила по магазинам. Она мне сообщила что ужин и завтрак приготовила и спросила надо ли еще что, явно собираясь домой.

Я попросил ее обождать и вручил некоторые подарки. Это была красивая материя для платья, отрез одним словом и парфюмерия. Домработница, конечно, очень удивилась, но подарки взяла искренне поблагодарив. После ужина она помыла тарелки и, попрощавшись, ушла. Я же принялся сортировать все, что было свалено кучей на ковровой дорожке кабинета и на диване. То, что детям — в детскую, в основном игрушки и некоторая одежда. Десяток коробок с зажигалками ко мне в нишу шкафа. Остальное тоже разошлось по полкам шкафов кабинета.

На следующее утро я поехал уже по сослуживцам, взяв такси. Первым делом я заехал к Семичастному. Он был у себя, находясь в отпуске. Консьерж внизу уже сообщил обо мне, поэтому генерал встретил меня в прихожей, явно показывая свое расположение.

— Добрый день, товарищ генерал, — поздоровался я, проходя в квартиру и протягивая коробку. — Это вам подарок из Франции.

— Что это? — поинтересовался он, принимая коробку, в которой была скрыта шкатулка с зажигалкой.

— Зажигалка в виде пистолета Вальтер. Сделано красиво и с хорошим качеством.

— Спасибо не ожидал. Пройдем в гостиную, там посидим. Хозяйка моя в санатории, домработница ушла пополнять запасы продуктов, так что я тебя сам обслужу. Сейчас чайку сделаю.

Через десять минут, когда мы пили чай в гостиной Семичастного (горничная вернулась и, сменив на кухне генерала, приготовила просто изумительный чай), я отставил пустую чашечку с тарелочкой и сказал:

— Я пришел не только из-за этого, Владимир Ефимович. Мне нужно было доложиться об успешной работе во Франции. Так как это именно вы меня отправляли в командировку, доложусь именно вам. Маньяк пойман точно в озвученный мной срок. Французы в восторге. Так же мной была ликвидирована британская резидентура в Париже. Старший резидент раньше работал у нас, и поговаривают, рассказал много интересного нашим разведчикам. Некоторые офицеры задержаны по этому поводу.

Бывший председатель КГБ тоже поставил стакан с тарелочкой на столик, и задумчиво посмотрев на меня сказал:

— Как ты понимаешь, Игорь я был уволен 'в почётную отставку' и назначен на малозначительный пост первого заместителя Председателя Совмина УССР. Сейчас я мало что решаю, но благодарю, что не забыл меня.

Кивком принимая слова генерала, я добавил:

— Причина моего прихода не только в этом. Понимаете я хоть и работал скажем так не официально, хоть и по приказу, но ничего с этого не получил. То есть даже спасибо за поимку маньяка и благодарность за британскую резидентуру я так и не услышал. Это противоречит логике и элементарной благодарности. Понятное дело меня это скажем так... обидело. Поэтому даже если новое начальство опомнится ни на какие посулы я не пойду и помогать больше родной конторе не буду. Именно поэтому я пришел к вам, они вполне могут попросить вас посодействовать, так что отказывайте сразу.

— Что-то ты не очень напоминаешь обиженного, Игорь, — задумчиво протянул генерал и, взяв ручку, что-то быстро написал на листке. Взяв его, я прочитал написанное: Для тех кто нас слушает?

Подтвердив все кивком головы, я продолжил:

— Это не обида, а разочарование в новом начальстве, Владимир Ефимович, в его полной несостоятельности, которое уже никак не исправишь. Одним словом я буду посылать в далекое эротическое путешествие всех, кому будет дело до моих умений. В отказе помощи Родине они меня не уговорят, я ей отдал все с процентами. Надавить тоже не получится. Я студен-медик. Пошли они куда подальше. Одним словом у них есть свои специалисты розыскники, вот пусть они и работают, а обо мне забудут.

Еще недолго посидев и поговорив о разном, я попрощался и спустился вниз, пройдя мимо цербера-консьержа.

Такси терпеливо дожидалось меня, счетчик капал. После этого я поехал к полковнику Власову, который так же скоропостижно оказался на пенсии. Тот тоже принял подарок, кивнул в благодарности. Посидев с ним и уговорив стакан водки, заехал к Владимирову и в подмосковную базу к подполковнику Вихрю. Сахаровского на работе по причине длительной командировки не было.

Зажигалки все принимали роняя скупые слова благодарности. Парни понимали, что дарю я от чистого сердца и благодарили также. Только на базе у меня ушло пять коробок с зажигалками. У меня там было много знакомых, поэтому я спокойно прошел на территорию секретной части, хоть и с сопровождающим. Поэтому поводу, правда, был нанесен удар по моему здоровью с помощью спиртосодержащих жидкостей, но как бы то ни было, вечером я благополучно оказался дома отсыпаясь от пьянки с офицерами. Все меня угостить умудрились, генерал молодец только чаем напоил.

Отоспался я хорошо, а следующим утром позвонил в кассу аэропорта, забронировал на себя билет до Сочи и стал собираться. Дарья Михайловна получила инструкции на следующие недели и обещание известить о приезде заранее, после чего я собранный и довольно бодрый не смотря на остаток похмелья не до конца выбитой зарядкой и большим количеством чая, поехал в аэропорт.

Через пять часов на аэровокзале Сочи меня встретил отец и я, наконец, попал в доброжелательные и теплые объятия своей семьи. Я был дома. Я был счастлив.

* * *

Десять с половиной месяцев спустя. Мосгорсуд.

Зал Московского городского суда был фактически пуст, процесс был закрытым, даже родителей не пустили. Ладно хоть дочери у них. Сейчас я узнаю приговор, так как по-другому быть просто не может. Меня слили, меня банально слили. Немного грязную самооборону с двумя смертельными исходами сделали чуть ли не умышленным убийством... Су-уки-и.

— Встать, суд идет! — известила всех секретарша. Пришлось встать, звякнув наручниками.

Посмотрев, как судейские проходят к своим местам, я слушал как судья, открыв папку начал свою речь.

Пока этот напыщенный индюк читал с папки, я размышлял, вернее даже вспоминал. После поездки в Англию, которую удалось по мере сил скрыть, я жил своей жизнью. Растил детей, закончил учебу, все-таки устроился в Склиф и стал врачом-практикантом в хирургическом отделении. Даже в дежурство включили в операционные. Одним словом жизнь текла как и хотел, друзья развлечения, все в меру, отдых в Сочи тоже был.

Почему попал на скамью подсудимых? Даже не знаю, как сказать. По глупости. Причем не по моей, я там вообще был крайним. Месяца два назад это было, я после суточного дежурства домой собирался, когда меня медсестра к телефону позвала. Там мой знакомый был из конторы. Предложил встретиться по серьезному поводу и назначил место встречи, у этого чертова Политеха.

Время в камере было подумать, но я так и не пришел к определённому выводу, специально все это было устроено или нет.

Одним словом утро, я стою и ожидаю знакомого. Тот подходит эта образина и хрясь мне по плечу. Причем разговор ведёт с таким видом как будто мы давно знакомы и я ему еще что-то должен. Я вежливо попросил в меру сил: иди на хрен. Подумав что тот обознался, отвернулся, высматривая знакомого в толчее. В этом я ошибся. Не надо было выпускать его из вида. Получив мощный удар в плечо, отчего рука фактически отключилась, я мгновенно перешел в боевой режим и двумя ударами положил его. Что я виноват, что он затылком об ступеньки грохнулся и коньки отбросил?

Тот еще трое подскочили и отправились следом, а потом как лавина, еще шестеро. Причем пытались достать меня по серьезному. А что, я дам себя калечить? Вот и работал серьезно. В результате два трупа, четверо полные инвалиды со сломанными позвоночниками, и у остальных переломов хватает. Только один уцелел, тот, что сбежать догадался. Я уж после узнал что парни действительно обознались, приняв меня за своего однокурсника, который внезапно напал на знакомого. Мне его фото показывали, действительно один в один мой двойник. Видимо тот самый, что Миха видел несколько лет назад, спутав со мной. Там бы разобрались, все-таки чистая самооборона при трех сотнях свидетелей, драка произошла у входа в Политех. Но-о-о... Среди поломанных был сын члена ЦК. Он разъярённо приказал: Посадить!

Сейчас приказ приводят к действию. Это мне Рощин рассказал, как-то смог ко мне в СИЗО прорваться. Он и передал, Сахаровский извинялся, но ничего с партийной верхушкой сделать не может, даже не пытался, чревато. Ну а партийные работники и устроили, ату его. То есть меня. Ладно хоть наши из конторы сделали все что смогли чтобы все происходило в закрытом режиме. Спасибо им за это.

Я конечно думал что это могли быть британцы, но версия не выдерживала никакой критики. В Британии большая попа, которую они еще не преодолели. Политический скандал, полное торговое эмбарго ряда стран, диверсии от которых они никак не могут оправиться. Ладно мост восстановили, но метро только начали. Там у них так размыло, что два дома под землю ушло, и сколько провалов появилось. Как говорят эксперты проще новые ветки проложить, чем восстанавливать старые. Все размыло. Нет, не думаю что это они. Выйдя из тяжелых размышлений, я прислушался:

-... Игоря Викторовича Соколова тысяча девятьсот сорок шестого года рождения приговорить согласно статьи... к пятнадцати годам заключения в колонии строгого режима. Решение суда окончательное и обжалованию не подлежит.

Подняв голову, я посмотрел на судью и сказал:

— Думаете на этом все и закончилось? — прикрыв глаза я медленно покачал головой и снова посмотрел на судью отчего он дрогнул. — Нет. Все только начинается.

Конец второй книги.

Продолжение следует.