Спасти химеру

— Лэйс здесь?

Я поняла, что окончательно теряюсь в событиях. Слишком быстро все происходит.

— Ага. Вард специально его вызвал. Лэйс знает многих из местных бандитов, вероятно, и наших громил опознает.

— Понятно...

— Голова сильно болит?

Наверное, тут подействовало зелье Ингера, но голова не болела ничуть.

— Нет, не очень.

Он подошел к кровати и участливо взял меня за левую руку:

— Я побуду с тобой, если хочешь.

— Спасибо.

Мы сидели в уютном молчании, когда и слова-то не нужны. Зрение окончательно восстановилось, я успела даже немного подремать и уже думала, не стоит ли, наконец, вставать с кровати, как в комнату вошли Вард с Лэйсом.

— Ага, Нев, ты здесь, — сказал командор. — Как дела, Зандра?

В левой руке он нес окровавленный скальпель, в правой — маятник Иту, прибор для определения локхе.

— Привет, — Лэйс кивнул мне.

— Я уже лучше, спасибо, — ответила я. — Здравствуй, Лэйс.

Он брезгливо стянул с рук окровавленные белые перчатки и сунул в карман кожаной куртки. Вард поставил маятник на пол и стал чистить лезвие скальпеля носовым платком.

— Провозились с этими трупами, — ворчал он. — Зря я позволил своим искрошить их в салат. Надо было языка взять.

— Не думаю, что они что-то знали, — возразил Лэйс. — Твой предатель не такой дурак.

— Так кто они такие? — спросил Невен.

Лэйс пожал плечами:

— Любители хоршика. Раньше принадлежали к банде Лысого, но он их выгнал. Они стали слишком зависимы от своей отравы.

— И где они ее тут берут? Хоршик ведь запрещен законом.

Лэйс усмехнулся:

— Есть тут один торговец. Точнее, торговка.

— Должно быть это из-за своей дряни они были так мало восприимчивы к боли, — сказал Вард.

Лэйс кивнул.

— Конечно, может, это все всего лишь цепь невероятных случайностей. Нельзя списывать со счетов локхе, — пробормотал Вард. — Весь поганый городишко пропитан им, странно, что еще гончие не заявились.

Я вздрогнула. Маятник Иту, сложную систему металлических желобков, шариков и противовесов, использовали для определения количества локхе. Когда превышалась некая критическая масса, можно было ожидать нападения самых невероятных существ. Гончих, к примеру.

— Да-а, — протянул Лэйс. — Странный это город. С делом Дарена я тоже до сих пор не разобрался. Не всплыл никто из властей, кто бы мог это дело провернуть.

— Какое дело? — Вард недоумевающе уставился на него.

— Отравление колодцев этим, как его...

— Эндеголлитом, — подсказала я.

Вард хмыкнул:

— Если у местных есть возможность достать хоршик, значит, и с эндеголлитом проблем не должно было возникнуть.

— Я даже знаю, кто его продал отравителям, — ухмыльнулся Лэйс. — Но я уверен, что, как и твои бедолаги, Дарен с компанией были всего лишь исполнителями.

— Я попытаюсь с этим разобраться, когда время будет, — отмахнулся Вард. — Но сейчас самое важное — найти предателя. Нев, ты с Лэйсом и Зандрой сходишь в то место, которое во сне видел. Осмотришься там и допросишь контингент.

— С Зандрой?

Вард криво ухмыльнулся:

— Возможно, с женщиной местные будут более откровенны.

Мы шли по городу, над которым неторопливо расцветал рассвет. Небо хмурилось, с моря дул сильный ветер.

Выйдя из богатого района, мы направились к порту. Снова кривые улицы, низенькие домишки.

— Так куда мы идем-то? — из-за поспешных сборов я даже не успела расспросить, куда мы направляемся и кого собираемся допрашивать.

Невен чуть смутился и ответил:

— Гмм, видишь ли... Убийца пытался заблокировать свои мысли. То есть, намеренно стал представлять всякое, когда я его зацепил. Держался он долго, но при этом частично раскрылся. Зациклился на месте, где бывал. На борделе одном, грубо говоря. Все прокручивал и прокручивал в голове воспоминания, как он туда заходит. На вывеске у них три розы. Лэйс сказал, что место это знает.

— Самое приличное заведение в городе, — хмыкнул Лэйс. — По крайней мере, лекаря держат.

— Не знаю, почему Вард заставил тебя с нами пойти, — чуть извиняющимся тоном сказал Невен.

— Да ничего... — сказать по правде, мне было скорее любопытно, но все же я поспешила сменить тему разговора. — А что ты все-таки выяснил насчет Дарена, Лэйс?

Тот сплюнул:

— Да считай, что ничего. Его приятели-купцы очень злились на осаду и на Варда. Многие понесли большие убытки. Ну вот и затесался среди них какой-то парень, который всех подначивать стал. Скорей всего специально, Дарен сказал, что как раз перед операцией он исчез куда-то. Высокий, с бородой. На руке татуировка — орел с якорем в лапах.

— Это же хорошо, по таким приметам можно будет его найти!

— Уже нашли. Я своих поспрашивал — находили такой труп в канаве, аккурат в день отравления. С ножом в спине.

Я поежилась, а Лэйс спокойно продолжал:

— А вот мы и пришли!

Мы стояли перед большим кирпичным домом, украшенным большой вывеской. На ней были небрежно намалеваны три розы — красная, белая и розовая.

— Нам нужно будет повторить путь убийцы, — сказал Невен. — Он зашел, поздоровался с какой-то толстой бабой, хозяйкой, наверно, потом прошел в зал, где люди пили вино, а девушка в синем платье играла на пианино. Он к ней подошел и взял за руку. И повел наверх. И... и все...

Лэйс ухмыльнулся:

— Что, даже не дал тебе посмотреть, что он там делал?

— Если бы убийца вспоминал происходящее наверху, я б поспорил, что это Эдан, — Невен нахмурился. — Но, я надеюсь, что это не он.

Дверь, перед которой мы довольно невежливо столпились, вдруг распахнулась, и на пороге возникла полная женщина в сиреневом халате и высокой прическе. В ее темных, тщательно уложенных волосах тускло поблескивал жемчуг, а на ногах красовались расхлябанные сандалии.

— Че стоим? — спросила она. — У нас уже большинство спать пошли, но ежели господа, — она бросила на меня угрюмый взгляд, — и, гхм, дамы желают...

Лэйс отодвинул хозяйку борделя и зашел внутрь:

— Господа желают провести здесь осмотр, — резко сказал он, направляясь дальше по коридору.

— Какой-какой осмотр? — хозяйка, всполошившись, побежала за ним. — У меня все в порядке, и не сомневайтесь!

Мы с Невеном воспользовались моментом и тоже вошли в коридор. Он был устлан мягким, хотя и грязноватым, ковром, вдоль стен тянулись многочисленные крючки и вешалки для одежды.

Из зала, куда направился Лэйс, послышались громкие голоса — он о чем-то спорил с хозяйкой. Потом ее возмущенный голос потонул в рыданиях, и, когда мы вошли, она сидела на краешке дивана, будто гостья, и вытирала глаза кружевным носовым платком.

— Как выглядела та девка, что на пианино играла? — Лэйс повернулся к Невену.

— Ну, такая невысокая, волосы каштановые, возле рта — родинка...

— Это Данна, — всхлипывая, сказала хозяйка, — сейчас я ее позову.

— И скажи, чтобы оделась как в тот вечер. Синее платье было на ней, — крикнул ей вдогонку Невен.

Глава 10

Угрозы и предательство

Ожидая, пока придет девушка, я осматривала зал. Он был довольно просторный, вдоль стен стояли мягкие диваны, обитые розовым плюшем, столики и многочисленные бронзовые канделябры, сейчас потушенные. Приторно пахло дешевыми духами и гантом. Было сумрачно — оконца по периметру комнаты скорее напоминали узкие бойницы. Утренний свет заливал только эркер в конце зала — именно там и стояло пианино.

Невен прошелся по залу, внимательно осматриваясь.

— Нужно зажечь свечи, — наконец, сказал он. — Я хочу все повторить в точности как было во сне убийцы.

Лэйс лениво поднялся с дивана и стал зажигать каганец при помощи огнива, а потом от пламени каганца и свечи.

— А что с окном? — спросил он. — Может, занавесить его.

— Не надо. Тогда, во сне, у них вечер был, не стемнело еще. Так что освещение должно быть примерно похоже.

— А кого-нибудь еще из посетителей ты видел?

Невен покачал головой:

— Только смутные фигуры.

В коридоре послышался скрип половиц, и скоро в зал вошла хозяйка, ведущая за руку стройную девушку в синем платье.

— Вот, — сказала хозяйка, грубо подталкивая девицу вперед, — Данна, это она вам нужна.

— Проходи, Данна, садись, — мягко сказал Лэйс. — А вы, сударыня, — он повернулся к хозяйке, — валяйте отсюдова, не мешайтесь.

Она послушно вышла, а Лэйс с Невеном обступили Данну, как псы загнанного кролика. Девица была явно сильно напугана.

— Ты часто надеваешь это платье? — спросил Лэйс.

— Да н-нет, я разные ношу...

— И когда ты его носила последний раз?

— Дня ч-четыре назад.

— Ты хорошо помнишь тот день?

Она пожала плечами:

— Я работала, как всегда.

— Вы начинаете вечером, да?

Дана кивнула. Ее пальцы безотчетно теребили ткань юбки, и я заметила, что несмотря на аккуратные ногти и блестящие кольца, руки у нее мозолистые, в шрамах.

— И что ты делала вечером?

— Пришел один клиент, очень рано, мы сразу пошли наверх. Потом, как он ушел, я сделала прическу и спустилась в зал. Там уже много народу было.

— Дальше.

— Я... — она нахмурила лоб, вспоминая. — Хозяйка сказала мне сыграть для них на пианино.

— И?

— Ну, я играла, потом подошел какой-то хлыщ и позвал меня наверх. А потом...

— Хватит, — Невен оборвал ее. — Ты хорошо помнишь этого человека?

— Да, он запомнился. Был такой... галантный, не то, что обычное мужичье, им-то лишь бы навалиться...

— Как он выглядел?

— Ну, молодой, роста среднего — ну, как ты практически. Волосы светлые. Ну что еще... А, он еще душился! Духами, в смысле.

— Понятно.

Невен вздохнул. Мне тоже было не по себе. Выходило, что убийца — Эдан. Вот уж никогда бы на него не подумала. Мне казалось, его больше занимают проблемы где бы повеселиться всласть, а не политические интриги. Хотя, конечно, я слишком мало его знала.

— Иди к пианино, — приказал Невен девице.

— Зачем?

— Сыграй. То же, что играла тогда.

Она встала, несмело подошла к инструменту. Оглянулась на нас и, сев на табурет, стала играть. По залу понеслась веселая, хотя и простенькая мелодия.

Невен отошел к двери, постоял там, прикрыв глаза, и медленно направился к девице. Остановился у нее за спиной, потом наклонился, обнимая за плечи. Данна вздрогнула, когда он коснулся ее. Мелодия оборвалась.

Невен взял ее за правую руку:

— У тебя кольцо сейчас другое, да? Тогда было с красным камнем.

— Оно и есть с красным! — я-то хорошо запомнила ее кольцо, когда смотрела на руки девицы, на среднем пальце — золотое кольцо с большим красным камнем, такое кольцо утонченные дамы наверняка назвали бы вульгарным.

Невен покачал головой:

— Оно синее, взгляни!

— Это керит, — тихо сказала Данна, — он то синий, то красный. Смотря какое освещение.

Я подошла поближе и взглянула на камень — действительно, сейчас он был синим, лишь с легким лиловым оттенком.

— Она права, Невен. Керит известен тем, что меняет окраску, в искусственном свете он красный, при дневном же — синий.

— Понятно, — обескураженный вид Невена свидетельствовал об обратном. — Я думаю, здесь мы уже сделали все, что могли.

— Ребята, вы же не станете меня трогать, а? Я ведь не виновата, что ваш хлыщ сюда приходил, — в голосе Данны слышались слезы.

— Почему ты думаешь, что с тобой что-то сделают?

— Х-хозяйка сказала, что он, — она указала на Лэйса, — м-мне лицо порежет.

Я в ужасе уставилась на карионского вора, а он развел руками и сказал с улыбкой:

— Ну, так обычно поступают со шлюхами, если они работают на врагов.

Данна зарыдала и стала отступать к стенке.

— Успокойся, он просто пригрозил, — я старалась говорить очень медленно и спокойно. — Он ничего тебе не сделает.

Она вытерла слезы тыльной стороной ладони и спросила дрожащим голосом:

— Правда?

— Да очень ты мне нужна, — зло бросил Лэйс. — Я не какой-нибудь обожравшийся хоршика придурок, которому лишь бы резать беззащитных нищих и шлюх. Уж будь уверена, я такими играми не занимаюсь. Ты никто, и мне незачем тебя убивать или калечить. Вот если бы ты действительно работала на моих врагов, поверь, парой царапин на морде не отделалась бы.

Слова Лэйса Данну не особо успокоили. Она сильно сжала губы и судорожно втягивала воздух ноздрями — судя по всему, бедняжка с огромным трудом удерживалась от рыданий. Чего Лэйс хотел добиться своими угрозами? Или ему просто приятно видеть ее страх?

Я вздрогнула от сильной боли в руке — раненые пальцы дернулись от на мгновение завладевшей мной злости.

— Он просто пошутил, — попыталась успокоить я женщину.

Лэйс презрительно взглянул на Данну и отошел к окну. Он явно был раздражен. Похоже, он считал, что со шлюхами угрозы — единственная стоящая манера разговора.

Женщина все также стояла, усилием воли заставляя себя не заплакать. Теперь она наверняка постарается как можно быстрее от нас избавиться и никогда больше не встречаться. А кто знает, какие подробности Данна могла бы вспомнить.

— Пойдемте, я провожу вас наверх.

Я махнула в сторону лестницы, но Данна слишком поспешно восприняла предложение, порывисто подхватив меня под руку. Зацепила повязку на пальцах, и я ахнула от боли.

Невен сидел в кресле, он выглядел очень подавленным, почти больным. Сейчас ему придется вернуться к Варду и сообщить о предательстве, а потом... потом, наверное, Эдана казнят.

Вдоль спины пробежали ледяные мурашки. И вздрагивающая женщина рядом со мной стала раздражать — в конце концов, у нас теперь гораздо более серьезные проблемы, чем у этой тупой хнычущей проститутки.

Я грубо потащила Данну к лестнице, стремясь поскорее отделаться от нее. Женщина сначала двигалась медленно, будто ее парализовало. Мы еще не успели выйти из зала, как по щекам ее потекли слезы.

Когда мы стали подниматься наверх, ее всхлипы сменились бессвязным потоком жалоб и проклятий. Я поддакивала и кивала, не переставая думать о Невене. И Эдане. Зачем он пошел на предательство? Наверное, из-за женщин. Или денег. Или ему нужны были деньги на женщин.

— Старик их всех забери, ни дня, чтоб какой-нибудь поганый кобель мне не угрожал, — раздраженно вытирая слезы рукавом говорила Данна. — Вчера один псих меня чуть из окна не выкинул, а как охрана его выбросила, пообещал своих дружков прислать, чтоб они прирезали меня. Не знала, правда, что Лэйс у него на побегушках...

— Да нет, мы правда по другому делу. Он просто злой с утра.

Она махнула рукой:

— Да, может, обойдется. Что поделаешь, работа мерзкая, но выбора нет, либо сюда, либо в поденщицы. Здесь, по крайней мере, платят хорошо, не то, что в прачечной у Зога.

— Кем-кем ты раньше работала?

— Прачкой у Зога. Сволочь, платил гроши, а работать заставлял до кровавых мозолей. Помню, как воду с колодцев в чаны его громаденные таскали, у подруги моей выкидыш случился. Вот тогда я плюнула ему в жадную харю и решила, уж лучше в шлюхи податься.

Я встрепенулась:

— Ты имеешь в виду того типа, у которого весь двор бельем завешан? И еще он продает всякую пакость?