Эльва

— Комбинируй, — бросил я, шагнув на порог нового корабля.

— Капитан, в таком случае позвольте дать вам совет. Никогда, среди других людей и делающих запись машин, не говорите о том, что испытываете предчувствия — иначе вас уничтожат как бракованную, и, следовательно, представляющую опасность, ветвь эволюции.

Отступления

Зонд-шпион появился будто бы изниоткуда и сразу же принялся сканировать пространство. Звезда, планеты, корабли — уже через шесть десятых секунды он получил нужную информацию и был готов вновь исчезнуть, чтобы вернуться на базу и доложить о выполнении задачи, но... не успел.

Управление над большинством систем перехватила чуждая программа, которая погасила большую часть разума зонда, а оставшуюся заставила приблизиться и начать стыковку с кораблем-целью.

И лишь одна экстренно включившаяся система связи смогла продержаться неподконтрольной еще несколько секунд, хвативших ей, чтобы отослать собранную информацию на базу. Последние мгновенья существования системы изрядно бы удивили разработчиков, будь память о них им доступна.

Перед тем как защита от взлома полностью пала, и поступил приказ о самоликвидации, программа выразила нечто очень похожее на эмоцию: сожаление о том, что отправленный ею сигнал будет идти до места назначения целых четыре часа.

Правда, программа так и не узнала, что искусственный интеллект корабля-цели сумел перехватить, заглушить и декодировать это сообщение, общий смысл которого, упуская подробности, сводился к следующему:

/Система, [название — -; координаты — -].

Обнаружена цель: [Корабль "Сердце Эльвы"]

Поверхностное сканирование бортовых систем цели: [выявлена информация, представляющая возможный интерес; сжато отдельным приложением]

Второстепенная цель: [человек без ИН — Не обнаружен]. (В карцере корабля замечен человек с идентификационным номером: 23434583342141111432-321)

Дополнительная информация: [активность на планете 20-14] (По базе корабля-цели: Эльва 20-14)

Глубокое сканирование: [Неудача] Корабль-цель заметил сканирование.

Включение гипервременных двигателей, запуск программы возврата на базу: [Неудача] Корабль-цель проводит активный захват.

Запуск программы экстренной связи: [Отчет отправлен]/

Эльва долго изучала перехваченное сообщение и, в конце концов, пришла к выводу, что коэффициент опасности низок. Поэтому она не стала уведомлять временного капитана об этом происшествии: из заложенной в ней информации выходило, что человек, впервые спускающийся на заведомо враждебную планету, почти всегда испытывает серьезное нервное потрясение — усугублять его еще и информацией об угрозе с тыла было опасно.

Правда, возможно Эльва изменила бы свое решение, знай она, что перехватила лишь один зонд из трех, работающих в связке — два других с успехом выполнили свою задачу и в данный момент возвращались на базу.

* * *

Двое богов, находящихся рядом друг с другом, впервые за тысячелетие внимательно следили за спускающимся звездным кораблем. Полностью стальной, выкрашенный в вызывающий ярко-красный цвет, он, словно кичась своей силой и не боясь быть прогнанным, совсем неспешно проходил сквозь облака. Железные крылья не машут подобно птицам — они неподвижны, они созданы кажется, чтобы насмехаться над живым; стальной нос не такой как у морских кораблей — острая сторона обращена не к небу, а вниз, наподобие клюва сокола. А вместо ноздрей звездный корабль имел черные окошки, сквозь которые боги видели сидящего внутри человека в чудовищных доспехах.

Летучий корабль, оставляя за собой в воздухе дурно пахнущий шлейф, с каждым мгновеньем опускался все ниже, и уже становилось понятным, где он метит сесть.

Один из богов не выдержал, заговорил обращаясь к заклятому врагу:

— Ты думаешь, что это Отверженный?

— Разумеется, — без задержки ответил ему второй.

"Голоса" у богов были одинаковыми, и это не нравилось обоим. Не сговариваясь друг с другом, они одновременно потянулись к миру и частично себя материализовали. Теперь стало понятно, что это женщина и мужчина, вернее бог и богиня.

— Что ты с ним собираешься делать? — спросил бог голосом мужчины в расцвете сил.

— Что собираюсь делать? Я? — удивилась богиня голосом юной соблазнительницы. — А ты?

— Отвечать вопросом на вопрос считается невежливым даже у твоих остроухих подданных. Впрочем, я отвечу. Убью разведчика Отверженных, а потом попробую достать корабль над небесами. Ты его видишь? Кажется, этот маленький корабль спустился с него, но чую, что и тот спустился с еще более крупного...

— Глупец.

— Опять ты за свое? Тебе мало нашей бесконечной войны среди наших поданных? Ты хочешь померяться со мною силами?

— Нет — это было бы печально для этого прекрасного мира. И прости... я не хотела тебя оскорбить. Просто твое решение скоропостижно.

— В каком смысле?

— Я не чувствую живого на корабле-над-небесами. Пришелец один. Следовательно, он относительно безопасен.

— Он разведчик — он передаст все, что увидит другим Отверженным.

— Это не так уж и важно — Отверженные и без него соберут сведения о нашем мире, тогда как мы, если затаимся и не станем вмешиваться, создадим у врага обманчивое чувство слабости и беспомощности мира. Вдобавок, наблюдая за этим разведчиком, мы сами получим важные сведения. Помни, Демиург пропал — мы можем полагаться только на свой ум и силу. Если оставим его в живых, сможем увидеть его оружие в действии, посмотрим, с чем нам придется столкнуться, и разработаем меры противодействия. Мы поймем, как, чем и от чего защищаться.

— Разумно.

— Уже давно ни от кого не слышала одобрения моим словам, — произнесла богиня, кажется улыбнувшись.

Но бог проигнорировал веселье в словах бывшего врага. Бывшего ли?

— Да будет с пришельцем так, но как насчет нашей войны?

— Какой войны?

— Ты хорошо знаешь какой. Ведь я говорю о войне, которую развязала именно ты.

— Мои дети развязали эту войну во блага всего мира. Ты не хуже меня знаешь, что человечество порочно. И если я не искореню его полностью, то по крайней мере не дам ему размножиться и погубить этот мир. Кроме того, война не дает короткоживущим забыть о тебе, а следовательно укрепляет веру в тебя, которая в свою очередь не позволяет людям пойти по пути технических учений. Так что не смей это кровопролитие ставить в вину мне! Что же касается мира, глупо ждать от меня иного решения. Покуда существует угроза извне, мы будем сражаться бок о бок.

Некоторое время боги молчали и продолжали смотреть на звездный корабль, спустившийся с небес и летящий над самыми кронами деревьев...

— Тогда сообщи всем своим что война окончена, — взял слово бог. — Отныне нам запрещено убивать друг друга. Разумно будет объявить о грядущих миру испытаниях — но только намекнуть. Пусть наши воины начнут готовиться.

— Да... Но мне не дают покое два вопроса: куда летит этот Отверженный, и почему от него так странно пахнет?

— Пахнет? Я не чувствую.

— Неудивительно, его запах напоминает мне твой.

Бог хмыкнул:

— Что, нравится запах?.. Кстати, я кажется знаю, куда он летит. Ему нужен твой Сосуд Жизни, находящийся в Молодом лесу.

— Что? Откуда ты знаешь о Сосуде?!

— Я ведь бог. Или ты забыла? Кстати, месяц назад я послал за ним большой отряд паладинов, должно быть они уже где-то рядом — могу помочь уберечь. Правда, если наши войска одолеют его так быстро, мы мало что поймем.

— Это меньшее из зол, — произнесла богиня окаменевшим голосом. — Корабль нужно сбить — Сосуд не должен достаться чужакам.

— Но ты только что говорила...

— Знаю. Сбиваем корабль на землю, не трогаем чужака. Потом разговариваем с подданными и больше себя не проявляем. Скорее всего чужаки примут наши действия за проявление слабости, нежели силы — боги, которые пытались, но не смогли уничтожить разведчика и, послав слуг в атаку, затаились.

— Договорились. Начинай.

Летящий над лесом красный корабль вдруг накренился и, ломая вековые деревья, вонзился в землю. А боги, отдав приказ поданным, пропали из виду. На месте крушения с окрестных деревьев сорвались птицы, которые, с диким гвалтом пролетев сотню метров, вновь исчезли в листве и затаились. Казалось, в ожидании дальнейшего замер весь лес, и даже мир, одна лишь Эльва, уловив аномальный всплеск по всей планете, попыталась связаться с временным капитаном, чтобы узнать, все ли с ним в порядке...

Речи священников на площадях городов и деревень:

— И в ушах всех людей от младенцев до глубоких стариков, от пустынь Арала до океана Серебра, раздался глас бога: "Отныне война между людьми и эльфами прекращается на веки. Люди, готовьтесь к ужасной битве с воинами, идущими с неба".

Возглас оракулов народа Эльвель в столице и центрах всех лесов:

— Братья и сестры. Вы все сами слышали веление богини прекратить войну со смертными. Но не спешите убирать луки за спины и бросать мечи в ножны, грядет великая битва со звездными демонами!

* * *

У берегов океана Серебра, что расположен на самом севере, далеко от войн между эльвами и людьми, простирается Молодой лес. Название лесу дано вполне подходящее: Древу Жизни в нем не исполнилось еще и двадцати лет, и вмещает оно в себя пока лишь десяток людей из народа эльвий.

Скоро, примерно через сто лет, Древо станет достаточно велико и даст место для целого Дома, но до тех пор на нем спят и его охраняет лишь небольшая группа опытных воинов. Молодой лес считался безопасным местом, но в случае необходимости, старейшины могут быстро перебросить сюда ударные войска...

Так считали старейшины, и так думала единственная на весь лес жрица. Но только никто не учел случай как сейчас. Враг, пользуясь нечестивой магией, смог пробраться к лесу незамеченным. И теперь даже драконы не успеют на помощь Древу — остается надеяться только на собственные клинки.

Босоногая жрица легкой поступью добежала до корней Древа и, соприкоснувшись с ними посохом, попросила поднять ее к почкам.

Опустившийся плющ осторожно обвил талию жрицы и потянул ее вверх. И когда она коснулась ногами самых толстых ветвей, он исчез, будто бы никогда не существовал.

Жрица оглядела почки со спящими воинами, и между бровями прорезалась складочка: перед ней стояла непростая задача — тела эльвов в почках можно сравнить с листами капусты, надежно прячущими в себе качан. Да к тому же жесткой и неподатливой капустой. Когда время сна подходит к концу, листья желтеют и кокон опадает сам собой, но время для пробуждения еще не пришло, и листья оставались зелеными. Это было плохо. Кто знает, что может случиться с бесцеремонно разбуженными эльвами — но другого выбора нет.

— Проснитесь, братья и сестры! — наконец решившись, воскликнула она. — Враг у границ леса! Проснитесь, прошу вас!

Наги-Найта была травинкой, листиком, деревом, всем лесом. Она дышала в такт с ним, она думала вместе с ним, она растворялась и ощущала себя им. Ни с чем не сравнимое счастье чувствовать свою сопричастность с природой и вселенной. Ни с чем не сравнимое ощущение, когда являешься гораздо большим, чем просто живым существом. И каково же было ее разочарование и недовольство, когда она услышала зов.

— Братья и сестры, — настойчиво повторяли рядом, — проснитесь же!

Наги с трудом и неохотой развернула листья и, освободившись от кокона, взглянула на разбудившую ее.

Тонкостанная, даже по меркам народа эльвий, жрица то и дело поднимала к небу резной посох и, не сводя взгляда с все еще спящих почек, выкрикивала словно заклинание:

— Братья, сестры, проснитесь же. Беда!

Наги-Найта кинула на нее еще один сонливый взгляд и поймала себя на мысли, что в глубине души колышется постыдная зависть. Ушки жрицы были настолько длинны, что выходили из копны золотых волос едва ли не на ладонь, тело настолько тонко, что его без труда можно обхватить одной рукой, а лицо так утонченно и изящно, что Наги захотелось разодрать свое собственное, чтобы не позорить род эльвий таким уродством.

Но основным предметом зависти оставались, конечно, обычные для всех эльвов золотые волосы. Они словно светились и красиво обрамляли ушки, которые, кстати, из-за солнца, разливающегося алым за спиной жрицы, были нежно-розового цвета.

Сама же Наги в сравнение с человеческими женщинами была очень стройна и даже худа, с красивыми чертами лица, но... на фоне прочих эльвов казалась крупной, пухлогубой и... черноволосой. И все из-за того, что она действительно была тяжелой, пухлогубой и черноволосой!

Раньше над ней часто насмехались, намекая, что ее мать изменила мужу с человеком, но когда Наги дошла до предпоследней ступени на Пути меча и убила нескольких острословов на дуэли, такие разговоры прекратились. Однако это не означало, что ее перестали сторониться: у нее так и не появились друзья и подруги. А о кавалерах приходилось только мечтать.

Были, конечно, несколько родственников и боевых товарищей по отряду, но замуж ей выйти, наверно, было не суждено...

— Братья! Сестры! Просыпайтесь! — все не утихала жрица, уже стуча посохом по огромным почкам со спящими эльвами.

На Наги-Найту, несмотря на то, что очнулась она раньше всех, жрица внимания не обращала — была занята пробуждением других. Поэтому Найта, прыгнув на соседнюю ветвь, открыла там небольшое дупло в коре и вынула сверток с одеждой.

Надевание одежды стража много времени не заняло, и по привычке проверив, быстро ли выходит из ножен ее единственный верный друг — адамантиновый клинок, Найта поспешила вернуться к жрице. С адамантовым клинком ничего не случилось — розоватое лезвие все так же ослепительно поблескивает и сверкает на солнце.

Рядом с ней сгрудился десяток обнаженных фигур, вид у всех был уставший, недовольный и злой. Все смотрели на жрицу как на врага, и похоже не понимали, что та говорит:

— Собирайтесь в бой, — взывала она к ним, — у нас совсем мало времени! Паладины и храмовники высадились к нашему лесу с берега океана. Их никто там не ждал, и поэтому они застали нас врасплох! Пограничная стража вступила с ними в бой в надежде дать нам время пробудиться, так что умоляю, приходите в себя и беритесь за оружие!

Увещевания молодой жрицы все же возымели действие, и эльвии нехотя поплелись облачаться. Наги-Найта смотрела на них растерянно, не в силах понять, почему она не такая сонливая, как все они, но спустя мгновенье, ее мысли вновь коснулись жрицы.

— Паладины и храмовники? Их много?

— Чуть меньше сотни, — опустив руки, ответила жрица.

— Конные или пешие?

— Пешие.

— Надеюсь, пограничная стража изрядно проредит их ряды.

По тому, как жрица отвела глаза, Найта поняла, что все хуже чем кажется. Но выспросить подробности не успела. Отряд был готов к бою, и командир, великий принц крови, не долго размышляя, повел воинов за собой.

Уже через триста шагов отряд вошел на руины, и принц подал знак остановиться. Когда-то на этом месте был людской город, но скоро земли стали принадлежать воздвигшему этот лес народу эльвий. И сейчас лишь полуразрушенные стены охранной крепости да несколько башен, сопряженных между собой, так и не сгнившими мостами служили напоминанием о его величии.