Господин некромант

Некромаг встал и, положив на пуфик тяжелый кожаный кошель, вышел из комнаты. 'Надо бы пересчитать', — подумал я, прежде чем провалиться в сон.

Глава 8

В щеку уткнулось что-то мокрое и я, открыв глаза, первым делом пощупал подушку. Так и есть, сырая. Волосы — тоже. Интересно, что мне такого снилось? Не помню, но тут и гадать-то нечего, кошмар мне снится все время один и тот же. Я оказываюсь в своей старой ташкентской школе аккурат накануне экзамена по математике, причем, понимаю, что не допущен к нему за злостные прогулы. Страшно до жути, но самое странное — в своем сне я сознаю, что мне уже почти тридцать и экзамен этот я давно уже сдал. И даже в школе я с тех пор не был ни разу. А вот, поди ж ты, снится эта гадость, хоть на стенку лезь! Эх!..

Последнее междометие вырвалось, когда я вспомнил, где нахожусь. Дорого бы я дал, чтобы сию минуту оказаться в своей школе, перед дверьми ненавистного кабинета математики. И чтобы экзамен, на который вроде бы я не допущен, был самой большой моей проблемой. И чтобы вовремя понять, что мне уже двадцать восемь, утереть холодный пот, написать несмываемым фломастером что-нибудь неприличное на двери кабинета и отправиться пить ледяное пиво в соседнее кафе. Пара кружек 'Карагандинского' с соленой рыбкой будет в самый раз, и плевать, что закуска выловлена в Саларе — протекающей неподалеку грязной речке с пятнами бензина на поверхности воды.

Приступ ностальгии прогнал последние остатки сна, и я решил подышать свежим воздухом. Моя одежда, аккуратно сложенная, лежала здесь же на кровати. Нацепив джинсы и футболку, я отметил, что упадка сил у меня не наблюдается. Что весьма странно, ведь я неделю провалялся без сознания, а значит и без движения. А слабости в мышцах не наблюдается. Так что, либо мои спасители врут, либо имеют место какие-то магические штучки. Как бы это выяснить, а?

Ответ пришел сам собой, когда я припомнил опыты со сгустком чистой энергии. Заклинания ведь оставляют после использования какие-то следы, значит, что? Значит активные, тем более должны быть видны. Попробуем!

Я припомнил свои ощущения, когда двигал светящийся шарик по ладони целителя. Так.., чуть расфокусировать зрение и... а что 'и'? В смысле, что дальше-то делать? Вассиант говорил что-то про руку, которой не надо приказывать сжаться в кулак, а нужно просто сделать это. Объяснил, наставничек, елы-палы! Как я эту комнату в кулак сожму?!

Так, тишина в зале, Чапай думать будет. Если объяснение верно, то что мы делаем для того, чтобы жестикулировать? Ничего, но это только так кажется. На самом деле мозг дает команду, которая по нервам передается в мышцы. Н-да, тупик, однако! Но ведь с шариком-то получилось! Что я тогда чувствовал? Головокружение было, чуть подташнивало, но это явно не то.

Ничего не придумывалось. Скорее, наоборот, мысли как будто утекали из головы в неизвестном направлении. Это состояние было мне знакомо еще по работе в редакциях: МВД и прокуратура не баловали разнообразием сюжетов, стараясь спихнуть в газету разную бытовуху. А описывать ее все время приходилось по-разному, вот мозги и вставали в ступор. Взгляд становился остекленевшим и я даже перепугал им начальника своего отдела. Видимо, таким способом мозг устраивал себе принудительную разгрузку, после которой статья часто начинала получаться. Вот и сейчас, наверное, у меня взгляд, как у зомби. Точно, перед глазами все плывет. Стоп, а это что?!

Стены комнаты вдруг слабо засветились, на них появились какие-то зелено-голубые разводы или узоры, причем, они непрерывно менялись. Временами в них мелькали красные всполохи, их сменяли ярко-изумрудные, желтые и едва заметные ультрамариновые. А в голове вдруг зазвучало что-то и вовсе непонятное. Это не было мелодией, не было словами, но рождало некие абстрактные образы. Они странным образом успокаивали, говорили, что все будет хорошо, и я вскоре вернусь домой. Красные же видимо рождали в теле всплески энергии. Только сейчас я заметил, что мои мышцы отзываются на появление красных узоров мягким, почти неощутимым напряжением. 'Поэтому и мышечный тонус прежний', — подумал я, встряхнув головой, чтобы прогнать наваждение. Оно послушно пропало, комната приняла прежний вид, а настроение разом улучшилось. Я впервые осознанно сделал что-то сверхъестественное! Ура, товарищи, я мегакрут! А что, сам себя не похвалишь...

Выйдя из комнаты, я прошел по недлинному коридору, спустился по лестнице и толкнул дверь. Легкий ветерок пахнул в лицо, приятно освежая. Горизонт понемногу серел на востоке, откуда-то доносился птичий щебет — в общем, было раннее утро. Пахло какими-то ночными цветами. Не могу назвать себя романтиком, но картина пробуждения природы меня заворожила. Настолько, что я аж подпрыгнул, услышав за спиной голос Вассианта. Тот, нехороший человек, извинился, пожелал доброго утра и облокотился на ограждение веранды. Как-то сам собой завязался разговор: некромант поинтересовался моим самочувствием, я ответил, заодно похвалившись, что смог разглядеть магические сполохи на стенах.

— Правда? Вы прогрессируете, юноша! Не обидитесь, если я проведу маленький опыт?

И прежде чем я успел ответить, некроманта окутала фиолетово-черная переливчатая дымка, сразу же сгустившаяся наподобие кучевого облака. Причем, для того, чтобы это увидеть, мне не потребовалось даже магическое зрение. Или я постепенно навыков набираюсь?

— Ну, как вы находите мой щит? Эти оттенки зеленого и розового восхитительны!

— Розвого — не знаю, а вот фиолетовый с черным выглядят очень даже ничего. Да и щит я представлял по-другому. Не как облако.

Вассиант в ответ сказал мне 'браво', признавшись, что морочил мне голову. Правда, что он такое наколдовал, мне так и не довелось узнать. Мы стояли спиной к двери, так что о появлении целителя узнали только по звуку зевка, раздавшегося позади. Некромант мгновенно убрал свое творение, поприветствовал приятеля и вложил меня по полной программе. То есть рассказал о проснувшемся у меня магическом зрении, добавив, что подобного прогресса ему видеть не приходилось уже давно. Чтобы, дескать, за пару-тройку суток — такие успехи! Причем, сказано это было так, словно в том была его личная заслуга. Но Лотер 'обломал' некроманта вчистую и, как мне показалось, с удовольствием. А именно, напомнил, что с ядом глота в крови я провалялся не сутки, а гораздо больше. Со стороны это выглядело забавно: мои потенциальные учителя, кажется, решили помериться э... скажем, степенью участия в моей судьбе. Говорили они шутливым тоном, но наметившаяся тенденция мне что-то не нравилась и требовала моего вмешательства.

— Господа маги! Да будет позволено мне, вашему недостойному ученику, вмешаться в вашу высокоученую беседу.

Спорщики разом повернулись ко мне:

— Предлагаю забыть спор и заняться приготовлением завтрака. А то так есть охота, что аж переночевать негде.

На пару секунд повисла тишина, а потом, въехав в прикол, господа маги натурально заржали! 'Уморил, уморил начисто!', — пыхтел гном. Вассиант оказался более сдержан, но было видно, что и ему шутка понравилась. Блин, что ж тут за мир-то, в котором даже такие древние приколы прокатывают 'на ура'? Хотя, здешние барды все больше оды да баллады писать горазды. Ну да ладно, подействовало — и слава Ктулху! Жрать действительно хочется до умопомрачения. И желательно чего-нибудь горячего и мясного. Слона, например. Целиком зажаренного в сухарях и под соусом пикан. Один слон на порцию. И нечего мне тут холодные закуски с чаем предлагать! Точнее, с тем настоем, который у вас вместо него. Нет, вещь хорошая, но не чай.

С припасами у Лотера действительно было неважно. Оказывается, все время, что я лежал без чувств, целитель почти безвылазно сидел у моей кровати и на рынок, соответственно, не ходил. Так что, в кладовой оставались только полтуши кресса, кое-какие овощи, да специи. И что изо всего этого можно приготовить, гном решительно не представлял. Вассиант же вообще самоустранился от кулинарных манипуляций, чтобы не перепортить, как он выразился, последние продукты. Як дiти, ей-богу! Наш домашний холодильник в ташкентской квартире можно было снимать в эротических фильмах (полки были постоянно голыми), но это не мешало маме регулярно кормить семью в течение двадцати лет. Так что пройдем в кладовку и наведем там ревизию.

Наконец-то я выяснил, кто такие эти крессы! Свинья — она и есть свинья. Только полосатая, как тот 'редкий полосатый слон' из мультика про Колобков. Других различий либо не было, либо они находились в отсутствующей половине туши. Под ней стояла колода с воткнутым в нее тесаком, которым я и откромсал несколько больших ломтей мяса. Несколько вполне привычного мне вида луковиц из стоящего в углу мешка дополнили натюрморт, с которым я появился на кухне. Бррр! Что ж так холодно-то в погребе, даже зубы стучат, хотя пробыл в кладовой минут пять, не больше. То-то Лотер не стал там задерживаться, а рванул на кухню, огонь разводить! За это ему спасибо.

Тонко нашинковав лук, бросил его в миску с водой и принялся шарить по кухне, открывая все попадающиеся сосуды для жидкостей. Уксус оказался в пятом из них. Так, разбавляем водой, заливаем лучок, оставляем мариноваться, и переходим к мясу.

Сняв со стены сковородку, я поставил ее на раскаленную плиту, разрезал каждый ломоть 'свинины' (слово 'крессятина' вызывала не лучшие ассоциации) пополам, посолил, дождался, пока запахнет нагретым металлом и уложил мясо на сковороду. По кухне поплыл ни с чем несравнимый аромат. А еще через пару минут мясо можно было подавать к столу. Быстро, вкусно, недорого. Покупайте, как говорится, наших слонов. Тьфу! Что ж меня с утра на слонов-то тянет! М-да... 'Слоны, слоны, кругом слоны', — пропел я вполголоса, раскладывая мясо по тарелкам и приправляя его луком.

Нет, как хотите, но они тут все какие-то не такие! Представляете, они даже не подозревали, что такое можно приготовить, поэтому первые кусочки жевали, как будто боясь отравиться. Но уже со вторых начали хрумкать так, что мне, такому оголодавшему, было не угнаться. Правда, блюдо получилось, действительно вкусным, это я без ложной скромности заявляю. Весь секрет здесь в том, что мясо на сухой сковороде покрывается корочкой, и весь сок остается внутри. У Лотера нашлось красное кисловатое вино вроде 'Медвежьей крови' и из завтрака получилась просто песня! А похвалы моим кулинарным способностям были... ну, не лучше, но гораздо продолжительнее трапезы. Я в ответ похвалил вино и местный чай — словом, полнейшая идиллия! Поэтому, когда в дом ввалилась троица визитеров, я даже не сразу сориентировался в ситуации. Пожилая гномка (или гномиха, или как их там, в дамском-то роде?) и двое гномов помоложе — не то сыновья, не то другая какая родня. Вся троица поклонилась нам в пояс и встала бы на колени, если бы вскочивший Лотер не удержал их. А когда гости уселись за стол и сказали, с чем пришли, то уже я чуть было не рухнул.

Троица, действительно, оказалась одним семейством — матерью и сыновьями. А отец и муж ездил проводником с купеческими караванами, имея с этого неплохой гешефт. Настолько неплохой, что собирался сам начать торговать с людьми, эльфами и еще тролль знает с кем. Деньги, привозимые из поездок, он частью держал в банке, а остальное прятал в кубышку. В общем, перспективы были самые радужные. Жить бы новоявленному караванному лоцману и его семейству в достатке, если бы не шайка грабителей в масках, оказавшаяся на его пути. Как рассказывали спасшиеся торговцы, охрану каравана обстреляли из арбалетов, выбив почти всех из них. Затем караван окружили и в лучших традициях гопников предложили выбор между жизнью и кошельком. В общем, преступный элемент оставил бизнесменам пару телег, чтобы добраться домой, и скрылся. А все шишки посыпались на бедолагу-проводника, который и без того получил по голове разбойничьей палицей. Его обвиняли в сообщничестве, в том, что он намеренно повел караван в обход купеческого тракта, загнав всех в ловушку, а до кучи постановили, что возместить убытки обязан тоже он. И никого не колышет, что проводник пострадал гораздо больше купцов, защищая чужое добро вместе с охранниками. Удар, хотя и пришелся по шлему, вызвал тяжелую травму мозга, так что всю дорогу до ближайшего населенного пункта Иртем (так звали проводника) не приходил в сознание. О каком-либо уходе за раненым не было и речи, гномы занимались подсчетом убытков, оговаривали суммы моральных издержек и считали дни до прибытия в баронство Фарасское. Там бедолагу планировали сдать в долговую тюрьму, но до этого момента Иртем не дожил, скончавшись на одной из ночных стоянок. Тело отдали бальзамировщику и доставили семье, причем, вместе с его долгами. Купцы, гадские потрохи, даже выправили соответствующую бумагу в баронском суде. Вдова выпотрошила банковский счет покойного, но покрыла лишь половину долга. Так что теперь долговая тюрьма нависла уже над ней и ее сыновьями, и последняя надежда для них заключалась в тщательно спрятанной кубышке Иртема. Вот только где ее искать знал только он. Вдова перерыла все места, где мог быть тайник, сыновья перерыли весь огород, но кроме пота и мозолей они не поимели ничего. Оставалось только спросить у самого покойника, о чем они и пришли нижайше просить 'почтенного некромага, гостящего у уважаемого всеми целителя'.

— Вот тебе, Азраэль, одна из сторон сельской жизни, — повернулся ко мне Вассиант. — Стоит появиться в деревне, как об этом каждый кресс судачит.

— Уж не прогневайтесь, ваше темнейше... почтенный темный маг, — поправился один из гномов, — ведь в долговую тюрьму посадят, купцы с нас живых не слезут.

— На каторгу отправят! — выкрикнула гномиха, после чего уронила голову и горько разрыдалась. Крупные слезы закапали на зеленую юбку, плечи затряслись, и мне стало жаль бедную женщину. Терпеть не могу это чувство, особенно, когда знаешь, что не можешь помочь. Или все же помочь можно? Я снова поглядел на Вассианта, который оставался абсолютно бесстрастным. Тонкие губы он сжал в горизонтальную линию, а взглядом уперся в сцепленные на столе ладони. Не поднимая от них глаз, он обратился к гномке:

— Чтобы вам помочь, мне нужно знать имя истца, ваше, а также и имена ваших сыновей.

— Меня зовут Рамада, почтенный маг, их, — женщина по очереди кивнула на сыновей Диррен и Гартен. Вы, правда, поможете нам?

— Спросить-то можно, но проблемы это не решит, — вмешался Лотер. Насколько я понимаю, ваш муж сопровождал караван купца Баларта. Я прав?

— Да, это был его караван,— всхлипнула вдова. — А откуда вы... ах да, вы же маг!

— Никакой магии, просто подобной выходки я бы в первую очередь ожидал от него. И такие как он не останавливаются, пока полностью не разорят свою жертву.

— Так что же нам делать, — пробормотал один из сыновей, кажется, Гартен.

— Пока что идите с миром домой, а мы постараемся помочь вам, — ответил целитель.

Едва за неожиданными гостями закрылась дверь, как мы с некромантом потребовали немедленных объяснений. Действительно, с какой это радости такой кипучий энтузиазм? Понятно, что целитель должен иметь способность сопереживать окружающим, но не до такой же степени! Но все оказалось гораздо прозаичнее: упомянутый купец в свое время попытался на чем-то 'кинуть' целителя. Попытка не удалась, но осадок, как в известном анекдоте, остался. Так что, у Лотера имелся свой резон подгадить жулику. На этом ясность заканчивалась. Судя по заблестевшим глазам, гном задумал какую-то крупную пакость, но вот какую — говорить наотрез отказался. Как мы с Вассиантом не наседали на него с расспросами, Лотер молчал, хитро улыбался, потирал руки и вообще выглядел помолодевшим и возбужденным (в хорошем смысле этого слова, естественно). А потом меня и вовсе отправили подышать воздухом. Особо сопротивляться я не стал, мое дело — выучиться магии, вернуться домой, а решать проблемы аборигенов мне неохота. Интересно, конечно, что за идея посетила бородатого, но не более. Так что, рулите сами, а я и в сторонке постою, не обижусь. Я, вообще, сторона нейтральная.