Господин некромант

Роман Суворов

Серия 'Господин некромант'

Маг волей случая

Ташкент, 2015г.

Часть I

Глава 1

Если утром жена с вами не разговаривает, значит, вечеринка удалась. Справедливость сего афоризма проверена временем и когда я с трудом разлепил глаза, то сполна оценил преимущества холостой жизни. Не разговаривать со мной просто некому и это есть большой гуд. И фиг бы здравомыслящая жена поверила, что ее супружник вчера принял участие в безалкогольном(!) мероприятии. Блин, как я ненавижу корпоративы, даже если устраиваются они в честь выхода моей очередной книги. Нет, я понимаю, что поддержка авторов — краеугольный камень политики издательства 'Диалог', но зачем же делать это так активно? Одних автографов я раздал столько, что исписал две гелевые ручки. Затем был обязательный фуршет, на котором я остался трезв аки ангел. Ну а как иначе, приехал-то я на скутере! Понятно, что на авто солиднее, но зато скутер легче припарковать. Да и кому какое дело, на чем приехал виновник торжества? Чем я хуже миллиардеров, носящих рваные джинсы? Вот только купил я этот пепелац совсем недавно и вожу его с опаской. В общем, пришлось мне ограничиться минералкой и фрешем. А состояние мое объясняется продолжительностью вечеринки. Встать в семь утра и гудеть до трех часов ночи — это чересчур для бедного меня. Ладно, заканчиваем отвлеченные размышления и переходим к повестке дня. Что у нас первым пунк... Бли-и-и-н, самолет через два часа, а я в состоянии нестояния!

Вскочив с постели, я метнулся в ванную как олень раненый в ж... пардон, ногу. Холодная вода несколько привела меня в себя и заставила глянуть на свой заспанный фейс. Так, от бритья не отвертеться, а вот голову мыть буду уже в Ташкенте.

Соломоново решение свело к минимуму мыльно-рыльные мероприятия, и уже через несколько минут я выглядел вполне сносно. В зеркале отразилась моя ничем не примечательная физия. Рот, нос, два серо-зеленых глаза, всклокоченная темно-русая шевелюра — все было в наличии. Что еще? Кровь на верхней губе (блин, все-таки порезался!), да шрам прямо между бровей. Это я еще в детстве простудился, и меня пытались лечить сульфадиметоксином. А в результате получили мощную аллергическую реакцию. Вызванный доктор даже заподозрил ветрянку, поскольку мелкими болячками обсыпало меня знатно. Через какое-то время они осыпались, а вот между бровей осталось что-то похожее на индийскую 'тику'. Мне бы подождать, но походить на замужнюю индианку я никак не хотел. Поэтому сдирал болячку с упорством, достойным лучшего применения. Так что теперь имею особую примету. Ну да ладно, кровь с губы мы сотрем, причешемся, и все будет в ажуре. Во всяком случае, в самолет пустят. А там — хоть трава не расти! Нет, ну шеф, зараза! Что ему дать человеку просто отдохнуть? Так нет, нагрузил работенкой. Дескать, не расслабляйтесь, господин Обноров, дражайший вы наш! Наблюдайте, смотрите, наслаждайтесь экзотикой Востока, а по возвращении садитесь писать роман с тамошним колоритом.

Я усмехнулся, вспомнив шефово напутствие. Для кого экзотика, а кто родился и вырос в Узбекистане. Так что, мне понадобится еще определить, что может показаться экзотичным российскому читателю. Вообще, Задорнову скоро можно будет оставить в покое американцев и переходить на наших. Во всяком случае, представители поколения 'NEXT' впадают в полный ступор, узнав, что цивилизация не оканчивается за границей РФ. Младая поросль уверена, что в Узбекистане живут только Равшаны и Джумшуды, которые едят все руками, живут в глинобитных бараках и ездят на ишаках. Это в лучшем случае. А в худшем, тинейджеры считают, что Ташкент — столица то ли Грузии, то ли Махачкалы1. Отсюда делаем вывод, что экзотикой читателю покажется все, благо, шеф задумал издать книжку как раз ориентированную на подростков. Сюжет оставлялся на мое усмотрение: 'Главное, чтобы побольше чисто этнографических сведений, — попросил шеф, отведя меня в сторонку на вчерашнем фуршете, — а то дальше МКАДа ни хрена не знают! У самого такое вот чудо дома растет'.

В качестве бонуса шеф предложил не стесняться в средствах, а в случае чего, обращаться к нему. А уж он, чем сможет — поможет, в смысле, подбросит на прожитье. Такая щедрость объясняется не только установившейся меж нами дружбой, но и тем, что мои книги продаются 'на ура', пополняя сначала карман издателя, а уж потом — мой. К тому же, однажды, после совместно распитой бутылки коньяка, шеф 'раскололся', что я — автор экономически выгодный. — Понимаешь, Ромка, — слегка заплетающимся языком выдал Игорь Михайлович, — сейчас нормальных писателей — кот наплакал. А все чтиво, типа Лады Калининой и Милы Ивановой2 пишут, в основном, 'литературные негры', которым платить надо. Сидит, блин, целая банда и рожает в муках свои опусы. Ясен пень, лишний раз напрячься им влом, поэтому пишут как под копирку. Вот народ и перестал покупать всю эту мудистику. А у тебя и сюжеты каждый раз новые, и вообще... — шеф аж зажмурился, показывая, насколько широко простирается это 'вообще'.

Словом, я обходился издательству дешевле толпы 'негров', за что и получал иной раз лишнюю копейку. Ну что ж, оно никогда не помешает. А сейчас одеваемся за армейские сорок секунд, завтракаем, ловим тачку и — в Домодедово.

Как ни странно, дорога не заняла много времени. Даже как-то обидно, честное слово! Ни тебе пробок, ни водителя, еще вчера пасшего баранов в ауле. Где обычный московский драйв? За несколько лет, что я прожил в Белокаменной, так привык ко всем этим явлениям, что уже не представлял, что может быть по-другому. Нет, положительно, день начинается хорошо. Ну и слава КПСС! Еще бы на таможне долго не мучили!

Хотя, с чего бы? Багажа у меня почти никакого: рюкзак со сменой белья и ноутбуком, портмоне с энной суммой американских денег, телефон — вот и все. Я лишний раз помянул добрым словом маму, настоявшую на том, чтобы не продавать квартиру в Ташкенте. Так что, будет и где жить, и во что переодеться. Что ни говори, а квартира без родителей — это вещь! Надо будет собрать друзей и предаться с ними пороку. Прежде всего, чревоугодие, винопитие, а дальше — как фишка ляжет. Может и до прелюбодеяния дойдет. С девушками, разумеется, благо, и подруг у меня в Ташкенте осталось множество.

За этими мыслями дорога кончилась очень быстро. Паспортный контроль и таможня тоже не заставили напрягаться. К тому моменту, когда самолет подкатили к накопителю, я уже был свободен как сто китайцев и успел прикупить бутылку кальвадоса в duty free. Нравится мне этот напиток, ей-богу! Крепость при приятном яблочном вкусе — это как раз то, что доктор прописал для авиаперелета. Не скажу, что боюсь летать, но определенный мандраж присутствует. Вот вкус-то меня и подвел, зараза! Пьется кальвадос легко, а посему перебрать с дозой — как два пальца об асфальт. Словом, проснулся я уже в Ташкенте, причем в полностью вменяемом состоянии. Нет, меня еще чуть пошатывало, но пока я шел из аэропорта домой (благо, мое бывшее жилище находится не так уж и далеко), протрезвел полностью. А пока шел, поминутно осматривался по сторонам, припоминая, многое ли изменилось со времени моего отъезда. Кажется, расширили дорогу, да на мост понавесили еще больше мигающих лампочек. Дескать, 'вел кам', господа иностранцы, смотрите как у нас все красиво! Кстати, о лампочках: никогда себе не прощу, если не прогуляюсь по вечернему городу — зрелище очень красивое, рекомендую всем приезжим! Особенно выделяется в этом плане оперный театр имени Навои. На площади перед зданием имеется фонтан, который в свое время сделали ещё и 'поющим'. Так что, вечером можно увидеть целое представление. Струи воды подсвечиваются цветомузыкой, вмонтированной в дно бассейна и смотреть на это можно сколько угодно. Правда, первое время этот фонтан запускали с самого утра и в театр посыпались гневные письма от сотрудников МИДа, расположенного буквально в паре десятков метров от него. Служители Мельпомены сделали выводы и с тех пор запускали светомузыкальный фонтан только вечером, от чего тот только выиграл. Обязательно схожу, а пока — прямым сообщением домой. Разве что, по пути заскочу обменять сотни две долларов. На первое время хватит, а там уже будем посмотреть по обстоятельствам. Благо, доллар стоит около пяти тысяч на местную валюту. Так что, имея российские заработки, жить можно. Эх, как говорится, вот моя деревня, вот мой дом родной! Приятно оказаться дома, ешкин кот! Странно, но за проведенное в Москве время, я так и не привык считать ее родным городом. Так что, говоря 'у нас', я обычно имею в виду Узбекистан. Так что, с возвращением домой, господин Обноров и двигайте поршнями в сторону свей жилплощади. Если вам желательно отметить свое прибытие с друзьями, то хотя бы уборку надо сделать в квартире, а то, наверняка, пыль с мебели уже сама на пол ссыпалась.

С такими вот мыслями я шагал по дороге из аэропорта в город. Причем, направление приходилось, буквально, угадывать: за время моего отсутствия окружающий ландшафт сильно изменился. Куда, например, девалась шашлычная 'Круиз' и почему на ее месте отгрохали здоровенный супермаркет? И понастольгировать-то толком негде.

Аския-базар, куда я зашел обменять баксы, натолкнул на мысль о покупке продуктов. Так что к остановке автобуса я добрался нагруженный как верблюд. Пешком дальше идти не имело смысла, и я остановил такси. Водитель, явно кишлачно-аульного вида доверия не внушал, но проехать нужно было всего две остановки и по прямой, никуда не сворачивая. Авось не заблудимся.

— Салом алейкум, ака! — обратился я к извозчику по-узбекски, чтобы сэкономить время. Конечно, можно было и по-русски, но водила не выглядел полиглотом. К тому же, еще до моего отъезда в Москву, в Узбекистане начались большие напряги с взаимопониманием.

Пару раз лично видел узбеков, свободно говорящих на английском, французском и немецком, но не знающих ни слова из 'великого-могучего'. Так что, лучше уж сразу говорить понятно для собеседника.

— Вай! — раздалось из салона, — Узбекча биласизми?3

— 'Фрегат' кафесига канчадан булади?4 — не поддался я на его филологические восторги.

— Беш минг сум5

Ни фига себе, цены! Из переписки с друзьями я знал, что за пять тысяч можно проехать через полгорода, а здесь всего-то пара остановок. Интересно, таксер сам не разбирается в расценках или это такая незатейливая схема разводки приезжих лохов? Скорее, второе, потому, что все, касающееся денег аборигены просекают куда как хорошо.

— Арзонрок-чи? Икки минг бераман6.

— Ладно, садись, брат, сумка у тебя тяжелый, понимаю. Вон, мокрый весь уже.

Я автоматически глянул на свою поклажу. Нигде не капало, наверное, водила имел в виду испарину, которой я уже успел покрыться. А что вы хотите, отвык я от ташкентских температур. А водила, похоже на меня обиделся. Такую личную неприязнь испытывает — аж кушать не может. Даже обращается на 'ты', хотя по-узбекски мне 'выкал'. С чего бы это? А, ну, понятно: таксист, видимо, недавно из провинции и желает блеснуть знанием русского. Я с таким уже сталкивался однажды на базаре. Подошел к прилавку с соленьями, квашениями и маринадами и спросил у продавца, почем тот продает огурцы. На вопрос 'Неч пул бодринг?', тот хмуро поглядел на меня и прежде чем назвать цену, заявил: 'Слушай, уважаемый, я по-русски тоже понимаю'. Вот и это дитя гор, вероятно, посчитал себя обиженным. Ну, мне с ним не пить, доеду, и пусть катит со своим отношением. Это даже очень хорошо, что контакт прервался, терпеть не могу бесед с извозчиками. Хорошего ничего не скажут, а вот убить настроение нытьем о низкой зарплате — это они завсегда и с полным ихним удовольствием. Но этот оказался неразговорчив и уже через десять минут молчания я входил в свою квартиру. Никакой пыли, паутины и прочих прелестей заброшенного жилья, что странно, там не обнаружилось. А, ну да, мама же договаривалась с соседкой о регулярной уборке, за которую и перечисляла той по пятьдесят долларов в месяц. Вот что бакс животворящий делает, заходи и живи, пол блестит, нигде ни пылинки, даже окна — и те вымыты. Красота!

От неожиданного решения уборочной проблемы настроение резко скакнуло вверх и я, сгрузив продукты в холодильник и шкаф, решил отметить прибытие ничегонеделанием, сроком до вечера. Разве что обзвоню знакомых, да искупаюсь. Скинув одежду прямо в кухне, залез в ванну и с полчаса постоял под душем. А выйдя, решил уже не одеваться, допить кальвадос и посмотреть, чем меня порадует местное телевидение. Растянувшись на диване, я щелкнул кнопкой пульта. Ностальжи, елы-палы! Ни черта не изменилось за несколько лет: песни, танцы, все сверкает и все радуются жизни. Как будто и не уезжал никуда. Так, с этим разобрались, а что у нас по другим каналам? Ничего? Как так? Непорядок! Ага, 'Глухарь' по НТВ. По РЕН ТВ какая-то порнушка. ОРТ (или как его сейчас обзывают, дай Бог памяти), кажет очередные сопли с сахаром, в смысле, сериал про любовь. Больше ничего интересного телевизор предложить не мог, несмотря на двести спутниковых каналов. — И стоило ли тратиться на спутниковую антенну, — в очередной раз подумал я, вырубая телик, — Лучше обзвоню приятелей, приглашу на вечер.

Предложение вызвало дикий восторг у всех, так что посиделки обещали удаться. Какой же русский не любит быстрой халявы? К тому же, все приглашенные работают журналистами. Если это вам ничего не говорит, значит, вам (в отличие от меня) крупно повезло, и вы никогда не были сотрудником ташкентских СМИ. Если предоставляется возможность поесть задаром, то любой мой бывший коллега вцепится в нее самой мертвой из всех своих хваток. Плюс, общечеловеческая страсть к дармовщине. А в результате имеем перспективу приятного вечера в хорошей компании. Красота! Надо только проследить, чтобы бывшие коллеги не слишком фанатично предавались пороку пьянства. Есть же и другие, не менее приятные пороки, в конце концов!

Занятый этими приятными мыслями, я набрал последний номер. Катю Скворцову из 'Молодежной газеты' всегда лучше оставлять напоследок: во-первых, ее телефон постоянно занят, а во-вторых, разговаривать с ней довольно проблематично. Девушка патологически болтлива и вываливает на собеседника такой воз информации, что тот начинает жалеть об опрометчиво сделанном звонке. Правда, на этом недостатки Катюши заканчиваются и начинаются достоинства. Уже за одно чувство юмора ей можно многое простить, как гаранту отличного настроения в любой компании. К тому же девушка имеет приятный голос и иногда поет под гитару. Правда, играет плохо, и обычно музыкальным сопровождением занимаюсь я. В общем, нужная на празднике девушка. Кроме того, я по ней просто соскучился. Поэтому, когда она попросила помочь — согласился без разговоров. Для хорошего человека не жалко. Через полчаса я уже стоял перед зданием редакции. Как и положено уважающей себя женщине, Катя появилась минут через десять после назначенного времени. Оказывается ответственный секретарь посчитал нужным дать ей дополнительные ЦУ. Раз в две недели 'Молодежка' клеймила кого-нибудь позором. Под раздачу могли попасть продавцы, не додающие сдачи, сотрудники ТЧСЖ, не угодившие жильцам и тому подобная мелочь. Называлось это — 'критические материалы' и за них платили чуть более высокие гонорары. Поэтому каждый журналист старался за неделю раскопать подобный казус. Иногда таковых не находилось или случались повторы и тогда уже чесать репу приходилось руководству. Чаще всего задания были из разряда 'то, чаво на белом свете вообче не может быть'8 (например, мне дали задание найти предпринимателя, довольного государственной налоговой системой), но иногда случалось начальникам придумать и что-то поинтереснее. На сей раз, было решено пригвождать пером шарлатанов от экстрасенсорики, высасывающих последние деньги из сирых — бедных обывателей.

— Не самая свежая тема, надо сказать. Я как раз с нее и начинал писать, а это уж сколько лет назад было.

— Да знаю я! Но лучше уж такой материал, чем никакого. Забыл наши планерки?

— Ага, щас! Они мне до сих пор в кошмарах снятся, ответил я, нисколько не преувеличив. Планерка в редакции 'Молодежки' забьет любой ужастик по всем статьям. Состояла она из двух частей: хвалебной и ругательной. Причем, того и другого было много. Нет, МНОГО.

Первые полчаса присутствующие делились своими впечатлениями от прочтения номера. Как бы описать этот процесс понятнее? Вообразите себе конкурс 'Кто лучше слижет сироп и мед с задницы товарища'. Получилось? А теперь возведите результат в десятую степень. Честное слово, фраза 'А вот Обноров как всегда в своем репертуаре', с которой меня начинали критиковать, звучала для меня райской музыкой. Душой отдыхал, ей-богу! Затем шеф указывал мне на недостатки в работе, пенял за несдачу нормы по знакам9 и на этой оптимистичной ноте начиналась вторая часть планерки. Тут уже обсуждались недостатки: качество и количество фото в номере, пропущенные дежурным редактором опечатки и прочее. А последние десять минут отводились планам на следующий номер. И вот тут начинался мой персональный кошмар, так как ни одна из предложенных мной тем редактора не устраивала. Оказывается, нашу молодежь не интересуют свежие новости, интервью с артистами, материалы о премьерах театра и кино, психологические и правовые консультации, а желает она стройными рядами вливаться в ряды общественного молодежного движения. Аж повизгивает от вожделения! А я должен оной молодежи в этом способствовать, агитируя их со страниц издания. От этого становилось совсем кисло, так что грянувшее вдруг увольнение меня только порадовало. А вот Катя продолжает рожать свежие бредни о ништяках, доступных лишь членам ОМД и ей можно посочувствовать. Я пошел еще дальше и поинтересовался, чем я могу помочь.

— Сходи вместо меня к колдунье одной, пожалуйста. А то я одна никак не успею. У меня интервью в Молодежном театре, с главрежем. Это надолго, сам знаешь, а без критики меня на планерке спрягать будут.

— А что за ведьма, где живет? Я ее не знаю?

— Да недалеко от тебя, на Чиланзаре, третий квартал. Держи вот ее визитку и деньги на такси. Съездишь — целую неделю тебя вечно любить буду.

— Две. И ни днем меньше!

— Тогда с тебя фотографии, вымогатель, — улыбнулась Катя, протягивая мне цифровую 'мыльницу'.

— Спасибо, у меня аппаратура своя — продемонстрировал я подруге свой NIKON. Успеешь по своему мероприятию отписаться до вечера?

— Успею, там заметка на полсотни строк нужна. Так что, жди.

— Попробуй не прийти, я тебе лысым сниться буду!

— Нельзя быть таким жестоким, Рома. Как я после этого работать буду — заикающаяся и с дергающимся глазом?

— Да я и так удивляюсь, как ты работаешь...

— Как ты был полным раздолбаем, так и остался, — шумно вздохнула девушка,— Езжай уже, любезный ты наш!

Я махнул рукой на прощание и отправился ловить такси. На сей раз, водитель попался местный и доехал я без проблем. Более того, подвезли меня к самым дверям подъезда 'ведьминого' дома. Часы на мобильнике показывали, что я приехал на десять минут раньше, чем было обозначено на визитке почерком Кати. Ну и прекрасно, есть время подумать, о чем я буду расспрашивать колдунью. Хотя, здесь как раз ничего трудного: плавали, знаем. Представляюсь клиентом, даю навешать себе побольше лапши на уши, а потом долго высмеиваю (точнее, уже Катя высмеивает) доверчивость обывателей. К тому же, кто знает, вдруг среди этой лапши мелькнет идея для новой книжки? В общем, предстоящая работа начинала мне нравиться. А пожаловаться нужно будет на недостаток денег, чтобы 'ясновидящая' не вздумала требовать с меня большую плату за услуги. Да и вид у меня соответствующий — добела вытертые джинсы, футболка и кроссовки. За обеспеченного меня точно не принять, слава труду, не в Европе нахожусь! Это у буржуев человек, одетый подобным образом, может оказаться миллиардером, а здесь это почти исключено. Если уж у аборигена появились бабки, то он одевается и ведет себя как 'новые русские' 90-х годов. Разве что малиновые пиджаки вышли из моды, а пудовые нательные кресты носить — религия не позволяет. Так что, никакой шарлатан не определит во мне преуспевающего молодого человека.

Весь заряженный оптимизмом, я набрал номер. Женский голос, ответивший мне, был довольно приятным и принадлежал явно не старухе. — Ну вот, налицо явная недоработка имиджа, — усмехнулся я, уже поднимаясь по лестнице на третий этаж. — Уважающей себя ведьме должно быть на вид лет двести и по паспорту — сто пятьдесят. А здесь...

Не успел я протянуть руку к звонку нужной квартиры, как дверь открылась, и яркая брюнетка в сером костюме пригласила меня войти.

— Разуваться не нужно, проходите в комнату, устраивайтесь. Вы ведь из газеты?

— Из нее, родимой! В редакции небольшой аврал, так что меня попросили встретиться с вами вместо Скворцовой.

— Жаль, мы с Катей уже обговорили в общих чертах нашу беседу, я подготовила кое-какие материалы, а о чем хотите писать вы, я пока не знаю.

Я поспешил заверить хозяйку, что не намерен отступать от первоначального плана, а про себя констатировал, что к моей задумке прикинуться доверчивым лопухом, пришел северный пушной зверек. Констатация прошла уже на диване в комнате, где я сразу же принялся осматриваться. Это было нетрудно, поскольку помещение было ярко освещено. Комнатка была очень даже ничего. Стены покрыты не то фактурной штукатуркой, не то обоями бледно-персикового цвета, кресла, стоящие на пушистом ковролине, контрастировали с ними фисташковой обивкой. Еще одно несоответствие с классическим шарлатанским гнездом — отсутствие хрустальных шаров, амулетов, оберегов и прочей атрибутики сразу же бросилось в глаза. Помнится, в свое время, только начиная работать в газете, я нашел себе персонального 'парапсихолога', исправно поставлявшего мне материал разной степени бредовости. В его панельной 'двушке' негде было повернуться из-за подобного барахла, а пол был завален монетами различного достоинства. Интересно то, что при этом, почтенный маг и волшебник не имел денег на хлеб. Я, было, посоветовал ему собрать дензнаки и обратить их в лишнюю буханку. Так я доложу, надо было видеть лицо этого адепта тайных знаний! Самое адекватное описание звучало бы как: 'Не лезь не в свое дело, щенок'. Здесь же явно чувствовался достаток и Валерия Ольшанская (так было написано на визитке) явно могла не беспокоиться о завтрашнем дне. Другое подтверждение этому хозяйка вкатила в зал на сервировочном столике. Хотя я и не был особенно голоден, но вид аппетитных ломтиков копченого мяса, тонко нарезанного сыра и аромат явно дорогого чая убедили меня, что лишний раз перекусить не грех. Как там артист Броневой говорил? Когда доктор сыт, то и больному легче. К журналистам это тоже относится, уж можете мне поверить. После такого перекуса преисполняешься вдохновения, и можешь дать материал на целую полосу, не меньше. Причем, рука не поднимается написать об угощающем плохо. Жаль только, что не все это понимают и часто приходится довольствоваться чашечкой растворимого кофе. Ну да ладно, это все в прошлом, а сейчас — ближе к телу.

Взяв чайник, я налил ароматный напиток сначала хозяйке, присевшей в кресле напротив, потом себе.

Спасибо, — улыбнулась Ольшанская. — Угощайтесь и давайте знакомиться.

— С удовольствием. Фамилия моя Обноров, зовут Роман. Временно сотрудничаю в редакции 'Молодежки'.

— Валерия. А вы чем-то помимо журналистики занимаетесь?

— Немного писательствую, немного спекулирую на бирже, всего помаленьку. А вы?

— Тоже всего понемножку. Психоаналитик, поэтесса, чуть-чуть целитель. Странное сочетание, правда?

— Почему ж странное? Психоаналитик как раз сочетается с целителем. Правда, я вас представлял несколько иначе.

— Старой ведьмой на помеле и со ступой? — рассмеялась Ольшанская. И сразу же посерьезнев, продолжила: — Это, к сожалению, распространенное заблуждение и по роду деятельности мне приходится часто сталкиваться с жертвами подобных 'колдунов'. Слава Богу, чаще всего им удается помочь, но не всегда.

— А чем такие шарлатаны могут навредить? Ну, помимо облегчения кошелька.

— О, они, как ни странно, могут многое. К примеру, только вчера ко мне приходила девушка, которой подкинули вольт к порогу. Вольт — это...

— ... восковая кукла, при помощи которой магом осуществляется воздействие на жертву — продолжил я.

— А вы подкованы в таких вопросах, — Валерия вдруг пристально посмотрела на меня, и мне вдруг стало как-то не по себе. — А можно мне задать вам вопрос?

Я кивнул и, приготовившись слушать, отхлебнул чаю.

— Не случалось ли вам заранее предчувствовать опасность или смерть?

Ой, б...дь! От вопроса Ольшанской, обжигающий напиток пошел не в то горло и я еле удержался от судорожного кашля. Ни фига себе, заявы! Самый тот вопрос и, главное, вовремя! Отдышавшись и извинившись, я подтвердил, что такое случалось. Интересно, каким макаром такой вопрос вообще мог возникнуть? И почему именно ко мне? Дело в том, что такое свойство у меня есть и доставляет мне немало проблем. Впервые оно проявилось в детстве, незадолго перед смертью прабабушки. Родственники сломали головы, пытаясь понять, с какого перепугу я исцарапал полировку на серванте и почему все царапины были крестообразными. Если мне в руки попадали ножницы, то они тут же оказывались раскрыты крестом и положены на видное место. А уж если я добирался до фломастеров, ручек или карандашей...

Наваждение прошло после похорон и возобновилось, когда пришел срок двоюродной тетки. Тогда-то у моих родственников и появились первые подозрения, что это — неспроста, но что с этим делать, было непонятно. О психологах, тем более, детских, тогда не слышали, поэтому ограничились тем, что прятали от меня все, что можно было трансформировать в крест и давали мне успокаивающее. Больше смертей в нашей семье не случалось долгое время, и мои выходки были подзабыты. Но много позже, уже школьником, я стал ловить себя на том, что временами мои мысли неотвязно вертелись вокруг смерти. Кое-какой жизненный опыт уже позволял мне выразить свои чувства словами, а не рисовать кресты, но я старался держать язык за зубами. А ну как снова начнут пичкать микстурой Кватера?! Но само явление так никуда и не делось: к примеру, 1 марта 1995 года я возвращался из магазина и матерился, пытаясь прогнать из головы назойливый похоронный марш Шопена. Он доставал меня с утра и когда вдруг исчез, то я по наитию взглянул на часы, отмечая время. Путь до дома занял полчаса и, едва войдя в квартиру, я услышал, как в экстренном выпуске новостей говорилось об убийстве Листьева11. И предполагаемое время преступления совпадало с тем, когда я облечено выругался, освободившись от наваждения. Это, кстати, был мой абсолютный рекорд: до сих пор моя интуиция работала только в отношении родственников и тех, кого я знал лично. Но не могла же Ольшанская об этом слышать! Почувствовала? Хм...

Начинало сильно казаться, что шарлатано-разгромный материал накрывается даже не тазом, а Царь-колоколом и, до кучи, сверху приваливается одноименной пушкой. А женщина продолжала развивать мысль:

— Извините, я спросила не вовремя. Мне будет трудно объяснить, почему у меня возникло такое предположение. Хотя, если вы имеете какое-то представление о магии, то попробовать можно. Вы не откажетесь послушать?

— Не откажусь, но сначала давайте закончим с материалом. Вы говорили о девушке-клиентке. Как ей повредил вольт?

— В этом случае проявился эффект плацебо. Найдя куклу, она сообразила, что это может быть и стала бояться собственной тени. В итоге — нервное истощение, кошмары по ночам и прочие 'радости'. Самое неприятное, что каждый новый кошмар укреплял пациентку в мысли о скорой смерти. Мне потребовалось очень много времени, чтобы привести ее в себя. Собственно, это и есть основной вред, который приносят шарлатаны. Согласитесь, иногда это пострашнее пустого кошелька!

— Согласен. А еще подобные случаи в вашей практике бывали?

— И немало. Подождите минутку, — Ольшанская вышла из комнаты и вернулась, протягивая мне лазерную 'болванку'. — Здесь уже практически готовый материал с фактами, цифрами, только без имен. Их назвать, извините, не могу, врачебная тайна.

— Понятие журналистской тайны тоже есть, так что имена мне и не нужны. Очень вам благодарен, Валерия, и спасибо за угощение. Или, может быть, вы хотели мне еще что-нибудь рассказать? Ну, из практики...

— Прежде всего, о том, что вы меня очень удивили. Я не напрасно спросила вас о ваших предчувствиях. Видите ли, от вас исходит странная энергетика. Она намного сильнее, чем у других и... — Валерия помолчала, словно подбирая нужное слово... — несколько необычна. Я раньше никогда не видела ничего подобного.

— И в связи с этим у меня два вопроса, — перебил я. — чем мне это грозит и как вы это определили.

— Понимаю вашу иронию, Роман. Дело в том, что я действительно обладаю некоторыми экстрасенсорными способностями. Иногда это помогает мне в работе, иногда — мешает. Сейчас я кое-что вам покажу.

Ольшанская протянула руку и взяла с журнального столика, как мне показалось, бильярдный шар (Хм, а шар, все-таки, в комнате присутствовал). Правда, он был чуть меньше стандартного и не костяной, а из чего-то вроде 'лунного камня'. Женщина вытянула руку ко мне и шар вдруг засветился. Свет был неярким, но каким-то... уютным, что ли. От него исходило не то тепло, не то какая-то другая энергия, очень хорошо ощутимая. Почему-то вдруг захотелось взять шар в руки и погладить, как маленького пушистого котенка. Не то мои эмоции отразились на лице, не то Валерия действительно что-то почувствовала, и протянула странную штуку мне. Мягкое тепло усилилось, когда я взял шар, но через секунду с ним произошла метаморфоза. Внезапно белая, переливчатая поверхность потемнела, словно наполнившись дымом, и ладонь онемела от жуткого холода. Я выронил шар и тот упал на мягкий ковер, и покатился, вновь светлея. Остановившись, он посветлел окончательно, и по комнате распространилось то самое уютное тепло. Валерия проводила предмет взглядом и подняла округлившиеся глаза на меня.

— Потрясающе! Вы это видели?

Я потряс рукой, которая едва начинала что-то чувствовать. Надо полагать, даже экстрасенсы способны задавать глупые вопросы. Не только видел, я что-то такое сделал. Знать бы что!

— Видел, — кивнул я. А что это было?

Ответ заставил меня откинуться на спинку дивана и тихо офигевать. Оказывается, шар был чем-то вроде накопителя-индикатора энергетики пациента. Свечение меняло свою яркость в зависимости от ее количества, а цвет — ее типа. Эта штукенция передавалась в роду Ольшанских из поколения в поколение по женской линии, а согласно семейному преданию, была передана родоначальнице аж чуть ли не ангелами. Впрочем, сама парапсихологиня относилась к этому скептически. Незаметно свернув тему происхождения шара, она заговорила о другом:

— Каждый человек, — рассказывала Валерия, — обладает своим типом энергии, в зависимости от того, к какой стихии она принадлежит: земле, воде, огню или воздуху. Точнее, в ауре здорового человека присутствуют все, но чего-то обязательно больше. Вдобавок, имелась какая-то зависимость между темпераментом и превалирующей стихией

— Я обнаружила эту взаимосвязь, когда писала кандидатскую в университете. Правда, речь там шла о зависимости темпераментов и увлечений, но я обратила внимание на четверку: четыре темперамента — четыре стихии. Тогда я стала изучать соответствующую литературу и чем дальше, тем больше убеждалась в том, что в этом что-то есть.

Утверждение показалось мне 'притянутым за уши', о чем я и сообщил Валерии. Та, нисколько не смутившись, ответила:

— Уже давно доказано, что существует прямая взаимосвязь между определенной стихией и типом темперамента человека. Так, при выраженной стихии Огня, человеку больше присущи черты холерика, при преобладании стихии Земли — флегматика; стихии Воздуха соответствует тип сангвиника, а стихии Воды — меланхолика. Чаще встречаются смешанные варианты, когда выражены две и более стихии. Кстати, доказано, что знания о преобладании определенной стихии в гороскопе человека, а также типа темперамента могут быть полезными психологам, психиатрам и психотерапевтам для коррекции поведенческих реакций, и предупреждения возможных патологических изменений психики у человека.

А вот это было уже интересно в плане подготовки материала, и я попросил рассказать подробнее. Валерия, видимо, уселась на любимого конька и перешла на тон, каким читают лекции:

— Если мы рассмотрим стихии по очереди, то станет ясно следующее: людям с выраженной стихией Огня соответствует темперамент холерика. Огонь является одной из самых сильных стихий. Люди с выраженной стихией имеют огромный энергетический потенциал, который желательно использовать для творческой реализации. При воздействии на психику таких людей слишком сильных раздражителей они могут терять контроль над своими эмоциями, подвергаться сильным эмоциональным срывам. Возможны истероидные реакции со склонностью к вспышкам агрессии. Чтобы избежать подобных состояний, представителям стихии Огня необходимо научиться управлять своими эмоциями, правильно расходовать жизненную энергию. Земле соответствует темперамент флегматика...

Странно, но к концу этой лекции, в которой Ольшанская ухитрилась кратко, но емко рассказать обо всех стихиях, мне стало казаться, что рациональное зерно тут есть. В свое время я поездил в командировки по областям, знакомя читателей с бытом фермеров. Пейзане казались мне похожими один на другого, но я так и не уловил чем. Поведение у них было одинаковым, а также манера говорить и все остальное, определяемое, оказывается, темпераментом. Так вот где собака порылась! Что бы ни происходило в стране, они будут ковыряться в поле с упорством экскаватора. Да и эмоций в речи у них маловато — заснешь, пока дослушаешь повесть о многотрудной жизни дехканина. Тормознутый робот Вертер из 'Гостьи из будущего' по сравнению с ними просто трескучая сорока! Н-да, задумаешься,... а ну как есть в рассуждениях Валерии что-то этакое!

Мельком глянув на часы, я заторопился. С начала нашего разговора прошло уже больше получаса, а мне еще продукты докупать. Да и приготовить что-то, надо успеть, не станешь же кормить гостей зеленью под бокал 'Золотой Бухары'! Значит, быстро заканчиваем интервью и мухой на базар.

— Спасибо, что нашли на меня время, у меня остался один вопрос.

— Да, пожалуйста.

— Вы сказали, что не только психолог, но и целительница. Можете привести случай из подобной практики? Или показать наглядно.

— Конечно! Например, я могу сказать, что организм у вас очень здоровый! Сегодня утром вы пили, причем, достаточно много. Но сейчас вы вполне в норме. Но давайте лучше сделаем вот так, — Валерия несколько раз провела рукой перед моим лицом. Я снова почувствовал то самое ласковое тепло, что исходило от шара, а после сразу почувствовал, что остатки хмеля улетучились из головы. Более того, я вдруг почувствовал себя свежим и отдохнувшим. Так я себя не чувствовал с момента окончания школы: потом началась учеба в универе, с ночной подготовкой к зачетам, затем работа. А хронический недосып продолжает преследовать меня, по сей день. А тут — на тебе! 'Это очень сильное колдунство' — мелькнул в голове гоблиновский прикол.

— Ну как, сработало?

— Да, спасибо вам, Валерия, огромное! И за встречу, и за лечение. Я ж так обнаглею, и к вам каждый день буду приходить! — попытался схохмить я. — Буду только рада, заходите. Мне же тоже интересно, что вы за уникум такой!

При этих словах я оглянулся на шар, так и лежащий посреди комнаты. Он вновь побелел и лучился своей странной энергией. Встав с дивана, я поднял его и, не дожидаясь, пока он обожжет мне руку холодом, положил на столик.

— Роман, вы не хотите взять шар себе, скажем, до завтра? Мне очень интересно, что произошло, когда вы его взяли в руку. Пусть полежит у вас, а завтра принесете, и я посмотрю, что изменилось.

Если бы не лучезарное настроение, то я, может и отказался бы. Ишь, взяли моду опыты на писателях ставить! А может, я только жить начинаю: печень не посадил, живот не вырастил, жену не построил. Но мне вдруг захотелось сделать целительнице приятное и я, положив шар в карман, стал прощаться. C третьего этажа я летел через три ступеньки — прилив энергии, после 'колдунства', был о-го-го какой! С разгона я выбежал на улицу и... под визг тормозных колодок перекувыркнулся через капот вишневой 'Нексии'. Рефлексы, полученные на тренировках по рукопашному бою, сработали прежде, чем я осознал, что происходит. Инерция автомобиля заставила сделать еще один кувырок, уже не такой удачный. Ушибленное плечо и содранная на ладонях кожа не помешали мне прибавить ходу и скрыться с места ДТП. А окончательно прийти в себя удалось только на лавочке в ближайшем дворе. — А колдунью эту мы еще разъясним, — перефразировал я обаяшку Шарикова. — Это ведь от ее 'лечения' я понесся как олень за оленихой. Хотя, ее же и поблагодарить придется: фиг бы я смог так удачно кувыркнуться 'под мухой'. Раскатали бы по асфальту и сказали, что так и было. У мамы я в таком плоском виде родился, елы-палы! А что, у наших водителей на такое ума хватит. Нет, надо привести себя в порядок и спокойно идти домой.

Следующие четверть часа я замывал на футболке кровь из содранных ладоней, благо, во дворе имелась колонка с водой. Не то жильцы ревностно следили за ее исправностью, не то не было в близлежащих домах малолетних шкетов, которые хоть плавающий танк на запчасти разберут — только дай волю. Приведя себя в божеский вид, я мухой рванул на близлежащий базар. На ужин я запланировал приготовить бараньи ребрышки в казане, салат и чай с конфетами. Из более крепкого я еще днем купил бутылку 'Золотой Бухары' для Кати и бутылку водки для остальных. Кому не хватит — за свой счет, а то я не Рокфеллер, чтобы удовлетворить питейные потребности журналистов. Есть выражение 'пить как лошадь', так вот, борзописцы дадут фору даже ломовому битюгу. Если вы встретили непьющего сотрудника СМИ, то значит, ему уже здоровье не позволяет. Так что, ну его! Нечего бывшим коллегам к алкогольной халяве привыкать.

Под эти размышления я быстренько затарился ребрышками, набором специй и бутылкой хлопкового масла. Если вам кто-то скажет, что в узбекской кухне можно обойтись 'подсолнечным рафинированным' — не верьте. Пожарить — пожарите, но той уникальной восточной изюминки уже не будет. Берите только 'Пахта еги'12 цвета свежей тракторной отработки, и наслаждайтесь уникальным вкусом восточных блюд!

Домой я добирался снова на такси, несмотря на весьма отощавшую пачку денег, в которую прекратились двести долларов. Цены на базаре были что надо: даже не от самолета, а от половины (минимум) космической станции. Нет-нет, никакого буржуйства, просто времени на подготовку вечеринки оставалось не так уж и много. А ведь надо еще и передохнуть! Согласитесь, международный перелет, интервью и наезд автомобиля — это вам не просто так! Но, как говорили господа классики, 'если бы все было так просто!'. Хорошо, что хоть такси не отпустил, когда обнаружил, что на поясе нет чехла с фотоаппаратом. Точно, я его отстегнул у Валерии, чтобы не мешал, а потом стало как-то не до него, очень уж захватил рассказ о темпераментах. Наскоро сгрузив покупки в холодильник, я вновь отправился к психологине. Хорошо, что вовремя заметил отсутствие 'Никона' на ремне: ехать недалеко, так что, как раз успею и баранину пожарить, и отдохнуть, а вечером со свежими силами предаться порокам. Вот, кстати, можно и Валерию пригласить, а то что-то заинтриговала она меня. И, главное, непонятно чем. Про непонятный прилив энергии промолчим, это, конечно, тоже интересно, но не главное. Нравятся мне люди, любящие свою работу, а судя по тому, как увлеченно Ольшанская рассказывала мне о темпераментах, она как раз из таких. Да и в компанию она вписывается идеально: журналисты ведь тоже отчасти психологи. — В общем, доеду, а там видно будет, — созрело в голове соломоново решение.

Нехорошее предчувствие шевельнулось где-то между желудком и диафрагмой, когда я входил в подъезд. Неприятное такое ощущение, даже не знаю, на что похоже. Как будто одновременно и спускаешься на лифте, и поднимаешься. Больше всего напоминает тошноту, но желудок при этом, вроде бы спокоен. Не знаю, как описать точнее, не до сравнений мне в такие моменты. И если уж появилось это гаденькое чувство, значит, где-то рядом творится большая бяка. И лучше свалить куда-нибудь, чтобы не попасть под раздачу. Когда есть возможность, я так и делаю. Например, еще школьником я по дороге домой почувствовал эту 'тошноту' и вместо того, чтобы, как обычно, идти дворами, сделал крюк в полкилометра. А уже на следующий день я услышал, что в одном из дворов произошла драка с применением кастетов, палок и велосипедных цепей. А по времени получалось, что если бы я пошел дворами 'через не хочу', то оказался бы в самой гуще событий. То бишь огреб бы по полной. Вот и сейчас мне абсолютно неохота подниматься к Валерии. Но, и возвращаться ни с чем — глупо. Я ж не булгаковский Степа Лиходеев, чтобы зря машину гонять!

В общем, несмотря на внезапный напряг, я взобрался на третий этаж и ткнул кнопку звонка. Ни звука в ответ. Ткнул еще раз с тем же результатом. Охвативший меня еще в такси мандраж перебрался из подкорки в сознание и засел там как в Брестской крепости.

Вынув носовой платок, я непонятно зачем протер звонок и толкнул дверь ногой. Блин! Прямо как в плохом детективе, дверь приоткрылась и я, стараясь ничего не трогать руками, прошел в прихожую. Раньше я думал, что 'нервы, натянутые как струны' — это просто избитая метафора и старался не пользоваться ей в своих книгах. Оказывается, авторы-детективщики не врали: от раздавшегося слева слабого стона я подпрыгнул как саранча и облился холодным потом. Валерия лежала в зале в луже крови. Ею же были пропитаны кофточка и еще какая-то шмотка: не то жакет, не то летний пиджак. Завершающим штрихом, рядом валялся длинный тонкий стилет, которым, видимо и ударили женщину. Я зачем-то наклонился над женщиной, четко сознавая, что помочь ничем не могу. Все мои врачебные познания ограничиваются курсом медподготовки на военной кафедре, но даже мне было ясно, что ничего сделать тут уже нельзя. Левое легкое Ольшанской кто-то превратил в решето и только чудом не попал в сердце. Машинально я взял колдунью за запястье, пытаясь нащупать пульс... и едва не рухнул с инфарктом рядом с ней. Ощущения были такие, как будто я коснулся не женской руки, а провода ЛЭП. Нет, искр и ожогов не было, просто ноги вдруг стали ватными, а по голове как Валуев стукнул. А Валерия вдруг широко раскрыла глаза и я скорее прочел по губам, чем услышал тихое 'возьми...'

Да какое там 'возьми'?! Если уж что и брать, так это задницу в горсть. И бежать. Быстро и далеко. Собственно, я так и сделал, но на пороге резко затормозил. Просто спросил себя, смогу ли спокойно спать, бросив умирать раненую. Не смогу, однозначно. Нет, излишним благородством никогда не страдал, но — не смогу. А вдруг психологиня имела в виду: 'возьми все, только помоги'? А как? Вызвать 'Скорую'? Приедут через пару-тройку часов, заберут свежий труп и стукнут в милицию. А та будет дознаваться, где этот чертов основной подозреваемый. Да, тот, что для отвода глаз вызвал врачей. Даже если чудом пройду свидетелем по делу, все равно, огребу неприятностей. В общем, общение с эскулапами и органами отпадает. А что делать я абсолютно не представляю. Хотя...

Стараясь не испачкаться в крови, я вернулся в комнату и схватил с дивана декоративную подушку. На стильной кожаной обивке этот явный хэнд мэйд смотрелся как трусы на Терминаторе. Как я и ожидал, диванное украшение оказалось набито ватой Слава труду!

Захваченными на кухне спичками, подпалил думку прямо на бетонном полу подъезда и сам чуть не задохнулся от дыма. Гадом буду, кто-нибудь да выскочит! Теперь дверь настежь и сваливаю. Нет, еще один маленький штришок!

Спичкой заклиниваю прижатую кнопку звонка в квартире напротив, так же поступаю с соседней. Ну, вот и все. Для верности стукнув в каждую ногой, опрометью бросаюсь прочь.

Глава 2

Убейте меня на месте, я не помню, как вышел из квартиры и добрался домой. А ведь раз я очнулся у себя в комнате, а не в милицейском 'обезьяннике' значит и руки помыл от крови, и отпечатки стер везде. А уж как я вторично не забыл фотоаппарат, вообще не понимаю. Но чехол с 'мыльницей' лежал на полу у дивана. А рядом стояла так и недопитая бутылка кальвадоса. Яблочной самогонки там оставалось еще на пару больших глотков, и один из них я сделал немедленно. Через пару секунд способность мыслить вернулась, и я отправился на кухню. До прихода гостей оставалось не так уж и много времени, а отменять встречу я не хотел, несмотря на все случившееся. Скорее, наоборот, надеялся отвлечься в хорошо знакомой компании, не подозревающей о моих недавних приключениях. Забросив баранье рагу в казан, я наскоро помыл зелень, овощи для салата и едва успел присесть, когда появились первые гости. Катя прибыла в компании обозревателя 'Вечерки' Кости Рябцева, как всегда имеющего при себе кофр от фотокамеры. Вместо техники в нем обнаружилась пара бутылок коньяка 'белый аист' и бутылка 'Ассирийской' водки. Затем сразу втроем явились Серега Марков из 'Новостей Узбекистана' Аллочка Мысина из 'Правды Востока' и Наиля Ахметова из 'Отдохнем!'. Вместе с остальными гостями прибыли три банки шпрот, несколько порций корейских салатов, колбаса 'Полтавская' и четыре вкуснейших и ароматнейших узбекских лепешки — патыра.

В общем, стол получался очень неплохой. В перерывах между рюмками и бокалами меня расспрашивали о жизни в Москве, размерах писательского заработка и прочей ерунде.

Катя живописала свою командировку в Самарканд, честя на все корки организаторов конкурса одаренной молодежи, которые не предоставили даже пресс-релизов. С одаренной молодежи разговор перешел на молодежь вообще, а затем и на различные субкультуры вроде готов, эмо и прочего. Несознательные подростки, вместо того, чтобы вступать в ОДМ вовсю тусовались на кладбищах, за что бывали биты сторожами, пили пиво и даже (какой ужас!) водку. Катя же, по замыслу редакции должна была разоблачить их антиобщественную сущность и показать всю мерзость подобных увлечений. Мерзость была показана в лучшем (точнее, худшем) виде, однако сама Катерина неожиданно обернулась сочувствующей эмо-готской братии.

— Оно и понятно, после вашей-то редакции, — усмехнулась Алла. — После манной кашки всегда рыбки солененькой охота. А тут еще и немножко адреналина с легким налетом мистики...

Как и следовало ожидать, после слова 'мистика' разговор круто свернул на сверхъестественное. При этом мы не забывали о 'Белом аисте', а Серега даже решил блеснуть в селекции. Смешав в принесенном с кухни стакане коньяк с 'Ассирийской', он встал во все свои метр девяносто пять и объявил:

— Внимание, дамы и господа! Только что выведен новый гибрид под названием 'Ассирийский аист'. Прошу присутствовать при исторической дегустации.

После этого Серый лихо опрокинул содержимое стакана себе в рот и, потеряв координацию, рухнул на пол. 'Селекционеру' помогли подняться, уложили на диван, а сами стали думать, чем бы еще развлечься. За этими размышлениями я едва не сжег жаркое, которое никто не удосужился снять с огня, но вовремя спохватился. Блюдо оценили все, даже Марков выплыл из небытия и оперативно умял здоровую порцию. Остальные не отставали, то и дело, накладывая себе добавки. Посиделки, едва не превратившиеся в вульгарную пьянку, вновь вошли в рамки приличия, и разговор крутился возле литературы. Катя, как большая поклонница жанра фентези, рекомендовала всем книгу какого-то Ковальчука. Она расхваливала неведомого мне писателя, а я только радовался, что она не вспоминает об Ольшанской. Перед глазами до сих пор стояла окровавленная блузка Валерии, и эта картина основательно портила мне настроение. Но, тьфу-тьфу, Бог миловал, и Скворцова пока не вспоминала о моем интервью. Напротив, она живописала сюжет последнего, прочитанного ей романа.

— ...представляете, начинается все обычным гаданием с зеркалом, а потом так закручивается, что не оторвешься. И все так ярко описано! Ребят, а давайте погадаем, а!

— Не, давайте лучше споем, возразил Сергей, который уже справился с воздействием 'ассирийского аиста' и выглядел вполне прилично.

— А давайте лучше погадаем, — внесла контрпредложение Наиля. — Попробуем то гадание с зеркалом, интересно же! Кать, давай, командуй, чего там для него надо? Свечи, наверно?

— Свечей не надо, только зеркало. Ром, есть у тебя такое, чтобы на стол положить?

— А у меня как в Греции, все есть. Только со стола уберите, а то духи не поймут-с!

— Какие духи, это ж не спиритизм, а вход в иное измерение. Народный фольклор надо знать!

— Але, народ! А может ну его, это измерение, — вставил свои пять копеек Костя. — Лучше давайте музыку включим, потанцуем!

— Во-во, поддержал коллегу почти протрезвевший Серега, — А ну как вылезет кто из этого измерения, без измерялок останетесь.

— Тогда мы с Аллой сами погадаем, а вы за них держитесь, — хихикнула в ответ Катя. Ну, где у тебя зеркало, Ром?

Я снял требуемое со стены в прихожей и положил на стол. Девушки оперативно сгребли с него все лишнее, метеорами метнулись на кухню и буквально через минуту уже сидели на своих местах. Катя, как единственная, читавшая творение Ковальчука, взялась быть главным 'медиумом' и вот три наших лица уже склонились над посеребренным куском стекла. Серега с Костей отказались принимать участие в 'этом цирке' и, молча, расположились на диване. Наиля с самого начала пришипилась в уголке дивана и никаких признаков разумной жизни не подавала.

— Возьмитесь за руки и представьте, что проникаете взглядом вглубь зеркала, — полушепотом руководила процессом Катя. — Ваша энергия открывает астральную дверь в неведомое...

Таким вот макаром мы просидели минут десять. Дверь наверно подперли изнутри астральной шваброй, потому, что открываться она никак не желала. Я уже хотел было встать из-за стола, как вдруг что-то изменилось. Отражения вдруг заколебались, стали полупрозрачными, и я впал... не знаю, как это назвать. Говорят, в трансе человек теряет способность соображать, а у меня этого не было. Мысли остались четкими, но поверхность зеркала перед глазами вдруг помутнела. Более того, появилось ощущение, что там, в глубине, что-то есть. Что-то подобное было со мной, когда я однажды переборщил с димедролом. Попав на работе под сокращение, и несколько месяцев просидев дома, я начал сильно нервничать, что и довело меня до бессонницы. Димедрол оказался самым доступным успокаивающим, но, зараза, вызывал привыкание. Через пару недель моя доза уже состояла из десяти таблеток, а когда и она перестала помогать, начался ужас. Не буду описывать всего, но вот такое вот ощущение затягивающего пространства было. Как раз вот такого, серо-белого и в полусне я понимал, что когда оно затянет меня, мне кирдык. Сейчас никакого страха не было, а наоборот, казалось, что там, за серой пеленой есть что-то очень интересное. Едва я вновь сконцентрировал взгляд на зеркале, как вдруг над самым моим ухом раздался дикий Катин визг, а жук-носорог, влетевший в открытое окно и стукнувший девушку в лоб со всей своей жучиной дури, упал на зеркало. А дальше...

Глава 3

...Что это за...?! Где я, где остальные, где моя квартира, в конце концов! И что мне так колет в щеку? Пребывая в полном опупении, я чуть повернул голову. И справа, и слева оказалась солома. Ну вот, здравствуй, 'белочка'! Хорошо посидели, называется. Это все промелькнуло где-то в мозгу, едва я открыл глаза. Над ними имелся потолок из неструганных досок. Помещение сильно напоминало сарай или овин, или черт его знает, где там крестьяне хранили сено для скота. Сеновал, короче, вроде того, на который Фарада приглашал селянку в 'Формуле любви'. Только вот селянки не наблюдается. Вместо нее имеется полная каша в голове. Ведь только что я был дома с друзьями, а не в сарае с сеном. Нет, как хотите, а никакой 'белочке' такое не под силу. Тут, скорее, северный промысловый хищник пробежал, он же песец. Причем, откормленный такой, полный! Хотя, могло быть и хуже, как у Джеффри Лорда, например в его 'Хрониках...' Не встретила меня куча мужиков с оружием и, слава Богу. Или, скажем, несколько эльфов, что еще хуже. Интересно, почему все авторы их описывают какими-то женоподобными, хотя у Толкиена, родоначальника фентези, ничего подобного вроде нет.

В этот момент где-то позади сеновала раздался дверной скрип. Никак, хозяева пожаловали? Если так, то нужно, пожалуй, затихариться в стоге и поглядеть, кто есть ху. Большая часть туловища у меня и так утопала в сене, поэтому я наспех бросил сверху несколько пучков и замер. Но слух у вошедшего был хороший и на шорох он среагировал немедленно. На меня уставилась пара серых глаз под челкой цвета той же соломы. Кроме глаз на лице имелся чуть вздернутый нос, а под ним — губы ярко-красного цвета. Овал лица был чисто женский, что уже само по себе не могло не радовать. Девушки как-то не склонны сходу тыкать острым железом куда попало. А вот их мужья-братья — вполне. Это я к тому, что незнакомка, справившись с удивлением, развернулась и рванула обратно к выходу. А через пару минут вокруг меня уже столпились трое здоровых лбов. Один держал в руке что-то похожее на ледоруб, другой — вилы, а третий — кусок толстой цепи. Вооруженный нейтралитет, елы-палы! И бить не бьют и в контакт не вступают. Рассматривают, что за чудо в перьях свалилось к ним в сарай. Наконец, тот, что с ледорубом опустил свою железяку и протянул руку:

— Вставай и рассказывай, кто такой и что ты тут делаешь?

Прозвучало это вполне мирно, и я чуть перевел дух. Убивать меня явно не собирались, а наоборот, шли на контакт. И, самое интересное, что я понимал, что мне говорят. Это есть большой гуд. Вот только что отвечать? Ладно, сейчас что угодно сгодится.

— Верите — нет, не помню. Пришел в себя пару минут назад, а как уж тут оказался... — я развел руками и помотал головой. От этого перед глазами вдруг поплыло, и наступила тьма.

Вновь я пришел в себя уже на кровати. Потолок надо мной был уже не дощатый, а беленый, стены (как я определил, осторожно водя глазами) — тоже. Видимо, меня перенесли в хозяйский дом, посчитав, что вреда от меня всяко не будет. И даже компресс на лоб положили, за что отдельное спасибо. Только вот кому? Ладно, выясним, а пока продолжим симуляцию амнезии, от греха подальше.

Не успел я принять это решение, как в комнату вошла все та же сероглазая девица. В руках она держала поднос с ложкой, половиной какой-то лепешки и двумя небольшими горшочками, над которыми поднимался ароматный парок.

— Ну как, пришел в себя, таинственный незнакомец? — с улыбкой спросила та.

— Да как сказать... прийти-то пришел, а вот в остальном — глухо.

— Это ты про свою память? Неужели, действительно ничего не помнишь? Даже имени?

— Мелькает что-то такое в голове, но до конца вспомнить не могу, — я дотронулся рукой до компресса и сморщился. Пускай девчонка видит, что странный пришелец еще немного не в себе. Но уже в следующую секунду полотенце вдруг было убрано:

— Прости, глупую, я же тебе поесть принесла, а не лезть с расспросами собиралась. Держи вот, кушай на здоровье, — перед кроватью был поставлен высокий табурет, а на него поднос. Девушка пододвинула ко мне горшочек побольше и сняла крышку. Внутри оказался крепкий бульон с кусочками мяса и кореньями, до того вкусный, что продолжать разговор дальше оказалось невозможно. Блюдо напоминало французское консоме, которое я однажды пробовал на фуршете в посольстве, но, как мне показалось, это варево было вкуснее. Или я просто сильно оголодал? Наблюдая за тем, как я опустошаю посудину, девушка присела на краешек кровати и как-то по-бабьи подперла щеку рукой. Когда горшок опустел, она сразу же придвинула ко мне второй. Дожевывая последний кусочек лепешки, я замотал головой, показывая, что уже сыт.

— Запей, чтобы на пользу пошло, — рассмеялась моя сиделка, — это же напиток просто!

Позор на мою писательско-журналистскую голову — я только сейчас заметил, что вторая посудина, скорее, напоминала крынку и явно служила для хранения жидкостей. Напиток, который я попробовал, сравнить было не с чем, но, как и бульон, он оказался очень даже ничего. В меру прохладный, он пах какими-то травами и имел чуть терпковатый вкус. Сделав глоток, хотелось сразу же сделать следующий, но сказать что-нибудь приятное незнакомке хотелось больше.

— Спасибо огромное, очень вкусно!

— Правда? Нет, честно вкусно? — казалось, девушка готова захлопать в ладоши от радости. — А Тагр говорит, что моей стряпней только крессов кормить!

— Не знаю, кто такие крессы, но у них губа не дура!

— Как-как? Губа не дура? А что это значит?

— Любят вкусно покушать, значит. А ты что, не слышала такого выражения?

— Нет, это, наверное, у людей так говорят, а у нас по-другому — 'ложка за ртом не поспевает'. И это про тебя, — рассмеялась собеседница.

— Стоп! У людей? А ты кто тогда? Не животное же!

— А я — гном. Ты еще скажи, что никогда нас не видел. Видел, наверняка, только не помнишь. Кстати, меня Мила зовут. А как тебя — не вспомнил?

— Меня..., — я задумался. Если уж тут есть гномы, то и всякая другая нечисть, наверно, водится. А ей мое имя знать не обязательно. А ну как сглазят?! Помнится, в какой-то книге главный герой использовал имя демона в качестве псевдонима. А пуркуа бы не па, воспользуемся! Только вот демонологию я никогда не изучал, так что, с их именами напряг. А что у нас по ангелам?.. Эврика!

— Знаешь, после такого обеда грех не вспомнить. Меня Азраэль зовут.

Сказал и тут же пожалел. Не очень-то хочется быть тезкой ангела смерти в исламе. Его, правда, Азраил зовут, но слово не воробей! Да и у Милы мое новое имечко неприятных ассоциаций не вызвало, так что, сгодится. Только на 'Израиль' похоже до безобразия. Не подумайте, что я антисемит, но мне как-то славянские имена роднее. Ну, или латинские13, на худой конец. А девушка-гном тем временем принялась заочно знакомить меня с родней. Оказывается, обнаружив меня в сене, Мила смоталась за отцом и братьями. Папашу (того, что был с ледорубом) звали Лиор, парня с цепью — Тагр, а вилоносца — Миррет. Перечислив имена родных, Мила принялась допытываться, не вспомнил ли я еще чего-нибудь. Нет, не вспомнил, не привлекался, не был, не имею. В смысле, с воспоминаниями пока не густо. Девушка, видимо поняла, что не стоит так наседать на бедного меня. Перед тем, как взять поднос, она вдруг наклонилась и чмокнула меня в щеку.

— Спасибо, что оценил мою готовку. Отдыхай, Азраэль, рада, что твоя память проясняется! Я еще заскочу к тебе позже.

'Да уж, было бы неплохо', — мелькнуло в голове. Декольте гномки, детально осмотренное в ходе поцелуя открывало такой простор для эротических фантазий, что дальше некуда. Вот только непонятно, как это я понимаю ее болтовню? Или русский уже стал языком межмирового общения? Вот бы америкосы обзавидовались со своим английским! Так им и надо!

Размышления о 'великом-могучем' вкупе с полным желудком навевали сон. Если бы не Лиор с визитом, то я может и покемарил бы часок-другой, но тут вдруг гномский папа подкинул мне новую информацию к размышлению. Войдя в комнату, он окинул меня взглядом, присел на кровать и поинтересовался моим самочувствием. Я ответил, что все нормально и поблагодарил за заботу.

— Да полно тебе, парень, не говори ерунды. Ты извини, что я тебя с чеканом в руках встретил, но Мила очень уж испугалась. Оно и верно, не каждый день такие подкидыши бывают. Мы всей семьей голову ломаем, откуда ты мог взяться. Замок на амбаре цел, подкопа нет, стены тоже в порядке. Ты сам-то не вспомнил?

— Да как-то, знаете, не вспоминается, наверно головой приложился сильно или еще что. Не помню.

— Да уж, заметно, — хмыкнул гном. У тебя и в глазах до сих пор двоится, надо полагать, раз обращаешься ко мне во множественном числе.

— Это просто считается вежливым обращением там, где я жил. А у вас по-другому?

— Обращаемся друг к другу на 'ты', а если уважить надо, так и говорим — 'уважаемый', 'почтенный' или еще как. А я смотрю, память у тебя проясняется, парень. Мила сказала, что вспомнил, как тебя зовут, да еще и обычаи свои помнишь. Этак ты у нас быстро на поправку пойдешь. А еще что помнишь? Ну, может, песни, сказки какие. Легенды, может быть?

Оба-на, а гном-то, оказывается, этнограф доморощенный! Ну что ж, если он спрашивает сказок, то их есть у меня.

— А ты проницателен, уважаемый Лиор! Сказок и песен я, действительно, знаю предостаточно. А почему они тебя так интересуют?

— А это у меня с детства. Послушать хорошую историю — бальзам на раны. К тому же, будешь рассказывать — что-нибудь из твоего прошлого всплывет в голове. Так вот, потихоньку, полегоньку и вспомнишь все. Ну да это все пепел! Я ведь о другом зашел поговорить!

— Так давай поговорим. И о чем же?

— Не сочти за наглость, но что ты собираешься делать, когда поправишься?

— Пока не знаю. Проблемы надо решать по мере их появления, я думаю.

— Умные слова, но я тебе кое-что предложу, а там уж решишь сам, хорошо? В общем, мне нужен помощник в кузницу. Ты, я вижу, парень здоровый, даром, что человек, а мне лишние руки вот так вот нужны, — гном чиркнул себя ребром ладони по лбу. — Миррет со дня на день уедет с торговым караваном, а Тагру кузница — нож вострый. От работы с деревом и камнями его не оттащишь, а дыма на дух не выносит. Так что скажешь?

Ну что я мог сказать кроме 'да'? Ни-че-го! Еще в детстве я готов был наблюдать за работой кузнеца, открыв рот. Правда, видел я ее только по телевизору, но даже на экране это завораживало. То, как раскаленная болванка обретает форму инструмента или оружия под молотом, казалось мне настоящим волшебством. Так что, предложение было воспринято с энтузиазмом. К тому же, не хотелось терять форму, с таким трудом наработанную в спортзале. А тут физическая нагрузка на халяву!

— Согласен! Говорю без раздумий. Все равно, нужно чем-то отплатить за вашу заботу.

Лиор вдруг поморщился:

— Я вижу, молва о жадности гномов прошла по всему миру, раз даже ты решил, что я такой корыстный. Запомни, даже гномы не все продают и покупают за деньги, есть вещи и поважнее. Кто поручится, что я не мог бы лежать без памяти в твоем доме? И, думаю, ты тоже не отказал бы мне в помощи, ведь так?

Вопрос был, что называется, 'на засыпку'. Представьте, что к вам в квартиру свалился здоровый бородатый мужик, и ваши последующие действия. Я бы, наверное, вызвал ему 'Скорую', но большинство людей, скорее, набрали бы '02'. Однажды своими глазами из окна автобуса видел, как идущая по тротуару старушка внезапно упала. Не знаю, что с ней случилось, но хоть бы одна сволочь остановилась, чтобы ей помочь. Кучка подростков вынула мобильные и направила на бабушку объективы камер. Каюсь, если бы не эти маленькие уродцы, я тоже не стал бы вылезать из автобуса. Но они меня взбесили. До умопомрачения. Я сидел как раз против двери, так что выскочил без проблем, благо, происходило все на остановке. К счастью, старушка оказалась в сознании, и когда я приподнял ей голову, то она кое-как смогла прошептать что-то про сахар. Честно, у меня с души упал огромный булыжник: диабетическая кома — это не инфаркт и помочь я мог запросто. Несколько глотков из бутылки с холодным чаем — и старушка ожила. Отряхнув пыль с ее одежды и усадив на кстати подвернувшуюся лавочку, я обернулся к пацанам. Глаза этих малолетних недоумков горели и они о чем-то шушукались. Кажется, обсуждали, отправить ролик на НТВ или выложить на 'Youtube'. Да, согласен, бить детей непедагогично, отбирать телефоны — уголовно наказуемо, да и кидать их на проезжую часть под колеса машин — тоже. Но так уж получилось и мне по сей день нисколько не жалко эту стайку мальчишек, вместо высокого рейтинга получивших кровь из разбитых губ и носов. Так что, я, наверное, оказал бы гному посильную помощь.

В общем, консенсус был найден и хозяин, сославшись на дела, удалился, пожелав окончательного выздоровления. Спать мне уже не хотелось и головокружение вроде бы больше не доставало. Перед глазами не плыло даже после энергичного мотания головой. Ну что ж, тем лучше, хотя такое скорое выздоровление выглядело странным. Даже для меня. А ну как гномы решат, что я симулирую, да посчитают 'засланным казачком'? Кто его знает, во что могут вылиться подозрения, могут и чеканом по лбу стукнуть. Неприятная, должно быть штука, его еще боевым молотом называют. Если умеючи стукнуть таким инструментом по шлему, то его обладатель становится фиолетовым в крапинку. В смысле, павшим на поле брани. Поэтому полежим еще маленько, хотя бы до прихода Милы, и уже на ее глазах совершим героическую попытку подняться.

Забыл сказать, что в кровать меня уложили, не раздевая, просто раньше я не обратил на это внимания. И карманы не тронули, за что гномам отдельное спасибо. Итак, что мы имеем? сотню долларов, и тощую пачку сумов. Мобильник я, видимо, оставил дома, что не может не радовать. Мало ли как воспримут окружающие чудеса наших технологий? Только одно плохо — в 'трубке' форексовский терминал остался включенным, прогорю, как пить дать. А, ну и фиг с ним, все равно торговал я только по мелочи. А это что? Из накладного кармана на бедре я вытащил тот самый непонятный шар, доставшийся от Валерии. Осторожно положил его на одеяло и всмотрелся. С ним определенно что-то происходило, во всяком случае, выглядел он как-то иначе. Когда я увидел сей предмет впервые, то воспринял его как обработанный кусок некоего минерала, теперь же он был... как мне показалось, живым. И чем больше я вглядывался в полупрозрачную глубину, тем яснее ощущал какие-то процессы, идущие там, внутри. Не видел, не слышал, не осязал, а чувствовал как-то по-другому. Это было непонятно, но не пугающе, а, скорее, интересно. Как в осознанном сновидении, когда ты понимаешь, что видишь сон и просматриваешь его как фильм с эффектом присутствия. А еще в таком сновидении иногда приходит ощущение собственного могущества, когда понимаешь, что можешь управлять им. Не знаю, понятно ли объяснил, но чувства были сходными. То, что творилось внутри шара, притягивало взгляд и не только его. Опомнившись, я обнаружил, что держу шар в руке как Гамлет — черепушку шута. И при этом, меня не обжигает холодом, а всего лишь обдает приятной прохладой. Сам предмет, кстати, как и раньше, поменял свой цвет с молочн-о-белого с переливами на черно-фиолетовый. Теперь казалось, что он задымлен изнутри и более темные клубы перемешиваются с более светлыми. Это было красиво, но тут за дверью послышались шаги и я сунул шар обратно в карман. Мила вошла в комнату, таща за собой очень колоритного мужика. Одет он был в темно-синий плащ с капюшоном, под которым виднелось что-то вроде куртки более светлого тона. Ниже я не смотрел, чего я у мужиков ниже не видел. Еще у визитера имелась довольно длинная борода: не Дед Мороз, конечно, но впечатляет. Мила представила его как деревенского целителя по имени Лотер и, предложив ему присесть на стул, сама, как и раньше угнездилась на краешке кровати.

Гномий Айболит оправил свою синюю накидку и стал задавать обычные медицинские вопросы. На что жалуюсь, помню ли кто я и откуда, не бывало ли у меня сильных головных болей и прочее. Ну ни дать, ни взять, участковый врач! Я отвечал в рамках своей легенды: не помню, очнулся на сеновале, имя свое вспомнил, а дальше — глухо. В общем, классическое 'не привлекался, не участвовал, не был, не имею...'. Лотера скудность информации, казалось, не смутила, и он принялся водить надо мной руками, диагностируя мою хворь.

— Определенно, юноша, вы пережили сильное потрясение, отчего все и забыли. Но сейчас вы выздоравливаете, да еще и с невероятной скоростью! Это я вам как маг-целитель говорю. Попробуйте сесть, если не затруднит.

Меня не затруднило. И стояние с закрытыми глазами и вытянутыми руками — тоже. В результате постельный режим был отменен. Вот и слава коммунистической партии, а то лежание успело изрядно надоесть. Целитель оставил мне синий флакон какой-то микстуры для прояснения памяти и в сопровождении Милы удалился. Но не успел я оглянуться, как гномка вновь впорхнула в комнату:

— Лотер сказал ты, что телесно ты здоров и просил зайти к нему, как только сможешь. Я тебе покажу, где он живет, договорились? Еще он сказал, что ты — самый интересный его пациент аж со времен академии!

Хм... становится все чудесатее и чудесатее. Гномы, маги, а вот теперь выясняется, что еще и вузы соответствующего профиля здесь есть. Интересно! Я на миг представил себя в мантии, с посохом и хрустальным шаром. Картинка выходила очень даже ничего, так что при случае надо будет спросить об условиях поступления на магфак местного университета. Блин, что я говорю! Какой магфак? Бред какой-то. Ох, сдается мне, что приду в себя на койке какой-нибудь больницы, скорее всего, психиатрической. Ну не бывает так, чтобы посмотревшись в зеркало, можно было оказаться среди гномов. Ущипнуть себя, что ли? Не, не стоит, больно же это! Да и истома от съеденного бульона еще свежа в памяти. В бреду такое вряд ли возможно. Значит, придется поверить, что меня занесло куда-то 'не туда'. Следовательно, надо врастать в местные реалии: с магами, гномами и прочими персонажами товарища Толкиена. А как? Наверное, как получится и в этом плане пресловутый 'магфак' сбрасывать со счетов не стоит. Судя по фентезийным книжкам, что я прочел, маги — довольно обеспеченная категория населения. К тому же, знания плеч не оттянут, так что к целителю сходим обязательно. А пока — 'вставай, поднимайся рабочий народ!'.

Не знаю, то ли длительный отдых пошел на пользу, то ли целитель подзарядил меня энергией, но с кровати я буквально вскочил. Тело жаждало действия, и я подхватил Милу за талию и закружил. Девушка (тьфу, гномиха!) ахнула от неожиданности, но тут же прижалась ко мне. Сделав еще два-три оборота, осторожно опустил гномку на пол.

— Извини, Мил, не хотел напугать

— А я и не испугалась. Скорее, наоборот. А ты сильный, Азраэль! Как ты себя чувствуешь?

Я заверил Милу, что чувствую себя отлично и предложил пообщаться. Лучше бы не предлагал, честное слово! Интересно, все гномьи девушки такие э... разговорчивые или это мне эксклюзив достался? Ладно, в конце концов, журналист я или где? Переключаемся в режим интервью и... есть контакт! Трескотня Милы становится осмысленной, и я узнаю много для себя нового и, в данной ситуации, полезного. Оказывается, в этом мире есть полный набор фентазийной живности, вроде драконов, гномов, эльфов и прочих огров. Люди тоже представлены, но понятие национальности оказалось для Милы незнакомым. Хотя, возможно, для гномов люди — как китайцы или японцы для русских — на одно лицо. Так же расплывчаты, оказались и знания о других расах. Но, так или иначе, беседа затянулась на несколько часов. В комнате было два широких окна и за ними начало темнеть, когда я вспомнил о целителе. Точнее, о его просьбе заскочить к нему. Голова уже перестала кружиться, сил было хоть отбавляй, и я решил навестить мага. Что поделаешь, заинтриговал меня этот гномий чародей, тем более, что по всем фентезийным канонам, это выглядело нонсенсом. Гномьих магов я встречал, пожалуй, только в паре-тройке книг. Остальные авторы, видимо, наигрались в 'Линейку'14 и не решались преступить ее уложения. Ясное дело, а ну как набегут игроки, да порешат за глумление над канонами! Еще работая криминальным журналистом, я читал пару-тройку дел по убийствам и 'тяжким телесным' на почве онлайн-игр. А когда игровой клуб открыли в подвале моего дома, то и воочию приходилось видеть разборки по тому же поводу. Без участия участкового они завершались редко. А тут такое поругание геймплея, интересно же!

Мила, которую я попросил проводить меня к целителю, ничего не имела против прогулки, и мы с ней вышли под начинающее темнеть небо. То ли здесь сутки короче земных, то ли беседа заняла слишком много времени, но над гномьим поселением уже вовсю сгущались сумерки. Деревня оказалась неожиданно большой и напоминала декорацию из какого-то голливудского вестерна. Дома были почти сплошь деревянные, собранные из толстого бруса. Странно, во всех фентезийных книгах гномы описываются как приверженцы каменного зодчества, а тут — все деревянное. Для полного сходства с декорацией к какому-нибудь боевичку с Клинтом Иствудом не хватало лишь салуна с перестрелкой и ковбоями, периодически вылетающими головой в дорожную пыль. Зато ничто не портило идиллической обстановки сельских сумерек. Небо стало уже густо-фиолетовым, вовсю трезвонили какие-то насекомые, наверное, местные цикады или сверчки. Интересно, что прохожих на улицах не было, даже молодежи. Или селянам после трудового дня лишь бы до кровати добраться?

На мгновение я даже засомневался, идти мне к целителю или нет. Будить Лотера мне не хотелось, но и поворачивать назад — тоже. Мила, видимо, тоже попала под очарование сумерек и тихонько, молча, шла рядом. Чтобы не показаться некультурным, я попросил мою спутницу рассказать еще что-нибудь про гномов, но та отмахнулась:

— Ты посмотри как красиво вокруг! Теперь я каждый день буду гулять в сумерках. Понимаешь, обычно мы ложимся рано. Это сегодня ты устроил нам свободный день. Кстати, как ты себя чувствуешь?

— В общем, нормально, даже голова не кружится. Слушай, — осенило вдруг меня, — а как мы друг друга понимаем? Я ведь издалека и вряд ли могу знать ваш язык.

— Не знаю, я хорошо понимаю тебя, а язык у всех один. Знаешь, я даже сначала не поняла, о чем ты спрашиваешь. Кстати, ты напомнил мне старую-старую легенду. Слушай...

Рассказ Милы с точностью до наоборот повторял библейский казус с Вавилонской башней. Оказывается, в незапамятные времена в мире Лэнгиона (про себя я отметил, что название надо будет запомнить, а то, как бы впросак не попасть!) свое наречие было не только у каждой расы, но и у их разновидностей. Темные эльфы не понимали светлых, гномы не понимали лесных карликов и леприконов, а все вместе они не понимали людей. Ясен перец, такое положение вещей никого не устраивало, тем более что между народами шла оживленная торговля. Но все как-то выкручивались до тех пор, пока языковой барьер едва не привел к мировой войне. Король Адрат VI спал и видел свою пятую дочку замужем за бароном Миделем Фарасским, во владениях которого имелись колоссальные залежи руд и алмазов, а тот упирался, что твой ишак. По закону муж принцессы мог быть лишь регентом, то бишь замом королевы на случай болезни, а на это барон пойтить не мог! Разрешить монарху запустить лапу в рудники он соглашался лишь за титул кронпринца, о чем и написал потенциальному тестю на чистом фарасском диалекте. От литературного языка он отличался примерно как оригинал 'Евгения Онегина' от его же матерного варианта.

— Рассказывают, что Адрат VI, получив это послание, аж посинел, приказал казнить баронского гонца и едва не пошел войной на его господина, — рассказывала Мила. — Но придворные вовремя спохватились и отсоветовали. Барон имел какие-то дела с эльфами и горными карликами и появись близ границ его земель войска короля, мог позвать их на помощь. А те, в свою очередь потянули бы за собой огров и дроу...

В общем, настал бы большой бадабум, как сказала героиня Миллы Йововны в 'Пятом элементе'. Эльфийские боевые маги запросто могли разрушить королевство одними заклинаниями, а в союзе с колдунами карликов — тем более...

Рассказ длился еще с десяток минут. Если вкратце, то короля убедили посмотреть сквозь пальцы на баронское хамство, а вместо войны задумали ввести общий для всех язык. Сначала лучших лингвистов напрягли на его разработку, а потом к процессу подключились маги. Комплекс заклинаний, наложенных на всю местную Ойкумену,15 заменил родные языки ее населения на это 'эсперанто', но при этом все воспринимали его как родной язык. С тех пор сменилось уже не одно поколение, но видимо, заклятие действовало и по сей день. 'А не им ли объясняется мое головокружение' — проскочила в голове мысль, но спросить об этом я уже не успел — мы стояли перед домом целителя и хозяин призывно махал нам рукой с веранды. Дескать, заходите, давно вас дожидаюсь, гости дорогие!

На той же веранде был сервирован для чаепития небольшой столик и Лотер радушно пригласил нас 'приобщиться к стариковским радостям'. Напиток, который он разлил по фаянсовым чашкам, напоминал мате16, который я пробовал на брифинге в мексиканском консульстве, и видимо, был неплохим тонизирующим средством. Хотя я и был, в общем-то, не уставшим, но с первого же глотка почувствовал прилив бодрости. К напитку целитель предложил пирожные и что-то среднее между нугой и рахат-лукумом. Только в отличие от этих сладостей, это 'что-то' таяло во рту, а не липло к зубам. Отхлебнув из чашки, Лотер поинтересовался моим самочувствием, спросил, не проясняется ли память и даже пощупал мне пульс. На вопросы я отвечал осторожно и все больше старался похваливать угощение, тем более, что похвал оно заслуживало на все сто. Постепенно разговор перешел на темы вроде погоды, будущего урожая и прочих деревенских дел, в которых Лотер, как маг, принимал деятельное участие. Пахать-то он не пахал, но вызвать дождь, изгнать с полей саранчу и гусениц мог запросто. В это я легко поверил, после того, как стоящие на столе свечи вспыхнули от небрежного пасса хозяина. А уж когда язычки пламени стали окрашиваться в разные цвета, удлиняться, переплетаясь меж собой и даже перескакивать с одной свечи на другую... в общем, в магию я поверил сразу и навсегда. Мила тоже завороженно смотрела на огоньки, и казалось, не слушала целителя, который принялся вспоминать забавные случаи из своей преддипломной практики:

— ... представляете, заклинание поднятия, которое я вычитал в книге, бережно оберегаемой завкафедрой магии воздуха, предназначалось вовсе не для транспортировки тяжестей, а для лечения чисто мужских проблем! У почтенного мэтра не было под рукой лишнего чистого листка, вот он и записал нужное заклинание в своей рабочей книге. Словом, в итоге свалившаяся статуя осталась на месте, а вот рабочие, пытающиеся поставить ее на постамент, как бы сказать помягче... сильно захотели навестить своих жен.

В ответ мы с моей спутницей расхохотались. За столом возникла удивительно уютная атмосфера, разрушить которую было бы варварством. Мила вдруг засобиралась домой, и я принялся не без сожаления прощаться с хозяином. Но целитель, ставший вдруг очень серьезным, попросил меня погостить у него еще, а девушку отправить домой телепортом. Вот тут уж я натурально открыл рот! Прямо перед Милой воздух вдруг пошел кругами, какие бывают на воде, и сквозь него стал виден дом кузнеца. Такого бы гнома да куда-нибудь на киностудию, да постановщиком спецэффектов! Голливуд бы долго и нервно курил в уголке. Гномка шагнула в эту рябь и прежде чем она исчезла, я успел разглядеть, как она машет нам рукой, стоя на крыльце. Эх, как мне не хватало такого транспортного средства в Москве, с ее вечными пробками! А если попросить Лотера таким же макаром отправить меня в наш мир? А что, настроение у него вроде хорошее, задумка может и прокатить. Только вот как быть с моей 'легендой'? Мне ведь придется рассказать ему, кто я и откуда! Н-да...

В самом деле, мало ли какое здесь отношение к попаденцам? Вдруг местные к ним такую личную неприязнь испытывают, что даже кушать не могут? Правда, Лиор ко мне отнесся вроде доброжелательно, но лучше уж перебдеть...

— Очнитесь, юноша! Что вас так удивило, неужели портал? Пойдемте-ка в дом, думаю, мне есть, что вам сказать.

И ведь сказал, Айболит-недоросток! Да так сказал, что я вторично готов был уронить челюсть. Ошибся я, ему бы в контрразведке работать, а не в кино! Ни один шпион бы не ушел, честное слово. Оказывается, он раскусил меня еще у кузнеца во время осмотра, но не подал виду. А во время чаепития устроил мне проверку:

-...понимаете, юноша, я ведь не первый год занимаюсь целительством — вещал гном. — И то, что ваше здоровье в порядке, увидел сразу же. Несколько легких ушибов не в счет. И память у вас в порядке, уж поверьте! Сразу говорю, я не желаю вам зла, так что, врать не стоит. Сказать вам, чем вы окончательно себя выдали?

— Не надо, сам сообразил. На обращении на 'вы', правильно?

— Именно. В нашем мире, как вы, видимо, уже знаете, так не говорят. Но еще вы выдали себя интересом к порталу и моим рассказам.

Хм... становилось все интереснее. Портал порталом, но как я на байках-то 'спалился'? Лотер, словно прочитав мои мысли, продолжил:

— Надо было видеть вас и Милу со стороны. Она с детства привычна к магии, поэтому слушала меня, расслабившись, как слушали бы барда или сказителя. Вы же ели меня глазами, стараясь не упустить ни слова. И даже разочаровались, когда рассказ о моем неудачном опыте свелся к пошлой шуточке. Следовательно, магия как явление для вас в новинку. Портал лишь подтвердил мою догадку, а 'выканье', ее окончательно закрепило. А теперь у меня к вам еще один вопрос. Прошу ответить на него откровенно. Вы не из нашего мира? Я почти уверен, что это так, и уверяю, что сей факт не пойдет дальше моих ушей. Готов дать в том магическую клятву. Нарушить ее без вреда для себя невозможно.

Да уж читали, знаем. Редкая фентезийная книжка обходится без пары-тройки таких вот обетов. Ну, пусть клянется, если ему так хочется. И мне лишняя уверенность не помешает и вообще. В конце концов, рассказать о своем иномирском происхождении рано или поздно придется. И, вроде бы, лояльно настроенный ко мне целитель самый подходящий вариант для этого. Но почему сразу 'не из нашего мира'? Может, я просто из какого-нибудь местного захолустья. К примеру, трудно представить на Земле человека, не слышавшего об электричестве, а в джунглях Амазонки нашли целое племя, по сей день живущее в каменном веке. Хотя, если вдуматься, предположение гнома вселяет определенные надежды на возвращение домой. Получается, я не первый 'иномирец', которого заносит в здешние места? Любопытно. В этом смысле я и поинтересовался у гнома. Тот ответил, что около полутора веков назад местная магическая академия вела какие-то разработки в плане пространственных перебросок, в ходе которых и было доказано существования множества параллельных миров. Но тем дело и кончилось: разработку посчитали опасной, к тому же опытный образец портала оказался энергоемким до ужаса. Но сама идея продолжала жить.

— Представляете, еще мальчишкой я спал и видел, как путешествую по иным мирам, любуюсь тамошней природой, нахожу там друзей, приключения,... так что мне было бы приятно знать, что это кому-то удалось.

Ага, удалось мне! Да век бы не видеть разные там миры с их заморочками. Это читать про них интересно, ну, на худой конец, смотреть по ящику. Вот, как хотите, но не хочу я быть 'попаденцем', я домой хочу, тем более, что жизнь у меня там только-только наладилась и я ей вполне доволен. А то получается, что все мои усилия по поиску места под солнцем пропали зря. Хоть и говорят, что все, что ни делается — к лучшему, но с этим можно поспорить. И спорить я готов до хрипоты. Чего мне стоил один только переезд! Мы с мамой и так жили небогато, а тут пришлось еще и откладывать. Помню, как я всю зиму ходил в летних брюках, потому, что на зимние не было денег. Потом, уже в Москве я какое-то время жил на сто рублей в день, отчего стал стройным и очень злым Поэтому, когда случайно наткнулся на Михалыча... короче если есть возможность вернуться домой, я в нее зубами вцеплюсь. А целитель явно намекает на то, что мое возвращение отнюдь не является проблемой. Более того, существовала возможность вернуть меня даже в любой момент времени мира Земли. В общем, на душе у меня сильно полегчало. Раз уж возвращение домой большой проблемы не представляет, то это: а) большой гуд, б) можно здесь и задержаться. Например, с целью изучения магических дисциплин. А дома затмить Копперфильда и Мессинга. За нескромную плату, естественно. Хм... вот такой я непостоянный: только что рвался домой, а теперь в маги захотелось. Одно слово — раздолбай. Хотя, как ни крути, а задержаться здесь придется.

Перспектива представлялась заманчивая, только вот в желудке опять завозился тошнотный ежик. Как хотите, но не бывает столько 'вкусностей' задаром! Во всем, что я прочитал из фентези, за них требовалось выполнить какую-то работу. Ну, как квесты в компьютерных игрушках: эликсир там принести, артефакт какой-нибудь, шкуру с драконьей задницы...

Эти соображения я и изложил целителю. Тот согласно кивнул:

— А скажите, Азраэль, чем вы занимались у себя дома?

Ответ вызвал несколько новых вопросов, поскольку журналистика в этом мире оказалась неизвестной. А вот родственные писателям барды и сказители присутствовали во множестве. Первые писали баллады, вторые — прозу, и обе категории творцов имели реальные шансы сколотить капитал. Их приглашали даже ко дворам правителей, кроме того, бард или артист-разговорник мог срубить деньжат за выступление в любом заведении местного общепита. Но настоящими 'белыми воротничками' здесь, как я и предполагал, считались маги.

— ...и знаете, юноша, у вас неплохие задатки к тому, чтобы освоить какую-нибудь магическую специальность, уж поверьте слову Лотера!

— А как вы определили, уважаемый? По ауре или еще как?

— И по ауре и по интенсивности потока силы, в оной циркулирующего. Еще я могу сказать, что пользоваться этой силой вы не умеете. Как хотите, юноша, но это — преступление с вашей стороны. Вы просто обязаны стать магом!

— А тебе-то, уважаемый Лотер, какой резон с этого? — я намеренно перешел на общепринятое здесь обращение. Давай так: или говорим начистоту, чего тебе от меня надо или я ухожу.

Верите — нет, но целителя проняло. Агитаторский запал разом схлынул, и гном уже без воодушевления объяснил свои резоны. Оказывается, целительством он занимался вроде как в наказание за давний грех. Экстерном, сдав на магистерскую степень, Лотер вообразил себя гномьим Макаренко и предложил реорганизовать методику обучения. По его словам, до сих пор в Академии учили манипуляциям с энергетическими потоками, а заклинания просто-напросто зубрились. Лотер же предложил иной подход:

— Как вы думаете, что такое заклинания? Это же не более чем шаблоны, помогающие оформить свою силу!..

А вот тут я уже принялся слушать в оба уха. Гном, оседлав любимого конька, вновь раздухарился и его понесло как О. Бендера. По его словам, основная часть времени студента Академии расходовалась на то, чтобы приспособить свое мышление под то или иное заклинание-шаблон. Для этого приходилось часами медитировать, читать жизнеописания сильнейших магов, проникаться их мировоззрением. Лотер же предложил каждому делать эти трафареты под себя. И, ясен перец, навлек на себя начальственный гнев. Слушая гневные восклицания целителя, я только усмехался. Это же все равно, что предложить частное производство оружия! Как если бы я скропал дома 'Калашников' и таскался с ним по улицам! К тому же, нововведение здорово сократило срок учебы, а, следовательно, и количество денег, получаемых за нее от будущего мага. Словом, задумка была похерена на самом высоком уровне, а ее автору было предписано сидеть тише воды, ниже травы. Как сказал старший оперуполномоченный переводчик Гоблин, вот такая вот загогулина!

Мало-помалу до меня стала доходить задумка гнома: найти ученика, поднатаскать по своей методике и получить уникального мага. Если верно то, что я читал по этой теме, то против каждого магического действия имелся 'антидот'. Точно так же вызубренный на студенческой скамье. А какую бяку может создать маг с не загаженными зубрежкой мозгами — Бог его знает! Никогда не считал себя авантюристом, но сейчас у меня просто дух захватывало от открывающихся перспектив. За окном уже стемнело, и я принялся прощаться. Лотер не возражал и даже открыл мне портал до дома кузнеца. Кстати, без него я гарантированно заблудился бы, так что завтра нужно будет сказать целителю отдельное 'спасибо'. В том, что у меня будет такая возможность, я даже не сомневался.

Глава 4

Честно, я ожидал от портала более сильных ощущений. А получилось все прозаически и буднично, словно не через половину деревни шагнул, а в собственный сортир, честное слово! Шаг — и я уткнулся носом в дверь. Стук прибитого к косяку молоточка — и она распахнулась. О, кажется, мои хозяева что-то празднуют? Ну да, так и есть! Мила буквально втащила меня в большую светлую комнату, посреди которой стоял накрытый стол. Майн Готт! Только не заставляйте меня есть, не могу я больше! Хотя, судя по хмельным голосам, тут скорее пили. Ну да, вот и мне налили большую кружку напитка, в котором я с первого глотка распознал пиво. Чуть горьковатое и не бьющее в нос, как все, что я пил дома. Против пива мой организм ничего не имел и я с удовольствием опустошил кружку. Теперь бы выяснить, по какому поводу гулянка. Что? Из-за того, что я пришел в норму? Польщен! С чего бы такое внимание к неведомо как свалившемуся на голову парню? В ответ Лиор завернул небольшую лекцию по гномьей морали. А что, вполне себе достойно. Вроде как в старом грузинском мультике про говорящую рыбу 'Делай добро и бросай его в воду, не пропадет...'. При этом пацифистами гномы никогда не были. Пришедший к ним с мечом так получал в орало, что потом детям и внукам наказывал не ссориться с бородатыми. Приведенные исторические примеры мне ничего не сказали, но симпатий к гномам ощутимо прибавилось. Уже хотя бы потому, что уровень их технологии намного опережал всех и вся. Талантливых конструкторов, инженеров, ученых и мастеровых у них было множество, а вот с магами был страшный напряг. Не забыть бы, спросить у целителя, как оно так вышло. Кстати, о птичках...

— Послушай, почтенный Лиор, тут такое дело, — сказал я, дождавшись паузы. Мне Лотер между делом предложил пойти к нему в ученики. Посоветуй, соглашаться мне или нет.

— Хм... — задумчиво поскреб гном в затылке, — даже не знаю, что тебе сказать.

— А что тут размышлять? — подал голос один из сыновей кузнеца, кажется, Тагр. Целитель зря предлагать не станет, значит, почуял, что парень справится. А еще один лекарь селению не помешает, да и погодник — тоже.

— Я тоже так думаю, — добавил его брат. — Кстати, как твоя память, не проясняется?

— Да так себе. Кое-что вспомнил, но маловато. Род занятий, например.

— Это уж немало, — подала голос Мила. И чем же ты занимался? Подожди, дай угадаю! Наверное... точно, ты был чем-то вроде городского стражника. Ты сильный, но на воина не похож. А когда мы шли к Лотеру, то...

— Не угадала. Я всего лишь сочинял истории, записывал их. Лотер сказал, что у вас это называется сказительством.

— Да ты что! Правда? А можешь рассказать что-нибудь? — наперебой заговорили гномы. Даже Лиор растерял всю свою степенность. Интересно, все гномы такие любители послушать сказки или как? Наверное, все. Лотер тоже аж вскинулся, услышав о моей земной профессии. Более того, декламатор или поэт по обычаю мог попроситься на ночлег в любой дом и отказать ему, значило потерять уважение соседей. Не по понятиям, как сказал бы наш криминальный элемент. Судя по взглядам гномов, вся семья перешла в режим ожидания, а я все никак не мог сообразить, что бы им рассказать. Я-то писал в жанре современного детектива, так что вряд ли гномам будет понятно, о чем речь. Попробуйте-ка объяснить средневековому обывателю, что такое телевидение или сотовая связь. Детские сказки их вряд ли заинтересуют. Стоп! Эврика, товарищи! Я налил себе еще пива и начал:

— Верьте аль не верьте, а жил на белом свете Федот-стрелец, удалой

молодец. Был Федот ни красавец, ни урод, ни румян, ни бледен, ни богат, ни

беден, ни в парше, ни в парче, а так, вообче...

Честно сказать, я боялся, что стихи переведутся некорректно. Ведь говорил-то я по-русски, а кто его знает, справится ли здешний 'синхронный переводчик' с рифмой и размером? Но древние маги свое дело знали, и сказка пошла 'на ура'. Хохот стоял — мама не горюй!

— Только ты больше никому не читай эти стихи, давясь хохотом, проговорил Тагр. — Тебя же на кусочки растащат по приемам и балам!

— Ой, спасибо, парень! — вторил его отец. — Я еще ни разу в жизни столько не смеялся. Ай, молодец! Знаешь, не дело гробить такой талант в кузнице. Захочешь мне помочь, милости прошу, а нет — не обижусь. И живи у нас, сколько хочешь. Слушай, а песни ты знаешь?

С песнями определиться было намного легче. Репертуар группы 'Мельница' должен был подойти идеально, но я все же честно предупредил слушателей, что далеко не Паваротти. Они не испугались, и я выдал им одну из немногих песен Хелависы, рассчитанную не на женское исполнение:

В тумане странный образ

Вдруг может появиться.

И ты, его увидев,

Не бойся, не беги.

Проедет безобидно

Угрюмый сонный рыцарь

И конь, конь

Хромой на три ноги.

Заржавленные латы

Готовы развалиться.

Изъедены до дырок

Стальные сапоги.

Дорог не выбирая,

Блуждает сонный рыцарь

И конь, и конь,

Хромой на три ноги.

Когда-то на планете

О нем гремела слава.

Он в честном поединке

Любого был сильней.

Был меч его защитой

Для бедных и для слабых,

А конь, а конь

Был лучшим из коней.

Но вот одной колдунье

Случилось вдруг влюбиться.

'Уйди', — сказал ей рыцарь —

С тобою мы враги'.

И стал навеки сонным

Несчастный этот рыцарь,

А конь, а конь

Хромым на три ноги.

Не может ни проснуться

И не остановиться,

И конь его поныне

Все меряет шаги.

Порою возникает

В тумане сонный рыцарь

И конь, и конь,

Хромой на три ноги.18

Творчество фолк-рок-группы гномы, кажется, оценили, хотя и не так бурно, как 'Федота-стрельца'. Разве что Мила попросила переписать ей тексты еще нескольких песен. Тут я с удивлением обнаружил, что писать на здешнем языке тоже могу без проблем. Точнее, писал я по-русски, а Мила видела вместо кириллицы местную азбуку. Надо же! Интересно, а понятие шифра у них тут есть?

Посиделки закончились далеко за полночь и я, едва коснувшись подушки, провалился в сон. Не то выпитое подействовало, не то избыток впечатлений. 'А что-то завтра будет', — только и успел подумать я, засыпая.

Глава 5

Под утро мне приснился кошмар. Причем, какой-то особо садистский, про журналистику. Всего я, конечно, не запомнил, но Андрей Макаревич берущий интервью у меня — это было круто. Я пытался объяснить, что все должно быть наоборот, но безуспешно. Причем, происходило это безобразие почему-то на диване в моей ташкентской квартире. Еще толком не проснувшись, я порадовался про себя, что мне никогда не снится Борис Моисеев. Такого ужаса моя тонкая писательская психика наверняка не выдержит. За окном только начинало светать, и я решил немного поваляться. Переварить новые впечатления, так сказать, а то больно много странного на меня свалилось. Или я — в странное, тут уж кому как нравится. Может, правы братья Стругацкие, говоря в своем 'Понедельнике...' что рано или поздно способности удивляться, наступает предел? Или, как они говорили там же, я уже был готов вляпаться во что-то подобное? Да, наверно так оно и есть, я ведь писатель. Это ведь только кажется, что сочинять повести и романы легко. На самом деле автору нужно смоделировать множество ситуаций, поступков, диалогов, а это огромный труд. Особенно, если пишешь фантастику или фентези, а не детективы, как я. Кстати, я и выбрал этот жанр только потому, что прочел в свое время кучу уголовных дел. Мне и фантазировать-то особо не приходилось: что-то вспомнил, что-то поднял из архива своих газетных публикаций...

Во мне внезапно проснулся репортер, которого я давил в себе вот уже несколько лет. Елкина палка, ведь передо мной готовый фентезийный мир, а я даже не почешусь! В смысле, даже набросков никаких не сделаю. А ну как пригодится...

Порывшись в накладном кармане джинсов, лежащих на табурете у кровати, я вынул толстый блокнот с вложенной в него ручкой. Не прощу себе, если не набросаю хотя бы словесные портреты своих новых знакомых. Когда-нибудь да пригодится! Итак, прежде всего, от людей увиденные мной гномы почти ничем не отличаются. Разве что пропорциями, да и то не очень. Лиору можно было дать на вид лет сорок-сорок пять. Рост — около метра шестидесяти, телосложение... не знаю какое, в баню с ним не ходил. Но и ссориться с кузнецом тоже не стал бы. Видели когда-нибудь камышового кота? Эта азиатская животина, когда хочет, может выглядеть мирно и даже мило. А если нет — спасайся, кто может. С камышовым котом рискнет связаться не всякая овчарка, которую тот порвет, особо не напрягаясь. Вот и Лиор показался мне таким же. О Тагре и Миррете пока что сказать не могу почти ничего: выглядят похлипче отца. Особенно, Тагр. Этакий 'юноша бледный со взором горящим', в смысле, творческая натура. Как сказал его отец, кузница для него — нож вострый. Зато скульптор-миниатюрист он замечательный. Вчера, когда все доели, допили, и допели, гном показал несколько своих поделок. Статуэтки из дерева, камня, глины, резные ручки ножей — все его работа. Посуда, кажется, тоже, что-то такое говорилось вчера за столом. Я не искусствовед, но поделки выглядели симпатично и даже изящно. И чего Лиору далась эта кузница? Зачем ему плохой кузнец вместо хорошего скульптора? А судя по тому, как гномский папа скривился, критикуя сына в разговоре со мной, он уже плешь проел бедолаге Тагру. Ну да ладно, что-то я отвлекся, продолжим описание. Пропорции тела у гномов вроде бы вполне человеческие, только выглядят плотнее. Кость явно широкая, даже у Милы, которая, в отличие от мужчин бодибилдершей не выглядит. Вполне себе симпатичная, только цвет волос непонятный: светлый с чуть заметной рыжинкой. Глаза, как я уже говорил, серые, с огромными ресницами. Ей бы тушь рекламировать...

Помяни черта — он и на пороге! Гномка сунулась в приоткрытую дверь и позвала завтракать. На желудке было еще тяжеловато после вчерашних посиделок, но я все же оделся и прошел в столовую. Не заставлять же хозяев разогревать мне отдельно! Да и интересно, 'как у них тут пьют какаву, с сахарином, али без?'.

Насчет какавы я, кстати, почти угадал. Не знаю, растут ли здесь одноименные бобы, но вкус напитка, которым угощалась семья, сильно напоминал горячий шоколад. Мы наскоро перекусили, и Лиор поинтересовался моими планами на сегодня. Н-да, вопрос 'на засыпку'. Действительно, что делать? Вообще-то я сейчас должен восточной экзотикой наслаждаться в Ташкенте, а не с гномами завтракать, какие уж тут планы? Разве только к Лотеру заглянуть.

— Ну, это успеется, — рассмеялся кузнец, — старый костоправ, наверняка еще в постели подушку давит, тролль его укуси! Слушай, будь другом, сходи с Милой на рынок, а то покупать нужно много, одна может не донести. Сходишь?

Я согласился, чувствуя, как настроение падает вертикально вниз. Слово 'базар' проассоциировалось у меня с Ташкентом, Ташкент — с домом, ну а дальше и так понятно. Та самая, воспетая Иглесиасом Ностальжи, туды ее!.. Пока Мила гремела на кухне перемываемыми чашками-ложками, я вышел во двор и присел на здоровенный пень для колки дров. Что ж так мне хреново-то, а, кто знает? Только теперь я вдруг осознал, в какую глубокую э... яму угодил. Судя по тому, что я успел увидеть, мир, куда я попал, был средневековым или чуть более развитым. В фильмах BBC про этот период показывали сплошной голод и антисанитарию, а здесь вроде чистенько. Даже канализация есть, видел, когда после пива в туалет заскочил. Это даже в мое время и в нашем мире, для многих деревень — страшная крутизна. А то, что этот туалет был еще и в доме — тем более. Но мне-то от этого не легче! Ну, если даст Бог вернуться, пришибу Скворцову! И с трупом что-нибудь сделаю, в особо циничной форме! А еще лучше — закинуть ее сюда, пусть поживет без телевидения, интернета, салонов красоты... и много еще чего.

Я оперся спиной о воткнутую в пень секиру и та вдруг, не выдержав моего веса, упала на землю. Причем, вместе со мной. Падая, я каким-то макаром успел скруглить спину перекувыркнуться и растянуться на спине у ног подошедшей Милы. Хм, интересно, все гномки носят нижние юбки вместо белья? Это ж такой гуд, что аж слов нет! Мечта вуайериста!

Девушка посмотрела на меня сверху и вдруг звонко рассмеялась. И почему писатели все время сравнивают женский смех с колокольчиком? Абсолютно ведь не похоже! Но красиво и заразительно, на такое хочется не обижаться, а смеяться вместе. Что я и сделал, поднявшись на ноги. Тагр с Мирретом, вышедшие на крыльцо, тоже улыбались во весь рот. Ну и слава Ктулху, а то ведь и побить могли за наглое поведение. Наверное, видели этот цирк с самого начала.

— Эй, Азраэль, ты талант в землю зарываешь, — крикнул мне с крыльца Миррет.— Тебе не в сказители надо, а в королевские шуты, вот где денег огребешь!

— А вот я подумаю, да пойду, завидуй потом, — ответил я. — Ну что, Мил, ты готова?

— Да, конечно, пойдем. Спасибо тебе.

— За что это?

— И проводить согласился, и рассмешил. Другой бы надулся как золотистая жаба

— А чего надуваться, когда снизу такой вид открывается — подколол я Милу в ответ. Вот видишь, ты тоже не надулась, значит, у тебя тоже с чувством юмора все нормально.

— И с чего бы мне надуваться? Это у вас, людей такие обычаи, что диву даешься. Я слышала, ваши мужчины даже в бане моются отдельно от женщин. Глупо это, я считаю. Кстати, Ты не знаешь, откуда этот обычай пошел?

Я, как сумел, объяснил про соблазн и все такое, чем привел гномку в недоумение. Она даже несколько раз куснула себя за кончик толстенной косы, после чего заявила, что ей этого не понять в силу скудости женского ума. Хм, значит, гномы — убежденные гимнофилы, то есть любители обнаженности, вроде наших древних греков? Все оказалось намного проще: оказывается, у бывших подземных жителей не все гладко с размножением. Из десяти 'залетевших' удачно рожали только семь-восемь. С чем это было связано, никто не знал, но факт оставался фактом. Поэтому бородатые приветствовали все, что могло хоть как-то помочь в плане демографии. Наверное, это правильно, хотя, я и не понял, с чего они так переполошились. Восемь из десяти — процент вполне приличный. Ну да ладно, как говорится, у каждого своя шиза.

Так перешучиваясь, мы прошли пару сотен метров. При свете дня деревня походила скорее на поселок или даже небольшой городок. Рынок находился на площади, посреди которой возвышалась каменная башня с какими-то пристройками. Вообще, ближе к центру деревянных домов было все меньше, их сменяли каменные или кирпичные. Башня же оказалась не культовым сооружением, как я предположил по наличию на ней колокола, а всего лишь пожарной вышкой. Как раз когда мы проходили мимо нее, раздался удар колокола, и через пару секунд из пристройки вылетела повозка, запряженная двумя лошадьми. Правда, бочки с водой на ней почему-то не было.

— Значит, не на пожар едут, а, например ребенка из ямы достать или еще что-то такое, — ответила на мой вопрос девушка. По видимому пожарные здесь, как и в России моего времени, проходили по ведомству МЧС. Аббревиатура из моего мира вновь испортила настроение, и, некоторое время мы шли по рынку, молча. Мила видимо почувствовав, что со мной что-то не так, вдруг остановилась. — Тебе нехорошо, Азраэль?

— Нет, все в порядке. За исключением того, что я оказался неизвестно где и как попаду домой!

— Так ты все вспомнил?!

— Как тебе сказать... если честно, то и не забывал ничего...

Сказал и почувствовал, как с души упал здоровый булыжник. Все равно приличной 'легенды' у меня нет, а без нее меня рано или поздно раскусят. Да и Лотеру я уже окончательно решил все рассказать. А для остальных любопытствующих я подучу здешнюю географию и объявлю своей Родиной какую-нибудь страшную дыру. Дон Румата, 19 блин, ташкентский! В общем, я рассказал Миле кто я и откуда, хотя и с купюрами. Например, ни слова не сказал о том, каким именно способом я провалился в этот мир и не назвал своего настоящего имени. Но и остального хватило выше головы. Когда я закончил рассказ, глаза девушки вдруг наполнились слезами:

— И ты после всего этого мог смеяться вместе с нами вчера... и сейчас, — каким-то сдавленным голосом произнесла она. — Ты очень сильный, Азраэль! Наверное, мне нужно молчать о том, что ты...

— Да, думаю, лучше помолчать. И так кроме тебя еще и Лотер в курсе, так что мало ли что.

— Я никому-никому не скажу, обещаю!

— Верю. И спасибо, что выслушала, мне уже намного легче.

Действительно, настроение стремительно приходило в норму, и я принялся осматриваться по сторонам. Помимо удивительно красивой природы с ее изумрудной зеленью, ярко-синим небом и припекающим солнышком, удивление вызывало и количество самых разнообразных товаров. Продавали здесь все, что только можно, от овощей до оружия и амулетов. Среди первых, кстати, не было ни одного незнакомого, так что я даже разочаровался. Зато выбор был просто огромен. Но самое странное было то, что все, лежащее на длинных прилавках, выглядело отборным, как будто из дорогого супермаркета. Чистоту сельхозпродукции можно было объяснить стараниями продавцов, но размеры и отсутствие червоточин наводили на мысли о ГМО. Но откуда ему взяться в Средневековье-то? Как оказалось, в Лэнгионе такие успехи достигаются благодаря стараниям магов-друидов. Услуги такого 'агромага' влетают крестьянам в копеечку, но себя оправдывают. Знающий друид может наложить на поле или огород охранные чары, которые не пропустят туда птиц, гусениц, саранчу и прочую гадость. В общем, полезный товарищ, а, главное, востребованный!..

Твою же маму! От сильного толчка в спину я едва не растянулся на земле. Кошелек вылетел из накладного кармана и откатился в сторону. Под визг Милы к нему подскочил низенький гном и наклонился подобрать. Как я исхитрился достать его ногой по копчику — не спрашивайте, для меня это тоже загадка. Теперь уже воришка пропахал носом пыль, но, тут же вскочил и, пряча кошелек за пояс, попытался сбежать. Наивный! С таким ушибом не очень-то побегаешь — это, во-первых, а во-вторых, бежать-то и некуда! Опомнившиеся торговцы встали стеной и вполне профессионально брали вора в кольцо. Правда, воришка оказался не дурак и рванул в обратную сторону. То есть к нам с Милой. Та не растерялась и кинула ему в ноги пока еще пустую корзину. Вор зацепился ногой за ручку, но вместо того, чтобы попытаться стряхнуть лукошко, вдруг схватил девушку и приставил к ее шее нож. 'Не подходить, сволочи, — истошно заорал гном, — прирежу девчонку!'.

Торговцы растерянно остановились, не зная, что предпринять. Я этого не знал тоже. На занятиях по боевому самбо нас учили самозащите, а не освобождению заложников. А вор продолжал разоряться:

— Эй, человеческое отродье, карманы вывернул, быстро! Кому сказано! И пропустите меня! Кто-то не понял? Быстро, я сказал!!

Толпа гномов расступилась, давая проход, а я, чтобы не злить этого бородатого недомерка, полез в карманы. От бешенства я стиснул зубы так, что свело челюсти. В карманах у меня оставались только блокнот с ручкой, да шар Валерии. А если залепить этой штукой по лбу террористу? Мысль показалась здравой, но тут вдруг нервы вора не выдержали и он, оттолкнув заложницу, кинулся бежать. Ну что ж, попасть по затылку тоже было бы неплохо. Вот только тать уже юркнул за угол пристройки к пожарной башне. Может, я и не побежал бы следом, но мысль о кошельке, оставшемся у гнома, заставила рвануть следом. Есть у японцев такое выражение — 'потерять лицо'. Так вот, оно как раз для таких случаев. Мне доверили деньги, а я их прое... потерял как полный олигофрен!

Погоня оказалась не очень-то и долгой. Гном несся вперед, не разбирая дороги, и сам себя загнал в тупик, образованный пожарной конюшней и каким-то каменным сарайчиком. Увидев впереди преграду, воришка снова выхватил из кармана свой нож и принялся размахивать им перед собой. Подходить к нему я не решился и вновь потянулся в карман за шаром.

От прикосновения к нему рука дернулась, как от удара током и я инстинктивно выдернул ее из кармана. Египетская сила! Нож выскользнул из руки разбойника, а следом упало и его тело. В том, что это уже просто тело, сомнений не было: вор выглядел... трупом он выглядел и никак иначе. Но вот когда этот труп рассыпался прахом, я натурально 'завис'. Толпа торговцев сзади тоже переваривала увиденное, не трогаясь с места. Первой опомнилась Мила, и сразу же повисла у меня на шее. Интересно, как это у нее получается, одновременно смеяться, плакать и шептать мне что-то неразборчивое? Я прижал девушку к себе покрепче и поглядел на то, что осталось от воришки. Кучку серого праха уже почти развеял легкий ветерок, и показалась россыпь серебряных монет. Кошелек, видимо, постигла участь его временного обладателя. Кто-то из торговцев подошел и, собрав монеты, почтительно протянул их мне: 'Возьми, благородный маг, это кажется, твое. И не переживай, мы не скажем страже о том, что произошло'. Ну и славно, что не скажут, не хватало мне еще разборок с местными ментами.

Я ссыпал серебро в карман и прислонился к пустующему прилавку. Как же я ненавижу адреналин! Каждый раз после выброса его в кровь меня начинает трясти крупной дрожью. В прошлом я даже жаловался врачам на эту реакцию, но те разводили руками. Дескать, такая уж особенность у моей нервной системы и медицина тут бессильна. Правда, много позже профессор неврологии, у которого я брал интервью, посоветовал мне заняться каким-нибудь единоборством. Помню, я еще принялся доказывать, что к страху моя дрожь отношения не имеет и врач прочел мне мини-лекцию о свойствах адреналина. Оказывается, едва он поступает в кровь, как организм начинает его утилизировать. А поскольку адреналин распадается при мышечных нагрузках, то мы бросаемся бежать от опасности. Или даем ее источнику по рогам, если можем. Кроме того, тренированный спортсмен справляется с адреналиновыми выбросами гораздо оперативнее, чем среднестатистический обыватель. Так я и попал сначала в тренажерный зал, а потом и в секцию самбо. Надо сказать, это помогло: тело перестало бурно реагировать на адреналиновые выбросы, да и количество их здорово сократилось. В смысле, с кулаками на меня лезть стали гораздо меньше, хотя я и не выглядел полуторным шкафом. А вот теперь вдруг неожиданно заколбасило не по-детски. От страха за Милу, наверное. И от того, ЧТО у меня неожиданно получилось. Головокружение от успехов, как заметил еще Иосиф Виссарионыч.

Трясучка немного отпустила, и я оглянулся на бывшую заложницу. Мила замерла на месте, мертвенно бледная с часто вздымающейся грудью. 'Хреново, — подумал я, осторожно беря девушку за запястье, — если и пульс окажется не в порядке, то без Лотера не обойтись'.

Рука оказалась холодна как лед, а пульс я нащупал только с третьей попытки.

— К целителю бы ее, — раздался сзади приглушенный голос. — Столбняк на нее напал от страха. Обожди минутку, почтенный, я подгоню повозку.

— Не надо, просто покажи, где она у тебя, ?— ответил я, осторожно беря Милу на руки. Мы обогнули несколько прилавков, и подошли к двухколесной таратайке, запряженной двумя мулами. Или лошаками, не разбираюсь я в них. В общем, что-то среднее между лошадью и ишаком. В тележке лежало несколько мешков, набитых чем-то мягким, на которые мы устроили пострадавшую. Я уселся рядом с ней, а гном, прежде чем вскочить на свое транспортное средство, подошел к животному и щелкнул пальцами у него над ухом.

— Негоже кнутом щелкать, объяснил он мне, — до смерти девчонку перепугаем. А вожжами этих упрямых тварей с места не стронуть.

Ослолошади резво дотащили нас до дома целителя, который, к счастью никуда не ушел. Увидев пациентку, он провел рукой вдоль теля девушки, видимо, ставя диагноз. Скорее всего, так оно и было, потому что, осматривая меня впервые, он сделал такой же пасс. Только теперь от его ладони исходило мягкое голубое свечение. Затем оно сменило цвет на ярко-бирюзовый, и дыхание Милы, наконец-то, выровнялось. Она несколько раз моргнула, словно только что проснулась. Узнав Лотера, она улыбнулась и спросила, что происходит. Целитель успокоил девушку, сказав, что на рынке ей стало плохо от жары, и потребовалась его помощь. Милу такое объяснение устроило, а вот мне оно показалось странным. — Только потери памяти ей и не хватает до кучи, — испугался я. Но, когда девушка была отправлена домой на той же тележке, Лотер признался, что забывчивость Милы — его рук дело. Для знающего целителя, оказывается, притупить травмирующие психику воспоминания не представляло проблемы. В принципе, их можно было стереть и полностью, но этому мешала магическая клятва, приносимая здесь всеми 'медиками'. Преступить ее было невозможно. В этом случае магическая сила клятвопреступника немедленно покидала его, преобразуясь в свет и тепло. Дальше все зависело от количества этой энергии: кое-кто просто лишался способностей, но в основном клятвопреступники либо слепли, либо, чаще всего сгорали заживо. Суть клятвы заключалась в непричинении вреда пациентам и в целом она сильно напоминала нашу клятву Гиппократа. Я несколько успокоился и по просьбе Лотера рассказал обо всем, что произошло на рынке. По ходу я выяснил, что читать мысли маги не в состоянии. По сути, то, что целитель сделал с памятью Милы, напоминало стирание данных на компе: сама информация никуда не девается, но пространство, которое она занимает, помечается как чистое. И так же, как на компе, восстановить данные можно только при помощи программы-заклинания.

По мере того, как я рассказывал о происшествии на рынке, глаза гнома блестели все ярче, а ближе к концу моего короткого рассказа, он начал нервно расхаживать из стороны в сторону. Его синяя мантия (он ее что, постоянно носит?) то и дело распахивалась, а он запахивал ее обратно. Было абсолютно непонятно, с чего это гном так возбудился. Ладно, я бы понял, случись такое в моем мире. Но здесь-то — маг колдуна шаманом погоняет! С чего бы такая бурная реакция? Гадать долго не пришлось: едва я окончил рассказывать, Лотер спохватился и пригласил меня пройти в дом.

Большая комната, куда он меня привел, была не то рабочим кабинетом, не то гостиной. В пользу первого говорили стеллажи до потолка, заставленные книгами, стол, на котором валялось несколько пергаментных свитков и... скелет в шкафу. Причем, не в фигуральном, а самом прямом смысле. Точно такое же пособие по анатомии стояло у нас на медотделении университетской ВК20. Только у этого костяка на лбу не было криво намалеванной маркером пентаграммы и трехбуквенного слова, а зубы не были закрашены через один черным. На стенах висело несколько картин, но к ним я не присматривался; гораздо больше меня заинтересовали развешенные на стенах предметы. Два скрещенных деревянных посоха с металлическими наконечниками, какие-то медальоны и несколько жезлов разной длины напоминали коллекцию какого-нибудь Индианы Джонса. Лишнего сходства добавлял длинный кожаный кнут. — Интересно, зачем он целителю-то понадобился, для лечения хронической лени, что ли? Хотя, изгоняли же наши предки-славяне бесов при помощи чертополоха! 'Когда в кого бес вселился, бить того сей травой нещадно', — рекомендовали тогдашние медики. Радикалы, блин!

Заметив мой интерес, Лотер хмыкнул:

— Чувствую, ты склонен принять мое предложение об ученичестве. Я прав?

Пожалуй, еще утром я согласился бы, не раздумывая, но некстати проснувшаяся тоска по дому сильно остудила мою тягу к тайным знаниям. 'А шло бы оно все', — уныло подумал я. В самом деле, ведь неизвестно, смогу ли я пользоваться магией дома, а раз так — зачем терять время? Мне и в писателях неплохо. Все это я изложил своему собеседнику и тот призадумался:

— Я понимаю твое состояние, Азраэль, и даже вижу, как тебе сейчас больно. Я могу отправить тебя домой, но не сию минуту. Видишь ли, никаких гномьих сил не хватит, чтобы открыть портал в иной мир одним махом. Для зарядки накопителей необходимо огромное количество энергии...

— Накопителей? — это слово вызвало у меня сразу две ассоциации: с одной было все ясно — некий аппарат, вроде уэллсовской машины времени, а вот вторую я никак не мог поймать за хвост. А Лотер продолжал:

— ... целой группы магов. Сравнительно быстро подзарядить Портальную арку смогли бы только маги Академии и только совместно. Но и у них на это ушло бы больше трех-четырех месяцев. Мне же потребуется около двух лет.

— За два года я у вас тут сдохну, так что отправлять будет некого.

— А вот тут мы и подходим к главному, — оживился целитель. Ты обладаешь силой, это непреложный факт. Но пользоваться ей не умеешь. Сегодняшнее происшествие на рынке — лучшее тому доказательство. Поразив разбойника, ты вряд ли мог не зацепить Милу, так что благодари судьбу, не допустившую ее смерти. Уж поверь, Лиор нашел бы тебя где угодно и... в общем, я тебе не завидую. А отсюда следует, что тебе нужно научиться управлять своей силой, хотя бы из чувства самосохранения.

— А тебе-то, почтенный Лотер, какой резон мне помогать? Прости, но в человеколюбие я не верю. И в спортивный интерес тоже.

— Какой-какой интерес? В нашем языке это слово неизвестно. Что оно значит?

Опа! Значит, при наложении языкового заклинания маги не сумели предусмотреть все. Microsoft Word с ее вечными дырами в словаре просто отдыхает!

— Ну, в то, что ты просто хочешь доказать жизнеспособность своей теории обучения.

— Тут ты прав, хотя и не совсем. Я не просто хочу это доказать. Я хочу видеть живое подтверждение своей теории. Кроме того, ты не думал, что сам заинтересован в скорейшем изучении магии

— И в чем же тогда моя заинтересованность? —

— Хотя бы в том, что ты сможешь помочь мне с подзарядкой Арки перехода.

— Ага... и мы уложимся в полтора года вместо двух?

— Думаю, что вдвоем мы справимся куда быстрее. Поверь, я знаю, о чем говорю. Ну, так как, ты согласен стать моим учеником?

Под таким соусом у меня появлялся реальный стимул согласиться. Как говорят англичане, уай бы не нот, раз этим я приближаю свое возвращение домой. Я согласился и тут же почувствовал себя невестой. Во всяком случае, Лотер просиял, как будто я согласился за него выйти.

— В таком случае, дорогой Азраэль, я хотел бы определить твою стезю. То есть вид магии, который дастся тебе лучше всего.

— А что, по ауре не видно, — попытался схохмить я. Но шутка не прокатила и Лотер на полном серьезе ответил:

— Мог бы, давно бы определил. Превалирующую стихию видно сразу, но у тебя такая мешанина в ауре! Ясно только то, что сейчас твой мозг перестраивается под влиянием магического фона. Но об этом мы поговорим позднее, а сейчас приступим!

Мы уселись за стол, заваленный пергаментами, целитель снял с шеи какой-то медальон и принялся раскачивать им перед моим лицом, попутно объясняя суть процесса. Погрузив меня в транс, Лотер собирался вызывать у меня видения, связанные с основными стихиями и смотреть, не проявятся ли у меня в ауре их признаки. Как я понял, он ожидал чего-то вроде резонанса, но додумать мысль до конца не успел, провалившись в забытье.

Глава 6

Да что ж я все в обморок-то падаю, как кисейная барышня, а? Первым, что я увидел, придя в себя, было лицо целителя. Причем, в этом лице не было ни кровинки. Лотер был бледен до синевы и почему-то без своей мантии. Хотя, нет, с плеч гнома свисали синие ошметки, а остальное отсутствовало. Увидев, что я открыл глаза, Лотер облечено перевел дух:

— Слава Сущему, ты жив! Да и я тоже.

При этих словах изо рта гнома вылетело облачко пара, и я сразу же почувствовал, что в комнате холодно как в морозилке. Стол был покрыт инеем, и на нем чего-то явно не хватало. Ну да, так и есть: вместо пергаментов — кучки серой пыли. И точно такая же гадость рассыпана на полу у ног Лотера. Общественность в моем лице потребовала разъяснений, но гном сгреб меня в охапку и чуть ли не на руках вытащил на улицу. Ух, кайф! Жара рулит, холод маст дай!

Некоторое время мы, молча, оттаивали на веранде. Лицо целителя потихоньку принимало свой нормальный цвет, иней на его бровях превратился в капельки воды и моментально высох под солнечными лучами, но из дома еще тянуло холодом. Лотер попытался запахнуть свою мантию, но спохватился и, щелкнув застежкой, сбросил ее остатки с плеч.

— Да уж, юноша, такого мне еще не приходилось видеть, — произнес он, глянув на синие тряпочки. — Всякое видел, но не такое.

— Да что произошло-то?! Ты что,

— Сначала все было как обычно, стандартный тест на стихийную принадлежность. Я отправил тебя в воображаемый лес, затем ты видел себя в воде и в воздухе. Ни на одну из стихий твоя аура не отозвалась. На стихии Огня и Земли — тоже. Не знай я о происшествии на рынке, я забраковал бы тебя при поступлении в Академию как бесталанного. Тогда я стер из твоей памяти все видения и решил повторить этот инцидент...

Все, теперь я вспомнил! Ну, Лотер, скотина! За такие шутки нужно мочить в сортирах! Увидев перед собой насмерть перепуганное личико Милы, я натурально взбесился. Рука сама собой метнулась вперед, с пальцев сорвалось черное облако, мгновенно превратившее разбойника в кучку праха. В видении мне даже не пришлось дотрагиваться до шара в кармане.

-... твое заклинание просто пожрало мой магический щит, — продолжал целитель, — и вдобавок обратило в прах мантию. Мебель мне теперь тоже придется менять. Не извиняйся, я сам виноват, что не позаботился о должной защите. Старый идиот! Умей ты фокусировать свою силу, я сейчас был бы покойником! Но кто мог ожидать, что ты способен нанести удар такой силы?

Да уж, здесь было, от чего открыть рот, и я его мысленно открыл. Если я действительно снес щит неслабого мага, то кто ж тогда я? Архимаг, что ли? Нет, это вряд ли, скорее, ходячая бомба. Такой расклад мне очень не понравился и я спросил, удалось ли Лотеру определить, что за дрянью я пользовался. Но тот лишь покачал своей бородатой головой. Тестирование было полностью провалено, причем, не мной. Если у Лотера в запасе нет еще какого-нибудь способа определиться, то я попал! Хоть кидайся на колени с воплями 'Все пропало, шеф! Гипс снимают, клиент уезжает!..'. Хотя...

— Слушай, Лотер, а ты можешь еще раз ввести меня в транс?

— Могу, а зачем тебе? Чтобы закончить уничтожение моего дома и всей одежды

Вот ведь гомосек тайный! Больно надо мне его голым оставлять, не дождется! Меня тут осенило, а он мне про одежду. Если быть точным, я вспомнил старую передачу 'Вокруг света', где показывали быт племени бушменов. У них в пустыне постоянный напряг с водой, поэтому они вынуждены ее подолгу разыскивать. А передовые бушменские умы используют экспресс-метод: ловят павиана, пару дней кормят его солью, а когда бедолага сильно захочет пить — отпускают. Дальше главное — не отстать и он стопроцентно приведет к водоему или роднику. Лотер пожалел бедную обезьяну, но план одобрил. Мы вновь прошли в гостиную, благо, она уже успела прогреться до нормальной температуры. Из большого шкафа, стоящего у дальней стены, достал хрустальную пирамидку и поставил ее на стол:

— это самый обычный магический светильник, правда, сейчас он полностью разряжен. Вполне подойдет для создания у тебя энергетического голода. Возьми его в руки и дай мысленный приказ загореться.

'Раз, два, три, светильник, гори!' — подумал я. Йес! Точно в центре пирамидки загорелся слабый огонек, с каждой минутой набирающий яркость. Лотер смотрел на меня, не отрываясь, видимо осматривал мою ауру. А я прислушивался к новым ощущениям. Пальцы, касающиеся светильника, чуть покалывало, и я чувствовал, как по рукам струится мягкое тепло. Светильник горел уже довольно ярко, вроде ночника. 'Повтори приказ, — попросил целитель, — а то до утра будешь его заряжать'. Я выполнил просьбу и почувствовал, как волны тепла побежали быстрее. Пирамидка поглощала энергию еще минут пятнадцать, и к концу этого срока на меня вдруг навалилась усталость. Сильная и сразу. Я оторвал руки от гладкой поверхности и подпер ладонями голову. Кусок хрусталя на столе горел уже как лампа-сороковаттка, но желание заряжать ее дальше пропало. Зато очень захотелось прикоснуться к шару в кармане. Чтобы не портить эксперимент, я сцепил пальцы, положил руки на стол и взглянул на Лотера. Гном сидел напротив с выражением глубокой задумчивости на лице и даже чуть вздрогнул, когда я окликнул его.

Выйдя из своей нирваны, целитель заявил, что погружать меня в транс необязательно.

— Я, кажется, разобрался, в чем дело, но нужно проверить. Пойдем-ка, Азраэль.

Прямо перед целителем возник вход в портал, и он деликатно пропустил меня вперед.

То, что открылось перед глазами, напоминало изумрудно-зеленое футбольное поле, обнесенное двухметровой стеной. Вот только отсутствие трибун, да аккуратные ряды невысоких холмиков не вписывались в образ. Я с удивлением отметил, что чувствую себя гораздо бодрее. Усталость, навалившаяся на меня после подзарядки хрустальной пирамиды, отступала на глазах. Или у них тут магозаправочная станция, или...

— Это что, кладбище? — обратился я к Лотеру. Тот кивнул в ответ и поинтересовался моим самочувствием. К моему удивлению, усталость все отступала, словно по волшебству. Но удивление внезапно сменилось испугом: во что же меня превратил этот мир, если я впитываю энергетику погоста, и мне от этого становится лучше? Присесть бы куда, да подумать о том, как дальше жить.

— У-у, дорогой Азраэль, я вижу, ты начинаешь говорить сам с собой, — усмехнулся целитель. — Это дурной признак, но раз уж ты случайно задал свой вопрос вслух, то я отвечу. Жить тебе долго и счастливо, а если ты с умом распорядишься своими новыми способностями, то и богато.

-А поподробнее?

— Охотно. Если ты не возражаешь, прогуляемся немного. Здесь так тихо и спокойно, что невольно настраиваешься на философский лад. А это как раз то, что тебе сейчас не помешает.

У меня имелась куча возражений на этот счет, но что-то мне подсказывало, что сейчас — самое время придержать язык за зубами. Это полезное чувство развилось у меня за годы работы в редакциях и уже не раз меня выручало. Занимался я журналистскими расследованиями и после того, как пару раз попал в 'обезьянник', один раз получил арматурой по голове, а вдобавок был уволен (а зачем редактору сотрудник, на которого приходят запросы из милиции?), волей-неволей принялся просчитывать возможные последствия, а уж после браться (или не браться под благовидным предлогом) за задание.

Так что, я, молча, поплелся за Лотером. Тот довел меня до небольшой лавочки у ограды и когда мы уселись рядом, заговорил:

— Да, ты будешь жить долго, уж за это я тебе ручаюсь как маг. Те, кому удается договориться со Смертью, обычно не торопятся в иное бытие.

Таким словосочетанием у гномов, видимо обозначался 'тот свет' и я хотел было расспросить подробнее о религиозных воззрениях бородатых, но внезапно вспомнилась недоубиенная психологиня Валерия, тоже спрашивавшая меня о моих взаимоотношениях с 'костлявой'. И чего им всем неймется?! В Ташкенте я бы еще списал все на свой 'смертно-ангельский' псевдоним, но там я еще пользовался своим настоящим именем, а здесь мусульман все-таки не наблюдается. В конце концов, многие свои статьи я подписывал Алисой Комаровой, и никто не обвинял меня транссексуализме. Эти рассуждения также остались невысказанными, тем более, что гном как раз подходил к самому интересному. Оказывается, после любого магического действия остаются следы, по которым знающий специалист может сказать, какая именно магия была применена. Подобным образом в моем мире действуют эксперты, определяющие состав взрывчатки по ее микрочастицам. Так вот, когда из комнаты немного выветрилась нагнанная мной стужа, то Лотер почувствовал себя так, словно находился у постели новопреставленного. Я хотел было спросить: а) как он не почувствовал этого сразу же, б) почему я этого не почувствовал. И сам же себе ответил. Очень хорошо помню, как у нас на даче потек холодильник. В качестве охлаждающего элемента в него был закачан аммиак, так что половине дачного поселка пришлось срочно эвакуироваться. Газообразная гадость выедала глаза целую неделю и только потом жуткая вонь стала похожа на знакомый всем 'аромат' общественного туалета. Второй ответ показался спорным мне самому, но лучшего не имелось. А именно: не почувствовал, потому, что сам все и устроил.

Мои размышления разорвал голос Лотера:

— Таким образом, я склонен полагать, что у тебя имеется склонность к магии Смерти...

'Некромагия', — перевел я для себя на греко-русский. Многие авторы любят такие обороты как 'это слово колоколом прозвенело в мозгу', но я их терпеть не могу. Я просто сильно заинтересовался. Если судить по фентези или той же 'Линейке', некромант — это товарищ, повелевающий мертвецами. Что, кстати, в корне неправильно, поскольку разного рода '...мантии' — это гадания, но никак не управление чем-либо. Тот же вызванный медиумом дух нередко посылал того пешим секс-маршрутом, а то и кидал в него чем-нибудь тяжелым. Это, опять же, если полагаться на литературу и фильмы. А как оно там на самом деле — тролль его знает! Кстати...

— Лотер, а кто такие тролли? Лиор их упоминал, а я у него забыл спросить.

Целитель в ответ просветил, что тролль — это персонаж местного фольклора. То ли что-то вроде населения Атлантиды, которое никто никогда не видел, то ли... не знаю, в общем. Лотер, конечно, объяснял очень пространно и подробно, но, уяснив суть, я тут же переключился на другой актуальный вопрос: меня интересовали функции некромагов. А то одна никому не нужная специальность под названием 'филолог русского языка и литературы' у меня уже есть и не хотелось бы приобретать еще одну такую же. Оказалось, что некромант (про себя я решил употреблять это неправильное название, как более привычное) может многое. В силу специфичности своих способностей, он незаменим на войне, но и в мирное время находит себе неплохое применение. — Магическое поле, объяснял мне гном, — среда нестабильная и неизвестные процессы, происходящие в ней, вызывают что-то вроде эпидемий. В такие моменты легко можно ожидать самопроизвольного поднятия целых кладбищ, появления разной нечисти и тому подобное.

Последний такой инцидент был лет ...надцать назад и Лотер, как целитель, принимал непосредственное участие в ликвидации его последствий. Вспоминая давние события, гном вдруг раздухарился и даже спел песню, которую тогда распевали все подряд:

Я помню то мгновенье, мне не забыть тот миг,

Когда в соседнем доме, раздался первый крик.

Возможно это кара, быть может, Страшный суд

Но легионы мертвых по улицам идут!

Ты не ищи спасенья, от этого суда,

Они уже повсюду и мы для них еда.

Возможно, просто дьявол повеселился тут

И легионы мертвых по улицам идут!

Встает сопротивленье, на бой народ встает.

Но только нет спасенья, ничто их не берет.

Они уж на подходе, и все мы ляжем тут.

Ведь легионы мертвых по улицам идут!

Надежда умирает, подходит смерти срок.

Хоть дверь ты запираешь, под вечер на замок.

Но тщетны все потуги, они тебя найдут.

Да, легионы мертвых по улицам идут!

Не спрятаться, не скрыться и некуда бежать.

О том, что будет дальше нам не дано узнать,

И некуда деваться, и нервы словно жгут.

А легионы мертвых идут... идут... идут...21

Творение было не слишком оптимистичным, но, как ни странно, настраивало на боевой лад. Последние строки Лотер допевал стоя, а мне воображение рисовало кадры из 'Обители зла' и мне вдруг очень захотелось выучиться некромагии. Чувство самосохранения еще никто не отменял, а, по словам гнома, именно некроманты хорошенько проредили тогда толпы зомби. Оно и понятно, кому как не некроманту знать, как это делается. Плюс к тому, взаимодействие с энергетикой смерти дает немало других бонусов. Если брать ту же войну, то в районе боевых действий силы у некромага становится немеряно. Здесь, кстати, опять же полное совпадение с 'Lineage', где некромант умеет подпитывать жизненные силы от уничтоженного противника. А гном продолжал расписывать мне будущую широту возможностей и прочие бонусы. Происходило это уже по пути в ближайшую точку общепита, сиречь, таверну. Предложение заскочить туда исходило от Лотера, ратовавшего за четкий режим питания. Я тоже ничего не имел против, тем более, что до ближайшей закусочной было рукой подать. Правда, скорее, заведение тянуло на ресторан вышесреднего пошиба. То есть кормили вкусно, сытно, но не слишком разнообразно. В меню значились жареная баранина, отварная свинина с горошком и кореньями, уха из зеркального карпа, пироги с разными начинками и жареные говяжьи потроха. Я заказал порцию баранины, Лотер — пирог с луком и яйцами и бутылку 'Фарасского бальзама'. Когда целителю подали заказ, вспомнилось, что в просторечии такой пирог частенько называли 'Робин Гуд' 22. Лотер поинтересовался причиной моей усмешки, так что пришлось вкратце рассказать ему легенду о разбойнике Шервудского леса. Уяснив аналогию, целитель хохотал до посинения, а я дивился контрасту между степенным бывшим преподом Академии и покатывающимся со смеху при взгляде на кусок пирога гномом. Краем глаза я заметил заинтересованные взгляды соседей по столикам. Им явно хотелось присоединиться к нашей веселящейся парочке, но гномы почему-то не торопились. Может, просто тоже прибалдели от метаморфозы целителя, не знаю. Наконец, к нам подошел довольно молодой (судя по короткой курчавой бородке) гном и попросил разрешения присесть. Лотер возражать не стал, я — тоже. Целитель даже рассказал парню сокращенную версию легенды, на которую гость отреагировал несколько неожиданно. Он вскочил и, подойдя к стойке хозяина, о чем-то с ним пошептался. В ответ тот достал и подал ему какую-то штуковину, явно музыкального предназначения. Инструмент выглядел как домра-переросток, но с шестью струнами. C этим девайсом гном снова подошел к нашему столу, и сходу заявил, что такую славную историю должны знать все, причем, рассказывать ее нужно под музыку. При этом представитель местной самодеятельности взял несколько приятных аккордов. Звучание шестиструнной бандуры походило на гитарное, но настройка была другая. Пока гном добывал свой инструмент, мы с Лотером успели опрокинуть по стакану вина и шум в голове сподвиг меня на эксперимент. Рассказывать легенду о Робин Гуде мне уже наскучило, а вот спеть — в самый раз. Поэтому я отобрал у музыканта его бандуру и стал перетягивать струны. Добившись гитарного 'ми-си-соль-ре-ля-ми', я попробовал немного побренчать. Хм, несколько непривычно, но сойдет. Я взял аккорд и начал:

Если рыщут за твоею

Непокорной головой,

Чтоб петлей худую шею,

Сделать более худой,

Нет надежнее приюта,

Скройся в лес, не пропадешь,

Если продан ты кому-то

С потрохами ни за грош.

Бедняки и бедолаги,

Презирая жизнь слуги,

И бездомные бродяги,

У кого одни долги,

Все, кто загнан, неприкаян,

В этот вольный лес бегут,

Потому что здесь хозяин

Славный парень — Робин Гуд!..

Творчество Высоцкого пошло на ура. На стол со звоном упала серебряная монета, за ней еще несколько, а когда я пропел последний куплет, то посетители стали по очереди подходить и класть на стол деньги. В небольшой горке серебра и меди заблестело несколько золотых и меня понесло. Как говорил Шеф из 'Брильянтовой руки', когда видишь деньги, не теряй времени. Интересно, предполагал ли Гайдай, снявший свой шедевр в 1968-м, что меньше чем через тридцать лет этот прикол станет девизом для всего населения его бывшей страны? Вот и сейчас я автоматически прикидывал, как бы мне 'опустить' гномов еще на пару-тройку монет. Но пальцы левой руки уже саднило, от струн, и я успокоился мыслью, что всех денег не заработаешь, хватит и того, чем слушатели уже поделились от своих гномьих щедрот. Неожиданный концерт принес и еще один бонус: хозяин забегаловки отказался от оплаты счета и пригласил захаживать еще. Как сказали бы отдельные слои нашей молодежи, 'Афтар, жжошь!'. Правда, листок пергамента с подсчетами я себе все-таки вытребовал. Просто для того, чтобы сориентироваться по ценам. По слогам (чтение местного алфавита давалось пока с трудом) разобрав запись, отметил, что солидная порция мяса, большой пирог и бутылка 'Фарасского' стоят всего лишь две серебряные монеты. Не знаю, почем тут серебро, но чисто субъективно обед показался недорогим. Мы наскоро доели халявный харч и отправились по домам. Точнее, сначала Лотер открыл портал до своего жилища, а уж оттуда я рванул к кузнецу, благо, дорогу уже худо-бедно запомнил.

— Где тебя тролли носят, Азраэль! — возглас Тагра я услышал, едва войдя в дом. Мы уж думали, ты с каким-нибудь караваном подался!

— Ты о чем? С этого момента подробнее!

Поминутно поминая троллей и отдельные их органы, гном разъяснил, что пару часов назад в дом явилась делегация купцов с деловым предложением. Дескать, не согласится ли почтенный маг, проживающий под этим кровом, сопроводить большой торговый караван в людской город Иртан на ежеквартальную ярмарку. О том, что произошло на рынке, хозяева не знали, и Мила, стараниями целителя, просветить их не могла. Поэтому Лиор лишь удивленно хлопал глазами, что было воспринято как завуалированный отказ.

Сильно разобидевшись, гномы заявили, что найдут меня в городе и поговорят со мной лично. Как я узнал позже, они действительно прошерстили все поселение, не догадавшись заскочить только на кладбище. А из таверны, где мы обедали с Лотером, купцы ушли буквально за десять минут до нашего прихода. В заключение Тагр попросил меня зайти к отцу в кузницу, куда я и отправился, ориентируясь на дым, валивший из трубы небольшого сарайчика, и на звуки ударов молота по наковальне. Увидев меня, Лиор остервенело ударил молотом по раскаленной подкове, но на мое приветствие ответил вполне спокойно. Я вкратце рассказал ему о ЧП на рынке.

— И, что, целая толпа остолопов не смогла остановить разбойника? — спросил кузнец, ставя молот в специальную стойку. — Тролли паскудные! А что бы они сделали, будь на месте Милы их дети? Эх, знай я об этом раньше, поговорил бы с ними по-другому, пернач им в задницу! Да еще провернуть там раз сорок!

Мышцы гнома при этих словах вздулись буграми, так что торгашей стало, откровенно, жаль. Пернач я видел на толкиенутых тусовках, куда пару раз выезжал развеяться, и могу только посочувствовать. Представьте себе железную дубину, к утолщению которой приклепаны несколько стальных полос, так что получается гибрид булавы и топора...

Запорами после такой терапии точно мучиться не придется. Ну да ладно, это не моя головная боль.

Я с интересом огляделся вокруг. В кузнице я был впервые в жизни, и даже не предполагал, что в ней может найтись такая куча инструментов. Одних только клещей, щипцов и молотов разных размеров было видов двадцать, не меньше. В большом ящике в углу был свален разный металлолом, видимо, предназначенный на перековку. К своему удивлению среди железяк разной степени заржавленности поблескивало несколько вполне приличных на вид клинков. Я потянул из груды металла наименее ржавый, и моих знаний хватило, чтобы определить, что именно я держу в руках. Это был довольно легкий 'бастард'23 , который только подточить — и в бой. Не сказать, чтобы мне было очень жаль эту железяку, но зачем перековывать готовое оружие? Лиор на мой недоуменный вопрос только усмехнулся, сказав, что 'узнает человеческую породу'. Я потребовал разъяснений и гном, уже отошедший от праведного гнева, принялся меня просвещать. По его словам выходило, что гномы всегда были сильными воинами, но в первую очередь они были ремесленниками. А посему их оружие испокон веку имело двоякое назначение. Боевая секира годилась для рубки дров, чекан мог использоваться для починки доспехов в полевых условиях, а кистень после небольшого апгрейда превращался в сельскохозяйственный цеп. А мечи, используемые только для войны, по понятиям бородатых были напрасной тратой материала, хотя, пользоваться ими гномы умели. В подтверждение своих слов Лиор взял у меня бастард, сделал несколько красивых выпадов и снова вернул мне.

— Бери его себе, если хочешь, вещь-то и впрямь хорошая, а я должен тебя отблагодарить, парень. Обращаться-то умеешь?

По странному стечению обстоятельств я умел. Едва переехав в Москву, я случайно познакомился с группой толкиенистов. Из чистого интереса сходив на пару-тройку их игрищ, я споткнулся о тамошнего инструктора по историческому фехтованию. Толкиенутые чуть ли не молились на него, причем, заслуженно. Чего Сергей Сергеич не умел по части холодного оружия, того и уметь не стоило. К ролевикам я быстро охладел и переключился только на фехтование. Толкиенутые не возражали, и через полгода махание острым железом стало для меня привычным и не слишком утомительным развлечением. До уровня Сергея было, конечно, еще далеко, но полезные навыки я приобрел. Поэтому взяв у Лиора бастард, я повторил его пируэты и, крутанув меч в руке, отправил его за спину. Это было зря: лезвие чувствительно хлопнуло меня плашмя по позвоночнику и ниже, заставив охнуть. Кузнец потянул из кучи металла другой меч и, подмигнув, принял боевую стойку.

Дзынь!.. Наши клинки столкнулись, и воздух полетели искры. Вот ведь качок низкорослый, нельзя же вот так без предупреждения! Отбив удар, я повернул лезвие плашмя, собираясь хлопнуть гнома по печени. Тот, не пойми как, извернулся и снова раздался звон. Следующим выпадом Лиор секанул меня по ногам, заставив отпрыгнуть. Или меч был не по руке кузнецу, либо плохо сбалансирован, но по инерции гнома занесло, и он подставил мне спину. На которую я и опустил свой бастард, заставив противника растянуться на земле. По спине пробежала нервная дрожь, но уже через секунду Лиор вскочил на ноги!

— Вот троллева железяка! На гвозди перекую! Надо же так подвести, а! А ты, парень, молодец, не растерялся, — с этими словами гном крепко хлопнул меня по плечу. — А против секиры выстоишь?

— Думаю, да, попробовать надо.

Лиор метнулся в кузницу и тут же вышел оттуда с боевым топором в руке. В другой он держал за ремни два круглых шита, один из которых протянул мне. Я с интересом осмотрел его: Интелесная конслюкция, как говорится в одном пошленьком анекдоте. Щит представлял собой обычный кругляш, спиленный со ствола огромного дерева. По краю шла металлическая окантовка, а в центре не было ничего похожего на умбон. Ну и ладно, обойдемся!

Против секиры меч оказался слабоват и я от души сказал кузнецу спасибо за предоставленный щит. Пару раз лезвие топора вонзалось в него, когда я не успевал отбиться бастардом. А когда успевал, то едва не ронял его: вибрация через металлическую рукоять передавалась в руку, даже, несмотря на полосу мягкой кожи, которой та была обмотана, отчего запястье начало неприятно ныть. 'Надо будет с этим что-нибудь сделать', — мелькнуло в голове в перерывах между ударами. А гном между тем, нападал. Привычное оружие добавило кузнецу скорости, и я уже подумывал, не прекратить ли поединок, а то рука уже помаленьку немеет. Но Лиор, похоже, вошел в раж, и удары вновь посыпались, кроша мой щит в щепки. А ну как увлечется, да зарубит гостя? Мне ж еще магии учиться!..

Ай, блин! Бастард вновь столкнулся с лезвием топора, посыпались искры, а руку опять ударила мелкая дрожь. Перед глазами уже плыло, пот стекал на глаза, дыхания не хватало, а где-то внутри вдруг появилась неспортивная злость. Щит отлетел в сторону, рукоять меча перехвачена двумя руками... удар!

Звука удара металла о металл не последовало, но Лиор вдруг отскочил и, уронив свой топор, ошеломленно уставился на него. При этом глаза гнома стали как у персонажей аниме, а цвет лица устремился к белому. И было отчего: рукоять секиры на глазах темнела и рассыпалась трухой, а половина лезвия так же стремительно ржавела. — Стоп! А остальное-то где? — вслух спросил я.

— Сам бы хотел знать, — ответил кузнец. Ты что сделал такое, а, Азраэль?

— А тролль его знает, сам не понял, что.

— Опасный ты гно... тьфу, человек! Я — воин не из последних, редко кто может достать меня мечом. А тут вдруг такое... Что это вдруг от тебя холодом пахнуло, как из могилы, и страшно вдруг стало, так, что обделаться впору? Секиру, опять же, угробил.

— Я ж не намеренно, — начал оправдываться я. Но был сразу же перебит.

— Что это вы тут затеяли, — раздался голос Милы. — Отец, я тебя не узнаю. Что происходит?!

— Все в порядке, дочка, не переживай за своего спасителя, ответил Лиор. — Просто пробуем новый меч. А обидеть его не так-то просто. Ты видела, что он сделал с моей секирой?

— Видела! И Тагр с Мирретом тоже видели. Они даже заключили пари на пару оплеух. Один утверждал, что ты уложишь отца, а другой...

— Неважно, — перебил я, — победила дружба, хотя и непонятно как. Размялись немного, вот и все.

— И проголодались, — добавил Лиор. Дочка, что у нас на ужин?

— Филе кресса под чесночно-томатным соусом. Ну, и закуски всякие, как водится.

— Вот это дело, обрадовался кузнец. — Крессятинка, да под чесночком — язык проглотишь!

Сказано это было так, словно кузнец действительно с трудом удерживается от того, чтобы закусить собственным языком перед ужином. Да и я после почти получасового махания мечом чувствовал волчий голод. До сих пор не знаю, кто такие крессы, но перекусить — самое время. И тут я внимательнее всмотрелся в дочку кузнеца. О каком ужине может идти речь, когда перед тобой такая красавица! Простецкую юбку до колена, в которой я видел девушку ранее, сменила более длинная, расшитая по подолу цветами. Вышивка кофточки повторяла этот узор, так что я сначала принял одежду за цельное платье. Сидело все это, надо сказать, просто изумительно: покрой подчеркивал все выпуклости фигуры, делая гномку ничуть не хуже московских светских див. Видел я их пару раз на тусовках, так вот они сильно проигрывали девчонке из гномьей деревни. Такой свежести им не добиться, даже если они запишутся во все салоны красоты разом. На шее Милы поблескивал на тонкой цепочке кулон из какого-то прозрачного камня вроде горного хрусталя. Может, это он и был, не знаю, не специалист я по минералам. По девушкам тоже не спец, но оценить красоту — это мы могем. И Мила была красива, это я могу со всей заявить со всей ответственностью. Вот только чего это она прихорошилась? Не нравится мне это, честное слово! Уж не для меня ли?

Похоже, что перспектива вкусного ужина заставила Лиора приободриться и не забивать голову ерундой, вроде угробленной секиры и пережитого ужаса. А меня вдруг начало трясти знакомой мелкой дрожью. Нервный тик зародился где-то в копчике и медленно пополз вверх. Я быстро огляделся по сторонам и, заметив рядом торчащую горизонтально ветку какого-то дерева, ухватился за нее и несколько раз подтянулся. Слава невропатологии, тик как рукой сняло и неожиданно захотелось поплавать. Пока мы шли от кузницы к дому, я шепнул об этом Миле. Та еле заметно кивнула, что вероятно, означало 'сделаем!'.

Плавать на полный желудок у меня никогда не получалось, поэтому на ужин я проглотил лишь несколько кусочков тушеного мяса и напрочь отказался от пива. Мила, как я заметил, тоже едва поклевала, что было тут же замечено ее родственниками. А узнав, о намечающемся купании Тагр и Миррет тоже решили присоединиться. Не знаю, заметили ли они гримаску, мелькнувшую, при этом, на лице сестры, но за ограду мы вышли все равно вчетвером. Хорошо хоть Лиор сослался на усталость и остался дома.

Небольшая, но бурная речушка, текла примерно в полукилометре25 от дома кузнеца. Полная луна отлично освещала заросшие камышом берега, но если бы не Тагр, то вряд ли удалось бы обнаружить в этих зарослях песчаный 'пятачок', идеально подходящий для наших целей. Парни скинули холщовые куртки со штанами и сапоги, а Мила свою кофточку с юбкой и шелковые туфельки. На девушке осталось что-то вроде купальника. Широкая полотняная повязка охватывала грудь, а на бедрах было что-то вроде легкого парео. При ближайшем рассмотрении гномка казалась чуть полноватой, но ее это нисколько не портило. А вот купальник вдруг показался мне слишком закрытым. Нечего отгораживать красоту от масс, особенно, женскую! К парням я в силу нормальной ориентации не слишком присматривался, хотя с эстетической точки зрения и они выглядели очень неплохо. Накачанные, хотя и не слишком, рельефные мышцы перекатывались под кожей, заставляя любого разбойника десять раз подумать перед нападением на братьев. Помахав руками и поприседав для разогрева, они вошли в воду и тут же начали шумно плескаться. Мила осторожно пробовала воду ногой, а я вдруг снова принялся ее разглядывать. Блин! Срочно лезу в воду, а то инстинкты всякие просыпаются не к месту.

Вода оказалась довольно прохладной, но для меня сейчас такая температура подходила идеально. Не хватало еще Приапа26 из себя изображать, а то могут и не понять. 'Н-да, вот она, оборотная сторона нашей цивилизации. Самое естественное состояние человека всеми воспринимается как призыв к сексуальной активности, — думал я, загребая вверх по течению, — Вернусь домой и сразу же запишусь в натуристы. Эх, скорее бы'.

Течение оказалось достаточно сильным, и выдохся я довольно быстро. Пора было разворачиваться и плыть обратно, но вдруг колено проехалось по чему-то скользкому. Камень что ли? Да нет, поверхность вроде бы поддалась. А в следующую секунду мои лодыжки обвили такие же скользкие щупальца. Неведомая тварь потянула меня на дно, и я погрузился с головой. Моих сил еще хватило на то, чтобы рвануться к поверхности, сделать глоток воздуха, но и только. Беспорядочные шлепки руками по воде вели лишь к тому, что хватка подводного агрессора стала просто стальной. От лодыжек к коленям вдруг стал подниматься холод и ноги перестали меня слушаться. 'Так вот ты какая, полярная лиса', — мелькнула в голове фраза, придуманная когда-то для одной из моих книг. А потом в легкие хлынула вода, и я пошел на дно.

Глава 7

Когда я очнулся, ноги горели так, словно Лиор зачем-то засунул их в свой горн. Я приоткрыл глаза и насколько мог, скосил их книзу. От колена и ниже мои нижние конечности были обернуты какими-то широкими крапчатыми листьями. Каждый из них был скреплен деревянным зажимом вроде прищепки и почему-то именно они убедили меня в том, что я еще жив. Вторым доказательством этого стало то, что голову от подушки было не поднять. Перед глазами плыло, да так, что определить, где я нахожусь, было невозможно. Посему я вновь зажмурился и, видимо уснул, несмотря на дискомфорт.

Не знаю, сколько прошло времени, но к моменту пробуждения голова уже почти не кружилась. Во всяком случае, глаза я открыл без последствий. Попробовал повернуть голову влево, потом вправо. Тоже без неприятных последствий, вот и славно, значит, идем на поправку. Еще бы выяснить, где я и как я тут оказался!

За ответом дело не стало, потому что, в комнату вошла целая компания: Тагр с Милой и Мирретом, целитель и какой-то незнакомый тип, одетый в черное. Последний товарищ был худым как солитер, остроносым и скуластым, а его взгляд почему-то заставил меня поежиться. Гномы, увидев, что я пришел в себя, бросились к кровати и заговорили все одновременно. Лотер спрашивал о самочувствии, Миррет вопил что-то радостное, а его брат успокаивал всхлипывающую сестру. 'Черный человек' рассматривал меня молча. Когда через пару минут установилась относительная тишина, Лотер представил его мне. Молчаливый тип оказался его старым приятелем по магической академии и более того некогда заведовал там кафедрой некромантии и бестиологии27. А в дом Лотера (оказывается, находился я именно там), его привела та самая, едва не съевшая меня тварь. Называлась она коротко и емко — 'речной глот'. На вид она напоминала помесь голого слизня с медузой и жила тем, что из-под воды нападала на мелкий скот, неосторожно зашедший в реку. Опутывая жертву щупальцами, монстр парализовывал ее ядом и им же за несколько минут переваривал. По словам бестиолога, спасло меня то, что глот оказался еще молодым и, вдобавок покалеченным: кто-то отхватил ему четыре щупальца из семи. 'Скорее всего, — сказал он, — глот напал на вооруженного путника, а проиграв схватку, решил переселиться в более спокойное место'.

— вот и я так считаю, — добавил Тагр.

— В наших местах отродясь не было такой гадости, — добавил Миррет. — Азраэль, ты не подумай чего...

Мила вдруг снова всхлипнула, и один из братьев принялся шептать ей на ухо что-то успокаивающее. А Вассиант (так звали бестиолога-некроманта), продолжил:

— ...коль скоро вас, юноша, удалось спасти, поговорим о более приятных вещах. Речные глоты, особенно молодые, пользуются большим спросом среди магов из-за своего яда, плоти и зубов. Изо всего этого делаются различные снадобья, а посему я предлагаю вам продать ее мне...

— Так его что, поймали, — перебил я.

— Да, вытащили из реки вместе с вами. Глот был голоден и никак не хотел расставаться с крупной добычей. Вот Лотер и пригласил меня к себе, как специалиста. Заодно я прихватил и противоядие. Да-да, вот эти листья, — подтвердил он, заметив мой взгляд.

— Спасибо вам огромное, — от всего сердца поблагодарил я.

— Вам следует сказать это своим друзьям и Лотеру, который восемь дней не отходил от вашей постели, а не мне. А отдельно — за следяшее заклинание, что он на вас наложил. Не будь его, вас бы не удалось спасти

— Да уж, поддакнул целитель. До моего дома живым бы тебя не донесли. Ну да это уже в прошлом. А сейчас скажи, видишь ли ты что-нибудь.

Гном протянул руку ладонью вверх и на ней вдруг появился светящийся шарик. Ярко-белый, он вдруг заиграл всеми цветами радуги и принял форму яйца. Я описал увиденное и Вассиант довольно хмыкнул:

— Яд глота в лучшем своем проявлении. То, что вы увидели, молодой человек, есть сгусток чистой магической энергии. Те, кому не посчастливилось повстречаться с речной тварью, не способны увидеть ее и работать с ней.

— А я, получается, могу?

— Видеть — да, а работать — вряд ли. Этому долго учат в магической академии, но вы можете попробовать. Попробуйте сдвинуть шарик вправо. Только руками не трогайте, пожалуйста.

— А как это сделать? Попросить его, что ли, вежливо?

— А вы просите свою руку сжаться в кулак или сжимаете, когда вам того хочется? — вопросом на вопрос ответил бестиолог.

Я пристально вгляделся в сгусток, стараясь сдвинуть. Примолкшие гномы, молча, наблюдали за процессом, а Вассиант и вовсе принялся сверлить меня взглядом. Мои мысленные приказы шарик игнорировал начисто. Единственным результатом моих потуг стало то, что я почувствовал себя OS Windows в момент поиска драйверов к новому устройству. Другими словами, я просто завис, не зная, что делать. Быть детищем Билла Гейтса мне совсем не улыбалось, и я уже плюнул было на свои жалкие потуги, как... Оп-па! 'Оборудование установлено и готово к использованию'! Сознание словно протиснулось через узкий темный простенок и очутилось посреди залитого солнцем чистого поля. Я вновь посмотрел на шарик на ладони Лотера и он послушно сдвинулся вправо, а затем влево. Теперь это и вправду казалось не сложнее, чем двинуть рукой или моргнуть. По моему желанию сгусток энергии изменил форму сначала на ромбовидную, а затем превратился в пирамидку, которая принялась парить вокруг головы Лотера.

За всеми этими манипуляциями я даже не заметил, как жжение в ногах стало гораздо тише. Лотер, услышав об этом, поспешил снять непонятные листья и обтер прикрываемые ими места каким-то ароматным настоем. Это сняло последние неприятные ощущения, но их место сразу же занял голод.

'Ну, еще бы! — хмыкнул некромант, — Вы целых восемь суток пробыли без сознания, а это, знаете ли, чревато. Лотер, у тебя есть чем накормить пациента?'

— Я сбегаю, — воскликнула Мила, только скажите, что и где взять.

Но целитель отказался от помощи и вышел из комнаты. Вассиант последовал за ним, да и остальные стали прощаться, ссылаясь на домашние дела. Вот ведь гадость! Я когда-то жил в сельской местности и знаю, какую прорву работ выполняют фермеры. Ребята нашли время проведать меня, а я вместо того, чтобы предложить им помощь, опять валяюсь в кровати. Не по своей вине, но все равно мерзко. Ну да ладно, оклемаюсь, а там видно будет...

Гномы попрощались и вышли, а я, само собой, остался лежать в ожидании Лотера. А заодно и прислушивался к своим ощущениям. После испытанной эйфории вдруг потянуло в сон, но покемарить мне не дали. В комнату без стука вошел Вассиант и присел на пуфик у кровати. Сутулясь, некромант зажал сложенные вместе ладони меж тощих коленей, поерзал костлявым задом по обивочному шелку и взял быка за рога. В смысле, вновь заговорил о покупке речного слизняка, причем разговор начался с суммы в тысячу золотых. В здешних ценах я совсем не ориентировался, с покупками имел дело только во время рыночного вояжа с Милой, так что продешевить мне — раз плюнуть. Поэтому я ответил, что подумаю. Вассиант кивнул и неожиданно сменил тему. Оказывается, Лотер уже успел насвистеть приятелю о внезапно проявившемся у меня даре. Некромант оказался дотошным и принялся выяснять мою биографию чуть ли не с момента зачатия. Я изворачивался так, что уж на сковороде обзавидовался бы: что-то списал на амнезию, где-то подкорректировал, о чем-то умолчал. Не знаю, насколько история получилась правдоподобной, но явных нестыковок не было. Вассиант снова поерзал на пуфике, обхватил колени ладонями, отчего ссутулился еще больше.

— А что вы собираетесь делать дальше?

— Как раз думаю об этом. В планах на ближайшее время у меня — выздороветь после укуса этого... как его... глота и не влипать больше в подобные неприятности.

Некромант неожиданно расхохотался: — Юноша, вы напоминаете мне неотшлифованный алмаз! В вас есть сила и немалая, переданная, по-видимому, умирающим магом. Но вот со знаниями у вас хуже некуда! После укуса (Вассиант заметно подчеркнул это слово) этой твари выжить невозможно. Она кусает только, когда уже почти переварила жертву при помощи своего яда. Так что вам несказанно повезло, уважаемый э-э... кажется Азраэль?

— Именно, — подтвердил я. — А могу я тоже задать вам несколько вопросов?

Прежде всего, меня интересовала личность моего собеседника. На память я не никогда не жаловался, а Лотер недавно говорил, что некроманты относятся к местному военному ведомству. Так что, мой визитер вполне может быть из военкомата, или как это тут называется. Нет уж, спасибо, я пешком постою! Армия и я — понятия несовместимые. В нашем мире не служил, а тут и тем более не буду. Самое интересное, что при этом я не бегал от военкомата ни одного дня. После школы я сразу поступил в вуз, а когда получил диплом, то при первом же призыве был признан годным только к нестроевой, по причине небольшого косоглазия. Не знаю, то ли узбекскому 'аскару'28 по уставу не положено иметь этот недуг, то ли в тот год нужно было выбрать из толп призывников самые 'сливки'. Так что, 'белый' военный билет я получил просто за спасибо. Но довольно воспоминаний, вернемся к нашим некробаранам. Тем более, что собеседник приготовился отвечать. Ну что ж, а теперь внимание, вопрос!

— Скажите, а почему Лотер обратился именно к вам? И как он это сделал, кстати, если вы не местный?

— О, это просто! При помощи вот этого, — Вассиант сунул руку за пазуху и вытащил небольшой шарик, подвешенный на цепочку. — Этот кристалл позволяет нам общаться на любом расстоянии. Не помню, говорил ли я, что мы с ним старые приятели, но это так. А речные глоты — тема моей диссертации, так что, о них я знаю побольше других. Есть и еще одна причина... Лотер говорил тебе, почему он находится здесь, а не на кафедре магии Воздуха?

— Да, он говорил что-то насчет разработанной им теории. Вроде бы, она позволяет не заморачиваться зубрежкой заклинаний, так?

— Да. Но вот слишком уж неожиданные плоды это принесло. Проректор Академии был в хороших отношениях с Лотером и в порядке эксперимента разрешил попробовать подготовить по этой методе одного студента. Ты слышал что-нибудь о Майде Кридес?

— Если когда и слышал, то не вспомню, со своей-то подпорченной памятью, — вновь принялся за симуляцию я.

— Ну, напомнить — не грех. Лотер утверждал, что его методика позволит стать магом любому, у кого есть хоть искра таланта. Тогда ему в ученицы отдали самую бесталанную студентку из всех, кого нашли — ту самую Майду. Я знал ее лично и могу подтвердить, что она была тупа, как пробка. Учась на мага Воды, девица не могла наколдовать даже простенькую 'ледяную стрелу', с которой справляются даже абитуриенты при поступлении. Так вот, методика Лотера подняла ее, чуть ли не на магистерский уровень. С которого она рухнула со страшным грохотом. — закончил Вассиант.

Слушая дальше я даже не знал, как бы пореже ронять челюсть на одеяло. Когда обучение было завершено, посмотреть на успехи девушки собралась комиссия из самых уважаемых магов. В соответствии с принятой в Академии ТБ29, они наблюдали за девушкой из-под мощнейших магических щитов, хотя мало кто верил, в способности молодой колдуньи. А та, между тем, начала демонстрацию. 'Ледяная стрела' полетела в мишень от небрежного пасса, из сухой земли испытательного полигона начинали бить родники, тут же исчезавшие по приказу девушки, туман послушно клубился вокруг нее, принимал самые феерические формы и бесследно рассеивался. При этом Майда нисколько не выглядела утомленной. Она даже умудрилась наколдовать небольшое озерцо и вызвать из него наяду, что было по силам разве что аспирантам30 . Таким образом, была доказана экономичность новой методики обучения. Лотер уже принимал поздравления, как вдруг девушка выкрикнула еще одно заклинание... С виду ничего не изменилось, но щиты магов комиссии вдруг задрожали, стремительно истончаясь. Инстинкт самосохранения заставил членов комиссии направить в щиты всю свою энергию, а стоящие по периметру полигона защитные амулеты накрыли его радужным куполом защитного поля. Такая 'защита от дурака' ставилась на всех испытательных полигонах, а этот, вдобавок предназначался для особо опасных экспериментов (к коим относились магические инновации). Мощность купола, по словам некроманта, была рассчитана чуть ли не на светопреставление локального масштаба. Вот только было абсолютно непонятно, что произошло. Визуально все осталось по-прежнему. У высокой комиссии отлегло от сердца, она принялась отдуваться, утираясь платочками, как вдруг... Майда неожиданно чихнула, и на землю прямо перед ней упал огромный замшелый валун. Насмерть перепуганная девушка отпрыгнула назад, но почему-то взлетела под самый защитный купол. В это время у полигона появился отряд стражи Академии. Активация защитного купола над полигоном по уставу означала боевую тревогу, и лэнгионский отряд 'Альфа' выдвинулся на место происшествия. Защитное поле было абсолютно прозрачно, поэтому командир отряда прекрасно видел беспомощно болтающуюся в воздухе колдунью и комиссию, из последних сил держащую свои щиты. Такая ситуация не раз отрабатывалась на тренировках и стражники сумели вытащить магов за периметр при помощи транспортного портала. Создатели защитных амулетов, к счастью, сделали его проницаемым изнутри, так что никаких проблем с эвакуацией не возникло. А вот несчастной колдунье повезло гораздо меньше. Марево портала, возникшее перед ней, было последним, что она увидела в своей жизни. А затем неведомая сила перекрутила ее тело вокруг оси, разрывая плоть, сухожилья и дробя в крошку кости. Стражники были привычны ко многому, но от вида груды фарша, выпавшей из портала, многих вывернуло наизнанку.

— ...вот так все и завершилось. Останки Майды были похоронены, а Лотер — лишен права преподавания, — закончил рассказ Вассиант. — Честно говоря, для него все могло быть и хуже. Члены комиссии почему-то заступились за гнома, а гибель колдуньи представили несчастным случаем. Дескать, взяла ношу не по себе, напутала с заклинанием и так далее. А с нашего общего друга всего лишь взяли клятву о прекращении разработки своей теории, подготовки по ней студентов и пропаганду своего открытия в массы. Вот только Лотер, похоже, до сих пор винит себя в гибели Майды. По крайней мере, он не раз об этом намекал.

— Странно все это, — ответил я, просто чтобы не молчать, но эти слова потянули за собой мысль, которую я тут же высказал. — Что-то приговор слишком мягкий. У вас все судьи такие либеральные? Да и что мешает Лотеру плюнуть на эту клятву?

— Во-первых, то, что она — магическая, ее просто так не нарушишь. Во-вторых... не знаю, как у вас дома, юноша, а здесь нарушить обещание, значит потерять уважение на всю жизнь. Что это значит для Лотера, думаю, вы понимаете.

Понимать-то я понимал: потерять реноме при своей профессии для гнома означало потерять все, в том числе и кусок хлеба. Так что, клятву ему приходится выполнять и из чисто личных соображений. Тогда становится непонятным вопрос с моим обучением. Он что, хочет сгореть за идею в буквальном смысле? Сам же говорил, что бывали прецеденты. Или я чего-то не понимаю?

Оказалось, что да. Вот только хитро... э... мордый некромант вместо ответа еще раз процитировал основные положения клятвы. Ну и что? Прекратить исследования, не учить по ней студентов, самому на публике не пользоваться... стоп!

Положительно, гном умел сложить два и два. Исследования-то он, наверное, давным-давно прекратил, раз взялся учить эту колдунью, рекламировать свой экспресс-метод перед толпой не собирается, а я просто идеально подхожу на роль ученика. Почему? Да потому, что к академии я отношения не имею! Блин, софистика же в чистом виде, сиречь, словоблудие, но формально условия не нарушены. Н-да... становится все чудесатее и чудесатее. Ну да ладно, мне же польза от этого, домой вернусь скорее. И обрету, кстати, мощный рычаг давления на своего учителя, которому не нужна огласка. Противно, конечно, но если вдруг целитель заартачится с отправкой меня в Ташкент, подумаю, как ему подгадить.

— Теперь понятно? — спросил Вассиант через полминуты

— То есть, я нужен для того, чтобы обойти клятву и остаться невредимым. Но сама процедура-то Лотеру зачем? Для самоуважения, что ли?

— В каком-то смысле — да. Он вынашивал свою теорию много лет, а провалилась она по банальной глупости ведьмы, возомнившей себя гением. Есть и еще одна причина. После смерти Майды стража изъяла все документы, в том числе и запись убившего ее заклятия. Поняв, насколько увеличились ее возможности, дурочка взялась за то, над чем уже добрую сотню лет бьются архимаги — мгновенное перемещение в пространстве. — Некромант немного помолчал. — .., и при этом не удосужилась узнать ничего о свойствах этого пространства, надеясь на свою, якобы, возросшую силу. А в результате нарушила один из законов мироздания — связь между причиной и следствием.

Да, это было страшно даже на мой неофитский взгляд. Воображение нарисовало мага, случайно пукнувшего в кровати, и этим вызвавшего тектонический разлом. Н-да, это было бы смешно, не будь оно так грустно. Но Вассиант, услышав мои соображения, все-таки расхохотался.

— Вот-вот, что-то в этом роде. Знаете, мне нравится ход ваших мыслей, юноша! Думаю, мы с вами поладим. У Лотера всегда был нюх на молодые таланты.

— Простите, а нам с вами нужно ладить? — ляпнул я, не подумав.

Вассиант удивленно приподнял бровь.

— Ладить нужно со всеми, и я прошу вас это запомнить, дорогой Азраэль.

— Простите, я хотел уточнить, насколько длительным обещает быть наше общение.

— Пока не станете некромантом, но полагаю, это случится довольно скоро.

Нет, все-таки человеческая натура — странная вещь. Для себя я уже решил, что буду учиться магии, а тут вдруг разозлился. Без меня меня женили, блин! А спросить моего мнения из вежливости можно было?

Некробестиолог, словно прочтя мою мысль, мягко проговорил.

— Для меня это такая же неожиданность. Лотер — сильный маг, но некромагия — не его конек. А потому он попросил меня помочь. Поверьте, я был не самым худшим специалистом. Ко всему прочему, теперь я не имею никакого отношения к академии. Меня выгнали сразу после Лотера, как знавшего и не донесшего об опасных исследованиях. В назидание другим, так сказать. А то, что запрет был оформлен задним числом — никого не интересует. Ну да ладно, я, кажется утомил вас. Отдыхайте. Кстати, что вы решили насчет глота?

— Забирайте за сколько не жалко. А насчет обучения... я согласен.

— Отлично! В таком случае мы обсудим это вечером. А пока получите ваши полторы тысячи.

Некромаг встал и, положив на пуфик тяжелый кожаный кошель, вышел из комнаты. 'Надо бы пересчитать', — подумал я, прежде чем провалиться в сон.

Глава 8

В щеку уткнулось что-то мокрое и я, открыв глаза, первым делом пощупал подушку. Так и есть, сырая. Волосы — тоже. Интересно, что мне такого снилось? Не помню, но тут и гадать-то нечего, кошмар мне снится все время один и тот же. Я оказываюсь в своей старой ташкентской школе аккурат накануне экзамена по математике, причем, понимаю, что не допущен к нему за злостные прогулы. Страшно до жути, но самое странное — в своем сне я сознаю, что мне уже почти тридцать и экзамен этот я давно уже сдал. И даже в школе я с тех пор не был ни разу. А вот, поди ж ты, снится эта гадость, хоть на стенку лезь! Эх!..

Последнее междометие вырвалось, когда я вспомнил, где нахожусь. Дорого бы я дал, чтобы сию минуту оказаться в своей школе, перед дверьми ненавистного кабинета математики. И чтобы экзамен, на который вроде бы я не допущен, был самой большой моей проблемой. И чтобы вовремя понять, что мне уже двадцать восемь, утереть холодный пот, написать несмываемым фломастером что-нибудь неприличное на двери кабинета и отправиться пить ледяное пиво в соседнее кафе. Пара кружек 'Карагандинского' с соленой рыбкой будет в самый раз, и плевать, что закуска выловлена в Саларе — протекающей неподалеку грязной речке с пятнами бензина на поверхности воды.

Приступ ностальгии прогнал последние остатки сна, и я решил подышать свежим воздухом. Моя одежда, аккуратно сложенная, лежала здесь же на кровати. Нацепив джинсы и футболку, я отметил, что упадка сил у меня не наблюдается. Что весьма странно, ведь я неделю провалялся без сознания, а значит и без движения. А слабости в мышцах не наблюдается. Так что, либо мои спасители врут, либо имеют место какие-то магические штучки. Как бы это выяснить, а?

Ответ пришел сам собой, когда я припомнил опыты со сгустком чистой энергии. Заклинания ведь оставляют после использования какие-то следы, значит, что? Значит активные, тем более должны быть видны. Попробуем!

Я припомнил свои ощущения, когда двигал светящийся шарик по ладони целителя. Так.., чуть расфокусировать зрение и... а что 'и'? В смысле, что дальше-то делать? Вассиант говорил что-то про руку, которой не надо приказывать сжаться в кулак, а нужно просто сделать это. Объяснил, наставничек, елы-палы! Как я эту комнату в кулак сожму?!

Так, тишина в зале, Чапай думать будет. Если объяснение верно, то что мы делаем для того, чтобы жестикулировать? Ничего, но это только так кажется. На самом деле мозг дает команду, которая по нервам передается в мышцы. Н-да, тупик, однако! Но ведь с шариком-то получилось! Что я тогда чувствовал? Головокружение было, чуть подташнивало, но это явно не то.

Ничего не придумывалось. Скорее, наоборот, мысли как будто утекали из головы в неизвестном направлении. Это состояние было мне знакомо еще по работе в редакциях: МВД и прокуратура не баловали разнообразием сюжетов, стараясь спихнуть в газету разную бытовуху. А описывать ее все время приходилось по-разному, вот мозги и вставали в ступор. Взгляд становился остекленевшим и я даже перепугал им начальника своего отдела. Видимо, таким способом мозг устраивал себе принудительную разгрузку, после которой статья часто начинала получаться. Вот и сейчас, наверное, у меня взгляд, как у зомби. Точно, перед глазами все плывет. Стоп, а это что?!

Стены комнаты вдруг слабо засветились, на них появились какие-то зелено-голубые разводы или узоры, причем, они непрерывно менялись. Временами в них мелькали красные всполохи, их сменяли ярко-изумрудные, желтые и едва заметные ультрамариновые. А в голове вдруг зазвучало что-то и вовсе непонятное. Это не было мелодией, не было словами, но рождало некие абстрактные образы. Они странным образом успокаивали, говорили, что все будет хорошо, и я вскоре вернусь домой. Красные же видимо рождали в теле всплески энергии. Только сейчас я заметил, что мои мышцы отзываются на появление красных узоров мягким, почти неощутимым напряжением. 'Поэтому и мышечный тонус прежний', — подумал я, встряхнув головой, чтобы прогнать наваждение. Оно послушно пропало, комната приняла прежний вид, а настроение разом улучшилось. Я впервые осознанно сделал что-то сверхъестественное! Ура, товарищи, я мегакрут! А что, сам себя не похвалишь...

Выйдя из комнаты, я прошел по недлинному коридору, спустился по лестнице и толкнул дверь. Легкий ветерок пахнул в лицо, приятно освежая. Горизонт понемногу серел на востоке, откуда-то доносился птичий щебет — в общем, было раннее утро. Пахло какими-то ночными цветами. Не могу назвать себя романтиком, но картина пробуждения природы меня заворожила. Настолько, что я аж подпрыгнул, услышав за спиной голос Вассианта. Тот, нехороший человек, извинился, пожелал доброго утра и облокотился на ограждение веранды. Как-то сам собой завязался разговор: некромант поинтересовался моим самочувствием, я ответил, заодно похвалившись, что смог разглядеть магические сполохи на стенах.

— Правда? Вы прогрессируете, юноша! Не обидитесь, если я проведу маленький опыт?

И прежде чем я успел ответить, некроманта окутала фиолетово-черная переливчатая дымка, сразу же сгустившаяся наподобие кучевого облака. Причем, для того, чтобы это увидеть, мне не потребовалось даже магическое зрение. Или я постепенно навыков набираюсь?

— Ну, как вы находите мой щит? Эти оттенки зеленого и розового восхитительны!

— Розвого — не знаю, а вот фиолетовый с черным выглядят очень даже ничего. Да и щит я представлял по-другому. Не как облако.

Вассиант в ответ сказал мне 'браво', признавшись, что морочил мне голову. Правда, что он такое наколдовал, мне так и не довелось узнать. Мы стояли спиной к двери, так что о появлении целителя узнали только по звуку зевка, раздавшегося позади. Некромант мгновенно убрал свое творение, поприветствовал приятеля и вложил меня по полной программе. То есть рассказал о проснувшемся у меня магическом зрении, добавив, что подобного прогресса ему видеть не приходилось уже давно. Чтобы, дескать, за пару-тройку суток — такие успехи! Причем, сказано это было так, словно в том была его личная заслуга. Но Лотер 'обломал' некроманта вчистую и, как мне показалось, с удовольствием. А именно, напомнил, что с ядом глота в крови я провалялся не сутки, а гораздо больше. Со стороны это выглядело забавно: мои потенциальные учителя, кажется, решили помериться э... скажем, степенью участия в моей судьбе. Говорили они шутливым тоном, но наметившаяся тенденция мне что-то не нравилась и требовала моего вмешательства.

— Господа маги! Да будет позволено мне, вашему недостойному ученику, вмешаться в вашу высокоученую беседу.

Спорщики разом повернулись ко мне:

— Предлагаю забыть спор и заняться приготовлением завтрака. А то так есть охота, что аж переночевать негде.

На пару секунд повисла тишина, а потом, въехав в прикол, господа маги натурально заржали! 'Уморил, уморил начисто!', — пыхтел гном. Вассиант оказался более сдержан, но было видно, что и ему шутка понравилась. Блин, что ж тут за мир-то, в котором даже такие древние приколы прокатывают 'на ура'? Хотя, здешние барды все больше оды да баллады писать горазды. Ну да ладно, подействовало — и слава Ктулху! Жрать действительно хочется до умопомрачения. И желательно чего-нибудь горячего и мясного. Слона, например. Целиком зажаренного в сухарях и под соусом пикан. Один слон на порцию. И нечего мне тут холодные закуски с чаем предлагать! Точнее, с тем настоем, который у вас вместо него. Нет, вещь хорошая, но не чай.

С припасами у Лотера действительно было неважно. Оказывается, все время, что я лежал без чувств, целитель почти безвылазно сидел у моей кровати и на рынок, соответственно, не ходил. Так что, в кладовой оставались только полтуши кресса, кое-какие овощи, да специи. И что изо всего этого можно приготовить, гном решительно не представлял. Вассиант же вообще самоустранился от кулинарных манипуляций, чтобы не перепортить, как он выразился, последние продукты. Як дiти, ей-богу! Наш домашний холодильник в ташкентской квартире можно было снимать в эротических фильмах (полки были постоянно голыми), но это не мешало маме регулярно кормить семью в течение двадцати лет. Так что пройдем в кладовку и наведем там ревизию.

Наконец-то я выяснил, кто такие эти крессы! Свинья — она и есть свинья. Только полосатая, как тот 'редкий полосатый слон' из мультика про Колобков. Других различий либо не было, либо они находились в отсутствующей половине туши. Под ней стояла колода с воткнутым в нее тесаком, которым я и откромсал несколько больших ломтей мяса. Несколько вполне привычного мне вида луковиц из стоящего в углу мешка дополнили натюрморт, с которым я появился на кухне. Бррр! Что ж так холодно-то в погребе, даже зубы стучат, хотя пробыл в кладовой минут пять, не больше. То-то Лотер не стал там задерживаться, а рванул на кухню, огонь разводить! За это ему спасибо.

Тонко нашинковав лук, бросил его в миску с водой и принялся шарить по кухне, открывая все попадающиеся сосуды для жидкостей. Уксус оказался в пятом из них. Так, разбавляем водой, заливаем лучок, оставляем мариноваться, и переходим к мясу.

Сняв со стены сковородку, я поставил ее на раскаленную плиту, разрезал каждый ломоть 'свинины' (слово 'крессятина' вызывала не лучшие ассоциации) пополам, посолил, дождался, пока запахнет нагретым металлом и уложил мясо на сковороду. По кухне поплыл ни с чем несравнимый аромат. А еще через пару минут мясо можно было подавать к столу. Быстро, вкусно, недорого. Покупайте, как говорится, наших слонов. Тьфу! Что ж меня с утра на слонов-то тянет! М-да... 'Слоны, слоны, кругом слоны', — пропел я вполголоса, раскладывая мясо по тарелкам и приправляя его луком.

Нет, как хотите, но они тут все какие-то не такие! Представляете, они даже не подозревали, что такое можно приготовить, поэтому первые кусочки жевали, как будто боясь отравиться. Но уже со вторых начали хрумкать так, что мне, такому оголодавшему, было не угнаться. Правда, блюдо получилось, действительно вкусным, это я без ложной скромности заявляю. Весь секрет здесь в том, что мясо на сухой сковороде покрывается корочкой, и весь сок остается внутри. У Лотера нашлось красное кисловатое вино вроде 'Медвежьей крови' и из завтрака получилась просто песня! А похвалы моим кулинарным способностям были... ну, не лучше, но гораздо продолжительнее трапезы. Я в ответ похвалил вино и местный чай — словом, полнейшая идиллия! Поэтому, когда в дом ввалилась троица визитеров, я даже не сразу сориентировался в ситуации. Пожилая гномка (или гномиха, или как их там, в дамском-то роде?) и двое гномов помоложе — не то сыновья, не то другая какая родня. Вся троица поклонилась нам в пояс и встала бы на колени, если бы вскочивший Лотер не удержал их. А когда гости уселись за стол и сказали, с чем пришли, то уже я чуть было не рухнул.

Троица, действительно, оказалась одним семейством — матерью и сыновьями. А отец и муж ездил проводником с купеческими караванами, имея с этого неплохой гешефт. Настолько неплохой, что собирался сам начать торговать с людьми, эльфами и еще тролль знает с кем. Деньги, привозимые из поездок, он частью держал в банке, а остальное прятал в кубышку. В общем, перспективы были самые радужные. Жить бы новоявленному караванному лоцману и его семейству в достатке, если бы не шайка грабителей в масках, оказавшаяся на его пути. Как рассказывали спасшиеся торговцы, охрану каравана обстреляли из арбалетов, выбив почти всех из них. Затем караван окружили и в лучших традициях гопников предложили выбор между жизнью и кошельком. В общем, преступный элемент оставил бизнесменам пару телег, чтобы добраться домой, и скрылся. А все шишки посыпались на бедолагу-проводника, который и без того получил по голове разбойничьей палицей. Его обвиняли в сообщничестве, в том, что он намеренно повел караван в обход купеческого тракта, загнав всех в ловушку, а до кучи постановили, что возместить убытки обязан тоже он. И никого не колышет, что проводник пострадал гораздо больше купцов, защищая чужое добро вместе с охранниками. Удар, хотя и пришелся по шлему, вызвал тяжелую травму мозга, так что всю дорогу до ближайшего населенного пункта Иртем (так звали проводника) не приходил в сознание. О каком-либо уходе за раненым не было и речи, гномы занимались подсчетом убытков, оговаривали суммы моральных издержек и считали дни до прибытия в баронство Фарасское. Там бедолагу планировали сдать в долговую тюрьму, но до этого момента Иртем не дожил, скончавшись на одной из ночных стоянок. Тело отдали бальзамировщику и доставили семье, причем, вместе с его долгами. Купцы, гадские потрохи, даже выправили соответствующую бумагу в баронском суде. Вдова выпотрошила банковский счет покойного, но покрыла лишь половину долга. Так что теперь долговая тюрьма нависла уже над ней и ее сыновьями, и последняя надежда для них заключалась в тщательно спрятанной кубышке Иртема. Вот только где ее искать знал только он. Вдова перерыла все места, где мог быть тайник, сыновья перерыли весь огород, но кроме пота и мозолей они не поимели ничего. Оставалось только спросить у самого покойника, о чем они и пришли нижайше просить 'почтенного некромага, гостящего у уважаемого всеми целителя'.

— Вот тебе, Азраэль, одна из сторон сельской жизни, — повернулся ко мне Вассиант. — Стоит появиться в деревне, как об этом каждый кресс судачит.

— Уж не прогневайтесь, ваше темнейше... почтенный темный маг, — поправился один из гномов, — ведь в долговую тюрьму посадят, купцы с нас живых не слезут.

— На каторгу отправят! — выкрикнула гномиха, после чего уронила голову и горько разрыдалась. Крупные слезы закапали на зеленую юбку, плечи затряслись, и мне стало жаль бедную женщину. Терпеть не могу это чувство, особенно, когда знаешь, что не можешь помочь. Или все же помочь можно? Я снова поглядел на Вассианта, который оставался абсолютно бесстрастным. Тонкие губы он сжал в горизонтальную линию, а взглядом уперся в сцепленные на столе ладони. Не поднимая от них глаз, он обратился к гномке:

— Чтобы вам помочь, мне нужно знать имя истца, ваше, а также и имена ваших сыновей.

— Меня зовут Рамада, почтенный маг, их, — женщина по очереди кивнула на сыновей Диррен и Гартен. Вы, правда, поможете нам?

— Спросить-то можно, но проблемы это не решит, — вмешался Лотер. Насколько я понимаю, ваш муж сопровождал караван купца Баларта. Я прав?

— Да, это был его караван,— всхлипнула вдова. — А откуда вы... ах да, вы же маг!

— Никакой магии, просто подобной выходки я бы в первую очередь ожидал от него. И такие как он не останавливаются, пока полностью не разорят свою жертву.

— Так что же нам делать, — пробормотал один из сыновей, кажется, Гартен.

— Пока что идите с миром домой, а мы постараемся помочь вам, — ответил целитель.

Едва за неожиданными гостями закрылась дверь, как мы с некромантом потребовали немедленных объяснений. Действительно, с какой это радости такой кипучий энтузиазм? Понятно, что целитель должен иметь способность сопереживать окружающим, но не до такой же степени! Но все оказалось гораздо прозаичнее: упомянутый купец в свое время попытался на чем-то 'кинуть' целителя. Попытка не удалась, но осадок, как в известном анекдоте, остался. Так что, у Лотера имелся свой резон подгадить жулику. На этом ясность заканчивалась. Судя по заблестевшим глазам, гном задумал какую-то крупную пакость, но вот какую — говорить наотрез отказался. Как мы с Вассиантом не наседали на него с расспросами, Лотер молчал, хитро улыбался, потирал руки и вообще выглядел помолодевшим и возбужденным (в хорошем смысле этого слова, естественно). А потом меня и вовсе отправили подышать воздухом. Особо сопротивляться я не стал, мое дело — выучиться магии, вернуться домой, а решать проблемы аборигенов мне неохота. Интересно, конечно, что за идея посетила бородатого, но не более. Так что, рулите сами, а я и в сторонке постою, не обижусь. Я, вообще, сторона нейтральная.

Сохранять нейтралитет я продолжал еще минут десять, после чего меня позвали в дом. Лотера за столом уже не было, а некромант вертел в руках длинный кинжал с волнистым лезвием, любуясь отблесками света на полированном металле. Еще перед ним имелись давешняя бутыль с вином и две глиняных чашки. Увидев меня, он отложил оружие, налив в каждую чашку понемногу темно-красного напитка, и предложил выпить за начало моего обучения. Это прозвучало так буднично, что я даже разочаровался. Как-то по-другому я себе это представлял. Правда, все мое представление держалось на ужастиках и тематических сайтах, но все-таки...

Вассиант, услышав об этом, только усмехнулся:

— А вы его уже прошли, юноша, уж будьте уверены. Такому не подвергался еще ни один некромант за всю историю кафедры Мрака. Ну что вы так удивленно воззрились на меня, Азраэль? Это же не я едва выжил после встречи с глотом! Какой еще ритуал вам нужен, тролль вас возьми!

Бледное лицо некроманта покрыли красные пятна, но он взял себя в руки и извинился.

— Не знаю, что там задумал Лотер, но мне это не нравится. А еще больше не нравится мне ваше участие в его задумке. Не подумайте, что я что-то имею против вас, но вам еще очень рано практиковать. Поднятый мертвец далеко не безобиден и если вы не уверены в себе, то можно нажить большие неприятности. Но Лотер почему-то настаивает на вашем участии, так что возьмите себе вот это.

Вассиант протянул мне свой кинжал рукояткой вперед. Она была наборной, сделанной из костяных пластинок и прохладной на ощупь, а само оружие давало ощущение надежности. Откуда-то пришло ощущение, что сломать волнистый клинок мне не под силу. Как и мой собеседник, я залюбовался игрой света на металле, но голос собеседника отвлек меня от этого занятия. Перейдя на менторский тон, он принялся рассказывать:

— Этот нож используется для упокоения нежити. Если вас удивляет форма клинка, то она не случайна. Раны от такого оружия получаются раза в полтора-два шире, чем от прямого. К примеру, удар в сердце таким ножом разрезает его пополам.

— А разве мертвым это не все равно? — перебил я.

— В общем-то, да, но здесь важен сам ритуал. Знай вы теорию, этот вопрос не возник бы. Но из-за дурацкой идеи Лотера приходится давать вам лишь то, что пригодится в ближайшее время. Так что, запоминайте, как следует. Поднятие трупа — есть не дарование ему полноценной жизни, а лишь жалкого ее подобия. Равно, как и упокоение не есть убийство, а лишь его символ. В академии это вбивают в головы в первую очередь, рекомендую и вам помнить об этом. Но вы правы, удар острым железом не в состоянии упокоить того, кто и так мертв. Упокаивает не нож, а воля некромага, его намерение. Форма клинка — лишь дань замшелой традиции, но не следует забывать, что и против живых противников такой нож работает не хуже. Возьмите нож в руку и направьте в него силу. Если это вам удастся, я возьму вас с собой на поднятие, а если нет, то Лотер может хоть на столе плясать!

Я сжал ладонью шершавую рукоять и представил, что закачиваю в нее некую черно-филолетовую субстанцию (некроэнергия почему-то виделась мне именно так) Некромант пристально смотрел на клинок, надо полагать, магическим зрением. И, наверняка ни черта не видел. Во всяком случае, его скуластое лицо стало мрачнеть. А я начинал злиться. Терпеть не могу, когда кто-то пялится на меня в такие моменты. 'Ну, давай же, зараза хренова, заряжайся!', — мысленно заорал я. Наверно, если бы на месте ножа был мой домашний комп, он бы моментально загрузился, знаю, проверял. А вот нож, неблагодарная кривая железяка, плевал на все мои усилия. 'В металлолом сдам', — пригрозил я ему, как вдруг меня осенило. Так... расфокусировать зрение, нож теперь — часть моего тела... Есть!! Мое сознание вдруг будто влилось в блестящий металл, перед глазами потемнело, затем все стало как обычно. Уффф! Что это было?!

С лезвием что-то произошло. Волнистый клинок потемнел, и вокруг него возникла темная аура. Верите-нет, но я ощутил его частью себя, чем-то вроде жала и оно было смертельно ядовитым.

— Превосходно, Азраэль, замечательно! — услышал я голос некроманта. Поздравляю, у вас получилось. Теперь берите пергамент, перо и кое-что запишите.

Я направился было к полочке с письменными принадлежностями, но вовремя одумался. 'Дичаем помаленьку, господин писатель. У вас же блокнот с ручкой в кармане!', — хихикнул внутренний голос. Голос оказался прав. Я ж не Пушкин, в лицеях не обучался, посему пером писать — не мое. Авторучка — еще куда ни шло, но перо...

В общем, я вернулся к столу, вытащил блокнот, с китайской гелевой ручкой и приготовился писать. Против моего ожидания, Вассиант никак не выразил удивления, а сразу ж начал диктовать:

'Из праха восставший, силой Печати Смерти на челе твоем, приказываю тебе: во прах вернись, отринь Мир Живых, забудь Мир Живых, силой Ключа Силы своей, Приказываю тебе: не ищи Мщения, не жажди никакого подобия Жизни, уйди за Грань. Да закроются Врата, да встанут на них Вечные Стражи Мертвых. Печать да обретет Силу, ибо такова моя воля'.

— Эту формулу, Азраэль, вам нужно будет выучить наизусть. Повторяйте ее как можно чаще, особенно, когда собрались поднимать мертвых. Как вы, наверное, догадались, она служит для упокоения, усиливая действие магического оружия. Что бы там не говорил Лотер о своей магической теории, но в деле я предпочту положиться на что-то проверенное временем. И еще: запомните первое правило любого некромага: никогда не беритесь за поднятие мертвого, если не уверены, что сможете его упокоить.

— А как я получу эту уверенность, если не попробую? Алогизм ведь получается. Знаете, одного человека спросили, не музыкант ли он, а тот ответил, что не знает, поскольку никогда не пробовал что-то сыграть.

Перефраз анекдота заставил некроманта усмехнуться, после чего он продолжил, зачем-то перейдя на менторский тон:

— Сила мага заключается не в крепости мышц, а в ясности ума и вере в свои силы. Ну-ка, зарядите кинжал еще раз.

На сей раз, почему-то напрягаться уже не пришлось. Более того, я чисто физически почувствовал, как некая субстанция перетекает в клинок. Новоприобретенное второе зрение тоже 'включилось' без проблем. Темный ореол вокруг клинка выглядел теперь гораздо отчетливее. Волнистое лезвие стало почти черным, и пробегающие по нему темно-фиолетовые искры делали его похожим на язык темного огня. Вот только веяло от него не теплом, а как раз наоборот, какой-то холодной сыростью. Я вновь ощутил кинжал продолжением своей руки, только еще более опасным, чем прежде. Интересно, что будет, если я сам случайно порежусь? Нет уж, экспериментировать мы не будем!

Еще немного полюбовавшись оружием, я положил его на стол и взглянул на Вассианта.

— Ну, каковы ощущения, юноша?

Блин! Как он меня достал этим обращением! Как будто старается подчеркнуть, что я не девушка, а то я без него не в курсе! Или у них, некромантов, так принято? Ладно, в любом случае, не ссориться же с ним. Девушкой не называет — и ладно. Придя к соломонову решению, я ответил, что получилось все гораздо легче.

— Вот именно! Просто вы уже знали, что и как делать. То же самое происходит и в других случаях. Но довольно болтовни, пора на рынок. Мне нужна будет ваша помощь, так что, собирайтесь.

Эх! Вот так вот из высоких некромагических эмпиреев нашего брата и опускают на землю. Не успели о высоком поболтать, как надо на рынок. Ну да ладно, сходим, все равно размяться после недельной отключки нужно. Да и собираться мне нечего, все на мне. Блокнот в карман и готово. Вассиант тоже только стянул волосы на затылке в хвост и накинул сверху плащ, тут же сделавший его похожим на Смерть, как ее рисуют и в кино показывают. В целом это выглядело очень неплохо, этакий гот-перестарок. 'Лишь бы торговцы не разбежались от такого зрелища', — опять вмешался внутренний голос, с которым я на сей раз оказался вполне солидарен. А когда некромант смотался в свою комнату и вынес мне такую же накидку, мы с голосом достигли полного единения.

— Вам будет нелишне надеть плащ, юноша, ранним утром здесь холодно, а вы только выздоровели.

Я хотел было возразить, что еще недавно на улице было вполне сносно, как вдруг в приоткрытое окно засквозило ледяным ветром. Сразу же стало неуютно и, плюнув на то, как буду выглядеть, завернулся в черную ткань. Застегивался плащ на левом плече, фибулой31 с серебряным клыкастым черепом. Сам плащ был явно шелковым, но утепленным, как демисезонная ветровка. Вот только кроссовки никак не вписывались в образ, что Вассиант тут же отметил и порекомендовал купить хорошие сапоги.

— Рекомендую такие, как у меня, заявил он. — Дубленая кожа шьера в два слоя, пропитана его же жиром, что не дает им промокать, но прекрасно пропускает воздух.

Я опустил глаза и мысленно матюкнулся: Какие тут некроманты нюхастые развелись, скажите пожалуйста! Особенно, на что не надо. Не виноватый я, что постирать носки было негде! Но, как выяснилось, про воздух Вассиант заговорил в другой связи:

— ... в казармах стражников, сами понимаете, нам такой роскоши не полагалось, поэтому после отбоя в казармах было, мягко говоря, некомфортно. И этим вовсю пользовались студенты с факультета магии Воздуха. Представляете, они набрались наглости требовать с нас плату за очистку атмосферы в помещениях. Правда, некоторые из них утверждали, что такая атмосфера для некроманта — самое то и за это регулярно бывали биты.

— Так, болтая, мы добрались до торговых рядов. К моему удивлению, Вассиант направился в некий гибрид бакалейной и скобяной лавок. В небольшом дощатом сарайчике был устроен прилавок, а вокруг него среди мешков с крупами и местным чаем, стояли ящики с гвоздями, луженые жестяные ведра, со стен свисали какие-то короткие цепи разной толщины, не то для колодца, не то — собак держать. Под каждым куском лежала целая бухта такой же цепи, смотанная на здоровую катушку. Запах в этой торговой точке стоял соответственный: металл, какие-то сушеные травы и еще что-то, идентификации не поддающееся. За прилавком никого не оказалось, но стоило постучать по нему, как сбоку отворилась незаметная дверца, и вокруг нас засуетился низкорослый гном. Они, как я заметил, и так невысокие — до среднего человеческого роста немного недотягивают, а в этом был метр, если с табуреткой считать. Несказанно обрадовавшись, он принялся расхваливать товар с интонациями работника какой-нибудь сетевой компании. Но Вассиант (спасибо ему огромное) пресек эти излияния, попросив мешок соли и три метра тонкой цепи. Гном подтащил к указанной катушке небольшую колоду, отмерил длину и, добыв из-за пояса зубило, в два удара разрубил одно из звеньев. А пока я удивленно хлопал глазами (цепь выглядела гораздо прочнее), насыпал в небольшой мешок крупной соли. По виду в нем было килограмма два и меня так и подмывало спросить, на что нам сдалось такое количество сразу. Покупки обошлись нам в одну серебряную и две медных монеты. Продавец на прощание пожелал 'почтенным темным магам' всяческих благ пригласил захаживать в его лавку при случае, обещая скидку.

— Ну да, чего бы ему не сбросить цену,— проворчал Вассиант на улице. — Вполне можно, если учесть, что он ободрал нас как козел — молодое деревце. Вот вам, Азраэль, одна из неприятных сторон жизни мага: все, что требуется для ритуалов, следует покупать, не торгуясь. И еще хуже, что продавцы об этом прекрасно знают. Не сочтите меня скаредным, но не всегда охота платить тройную цену за грошовую вещь. Но иначе ничего не получится.

— А ритуал необходим во всех случаях? — этот вопрос вырвался сам собой. Вот вам, пожалуйста, еще одно расхождение с классикой фентези. Там-то некроманты поднимают мертвых пачками при помощи пары заклинаний, а тут — вон оно че!

— Зависит от того, что вы собираетесь делать. Обычного, тупого и вонючего зомби восьмого уровня, вы поднимете легко. Для этого нужно знать заклинание, уметь с ним работать и верить в свою силу. А вот дальше все гораздо сложнее, поскольку необходимо соблюсти множество условий, вплоть до того, сколько времени прошло с момента смерти.

— Разложение?

— Именно оно. Когда мышцы или сухожилия разрушены, приходится создавать их самому, а это очень трудоемкий процесс. Нет-нет, не выращивать новую ткань, а ставить энергетические 'заплатки', обладающие теми же свойствами, — поправился он, увидев, как я округлил глаза.

Ну вот, чем дальше в лес, тем толще партизаны! Сказанное решительно не укладывалось в голове. Мои материалистские убеждения и так трещали по швам, а теперь и вовсе потихоньку разваливаются. Нет, протезирование отдельных мышц существует и в нашем мире, но там используются полимеры со сложным названием. Почерпнул я эту информацию, как ни странно, из детектива. Главным героем там был инвалид чеченской войны, подрабатывающий киллером. Причем, вырученные средства он откладывал именно на такой вот протез. Его, вроде бы сшивали с оставшейся мускулатурой руки, и им можно было действовать почти так же как здоровой конечностью. Купил он его или нет, не помню, но сам факт застрял где-то в памяти. А здесь такое уже практикуется, несмотря на внешнюю отсталость науки-культуры! Еще пара таких фактов и 'моя в ауте'. Мозги и без того уже временами 'зависают'. Вот сейчас, например, в голове крутится какая-то мысль, а я никак не могу понять, о чем она. В таких случаях лучше переключиться на что-то другое и ждать, пока идея всплывет о законченном виде. Значит, абстрагируемся и слушаем дальше. Тем более, что я, кажется, что-то пропустил.

-...не каждый маг обладает достаточным количеством силы. А когда она заканчивается, то заклинание начинает высасывать уже не магические, а жизненные силы заклинателя. Вы бы согласились подарить свое здоровье нежити?

— Нет уж, оно мне самому пригодится. Ну а каким образом ритуалы-то помогают?

— Представьте себе обычный гвоздь: в снег вы его легко воткнете рукой, а вот в стену его без молота уже не забить, так ведь? Так вот, ритуал и служит этим молотом. Вам уже не придется колотить ладонью по гвоздю, причиняя себе боль. Вы передаете свою силу молоту, а тот делает остальное. А применительно к магии это называется 'принципом опосредованного действия'. А теперь давайте поторопимся: скоро пойдет дождь, а нам нужно еще много чего купить.

Размышления о ритуале-молотке я тоже оставил на потом. Помогают не надорваться и ладно. Я ж не теоретик, да и магия как таковая мне никуда, по большому счету, не уперлась. Как я понял, все эти паранормальные приколы тут возможны, благодаря особой форме энергии, с которой в моем мире большая напряженка. Так что, новым Додиком Копперфильдом стану вряд ли. С другой стороны, были же у меня и там какие-то способности! Не зря же Валерия задавала мне такие странные вопросы! Ну да там посмотрим, а сейчас задачи другие. В частности, прибарахлиться по местной моде. Вот и лавка соответствующая рядом. Зайдем-с, тем более что меня, кажется, сюда и ведут.

Внутри 'бутика' прежде всего, бросилась в глаза цветовое разнообразие. Две гномки, выскочившие навстречу из-за рядов вешалок, принялись расхваливать качество товара, прочность иртанского сукна, легкость шелков, но вдруг умолкли. Краем глаза я заметил, как темноволосая девица подтолкнула свою рыжую подругу локтем и зачем-то показала взглядом на мое левое плечо, украшенное фибулой.

— Или почтенные маги предпочтут выбрать сами? В таком случае, с вашего позволения, мы не будем вам мешать, — пролепетала рыжая, поспешно увлекая свою коллегу подальше. Я удивленно взглянул на Вассианта и тот полушепотом рассказал мне анекдот о том, как некий демонолог, нейтрализовал навязчивую торговку, призвав инкуба. Демон сладострастия подошел к вопросу серьезно и даже творчески, после чего той пришлось несколько суток отлеживаться дома и грезить на эротические темы.

Без продавщиц процесс выбора сильно ускорился. Я выбрал белую рубаху свободного покроя, черные, слегка расклешенные брюки и что-то среднее между гусарским ментиком и рокерской косухой. Хотел выбрать еще и плащ, но Вассиант пресек эти поползновения, сказав, что дарит мне свой. Ну и славно, мне же дешевле выходит. Перечень покупок завершился парой сапог, таких же, как у неромага. Обувка, надо сказать, оказалась, действительно удобной, не хуже моих кроссовок. Вот только непонятно, откуда в гномьей лавке взялись вещи моего размера? Мой потенциальный наставник объяснил и эту непонятку: оказывается, деревня, куда меня занесло, стоит чуть ли не на пересечении караванных путей. А, следовательно, и народ в ней бывает разный, и товары завозятся, на разные потребности. Пока я все это выяснял, на землю начали падать тяжелые капли и послышались отзвуки грома. Так что мы, подхватив покупки, ускоренным маршем рванули домой, готовиться устраивать бяку купцам. Какую именно, было пока непонятно — Лотер не пожелал преждевременно делиться своей задумкой. Вместо этого, он оставил некроманту ЦУ, наколдовал прямо в кухне портал и скрылся в неизвестном направлении.

Так что, нам с Вассиантом предстояло заняться поднятием покойного проводника.

С рынка мы с некромантом забежали на минутку домой, а оттуда рванули к могиле будущего зомби. Вассиант прихватил с собой толстую сумку непонятного назначения, а я взвалил на себя наши покупки. Добирались мы почему-то пешком: уж не знаю, то ли маг из принципа не пользовался порталами, как Лотер, то ли работать с ними здесь умеют не все. В общем, пока дошлепали по лужам до места, я успел порядком устать и стереть ногу. Сапоги-то новые, а я в них еще и нагрузился как ишак: цепь, мешок соли и еще какие-то железки. Словом, пока добрались к невинно убиенному проводнику, мечталось только об отдыхе, как той песенной парочке свалившей с одесского кичмана. И даже то, что я увижу настоящего зомби, абсолютно не колыхало. То есть, определенный мандраж присутствовал, но я больше боялся не справиться. Вассиант, редиска этакая, заставил вызубрить заклинание упокоения и повторять его про себя всю дорогу. Чем я добросовестно и занимался, пока текст смешался в голове с трехэтажными матюгами. Дождь лил, не переставая, дорога раскисла, и я поминутно боялся ударить в грязь лицом. Причем, буквально, если учесть занятость рук. Цепь-то я обмотал вокруг пояса, а вот остальные причиндалы здорово осложняли ходьбу по всей этой глиняной каше. Еще хорошо, что плащ оказался абсолютно непромокаемым. 'Включать' магическое зрение получалось уже легко, поэтому разглядеть наложенную на него магию удалось без проблем. Плащ приобрел синеватый оттенок и по нему то и дело пробегали едва заметные искорки. Стоило же встряхнуть головой, как материя опять виделась мне просто черным шелком. Некромант просветил, что наложение заклятий на одежду здесь — распространенная практика. Правда, очень недешевая, как, впрочем, и все, связанное с магией. Поэтому и конкурс на поступление в магическую академию просто огромный, несмотря на постоянный отсев. Бывало, что от группы в тридцать человек к концу курса оставалось четверо-пятеро. Причем отчислений по неуспеваемости практически не было — их заменяла высокая смертность студентов во время учебного процесса. Человеческий фактор еще никто не отменял, так что, многие быстро начинали считать себя круче яиц и выше звезд. А это было кратчайшей дорогой на тот свет. Но я отвлекся: в общем, мы с Вассиантом доплелись до кладбища и начали готовиться к ритуалу. Что интересно, земля здесь была абсолютно сухой, благодаря каким-то амулетам, встроенным в ограду. Если погода портилась, они создавали над погостом защитный купол, что позволяло гномам без проблем ухаживать за могилами родственников, невзирая на погоду. Это я узнал тоже от Вассианта, который наконец-то забрал у меня мешок с солью и, проткнув в нем кинжалом дыру, обвел могилу проводника кругом. Памятников тут, похоже, не ставили, обходясь простыми каменными плитами, на которых выбивали имена усопших. Кстати, я узнал, что в отличие от людей, фамилиями гномы не пользуются, заменяя их названиями родов или кланов. Скажем, Лиор полностью звался Лиором из клана Серого Гранита.

— ...магическая клятва действует во много раз лучше, но гномы не могут ее принести без посторонней помощи, как невосприимчивые к магии. Способные к ней дети рождаются крайне редко, так что, Лотер был одним из очень немногих представителей своей расы в академии. Но довольно болтать, Азраэль, готовьте ваш кинжал. Энергию в клинок!

Этому я тоже уже успел неплохо научиться: вообще, у меня возникло чувство, что стоит раз сотворить что-то магическое, а дальше уже получается намного легче. Возможно, что так и было, и управление своим потенциалом, в конечном счете, входило в привычку. Сейчас, например, пламевидное лезвие окуталось черно-фиолетовой дымкой. По договоренности с некромантом, я должен был подстраховать его, если процесс пойдет не так. Что имелось в виду, спрашивать не захотелось, потом все равно узнаю в процессе обучения. А Вассиант тем временем, начал поднятие.

Честно, я ожидал чего-то более эффектного, с завываниями, пентаграммой и прочими спецэффектами из ужастиков. Хотя, какая в этом мире может быть пентаграмма, если она — христианский символ, специально придуманный для отпугивания Люцифера. Не знаю, испугался он или нет, но думаю, что да. Видели вы Падшего когда-нибудь? Нет? Вот то-то же! Не подходит, наверное, он к пентаграммам!

Впрочем, и без дополнительной атрибутики стало страшновато, когда Вассиант, что-то прошептав, приказал покойнику восстать. Не знаю, как бедолага Иртем, а я бы после такой команды, поднялся бы, откуда угодно, к гадалке не ходи! Приказ прозвучал так, что противиться ему я бы не рискнул. Так могла бы разговаривать Смерть, существуй она в виде скелета с косой и реши поболтать с вами. В общем, жуть! Меня обдало холодом, руки на мгновение тряхнуло мелкой дрожью. Вот, честное слово, не вру, мне даже показалось, что даже трава, листья окрестных деревьев и даже ярко-голубое небо как-то поблекли. Даже не так: на мгновение все вокруг представилось каким-то... неживым что ли. Н-да... представляю, что было бы, со мной ночью, случись увидеть такое. Хотя, нет, не представляю и представлять не хочу. А хочу я домой, в Москву, в Ташкент, к черту на рога, только чтобы подальше отсюда!

Ужас схлынул так же внезапно, как и появился. Еле переведя дух, я взглянул на небо. Тучи уже устали поливать все вокруг дождем, стали рваными и быстро уносились ветром вдаль. Голубое небо, как ни странно, вернуло мне остатки душевного равновесия, да и что-то еще, однозначно, изменилось. А вот могила оставалась в неизменности. 'Надо же, до чего нынче покойник бесчувственный пошел! От ужаса из-за него помираешь, а ему хоть бы хны!' — мысленно схохмил я. Такую способность я обнаружил за собой еще в универе. Не в смысле способности к хохмочкам — с этим у меня всегда был порядок, а в смысле прикалываться после стрессовых ситуаций. Хотя, это даже не способность, а, скорее, естественная надобность, отлично снимающая нервное напряжение. Рекомендую всем. А Вассиант продолжал наезжать на труп по всем некромантским понятиям. Когда очередное заклинание не помогло, он порылся в своей сумке, вынул оттуда короткий резной жезл и начертил им на могильной плите какой-то знак. А потом просто застыл, уставившись на нее магическим зрением. Это я понял по отсутствующему взгляду и, как тут же выяснилось, угадал.

— Странно... никаких следов магии не видно, — буркнул себе под нос заклинатель. Какого же тролля он не реагирует?

'Может, потому, что умер?', — хотел было брякнуть я, но тут в голову пришла другая мысль.

— А то, что его забальзамировали, не может помешать?

Вассиант повернул ко мне просветленный лик и заявил, что он уже старый склеротик, а я просто гений.

— Ну конечно! Да еще бальзамировали в Фарассе. Вам это что-нибудь говорит?

— Абсолютно ничего. Я плохо помню, откуда я, но точно не оттуда.

— Да я не об этом. Просто тамошняя техника бальзамирования сильно затрудняет поднятие. Да вы сейчас сами увидите. Помогите-ка снять плиту!

С этими словами некромант опять полез в свою сумку. Оттуда он вынул короткий ломик, вроде воровской фомки и лопатку. При виде этого девайса я уже, в который раз округлил глаза, поскольку точно такие же видел в туристических магазинах в нашем мире. Правда рукоять была деревянной, а не из углепластика, но в остальном сходство было полным. Этим инструментом Вассиант окопал надгробие, подсунул под него ломик и надавил, сдвигая камень чуть в сторону. Это удалось ему только с третьей попытки, но дальше дело пошло легче. Вдвоем мы оттащили тяжелую каменюгу и некромант предложил сделать передышку. Постелив мой плащ на траву, мы уселись, переводя дух. Маг задумчиво поглядел на свою лопату и задумчиво проговорил:

— У вас дома не знают поговорки про хорошую идею, которая приходит слишком поздно?

— Слышал что-то подобное, а что за идея?

— Мне кажется, с этим Иртемом не все так просто, как мы думали. А еще думаю, что мы можем нажить себе проблемы.

Вообще-то мне тоже так казалось с самого появления у целителя Рамады с сыновьями. А еще непонятен энтузиазм, с которым Лотер взялся ей помогать. Понятно, что он хочет рассчитаться с ним за что-то там, в прошлом, но браться за это так активно... нет, это 'ж-ж-ж' неспроста. Похоже, о том же думал и Вассиант, продолжающий развивать свою мысль:

— До баронства Фарасс отсюда не так уж и далеко, чтобы труп успело раздуть. А купец зачем-то решил его забальзамировать, что, кстати, стоит очень недешево. Как хотите, а мне это кажется странным.

Я полностью согласился с этим утверждением. Какой резон ограбленному купцу проявлять такую заботу о погибшем проводнике? Он ведь ему не мама, не папа и не любовница! К тому же, наверняка, во время налета были и еще погибшие. Чего ж их-то не привезли? Места не хватило? Так потеснились бы караванщики, ведь сколько-то телег им оставили...

В общем, чем больше я думал, тем больше возникало вопросов, а ответ у меня был только на один — про бальзамирование. Скорее всего, это сделали именно для того, чтобы помешать поднятию трупа. А, следовательно, и его допросу. Блин, бред полнейший! Дома меня бы за такие размышления отправили 'по пятому трамваю'33 , а в Москве — на какую-нибудь Канатчикову дачу. Но здесь-то говорящие трупы в порядке вещей, так что, надо привыкать. Вот и Вассиант, услышав мои соображения, выразил мне респект. 'Н-да, попали вы, господин писатель', — квакнул внутренний голос с которым, я и в этот раз был абсолютно согласен.

Передохнув, мы, по очереди работая лопатой, стали раскапывать могилу. Хорошо, что я вовремя вспомнил о бальзамировании, а то весь бы извелся, гадая, как будет выглядеть бедолага Иртем и как быстро меня стошнит: через секунду или меньше? А так, спокойненько себе копаю. Тут я вновь поймал себя на том, что чувствую себя персонажем какого-нибудь Лайнэйдж. Я, кстати, всегда играл либо некромантом, либо гномом, так что, сходство полнейшее. Вот только копать там ничего не приходилось.

Общими усилиями мы углубились метра на полтора, когда Вассиант отобрал у меня лопату и стал осторожно снимать последний слой земли. Вот штык стукнулся о дерево, и маг аккуратно скинул с гроба остатки почвы. Собственно, гробом это и не было, так, просто колода, распиленная вдоль и выдолбленная. Поднимать его из ямы мы не стали, некромант просто поддел крышку домовины своей фомкой. На всякий пожарный я зажмурился, а когда приоткрыл один глаз, то ничего страшного не увидел. Труп выглядел вполне живым человеком, только вот камешек, упавший на него с края могилы, стукнулся об него, как о манекен из прессованного картона. Кажется, он называется 'папье-маше', но это я вспомнил гораздо позже. А в тот момент просто наблюдал, как некромант капает на мумию из флакона с какой-то густой желтоватой жидкостью. Склянку он вынул все из той же сумки и, как я заметил, тщательно считал капли. Жидкость моментально впитывалась, но никаких изменений не производила. Уронив последнюю каплю, Вассиант вновь вынул кинжал и, едва касаясь мумии острием, стал чертить на ее теле какие-то значки. Поставив последний, он выбрался из могилы и рукой поманил меня к себе. Я и без того стоял близко, но подался к нему. Моя пятая точка подсказывала, что сейчас что-то будет, и не ошиблась. Некромант вытянул руку так, что ладонь пришлась как раз надо лбом мумии, и произнес что-то неразборчивое, вроде 'Тхамм магар'. Значок, начерченный на лбу Иртема, вдруг вспыхнул ярко-оранжевым, и из могилы пахнуло жаром, как из духовки. От неожиданности я отпрянул назад и едва не упал, споткнувшись о фомку, но Вассиант вовремя схватил меня за шиворот и удержал.

— Осторожнее, юноша! Будущему некромагу стоит быть менее нервным. Сейчас мы всего лишь нейтрализовали действие той дряни, от которой труп задубел как подошва. Жидкость, которой я капал на него, прекрасно растворяет бальзам, но только если ее подогреть. Именно это я и сделал. Кстати, вот вам наглядные плоды методики обучения по Лотеру. Помимо всего прочего, она дает возможность изучить магию любой стихии, а не только той, к которой есть природная склонность. Например, попросить саламандру подогреть воздух в могиле я бы раньше не смог. Кстати, я впервые использовал заклинание не по профилю, так что вы присутствуете при важном событии. Ну-ка, посмотрим, на результаты!

Вассиант вновь спрыгнул в могилу (благо, она была достаточно широка) и попробовал согнуть руку мумии в локте. Это ему легко удалось и он, повернувшись ко мне, улыбнулся.

— А этот старый тролль Лотер вовсе не глуп, как вы полагаете? А раз так, то попробуем поговорить с нашим пациентом.

Вновь повернувшись к покойному, он обратился к нему:

— Именем той, которая неизбежно настигнет все живущее в мире, той, что дала мне власть повелевать мертвыми, именем самой Смерти, сделавшей меня своим служителем, приказываю тебе, почтенный Иртем восстать. Своей властью я приказываю тебе ответить на вопросы, после чего верну тебе покой. Слышишь ли ты меня? Восстань и назови имя своего убийцы, как о том просила Рамада! Сама Смерть повелевает тебе, Иртем!

Я ожидал второй волны дикого ужаса, но на сей раз мне уже не захотелось бежать с кладбища сломя голову. Только покрылся холодным потом, когда веки покойного дрогнули и раздался глуховатый голос:

— Спрашивай, я готов отвечать.

Уфф! Такие повороты не для моей лошади. Описывать придуманные убийства одно дело, и видеть осмысленно разговаривающий труп — это-таки две большие разницы, как сказали бы в Одессе. Поэтому я положил руку на рукоять кинжала и уже привычно направил в него энергию. Некромант в этот момент обернулся и едва заметно кивнул. Уж не знаю, то ли что-то почувствовал, то ли просто попросил не зевать. А бывший покойник стал отвечать на поставленные вопросы. В какой-то фентезийной книжке я читал, что каждый мертвец знает, что его убило. Ну, или кто, там уж по обстоятельствам. Так вот, автор, кажется, угадал на все сто. Так что, получался интересный юридический казус. Насколько я помню по книгам Гарднера, у америкосов предсмертное заявление приравнивается к показаниям под присягой. И абсолютно зря, по-моему. Бывают такие говнистые личности, что даже перед смертью думают, как бы напакостить. А тут, показал на любовника жены и дело в шляпе, пускай тот, потом доказывает, что не верблюд. Но раз уж так у них принято — их проблемы. А вот как бы те же амеры отнеслись к посмертным показаниям? Хотя, это не вопрос: будь у них возможность допрашивать убитых, то и норма юридическая была бы, и судебно-некромантская экспертиза. Все честь по чести, короче.

Ну вот, блин! За всеми этими размышлениями я прослушал имя душегубца поганого. Проглотив ком в горле (а вы бы спокойно с трупом беседовали?), я хотел было переспросить, но в этот момент Вассиант вдруг полез за ворот и вынул давешний кристалл на цепочке, служивший местным аналогом сотового. Бирюлька ярко светилась зеленым, а когда некромант взял ее в руку, вдруг сменила цвет на ультрамариновый. Хм, интересно девки пляшут: мало того, что разговор был явно телепатическим (я не услышал ни слова, но мимику некроманта видно было хорошо), так еще и указания Лотер дал более чем странные. Когда Вассиант 'положил трубку', то вид у него был ошарашенный донельзя:

— Послушайте, Азраэль, что вы скажете о манере Лотера руководить? Мне, например, она уже надоела до крайности. Знаете, чем он нас осчастливил? Мы должны доставить нашего клиента в дом к жене. Причем, по возможности, скрытно.

Нет, ну это нормально — провести через всю деревню недавно похороненного мужика? Как он себе это представляет, интересно? Вассиант, видимо, думал о том же самом, почесывая гладко выбритый подбородок. Как я успел заметить за недолгое время общения с некромантом, этот жест означал у него напряженную мыслительную работу, когда с ходу ничего не придумаешь. У меня с идеями тоже было не ахти: мелькнула было мысль вернуться на рынок и нанять телегу, но возницу-то мы куда денем? Как в песне Высоцкого, блин, только материться и остается! Или усесться в позе роденовского Мыслителя и ждать озарения. Честное слово, так бы и сделал, но отвлек шорох, раздавшийся из разрытой могилы. Голова экс-покойника вдруг показалась над землей и глухо проскрипела:

— Плащ!

До меня доходило секунды три, если не больше. А вот Вассиант оказался сообразительнее и, сдернув с себя черную накидку, набросил ее на плечи Иртема. Тот запахнул полы, накинул капюшон и сразу же стал неузнаваем. В таком виде его можно было провести куда угодно — никто и внимания не обратит. Походка у бывшего покойника, правда, деревянная какая-то, но это и у живых бывает. Мало ли, может, товарищ в плаще только что с лошади слез. Я тоже, помню, как-то в Угам-Чаткальском заповеднике попробовал прокатиться верхом, и теперь долго могу об этом рассказывать в ненормативных выражениях. Так что все должно пройти гладко.

Так оно и получилось. Рамада жила почти на самой окраине деревни, где днем обычно было относительно безлюдно. Ну, или в данном случае, безгномно, что, по-моему, все равно. До бывшего жилища нашего подопечного мы добрались без приключений, хотя руку с кинжальной рукояти я, на всякий пожарный, не снимал. Уже перед самым домом я забеспокоился, как отреагирует вдова на возвращение мужа из мертвых, но и тут все прошло как надо. Женщина лишь немного побледнела, а ее сыновей в доме и вовсе не оказалось. Тут я, кстати, узнал интересную подробность местного быта: гномы вовсю практиковали коллективное хозяйствование в плане хлебопашества. Огромное поле пахалось и засеивалось всем миром, жали урожай тоже сообща. А между этими мероприятиями жители по очереди дежурили на ниве, распугивая разную вредную живность. Я вспомнил 'Поднятую целину', где на это дело отрядили школьников, и удивился: чего ради привлекать сюда двоих здоровых мужиков? Оказалось, что мелкие грызуны здесь вообще не трогают поля, благодаря агромагическим заклинаниям, а основную опасность для урожая представляют шьеры. Как рассказала Рамада любознательному мне, эти всеядные твари, величиной с некрупную корову, были очень прожорливы, тупы и агрессивны. За попытку прервать их обед, можно было оказаться на рогах или под когтистыми лапами. Поэтому шьеров отгоняли выстрелами из арбалетов: менее мощное оружие не могло повредить прочнейшую шкуру зверей. Я уважительно посмотрел на свои новые сапоги, сделанные именно из нее. Если Рамада не соврала, то им сносу не будет! На этом мои размышления были прерваны: некромант спросил хозяйку, где поместить зомби и она проводила нас в небольшую темную комнату. Как раз вовремя: из-за забора донесся скрип тележных осей и в ворота вошел Лотер, сопровождаемый худосочным гномом, разодетым как ара (тропическое пернатое, а не житель бывшей Армянской ССР). Чуть позади шел еще один тип, оказавшийся нотариусом. Одет он был куда как скромнее Баларта, худой как велосипед, с бегающими по сторонам серыми глазками. Да и одет он был в серое, отчего еще сильнее напоминал крысу. Не хватало только голого хвоста и торчащих передних резцов, но это, думаю, обязательно приложится в следующей жизни. В общем, положительного впечатления парочка не производила. На всякую чушь вроде приветствий он отвлекаться не стал, а с порога потребовал погасить долг. В качестве аргумента Баларт положил на стол два пергаментных свитка, один из которых тут же принялся зачитывать. По тексту выходило, что злокозненный проводник вступив в сговор с разбойниками, сознательно завел купеческий караван в ловушку, а по голове получил чисто случайно, или, не сошедшись во мнениях с сообщниками. А посему надлежит истребовать убыток с семьи погибшего. Во втором свитке было что-то вроде калькуляции понесенных убытков. А адресовано все это было, ни много, ни мало, в королевский суд по гражданским делам. Точнее, назывался он 'мировым', это я для себя перевел, чтобы не так глобально звучало. По окончании чтения купец предупредил, что если долг не будет выплачен стопроцентно, пергамент уйдет по адресу. После этого он, наконец-то умолк, давая всем время проникнуться неотвратимостью кары. Мне проникаться не хотелось, поэтому я просто ждал, когда же Лотер начнет свою 'мстю'. Впрочем, ждать себя целитель не заставил. Эх, Репина бы сюда! Его картина 'Не ждали' тут и рядом не стояла. Подержав паузу, купец поинтересовался, когда же ему принесут 'эти треклятые деньги'. В ответ Лотер самым невинным тоном поинтересовался, почему уважаемый истец принес свое заявление не в суд, а к тому, на кого жалуется. Тот на секунду замялся и начал бормотать что-то о полюбовном решении вопроса, сострадании к вдове — не гном, а воплощенный гуманизм! Целитель в ответ тараторил что-то о Законе, к которому надлежит обращаться в таких случаях. Крысоподобный нотариус помалкивал, мы с Вассиантом — тоже. Не знаю, как некромант, а я даже заслушался изысканными оборотами. И тут Лотер резко сменил тон. Обернувшись к нам, он заявил:

— Знаете, я почему-то предполагал, что почтенный Баларт не станет обращаться в суд, как то требовалось бы. А потому взял на себя смелость пригласить уважаемый королевский суд сюда. Прошу вас войти, уважаемые судьи! — вдруг крикнул гном.

Вот тут уж челюсти отвисли у всех. А Баларт и вовсе стал белым как дверь, причем в воздухе отчетливо завоняло сероводородом. А из соседней комнаты вышли трое в красных балахонах с капюшонами, скрывающими лица. Ну все, сдается, финита ля комедия! Я рванулся было к крысоподобному, который потихоньку стал пятиться к выходу, но один из судейских резко вытянул вперед руку. С кончиков пальцев сорвался голубоватый шарик. Мгновение — и нотариус бревном рухнул на пол, забыв выставить перед собой руки. Я уж было решил, что трындец котенку, но крысоподобный вдруг заверещал благим матом. Один из типов в красном рывком за шиворот поставил нотариуса на ноги, после чего судебное заседание объявили открытым.

Первым делом парализованному выписали штраф за попытку бегства и только потом занялись Балартом. Тот сидел полуживой от страха, то бледнея до синевы, то покрываясь красными пятнами. Вот ведь как бывает, пришел товарищ деньжат стрясти, а угодил на скамью подсудимых, причем, в буквальном смысле (вместо стульев в доме Рамады пользовались лавками, как русских избах).

Для начала судьи допросили потерпевшую. Бедная женщина совсем смешалась и принялась теребить передник, как будто стирая его. От волнения слова застревали у нее в горле, а в глазах вдруг выступили слезы. Я ее понимал: легко ли рассказывать о потере мужа, да еще, если этот муж сидит в соседней комнате, превращенный в зомби. Да уж, накосячил Лотер со своим планом. Можно же было пожалеть нервы вдовы! Ей и так досталось. Даже при беглом осмотре комнаты было заметно, что хозяева сильно нуждаются. При жизни-то наш зомби зарабатывал хорошо — стены оклеены шелком, мебель, кажется, ореховая, а пол даже выложен полированными обрезками досок. Сейчас они порядком потускнели, но все равно выглядели стильно. В Москве я таких полов не видел, а в Ташкенте они считались дорогим дизайнерским изыском. Фишка тут в том, что рисунок пола получался абсолютно уникальным, благодаря разной длине и фактуре досок. Еще я заметил на обоях более яркие прямоугольники от снятых и, вероятно, проданных картин. А тут еще и допрос...

Впрочем, Лотер и сам понял, каково приходится Рамаде. Спросив разрешения у судьи, он подошел к ней и зашептал какое-то заклинание. Надо же, пара секунд и женщина стала выглядеть куда лучше: щеки ее порозовели, голос перестал дрожать, и слова произносились уже без запинки. Я снова посмотрел на Баларта. Интересно, тут преступников вешают или туловище отрубают по самую шею? А то что-то купец горло растирать взялся, нервничает, редиска нехорошая. А когда Рамада перешла к вымогательству подсудимым денег, то купец даже с места вскочил.

— Ложь! Грязная, низкая ложь! Я всего лишь требовал возместить мне мои убытки...

Я даже забальзамировал тело ее мужа, чтобы доставить его вдове в целости!

Купца понесло. Он вдруг сорвался на крик и, брызжа слюной, покатил бочку на Иртема. Да так, что Трансагентство могло отдыхать в полном составе. Дескать, еще неизвестно, не состоял ли проводник в сговоре с грабителями, а он, весь такой белый и пушистый торговец, после этого даже... далее следовал перечень благодеяний, оказанных семье погибшего. Я чувствовал, что начинаю закипать: надо же, какая сволочь! Пустил по миру вдову с сыновьями и качает права. Вот козлище!..

В этот момент Вассиант негромко щелкнул пальцами, привлекая мое внимание. Взглянув на его лицо, я обомлел: в нем не было ни кровинки, а взгляд, устремленный на меня, был полон ужаса. Египетская сила! Оказывается, я машинально сжал рукоять кинжала, и лезвие уже мерзко вибрировало от переполнявшей его энергии. Внезапно в голове раздался даже не голос, а крик: 'Азраэль, ты что творишь, тролль тебя укуси! Хочешь всех здесь угробить?! Убери руку с ножа!'. Дальше последовал поток непереводимых выражений. Нет, серьезно, я не понял почти ни слова, несмотря на все усилия лингво-магии. Возможно, это было какое-нибудь заклинание, но трижды повторившееся слово 'мать' заставляло усомниться в этом. От греха подальше я спрятал руку в карман новой куртки и заметил, как некромант облегченно перевел дух.

Нет, положительно, со мной что-то происходит. Отговорки Баларта взбесили меня настолько, что я едва не пропустил самое интересное. Главный краснобалахонник поднял руку, прерывая излияния купца.

— Довольно! Суд выслушал потерпевшую и обвиняемого, и переходит к опросу свидетелей.

— К-каких свидетелей?! От-ткуда свидетели? — ошарашенный оратор даже начал заикаться от волнения. — Никаких свидетелей не может быть!

— А почему вы так уверены в этом, — задал контрвопрос судья.

— Потому, что он сам позаботился об этом, — вмешался молчавший до сих пор некромант. — Господин судья, могу я дать показания?

— Назовите себя и принесите присягу.

— Вассиант д'Аланто, бывший заведующий академической кафедрой бестиологии и командир полусотни некромантов Стражи в отставке. Перед лицом королевского суда Иртана обязуюсь говорить правду, в чем клянусь своим магическим даром. Да отринет меня Смерть в случае ее нарушения.

— Каким образом вы причастны к рассматриваемому делу?

— По просьбе целителя Лотера из клана Черного молота я произвел обследование трупа погибшего проводника, мужа потерпевшей.

— На каком основании это было сделано?

— По подозрению подсудимого в сокрытии улик и недопущении свидетельств против себя.

— Ложь! — вдруг истерически выкрикнул Баларт. — Да как он смеет!

— Суд выслушал вас, подсудимый, теперь он выслушает господина некроманта. Продолжайте, господин д'Аланто!

Честно, это было круто! Некромант рассказал о том, в каком состоянии был покойный, упомянул об особенной технике бальзамирования, исключающей поднятие покойного, но о том, что поднятие все же удалось, упоминать не стал. Купец, зараза такая, умел сложить два и два, а потому ключевые слова 'исключающей поднятие' уловил сразу. Тем неожиданнее для него стал облом:

— ... точнее, поднятие почти исключено, — Вассиант заметно выделил это 'почти' голосом. — С позволения суда я хотел бы вызвать сюда покойного проводника Иртема.

Лиц судей под капюшонами не было видно, но что они удивились — это к гадалке не ходи! Хотя, кто их знает, это я бы удивился, а здесь допрос невинно убиенных вполне мог быть обычной судебной практикой.

В комнате повисла недолгая тишина, после которой разрешение было получено. А затем судья обратился к Баларту:

— Подсудимый, не хотите ли вы дать признательные показания перед допросом вашего бывшего проводника? В этом случае вы сможете рассчитывать на снисхождение.

Лицо купца скривилось как от зубной боли, и он снова заорал:

— Да чего стоят показания этой дохлятины! Он завел нас...

Раздался истерический визг, от которого зазвенело в ушах. Рамада разъяренной кошкой бросилась на Баларта и ногтями вцепилась ему в лицо. Из глубоких царапин потекла кровь, и купец едва успел прикрыть ладонями глаза. От неожиданности все остолбенели, а когда Лотер с некромантом, наконец, оттащили разъяренную вдову от жертвы, смотреть на мужика без содрогания было невозможно. Глаза уцелели только чудом, рот оказался разорван, а перекушенный нос стал синюшного цвета и смотрел в сторону. 'Черт не сладит с бабой гневной', — уважительно выдал внутренний голос цитату из Пушкина.

Приступ ярости у вдовы сменился истерическими рыданиями, и Лотеру пришлось вновь прочесть успокаивающий наговор. Не знаю, то ли действие его на этот раз было сильнее, то ли у Рамады наступила апатия после нервного срыва, но с этого момента она не издала ни звука, отойдя в уголок. Целитель раздобыл где-то полотенце, вытер кровь с лица Баларта и импровизированный суд продолжился. Я обратил внимание, что судьи никак не отреагировали на инцидент, и это было странно. Ни тебе стука по столу, ни требований прекратить безобразие — тишина. Только купец от ужаса выбивает зубами дробь. Оно и понятно, после такого не то что зубы застучат, а лом задницей перекусишь!

В этот момент снова заговорил Вассиант:

— Господа судьи, в связи с только что происшедшим казусом, я снимаю просьбу о заслушивании показаний усопшего Иртема, опасаясь за жизнь подсудимого.

— Поясните ваши слова, — отозвался тот. — В чем заключается угроза его жизни?

— Как известно из некромагической практики, зомби высокого уровня и умертвия способны улавливать эмоции окружающих. Особенно, если это эмоции, тех, с кем они были близки при жизни. А если они очень сильны, как в нашем случае, то поднятый может понять их как руководство к действию. Добавлю к этому, что нежить по определению асоциальна и у нее отсутствуют сдерживающие принципы. Так что, если я сниму с него подчиняющее заклятие, как требует закон...

— Суду понятны ваши опасения, господин д'Аланто. Но для скорейшего разбирательства дела прошу выслушать умер... проводника Иртема, — поправился тип в красном, поглядев на вдову. — Суд снимает с вас всякую ответственность за его действия в посмертии. Пригласите свидетеля для дачи показаний.

— Нет!!! Я расскажу все!

Ну, ни фига себе, какие децибелы! Купец завыл как десять Витасов, умоляя не пускать бывшего проводника, и стал признаваться. Причем, по порядку и во всем сразу. Оказалось, что он отнюдь не был единоличным владельцем ограбленного каравана: в нем были телеги и других торговцев, преимущественно, из пещерных гномов. Не в смысле, отсталых в эволюции, назывались они так просто по месту жительства. На тот момент купец уже прочно скорешился с разбойниками, так что, все мероприятие изначально было чистой подставой. Проводник же понадобился Баларту в качестве 'зицпредседателя Фунта' и убивать его никто не собирался. Но тот удивленный малым количеством охраны, заподозрил неладное, чем и подписал себе приговор. И когда бедолагу не прикончил удар разбойничьей булавы, Баларт просто придушил его надетым на голову кожаным мешком.

— ... дальнейшее вам известно, — закончил убийца. — Если мне сохранят жизнь, я обязуюсь возвратить вдове все деньги, что взял у нее. Только умоляю, не пускайте ко мне зомби.

Нервы этого урода окончательно сдали и он истерично разрыдался. Вассиант, не заморачиваясь излишне, плеснул ему в лицо водой из стоящего в углу комнаты ведерка и когда тот успокоился, судья стал зачитывать приговор. Похоже, гуманностью здешнее правосудие не страдало, а потому присудило вдове две трети имущества преступника. Треть отходила в королевскую казну, а после выплаты репараций купец отправлялся в каменоломни пожизненно. Приговор записали на пергаменте в четырех экземплярах: один подлежал отправке в архив, два других получили вдова и сам осужденный, а последнюю копию в случае его неподчинения, отправят пещерным гномам вместе с запротоколированным признанием. Дальше следовали разные юридические формальности, вроде сроков исполнения приговора, невозможности обжалования и прочего. Наконец, главный 'мэн ин рэд' объявил заседание закрытым. Напоследок причитающихся звездюлей получил и крысоподобный нотариус: за попытку скрыться из зала суда он должен был уплатить в казну сорок пять золотых или эквивалентную сумму серебром. На этом, собственно, все и закончилось бы, но Вассиант и тут вставил свои пять копеек:

— А кто, простите, проследит за исполнением приговора? Я имею в виду выплату денег потерпевшей. Я не вижу здесь судебных приставов, а магической клятвы подсудимый не давал...

— Что конкретно вы предлагаете, господин д'Аланто? — сверкнул удивленным взглядом из-под капюшона судья.

— Конкретно я предлагаю возложить контроль над исполнением приговора на убитого им проводника, точнее, на его дух. Думаю, такой пристав устроит всех, поскольку работать будет на совесть.

Уж не знаю, как звучал аналог этой поговорки по-лэнгионски, да мне, в общем, это было и неинтересно: лингвозаклинание, как я уже понял, при переводе подбирало максимально близкую идиому, если не получалось перевести буквально.

Процесс завершился еще одним магическим актом: Вассиант снял с купца массивный золотой перстень, проделал над ним несколько движений руками с одновременным бормотанием и крупный рубин, вставленный в цацку, стал немного темнее.

— Надевай, — кратко сказал он купцу. — Зомби мы упокоим, но его дух теперь связан с этим кольцом. Вздумаешь сбежать или начать морочить голову — увидишься с ним. Нежных чувств покойный к тебе не питает, так что... И, кстати, выбрасывать перстень я бы категорически не советовал: для духа это послужит приказом о твоем уничтожении.

Соображалка у купца, видимо в впрямь работала хорошо, воображение — тоже. Осужденный поднял руку, но прикоснуться к перстню не решался, как будто перед ним на столе лежала какая-то мелкая ядовитая тварь. Мягким движением некромант насадил украшение на толстый палец.

— И еще я рекомендую поторопиться с компенсацией, так как близость некроэнергии плохо сказывается на здоровье. Готово, господа судьи, — обратился он к красноплащникам. — Забирайте его, а мы займемся покойным.

Судья описал рукой круг перед собой, и по стене дома вдруг побежала рябь. А еще через секунду в ней вдруг появилась массивная дверь, не иначе, ведущая прямиком в камеру. Да так оно и было; Судья вынул откуда-то из складок плаща ключ, отпер врезной замок, а его спутники втолкнули купца в какую-то полутемную каморку. Обстановку помещения я рассмотреть не успел: 'картинка' перед глазами сменилась на другой, уже явно парадный вход. Судьи, вежливо попрощавшись, шагнули, и стена сразу приняла свой первоначальный вид. По позвоночнику пробежал легкий озноб — так, благодаря яду речного слизня я теперь ощущал колебания магополя или что там помогает здешним волшебникам колдовать. Весьма неприятное чувство, надо сказать, благо, что быстро проходит. Ну да ладно, нам прислушиваться к ощущениям некогда. Вот и Вассиант высказался в этом же смысле. На улице как раз начинало темнеть, так что мы погрузили теперь уже мертвое тело и довезли его до кладбища без проблем. Это показалось странным: почему было не довести зомби своим ходом, а упокоение провести уже на месте? Оказалось, что виной всему было кольцо, куда некромант 'подселил' душу Иртема. 'Пока тело зомби не погребено, — рассказал он, — его дух находится в смятенном состоянии, разрываясь между своим прежним вместилищем и кольцом. Мне не хотелось бы увеличивать мучения этого гнома, ему и так досталось. Рекомендую и вам не забывать о некотором гуманизме при работе с мертвыми, которые могут и отомстить за неуважение'.

Хм, алогизм, однако! Мучения увеличивать мы не хотим, а вот душу в перстень загнать — это завсегда. Непонятно! Да и вообще, некромант приоткрылся с неожиданной стороны. Баларт, конечно, конченый козел, но добивать его постоянным соседством с призраком — это, на мой взгляд, чересчур. И еще: у Лотера могут быть основания подгадить купцу, но его приятеля-то он не задел никаким краем! 'А какое мне, собственно, дело до здешних дел, — мелькнул в голове каламбур. — Я домой хочу, а остальное — не моя головная боль'. Скорее обучаюсь и — прощай Лэнгион, здравствуй Земля!

Глава 9

Ха-ха, три раза! На деле все оказалось сложнее, чем задом улыбнуться. Это я об обучении. Ощущения были такие, словно я с родного филфака попал на физмат, да еще на старший курс. Нет, поначалу я сильно продвинулся, особенно, в некромантии. Все, связанное с энергией смерти давалось мне сравнительно легко и однажды я, расхрабрившись, сумел наколдовать себе какой-то хитромудрый щит, который в академии считался доступным только второкурсникам. Вассиант с Лотером были в восторге, распевая дифирамбы новаторской школе магии. Ну, еще бы! Мало того, что полный 'чайник' потянул заклинание такого уровня, так еще и принцип построения щита был им абсолютно непонятен. А я, в свою очередь, никак не мог врубиться, в чем у них загвоздка. Окружившая меня сфера свободно пропускала звук, поэтому я хорошо слышал, о чем говорили маги. Правда, от этого было не легче: терминология была мне абсолютно незнакома. Поэтому я прервал беседу высокоученых спецов и попросил объяснить суть проблемы на общепонятном. Спецы поглядели на меня исподлобья, но принялись разжевывать. Блин! Язык мой — враг мой. Что Лотер, что его некроприятель многословно описывали принципы построения заклинаний, но я не понимал ни фига. Нет, ни хрена. Или даже не х... так, отставить, благо, что-то где-то в мозгу забрезжило. Это когда Лотер начал объяснять мне принципы построения заклятий на примере кузнечного дела. Дескать, сначала придумывается замысел, потом берется кусок железа, разогревается в печи и тэ дэ, и тэ пэ. Короче, колдуют местные маги поэтапно, соблюдая четкую последовательность действий. Применительно к щиту, сначала задают общую идею того, что хотят получить, потом вносят какие-то дополнения, в зависимости от того, чего в конечном итоге добиваются. И все это делается в уме. Не, я даже расстроился, честное слово. Топорники какие-то а не маги! Зачем делать все с нуля, если можно набросать 'рыбу' и подставлять те или иные элементы по мере необходимости? Колдовать, так сказать, поблочно. Так я и спросил. А в ответ услышал, что некоторые сильно продвинутые маги так и делают, хотя и не всегда успешно. То, что я предложил такую методику, сильно удивило уважаемых магов, но еще больше они впечатлились тем, что я создал не сплошной щит, а многосегментный. То бишь, в магическом зрении окутавшая меня сфера состояла из множества соприкасающихся меж собой треугольников. Этот факт и поверг моих наставников в ступор. 'Это ж надо додуматься, — ахал Лотер, — теперь любой магический удар выбьет только несколько секций сети, но не приведет к разрушению купола. 'А при небольшой доработке эти секции можно будет сделать самозатягивающимися... ', — добавлял Вассиант. Ну да, он же армеец, ему такие фичи ближе и доступнее. Эй, оборзели что ли, ученика угробить хотите? Зачем по мне долбить всякой гадостью?!

Ну вот, подарил, сам того не желая, военную разработку. Что-то подобное используется в российских танках уже довольно давно, если судить по передаче 'Служу России'. Не совсем, конечно, совпадает, но танк, прикрытый чем-то таким, сегментным, я по телевизору видел. Вот же, елки-метелки, я даже не думал о танках или чем-то подобном. Просто, когда меня попросили создать вокруг себя сферу, перед глазами возникла рабочая панель 3 Д Макса. В свое время я увлекался трехмерным моделированием и основные примитивы, зашитые в программу, помню. Равно как и панель свойств, на которой можно менять параметры примитива как хочешь. Я и постарался. Ну, как постарался... просто представил себе панель примитивов с панелью их же свойств. Честно, даже сам не ожидал, что так хорошо помню интерфейс 'макса', к тому же, оперировать хорошо знакомым интерфейсом оказалось милое дело. Так что, мой щит или защитный купол (как его там правильно...) представлял собой примитив 'Geo Sphere', как раз и состоящий из треугольников. Именно такую структуру я и реализовал при построении щита. Как говорилось выше, учителя бурно восхищались идеей, но потом начали страшно ругаться. Ну а как же иначе, если накрывший меня колпак оказался намертво соединен с землей? Пара шагов — и я упирался лбом в твердь. Мною же созданную, ититская сила! Такого паскудства не ожидали даже преподаватели, а я так и вовсе запаниковал. Пущенная мной 'Темная стрела' прошла сквозь колпак, обратив в прах деревце, стоящее метрах в пяти от него.

Н-да... а чего я ожидал? Магу ведь надо не просто уберечься от злокозненных ворогов, а еще и устроить им бяку, следовательно, щит должен быть проницаем для колдовства изнутри. Вот такая вот загогулина. Вылупиться как цыпленку, не вышло, к тому же 'стрела' отобрала у меня последние силы. И взять их мне было неоткуда. Некроманты ведь считаются чисто боевыми магами потому, что работают с энергией, добыть которую можно далеко не везде. На поле битвы или на кладбище справиться с ними почти невозможно, а вот в такой вот пасторальной обстановке их силы падают в разы. А я еще и растратился по-глупому на боевое заклинание. По виску скатилась капля холодного пота, и я закрыл глаза. Что же мне теперь, погибать тут? Оп-па! А это что?

Гадский купол чуть покачнулся от сдвоенного удара каких-то неизвестных мне заклятий. Лотер и Вассиант объединив усилия, пытались разнести мою тюрьму снаружи, но та не поддалась. Еще несколько ударов заставили ее пошатнуться сильнее, но не более. Маги растерянно переглянулись, а я внезапно почувствовал прилив сил. Что за... а, понятно, кто-то из господ волшебников сильно напуган. Причем, боится, что я так и умру в куполе. Как ни странно, это было как раз то, что мне нужно. В смысле, страх смерти — это тоже неплохая подпитка для некроманта, это я усвоил. Уфф, полегчало! В смысле, магическое истощение стало не так ощутимо. Представьте, что вы сутки шли по пустыне без воды, усохли до половины объема, а потом, подставили рот под капающий водопроводный кран. Ощущения примерно одинаковы, уж вы мне поверьте. Хм, а что, если мы повернем вентиль? Вместо 'барашка' вполне сойдет ментальный (или какой он там на самом деле — незнаю) щуп из целительского арсенала. Кстати сказать, это единственное 'светлое' созидательное заклинание, которое я освоил. Ну не целитель я, а совсем наоборот, что поделаешь! Ну, перекрестимся и приступим...

В магозрении я хорошо видел, как с кончиков пальцев потекла ментальная энергия, оформилась в тонкий жгут и потянулась к магам. Как там учил Лотер? Слиться в одно целое с пациентом, почувствовать его частью себя? С удовольствием! Поток страха вперемешку с обрывками мыслеобразов захватил меня. Да уж, хреновато вам, господин целитель: боитесь не только за меня, но и за свою шкуру, которой не поздоровится, если придется звать на помощь магов Академии. Ай! Да что ж ты, зараза, себе такие ужасы-то представляешь! Хватит! Хватит, я сказал!

Оборвав ментальную связь, я с трудом перевел дух. Вот так вот бывает, то магический голод в наличии, то передоз. Да еще и энергия не чистая, так же и стошнить может! Так, а это у нас что?!

Восклицание относилось к малозаметному отверстию в земле у самой границы защитной сферы. Нора? Ну да, она самая, только, похоже, старая. Нет, чем я не Архимед, скажите пожалуйста. Эврика!

Выдернув из-за пояса кинжал, я принялся расширять жилище неведомой зверушки. Кроты могли выйти покурить: за несколько минут у меня была готова ямка приличных размеров. Еще каких-нибудь часа два-три и я окажусь на свободе. Вот только рука уже ноет не по-детски. Все, пожалуй, устроим перекур!

Левый рукав прошелся по взмокшему лбу, а правой я чисто автоматически воткнул кинжал в землю и стал смотреть на магов. Те повернулись спиной к моему узилищу и что-то обсуждали, да так горячо, что не обратили внимания на мои землеройные работы. Надо полагать, измышляют магический способ вынуть меня из колпака. А взять лопату образование не позволяет? Аж зло берет, ей Богу!

От праведного гнева я еще раз ткнул кинжалом в землю и аж подскочил от раздавшегося сзади шипения. Змея?! Откуда она тут взялась, не было же ничего!

Странный звук шел, как будто бы от того места, где торчала рукоять. Ну да, так и есть. Выдернуть или ну его? Попробуем, чем тролль... тьфу, черт не шутит.

Ну да, так и есть: стоило убрать оружие, как шипение смолкло. Что удивительно, кинжал теперь выглядел так, словно его сунули в огонь, а потом в воду. Острие почернело и выглядело как-то ненадежно, что ли? Я еще раз вогнал железяку в отверстие, и тут до меня дошло, что происходит. Втыкаем чуть выше... вуаля!

Кинжал не просто проткнул стенку купола, он мог ее резать! Ай да нож, ай да сукин сын! Режет, как консервную жестянку, только чуть труднее. А если добавить энергии? Есть! Пошло дело! Через минуту я вырезал кривой прямоугольник, который тут же стал затягиваться. Но не настолько быстро, чтобы я не успел кувырком вылететь наружу. Слава занятиям по самбо, я ничего себе не сломал и даже не вывихнул. А когда вскочил, то увидел, как купол медленно тает в воздухе. Интересно, с чего бы? Он же, зараза, защитный! А ну как в бою исчезнет?

Я тут же оборвал себя: в каком, на фиг, бою? Здешние разборки мне никуда не уперлись, да и спокойно вокруг, хотя, это относительно, конечно. Разбойники на дорогах встречаются, да в деревню один случайно забрел на свою голову, вот и все. Ставить против них антимагическую защиту это... ну, как в танке от комаров прятаться. Щиты от физического нападения хватит за глаза. Тот же 'Темный полог'... Кстати, насколько я понял, понятие 'черной' и 'белой' магий тут относительно. В смысле, не считается, что все 'черные' — злые, а 'белые' — чисто ангелы. Так чего ж у них все 'темное'? Надо бы спросить...

Додумать мне не дали мои профессора. В пылу дискуссии они, оказывается, даже не сразу заметили, что проблема рассосалась сама собой. А заметив, кинулись ко мне как к брату родному. Лотер аж красными пятнами покрылся от бури эмоций. Да что о нем говорить, если даже Вассиант, обычно спокойный и какой-то 'примороженный', кидается обниматься. Это ж как нужно было переср... пугаться, простите.

В тот день практика по магии была окончена, тем более, что на огонек заглянула Мила с братьями. С тех пор, как я окончательно решил поселиться у целителя, они частенько навещали меня, и мы вчетвером шли прогуляться. На реку мы больше не заглядывали, но в деревне и без нее хватало куда пойти. Вообще, по размерам гномье поселение больше походило на маленький городок с тремя трактирами, постоялым двором и даже небольшим тенистым парком. Правда, в парк мы тоже почти не заглядывали: Тагр утверждал, что там помрешь со скуки, сидя на лавочке, Миррет с ним соглашался, а Миле было все равно куда идти. По ее словам, ей нравился сам процесс прогулки. Поэтому чаще всего мы проводили время в рощице на окраине деревни или в каком-нибудь из трактиров. Последнее меня, устраивало больше всего, поскольку там мне иногда удавалось подзаработать игрой и пением. Гитарообразный инструмент имелся в каждой 'точке общепита' на тот случай, если туда забредет какой-нибудь бард. И если таковой забредал, то ему предлагали дать концерт в счет оплаты ужина. При этом, от того чем искуснее был певец и длиннее выступление, зависело количество снеди, выставляемой на стол. Кроме того, артист вправе был рассчитывать на чаевые от благодарных зрителей. То же самое относилось и к сказителям, так что счет после того обеда, на котором я рассказывал и пел о Робин Гуде, можно было и не просить. Узнав об этом, я мысленно дал себе щелбан, а жаба в душе громко квакнула от огорчения. Хорошо, что земноводное удалось быстро успокоить, а то бывали у меня случаи, когда она вцеплялась в меня надолго. Зато теперь я частенько угощал друзей халявными обедами-ужинами. А что, репертуар у меня не маленький, хватит обожрать по нескольку раз всех местных рестораторов. Вот только песни нужно было выбирать осторожнее. И поменьше читать фентези, а то и по фейсу получить недолго. Так и случилось, когда я решил спеть '...про любовь в Средние века' Высоцкого. Помнится, я читал книжку, где 'попаденец' исполнил ее перед принцессой и она пошла 'на ура'37. Вернусь домой — укажу автору на ошибки. В книге песня вызвала лишь оживленную дискуссию, а передо мной вдруг нарисовалось нетрезвое рыло и вызвало меня на дуэль за оскорбление монарха. Рыло заявило, что оно-де — королевский фельдъегерь и жаждет вырезать мне язык за прилюдное поношение и тэ дэ. Я ответил, что не являюсь автором песни, ничего не имею против здешнего короля. Но куда там! Монаршему курьеру очень захотелось 'пресечь и не допустить', так что он выхватил дагу и потребовал представиться:

— Азраэль, маг Смерти и менестрель. Еще раз повторяю, что готов передать королю свои извинения через вас. В случае вашего отказа выбор оружия остается за мной.

— Да мне плевать, чем ты будешь драться! Я тебе уши обрежу, щенок, будь ты хоть архимагом! И почему я не вижу на тебе плаща со знаками Академии? Если ты соврал мне, то закончишь свои дни в каменоломнях Темных гномов.

Агрессивного курьера пришлось успокаивать 'Темной плетью', после чего несколько посетителей сгребли его и проводили на выход. Полезное заклинание, честное слово! Самое то, если не хочешь убивать противника. Не причиняя физического вреда, магический жгут наносит удар по 'тонкому телу', сиречь, душе. Результат целиком зависит от того, кто бьет: можно было изорвать сознание противника в клочья, превратив его в 'овощ', или устроить ему затяжную депрессию. Вот на последнем, самом мягком варианте я и остановился. Рыдающего фельдъегеря дотащили до выхода, помогли влезть в седло и больше я его не видел. Словом впредь я зарекся распевать что попало и где попало. Ну, не зарекся, просто теперь сначала думаю, а уж потом пою. Поэтому сейчас мы просто потягиваем какой-то душистый травяной настой и болтаем о разном. Точнее, гномы рассказывают о своем житье-бытье, а я больше рассматриваю интерьер 'Золотого кролика'. Уютно тут, ничего не скажешь. Я заметил, что большинство домов в деревне построены из камня или деревянного бруса, а здесь стены бревенчатые. Даже ностальгия просыпается, непонятно откуда взявшаяся. В российской деревне я никогда не жил, а узбеки из бревен не строят. У них больше глина с соломой и навозом в ходу, как самый распространенный стройматериал. Или это я ташкентскую кафешку 'Теремок' вспомнил? Там как раз дизайн соответствующий. Ну да ладно, неважно. Главное, тут уютно, от пола приятно пахнет свежей стружкой, с кухни — чем-то жареным. Только вот освещение не вписывается в образ избы: вместо свечей или лучин — магические светильники вроде того, что я заряжал у Лотера. Хотя, оно и к лучшему, а то упадет на пол уголек и все, пожар. Учитывая, какое пиво тут подают — это будет трагедия. В нашем мире такой напиток, наверно, только в Праге или Баварии купить можно. Открывает тебе симпатичная официантка бутылку и по всему залу разносится запах свежего хлеба. После такого точно не захочешь смотреть в сторону раскрученных в моем мире брендов. Тагр с Мирретом вполне раздели мою любовь к пенному напитку, правда старались им не увлекаться. Случись нам перепить — Мила точно не дотащит до дому троих здоровых лбов. Вру, двоих здоровых и одного среднестатистического. Хотя, у гномов, как я понял пьянство вообще не в почете. Ни разу не видел местного, упившегося до поросячьего визга, и первым из таковых быть очень не хотелось. Уж лучше вот так вот посидеть тихо-смирно.

А вот это как раз и не удалось. Нет, хвала Ктулху, никто до нас не докопался, скорее, наоборот. А все гномы виноваты, нечего было подбивать меня на демонстрацию своих умений. Или хотя бы до парка потерпели, где народу поменьше. Надо же понимать, что я некромант, а не иллюзионист. Кстати, последний товарищ — это не коллега Акопянов, а спец по магии иллюзий. Ну и я тоже виноват, думать надо, что делаешь. 'Фича', которую я решил продемонстрировать, родилась в результате происшествия с магическим куполом. Вассиант с Лотером тогда устроили мне основательный разнос, а затем принялись за разбор полетов. Когда я упомянул о том, как подпитывался страхом, Вассиант вспомнил о древней разработке какого-то теоретика боевой магии. Суть ее почти буквально описали братья Стругацкие в 'Понедельнике' — поражение противника ужасом до полной окаменелости. Сам теоретик, как ни странно, никогда не воевал, что его и подвело. Нововведение было приняли, но эффективность его оказалась почти нулевой. Воинам с младых ногтей внушали мысль: 'Испугался — значит погиб. Поэтому бросайся вперед и руби врага'. Так что, разбегались разве только новобранцы, да ополченцы, которые всегда были в меньшинстве. Нововведение не прошло 'госприемку' и было почти забыто. Почти — потому что хитровывернутый маг скооперировался с артефактором и начал продавать обереги от бродячих собак. Против ночных грабителей, говорят, тоже помогало, но хуже. И с подзарядкой у амулетов было не все слава Богу — это уже артефактор накосячил с привязкой заклинания к кулону. Уж не знаю, где Вассиант добыл эту собачью пугалку, но я должен был освоить ее и доработать в соответствии с особенностями своей стихии. Я и постарался, аж самому понравилось. Сначала конечно, ни черта у меня не получалось, а потом я допетрил, в чем тут хитрость. Страх ведь редко бывает иррациональным, все живое боится чего-нибудь определенного. Пауков, мышей, змей и так далее. Сколько людей — столько фобий, а 'прописывать' их все, в заклинании, смысла нет — слишком оно получается энергоемким. Это я испытал на себе, когда вбухал в свое 'колдунство' десятка три страхов и провел испытания. А потом сутки ходил, сшибая углы и мебель. Это только в Lineage достаточно щелкнуть на пиктограмме и все монстры разбегаются от тебя как ошпаренные. А в жизни, оказывается, все иначе. Глядя на мои мучения, Вассиант посоветовал поискать что-то универсальное, пугающее всех и каждого. Опять долгое чесание репы и через пару дней получилось очень неплохо. Любой попавший под мои чары, ощущал себя падающим с огромной высоты. Вот это самое заклинание я и прочел в таверне, ишак недоразвитый. Еще хорошо, что сообразил накинуть защитный купол на наш столик, а то такого издевательства приятели мне бы не простили. Если у парашютиста хоть чуть расстроен живот, то прыгать ему не дают, и я понял почему. Очухавшись, посетители ринулись прочь из таверны, поминая троллей и отдельные детали их анатомии. Такая вот веселуха, как говорила одна моя знакомая. Запашок при этом стоял... впрочем, не будем об этом. Самое неприятное, что своей выходкой я испортил прогулку напрочь. Зато потом долго смеялись, что не может не радовать. А то с эмоциями у меня в этом мире как-то совсем бедненько. Достало уже это ощущение компьютерной игры, когда в ней вроде и участвуешь, но вид-то со стороны! Такое вот раздвоение сознания. Так что, мои приятели-гномы были для меня чем-то вроде отдушины. Тем более, что учеба уже мало помалу начинала меня нервировать. Для чего, скажите пожалуйста, мне уметь поднимать покойников? Вот лично мне, Роману Обнорову a.k.a38. Азраэль? Да никуда мне это умение не уперлось, Я просто домой хочу! Елы-палы, я ж уже сам себя начинаю 'доставать' этим высказыванием. Нет, в родные пенаты хочется, не спорю, но так и да нервных расстройств недалеко. Буду потом рассказывать, что допек сам себя.

Чтобы как-то приглушить тоску, я дни напролет рылся в библиотеке, но это занятие скоро стало вызывать нервную чесотку. Художественной литературы у целителя не имелось, все больше по профилю и общей магии. Я даже начал сомневаться, что здесь вообще додумались писать книги просто для развлечения. Хотя, оно и понятно: то же самое было и в моем мире. Сколько лет прошло с момента создания первого печатного станка до появления художественной литературы? То-то и оно! Вассиант время от времени притаскивал откуда-то учебники по некромагии и бестиологии, но это меня тоже быстро перестало привлекать. Магия оказалась далеко не так увлекательна, как это описывается в тех самых художественных книгах. Хотя, чего я хочу, наука — она и есть наука, что поделаешь. Пару раз учебный процесс стопорился на мелочах, которые в этом мире известны каждому с пеленок. В таких случаях Лотер со своим некроприятелем, бывало, не спали по полночи, споря, как мне доступнее втолковать базовые понятия. Короче, я чувствовал, что устаю. А как иначе, если помимо магических дисциплин мне приходилось изучать еще, к примеру, и анатомию. А куда без нее? Скажем, нужно тебе поднять скелет, а как это сделать, если ты даже не в курсе, где у него какие мышцы были при жизни? Никак, поверьте, я пробовал. В качестве подопытного 'кролика' у меня выступал скелет из шкафа в комнате Лотера. Месяца через полтора я смог добиться от костяка некоторых несложных жестов, щелканья челюстями, да душераздирающих стонов. И то, только потому, что свойства легких и голосовых связок я представлял довольно сносно. В конце концов, я сделал из скелета марионетку, то есть прикрепил к конечностям жгуты, вроде того самого ментального щупа, которым я вытягивал страх у бородатого и завязал их активацию на случайно брошенный взгляд. В этом случае они начинали беспорядочно дергаться и скелет, стуча всеми костями, отплясывал такой брейк данс, что любо-дорого поглядеть. Хорошо, что ума хватило сделать эффект однократным: то есть костяк реагировал только на первый брошенный на него взгляд. Причем, только мой взгляд, на такое ограничение тоже ума хватило. После на него можно было пялиться часами, и он спокойно стоял за стеклом. Идиотская выходка, согласен, но что поделаешь, если из меня дурь поперла, как следствие напряженных занятий! Это как после сессии, когда отстоял с умным видом перед преподом, этаким светилом-отличником. Не знаю кому как, а у меня после этого возникало неуемное желание подурачиться. Поэтому я только обрадовался, когда на горизонте появилась поездка в соседний город. А то гномье поселение уже как-то примелькалось, если это слово уместно. Таверны, парк, речка, рынок — все уже было настолько знакомо, что хотелось запереться в комнате, которую мне отвел Лиор еще при первом знакомстве, и там тихо загнуться от скуки. Вот, разве что, работа в кузнице вносила какое-то разнообразие. Подковы, детали для сельхозинвентаря — производство всего этого почему-то не надоедало. Или я еще не слишком долго этим занимаюсь? Не знаю, скорее всего, именно так. В общем, когда Лотер предложил мне прокатиться с ним к пациенту, я был 'за' всеми руками. Особенно после такого начала. И как я только заикаться не начал — не понимаю. Пожалуй, за все несколько месяцев, что я нахожусь в Лэнгионе, это было самым глубоким моим впечатлением. Короче, придя к целителю на очередное занятие, я наскоро листал какой-то фолиант из его библиотеки. Надо сказать, процесс чтения сильно напрягал: алфавит в этом мире был каким-то слишком уж заковыристым. Да и книги были большей частью рукописными. Прежде чем под действием заклинания они принимали вид кириллицы, проходило около полсекунды. Лотер успокаивал, говоря, что со временем я полностью адаптируюсь и буду читать как на родном языке, но меня это бесило. Стремление домой уже мало-помалу превращалось в навязчивую идею и хорошего настроения не добавляло. Так вот в один прекрасный день я и сидел, скрипя зубами и хлопая усталыми глазами, когда в дверь вдруг постучали. А потом у меня буквально отвисла челюсть. На пороге дома целителя стоял самый настоящий эльф, одетый в синюю мантию. Это я разглядел, осторожно высунувшись из комнаты. Визитер обладал канонически острыми эльфийскими ушами и был тощий, как будто его с детства не кормили, но не это главное. После знакомства с гномами я уже худо-бедно подготовился к тому, что мне придется увидеть какого-нибудь орка, гоблина или еще какую нечисть. Но вот когда ушастый открыл рот и произнес 'Уважаемый, высокоученый Лотер-ака...' — тут уж я выпал в осадок. Всякого ожидал, но чтобы эльф обратился к гному по-узбекски! Точнее, почти по-узбекски. Слово 'ака' означает на этом языке 'старший брат' и служит уважительным обращением к мужчине. Да и произношение у худосочного визитера тоже чисто узбекское. В этом плане меня обмануть трудно, звук 'а' узбеки произносят как нечто среднее между 'а' и 'я'. Итить твою! За несколько недель жизни в Лэнгионе успел насмотреться всякого: и две луны в небе, и речные твари, после знакомства с которыми становишься почти магом, и... да много чего насмотрелся! А вот в ступор меня повергло всего лишь узбекское словечко. А самым интересным было то, что дальше я слышал чистую русскую речь. Н-да, на мгновение в голове появилась мысль, что я сейчас не в параллельном мире, а лежу привязанный к койке в дурдоме. Что, блин, за новости! Честно скажу, второй после мысли о своем помешательстве, в мозгу прошмыгнула мысль об еще одном попаденце, но она показалась мне еще более абсурдной. Эльф, знающий узбекский — это нонсенс. Или у меня, все-таки, бред? Ох, не хотелось бы, чтобы так и оказалось. Дайте мне галоперидолу! И волосы седые повыдергивайте, если появились. Словом, вот так бы и мучился языковой загадкой, не заговори Лотер о ней сам. Мы уже ехали домой от больного гнома из соседнего селения, когда я поинтересовался, почему его внешность несколько отличается от уже ставших привычными образцов внешности коротышек. Лиор с чадами и домочадцами, Рамада с сыновьями, да и остальное виденное мной население 'родной' деревни было блондинистым или рыжим. Попадались и шатены, но я видел всего двух. А здесь я увидел смугловатого жгучего брюнета, да еще и чуть раскосого как, например, татары в нашем мире. Да и мускулатура, по сравнению с теми же Тагром и Мирретом, была выражена куда менее. Парень был, скорее, жилистым. Такой вот живчик в недавнем прошлом. То есть до того, как резанул себе по пальцу сапожным ножом. Порез благополучно зарос, после чего началось нагноение. Лотер попробовал было воздействовать на ауру пациент а, но та переживала не лучшие дни. Скажем, не таясь, она была в полном беспорядке. И тут я рискнул: просто попросил у гнома остро заточенный нож, вскрыл нарыв, хотя меня и перекосило от вида хлынувшего из разреза желто-зеленого гноя с незначительной примесью гнилой крови. Окончив осушение раны, я потребовал бинтов. Одну из предоставленных мне льняных лент, я скрутил жгутом и запихал в рану. Кажется, в земной хирургии это называется турундой. Обезболивание при помощи заклинаний обеспечивал тот же Лотер. В общем, мы обставили эльфийского целителя, который рекомендовал больному просто парить палец в отваре коры какого-то там офигенно полезного дерева. Короче, отметился я в здешней хирургии. Уже на пороге дома я посоветовал регулярные перевязки, с которыми может справиться и тот эльф, что служит местным Айболитом. Это я по синей мантии понял, у Лотера точно такая же, но побогаче. И ткань дороже, и покрой... Похоже, что синий цвет здесь используется медиками как опознавательный, вроде наших белых халатов. Но это я опять улетел мыслями в воспоминания. А между тем целитель отвечает на мой вопрос, и было бы невежливым его не запомнить. В общем, бородатый объяснил, что отцом парня был пещерный гном и, вообще, селение это считается не самым хорошим местом. Дескать, стекаются туда всякие маргиналы, то есть те, кого не устроило благополучное житье дома. Но долг целителя... бла-бла-бла...

Прервав излияния, я осторожно поинтересовался, с чего это эльф назвал гнома братом? Оказывается, в Академии есть неписаный закон, обращаться к старшему коллеге не иначе как 'высокоученый брат мой'. При этом обращающийся мог на дух не переносить этого коллегу, но традиции есть традиции. Хмыкнув, я отметил про себя, что понятнее мне не стало. Во всяком случае, услышанное узбекское слово ответ никак не объяснял. Я совсем уже решил плюнуть на эту загадку и считать ее слуховым глюком, но тут меня осенило. Я ж не зря прожил в Узбекистане почти до тридцатника, так что обратиться к собеседнику с приставкой 'ака' для меня вполне естественно, как и для большинства оставшихся там русских. И в свой адрес услышать 'Роман-ака' — тоже. Вот местный 'синхронный переводчик' и накосячил. Успокоившись, я выкинул из головы всю 'суету сует' и принялся думать о предстоящем практическом задании...

Глава 10

В-з-з-з! — заряд крупной дроби выкосил в толпе нежити целую просеку. Еще пара залпов — и кладбище можно считать полностью зачищенным. Нет, как хотите, но зомби первого уровня реально тупые. Говорю, как уже что-то понимающий в своем деле некромант. Во всяком случае, потери им были глубоко до фени. Ни тебе паники в рядах, ни бегства панического. Да и запашок от них — мама не горюй, называется. Ну, а что вы хотели? Произвольное поднятие — оно и есть произвольное: ни тебе заклинаний регенерации плоти, ни других некромантских штучек. Просто вспышка магической активности в один-два балла по какой-то там шкале, вроде рихтеровской, по которой силу землетрясений измеряют. Про подобную бурю мне рассказывал Лотер в таверне, но, по его словам, тогда она была гораздо сильнее. А тут, в общем-то, рядовой по местным меркам случай. И, что интересно, вспышки почти всегда четко локализованы. Эта, например, охватила ровно один район соседнего городка Ардана. На беду горожан в нем находилось небольшое кладбище, и новопреставленные решили прогуляться. Не знаю, то ли я уже привык к местным реалиям, то ли еще что, но страшно мне не было. А может, сравнительно благопристойный вид нежити сыграл роль. На кадры из 'Обители зла' происходящее не походило ни капли. В голове даже всплыл анекдот про то, как мертвец кавказской национальности захватил на прогулку надгробную плиту. Дескать, по Москве ночью лучше без документов не ходить. В общем, настроение было сравнительно неплохим. Да еще и первое придуманное лично мной заклинание работало как часы. Эх, еще бы так же выдумать, как попасть домой — не жизнь была бы, а малина! Правда, Лотер успокаивает, говорит, что уже скоро я достигну нужной силы, а пока на пару с Вассиантом натаскивает меня в магии. Особенно, в творческой ее части, связанной с новаторством. Судя по всему, целитель продолжал шлифовать свою теорию, а я ему в этом помогал. Например, почти опроверг один из постулатов, тот самый, о новых заклинаниях, против которых у академических магов не найдется защиты. Найдется и еще как! К примеру, ослабленный вариант 'Темной плети', который я переписал своими словами и обозвал 'аццкой нагайкой', легко блокировался любым защитным пологом. Ну а что я хотел от заклинания, рассчитанного на разгон низшей и среднего уровня нежити? Магических способностей у нее почти что ноль, так что, хлещи — не хочу. С магами такой вариант не проходил, лично проверено. Укрытый 'куполом мрака', я мог хоть загорать под ударами этого 'девайса'. Как сказал безвестный эстонский спринтер, 'И пусть весь мир подождет'. Разница между оригиналом заклинания и его ремейком была как... даже сравнения подобрать не могу. Слова другие, а суть та же и степень воздействия слабее. Другое дело, что второе запомнить легче. Лотер долго переживал по этому поводу, дескать, к чему заниматься порчей того, что умные люди сделали. Но надо было видеть, как воспрянул духом бородатый, когда я предложил ему идею получше. Не хотел же заниматься прогрессорством, а сорвалось с языка — так и пришлось. Очень уж расстраивался целитель. Даже прочел мне целую лекцию о том, что я не тем занимаюсь. Дескать, деструктивных заклинаний хватает и без меня, а вот с созидательными — большая проблема. А я просто вспомнил одну книжку, где студент-маг запросто проламывает щит препода. '...Я ледышку наморозил, простенькую совсем, без начинки. Сунул ее внутрь воздушного кулака и швырнул со всей дури. Кулак-то о щит размазало, а ледышка дальше пошла на чистой инерции...'39. Лотер сначала не впечатлился: комбинирование заклинаний давно уже практиковалось, а вот когда я немного доработал идею, то даже похвалил меня за нетривиальность решения. Воссоздать фокус с комбинацией воздушной и водной магий у меня не получилось бы — профиль не тот — а вот предложить идею — это запросто. Ну а как иначе? Боевая магия — одно из самых древних направлений, так что, придумать там что-то новое просто нереально. А вот новый тип оружия — запросто. Новый, естественно, для этого мира...

В общем, в Ардане я оказался не просто так, а с целью испытания противопехотной мины направленного действия. За образец взял советско-российскую мину МОН 90, благо, принцип действия сего устройства представлял хорошо. В свое время пришлось основательно прошерстить интернет, чтобы не облажаться при написании детектива. Целитель, конечно, долго ворчал, что изготовление оружия противоречит его целительской сущности, но приятель-некромант моментально его обломал. Сказал, что эту штуковину можно настроить так, чтобы она срабатывала только на нежить и вообще, моя придумка позволит сохранить множество жизней. Надо же, какая полярность во мнениях! Хотя, чего я хотел? Вассиант-то в прошлом армейский маг. Так что, покопавшись пару вечеров в книгах, мы сотворили то, что я сейчас проверяю в действии. Первый опытный образец был просто кучей щебня, которую засунули в силовой мини-купол. Или не силовой, шайтан его знает! Я идею предложил, а воплощением занимались уже мои 'академики'. Они, кстати, сделали два варианта мины — обычную, по моему описанию и самонаводящуюся на защитные пологи магов. Потом, правда, долго мучились с направленностью взрыва — щебенка летела, как хотела и куда хотела. Чудом, не перебив стекла, мы уже втроем стали кумекать, отчего могла выйти такая бяка. И тут меня опять осенило. Точнее, Васиант предположил, что разлет заряда происходит из-за неправильности формы 'картечи' — каждый камешек сталкивается с соседними и летит куда хочет, но обтачивать каждый камешек было не комильфо. Вот я их и осчастливил еще одной новинкой. Отстали они тут от нашего прогрессивного человечества со своей магией, какой-то технический прогресс есть только у гномов, да частично у гоблинов, которые тоже не в ладах с разного рода колдовством. А остальные продолжают бегать с мечами, пиками и в доспехах... короче, я предложил использовать свинцовую дробь, которой Лиор после моих объяснений нам отлил, целую кучу, уже на следующий день. Вместо дроболитейной башни вполне подошел утес, стоящий на окраине деревни, высотой метров, этак, в семьдесят. Дело сразу пошло на лад и вот теперь...

Ай, что ж ты кусаешься-то контрацептив штопанный! Занятый воспоминаниями, я слишком близко подпустил к себе зомби и он, зараза, вцепился-таки мне в руку. Вот же скотина недохлая! Выматерившись, я ткнул его кинжалом, и подорвал последнюю мину, изорвав в клочья остатки кучки недотрупов. Кусачий от такого невежливого обращения обиделся и рассыпался в прах, а я, зажимая нос, напоследок оглядел кладбище. Никто не шевелится, вот и славно, трам-пам-пам. А вот я зря не накрылся щитом от физического воздействия, как бы руку от трупного яда не раздуло. Хотя, Лотеру убрать такое заражение — раз плюнуть, так что и торопиться, особо не придется. Мне ж осталось только заскочить к городскому старосте, получить гонорар и благодарственную грамоту. В принципе, мне ни то, ни другое особо и не нужно, но почему не взять, когда дают?

Промыл укус в ближайшем ручейке, и бодро двинул, было, в арданскую мэрию, как вдруг заломило виски. Ненавижу это состояние, когда вроде и не сильно болит, но из глаз начинает бежать слеза. Шаг сразу стал медленнее, а в приемную к местному хакиму40 я уже почти вполз. Не иначе как буря усиливается, гадом мне стать. Ой, домой надо, а то...

Что 'а то' я не додумал. Висящий на груди амулет связи завибрировал, и я поспешил схватить висюльку в кулак.

— Азраэль, волнение магополя усиливается — раздался в голове голос целителя. — Ты в порядке? Стой на месте, я открываю тебе портал.

— Все в порядке, с порталом пока погоди, я еще не забрал бумагу и плату.

— К троллям эту бумагу! Волнение нарастает, беги!

Воздух передо мной заколебался, и я шагнул было в портал, как вдруг боль в голове буквально выгнула меня дугой. Уже падая, я сквозь набегающую слезу видел, что ко мне, опрокидывая стулья и пыхтя, бежит арданский староста с помощниками. Мою почти бесчувственную тушку подхватили, отволокли в кровать и дали выпить какой-то микстуры. Что там такого намешано, что при приятном аромате вкус такой мерзостный? Такого разочарования я не испытывал с раннего детства, когда попробовал сырок 'Шоколадный'. Пахнет как шоколадка, а на вкус — обычный плавленый сыр. Я даже разревелся тогда от обиды, вот и сейчас такой же попадос. Но боль эта гадость сняла в момент, за что мэру мое некромантское спасибо и вообще, полный респект. Укушенная рука тоже была перевязана и не болела. Другой приятной неожиданностью стал лежащий на столике рядом пергамент с печатью мэрии. Я с трудом вчитался в текст. Нет, разбирать местный алфавит я научился уже неплохо, только, видимо язык официальных документов от литературного отличается, как вилка от бутылки. Ну, нам, филологам, не привыкать, к тому же, общий смысл все равно понятен. Злокозненная нежить изгнана некромантом Азраэлем, всем из себя таким достойным, положительным, бла-бла-бла.

Ну вот, давно бы так, а поначалу мэр чуть ли не пинками меня погнал. Дескать, прислали темную личность без диплома, регалий и даже без плаща! К тому же, оказывается, на отловуничтожение нежити еще и лицензия нужна. Выпускникам академической кафедры некромантии она выдается вместе с дипломом, при условии прохождения факультатива по бестиологии. Но Вассиант как-то сумел разрулить проблему. Ага, а я теперь расхлебываю... ну да ладно, что там дальше написано?..

Порадовала строчка 'к сему присовокупляется обещанная награда в тридцать серебряных монет' Ха! Ну чем я не Иуда Искариот? Хотя, на фиг такие параллели. Так, а вообще, чего я валяюсь? Лотер, надо полагать, извелся весь и Вассианту мозг вынес. Это ведь была его идея, послать меня на самостоятельную разборку с зомби!

Я потянулся к цепочке с амулетом связи. Ну, чтоб тебя! Кристалл был черным и оплавился. Как я теперь буду без 'мобилы'? Хорошо, если у мэра найдется стационарный кристалл. Хотя, по логике, он у него быть обязан. Учреждений без телефонов я еще ни разу не видел, надеюсь, что и здесь та же песня. Через курьеров-то ЦУ раздавать долго. Тогда тем более надо вставать и идти на поиски.

Ну, какой хитровывернутый козел додумался повесить тут зеркало? Я чуть не заорал. Как там говорил отец Кабани из 'Трудно быть богом'? Морской зверь спрут! В смысле, мордально я опухший и от покойника не сильно отличающийся. Надеюсь, Лотер сможет это поправить по-быстрому.

Толкнув дверь, вышел в коридор и ткнулся в соседнюю комнату. Мэр, господин Ансор, вкушал какой-то настой из бокала и аж забрызгал портки, поперхнувшись от неожиданности.

— Господин Азраэль? Ну вы меня и напугали, должен признать. — Это арданский градоправитель натужно прохрипел, откашливаясь. Понимаю, сам чуть не рухнул, увидев в зеркале такую образину. Поэтому не стал тянуть кота за подробности и сходу поинтересовался насчет 'телефона'.

— Есть амулет, как не быть. Вот только магическая буря еще не кончилась, так что, кристалл может не выдержать нагрузки. И еще, господин некромант, я вынужден просить вас остаться в Ардане еще на некоторое время. Дело в том, что городской маг опасается усиления активности поля. Так что, во избежание ухудшения вашего здоровья...

Мэрский гуманизм, скорее всего, был обусловлен страхом. А ну как же, если буря усилится, то еще неизвестно, какая и откуда нечисть полезет. Самопроизвольные поднятия мертвецов — это еще цветочки. Если верить литературе по теормагу, то главным следствием таких всплесков всегда было появление огромного количества абсолютно неклассифицируемой нечисти. Академические маги долго чесали репу, отчего так происходит, пока на кого-то из них не напал персонаж его ночного кошмара. Ешкин кот! И здесь можно припомнить аналогию из земной литературы. Кажется, у Брэдбери описывалась планета, где оживали детские страхи, и уконтрапупить такую страшилку можно было только придуманным в детстве же способом.

Я внезапно почувствовал себя уставшим до чертиков. Что за неудобный мир мне попался! В фентезийных романах все более-менее гладко: попал, обучился магии, стал нереально крут, захватил мир или вернулся (нужное — подчеркнуть) А здесь мир какой-то ректальный, в смысле, все через задний проход устроено. Ни с того, ни с сего захотелось съездить ни в чем не повинному мэру по покрасневшей от кашля ряшке. Ей-богу, удержался с большим трудом. Хотя, в общем-то, мэр дело говорил: Если буря усилится, то я могу и не доехать до гномьей деревни. А если нет — то всяко лучше подождать, пока на себя похож стану. Поэтому поблагодарил Ансора за заботу и поинтересовался, нельзя ли перекусить.

— Конечно! — расцвел тот. — Вы у меня в гостях, а к тому же избавили город от нашествия зомби. Поэтому пройдите в свою комнату и ожидайте. Завтрак вам принесут через десять минут.

От такого сервиса я несколько обалдел, а потому, еще раз поблагодарив, вышел из комнаты. Нет, хороший дом у этого градоправителя, честное слово. Я-то, просидев несколько месяцев в деревне, полагал, что здесь все живут, чуть ли не в курных избах. Правда, у гномов дома были, дай бог, но на то они и гномы, чтобы у них руки, откуда надо росли. Это я опять же по книгам с играми сужу. Нормальные, в общем, у них дома, но резиденция мэра рядом с ними сильно выигрывает. Стены каменные, что мне, горожанину, привычнее, удобства, опять же в доме, а не на дворе и не в отдельной пристройке. В этом я только что убедился лично, ошибившись дверью. Удачно, надо сказать, ошибся, а то уже подпирало. А когда сунулся в санузел, то едва не забыл зачем пришел — до того удивило сходство унитаза со знакомыми мне образцами. Хотя, метла тоже везде одинаково выглядит, не в этом дело. Просто наличие унитаза предполагает канализацию. Потом, подойдя ближе и подняв крышку, удивленно констатировал, что стока в нем нет. Некоторое время размышлял, пользоваться или нет, а потом физиология взяла свое. Если хозяева будут возмущаться — отобьюсь. В конце концов, я — страшный некроманцер или так, погулять вышел? Но все обошлось. Оказывается, унитаз был магическим (надо же!). Э-э... продукты жизнедеятельности моментально утилизировались при помощи какого-то колдовства. Едва удержался, чтобы не заржать в голос: совсем приехали со своей магией! Вместо унитаза — и то амулет какой-то ставят. Хотя, штука полезная. У Лиора, например, обыкновенная выгребная яма используется, разве что, с какими-то фильтрами от 'ароматов'. А здесь просто шик-модерн! Интересно маги-сантехники здесь тоже есть. Представив себе колдуна в мантии, увешенного амулетами и с разводным ключом, небритого и полупьяного, чуть не расхохотался еще раз. Так, пора выходить, а то помереть от смеха в сортире мне не улыбается.

В моих апартаментах кроме завтрака обнаружился и мэр, испросивший разрешения составить мне компанию. Ну что ж, не откажусь, всегда не любил есть в одиночестве. Тем более что блюдо жареного мяса мне одному ни в жисть не смолотить. Хозяин кликнул кухарку, приказал ей принести еще одну вилку и мы принялись наворачивать баранину. Что интересно, Ансор от меня не отставал, хотя, наверняка уже завтракал. Когда мы подчистили остатки подливы, та же кухарка подала кувшинчик вина и два кубка. Я из таких посудин никогда не употреблял, поэтому едва не облился с головы до ног, в отличие от ловко пьющего сотрапезника. Н-да, не 'Фарасский бальзам', скорее напоминает 'Баян Ширей', но к мясу — самое то. Только вот городничий что-то явно задумал — ишь, глазами посверкивает и прищурился, как Ленин на детском утреннике. Как там в анекдоте? 'Всю дорогу за велосипедом, узнав Ильича, бежали голодные дети. Дедушка Ленин оборачивался, махал детям кепкой и хитро щурился'. Вот и этот туда же. Сейчас сделает 'предложение, от которого я не смогу отказаться'. Или это у меня паранойя на почве укуса ходячего трупа?

Нет, точно, как в воду глядел. Прикончив очередной кубок, Ансор начал 'разводить лоха'. Начал, правда, издалека и дипломатично:

— А скажите, господин некромаг, почему вы не носите плаща и регалий академии? Вы были изгнаны? Если так, то академия потеряла такой талант!

В общем, шпарил как по писанному. А я сдуру представился абитуриентом, дескать, только собираюсь поступать, а пока беру частные уроки. Эх, язык мой — враг мой. Вассиант-то наверняка расписал меня как специалиста, а я такую свинью ему подкладываю. Впрочем, кажется мэр моего 'прокола' не заметил, продолжая свое славословие. А потом как-то резко сменил тему, перейдя на мою биографию. Попробовал было отшутиться, что, мол, час зачатья я помню неточно41, но городничий, зараза такая, продолжал допытываться. В конце концов, я выдал ему выученную уже наизусть сказку об амнезии. Хмыкнув, Ансор расспросы на эту тему прекратил.

— А теперь давайте выпьем за предложение, которое я вам сейчас сделаю.

Ну вот, что я говорил! Ну чем я не Нострадамус? Хотя, нет, я, скорее, Экклезиаст с его '...нет ничего нового под солнцем'. Проходили такое еще в Ташкенте, знаем. И отказаться там, действительно было трудно, но как-то выкрутился. А здесь на меня даже надавить нечем. Или есть чем? Ладно, послушаем, а там будет видно.

-... перебили мертвецов как котят. Это не удавалось так легко даже академическим некромагам. Точнее, удавалось, не с такой скоростью. А теперь к сути предложения: — мэр отхлебнул вина. — Продайте мне секрет вашего оружия. Поверьте, оно послужит во благо мира и короля, да продлятся его дни!

Ну вот, приплыли. И опять все по Экклезиасту, ничего нового под солнцем. А вообще-то, сдается, я конкретно попал: начну упираться — стану здешним аналогом Сахарова с его водородной бомбой. До нее моей МОНке, конечно далеко, но по здешним меркам — это почти ОМП42 . А согласиться — того хуже. Благо мира и благо короля — вещи плохо сочетающиеся. Я бы даже сказал, антонимы. И за примером далеко ходить не надо — возьмем тех же американцев. И на фига мне тут мировая война? Н-да...

— А ведь вас, господин Ансор, рядом не было. Откуда сведения-то?

— Знать, что происходит в Ардане — моя обязанность, равно как и обеспечить безопасность гостя. Поэтому несколько моих людей страховали вас на погосте. Один даже был ранен вашим заклинанием. Что за шарики вы придумали. Целители вынули тот, что попал в согля... моего человека. Как вы сделали его идеально круглым? Способ не магический, это определили сразу. Но как же тогда?

— Я не могу выдавать чужие секреты, уважаемый Ансор. А что касается вашего предложения, то я... подумаю.

'Чего тут думать, валить надо', — завопил мой внутренний голос, хотя это и без него было понятно. Только вот 'валить отсюда' или предварительно 'валить Ансора'? Он ведь не отступится, зараза! Вон как набычился.

— Хорошо, коль скоро вы — мой гость, пока не окончится буря, подумайте. Но очень советую согласиться. Король не оставит милостью радеющего во благо государства. Я не уполномочен говорить от высочайшего имени, но по опыту скажу, что у вас есть шанс стать одним из первых вельмож.

И тут я не выдержал. С трудом сдерживая желание шарахнуть градоначальника кувшином по тыкве, проговорил, подчеркивая частицу 'не':

— Мне не нужно быть вельможей. Меня не интересует благо короля. Я не хочу его милостей, понятно? Я хочу вспомнить, кто я такой и вернуться на Родину. И ты, вербовщик хренов, мне в этом не помешаешь. Для убедительности я собрал немного некроэнергии на кончиках пальцев и продемонстрировал черный шарик Ансору. — Поэтому я собираюсь и ухожу.

Резко встав, я сделал два шага к двери. От хлынувшего в кровь адреналина меня чуть покачивало. Возможно, поэтому толстяк и опередил меня. Выскочив, он захлопнул дверь перед самым моим носом и послышался щелчок повернутого ключа.

— Тебя повесят за оскорбление короля на закате, некромантский выкормыш!! — раздалось снаружи. Еще один щелчок и что-то в комнате изменилось. Ну да, точно, по стенам переливаются узоры какого-то заклинания. Хм, а я стал еще круче, если почувствовал активацию без магозрения. А раз так, не вынести ли дверь к чертовой матери? Не, не стоит поднимать шум, лучше займусь оконной решеткой. Она вроде тонкая, металлическая, правда, поверх тоже какая-то магия наложена.

Дожидаясь, пока в крови перестанет бурлить адреналин, я присел на кровать. И чего я так вызверился? Поулыбался бы мэру, а ночью дал бы деру. И плевать на бурю, прорвусь. Эх, если бы амулет связи не сгорел, и делать было бы нечего. Выскочил во двор, 'позвонил' Лотеру — и домой через портал. Уфф! Кажется, успокоился, приступим, благословясь.

Ага, сейчас! Гадские решетки поглотили энергетический заряд, как будто так и надо. Ничего себе, защита у городничего, как в банке. Устоять перед энтропией — это круто. Зря, получается, писал заклинание, активирующее ту гадость, которой я угостил террориста на рынке. Или я где-то косячу? Да вроде нет, колдую правильно, по крайней мере, в магическом плане все нормально. Ладно, пойдем другим путем.

Магический взгляд на решетку — и брови у меня изогнулись домиком. Ни черта себе! Абсолютно надежная система, замкнута сама на себя и постоянно возобновляется, не пойми как. И слабых мест я что-то не вижу. Ну, точек-прерывателей, как их мои препода называли. Так что разрушить оболочку у меня не выйдет. А если...

Подскочил к столу, схватил вилку и дотронулся до красиво откованного прута. Не иначе, гномы делали. Найти бы умельца, и выставить претензии. Ай!..

Руку тряхнуло и вроде бы обварило, причем изнутри. Током что ли, стукнуло? Хотя, какое тут электричество? Кроме как в виде молний, его не должно быть по определению. Да и не ток это, ручка-то у вилки деревянная!

Странно, но последние двое суток я чувствовал себя максимально отвратительно. И даже не потому, что болела голова, а совсем наоборот. Когда боль утихла, начались непонятки с сознанием. Окружающий мир и до того казался мне... иллюзорным, что ли, а теперь и вовсе чувствую себя как в бреду. И что бы это значило? Поначалу списывал все на магополе, под которое мои мозги абсолютно не заточены, но за те месяцы, что я тут торчу, кто угодно бы адаптировался. Н-да... Ну да ладно, скорбные думы оставим на потом, а то так, действительно, повесят. Такого, всего из себя задумчивого. Что же с решеткой-то делать?

Я опять включил магическое зрение, подобрал с пола уроненную вилку и бросил ее в решетку. Она ударилась ручкой о прут и... ничего не произошло. 'Это как же, вашу мать, извиняюсь, понимать?', — процитировал я вслух Леонида Филатова. Вторую вилку я взял со стола за зубцы и, приготовившись к новому удару, протянул вперед руку. Все тихо-спокойно, в защите тоже никаких изменений не видно. Почему тогда меня в первый раз шибануло? Так и зависнуть недолго, а время дорого. Что там такого накручено, в заклинании? Да твою ж мать!..

Руку тряхнуло еще раз. Это я в благородной, блин, задумчивости, провернул вилку между пальцами. Вот теперь я четко видел активацию защиты: по решетке побежала рябь мелких сполохов. Все равно непонятно. Хотя нет, принцип действия понятен, вот! Или заклинание срабатывает на металл, или я не некромант, а тупая 'блондинко' с силиконовыми мозгами.

Ну да, Обноров, доставай дневник, получи заслуженную пятерку. Легкий плетеный стул был проигнорирован защитой, портьера — тоже. А если...

Я выплеснул на стол остатки вина из своего кубка и кинул в окно, как недавно вилку. И снова впустую. То есть ничего не сработало. Как так? Эта поллитровая рюмашка тоже ведь металлическая! Значит, срабатывает не просто на металл, а на какой-то особенный.

Следующие полминуты я решал задачу 'Вилка и кубок — найди десять отличий'. Нет, все-таки я — 'блондинко', потому, что отличие-то на поверхности! Вилка — острая, а кубок — нет. Не зря же магия не сработала при броске ручкой вперед. И опять подумалось про электричество. Сюда бы розетку и болгарку и был бы кайф. Но чего нет, того нет. А почему, собственно, нет. Помнится, когда целитель с некромантом мудрили над МОНкой, кто-то из них обронил, что материя — это та же энергия, но несколько видоизмененная. То бишь, вещество можно создать и самому, если знать, как это делается. Что если сделать что-то вроде отрезного круга и раскрутить, ну, скажем, таким мини-смерчем. Благо с магией Воздуха, более-менее, знаком. Лотер, проверяя свою методику, то и дело заставлял практиковаться 'не по профилю'. А методичка по воздушной магии была написана простым и доступным языком, вот я и штудировал ее. Не скажу, что достиг каких-то высот, но небольшое торнадо сотворю легко.

Сложенные специальным образом пальцы описали сложную фигуру в воздухе, заклинание я проговорил про себя и посреди комнаты закрутился смерч.

Нет, я точно растерял последние мозги. Иначе затянутая в воздушный столб портьера, умудрившаяся хлестнуть меня краем по уху, точно вышибла бы их. Я отлетел в угол и еле успел развеять двинувшийся на меня торнадо. От боли в ухе хотелось подвывать. А еще хотелось откусить от спинки кровати. Или прогрызться через дверь.

Ничего такого я, конечно, делать не стал, правда, вовсе не из благоразумия. Наверное, это и называется 'откат', когда бешеная злоба сменяется каким-то отупением, когда сидишь, собрав глаза в кучу и гоняешь в голове какую-нибудь глупую мысль. Я почему-то задался вопросом, носит здешний палач красную маску или нет. Хотя, чего гадать-то, вечером выяснится. Да уж, язык до киллера доведет, маму его! Меня вот уже почти довел. А мысль с 'болгаркой' была идиотская, поскольку я даже близко не знаю, как превратить энергию в материю. Да что там я, наверное, это не каждый архимаг знает. Так что, обломались вы, господин некромант.

От осознания этого факта вдруг навалилось ТАКОЕ отчаяние, что захотелось свернуться в позу эмбриона и пустить мужскую слезу. В романах к ней обычно добавляют эпитет 'скупая', но тут не гарантирую. Хотелось реветь белугой в ожидании товарища в красной маске, с куском мыла и табуреткой. Или без. Палача, в общем, ожидая. Эх, сейчас бы проснуться в своей квартире, пусть под столом, с похмельем после посиделок, лишь бы не здесь, не в этой комнате-камере с непонятным заклинанием, переливающимся узорами на стенах.

В полном отупении, я уставился на мягкий, ворсистый ковер на полу. В магическом зрении я видел, что на него тоже наложено какое-то заклятие. По-моему, я даже дышать перестал, наблюдая за трансформациями активированного 'колдунства' Активированного?! Не понял! Кем? Чем? С какой целью? Кто разрешил? Бестолково закрутил головой, пытаясь понять, что происходит Что за... Ах ты!..

Когда буду описывать этот момент в книге, как Венедикт Ерофеев сокращу главу до слов '...и немедленно выпил'. И по той же причине, что и он43. Не знаю, сколько я не дышал, но матерился я минут пять, не меньше. Это у меня взгляд упал на кубок под окном. Остатки вина выплеснулись из него на ковер и темно-красная лужица стремительно бледнела. Вот она исчезла совсем и мерцание ковра сразу же прекратилось. 'Самоочищающийся ковер', — возникла в голове констатация. А дальше... дальше было наитие, иначе не скажешь. Взгляд на стену, взгляд на ковер, снова на стену. Заклинания-то разные! Разные, мать их за ногу, да об угол! Это же невооруженным магическим глазом видно!

Еще толком не осознав зачем, скатал ковер в рулон и снова матерно заорал. Матерно, но радостно. Пол под самоочищающимся ковром был чист. Нет, пыли на нем был толстый слой, а вот магии не было ни капли.

Да здравствует Казанова! Не певица Сати из Кабардино-Балкарии, а великий любовник и шпион из Венеции. И Эдварду Радзинскому — моя сердечная благодарность. Последнему — за увлекательный рассказ о первом. Мне всегда нравилась заразительная эмоциональность историка, а рассказ о Казанове пришелся аккурат на период моей подростковой гиперсексуальности, поэтому слушал, что называется, в оба уха. С удивлением узнав о его шпионской деятельности, вообще прилип к экрану. Когда он для шпионажа-то время находил? Впрочем, сейчас мне это было фиолетово. А вот то, что он однажды сбежал из запертой камеры — это да. И сейчас я буду коммуниздить у него способ побега. Согласен, рискованно, но хоть какой-то шанс. Если удастся, прибью мэра, подниму и снова прибью. 'И так — восемь раз', — хохотнул внутренний голос. Я мысленно цыкнул на него: ишь, распоясался! Так и до шизофрении недалеко. И так уже с этой магией от привычного мировоззрения ничего не осталось.

Хороший пол, даже ломать жалко. Паркетный, из дорогой древесины. Ну и ладно, будет мэру до кучи мелкая пакость.

Настроение стремительно поднялось, и вместе с ним во мне стал просыпаться злобный некромант. Вот тут заклинание энтропии будет в самый раз. Подобрав с пола вилку, я очертил на полу круг и, с грехом пополам, выцарапал по контуру ограничивающие руны. Точнее, просто кривульки собственного изобретения. Если кто примется выяснять, что тут произошло, то толку не будет. Даже если отыщут похожий алфавит, то ничего не поймут и обломаются. Ладно, пора сваливать.

Уфф! Вот теперь я понял, зачем нужны магам точки-прерыватели. Оборвав чтение, трясущимися пальцами стер со лба холодную испарину. Что я творю, ученик чародея, хренов! Вместо того, чтобы обратить в прах пол ВНУТРИ окружности, заклинание применилось к САМОЙ линии. Еще немного и вырезанный кусок рухнул бы вниз со страшным грохотом. Несколько глубоких вздохов, чтобы унять бешено колотящееся сердце — и я соскребаю вилкой три своих 'руны'. Ну, Господи, благослови!

С пальцев срывается сгусток черной энергии и пол обращается серой пылью. Осторожно заглядываю в получившийся люк. Прямо под ним виднелся балдахин кровати. Это я удачно наколдовал, теперь хоть ноги не переломаю, а то до пола — пять неучтенных метров. Да и на балдахин прыгать страшновато, если честно. А ничего похожего на веревку в комнате не наблюдается. Вот в таких случаях и говорят про счастье, которое было так близко. Стоп! А если...

Скатерть на столе оказалась льняной, как раз то, что надо. А столовый нож — вполне острым. Так что через несколько минут я уже привязывал получившийся канат к ножке своей кровати. Але-ап!

Я соскользнул на пол, как паучок Ананси, после чего обратил в прах веревку. Итак, куда дальше? Через дверь однозначно не получится — нарвусь на слуг, придется того, бритвой по горлу. А оно мне надо? В окно по плющу тоже не привлекает. Если сорвусь, то быть мне личем, не иначе.

Скрип кровати заставил похолодеть, и уже в который раз покрыться потом. Складки полога раздвинулись, и из них показалась заспанная физия Ансора. Она захлопала глазами и отразила мучительное непонимание происходящего. Надо полагать, соображалка еще не включилась со сна. Ну и не надо, так мэр даже симпатичнее. Вот только бы не заорал.

Прыгнув, я прижал заспанную тушку к кровати. Рука, случайно попавшая под подушку, нащупала рукоять, и через секунду я приставил острие своего кинжала к жирной шее. Нет, что за дела? Меня запер, а оружие отмел себе, хамская морда!

— Не кричи, убью гада, — прошипел я в ухо толстяку, — Если понял — хрюкни три раза.

— Хрю-хрю-хрю, прохрипел тот, удивленно вытаращив глаза. — А почему именно хрюкнуть?

— А чтобы до тебя, сволочь, дошло, кто ты есть.— С этими словами я стукнул его по затылку кулаком с зажатой в нем рукоятью. Ансор кулем рухнул на подушку и я, опасаясь, как бы не переборщил, приложил пальцы к сонной артерии. Пульс был — будь здоров, даже слишком частый. Только цвет лица сменился на темный бордо. Наскоро скрутив пленника своим ремнем (отправляясь в Ардан, я надел свои старые джинсы, а не купленные в Лэнгионе обновки) и плеснул на мэра из стакана, стоящего на прикроватном стуле. Тушка слабо пошевелилась и я простимулировал эту полезную деятельность парой пощечин. Ну, сейчас буду его зверствовать!

Сформировав на ладони темный шар величиной с яблоко, напомнил мэру о смертельной опасности криков. Причем, опасности, прежде всего, для самого кричащего. Мэр согласно закивал, дескать, ему все понятно.

— Ну а раз понятно, тихо и внятно отвечай на вопросы. Зачем тебе знать секрет моего заклинания?

— Его величество Эллегор Первый готовится к войне с соседями и обещал титул тому, кто предложит новое оружие...

— Я разве не сказал, что заклинание срабатывает только на нежить?

— Н-нет, ваше... господин нек... Азраэль, не сказали. Даже если это так, королевские маги нашли бы способ доработать его.

— Не нашли бы, в заклинание встроена защита от криворуких магов. Не отвлекайся, дальше.

— Что вы хотите знать?

— Где у тебя кристалл связи?

— В-внизу, в канцелярии. — от волнения Ансор заикался через слово и то и дело краснел. — Мы можем пройти туда и.. — И-и-и! — тонко взвизгнул он, когда я царапнул острием кинжала за его левым ухом. — Не убивайте, господ-дин А-аз-зраэль!

— Посмотрим на твое поведение. Сколько охраны в доме?

— Три стражника. Я прикажу им вас не т-трогать.

В этот момент откуда-то слева отчетливо потянуло Силой, как я для краткости назвал некроэнергию. И источник был очень близко. Хм, еще минуту назад все было спокойно.

— Что у тебя за стеной находится, зараза? Не врать, проверю.

— Ничего, ничего там нет, господин некромант!

— Я раздвинул занавес и уставился на стену, из-за которой так и фонило смертью. Мы с мэром что, коллеги? Ай, как нехорошо!

Если бы не энергетический поток, фиг бы я отыскал дверь под шелковыми обоями. ее было совсем не видно. Замочной скважины не наблюдалось, но рядом на стене имелся канделябр, легко повернувшийся по часовой стрелке. Кусок стены отъехал в сторону, и я шагнул было внутрь, но паскудный Ансор вдруг захрипел и рванулся ко мне. Вцепившись зубами в штанину (руки-то я ему не развязывал), попытался оттащить меня от проема. Я рывком освободил ногу, на обратном ходу от души лягнув толстяка и...

От хруста сломанных шейных позвонков меня передернуло, но поделать было уже ничего нельзя. Хотя...

При первых же словах ритуала поднятия новоиспеченный мертвец шевельнулся и открыл глаза. Взгляд был вполне осмысленным. Вот это да! С перепугу поднял не просто зомби, а 'целое' умертвие. Для моего магического уровня это — неслыханная крутизна. Хотя, душа, наверное, еще не успела отлететь далеко, отсюда и фокус. Заклятие подчинения я выпалил скороговоркой, едва не напутав, но активировалось оно как положено. От меня к экс-мэру протянулся управляющий канал. Надо же, получилось как по писанному. — Ну что ж, тогда продолжим дискуссию, — пробормотал я, развязывая ремень на руках поднятого.

Что такое? Бунт на корабле? В 'Истории некромагии' не было описано ни одного случая неподчинения магу. А тут я ему приказываю подняться, а недотруп в ус не дует. А Темной плетью по заднице не желаете, господин труп?

Господин труп не желал, выражая это мычанием. Тьфу, тролль меня забодай! Шея-то у него до сих пор сломана. Ну, это, как говорил мой редактор отдела, говно вопрос. Заклинание Посмертного исцеления Вассиант в меня вдолбил накрепко. А как иначе, если это — верный кусок хлеба любого некромага. Разрубили, например, воина пополам, а родня его в таком виде хоронить не желает. Вот и зовут специалиста...

С тем же омерзительным хрустом позвонки встали на место и срослись. Приятно, все-таки, работать со свежим материалом. Сам, поразившись своему цинизму, я повторил приказ. Труп резво сел на кровати:

— Приказывай, господин...

Речь давалась умертвию еще с трудом. На всякий пожарный я еще раз прочел 'Исцеление' и глаза Ансора чуть заметно засветились.

— Погаси взгляд и отвечай. Что у тебя в той комнате?

— Лаборатория, господин.

— Что за лаборатория? Ты что, маг, что ли?

Нет, не маг. Не участвовал, блин, не был, не имеет, не привлекался. Зато у него есть очень хороший трактат по магии. И толку, что он есть? У меня в ташкентской квартире до сих пор лежит сборник задач по физике и что? Что я, Энштейном стал от этого?

— Что за трактат?

— По высшему малефициуму44.

Вот это задвигает, мэрская морда! Это как если бы я 'ядерный чемоданчик' под кроватью держал. Рядом с горшком и тапочками. Высшее 'злоделание' карается смертью во всей Ойкумене, вся литература по этой дисциплине считается уничтоженной. Вассиант рассказывал, что некогда группа стебанутых на всю голову колдунов принялась собирать и классифицировать проклятия. А потом самый шизоидный из них основал секту и едва не развязал всеобщий Армагеддон. Поголовный песец не настал только потому, что среди малефиков оказалось трое более-менее здравомыслящих людей. Каким-то макаром они смогли настучать на своего шефа в Конклав Света — местный гибрид Гринписа и КГБ, следящий, чтобы маги излишне не распоясывались. В смысле, чтобы не угробили все живое в мире. Тот же Лотер имел большие неприятности с этой структурой, после первых испытаний своей методики. Ну да ладно, вернемся к нашим баранам.

— Пойдем, покажешь.

Шатающейся как у пьяного походкой, умертвие сделало два шага и повернуло канделябр Мать моя женщина! Я думал, окочурюсь прямо на пороге потайной комнатушки. По крайней мере, в глазах в первый момент потемнело так, что пришлось опереться о стену. Управляющий канал замерцал и истончился, но через пару секунд дурнота спала и я шагнул-таки внутрь. Н-да, готичненько тут...

Даже приблизительно не возьмусь оценить размеры помещения — настолько оно было забито железом. В кузнице у Лиора, например, его в разы меньше. Причем, железяки были самого зловещего вида. Это я примерно через минуту разглядел, когда более-менее пригляделся. Развешенные по стенам и лежащие на небольшом столике инструменты были... пыточными. Поначалу я кое-какие железки спутал с хирургическим инвентарем, но слишком уж ржавыми они были. Да и о хирургии я от Лотера ни разу не слышал. Кому она уперлась в мире с развитой целительской магией? Здешние медики даже аппендицит могут лечить, воздействуя на ауру. Почти как в знакомой мне земной медицине, когда гланды режут 'per rectum'. Только вот результат положительный, а не как у нас. Так что, инструменты пыточные, это к гадалке не ходи. А это что? Ой, бл...!

Вот уж не думал, что от вида трупа у меня желудок подскочит к горлу. Вассиант натаскивал меня всерьез, так что мертвецов пришлось навидаться в разной степени целости и сохранности. Но такого я даже вообразить не мог. На столе из какого-то темного камня лежало изуродованное женское тело. Причем, изуродованное — это мягко, почти ласково сказано. Откуда-то появилось ощущение, что перед смертью несчастная познакомилась с каждым из страшных инструментов. Я повернулся к умертвию, топтавшемуся за моей спиной.

— Ты что здесь творил, старый козел? И кто эта женщина?

— Она из гильдии блудниц, господин, — голос бывшего Ансора становился все более похож на прижизненный. — А здесь я проводил опыты с трактатом. Вы можете взять его на полке справа.

— Сначала объясни суть опытов, — сказал я через плечо, направляясь к незамеченной сначала полочке. Ну, я слушаю!

Умертвие промолчало. Я еще раз повторил вопрос, подкрепив его ударом Темной плети. Лицо мертвеца исказилось мукой, и он заговорил, с трудом выдавливая из себя слова. Оказывается, при жизни Ансор страдал прогерией. Причем, болезнь проявилась у него довольно поздно, лет в пятьдесят. В это время он еще был не мэром, а простым городским архивариусом. Обнаружив, что стремительно стареет, запаниковал и принялся осаждать приемные целителей. Но те только разводили руками. Причины прогерии были им неизвестны, поэтому лечение было симптоматическим. Короче говоря, в пациента вливалось некоторое количество жизненных сил и на том терапия заканчивалась. Невеликие сбережения архивариуса перешли к местным врачам, он оказался на грани нищеты, когда неожиданно судьба подбросила ему сюрприз. Разыскивая какой-то документ, он наткнулся на старую-старую книгу по малефициуму. Как она оказалась в архиве, осталось загадкой, но пробежав глазами несколько строк, больной понял: вот он, шанс! В чем конкретно он выражается, было неясно, но Высшая магия, есть Высшая магия. Неделю Ансор корпел над стопкой пергаментных листов и нашел нечто интересное. В туманных намеках в книге рассказывалось о том, как забирать жизненную силу у окружающих и пользоваться ей самому. И у архивариуса натурально снесло крышу...

-... я заказал гномам вытесать мне стол из вулканического стекла, обсидиана — рассказывало умертвие, — это стоило мне последних золотых, но жизнь была дороже. В здании городского архива имелся большой, глубокий подвал, так что никто бы и не узнал...

Слушать дальше было противно до тошноты. Как я понял, мэр отыскал лишь часть книги, посвященную ритуальному мучительству, применяемому малефиками для извлечения жизненных сил у жертв. Чем больше страдал человек, тем лучше чувствовал себя его палач. Первой из жертв стал безвестный посетитель архива, желающий навести справки о родственнике. Выпив предложенную ему чашу вина, тот пришел в себя, прикованный к жертвенному столу. Ненадолго. Но на беду Ансора, тот оказался племянником богатого купца, не пожалевшего денег на отыскание убийцы. Заподозрить в злодеянии доходягу Ансора, никто не догадался, но все равно, ему пришлось удвоить осторожность. Отныне он 'работал' только с бродягами, которых никто не будет искать. Около двух лет нищие питали его жизненной силой, но вскоре они стали обходить Ардан по километровой дуге. К тому же, многие из них не могли похвастать здоровьем. Жалкие капли силы не могли остановить развитие болезни, и прогерия вновь напомнила о себе, за неделю прибавив мэру пару лет возраста. Будучи неглупым, Ансор понимал, что когда-нибудь попадется на своих злодействах. В этом случае его ждал топор палача, и спастись от него можно было лишь двумя способами: получить дворянский титул или уйдя в политику. В первом случае мэру грозило лишь лишение привилегий и ссылка, во втором же он получал 'депутатскую' неприкосновенность. То есть судить преступника мог лишь сам король. Но, как говорится, 'До Бога высоко, до царя далеко'. К тому же, став политиком, он просто не допустит, чтобы чьи-то подозрения достигли монарших ушей. Рот можно было заткнуть всем: кому энной суммой, а кому и кинжалом убийцы. Проблема была лишь в том, чтобы просочиться каким-то образом в кулуары. Но и тут архивариусу подфартило. Маркграф Кензор да Варо, через глашатая объявил на площади, о вакантном месте личного секретаря. Тот должен был быть грамотным, знать делопроизводство и уметь работать с большими объемами информации. Этим условиям архивариус отвечал, а потому легко прошел конкурсный отбор. А дальше все было в его руках, чем он и воспользовался. Быстро став доверенным лицом да Варо, Ансор был в курсе всех его дел. Хрустальной мечтой его шефа было надавать люлей соседу — барону Кэлвиру.

— ... не знаю, какой шьерр пробежал меж ними, но маркграф спал и видел разоренное баронство. Вот только сил у него не хватало.

— Это у маркграфа-то? — не поверил я.

Нестыковочка, однако! Маркграф — это руководитель целого округа, поставленный королем. По крайней мере, так было в моем мире. По всему он мог раскатать в тонкий блин любого барона. Но умертвие ничуть не смутилось:

— Да, в подчинении да Варо был полк королевских конных латников и столько же пехоты. Но вести их в Кэлвир своей волей он не мог — на то есть прямой запрет короля. А его личная дружина нипочем бы не справилась. И повода к тому не было. Вот если бы барона обвинили в запретных магических практиках...

-Ты не отвлекайся, дальше рассказывай, — перебил я.

— Тогда я предложил нанять кнехтов из воинской Гильдии. Маркграф от такой инициативы взвился и едва не отправил меня на конюшню для вразумления кнутом. Казны маркграфства не хватило бы на оплату даже тысячи наемников: те прекрасно знали военную мощь Кэлвира, а потому за каждого запросили бы впятеро против обычной цены. — И тогда, — рассказывал Ансор, — я пошел ва-банк, выпросив себе временное назначение мэром Ардана и всего пятьдесят дружинников. Якобы, для вящей безопасности граждан. Кэлвир хитер и запросто мог бы повести диверсионную войну против соседа...

В общем, получив требуемое, новоиспеченный арданский мэр забил болт на гипотетическую внешнюю угрозу, благо да Варо имел еще достаточно солдат, преданных лично ему. Случись нападение кэлвирского барона, тот со своей дружиной задержал бы наступление противника на время, достаточное, чтобы смыться. А пока все было тихо-мирно, градоначальник наложил волосатую лапу на городских проституток. Этого добра в городе хватало всегда, но дань они никому не платили. В отличие от 'братков' нашего мира, здешний криминалитет считал, что 'доить' путан — занятие недостойное. — Если ты честный разбойник, так кормись мечом, луком и кистенем, а не... женскими прелестями, так сказать. Но Ансор к местной братве не относился, а на уважение воров ему было плевать. Кроме того, новоявленный градоправитель сплагиатил маршала Жукова в Одессе и за две ночи большинство арданских бандитов было вырезано переодетыми в штатское солдатами. Специальным указом мэр легализовал проституцию и теперь путаны, обязаны были сдавать четверть доходов в казну. Это чуть было не спровоцировало бунт арданских женщин: собравшись на площади перед мэрией, они принялись шуметь. Суть претензий сводилась к тому, что если раньше их мужья пропивали часть заработка, то теперь они будут еще и прое... тратить оную в борделях. Но главный городской сутенер вывернулся и тут. В дополнении к указу он ограничил клиентуру путан, проезжими купцами, солдатами, ремесленниками и менестрелями. Теперь каждый гость при въезде в ворота Ардана получал жетон, удостоверяющий, что 'сам он не местный'. Проститутки в ответ на сокращение доходов подняли расценки, но интуристов это не напугало. Таким образом, довольны остались все: Марграф, получив из Ардана неиссякающий денежный поток, как хотел, поимел барона, Ансор получил постоянную должность гардоправителя и, главное, источник поддержания своей жизни. Как только прогерия напоминала о себе, на жертвенный стол отправлялась очередная путана. Незнакомец с гостевым жетоном снимал ее на всю ночь и приглашал проехать 'в номера'. А в каком-нибудь темном переулке уже дожидалась крытая повозка...

От услышанного мне захотелось еще раз убить этого козла, причем, на его же жертвеннике, с соблюдением всех инструкций Высшего малефициума. Правда, толку от этого было бы ноль. Физической боли труп не почувствует, а отправить его, куда-нибудь, в Ад я не мог. По причине полного отсутствия такового. Откуда ему взяться там, где нет никакой религии? Ни тебе католицизма, ни православия, ни ислама. Даже буддизма с его чередой перерождений — и того нет. А душа умершего после смерти теряет память и вселяется в новорожденного. Греши — не хочу, в общем, воздаяние получишь только при жизни. Помню, меня удивляла идея многоразовых душ, пока не вспомнился виденный когда-то ужастик. Там тоже описывалось нечто подобное, но, все равно, с легким налетом религии. Хм, и что мне делать? Вариант 'плюнуть на этого урода и упокоить' мне абсолютно не нравился. После увиденного я сильно сомневался в перспективе быть повешенным. Разве только за ребро на во-он тот крюк. В самом деле, почему бы этому маньяку не поживиться некромантом?

— Твоя энергия убила бы его, — чуть слышно раздалось за спиной.

Ититская сила! Я подскочил не хуже Сергея Бубки, по крайней мере, мне так показалось, когда в голове раздался этот вкрадчивый полушепот. А придя в себя, я обнаружил, что стою с кинжалом в руке, накрытый защитным пологом. Ну надо же, активировал на рефлекторном уровне! Вассиант бы сейчас сказал: 'Превосходно, Азраэль, но какого тролля вы собираетесь делать кинжалом из-под купола?'.

— Ты кто? — мысленно спросил я, не особо надеясь на ответ. Скорее всего, у меня глюк от нервного напряжения. Но ответ все-таки последовал:

— Совсем недавно меня звали Эолара. Я умерла здесь и ты это, видимо, почувствовал.

Из стены показалось что-то вроде сгустка тумана, оформившегося в женскую фигуру. Не скажу, насколько призрак был похож на свое бывшее тело — смотреть на него лишний раз я опасался, чтобы не стошнило. Интересно, что от меня нужно призраку?

— Ты хочешь наказать моего убийцу? Отдай его нам.

— Кому это — вам? А, жертвам, что ли?

— Да-а-а, — голос Эолары вдруг превратился в какой-то зловещий стон. Мы сумеем воздать по заслугам.

Из стен комнаты выступили еще четыре полупрозрачных фигуры. — Отдай его, отдай, отда-а-а-й!

— Да забирайте, дерьма не жалко, — это я сказал уже в полный голос, приготовившись оборвать канал управления умертвием.

— Не так. Уничтожь тело без упокоения.

Ну надо же, привидение указывает некромагу. Рассказать Вассианту — засмеет ведь, язва сибирская! Хотя, что мне, жалко?..

Почти невесомый прах осыпался с души, которая осталась на месте, привязанная ко мне каналом. Осматривать разную нежить маговзглядом уже стало входить в привычку. С удивлением, я обнаружил, что психиатры не так уж и не правы, употребляя словосочетание 'душевная болезнь'. Призрак выглядел каким-то ущербным и хилым. А вот Библия с ее '...блаженны нищие духом', кажется, ошиблась. Вряд ли апостол Петр пустит такого урода в рай...

— Ты хорошо сказал, некромант! Он нищ духом. Еще немного и лишился бы ума. Давая ему силу, магия забирала разум, — раздалось в голове.

— Да отстань ты, наконец! — неожиданно взбеленился я! Хотела отомстить — мсти, а не копайся в моих мыслях. Держи этого хмыря и проваливай.

Отдав умертвию приказ оставаться на месте, я оборвал связь. Невесть откуда взявшиеся четыре призрака с визгом набросились на него и принялись раздирать на части. Странно, про визг я понял только по исказившимся лицам, не слыша ни звука. Видимо, говорить со мной могла только Эолара, что меня сильно радовало. А то мало ли, вдруг мозг не выдержит такой бури чужих эмоций. Мне еще шизы не хватало.

— Перестаньте! — обратилась бывшая проститутка к товаркам. Мы питали своего мучителя, теперь он покормит нас. На стол его!

Духи не пойми как подхватили Ансора и швырнули его на полированный обсидиан. — Н-да, это ж как нужно постараться, чтобы для тебя создали персональный ад! Не дай Бог так попасть, мысленно перекрестился я.

— Спасибо тебе, некромант!

Да чтоб ты растолстела! К шепоту в голове я уже привык, а тут раздался полноценный женский голос. Да и сама Эолара выглядела уже не такой бестелесной. Призрак стал гораздо менее прозрачным, и я смутно различил краски на лице. Да и остальные выглядели почти плотски. Так вот ты какой, энергетический вампир!

— Я не знаю, что такое вампир, — обиделась женщина. Я всего лишь привидение, закончившее свои земные дела. Теперь я уйду, а этот... (кивок в сторону Ансора) останется тут. Боль и ужас всех, кого он убил, теперь достанется ему. Но я вернусь. Мы вернемся, — поправилась она. Скажи, мы можем что-то сделать для тебя?

— Ну, не знаю, — опешил я от неожиданной 'раздачи слонов'. — Вообще-то мне бы домой попасть.

— Этого я сделать не могу, прости, — опустила голову Эолара. Твои родные края далеко и моих сил не хватит, чтобы отправить тебя. Я чувствую, как ты стремишься туда, но... постой! Ты помнишь, как перенесся?

Я чуть не выругался: еще бы я не помнил! Пьянка, зеркало, забытье — и я здесь. Ну и на черта тебе это знать?

Я взглянул на понурившуюся, было, женщину. Теперь в ее взгляде светилась радость.

— Придумала! Принеси сюда зеркало. Пусть Ансор хоть после смерти сделает что-то доброе.

Ничего не поняв из сказанного, я вернулся в спальню и снял со стены здоровое, в человеческий рост мутноватое стекло, покрытое амальгамой. Ну почему у меня нет стеклореза? Тащить эту бандуру было очень неудобно и проходя в пыточную, я толкнул столик с инструментами. Какая-то железяка с грохотом упала в таз на полу, и я чуть не выронил свою ношу. До меня стало доходить, что собираются сделать призраки, а потому аккуратно прислонил зеркало к жертвеннику и сел перед ним прямо на пол, скрестив ноги по-узбекски. Привидения взялись за руки и их ладони сразу же слились в одно целое. Жутковатый хоровод закружился вокруг зеркала, а я принялся всматриваться в амальгаму. Очень хотелось взглянуть на происходящее в магическом ракурсе, но мало ли, вдруг это повредит? Нет, хочу домой... домой!

Мерно кружащиеся фигуры убаюкивали, и я вскоре замер в состоянии транса, похожего на тот, что перенес меня в этот мир. Теперь, когда я был трезв, ясно ощущалось, что меня словно затягивает внутрь зеркала.

— Вспомни свой дом... вспомни... вспомни... Помоги нам, у нас не хватит сил, если не вспомнишь...

Кажется, транс становился все глубже. Шепот призраков слился в сплошной звуковой поток, как вдруг что-то изменилось. Сквозь накатившую дремоту, я различил отразившийся силуэт. Стражник? Нет, это кто-то очень знакомый. Фигура взмахнула рукой, бросив какой-то длинный предмет. А-а-а-а!

Ярчайшая вспышка, и на мгновение мне показалось, что я лечу в бездонную пропасть.

— Счас-стливого пути-и! — раздавшийся в голове шепот привидений был перекрыт отчаянным визгом: 'Азраэ-эль!!!'...

Часть II

Глава 11

От вяленой красноперки остались только голова, хвост плавники и чешуя. Кто не знает, самое вкусное в вяленой рыбе — это кожа. Только, блин, чешуя разлетается, усеивая столик. Но это уже проблемы официантов. Хотя и самому подсуетиться не жалко.

С сожалением прожевав последний клочок шкуры невинно убиенной рыбешки, запиваю его остатками пива, сгребаю мусор в пластиковое блюдце и выхожу на улицу. Снова охватывает какой-то щенячий восторг, от которого хочется кувыркаться или петь. Точно, спою, тем более, что в голове давно уже вертится мотив из репертуара группы 'Сектор Газа'.

'...снял погоны и петлицы и уже успел напиться, демобилизация-а-а!', — пропел я в полный голос. А чего не спеть, если в переулке ни одного прохожего? Пуркуа бы не па, как говорят французы. Кстати, мое возвращение, действительно, напоминает дембель. Как-никак, некромаги в Лэнгионе относятся к военному ведомству. Значит, я — что-то вроде солдата-срочника. Уж курс молодого бойца я точно прошел. В нем даже физподготовка присутствовала, чего я никак не предполагал. Боевые маги ведь атакуют на расстоянии, не ввязываясь в ближний бой! Но Вассиант пояснил, что боевой маг-стихийник или менталист — это совсем не то, что некромант. Вышедший из-под контроля зомби не станет читать тебе заклинания, а вцепится зубами. Такие случаи бывали и частенько являлись средством сведения счетов некромантами. Кто будет разбираться на поле боя в причинах смерти. Да и не разберется никакой дознаватель: магический фон там остается такой, что фиг вычленишь остатки заклинания, разрушившего управляющий модуль. Говорят, американусы во Вьетнаме похожим образом гробили ненавистных сержантов. Кидаешь в командира гранатой — и готово. Поди разбери потом, откуда она прилетела. Ну да ладно, я отвлекся. В дупу амеров, Чапай думать будет. Информации к размышлению у меня до черта, а вопросов еще больше. Во-первых, время моего возвращения. Точно его не назову, но примерно минут за пятнадцать до опыта с зеркалом. А что это значит? Значит, попаденцем мне стать не довелось. Тогда откуда у меня воспоминания 'мэйд ин Лэнгион'? Остались ли приобретенные там знания? Нет, точно остались, хотя бы в виде конспектов. Блокнот с ручкой как лежали в джинсах, так и лежат. А вот шару-накопителю пришел полный абзац. Жаль, не успел рассмотреть, кто и чем по нему шарахнул. Стража, решившая проведать мэра, или это меня спасать пришли. Скорее, второе, потому как визжали, кажется, голосом Милы. Да нет, бред! Даже если бы меня решили спасать, то вряд ли взяли бы девушку с собой. Кто бы ей это позволил?

Настроение упало на несколько пунктов. Отбытие из Лэнгиона я представлял абсолютно по-другому. С прощаниями хотя бы. Все-таки, люди (точнее, один человек и гномы) вошли в мое положение и старались помочь, чем могли. А то, что некромагия — не самое приятное занятие, никто не виноват. Н-да, нехорошо получилось, мог бы и сообразить, что задумали призраки. Ну да ладно, изменить положение я уже не смогу. Как там сказано?

'...дай мне терпение принять то, что я не в силах изменить, дай мне силы изменить то, что возможно, и дай мне мудрость, чтобы отличить первое от второго'. За точность цитирования Экклезиаста не ручаюсь, но как-то так. А в идеале неплохо бы найти кого-то, кто подскажет, как существовать дальше. В церковь что ли пойти? Ну уж нет, с батюшками беседовать — не мое. Конечно, наверняка среди них много достойных людей, но случилось мне однажды нарваться и на одного бюрократа. Не уверен, что это слово здесь уместно, но другого подобрать не могу. Сначала он полчаса вещал пастве о любви к ближнему, а потом, узнав, что я некрещеный, отказался со мной разговаривать. Дескать, окрестись, чадо, а потом сподобишься беседы. Н-да, и такие батюшки встречаются в ташкентских храмах. Нет, врать не буду, поначалу мелькнула мысль о принятии таинства крещения, но я ее отмел. На двери храма висело объявление о том, что таинство свершается полным погружением в купель. И суббота — мужской день, а воскресенье, соответственно, женский. Как в бане. А это заведение прочно ассоциируется у меня с вензаболеваниями. Так что, церковь отпадает. С другой стороны, только священник и способен допустить факт 'попаденчества'. Ну, или добрый доктор в психдиспансере. Но туда тянет еще меньше, чем в церковь...

Еперный театр, а я ведь полный идиот! Совсем забыл о человеке, идеально мне подходящем. Если только мои усилия не пропали даром, то психолога-экстрасенса Ольшанскую могли успеть откачать. Если успели, то считай, полдела сделано. Ура, товарищи! Осталось сообразить, как ее отыскать. Так, вспоминаем журналистские навыки. По логике вещей ее должны отвезти в бывшую шестнадцатую горбольницу, ныне — Центр экстренной медпомощи. Ну, или в частную клинику вроде какой-нибудь 'Extramed'. Последнее маловероятно, потому как сам вызов частной 'Скорой' стоит дорого. Поэтому чаще всего обходятся государственной, только требуют кардиобригаду для придания врачам нужной скорости. В общем, еду в 'шестнадцатую', а если Валерии там не окажется, спрошу у ее соседей по дому.

Уф, как мало, оказывается, нужно для поднятия настроения! Да и, в конце концов, я дома, а гномы мое экстренное отбытие как-нибудь переживут. Очень на это надеюсь, по крайней мере. Итак, как говорил мультяшный сквайр Трелони, в Бристоль, друзья!

Странно, но в тот момент я абсолютно не подумал о том, что Ольшанскую могли и не довезти до больницы. Эта мысль пришла уже у больничной регистратуры, но тут же пропала. Валерия просто должна остаться в живых, не зря же я устроил в подъезде пожарную тревогу. Но все равно, пока регистраторша копалась в журналах, чувствовался легкий мандраж.

— Да, есть такая больная, но посетителям к ней нельзя.

Ой, да что она говорит! А я-то сдуру решил, что к человеку с пробитым легким и офигенной кровопотерей меня отнесут на руках. И дорожку красную передо мной раскатают. Вслух, естественно, этого говорить не стал, а просто поинтересовался состоянием Ольшанской. 'Идет на поправку' вместо ожидаемого 'стабильно тяжелое' порадовало. Ну, а что я хотел от... кого? Целительницы? Колдуньи? Или, все-таки, психолога. Обязательно расспрошу ее подробнее, когда будет можно. Первые два названия уже не казались мне иносказательными, как полгода назад. Ну, или вчера, если учесть время моего возвращения домой. Привидения расстарались, и я оказался за столом за пару минут до эксперимента с зеркалом. Правда, на сей раз я их решительно пресек на корню, сославшись на головную боль. Снова попасть в сарай к Лиору мне совсем не хотелось

— ... молодой человек, как ваша фамилия?

Эх, спугнула мысль, сестра белохалатная. На автомате назвался, попрощался и двинул к выходу. А выйдя, прямым сообщением взял курс на ближайшую лавочку — ловить за хвост оную мысль. Точнее, вопрос. А еще точнее, что-то связанное как раз со временем. Время...

— Гав!

Темная плеть активируется сама собой и гадская псина с визгом несется прочь, волоча за собой поводок. Уфф! Чтоб тебя хозяин у корейского ресторана привязал и забыл. Напугала до полусмерти бедного некроманта. Зато и мысль сразу всплыла, да еще с ответом в комплекте. А именно, сохранились ли способности, обретенные в 'зазеркалье'?

Почему бы и нет, раз остались воспоминания? А ответ я только что видел сам. Все сохранилось, да так, что собачий скулеж слышен до сих пор. Гуд это или не гуд? Вроде бы гуд, но что со всем этим делать? Разве только в 'Битву экстрасенсов' податься. Буду там биться с Маратом Башаровым до полной победы. Ну, не зря же писали в программе передач: 'Битва экстрасенсов с Маратом Башаровым' Бедный Марат Алимжанович! Один против толпы всяких мутновидящих и народных целлюлителей. Нет, если возьмут в передачу, буду биться на его стороне. А что, напущу на них пару-тройку зомби...

Представив процесс такого 'файтинга', я невольно хохотнул и пошел к воротам. Мелькнула мысль выпить за здоровье Валерии еще пивка, но я ее решительно отмел. Лучше двинуть домой и набросать какие-нибудь тезисы для будущей книги, а то уже полго... тьфу! Достало уже это рассогласование во времени! Я ж тут второй день, а полугодие, проведенное в Лэнгионе, как будто никуда не делось. Н-да, такое не забыть. Ведь вкалывал каждый день, как проклятый, осваивая некропремудрости. Зато теперь могу спокойно работать в морге: иммунитет к покойным выработался ой-ой-ой какой. Или на кладбище переночевать. Хотя, нет, не стоит. Ходячих мертвяков там, конечно, не предвидится, а вот живых бомжей может оказаться куча. Это таки-да. И еще неизвестно, что хуже. Отбиться-то от них не проблема, но оно мне надо? Да и дела поважнее есть. Хочешь-не хочешь, а надо написать хотя бы приблизительный план по заданию Михалыча. А то ведь до сих пор не представляю, о чем будет книжка. Правда, это пока терпит, конкретных сроков мне никто не назначал. Похоже, главред и сам сомневается в коммерческом успехе проекта. И я с ним согласен. Нет, бывшие соотечественники, может, и заинтересуются, но основная-то масса захочет ли читать про 'равшанов и джумшудов'? Вряд ли. Помнится, сам по приезде в Москву хлебнул негатива по самое не могу. — Откуда вы? Из Ташкента? А откуда вы русский так хорошо знаете? Что, филолог? Русского языка и литературы? Надо же!.. А в каком году Пушкин написал 'Вишневый сад'? В общем, относились как к такому же равшану-джумшуду. Когда весь этот шовинизм уже вконец достал, мне посчастливилось столкнуться с Михалычем. Оказывается, он помнил меня по газетным статьям, поэтому контакт наладился моментально. Не знаю уж, как потенциальный шеф разглядел во мне писателя, но жаловаться на бедность мне уже несколько лет как не приходится. Поэтому из издательства 'Диалог' я вряд ли уйду, мне и там неплохо.

Задумавшись, я едва не попал под машину, сунувшись к переходу на красный свет. Точнее, не поглядев по сторонам, поскольку сигналы светофоров в Ташкенте — понятие условное. Если горячий джигит видит свободную дорогу, то его не парит, что там за фигня загорелась. Отвлекает только. Отшатнувшись, я вернулся с небес на грешную землю, то есть вспомнил об оставшейся дома немытой посуде. Надо же! Вот о чем-о чем, а об этом, увернувшись из-под капота синего 'Шевроле Лачетти ', думать надо бы в последнюю очередь. Странно, но это не испортило, а даже улучшило настроение. Когда руки заняты делом, мне лучше думается. В голове уже начали формироваться какие-то тезисы будущей книги, и хотелось их 'обкатать'. Под эти размышления я добрался до дому и, собрав всю грязную посуду, сунул ее в мойку. И кой черт меня дернул покупать баранью грудинку?! Жира на тарелках было столько, что он сколупывался ногтем. А с горячей водой было плоховато. Она была чуть теплой — всегдашняя милая шуточка коммунальщиков. Сало размазывалось по тарелкам, но отставать от них не хотело. В конце концов, я плюнул на все и сбегал в магазин за посудомоечным гелем. Дело сразу пошло на лад, вот только тарелки стали еще более скользкими. Вы когда-нибудь роняли на ногу ребром тяжелое глиняное блюдо, называемое по-узбекски 'ляган'? Если нет, то вы меня не поймете. 'Ноготь слезет!' — вскрикнул внутренний голос. — Ах ты, едондер пуп! — выдал я уже 'внешним' голосом, — какой елфиндер тебя вылепил?! И тут меня осенило. Вот уж не думал, что анекдот из жизни Льва Толстого, о котором я читал в интернете, окажется таким полезным. Литературный классик не терпел матерщины и боролся с ней. Причем, не где-нибудь, а в Севастополе, который оборонял от супостатов, командуя батареей. А в свободное время проводил среди солдат воспитательную работу:

Толстой увещевал солдат: 'Ни к чему такие слова говорить, ведь бессмыслицу говоришь. Уж если охота глупость изречь, скажи, например, 'ёлки тебе палки', 'эх ты, едондер пуп', 'елфиндер' и т.п. Примечательно, что воины, вспоминая командира, говорили: — Был у нас офицер, его сиятельство граф Толстой, вот уж матершинник был, слова просто не скажет, так загибает, что и не выговоришь! Спросите, какое отношение имеет Лев Николаевич к моему озарению? Отвечу, что самое прямое. Прочитав этот анекдот, я немедленно выложил его на литературном форуме. И вот сейчас этот форум сам собой всплыл в памяти. Помнится, была на нем тема для начинающих писателей. В ней многие авторы жаловались на творческий застой. В смысле, начали писать, и застряли на каком-то эпизоде. Остальные форумчане советовали перечитать написанное, определить, в чем загвоздка, переписать и творить далее. Итак, в чем у меня затруднения? В том, что я просто не знаю, о чем будет книга. Михалыч заказывал побольше восточной экзотики, а я ее в упор не вижу. Ну, что поделаешь, если для меня все эти реалии обычны? Вот, к примеру, тележка на лысых шинах от Запорожца, запряженная ишаком и нагруженная металлоломом — это экзотично? Для меня — нет, поскольку видел такие с детства. А какому-нибудь буржуину такое транспортное средство покажется вопиющим архаизмом. Он это средство сфотографирует и будет гордо показывать знакомым у себя в буржуинстве. Дескать, вон я чего видел! Анахронизм-то какой, леди и джентльмены! А отсюда следует, что нужно залезть на какой-нибудь туристический сайт, поглядеть, чем восторгаются пользователи и прокомментировать. Дешево, елки-метелки, и сердито!

Ну, все, меня понесло, то бишь творческая мысль заработала. Ударными темпами домыв посуду, я метнулся к ближайшему дилеру сотовой связи и купил USB-модем. Так что, часа через три набрал информации на целую энциклопедию. Попутно в голове сложился примерный сюжет и образ главного героя. Он у меня будет аспирантом востоковедческого вуза, пишущим диссертацию по этнографии народов Центральной Азии. Зер гут, так и сделаем! Еще пару часов помучив клавиатуру ноута, я вчерне набросал синопсис, он же — план работы. Обозначил основные тезисы, обрисовал характер героя, после чего как-то сразу иссяк. В принципе, уже можно покупать билет и ехать домой. Или же просто отдыхать в свое удовольствие, причем, последнее предпочтительнее. Да и Валерию, лежащую в реанимации, я не мог бросить просто так Я же спать спокойно не буду, пока не буду уверен, что с ней все в порядке. Интересно, кто же ее так не любит, что решил зарезать? Как хотите, но уехать я сейчас не могу. А вдруг на моих глазах разворачивается детективный сюжет? Ну уж нет, я останусь в Ташкенте пока не пойму, откуда растут ноги у покушения на Валерию. С другой стороны, оно мне надо? Моя совесть чиста, я сделал для потерпевшей все, что мог, дальше пусть милиция с прокуратурой разбирается. А начнешь проявлять интерес, так можно и в подозреваемые угодить, тем более что в квартире Ольшанской могли остаться мои отпечатки. Найдется хоть один — и думаю, что мое алиби никто проверять не будет. Да и жидковато оно у меня. Супротив дубинки, да по почкам, ему никак не устоять. И вообще, если уж выяснять, что случилось с Валерией, то начинать надо с нее самой. А пока — отдыхаем!

Закрыв страницу турфирмы, я заглянул на тот самый литературный форум, куда выкладывал перлы Льва Николаевича. Проглядев раздел 'Флейм', я собрался было выйти, как вдруг зацепился взглядом за заголовок 'История попаданца'. Это оказалось небольшое стихотворение, над которым я от души посмеялся:

Он жил обычной жизнью в каком-то городке:

В загадочном Бобруйске, а может и в Москве.

Учился в универе, а может в ПТУ,

Умел мечом сражаться и изучал кунг-фу.

И вот однажды ночью он по лесу бродил

И в телепорт случайно ногою наступил.

В глазах темнеет. Вспышка. И как всегда — финал:

Герой наш одинокий в эльфийский лес попал.

Его голодный демон встречает в том лесу,

И хочет он парнишку пустить на колбасу.

Но вот чего рогатый никак не ожидал —

Калашников из сумки наш паренек достал.

Случайно в подворотне нашел калаш герой,

С тех пор на все прогулки таскал его с собой.

Ну, вот и пригодился, не зря его носил,

И очередью длинной он демона скосил.

Тут выбежали эльфы героя поздравлять:

Мол, демон собирался принцессу их сожрать.

По случаю победы устроили гульбу,

И вот наш попаданец пьет пиво на пиру.

Герой наш с автоматом по миру погулял,

И твердою рукою он зло уничтожал.

Итог закономерен: богатство и дворец,

Герой увенчан славой, принцессу — под венец...51

Автор, как говорится, 'жжот'! Действительно, многие из пишущих в фентезийном жанре, не заморачиваются над оригинальностью сюжета и лепят одно клише на другое. Помню, Михалыч жаловался, что подобные рукописи ему уже складывать некуда. Вот интересно, а если я решу накропать, что-нибудь этакое — получится или нет? Отложим план на будущее, а пока...

Я поскреб затылок и застучал по клавиатуре. Ткнул в кнопку 'спасибо' после стишка. А минут через пять на форуме появилось следующее:

Солнце встало над степями Лихолесного Средьземья,

Осветило ярким светом, залило их все лучами

И лежащий на поляне полупьяный попаденец,

Страшно мучимый похмельем, неохотно пробудился.

Первым делом он отправил всех и вся к такой-то маме,

Отчего трава пожухла и кузнечики утихли.

Даже солнце покраснело и решило закатиться.

Чтобы не слыхать отныне никогда такого мата.

'Вот ведь гадство, бляха-муха, — удивился попаденец.—

Вроде бы, паленой водки мы вчера совсем не пили.

Так откуда ж эти глюки? Объясните мне доступно!'.

Тут внезапно из портала (что чуть справа появился)

Появилась кучка эльфов, гномы, хоббитов немножко,

А за ними топал Пендальф, или как его там звали.

Стукнув посохом по репе бедолаге-попаденцу,

Излечил его волшебник от ужасного похмелья.

А взамен заставил к братству своему присоединиться.

Дескать, требуется срочно разрулить одну проблему,

(Мир собрался уничтожить злобный Призрак Коммунизма)

И полярная лисица скоро всем придет, наверно.

Но пока еще не поздно избежать ее прихода.

Как пророки предсказали, чтобы уничтожить призрак,

Попаденец будет должен изловить единорога

И на нем поехать к магам, чтобы курс пройти ученья.

А потом уж адский призрак вмиг окажется бессильным

Перед мощью небывалой, обретенной попаденцем.

Только при таком раскладе будут шансы на победу,

Сил Добра над Красно-Злобным духом пролетариата.

Потому, что он ослабнет под влияньем заклинаний

И к нему возможно будет применить ректально посох.

А попутно можно будет (если будет настроенье)

Заскочить в гнездо к дракону, чтобы вызволить прынцессу,

Что похитил звероящер в Тридесятом королевстве

А затем на ней жениться, породнившись с ейным папой.

Вот такая вышла дупа с нашим горе-попаденцем.

Впрочем, думал он недолго, согласившись с предложеньем.

Изловил единорога, сдал экзамены на мага

И поехал к Коммунизму применять ректально посох

Тот, конечно, испугался и взмолился Карлу Марксу,

Но не смог ученый немец совладать с могучим магом.

Отступил и где-то скрылся вслед за ним и Фридрих Энгельс...

Словом, Призрак Коммунизма убежал бродить в Европу.

А счастливый попаденец вмиг женился на прынцессе

(что отбил он у дракона посохом своим волшебным),

Получил свои полцарства и теперь спокойно правит.

Вот как выглядят примерно фентезийные романы,

Что немало очень места занимают на прилавках.

Так что вы стишок прочтите и уже не покупайте

Этих книг, так как известно, что и как там происходит.

Хулиганский ответ, видимо, оскорбил мою музу и она удалилась, на прощание взяв минорный аккорд на своей лире. Дескать, раз ты такой, то не видать тебе меня! Ну и ладно, мы в журналистике без музы прекрасно справлялись и тут сдюжим. Кстати, древние греки явно недодумали: могли бы определить музу специально для газетных писак. А то споры о том, что такое журналистика не утихают с момента ее возникновения. Ни искусством ее не назовешь, ни ремеслом. Хотя, если взять того же гончара — вроде бы ремесленник, а посуда, бывает, поражает красотой. — Ну да ладно, проехали, — оборвал я сам себя, принимаясь за составление плана будущей работы. Что бы там не говорили о спонтанности вдохновения, без четко расписанной схемы ничего не получится. По крайней мере, у меня не получается. Исписав несколько страниц, я почувствовал, что на сегодня уже выдохся уже надо сделать перерыв. В конце концов, у меня задание — освежить впечатления, а не ишачить в авральном режиме. Можно сказать, Михалыч отправил меня в отпуск. А вот и он, кстати, легок на помине, 'стучится' в скайп. 'Надо бы отключить у него автозагрузку', — подумал я, кликая на кнопку 'ответить'.

— Привет, писатель! Как отдыхается?

— Какой отдых, Игорь Михайлович! Работаю в поте всего тела. Сижу, вот, план работы сочиняю.

— Молоток, Ромео! Твори-твори, не перенапрягайся только, о'кей? Выход книжки планируется не раньше, чем на следующий год, так что, успеешь. К слову, тебе роялти причитается за допечатку 'Трелей желтого соловья'. Идиотское название, но расходится обалденно. Я чего звоню-то: зайди в Вестерн Юнион, получи бабки. Полторы тысячи, остальное перевели к тебе на счет, как обычно... Внимание!Произведение закончено и скоро отправится на рассмотрение в издательство. Пока определяюсь — в какое, т.к. предложенений несколько. По их требованию я вынужден сильно урезать здешнюю публикацию (как объяснили, чтобы рукопись не копипастили бесплатно)Кому интересно продолжение — пишите, обсудим.