Мифическая Средневековия. Часть1. Чужой мир

— Сомневаюсь, что Вы бывали в тех местах или хотя бы о них слышали.

— И всё же?

— Россия, Санкт— Петербург.

— Гм,... какое смешное и непонятное название. Действительно не слыхивал о таком. Дотуда должно быть путь не близкий?

— Не близкий, это слабо сказано.

— Что ж, думаю, я в тебе не ошибся. Ты мне подходишь,— неожиданно твёрдо заявил таинственный голос.— Так ты согласна? Улучшение жизненных условий я тебе, конечно же, гарантирую.

Девушка ненадолго задумалась, потом, решившись, немного подалась вперёд.

— Кто Вы? Какие цели преследуете? Я чувствую, что Вы не человек-дракон. Вы человек?

Всё помещение заполнил громовой хохот.

— Кто я? Драк или человек? Не то не другое. Я есть сама жизнь. Я Бог и Король. Я есть я, Великий Мерден.

Виктория строго нахмурилась.

— Кто бы Вы не были, думаю, не стоит богохульствовать. Это грешно, впрочем, как и все предыдущие Ваши деяния.

— Оставь свои проповеди до лучших времён, девочка, меня не пугают твои жалкие россказни о грехе. Я не боюсь ни рая, ни ада, ибо я бессмертен. Ответь мне лучше на заданный вопрос, принимаешь ли ты дарованные тебе блага или возвращаешься в только что оставленную тобой жалкую темницу?

— А если я соглашусь, в чём будет состоять моя задача?— Настороженно поинтересовалась девушка.

— В основном будешь заниматься бумажной работой, так сказать бухгалтерскими подсчётами. Иногда поможешь мне найти определённую запись в магической книге, не углубляясь, однако в её чтение,— поспешно пояснил он,— или выполнить другое мелкое поручение. В общем, как видишь, ничего особенного.

— А мне,... а мне не надо будет для этого обещать душу дьяволу или ещё что-нибудь в этом роде?— Подозрительно спросила Виктория.

Громкий хохот вновь содрогнул стены, заставил задребезжать окна и вздрогнуть саму Викторию.

— Что, наслушалась дьявольских баек, девочка? Нет, ничего подобного я не потребую, но есть одно но.... Чтобы я сейчас тебе тут не говорил, но обещать душу тебе придётся, только не дьяволу, а мне. То есть если ты меня предашь,— голос стал похож на раскаты грома,— то умрёшь страшной смертью, такой, о какой даже в самом жутком кошмаре подумать не могла.

* * *

— Что-то ждёт меня, сынок. Что-то случится.— Меден устало облокотился о камень и закурил трубку. Со стариком что-то точно происходило последние дни. Он сильно осунулся и похудел, и всё это, без видимых на то причин. Казалось, он даже состарился, постарел сразу на пару столетий, превратился из всё ещё крепкого пожилого мужчины, в дряхлого чуть живого старика. Теперь он как-то весь сгорбился и уже не только для поддержания имиджа опирался на свой древний посох.

— Ты чувствуешь что именно, крёстный?— С высоты своей молодости он с юношеской жалостью посмотрел на старика, и как он только до сих пор не замечал, что Меден уже так стар. Не смотря на его древний возраст, молодому воину всегда казалось, что его старший друг проживёт ещё целую вечность.

— Нет, Дерек,— будто прочитав мысли крестника, чародей приосанился и отложил в сторону посох,— но это так напоминает мне те чувства, которые я ощутил, почувствовав угрозу, нависшую над тобой. Всё это как-то взаимосвязано, но на этот раз что-то произойдёт со мной, хотя... может и со всеми нами,— забывшись, он вновь поднял посох и, опёршись на него своими обеими морщинистыми руками, задумчиво уставился вдаль на великие просторы Драконьей равнины раскинувшиеся перед ними.

* * *

Время шло. Один день сменялся другим, влача своё монотонное существование, но Виктории скучать, не приходилось. С тех пор как она приняла условия чёрного колдуна и согласилась на него работать, физическое её состояние заметно улучшилось, чего нельзя было сказать о состоянии душевном.

Теперь у неё была своя, пусть крошечная, но отдельная комнатка, где не шныряли туда-сюда большие крысы и не ползали просто огромные пауки и мерзкие слизни. Питание её теперь было сносным, хотя далеко не вкусным и даже не приятным, но всё же это были не те помои, которыми она готова была питаться первые дни. Работа была не сложной и даже, наоборот, вопреки первоначальному мнению заниматься ею было приятно, она помогала отвлечься от довлеющих на Викторию печальных мыслей. Хотя сама мысль о том, что она вот так всю свою жизнь, до самой старости будет перебирать древние пергаменты колдуна, сильно её пугала. Девушка, нередко перебирая бумаги или делая записи, останавливала взгляд на своих руках и представляла себе, как они со временем стареют, становясь дряхлыми, морщинистыми и ссохшимися, подстать перебираемым ими пергаментам. Этого ой как не хотелось, но работу надо было продолжать, чтобы не накликать на себя ещё большей беды. Мердену для чего-то нужен был точный учёт всех состоявших у него на службе драков, а не состоявших у него на службе драков вообще не существовало в природе, а также новорождённых и умерших. Девушка вела для него учёт драконов, пленниц и пленников.

Чего он так опасается? Для чего все эти цифры? Может быть, какая-то тайна скрывается под этими точными подсчётами? Или просто боится, что кто-то сбежит? Но беглец, скорее всего, погибнет. Хотя она-то выжила, но это чистая случайность, та самая редкость, необъяснимое чудо если позволите. И вообще не попадись ей Дерек по пути.... С другой стороны, а мало ли в жизни таких случайностей? И неужели эти подсчёты из-за неё одной, из-за её побега? Вряд ли. А может она не первая? Но зачем тогда считать драков и младенцев? Возможно, конечно, что не все люди-драконы согласны с деспотическими методами правления колдуна, и он об этом знает или хотя бы догадывается? Все эти догадки маловероятны. Но опять-таки при чём здесь дети? Почему в его книге есть одинаковые, по мнению Виктории, колонки "дети" и "мальчики"? Какой в этом смысл, если рождаемые младенцы однополые? Ошибка? Или за этим что-то скрывается?

Нет, это слишком сложная головоломка для её истерзанного за последние месяцы и уставшего от всех навалившихся событий, разума. Надо ещё что-нибудь выведать и снова всё хорошо обдумать

Между тем, положение пленников, скорее даже пленниц, подземелья, благодаря стараниям Виктории, медленно, но улучшалось. Девушка насколько могла, старалась облегчить им и без того тяжёлую жизнь. Факелов в тюремной пещере теперь стало больше, а в распоряжении несчастных всегда была свежая питьевая вода. Пленные эльфы, по её настоянию, выткали каждому по одеялу, чтобы хоть как-то согреть бесконечное множество измученных существ удерживаемых в нескончаемой ночи пещеры. Таинственный голос, точнее его обладатель, никак не поддерживал её начинания, но и никак их не опровергал, что давало ей некоторый размах в своих действиях.

Виктория не могла понять, для чего же вообще она была нужна Мердену, особо важной работы он ей не поручал. Помощью пленникам она, конечно же, как уже было сказано выше, занималась чисто по своей инициативе. Может, он просто не любил заниматься бумагами, и она попалась как нельзя кстати? Этот вариант показался девушке наиболее правдоподобным, хотя и не вполне её удовлетворившем.

Вскоре наступил август, пора рождения маленьких драков. Вот тут-то Викторию ожидал большой сюрприз. Почти треть новорождённых оказались девочками. Но не успевшее окрепнуть удивление сменилось ужасом, когда она услышала распоряжение черного колдуна, то был страшный нечеловечный приговор.

— Виктория проследи, чтобы няньки сделали всё как обычно. Мальчиков с матерями перевели в другое помещение и накормили. Девочек и их матерей бросьте на корм драконам. Тайно! Ты новенькая у нас, поэтому повторяю ещё раз, лично для тебя, выполнить все поручения, а главное избавиться от нежелательных младенцев женского пола, в условиях строжайшей секретности.

Голос давно уже перестал звучать, а девушка так и осталась стоять с открытым ртом и округлившимися от ужаса глазами. Что за дикое приказание? Что за варварская жестокость? За что?

Старые няньки, по совместительству повитухи, уже суетились вокруг рожениц, отделяя, тех, кому посчастливилось родить мальчиков и благодаря этому выжить, от родивших девочек и тем самым обречённых на верную гибель. Виктория по-прежнему не могла прийти в себя. Что ещё за половая дискриминация, едкие отголоски крутого патриархата? И вообще, как этот старик, вернее его голос, казавшийся таким милым собеседником, мог быть настолько бессердечным. Одно дело похищать представителей всех народностей для создания непобедимой армии. Использовать при этом мощь волшебного оружия гномов, заклятия эльфов, возможность перевоплощения оборотней, ум людей для обретения власти над всем миром, над всем живым и давно умершим. Другое же дело убиение невинных младенцев и их матерей. Девушка не могла, открыто выражать своё недовольство, понимая, что ни к чему хорошему это не приведёт, но что-то всё равно надо было решать.

Виктория несколько часов раздумывала, как помочь несчастным и их дочерям. Приговорённые к смерти женщины, с маленькими шевелящимися свёрточками на руках, уже находились в отдельной комнате, готовые к боли и мучительной смерти. Скоро придут няньки, впустят драконов и начнётся этот печальный танец смерти.

Виктория стремглав выскочила из этого помещения. Она бежала по тёмному туннелю туда, где, как она знала, драки хранят грязные вонючие лоскутки старой материи. Именно сейчас они могли сослужить хорошую, возможно впервые по-настоящему добрую, службу людям.

Уже спустя несколько минут, девушка быстро раздавала тряпицы, потерявшим было надежду женщинам. Те дрожащими руками повязывали их себе на шею, как когда-то раньше делали драки.

Виктория провела свой маленький женский отряд по туннелю, через который сюда проникают драконы. Выйдя в наступившие сумерки и услышав протяжный писк, женщины запаниковали.

— Это единственный ваш шанс,— пыталась втолковать им Виктория и хоть как-то успокоить,— пусть ничтожный, но другого такого не будет. Сейчас у вас есть реальная возможность избавиться от бремени долгого плена, спасти свои жизни и жизни ваших малышек. Эти повязки предохранят вас от драконов, а сами драки редко выходят в сумерках. Или вы уходите или через полчаса вместе с дочерьми будете брошены на съедение драконам. Терять вам нечего, а это последняя возможность выжить.

Девушка обвела взглядом сбитую в кучку толпу. Неожиданно в самом её чреве раздались всхлипывания и лёгкие вскрики. Женщины расступились.

— Мне не нужна эта уродина. Я не хочу умирать из-за этого страшилища,— молодая женщина положила плачущую малышку на холодные камни стремительно остывающей без солнца равнины и бегом скрылась в подступившем вдруг мраке, обрекая себя на неминуемую гибель, хотя, пожалуй, верная смерть с распростёртыми объятиями и так поджидала их на каждом шагу.

" И почему кто-то всё время портит любую трогательную сцену, хотя вполне вероятно, что от этого она ничего не потеряла, а наоборот стало только трагичнее,— подумала Виктория.— И, в конце-то концов, из кого-то же получаются преданные хозяину няньки".

Раздумывая над этим, Виктория наклонилась за плачущим ребёнком, но не успела она поднять брошенное дитя, как одна, уже не молодая женщина, сухая и морщинистая, явно проведшая в этих казематах полжизни и выжившая каким-то чудом, подхватила девочку и начала её успокаивать.

— Всё в порядке, дорогая, я заберу крошку. За свою долгую жизнь я потеряла столько родных детей, что не оставлю без крова и ласки сироту при живой матери, да и та может быть одумается,— произнесла она обращаясь к Виктории.

Её соратницы по несчастному цеху посмотрели на неё с некоторой толикой удивления и непонимания. Но не это сейчас занимало скупую горстку женщин. Немного посовещавшись, все пленницы единогласно решили попытать счастье и, медленной вереницей, двинулись к уходящей линии горизонта, едва виднеющейся в сумеречной мгле.

Bсё та же немолодая женщина, теперь уже с двумя младенцами на руках, подошла к Виктории и слегка дотронулась до её руки.

— Пошли с нами, попытайся спастись, дочка.

Но та лишь печально улыбнулась.

— Если я уйду, то не оставлю вам даже этого маленького шанса. Ведь когда Мерден узнает, что мы сбежали, то пошлёт за нами погоню. Нас легко нагонят и убьют. Я должна попытаться заверить его в том, что вас уже нет в живых. Как видите, у меня нет выбора, а вы поторопитесь, дорога длинная и очень тяжелая.

Девушка протянула несколько небольших кожаных мешков, наполненных питьевой водой, ещё окружавшим её женщинам.

— Экономьте воду, иначе вам её не хватит, и держитесь друг друга, в единстве наша сила.

— Спасибо, дочка. Пусть отец небесный не оставит тебя,— проговорила бывшая пленница подземелья, прижимая к груди успокоившихся малышек.

Оставшиеся женщины заторопились, догоняя вперёд ушедших.

Ещё несколько минут Виктория смотрела вслед удаляющимся изнурённым голодом и жаждой фигурам в грязном изорванном тряпье. Она прекрасно понимала, что вряд ли у них есть даже этот мизерный шанс. Выжить на Драконьей равнине без пищи и почти без воды практически невозможно даже здоровому человеку. Если же учесть что женщины были истощены, и каждая имела младенца на руках, то это было вдвойне невозможно. Но она не могла отнять у них надежду, да и у себя тоже. Ей нужно было что-то предпринять, и у неё был свой план.

— Да поможет вам Бог,— Виктория несколько раз перекрестила скрывшиеся во мраке тени и повернула обратно.

Она побежала в свою комнатёнку, и вытащила из-под кровати связанное в узел одеяло, наполненное чем-то твёрдым и тяжёлым. Медленно тащила она свою нелегкую ношу по тёмным сырым коридорам, пробираясь в столовую драконов, а та лишь тихонько позвякивала, да постукивала о каменный пол и холодные стены.

Развязав тугой узел, девушка вытрусила его содержимое, которое оказалось старыми обглоданными костями, на них она напоролась несколько дней назад, исследуя туннели. Вдруг раздался громкий многоголосый писк и массовое хлопанье крыльев. Едва Виктория успела скрыться в узком проходе, как из внешнего входа показалось несколько молодых драконов. Их крылья ещё не приспособились для полётов, не могли выдерживать массу их огромных тел, поэтому они передвигались пешком. Некоторые из них, тут же бросились в сторону девушки, и стали зубами и когтями скрести стены туннеля, почувствовав лёгкую добычу. Испуганная Виктория ещё больше отскочила вглубь хода. Вскоре они осознали, что какими бы маленькими не казались по сравнению с более взрослыми сородичами, для этого туннеля они были всё-таки велики. Поэтому они развернулись и с ещё большей яростью накинулись на голые кости и начали драться из-за них с товарищами.

Знакомое Виктории хлопанье огромных крыльев между тем приближалось, становясь всё громче и яростней. Девушка осторожно подошла к выходу и, рискуя жизнью, взглянула вверх, предварительно, однако, не забыв посмотреть по сторонам. Сверху площадка не имела потолка, и там уже обозначилось смутное очертание звёзд. Теперь же этот вид был неожиданно испорчен появлением нескольких чудовищ, которые медленно, но шумно, опускались на пол подземелья. Виктория уже почувствовала некоторую долю облегчения, когда выяснилось, что как говориться, она рано радовалась. Драконы обнаружившие, что их жестоко обманули, и вместо желанного живого мяса они получили лишь старые безвкусные объедки, подняли ужасный гвалт, хлопая крыльями и крича. Виктория испуганно осмотрелась. Услышат ли этот шум её пленители.