Врата учености. Цель неизвестна.

Мы обменялись на немецком банальностями о счастье видеть друг друга, прекрасном бале, изумительном пении кастрата и опять же о погоде. Я старательно изображал светскую беседу, не собираясь облегчать ему задачу. Ведь это он окликнул, значит, чего-то от меня хочет. Не я пришел просить о ссуде. Вот пусть и выкладывает. Не верю, что зря подвалил. Даже есть весомое подозрение о причине. И если речь пойдет о том, можно всерьез поторговаться. Кто сказал, что еврея обуть нельзя? Я непременно попытаюсь.

— Говорят, — иронично улыбаясь, высказался он наконец, — к чему ни прикасаетесь, все на манер царя Мидаса превращаете в золото.

— Ах, если бы! Мечтания и зависть суетная.

— И все же начинания господина Ломоносова оригинальны и достаточно интересны.

— В денежном смысле? — спросил, подпуская побольше сарказма в голос. — Я ведь опубликовал результаты опытов по борьбе с оспенной инфекцией в открытой печати. Кто угодно может использовать.

— Честь и хвала за доброе дело. Тут я от всей души искренне провозглашаю и готов отстаивать перед кем угодно. Но, положа руку на сердце, вы же не всегда так поступаете? Иные медицинские открытия продаете за немалые суммы.

Ну вот и подобрались к сути. Морфий ему нужен. Рано или поздно это должно было произойти. На сегодняшний день всего трое врачей с рекомендацией Санхеца получили доступ к моим запасам. Операции проделаны, результаты достаточно обнадеживающи. Разговоры (реклама — двигатель прогресса) пошли.

Кое-кто уже пытался подкатиться на манер Лестока. Предупреждения об опасности постоянного применения он выслушивал со снисходительной улыбочкой. В результате был грубо послан и, очень вероятно, затаил обиду. Возобновившиеся разговоры об отсутствии образования и сомнительных последствиях моих методик имеют началом его сплетни.

Плевать. Черный пиар тоже реклама. Нормальные люди не могут не сообразить, чем пахнет. Наркоз — действие в высшей степени полезное. Мало того, почитывая книжки, я выяснил изумительную вещь. Парацельс описывал действие эфира добрых полтораста лет назад. Почему для лечения его стали применять лишь в девятнадцатом веке, я затрудняюсь ответить без нецензурных слов.

Безусловно, существует проблема передозировки. Тут гнать коней нельзя и шуметь тоже. Мне остро не хватает нормальной лаборатории и хорошего химика. Причем не иностранца, а из своих. Это не гарантирует его честности, зато контролировать проще. Особенно если не жаться, а взять в долю. Все же работа предстоит немалая и трудная. Вознаграждение должно оказаться соответствующим.

Пока что наиболее подходящими кандидатурами на исполнение достаточно широких замыслов оказались два бывших работника аптеки московского госпиталя. Костин, переманенный по знакомству, и взятый по его рекомендации еще один бывший спасский школьник из поповичей — Набатов. Его я отдал Санхецу под работу с эфирным наркозом. Московское учебное заведение я всерьез проредил. А куда деваться? Не так много знакомых, и любой тащит своего протеже. Главное, чтобы дела не запороли. Все остальное придет.

Вообще аптека, как организация, крайне отличалась от привычной мне. Прямо на месте изготавливали сами лекарства и еще кучу всяких средств и веществ, не имеющих прямого отношения к лечению. Зато без знания химии сложно. Там пользовались или производили ртуть и ее соединения, буру, камедь, камфару, купорос, мышьяк, нашатырь, касторку, кислоты. То есть именно то, что я искал и не знал, как производить.

— Мы можем оказаться полезными друг другу, — ласково продолжил мой собеседник.

— И в чем?

— Недавно вы посетили фельдмаршала Миниха. Обер-камергеру это сильно не понравилось.

Ну вообще. Шантажировать решил! Миних с Бироном в последнее время друг друга не выносят, постоянно переругиваясь. А тут я, оказывается, перебежчик. Скотина.

— Я сразу заверил Эрнста Иоганновича, что вы решаете мелкий вопрос по военному ведомству. Не зря ведь ищете мастерскую для производства металлических изделий.

Кажется, все обстоит много серьезнее, чем в первый момент показалось. Обложил, изучил и внимательно присмотрелся. Хитрый гад, подготовился к разговору.

— Есть у меня подходящая. Старый хозяин умер, наследник — пустой человечишка. Картежник и мот. Не в родителя пошел. Наделал долгов и готов избавиться от имущества. Фактически за бесценок оборудование, материалы и помещение отдаст. Тыщи три, может и меньше, если поторговаться.

Это действительно дешево, но по моим капиталам не так уж мало. Под рукой такой суммы сразу нет. Просить у него? Так я могу спорить на что угодно, долги как раз у Липмана в кармане. Он собирается два раза с меня поиметь? Типа покрою недоимки, да еще проценты выложу. Занятно.

— А у вас как раз есть подходящий специалист на роль управляющего.

Это так, вроде случайно, мне дает понять, что в курсе разных подробностей.

— И я у вас денег займу на этот проект? А почему именно у вас? Слышал, у английских коммерсантов Джона Шифнера и Якова Вульфа тоже можно разжиться. Солидная фирма, давний агент русского правительства на западноевропейском рынке. Недавно получили крупный контракт на продажу российского поташа и железа.

Наше было хуже по качеству шведского, зато процентов на шестьдесят дешевле.

Кстати, по представлению Бирона сделку оформляли. И стали они на пять лет монополистами. Немалые суммы получат. Но это сейчас не суть важно. Просто показать, что я тоже не лыком шит и не на одном еврее все сходится. Есть и другие пути-дорожки.

— У англичан речь всегда идет о золоте.

Знакомым чем-то сразу повеяло. Подлые англосаксы думают исключительно о выгоде. А он типа о счастье народном. Знаю я, что такое откупы. Иные особо ушлые, занимающиеся таким ремеслом, по две шкуры с мужика сдирают. А Англия... Хорошо рассуждать о том, как они соблюдают свои интересы. Никто не мешает всем странам этим заниматься. Просто существует маленькая, но крайне серьезная проблема, почему торговля с англичанами и голландцами реально выгодна России.

Англия вывозит две трети всей импортирующейся от нас пеньки, половину кож и льна, много кораблестроительных материалов. С 1720-х годов все в большем и большем количестве железо и полотно, а также поташ. Взамен экспортировались промышленные изделия. Но что много серьезнее, одних таможенных сборов Россия получала на добрые три тонны серебра. Да и сама разница была в пользу России. Импорт меньше экспорта в денежном исчислении раз в пять.

И это крайне полезно. Дело в том, что Россия не имела своих запасов драгоценных металлов. Уральские месторождения были еще неизвестны. Я не в курсе конкретных мест, чтобы организовать экспедицию. Хорошо, когда есть рудники в Новом Свете, серебро в Мексике, золото в Бразилии. А чем пользоваться остальным, где брать на реформы и промышленное развитие? Англия сделала ставку на торговлю и мореплаванье.

Роял Неви1 оказался жизненно заинтересован в вывозе из России леса, пеньки, смолы, дегтя, поташа, а позже и железа. Важнейшей проблемой был корабельный и мачтовый лес. А у нас все это имелось в огромном количестве. И серебро потекло рекой в бюджет. Оно оставалось здесь, а не уходило за границу. Как ни смотреть на происходящее, а каждая сторона не прочь урвать собственную выгоду, польза была обоюдная.

# # 1 Королевские военно-морские силы Британии.

— А умные люди всегда сумеют обговорить самые разные варианты.

— Например?

— Забудем про ссуду, пусть проценты просят англичане с голландцами. Войдем в дело на паях. Я предоставлю в ваше полное пользование мануфактуру, а также готов и в будущем поучаствовать тем или другим способом в ваших начинаниях. Требуется ли краткосрочный кредит, деловой совет или возможность приобретения за границей неких важных сведений или ингредиентов — всегда к вашим услугам. Насколько мне известно, попытка построить печь для обжига сырья под карандашный грифель временно заморожена из-за отсутствия подходящего работника?

Ай, молодец. Все знает. Надо искать в собственном окружении стукача. На самом деле, видимо, все проще. Нашли работника, налили ему да между выпивкой и расспросили. Рты всем не зашьешь. А с печкой реальный облом вышел. Та, что под кирпич, не дает нужного ровного нагрева. Очередной провал. Идея правильная, деньги вложены, в результате — пшик.

— Никто в России такого не умеет. Могу выписать нужного мастера.

— Я не государство и не смогу платить запрошенных средств. Уж больно иностранцы жадны.

Если он и принял на свой счет, то совершено не огорчился. Лицо спокойное. Попытка вывести из себя провалилась.

— Вот если бы подробные чертежи и объяснения...

— Почему нет? Достать или купить можно все. Технологию фарфора, производства шелка или чего душа пожелает. Вопрос в цене и необходимости создания производства с пустого места.

Я невольно хмыкнул. Очень хорошо знаком. Сам регулярно бьюсь лбом. Теоретически все ясно и достаточно просто. А без опыта выходит сплошное убожество. Забавно, но он, похоже, о таких вещах размышлял. Безусловно, проще выступать посредником в сделке, чем создавать производство с нуля. Особенно имея высоких покровителей.

— Как именно вы рассчитываете делить прибыль?

— При моей мануфактуре — естественно, двадцать на восемьдесят, — отвечает мгновенно.

— Вы согласны удовлетвориться пятой частью?

— Хорошая шутка. Двадцать процентов моему партнеру. Деньги я вкладываю до получения хоть минимального дохода, не правда ли?

Воистину он меня моими же методами и кроет. Наверняка в курсе соглашений с остальными компаньонами. Все же помимо пьющего работяги кто-то сдал реальные подробности. Надо напрячь Андрюху и разобраться. От сильно умных стоит избавляться до серьезного случая. Раз продал, неминуемо кинет. Фома? Он может. Фактов нет, и обвинять нельзя.

— Есть два варианта, — говорю вслух. — Правильный и напрашивающийся. Если сильно поторговаться, наверняка договоримся о разделе прибыли поровну. Вы ведь точно выяснили, на каких условиях я обычно иду на сделку, нет?

— Допустим. Но это какой вариант? Правильный?

— Напрашивающийся. К которому вы меня старательно подводили.

Он пожал плечами очень демонстративно. Плохо я думаю. Невинная жертва моего извращенного ума.

— Второй прозвучит несколько оригинально. Все же я получу восемьдесят процентов от нашего договора, но взамен через вас пущу в продажу морфий за границу. Это не просто компенсирует, но и принесет приятные дополнительные поступления монет.

А вот теперь я попал. Данное предложение выгодно именно ему. Не то чтобы изменился в лице, но как-то подобрался. Явно не хотел данного момента затрагивать, ждал моего шага. Получил. Но не в ожидаемом виде. Зачем мне сбагривать оптовую партию одноразово? Гораздо приятнее иметь бесперебойный канал. Рано или поздно пришлось бы искать выход на торговцев — так почему не взять идущее прямо в руки. Человек серьезный, завязанный на местные дела. Если все правильно обговорить и оформить, почему нет? Пока монополия в моих руках, надо снять как можно больше. И лучше это делать за бугром. Пусть себе травятся, раз очень захотят. Своих жалко. Им для операций, а не для баловства. Через проверенных врачей. Рано или поздно утечка произойдет. За всем не уследишь, но сейчас я король.

— Сколько?

— В ближайшее время двадцать пять тысяч доз.

Брови Липмана поползли вверх в изумлении. На самом деле пока расход минимальный, однако запас должен сохраниться до следующего прихода пакета с опиумом. Он будет гораздо приятнее на вес предыдущего. В несколько раз. А пока цены за укол он не может не знать. Выходит, я с него попрошу сразу не меньше двадцати тысяч рубликов. А реально больше. Чего стесняться? Пользоваться моим снадобьем в ближайшее время предстоит не нищим. Эти к врачам не обращаются.

— Это только кажется много, — сразу дал открыто. Зачем мне недовольство задним числом? Честность — лучшая политика. — С одной дозы снимается боль на некоторое время. Для полного отключения требуется несколько. После операции два-три дня — для облегчения страданий при серьезном хирургическом вмешательстве. Каждые сутки несколько порций. Не чаще четырех часов, но уже шесть дополнительно. То есть фактически речь идет о приблизительно тысяче случаев. Чуток больше. Всех не излечить. Имеет смысл сделать ставку на солидных клиентов. По такому случаю даже в виде пилюль обеспечу, как и подробными инструкциями по применению и описанию недостатков.

— А в дальнейшем? — очень осторожно переспросил.

— Ничто невозможно сохранить в тайне вечно. Сами говорите про фарфор. Технологию щелка украли еще византийцы. Порох тоже не стал исключением. Примеров таких тьма.

Монополию на производство и продажу морфия я оформил исключительно для России. Он не может не знать, как и сколько пришлось давать на лапу всяким разным, идя проторенной дорогой. Вакцина, самовар, консервирование, поставки в армию — на все нужна правильная бумага, и стоит она недешево. Жеребец породистый для Бирона — не самое тяжкое. Главное, я на некоторое время застрахован от неуместной конкуренции и могу раздавать разрешения на производство кому хочу за долю малую. А кто попробует обойтись без оного — сгною, пользуясь привилегией и знакомствами на самом высоком уровне.

— Пока дело в моих руках, подавайте заявки. Думаю, попробовав, врачи не захотят отказаться от столь полезного средства, и стабильный спрос в ближайшие годы обеспечен. Ну и нам в карман кое-что звякнет. Вам пятая часть, как посреднику. Вполне справедливо. Нет, — я развел руками. "Поищу иной вариант" — не озвучивал, все и так предельно ясно.

— Сорок на шестьдесят, — сказал он после паузы.

— Тридцать на семьдесят, и это окончательно.

— Договорились, — он впервые позволил удовлетворенности проскользнуть в тоне.

Ну еще бы отказался. Я же не граблю — напротив, в долю беру. А расходов с его стороны все одно минимум. Те долги давно списаны в убыток, завод при продаже мне же за треть стоимости уйдет. Конечно, если все настолько хорошо обстоит, как здесь прозвучало. Сначала внимательный осмотр. Ну на то у меня Егор, специалист из Москвы под рукой. И такой хороший бонус сверху. Но не все так замечательно.

— Прежде чем мы окончательно договоримся и оформим нашу милую беседу официально, у меня имеется дополнительное условие.

— И?

— Мне нужно имя человека или людей, столь подробно поделившихся с вами сведеньями на мой счет.

— Я не могу, — неожиданно ответил Липман. — Это против чести.

Ну надо же. А я думал, за такие деньги враз продаст. Честь у него. Понаехали на нашу голову. Русские вельможи пишут доносы и ничуть не стесняются.

— Для меня это принципиально. Или мы работаем в дальнейшем вместе, или... Не стану делать ничего... э... в ущерб жизни, — повторил на задумчивые очи, — и здоровью тому человеку. Клянусь. Но иметь рядом Иуду...

Глава 10

ЖЕНАТЫЙ

Свадьба состоялась первого апреля. В день шутника. Правда, юмор здесь неуместен, и традиция если и существует, то не в приличных домах. Невероятно быстро по любым меркам. Как правило, знакомство происходило весной, свадьба осенью. Но это у простых людей. А тут прозвучала команда с самого верху.