Записки адвоката. Драконье право

Заседание началось минута в минуту. В этот раз на галерке собралась толпа зевак — надо думать, виконт позаботился тиснуть статейку о процессе в какой-нибудь из местных газет.

Узрев неземную красу Лидии, судья и секретарь, не сговариваясь, с сочувствием посмотрели на Шемитта. Разумеется, любовь зла, но не настолько же!

Дракон в ответ вздохнул и еле заметно пожал плечами. Кажется, эта пантомима очень не понравилась виконту, который насупился и ласково взял за руку драгоценную дочку.

После необходимых формальностей судья Шумейко предложила Лидии в вольной форме изложить обстоятельства дела.

Наступил звездный час Лидии! О, как она прижимала руки к груди, как драматически вскрикивала, как утирала слезы! Повествование изобиловало подробностями и явно было тщательно отрепетировано.

— Я так его люблю! А он меня обольстил и бросил! — всхлипнув, закончила она прочувствованную речь.

— М-да, — хмыкнула судья и повернулась ко мне. — Представитель ответчика, у вас есть вопросы?

Она явно предпочитала наблюдать со стороны.

— Разумеется, — подозреваю, что улыбка получилась хищной. И первым делом уточнила: — Расскажите, как именно ответчик завлекал вас к себе в пещеру и соблазнял?

В такой ситуации стоило пожалеть об отсутствии художественных способностей! Полагаю, картина "соблазнение драконом" имела бы успех!

Лидия старательно покраснела, прижала ладони к щекам и потупилась.

— Ну, обещал всякое, в любви клялся... Обнимал, целовал... — Она сделала многозначительную паузу и сдавленно добавила: — Везде...

Шемитт взирал на нее с нескрываемой брезгливостью, а виконт совал носовой платок и бормотал что-то утешительное, пока на него не шикнула секретарь, напомнив о звукозаписи. Судя по лицу судьи, она также тщетно пыталась представить эту "влюбленную" парочку.

— Скажите, куда именно завлек вас ответчик? — спокойно поинтересовалась я.

— Как это, куда? В свою пещеру! — нагло заявила она и посмотрела на меня с насмешкой — мол, попробуй, оспорь.

— В какую именно пещеру? — уточнила я.

— Я что, на карте показать должна, что ли? — возмутилась Лидия. — Все в курсе, где живут драконы! Но я вам точно говорю: он обманом заманил меня в свое логово!

В крови бурлил адреналин, и я чувствовала себя кошкой, загнавшей мышку в угол. Осталось сделать "цап" и полюбоваться на добычу.

— Хорошо, тогда опишите суду, как выглядела изнутри эта пещера? На основании чего вы сделали вывод, что это именно пещера дракона?

На этот вопрос мог правильно ответить только тот, кто действительно там побывал.

На лице Лидии промелькнуло замешательство.

— Ну, обычная пещера, только везде стояли сундуки, полные сокровищ, а в углу... — она сделала драматическую паузу.

— Продолжайте, расскажите, что именно находилось в углу. — Подбодрила я.

Очевидно, она вошла во вкус: выдержала театральную паузу и продолжила трагическим голосом.

— А в углу пещеры — кости, человеческие!

В зале слитно ахнули, а я тихонько улыбнулась — любовь к драматическим эффектам до добра не доводит. Окрестные селяне и малообразованное мелкое дворянство могут поверить в такую чушь, но судья-то имеет высшее образование, а общие сведения о разумных расах изучаются еще на младших курсах! Страшные сказки о питании человечиной не имеют под собой ни малейших оснований. Кроме того, драконы подчиняются закону наравне со всеми, так что за такое разнообразие в меню полагалась бы высшая мера. Так что Лидия явно переборщила со своим описанием.

Теперь нужно воспользоваться ее ошибкой.

— Ваша честь, прошу приобщить к материалам дела отчет специалиста о внутреннем убранстве пещеры моего доверителя. — Заявила я и положила на стол судье пухлый отчет.

Судья тут же принялась с интересом изучать цветные фотографии.

Кажется, интерьер произвел на нее впечатление.

— Хорошо, я приобщаю этот отчет к материалам дела. Представитель ответчика, есть ли у вас еще вопросы к третьему лицу?

— Да, ваша честь, — подтвердила я и вновь повернулась к Лидии. — Скажите, известно ли вам, что драконы — существа магические? — Я сделала паузу, и, дождавшись утвердительного ответа, продолжила: — Замечательно. Тогда знаете ли вы о существовании расологической экспертизы?

Судя по лицу Лидии, это словосочетание ей было знакомо, но смысл его она лишь смутно припоминала.

Я довольно улыбнулась, постукивая ручкой по гражданско-процессуальному кодексу.

— Позвольте напомнить, что данная экспертиза позволяет установить расу существа, с которым у вас был интимный контакт. А драконов в этом плане сложно спутать с кем-то иным. Скажите, Лидия, вы согласны на проведение экспертизы?

Каюсь, я лукавила. Подобные следы действительно существуют, что используется, например, при расследовании изнасилований. Однако экспертизу следует проводить в течение суток после полового контакта.

Впрочем, истец и его дочь не могли знать этих специфических моментов. Одернуть меня могла лишь судья, но к тому моменту она уже относилась к Шемитту вполне лояльно.

Она молча с интересом наблюдала за реакцией Лидии на мой выпад.

Лидия кусала губы, лихорадочно ища выход, ведь согласиться на проведение экспертизы она никак не могла!

— Не нужны мне никакие ваши экспертизы! Тварь он! Обещал мне, клялся, а теперь, значит, получил свое, и в кусты? Не бывать этому! — завопила она.

От крика ее лицо стало еще неприятнее. В запале она продолжала сыпать оскорблениями, не обращая внимания на попытки судьи навести порядок.

Наконец судье надоело это безобразие, и Лидию вывела из зала охрана. Виконт возмущенно сопел, но высказаться не решался, понимая, что тогда выведут и его.

— Истец, у вас явились свидетели? — Немного помолчав, произнесла судья.

Перспектива продолжать ее явно не радовала, но что делать?

— Да, — с готовностью подтвердил виконт. — Явились.

— Пригласите первого свидетеля. — Велела судья, и в зал вошла невысокая пухленькая женщина лет пятидесяти, напоминающая сдобную булочку.

— Свидетель, представьтесь и расскажите, что вам известно о деле и из каких источников? — Строго обратилась к ней судья.

— Меланья я, Меланья Ивашова. При молодой госпоже состою, с младенчества ее, значится. Вначале няней, значится, а потом и камеристкой ейной. Моя вина-то во всем, моя! Не уберегла дитятко-то, не усмотрела! — Свидетельница, судя по ее поведению, искренне переживала за свою воспитанницу.

— Свидетель, не нужно лишних деталей! — Взмолилась судья, и ее можно понять. После выступления Лидии новых рыданий и причитаний точно не хотелось.

Если отбросить причитания, от которых свидетель все же не смогла удержаться, суть ее показаний следующая.

В то злополучное утро Лидия отправилась гулять. Когда она не пришла ночевать, поднялся переполох, но найти ее так и не сумели. Лидия вернулась домой спустя трое суток, притом в весьма потрепанном виде: разорванное платье, растрепанные волосы, и без броши, которую носила не снимая. На вопросы родных она пояснила, что ее похитил дракон...

Вот, собственно, и все.

— Хвала богам, хоть брошка нашлась-то. Уж как ее любит молодая госпожа, как любит! — закончила свидетель свой прочувствованный рассказ.

Постойте, как это — нашлась? Ни истец, ни его дочь ни словом не упоминали об обнаружении потерянной "семейной реликвии"!

Разумеется, я тут же сделала стойку, как хорошо выдрессированная охотничья собака.

— Ваша честь, разрешите вопрос? — Обратилась я к судье.

Разрешение, конечно, последовало.

— Свидетель, вы сказали, что потерянную брошь с рубинами уже нашли. Это действительно так?

Истец заерзал и попытался вмешаться, но судья, вопреки обычной флегматичности, рявкнула на него так, что стекла зазвенели. Какая восхитительная тишина установилась после этого в зале!

— Ну да. — Подтвердила свидетель, втягивая голову в плечи и теребя "молнию" на сумке.

— Тогда расскажите, при каких обстоятельствах ее нашли? — настойчиво произнесла я.

— Да что ж там такого — нашли брошку, давненько уже, недели две как! В конюшне-то и нашли. Потап-то, значится, сено привез-то, да и стал выгружать в дальнее стойло-то. Тут глядь, а она на полу и валяется! Вот он принес в дом, госпожу порадовал. Спасибочки ему!

— У меня больше нет вопросов. — Заметила я и села.

Шемитт ободряюще мне улыбнулся. От улыбки огненного дракона становится светлей в прямом смысле — вон как полыхнули глаза!

— Вы свободны, свидетель. — Проговорила судья и сжала губы. — Истец, встаньте. Вы подтверждаете, что брошь с рубинами, о хищении которой вы указали в иске, была найдена?

Виконт помялся, но крыть ему было нечем.

— Да. — Неохотно признал он.

— А почему вы не сообщили об этом суду? — Поинтересовалась судья, но он только промолчал, глядя в пол. — А милицию вы об этом поставили в известность?

— Нет. — Выдавил он, не поднимая глаз.

— Понятно. — Резюмировала судья. — Поскольку по факту хищения возбуждено уголовное дело, суд направит частное поручение в Вилийский РОВД с просьбой опросить жителей села и замка Свадильф по поводу кражи броши, а также места пребывания Яновской Лидии в период с двадцать пятого по двадцать седьмое марта пятьсот первого года. Судебное заседание окончено.

Уже не оставалось ни малейших сомнений, каким будет решение. Оставалось лишь довести дело до логического завершения.

Распрощавшись с Шемиттом, который рассыпался в любезностях и комплиментах, я отправилась домой...

Бельтайн я отметила с родителями и друзьями за городом, как и большинство жителей столицы. Вкусный дымок над шашлыками, мягкая изумрудная трава, бадминтон и по-весеннему бодрящая речная вода, — торжество лета и беззаботного настроения.

Но все проходит, а каникулы вообще пролетают стремительно, и вот снова Вилийский районный суд: те же лица и те же декорации.

Только виконт теперь держался значительно тише и на Шемитта больше не нападал, а Лидия вообще не явилась.

У меня же, напротив, было прекрасное настроение: я щеголяла в новом эффектном костюме, улыбка Шемитта обжигала огнем, в работе все тоже складывается удачно, — что еще нужно для счастья?

Когда дракон увидел меня, его лицо мгновенно сделалось каким-то хищным.

Вдруг стало зябко: огненный шторм испугает кого угодно!

Я отвела взгляд, приказала бешено бьющемуся сердцу успокоиться, и заговорила о работе. Разумеется, откровенный мужской интерес Шемитта весьма приятен, но стать его добычей мне не улыбалось. Мужчины не умеют одновременно думать о совершенно разных вещах, иногда это весьма кстати...

Теперь судья уже не скрывала симпатий к Шемитту: улыбнулась и кивнула, как старому знакомому.

Первым делом она огласила ответ милиции, из которого следовало, что брошь действительно нашлась. Более того, несколько жителей села утверждали, что видели Лидию Яновскую с мужчиной. Вот только им был не Шемитт, а местный бабник, конюх Иваш.

Так что разгадка этой загадочной истории оказалась прозаична. Лидия придумала превосходный план, как объяснить семье загул и заодно устроить свое будущее. Виконту же и в голову не пришло сомневаться в словах дочери, а потом отступать было уже поздно.

С целью соблюдения судебной процедуры мы все же провели дебаты.

Судья удалилась в совещательную комнату и уже через пятнадцать минут огласила решение, которым полностью подтвердила правоту Шемитта.

Таким образом, он не только сохранил личную свободу, но и получил официальные извинения с прилагающейся к ним компенсацией морального вреда (которую, кстати говоря, он передал мне в качестве премии).

Признаться, я была очень довольна таким исходом дела.

Правда, у меня не нашлось времени пообщаться с Шемиттом, поскольку я бессовестно опаздывала на другое дело. Пришлось торопиться, так что прощание вышло скомканным и невнятным. В памяти остались лишь внимательный огненный взгляд, насмешливая улыбка и остро-перечный аромат одеколона...

Откровенно говоря, я ожидала от него звонка. Нервничала, как влюбленная школьница, поминутно смотрела на телефон и ничем не могла себя занять. Разумеется, я не собиралась отвечать согласием на любые его предложения, но втайне надеялась...

Но прошел день, за ним следующий и еще... Он не позвонил.

Глупо огорчаться из-за этого, но не огорчаться не получалось. Решив занять себя хоть чем-то полезным, я пересаживала цветы на балконе, когда в дверь забарабанили.

Спустя несколько минут на пороге объявился Нат с охапкой прекрасных ирисов.

— Это тебе! — буркнул он.

Видимо, цветы оказались не от Артема, чем он был крайне недоволен.

Приложенная к цветам записка гласила:

"Мне очень хочется снова с Вами встретиться, Анна. Не согласитесь ли поужинать со мной в это воскресенье? Если да, то я жду вас в семь вечера у себя.

С надеждой, Шемитт, Пламя Заката".

Я прикусила губу, раздумывая. Мои принципы никуда не делись, но он мне действительно понравился. А правила созданы для того, чтобы их нарушать!

Вот только... Можно любоваться дивным видом на краю обрыва, но глупо прыгать со скалы, чтобы разглядеть поближе. И греться лучше у камина, а не у пылающего дома.

Я улыбнулась. Разорвала записку на мелкие клочки, бросила с балкона. Ветер весело подхватил обрывки бумаги, закружил в танце.

Не стоит играть с огнем, пусть и столь пленительным...

Глава 6. Слепая любовь.

Материнство — должность пожизненная. (Клэр Лейнер)

Весна для нас — пора горячая. Такое впечатление, что граждане массово стремятся переделать все свои дела, прежде чем всецело отдаться дачно-морскому отдыху.

Так что я принимала череду жаждущих, а начальство в соседней комнате строчило ответы на жалобы. Однако это вовсе не означало, что адвокаты отлынивали от выполнения должностных обязанностей! Скорее весеннее обострение во всей красе. Альбина зачитывала отдельные перлы. К примеру, некий коллега бессовестно отказался писать иск о выселении из жилого помещения привидений, а другой, цитирую, "не удовлетворил" клиентку...

К тому же даже вполне вменяемые подсудимые от скуки пишут жалобы пачками: на следователя, судью, даже на защитника. Не знаю, всерьез ли они рассчитывают на удовлетворение всех своих требований, но в итоге дела распухают, как на дрожжах. К счастью, они редко додумываются отправлять письма заказным с уведомлением, так что иногда можно просто сделать вид, что эпистола затерялась.

В общем, Альбина сочиняла нейтральные ответы, а у меня уже заплетался язык, когда в кабинет танцующей походкой продефилировала бабка.

— Мне нужна апелляция! — Рявкнула она с порога.

— Конечно, присаживайтесь, расскажите суть проблемы. — Привычные слова лились медом в уши клиентки.

— У меня внука похитили! — Выпалила она, плюхаясь в кресло, и обожгла меня подозрительным взглядом.

— Родители? — уточнила я.

Похоже, сейчас начнутся жалобы на то, что бабушку отстранили от участия в воспитании кровиночки.

Но бабка меня удивила.