мы из Бреста часть 3

Нас до получения указания от вышестоящего командования разместили в лесу, в нескольких километрах от поселка, в расположении внештатного запа. Комдив, мужик умный, собрал сюда всю прибывшую с маршевым пополнением молодежь и давал тут ей азы военной службы. Большую часть полка составляли те, кто по мобилизации был призван в конце июля. Об их уровне военной подготовки даже говорить не приходилось. Считай, никакой не было. Чему можно подготовиться за две недели учебных сборов и по дороге к фронту? Ничему. Если только каким мелочам вроде сборки разборки винтовки и наматывания портянок. Хорошо, что хоть не разбежались, а то по рассказам командиров, пришедших познакомиться поближе и потрясти языком, пополнение даже присяги до прибытия в зап. не принимало. Только тут стало понятно, почему так активно обхаживал моих бойцов капитан Попов. В полках по несколько сот человек после боев осталось, поэтому тут каждый боец был на особом счету, а обстрелянный и вышедший с оружием тем более. Несмотря на приказ Ставки возвращать вышедших из окружения бойцов и командиров в свои части, командиры полков по возможности старались этого не делать, таким образом, решая вопрос о пополнении именно своих подразделений. Капитан Попов, пользуясь случаем, именно так и хотел пополнить свой полк, но не удалось и пришлось ему довольствоваться сотней бойцов из запа. Пополнение он, кстати, увел практически без оружия. Не было его. Оружие для бойцов должны были в полку найти. Парням с собой только два десятка ящиков с бутылками с зажигательной смесью выдали.

Как боевая единица зап. полк собой практически ничего не представлял. Собранные тут бойцы были разбиты на три батальона. Винтовки были только у одной из рот батальона. Личный состав по очереди занимался изучением оружия. В остальное время с палками в руках отрабатывали штыковой бой, метание гранат, окапывание и тактику действия в составе подразделения. Обучением новобранцев занималось полтора десятка командиров и политработников из числа запасников и три десятка сержантов. Командовал тут всем строгий майор-запасник, поддерживавший порядок в полку на должном уровне. Ряды палаток, коновязи и полевые кухни были спрятаны под масксети и деревья. Народ серьезно относился к возможности вражеского авианалета. Немецкие самолеты достаточно часто пролетали над лесом, но пока не наносили своих ударов.

Если "севостьяновских" бойцов поселили вместе со всеми, то нам выделили место для размещения несколько в стороне от остальных. Чему я только был рад — меньше вопросов будут задавать. А уж как рад был этому рад Петрович словами не передать. Во первых. За время нашей прогулки по Могилевщине его хозяйство значительно разрослось. Одних строевых лошадей под полсотни завелось, а еще трофейная кухня и куча повозок с имуществом, вооружением и боеприпасами. По его словам на все это "местные жители" уже покушались с просьбами поделиться и поменяться, а ему этого хотелось бы избежать. Ну и во вторых мы сняли с довольствия "пришлых севостьяновцев". Все экономия продуктов. И вообще он был не против пополнить наши продовольственные запасы. Тем более что в полку такие запасы были, а нас по записке особого отдела поставили на котловое довольствие. Так что Петрович собирался сделать набег на продовольственный склад и основательно его потрясти, сославшись на отсутствие своих запасов.

До ужина нас никто не трогал. Дали помыться в бане и привести себя в порядок. Петрович ухитрился в банно-прачечном комбинате белье поменять, а в поселке пошить чехлы для оружия из трофейного материала.

На быстрый ответ из Центра я и не рассчитывал. Хватило опыта суточного сидения в Городищах. Правда, там мы выходили на полковом уровне, а здесь сразу вышли на дивизионный, уж связь то у них с корпусом, армией и фронтом есть. А раз так, то наше местное сидение надолго не должно было затянуться. Но "чуйка" блин орала с каждым часом все громче и громче. Над Монастырщиной на восток и обратно несколько раз в сопровождении истребителей прошли немецкие бомбардировщики. Нас и поселок они игнорировали, а зенитки на станции и в расположении штаба дивизии молчали.

Вечером все и началось. Первым признаком, что все идет не так как всегда, стала возросшая активность командного состава полка. Их несколько раз собирали у штабной палатки. После чего начались сборы лагеря. Из Монастырщины несколько грузовиков привезли ящики с винтовками и боеприпасы, которые раздали по подразделениям. Бойцов из группы Севостьянова до этого державшихся вместе разделили по батальонам. Потом в полк приехал комиссар и начальник особого отдела дивизии, собравшие в штабную палатку весь комсостав полка. Пригласили туда и меня. На совещание я опоздал, посыльный дал мне возможность домыться в бане и одеться по форме. Прибыл я в штаб, когда все уже было законченно. Встретили меня только представители дивизии. Комполка и остальные куда-то убежали по своим делам.

— Лейтенант я понимаю что вы не из нашего ведомства и у вас своя задача, но обстановка сложилась так что мы вынуждены вас задействовать. — Начал комиссар. — Германцы на участке нашей дивизии перешли в наступление. Пока удается их сдерживать, но сил для удержания позиций мало. Резервов у дивизии кроме местного полка нет. Если немцы прорвутся на нашем участке, то у них откроется прямая дорога на Починки и Ельню. Командованием армии и фронта нам обещано подкрепления, но когда они прибудут неизвестно, а действовать надо немедленно. Нами на наиболее угрожаемых участках подготовлены оборонительные позиции и несколько мест для организации засад. Полк сейчас начнет туда выдвижение. Как вы, наверное, уже знаете, тяжелого вооружения у него нет. Кроме того что принесла ваша группа. Долго под ударами врага он не сможет продержатся. Мы его усилим противотанковым дивизионом и зенитной батареей, но этого мало. Поэтому я прошу вас поделиться своими трофеями и особенно тяжелым вооружением, а так же влиться в состав полка как отдельная боевая единица. Мы думаем использовать вас по предназначению — как роту разведки и пулеметную роту резерва командира полка. Как только подойдут подкрепления, мы вас сменим и направим в тыл.

Что ж история имеет свойство повторяться. Мог ли я отказаться? Да, мог. Хотя бы потому, что есть запрет Наркома на использование войск и подразделений НКВД во встречных боях с противником без указания вышестоящего командования. Кроме того самостоятельно принимать решение после выхода к своим я не имел права, а сидевший тут же старший из представителей НКВД в лице дивизионного особиста молчал и прятал глаза. Смущало меня то, что до сих пор нет реакции в отношении нас со службы охраны тыла фронта. Больше десяти часов прошло, как тут кукуем. Давно бы до Москвы достучались. Все же мы не рядовое подразделение, а тут молчок. Странно все это. Единственное что приходило в голову так это то что мое начальство в лице "див. особиста" уже обо всем договорилось, а меня в очередной раз проверяют. В том числе и на "слабо". Понятно, что нами решено закрыть дыру в линии фронта и плевать, что у меня в роте собраны не самые плохие спецы, подготовленные для других дел. Главное фронт закрыть, не дать врагу прорваться вглубь страны. А кем и как все равно. Откажешься — могут обвинить в трусости и т.п., а немцы все равно фронт прорвут и выйдут к Починкам и к Ельне. И снова бои и те же потери, но уже с подмоченной репутацией. Согласишься, народ все равно положишь, зато честь сохранишь. Взвесив все за и против, я согласился с предложением командования дивизии, но с условием, что принимать решение на ввод в бой своего подразделения из-за его специфики и складывающейся обстановки буду только сам. Еще потребовал письменный приказ за подписью командира, комиссара и начальника Особого отдела дивизии. Который мне тут же был вручен. Подготовились. Словно заранее знали мой ответ.

— Полку придется занять позиции вот здесь. Саперный взвод и местное население там уже несколько дней оборудует позиции и готовит минную засаду. Полку поставлена задача: закрепиться на указанных позициях и прикрыть идущую между болотами дорогу. Минимум на сутки задержать наступление противника и этим дать возможность частям дивизии отойти и занять новый оборонительный рубеж. Вам все понятно?

-Да.

— Тогда можете быть свободными и спасибо вам лейтенант.

— Есть.

На улице меня догнал начальник особого отдела дивизии.

-Поговорим?

-Давай.

-Ты не обижайся. Полковой комиссар все понимает и то, что люди устали и что работа не по профилю. Но надо, немцы фронт прорвали. Полки практически на всех участках откатываются назад. Сил сдержать напор, нет. Нас в дивизии совсем немного осталось. Хорошо, что хоть боеприпасов и стрелкового вооружения пополнению подбросили, а то совсем плохо было бы. Пришлось бы здешних пацанов в бой с одними бутылками с зажигательной смесью и саперными лопатками посылать.

-Да я все понимаю. Не в претензии. Всем чем можем, поделимся. Есть небольшой запасец, для себя хранил. Нам бы только боеприпасов для советского вооружения надо подбросить. Заявку я тебе дам. Сделаешь?

— Не вопрос. Что тебе надо?

-Патроны винтовочные и пистолетные, гранаты, бикфордов шнур, телефонный кабель, бутылки с зажигательной смесью, мины 50 и 82 мм. калибра. Артиллерийские снаряды любых калибров. Если есть боеприпасы к трофейному оружию, все возьму. То, что у нас есть мало, нужно еще.

— Снаряды для фугасов?

— Да. Если нет мин и артиллерии, то подойдут и они. Есть у меня специалисты, сделаем все как надо.

-Ты мне все о себе и своих парнях рассказал?

— Все что мог.

— Понятно. У тебя документы прикрытия? Может, что еще нужно передать наверх?

— Да. Если наверх доложил, то больше ничего и не надо.

— Я звонил в корпус еще в обед и обо всем доложил, но пока в отношении вас ничего не поступало. Как что будет, сразу сообщу. Я с комполка переговорил и о вас предупредил. Он должен вас использовать только как разведроту со всеми вытекающими. Насчет боеприпасов давай присылай на станцию своего тыловика. Я сейчас все вопросы с комиссаром по боеприпасам решу.

-Хорошо.

На этом мы и расстались. Через полтора часа со станции нам на грузовиках доставили целую гору боеприпасов. Все мы сразу не увезем, но постараемся. Что не увезем, оставим тут как и часть обоза на всякий случай под охраной пары человек. В случаи чего отступать все равно в этом направлении будем, а запас карман не тянет.

За это время удалось мне поговорить и с комполка, который подтвердил сказанное особистом.

Еще через час полк выступил в путь.

Глава . Засада.

Совершив ночной марш за несколько часов до рассвета, полк вышел к перекрестку дорог, бегущих между болотами и лесом. Здесь нас ждали саперы. Место для засады было выбрано удачно. Мимо никто не смог бы пройти. Обе дороги несколько километров шли по открытому пространству у края болота, затем делали поворот и снова бежали по открытому пространству среди лугов и леса. Съезжать с дороги на поле можно было только в нескольких местах и все они располагались как раз напротив наших позиций. Саперы поработали на славу. На поле у дороги установили минные поля. Обочины и сама дорога тоже не остались без внимания. Три десятка фугасов, в несколько рядов, мастерски замаскированные ждали своего часа. В метрах трехстах от дороги среди кустов и деревьев для роты пехоты и нескольких орудий были подготовлены стрелковые ячейки и орудийные капониры. В трех километрах восточнее местное население под руководством саперов подготовило вторую линию обороны, но замаскировать ее как следует не успело. Так как считалось, что это будут ложные позиции для отвлечения внимания вражеской авиации и разведки.

По сообщению командира взвода саперов, пожилого старшины из сверхсрочников с медалью "За отвагу" на груди, днем, сбив оборонявшийся в десятке километров от нас деревне батальон, немцы разместились в ней на ночевку. Силы врага оценивались в пехотный батальон с ротой средних танков и артиллерией. Заняв деревню, враг выслал в эту сторону свою разведку — до взвода кавалеристов с пушечным броневиком. Отойдя по дороге несколько километров, немцы схлестнулись с каким-то отходившим на восток нашим подразделением и после короткого боя рассеяли его, часть бойцов они взяли в плен. Оставив пленных под надзором своих раненых, немцы продолжили движение сюда.

Приказа на открытие огня и раскрытие места засады саперы не получали и поэтому пропустили немцев ко второй линии обороны. Те, напугав женщин, что работали на рытье окопов и беженцев, осмотрев в бинокль оборудованные позиции, вернулись назад в деревню.

Меня старшина заинтересовал, откуда он так подробно все знал. Оказалось, что ими оборудован НП на одной из сосен, откуда открывался прекрасный вид на большую часть дороги от деревни до места засады. Кроме того саперы ходили в разведку к месту боя и подобрали там несколько наших погибших бойцов.

Раскрыл нам старшина и еще один не момент. Через болото в нескольких местах были проложены гати и похоже немцы знали о них. Во всяком случаи парни, что заготавливали на берегу болота у гати лес, видели конские следы. А среди немецких разведчиков был гражданский, одетый как местный, но державший себя с ними как равный.

На совещании комсостава было принято решение, что два батальона будут задействованы для засады и охраны болот, третий батальон и штаб полка разместятся во второй линии обороны, используя для этого известные врагу "ложные позиции". Начало движения колонны противника ожидалось не раньше 7 утра. У нас было не более 4 часов для того чтобы дооборудовать свои позиции. Собрав в один кулак противотанковую и зенитную артиллерию, прикрывшись на флангах болотами, а вдоль шоссе, тракта и края болота минными полями, батальоны закапались в землю, стараясь максимально сохранить маскировку.

Командование полка, выслушав мои замечания по организации обороны, согласилось с рядом моих предложений. Лично мне не нравилось стояние "нерушимой стеной" и я предложил активную оборону, заключавшееся в нанесение ударов по тылам врага. В качестве ударной силы должны были выступить мои бойцы. (Уж простите меня, но что-то мне не верилось, что нас до боя сменят и вообще что — то странное творится в "королевстве Датском". Начальство никак решение в отношении нас принять не может, а раз так то вместо сидения в обороне под ливнем снарядов, мы лучше будем действовать по своему.) Так я направлю своих разведчиков к деревне для наблюдения за врагом. Кроме того в лес поближе к деревне уходил и мой "засадный полк" снайпера и егеря. Было понятно, что попав в засаду, немцы для пролома обороны полка развернут артиллерию. Своей артиллерии у полка не было, так что контрбатарейной борьбой заниматься было некому. Вот я и предложил, чтобы мои егеря и снайпера занялись уничтожением артиллерии врага — выбивая их артиллерийские расчеты и повреждая орудия. В случаи обнаружения парни должны были отходить через болота к основным силам полка.

Взвод пограничников и приданная им рота новобранцев во главе с Гороховым должны были занять позиции у гати в тылу 2 — го батальона. Я же с остальными бойцами должен был усилить этот батальон своими пулеметными расчетами. В качестве пополнения расчетов мне давали еще один взвод новобранцев.