Скиталец Хромой бог

Они вышли в коридор. Здесь почти пусто. Выздоравливающий больной вышел прогуляться. Медсестра на своем посту сидит. И все.

— Где корень будешь брать? — Ну, говори, Рома. Сколько можно в тайны играть.

— Далеко, Павел Павлович, надо идти. Очень далеко. — Это "далеко" ведет через глубины космоса и измерения множественных пространств.

— У этого хлопца есть поддержка. С транспортом проблем не будет. Если куда поехать. Хоть вертолет. — Человек мыслит обычными категориями. И расстояние для него измеряется в километрах.

— Чудной ты, Павел Павлович, туда на вертолете не долететь. Ракеты маловато будет. Звездолет нужен, доктор Пономарев. До туманности Андромеды на вертолете. На помеле полетим, быстрее будет.

— Чего? — Павлу это трудно осознать. Полет на самолете, поездка на поезде, автобус. Ему о космических далях мысли не приходили.

— Нет на Земле этого корня. Не вырос. В этом мире нет, хоть по всем созвездиям шарь. В другой мир дорога. — Роман не мог объяснить, где спрятан мир, в который они отправятся. Нет такой карты, где отмечен конечный пункт их путешествия.

— Так что делать? — Он врач, для него спасение больного высшая цель.

— А ты, Павел Павлович, со мной пойдешь? Или здесь будешь отсиживаться?

— Надо, пойду. А сколько времени это займет? Как далеко то место, о котором ты говоришь?

— Вам надо тысячи световых лет преодолеть, а мне нет. Возьмемся за руки и шагнем в другой мир.

— Так просто? — Такого Павел не ожидал.

— Я же вездесущий. Я во Вселенной, а она внутри меня. Из одной точки своего я мне придется шагнуть в другую. Объяснить это сложно.

— Что в дорогу брать? — Он готов отправиться в путь.

— Чемоданчик с лекарствами. Оденься в джинсы. По спортивному. Мы не сразу в нужное место попадем. Ножками придется топать. Путь не близкий. Я сумку возьму. Вот и пойдем.

— А сколько мы проходим? Когда сможем вернуться с лекарством?

— Мы долго идти будем. У них пройдет дня два, три, не больше. Время, Павел Павлович, штука волшебная. Его и растянуть можно и сжать.

К концу смены Романа позвали к Вадику. Начались приступы боли. Парень корчился от боли.

— Погоди. Погоди, парень. — Приговаривал Роман. Одну руку он положил на грудь парня, а вторую на лоб. — Сейчас боль утихнет.

Через несколько минут боль утихла. Взгляд Вадика прояснился.

— Как, Вадик? — Спросил Роман.

— Не болит. — Вадик был удивлен, боль прошла быстро. Раньше приходилось ждать долгих двадцать минут, что бы подействовало лекарство.

— Вот и хорошо. Дня три, четыре приступы не повторятся. Мы за это время с Павлом Павловичем обернемся. Привезем лекарство. Вытяжку из корня сделаем. Поправишься. Ты больше кушай. Витамины, фрукты. И о плохом не думай. Не будешь?

— Не буду. Мне сестрички сказали уже. Ты здешний колдун. Волшебник. И можешь вылечить.

— Колдун, волшебник, ведьмак, ворлок. Слова. Не в них дело. Ты поправишься, я обещаю.

Часть 10

Роман и Павел Павлович встретились поздно вечером в районе трех поганок возле бараков, где жил Роман. Во дворе было пустынно и темно.

— Что, Павел Павлович, ты готов к походу? — Роман осмотрел своего спутника. Одет для похода. Ветровка, джинсы, удобная обувь. Отлично.

— Собрался. Готов. Медикаменты первой необходимости прихватил. — Павел показал небольшой чемоданчик, в который сложил все необходимое.

— Вот и хорошо. Я тоже сумку через плечо повесил. — Сумка Роману нужна была как удобный атрибут. Она скрывала пространственные перемещения предметов, что потребуются в дороге.

— А она у тебя пустая. — Заметил Павел.

— Пустая, а все в ней есть. Ты смотри, Павел Павлович, звезды на небе какие. — Роман посмотрел на небо над головой.

— Ясная ночь, звездная. — Согласился Павел.

— Как там, испуганные листья звезд дрожали на золотистых ветках тополей миров.

— Я как твои листья, честно, дрожу внутри. Не по себе. Ты хоть знаешь, куда мы попадем, что это за места.

— В общих чертах знаю. Места не плохие, безлюдные. Нам и не надо сразу появляться на людях. Осмотримся. Руку давай. Глаза закрой, мы сейчас шагнем. — Час пришел, нет нужды откладывать их путешествие.

Один миг, и Павел Павлович почувствовал, вокруг стало тепло. Нет ночной прохлады двора. Теплый ветерок. Запах воды.

— Ну, Павел Павлович, можешь глаза открыть. — Сказал Роман.

Пономарев открыл глаза, перед ними простиралось озеро. Спокойная гладь чистой воды.

— Рома, тут рыбалка должно быть хорошая. — Это первое, что пришло в голову Павлу. Звучало глупо, но другое не пришло в этот миг, исторический миг. Впервые земной человек ступил на землю далекой планеты, где была жизнь.

— Места безлюдные, непотревоженные. Рыбалка знатная. — Подтвердил Роман.

Пономарев отвернулся от озера. За его спиной была широкая тропа, поднимающаяся вверх меж каменистых стен скал. Невысокие скалы, обросшие травой и низкорослыми деревцами.

— Нам туда? — Павел указал на тропу.

— Пойдем. Это тропа, по которой зверье ходит на водопой. Лучше убраться отсюда побыстрее. Мало ли кто захочет воды попить в этот час.

— Тогда поторопимся. — Не хотелось встретить неведомых зверей.

Они прошли вперед метров пятьдесят.

— Павел Павлович, справа видишь еще одна тропинка. Ручеек стекает. Там, думаю, родник есть. Место спокойное. Там бы нам остановиться. Оглядеться.

Тропа привела их на площадку среди скал. Из трещины в одной скале бил родничок.

— Место удобное. Можно тут присесть. — Предложил Роман.

— Место не плохое. Со всех сторон укрытое. Чисто тут. Нет остатков костров и мусора. Туристов немного в здешних краях. — Павел давно не выбирался из города. Не было времени и желания наткнуться на кучу мусора, оставленную туристами.

— Люди по этим местам не ходят. — Роман знал, поселения людей далеко от этих мест.

Вдруг из-за большого валуна высунулась голова. Крупная зеленая, с желтыми большими глазами. Зашипела:

— Я вас сейчас огнем спалю. — Голова была напугана появлением незнакомцев.

— Спалишь, когда подрастешь немного. — В голосе Романа успокаивающая нежность. Он встретил одного из тех, с кем расстался миллиарды лет назад, с драконом. Совсем маленьким. Недавно вылупившимся из яйца.

— Огнем плюну, — заявила зеленая чешуйчатая голова с немигающими глазами. — Сожгу!

— Кого ты сожжешь? Тебе от роду то сколько? — Ромка улыбнулся. Такой забавный малыш.

— Я вас лапами затопчу, зубами разорву! — Дракон еще пытался выглядеть грозным.

— Как страшно. Иди сюда, курица! — Рома протянул руку к дракону.

— Я не крица! Я — дракон! — Голова была недовольна обидным прозвищем.

— А кто ты? Курица — не птица. Ты и летать еще не научился. Не встал на крыло. Курицы тоже не летают.

— Я страшный! Я — дракон! — Еще одна попытка подбодрить самого себя.

— Иди сюда, дракон. — Вновь позвал Роман.

— А ты кусаться не будешь? — Перед ними был испуганный ребенок. Он прятался в этих камнях от враждебного мира.

— Люди не кусаются. Иди, не бойся. — Роман ободряюще кивнул головой.

Павел смотрел на эту картину нового для него мира. Он сам был словно ребенок, попавший в сказку.

Из-за валуна появилось все тело. Округлое туловище на двух лапах. И крылья.

— Рома, это кто? — Павел думал, драконы должны быть такими, каких он видел в фильмах. Огромные и грозные. Смелые рыцари бьются с этими чудовищами.

— Дракон. Дракоша. — Представил Ромка малыша.

— Я — дракон! Страшный дракон. — Дракон развернул крылья, пытаясь выглядеть крупнее.

— Самый страшный дракон. Мы видим. Иди ближе, не бойся. Мы ничего тебе не сделаем. Павел Павлович, он недавно вылупился из скорлупы. Скорее всего, мать улетела за кормом, и не вернулась. Охотники, местные колдуны, ее схватили. Чешуя и кровь дракона у них в цене. В колдовских ритуалах используют. Погибла она.

— Мамка, где мамка? — Тихо шипел дракончик. И Павел заметил слезы в огромных глазах.

— Иди ко мне, малыш. Ты скоро научишься летать. Встанешь на крыло. — Надо отвлечь малыша от страшных мыслей.

Дракон подошел, принюхался, жадно втягивая воздух.

— Ты кто? — Спрашивал малыш.

— Люди мы. Люди. — Успокаивал Роман.

Дракон положил голову на плечо Романа. Принюхивался снова.

— Ты не так пахнешь. Люди так не пахнут. — Дракон чувствовал, рядом с ним не человек, существо более древнее.

— А ты откуда знаешь? — Спросил Рома.

— Мы все помним. Драконы самый древний народ. Знания передаются с кровью родителей. Оно течет в наших жилах.

— Самый древний в мире, тебе от роду несколько дней? — Рядом с Романом был ребенок. Потерявшийся ребенок.

— Семь дней. Во мне живет память предков. Ты — не человек. — Дракон пытался вспомнить этот запах.

— А кто? — Интересно, может ли дракон узнать его.

— Ты из них. — Дракон не осмеливался высказать свою догадку.

— Из кого из них?

— Из самых. Самых древних. — Уверенно произнес малыш.

— И что ты о них знаешь? То есть о нас, древних?

— Древние опирались ногами на бездну. Они простирали руки в бесконечность. Они пригоршнями бросали звезды. Звезды вспыхивали ярко во мраке Вселенной. Потом Древние раскрыли свои ладони, и с их ладоней полетели мы, драконы. Мы полетели на просторы Миров. Это они, это ты выпустил нас в этот мир. Мы долго-долго летели и, наверно, заблудились. Мы хотели вернуться к самым древним, но не нашли их. Мы решили, что они покинули нашу Вселенную, оставили нас, бросили. Мой род поселился на этой планете. У нас больше не было цели, нам некуда было лететь. Мы забыли, как это лететь сквозь космос в бескрайность миров.

Красивый и грустный рассказ дракона. Роман гладил голову этого ребенка. После отошел от него.

— Тебе надо отдохнуть. Мы напугали тебя своим появлением. Тебе надо время, что б успокоиться.

Дракон вырыл под собой яку и словно курица улегся в нее.

— Ты... ты не оставишь меня, Древний? — Надежда и мольба в голосе.

— Нет, никогда не оставлю. — Его долг быть рядом с первыми птицами мира.

— Мы вместе будем? — Дракону хотелось еще раз услышать о небывалом счастье, быть рядом с Древним.

— Вместе. — Успокоил его Роман.

— Я нашел Древнего! — Пленка слез заволокла большие желтые глаза.

— Не плачь. — Успокаивал Роман. — Слезы дракона, падая на песок, превращаются в прекрасные жемчужины. Когда они падают на грунт, они превращаются в янтарь. А если падают на твердые скалы, превращаются в бесценные бриллианты.

— Должно быть, у нас в Якутии драконы пролили много слез. — Сделал вывод Павел.

— Возможно.

— Рома, а это наверно чудо увидеть первый момент рождения Вселенной. И драконы. Клин драконов, словно птичий клин, летящий к солнцу. Невероятная, волнующая красота. — Павел пытался представить этот первый миг рождения своей вселенной.

— Красиво. Сейчас поедим и спать. Утро вечера мудренее. Что, цыпленок, спать будем?

— Я не курица. — Малышу вовсе не хотелось быть какой-то курицей. Он из рода покорителей миров.

— Не курица он, а орел. Будущий орел. — Успокаивал доктор дракончика. Потом запел. — Каким ты был, таким ты и остался, орел степной, казак лихой.

— Я не коза! Не коза. И не курица. — Как они не поймут, он дракон.

— Никто не говорит, что ты коза. Казак — это свободолюбивый гордый воин среди людей. Ты тоже будешь свободолюбивым гордым воином среди драконов. Только подрасти надо. Глядишь, завтра на крыло встанешь.— Пояснил Роман.

— А как ты меня звать будешь? — Дракону хотелось, что бы Древний подарил ему имя. Это великая честь, имя подаренное Древним.

— Не знаю, — Роман задумался. — Назову я тебя Флай. Ты летаешь, вот и имя подходящее. Звучит красиво. Флай. Ложись спать.

Дракон вытянул шею и положил свою голову на колени к Роману.

— Вот орел, а спать решил, как котенок. — Тихо проговорил Роман.

— Он же маленький, Рома, ребенок совсем. — Перед Павлом удивительная картина. Дракон, спящий на руках у Древнего.

Ребенок задремал и забавно чмокал во сне.

— Павел Павлович, спать надо, ложись. — Предложил Роман.

Павел Павлович прилег на землю и увидел на небе незнакомые звезды, яркие — яркие. А звезды смотрели вниз на этих троих.

— Вот, — подумал Пономарев, — один самый Древний, второй — самый древний из тех, кто может летать по небу и во Вселенной, и он — обыкновенный человек. Он представитель расы, которая в лучшем случае, может выглядеть ребенком в колыбели, а рядом эти двое. Седовласые старцы, знающие всю мудрость вселенной. Удивительно.

Павел Павлович уснул.

Проснулись они, когда солнце слегка ласкало вершины скал. В их расщелину солнечные лучи еще не пробрались. Здесь царила тень.

— Ну, давайте завтракать. — Заявил Роман. — И в путь.

Роман расстегнул свою сумку, достал еду. Для Флая вытащил большой кусок мяса. Они поели, напились воды из родника.

— Флай, мы отойдем к тропе, а ты попробуй взлететь. Мы подальше встанем, а то ты нас зашибешь крылышками.

— Не зашибу. — Обещал Флай.

— Не ворчи, Флай. Попробуй. — Роман знал, дракон сможет взлететь.

Они отошли к выходу с этого пятачка, к тропе. Флай развернул крылья, взмахнул ими раз, другой и поднялся в воздух. Поднялся над скалами и оттуда сверху, как котенок, замяукал.

— Это он от восторга, Павел Павлович, все же первый раз в небо поднялся. Это большое событие в жизни дракона, как день рождения. Надо что-то подарить ребенку.

— А что подарим? — Подарки для Павла всегда были сложной задачей. А тут надо приготовить подарок для дракона.

— Я придумаю. О, мы подарим ему Солер. — В сокровищницах Древних было много чудес.

— Что это такое? — Звучит не плохо, но как это выглядит?

— Большой Солер. Это камень наподобие бриллианта. Большой бриллиант, только в этих вселенных нет ему аналога. Бриллиант — это углерод. А Солер состоит из вещества, которого нет в таблице химических элементов этого мира. В твоей вселенной нет такого камня. Это редчайший камень.

— Флайка достоин такого подарка. — Пономарев думал, что первым из людей своей планеты увидел, как уходит в свой полет дракон. Взлетает впервые в жизни. И он увидел это.

— Ему понравится. Драконы, как сороки, всякие блестящие штуки любят. Они и летят к солнцу.

— Поэтому в легендах рассказывают, что драконы в пещерах собирают сокровища. — Предположил Павел.

— Наверно, доктор. Так оно и есть.

— А принцесс они воруют? — Хотелось побольше узнать об этом народе.

— Зачем им принцессы? Съесть — толку мало. Худосочные. В красоте девиц они не разбираются. Скорее всего, принцессы сами к драконам в пасть лезут. Увидят мужика побогаче и прут. А каков с виду и в душе — без разницы. Яхты, дворцы, машины — остальное не имеет значения. Принцесса на двух лапах, но без крыльев. Калека ущербная. Какому дракону такая нужна. В полет на себе тащи, птенцов с ней не выведешь. Кошмар. Глупые принцы бегают и ищут этих принцесс. Из лука бы выстрелили в родное болото, оттуда лягушку принесли, а она красавицей станет.

— Ты сам, Рома, принцесс недолюбливаешь. — Предположил Павел.