И вот очевидный факт — в июне наращивания войск на южном ТВД не произошло. Напротив, дислоцированные там войска (из Северокавказского округа) продолжали перебрасываться на запад. А главное, уже находившиеся на пути в Закавказье соединения прямо на колесах были перенацелены на западную границу. Генерал-майор Лобачев, член Военного Совета перебрасываемой из Забайкалья в Закавказье 16-й армии, вспоминает:
"10 июня я приехал в столицу, и теперь по-новому переживал встречу с Москвой...
Поздний вечер, однако в Наркомате Обороны все на местах. Генеральный штаб, Управление политической пропаганды работают почти круглые сутки. Василий Данилович Соколовский — теперь уже заместитель Начальника Генерального штаба, сообщил, что наша 16-я армия должна была отправиться в Закавказье, к границе с Ираном, но в связи с обострением обстановки на западных рубежах эшелоны повернуты на Украину:
— Дислоцироваться будете в Киевском Особом военном округе. Лукин уже уехал в Киев". {78}
Значит, международная положение изменилось так, что благоприятная обстановка для изменения планов и переброски войск с юга на запад наступила.
Но как она могла измениться, если именно в тот момент подготовка к удару по Баку достигла в Англии кульминации, перейдя из стадии политических намерений непосредственно в военные мероприятия? И что самое поразительное, руководство СССР об этом прекрасно знало?
Причина могла быть одна: в Москве появились основания считать, что, несмотря на приготовления, Великобритания не сможет напасть на СССР. И когда Гитлер двинется на Восток, у нас будет только один фронт.
Причиной такой уверенности могло быть только заключение соглашения И. Сталина с Ф. Рузвельтом о совместных действиях против Гитлера и прежде всего, Черчилля. Видимо, окончательно союз Сталина и Рузвельта оформился где-то к началу июня. После чего, поставив теперь себя на место Черчилля и оценив его проблемы, руководство СССР пришло к выводу, что выступить против СССР он не сможет, как бы того ни хотел. И Сталин все силы стал сосредотачивать против главной опасности — Гитлера.
Таким образом, международная обстановка менялась так стремительно, что в течение месяца "Соображения от 15 мая" переделывались еще дважды. Вот почему утверждение уже готовых планов прикрытия округов неоднократно откладывали до окончательной готовности Плана развертывания ВС СССР и соответствующих ему оперативных планов округов. Поэтому план прикрытия, к примеру, Одесского округа разрабатывался по директиве от 5 мая 1941 года, сведения о противостоящей группировке противника там оставлены по данным на 30 мая, а подписан (с небольшой доработкой) Военным советом округа только 20 июня. К этому сроку и все остальные округа закончили собственные оперативные планы ("планы первых операций"), и вместе с планами прикрытия отправили их в наркомат обороны. Именно эти документы Баграмян 20 июня отослал в Москву.
Быть в курсе союза с Рузвельтом и полностью понимать ситуацию вместе со Сталиным могли только его соратники из Политбюро. Военные вряд ли знали о союзе Сталина-Рузвельта. Слишком важной была эта политическая тайна. Поэтому у главнокомандования РККА не было оснований считать, что Черчилль откажется от нападения на СССР. С чего это они должны были поверить, что "антикоммунист N1" просто так, вместе со столь же авторитетным антикоммунистом из Германии пожалеет большевиков?
Судя по развитию событий, Тимошенко с руководством НКО продолжали считать Черчилля прямым военным противником СССР до полудня 22 июня (отказ от переброски войск на средний Восток против англичан им могли объяснить необходимостью концентрации сил на главном направлении). Они знали, что Черчилль готовит военную акцию против СССР, которая должна быть проведена в момент нападения Гитлера либо сразу после него. И если начало войны с СССР Гитлер представит как советскую агрессию, а Черчилль его в этом поддержит, то скорее всего к ним присоединятся и японцы. Для СССР это уже было бы катастрофой. Поэтому все помыслы командования Красной Армии теперь были направлены на то, чтобы любой ценой предотвратить или хотя бы оттянуть нападение Гитлера. Либо, если то и другое не удастся, свести к минимуму риск того, чтобы враги смогли выставить нас перед миром как агрессора.
ГЛАВА II
НАЧАЛО СТРАТЕГИЧЕСКОГО РАЗВЕРТЫВАНИЯ
1. РЕШЕНИЕ О РАЗВЕРТЫВАНИИ И ЕГО НАЧАЛО
В то время как в течение мая-июня план развертывания неоднократно переделывался и уточнялся, само стратегическое развертывание Вооруженных сил СССР для войны с Германией уже шло полным ходом.
Для обороны от немецкого нападения войска Красной Армии располагались в следующем порядке. Непосредственно границу обороняли армии прикрытия (их еще называли приграничными), войска которых располагались в две линии (эшелона). В первой линии, не далее 10-20 километров от границы находились стрелковые дивизии, также называемые приграничными, каждой из которых выделялся свой участок обороны. За ними в 30-80 километрах от границы располагались механизированные корпуса и некоторое количество стрелковых дивизий, назначенных в резерв этих армий. Эти соединения составляли вторую линию армий прикрытия. Как правило, в состав этих армий входили самые укомплектованные и боеготовые войска Красной Армии. Для занятия позиций по плану прикрытия им требовалось от нескольких часов до полутора-двух суток.
Армии прикрытия составили первый оперативный эшелон западных военных округов.
В 150-350 километрах от границы дислоцировались резервы округов, в которые могли входить стрелковые, механизированные и кавалерийские корпуса, а также стрелковые дивизии окружного подчинения. Эти войска образовали второй оперативный эшелон западных округов. С началом войны они должны были выдвинуться на запад и занять назначенные им планом прикрытия позиции в 20-100 километрах от пограничного рубежа, прикрывая вместе с войсками первого эшелона отмобилизование и сосредоточение остальных войск Красной Армии. Ввиду большего расстояния до своих позиций для полного приведения в боевую готовность им требовалось гораздо больше времени, чем первому оперативному эшелону — от пяти до десяти суток. Следовательно, чтобы успеть до подхода противника к указанному рубежу, приказ на приведение их в боеготовность надо было давать существенно раньше, чем войскам приграничных армий.
Первый и второй оперативные эшелоны западных округов вместе являлись первым стратегическим эшелоном Красной Армии. Другими словами, первый стратегический эшелон — это войска пяти военных округов, имеющих общую границу со странами гитлеровского блока. Это Ленинградский (ЛенВО), Одесский (ОдВО) и три военных округа со статусом особых — Прибалтийский (ПрибОВО), Западный (ЗапОВО) и Киевский (КОВО).
За этими войсками, приблизительно на линии рек Днепр-Западная Двина должен был располагаться Второй стратегический эшелон (ВСЭ), или войска Резерва Главного Командования (РГК). Они предназначались для ликвидации возможных прорывов противника, а по завершению сосредоточения — для контрнаступления вместе с войсками первого эшелона. В мирное время этих войск там почти не было: они находились во внутренних военных округах и на востоке страны, включая Забайкалье и Дальний Восток. В нужных местах по плану развертывания, за войсками первого эшелона, их еще предстояло сосредоточить. Чтобы им также не опоздать к началу войны, крайне желательно было точно вычислить дату нападения Германии на СССР, и заранее выдвигать их к этому сроку в назначенные районы сосредоточения.
Ввиду огромных объемов и расстояний переброски на эту операцию требовалось больше всего сил и времени — от двух недель до месяца и более. Поэтому приведение войск в боеготовность к отражению гитлеровской агрессии началось именно с такой операции. 26 апреля 1941 Генеральный штаб дал предварительное распоряжение Забайкальскому и Дальневосточному округам приготовить к отправке на запад страны 9 дивизий и 2 воздушно-десантные бригады (отправлять их следовало по дополнительной команде). 26-29 апреля Генштаб распорядился дополнительно перебросить туда же к 15 мая 6 дивизий из Уральского, Сибирского и Московского военных округов (4 из них были переформированы в противотанковые артиллерийские бригады). {1}
Но реально массовая переброска войск на запад началось в середине мая 1941г. В период с 13 по 22 мая Генштаб дал ряд директив {2} на выдвижение, а 15 мая первые эшелоны с войсками РГК двинулись в путь к западной границе.
Стратегическое развертывание — грандиозная операция общегосударственного масштаба, требующая совместных усилий ряда общесоюзных наркоматов (министерств). Поэтому решение о развертывании и переброске принимала высшая государственная власть. А такими решениями попусту не разбрасываются. Для этого должны быть очень веские причины, а у политического руководства Советского Союза, находящегося под угрозой навязывания ему гибельной войны на два фронта — обстоятельства непреодолимой силы. Единственная причина такого решения — советскому руководству стала очевидной неизбежность нападения Германии летом 1941 года. Начало развертывания начисто отметает ложь хрущевцев, будто Сталин предполагал нападение Гитлера не ранее 1942 года и потому не давал приводить войска в боеготовность. (В то же время, при всех его огромных масштабах, это действие, как будет показано дальше, стало только началом длительного и сложного процесса приведения войск в боеготовность).
На 22 июня 1941 года из войск РГК успели прибыть в места назначения, находились в пути либо в готовности к погрузке в эшелоны более 40 дивизий и 2 воздушно-десантные бригады. Вместо с ними перебрасывались управления пятнадцати корпусов и четырех армий — 16, 19, 21 и 22-й. {3}
Всю эту массу войск наметили перевезти в 939 железнодорожных эшелонах. Из них к началу войны успели прибыть на места 83 эшелона, 455 — находились в пути, а 401 эшелон готовился к погрузке.
2. ФАТАЛЬНАЯ ОШИБКА ГЕНШТАБА
Т.о., несмотря на то, что развертывание началось за 5 недель до войны (а считая от распоряжения 26 апреля — за восемь), к ее началу на места прибыло менее 10% войск РГК. Почему произошло такое запаздывание?
Конечно, объем перевозок и расстояния были огромными: минимум четверти из названного контингента надо было проехать не менее 6-7 тысяч километров. Одновременно должны были быть задействованы несколько сот паровозов и около 20 тысяч железнодорожных вагонов. И это при том, что перебрасываемые войска брали с собой только часть боезапаса, горючего, продовольствия, и транспортных средств, предусмотренных мобилизационными и оперативными планами.
Другая причина задержки — при таких масштабах для сохранения скрытности перевозок нельзя было нарушить график движения поездов и грузов мирного времени. Это немцы могли позволить себе в мае прекратить пассажирские перевозки в польском Генерал-губернаторстве. Ведь они были воюющей стороной и легко могли объяснить это потребностями войны с Англией. А у нас серьезное нарушение пассажирских и плановых грузовых перевозок из-за нехватки состава и пропуска военных эшелонов сразу вызвало бы волнение народа на всем протяжении огромной Транссибирской магистрали: это что — начинается война? Через несколько суток об этом во весь голос заговорила бы вся страна. Большим подарком Гитлеру могло стать только объявление, как предлагали Василевский с Жуковым, всеобщей мобилизации до нападения немцев.
Безусловно, все это очень важные факторы. Тем не менее, вовсе не они являются основными причинами опоздания сосредоточения войск к началу войны. Предварительное распоряжение о переброске войск Забайкальского округа и Дальневосточного фронта (ДВФ) поступило 26 апреля, а переброска началась только во второй половине мая. Почему произошла эта задержка? Но еще больше вопросов вызывает тот факт, что срок полного сосредоточения ВСЭ назначили до 10 июля. Откуда появилась эта дата и как Генштаб обосновал ее перед правительством? Ясно, что нанесение "превентивного" и "внезапного" удара по Германии — это полный бред. Тогда что вызвало появление этого срока? Еще точнее вопрос следует сформулировать так: когда ожидали начала войны и как именно определили дату нападения Германии?
А теперь давайте посмотрим план стратегического развертывания ВС СССР от 15 мая 1941 года. Количество немецких войск, которое потребуется Германии для нападения на СССР, Генштаб РККА определил там в 180 дивизий. Запомним это число. Для справки, на самом деле Гитлер выделил для войны 153 дивизии и 3 бригады Вермахта, из которых 22 июня 130 соединений (почти 80%) находились в первом стратегическом эшелоне. {4} Но сейчас не в этой разнице дело.
Наша разведка непрерывно следила за переброской немецких войск и на основе ее сведений Генштаб вел учет немецких дивизий, сосредоточенных у советской границы. В таблице 4 указано число этих дивизий по данным Генштаба РККА и действительное их количество на ту же дату. {5}
Таблица 4. Число немецких дивизий на границе с СССР
Дата
1.11.1940
4.04.1941
25.04.1941
5.05.1941
15.05.1941
1.06.1941
По данным ГШ РККА
88
84
95-100
103-107
119
122
Фактически
32
47
71
84
Итак, почему только 26 апреля наркомат обороны распорядился о подготовке к переброске на Запад дальневосточных дивизий? Посмотрим данные этой таблицы. С ноября 1940г, согласно сведениям Генштаба, число германских дивизий у наших границ колебалось и к началу апреля 41-го даже несколько уменьшилось — с 88 до 84. Еще раз подчеркнем — это только данные Генерального штаба РККА, сейчас нас интересуют именно они. А в составе только армий прикрытия западных округов насчитывалось около 110 дивизий (правда, зачастую низкой укомплектованности). Еще около 40 дивизий находилось в резерве округов. То есть ситуация на тот момент была под контролем. Причин для переброски войск по плану развертывания до начала апреля не было.
Но к началу апреля 1941 года число немецких дивизий у наших границ вновь стало расти и к 25 апреля достигло, по оценке Генштаба, 100 соединений. Темп переброски в этот период составил примерно одну дивизию за два дня. Немецкая угроза стала явно расти, и советское правительство на нее отреагировало: по его приказу 26 апреля Генштаб дал распоряжение о подготовке войск к переброске с Дальнего Востока на западную границу.
В начале и первой половине мая немцы продолжали наращивать свои войска у наших границ, но (опять же по оценкам Генштаба!) с вдвое большей скоростью, чем в апреле. Темп переброски достиг более одной дивизии Вермахта в день. Таким образом, из Москвы в середине мая ситуация на западной границе выглядела так: в течении последних полутора месяцев немцы непрерывно наращивали свои войска со все возрастающей скоростью.
Это потом хрущевцы могли говорить, что Гитлер объяснил их появление в Польше необходимостью отдыха перед вторжением в Англию, вне досягаемости ее авиации, а Сталин ему поверил. Советскому же правительству цель сосредоточения была предельно ясна — нападение на СССР. И на фоне столь резкого обострения положения на границе 10 мая в Англию прилетел заместитель Гитлера Рудольф Гесс. Руководству СССР это стало доказательством, что Гитлер вступил в давно ожидавшийся сговор с Черчиллем и обеспечивает себе не только безопасный тыл, но и нового союзника перед нападением на Советский Союз. Так что если раньше политическая обстановка только предвещала, что после разгрома Франции следующей целью агрессии будет Советский Союз, то в первой половине мая намерение напасть воплотилось в конкретные действия Гитлера. Именно промежуток 10-15 мая стал тем рубежом, когда военно-политическое руководство СССР, до этого не сомневаясь в принципе, окончательно утвердилось во мнении, что Гитлер нападет на нас летом 1941 года.
