Чешуя и хвост. Странник

Поэтому мною было принято решение избрать вторую модель поведения, которая сохранит мне жизнь на какой-то неопределённый срок. И сейчас я полностью вошёл в роль японского самурая, для которого воинская честь — это всё.

— Похвально, парень, — заметил Урга, окинув меня задумчивым взглядом. — Что ж — пожалуй, можно сделать тебе и небольшую поблажку, — все присутствующие орки синхронно кивнули, показывая полное согласие со словами капитана. — И всё же — первый вопрос задаю я. Кто ты такой?

Я тут же выдал свою краткую характеристику, тем самым показывая, что скрывать мне нечего:

— Меня зовут Александр Корсаков. Я — представитель человеческой расы. Мне двадцать семь лет, у себя на Родине, в другом мире, работал программистом — делал проги разные, но в основном связанные с финансовой деятельностью, — заметив непонимание в глазах орков, добавил: — Работал артефактором, создавал или улучшал уже имеющиеся заклинания, которые в дальнейшем помогали моим нанимателям зарабатывать золото.

— Наёмником работал что ли? — услышав знакомые слова и оттого облегченно вздохнув, поинтересовался Урга.

— В какой-то степени — да, — согласился я с орком.

— Хм... Тогда понятно, — серьёзно кивнул мой бывший заместитель, после чего продолжил: — Твой вопрос?

Как бы мне не хотелось сейчас спросить о чём-то другом, но образ, который я сформировал у орков, нужно было поддерживать и развивать. А потому сейчас мне пришлось задать вопрос, на который я и так знал ответ из рассказа Рина:

— Что будет с моими людьми?

Да — я же истинный лидер, готовый пожертвовать жизнью ради благополучия моих вассалов. Пафосно, конечно, но для пиратов, привыкших к языку силы и придерживающихся своего хоть и странного, но всё же кодекса чести, этот вопрос был идеальным. Главное, с этим самопожертвованием не переборщить, а то потом зарежут, поклявшись отпустить на волю моих людей, а мне от этого будет уже ни жарко, ни холодно.

— Мы везём их на Чёрный Остров, чтобы продать в рабство. На воинов-рабов сейчас большой спрос из-за надвигающейся войны, а потому денег мы получим за них немало, — пожав плечами, произнёс Урга.

— Их? — я постарался не выдать своего волнения, хотя спина в мгновение ока покрылась липким потом.

Мне вот интересно: я же вроде чешуйчатый, но тогда почему я потею? Может, дракониды больше люди, чем ящерицы? И потому являются теплокровными?

Хотя... гадать на кофейной гуще бессмысленно, а потому всё же стоит вернуться к столь заинтересовавшему меня вопросу. Если орк сказал 'их', значит, на меня у него совсем другие планы. И это меня не особо радует, потому что Урга вполне может решить убить вашего покорного слугу...

— Сейчас я задаю вопрос, — недовольно заметил орк. — Как ты оказался в теле Хаша?

— Ответ прост, как всё гениальное: я не знаю. Заснул в своей постели, проснулся уже в каюте вашего капитана. Хаша я никогда не знал и тем более зла ему не желал. Просто так сложились обстоятельства, и, честно говоря, я даже предположить не могу, кто мог перекинуть меня из моего мира в Харшвейн.

На палубе корабля после моего краткого ответа возникла неловкая пауза. Все присутствующие, в том числе и Урга, недоумённо переглядывались между собой, пытаясь по-новому посмотреть на ту неблагополучную ситуацию, в которой я оказался.

— Мда... — наконец, прервал возникшую тишину голос старичка Бона. — Не повезло тебе, парень.

— Очень не повезло, Бон, — спокойно заметил я, посмотрев в глаза старика. — Теперь мой вопрос: насколько давно ты, Урга, — лёгкий кивок в сторону орка, — узнал, что я не Хаш?

Я понял, что всё равно уже в ближайшее время узнаю, что для меня приготовили орки. И потому решил задать другой интересующий меня вопрос.

— После Обряда Посвящения, — спокойно произнёс Урга. — Подобная реакция у Хаша на кровь была всего лишь один раз: когда он первый раз попробовал её. Затем он уже всегда мог контролировать себя, направляя обретаемую силу в нужное русло. Ты же вёл себя, словно молодой драконид, впервые вкусивший кровь — факт был налицо. На него закрыть глаза было уже никак нельзя. Поэтому ты не виноват в том, что мы поняли твою истинную суть, — пожав плечами, сказал Урга, — если тебя хоть сколько-нибудь успокоит этот факт... — он сочувственно покачал головой, после чего добавил: — Думаю, что задавать вопрос о том, можно ли спасти Хаша, бессмысленно. Ведь так?

— Если я не знаю, как я сюда попал — то и знать, можно ли спасти драконида, я не могу, — сокрушённо произнёс я, после чего добавил: — К сожалению.

Урга угрюмо вздохнул, а я с удивлением заметил, что его голубые глаза наполнились влагой. Видать, для этого орка Хаш был настоящим другом...

— Да, он был хорошим парнем, — смахнув кулаком непрошеные слезинки, грубым тоном произнёс Урга.

— Сожалею, — с показным сочувствием в голосе произнёс я.

На самом деле, мне было плевать на драконида, который наверняка был жуткой сволочью: одним из знаменитейших пиратов Харшвейна просто так, за красивые глаза, не становятся. Думаю, что счёт убитых капитаном Чёрного Дракона исчисляется целыми сотнями, если не тысячами. Заработать настолько громадную славу в этом мире, не запачкав руки по локоть в крови — однозначно, невозможно.

Сейчас меня больше заботила моя жизнь, которая была в данный момент, как говорится, на волоске, нежели смерть какого-то там драконида.

— Что будем делать с парнем, Урга? — произнёс орк, кивнув головой на меня.

Сердце пустилось в бешеный галоп от осознания того, что сейчас, возможно, вершится моя судьба. Главное: получить немного времени, чтобы спланировать и осуществить побег, а дальше придётся действовать уже по ситуации.

— Как и договаривались, Бон, — сурово произнёс орк. — Амулет у нас, пока он жив — регулярная подпитка амулету уж точно обеспечена.

Фух — на более благоприятный исход я даже и рассчитывать не мог. Они решили использовать меня, как дойную корову — ну и пусть. Главное, что теперь у меня будет время, чтобы свалить с этого чёртового корабля.

— Но ты же понимаешь, Бон: за то, что он хотел меня убить, его стоит как следует наказать. Тин, ты же хотел себе кольчугу, — Урга кивнул головой на меня. — Чешуя драконида — одно из крепчайших веществ Харшвейна, поэтому мой подарок тебе более, чем щедр... — он подмигнул мускулистому орку, державшему в руках плеть и кинжал, после чего спокойным шагом двинулся в сторону капитанского мостика.

Так-с, а вот это мне вообще не нравится. Это они что: с меня заживо чешую снимать будут?! Твою мать!

— Урга, прошу! — громко воскликнул я, чувствуя, как непроизвольно дрожит всё тело. — Я же просто оказался ни в том месте, ни в то время. Прошу!

— Ты хотел меня убить, — скучающе произнёс голос Хрипуна, двигающегося в сторону капитанского мостика. — За всё в этом мире нужно платить парень. Хотя... Нет, не за всё: урок, который преподаст тебе Тин, будет совершенно бесплатным, — в словах нового капитана Чёрного Дракона слышалась издёвка. — И запомни: он — первый кандидат на кольчугу. А ведь у меня ещё есть другие члены команды, которые уж точно не откажутся от крепкого доспеха, сделанного из чешуи драконида. Да, и на рынке она весьма ценится... — в голосе орка слышались задумчивые нотки. — Впрочем, вряд ли ты до этого момента доживёшь.

Только не это! Я убью эту тварь, как только для этого представится любая возможность. Клянусь своей жизнью!

Я со злостью сплюнул на дощатую палубу, в сторону трёх приблизившихся ко мне орков. Двое из них спустя мгновение крепко взяли меня за руки, параллельно придерживая коленями мои ноги, а третий тем временем одним резким движением рубанул мечом по верёвке, которая тотчас разрубленной соскользнула к моим ногам.

Я, не теряя времени, начал свои попытки по освобождению из плена — близость адской боли пугала меня, заставляя всё моё существо до последнего бороться с орками. Понимая, что руки и ноги я использовать не могу из-за повисшей на них парочки матросов, я сделал единственную возможную в данной ситуации вещь — вперился острыми зубами в горло одного из пиратов.

Тот тут же заорал от боли, причиненной моим укусом, а я тем временем начал жадно глотать струи теплой солоноватой крови, мгновенно хлынувшей в рот, начиная чувствовать невероятный по силе прилив бодрости. Прилив даже больший, чем в прошлый раз.

Хватка покалеченного мною орка практически тотчас ослабла, и я в то же мгновение со всей силы зарядил освободившейся рукой, увенчанной острыми золотистыми коготками, по затылку другого державшего меня пирата. Не знаю, насколько силён был этот удар, но для орка он оказался смертельным. Когти, хоть и с большим усилием, проткнули кость черепа, заставляя всю мою руку завязнуть в затылке матроса.

В другой момент меня бы обязательно вырвало от подобного зрелища, но не сейчас, когда на кону стояла моя жизнь: вряд ли после убийства двух членов команды Урга оставил бы меня в живых.

Уперевшись ногой в живот трупа, я спустя мгновение освободил руку от повисшей на ней ноши, а затем молниеносно пригнулся, потому что на меня напал последний член троицы со своим длинным кинжалом.

Я в тот же момент, не теряя драгоценных секунд, с силой дал орку стопой по колену: послышался хруст разломанной коленной чашечки. А пират тем временем, согнувшись в три погибели от боли, заорал благим матом, совсем позабыв о разъярённом дракониде возле себя. А зря: я, воспользовавшись заминкой матроса, молниеносно ударил сверху по его шее ребром ладони. Вновь послышался хруст — на этот раз позвоночника, и только что матерящийся матрос упал к моим ногам безжизненной куклой.

— Тревога! — заорал Урга, сопровождая свой возглас звоном в корабельный колокол.

В мгновение ока ситуация на палубе коренным образом изменилась. Теперь вместо восьмерых орков, на палубе передо мной стояло лишь четверо, а ещё один находился на капитанском мостике, усиленно звоня в корабельный колокол.

Я тем временем выхватил из зажатой руки орка кинжал, направив его лезвие на Тина, который с ужасом взирал на то, с какой лёгкостью я расправляюсь с его товарищами.

Но четверо матросов, в числе которых был и мой будущий палач, несмотря на растерянность, связанную с моим неожиданным освобождением, смогли довольно быстро сгруппироваться. Выставив в мою сторону оружие, они начали уверенно теснить меня назад. Сказывался опыт не одного года сражений.

Я яростно, не знаю даже зачем, зашипел, после чего начал совершать серии молниеносных атак, полностью доверяя собственному телу, которое, казалось, жило собственной жизнью. Пару раз мне всё же удалось поцарапать умелую четвёрку воинов, но в большинстве случаев они с лёгкостью блокировали мои удары, после чего тут же совершали слаженную контратаку.

Спустя пару мгновений к ним присоединился ещё и Урга, который тут же стал пытаться зайти ко мне за спину, что я, естественно, сразу же старался пресекать на корню. Через несколько секунд боя я уже начал понимать, что против пятёрки хорошо подготовленных воинов мне не выстоять — либо у меня не останется сил для его продолжения, либо на палубу придут остальные орки, которые быстро возьмут меня в кольцо, а затем с лёгкостью убьют.

Я в очередной раз пригнулся, пропуская лезвие ятагана над своей головой. Не встретив намеченного препятствия, коим должна была стать моя самая важная часть тела, оно по инерции потянуло своего обладателя на меня, чем я и воспользовался, молниеносно рубанув кинжалом вытянутую руку чуть выше запястья.

Послышался громкий крик старины Урги, а моё лицо захлестнул алый фонтан крови, в то же мгновение хлынувший из раны. Да, ор Хрипуна — сейчас самая лучшая музыка для моих ушей.

Я тотчас полез в атаку, стараясь поскорее прикончить нового капитана Чёрного Дракона, за что сразу же и поплатился, получив довольно чувственный удар мечом под ребро. Удар, который для любого из людей был бы смертельным — он не причинил мне никакого вреда. Клинок лишь сильно ударил по зазвеневшей от напряжения чешуе, после чего просто-напросто отскочил от неё, а я, наконец, смог понять, как мне выйти из этого боя победителем.

Я не мог нормально атаковать эту пятёрку из-за того, что в мою сторону было направлено сразу пять клинков. Но ведь реальную опасность для меня, как драконида, представлял лишь кинжал из нирамского серебра, которым сейчас ловко орудовал Тин. Значит, можно, не обращая внимание на удары остальных пиратов, атаковать и убить молодого орка, а затем, предварительно забрав серебряный кинжал себе, уничтожить и всех остальных.

Сказано — сделано. Я ускорил темп, выбрав своей целью Тина. Не обращая внимания на яростные удары мечей, посыпавшиеся на меня со всех сторон, я одним точным движением выбил серебряное оружие из рук орка, после чего молниеносным рывком убил его, сделав кинжалом разрез от паха до горла.

Следующей целью своей атаки я избрал Бона, как самого старого, а значит, и самого слабого члена атакующей меня группы. Я, теперь полностью игнорируя удары со стороны, подобно хищнику, молниеносно выбил когтями из рук квартейместера боевой топор, который по счастливой случайности отлетел в одного из атакующих орков, перерубив тому руку где-то в районе локтя. Не обращая внимания на дикий ор боли этого неудачника, я просто по-звериному вцепился в горло старику когтями, после чего с силой вырвал у того гортань. Ещё один труп упал, сражённый моей драконидской натурой. Из изначальных восьми орков передо мной было всего лишь троица, двое из которой уже истекали кровью от полученных ими весьма серьёзных ранений.

Решив закончить мучения неудачника-орка, я ловким движением всадил тому кинжал в основание черепа, пока тот, подобно матери, с упоением баюкал свою обрубленную руку.

Сзади послышался торопливый топот — это спешит подмога, которую вызывал Урга. Что ж — пока они прибегут, я успею закончить с этими двумя. Я замахнулся кинжалом, чтобы ударить орка, неизвестного мне по имени, но тот, выпустив меч из рук, тотчас бахнулся на колени, после чего со слезами на глазах начал просить у меня пощады.

Я, не особо церемонясь, с силой ударил того по голове. Нет — не смертельно, лишь для того, чтобы тот не мешался у меня под ногами, пока я буду убивать эту хитроумную сволочь.

Я с торжествующим лицом повернулся к Урге, желая увидеть отчаянье в его голубых глазах, которые оказались на удивление близко. Пока я разбирался с дезертиром, Хрипун успел подойти довольно близко, и...

Внезапно, в районе живота я почувствовал жуткую боль, которая с каждым мгновением усиливалась всё больше и больше. Тут же опустив взгляд в то место, откуда шло непонятное жжение, я с ужасом обнаружил торчащую из него рукоять кинжала. Кинжала, сделанного из нирамского серебра.

Я перевёл взгляд на торжествующее лицо Урги, после чего поднял руку и, собрав всю свою злобу в кулак, с силой полоснул когтями по его ухмыляющейся физиономии. Удар был смертельным — Хрипун повалился на палубу безжизненной кучей.

Семь — один, твари! Я развернулся к толпе только что прибывших на палубу орков, после чего, не особо церемонясь, показал им не самый приличный жест, используя средние пальцы обеих рук. Те в свою очередь переводили удивлённый взгляд с меня на окровавленные трупы, и обратно, стараясь представить, как один безоружный пленник смог справиться с восемью хорошо подготовленными воинами.