— Да, и его толкнули так, что он даже упал, но повозились и оставили в покое. Я, честно говоря, ничего не понял. Что они хотели от него, и почему вдруг перестали хотеть — гадал Арнол.
— По ауре видно, что он жив — Тому, профессионально, продолжало интересовать состояние лежащего на обочине человека.
— По-моему, он очень болен или ранен, а те уходят, даже не помогли ему. Нужно подойти к нему, ему все хуже.
Все трое бросились к человеку, как только подозрительные вооруженные люди скрылись за холмом. А когда добежали, остановились как вкопанные. Даже Арнол, всякого навидался в Службе Спасения, но то, что они увидели, было не из их мира, не из их времени.
Человека оставили медленно умирать с разрезанным животом и связанными за спиной руками. Он не мог даже уползти, между руками и телом был пропущен корень придорожного кустарника.
— Добейте меня — еле слышно хрипел человек — я не хочу так умирать на жаре.
По праву врача, Тома тут же начала командовать, в первую очередь Арнолом, который знал, что делать в экстренных случаях. На стоны и причитания умирающего, конечно не обращали внимания. С точки зрения Томы, рана и серьезной-то не была, ее биокомп содержал весь набор приложений, способный восстановить любое повреждение человека или животного, если только оно не является разрушением основных структур головного мозга.
— Через неделю с ним все нормально будет — наконец произнесла Тома, завершив все процедуры. — Давайте с дороги унесем его и построим укрытие какое-нибудь. Что-то мне не хочется оставаться там, где могут, того и гляди, зарезать не поймешь за что.
Ушли примерно за километр, к ручью, тому самому, у которого останавливались последний раз, перед тем как выйти на дорогу. Мужчины быстро набросали из веток и травы некое подобие шалаша. Набросали так же и в него травяную подстилку. Затем они пошли на охоту, а Тома осталась с раненым, поддерживать его сон и нормальное состояние.
Дичи набили как раз на неделю, обеспечив мясной стол себе и мясной бульон раненому. Еще по пути от Медцентра, Арнол рискнул пробовать ягоды с кустов и травы, справедливо полагая, что вряд ли его организм не справится с последствиями отравления. Постепенно они поняли, какие из них можно употреблять в качестве гарнира.
— Ну, все — отчитались мужчины Томе. — На неделю запасов хватит, что еще нужно говори, сделаем, а ты его лечи. Все лучше иметь проводника из местных, благодарного нам за спасение, чем того, кто ничем нам не обязан. Как он?
— У него есть даже биокомп, правда почти не действующий, но язык по наследству передает, так что с общением проблем не будет. Общается только словами, звуком, так что привыкайте, думаю тут все так. Регенерации тела нет, если бы не я, умер бы. Но в остальном все нормально с ним. Сейчас спит, регенерацию я ему запустила.
— Пусть поправляется, он нам сильно нужен — сказал Полак. — Тут, по-видимому, какое-то дикое время с бандитами, убийствами, без всякой техники. Не поймем мы ничего без местных.
— Я когда-то сильно увлекалась историческими приключенческими романами о рыцарях, дворцовых интригах, и тому подобной экзотикой прошлого — начала разговор Тома после ужина.
— Мне иногда приходило в голову, что окажись я в те времена, то вряд ли выжила бы, несмотря на то, что физически справилась бы с целым отрядом из их самых сильных воинов.
— Верно! — подтвердил Арнол. — Пока раздумывать будем, как это убивать человека, который возможно не виновен, этот невиновный смахнет голову каждому из нас, особенно не заморачиваясь этикой и тому подобными предрассудками из того времени, которое для него еще не наступило.
— Вся надежда на то, что мы раз в десять быстрее и сильнее любого из местных. Так что успеем уклониться и убежать, да и отобьемся при случае. А, если серьезно, то нам нужно как можно быстрее научиться отличать хороших от плохих в здешнем мире — пояснил Полак. — И желательно научиться убивать плохих, не особенно мучаясь угрызениями совести.
— Так вроде ясно. Те, кто убивает плохие, а те, кого убивают хорошие — наивно предположила Тома.
— Пойми, здесь все убивают — пояснил Арнол. — Ты же читала те исторические романы. Ты уверена, что без пояснений автора отличишь добро от зла? Я о себе бы не сказал, что смогу.
— Ну а тот, который сейчас в шалаше, он какой? — спросила Тома.
— Не знаю — честно ответил Арнол. — Постараемся это понять из разговора с ним. Я буду беседовать, а ты анализируй его ауру, на предмет вранья. Может, что и выясним со временем. Во всяком случае, в качестве гида по особенностям местной жизни он сможет нам послужить. Вполне возможно, что он убийца, а те, кто его оставил умирать, мстительные родственники убитых. А может и наоборот, он добропорядочный гражданин, а те трое разбойники. Разбираться нужно.
— Давайте разделим тактику и стратегию — неожиданно предложил Полак.
— Назначим командиром нашего отряда Арнола, он все же спасателем был, знает, что такое дисциплина.
— Так назначили же уже, еще тогда на Туманном острове, он и есть командир, мы его слушаемся и делаем все, что говорит в походе — пожала плечами Тома.
— Ну, мало ли что — уклончиво ответил ей Полак — все же семьдесят тысяч лет назад дело было.
— Да — передернула плечами Тома. — Мне тоже не по себе как-то. Вроде только недавно зашли в эту камеру, а проснулись через семьдесят тысяч лет. Вокруг все другое и люди и время. И "Надежда" улетела давным-давно. Жалко, хорошая такая капсулка была.
— Помните, до катастрофы были такие романы фантастические, как современный человек попал в прошлое и обживался там. Вот и мы попали непонятно куда и хотим обжиться. А первый, встреченный нами тут человек, лежит со вспоротым животом и медленно оживает под нашим присмотром.
Салех смотрел на странных людей, в блестящей одежде и гадал, умер он уже или нет. Кто они? Может люди, может предки с потустороннего мира, может Боги. С одной стороны, чувствовал он себя совершенно здоровым, даже лучше чем раньше. С другой стороны он точно знал, что такого не может быть, и то, как вспороли его живот, ему не приснилось. Да и красная полоска осталась, хотя эта полоска не походила даже на шрам. Так чуть заметная линия, и так скоро исчезнет, как сказала ему эта красавица.
Когда он проснулся в шалаше, над ним склонили головы трое. Два красавца из сказок и одна красавица, из тех же сказок о колдунах из-за пустыни и Проклятых земель. Говорили они все с ним, на понятном ему наречии, а вот между собой как-то еще, беззвучно. Он вначале и не понял, что они переговариваются, но потом стал примечать, что они без слов угадывают желания друг друга. Салех допускал уже все что угодно, слышал всякое, в рассказах о магах с далекого севера.
Его покормили и стали расспрашивать о жизни, о городе, о его деревне, о законах родного султаната, страже, деньгах. В общем, обо всем. Они то ли ничего не знали вообще о жизни, то ли проверяли его. На всякий случай Салех решил не врать даже в мелочах, тем более что и скрывать-то ему было нечего. Кто знает, может люди, которые могут угадывать мысли друг друга, угадывают и его мысли. Уж лучше быть с ними честным. Тем более они ему спасли жизнь, а по законам предков, она теперь принадлежит им. Говорят, предки наказывают за то, что их законы не соблюдают. Как они это делают, Салех не знал, но искушать судьбу второй раз не хотел. То, что эти неведомые колдуны его спасли, было очевидно. Лучше уж служить им верой и правдой до конца жизни, чем платить за доброе отношение ложью, дальше прозябать в полной нищете, и не сметь нос высунуть в город и даже в свою деревню.
То, что они хотят его нанять на службу, колдуны не скрывали. Служба странная, им нужен был человек, который знает все местные обычаи. Сами-то они путались в жизни как дети малые. Хотя глупыми и неумелыми не были, это Салех понял сразу. Не дай Владыка Небесный попасться им в качестве врага. Видел он как-то поутру, как они боролись друг с другом, на этой их тренировке, как они сами называли. Даже та их красавица госпожа, такие кульбиты выделывала, что любому охраннику хоть самого султана, он бы в стычке с ней не позавидовал.
А как они дрова заготавливали для костра, в дрожь бросало. Вначале он не понимал, чем они рубят и пилят сухостой в роще. Не пилы нет, ни топора. А дрова вязанками таскают. Но потом, когда совсем оправился, пошел с ними, помогать. Хотя таким силачам его помощь, что от муравья. Видел он, как дерево с дороги убирал, тот, что Полаком зовут. Один справился, а второй-то Арнол, еще посильнее будет. Вначале хлестнули какой-то плетью по стволу и с одного удара срезали. Потом ей же прошлись по всем ветвям, обрубили. Второй тут же ствол на поленья разрубил, и поленья на дрова, да все тем же то ли кнутом, то ли ниткой какой-то. И связали потом в вязанку той же ниткой. Чудеса! Эти от любого Духана защитят. Не-е-т, врать им он не будет!
Вот и сейчас Салех вздрогнул, когда увидел, как Арнол разжег костер, без огневой машинки. Просто дрова сами вспыхнули. На вопрос Салеха, не магией ли он зажигает костер, ответила госпожа Тома.
— Пожалуй, магией — и зажгла над своим поднятым пальцем огненный клубок, залюбовавшись им.
Через неделю после того, как Салех совершенно выздоровел, он чувствовал себя так хорошо, как, наверно, никогда за всю предыдущую жизнь. Он даже моложе стал как будто.
Госпожа Тома, которой он, по-прежнему, немного робел, подсела к нему после завтрака и сказала.
— Салех, давай договоримся, о том, как тебя нанять к нам на службу. Сколько это будет стоить, и какие условия с обеих сторон нужно будет выполнять. Давай запишем, как у вас водится на бумаге.
— Я и так ваш раб, вы спасли мне жизнь, а по законам предком, она теперь ваша.
— Хорошо, пусть так, но все же, какая плата требуется человеку, которого нанимают в качестве проводника по опасной и незнакомой местности?
— Одна серебряная монета в неделю, для проводника каравана считается хорошей платой — осторожно ответил Салех, и тут же оговорил, что он точно не знает этого, но как только они выйдут на караванную тропу, или к большому трактиру, узнает точнее и расскажет.
— Хорошо, мы тебя нанимаем на службу. Обещаем платить как проводнику большого каравана, одну серебряную монету в неделю.
Затем Тома долго обсуждала с ним, как им лучше всего представится на людях, что рассказывать о себе, какую одежду носить. Он получил первое задание, раздобыть образцы самых ходовых монет султаната и других стран, если удастся.
— Госпожа Тома. Вы бы на людях не показывали, что умеете угадывать мысли друг друга — после долгих сомнений, решился дать совет Салех — если я это заметил, то и другие могут заметить, и тогда уж вы никак не замаскируетесь, а сплетни быстро ползут.
— Лучше всего Вам стать богатой путешественницей из северного ханства, с двумя телохранителями и местным нанятым проводником или слугой. Только Вам нужно будет научиться приказывать своим людям и мне. А Вы и с ними и даже со мной как с ровней. Этого никто не поймет. Пока что самое подозрительное как раз такое вот равенство.
Салеху чрезвычайно льстило, что и госпожа Тома и ее спутники, ловили каждое его слово. Не записывали, конечно, он убедился, что они запоминают все мгновенно и навсегда. Салех очень старался быть полезным, лучшей службы у него не будет никогда, уже ясно. Нужно быть последним простофилей, чтобы упустить такое место.
— Ну что, будем репетировать — предложила Тома. — Только давайте место, откуда мы прибыли, выберем подальше, чтобы наши обычаи знало как можно меньше народа. Откуда мы еще могли прибыть?
— Есть еще Островная Держава, но там женщины не могут сами путешествовать, они там совсем уже ... — Салех попытался подобрать нужное определение, но в итоге просто махнул рукой. Его, тем не менее, прекрасно поняли и госпожа, и ее друзья.
— Давайте остановимся на ханстве — робко продолжал настаивать Салех. — О нем я хоть немного знаю. Главное властно приказывать, а слуги должны кланяться и слушаться без обсуждений. В общем, не как у вас принято, а как между госпожой и ее слугами.
— Ладно, ханство, так ханство — вздохнула Тома.
— Попробуем сыграть восточную ... Кто там у них есть? Княгиня, графиня, султанша ... — обратилась она к Салеху.
— Не знаю точно, но я узнаю — пообещал Салех, паникуя, что его такого неграмотного неумеху, могут и прогнать когда-нибудь.
— Салех, давай договоримся, что ты не боишься нас. Того, что мы тебя выгоним. Я же по твоей ауре вижу, что ты боишься нас. Да, ты многое не знаешь, но мы своих не бросаем. Есть же тут книги наверно. Ты просто в городе пойдешь и купишь книжку об обычаях разных стран и народов. Не пытайся скрыть, если не знаешь чего-то, просто скажи нам, и мы вместе подумаем, как это выяснить. А пока думай, как нам раздобыть образцы монет.
Красть Тома категорически запретила, не будь ее запрета, Салех, может и уговорил бы остальных своровать хотя бы медную монетку, но она была непреклонна. Салех уже привык, что при обсуждениях любого вопроса, все имеют право голоса, даже он. Хотя первое время, его откровенно изумляло, как такое может быть.
Он все-таки догадался продавать за медь, воду караванщику. Не вызывал никаких подозрений полунищий торговец водой у дороги. За один день Салех наторговал целых семь медяшек и принес их Томе.
— Но стальные монеты на воде не заработаешь. Тут речку продать нужно, чтобы на серебро заработать, а уж о золоте, я и не говорю.
— Не беспокойся — ответила Тома. — Давай одну монету мне, остальные можешь оставить себе и скажи, какой курс обмена меди на серебро, а серебра на золото.
Салех смотрел на эти монеты, открыв рот от изумления. Тома их сделала по тому образцу, который он ей дал. Теперь нужно было лишь обменять медь на серебро, затем она так же сделает нужное количество серебряных монеток и обменяет их на золотой. Так и приобретут они образцы всех ходовых в султанате монет.
— Ты понял, что говорить про такой способ заработка, никому не нужно — пояснила Тома, и Салех, усиленно закивал головой. Действительно, зачем воровать, при таких талантах.
Потом он сообразил, что мог бы догадаться и раньше о том, что они могут сделать монеты. Сделали же они ему и себе нужную одежду. Даже проверили ее, выехав навстречу каравану и переговорив с караванщиком. Салех купил лошадей и коляску у караванщика за почти двойную плату, объяснив, что богатые северяне, платят, не торгуясь, потому, что их лошадей и коляску украли ночью какие-то конокрады, а им неначем добраться до города.
— Теперь корректируем внешность, чтобы никто тебя не узнал, раз ты так опасаешься попасться на глаза своим врагам и в город, осваиваться и собирать информацию о мире — скомандовал Арнол, который по наблюдениям Салеха, был все же главным, при принятии решений. Хотя, кто их разберет, Тому они тоже слушались оба, а Полак объяснял всем все непонятное.
— Господин Арнол, а что будет потом со мной? — решился, наконец, задать Салех, давно мучивший его вопрос.
— В каком смысле потом? — недоуменно спросил Арнол. — Думаешь, мы тебя съедим?
