Три дороги во Тьму. Изменение

— Ты что-нибудь понял? — спросил его тогда отец.

— Нет, — честно ответил Володя. — Я тут даже некоторые буквы не узнал. Но я прочитал, и когда-нибудь пойму.

— Ты запомнил всю книгу? — Это они с родителями уже проходили, но те по-прежнему отказывались верить своим глазам.

— Да, папа.

— А какие еще книги ты прочитал?

Мальчик подошел к столу и вытащил оттуда три книги. Две по философии и одну художественную. Отец раскрыл первую попавшуюся книгу наугад и назвал номер страницы и номер абзаца.

Володя вздохнул, недоверие родителей обижало. Ну, зачем это они, ведь он действительно помнит. Однако папу огорчать не хотелось, и мальчик старательно рассказал текст по памяти. С этого дня он с отцом стал заниматься английским и французским языками.

Вечером приходила мама. Она садилась рядом с ним и говорила. А потом открывала большую книгу и начинала читать. Рассказы в ней мальчику нравились, но он многого не понимал. К тому же, мама вкладывала в чтение этой книги какой-то особый смысл. Володя никак не мог понять, в чем дело, пока не узнал, что эта книга называется библией и не прочитал значение этого слова в словаре.

— Мама, ты читаешь мне эту книгу, потому что боишься, что мою душу забрал дьявол? — бесхитростно спросил он. — Не бойся. Я ее никому не давал. Честное слово!

Мама замерла, а потом против воли улыбнулась.

— Нет, малыш. Я хочу, чтобы ты научился доброте. У тебя непонятные силы. Непонятные нам с папой. И я боюсь, что ты применишь их во зло.

— А что такое зло? Вот ты читала книгу про Бога. Там сказано, что Бог добр и любит всех. А я читал про рыцарей. Они во имя Бога убивали. Если Бог добр, то разве он может допустить, чтобы его именем убивали?

— Ты еще слишком мал, малыш, чтобы понять это. Это не Бог хочет, чтобы его именем убивали, а люди оправдывают свои плохие поступки таким образом. Они считают, что если скажут, что убили во имя торжества Бога, то это будет добрый поступок.

Мальчик задумался.

— А-а, ясно. А то я никак не мог понять, почему в некоторых книгах люди одной веры пытались силой навязать свою веру другим. Я все думал: неужели их Бог настолько жалок, что ему требуются верующие, обращенные таким образом? А это тоже люди, да, мама?

— Да малыш. Не верь тем, кто говорит, что творит зло во имя Бога.

— Хорошо, мама.

Такие разговоры велись почти каждый вечер и ужасно нравились Володе. Но он по-прежнему не понимал необходимости постоянных переездов, а папа с мамой отказывались объяснять причину. Но постепенно мальчик привык и даже начал получать удовольствие от путешествий. Ведь можно узнать столько нового! За свою короткую жизнь он уже успел повидать немало. Видел красивые башни из красного кирпича и с восторгом слушал бой часов, которые папа называл курантами. Потом они переехали в город поменьше, где оказалось не так интересно, зато был лес. Потом еще один город. Потом еще. В каждом было что-то свое, каждый отличался от другого. На него произвел сильное впечатление огромный монумент женщины с мечом на горе. Видел и стальную стеллу, на которой стоял большой дядя, держащий над головой крылья. Папа показывал адмиралтейский шпиль и небольшой домик, в котором когда-то жил царь, этот домик построивший. Но разве цари что-то строили? У них же слуги есть. Можно им приказ отдать, а они уж построят все, что нужно. Это заинтересовало Володю, и он решил почитать о странном царе. Потом был дальний город на море. Мальчик с интересом наблюдал, как в порт входят огромные океанские суда, и как большие краны начинают разгружать их.

Он приходил в восторг во время полетов на самолетах, наблюдая с высоты за землей. Иногда, ради развлечения, наблюдал за людьми на земле. Это оказалось интересно и смешно.

Потом они довольно долго жили в деревне. Там он доил корову, а потом с другими мальчишками уходил в "ночное". Володя был самый маленький, и старшие товарищи брали над ним "шефство". Один мальчик даже учил его ездить верхом. Обещал сделать из него казака. Кто такой казак, Володя в то время не знал, но все этому радовались, радовался и он. Ходили в лес по грибы. Собирали ягоды. А потом — снова переезд, и пришлось покинуть друзей и полюбившееся место. Тогда он плакал, а мама его утешала.

Но вскоре случилась беда. За свою жизнь мальчик редко встречал зло. Нет, он, конечно, дрался с другими мальчишками, но понимал, что тут не зло, а "принципиальное выяснение вопроса", как называла это мама, когда он приходил домой с синяком. Но сейчас Володя ощутил именно зло. Он понял это сразу, как проснулся. Мальчик поспешно встал и оделся. Потом осторожно выглянул из комнаты. В зале он увидел папу и маму, которые встревожено о чем-то говорили.

— Ты уверен, дорогой? — спрашивала мама.

— Да. Я узнал его. К сожалению, он меня тоже. Это тот самый Кривой. Боюсь, у нас мало времени! Надо срочно уходить.

— Но мы еще не подготовились...

— Поздно уже готовиться. Быстро собирай вещи. Если уж они узнали, что мы в этом городе, то найти нас труда не составит.

— Хорошо, дорогой, — испуганно выдохнула мама.

В этот момент входная дверь от мощного удара слетела с петель, и в квартиру ворвалось несколько мужчин с пистолетами в руках.

— Вот они, птички, — ухмыльнулся один из них. — Долго же вы от нас бегали. Говорил я тебе, Слава, что все равно найдем вас. Лучше бы ты тогда согласился.

Папа был испуган, но мальчик видел, что он старается держать себя в руках.

— Чего тебе надо, Петро?

— Ты же знаешь! Зачем спрашиваешь? Мне мальчик нужен. Где он? С его талантами мы сможем такие дела проворачивать, что никакая ФСБ нам не угроза.

— Вы не получите моего сына! — заговорила мама. — Вы уже ничего не сможете с ним сделать!

— Утю-тю! — насмешливо протянул мужчина. — Мальцу всего восемь. Все будет тип-топ. Эй, Кривой, бери его.

— Нет! — вперед вышел папа.

Мужчина задумчиво посмотрел на папу.

— А эти нам не нужны. Только мешать будут.

Тот, кого мужчина называл Кривым, ухмыльнулся и быстро достал пистолет. Мальчик сразу узнал его. Именно так его рисовали в книгах. Он даже узнал глушитель. Володя замер. И этого мгновения замешательства хватило Кривому, чтобы дважды нажать на курок. Мальчик видел, как папа пытался загородить собой маму, как у него на лбу появилась кровь, как он падает. А потом сверху на него упала мама. То, что родители мертвы, Володя понял сразу, по мгновенно оборвавшей связи, которую он всегда ощущал где-то внутри себя.

— Не-е-ет!!!! — закричал он, с ужасом глядя на происходящее.

Зло повернулось на крик. Да, теперь он знал, как выглядит зло! Это было именно оно!

— Нет! — повторил он. — Нет!!!

— Ну что стоишь, Кривой? — досадливо поморщился Петро. — Хватай мальца. Где там хлороформ?

Убийца шагнул к нему, но Володя уже не боялся. Он накапливал гнев. Гнев и обиду. Зрачки мальчика вдруг полыхнули пламенем, и убийца с воплем отшатнулся, закрыв глаза руками. Из-под пальцев у него выступила кровь. С пола взлетела дверь и со стуком встала на место, отрезая убийцам путь бегства. Петро, самый сообразительный, кинулся к ней, но, несмотря на все старания, так и не смог открыть. Володя ждал. Он ощущал, как страх охватывает зло. Он ждал, когда этот страх станет сильней. А потом обрушил на убийц всю обиду восьмилетнего ребенка, оставшегося без родителей. Зло закричало. Его крик резал уши.

— Зло будет, но борясь с ним, не становись таким же, — неожиданно вспомнил мальчик слова мамы, из давнего разговора.

— Я не хочу!!! — закричал он, но крик утонул в испуганном вое зла. — Замолчите!

От испуга и растерянности он потерял контроль над своей силой. Вспыхнули обои и мебель. Раздался взрыв. Мальчика отшвырнуло в комнату.

— Я не хочу, — прошептал он. — Не хочу... не хочу... Мама-а!!! Помоги мне!! Спаси!!!

Затем была тьма и яркий тоннель, уходящий куда-то вдаль. Ужас и испуг прошли сами по себе. Неожиданно Володя успокоился. Вокруг струился какой-то странный свет, от которого стало легко и радостно. Боль проходила. И тут он увидел маму и папу. Они стояли впереди и грустно смотрели на него.

— У тебя тяжелая судьба, сынок, — сказал папа.

— Папа? Мама? — недоверчиво спросил он.

— Возьми. — Папа протянул руку и в воздухе повис медальон, переливающийся белым и черным светом одновременно. — Надень это, сынок. Он тебе пригодится. И не плачь. Ты ведь у нас мужчина. Ничего не бойся.

Мама ласково улыбалась. Затем фигуры родителей медленно растаяли. Дальше мальчик ничего не помнил, очнувшись в лесу. Он даже не задумался, каким образом оказался в этом лесу, и далеко ли до дома. Впрочем, дома у него уже нет. Ведь дом — это не стены. Дом — это люди, которые тебя окружают. А вот их-то и не стало. С ним оставался только тот сон.

В этот момент Володя увидел в своей ладони тот самый медальон, который протянул ему папа во сне. Мальчик недоверчиво посмотрел на него. Потом потрогал. Медальон оказался настоящим. Но он недолго пролежал на ладони — засветился и медленно погрузился в руку. Только на коже остался едва заметный рисунок двух сплетающихся капелек. Черной и белой.

— Я сберегу его, папа, — пообещал он. — Я сберегу твой последний подарок.

Неожиданно за спиной затрещали ветки, и на поляну выбрался мужчина в довольно странной одежде. Но в тот момент мальчик на одежду не обратил внимания. Он решил, что за ним пришли убийцы. Володя посмотрел на человека, а потом испуганно закричал и заплакал, постаравшись зарыться в траву. Но его никто не трогал. Решившись, мальчик приоткрыл один глаз. Незнакомец сидел на корточках неподалеку и с жалостью смотрел на Володю. Подходить он и не пытался. Мальчик почувствовал, что этот человек не желает ему зла. Вернее, сознательного зла. Мужчина заговорил. Мальчик не знал этого языка и растерянно посмотрел на незнакомца. Потом несмело спросил:

— Кто вы, и где я нахожусь?

То, что его не поняли, мальчик сообразил сразу. Тогда Володя повторил свой вопрос на английском. Но и в этом случае его не поняли. Мужчина развел руками и что-то сказал. Потом тоже попробовал говорить на разных языках, но все они оказались незнакомы. Он разочарованно вздохнул, резко встал и подошел. Мальчик слегка отодвинулся.

— Сельф ан Сельфин ибн Грэд, — отчетливо проговорил незнакомец, коснувшись себя рукой.

Володя понял, что это имя собеседника. Необычное и довольно смешное имя. Мальчик старательно повторил его, а потом показал на себя пальцем.

— Володя, — представился он.

Теперь уже удивился Грэд. Он что-то сказал, потом махнул рукой, встал и зашагал к лесу. Мальчик тоже встал и пошел следом. Он и сам не мог сказать, почему решил идти с этим человеком. Почему-то незнакомец показался ему хорошим. Не злом.

Грэд остановился и обернулся. Что-то спросил. Потом нагнулся, нарисовал на земле домик и вопросительно посмотрел на мальчика. Это напомнило Володе о родителях. Воспоминание накатило неожиданно, а проклятая абсолютная память заставила пережить все вновь. Володя опустился на землю и разревелся. Он чувствовал, как мужчина присел рядом с ним. Чувствовал, как его берут на руки и куда-то несут.

Дальше он шел вместе с этим странным человеком, который называл себя Сельфом ан Сельфином ибн Грэдом. Он не совсем понял, зачем Грэд снял с него одежду, а вместо нее заставил напялить тряпки, снятые с пугала. Но посчитал это какой-то игрой. Дал себя измазать в грязи, захихикав от щекотки. Однако вся его веселость испарилась при виде места, куда они шли. Таких городов не было в мире. Их нигде не могло быть! А эти странные люди в доспехах и с мечами? Что случилось дальше, Володя уже не помнил...

Очнулся он в постели. Рядом сидел Грэд и встревожено смотрел на него. Володя улыбнулся, пытаясь показать, что все в порядке. И тут ворвались солдаты. Они заставили его встать, Грэд помог одеться. Володя чувствовал, что тот встревожен, но внешне этого заметно не было. Их согнали вместе со всеми остальными постояльцами и выстроили у стены. Володя никак не мог понять, что происходит. И тут ужас накрыл его буквально со всех сторон. Люди сжались, боясь поднять голову, даже Грэд присел и опустил глаза, хотя мальчик чувствовал, что тот не столько испуган, сколько насторожен.

Володя быстро понял причину всеобщего страха. Люди боялись полного человека в рясе, вышедшего на крыльцо. Он с какой-то кривой ухмылкой наблюдал за ними. И был доволен. Он наслаждался унижением других. Володя растерялся, никак не мог представить кого-то, кому чужие унижения доставляли бы такую радость. Мальчик пристально посмотрел на человека и понял, что тот таким образом прячет свою слабость. В глубине души он понимает, что не заслуживает ни уважения, ни своего места, ни даже страха. Унижая людей, он просто самоутверждался. Он был из тех, кто возвышался над людьми не потому, что поднялся туда своим трудом, а потому, что опускал людей ниже себя. Володя испытал глубочайшее презрение. И это презрение только усилилось, когда по приказу инквизитора людей начали бить плетками.

Вот тот двинулся вдоль строя. Глаза мальчика и жестокого человека встретились. Володя показал свое презрение к нему, проник глубже и тут... вдруг понял, что не презрения заслуживает этот несчастный, а жалости. Пытаясь возвыситься, унижая других, он унижал себя. Он загнал себя в ловушку и не может разобраться в своей душе. И тогда Володя сделал то, чего никогда еще не пытался сделать раньше. Он вложил человеку в душу осознание того, что нет плохих черт, с которыми стоит бороться. Борьба внутри себя — это саморазрушение. Не надо бороться, надо просто признать все части своей личности и принять их, а, приняв, направить на созидание. Нет зла даже в самых темных участках души. Это часть человека, и без нее он неполноценен, как неполноценен и без светлых черт. Нельзя избавиться от чего-то одного, не разрушив своего "я".

Но это объяснение почему-то рассердило инквизитора. Володя даже испугался, что накликал беду. Но все обошлось. Поговорив с Грэдом, тот что-то приказал воинам за спиной, вскочил на коня и уехал. Володя же попытался обдумать случившееся. Потом вздохнул — нет, он ничего не понимал. Еще очень мало знал, и его попытка помочь вполне могла навредить. В следующий раз, решил мальчик, прежде чем что-либо делать, надо будет подумать. И хорошо подумать. К тому же, совершенно непонятно, куда он попал. Ясно одно — это не Земля.

Где-то на постоялом дворе Ищущий Герладий проснулся в холодном поту от собственного крика. Ему снизились глаза. Глаза того самого мальчика из забытого Богом городишки. Глаза, полные жалости и понимания. Герладий выругался и быстро прогнал видение. Если бы он сам не проверил этого сопляка, то решил бы, что тот навел на него порчу. Подумав, что все это от переутомления, Ищущий встал и рявкнул на командира отряда, вбежавшего на крик. Потом приказал быть готовыми отправляться дальше. Офицер поклонился и быстро вышел. Герладий еще немного посидел, успокаиваясь, и вышел следом. Солдаты встретили его глубокими поклонами. И впервые в жизни унижение других людей не доставило Ищущему никакого удовольствия.