Рецепт Апокалипсиса 2 (Закончен)

Но как говорится, за все добрые дела придется расплачиваться, вот и клон однажды нарвался. Вывел из комы девочку, попавшую в автокатастрофу, а потом выяснилось, что она внучка главы местной администрации. В той аварии у главы погибла вся семья, только девятилетняя внучка выжила, но уже два месяца не приходила в сознание. Так что теперь по сути хозяин Каракуры собирался достойно отблагодарить Ками-сама, не слушая его возражения, что все бесплатно, и вообще он нечаянно. Не помогло даже эффектное бегство с превращением себя в золотые искры — глава впечатлился, но его люди каким-то неизвестным образом снова и снова находили клона и передавали ему приглашения обсудить ситуацию за деловым обедом. В конце концов, Ками-сама сдался, хотя обычно платы за "чудеса" не принимал. Он до этого уже подумывал приобрести земельный участок и возвести на нем храм, а то богу без него как-то несолидно. Однако в Японии с недвижимостью напряженка, и пришлось бы привлечь "помощников", сейчас едва ли не самолично заправлявших среди местных якудза, но не хотелось светить свои криминальные связи. И когда клон рассказал политику о своих затруднениях, тот не просто помог ему с покупкой, а подарил неплохой участок в живописном месте и с отличной подъездной дорогой.

И вот теперь Ками-сама собирался возвести там храм. Во внутреннем мире, как обычно в таких случаях, был проведен конкурс на лучшее архитектурное решение, и выбран самый красивый макет. Клон решил не выпендриваться и храм отстроить в привычном для Японии стиле, но с удобными для проживания внутренними помещениями и алтарем, который будет собирать "энергию веры" и предавать ее по назначению.

На своем сайте Ками-сама выложил информацию об этом знаменательном событии, чем вызвал переполох среди своих поклонников. Так что в указанный день у места строительства собрались несколько сотен человек, и еще больше наблюдали в режиме онлайн со своих мониторов. Кроме того, приехали даже несколько репортеров с телевидения.

Я тоже решил присутствовать при этом знаменательном событии, и сейчас был в самом первом ряду — прикрывшись иллюзией, стоял рядом с Ками-сама. Кстати, клон-айдол тоже была здесь, но она-то к такому скоплению народа была привычна, и по привычке чуть не начала профессионально улыбаться и махать рукой, но спохватилась, что поклонники ее не видят.

Ками-сама создал невидимую для обычных людей четверку клонов, которые заняли места по углам огороженного предупредительной лентой периметра, и по сигналу начали одновременно складывать печати земляной техники, выравнивая площадку и формируя фундамент будущего здания. Люди, увидев, как из почвы выдвигается каменная основа, на миг пораженно замолчали, а потом загомонили еще сильней, щелкая фотоаппаратами или снимая происходящее на видео. Закончив с фундаментом, клоны перешли к мокутону, возводя деревянные стены и крышу. Затем Ками-сама завершил картину, материализовав несколько недостающих деталей и вырастив парочку деревьев.

Хорошо, что на предупредительной ленте вокруг строительной площадки были наложены сдерживающие кидо, а то толпа фанатиков смела бы всех клонов, желая поскорее приобщиться к чуду. Одно дело — пройти по воде, тем более что особо изощренные интернет-пользователи уже придумали этому трюку сотни толкований, и совсем другое — создать за несколько минут целое здание, уж его-то никаким фокусом объяснить нельзя. Потребовалось некоторое время, чтобы Ками-сама своей силой смог успокоить толпу, и только после этого рискнул убрать сдерживающее кидо.

Я решил, что единение с народом мне ни к чему, и поспешил удалиться. А вот айдол осталась, и свернув невидимость, убедилась, что снимки с ней и Ками-сама попадут во все выпуски новостей. Я не мешал им развлекаться, тем более что почти пятую часть моих денег приносила именно она. Благодаря своей внешности и легкому очаровывающему гендзюцу она всегда получала самые лучшие роли и уже стала весьма популярна. Впрочем, и от Ками-сама тоже был кое-какой доход, хотя он и не брал денег за лечение. Фанаты, знающие о его любви к сладкому, дарили ему горы всевозможных конфет, тортов и пирожных, большая часть которых тут же конфисковывалась Евой и переправлялась в Лас Ночес. Наверное, поклонники Ками-сама были бы весьма шокированы, узнай они, что своими подарками подкармливают по сути злых духов, питающихся человеческими душами.

К моему удивлению, даже такая активная деятельность Ками-сама не привлекла никакого внимания со стороны шинигами. То ли они своими датчиками могли засечь только отрицательную реацу пустых, то ли им вообще было все равно, чем тут люди занимаются, но поблизости от моих клонов ни один проводник душ не мелькнул.

И в Лас Ночес миром живых тоже никто особо не интересовался, поэтому о моей бурной деятельности никто не был в курсе. По-моему, даже Айзен ничего не знал, уж он-то наверняка поинтересовался бы, почему некто с моей внешностью выдает себя за бога. Так что в Хуэко Мундо все было по-старому, а порой даже тихо и спокойно, как и положено царству мертвых.

После очередного собрания я задержался и подождал, пока все посторонние удалятся из зала. Впрочем, тут больше подошло бы слово "испарятся", так как никто не горел желанием узнать, что мне приспичило в этот раз. А вот Айзену статус не позволял столь поспешно передвигаться, хотя он, наверное, уже несколько раз успел пожалеть об этом.

— Айзен-сама, вы, должно быть, уже догадались, о чем я хочу попросить.

— Сразиться со мной, — утвердительно хмыкнул шинигами.

— Я видел силу всех в Лас Ночес, и теперь остались только вы.

— Хочешь увидеть мою силу? — насмешливо спросил Соске. — Но ты ведь даже не можешь почувствовать мою реацу.

— А что, если это вы не можете почувствовать мою? — в ответ усмехнулся я.

Взгляд Айзена на миг стал невыносимо пронзительным, а потом шинигами рассмеялся.

— Я понял, в чем дело. Каждый в Эспаде олицетворяет один из аспектов смерти, ну а ты, оказывается, само воплощение Наглости.

— Нет. Я — Страх. Только страх смерти всегда был единственным, что могло заставить меня двигаться вперед. Каждый раз, оказываясь на грани смерти, я так сильно боюсь перестать существовать, что эволюционирую.

— То есть, ты хочешь, чтобы я напугал тебя до смерти? — насмешливо-удивленно переспросил Айзен. — А если в процессе я буду неаккуратен и действительно тебя убью?

— Я так не думаю. Во-первых, я делаю вашу жизнь веселее — готов поспорить, что с момента моего появления вы ни разу не скучали. А во-вторых, даже я сам не представляю, как меня убить. Банальное "наделать побольше дырок" или "отрубить голову", как вы знаете, на меня не действует.

— Ради тебя постараюсь придумать что-нибудь более интересное, — хмыкнул он. — Идем. Придется переместиться подальше, чтобы не разрушить Лас Ночес своим духовным давлением.

Я едва сумел скрыть удивление. Не думал, что мне удастся так быстро его уговорить, кажется, Айзену и самому хотелось размяться. Полчаса невероятно быстрого сонидо, и мы оказались неподалеку от того места, где я оказался, когда только попал в этот мир. А вот и пролом в земле, оставленный моей первой попыткой создать серо, и уже наполовину засыпанный песком.

Соске остановился на краю и повернулся ко мне со своей неизменной полуулыбкой.

— Надо же, не думал, что сможешь не отстать.

— Айзен-сама, мне кажется, это не самое хорошее место для спарринга. Во-первых, земля окончательно обрушится, если мы начнем сражаться, а во-вторых... — я повернулся в ту сторону, где располагался межмировой переход. — Вы разве не чувствуете, там что-то есть, какая-то странная аномалия. Нелл мне рассказывала, что поблизости от этого места пустые не живут.

Места, где грань между мирами была особенно тонкой, нельзя было рассмотреть даже с шаринганом, но после моих путешествий я научился вроде как чувствовать их. Впрочем, и обычные люди могли ощутить нечто странное, а техника и вовсе отказывала, даже самые простые и надежные вещи тоже ломались чаще обычного. И чем больше был такой проход, тем сильнее оказывалось его влияние на окружающую среду, например, в мире шиноби он даже бури вызывал и "отключал" чакру вблизи от себя, а здесь же едва ощущался.

— Неужели у пустых бывают суеверия? — хмыкнул Соске.

— Вроде того. Если бы в Хуэко Мундо был фольклор, то про это место рассказывали бы всякие ужастики. Лучше найти более удобную площадку, — с этими словами я шагнул в сонидо, и не останавливался, пока не пропало ощущение близости межмирового прохода.

— А я уже подумал, что ты хочешь до края света добежать, — с оттенком неудовольствия произнес Айзен, когда я, наконец, притормозил.

— Тут есть край света? — с удивлением спросил я. — И что там?

— Не проверял, — бросил Соске, отвечая сразу на два вопроса. — Это место, по-твоему, достаточно подходит для драки?

— Да, Айзен-сама. Начнем?

— Что же ты не зовешь своего фраксиона?

— Ева не любит сражаться, и если я ее сюда притащу, просто пошлет или пригрозит съесть.

— Странные у вас отношения, может даже показаться, что она главная в вашей паре. Но чтобы сразиться со мной, тебе потребуется вся твоя сила.

— Моя сила всегда со мной, — я материализовал Кусанаги.

— Что же, — Айзен снисходительно улыбнулся. — Если ты так настаиваешь, позволь показать тебе мою.

Он медленно потянул из ножен меч.

— Мой занпакто называется Кьёка Суйгецу и обладает способностью контролировать все пять чувств противника.

Вечный месяц Хуэко Мундо отразился на блестящей поверхности клинка, и сенсорная система сообщила, что Айзен переместился в сторону, оставив на своем месте копию, хотя глаза ничего не заметили.

— О, если вы начали так официально, то тогда я тоже представлю свою способность.

Мои радужки покраснели, а потом вокруг зрачка закрутилось сначала одно томое, потом второе, третье, а затем они разошлись шестью лепестками. Теперь я смог увидеть настоящее местоположение Айзена.

— Мои глаза называются Вечный Мангеке Шаринган, и как вы, наверное, уже догадались, тоже обладают возможностью создавать иллюзии. Впрочем, у них и помимо этого есть куча плюсов, например, выглядят они очень круто.

Я тоже создал клона, и тот мгновенно переместился к копии Айзена, собираясь разрубить ее пополам, но даже двойник недобога оказался очень шустрым. Впрочем, и клон не особенно усердствовал, в основном, пытаясь определить уровень кендзюцу противника.

Зато Соске моего "раздвоения" не заметил, и сейчас стоял в стороне, наблюдая за сражением с выражением разочарования на лице. Переместившись к нему, я замахнулся Кусанаги, но Айзен каким-то чутьем ощутил мою атаку и успел подставить под удар лезвие занпакто. Его глаза пораженно расширились, когда он увидел меня, а затем шинигами сложил губы в привычную полуулыбку.

— Неужели ты пытался отрубить мне голову, Саске-кун?

— Ну что вы, Айзен-сама. Я всего лишь хотел вас подбодрить, потому что вы выглядели таким печальным.

— Подбодрить меня мечом по шее? — насмешливо переспросил Соске.

— Но у меня ведь получилось, — хмыкнул я. — Вы снова улыбаетесь.

Айзен разорвал дистанцию и рассмеялся.

— О да, определенно. Но как тебе удалось преодолеть абсолютный гипноз?

— Сразу видно, что вы никогда не сражались с мастером иллюзий, — покачал головой я.

— А ты, видимо, сражался. И где же тебе удалось найти мастера иллюзий?

— Не то, чтобы найти, но поуговаривать его пришлось. Мой старший брат был единственным из всех, кто мог показать нечто действительно впечатляющее. Чтобы попасть в его иллюзию, жертве достаточно было просто взглянуть на него. А через две-три секунды она умирала, потому что за это время для нее проходила почти неделя непрерывных пыток. И на этом фоне абсолютный гипноз не кажется чем-то непреодолимым.

— Хочешь сказать, твой брат пытал тебя с помощью иллюзий? — почти с любопытством спросил Айзен.

— О, для меня он придумал нечто особенное. Когда мне было семь, он убил наших родителей у меня на глазах, а потом на две недели запер меня в иллюзии, где раз за разом показывал мне этот кошмар. Вот поэтому я и вырос таким странным, — с улыбкой закончил я.

— Познавательная история. Да, пожалуй, после такого и правда странно было бы попасться на абсолютный гипноз. Ты в который раз меня приятно удивляешь, Саске-кун.

Тут мой клон добил двойника Соске и повернулся к нам, радостно вскидывая руку в победном жесте. Айзен хмыкнул:

— Впервые встречаю того, кто не попался на эту уловку. Должен признать, пока ты ведешь в счете.

Я попытался поймать его в гендзюцу, но с удивлением понял, что не могу. Даже на Первом Хокаге это сработало, и мне как-то не хотелось думать, что Айзен сильнее его. Однако несколько секунд спустя я понял, в чем дело. Этот жулик Соске загипнотизировал сам себя, чтобы видеть не меня, а только мой силуэт! С одной стороны, это слегка льстило, так как означало, что Айзен всерьез опасался моей способности, а с другой — я почувствовал себя идиотом, потому что был единственным, кто действительно дал врагу возможность поймать себя в иллюзию.

— Один-один, — недовольно произнес я. — И до какого счета мы будем играть?

— До тех пор, пока ты сможешь держаться на ногах, — насмешливо хмыкнул Соске.

— А если первым упадете вы?

— Нет, все-таки, Наглость — твой аспект, мне со стороны виднее, Саске-кун.

— Как пожелаете, Айзен-сама, — я убрал Кусанаги во внутренний мир.

Кендзюцу Соске она уже оценила и ничего впечатляющего не заметила, ведь тот не уделял особого внимания именно бою на мечах, предпочитая полагаться на свои иллюзии и силу, сначала обманывая противника, а потом заканчивая поединок одним ударом.

— Собираешься использовать ресурексьон или сразу Сегунда Этапа? — без особого интереса спросил Айзен.

— Я соврал. У меня нет ни ресурексьона, ни Сегунда Этапа. Стыдно было признавать это перед другими арранкарами, вот я и придумал себе замену.

— Придумал? — ровным тоном повторил Соске.

— Единственное, что мне дала Хоугиоку — это полноценную душу для Кусанаги, все остальное я сделал сам. Ведь мои глаза способны не только на иллюзии.

С этими словами вокруг меня нала формироваться начальная форма Сусаноо, состоящая из грудной клетки и костяной руки с мечом.

— Как интересно...

Айзен парировал стремительный выпад, остановив черно-фиолетовый клинок собственным занпакто. Соске даже не дрогнул, но вот песок под его ногами просел и частично обратился в пыль от чудовищного давления. Мутно-серое облако вспухло за его спиной, но миг спустя его сдуло от резкого ответного движения Айзена. Он был так быстр, что я не успевал ни сформировать вторую руку со щитом, ни подставить под удар первую. По светящейся поверхности ребер Сусаноо зазмеились трещины. А в следующий миг Соске отскочил в сторону, уклоняясь от моего меча.

Я коснулся пальцами внутренней стороны "костей", начавших было осыпаться мелким крошевом, но снова восстановившихся.

— А я-то думал, что защита Сусаноо абсолютна, и пробить ее может только другое Сусаноо, — обиженно произнес я. — Вам не стыдно так грубо ломать мои убеждения, Айзен-сама?