Высшая ставка (Мк)

— Зря ты так жёстко, — неодобрительно покачал головой Люц, как только люди Сайрекса вышли на улицу. — Как-то ты совсем без уважения относишься к человеческой жизни. Попомни мои слова: это может выйти тебе боком.

— Оставлять за своей спиной живого идиота, считающего, что может приказывать незнакомому человеку только на основании своей принадлежности к сильной организации, тоже не выход. Не удивлюсь, если Сайрекс специально послал этого крикуна посмотреть на мою реакцию. Дурака не жалко потерять в случае чего.

— У тебя слишком большое самомнение, — хмыкнул бородач.

— Может быть, может быть. Что же касательно уважения к чужой жизни... С чего бы мне беспокоиться о ком-то чужом? Этот мужик для меня именно чужой, мало того, он из условно враждебного для меня клана. Да, сам Сайрекс ад'Ламан птица другого полёта, нежели я. Ему зазорно размениваться на преследование меня до тех пор, пока не стану причинять ему реальных проблем. Но его люди в любом случае с меня не слезут — у той группы, с которой столкнулся в лесу, были друзья и товарищи, которые могут захотеть отомстить лично. Не исключено, что покойник был как раз из таких. Так почему бы не уменьшить количество неприятелей? Тем более он сам подставился под удар.

— И тебе его абсолютно не жалко?

— С чего бы это? — вопросом на вопрос ответил я. — И вообще, жалеть можно об утрате какой-либо вещи, можно жалеть животное. По отношению к человеку жалость как минимум оскорбительна.

— Не передёргивай. Ты понял что я имел ввиду.

Угу, бородач продолжает собирать сведения обо мне, оценивая что я за человек. И я его отлично понимаю. Каков бы ни был у человека потенциал, налаживать отношения и работать придётся именно с конкретной цельной личностью, не ограничиваясь чисто профессиональными отношениями. Вот и пытается Люц для себя составить мой психологический портрет.

— С какой стати мне жалеть врага? Если сомневаешься в моей адекватности, то могу попробовать объяснить свою позицию. В этом мире для меня есть чужие и есть враги. На просто чужих мне плевать до тех пор пока они не пытаются перейти в категорию врагов или своих. Врагов надо уничтожать по мере возможности всеми доступными средствами. А свои... В эту категорию я никого на материке Кроноса не могу пока поставить. Нет их. В любом случае не питаю пиетета перед чужой жизнью.

— Вот так прямо в лицо заявляешь: "Люц, ты для меня чужак. Мне плевать на тебя.". Так?

— А как иначе? Я тебя знаю без году неделя. У тебя ко мне корыстный интерес: обучить ухваткам рейнджера, чтобы я работал на барона, а тебе легче жилось на его территории. Наверняка ведь зашиваешься, постоянно патрулируя его земли. В рамках будущих отношений наставник-ученик, готов тебя слушаться, помогать по мере сил и так далее. До тех пор, пока не пойму, что ты перешёл (если перейдёшь, конечно) в категорию своих, на большее можешь не рассчитывать. До твоего перехода в свои, можно будет отнести тебя в категорию условно своих: без повода в спину не ударишь и можешь рассчитывать на мою почти бескорыстную помощь. Разумеется, если помощь не потребует от меня слишком больших усилий, рисков для составленных планов и не будет нести угрозу моей жизни.

Говорил я спокойно, не повышая голос и всем своим видом показывая: не хочешь принимать меня таким, тогда не стоит и пытаться — не сработаемся.

Кажется, мне удалось убедить Люца, что я сложившийся в своих взглядах на жизнь одиночка. Но при этом не опасен до тех пор, пока меня не задевают и не посягаются на мою независимость. И, главное, что я более менее адекватен. Насколько вообще может быть адекватен человек, попавший на материк в качестве ссыльного, да ещё и укокошивший кучу народа.

Позавтракав, мы с бородачом вышли из трактира. К ожидающей троице присоединился ещё один. С первого взгляда на новенького, сразу стало понятно, что это уже боец не чета покойнику. В случае чего, он раздавит меня походя, даже не заметив сопротивления. Взглянув же на его ауру вспомнилась сточка из басни: "Ах моська, знать она сильна, раз лает на слона!". Я себя сильным не чувствовал, поэтому сразу решил не тявкать без нужды на обладателя ауры могущественного мага. Мне и средненький то маг не по зубам будет, куда уж на этого рыпаться.

Дорога к припрятанной в джунглях добыче прошла в молчании. Маг на меня не обращал особого внимания, а я старался не отсвечивать. Претензий по поводу убитого в трактире от него тоже не было.

Небольшая заминка вышла когда вынул из тайника и отдал только то, что было на носилках, отделив и оставив себе имущество и экипировку напавших на меня воина и прилипал-арбалетчиков. Но Люц подтвердил, что договорённость с Сайрексом была только на добычу покойного отряда, но никак не на их вещи, которые я по праву считаю своими трофеями.

Двое горе-воинов подхватили носилки с добром и потащили в сторону города. Третий внимательно смотрел по сторонам. Так и не представившийся маг, казалось, ни на что особо внимания не обращал, просто выполнил задание начальства для галочки и всё.

— Ну что, готов к первому уроку? — весело хмыкнул Люц, глядя в спины удаляющейся четвёрки.

Глава 8

Признаюсь, бродить по джунглям в одиночку, пытаясь стать для них своим, и делать то же самое под руководством опытного рейнджера — две большие разницы.

Начать с того, что Люц с первых же секунд заставлял не просто незаметно ходить по лесу, но и подмечать всё на своём пути. Если раньше я интуитивно огибал опасные места, то сейчас рейнджер требовал делать это осознанно. А как это сделать, если опасности не видишь, но подсознательно чувствуешь? В итоге, на проход сотни другой метров, тратилось минут по пятнадцать, хоть раньше проскакивал их не замечая.

До вечера бородач вдалбливал в мою бестолковую (под конец и сам начал так считать) голову азы необходимых знаний и умений обитания в джунглях. Вычитанные в ангре описания животных и растений наконец стали приобретать привязку к действительности. Ранее интуитивно обходимые стороной кочки, скопления корней и лиан, наконец приобрели в сознании ассоциации с конкретной опасностью.

Например в сросшихся в тугой клубок стеблях невысокой травы очень любят прятаться маленькие, буквально с ладонь длиной змейки зелёно-жёлтого окраса. Заметить их очень трудно, если не знать куда смотреть, а потревожить — смерти подобно. Эти гады, пользуясь магией, вполне преодолевают толстую кожу сапог и впрыскивают в ступню яд, от которого в течении двадцати секунд приходит паралич, а за ним и медленная мучительная смерть.

Или взять так удобно свисающие с обладающего длинным стволом и раскидистой кроной дерева лианы, по которым можно легко взобраться на ветви, увешанные крупными жёлтыми плодами, ценимые как алхимиками (пока зелёные), так и поварами (когда спелые). Всё бы ничего, но эти лианы и плоды кишмя кишат насекомыми, укус которых практически безвреден, но если в течение короткого промежутка времени тебя укусили пару сотен раз, то можно заказывать заупокойную.

А в низких колючих кустах с сиреневыми цветочками и длинными загнутыми колючками любят прятаться мелкие грызуны по размерам с земного зайца. Мясо у них вкусное и нежное, его охотно скупают трактирщики. Вот только грызуны эти — ночные животные, обитающие стаями от двух до девяти десятков особей. Учитывая же коллективное ментальное поле, способное ошеломить агрессора (ну или добычу, это уж кому как) и присущую практически всем животным материка всеядность, они представляют из себя нешуточную угрозу.

Десятки и сотни различных ухваток и хитростей, способствующих выживанию в диких лесах следовали одна за одной. К концу дня голова раскалывалась неимоверно. Кроме того, Люц буквально вбивал в мою голову привычку передвигаться в состоянии медитации. Причём, когда я говорю вбивал, я именно это и имею ввиду. Голова пухла не только от обилия новой информации, но и от подзатыльников, от которых не спасали все мои предыдущие годы занятий рукопашкой. Слишком быстрым оказался бородач, я просто не успевал реагировать на его удары.

Каюсь, иногда хотелось на такие выпады ответить погружением клинка в кишки, да с проворотом. Останавливало то, что никогда до этого не считал себя самоубийцей. Не важно даже, что против Люца я ничего не стою. Важно то, что пытаясь осознанно, а не на одних инстинктах, перемещаться по лесу, я делал столько глупых и детских ошибок... Пожалуй, некоторые подзатыльники рейнджера только за первый день учёбы раза три спасли если не от смерти, то от тяжёлых увечий точно. Нет, действуя на инстинктах я может и не сделал бы грубых ошибок, но и прошёл бы мимо возможности слегка обогатиться или подготовить ловушку возможным преследователям. Наука выживания стоит нескольких болезненных тычков, а значит нечего пенять на наставника за не слишком гуманные методы.

Казалось бы: зачем в лесу передвигаться в состоянии медитации? Ответ на самом деле прост. В обычном состоянии ауры, магические потоки имеют свойство огибать её, образуя лёгкие завихрения Сил. По этим завихрениям многие хищники (или не дружественные маги) могут обнаружить тебя и попытаться сделать закуской. Во время медитации же мне предстояло раскрыть ауру на пропуск энергии сквозь себя, при этом восполняя запасы силы не более чем на несколько долей процента от пропущенного. При более высокой скорости поглощения опять-таки возникала возможность быть замеченным. Кстати, даже эти доли процента впитываемой Силы также по требованию Люца приходилось регулировать в ту или иную сторону, как только он извещал об условном вхождении в зону обитания тех или иных хищников. Если освою науку такой медитации, то вполне смогу незаметно пополнять запасы магической энергии в ауре под носом практически любого противника, сам оставаясь незамеченным. За три дня учёбы я достиг довольно неплохих для новичка успехов: пятнадцать секунд удерживался в заданных параметрах в движении, затем количество впитываемой Силы постепенно возрастало, а через минуту переходило в обычное для стандартной медитации. Находясь в неподвижном состоянии, мог удержаться в необходимом состоянии медитации до десяти минут. Настройка на медитацию также проходила в течение пяти и одной минуты соответственно.

Однако, при всех положительных моментах, учёба Люца несла и негативный эффект. К такому выводу я пришёл на третий день с начала обучения. Каким бы отличным рейнджером ни был бородач, но он противопоставлял себя окружающей природе. В то время как для меня было предпочтительнее то восхитительное чувство единения с природой, испытанное во сне. В компании наставника это чувство, итак не особо сильное, невольно притуплялось, как бы говоря: "Он не один из нас! Пока ты рядом с ним, не рассчитывай стать единым с окружающим.".

Этот момент отторжения бывалого рейнджера природой мне никак не удавалось понять. Нет, он не был в джунглях чужим, но не был и своим. Иными словами, те опасности, которые я проскакивал на инстинктах, он проходил только благодаря знанию леса и предельной внимательности. Я в джунглях отдыхал душой и телом, щекоча нервы постоянным предвкушением возможной встречи с затаившейся опасностью. Он — предельно напряжён и сконцентрирован.

Но при всей разнице наших отношений к окружающему, передаваемый Люцем опыт был поистине неоценим.

За три дня, прошедших с момента передачи добычи, люди Сайрекса ад'Ламана ничем не напоминали о себе, но всё равно было не по себе. Ну не верю, что так просто сойдёт с рук моя борзота. С другой стороны, у меня есть ещё неделя покинуть город. Скорее всего, команду "фас" дадут по истечении этого срока. Учитывая, что барон Сликер ад'Фрине всё ещё собирает караван с необходимыми товарами и, главное, с людьми в свой город и пока не собирается выступать, покидать Гелн мне придётся в одиночку. А это значит, по моему следу пойдут люди Сайрекса. Покарать наглеца-одиночку, оскорбившего людей могущественного клана не только словом, но и действием — дело чести. А в этом мире слово честь — не пустой звук.

Утешало во всей этой ситуации то, что причитающуюся с отданной добычи долю я всё-таки получил. Причём сумма оказалась на удивление крупной — почти четыре тысячи золотых.

"В ближайшие дни ты предоставлен самому себе. Нет времени с тобой заниматься. Люц." — пришло сообщение по ангру на утро четвёртого дня.

Кстати, очень удобная функция. При длительном общении с человеком, ваши ангры как бы настраиваются друг на друга и начинают работать как амулеты связи, позволяя обмениваться сообщениями, а на небольшом расстоянии даже пользоваться как телефоном, разговаривая неслышно для других. Последняя функция незаменима во время выходов в джунгли и боевых ситуациях. Мысленное общение конечно гораздо более информативно и быстрее, но доступно только достигшим определённых успехов в магии разума. Да и мало кто готов приоткрывать свой разум для разговора, ведь передаваемые мысли несут и личное отношение к чему либо, а замаскировать эмоциональную окраску мыслеобразов практически невозможно. А значит, общаясь с помощью магии разума, ты волей неволей даёшь собеседнику ключики к своей ментальной защите. Кроме того, мысленное общение оставляет свой след в пространстве, благодаря которому вас могут засечь и определить примерное расположение. Разговор же через ангр лишён этих неудобств и его практически невозможно заметить, хоть он и более долог. К тому же, можно устраивать даже нечто вроде конференцсвязи для координации действий групп.

Как бы то ни было, но несколько внезапных выходных, особенно с учётом разницы во времени между необходимостью мне покинуть город и выходом каравана барона, оказалась даже на руку. Потренироваться я могу и без Люца в случае чего. К тому же, будет время оценить, обдумать и осознать разницу в отношении природы к нам. Терять ощущение будто я хищная частичка окружающих джунглей не хочется, а при постоянном общении с рейнджером природа меня не то чтобы отторгает, но не раскрывается так, как было до этого. И, как ни странно, я начал скучать по этому чувству единения.

Раз уж день свободен, я решил в первую очередь наведаться к целителям и почистить организм от шлаков, неизменно накапливающихся у жителей Земных городов, буквально пропитанных отравляющими веществами. В последние годы правда ситуация на Земле заметно улучшилась, но всё равно за свою не такую уж и долгую жизнь я успел накопить в своём теле огромное количество различной гадости. К тому же, даже пища там, в прошлой жизни, была также далека от натуральной. Всякие маргарины, растворимый кофе, кола, колбасы и прочие созданные с помощью химической промышленности продукты наносили организму вред сопоставимый с наполненным выхлопными газами воздухом. Если не больший.

Лёжа на полке в купальне, а именно в той части, что имела черты русской бани, только вместо печки, котла и камней, всё делалось магией, я, слегка постанывал, стараясь удержаться сознанием в медитации. Ловкие налитые сталью пальчики обнажённой обладательницы шикарных форм, при одном взгляде на которые в другое время меня захлестнула бы волна вожделения, порхали по моему телу, давя, щипля и массажируя. Но, кроме того, что женщина красавица, она ещё и целитель в ранге мастера. Да и какая может быть похоть, если твоё тело трясёт от озноба, а по жилам будто жидкий огонь растёкся, затапливая сознание болью и вышибая из медитативного транса, после чего боль становится совершенно невыносимой. Чистка организма от шлаков оказалась очень неприятной процедурой. Знал бы заранее, ни за что не решился бы проводить чистку за один день, а растянул бы её на неделю. В таком случае она стала бы просто неприятной, но никак не болезненной.