Нутро корабля встретило их могильным холодом, странно сочетавшимся с каким-то запахом затхлости и пыли. У Олега почему-то возникла ассоциация с моргом из его старого мира, в котором он однажды побывал из любопытства, хотя, конечно, в морге не могло быть запахов пыли или тления. Там все стерильно.

Первым увиденным ими чудовищем оказался огромный, около трех метров в высоту, ящер, очень похожий на тираннозавра из массовой культуры мира Олега. Однако от Тираннозавра его отличал цвет: медово-желтый, а также вместо неразвитых передних лапок у него были полноценные орудия убийства, зачем-то снабженные на предплечьях редкими перьями. То, что летать такое существо не в состоянии, было понятно даже наивным детям, а наивными дружная троица никак не была.

Почтительно обойдя неподвижного гиганта, они пошли дальше, ежась от холода. Теперь Олегу было понятно немного странное устройство корабля и высокий борт. Следующие попавшиеся им экземпляры зачастую не уступали в росте первому встреченному монстру, но на этом сходство заканчивалось. Создавалось впечатление, что капитан судна решил собрать всех необычных тварей в одном месте, либо выполнял заказ какой-то здешней кунсткамеры. Присутствующие на корабле экземпляры вне всякого сомнения были отловлены недавно, явно не попадая под категорию ископаемых. Однако что за сила могла заключить в геометрически правильные кубы льда подобных существ? Олег не знал. Да и не особо стремился, если честно.

После черного ящера им встретился аналог Кинг Конга, но этот орангутан был лишь немногим выше встреченного динозавра. От льдистого куба с огромной гориллой вело уже два направления, разделенных тонкой стенкой из какой-то аппаратуры. Ее уровень был явно выше среднего по миру, хоть некоторые устройства и выглядели по-стимпанковски, напоминая эпоху паровых двигателей и дирижаблей.

— Похоже что-то из этого и поддерживает необходимую температуру, — вполголоса сказал Олег. Саноске промычал что-то в ответ, а Лина только кивнула головой. У развилки они остановились: дальше слабый солнечный свет совсем не пробивался, и Олег вынул три свечи, заботливо внесенные в "туристическую" карточку несколько дней назад. Дети немного поколебались, и пошли в левую сторону, осторожно светя по сторонам и себе под ноги. Здесь уже обитали чудища поменьше: вдоль стенки находилось не меньше дюжины заточенных в уже знакомый лед экземпляров. Тут был и странный, карикатурно похожий на людей, гуманоидный монстр, с неким подобием лица, жабрами и синим цветом кожи. Судя по выдающийся челюсти и плавнику, его далекими предками были акулы. Следующий тоже был гуманоидом, но если в первом можно было определить разумное существо, то этот явно был хищником. Жестоким и безжалостным хищником.

Олег и сам не мог понять, почему отнес одного к разумным, а другого огульно назвал зверем, но все его инстинкты твердили об этом, он буквально ощущал опасность, исходящую от второго экземпляра, и ему стоило больших усилий подойти, и внимательно его рассмотреть.

Роста это существо было не больше двух метров, строение тела отдаленно напоминало человеческое, и на этом сходство с людьми заканчивалось. Голый торс был серо-коричневого цвета, с синюшного цвета венами, щедро украшавшими все тело чудовища кроме головы. Мускулатура тоже была нечеловеческой: просто огромные мышцы будто норовили выйти наружу из тесного тела. Такое ощущение иногда возникает когда смотришь на профессиональных бодибилдеров, хотя, в отличии от них, тут все смотрелось пропорционально. Голова существа была правильной человеческой формы, правда все того же серо-коричневого оттенка, на месте волос рос небольшой костяной гребень, чем-то напоминавший прически панков. Лицо его было гладким и будто сделанным из резины, вместо носа и рта просто отверстия, отличающиеся по размеру, единственный рельеф там представляли широкие надбровные дуги, сплошная кость без признаков растительности. Но больше всего пугали глаза: Олег так и не понял, это были дыры, или просто очень черное глазное яблоко без признаков зрачка. Даже метод заключения этого гуманоида отличался от других: помимо стандартного куба льда чудовищу заковали руки, ноги, шею и длинный, примерно в половину от его роста чешуйчатый хвост, того же цвета, что и остальное тело. Крепились цепи к сплошной стене из то ли металла, то ли камня, тоже вмерзшей в лед.

Олег покачал головой: что бы это ни было, но такую жуткую тварь лучше не размораживать.

Остальные экземпляры не впечатляли: это были либо разновидности обезьян, либо какие-то странные медведи самых пестрых расцветок. Пройдя с десяток ледяных экспонатов, друзья увидели, что стена из оборудования кончилась, и две дороги сходятся. Немного подумав, дети решили, что пройдут другим путем когда будут возвращаться.

Больше живых существ им в трюме не встретилось, попались лишь какие-то ящики, бочонки и стройматериалы, видимо для корабельного плотника. Вскрыв пару ящиков друзья обнаружили заплесневевшие сухари, такую же воду в бочках, часто попадался порох, тоже порядком отсыревший. К слову, в секции с бочками и ящиками холод почти не ощущался, и друзья вернули теплые одеяла обратно. Больше ничего интересного в трюме не было и ребята пошли проверить каюты на верхней палубе. Сначала нашли общую, для рядовых матросов, и на ее осмотр ушла большая часть времени, так как у каждой койки располагалась тумбочка, и не редко моряки держали небольшие сундуки под кроватью. Маленькие мародеры решили осмотреть их все. К их разочарованию, в тумбочке зачастую хранили всякую мелочевку, вроде средств личной гигиены, сухарей, у некоторых письменные принадлежности, но ни одного написанного документа. В итоге дети смогли разжиться лишь кучей мелких монет и банкнот, так же оставляемых в тумбочках. Содержимое сундучков было несколько интереснее: встречалось и оружие, и более крупные деньги, и даже маленькие музыкальные инструменты, типа свирели и губной гармошки. Несколько раз любопытные дети натыкались на черно-белые фотографии, как правило женщин или детей. Но по этим снимкам невозможно было понять не то что владельца, а даже родной город или принадлежность к организации: уверенность в том, что это был корабль дозорных ни на чем не основывалась.

Олег вздохнул и вытер пот со лба. Вскрывать сундуки оказалось не таким уж веселым занятием, как он сперва подумал. Нет, вначале было интересно, но на каждый сундук нужно было потратить Кулак Свободы, а это, даже разделив на троих, было довольно утомительно.

Оставалось вскрыть еще три сундука, когда Саноске обнаружил кое-что интересное: среди типичных матросских принадлежностей и небольшой суммы денег лежал, сверкая, серебряный брусок, густо покрытый непонятной клинописью. Недоуменно пожав плечами дети отправили находку в специально взятую для этого карту и вскрыли оставшиеся сундуки. В последнем из них оказалась довольно ветхая, но очень подробная карта Гранд Лайн. У Лины засверкали глаза, когда она обнаружила эту находку, и девочка прижала к себе свиток, словно он был самым ценным сокровищем на корабле. Как знать, возможно для нее так и было. На все вопросы она лишь недовольно отмахнулась, сказав что объяснит ее ценность позже. Когда выберутся с корабля.

Ночь в тропикам наступила, как и полагается, внезапно. Вылезшие из общей каюты друзья внезапно осознали, что наступила ночь, а значит, им придется ночевать на корабле. Лине, да и Олегу с Саноске, стало не по себе.

— Давайте вернемся в бухту и заночуем на этой лодке, — предложила Лина и тихонько ойкнула. Среди тихих звуков ночной жизни, под редкими звездами на окутанном темной дымкой острове ее голос прозвучал излишне громко. Все трое разом понизили голос до шепота, но все равно им казалось, что в недрах корабля, на который они неосмотрительно забрались, таиться что-то жуткое. Что-то, что может вычислить их по звуку, по запаху их пота, по теплу их тел. Что-то могильное чудилось им во тьме давно покинутого линкора, глядело на них недобро из пробоин в корпусе, скалилось рваными ранами палубы, которую они толком и рассмотреть не успели. В каждом шорохе напуганным детям чудились чудовища, встающие ото сна, разбивающее оковы льда. Чудовища, с неутоленной жаждой крови.

Об этом думали напуганные дети, от этого они жались друг к дружке, стоя у двери в каюту матросов. Наконец, Олег предложил им приемлемый вариант: в нескольких метрах от них располагалась маленькая каюта, принадлежавшая одному из младших офицеров, ее-то и решил выбрать местом ночлега Хакурю. После недолгих раздумий идею поддержали. Дверь вскрыли с помощью печати Олега максимально осторожно, и сразу же вернули засов на место, затворив дверь. Похоже, эта каюта была рассчитана на двоих, на что указывали две кровати и тумбочки рядом с ними. Никакого отличия от матросских мест, за исключением числа ночующих.

Дети вошли внутрь, тут же затворив за собой распечатанный замок. Саноске сразу проверил содержимое двух шкафов, но ничего, кроме одежды и каких-то мелких коробок, не обнаружил. Детям сейчас было не до мародерства, они просто проверяли безопасность места. Наскоро осмотрев комнату и не обнаружив ничего подозрительного, трое ребят убедились в крепости окон и придвинули шкаф к двери. На всякий случай. Затем Хакурю создал атмосферу леса, дав приток свежего воздуха. Он уже в достаточной мере овладел техникой неполного раскрытия печатей, чтобы поддерживать здесь атмосферу столько времени, сколько понадобится. Также он поставил на дверь и окна сигнальные печати: при нарушении их целостности или другом заданном параметре, например при проникновении в определенную область вокруг них, хозяин получал импульс в мозг. Гораздо проще было поставить просто звук в качестве уведомления, но Олег любил экспериментировать и открывать новые техники, да и этот метод гораздо безопаснее. Кроме сигнальных, которые он поставил и возле двери и в каюте матросов, Олег сделал еще световую, слабо мерцающую печать, которая давала света примерно как три свечи.

— Теперь можно и спать, — нарочито бодрым голосом сказал Олег, — если будет что-то не так, то печать предупредят нас об этом.

— Ты уверен? — нервно спросил Саноске, — а то мне как-то не по себе спать в таком месте.

Лина горячо его поддержала, влажными глазами глядя на своих спутников. Она страстно хотела, чтобы ребята убедили ее в безопасности выбранного места для ночлега.

— Все в порядке, — продолжил Олег, сам обретая уверенность от своих слов, — неважно какая опасность будет крыться, печати сразу определят ее. У нас будет шанс или скрыться или дать отпор. В конце-концов, мы победили человека за девять миллионов бели, что нам какие-то чудовища!

Его спутники неуверенно переглянулись и робко кивнули. Олег распечатал спальные принадлежности и дети легли прямо на полу. Воспользоваться кроватями никто не захотел, хоть те и были застелены, а белье вполне годилось разового сна. По крайней мере с виду.

Олег долго не мог уснуть, из головы не шел тот монстр из ледяной секции трюма. Он ужасно жалел, что вообще подошел поближе, хотя его спутники не обратили на чудовище особого внимания. В памяти раз за разом всплывали эти глаза: теперь мальчик не сомневался, что это именно глаза, а не пустые глазницы. Черный, навеки застывший зрачок, занявший всю область глазного яблока до дрожи пугал не особо чувствительного Олега, психологический возраст которого, несмотря на гормоны в теле, все же соответствовал скорее взрослому. Тому, кого теперешний Олег почти не помнил.

Хакурю в тайне надеялся, что попытавшись вспомнить свою прежнюю жизнь он на время забудет о том жутком монстре, но у него не получалось. Вместо огромного мегаполиса старого мира его память, словно издеваясь, подсовывала гладкое, похожее больше на резиновую маску, лицо чудовища. Назвать его мордой у Олега не получалось. Там, возле закованной в лед фигуры он также оставил метку. Кем бы ни были прежние владельцы корабля они явно были безумны: такую тварь не удержит ни что, она так и будет стоять там веками, пока не сломается неведомое устройство и не растает лед. О том, что будет, когда это произойдет, Олег старался не думать, но вариантов было немного. Мирный Ист Блу утонет в крови.

"Надо его запечатать", — решил Олег. Он давно заметил одно свойство: если уничтожить печать, то уничтожается и ее содержимое, другими словами, оно просто навсегда остается на карте, из которой уже нельзя ничего извлечь. Вот только получится ли запечатать пусть и вмерзшее в глыбу льда, но живое существо Олег не знал. Существовал лишь один способ проверить. А там он сможет либо передать тварь дозорным, либо уничтожить карту. Этот план, каким бы простым он ни казался, придал некоторое спокойствие душе мальчика, и тот смог спокойно уснуть.

Утро встретило их ярким солнцем, сумевшим пробиться сквозь плотные шторы каюты. Первым поднялся, как ни странно, Саноске. При обычных обстоятельствах любивший долго поспать, теперь он встал почти сразу после рассвета, осторожно прислушавшись к звукам, доносившимся с острова. Убедившись, что его друзья спят и с ними в порядке, Саноске осторожно раздвинул шторы и поглядел в окно каюты. Ничего необычного он там не увидел, поэтому решил внимательнее осмотреть приютившее их помещение. Прошлой ночью друзья лишь убедились в его безопасности, а теперь в Саноске вновь проснулся маленький мародер и он с энтузиазмом начал разбирать содержимое тумбочек, стараясь, впрочем, делать это потише. Ничего интересного он не нашел, похоже владельцы, в отличии от матросов, успели вынести свои вещи, оставив только всякий мусор. Тоже самое было и в шкафах и под кроватью, единственное, что смог найти Саноске это небольшой клочок бумаги, на котором c трудом можно было разобрать только одно слово: "бегите". Остальной текст был чем-то заляпан, однако на кровь было не похоже, скорее уж чернила. В это время проснулся Хакурю, которому Саноске и рассказал о записке и облегченно вздохнул. Он не очень любил разгадывать загадки, и рад, что мог положиться на более проницательного друга. Олег рассеяно прочел, покивал головой и спрятал ее ко вчерашней пластине с письменами. Сейчас его занимала куда более важная мысль: среди ночи он почувствовал сигнал от печати возле общей каюты, и сейчас думал, если смысл говорить об этом друзьям. Лина наверняка испугается, а Саноске пожмет плечами, раз ничего конкретного Олег им сказать не мог. Взвесив все за и против, мальчик решил проигнорировать этот факт. К тому же нарушителем могло быть какое-то из животных или птиц, населявших остров. После пробуждения Лины и завтрака, поиски решили продолжить. Записка заинтересовала Лину куда больше чем Хакурю и совсем не напугала, как того боялись мальчишки. Решено было продолжить поиски, но в следующих пяти офицерских каютах было также пусто как и в той, где они остановились.

"Странно", — подумалось Хакурю: "Судя по всему, офицерский состав покинул корабль либо незадолго до крушения, либо вскоре после него. Но почему тогда остались матросы? И где все люди теперь?" Осмотр столовой, лазарета и корабельной мастерской также не дал ничего, кроме пополнения "туристической" карты. Оставались еще каюты навигатора, старпома и самого капитана, но больших надежд на них ребята не возлагали. И как оказалось, зря.