Мастер печатей

Глава первая.

Свет от заходящего солнца осветил спальный район города. Унылые панельные десяти— и пятнадцатиэтажки окрасились в оранжево-багровый цвет, приобретая, пусть и ненадолго, какое-то мрачное очарование. В одном из этих домов, на балконе, с высоты восьмого этажа грустно смотрел на свой квартал молодой человек. Ему было не больше двадцати пяти. С Некрасивыми чертами лица, худощавый и с хмурым взглядом исподлобья, он несколько минут неотрывно стоял на балконе, созерцая открывшийся вид, а затем медленно развернулся и зашел в свою квартиру. В ней не было ничего особенного: обычная однокомнатная квартира холостяка с аккуратной, но безликой кухней, убогой планировкой и маленькой уютной комнаткой. Единственной ценностью в доме был компьютер да электронная книга: у владельца ни за что не хватило бы денег приобретать бумажные варианты всего, что он читал. Пройдя к компьютерному столику, парень сел в потрепанное кресло и задумался. Взгляд его упал на маленький тортик в праздничной упаковке. Не то чтобы он любил праздновать свои дни рожденья, скорее наоборот, но именно сегодня Олегу захотелось почувствовать что-то хорошее, а ничего другого он придумать не мог. В свой двадцать третий день рожденья он решил подвести итоги своей жизни, но выводы его были совсем не утешительны. Рано лишившись матери, он жил вместе со своим отцом, который был профессором истории. Денег было немного, но до десяти лет он не голодал, даже получал подарки от вечно пропадавшего на работе отца. Вот только возле дома какой-то местный авторитет открыл подпольное казино, и его папа, человек, вобщем-то ,робкий, и не замечающий ничего кроме своего призвания, вдруг зачастил туда, и в течение следующих пяти лет большая часть зарплаты просаживалась именно там, потом заложились в ломбарде дорогие вещи из квартиры, а после продажи телевизора, микроволновки и некоторой другой техники пришел черед исторических ценностей на радость коллекционеров. Когда Олегу исполнилось семнадцать отца уволили и в один ужасный день он просто исчез, оставив сыну маленькую квартирку на окраине города, внушительный долг перед казино и пустоту внутри. Парень не сдался, и поступил в престижный вуз на инженерную специальность, попутно подрабатывая то там то тут. Казалось, удача наконец повернулась лицом: его взяли на работу в НИИ, казино не слишком допекало процентами, да и долг был почти уплачен, появилась любимая девушка... А потом он попал под кризис. Проект над которым он работал закрыли из-за недостатка финансирования, молодого ученого сократили, а девушка ушла к другому. За полгода он так и не смог найти новую работу, а помочь было не кому: ни друзей ни родственников.

Олег со стоном оперся на стол локтями, сжав ладонями голову. Как ему сейчас хотелось начать жизнь заново. Родиться где-нибудь в другом месте, где он действительно найдет себя. Последнее время это стало его идеей фикс. Вместо любимой классики он теперь с головой погружался в фантастику, альтернативную историю и компьютерные игры. Становилось легче. Но ненадолго. Сложно было бороться с пессимистическими мыслями. Он был гораздо умнее, начитаннее и проницательнее окружающих. Так что с ним не так? Почему все, за что бы он не брался, не получается? Все просчитанные варианты проваливаются самым причудливым образом. Все задуманные проекты не реализуются, постоянно выгорая из-за недостатка вложенных средств. Вся его жизнь была борьбой со своей несчастливой судьбой, и, видимо, он проиграл последнюю битву. Грустно усмехнувшись, Олег бросил взгляд на торт, свидетельство собственной никчемности, встал и снова вышел на балкон. Солнце уже почти село, и наряду с последними лучами на панельных домах забегали сумрачные тени. Полной грудью вдохнув свежий вечерний воздух парень улыбнулся и прыгнул вниз.

Пробуждение оказалось болезненным. Открыв глаза, Олег увидел над собой серое небо и кусок стены. Он лежал на каких-то ящиках, сваленных возле двухэтажного здания. Мимо шли редкие прохожие, не обращая на него никакого внимания. Олег приподнялся на локте и прислушался к ощущениям. Никакой особой боли не было, разве что спину отлежал, да несколько ссадин на теле. Странным было другое. Его тело было слишком маленьким и принадлежало, вне всякого сомнения, ребенку. Лет девяти-десяти. Смутное чувство не давало ему покоя, наконец, он понял: "я же упал с восьмого этажа!" На секунду его охватил ужас, но почти сразу же отпустил. Олег уже не мог понять, почему, собственно, он решил тогда сделать этот роковой шаг. Нет, он не потерял память, но ощущения поблекли, а об отчаянии он лишь смутно помнил, как о чем-то, его совершенно не касающемся. Кроме того он никак не мог вспомнить свое детство, школу класса до пятого, лица тех, с кем он учился в институте. Отца. В конце-концов, он решил махнуть на это рукой. Не самые важные знания, а от лиц людей из той жизни и так никакого проку. Странно, но удивления почти не было. Похоже, в том своем мире он свыкся с мыслью о том, что его ждет другая жизнь, в отличии от неудавшийся первой. Почему она не удалась он уже тоже не слишком понимал. Поэтому все ростки сомнений вроде галлюцинаций или виртуальной реальности он сразу отмел. Решив в итоге не терзаться прошлым, а жить настоящим, Олег попробовал обратиться к воспоминаниям тела, в которое он попал. Ничего существенного он не узнал, кроме того, что здесь нет пригодных для жизни континентов, а люди живут на островах четырех морей: Ист, Вест, Норд и Саус Блу. Есть еще Гранд Лайн, вроде как то ли пятое море между этими, то ли пролив между ними, он точно не понял. Еще Олег узнал, что ему десять лет, родители утонули неделю назад, а его выбросило на этот остров, в маленький городишко Браунтон, живший за счет торговли корабельным лесом, густо растущим в западной части. Свое имя он так и не вспомнил. Да и не важно. Олег так Олег.

В животе забурчало. Судя по воспоминаниям, этот парнишка перебивался случайными подачками, последние сутки он не получил вообще ничего. городок этот бедный и кормить маленького попрошайку никто не собирался. Немного подумав, Олег решил направиться к причалу, глядишь, что и перепадет от рыбаков, настоящих кораблей здесь и нет. По пути к морю Олег набросал себе несколько целей: узнать больше о мире, в какой стране находиться, уровень технологического развития, язык. Последнее выяснилось довольно быстро: он спокойно понимал о чем говорят прохожие, надписи латиницей тоже не вызывали трудностей, с иероглифами, которые здесь также были в ходу, было немного посложнее: он понял почти все, кроме вывески над одним зданием, судя по всему, ратушей. Отсюда и ответ на вопрос об эпохе: здания были типичными для Нового времени, когда европейцы, открыв Америку, стали массово колонизировать острова и драться за господство над морем. Однако городок, даром что бедный, был оборудован канализацией, его улочки были вполне широкие и чистые, а также мощеные камнем. Олег не помнил, были ли подобное в семнадцатом веке, да и не так уж это и важно. Вон, Римская Империя, уж на что древняя, а до ее уровня европейцы дошли только в двадцатом веке. Климат у острова был тропическим, ничего удивительного. Дойдя до пирсов Олег увидел море. Узкая бухточка, синевато-зеленая морская вода, шум волн, крики чаек и открывшийся вид совершенно ошеломили его и минут пятнадцать ребенок просто стоял открыв рот и глядя на все это великолепие. Наконец он насмотрелся на живописный вид, и начал искать себе пропитание. К сожалению, все рыбаки уже уплыли, а на находившимся рядом базаре ему ничего не перепало. Да и от рынка то там было одно название: кроме еды, мебели и фигурок из дерева ничего толком и не было. Видно торговцы не часто заглядывают в такую глушь. Тут неожиданная мысль пришла парню в голову: а что если пойти работать в бар? Лучшего места для сбора информации и найти сложно. Да еще и накормят. Вот только возьмут ли на работу, пусть даже за еду, оборванца с улицы? Судя по тому что видел Олег, таких как он сам беспризорников в городе не было. Ну или ему не попадались. Нищие да, были. Они даже окликали его с елейной улыбкой, но мальчик не шел. Однако, немного подумав, Олег нашел у себя одно неоспоримое преимущество перед возможными соперниками: он умел писать и читать. Вообще грамотность здесь не была особой привилегией, более-менее обеспеченные люди были грамотными, либо обучались сами и учили детей. Но грамотные дети не пойдут работать в трактир мальчиком на побегушках, а бедных не учат письму и чтению. Воодушевившись, Олег пошел в первое попавшееся заведение и спросил насчет работы. Его даже не стали слушать, просто взяли за руку и вывели. В следующем его вообще не пустили за порог. Как и в третьем и в четвертом. Хотя он сам виноват, выбирал приличные, избегая совсем злачных мест. Наконец, он остановился у последнего приличного трактира, и, глубоко вздохнув, вошел внутрь. Трактир ничем не выделялся среди таких же в городе: около дюжины столов, полумрак, освещаемый свечами, барная стойка. От запаха жаренной рыбы в животе забурчало. Олег решительно двинулся к стойке, за которой сидела милая девушка, и сказал:

— Извините, мисс, не найдется ли в вашем трактире работы для меня?

Девушка сочувственно на него посмотрела и сказала:

— Такие вопросы решает хозяин, нам как раз требуется разносчик, и если ты ему подойдешь, то он тебя примет. Сейчас я его позову.

— Спасибо, — Олег не видел себя в зеркале, но знал что его нельзя назвать не иначе как оборванцем: добротная некогда одежда явно требовала если не замены то хорошей починки, у туфлей на ногах оторвалась подошва, да и неудобно в них, на острове довольно жарко. Картину дополняет голодный взгляд и отросшие волосы. "Ну хоть искупаться в море достало ума" — подумалось ему.

Вернулась девушка в сопровождении высокого мужика довольно мрачного вида с окладистой черной бородой. Он так походил на каноничного пирата, что мальчик опомнился только после раздраженной фразы:

— Что, я такой интересный, а?

— А у вас глаз точно настоящий? — вырвалось у Олега. Старая привычка к сарказму, похоже, осталась.

Но владелец трактира лишь усмехнулся и спросил:

— Что ты умеешь делать?

— Я могу разносить еду, готовить... — принялся перечислять мальчик, но, увидев выражение лица трактирщика, тут же добавил:

— А еще читать и писать.

В глазах его работодателя мелькнул интерес:

— А не тот ли ты парень с затонувшего на той неделе корабля?

Олег кивнул.

— Ну что ж, Мила, принеси бумагу и перо с чернилами! Докажешь, что грамоте обучен, и место твое. Напиши мне: "Я наглый сопливый оборванец."

Олег взял перо и лист, и, посадив две кляксы, написал требуемое. Мила вслух прочла.

— Ну и как он? — Похоже мужик был неграмотным.

— Он молодец, — Мила улыбнулась ребенку, — написал без единой ошибки, да еще почерк какой красивый! Только как будто перо первый раз в руках держит. Две кляксы на четыре слова.

— Хмм, — трактирщик вышел из зала и почти сразу вернулся, держа в руках книгу. Наугад открыв ее он ткнул пальцем в середину страницы и приказал: "Читай."

— ...Мирового Правительства в священной земля Мариджоа основали город...

— Достаточно, — грубо оборвали его, — ты принят. Мила расскажет тебе о твоих обязанностях. С завтрашнего дня приступаешь к работе. А пока поешь, подстригись и помойся. Да, Мила, найди ему что-нибудь из одежды вместо этих обносков.

— Хорошо, папа, — улыбнулась девушка, — кстати, как тебя зовут, малыш?

— Олег.

— Странное имя!

— Какое есть, — насупился он.

— Не дуйся, — она потрепала его за щеку. — Пошли, я покажу тебе где ты будешь жить.

Отдельной комнаты, как и ожидалось, ему не выделили. Поставили кушетку в комнате Милы, указали на маленькую тумбочку и сказали: "Живи". Ну, не так уж и плохо. Обязанностей у него было не слишком много: работать разносчиком еды и выпивки, а когда нужно написать требуемый текст хозяину или посетителям за отдельную плату. Денег Олегу не полагалось, но он на это и не рассчитывал, попросив взамен читать книги Милы. Хозяин согласился. Также новому работнику выделили чуть великоватую рубаху и бриджи, подходящей обуви не нашлось, но сидевший тут же в баре сапожник предоставил пару удобных сандалий в счет своего долга.

— Отработаешь, — сказал хозяин. Олег кивнул. Когда его подстригли он бросил взгляд на упавшие волосы и немало удивился: они были совершенно белые. Попросив разрешения у Милы, Олег посмотрелся в зеркало и только головой покачал: решительно никакого сходства с ним прошлым: белые как снег волосы, мягкие черты лица, серые глаза. "Ну хоть здесь внешность приятная" — подумалось ему. Так и началась его новая жизнь в Браунтоне.

Глава вторая.

Спустя три недели работы в трактире, Олег начал понимать, что за мир он посетил. Здесь есть несколько политических сил глобального масштаба: Мировое Правительство: что-то типа ООН, но обладающее более реальной властью. Каждый год правители собираются вместе, вершат политику и решают насущные вопросы. Следующим по значению является глобальная организация под названием Морской Дозор, они следят за порядком на море, ловят пиратов, иногда охраняют государства Мирового Правительства, да, не все страны входят в него. Кстати, пираты здесь сущее бедствие: несколько лет назад знаменитый Король Пиратов Золотой Роджер объявил о том, что спрятал легендарное сокровище Ван Пис, и тем самым вдохновил многих людей на его поиски. Началась Великая Эра Пиратов. Сотни и тысячи людей снарядили свои корабли в плавание. Романтики, отщепенцы, алчные люди, бандиты всех мастей. Конечно, пиратов как организации не существует, есть лишь отдельные союзы между капитанами. И вот, для того чтобы укротить этот поток был создан еще один военный орган помимо Дозора: Шичибукаи. Так назвали семь могущественных пиратов, которых амнистировали, и которые грабили других пиратов, отдавая десятину Мировому Правительству, такой аналог каперов. Последней значимой силой являлись Йонко. Четыре самых сильных пирата, имеющих свои флотилии и держащие какую-то территорию. Вроде бы они еще и враждуют меж собой. Вобщем, картина складывается довольно интересная. Но что больше всего поразило Олега, так это описание способностей некоторых людей: то они ударом кулака дробят огромные булыжники, то они эти самые булыжники швыряют, кто-то режет сталь, кто-то бегает быстрее гепардов, несколько раз он встречал описания, когда кучка людей успешно противостояла нескольким сотням. И это в серьезных книгах по истории и политологии, которые он откопал в местной библиотеке. На его вопросы трактирщик пожимал плечами и говорил, что сам видел капитана Дозора, голыми руками скрутившего шайку бандитов, причем попутно он сломал им несколько сабель, а от его ударов головы лопались как арбузы. На вопрос, как получить такую силу, он ответил, что нужно постоянно тренироваться, авось что и получиться. Видимо его это не слишком интересовало. Еще Олег наткнулся на описание каких-то дьявольских фруктов, но так и не понял что это такое.

— Олег, помоги мне отнести заказ на четвертый столик!

— Иду, — отозвался он, и, оторвавшись от книги, спустился в зал. Сегодня было не очень много посетителей, два торговца обсуждали какую-то сделку за столиком, группа мастеровых отмечала удачное завершение работы, да еще один клиент, неопрятный мужчина лет пятидесяти, жрал в три горла и упивался пивом. Наконец, он окончательно наклюкался и уснул. Его решили не будить: мест все равно хватало. Спустя два часа Олег подошел к столику и назвал сумму, на которую погулял клиент.

— Прости парень, но я пуст. Ни гроша за душой, только фрукт какой-то и есть, — он засунул руку в полу плаща и вынул оттуда...баклажан. Ну почти баклажан, отличие было лишь в том, что вместо гладкой кожуры он был весь в завитушках.

— Это дьявольский фрукт, тот кто его съест получает великую силу, — его глаза лукаво блеснули, — ну как, заплатишь мой счет трактирщику?

— Если это правда, то почему вы сами его не съели? — поинтересовался Олег, однако фрукт его заинтересовал, что-то о силе он мельком видел в какой-то книге. Правда там же было написано, что владелец теряет способность плавать.

— Мне уже шестьдесят, а занимаюсь я тем, что плаваю от острова к острову и продаю там свои деревянные игрушки, но на вашем и своего добра хватает, а есть то хочется.

— Так почему бы вам его не продать?

— Продать...— протянул его собеседник, — эх, зеленый ты еще, те кто знает его цену просто убьют меня, и заберут его себе, а те кто не знает или не хочет просто не купят.

— Логично, — признал Олег, — но я слышал, что съевший его не сможет плавать в море, это как?

— Да как сказал так и есть, — похоже беседа уже начала ему надоедать, — фруктовики если попадают в открытое море сразу идут на дно как топор. Ну что, ты берешь или нет?

— Беру, — решился Олег, — а что за силу он дает?

— Понятия не имею, — посмотри в перечне дьявольских фруктов, может он там и есть.

— Так это серьезная книга? — Олег считал ее чем-то вроде фантастики для детей.

— Разумеется, — кивнули ему, — Ну, бывай, парень, — он потрепал его по волосам и шатающейся походкой вышел из зала.

— Ты зачем его отпустил, — напустилась на него подбежавшая Мила, — я видела, он не заплатил тебе ни копейки!

— Я отработаю за него.

— Но почему?! Из-за этого странного овоща? — злости девушки не было предела.

— Ну прости меня, Мила, — мальчик кротко посмотрел ей в глаза и застенчиво улыбнулся, девушка нахмурила брови, но потом вздохнула и сказала:

— Ладно, но смотри, отработаешь все до копейки, маленький манипулятор.

— Спасибо, сестренка, ты лучшая!

— Я знаю, — девушка довольно улыбнулась.

Работа в трактире у Олега была в две смены: первая с шести утра до трех, а вторая с трех до полуночи. В тот день он работал до трех, и, освободившись, тут же побежал в местную библиотеку, спрятав полученный фрукт в тумбочку. Библиотекарь Эрт, седой старик со строгим взглядом, уже знал Олега и его тягу к знаниям, и, не будучи избалован детским вниманием, всячески эту тягу поддерживал, отвечая на вопросы и подсказывая нужные книги.

— Господин Эрт, можете порекомендовать книгу о дьявольских фруктах? Я слышал о каком-то перечне.

— Дьявольские фрукты? Ты же считал их выдумкой!

— Возможно я поторопился, — Олег скованно улыбнулся, — сегодня я послушал одного очень убедительного человека.

— Хмм, да, есть такой, только там лишь список фруктов и их сила, рисунки там иногда сложно разобрать, а так я могу рассказать тебе все что слышал. Даже более, — он воздел вверх указательный палец, — я был лично знаком с одним обладателем фрукта.

— Ух ты! — восхищение Олега было неподдельным, все-таки жизнь в детском теле накладывает свой отпечаток, — А вы расскажете?

— Ну если ты настаиваешь, — старик довольно огладил бороду, то слушай внимательно, повторять не буду.

Олег пододвинул ближайший стул для библиотекаря, а сам сел на табуретку, весь превратившись в слух.

— Говорят, что эти плоды само воплощение дьявола, отчего и дали им такое название. Тот человек, кто съест их, станет обладателем невиданной силы, но в ответ само море отвергает вкусивших дьявольский фрукт, и оказавшись в воде они моментально идут на дно. Двадцать лет назад я странствовал от острова к острову в поисках знаний, и однажды на корабль, который меня вез напали пираты. Наш капитан был сильным человеком, он один сдерживал несколько десятков, его шпага так и мелькала в воздухе. О, он был великолепен, стоя в белоснежном мундире, один против толпы оборванцев! Каждый взмах его смертоносного клинка достигал цели, матросы тоже старались не отставать, и когда победа была так близка на нашу палубу взошел их капитан. Он тоже был сильным, наши матросы под его ударами падали как кегли, однако против шпаги он ничего не мог сделать, она пронзила ему горло и сердце, я это точно видел. Вот только пират не умер. Сколько бы наш капитан не разил его сталью, сколько бы не стреляли в него матросы, все было бесполезно! железо проходило сквозь него как сквозь кучу грязи, и это не метафора, молодой человек. Он действительно стал человеком-грязью. Или болотом, я не помню точно, но то что ему никто не мог причинить вреда это факт.

— Так получается он бессмертный?

— Не совсем, — улыбнулся библиотекарь, — вода то на него действовала. Но ты отчасти прав, для обычных людей он практически неуязвим.

— И как же его победили? — возбужденно спросил Олег, — Перехитрили? Сбросили в море? Оторвались от их корабля и убежали?

— К сожалению нет, — его лицо на миг омрачила тень, — никто его так и не остановил. Он просто убил нашего капитана и большую часть команды, а потом обобрал нас до нитки. Но я не жалуюсь, тогда мне повезло гораздо больше чем остальным, обычно пираты не оставляют свидетелей.

— Простите, я...

— Ничего-ничего, — старик замахал руками, — это полезный опыт, никогда не связывайся с фруктовиками.

— А как найти такой фрукт? На каких деревьях они растут?

— Найти их можно повсюду, хотя, конечно, больше всего их встречается на Гранд Лайн. Но иногда они растут и на обычных деревьях, большего я не знаю.

— Спасибо за рассказ, Господин Эрт, было очень интересно. Можно я полистаю перечень?

— Да бери на здоровье, вернешь вместе с той книгой по истории, которую брал на прошлой неделе.

— А, я ее как раз прочитал.

Библиотекарь добродушно усмехнулся:

— Ума не приложу, где ты научился так быстро читать? Ты делаешь это в полтора раза быстрее любого взрослого, хотя и сравнивать то особо не с кем. Ну, давай, беги. А то что-то я совсем заболтался с тобой.

— До свидания! — весело произнес Олег и с книгой в руках вышел на улицу.

Однако сразу перечитать ее не удалось, потому что хозяин уже узнал о новом долге своего подопечного, и мальчику пришлось целых два часа мыть посуду сверх своей смены.

— И ты будешь заниматься этим еще два месяца, пока дурь и глупая доверчивость не уйдут вместе с грязью и водой! — прорычал ему трактирщик. "Ну и ладно. В конце-концов, если это действительно дьявольский фрукт, то оно того стоило", — подумал Олег.

Оставшееся до сна время он читал выданный ему перечень, и у него дух захватывало от того, что там было сказано. Если хотя бы половина из всего этого правда, то сделка, совершенная Олегом, была самой выгодной из всего, что он проворачивал в том мире и в этом. Фрукты позволяющие управлять стихиями, делающие тело неуязвимым, меняющие вес, превращающие в животных и многие другие описанные плоды содержались в этом перечне. Поражающие воображения возможности описывались буднично, сухим канцелярским языком, что тоже добавило уверенности Олегу. Наконец, не найдя своего фрукта в перечне, он немного поразмышлял, и, в конце-концов, решился. Его следующая смена была вечерней, но он встал пораньше, и, отработав штрафные часы на кухне, пошел искать уединенное место. Он не знал, что случиться когда он съест этот плод, и поэтому хотел найти по-возможности безлюдное место. В итоге он просто вышел из города и немного пройдя по дороге увидел небольшой перелесок, где нашел полянку и вынул из мешка за плечами вожделенный плод. Повертев его в руках он решил, не мудрствуя лукаво, просто есть его с рук. Взяв его как кукурузу, он широко открыл рот и смачно укусил "баклажан". И тут же чуть не выплюнул его обратно. Ужасающий вкус гнили и тухлых овощей ударил по вкусовым рецепторам, но отчаянным усилием Олегу удалось удержать это в себе. Он с тоской посмотрел на довольно большой плод со следами зубов, и помянул нехорошим словом своего вчерашнего знакомца. Мысленно застонав, он приготовился было куснуть еще раз, но вдруг понял, что это уже не нужно. Что-то в его организме поменялось. Он не мог сказать точно, но странное ощущение все не покидало его. Со все возрастающим беспокойством он огляделся вокруг себя. Взгляд его остановился на сучковатой палке. Он поднял ее, не очень понимая зачем, а другой рукой пошарил в мешке, вытащив на свет небольшой листок, вытащенный из пачки в трактире. На таких обычно просили написать письмо или жалобу посетители. Короткое волевое усилие, и палка в его руке исчезла. Рывок другой рукой, со сжатым листом, и палка вновь возникает. "Похоже у меня появилось умение запечатывать вещи" — подумал Олег. Он не знал, радоваться ему или огорчаться. Но он не стал утруждать себя долгими раздумьями, его охватил азарт исследователя. Спустя несколько часов и дюжину экспериментов Олег уточнил, что именно он может делать. Во-первых, запечатывать предметы в любой материальный носитель, вот только запечатать палку в бумагу было довольно просто, а бумагу в палку раза в четыре сложнее. Во-вторых, чем больше предмет тем сложнее его запечатать. Он попробовал запечатать в бумагу поваленное дерево, и ему это даже удалось, но следующий час он пролежал пластом, не в состоянии пошевелить ни рукой ни ногой. В-третьих, он мог запечатывать предметы на расстоянии, небольшом правда. Около трех метров. Распечатывание требовало гораздо меньше сил, и отличие в распечатывании больших и маленьких предметов было намного меньше чем в запечатывании, однако радиус высвобождения предметов был всего лишь метр. Далее Олег выяснил, что если кинуть палку и тут же ее запечатать, то при распечатывании она летит так, как будто ее только что кинули. "А вот и первый намек на боевое применение" — подумалось ему. Запечатывание происходило мгновенно, что позволяло использовать эту силу в качестве защиты. На этом Олег был вынужден завершить свою тренировку. Он первый раз в этом мире чувствовал себя настолько вымотанным. Ноги подгибались, кружилась голова, тело сотрясала дрожь. Однако времени до его смены оставалось не так уж и много, судя по положению солнца, и мальчик с неохотой двинулся обратно в город. Дойдя до ратуши он посмотрел на огромный циферблат, и, коротко охнув, побежал в трактир. Время было без десяти минут три.

Получив нагоняй от хозяина за перепачканную одежду и отработав всю смену Олег, наконец, добрался до постели. Он не понимал, как сумел простоять на ногах такой долгий срок. и только когда он плюхнулся на кровать до него дошла одна мысль: если я так утомился, да и судя по ощущениям, чем сильнее и выносливее тело, тем больше возможностей можно выжать из дьявольского фрукта. Значит придется находить время и на тренировку своего тела. С этой мыслью он и заснул.

Во время своей утренней смены он улучил момент, и, подойдя к трактирщику, попросил его показать как нужно тренироваться, чтобы стать выносливее. Ну или сильнее.

— А с чего ты взял, что я знаю как это сделать? — нахмурил брови хозяин, но во взгляде читалось одобрение.

Олег пожал плечами и махнул рукой на мускулистую фигуру трактирщика, а потом ответил:

— Ну... по вам видно.

Тот только хмыкнул.

— Ладно, есть один способ. Повезло тебе парень, такому тебя даже в дозоре не научат. Клиентов все равно нет, так что пошли на задний двор, там тебе и покажу.

Его комплекс упражнений не напоминал ни одно из известных Олегу видов спорта или единоборств. (Справедливости ради следует отметить, что знал он об этом прискорбно мало.)

— Главное, парень, это правильное дыхание, — говорил между тем трактирщик, и показал несколько дыхательных упражнений, которые наказал делать утром и вечером беспрерывно. После них следовали обычные подтягивания и отжимания, а также обычный бег. Вот только все это нужно было делать с маленькими гирьками, привешенными по всей поверхности тела. То есть с внутренней стороны рубахи и бридж. Вышел не хилый такой вес.

— Каждый день будешь вешать себе по одной, покуда места хватит. А там посмотрим. Да, и носить теперь тебе их надо постоянно.

Олег кивнул.

— Ну, все, пошли, а то тебе еще штраф отрабатывать.

Так прошло еще две недели mпребывания Олега в Браунтоне. Когда выдавалось свободное время, он убегал тренироваться в лес, и его возможности понемногу росли. За этой беготней решилась еще одна проблема: Мила поначалу беспокоилась из-за отсутствия друзей у Олега, но после получения силы фрукта (о которой она не знала) чуть успокоилась, решив что он пропадает где-то с приятелями. Олег ее не разубеждал, а иногда вечерами рассказывал смешные истории, которые помнил из прошлой жизни, вызывающие у Милы смех до слез, а она в ответ баловала его сластями или подменяла когда хозяина не было рядом.

В один из дней Олег открыл еще одну способность своего дара: если три раза в течение суток запечатать один и тот же, по мнению Олега, предмет, то его можно будет вызывать постоянно. Это было очень полезно, но вызывало также некоторые проблемы, ведь если запечатать что-то нужное на простой бумажке, то больше года она не протянет. Тут-то Олег и вспомнил о бумаге для навигаторов. На нее наносили карты островов, она была достаточно толстой, водонепроницаемой и сложно разрываемой. Вот только цены на нее кусались, а у Олега и так не было ни гроша за душой: когда была необходимость в покупке какого-то товара, то его покупал трактирщик, а Олег потом отрабатывал дополнительные часы за эту вещь. Однако проблема решилась неожиданно быстро: в библиотеке, куда Олег заглядывал все реже, нашлась целая кипа искомых листов и Эрт передал их ему в безвозмездное пользование. Правда пришлось открыть ему тайну дьявольского фрукта, однако мальчик ничуть об этом не пожалел. Эрт сам загорелся энтузиазмом и предоставил для тренировок пустующую комнату непонятного предназначения, а также давал дельные советы. С его помощью Олег узнал, что на высвобождение предмета тратится еще меньше энергии если на лист нанести схематичный рисунок запечатанного, ну или просто подписать иероглифом. Также Олег обзавелся и первыми вечными печатями. В одной из них он запечатал воду. Столько сколько смог без серьезного напряжения, около десяти литров.

— Вода и еда всегда пригодятся, мой мальчик. Никогда не знаешь, как повернется судьба и где ты окажешься на следующий день. — оглаживая бороду вещал старец. Олег и сам об этом подумал, но не стал портить старику удовольствие от нравоучений.

Следующим после воды он запечатал хлеб. По буханке белого, черного и какого-то странного. Он так и не понял из чего тот сделан. Кстати хлеб совершенно не черствел, а вода не плесневела. После призыва они были точно такими же, какие он запечатывал, независимо от прошедшего времени. Также они выяснили, что запечатать что-либо живое не получается. Ну и не особо то и нужно. Так прошел весь следующий месяц. В зависимости от смены Олег отрабатывал, а потом, позанимавшись спортом, бежал в библиотеку. Либо наоборот, приступал к работе после всего перечисленного. Это было труднее всего. Но он справлялся. К вечным печатям добавилась корзинка с фруктами: от яблок и винограда до лимона и мандарин, полностью зажаренная нога тура и то, что Олег назвал туристическим набором: спальный мешок, палатка, посуда, столовые приборы, а также спички, компас, носовой платок, пачка чистых карт, веревка, котелок, бинт, медицинский спирт, комплект одежды (немного на вырост) и пучок лекарственных трав. Спорное назначение некоторых вещей емко прокомментировал Эрт: "Раз уж влезло". Олег только плечами пожал. Хоть некоторые вещи в списке были довольно дорогими, Эрт приобрел их за свои деньги. Причем по три экземпляра каждую, чем вызвал серьезное недоумение местных жителей. Новость обсуждали три дня, но потом местным шутникам это наскучило, и старика оставили в покое.

Но на шести "универсальных" карточках богатство Олега не заканчивалось. Они с библиотекарем часто просиживали по несколько часов, думая чтобы еще запечатать, а после какой-нибудь идеи с азартом экспериментировали. В итоге, по настоянию старика, в коллекцию Олега добавились три "погодные" карточки: одна с ароматом леса после дождя, другая с ароматом моря, а третья с запахом пекарни через час после открытия: старику нравился запах сдобы, и Олег не мог отказать ему в этой маленькой радости. Кстати, все печати с воздухом становились вечными сразу же. Это навело Олега на мысль об газовом оружии, но где взять смертельный газ, и как его запечатать не задохнувшись самому? Решение пришло оттуда, откуда его не ждали: в городе загорелся один из домов, Олег гостил у Эрта, и в окно отчетливо видел клубы черного густого дыма, поднимавшегося к небу. Не объяснив ничего озадаченному старику, Олег выбежал на улицу и помчался по направлению к горящему дому. Зайдя с черного хода, он остановился перед входом, за которым вовсю бушевало пламя, и, закрыв лицо рубашкой, начал запечатывать дым. Когда он почувствовал слабость в теле, то закончил втягивание дыма, и, напоследок высвободив в здание лесной воздух, скрылся из виду. Как потом оказалось, он спас таким образом несколько жизней, чуть-чуть заглушив мерзкий голосочек совести, шептавший, что он наживается на чужом горе. А похвала от старика, который единственный мог правильно понять, откуда в доме вместо удушающего дыма взялся свежий ветерок, и вовсе заставила его гордиться.

Обсудив плюсы и минусы запечатанного дыма они пришли к выводу, что его можно использовать только в закрытом помещении, желательно без доступа к воздуху, а учитывая, что Олег скорее всего будет где-то неподалеку обнулило ценность газа. Однако и на это у парня имелось решение. Для использования в будущем опасных газов нужно сделать что-то вроде противогаза. Однако изобретать велосипед было проблематично. Решение подсказал Эрт:

— А почему бы тебе не сделать прорезиненную железную полумаску вообще без доступа к воздуху? И лицо защитит, и дрянью своей не задохнёшься.

— Как же я дышать то буду, — недоуменно спросил в ответ Олег.

— А печати тебе на что? Прилепи с внутренней стороны карту с воздухом, делов-то!

— Хмм, а это мысль. Только надо сделать ее так, чтобы воздух чуть-чуть протекал, не расходуя силы, но работая постоянно. Ты гений, Эрт.

Эрт благосклонно покивал головой. Ему нравилась похвала от этого странного юноши, чей ум и прозорливость он уже успел оценить. Совместная работа сблизила их, и старик в который раз благословил судьбу, которая на старости лет свела его с этим ребенком, придав ему смысл жизни.

— Раз ты согласен со мной, то иди, работай над печатью, а я пока продумаю маску. Где-то я видел трактат по защите от ядовитых испарений...

— Олег, чем вы занимаетесь с господином Эртом?

Было уже за полночь, Мила задула свечу и забралась в кровать, устраиваясь поудобнее.

— Ты не играешь со сверстниками, не жалуешься на тяжелую работу, а все свободное время пропадаешь в библиотеке. Это там ты слышал те смешные истории?

— Ну да, я просто хочу узнать побольше, разве это не естественно? — Олег не понимал, для чего она вообще завела этот разговор. Их кровати стояли в разных концах комнаты, поэтому он не мог видеть ее лица, что нервировало еще больше.

— Просто я беспокоюсь, у тебя правда все в порядке? — ее голос стал просящим, — если что-то не так, просто скажи мне об этом, ладно?

— Я просто люблю учиться, со мной все нормально. Но... спасибо тебе за заботу, сестренка.

Тихий смешок в ответ.

— Ты сейчас, небось, опять дергаешь себя за пряди. Не надоело отращивать?

Олег недоуменно посмотрел в темноту, и, действительно, выпустил из зажатой руки прядь волос, за которые потихоньку дергал.

— Ты когда смущаешься или беспокоишься о чем-то всегда так делаешь. Кстати, когда у тебя день рождения?

Олег не знал, когда родился ребенок, в теле которого он очутился, поэтому назвал свою старую дату:

— Ровно через два месяца. Только я не очень люблю его праздновать.

— Ну это позволь уж решать мне. Ладно, спи давай, тебе завтра вставать рано.

— Спокойной ночи.

— Спокойной ночи.

На следующий день, едва закончив работу и свои физические упражнения, Олег побежал в библиотеку, где его с порога огорошил идеей Эрт:

— А что если запечатать морскую воду? Так ты сможешь выводить из строя фруктовиков.

На проверку этой идеи им потребовалось около шести дней, после чего она была признанна несостоятельной: оказывается обладатель дьявольского плода теряет силы только в стоячей воде, то есть морские волны, бьющие по палубе корабля, равно как и морская вода из кадки, нисколько не блокируют способности фруктовиков. От идеи с сожалением отказались. Следующая мысль с запечатыванием огня тоже оказалось отвергнута. Кроме самой сложности запечатывания, при высвобождении огонь разгорался в произвольном направлении, что делало его использование опасным даже для самого применившего печать. Также оказалось, что высвободить печать может не только Олег, но и те кому он "разрешит", то есть отдаст карточку с печатью лично в руке и скажет "разрешаю." Однако по словам старика, энергии на это тратиться довольно много.

За неделю до своего дня рождения Олегу выпал уникальный шанс, которым он не преминул воспользоваться. В тот день на Браунтон с самого утра выпал настоящий ливень, к середине дня уже дополненный раскатами грома. Пару раз сверкнула молния, и Олега вдруг осенило. Он подбежал к Миле и попросил ее подменить его на работе. Клиентов из-за такого сильного ливня не было, и Мила только недоуменно пожала плечами, спросив что он собрался делать.

— Я никогда не видел грозы, и очень хочу посмотреть на нее вблизи!

— Да ты хоть видишь какая там погода? Света белого не видно из-за дождя! А если ты заболеешь? А ты наверняка заболеешь после такого!

— Ну Мил, ну я быстро, я возьму тот оставленный зонтик и не промокну.

— Отпусти ты парня, пусть посмотрит, — вступился за него подошедший трактирщик, — видно же, что зудит в одном месте.

Поспорив еще несколько минут, девушка, наконец, сдалась, и Олегу было дано разрешение. Взяв зонтик и нацепив поверх обычной одежды непромокаемый жилет, он выбежал на улицу. Сверкание молний стало все чаще и чаще, но Олег никак не мог понять, куда именно они ударяют. Побегав полчаса по городу, он все же наткнулся на молнию, ударившую в дерево неподалеку, но не успел ее запечатать. Следующий час ему не везло, но потом он запечатал сразу две подряд. Хоть это и оказалось довольно сложно, но он справился, мысленно поблагодарив трактирщика и его изнуряющие тренировки. Следующую молнию он ловил, бегая от дерева к дереву, на чем свет матеря своенравную стихию. В конце-концов, ему все же удалось ее запечатать, и, спустя три часа под проливным дождем, он вернулся в трактир. Мокрый, но совершенно счастливый.

И вот, наступил день его рожденья. С самого утра хозяин освободил его от всей работы, и они втроем направились к библиотекарю, где его уже ждал большой торт и улыбающийся старик. Олег невольно вспомнил свой последний день из прошлой жизни, и неожиданно улыбнулся. В этот раз все по-другому. У него есть дорогие ему люди, а жизнь только начинается.

Улыбающаяся Мила подарила ему серебряный браслет: "Он так подойдет к твоим глазам и цвету волос!". Вечно хмурый трактирщик, осклабившись, полез за пазуху и вынул оттуда карманные часы на цепочке со словами: "А то ты вечно опаздываешь.", протянув их ребенку. Это был довольно изящный предмет матового черного цвета с серебряными стрелками. Олег взял подарок и положил в карман, прикрепив к бриджам на цепочку. Браслет он надел сразу после принятия.

На глаза Олегу навернулись слезы. Глядя на эти улыбающиеся лица, на лукавый прищур старика, прячущий подарок за спиной, на оглаживающего бороду хозяина таверны, на его дочь, разрезавшую торт, он вдруг отчетливо понял, что значит семья. Семья, которой у него никогда не было.

— Я...спасибо вам огромное! Такие подарки... не стоило...

Вся троица удивленно смотрела на этого плачущего от радости ребенка, которого они видели всегда спокойным и серьезным, считая даже безэмоциональным.

— Ну что ты нюни распустил, как девчонка. Ничего особенного, — пробурчал мужик, но было видно, что и его тронули слезы парня, — вон, лучше у Эрта подарок возьми, а то он извелся весь.

Мила смахнула с глаз непрошеную слезу и засмеялась, а Эрт протянул подарок Олегу. Им оказался небольшой шестизарядный револьвер. Глаза всех присутствующих немедленно округлились, а старик захихикал, довольный произведенным эффектом.

— Но это же... — потрясенно проговорил трактирщик, — это же твое наградное оружие, такой сейчас нигде не достанешь. Ты уверен?

Мальчик и Мила вопросительно посмотрели на старика. Тот только рукой махнул.

— Конечно уверен! В свое время мне пришлось уйти со службы Дозора, но я надеюсь, что Олег продолжит мой путь, и достигнет на нем больших успехов чем я. — он подмигнул удивленному ребенку и с улыбкой вложил подарок ему в руки.

— Так вот чем вы занимались все это время! — воскликнула девушка. Похоже ей это все объясняло. — так ты хочешь стать дозорным, Олег?

Тот об этом не сильно задумывался, приобретая силу ради силы, но после вопроса, глядя на лица своей новой семьи решил: почему бы и нет? Раз у него есть способность, которая защитит таких как Эрт или Мила от пиратов, то нужно ее использовать. Он никогда не был идеалистом, но, наверное, просто из-за невозможности действительно на что-то повлиять. Спустя секунду колебания он повернулся к своим близким и решительно кивнул. Странно, но после этого решения ему стало немного легче, и он с удовольствием присоединился к накрывавшей на стол девушке.

Наконец, гости расселись за столом в той самой пустой комнате, где они с Эртом экспериментировали с его способностями. Когда все расселись и положили себе еды на тарелки со своего места поднялся Олег. Он решил рассказать семье трактирщика про свою способность и уже открыл рот, как звук колокола ратуши прервал его едва начавшуюся речь.

— Что происходит? — спросила Мила.

— Не знаю, — отозвался ее отец, — но что-то важное. Я не слышал звон колокола с тех пор как у нас загорелась треть города.

— Значит и на этот раз пожар? — спросил мальчик.

— Не факт. В любом случае, я сейчас пойду и поспрашиваю что случилось.

Спустя десять минут он вернулся, точнее вбежал, в комнату и напряженным голосом сказал:

— Собирайтесь, это пираты. Их корабль был замечен час назад. Сейчас они, наверное, уже встали на якорь и скоро будут в городе.

— И... что же делать? — потерянно спросила девушка.

— Женщины, дети и старики под конвоем десяти ополченцев уходят в лес. Забеги к нам в трактир, Мила, и возьми самое ценное. Но немного. Только то, что сможешь без проблем унести. Эрт, оставляю этих двоих под твоей защитой. Мэр собирает ополчение. Непонятно, удастся с ними договориться или нет. В любом случае, вам лучше уйти.

— Да что пираты вообще забыли в этой глуши?! Тут даже грабить нечего! — Возмущенно начал Эрт и осекся под взглядом хозяина таверны. — Хорошо, Таллас, можешь на меня рассчитывать.

Тот коротко кивнул, и выбежал из библиотеки. Эрт не спеша встал, подошел к книжной полке, вытащил с десяток томов, и из скрытого ими проема достал ружье. Обычное ружье века так семнадцатого-восемнадцатого, однозарядное с, по-видимому, кремниевым замком. Прихватив еще и небольшой мешок с патронами, Эрт направился к выходу.

— Что бы ни случилось, не отходите от меня, — строго сказал он своим спутникам. — Прости, Олег, но к твоему револьверу у меня патронов нет.

Они вышли на улицу и двинулись к трактиру сквозь толпу бегущих в разные стороны людей. Одну группу, состоящую из вооруженных кто чем мужчин, возглавлял мэр, они двигались к пристани. Другую, более многочисленную, из стариков, женщин и детей, пыталась построить жена мэра.

— Давайте, бегите в трактир, берите только самое ценное, и присоединяемся к той группе, — старик указал на сбившихся вокруг жены мэра горожанок с детьми. Чуть поодаль от них стояло с дюжину старых мужчин с ружьями и короткими саблями.

Миле потребовалось не больше пяти минут, чтобы собрать кое-какие драгоценности и документы, после чего она присоединилась к ждущему ее Эрту. Олегу же и вовсе кроме своих карточек забирать было нечего. Все самые ценные вещи он получил сегодня.

Разобравшись с вещами они втроем присоединились к группе женщин и детей. Прождав еще минут десять они медленно двинулись к выходу из города.

— Слушайте внимательно! — говорила высокая женщина лет сорока, очевидно жена мэра. — мы выйдем из города и заночуем в лесу, там есть одно место, где пираты ни за что нас не найдут. Если не придет никто из посыльных от мужчин, то мы ждем три дня и аккуратно выходим. На время эвакуации я ваш командир! Приказам подчинятся беспрекословно! Нарушение дисциплины будет караться! — она вздохнула и добавила более мягким тоном — все что нам нужно, это продержаться несколько часов, пока мой муж и ополчение не разберутся с угрозой городу. А теперь пошли.

Выход из города занял минут сорок. Впереди шли вооруженные старики во главе с Эртом, следом незамужние девушки, последними матери с маленькими детьми. Вдруг, не доходя нескольких десятков метров до ворот из города, колонна остановилась. Послышались крики, хохот, а затем грянули выстрелы. Толпу охватила паника: кричали и плакали дети, хаотично бегали женщины, судорожно ища укрытие. Олега и Милу разделила толпа и он, будучи не в состоянии выбраться из людского водоворота, вскоре потерял ее из виду. Тогда он решил пойти на звуки выстрелов, держа наготове карточки, хоть это было и не нужно: стоило ему подумать о какой-то определенной, как она сама оказывалась у него в руке. Пробившись сквозь толпу и завернул за угол он стал свидетелем ужасающей картины: около двадцати пиратов азартно палили по укрывшимся за какими-то телегами жителям Браунтона. Несколько десятков тел уже лежали на земле. Почти все они принадлежали немолодым женщинам, что шагали вместе с пожилыми мужчинами. В одном из тел мальчик опознал жену мэра. Девять оставшихся стариков вяло огрызались из своих допотопных ружей, но никакого видимого эффекта эти выстрелы не приносили: среди пиратов только один зажимал кровоточащее плечо, а остальные даже не прятались, азартно стреляя по немногочисленным защитникам. Все это мальчик увидел выглядывая из-за угла. Его настолько поразило это зрелище, что он очнулся только после выбившей стекло прямо над ним пули, после чего резво убрал голову. От увиденного его замутило, а на глаза навернулись слезы. Он обессиленно опустился на мостовую и, всхлипнув, начал вытирать слезы. Взгляд его упал на одно из тел, хорошо видимых даже из того места. Олега вырвало. Целую минуту его тело сотрясали рвотные позывы, а затем резко отпустило. Страх никуда не делся но он уже мог его контролировать. Вытерев рот тыльной стороной руки и нащупав в кармане стопку карт, Олег резво выскочил из-за угла, юркнув за замеченную ранее бочку. Похоже его заметили, но не обратили никакого внимания, а у него появился шанс осмотреться. Теперь перестреливалось только семеро браунтонцев, еще один зажимал кровоточащее плечо и тихо стонал. неподалеку от себя Олег увидел Эрта. Тот тоже заметил его, и, сделав страшное лицо, знаками показал уходить оттуда. Однако, похоже Эрт не понял то, что уже давно заметил Олег: перестрелка, которую они услышали заглушила гораздо более масштабную канонаду со стороны моря, а сейчас она постепенно стихала. И мальчик, как бы ему ни хотелось надеяться на лучшее, должен был исходить из того, что защитники во главе с мэром проиграли. И проиграли быстро.

— Нам надо отходить и увести тех кто не может драться! — крикнул Эрт своим товарищам.

— Мы их задержим, идите! — тут же откликнулось двое, занявших самые близкие к бандитам позиции. Эрт кивнул. Времени для сантиментов не было. Резко разрядив ружья в сторону пиратов, шестеро стариков выскочили из укрыть и помчались к бочке, за которой сидел Олег. Вот только пираты только этого и ждали. Сразу после начала отступления защитников, они, переждав выстрелы, наставили свои ружья на путь отхода и дали синхронный залп. На этом все бы и закончилось, не будь рядом Олега. Под взглядами изумленных бандитов, навстречу отступающим защитникам выбежал мальчуган лет одиннадцати и встал на пути свинцовой смерти. Через несколько секунд, когда дым от выстрелов рассеялся, пираты изумленно смотрели на совершенно чистый пятачок мостовой: ни тел защитников, ни тела мальчишки, ни следов крови там не было.

— Ты вовремя, Олег, — прохрипел на бегу Эрт. Остальные люди только удивленно покачали головой. Все вопросы потом.

— Похоже женщины и дети попрятались по домам. Созывайте всех кого сможете, наш последний шанс это забаррикадироваться в ратуше! — скомандовал Эрт. Одновременно с этим последние отголоски выстрелов стихли.

— Вечная память, — сказал один из браунтонцев, оглядываясь за спину.

— Живее, живее!

По пути им удалось собрать около трех десятков женщин, включая Милу, и дюжину детей. Дочь трактирщика ничего не сказала, только подбежала к мальчику и сжала его руку. Тот облегченно кивнул. Но дойти до ратуши им не дали. Спереди и сзади одновременно появилось две группы пиратов. Уже знакомая Олегу, которую вел детина с красной банданой и цыганской внешностью и другая, более многочисленная, человек пятьдесят. Ей командовал приземистый и мускулистый человек в капитанской треуголке и поношенном камзоле, явно ему узковатом. Рыжая борода и злые глаза на грубом лице венчали портрет безжалостного головореза.

— Бежать больше некуда! — он вышел на середину площади перед ратушей высоко поднял руку с зажатым в ней продолговатым предметом. Олег с ужасом понял, что он держит за волосы голову мэра.

— Ваши защитнички проиграли! — он явно наслаждался производимым эффектом. Группа жителей рухнула на колени сотрясаясь в рыданиях. Остались стоять лишь мужчины и несколько детей помладше. Среди них был и Олег.

— А сейчас вы пойдете и принесете мне все свое добро, и если я решу, что мне мало, то вы пожалеете об этом! Вам ясно, островная шваль?

Но кроме всхлипываний ничего не было слышно. Капитан пожал плечами:

— Стрельните по ним разочек, а то эти клуши тут до завтра стенать будут.

Два десятка из окружавших его людей нестройно вышли из полукруга и вскинули ружья. Воздух прорезали крики и мольбы.

— Огонь, — скомандовал рыжебородый.

Олег, как десяток минут назад, выбежал вперед, отчаянным усилием сбросив руку Милы, и запечатал все два с лишним десятка вылетевших пуль. Наступила тишина, кое-где прерываемая сдерживаемыми всхлипами и стонами.

— Ты что сделал, сопляк? — потрясенно спросил у Олега капитан. Его подчиненные стояли с открытым ртом, забыв перезарядить ружья.

А Олег судорожно пытался придумать, что ему делать дальше. Сдержать он сможет еще один-два залпа, а потом еще столько же выпустить в них. Но единственное, что он этим добьется, это казнь жителей и немедленная его, Олега, смерть. Поэтому он повернулся к пиратскому главарю и, немного заикаясь, произнес:

— Прошу вас, не стреляйте по этим людям, господин капитан. Мы отдадим вам все что имеем.

— Я спросил тебя, что ты сделал, а не как мне поступить. Стреляйте по ним, пока он не ответит на вопрос.

Олег заблокировал и этот залп, под восхищенный свист пиратов, вот только сил у него уже не осталось. Он опустился на колено, затем, с явным трудом, все же поднялся и отчаянно крикнул:

— Подождите! Я... я фруктовик.

Удивленный вздох.

— Так они и правда существуют? Не вешай мне лапшу на уши, малыш!

— Я не вру, это правда!

— Ладно, потом с ним разберемся. Этого пацана в кандалы, и посадите его в бочку с морской водой...ну, скажем, по пояс. Женщин и детей в колодки и в трюм. Эй Даллес, — рыжий детина из другого отряда повернулся на зов, — на тебе дома и жители. Остальные грабьте ратушу и другие правительственные здания.

Одновременно с этим приказом старики вскинули ружья, но несколько человек из обоих групп их опередили. У Олега больше не было сил запечатывать пули и он мог лишь с отчаянием наблюдать, как человек, которого он считал своим наставником, падает, отброшенный несколькими пулями. Из шестерых не выжил никто. Снова завизжали женщины, а на Олега нашло какое-то отупение. Он просто не мог принять этот факт и смотрел на все отстранено, как будто это происходит не с ним. Очнулся он только когда увидел, что упирающуюся Милу схватил какой-то пират и уносит в сторону ближайшего здания, но не успел он подняться, как к тому мужику подбежало еще трое его товарищей. до Олега долетели обрывки разговора:

-... Разрешил брать тех кто понравился.

— А нам она тоже понравилась!

— Да что вам, баб нету, — взорвался пират, но сразу же остыл. — я ее первый увидел, я у ней первым и буду. А вы жребий тяните.

— Уже! — расхохотались пираты.

Мозг избавился от заторможенности, а в груди стало горячо от охватившей парня ярости. Он успел даже сделать несколько шагов в сторону насильников как сзади к нему подошел капитан и ударил по затылку. Олег упал. Последнее, что он слышал своим гаснущим сознанием были крики и плач Милы.

Глава третья.

Олег очнулся от боли в запястьях и затылке. Опустив глаза, он увидел под собой доски и колодки на ногах. Судя по всему, он находился в трюме, в решетчатой клетушке. Кроме него в ней сидело еще десятка три детей и несколько женщин. Милы среди них не было.

Мучительно хотелось пить. Парень застонал, и тут же к нему потянулось несколько рук со стаканами воды. Он выпил и поблагодарил своего ровесника: мальчишку с непослушными вихрами насыщенно коричневого цвета, зелеными глазами и упрямым выражением лица.

— А я тебя знаю, — сказал он, — ты тот парень, что постоянно зависал в библиотеке!

Олег пожал плечами. Знакомых лиц вокруг себя он не наблюдал. В первые дни работы в трактире к нему пытались лезть как его сверстники, так и ребята постарше, но после начала занятий у трактирщика мальчика оставили в покое. "Трактирщика звали Таллас" — напомнил себе Олег, и, вдруг вспомнив что-то важное, сгреб за грудки своего ровесника:

— Скажи мне, здесь все кого забрали? Остальных оставили в городе?

Тот посмотрел в его горящие отчаянием и надеждой глаза и сказал, отвернувшись:

— Здесь все, кого пираты оставили жить. Если ты не нашел кого-то из своей семьи, то...мне жаль.

Олег отпустил его и упал на колени, подперев руками грязные доски. В ушах стояли крики Милы, звуки выстрелов, гогот пиратов. Горячие слезы покатились из его глаз. Он вспоминал весь тот безумный день и плакал. Плакал навзрыд, задыхаясь от рыданий и всхлипов. Вспоминал, как падал Эрт, пронзенный пулями, который Олег не смог запечатать. Как взяла его за руку Мила, боясь потерять. И, видно, не зря. Он не смог ее защитить. Все оказалось зря.

Он проплакал еще какое-то время, а потом начал успокаиваться. Его не трогали. У его товарищей по несчастью были свои причины для слез.

Мальчик, который подал ему стакан воды, все сидел рядом, желая задать ему вопрос, но не решаясь прервать излив его горя. Прекратив плакать Олег ушел в себя, ему стало немного легче, и надо было подумать о том, как жить дальше.

Для начала надо выжить и выбраться с корабля. В качестве кого их тут захватили не особо понятно, но вариантов не так много. Работорговля — самый логичный. Надо показать свою полезность и безобидность, завладеть карточками и уплыть на какой-нибудь лодке. "Черт, способность фруктовика в этой ситуации скорее мешает, если я упаду в воду, то мне конец." — подумалось ему, но он отогнал от себя эту мысль. Наличие плана немного воодушевило Олега, по крайней мере он мог пока не думать о том, что с ним случилось. Месть подождет. В том что он отомстит, мальчик не сомневался.

— С тобой все в порядке? — к нему снова подошел, точнее подполз тот самый ребенок.

— Да, более-менее. Тебе так хочется со мной поговорить?

— Я думаю ты будешь мне хорошим другом, — безапелляционно заявил его собеседник. Олег только руками развел.

— Ты даже имени моего не знаешь. А я твоего.

— Меня зовут Саноске, для друзей просто Сано. — он повертел головой, и, улыбнувшись позвал жестом худенькую девочку одного с ним возраста. — А это Лина. Только у нас троих здесь нет родственников, так давайте держаться вместе.

С этими словами он широко улыбнулся. "Странный ребенок", — подумалось Олегу, — "улыбается говоря ужасные, вобщем-то вещи." Впрочем, новый знакомый ему понравился.

— Меня зовут Олег. Ты не мог бы рассказать, что произошло?

Сано помрачнел.

— Тебе с самого начала?

— Нет, после захвата группы у ратуши.

— А, — парень расслабился, — ну тут все просто. Пираты отсортировали пленных, загнали в трюм тех, кто им был нужен, а потом палили по городу. — больше я ничего не знаю.

— Ясно, — протянул Олег.

— Извини...Олег, а можно задать тебе вопрос? — робко вступила в разговор девочка.

— Да, конечно. Спрашивай, не стесняйся! — он попытался ободряюще улыбнуться, все-таки ей было куда труднее чем ему, но получилось плохо. Как-то злобно.

— Это ведь ты защитил нас у ратуши? От тех выстрелов?

Саноске удивленно посмотрел на него:

— Так это о нем ты рассказывала, Лина? Что он два раза остановил залп из ружей?

Девочка кивнула.

— Ух ты! — в глазах Сано появился неподдельный восторг, — да ты герой! Как ты это сделал? Магия? Огромная сила?

— Будь у меня хоть что-то из этого, разве бы я сидел здесь? — невесело усмехнулся Олег. — я фруктовик, могу запечатывать предметы. Только об этом никому ни слова!

— Никто и не знает кроме меня, ну еще и Сано, — сказала девочка, устремив взгляд в пол. Я одна выжила из тех кто был у ратуши.

— Прости, — Олег внимательно посмотрел на девочку. Довольно милая, с мягкими чертами лица и волнистыми волосами пшенично-желтого цвета. Вроде бы он даже вспомнил ее, хотя в той толпе заниматься разглядыванием жителей ему было явно некогда.

Их разговор прервал шум отворяемого засова, и солнечный свет хлынул на ближайших пленников. В трюме было не очень темно, но пираты все равно пользовались фонарями из свечи под стеклом.

— Время обеда! Живее, отродья. — Три пирата шли вдоль клетки, кидая хлеб и наливая прямо в подставленные руки жиденькую кашу. Троица детей получила свою порцию и отошла от края. Саноске быстро съел свою кашу, и протянул руки чтобы получить добавку, но пират с бранью пнул его по пальцем. К счастью для Сано, он успел вовремя отреагировать, и удар пришелся вскользь. Пират между тем заметил Олега и сказал, тыча в него пальцем:

— Ты, с белой головой, подошел к клетке и протянул руки.

Олег выполнил эти действия, и ему надели наручники, а затем вытолкали из клетки.

— Куда вы его ведете? — встрял Сано.

— Не твое дело, гаденыш. Влезешь еще раз и я сломаю тебе все пальцы на руке.

Саноске набычился, но, посмотрев на покачавшего головой Олега, вздохнул и отвернулся.

Мальчика провели по палубе мимо горланящих что-то матросов, кричащего юнги, которого бил тот самый верзила, что отрезал беглецов из Браунтона от спасительного леса. Когда троица пиратов и заключенный поравнялись с ним, он вдруг прекратил экзекуцию и криво ухмыльнулся Олегу, а затем с еще большем ожесточением стал хлестать плетью парня.

— Гля, опять старпом Уга поймал на горячем. Ну теперь парень сядет очень нескоро.

— А по мне, так он скорее ляжет. И очень надолго.

Эту версию конвоиры встретили с одобрением, не забыв подтолкнуть в спину зазевавшегося пленника. А тот первый раз видел корабль, да к тому же не маленький. Навскидку, на нем могло поместиться человек двести, а внушительный ряд пушек по обоим бортам недвусмысленно показывал мощь своего владельца. Над мачтой реял пиратский флаг, но Олег не мог разглядеть его со своего места. Зато отлично видно было татуировки на руках у конвоиров: те скрещенные кости, только череп обзавелся рыжей бородой и треуголкой.

Олега провели прямо в каюту капитана: довольно широкое помещение, заставленное предметами роскоши. Похожий на персидский ковер на стенах был заставлен разнообразным оружием: сабли, пистолеты, шпаги. Были даже алебарды. На полу разлеглась шкура медведя, почему-то пятнистая как у тигра. Чуть дальше середины каюты стоял стол из черного дерева. На нем находились письменные принадлежности и чернильница. За спиной висела подробная карта Ист Блу. Абсолютно все предметы в каюте, от оружия до пера, были инкрустированы драгоценностями и позолочены. Сам капитан сидел в кресле, в своем неудобном, но дорогом сюртуке и с треуголкой на голове, из-за которой он постоянно промокал лоб платком. Кроме всего прочего, Олег заметил на столе свои вещи: три подарка: браслет, часы и револьвер, а также колоду карт записную книжку, куда он иногда записывал свои идеи. Разумеется, делал он это на языке своего старого мира.

— Ну здравствуй, парень, — сказал ему капитан, жестом отослав подчиненных.

— Добрый день — робко ответил Олег, справедливо решив не изображать из себя героя.

— Добрый день, говоришь? — развеселился пират. — Ну что ж, и правда неплохой. А ты не обычный сопляк. Отвечаешь ты мне, конечно, вежливо, да только не у каждого головореза из моей команды такой пустой взгляд как у тебя. Даже страшно подумать что из тебя вырастит.

"Похоже, кроме тяги к комфорту он любит поговорить, точнее показать свой ум. Ну, надо признать, что ему есть что показывать." — отстранено подумал Олег. — "Значит пытаться обмануть его, сейчас по крайней мере, глупо."

— Ну что, хочешь убить меня? Я даже могу дать тебе возможность. — он подошел к мальчику и снял с его рук колодки. — выбирай любое оружие и можешь попытаться меня убить.

— Простите, но я не буду этого делать.

Капитан ощерился:

— Неужели я ошибся в выводах?

— Нет, просто сейчас вы меня без проблем победите голыми руками, и неважно какое оружие у меня будет. — Олег усилием воли подавил кипящую внутри него ненависть. В глазах рыжебородого мелькнул интерес.

— Ладно, это подождет. Мне больше интересно, как ты смог поглотить те два оружейных залпа, которые сделали мои парни.

— Я съел фрукт, и теперь могу запечатывать предметы вот в эти карточки.

— И ты запечатал больше пяти десятков пуль? А теперь что, распечатаешь их?

— Последний залп был пределом и печать развоплотилась. — Олег чувствовал, что ходит по краю. Надо было срочно привлечь его внимание чем-нибудь другим.

— Значит ты все-таки можешь высвобождать запечатанные вещи?

— Да, но это тоже требует энергии.

— Ясно... а есть ли у тебя какие-нибудь вещи в печатях?

— Да, конечно, — не раздумывая ответил Олег. Не хватало еще и провалить такую банальную проверку на честность. — Если хотите я могу показать, — он кивнул на стопку карт.

— Что, во всех что-нибудь запечатано? — деланно удивился капитан.

— Нет, только в некоторых, где есть рисунки.

— Хочу тебя предупредить, что даже каким-то образом справившись со мной тебе не сбежать с этого корабля. Под моим началом больше сотни подчиненных.

— Я не смогу с вами справиться при всем желании, у меня нет оружия, кроме одного газа, но он подействует и на меня. — Об молниях Олег умолчал, а запечатанный ружейный залп был на карточке без рисунка.

— Что за газ? И что ты тогда туда засунул, если не оружие?

— Обычный дым от горящего здания. Я прочитал в книги, что в пожаре большинство людей умирает не от огня, а задыхается этим дымом.

Капитан расхохотался.

— А ты и правда страшный человек, хоть и недоросший.

Олег хотел сказать, что недоросший здесь капитан, а он просто молодой, но благоразумно промолчал.

— И что у тебя еще кроме дыма?

— Лесной воздух после дождя, например.

— Что? Что за хрень ты мне несешь? Какой лес после дождя?

— Проще будет продемонстрировать.

— Ну ладно, только если я почую что-то странное, то проломлю тебе череп этим самым кулаком.

Олег кивнул. Затем он подошел к колоде и начал искать нужную карту. Знание о том, что нужная карта появляется в его руке мгновенно пирату было совершенно излишне. Найдя нужную карточку с изображением тучи, дерева и порывов ветра он произнес:

— Появись!

И тут же в душной каюте пахнуло тропическим лесом, травами и еще многими ароматами. Капитан с восхищением задышал полной грудью, тряся головой от возбуждения.

— А ведь и правда полезная способность, сожри меня морской король! И как долго это продержится?

Олег пожал плечами.

— Пока не выветрится. Если закроете иллюминатор и не будете часто открывать дверь, так хоть до вечера.

— Прекрасно. Ради одного этого тебе стоило оставить жизнь. А какие еще запахи есть?

— Запах моря, цветущего сада и пекарни.

— Пекарни?

— Да, легкий запах выпечки.

— Хмм, интересно-интересно. А поставь мне ее пожалуй... — он осекся. — Сколько у тебя экземпляров каждого из запахов?

— А, с ними проще всего. Запечатанный газ становиться вечным, я могу использовать его неограниченное число раз. Как и воду.

— Ты запечатал воду? Зачем?

— На всякий случай.

Капитан внимательно посмотрел на него.

— Скажи, а как ты собирался использовать свой газ? Он же и тебя заденет.

— Ну...я думал сделать маску, чтобы полностью закрывала рот и нос, а внутрь поставить печать с воздухом.

— Умно, — оценил пират, — и что, сделал?

— Нет. Такая маска должна дорого стоить. У меня дальше набросков дело не зашло.

— Скажи парень, а сможешь ты сделать так, чтобы в моем кабинете постоянно был вот этот запах?

— Сейчас нет, но я думал об этом. Если вы дадите мне какой-то срок, то может и смогу. А пока можно обновлять воздух в вашей каюте каждые двенадцать часов.

Олег решил не говорить, что может дать ему возможность накладывать печать самостоятельно. Мало ли.

— Ладно, я позову тебя вечером, обновишь печать. А пока будь паинькой. Это же твои вещи? — Он кивнул на стол. — если ты покажешь мне за полгода, что ты готов к сотрудничеству, то я верну тебе их. А там, чем черт не шутит, может и разрешу тебе вступить в свою команду. Ты понял меня?

— Да.

— Да, Капитан! — с нажимом произнес рыжебородый.

— Да, капитан, — покорно повторил Олег.

Пират крикнул своих подчиненных и те увели Олега обратно в трюм.

Глава четвертая.

Ночью за ним так и не пришли. Капитан решил не давать мальцу чувства собственной значимости. В следующий раз его вызвали через два дня. Все это время троица решала, чем будет заниматься. Они держались особняком: давешний вызов к капитану оттолкнул и так пугливых детей, так что мамаши и их чада были отдельно, их группа отдельно. Олег об этом ничуть не жалел.

Вернувшись, его осыпали вопросами новые друзья, и он рассказал им про печать лесного воздуха. Такое поведение было встречено с пониманием: даже импульсивный Саноске ни на минуту не заподозрил своего земляка в сотрудничестве. Его вчерашнее горе и временами пугающий взгляд говорили сами за себя. Оказалось, что им совершенно нечем заняться. Истории о жизни каждого из них хватило на день, а в тесной клетушке спортом не позанимаешься, тем более надо было беречь силы: кормили их весьма скудно. Решение предложила Лина:

— Когда мы жили в Браунтоне, мама наняла бывшего моряка, чтобы научить меня навигации. Без учебников, карт и неба будет трудно, но, если хотите, я могу вас научить. Надо ли говорить, что ее предложение было принято с энтузиазмом.

В перерывах между уроками Олег пересказывал популярные книги из своего мира, немного адаптируя сюжет под местные реалии. Вальтер Скотт, Дюма и Сабатини надолго завладели воображением ребят.

После второго вызова к капитану Олега не трогали еще с неделю, затем запросы рыжебородого возросли, и он начал ходить через день. После того, как Олег видоизменил печать, сумев продлить срок автономной работы до трех дней, капитан на радостях отдал ему подаренные часы и браслет.

— Бери, пока я добрый, — разрешил он, наслаждаясь прохладой.

На обратном пути его приобретения заметили конвоиры, что вызвало перемигивания, хохот и сальные шутки:

— Что парень, повезло тебе? Так через год и на свободу заработаешь!

— Да ладно тебе, Кривой. Не смущай его, а то еще краше станет!

— Хахахаха!

— Смотри какая красавица, даром что пацан!

— Но, но, полегче, а то капитан осерчает!

— Не отработал, а подарили, — изгалялись они на все лады. А Олег никак не мог понять смысл их шуток. Наконец до него дошло, когда один из пиратов обхватил его за талию и прошептал ему на ухо:

— А может ты и для меня сделаешь исключение, а, дорогуша?

Холодная ярость возникла у него в груди. Он не потерял голову, просто движения замедлились, а он будто бы наблюдал за собой со стороны. Раз, и рука с колодкой врезается бандиту аккурат между ног. Два, извернувшись немыслимым образом, парень бьет обидчика лбом в переносицу. Три, в руку, клещами сжавшую плечо, впивается ряд острых зубов, а повисшие в воздухе конечности работают на пределе возможностей, норовя попасть колодками по противнику.

Тяжелый удар отбросил его на несколько метров, и мальчик врезался спиной мачту, издав глухой стон. Злобные вопли его конвоиров не предвещали ничего хорошего, и Олег уже приготовился к худшему, когда над ним нависли три тени.

От расправы его спас помощник капитана, попросту расшвыряв не в меру разоравшихся матросов от ценного пленника. Узнав, что произошло, он только посмеялся, да влепил наказание по двадцать плетей каждому.

— Почему меня должны наказать?! — орал самый пострадавший из троицы, — эта маленькая мразь вцепилась в меня как голодный дракон! Отпустите меня, и я убью эту малолетнюю шалаву!

К брызгающему пеной матросу подошел капитан, узнавший о беспорядке. Тот сразу же заткнулся и только тяжело дышал, с тоской глядя на рыжую бороду.

— Черт, ну и жарко же здесь! — пожаловался он, вытирая пот из-под треуголки. — а теперь слушай сюда, мусор. Этот парень смог превратить мой кабинет из пышущего жаром ада в прохладный уголок, и я лично отправлю на корм рыбам любого, кто его тронет. А теперь, кривая скотина, посмотри внимательно ему в глаза и скажи, ты действительно думаешь что человек с такими глазами будет ублажать кого бы то ни было за серебряные безделушки или даже свободу?

Провинившийся матрос хотел выкрикнуть что-то дерзкое, но осекся, посмотрев на трясущегося Олега. Он хотел засмеяться над этой дрожью, но потом понял, что дрожит и он сам. Вот только его была от страха, а этого странного парня — от ненависти и отвращения. Это легко читалось по его скривившемуся лицу, сжатым губам. И глазам, так напоминавшем по цвету сталь.

— Отоприте ему колодки — приказал рыжебородый. — с этого дня у него больше не будут скованы руки.

Стоявший поодаль приятель Кривого поспешно исполнил приказ. На его правой руке виднелся свежий след от укуса.

— Противная тварь. Верно, Хаку Рю (Белый дракон)? — повернулся капитан к Олегу. Тот сначала не понял о ком речь, а потом коротко кивнул.

— Я разрешаю тебе выбрать для него наказание. Если хочешь посмотреть, как он мучается, просто скажи дать ему семьдесят плетей. Такого на моей памяти не выдерживал никто.

Олег покачал головой. И ткнул пальцем на пистолет, висевший за поясом у недавнего конвоира. Возмущенный ропот был ему ответом, но капитан только засмеялся:

— Другого я и не ожидал! Голодный дракон? Ха! Этот идиот в первый раз в жизни сказал что-то стоящее! — и он собственноручно вынул пистолет, взвел курок и передал его Олегу. Пистолет упал ему в ладонь. Неожиданно тяжелый, он вдруг дал понять, что все происходящее — действительно правда. И он действительно собрался хладнокровно убить человека. Вот только ему было наплевать. Не было тошноты и страха, были лишь легкая брезгливость перед убийством такого как этот пират. "Однако нельзя поддаваться чувству мести", — решил про себя Олег, — "Иначе я превращусь в таких как они! Но не отказываться же теперь от убийства?!"

— А отказываться и не нужно, — проговорил холодный голос в его голове, и Олег с трудом узнал в нем свой собственный. — просто прими свою ответственность. Не ради мести, но только для того чтобы он и такие как он больше не мешали жить другим. "Пусть так и будет" — решил Олег. Он посмотрел на пистолет в своих руках. "Это тяжесть" — подумалось ему — "Тяжесть его жизни." И он навел пистолет на грудь своего врага. Туда, где под засаленной майкой часто билось сердце. Клацанье курка, хлесткий звук выстрела и едкий запах пороха, ударивший в нос. Державшие тело матросы шарахнулись в сторону, а то, что еще недавно называли Кривым рухнуло на палубу, заливая ее кровью. Олег огляделся и отдал пистолет капитану. Странно, но на лицах людей, окружавших место действия, можно было различить скорее одобрение, чем злость и хотя бы печаль, вызванные гибелью недавнего товарища. Похоже жизнь здесь имела не больше ценности, чем ты готов был за нее дать. Гораздо большее значение придавали словам, и не дай морской король перейти границы дозволенного! Оскорбление на пиратских кораблях смывали кровью. Что Хакурю и продемонстрировал. Вели его теперь по-другому. Никаких сальных шуточек и тычков в спину, исчезло и пренебрежение во взгляде. Теперь он был не просто одним из рабов. Получить второе имя от самого капитана — это серьезно.

Однако уйти совсем безнаказанным не получилось: перед тем как отвести его обратно капитан приказал дать ему пять плетей. Не очень большое наказание для корабельной матросни, но почти запредельное — для ребенка. Однако Олег с честью прошел это испытание, не заорав во всю глотку. А слабые стоны все равно почти не было слышно под свистом кнута.

В тюремную камеру новоиспеченного Дракона буквально втащили, и не очень аккуратно положили на солому. Как только пираты вышли, к нему бросились друзья.

— Что случилось, Олег? — встревоженно спросил Сано, — Лина, намочи тряпки, надо обтереть ему спину!

Лина тут же бросилась к ведрам с водой, всегда стоявшим недалеко от входа.

Вернувшись, она встретилась глазами с раненым, и, тихонько взвизгнув от страха, заслонилась мокрым обрезком ткани. Саноске тоже немного побледнел, но не подал виду, только раздраженно сказав:

— У тебя сегодня лицо еще страшнее обычного. Я ладно, но хоть Лину не пугай.

— Да, хрипло проговорил Олег, — ты прав. Прости, Лина, — он вспомнил лицо Эрта, когда тот что-то придумывал, и слабо улыбнулся. Девочка несмело улыбнулась в ответ.

— Ну вот, можешь же, когда хочешь, — осторожно похлопал его по руке Саноске.

— У тебя кровь на щеке, — вдруг сказала Лина, и вытерла ее тряпкой. — повернись на спину!

Мальчик послушно перевернулся, позволяя девочке промыть рану. Затем она обработала следы от кнута невесть откуда взявшимся у нее спиртом. Крошечного пузырька ушло больше половины, хотя девочка и не экономила. Затем помытыми и продезинфицированными тряпками ему перевязали спину. Олег неловко оперся плечом о стену, удобнее устраиваясь на соломе, и от души поблагодарил друзей.

— Ты мне лучше расскажи, что случилось. Лина говорит, что слышала звуки выстрелов.

— А, насчет этого. По пути обратно меня жестоко оскорбил один из конвоиров. Я напал на него, а потом... а потом я его убил. Это не моя кровь была на щеке.

— Значит выстрел...

— Сделал я. — твердо, но с затаенной тоской в голосе сказал Олег. Он понимал, что после такого признания с ним вряд ли захотят иметь дело. Ну как же, отморозок даже в цепях прикончивший одного из пиратов. Пострадать от гнева своих угнетателей могут все. А виноват будет он один.

— Круто! — глаза Сано светились от восторга и белой зависти. — ты же сам в был закован в колодки с ног до головы. Да тебе лет не больше чем мне. И на тебе! Смыл позор кровью!

Олег удивленно смотрел на него. Он ожидал какой угодно реакции кроме неподдельного восхищения. Он оглянулся на Лину, боясь прочесть в ее глазах такой же страх, как перед бинтованием ран. Но он увидел только понимание и... благодарность. Оба его товарища по несчастью словно бы немного воспряли духом, услышав потрясающую новость. Никто и не думал называть его убийцей или спрашивать его о последствиях. И от этого становилось немного не по себе.

Втроем они решили ничего не говорить о случившимся остальным заключенным, и немного удивились, когда к ним подползла одна из женщин.

У нее было красивое, но осунувшееся и измученное лицо, которое обрамляли редкие волосы. Одежда, некогда богатая здорово истрепалась, и сейчас она походила на жертву природной катастрофы, что было не далеко от истины.

— Прости, мальчик, — обратилась она к Олегу, — ты ведь был на верху, у капитана? Что с нами будет? Куда он нас везет?

— Простите мисс, но он ничего не сказал мне об этом, — виновато ответил ей парень. У женщины на глаза навернулись слезы, но она нашла в себе силы сдержать их. Только молча кивнула, и вернулась на свое место.

— Кстати, Сано, не расскажешь мне, кто такие голодные драконы? Я так понял, это какая-то легенда.

— Ты что, правда не знаешь? — недоверчиво спросил у него Саноске. Олег покачал головой.

— Ну тогда слушай, — воодушевился мальчик. — Ты же знаешь, что на свете много действительно великих людей! Великие воины, одни уничтожавшие целые армии, могущественные короли, по мановению руки вершивших тысячи судеб, сладкоголосые ораторы, убеждавшие людей, что реки текут вспять, а на облаках существует еще одно королевство. Такие люди часто бывают одержимы страстями: любовь, ненависть, жажда власти. И если этот человек умирает, не воплотив желание в жизнь, то он становится морским королем, еще их называют голодными драконами.. Они бывают разными, но в основном одержимы жаждой мести, и даже сокрушив своего главного врага они продолжают плыть по морю, пытаясь услышать свою имя. И жестоко мстят всякому, кто неподобающе его произнесет!

— Какая-то дурацкая легенда, — пожал плечами Олег.

— Сам ты дурацкий, а морские короли и правда существуют, — обиделся Сано.

— А почему ты спрашиваешь? — подала голос Лина.

— Да глупость на самом деле. Тот парень, прежде чем умереть, сравнил меня с этими, из сказки. А капитан возьми и назови меня Белым Драконом. Вот, пытаюсь понять, что это значит.

Сано разинул рот от удивления, а потом сказал, резко выдохнув:

— Ну ты и болван. Самый великий болван, которого я знаю! Тебе же капитан второе имя дал! Сам капитан, понимаешь? Да не просто какую-нибудь дрянь, типа Мелкого или вообще сопляка, а нормальное прозвище. С уважением. Да я об этом всю жизнь мечтал!

— Ты мечтал, чтобы тебе дал кличку ненавистный пират? — раздраженно поинтересовался Олег.

— А ты тут не смешивай, то и это! Вобщем, считай что это знак свыше. — Сано прицокнул языком от зависти, — но ничего, когда я выберусь отсюда я соберу свою команду, отыщу Ван Пис и стану Королем Пиратов! — лицо Саноске лучилось от самоуверенности, но удар Олега вернул его с небес на землю.

— Ты хоть думай что говоришь, тупица! — на его крик оглянулись остальные узники и он сбавил тон, начав шипеть от бешенства:

— Какой, к морскому дьяволу, Король пиратов? Какой ван пис? Ты что, просто забудешь о том, что с нами сделали? Давно родственников не терял? — задыхаясь Олег сгреб его за грудки. Саноске не сопротивлялся. Только смотрел на него твердым взглядом и сопел.

— Прекрати, Олег, — вмешалась Лина и начала отцеплять его руки от майки Саноске. — у каждого есть свой собственный выбор, и не важно, нравиться он тебе или нет!

— И ты его одобряешь? Одобряешь эти бредни о пиратской команде? — потрясенно спросил ее мальчик.

— Нет. — твердо ответила ему девочка, сжав губы и чуть отведя взгляд. — но это его выбор, и не стоит указывать что ему делать.

От удивления Олег выпустил Саноске, который тоже не отводил потрясенного взгляда от лица своей подруги.

— Что вы на меня вылупились? — смущенно спросила она, — надоело мне с вами сюсюкаться. Не чужие же в конце-концов — мучительно покраснев чуть слышно пробормотала она.

— Вот она, темная сторона женщин. — подвел итог Сано.

Трое друзей весело рассмеялись.

С этого дня, несмотря на все протесты, Саноске стал звать его только по иероглифу клички — Хакурю.

— И сам тоже зови себя только так! — наставлял он его, — теперь это твое новое имя. Считай, что ты заново родился.

Олег иронично усмехнулся. Саноске и сам не подозревал, насколько близко к истине он был. Под влиянием мальчишки, Лина и сама стала обращаться к своему другу только по кличке. За следующий месяц они закончили обучение навигации. Лина постаралась передать все, что она знала, но этих знаний было, мягко говоря, немного.

За дни, проведенные на пиратском корабле в мрачном и душном трюме, не имея возможности даже помыться и встать в полный рост, Олег понял, какую ценность в жизни имеют друзья. С ними все ужасы этого безрадостного путешествия словно поблекли, и на его лице, хоть и гораздо реже чем в былые времена, нет-нет да и мелькала радостная улыбка.

Лина оказалась девочкой с довольно сильным характером. Преодолев робость и страх показать себя без прикрас, она начала играть роль арбитра, давая подзатыльники чересчур увлекающимся дружеским спором товарищам. А также часто осаживала как зарывавшегося Саноске, так и скептичного Хакурю.

Камнем преткновения между этими двумя стало, разумеется, будущее. Мечтавший о славе Короля пиратов, Саноске с пренебрежением говорил о Морском Дозоре, и просил Олега не говорить ерунды и вступать к нему в команду. Тот не оставался в долгу, говоря, что прежде чем собрать команду, надо вообще-то выбраться с корабля. Да и пиратские капитаны, судя по книгам, обладали огромной силой.

— Ты просто не знаешь на что я способен! — задирая нос говорил Саноске, — я могу свалить дерево ударом кулака! Сам мэр хотел через несколько лет отправить меня на обучение мастеру кулачного боя.

— Свежо придание, да вериться с трудом, — насмешливо ответил ему Олег.

— Он правда валит дерево ударом кулака, — сказала Лина и скрутила ухо ухмыльнувшемуся Саноске, — ты тоже не задавайся.

— Ай-яй-яй-яй, — хватит уже, Линаааа.

Девочка хихикнула, и выпустила покрасневшее ухо. Саноске с обидой отодвинулся от нее и хмуро глянул на Олега.

— Ты тоже слишком наивный, Хакурю.

— А я то почему? — удивленно спросил ее парень. Он не видел в своем плане особых изъянов: выбраться с корабля, найти штаб дозора и попробовать поступить на службу. Если не получиться, то проследить за каким-нибудь патрулем и спасти одного из Дозорных. Либо набиться в попутчики, давя на жалость, а там и остаться.

— У тебя хороший план, я бы даже сказала, что ты продумал все что можно. Вот только что ты знаешь о Морском Дозоре кроме того, что они защищают море от пиратов и состоят на службе у Мирового Правительства?

— А ведь и правда, больше ничего то и не знаю! — хлопнул он себя по лбу, — но как ты догадалась? И что, этого недостаточно?

— В принципе достаточно, — девочка пожала плечами, перевесив косу с плеча на плечо, но то что ты не пытаешься узнать больше как то на тебя не похоже. Так бы поступил Саноске.

— Ты считаешь, что я глупее него? — ворчливо спросил у нее потирающий ухо мальчуган.

— Ну что ты! -ласково улыбнулась Лина, — просто он принимает решения на холодную голову, работая мозгом, а ты делаешь все...как бы это сказать...импульсивно. Тебя ведет твое сердце.

— Ты права, Лина, — приободрился Саноске, — просто у нас с ним разные методы!

— Именно, — сказала маленькая язва и подмигнула Олегу.

— Раз уж ты у нас такой умный, то значит у тебя есть план побега отсюда? -спросил ведомый сердцем Саноске.

План у Хакурю был, но он совершенно не представлял на что способен капитан, да и ноги у всех троих были закованы в колодки. Однако кое-что удалось сделать. На днях Сано научил своего друга нескольким карточным фокусам: у него как раз оказалась с собой колода, к слову довольно потрепанная. И теперь Олег мог запечатать что-нибудь в одну из карт Сано, а также украсть незаметно несколько своих. Под видом тренировки с воздухом он забрал безымянную карту, и сунул в рукав еще одну. Мальчик не исключал вариант того, что его трюк раскрыли. Но капитан явно недооценивал возможности пленника как фруктовика, при обыске больше уделяя внимание наличию оружия. А тоненький листик бумаги особо не прощупаешь. Теперь у Олега была печать ружейного залпа, о чем он и сообщил друзьям. Радостно-удивленный взгляд Лины и еле сдерживаемый вопль восторга от Саноске изрядно польстили его самолюбию.

— Проблема в правильной оценке капитана, — сказала девочка, — если ты сможешь как-то убить его в кабинете, то у нас есть шанс.

— Ты смеешься? Да как только пираты войдут то сразу накинуться на меня. А у моего залпа кроме траты энергии есть еще и время перезарядки.

— Давай для начала посмотрим, каким оружием мы обладаем? — предложил Сано.

— У меня на руках сейчас ружейный залп. Еще есть твои карты, в которые, теоретически, можно что-нибудь засунуть. Только что?

— А в той твоей колоде? — спросила Лина.

— Там есть молния. — Хакурю ничего не рассказывал им о своих печатях кроме воздуха, который он оставлял у капитана.

— Ты что, серьезно запечатал молнию? — воззрился на него друг.

Олег подергал себя за изрядно отросшие волосы:

— Это было довольно сложно. Но молнией можно ударить только кого-то одного. Я же говорю, после использования я не могу сразу же повторить высвобождение. Нужен перерыв около минуты.

— А сколько там в тебя ружей стреляло? Ну залп твой.

— Не знаю, больше двадцати точно. Но этого не хватит.

— Ты говорил еще про какой-то угарный газ. Что это? — спросила его подруга.

— А, ну дым, когда горит что-то. Я еще в Браунтоне его запечатал. Там довольно много. Только это дохлое дело. Здесь, в трюме, он еще может быть смертельным, но не на палубе, и не против свободно двигающихся людей.

Саноске почесал затылок с отсутствующим выражением. Потом он нахмурил брови, как будто что-то вспоминал, и его лицо просветлело.

— Кажется я нашел применение твоему газу.

Лина и Олег заинтриговано на него посмотрели.

— Это довольно типичный линкор, похоже когда-то на нем плавали дозорные. А такой тип кораблей я знаю как свои пять пальцев. У меня отец на таком служил, я часто без спроса лазил в его кабинет, а там запоем читал всякие документы и перерисовывал чертежи.

— Это конечно здорово, — осторожно сказала Лина, — но сейчас нам это ничего не дает.

— Эх, все вам надо разжевывать, — притворно сокрушился Саноске, — я же могу показать, где каюта, в которой спят матросы. Там можно распылить твой газ и подпереть дверь. Пока они будут паниковать и искать огонь мы и убежим.

— И как ты собираешься туда прорваться? Мимо ночной вахты. Да и капитан сразу подумает на Хакурю.

— Пройдем как-нибудь, — отмахнулся Саноске, — а пока капитан поймет мы уже украдем лодку и сбежим.

Лина раздраженно посмотрела на своего приятеля, но вмешался Олег:

— Это и впрямь неплохая идея. Но ее нужно тщательно дорабатывать. Я могу запечатать лодку, если представится такая возможность, а припасы у меня есть в той колоде, что у капитана. Кстати, это тоже нужно будет продумать.

— Воровство у него твоих вещей?

— Да. Без тех карт нам не выжить. Припасы взять просто неоткуда.

— Тогда как вам такой план? — Лина постучала пальчиком по дощатому полу, — мы выпускаем дым в каюту к спящим матросам, подпираем дверь и кричим: "Пожар!". На крики сбегаются офицеры, а мы пока залезаем в каюту к этому коротышке и берем твои вещи. А потом остается только спустить лодку на воду и исчезнуть. Если заметят раньше времени, то ударить молнией в наблюдателя на матче и дать залп из печати. Это их удивит.

— Отлично! Молодец Лина! — одобрил план Олег, — но меня беспокоит старпом и сам капитан. Я уже понял, что капитан очень умен, да и помощник меня немного пугает.

— Ты что, не знаешь, кто захватил нас в плен? — спросил Саноске. Похоже эта фраза уже вошла у него в привычку. Лина хихикнула.

— Да откуда мне знать-то? — возмущенно спросил его Олег, — как будто возможно знать всех пиратов в округе!

— Всех не всех, но самых сильных знать не помешало бы, — язвительно ответил ему паренек.

— Ну просвети меня, темного. — Олег вздохнул, — иногда мне кажется, что ты тоже обладаешь силой фрукта. Ну или продал свою душу за знание всего, что взбредет в голову.

— На самом деле, тут все просто. Дозорные выпускают листовки с наградами за пиратов, бандитов и тому подобных людей. Ты и сам должен был видеть такие листовки, развешанные по всему городу.

Олег и правда что-то такое припоминал. Небольшого формата листовки, больше половины места которых занимала черно-белая фотография, а под ней надпись большими буквами: "ЖИВЫМ ИЛИ МЕРТВЫМ". Чуть меньшим шрифтом имя и награда. Он еще тогда удивился, выходит в этом мире знают как делать фотосъемку. Пусть и черно-белую.

— Так вот, — продолжал мальчик, — листовок дороже миллиона белли не так уж и много, а выше трех миллионов и вовсе по пальцам пересчитать.

Три миллиона. Олегу было трудно представить монстра, за которого дают такую сумму. Это ведь примерно полугодовая выручка трактира, где он работал. Непритязательному Олегу их бы хватило на несколько лет жизни.

— Только не говори мне, что... — начала Лин, но Саноске кивнул головой.

— Наш капитан стоит больше трех миллионов белли.

— А почему именно три миллиона? — спросил Олег. — это какая-то граница между способностями?

— Можно и так сказать. Три миллиона это средняя награда за опасных пиратов в Ист Блу. Я слышал, что наше море самое слабое. В других этот порог выше.

— Так сколько он стоит-то? — не выдержала Лина. Саноске закусил губу, а потом сказал нарочито веселым тоном:

— Тринадцать миллионов белли.

— Сколько-сколько?! — в один голос крикнули Лина и Хакурю. — он что, тоже фруктовик?

— Нет. И если вы перестанете задавать дурацкие вопросы, то я скажу, что он делает.

— Я думал, что на листовках только цена и имя, — проигнорировал его вспышку Олег. Он немного злился на своего друга за то, что тот не сказал такую важную информацию раньше.

— На листовках да, но у дозорных на некоторых пиратов есть досье. А в таком спокойном море как наше дорогие преступники орудуют годами, поэтому узнать их способности не слишком-то и сложно.

— И твой отец позволял читать секретные документы? Не мог же он не заметить твоих выходок? — Лина повозилась на соломе, устраиваясь по-удобнее.

— Конечно заметил, — фыркнул Саноске, — просто он хотел, чтобы я тоже стал дозорным, вот и поощрял мои вылазки. Да и ничего сверхсекретного там и не было.

— Ладно, с этим понятно, что ты нашел на нашего капитана?

— Довольно много. Я выучил наизусть их биографии. Я с самого детства мечтал о море, — он улыбнулся и зажмурился от удовольствия, отдаваясь воспоминаниям:

— Только и мечтал собрать свою команду и отправиться на поиски Ван Писа, как узнал о Золотом Роджере. Отец всегда с уважением о нем отзывался. Тот хоть и был пиратом, но имел свои понятия о чести. Он слыл непобедимым, но герой дозора Гарп в конце-концов поймал его, и Золотого Роджера казнили в его родном городе. Перед смертью он крикнул, что легендарное сокровище Ван Пис существует, и что он спрятал его в конце Гранд Лайн. На острове, до которого никто, кроме него, не сумел добраться.

— Звучит здорово! — улыбнулась Лина. На Олега тоже подействовал этот дух романтики. На один короткий миг и ему захотелось встать за штурвал корабля, грозным голосом отдавая приказы, плывя навстречу надвигающемуся шторму. Сокрушать полчища врагов и сделать то, что еще никому не удавалось.

Олег оборвал свои мечтания и повернулся к улыбавшимся друзьям:

— Это, конечно, очень интересно, но ты так и не рассказал нам про нашего врага.

Саноске встрепенулся, и, откашлявшись, продолжил, глядя в потолок, по-видимому, читая наизусть:

— Его имя Датс "Рыжебородый" Кингли. Стоимость тринадцать миллионов белли. Не фруктовик. Отличительные черты: жесток, хладнокровен, сильный фехтовальщик. Из оружия предпочитает эспаду, но не гнушается использовать и пистолеты. — Олег припомнил ножны на левом бедре и два пистолета за поясом у Датса, — очень силен. Получил свою награду за то, что с тремя десятками напал на галеон дозора и полностью вырезал почти сотню человек во главе с лейтенантом. Занимается отловом людей и продажей их в рабство. Работает, предположительно, с кем-то из Гранд Лайн. Сделки совершает в Логтауне.

— Это все? — напряженным голосом спросила Лина.

— Все, — кивнул Саноске.

— Лина, ты знаешь что это за город, Логтаун?

— Только то, что он последняя точка перед отправкой на Гранд Лайн. По другому в тот океан невозможно попасть.

Олег наморщил лоб, — я тоже видел карты, когда читал некоторые книги, — там было что-то сказано про Калм Белт, отделяющий Гранд Лайн от остальных морей. Что это такое?

— Полоса полного штиля. Говорят, что там никогда не бывает ветра, а саму полосу населяют жуткие твари, Морские Короли. Поэтому его в него никто и не может попасть кроме как через Ред Лайн.

— А это еще что такое? — устало спросил Олег, — ничего не понимаю.

— Ну, представь себе карту. Просто синий прямоугольник с названиями четырех морей.

— Представил.

— Теперь представь, что этот прямоугольник пересекает узкая полоса суши, которая делит моря на две части.

— Ну.

— И теперь еще одна полоса, только уже снова море, которая перпендикулярно этой суше, то есть делит моря не на две, а на четыре части. Вот эта полоса и есть Гранд Лайн. Суша — Ред Лайн, она почти непригодна для жизни. По бокам Гранд Лайн полоса спокойствия — Калм Белт — отделяет его от других морей. А место, где Гранд Лайн пересекается с материком, называется обратная гора. Оттуда пираты и отправляются в самое страшное море.

— А до обратной горы можно добраться только через Логтаун?

— Именно, — обрадовалась Лина, — Так ты понял?

— Более-менее. Так сколько нам плыть до него.

— Несколько недель. Похоже времени осталось в обрез. Хотя мы пару раз попадали в сильный шторм.

— Неважно, нам все равно стоит поторопиться!

Лина кивнула.

— Хотел бы я попасть в Логтаун, — вдруг сказал Саноске, — его называют городом начала и конца. Там родился и умер Золотой Роджер.

— Дался тебе этот Роджер, — рассердилась девочка, — заладил: Роджер то, Роджер се. Если ты и попадешь в этот город, то полюбоваться местом казни тебе не дадут. А там ты еще ему и позавидуешь. Я слышала от мамы, что рабство есть только на одном острове, но там живут жуткие люди. А нам ведь еще и этих, — она кивнула на находившихся в другом углу трюма детей с матерями, — выручать.

— А, ну вот еще проблема, — заныл Саноске. — Ладно, придумаем что-нибудь.

Олег сжал руку в кулак, затем закусил палец. Больно, до крови. А потом привычно стал дергать себя за прядь.

— Что с тобой, Хакурю? — недоуменно спросил Саноске.

— Насчет остальных. — он давно все решил, но не мог выбрать время, чтобы сказать об этом, — я думаю, нам придется их оставить.

Повисла тишина. Снаружи было пасмурно и свет почти не проникал в редкие иллюминаторы, однако Олег догадывался, какое выражение лиц сейчас у его друзей.

— Ты ведь не серьезно, да, — недоверчиво спросила Лина, — да, Хакурю? — она подошла и заглянула ему в лицо. Саноске смущенно подергал себя за волосы, повторив жест Олега. В отличии от Лины он тоже не питал никаких иллюзий.

— Ты что, хочешь отдать их этому рыжему? Чтобы он продал всех женщин и детей в рабство? Они же из твоего города! Очнись, Олег! — она впервые после того случая назвала его настоящим именем. Он взглянул ей в лицо, в молящие зеленые глаза и отвернулся, высвободив руку. Ее губы задрожали, но она сдержалась. Только посмотрела на него разочарованно и презрительно.

— Лина, — Саноске осторожно подполз к ней, — ты же и сама понимаешь, что мы просто не в состоянии спасти всех. Лодка выдержит троих детей, но для полсотни детей и взрослых нужна не шлюпка, а небольшой корабль. Захватить этот у нас ни за что не выйдет.

— Мы просто погибнем, если будем пытаться сделать то, что сделать не в состоянии, — мрачно подытожил Олег.

Спустя полчаса уговоров Лина поддалась. Еще столько же ей потребовалось чтобы поплакать о судьбе тех, с кем она двенадцать лет жила в одном городе. В конце-концов она согласилось, что у них просто нет выбора, но ее отношение к мальчику, решившему поставить крест на жизни стольких человек немного поменялась. Самую малость, но он знал, что больше она никогда не назовет его по имени. Теперь он окончательно стал для нее Хакурю.

— Осталось только придумать как избавиться от колодок и вырваться из трюма. — сказал Олег, — причем желательно, чтобы нас не услышали ни пираты ни наши сокамерники.

— А вот это уже можете предоставить мне, — сказал Саноске разминая руки, — я же не просто воздух сотрясал, у меня правда сильный удар.

Он подошел к самому краю решетки, и, коротко размахнувшись, ударил по ней кулаком. Олег наблюдал эту сцену с выражением скептицизма. Нет, он уже успел убедиться, что в этом мире человеческие возможности явно превышали таковые в его мире. Да он сам, после нескольких месяцев тренировок у трактирщика мог ударом кулака неплохо так повредить стену, вызвав явное одобрение у сурового Талласа. Но то, что продемонстрировал его друг, заставило испытать удивление даже его. Толстая труба от решетки, сделанная явно из специального сплава, просто вылетела с легким звоном. Отлетела она недалеко, так что они просто приложили ее, как будто так и было.

— Это я еще не в полную силу бил, — похвастался мальчик.

— И сколько раз ты сможешь ударить, хотя бы так? — Олег все никак не мог отойти от произошедшего.

— Ну, раз пять-семь. Все-таки это довольно сложно, а для сильного удара требуется несколько секунд концентрации.

— Все равно круто. Теперь у нашего плана есть шанс на успех, причем большой. — Хакурю слабо улыбнулся, видя как надулся от самодовольства Саноске. Лина поймала его взгляд и тоже улыбнулась.

— А теперь, давай запечатаем твой удар.

— Я не против, что мне надо делать?

— Просто ударь меня со всей силы.

— Ты уверен? — Саноске с сомнением поглядел на своего товарища, — если ты не сможешь его отразить, то есть вариант что я сломаю тебе что-нибудь важное.

— Целься тогда в плечо, если тебе так проще. Не волнуйся, — он ободряюще похлопал друга по плечу, — я знаю что делаю.

— Надеюсь, — пробурчал Сано, — ты готов? Я начинаю.

Он прикрыл глаза, отвел руку и с яростным "Хэ" ударил по Олегу. Это был очень мощный удар, сминаемый воздух застонал, а Хакурю почувствовал давление, когда кулак был еще только на полпути к его лицу. Похоже Сано решил не заморачиваться и ударил со всей силы не пытаясь делать скидок. И правильно. С негромким хлопком его рука резко остановилась, не дойдя десяток сантиметров до намеченной цели. Саноске покачал головой и удивленно посмотрел на свой кулак.

— Странные ощущения, — поделился он, — Все, ты запечатал?

— Да, но она одноразовая. Мне нужно еще два примерно таких же удара в течение суток, и я смогу использовать это когда угодно. Можешь ударить не в полную силу,высвобождаться все равно будет лучший с моей точки зрения. Хотя, конечно, ослабить его тогда не получится.

— Решил стать сильнее за мой счет? — добродушно усмехнулся Саноске, — ладно, только дай мне отдохнуть минут десять.

Спустя полчаса друзья тяжело дышали, но теперь у Олега появилась карточка с этим ужасным ударом.

— А как ты его назвал? — спросила Лина, — ну этот свой чудовищный удар.

Саноске приосанился. Похоже он давно хотел встать в крутую позу и объявить что-то эдакое, а девочка дала ему такой шанс.

— Я назвал его Кулак Свободы, так как он сломает наши решетки и приведет нас к свободе!

— Неплохо, оценил Олег, — только речь у тебя какая-то тухлая. Не надо было пускаться в объяснения.

— Да что ты понимаешь, дозорный?!

Лина весело рассмеялась. Последние дни у нее это выходило все чаще и чаще.

— Кстати, Хакурю — обратилась она к мальчику, — а ты не можешь запечатывать куда-нибудь кроме бумаги? Например как татуировку, на коже. Если ты это сделаешь, то будет гораздо удобнее пользоваться силой Саноске.

— Хмм, и правда, — подумав ответил он, — просто на кожу нанести сложнее. Но это решаемо, думаю за сутки я справлюсь. Однако есть у меня еще одна идея.

— Какая? -поинтересовалась девочка, — что со мной, верно?

— Да, если честно, я могу дать возможность высвобождать печати кому угодно, и если мы сделаем тебе татуировку на руке, то ты сможешь бить как Сано. Только это довольно утомительно, не думаю, что тебя хватит больше чем на два удара.

— Ух ты! Ты и правда можешь это сделать? — Лина тихонько захлопала в ладошки от радости.

— Ну зашибись, я вам теперь вообще нужен? — поворчал для вида Саноске, но было видно что он ничуть не злится.

— Но если ты сделаешь мне татуировку, то сам не сможешь...

— Смогу, — перебил ее Олег, — вечная печать у меня уже есть, а высвобождать и запечатывать даже немного легче чем заполнять чистую карту чем-то новым. Думаю за ночь я справлюсь.

Так и оказалось. За семь часов он смог запечатать силу Саноске в сделанные Линой татуировки. Ей — в изящный вензель на запястье, ему — в неприметную завитушку на среднем пальце, которую девочка ловко замаскировала под шрам, который получил Олег еще полгода назад.

Ближе к полудню его вызвал к себе капитан. После стандартной процедуры распечатки атмосферы, рыжебородый подошел к Олегу и сказал, как бы между прочим, тем не менее, цепко следя за реакцией пацана:

— Послезавтра мы приплывем в Логтаун.

Олег немного вздрогнул, чем себя и выдал.

— Значит ты уже знаешь о Логтауне. А если знаешь ты, то значит знают и дозорные и вообще кто угодно. Вобщем, парень, выбор у тебя небольшой: либо ты присоединяешься к моей команде как юнга, либо я продаю тебя вместе с остальными. Можешь сразу не отвечать. Я вызову тебя завтра утром. Вопросы?

"Похоже он опять меня испытывает" — подумал Олег, — "наверняка он знает, что я дружу с двумя детьми, и если я быстро соглашусь, значит дело нечисто."

— Я понимаю, что вы приплыли сюда чтобы продать людей, а я так, придаток. Но кроме меня есть еще двое. Они будут ценным приобретением! — Олег тщательно подбирал слова и интонации, меняя недовольные, злые и чуть просящие нотки в голосе. — парень очень силен, а девушка училась морскому делу, она отличный навигатор.

— Навигатор, говоришь... — капитан рассеяно покрутил в руках кинжал с золотой рукояткой, — да, навигатор лишним не бывает. А сильных парней и так хватает. Обычно они самые вспыльчивые, в итоге приходится каждый раз нанимать новых. А голая сила в любом случае проиграет тренировке или специальным техникам. — тут он усмехнулся и похлопал себя по бедру с висевшими на нем ножнами, — или отточенной стали, наконец.

— Он совсем не вспыльчивый, я за него ручаюсь. — Олег решил играть свою роль до конца и заставил себя поверить, что если он не отстоит Саноске, то его действительно могут отправить на черный рынок.

Еще несколько фраз, вставленная между строк лесть, и капитан разрешает оставить его на испытательный срок. Похоже поведение Хакурю ему понравилось. "В конце-концов", — подумал он с ноткой презрения, — "Он всего лишь сопляк и между работой на своего злейшего врага и гарантированным адом предпочтет работу. А торг за друзей лишь попытка обелить себя в собственных глазах." С этими мыслями он крикнул дежурившей за дверями группе конвоя и приказал увести ребенка обратно в трюм.

Войдя в ставший уже привычным отсек корабля, Олег сразу рассказал друзьям о том, что ему предложил капитан. Времени уже не оставалось. Побег решили назначить на сегодняшнюю ночь.

Самой уязвимой частью плана был момент, когда нужно пробраться в каюту к матросам и создать видимость пожара. Все-таки вахту пираты ставили, да и перед трюмом всегда дежурило по двое матросов, другое дело что к своим обязанностям они относились по большей части наплевательски, играя в кости и тихонько переругивались. Хотя одно то, что они не осмеливались пить, даже при явном отсутствии капитана, внушало уважение к последнему.

Как ни странно, но снять колодки и пробить ограду незаметно от других заключенных было достаточно просто. Последние дни на них напала апатия. Дети уже пытались играть друг с другом или закидывать своих матерей кучей вопросов. Они просто сидели у них на руках, вяло поднимаясь только для того, чтобы сходить в туалет: несколько ведер в углу. Возможно причиной этого являлась болезнь: почти все взрослые женщины кашляли, их кожа приобрела отчетливо серый оттенок, а в погасших глазах не было ничего кроме отупения. Олег не понимал почему: кормили их сносно, делать ничего не заставляли, а в трюм даже проникал свет из щелей и иллюминаторов с самого верха стены, что, вообще, было довольно странно для корабля. Впрочем Хакурю было не до чужих людей и их потерянной воли к жизни. Ему нужно было спасть себя и своих друзей.

Спустя два часа после принесенного ужина Саноске аккуратно разбил колодки, прутья из решетки он выломал немного раньше. Выбравшись из клетки, дети просто поставили их на место. С виду они не внушали подозрений еще при свете, что и подтвердили не обратившие на это никакого внимания стражники.

Выйдя из огороженной части трюма, друзья осторожно пошли к выходу. Саноске был уверен, что одна из женщин заметила их исчезновения, но та лишь равнодушно мазнула взглядом по их силуэтам в стремительно темнеющем помещении и закрыла глаза. Если она что-то и заметила, то ей было все равно.

Следующей помехой была большая, окованная железом дверь, из-за которой слышались приглушенные выкрики. Похоже игра в кости была в самом разгаре.

— Держи дверь, — прошептал Олег. Саноске послушно подпер дверь плечом и Хакурю, приложив одну из игральных карт к замку, запечатал его. Лина осторожно посмотрела в открывшуюся щель, к слову немаленькую. Это была самая опасная часть плана: если пираты заметят как вместо замка на двери появилась не хилая дыра, то тут же поднимут тревогу. К счастью, они были так увлечены своим занятием, сидя в пол оборота к двери и кидая на бочку игральные кубики, что ничего не заметили. Один из них как раз кинул кости и яростно ударил рукой по бочке, встав на колени. Его приятель с мрачным смешком похлопал его по спине, почти прислонившись поясницей к двери. При желании Лина могла ткнуть его пальцем.

— Ну-ну, полегче, сивая морда, а то свечу уронишь. Давай, гони мои деньги. — победивший пират навис над сгорбившимся напарником.

— Сейчас, — прошептал Хакурю и приложил одну из карт прямо к надсмотрщику. Несколько дней назад он смог в тайне от капитана сделать одноразовую карту молнии и сейчас применил ее. Эффект был впечатляющим. Не издав ни звука пират рухнул обугленной тушей прямо на своего напарника. Тот не сразу понял в чем дело, и раздраженно стряхнул с себя тело, а когда поднялся на ноги, то посмотреть на напарника ему уже не дали: кулак Саноске влетел ему прямо в гортань, превратив в месиво его горло и шею. С тихим кряхтением второе тело осело на палубу. Свеча все так же мерно горела на бочке с игральными костями.

Однако был и побочный эффект, даже два: во-первых, молния осветила весь трюм и заключенные заволновались и подползли посмотреть что же случилось. А во-вторых, Саноске никогда не убивал прежде, и теперь его неудержимо рвало, а из глаз катились крупные слезы. К счастью, будущие рабы быстро успокоились, а на довольно громкие звуки рвоты никто так и не подошел. Олегу не удалось выяснить точный маршрут патруля. Он знал лишь то, что до обнаружения тел у них немногим больше получаса, и нужно побыстрее устроить переполох.

Дальше шли максимально осторожно, прячась среди ящиков на палубе при малейшем шорохе. Саноске все-таки взял свечку их конвоиров не смотря на возражение Хакурю. Свои действия он объяснил тем, что на таком корабле был только один раз, а карты это все же немного не то, поэтому совсем без света он ничего не сделает. К сожалению, ночь была довольно темной, луна скрылась за тучами и если они случайно наткнуться на матросов или офицеров, вышедших до ветру, то их план провалится. Однако они благополучно миновали весь путь до помещения с матросами, и Олег запечатал свечку на всякий случай. В каюте матросов было тихо. Это было огромное помещение с приваренными к полу и стенам двухъярусными кроватями. В нем стоял такой ужасный запах, что друзьям пришлось зажать нос руками. В каюте некоторые еще не спали. Слышались какие-то разговоры, приглушенная ругань, звук шагов. Но делать было нечего, и тут безлунная ночь пришла детям на помощь. Хоть дверь каюты была отворена, туда не проникал свет, а значит и заметить закрытую дверь смогут не сразу.

Олег свернул карту Саноске в трубочку и бросил ее в глубь помещения, пробормотав слова высвобождения и закрыв дверь. Как и карта молний, карта дыма была одноразовой: Хакурю не хотел давать повод для подозрений, почему то он был уверен, что пропади хоть одна карта, и капитан это узнает. Скорее всего все его карты пересчитаны, но не сразу, и Олег смог утащить свой ружейный залп не вызвав подозрений.

Итак, первая фаза завершена.

Тут из-за двери раздались вопли, но друзья предусмотрительно перекосили замок в двери ударом Саноске и пираты не могли выбраться.

— Пожар, пожар, — раздались истошные вопли. Отойдя на сотню шагов друзья продолжали отчетливо их слышать. Через некоторое время их услышал и патруль. Показалось несколько офицеров. Решив, что дело сделано, трое детей двинулись по направлению к капитанской каюте, но не самым коротким путем, а как бы огибая ее. Столкнуться с рыжебородым нос к носу совсем их не вдохновляло.

Преодолев большую часть пути они вышли на слабо освещенную часть палубы. До каюты капитана осталось рукой подать, когда они услышали ехидный смешок и на площадку перед ними вышел старпом. Это был человек огромного роста со смуглой кожей и цыганскими чертами лица. Красной банданы, в которой его запомнил Олег при вторжении в Браунтон, на нем уже не было и копна черных волос придавала ему странный вид: одновременно пугающий и залихватский.

— Я всегда говорил капитану, что нужно следить за вами получше, — задумчиво проговорил он и подмигнул Олегу, — а ты тогда сильно меня удивил, я подумал: "что за тронутый пацан" когда ты заслонил тех старикашек, а оно вона как вышло. Ладно, ребятки, игры кончились. Я сразу понял, что это ваших рук дело. Сдавайтесь, и я оставлю вам жизнь. А тебя, Хакурю, может и в юнги возьмем.

Ответом на это стал удар Саноске. Цыган пренебрежительно заблокировал его рукой и отлетел на несколько метров, шепча сквозь зубы какое-то ругательство. Впрочем скорее от удивления. Видимых повреждений у него не было.

— Хех, а вы стоите друг друга. Ладно, я развлекусь с вами один. — с этими словами старпом похрустел костяшками и кинулся в бой.

Первой жертвой пал Сано. Парень ничего не успел сделать, от его удара цыган увернулся, а подготовить второй не дал, ударив его по челюсти. Похоже силы в пирате было меньше чем его противнике, но он отличался большей сноровкой и скоростью. От его удара Сано упал на колени, затем через силу поднялся. Второй удар запечатал Хакурю, пробив по корпусу старпома рукой с татуировкой. Послышался отчетливый хруст и мужчина негромко вскрикнул. Где-то не очень далеко раздавались крики, сновали разбуженные офицеры, выламывая дверь и таская воду. Цыган понял, что выступать одному против этих парней было самонадеянно, но уже поздно что-то менять, и он решил не щадить никого. Лучше получить в тык от капитана за трех мертвых детей, чем пропустить еще два-три таких удара и пойти на корм рыбам вместо них.

От последовавшего за ударом Хакурю кулаком Сано мужчина увернулся и ловко ударил мальчика ногой. Тот успел закрыться рукой, однако сотрясение себе заработал. Следующий удар пропустил уже Олег. Вертлявый противник больше не желал становиться мишенью его атак, не зная о времени перезарядки. Они кружили друг против друга, пытаясь обменяться ударами. Из-за вертлявости своего врага Олег никак не мог использовать оружейный залп. И дело было вовсе не в звуке выстрелов, ведь запечатаны пули, шума от них не будет, а в скорости противника. Получив второй удар и услышав жалобный стон ребер, Олег вернул запечатанный удар обратно старпому, но тот лишь скользнул по скуле. Лина все это время стояла ступором, а Саноске откровенно "плыл". В ближайшее время нужно было разобраться с противником один на один. Выждав время он уловил атаку своего противника из неудобного положения и, погасив удар, взял его ногу в захват. Одной рукой сделать этого не получилось, и теперь он немного не доставал, рукой с нанесенной меткой. Помощь пришла неожиданно. Цыган уже почти освободился от захвата, попутно целясь в незащищенную голову Хакурю, как с стоявшая в ступоре Лина с визгом налетела на своего врага и ударила прямо по ноге Кулаком Свободы. Результат был впечатляющим: вопль пирата заглушил треск кости, и мужчина неловко рухнул на палубу. Но даже с одной ногой он оставался опасен. Резко оттолкнувшись от палубы, он попытался ударить Хакурю. Тот рефлекторно заблокировал его руку запечатанным ранее ударом ноги, и получил скользящий от другой руки, отлетев на метр. Это ему и было нужно.

— Ружейный залп! — воскликнул он немного громче чем следовало, и под жужжание пуль смотрел, как на теле противника расцветают фонтанчики крови. Несмотря на не менее пяти попаданий, одно из которых было в голову и как минимум два в важные органы, старпом был еще жив, и даже приподнялся на локте, чтобы что-то сказать. Быть может криком предупредить товарищей. Олег не дал ему этого сделать, со всего размаху ударив его ногой по одной из ран на теле. Тот подавился своим криком и закашлялся. Олег ударил его еще несколько раз, потом заметил выражение лица Лины и отошел. Еще минуту старпом хрипел и дергался, а потом затих.

— Что с Саноске? — спросил подходя к девочке Олег. Ее лицо было зеленоватого оттенка и она зажимала рот рукой. На вопрос Хакурю она кивнула на Сано. Тот стоял в нескольких метрах, уперев руки в колени и тяжело дыша. В итоге оказалось, что у него повреждены ребра, но вобщем-то не слишком сильно и сотрясение. В их ситуации это было неприятно, но не слишком опасно. Примерно тоже самое было и у Олега только в более легкой форме.

Отойдя от произошедшего и приведя себя в порядок они двинулись к кабинету капитана, который Лина, не мудрствуя лукаво, снесла ударом кулака. За дверью был тот же самый кабинет, каким его запомнил Олег: излишняя роскошь и помпезность странным образом сочетались с практичностью. Его подаренный револьвер и стопка карт лежали на своем месте и он тут же забрал их. Не удержавшись, друзья быстренько сгребли все драгоценности, лежащие на виду, а также дорогое оружие: Хакурю тут же запечатал их в три карты, честно поделив награбленное на три части. Две карты он тут же отдал Сано и Лине, привязав их к новым владельцам.

— Смотрите, как только вы решите их распечатать, назад у вас запрятать уже не получиться, и взять только часть тоже.

Те покивали головами. Зачем-то Олег прихватил с собой шкуру странного медведя и небольшую тумбочку. Видимо ему хотелось хоть как-то испортить жизнь своему врагу, и надо сказать, что ребятам это удалось. То что они утащили из каюты в два раза превышало чистую прибыль от последнего рейда.

На зачистку комнаты и запечатывание сокровищ ушло каких-нибудь пять минут, и вот друзья вновь на палубе корабля. Остался последний рывок.

Олегу не удалось запечатать лодку, но благодаря некоторым действиям и подслушанной болтовне он узнал где на корабле могут храниться шлюпки. К сожалению, время отведенное им судьбой закончилось: на корабле раздались крики и заметался свет от факелов. Похоже их начали искать.

Уже подойдя к шлюпке, ребята поняли, что опоздали. Рыжебородый первым делом отправил людей на их защиту, справедливо полагая, что с корабля особо никуда не денешься, а взяв под контроль шлюпки беглецов рано или поздно обнаружат и поймают. Но детям повезло и в этот раз: к шлюпке, до которой они бежали, успело подойти только пять человек во главе с офицером мелкого ранга. Скорее всего, это был старший над группой.

— Придется прорываться, — крикнул Саноске. Он еще не до конца отошел от повреждений, он сильно хромал на одну ногу и время от времени заваливался вперед, Лине приходилось поддерживать его за руку. Так они, с Хакурю впереди и Линой чуть поодаль и выбежали на освещенный пятачок прямо к обалдевшим матросам. Все шестеро были вооружены ружьями, но никакой опасности от детей никто не ощущал, так что сразу палить по ним не стали, помня про приказ капитана брать живым. Как выяснилось — зря.

— Ружейный залп, — Олег на ходу взмахнул рукой с зажатой картой и четверо из шести человек тут же рухнули с пулевыми отверстиями в телах. На ногах остался только офицер, стоявший чуть поодаль и сумевший отбить летевшую в него пулю нунчаками, и его подчиненный, спрятавшийся за телом своего, но все-таки раненный в руку.

— Ах ты маленький засранец, — ощерился пират с нунчаками, — не стреляй в него, Тэд, я слышал, что пули его не берут. Возьми на себя тех двоих, — с этими словами офицер кинулся к Хакурю и нанес удар нунчаками. После скорости старпома Олегу не составило большого труда запечатать летящий прямо в него удар и тут же ударить в ответ. Но даже он не ожидал, насколько быстро это все пройдет: вот в него летит кусок дерева на цепи, и он встречает его зажатой в руке картой, и в ту же секунду он бьет уже другой картой, возвращая полученный удар. Пират не успел заблокировать его удар, но сумел чуть изменить его траекторию, что крайне проблематично, ведь самого предмета нет: Хакурю запечатал только удар. Однако даже ослабив вражескую атаку, старший группы ощутил как немеет его рука. Этот странный пацан умудрился задеть нерв. Переложив оружие в другую руку он проревел что-то невразумительное и ринулся на противника. Тщетно. С одной недействующей рукой, он уже не мог быть достойным противником для паренька, чей уровень сильно поднялся буквально за последние двадцать минут. Ему не требовалась даже сила печати, чтобы закончить драку, но он решил не рисковать, и ударил Кулаком Свободы прямо в грудь своему противнику. Тот резко выдохнул и осел, царапая рукой растерзанную грудную клетку. Олег подошел к нему и резко вывернул шею. В своей прошлой жизни он много раз читал в книгах, что уже было убитые противники каким-то чудом выживали или перед смертью забирали с собой неосторожного соперника. Такую ошибку он допускать был не намерен. С оставшимся в живых матросом тоже было покончено: тот сразу отбросил ружье, и попытался достать детей морским кортиком, который носил за поясом. Лина и Саноске успели увернуться, но оба упали, а Сано не смог быстро подняться из-за своих ранений. Матрос не обратил внимания на упавшую девчонку и склонился над Сано, примериваясь для удара кортиком. Это стало его фатальной ошибкой: от неожиданного удара его поясница жалобно хрустнула, а он перелетел через свою несостоявшуюся жертву и шлепнулся на палубу. Подползший к нему Саноске пресек его попытки встать. Радикальным методом.

Разобравшись с командой они быстро начали спускать шлюпку на воду. К счастью для них, море было на редкость спокойно, не очень сильный ветер дул в противоположную курсу корабля сторону и люди на корабле не ощущали слабой качки, а волны были не больше чем обычно.

Ребята спускали шлюпку так быстро, как только могли: шум, который они издали был не очень громким, но их явно услышали: топот ног все приближался.

Первым в шлюпку спустили Лину, вторым забрался Саноске, когда настала очередь Хакурю его уже видели преследователи. Среди них был и капитан.

— Что вы телитесь, идиоты? — кричал он размахивая своей эспадой, стреляйте в него, не то он уйдет!

У Олега оставалось совсем немного сил, и он решил не тратить их на запечатывание зажужжавших у него над головой пуль. В последний момент он все же успел сесть и шлюпка с детьми отчалила. Подбежавшие пираты еще стреляли им вслед, но цели они почти не видели, а расстояние все увеличивалось. Наконец, капитан решил попробовать свой последний аргумент: пушка с носовой части корабля, по иронии судьбы совсем недалеко от места сражения, повернулась в сторону беглецов и выстрелила. По правде говоря, это был если и не предел прицельного выстрела, то уж непростая задача точно: попасть темной ночью в едва видимое пятно с корабля на немаленькой дистанции. Тем не менее канонир промахнулся совсем чуть-чуть, но точное попадание и не требовалось: волна от ядра гарантированно перевернет лодку с небольшим весом. Все это пронеслось в голове у Олега, когда он вынул очередную карту, любовно заготовленную им еще в Браунтоне и крикнул, вливая в него всю ярость, весь свой триумф и чувство радости:

— ПЕЧАТЬ!

Глава пятая.

Олег лежал на чем-то твердом и покачивающимся. Сквозь веки пробивался солнечный свет, в носу стоял запах моря, а все тело болело так, будто по нему потоптался слон. Мальчик открыл глаза и со стоном сел, прикрывая не привыкшие к такому свету глаза. Наконец, он разглядел где находится. Они с Линой и Саноске плыли в шлюпке по бескрайнему морю. Нигде не было видно ни клочка суши, но это не особо беспокоило мальчика, он посмотрел на своих спутников. Они еще спали, кое-как свернувшись на маленьком дне шлюпки. По-хорошему надо было выставить дозорного, но после вчерашних событий ребята были слишком вымотаны для этого. Олег осмотрел свое тело. Как и ожидалось, внушительный синяк на одном боку, и поменьше — на другом. Множество мелких царапин и ссадин. Вроде ничего не сломано. Он одел свою рубашку и услышал как бурчит в животе. "Как хорошо, что Эрт надоумил сделать меня первыми именно универсальные карты!" — подумал мальчик. При мысли об Эрте ему стало больно, и он на автомате вынул карту с запахом выпечки. Поняв, что он делает, мальчик грустно улыбнулся и активировал ее. На открытом пространстве запах продержится не более пяти-семи минут, но ему хватило. Он вспоминал моменты, проведенные с его семьей: Эрта с его нравоучениями и интересными историями из жизни, Милу, с которой так весело было поговорить о чем угодно, да и просто находится рядом. Даже брань трактирщика сейчас вызывала мягкую улыбку. В трюме пиратского корабля некогда было предаваться воспоминаниям: на кону была жизнь Хакурю и его друзей, но теперь, когда им больше ничего не грозило, он в полной мере осознал, чего его лишили безжалостные люди. Минуты шли, а он все вспоминал проведенное время и слезы текли у него по щекам. Очень скоро запах булочек выветрился, а он все вспоминал что-то, глядя в синее небо, то улыбаясь, то сжимая зубы от душевной боли. Спустя какое-то время он очнулся от своего похожего на транс состояния и решил заняться насущными проблемами, но он чувствовал, что стало немного легче.

Первым делом Олег вызвал из "туристической" карты котелок и заполнил его водой из водной карты. Подогреть ее было не на чем, да и не разжигать же костер в маленькой шлюпке, но мальчика не сильно волновали подобные мелочи. В конце-концов, запас травяного сбора из той же универсальной карты спокойно растворялся в воде любой температуры.

Тем временем проснулся Саноске. Олег проверил его повреждения как до этого свои. С Саноске все было немного хуже: несколько ребер треснули, на скуле переливался огромный фингал, а ушибов и ссадин было даже больше чем у Хакурю. Перебинтовав ему наиболее поврежденные места Олег молча протянул ему кружку и указал на чан с водой. Как и оказалось, Саноске, как до этого и Олега, мучила жажда. Тем временем проснулась и Лина.

Закончив гигиенические процедуры друзья принялись за еду. В течение пиратского плена их кормили какой-то безвкусной кашей, которая к концу путешествия не вызывала ничего кроме отвращения, поэтому дети с радостью принялись за хлеб и мясо с фруктами, заботливо запечатанные Олегом. Перекусив, они решили искупаться, что сделать в лодке было довольно проблематично, однако спустя несколько часов и десятков ругательств от Саноске, они смогли выполнить и этот пункт. Сытые, чистые и отдохнувшие, они просто радовались жизни, воспринимая довольно опасное плавание как приключение. Впрочем, с их навыками так оно и было.

— А все-таки ты крут, Хакурю, — объявил Сано, удобно устроившись на носу шлюпки, — после такого боя на корабле еще и ядро сумел запечатать. Прям как герой из книг: сделал и потерял сознание!

Олег смущенно улыбнулся:

— Ничего особенного, — он привычным движением подергал себя за прядь, — я рад, что встретил вас, Лина, Саноске! Мы сделали это втроем, теперь мы — команда! Пускай и на время.

Двое смущенных детей заулыбались, а Лина отвернулась, пробормотав что-то о соринке.

— А вы знаете, кого мы завалили? — спросил Сано и не дожидаясь реакции ответил, — этот старпом тоже не промах. Я не помню его имени, но награда за его голову составляет девять миллионов белли.

— Девять миллионов?! — удивилась девочка, — значит он немногим слабее капитана?

— Ну...не совсем, хотя тоже очень силен. А как ты, Лина, ему зарядила прямо по ноге! Готов поспорить, что у Хакурю волосы на зад...голове зашевелились когда он увидел что не может ударить!

— Ну так встал бы и помог! — возмутился Олег под хихиканье Лины. — А то встал пень пнем после пары ударов!

— Да он на меня всю свою силу выпустил, вот вы его и одолели, — рассмеялся парень, — а твой ружейный залп все-таки сильная штука. Почти как мой Кулак Свободы.

— Подумаешь! — хмыкнула Лина, — твоим Кулаком даже я могу пользоваться.

"Ну и язва" — подумал с улыбкой Олег слушая их перебранку.

На следующий день они решили узнать свою точное местоположение. Лина вооружилась компасом, картами, циркулем, карандашом и другими принадлежностями. Сначала дело шло не очень, никак не удавалось определить расстояние, но в конце-концов им удалось установить свое примерное местоположение. Изначально они находились между Логтауном и россыпью мелких островов, но течением их снесло немного в сторону, поэтому ближайший обитаемый остров был в трех-четырех днях пути на обычном корабле, но их шлюпка слишком сильно зависела от встречного ветра и течения, не всегда можно было даже повернуть на нужный курс с помощью весел, к счастью течение в которое они попали было хорошо изученным, хоть и лежало немного в стороне от популярных морских маршрутов. Это же течение вело мимо крупных городов, поэтому друзья решили просто плыть по течению, что они и сделали.

Следующие семь дней Олег пытался освоить синхронную печать, так он назвал те две печати, примененные против пирата с нунчаками: заблокировав удар одной картой он сразу вернул его другой. Это было очень важное умение, так как позволяло мгновенно контратаковать обескураженного врага. К тому же, можно было делать различные комбинации с другим запечатанным оружием, высвобождая свою атаку одновременно с вражеской атакой. Но это был далеко идущий план, а пока ему нужно было добиться полной синергии между двумя чистыми картами. Саноске охотно помог ему в этом, а Лина, тем временем, делала рисунки на новых карточках Хакурю. Спустя три дня Олег вновь смог воспроизвести синхронные карты, а спустя еще три он мог спокойно применять их, не опасаясь того, что в важный момент они не сработают.

"Надо будет сделать татуировку на ладонях и запечатать синхронный выпад" -подумал он. Название придумала Лина и Олег решил, выпад так выпад, звучит и впрямь неплохо.

Тем временем в бескрайнем море они увидели большой корабль, гораздо больше линкора на котором они ехали, а рядом с ним несколько гораздо более мелких кораблей, даже яхты, сделанные явно для увеселительных прогулок. Корабль был странной овальной формы и не производил опасного впечатления. После недолгого совещания они решили подплыть поближе и посмотреть что это такое. Олег склонялся к мысли, что это торговец кораблями, правда что ему делать в открытом море он объяснить не смог. Сгорая от любопытства они подплыли поближе и заметили что-то вроде трапа на большой корабль, а также большую вывеску: Морской ресторан Барати. Друзья переглянулись.

— Зайдем? — неуверенно спросил Олег, — за неделю плавания однообразная пища порядком надоела, да и поглядеть, что это за морской ресторан, тоже было интересно.

— А деньги? Он же наверняка дорогой, — робко сказала Лина.

— Ничего страшного, я распечатаю несколько золотых из моей доли.

— Ну раз ты угощаешь, то тогда пойдем, — решил Саноске, — только свои печати все равно держи наготове.

— Естественно, — кивнул головой Олег.

Однако ребята не решили сунуться в приличное заведение в той одежде, в которой они покинули пиратский линкор. К этому времени Лина уже сшила себе некое подобие платьица из своей старой одежды и куска ткани, утащенной из капитанской каюты. Из него же она сшила рубашки парням, а штаны Олег взял себе и другу из "туристической карты" — отстранено подумав, что это уже превращается в какой-то ларчик с бесконечными ништяками, как в компьютерных играх. Переодевшись, они осторожно поднялись по трапу и вошли в зал. С виду это был обычный ресторан, с красивым интерьером внутри, милыми круглыми столиками и деловито снующим между столиком официантом. Посетителей было немного и из двух десятков столиков было занято лишь шесть или семь.

Пока Лина и Сано восхищенно крутили головами Олег определился с выбором места. Он уже бывал и в более статусных ресторанах, хотя, надо признать, для заведения в открытом море все было бесподобно. Легонько подтолкнув потрясенных друзей, Олег повел их к выбранному столику.

— Что вам угодно? — обратился к ним официант, когда они сели и стали изучать меню.

— Мне, пожалуйста, морской суп и стейк из морской коровы.

— Мне тоже самое, — хором ответили Лина и Саноске.

— Что желаете пить? — спросили у них.

— На ваш выбор, — решил Олег.

Официант кивнул и пошел на кухню. Это был высокий блондин с челкой, закрывающей половину его лица, худощавый, но подкаченный. Главный его особенностью были странные брови в виде спирали. Одет он был в черный костюм с оранжевой рубашкой и черные же ботинки. Такой стиль одежды не особо походил на форму официанта.

На пол пути его остановил невысокий коренастый мужчина, чем-то похожий на гориллу, и начал ругаться:

— Опять ты обслуживаешь нищих людей, Санджи!

— Заткнись! С чего ты взял что они нищие? Да и потом, эти дети приплыли сюда на шлюпке, и явно издалека!

— Да какая разница! Если клиент не платит, то он не клиент, а обычный нахлебник и я вышибаю его за дверь!

— Еще одно слово и я сам вышибу тебя, паршивый кок! — заорал в ответ Санджи.

— Что?! Да моя еда в сто раз вкуснее твоей, дерьмовый кок! Иди и носи еду посетителям, раз ничего больше не можешь!

— Да как ты смеешь оскорблять мою готовку, говнюк?! — Санджи размахнулся и ударил своего оппонента ногой, однако тот успел подставить руку. По ресторану пошел гул. Похоже этот пинок как минимум не уступал по силе удару Саноске.

Незнакомого повара отнесло на пару метров назад и он выхватил что-то похожее на огромное ружье или небольшую мортиру. Правда, где он это прятал так и осталось непонятным, не в фартуке же.

Клиенты отреагировали на начавшуюся потасовку довольно вяло, видимо подобные представления были здесь в порядке вещей.

Тут к двум пышущим яростью работникам ресторана подбежал еще один колоритный дядька и дал затрещины обоим. Как ни странно его авторитет признали оба и попытки смертоубийства отбросили, просто кидая друг на друга яростные взгляды.

— Шеф-повар Зефф, Санджи опять хочет накормить каких-то проходимцев совершенно бесплатно!

— Заткнись! Эти дети пробыли в море не меньше недели на одной шлюпке, а ты, жадная задница, хочешь прогнать их обратно в море?!

— А ну помолчи, маленький баклажан! — обратился шеф-повар к Санджи. Тот не пожелал слушать, все еще пытаясь что-то сказать.

— Заткнись, кому говорят, — проревел шеф-повар и, крутанувшись на одной ноге, ударил своим протезом не в меру ретивого работника. Гул раздался еще больше чем при прошлом ударе, но, по-видимому, блондинчик не получил каких-то особых повреждений. Он уже хотел наорать на Зеффа, как вдруг услышал снизу тонкий голосок:

— Извините!

Он посмотрел вниз. Голос принадлежал одному из трех детей: милому мальчику с платиновыми волосами.Вот только безобидному виду.совсем не соответствовал жесткий и оценивающий взгляд его глаз Глаз, цветом напоминавших сталь.

Ребенок протянул руку и показал тускло блеснувшую на ладошке золотую монету.

— Нам есть чем расплатиться, — произнес он, глядя за Зеффа. Тот усмехнулся в пшеничного цвета усы и коротко кивнул.

— Добро пожаловать, мать твою. — с угодливой улыбкой повернулся к ребенку гориллоподобный повар. — займите, пожалуйста, свое место. Ваш заказ скоро будет.

Олег вопросительно посмотрел на Санджи, тот улыбнулся и заговорщицки прошептал:

— Не обращай внимания, этот засранец так ведет себя со всеми посетителями.

Хакурю кивнул, и, уходя с места происшествия, сказал:

— Спасибо, аники.

Кок удивленно посмотрел ему вслед, но мальчик уже сел на свое место, отвечая что-то своему размахивающему руками товарищу.

— Аники, значит, — протянул Санджи и усмехнулся. — странный ребенок. Аники называли старших братьев, также так называли молодых боссов, либо старших друзей, к которым проявляли уважение.

Спустя десять минут ребятам принесли заказ и принялись за еду. Это было самое лучшее, что когда-либо ел Олег. Нежный суп буквально таял во рту, а стейк был идеально прожарен. Хакурю хотел подольше насладиться своей порцией, но незаметно для себя смел содержимое своих тарелок едва ли не быстрее Саноске.

Подошел Санджи.

— Можно нам повторить заказ? — спросил его Хакурю, — я никогда не ел ничего Настолько вкусного.

— Ммм, — протянул Санджи, — стейки сейчас приготовят, а вот суп, боюсь, уже закончился. Могу предложить суп с креветками и глубоководной рыбой. Его тоже я готовил.

— Так это вы приготовили такой прекрасный суп? — восхищенно осведомилась Лина, — вы настоящий гений!

Санджи довольно улыбнулся:

— Если моя готовка поможет вызвать улыбку у прекрасной леди, то это значит, что я учился не зря, — галантно ответил он и пошел на кухню.

— Видел, как он ударил того, мускулистого? — спросил Саноске, — вот это гул, да у него железные ноги!

— Или этот старик с протезом, — включилась в разговор порозовевшая Лина, — ударил как бы не сильнее чем сам кок, а Санджи даже внимания не обратил!

— Не только он, посетители здесь, похоже, привыкли к таким сценам.

— Да ладно вам, — зевнул Саноске, — ресторан как ресторан. У каждого есть свои причуды. В конце-концов, им же нужно защищать его от всяких пиратов.

— Тоже верно. Надо, кстати, поспрашивать насчет гостиничных комнат. Хотелось бы хоть переночевать по-человечески.

Из кухни вышел Санджи, неся блюда с заказом. По всей видимости, их заказом. Но тут его взгляд упал на недавно пришедшую тройку девиц. Выражение лица кока стало откровенно слащавым, а сам он резко развернулся, и направился к их столику.

— Что он делает? — спросил Саноске, — это разве не наш заказ?

— Может пришла его девушка, ну или возлюбленная, вон рожу какую скорчил, — сказала Лина. Однако кок, видимо, не отдавал предпочтение какой-то конкретной девушке, прыгая вокруг всех троих с желанием услужить. В конце-концов он просто оставил свои блюда девушкам и пошел обратно на кухню.

— Ах ты ж вшивый кок! — завелся Саноске и начал вставать из-за стола с явным намерением высказать Санджи все, что он о нем думает.

— Да успокойся ты, сейчас нас обслужат. — еле усадила его на место девочка. Сано дулся и кидал гневные взгляды на дверь в кухню.

Ждать пришлось не очень долго и в этот раз Санджи таки донес их заказ, правда тут же умчался к одной из уходящих пар, делая комплименты красивой женщине и не замечая ее медленно свирепеющего мужа.

— Кажется я понял его проблему, — усмехнувшись произнес Хакурю, — он неисправимый бабник.

— Бабник? — не понял Саноске. Олег совсем забыл, что разговаривает с детьми. У них такое не принято, а взрослых, с которых можно скопировать поведение, рядом уже давно не было.

— Ну, он любит проводить время с женщинами, причем не важно с кем лишь бы красивая.

— Ааа, — протянул Саноске.

Олег прислушался к ощущениям. Сейчас ему было немногим больше одиннадцати, и вид красивых девушек почти не давал отклика, однако года через два гормоны серьезно дадут о себе знать, и с этим тоже надо было что-то решать. Позже. Года через два.

После еды ребятам все же удалось поймать кока и спросить насчет комнат.

— А, вы хотите остаться в Барати на ночь. Да, у нас есть такая услуга, правда ей редко пользуются, да и цены у нас высокие, но за ту золотую монету вы можете здесь жить еще три дня. Да, кстати, — он с сомнением посмотрел на них, — если у вас есть еще десять таких же, то вы сможете взять лодку побольше, у нее даже парус будет. Послезавтра сюда прибывает торговец кораблями. Он берет модели только на заказ, и если вы хотите, то я позвоню ему по ден-ден муши и закажу ее.

Ребята переглянулись.

— Мы согласны, — решил за всех Хакурю.

— Тогда идите и постучите вон в ту дверь, это каюта Зеффа. Он покажет вам комнаты и выдаст ключи.

— Он же шеф-повар, — удивился Саноске.

Санджи пожал плечами:

— В последнее время у нас нехватка персонала, даже блюда приходится разносить самим кокам. — сказал он.

Ребята постучались в дверь каюты и шеф-повар спросил их, дать им три комнаты на одного, или одну на четверых. Друзья выбрали последнее. Также он показал им душевые кабины и заверил, что с оставленными в лодке ценностями ничего не случиться. Откуда ему было знать, что все немногое, что было у них ценного, вполне помещалось в нагрудный карман Хакурю.

Комната, которую они заняли, оказалась не очень большой и не обладала изысками: четыре кровати: по две на каждой стороне, большое окно, письменный стол. У каждой кровати стояла тумбочка, а саму комнату на две части разделяла занавеска. Но внимание Олега привлекла не она, а странное устройство на столе: больше всего оно напоминало огромную, размером с футбольный мяч, улитку, чья морда была карикатурно похожа на человеческую, причем торчащие над ртом усы пшеничного цвета явно намекали на ее обладателя. Хакурю был так этим удивлен, что услышал вопрос Лины только тогда, когда она прокричала его в ухо:

— ТЫ НЕ СЛЫШАЛ ПРО ДЕН-ДЕН МУШИ?

— Ден-ден муши? Вот эта улитка?

— Да, она самая. Каждый ден-ден муши имеет свой уникальный номер, и если тебе нужно с кем-то связаться, то ты просто набираешь его вот здесь, — и она ткнула пальцем на панцирь улитки, где было что-то вроде диска с цифрами, который часто стоял на старых телефонах прошлого мира Хакурю. Было странно видеть здесь его воплощение в биологическом виде.

— И что, по ней можно поговорить с кем-то у кого есть такая же хрень и чей номер ты знаешь?

— Именно, — довольно произнесла Лина. — все-таки ты очень понятливый, Хакурю.

— А что-то еще нужно, там, провода какие-нибудь? — ощущая себя идиотом спросил Олег.

— Да нет, разве что кормить не забывать, но это проще всего.

— Так они что, живые?

— Разумеется, — возмутилась Лина.

Олег только плечами пожал, глядя на телефонную трубку на раковине. В конце-концов, почему бы и нет?

В течение следующих нескольких часов дети успели искупаться, немного перекусить фруктами и спуститься на ужин. Готовил им теперь другой повар, но он не сильно уступал Санджи в умении готовить: его морской еж и рагу из говядины были восхитительны.

Ресторан Барати закрылся ровно в шесть часов. Оказалось, что большинство сотрудников живут здесь же, в ресторане. Дети слышали перебранку между жадным коком и еще кем-то, Санджи решил остаться на кухне. Похоже он был не из тех кто раз признав себя мастером останавливается на достигнутом. Ребята тоже не теряли времени даром: Олег еще раз повторил действие с синхронными печатями, убедившись в полном владении ими, а затем стал тренировать печать, которую его требовал сделать еще рыжебородый. Ту, что не сразу высвобождает максимум, а постепенно расходует бесконечный запас, не сильно расходуя энергию фруктовика. Олег сразу понял, что подобный эффект может распространиться только на стихийные печати, как он их назвал. То есть печати с воздухом или водой. Первые он уже научился открывать так, чтобы они лишь слегка сквозили, что он и сделал , придя в довольно жаркий номер и закрыв окна. Теперь он и его друзья наслаждались лесной прохладой в жаркий день. "Однако на ночь лучшее ее убрать, и открыть настоящие окна, а то так и простыть недолго." — подумал он.

У Хакурю была еще одна идея, как ему реализовать неполное высвобождение, но это был гораздо более трудоемкий процесс чем с обычным ветром, и Олег не торопил события, твердо решив, что за следующий год обязательно овладеет этой техникой.

Часов в девять вечера ему захотелось выйти на открытую террасу ресторана. Там он заметил и Санджи, задумчиво смотрящего вниз, на черное море, и курившего самую обычную сигарету.

— Ты уже закончил, Аники? — спросил его Олег.

— Почему ты так зовешь меня? Я не сделал для тебя ничего особенного. — задумчиво спросил он, выпуская кольцо дыма во мрак.

— Ты не спросил, есть ли у нас деньги на еду, просто дал нам поесть несмотря на неприятности на работе. Такое очень редко встретишь.

— Ты очень странный пацан, — сказал в ответ Санджи. — но я не такой добрый каким кажусь. Просто знаю, какого это оказаться в море без еды и воды, — он снова сделал затяжку, — тот старик, Зефф, он бы понял меня. Слушай, а что такого произошло, что вы оказались в открытом море с одной шлюпкой. Ты не похож на искателя приключений.

Олег саркастично и как-то зло хмыкнул. Санджи стало не по себе от этой усмешки. "Да что с ним такое?", — подумал он: "что надо сделать с ребенком, чтобы у него появился такой взгляд? Такое чувство, что он гораздо старше, чем кажется. Эта его фраза про доброту и неприятности на работе. Но дети не мыслят такими категориями. Для них проявление доброты это естественно! Но и на забитого зверька он тоже не смахивает. Скорее уж матерый волчище, который сам перехитрит кого угодно. А взглянешь мельком, ну паинька, даром что мальчик."

— Наш родной город, Браунтон, уничтожили пираты, а нас посадили в трюм как заключенных. Скорее всего, пытались продать в рабство через Логтаун. Меня захватил Рыжебородый. Датс Кигли. Но за день до прибытия нам удалось сбежать. — Хакурю опустил некоторые подробности, по-возможности скупо и отвлеченно описав происходившие события. Однако он умолчал о том, что им удалось убить старпома и шестерых из команды. Умолчал он и о характере оскорблений покойного Кривого, просто объяснив, что тот смертельно его обидел. По мере рассказа лицо Санджи искажалось все сильнее, а руки сжимались в кулаки. Под конец он хрипло дышал и с ненавистью в голосе произнес:

— Вот подлые ублюдки! Однажды я обязательно доберусь до этой рыжей твари и его команды! — он посмотрел на Олега и вдруг потер глаза рукой.

— И ты так спокойно говоришь об этом! Насколько тяжело тебе там было, Хакурю!

— Да я... — растерянно произнес ребенок, — после побега мне стало гораздо легче...

Санджи всхлипнул и порывисто обнял его:

— Надеюсь у вас все будет в полном порядке. Если что-то случиться, обязательно дай мне знать! Я помогу.

— Спасибо, — пробормотал смущенный Олег. Однако он понял, что рад такой реакции этого, без сомнений, сильного человека. Санджи и сам был еще молод, едва ли ему было больше восемнадцати, а оттого близко к сердцу воспринял все злоключения ребенка. И на душе Олега после этого стало немного радостнее. Как будто кто-то сильный и взрослый взял на себя часть его проблем.

— А, точно, — вдруг вспомнил о чем-то Санджи, — у тебя есть мечта?

— Мечта? — недоуменно спросил Олег.

— Да, мечта, — улыбаясь повторил Санджи. — что-нибудь удивительное, может быть очень сложное, почти недостижимое, но так даже лучше! Идти своим путем, добиться цели несмотря ни на что, вот что важно, понимаешь меня, Хакурю?

— Кажется да, — сказал мальчик. Настроение Санджи передалось и ему. — я хочу стать дозорным и реформировать эту организацию так, чтобы пираты больше не смогли делать то, что сделали с моим домом.

Санджи внимательно посмотрел на своего собеседника. Сколько бы он не вслушивался в свои ощущения, он не мог почувствовать ненависти. Хакурю действительно хотел изменить систему, им двигало желание помочь людям, предотвратить свою злую судьбу, а не разрушить чужую. Светловолосый кок видел эту разницу.

— Но почему ты думаешь, что Дозор недостаточно работает над этим? — спросил он.

— Потому что такие пираты как Рыжебородый все еще на свободе, хотя Дозорным давно было известно, где он сбывает свой товар. Они просто не сочли его приоритетной целью. Вместо этих странных наград за голову, которые даются больше из-за силы чем из-за угрозы обществу, стоит сделать специальные коэффициенты угрозы. Обычно самых кровожадных заметно сразу, вот и надо устранять их прежде чем они войдут в силу.

— Но ведь награда увеличивается и если ты грабишь селения ну и тому подобное, хотя я не сильно в этом разбираюсь.

— У моего товарища отец был офицером дозора, и я узнал у него некоторые подробности. Даже если мои реформы не нужны у меня есть много идей, как предотвращать такие трагедии, и ради этого я стану сильнее!

— Отличная мечта, — потрепал его по голове Санджи.

— Расскажи теперь о своей, аники, — попросил его Олег.

— Моя мечта более эгоистичная. Ты слышал об Олл Блу?

— Нет, ни разу.

— Это море, где водятся рыбы всех четырех морей. Однажды я хочу найти его, это мечта каждого кока. Вот только многие твердят, что такого не может быть, а упоминание Олл Блу вызывает лишь смех, — Санджи грустно улыбнулся и потушил очередной бычок в пепельнице, — но когда-нибудь я выйду в море и найду его! — он гордо посмотрел на Олега.

— У тебя тоже прекрасная мечта, аники, — сказал, улыбнувшись, мальчик. — Я тоже теперь буду верить в Олл Блу, и если найду его, обязательно дам тебе знать.

— Ты правда думаешь что оно существует? — удивленно спросил кок.

— Я рационалист, Санджи-аники, но уже давно успел убедиться, что в этом мире нет ничего невозможного!

— Ты совершенно прав, мой маленький друг, — сказал кок, и, оставив в пепельнице последнюю сигарету, направился к выходу.

— Спокойной ночи, Хакурю, — махнув рукой сказал он.

— Спокойной ночи, аники, — ответил ему мальчик.

Постояв еще минут пятнадцать, Хакурю тоже собрался выйти, когда проход загородили три тени. Их мальчик видел в первый раз, возможно они были сопровождающими при ком-то из гостей, но сейчас это уже было не важно. Троица коренастых парней подошла поближе и Олег смог рассмотреть их. Похоже, они были родственниками, одно и тоже лицо, словно вырезанное из дерева, одно и то же выражение: алчность пополам с пренебрежением. Они и правда были эскортом одного из посетителей ресторана, но услышали о том, что у каких-то детей есть золото и решили остаться. Также сняв номер на четырех человек они проследили за Хакурю, и, подождав пока Санджи уйдет с террасы, вошли внутрь.

— Мы слышали у тебя много денег, малыш, — с фальшивой улыбкой начал старший из них, потирая руки. — но зачем такому ребенку такая большая сумма? Давай ты лучше отдашь их нам, а мы отвезем тебя куда пожелаешь.

Братья синхронно осклабились.

— Думаю, я найду своим деньгам гораздо лучшее применение, чем нанимать всякий мусор, — ровно ответил Олег. Он понял, что драки не избежать и вовсю провоцировал своих противников, решив что чем меньше они смогут контролировать себя, тем больше у него шансов выбраться из этой передряги.

— Думай, что говоришь, щенок! — взревел один из них, — мы известные охотники за наградами, братья Хаге. Мы уже сбились со счету, скольких пиратов поймали и сдали дозору.

— Сбились со счету? А вы считать вообще умеете? И что это за пиратов вы ловили? Они хотя бы научились ходить к этому времени?

— Ну все, сопляк, ты нарвался. Мы хотели по-хорошему, но придется выбить из тебя все дерьмо и тогда ты отдашь нам все деньги. — с этими словами они кинулись на парня, расставив руки, как будто ловили какое-то животное. К пистолетам и кортикам на поясе они даже не потянулись. И очень зря.

Хакурю, не мудрствуя лукаво, просто вынул карту ружейного залпа и разрядил ее в них. Эффект оказался неожиданным: все трое явно получили ранения, но это их нисколько не остановило, они только хмыкнули, а Хакурю пришлось резво отскочить в сторону.

— А ты не прост, малявка, — сказал один из братьев, поморщившись, трогая пулевое отверстие. — вот только я съел фрукт хара-хара и теперь я человек-желудок. Любой предмет, который я проглочу или который попадет в мое тело тут же раствориться. Неважно, выстрельнешь ты в меня из ружья или проткнешь мечом, после разреза кожи твое оружие раствориться. Что, круто, да?

— Бред какой-то, — напрягшись ответил Хакурю, ладно твой фрукт просто дурацкий, а эти-то почему не пострадали?

— О-хо-хо, — рассмеялся старший из братьев, чем-то напомнив Санта-Клауса. Основательно запустившего себя Санта-Клауса, с блестящей лысиной и склонностью к садизму. — я отвечу тебе, маленький гаденыш. Все это благодаря моему фрукту бондо-бондо. Теперь я человек-связь, и могу связывать с собой людей. Все навыки этих людей становяться моими, а мои — их.

— Еще один странный фрукт, — пробормотал Хакурю. Положение становилось угрожающим. Олег был вовсе не уверен, что справиться одним лишь Кулаком Свободы со всеми тремя. Да еще с минутной перезарядкой. Молнию использовать в закрытом помещении было опасно, задеть могло кого угодно. "Значит надо заманить их вглубь террасы", — решил он: "тогда можно будет использовать молнию без риска для себя."

Он начал пятиться от своих противников, а те, приняв это за жест отчаяния, стали наседать на парня с удвоенной силой. Правда теперь они вынули свои кортики. Олег увернулся от одного, зашел за спину второму, и, улучив момент, ударил по самому невзрачному из братьев. Возможно у него и была какая-то способность, но теперь это было не очень важно. Хакурю исхитрился ударить его ниже пояса, чудовищным ударом круша плоть и органы на своем пути.

Все, шутки кончились. Двое из братьев стояли над телом скулящего мужика, тупо смотря на текущую кровь. В их глазах Олег прочел свою судьбу. Даже если их подельник выживет, ни на что серьезное он способен не будет. Одним ударом мальчик сломал чью-то жизнь. Но никаких угрызений он от этого не испытывал.

Теперь эти двое выхватили свои пистолеты и без раздумий начали палить в Олега. Похоже гнев окончательно затмил им рассудок, они уже не думали о том, что на выстрели могут прибежать коки из Барати. Все что им хотелось — это убийство маленького демона. Олег без труда запечатал выстрелы, однако одна из пуль все же оцарапала ему плечо. Обычные пистолеты, которые он считал однозарядными, почему-то сделали выстрелов по десять подряд. Олег запечатал их все но не стал возвращать. Зачем, если это бесполезно?

Поняв, что огнестрел тут не помощник, двое оставшихся братьев набросились на Олега, вынуждая отступать его все ближе к ограде. Вот где пригодились его синхронные печати. Хакурю едва успевал отражать сыпавшиеся на него удары, зачастую просто блокируя удар одного выпадом другого, но долго так продолжаться не могло, и он решился. Увернувшись от очередного удара кортиком, он бросился бежать, петляя. Бежать было особо некуда, и, достигнув оградки, он резко от нее оттолкнулся, проехав по мраморному полу прямо мимо не успевших затормозить пиратов. Теперь роли поменялись, и он стоял у выхода, а пираты у оградки, но бежать дальше было не вариант. Хакурю слишком устал, и понимал, что подстегиваемые жаждой крови мужчины догонят и убьют его прежде, чем кто-то придет на помощь. Поэтому Олег, достигнув удобного положения, сразу же вынул карту и пустил молнией в братьев. На этот раз пострадал обладатель фрукта хара-хара. Странно, но его тело даже не обуглилось, судя по всему он просто потерял сознание. Удар был силен, но этот парень, похоже, был крепким орешком. Оставшийся охотник за пиратами взревел и бросился на парня. "Ну все, похоже конец", — решил он. Кулак Свободы только-только откатил, но сил у него едва ли хватит для его активации, а ударить по слабому месту, как было вначале драки уже не получится. "Рано сдаваться" — вдруг подумалось ему: "Не для этого я сбежал из плена Рыжебородого и пережил столько всего, чтобы быть убитым каким-то жалким охотником!" С этими мыслями Хакурю вытащил из рукава свой туз, — запечатанный выстрел из пушки с корабля пиратов. Он понимал, что выстрелом заденет и его, но других вариантов у мальчика просто не было.

— Пищеварительная фрикаделька! — раздался знакомый голос, и летевшего на него пирата отнесло на несколько метров чем-то похожим на ядро. Оглянувшись, Олег увидел компанию из четырех коков. Стрелял тот самый, который требовал денег с Хакурю. Тот уже видел эту странную помесь базуки и мортиры, теперь же у Олега почему-то возникла ассоциация с омаром. Тем временем охотник за наградами уже оправился от полученной "фрикадельки" и встал на ноги. Но подлетевший Санджи не дал ему сделать ни шага, нанеся серию сокрушительных ударов по корпусу. Наконец, он подпрыгнул и, выкрикнув название своего удара, обрушил всю мощь своей ноги на туловище противника:

— Mouton Shot! — После такого глаза у неудачливого охотника за наградами закатились и он рухнул без сознания.

— Спасибо, — прошептал подбежавшим кокам Олег и обессиленно сполз по стенке. Помимо Санджи и стрелявшего "фрикаделькой" кока по имени Патти тут присутствовал Зефф и незнакомый ему мужик, в своих черных очках напоминавший слепых, которые в родном мире Олега часто стояли в переходах или на паперти, клянча деньги у прохожих.

— Что тут, мать твою, произошло? — ошеломленно спросил Патти, подходя к тихонько скулящему охотнику на пиратов, стараясь не испачкаться в его крови.

Зефф покачал головой и неожиданно отвесил Санджи затрещину:

— Я же говорил тебе присмотреть за детьми, маленький баклажан! Сразу понятно, что они решили поднять легкие деньги.

— Но у них не получилось, — задумчиво протянул незнакомый кок. Он склонился над пораженным молнией братом. — этот несильно пострадал. Надо связать его пока не очнулся.

— А этот скоро откинется, — сообщил Патти, показывая пальцем на первого пострадавшего в этой стычке.

— А, я вспомнил кто они, — хлопнул себя по лбу Патти. — это же братья Хаге, они считаются одними из самых сильных охотников за наградами в Ист Блу.

Собравшееся повара потрясенно смотрели на тела охотников за пиратами, переводя взгляд с них на смертельно уставшего мальчика, который тяжело дышал, сидя на полу и прислонившись к стене.

— И что теперь с ними делать? — спросил Санджи.

— Сдадим дозору как бандитов, тем более у них к этим братьям есть пара вопросов. И осторожнее, я слышал, что кто-то из них фруктовик, — сказал Зефф.

— С тобой все в порядке? — спросил блондин у Олега.

— Да, вы пришли как раз вовремя. Все-таки трое это чересчур, — попытался улыбнуться он, но получилась плохо.

— Так что же произошло, парень? — обратился к Хакурю Зефф. — не бойся, мы ни в чем тебя не обвиняем, даже наоборот, теперь можешь есть у нас совершенно бесплатно, в качестве извинений за этот инцидент.

— Я стоял здесь, на террасе, когда они закрыли проход и предложили заплатить все деньги, которые у нас есть за переход до любого селения. Я отказался, немного резко, и они решили, что забрать силой будет проще чем уговорами.

— И что тебе не понравилось в их предложении? — спросил его похожий на слепого кок. Мальчик посмотрел на него как на идиота и сказал:

— А где гарантия, что они не скормят нас рыбам через десяток миль после выхода отсюда?

Кок крякнул и покачал головой, удивленно посмотрев на мальчишку.

— После отказа они решили попугать меня своими умениями и я применил на них ружейный залп. Никакого эффекта он не дал. Потом они попытались меня поймать голыми руками, и мне удалось вывести из строя одного из них, — мальчик равнодушно кивнул на уже мертвое тело, — оставшееся два начали стрелять по мне из пистолетов и пытались заколоть кинжалами. Мне удалось оторваться от них и я поджарил молнией второго, ну а дальше вы и сами видели.

— Что за ружейный залп, и почему он не подействовал? — спросил его Санджи.

— Ружейный залп это выстрел из двадцати с лишним ружей одновременно, а насчет них... — Олег рассказал о способностях братьев.

— То есть ты тоже фруктовик, и пули тебя не берут. — подытожил Зефф.

— Вобщем да, — уклончиво ответил мальчик.

Больше его ни о чем не спрашивали. Спустя минуты две-три подбежали Лина и Саноске, пришлось объяснять что произошло. Наконец, покончив с формальностями и успокоив своих друзей, Олег лег спать.

Следующие дни до обещанной лодки с парусом прошли без происшествий: друзья сидели в ресторане Барати, слушая переругивания коков и наслаждаясь вкуснейшей едой. Хакурю хотел запечатать что-нибудь, но порции были довольно маленькие, и распечатывать их раз за разом было довольно утомительно, так что он решил отказаться от своей идеи.

Настал час прощания. Новая лодка с двумя веслами, немного адаптированными к маленькому росту, и косым парусом ждала новых хозяев на причале. Старую лодку Олег решил запечатать, несмотря на довольно большой размер, она не потребовала каких-то серьезных усилий. Запечатать ядро было не в пример сложнее. Наверное, дело было в импульсе. Готовясь к отплытию, Хакурю зашел попрощаться со светловолосым коком. Санджи он нашел на давешнем месте, все так же смолившим сигарету за сигаретой.

— Значит уплываешь... — задумчиво проговорил Санджи.

— Да, — просто сказал Олег. Минуту они просто молчали, глядя на морскую гладь, затем Санджи произнес:

— Ненавижу долгих прощаний, просто береги себя, ладно, Хакурю?

— Я постараюсь, — улыбнулся Олег, — Найди Олл Блу, аники.

— Разумеется, — широко ухмыльнулся кок.

Глава шестая.

Новая лодка оказалась гораздо удобнее прежней: теперь дети могли поместиться в ней без принятия странных поз и сна по очереди. Чем и воспользовался Олег, подложив под себя подушку, заботливо взятую из номера в Барати, и лениво наблюдая за Саноске. Тот решил заняться делом и ловить рыбу. Удочку он сделал довольно неплохую, но вот желанная добыча на хлеб клевать никак не хотела, а других наживок у них с собой не было. Хакурю лениво подумал о том, что надо бы потренироваться со своей силой, но ему было лень что-то делать, и он просто решил попридумывать новые способы реализовать свой фрукт. Однако его мысли быстро переключились на воспоминания событий последнего года. Незаметно для себя мальчик заснул, и во сне он все также разговаривал со своим наставником, Эртом, а тот, довольно улыбаясь, предлагал ему вариант за вариантом, а после они ели запечатанный Олегом хлеб. Вошла Мила, держа в руках баночку с мороженым: пломбир в этом мире был намного вкуснее своего земного аналога. В жаркий летний день, ну а какой день еще может быть в Браунтоне, мороженное было весьма кстати. Наевшись до отвала, мальчик посмотрел на часы и выскочил на улицу: было уже десять минут четвертого, а трактирщик терпеть не может необязательных людей. Вслед ему раздался смех девушки:

— Ох и попадет же тебе от отца, Хакурю!

Олег улыбнулся на бегу, но потом до сознания дошел смысл фразы и его обдало холодом: девушка не могла знать его нового имени. Это чувство и разбудило ребенка. Олег пару секунд оглядывался, но потом вспомнил, что он уже не в Браунтоне. И вряд ли еще вернется в место, ставшее ему домом. Что-то мокрое упало ему на руку, Олег поднес руку к лицу и вытер выступившие невесть когда слезы. На душе было тяжко и муторно.

Его друзья ничего не заметили, Саноске все также с немым укором глядел на свою удочку, а Лина что-то вышивала. Олег еще раз вытер лицо и решил вспомнить, что же советовал ему Эрт в своем сне, и, пока не забыл, записал все что помнил. Одна из идей ему настолько понравилась, что он на миг забыл о своих чувствах, ощутив тот самый азарт, что подстегивал его в библиотеке, когда он раз за разом открывал тайны своего фрукта.

— Эй, Саноске, — позвал он друга. Тот с видимым облегчением бросил гипнотизировать свой инструмент по добыче еды и повернулся к Олегу.

— Ты не знаешь какие-нибудь жидкости, которые очень хорошо горят? Ну и желательно, чтобы их было легко найти.

— Да сколько хочешь, — немного удивленно ответили ему, — например факиры пользуются жидкой смолой для своих фокусов.

— Жидкой смолой?

— Ну вроде так она называется, мне отец рассказывал, что они набирают в рот этой жидкости, а потом плюют ей на факел, вот и получается что они будто огнем дышат. Самые продвинутые, вроде, зубами как-то щелкают и у них огонь из рта без всякого факела идет. Но это сложнее, тут момент подгадать надо.

— Если у меня получится, то и моментов подгадывать не придется, — пробормотал Олег.

— Что ты говоришь?

— Говорю, где можно купить эту твою смолу?

— Ааа, да в любом городе, у нас она тоже продавалась, — повисло неловкое молчание.

— Ну...спасибо, что рассказал, — быстро ответил Хакурю, — я тут одну новую технику придумал.

— Ты что, огонь собрался выдыхать, как те факиры? — заинтересованно спросила его Лина.

— Ооо, — глаза Саноске загорелись, — это будет действительно круто. Но как ты это сделаешь, перед боем держать во рту карту?

— Да уж, все-таки ты очень умная, Лина, — улыбнулся Олег, — примерно это я и хотел сделать. А насчет техники, как приедем в город и я добуду все необходимое, там и покажу.

— Ладно, — махнул рукой Саноске, — а больше ты ничего не придумал?

— Остальное сложно сделать, если что и получиться то разве что через год-другой.

— Ааа, — протянул мальчик, — упоминание такого срока начисто убило у него интерес.

Тем временем по правому борту происходило что-то интересное: привычную картину бескрайнего моря разбавил странный объект. Сначала дети подумали, что это остров, но для острова он был слишком маленьким: примерно как три ресторана Барати, к тому же на нем не было особой растительности. Но не этот клочок суши привлек внимание путешественников, а большой и довольно старый галеон, буквально вросший в скалистый островок. Паруса на корабле давно истлели, борт зиял трещинами, а носовой части и вовсе не было видно. К тому же сам корабль производил довольно таки зловещее впечатление: он был выкрашен в черный цвет, хоть краска во многих местах облупилась, это производила еще более гнетущее впечатление, а довольно большая дыра в корпусе, зиявшая среди растущих на острове пальм, манила и пугала одновременно.

Первой подала голос Лина:

— Я ни за что не полезу на этот остров! — немного нервно сказала она, заглядывая в глаза своим спутникам. Саноске смущенно переглянулся с Олегом: обоими овладела жажда приключений.

— Но ведь на острове могут быть какие-нибудь новые фрукты, — начал убеждать ее Саноске.

— А еще ягоды, мясо птицы, кокосовое молоко, — продолжил Олег, — он знал на что давить: девочка просто обожала кокосы, но в печати с фруктами их, как назло, не было, что очень огорчало Лину.

— Потерплю как-нибудь, — строго ответила девочка. — вы что, не понимаете, что там может быть опасно? А если внутри кто-то есть? Или моряки погибли от какой-то болезни? Вам этого в голову не приходило? Ну конечно же нет, потому что как только мальчишки видят какую-нибудь заброшенную постройку или старый корабль или другую страшную гадость, то они забывают все на свете и лазают где попало!

— Но Лина, видно, что корабль довольно старый, вдруг там было что-то важное? Да и если бы команда умирала от болезни, то они вывесили бы специальный флаг, — жарко начал убеждать ее Олег.

— Вот-вот, — поддержал его Саноске, — а так это мог быть корабль дозорных, или каких-нибудь торговцев, мы ведь можем только взять их судовой журнал и быстренько уйти, а там прочтем, и, если не будет ничего страшного, то придем еще раз.

— К тому же, ты сможешь не просто один раз поесть кокосов. Ради тебя я их запечатаю и навсегда отдам тебе, так что у тебя будет их вечный запас! — подытожил Хакурю. Неизвестно, какой из этих аргументов был самым убедительным, но в итоге девочка согласилась, и друзья направили лодку на скалистый остров.

— Кстати, Лина, а где мы находимся? — спросил у нее Саноске.

— Я проверяла путь сегодня утром, — сказала, покусывая палец, девочка, — судя по всему, мы немного отклонились от курса. Нам нужно было перейти на Малый Морской Путь — старый путь из Логтауна на архипелаг в глубине Ист Блу, сейчас им редко пользуются, но он очень удобен именно для нас. Сейчас мы немного левее той линии, которой держаться мореплаватели. Но это не критично, за день-два мы выйдем на него, думаю можно пока осмотреть остров.

— Отлично, — сказал Саноске, — хорошо когда в команде есть навигатор, — он улыбнулся подруге.

— Между прочим, я и вас учила, могли бы и сами попробовать! — немного недовольно ответила она.

— Как закончим с этим кораблем, так и сделаем, — пообещал ей Хакурю.

До странного острова они добрались за сорок минут, вдвое больше времени они потратили пытаясь пришвартоваться — это был довольно скалистый участок суши, а все пригодное пространство занял огромный корабль. Наконец, им удалось пришвартоваться немного западнее запланированного, и они втроем пошли к кораблю, попутно крепко привязав лодку и замаскировав ее листьями от лежащей рядом пальмы. Немного поразмыслив, Олег решил не тратить силы на запечатывание довольно большого предмета. Мало ли, вдруг они еще ему понадобятся. А на крайняк, у него в запасе есть их старая лодка.

Дойдя до заинтересовавшего их корабля, дети застыли, созерцая величественную и немного жуткую картину: судя по всему, корабль занесло на этот остров помимо его воли, во время шторма. Сложно сказать, повезло им или нет: сам линкор очень удачно вошел в довольно узкую бухту, и пропахал песком несколько сот метров, по сути полностью выбросившись на берег: его носовая часть доставала до кромки леса.

С моря ребятам удалось разглядеть лишь самые общие детали, теперь же, присмотревшись, стало понятно, что корабль пострадал задолго до прибытия на эту землю: борт был довольно сильно изрешечен, ниже ватерлинии зияла уже виденная ребятами дыра, а носовая часть просто отделилась от остального корабля, чернея гнилыми досками чуть в стороне. На борту корабля была какая-то надпись иероглифами, но из-за разрушений прочитать как он назывался не представлялось возможным.

— Ну, для начала, давайте войдем, — Саноске показал пальцем на дыру и неуверенно пошел к ней по песку. Чуть погодя к нему присоединились и Олег с Линой.

— Я все еще не понимаю, почему нам обязательно нужно... — начала девочка и замолчала, пораженная открывшимся зрелищем: они стояли у входа в этот старый корабль и сердце их билось как сумасшедшее при виде картины, открывшейся их глазам.

— Ну ничего себе, — только и смог проговорить Саноске.

Лина тихонько вскрикнула, и с размаху села на песок, зажав рот ладонью. Олег, словно от усталости, с силой оперся о борт корабля. Из темноты трюма, в среди редких лучиков света, пробивавшихся через дыры в корпусе, на них смотрело чудовище.

Первым от эмоций оправился Хакурю. Он еще раз посмотрел на обитателя трюма, и, собрав всю волю в кулак, вошел внутрь. Его друзья сдавленно охнули.

— Подожди, Хакурю, — как-то неуверенно сказал Саноске, но Олег уже сам вышел из корабля и сказал, подойдя поближе к друзьям:

— Тут нечего бояться, они заморожены, а в самом корабле все еще работает какое-то устройство, охлаждающее воздух внутри. Прежде чем соваться туда, надо бы одеться по-теплее.

— Да о чем ты говоришь вообще, — сказала с истеричной ноткой в голосе Лина, — а вдруг они оживут, или какая-то из них уже разморозилась?!

— Да вряд ли, в любом случае, оставлять их здесь в таком виде довольно опасно. Надо узнать побольше, а потом сообщить дозорным.

— Ты прав, — кивнул Саноске, — а вместо одежды можно намотать на себя те меховые одеяла, что мы купили в Барати.

— Отличная идея, кивнул Хакурю, — так и сделаем.

Лина переводила беспомощный взгляд с одного на другого, потом она вдруг с силой хлопнула себя по щекам и сказала удивленно глядящим на нее мальчишкам:

— Хорошо, я согласна посмотреть этот вшивый корабль, но вы мне потом за это век не расплатитесь! — тон, которым это было произнесено, покоробил друзей.

— Что-то не замечал за ней тяги к деньгам, — прошептал на ухо Олегу Саноске.

— Зато тяги к власти у нее хоть отбавляй, чувствую она нам потом этот корабль везде приводить в пример будет, — так же тихо ответил Хакурю. Его собеседник грустно вздохнул. Он уже смирился с мыслью, что главной жертвой манипуляций маленькой Лины станет именно он.

— Может ты тогда останешься снаружи, пока мы осмотрим корабль? — со скрытой надеждой предложил Олег

— Ты что дурак? Да я тут с ума сойду от беспокойства! Мы одна команда, и делать все должны вместе!

— Да, наверное ты права, — улыбнувшись сказал ей Олег. Саноске согласно кивнул, кутаясь в свой меховой плащ.

Нутро корабля встретило их могильным холодом, странно сочетавшимся с каким-то запахом затхлости и пыли. У Олега почему-то возникла ассоциация с моргом из его старого мира, в котором он однажды побывал из любопытства, хотя, конечно, в морге не могло быть запахов пыли или тления. Там все стерильно.

Первым увиденным ими чудовищем оказался огромный, около трех метров в высоту, ящер, очень похожий на тираннозавра из массовой культуры мира Олега. Однако от Тираннозавра его отличал цвет: медово-желтый, а также вместо неразвитых передних лапок у него были полноценные орудия убийства, зачем-то снабженные на предплечьях редкими перьями. То, что летать такое существо не в состоянии, было понятно даже наивным детям, а наивными дружная троица никак не была.

Почтительно обойдя неподвижного гиганта, они пошли дальше, ежась от холода. Теперь Олегу было понятно немного странное устройство корабля и высокий борт. Следующие попавшиеся им экземпляры зачастую не уступали в росте первому встреченному монстру, но на этом сходство заканчивалось. Создавалось впечатление, что капитан судна решил собрать всех необычных тварей в одном месте, либо выполнял заказ какой-то здешней кунсткамеры. Присутствующие на корабле экземпляры вне всякого сомнения были отловлены недавно, явно не попадая под категорию ископаемых. Однако что за сила могла заключить в геометрически правильные кубы льда подобных существ? Олег не знал. Да и не особо стремился, если честно.

После черного ящера им встретился аналог Кинг Конга, но этот орангутан был лишь немногим выше встреченного динозавра. От льдистого куба с огромной гориллой вело уже два направления, разделенных тонкой стенкой из какой-то аппаратуры. Ее уровень был явно выше среднего по миру, хоть некоторые устройства и выглядели по-стимпанковски, напоминая эпоху паровых двигателей и дирижаблей.

— Похоже что-то из этого и поддерживает необходимую температуру, — вполголоса сказал Олег. Саноске промычал что-то в ответ, а Лина только кивнула головой. У развилки они остановились: дальше слабый солнечный свет совсем не пробивался, и Олег вынул три свечи, заботливо внесенные в "туристическую" карточку несколько дней назад. Дети немного поколебались, и пошли в левую сторону, осторожно светя по сторонам и себе под ноги. Здесь уже обитали чудища поменьше: вдоль стенки находилось не меньше дюжины заточенных в уже знакомый лед экземпляров. Тут был и странный, карикатурно похожий на людей, гуманоидный монстр, с неким подобием лица, жабрами и синим цветом кожи. Судя по выдающийся челюсти и плавнику, его далекими предками были акулы. Следующий тоже был гуманоидом, но если в первом можно было определить разумное существо, то этот явно был хищником. Жестоким и безжалостным хищником.

Олег и сам не мог понять, почему отнес одного к разумным, а другого огульно назвал зверем, но все его инстинкты твердили об этом, он буквально ощущал опасность, исходящую от второго экземпляра, и ему стоило больших усилий подойти, и внимательно его рассмотреть.

Роста это существо было не больше двух метров, строение тела отдаленно напоминало человеческое, и на этом сходство с людьми заканчивалось. Голый торс был серо-коричневого цвета, с синюшного цвета венами, щедро украшавшими все тело чудовища кроме головы. Мускулатура тоже была нечеловеческой: просто огромные мышцы будто норовили выйти наружу из тесного тела. Такое ощущение иногда возникает когда смотришь на профессиональных бодибилдеров, хотя, в отличии от них, тут все смотрелось пропорционально. Голова существа была правильной человеческой формы, правда все того же серо-коричневого оттенка, на месте волос рос небольшой костяной гребень, чем-то напоминавший прически панков. Лицо его было гладким и будто сделанным из резины, вместо носа и рта просто отверстия, отличающиеся по размеру, единственный рельеф там представляли широкие надбровные дуги, сплошная кость без признаков растительности. Но больше всего пугали глаза: Олег так и не понял, это были дыры, или просто очень черное глазное яблоко без признаков зрачка. Даже метод заключения этого гуманоида отличался от других: помимо стандартного куба льда чудовищу заковали руки, ноги, шею и длинный, примерно в половину от его роста чешуйчатый хвост, того же цвета, что и остальное тело. Крепились цепи к сплошной стене из то ли металла, то ли камня, тоже вмерзшей в лед.

Олег покачал головой: что бы это ни было, но такую жуткую тварь лучше не размораживать.

Остальные экземпляры не впечатляли: это были либо разновидности обезьян, либо какие-то странные медведи самых пестрых расцветок. Пройдя с десяток ледяных экспонатов, друзья увидели, что стена из оборудования кончилась, и две дороги сходятся. Немного подумав, дети решили, что пройдут другим путем когда будут возвращаться.

Больше живых существ им в трюме не встретилось, попались лишь какие-то ящики, бочонки и стройматериалы, видимо для корабельного плотника. Вскрыв пару ящиков друзья обнаружили заплесневевшие сухари, такую же воду в бочках, часто попадался порох, тоже порядком отсыревший. К слову, в секции с бочками и ящиками холод почти не ощущался, и друзья вернули теплые одеяла обратно. Больше ничего интересного в трюме не было и ребята пошли проверить каюты на верхней палубе. Сначала нашли общую, для рядовых матросов, и на ее осмотр ушла большая часть времени, так как у каждой койки располагалась тумбочка, и не редко моряки держали небольшие сундуки под кроватью. Маленькие мародеры решили осмотреть их все. К их разочарованию, в тумбочке зачастую хранили всякую мелочевку, вроде средств личной гигиены, сухарей, у некоторых письменные принадлежности, но ни одного написанного документа. В итоге дети смогли разжиться лишь кучей мелких монет и банкнот, так же оставляемых в тумбочках. Содержимое сундучков было несколько интереснее: встречалось и оружие, и более крупные деньги, и даже маленькие музыкальные инструменты, типа свирели и губной гармошки. Несколько раз любопытные дети натыкались на черно-белые фотографии, как правило женщин или детей. Но по этим снимкам невозможно было понять не то что владельца, а даже родной город или принадлежность к организации: уверенность в том, что это был корабль дозорных ни на чем не основывалась.

Олег вздохнул и вытер пот со лба. Вскрывать сундуки оказалось не таким уж веселым занятием, как он сперва подумал. Нет, вначале было интересно, но на каждый сундук нужно было потратить Кулак Свободы, а это, даже разделив на троих, было довольно утомительно.

Оставалось вскрыть еще три сундука, когда Саноске обнаружил кое-что интересное: среди типичных матросских принадлежностей и небольшой суммы денег лежал, сверкая, серебряный брусок, густо покрытый непонятной клинописью. Недоуменно пожав плечами дети отправили находку в специально взятую для этого карту и вскрыли оставшиеся сундуки. В последнем из них оказалась довольно ветхая, но очень подробная карта Гранд Лайн. У Лины засверкали глаза, когда она обнаружила эту находку, и девочка прижала к себе свиток, словно он был самым ценным сокровищем на корабле. Как знать, возможно для нее так и было. На все вопросы она лишь недовольно отмахнулась, сказав что объяснит ее ценность позже. Когда выберутся с корабля.

Ночь в тропикам наступила, как и полагается, внезапно. Вылезшие из общей каюты друзья внезапно осознали, что наступила ночь, а значит, им придется ночевать на корабле. Лине, да и Олегу с Саноске, стало не по себе.

— Давайте вернемся в бухту и заночуем на этой лодке, — предложила Лина и тихонько ойкнула. Среди тихих звуков ночной жизни, под редкими звездами на окутанном темной дымкой острове ее голос прозвучал излишне громко. Все трое разом понизили голос до шепота, но все равно им казалось, что в недрах корабля, на который они неосмотрительно забрались, таиться что-то жуткое. Что-то, что может вычислить их по звуку, по запаху их пота, по теплу их тел. Что-то могильное чудилось им во тьме давно покинутого линкора, глядело на них недобро из пробоин в корпусе, скалилось рваными ранами палубы, которую они толком и рассмотреть не успели. В каждом шорохе напуганным детям чудились чудовища, встающие ото сна, разбивающее оковы льда. Чудовища, с неутоленной жаждой крови.

Об этом думали напуганные дети, от этого они жались друг к дружке, стоя у двери в каюту матросов. Наконец, Олег предложил им приемлемый вариант: в нескольких метрах от них располагалась маленькая каюта, принадлежавшая одному из младших офицеров, ее-то и решил выбрать местом ночлега Хакурю. После недолгих раздумий идею поддержали. Дверь вскрыли с помощью печати Олега максимально осторожно, и сразу же вернули засов на место, затворив дверь. Похоже, эта каюта была рассчитана на двоих, на что указывали две кровати и тумбочки рядом с ними. Никакого отличия от матросских мест, за исключением числа ночующих.

Дети вошли внутрь, тут же затворив за собой распечатанный замок. Саноске сразу проверил содержимое двух шкафов, но ничего, кроме одежды и каких-то мелких коробок, не обнаружил. Детям сейчас было не до мародерства, они просто проверяли безопасность места. Наскоро осмотрев комнату и не обнаружив ничего подозрительного, трое ребят убедились в крепости окон и придвинули шкаф к двери. На всякий случай. Затем Хакурю создал атмосферу леса, дав приток свежего воздуха. Он уже в достаточной мере овладел техникой неполного раскрытия печатей, чтобы поддерживать здесь атмосферу столько времени, сколько понадобится. Также он поставил на дверь и окна сигнальные печати: при нарушении их целостности или другом заданном параметре, например при проникновении в определенную область вокруг них, хозяин получал импульс в мозг. Гораздо проще было поставить просто звук в качестве уведомления, но Олег любил экспериментировать и открывать новые техники, да и этот метод гораздо безопаснее. Кроме сигнальных, которые он поставил и возле двери и в каюте матросов, Олег сделал еще световую, слабо мерцающую печать, которая давала света примерно как три свечи.

— Теперь можно и спать, — нарочито бодрым голосом сказал Олег, — если будет что-то не так, то печать предупредят нас об этом.

— Ты уверен? — нервно спросил Саноске, — а то мне как-то не по себе спать в таком месте.

Лина горячо его поддержала, влажными глазами глядя на своих спутников. Она страстно хотела, чтобы ребята убедили ее в безопасности выбранного места для ночлега.

— Все в порядке, — продолжил Олег, сам обретая уверенность от своих слов, — неважно какая опасность будет крыться, печати сразу определят ее. У нас будет шанс или скрыться или дать отпор. В конце-концов, мы победили человека за девять миллионов бели, что нам какие-то чудовища!

Его спутники неуверенно переглянулись и робко кивнули. Олег распечатал спальные принадлежности и дети легли прямо на полу. Воспользоваться кроватями никто не захотел, хоть те и были застелены, а белье вполне годилось разового сна. По крайней мере с виду.

Олег долго не мог уснуть, из головы не шел тот монстр из ледяной секции трюма. Он ужасно жалел, что вообще подошел поближе, хотя его спутники не обратили на чудовище особого внимания. В памяти раз за разом всплывали эти глаза: теперь мальчик не сомневался, что это именно глаза, а не пустые глазницы. Черный, навеки застывший зрачок, занявший всю область глазного яблока до дрожи пугал не особо чувствительного Олега, психологический возраст которого, несмотря на гормоны в теле, все же соответствовал скорее взрослому. Тому, кого теперешний Олег почти не помнил.

Хакурю в тайне надеялся, что попытавшись вспомнить свою прежнюю жизнь он на время забудет о том жутком монстре, но у него не получалось. Вместо огромного мегаполиса старого мира его память, словно издеваясь, подсовывала гладкое, похожее больше на резиновую маску, лицо чудовища. Назвать его мордой у Олега не получалось. Там, возле закованной в лед фигуры он также оставил метку. Кем бы ни были прежние владельцы корабля они явно были безумны: такую тварь не удержит ни что, она так и будет стоять там веками, пока не сломается неведомое устройство и не растает лед. О том, что будет, когда это произойдет, Олег старался не думать, но вариантов было немного. Мирный Ист Блу утонет в крови.

"Надо его запечатать", — решил Олег. Он давно заметил одно свойство: если уничтожить печать, то уничтожается и ее содержимое, другими словами, оно просто навсегда остается на карте, из которой уже нельзя ничего извлечь. Вот только получится ли запечатать пусть и вмерзшее в глыбу льда, но живое существо Олег не знал. Существовал лишь один способ проверить. А там он сможет либо передать тварь дозорным, либо уничтожить карту. Этот план, каким бы простым он ни казался, придал некоторое спокойствие душе мальчика, и тот смог спокойно уснуть.

Утро встретило их ярким солнцем, сумевшим пробиться сквозь плотные шторы каюты. Первым поднялся, как ни странно, Саноске. При обычных обстоятельствах любивший долго поспать, теперь он встал почти сразу после рассвета, осторожно прислушавшись к звукам, доносившимся с острова. Убедившись, что его друзья спят и с ними в порядке, Саноске осторожно раздвинул шторы и поглядел в окно каюты. Ничего необычного он там не увидел, поэтому решил внимательнее осмотреть приютившее их помещение. Прошлой ночью друзья лишь убедились в его безопасности, а теперь в Саноске вновь проснулся маленький мародер и он с энтузиазмом начал разбирать содержимое тумбочек, стараясь, впрочем, делать это потише. Ничего интересного он не нашел, похоже владельцы, в отличии от матросов, успели вынести свои вещи, оставив только всякий мусор. Тоже самое было и в шкафах и под кроватью, единственное, что смог найти Саноске это небольшой клочок бумаги, на котором c трудом можно было разобрать только одно слово: "бегите". Остальной текст был чем-то заляпан, однако на кровь было не похоже, скорее уж чернила. В это время проснулся Хакурю, которому Саноске и рассказал о записке и облегченно вздохнул. Он не очень любил разгадывать загадки, и рад, что мог положиться на более проницательного друга. Олег рассеяно прочел, покивал головой и спрятал ее ко вчерашней пластине с письменами. Сейчас его занимала куда более важная мысль: среди ночи он почувствовал сигнал от печати возле общей каюты, и сейчас думал, если смысл говорить об этом друзьям. Лина наверняка испугается, а Саноске пожмет плечами, раз ничего конкретного Олег им сказать не мог. Взвесив все за и против, мальчик решил проигнорировать этот факт. К тому же нарушителем могло быть какое-то из животных или птиц, населявших остров. После пробуждения Лины и завтрака, поиски решили продолжить. Записка заинтересовала Лину куда больше чем Хакурю и совсем не напугала, как того боялись мальчишки. Решено было продолжить поиски, но в следующих пяти офицерских каютах было также пусто как и в той, где они остановились.

"Странно", — подумалось Хакурю: "Судя по всему, офицерский состав покинул корабль либо незадолго до крушения, либо вскоре после него. Но почему тогда остались матросы? И где все люди теперь?" Осмотр столовой, лазарета и корабельной мастерской также не дал ничего, кроме пополнения "туристической" карты. Оставались еще каюты навигатора, старпома и самого капитана, но больших надежд на них ребята не возлагали. И как оказалось, зря.

У навигатора ребята наткнулись на целую кипу карт, нарисованных, судя по всему, во время плавания. Качество было не слишком хорошим, но главные особенности указаны, так что какую-то ценность, как сказала Лина, они все же имеют. Хакурю по-быстрому запечатал их и отдал Лине.

Каюта старпома оказалась заперта, а в добавок к двери изнутри подтащили какую-то мебель. Взломав ее, ребята увидели абсолютно пустое помещение, в котором кроме обломков шкафа у входа уже ничего не было.

Стоя около каюты капитана, Хакурю снова ощутил импульс от одной из сигнальных печатей, теперь недалеко от входа на верхние палубы, о чем, скрепя сердце, и сообщил друзьям. От этой вести Лина побледнела, а Сано издал нервный смешок и начал разминать пальцы рук.

— Это может быть всего лишь животное с этого острова, давайте просто сходим и проверим, — предложил он, — в случае чего просто убежим.

— Ну вот почему вы всегда лезете, куда вас не просят? — вздохнула девочка. Олег смущенно улыбнулся, а Саноске равнодушно сказал:

— Мы все равно не сможем нормально исследовать корабль, пока знаем что кто-то может напасть на нас. Так пошлите проверим что там, а потом уже вскроем оставшиеся каюты.

Ребята уставились на него в недоумении. Услышать такое рациональное высказывание от обычно горячего и импульсивного Саноске было мягко говоря странно.

— Что-то с ним сегодня не так, — задумчиво проговорила Лина, — он и встал рано...

— ...И дураком не выглядит, — серьезно продолжил Хакурю.

— Ага, может его подменили?

— А? Я по-вашему совсем тупой и сказать по делу не могу? — разъярился Сано. Его друзья переглянулись и рассмеялись. Саноске не мог долго хмуриться, и присоединился к ним. Страх, который поневоле испытывали все трое, ненадолго отступил.

Подойдя к выходу на нижнюю палубу, ребята не обнаружили ничего подозрительного: та же старая лестница с частично обломанными ступенями, слой пыли на ней, затхлый запах. Сано и Лина облегченно вздохнули, однако Олег радоваться не спешил:

— Здесь определенно кто-то был, — он указал на следы, который оставили трое друзей, поднимаясь вчера на палубу. Кроме маленьких подошв на пыльной поверхности явно отпечатались огромные ступни. Нечеловеческие ступни.

Спина Хакурю покрылась холодным потом. Перед глазами вновь встало изображение того монстра, заключенного во льду. Он непроизвольно отступил на два шага от тьмы, в которую вела старая лестница. Там, внизу, ему уже чудилось движение, хриплое дыхание монстров и взгляд. Взгляд глаз, что чернее темноты, из которой они смотрят.

— Что с тобой, Олег? — обеспокоенно спросила Лина. Ее саму появление чужого не слишком напугало. Вполне вероятно, что она приняла эти следы за человеческие, благо размер ноги был немногим больше чем у взрослого человека.

— А? Ничего... все в порядке. Просто думаю, что нужно проверить тех чудовищ, что мы видели вчера. Кажется, где-то там сработала ночная метка.

В ходе пятиминутной дискуссии ребята решили все-же спуститься и проверить справедливость опасений Хакурю.

Снова тот же путь, только в обратную сторону. Неровное пламя свечей и печати, могильный холод и тонкие лучики света, проникающие сквозь пробоины корабля. Вот и развилка между двумя путями, один из которых они оставили без внимания. На этом месте Олег снова поймал приступ слабости и с присвистом выдохнул. Саноске недоуменно посмотрел на него и пошел вперед. Прямо к чудовищу в глыбе льда. Хакурю устыдился своей минутной слабости и вскоре нагнал его. Спустя минуту они уже подошли к прикованному монстру. Он был на месте, абсолютно ничего не изменилось. Лина подошла к внимательно разглядывающему глыбу льда Олегу и сказала ядовито:

— Ну что, убедился? Я из-за тебе такого страху натерпелась, Хакурю! — его второе имя она буквально прошипела, а Олегу стало немного стыдно. Он так явно испугался, увидев следы на лестнице, что Лина, конечно же, заметила. А учитывая то, что он ни разу не выказывал страха до этого, сделала закономерный вывод.

— Да, это были просто опасения, — Олег кисло улыбнулся, — но я на всякий случай запечатаю этого, — он кивнул на гуманоида, — и того динозавра с Кинг-Конгом.

— Кем? — удивленно переспросил его Саноске.

— Ну обезьяной этой, огромной. Если за месяц не смогу сдать их на руки дозорным, то просто разорву карты с ними.

Немного поколебавшись друзья с ним согласились.

Через полчаса после этого разговора, Олег закончил запечатывать динозавра и утер пот с лица. Конечно, можно было сделать это и быстрее, но зачем бездумно расходовать силы если они, может быть, еще пригодятся. Поэтому Хакурю не торопился, давая себе отдохнуть после каждого монстра.

Наконец, друзья вновь оказались, как былинные витязи, перед распутьем. Саноске пожал плечами и кивнул в сторону одного из маршрутов:

— Пошлите, что ли, здесь. Все равно надо осмотреть это место до конца. Может найдем еще что-нибудь любопытное.

Возражений не последовало, и ребята отправились в недры корабля. Это дорога была более извилистой чем предыдущая, и вела куда-то под общую каюту. По пути Сано предположил, что эта дорога ведет в какое-то большое помещение.

— Хакурю, Сано, — вдруг позвала парней Лина, — а вам не кажется странным, что уже не холодно?

Действительно, по мере отдаления, температура начала повышаться, вскоре ребята поняли причину. Поперек дороги им попались обломки одного из тех архаичных устройств, что поддерживали нужную температуру. По крайней мере другого объяснения им Олег не нашел. Тем временем коридор плавно перешел в небольшую комнатку с тремя дверьми. Она, по всей видимости, служила предбанником в то большое помещение, о котором говорил Саноске.

Весь путь Хакурю смущали странные потеки на стене и полу, а также следы от когтей то тут то там. Лина обратила внимание еще на одно обстоятельство: пыли на полу почти не было, а это значит, что коридорами пользовались, и пользовались часто. Взгляды трех детей стали напряженнее, а Олег, по просьбе Лины, дал ей один из богатых пистолетов, захваченных на пиратском корабле.

Комнатка действительно оказалась предбанником: из нее, кроме еще двух невзрачных дверц, вела огромная, массивная дверь, сейчас стоящая полуоткрытой с единственной уцелевшей петлей. Такое чувство, что какой-то силач пытался выдернуть ее с корнем, и ему не хватило лишь самую малость.

Дети осторожно вошли в проем. Это было огромное помещение, большая часть которого терялась в полумраке. Довольно широкое пространство было было заполнено лишь по краям: вдоль странно утолщенных стен стояли небольшие приборы. Всего их было не больше дюжины. Сверху угадывались очертания застекленных окон, но выходящих не наружу, а в какие-то помещения под потолком. Весь пол был в уже виденных Олегом разводах, а ближайшие стены выглядели так, будто кто-то стрелял по ним из чего-то крупнокалиберного. Свет странно отражался от стен, преломляясь в неожиданных местах и создавая длинные тени. Троица несмело вошла внутрь. Едва сделав несколько шагов, Лина обо что-то споткнулась, и, тихонько ойкнув, поднесла свечу себе под ноги. Олег глянул вместе с ней и невольно поморщился: это была большая кость крупного животного или человека. Саноске только присвистнул, его эта находка ничуть не напугала, а вот Лина крепко вцепилась Олегу в плечо и часто замотала головой.

— Давайте просто уйдем отсюда, а? — с надеждой заглянула она в лицо друзьям. Те отвели взгляд.

— Мы ведь должны все проверить, ты ведь и сама это понимаешь, Лина. Что если какое-нибудь чудище нападет на нас в самый неподходящий момент? Так не лучше ли встретить его во всеоружии?

Олег тоже сказал что-то бессмысленно-одобряющее, но девочку это ничуть не успокоило. Она лишь обреченно кивнула, пытаясь совладать со своим ужасом. Наконец, она взяла себя в руке и ребята двинулись дальше. Не сговариваясь, они решили идти вдоль стен, избегая открытого пространства, где опасность поджидала со всех сторон. Через несколько десятков шагов им попались еще кости, потом сразу несколько черепов и почти целое запястье. После такого даже Саноске вынужден был признать, что имеет дело с человеческими останками. Его подруга перенесла эти находки без удивления, лишь в глазах появилось загнанное выражение, а спина ссутулилась, как под тяжестью какой-то ноши. Дойдя до конца комнаты, дети пошли влево, поминутно останавливаясь и внимательно оглядывая видимые на свету участки. Видно было не очень много: то тут то там лучи света выхватывали остатки какого-то оборудования, человеческие кости и всякий мусор типа ржавых сабель, сорванных крышек от сундуков, деревянных брусков и тому подобного. Чем больше Олег ходил по этому помещению, тем больше он замечал некую последовательность: некоторые вещи были уложены ровными холмиками, ближе к середине холмики становились больше и их венчали человеческие черепа, а бесхозного мусора попадалось меньше.

— Похоже нам нужно искать ближе к центру, — вполголоса сказал Хакурю и тихо озвучил свои предположения. Возражений они не вызвали и ребята направились к центру зала.

— Все помнят где выход? — вдруг спросила Лина. Друзья остановились. Редкое пламя свечей и печати показало в неровном свете их лица. У обоих ясно читалось недоумение от вопроса, но понемногу оно сменялось досадой и напряженностью, отчего их лица приняли немного гротескные очертания.

— Где-то там, наверное, — махнул рукой Саноске по направлению к предполагаемому выходу, довольно сильно ошибившись. Олег показал немногим лучший результат. Лина вздохнула:

— Запомните, идем вправо до стены, а потом налево до выхода. Понятно? Повторите!

— Вправо до стены, налево до выхода, — монотонным шепотом повторили мальчишки. Обоим было неловко от того, что они позабыли такую важную вещь.

— Что бы вы без меня делали! — слабо улыбнулась Лина.

— Твоя помощь неоценима, — весело прошептал ей Олег. Сано только ухмыльнулся и кивнул головой. Странно выглядели эти дети среди слабых отблесков света, в огромном помещении, пробираясь мимо гор мусора и человеческих останков. " Интересно, что бы сейчас сказал Эрт, если бы увидел меня в таком месте? Заохал бы, наверное. А трактирщик по-любому дал бы подзатыльника и сказал бы не шляться где не надо." — Олег против воли улыбнулся. Его родные люди все еще с ним, а значит никакая тьма ему не страшна, как и твари внутри нее.

Шедший впереди Саноске внезапно остановился. Олег с Линой подошли к нему и тоже застыли: их взгляду открылось огромное логово, или, скорее, гнездо, свитое прямо посередине каюты. По форме оно больше всего напоминало полумесяц размерами с хорошую каюту на корабле. Остов его составляли доски, в которых Саноске узнал обломки мачты, далее на доски наложилась парусина, веревки, какие-то тряпки, в которых с трудом можно было узнать человеческую одежду, огрызки ковров и другой мусор. У входа в логово было сделано два огромных холма сплошь из костей. Олегу невольно вспомнилась картина "Апофеоз войны" из его старого мира, только неизвестная тварь использовала не только черепа. Однако внимание ребят привлекло не это. Вдоль стен жилища стояли тем же полукругом четырнадцать кольев: просто заостренные куски от корабля, стоящие вертикально, а на этих кольях были насажены люди. Белая рубашка с коротким рукавом, надпись на спине синим, прочитать из-за ветхости и повреждений одежды было невозможно. Без сомнений это были дозорные. Рядом с одним из таких импровизированных кольев и стоял виновник произошедшего. У Олега перехватило дыхание и подкосились ноги. Существо, снимающее с кола труп моряка повернуло голову и посмотрело прямо на него. Двухметровое тело серо-коричневого цвета с синюшными венами и развитой мускулатурой. Голова с тремя впадинами и огромными надбровными дугами, черные глаза без признаков зрачка.Сначала Олег перепутал это существо с тем, что он недавно запечатал, но потом страх отступил и Хакурю понял, что ошибся. У стоящего перед ним экземпляра не было ни хвоста, ни гребня, да и то гнетущее впечатление, что производил любитель холмов из костей, явно было слабее, несмотря на большую реалистичность. "Похоже какой-то подвид", — отстранено подумал Олег, привычным движением нащупывая в руке боевые карты. Тварь прикрыла лицо лапой с огромными когтями и глухо заворчало. В другой лапе у него находился труп. Подумав немного, чудовище откусило ему кисть и бросило под ноги. Хакурю оглянулся на своих спутников: сильно побледневший Саноске, тем не менее, держался молодцом, прикрыв плечом Лину и встав в стойку для более эффективного удара. А вот девочка похоже была не в состоянии не только драться, но и двигаться. Ее губы дрожали, глаза выкатились из орбит, а рот был приоткрыт. Она начала судорожно хватать воздух и поднесла руки к горлу, как будто задыхалась. Опустившись на колени она свистящим шепотом произнесла:

— Они ведь еще живы!

— Кто? — не понял Саноске. Лина ткнула пальцем в развешанных на кольях матросов.

— Они, я видела, как трое или четверо пошевелились.

— Да не может быть, — начал Саноске, но в этот момент монстр закончил жевать, повернувшись к друзьям и все еще прикрываясь лапой от скудного света.

— Сейчас не время для жалости, — Олег не отрывая взгляда от твари рывком поставил Лину на ноги. — Действуем по тому плану. Лина..?

— Я справлюсь, — кивнула девочка и тварь тут же бросилась в атаку. Олег правильно предположил, что чудовище нацелилось прежде всего на источник света, поэтому просто оставил печать на месте, а сам отскочил. Саноске и Лина сделали тоже самое, побросав свои свечи на пол. Монстр подскочил к упавшей печати, и, спустя секунду промедления, наступил на нее лапой. Этого времени оказалось достаточно для того, чтобы Олег успел ударить по нему молнией.

Еще перед спуском в подвал, когда он панически боялся встречи с замороженным монстром, Олег придумал этот план. Весь упор здесь делался именно на его способность: планировалось заманить монстра в какой-нибудь тупик и шарахнуть по нему молнией. Свет от нее ненадолго ослепит привыкшего охотиться ночью хищника, а электрический удар парализует нервы любого существа, каким бы стойким оно не было. А дальше в дело вступала разрушительная мощь Кулака Свободы. Единственным недостатком оказывался начальный этап, но тварь оказалась самоувереннее чем они предполагали.

Как и ожидалось, вспышка серьезно ударила по глазам. Даже прикрыв их ладонью, Олег увидел вспышку через веки, что уж говорить про чувствительные зрачки неизвестного существа. Полный ярости и боли рев подтвердил его мысли.

Странно, но рев этот, не будучи запредельно страшным, все же вогнал друзей в ступор на несколько секунд. Но тварь, парализовало не слабо, а зрение пострадало еще сильнее, поэтому никакого серьезного урона ее рев не наделал. Сразу после молнии к монстру подскочили Лина с Саноске и ударили Кулаком Свободы по левой ноге чудовища, а подбежавший Хакурю использовал в упор ружейным залп, накрыв им голову и большую часть туловища врага. Внезапное беспокойство иглой кольнуло его мозг и Олег, не успев толком ничего понять, рефлекторно вскинул руку с синхронной печатью. Когтистая лапа замерла перед кусочком бумаги. Тварь явно не поняла что произошло, и прежде чем монстр успел оправиться, Хакурю ударил его в ответ и отскочил. В тусклом свете лежащей на полу печати сложно было разглядеть что-то определенное, но друзьям хватило и этого. Похоже что больше всего урона нанес отраженный удар твари, пропахав на ее торсе три глубокие борозды. Нога, по которой одновременно ударили Лина и Саноске, не то что не оторвалась, а даже не сильно пострадала. Слабое искривление, вот и все, чего они добились. Тут Хакурю перевел взгляд на глаза монстра и понял, почему они до сих пор живы. Изначально черные белки глаз покрылись сетью желтых прожилок, из них активно сочилась какая-то жидкость, резко выделяясь белым цветом на фоне темной в полумраке морды.

— Бежим, пока он ослеп, — крикнул Саноске, и, схватив Лину за руку, бросился бежать к выходу. Олег поспешил за ними, попутно вынув из кармана недавно призванное зеркальце: идеальный инструмент для узнавания ситуации за спиной. Увиденное ему не понравилось: сначала монстр мотал головой, а потом резким ударом выправил искривленную ногу. От отчаяния он чуть не упал, слишком широко шагнув. Теперь его вел только слабый огонек впереди, а по топоту Саноске он определял когда надо перепрыгнуть через препятствие.

Сзади раздался рев твари. Помня об его эффекте, Олег при первых же звуках запечатал его. Отчаянная идея пришла к нему в голову. Уже несколько раз он видел, как замирает этот монстр от удивления. Дождавшись второго рева, он вскинул руку с зажатой в ней картой и крикнул:

— Пушечное ядро!

С ужасающим свистом из его карты вырвался огромный шар и полетел в заданном направлении. Почти сразу же появилась вспышка и раздался глухой удар: ядро попало в цель. У Олега не было времени посмотреть, насколько эффективен был его прием, поэтому он просто бежал изо всех сил. А вот и знакомый путь, показавшийся Олегу таким родным знакомым, хоть он и ходил здесь всего лишь третий раз. Ребята как можно быстрее побежали к дыре в корабле, через которую они и забрались. Сквозь огромную пробоину ярко светило солнце, но совсем недалеко раздался третий рев твари, который так же был запечатан Олегом. Однако теперь вынужденная слепота монстра уже не играла ребятам на руку: он мог не боялся дневного света, движимый лишь жаждой крови. Выбежав из пролома, дети со всех ног кинулись к привязанной лодке. Зеркало Олег потерял по дороге, поэтому он лишь на миг оглянулся, запечатлев момент выхода монстра из пролома. Ядро все же смогло нанести ему небольшие повреждения: левая рука твари безвольно болталась у туловища, а часть лица превратилось в месиво. Впрочем, сильно уродливее он от этого не стал.

— Нам. Нельзя. Выходить. В море. Сейчас. — задыхаясь проговорила на бегу Лина, — Шторм. Скоро.

— Не знаю как насчет шторма. Но. Он нас сожрет точно. — таким же образом ответил ей Саноске. Они уже добежали до привязанной лодки и Хакурю пожертвовал тросом, просто обрубив его на ходу кинжалом из коллекции Рыжебородого. Однако даже так они не успевали, монстр явно мог еще запрыгнуть в едва отчалившую лодку. Лина начала кричать и палить в существо с корабля из пистолета, на что тот не обращал внимание, уже напружинив задние конечности и вытянув лапы по направлению к лодке. В отчаянии Олег взял карточку и распечатал рев этого монстра. Тот уже в который раз удивленно застыл, мотая головой, потом резко подобрался и прыгнул, но было уже поздно. Лодка с маленькими путешественниками отправилась в море.

Глава седьмая.

Лина с тревогой смотрела на облака, что-то шепча себе под нос и глядя на карту. Небо все еще было безмятежным, а облака и не думали наливаться свинцовой тяжестью, но даже небольшого опыта морских путешествий хватило друзьям, чтобы не повестись на обманчивый вид погоды. Все это было лишь затишьем перед бурей.

— Как бы я не считала, у нас не хватает времени доплыть до какого-нибудь острова чтобы переждать бурю. Но в море у нас почти нет шансов переждать ее! — в отчаянии она ударила кулачком по мачте и запрыгала от боли на месте. Саноске попытался ее утешить, но получилось у него плохо: она лишь огрызнулась в ответ. К чести Лины, надо добавить, что она ни разу не обвинила друзей в остановке на острове, в чем, несомненно, крылся корень всех неприятностей. И мальчишки были ей за это очень благодарны.

Хакурю между тем сосредоточенно думал, как бы ему применить свою силу для выживания в бушующей стихии. Он не строил никаких иллюзий относительно своих шансов: если его друзья могли понадеяться выплыть на какой-нибудь щепке или просто на везение, то Олег таких возможностей был лишен. Как только он окажется в воде, то тут же пойдет ко дну как топор. Однако ничего кроме запечатывания огромных волн ему в голову не приходило, а эта идея была слишком сложной для реализации. Тут он вспомнил так называемую активную броню, широко применяемую для новейших разработок танков. Суть ее в том, что энергия вражеского заряда, который попал в такую броню, гасится взрывом этой самой брони, только направленным в конусе перед собой. "Так почему бы не сделать тоже самое для нашей лодки?" — подумал Олег, — "Конечно, мне не под силу запечатать все те огромные волны, которые на нас обрушатся, но если ударить одной волной другую, то сил потратиться как минимум в два раза меньше!" Хакурю пересказал свою идею Лине и Саноске.

— Так ты хочешь одной волной другую отбивать? — недоуменно спросил его парень. Однако его тут же перебила Лина. Ее глаза снова загорелись, а в жестах больше не сквозило отчаяние.

— Ну конечно! Лечи подобное подобным! — она засмеялась, потом вдруг нахмурилась:

— И сколько волн ты сможешь отбить?

— Смотря каких, но, если повезет, то нам хватит. — ободряюще улыбнулся Хакурю. Лина устало вздохнула: такой ответ ее нисколько не устроил, но ничего другого им не оставалось.

Шторм наступил неожиданно. Небо окрасилось в стальной цвет и тяжелой громадой нависло над путешественниками. Ветер все крепчал, из-за его порывов маленькое судно шаталось и скрипело, жалобно, как больной ребенок. За борт перехлестнула первая волна, а за ней вторая и третья. Пока способности Хакурю не требовались, друзья справлялись просто вычерпыванием воды, однако волны становились все больше. Все чаще били они в борт их судна, заставляя трещать под своей яростью дерево и внося смятение в дух пассажиров. Очередная волна захлестнула лодку, с головой погрузив ее обитателей в соленую воду и тут же отступив. Уходя, толща воды чуть не увлекла за собой Саноске, который в последний момент поймал руку Хакурю и забрался на борт, весь вымокший и стучащий зубами от холода. Внезапно начавшийся дождь еще больше испортил ему настроение.

— Нам надо привязать себя к лодке! — прокричала Олегу в ухо девочка, указывая пальцем на два приваренных к днищу лодке железных кольца. Хакурю тут же высвободил остаток троса и разрезал его на три части.

— Я привяжу себя к матче! — крикнул он Лине. Та кивнула, все это было обговорено заранее. Друзья привязали себя к лодке, оставив немного троса для свободного передвижения, и принялись выкачивать остаток воды специальным насосом. Приближалась первая по-настоящему опасная волна. В родном мире Олега таким давали грозное название: "Девятый вал". Хакурю приготовил чистую карту. Использовать синхронные для такой громады было, по-меньшей мере, глупо. Волна, тем временем приближалась. Саноске присвистнул от восторга: она была в несколько раз, если не десятков раз, выше их утлой лодчонки, производя впечатление чего-то незыблемого и неколебимого. Того, что не остановить трем слабым детям.

Лина сжалась и безумными глазами следила за ее приближением. Сано, казалось, забыл об поджидающей их опасности, вопя от восторга, подпрыгивая и время от времени вытирая глаза от текущей отовсюду воды. "Пора", — решил Хакурю, когда девятый вал уже грозил обрушиться на них. Мгновение, и от поражающей воображение стихии остались только подрагивающие волны, словно в недоумении от исчезновения такой толщи воды. Хакурю, тяжело дыша, опустился на палубу, прижимая к груди карту с запечатанной стихией.

— У тебя получилось, Хакурю! — завизжала Лина, бросившись ему на шею.

— Это было просто потрясно, друг! Ты прям повелитель стихий! — Саноске возбуждено тряс уставшего мальчика, то качая головой, то размахивая руками от переизбытка чувств.

— Спасибо, — слабо улыбнулся Олег, — но это только начало. Сколько нам нужно продержаться, Лина?

— В это время года бури довольно короткие, не больше суток. — видя кислые физиономии друзей она против воли улыбнулась, — не все так плохо, самый бурный этап завершиться через час-другой. Хакурю, мы на тебя рассчитываем. Вместе с ее словами на горизонте показалась новая волна, не уступающая в размерах предыдущей.

— По местам, ребята! — Хакурю приготовил свою новую карту и вгляделся в стену дождя, за которой смутно виднелась угрожающая им волна. Слева от себя он вдруг разглядел какой-то силуэт в толще воды, но для опасной волны он был мелковат, да и тут же исчез, поэтому Олег сосредоточился на конкретной цели. Как он и ожидал (точнее надеялся), первая волна, высвободившись, совершенно погасила второй вал, однако энергия от их столкновения оказалась достаточно мощной, чтобы отшвырнуть лодчонку далеко назад, чуть не перевернув ее. Следующий час никаких огромных волн не поднималось, однако Хакурю все чаще замечал темный силуэт в волнах, каждый раз появляющийся все ближе к лодке. Заметили его и Саноске с Линой, но, как и Хакурю, не обратили на него внимания, посчитав недостойным внимания явлением. Приблизилась третья волна, сразу за ней четвертая, а спустя двадцать минут и пятая. Последнюю Олег так и не смог запечатать полностью, оставив одну треть и едва не угодив в открытое море. К счастью, трос, за который он был привязан к мачте, оказался на редкость прочен.

— Кажется шторм пошел на убыль, — подойдя к Олегу произнесла Лина, — ты не представляешь, как я тебе благодарна, Хакурю!

— Ты просто спас нас, — подтвердил Саноске, с сочувствием глядя на с присвистом дышащего друга. Тот еле-еле поднялся на локтях и устало сказал:

— Мы ведь друзья, и, что бы не случилось, друзьями останемся. Я ужасно рад что встретил мы встретились!

Лина широко улыбнулась, а Сано смущенно ткнул друга в плечо:

— А уж я как рад, — сказал он, помогая Олегу встать.

Внезапно, до их ушей донесся рев. Возможно это был не первый раз, но из-за бушующего шторма друзья не могли его слышать. Олег вспомнил про несколько раз виденный силуэт и резко обернулся в сторону левого борта. Рядом тихонько вскрикнула Лина. Над лодкой возвышалась огромная тварь, не меньше чем на десять метров выступая из волн.

— Морской король! — потрясенно сказал Саноске. Хакурю удивленно посмотрел на него. Так вот он какой, морской король, в честь одного из видов которого назвали и самого Хакурю. Больше всего увиденное им чудовище представляло собой помесь огромной рыбы со змеей: Длинное и узкое тело было покрыто типично рыбьей чешуей, а голова оканчивалась огромными выпученными глазами и небольшими зубками. Небольшими относительно остального тела, их размер был с хорошую саблю, такого же изогнутого вида и белого цвета. Сама рыба была иссиня-черной, видимо поэтому дети и не замечали ее до последнего момента, принимая то за волну то за обман зрения.

— Так вот почему этот путь больше не пользуется популярностью! — с ужасом глядя на огромную рыбу сказала Лина, — когда где-то в водах заводиться морской король люди стараются не посещать это место.

— Да пофиг мне на причины и прочую хрень! Что нам делать-то?! — прокричал ей Саноске.

— Я не знаю! — Лина едва не плакала, — мы не сможем ни убежать от него ни победить!

Хакурю тяжело оперся о мачту и посмотрел на грозного обитателя моря. Тот явно примеривался для атаки.

— Ну, никаких вариантов, кроме как драться у нас нет, — спокойно сказал он. Олег не испытывал ни страха ни злости ни азарта, сказывалась усталость. Ему хотелось покончить со всеми проблемами побыстрее и провалиться в спасительный сон, оставив заботы вместе с уходящим штормом.

— И что ты предлагаешь? — спросил его Саноске, ухмыляясь. Он уже знал ответ.

— я кину в него молнией, если он не отступит, вам придется научить его хорошим манером своими кулаками.

Лина обреченно вздохнула. Олег посмотрел на нее, ожидая протестов, но она только кивнула, подняв руку с запечатанным Кулаком Свободы.

"А девочка растет!" — удовлетворенно подумал Хакурю и высвободил молнию, целясь в глаз монстру. Чудовище взревело, молния угодила ей куда-то в морду, и кинулась в атаку. Однако Саноске, в очередной раз продемонстрировав свое безрассудство, спас ситуацию. Прыгнув на плечи Хакурю, он оттолкнулся от мачты и ударил по морде приблизившегося монстра, отлетев в море неподалеку от лодки. Прежде чем их противник успел оправиться от удара он уже залез на борт и приготовился к повторной атаке. Однако чудовище явно колебалось: похоже атаки Сано и Хакурю возымели свой эффект. Впрочем, морской король не собирался упускать свою добычу, просто сменив тактику и зайдя с другой стороны. Теперь он подобрался, опустив тело параллельно воде, как змея перед броском. Но и эта его атака не возымела эффекта: Лина одновременно с Саноске ударила его по сбоку по морде. Морской король отчаянно заревел и с силой ударил туловищем по воде, вызвав довольно большую волну, лишь немногим уступающую тем, что отбивал Олег. Огромная толща воды ударила по лодке и сорвала мачту, к которой все еще был привязан мальчик.

— Хакурю!!! — вопль, полный отчаяния донесся словно бы издалека. Мачта вылетела из толщи воды и едва живой Олег начал вертеть головой, отыскивая глазами лодку. Хоть дождь и прекратился, на море все еще бушевал шторм, так что оставаться на мачте было очень опасно. Олег запечатал трос, и, стараясь не касаться воды ногами, обхватил бревно и посмотрел по сторонам. Его отнесло довольно далеко от лодки, с такого расстояния он едва различал фигурки Лины и Саноске. Похоже, что их корабль отделался не только потерей мачты: вокруг него плавало довольно много обломков, но их судно все еще держалось на плаву, что внушало уверенность. Олег, стараясь совершать как можно меньше движений, попытался вызвать шлюпку, на которой друзья уплыли от Рыжебородого, и, со второй попытки, у него получилось. За это время морской король совершил еще одно нападение, и Хакурю не понравились их движения: они явно стали дерганными и истеричными. "Да они просто беспокоятся за меня!" — пришла вдруг неожиданная мысль ему в голову. Олег попытался крикнуть, но его крик потонул в грохоте шторма, а сам Хакурю чуть не упал в море во время очередной волны. Первым делом следовало перебраться в шлюпку. На это ушло дополнительные несколько минут, но теперь парень мог поплыть на выручку своим друзьям. Он смертельно устал, вымок и едва двигался, но страх за тех кто дорог, куда более сильный чем перед реальной опасностью гнал его вперед, заставляя налечь на весла и кричать, срывая глотку, в тщетных попытках привлечь к себе внимание. Очередная вспышка молнии осветила картину, которая на долгие годы отложилась у Олега в памяти. Две маленькие фигурки, грудью встречающие опасность в виде огромной рыбы, падающей на них, разинув пасть и выпучив глаза. До ушей Хакурю донесся слабый вскрик, торжествующий рев и хруст ломающегося дерева. Следующая молния показала исчезающего в морской пучине короля, среди кучи деревянных обломков.

— ЛИНА! САНОСКЕ! — усталость уступила место отчаянию: Олег срывал в кровь ладони, немилосердно подгоняя волнами маленькую шлюпку. Он уже бесчисленное множество раз должен был опрокинуться от ударившей в борт волны, упасть от изнеможения, оказаться за бортом, когда очередной вал захлестывал его утлое суденышко с головой. Но, видимо, сами морские боги благоволили ему, доставив его судно без происшествий на место уничтожения лодки его друзей. Олег встал, уже собираясь прыгнуть за борт в попытке отыскать своих драгоценных товарищей, но что-то более сильное чем его боль, какой-то древний инстинкт остановил его на самом краю. Хакурю упал на колени и завыл. Глухо и протяжно, изливая равнодушному морю свою горечь и скорбь, корчась и дергаясь от той тоски, что как первобытный огонь снедала его изнутри. Мало-помалу шторм прекратился и на небе показалась радуга, прекрасная своим контрастом с недавней яростью стихии.

Олег лежал на палубе и тупо смотрел на нее. Отчаянно болели содранные в кровь ладони, избитое волнами тело, свинцовая усталость от использования фрукта налилась во всех его мышцах, делая любое движение невыносимым. Хакурю было все равно. На место отчаянию и скорби пришла сосущая пустота. После того нападения он еще несколько часов плавал по водной глади, крича до сорванных связок имена друзей и вылавливая каждый обломок. Он понимал, что все это бесполезно, но поделать ничего не мог. Отсутствие движение было намного более невыносимым. Но, в конце-концов, ему пришлось смириться. И теперь Олег просто лежал, смотря на радугу и думаю о том, как улыбнулась бы ей Лина. "Интересно, а понравилась бы она Саноске?". От обычного вопроса очередной приступ душевной боли заставил его свернуться в клубок и скулить, царапая ногтями дно шлюпки. Плакать он уже не мог. Так и прошел его следующий день. Хакурю просто смотрел на чистое небо, не желая ни есть ни пить. До вечера он так и пролежал без движения, глубоко ночью забывшись беспокойным сном. Во сне он сидел в своей квартире, той самой, из старой жизни. Как и в тот день, перед ним стоял торт, а в квартире было темно и пусто. Коротко усмехнувшись, Олег прошел на балкон, но на полпути кто-то взял его за руку. Обернувшись, он увидел Милу, которая, мягко ему улыбнувшись, кивнула в сторону его комнаты. Озадаченный, Олег позволил увести себя и замер на пороге. Больше не было пустой комнаты и не было одиночества. В его квартире появились гости. Самые драгоценные гости, о которых он мог мечтать.

— Ну что застыл? — недовольно спросил его трактирщик, — режь давай свой торт, устали уже тебя ждать.

— Хо-хо-хо, — добродушно усмехнулся на эту реплику Эрт, мягко посмотрев на именинника.

— Ну и странно же ты живешь, — безапелляционно заявил Саноске, с интересом осматривая компьютер. Стоило ему ткнуть пальцем в монитор как его тут же одернул строгий, но по-детки очаровательный голос:

— Сано! хватит лезть куда не надо! Еще сломаешь что-нибудь! — Лина обернулась и помахала Олегу рукой, сидя в его кресле и болтая ногами. Мила хихикнула и легонько толкнула его в спину:

— Ну, вперед, Олег.

В его руке как-то сам собой возник нож. Через несколько минут все собравшиеся весело уплетали свой кусок лакомства, весело переговариваясь между собой. Как ни старался, Хакурю так и не смог понять ни одного слова. Голоса раздавались все глуше и глуше, а комната стала терять резкость, как будто Олег находился за толстым стеклом. В отчаянии парень поднял руку, стремясь рассеять наваждение, но уже сама комната стала терять целостность, распадаясь в сознании на отдельные фрагменты. "Подождите!" — хотел крикнуть Хакурю, но только просипел что-то нечленораздельное. К нему подошел Эрт и ласково обнял его.

— Ты не скучай по нам Олег. Не убивайся так сильно. Может то что я скажу покажется глупым или избитым, но мы живы пока о нас есть память. Так что исполни свою мечту, мой мальчик. Мертвые уже мертвы, твоя печаль не вернет их. Живи своей жизнью, радуйся своим радостям, только вспоминай нас время от времени. И улыбайся почаще. — старик тепло посмотрел на него и пошел к остальным гостям, уже ждущим его около входной двери.

— Прощай парень! — трактирщик первым открыл дверь, и, не оборачиваясь, вышел. Остальные пошли следом, один за другим растворяясь во тьме. Уходящая последней Мила помахала ему рукой и плотно затворила входную дверь. От звука щелкнувшего замка Олег проснулся.

Он все также лежал на дне лодки. Болели раны на теле и ладонях, ныла от жесткого дерева спина. Однако что-то в нем поменялось. Еще остался тот мерзлый комок в груди, но боль уже притупилась, став какой-то привычной и знакомой, как давняя рана.

— Для начала надо поесть и помыться, — сказал он вслух. Так было привычнее. По той же привычке он высвободил еды на троих. Бросив в море оставшиеся от трапезы продукты, Хакурю сел в лодку и надолго задумался. Из этого состояния, больше похожего на транс, его вывел шум волн и крики. Посмотрев вперед он увидел довольно большой корабль, шедший в ту же сторону что и друзья накануне. На самой высокой мачте гордо реял пиратский флаг с обычным усмехающимся черепом, на который была надета странная шляпа с двумя синими смайликами: грустным и веселым. В верхней части, за смайликами, шляпа горит, а фоном всему этому служит красная пика как на игральных картах и надпись "Spade" под ней. На одном из парусов полностью повторялась эмблема, а на остальных было только слово "Spade". Пираты. Олег вышел из ступора и лег на дно лодки, надеясь, что его еще не успели заметить. Он еще не отошел от недавних событий и драка явно не входила в его планы. Однако люди на корабля заметили лодку и спустили на воду что-то вроде маленькой лодки, длинной и узкой, как индейские каноэ. В нее встал человек и она резко ускорилась. Олег не поверил своим глазам: это странное каноэ явно приходило в движение от какого-то двигателя, судя по вырывающимся позади нее языкам пламени. Хозяин лодки выглядел не менее колоритно: высокий мускулистый парень с веснушчатым лицом и черными волосами, на голове он носил ковбойскую шляпу с двумя синими смайликами: грустным и веселым, похоже именно ее и запечатлели на флаге корабля. Одет он был в салатовую рубашку с коротким рукавом, распахнутую на груди и шорты до колен, опоясанные шипованным ремнем. На ногах у него были черные ботинки а на левом бицепсе татуировка "ASCE" с зачеркнутой буквой S. До лодки Олега он добрался за несколько минут и теперь с удивлением разглядывал представившееся ему зрелище. Посмотреть было на что: парнишка с платиновыми волосами в донельзя потрепанной одежде один, в маленькой лодчонке посреди моря. Однако самым удивительным было то, что в его глазах вместо страха и доверчивости, присущей детям, была лишь усталость пополам с ненавистью. От этого взгляда бесстрашного капитана слегка покоробило, но он все же спросил у странного ребенка:

— Тебе нужна помощь, малыш? Там стоит мой корабль, мы сможем довести тебя до ближайшего селения, или куда тебе нужно, если нам по пути, — он по-доброму улыбнулся и протянул руку. — меня, кстати, зовут Эйс. Портгас Ди Эйс.

— Ты пират, — сказал ему хозяин шлюпки, — хочешь продать меня в рабство?

Эйс резко шагнул к нему в лодку и быстрым движением сгреб за грудки Олега. Его глаза засверкали, а веснушки побледнели от ярости:

— Я что, похож на работорговца, парень?! — он отпустил мальчика. Вспышка гнева прошла также резко, как и началась, он уже жалел об этом и повернулся чтобы попросить прощения.

— Нет, ты не похож, — донеслось вдруг до него. — меня зовут Хакурю. Просто я не понимаю, зачем тебе помогать мне просто так.

Эйс усмехнулся, потом неожиданно потрепал Олега по голове и ответил:

— Один в открытом море, без припасов и в утлой лодчонке... я просто не могу бросить тебя на верную смерть, малыш, — он вздохнул, — хоть ты и ненавидишь пиратов, но среди них много как хороших людей, так и плохих. Просто попробуй принять это.

Хакурю заколебался, однако этот человек всем своим видом внушал ему доверие. Его взгляд был похож на взгляд Эрта, когда тот что-то придумывал, а улыбка напоминала о Санджи.

— Так что, пойдешь ко мне на корабль? Если ты так ненавидишь пиратов, то я дам тебе отдельную каюту и не буду трогать до ближайшего острова. — Похоже Эйс всерьез решил убедить упрямого ребенка, но тот просто кивнул головой, а его холодный и цепкий взгляд немного смягчился. "Интересно, он умеет улыбаться?" — подумалось вдруг Эйсу.

— Можно я буду звать тебя аники? — неожиданно спросил его Хакурю. Эйс рассмеялся и снова потрепал его по голове.

— Называй как хочешь, я не против. Залезай в лодку и держись покрепче, с непривычки можешь выпасть.

Когда Хакурю перелез на его каноэ и обернулся к своему судну Эйс сказал ему:

— Боюсь, твою шлюпку придется бросить, на нашем корабле... — он не договорил, потому что странный ребенок просто протянул руку и лодка исчезла.

— Нет нужды, — тихо сказал он, — я фруктовик.

— Хм, звучит интересно, — улыбнулся Эйс и его каноэ, извергнув целый столб огня, полетел по волнам, — я тоже съел дьявольский фрукт, думаю нам будет о чем поговорить. Не успел Хакурю ответить, как они добрались до корабля.

Глава восьмая.

— Хватит двигаться, как девка после первой ночи! Я не для того гоняю тебя третью неделю, чтобы смотреть на такое ничтожество! — Высокий и коренастый мужчина с разлапистой черной бородой стоял на палубе корабля и вовсю орал на красивого мальчика лет одиннадцати. Тот тяжело дышал, не спуская со своего оппонента напряженного взгляда. Наконец, он отдышался, и, вытерев рукой пот со лба, бросился в атаку. Увернувшись от нескольких размашистых ударов абордажной саблей, Хакурю сделал рывок вперед и нанес несколько пробных ударов. Не дожидаясь блока, он изогнулся в воздухе, и ударил ногой. Используя отдачу от удару, тут же развернулся, и попытался пнуть своего противника под коленную чашечку или по внутренней стороне бедра, но нарвался на контр-пинок и отпрыгнул.

— Похоже, дольше ты продолжать просто не в состоянии, — Пират вернул свою широкую саблю обратно в ножны и широко ухмыльнулся. Будешь делать как я говорю, и даже из такого как ты я сделаю первоклассного воина!

— Я вам очень благодарен, Берт.

— Ты уже все, Хакурю? — с веселой улыбкой к ним подошел капитан Пиковых Пиратов. Его старпом повернулся и сказал ему:

— Да, на сегодня это все. Но не устраивай спаррингов на корабле, Эйс.

— Ха-хах, не делай меня глупее чем я есть, — парень добродушно хлопнул своего товарища по спине.

— Пошли парень, расскажешь нам какую-нибудь историю.

Хакурю поднялся с палубы. Он все еще тяжело дышал, но всеми силами пытался показать, что еще мог бы сражаться. Подошедших членов команды это зрелище позабавило. Прошло уже почти три недели, как Хакурю поднялся на борт к Эйсу. За это время он, к удивлению для себя, легко сошелся с небольшой но дружной командой. Они рассказывали ему о мире то, что он не знал и объясняли то, что он не понимал. Взамен Хакурю рассказывал сюжет некоторых книг и фильмов из своего прошлого мира. Неожиданно они пришлись по душе искателям приключений, а его слабо эмоциональный голос еще больше подогревал их интерес. Также, по просьбе Олега, Берт Воллес принялся обучать его кендзюцу, но почти сразу бросил это дело, объявив что у парня абсолютно нет таланта к холодному оружию. Пришлось просить развить хотя бы скорость и точность ударов, на что старпом, ворча, согласился. Кроме того, корабельный врач обучал его анатомии и показал расположение болевых точек на человеческом теле. Кроме того, Олег обзавелся прибавлением к своей запечатанной аптечке в виде некоторых бывших в избытке антибиотиков и простых лекарств. Долгое плаванье на корабле всегда проходит довольно скучно, поэтому пираты так обрадовались новому лицу, который смог заполнить их досуг. Почти у каждого пирата нашлось что порассказать внимательно слушавшему пацану, а то и обучить чему-нибудь. Такое внимание льстило довольно молодым и амбициозным пиратам. Так, главный канонир научил его простым способам нанесения татуировок, кок дал в печать несколько специй и консервантов, а плотник дал ему ту самую жидкость, с помощью которой дышат огнем факиры. Кроме того, его научили довольно сносно метать ножи и стрелять из пистолета. В итоге Хакурю нанес небольшие татуировки на лицевые стороны ладони, повышая скорость синхронных печатей, и обзавелся коронкой на одном из зубов, в которую и запечатал, но не жидкость, а уже выдыхаемый огонь: один из команды довольно ловко проворачивал такие фокусы, чем Олег и воспользовался. Логичнее было бы запечатать огонь Эйса, но тот был слишком силен и Олег просто не смог уместить его в зуб, так как при высвобождении рисковал спалить себе всю ротовую полость.

— Корабль по правому борту! — закричал сверху Билл Уинингс. Именно он был лучшим стрелком на корабле. На палубу высыпали пираты. Их было не больше двух десятков, но каждый из них по силе превосходил старпома Рыжебородого, которого убили трое друзей. Вскоре справа действительно показался корабль, он был почти вдвое больше того, на котором плыл Хакурю и также имел пиратский флаг. Прищурившись, Олег смог разглядеть веселого роджера: обычный череп с костями, глазницы горят изумрудным цветом и небольшой шрам рядом с надбровной дугой.

— Кто-нибудь знает, кто они такие? — громко спросил Эйс. Стоявшие рядом с ним соратники только плечами пожали, выражая свое недоумение.

— У них большой корабль, и, судя по всему, неплохо оснащенный. — сказал доктор, также всматривающийся вдаль, — не стоит их недооценивать, капитан. Новички на таком не выйдут.

— Капитан, еще немного, и мы войдем в радиус поражения их пушек, — подал голос канонир. Эйс усмехнулся:

— Слушай мою команду, народ! Оглас, открывай по ним огонь, как только подойдут поближе! Берт, принимай командование на корабле, дай им взять себя на абордаж. Ну, а я ударю по ним тогда, когда они этого ожидают меньше всего!

Стоявшие рядом члены команды подкинули оружие в энтузиазме и громко закричали что-то гневно-восторженное. Берт вместе с врачом только вздохнул, не разделяя общего энтузиазма.

— Это может быть опасно, Эйс. — Тот только улыбнулся, весело и лихо, а потом прыгнул прямо с борта в свою лодку, придерживая шляпу одной рукой. Вода под маленьким катером вспенилась и Эйс помчался по направлению к врагу. Тот тоже заметил Пиковых пиратов и разворачивался, чтобы дать полный бортовой залп.

— Эй, парень, тут может быть опасно, не хочешь пойти к себе в каюту? — упрямый и напряженный взгляд серых глаз в ответ.

— Я останусь.

— Как знаешь, — старпом не стал отговаривать самоуверенного мальчишку, только бросил раздраженно о том, чтобы он не болтался под ногами. Из команды только Эйс примерно представлял себе силу фрукта Олега. Остальные члены команды также высоко оценивали потенциал парня, но только исходя из показанных на тренировке результатов.

Вражеский корабль тем временем приблизился на расстояние полета ядра, но ни Пиковые пираты, ни неизвестная команда все еще не спешили обменяться залпами: шанс попасть пока был слишком мал. Первый шаг сделала команда Эйса, решив противопоставить мощи вражеского линкора преимущество в точности и дальности. Корабль начал вести прицельный залп, но результат оказался довольно скромным: на излете ядра все еще не наносили достаточно урона. Линкор все еще не атаковал, продолжая плыть наперерез кораблю Эйса. Второй залп команда Пиковых пиратов сделала в тот момент, когда враги повернулись к ним бортом и тут потери были более впечатляющие: несколько серьезных пробоин и накренившаяся мачта, но тут залп дали и пираты с зеленоглазым роджером. Со стороны это смотрелось впечатляюще: огромный корабль спустил с цепи всю свою боевую мощь, чтобы раздавать дерзкий маленький кораблик у себя под носом. Однако Олег был непосредственным участником событий и зрелища не оценил. В тот момент каждый на палубе пытался спасти положение: посылал воздушные удары саблей Берт, ударил из ручных мортир картечью Оглас, с десяток отбило еще двое людей, но несколько дюжин ядер летели прямо на нос корабля, где как назло не было никого, кто бы мог отбить их. Никого, кроме Хакурю. Плеск волн, стоны раненых и мат старпома смешались в его сознании со свистом ядер. Олег не мог не понимать, что запечатать все ему просто не по зубам. Однако какое-то странное чувство заглушило страх, прогнав горячий огонь по его жилам. Это было чувство долга перед теми кто его приютил. Это был огонь, по жару не уступающий пламени Эйса. Хакурю больше не колебался, уже начав действовать, он придумал безумный план, дающий ему шанс. Небольшой, но это лучше чем ничего. Прыгнув на носовую надстройку корабля, Хакурю с помощью синхронных печатей отбил самые близкие ядра друг в друга, а затем, пользуясь энергией от взрыва, в полете запечатал оставшиеся. Он не смог сделать это для двух оставшихся дюжин одновременно, так что пришлось увеличивать скорость запечатывания. Его мозг стонал от напряжения, руки и грудь горели от полученных повреждений, но он успел. Всего одно ядро упало на палубу, пробив ее и ухнув куда-то вниз. Острый осколок деревяшки впился Хакурю в ногу, а его тело ударилось об стенку камбуза. Очнулся Олег почти сразу же, но о том чтобы продолжить сражение или хотя бы встать не могло быть и речи. Помимо пробившего его ногу насквозь куска деревяшки, он довольно сильно приложился спиной, повредив пару ребер. Мелочи, вроде опаленных ядрами рук, Хакурю не принимал в расчет. Мальчик осторожно огляделся и удивленно закашлялся. Ему казалось, что он очнулся сразу после удара, но линкор уже вплотную стоял к маленькому кораблику и между двумя судами были проложены широкие доски, а их снасти крепко сцепились друг с другом из-за абордажных крюков. Похоже, что сцепление кораблей произошло недавно, потому что с линкора еще перебегали какие-то люди, с дикими криками нападая на пиратов Эйса. "А где же сам Эйс?" — подумал Олег. Красно-желтая вспышка на вражеском корабле стала ему ответом. Бежавшие на маленький корабль пираты стали замедляться, оглядываясь через плечо, но их живо призвал к порядку какой-то господин в одежде из дорогого черного сукна. В итоге небольшая часть пиратов пошла обратно на свой линкор, а остальные, под командованием парчового господина, продолжили захват чужого судна. Даже возле Хакурю уже кипела битва. Сразу четверо рослых пиратов, больше похожих на вышибал из бара, наседали на Билла. Тот, азартно покрикивая, палил в них из своих пистолетов, ловко уворачиваясь от мелькавших тут и там саблей. Наконец, ему это надоело и он просто поднырнул под несколько взмахов, крутанувшись на месте и несколько раз выстрелив из своих пистолетов. Олегу оставалось только восхищенно покачать головой: сразить четырех противников двумя выстрелами это очень круто. Даже если последних из них оказался выкинут пинком за борт. Перезарядив свое оружие, Уиннингс немного сместился, оказавшись в тени надстройки, и сноровисто разрядил оба свои оружия. Наблюдавшего за ним мальчика он не заметил. Зато заметил член вражеской команды. Широко осклабившись и мерзко почесав толстое пузо, здоровяк с покрытой гвоздями дубиной башней навис над Хакурю.

— И кто это у нас такой лежит? — сюсюкающим голосом осведомился он. — какая милашка. Олег проклял про себя свой возраст, из-за которого всех красивых детей принимали за девочек. Глядеть в эти сальные глаза было попросту противно, поэтому он просто достал свою старую-добрую карточку и холодно произнес:

— Ружейный залп! — Толстяк что-то почувствовал и даже попытался увернуться, но расстояние было слишком близко и спустя секунду изрешеченное пулями тело рухнуло рядом с ребенком, пачкая его кровью. Тот сморщился от отвращения и вдруг резко повернул голову вправо. Там стояла миловидная девушка с красными волосами и неприятной ухмылкой. Ее лицу придавал особый шарм небольшой рубец на подбородке. И сейчас она хлопала Хакурю в ладоши, всем своим видом показывая одобрение.

— А ты неплох, малыш, — Она положила руки на ножны с двумя кинжалами и двинулась к Олегу. "Ну хоть с девочкой не перепутала", — мелькнула глупая мысль: "Да и фигурка у нее что надо." — вместо анализа ситуации или страха мозг выдал какие-то бредовые идеи вроде игры в карты. Ага, на раздевание. "О чем я думаю?!" — в ужасе раздалось в сознании, — "Мне ж рано еще!" — внезапно успокоившись от этой мысли Олег принял решение. Древний закон его мира: кто не с нами тот против нас. И по-другому в этой ситуации никак. Активировав синхронную печать, Олег влил в нее всю кровь лежащего рядом трупа и окатил ею своего противника, целя в глаза. Сразу после этого, даже не оценив результата, он активировал ружейный залп и потянулся за молнией, когда его руку пронзила боль. Рядом с ним стояла рыжеволосая девушка, а ее кинжал впивался Олегу в руку, пробив ее насквозь и пригвоздив ребенка к палубе.

— Ах ты маленькая дрянь, — зашипела эта стерва, пытаясь рукавом вытереть красное от крови лицо. Похоже, что ее зацепило лишь частично, но и этого хватило, чтобы сделать из нее ходячую вывеску паршивенького ужастика. К слову, Хакурю так и не смог разглядеть ни одного пулевого отверстия, а значит увенчалась успехом только его "кровавая" атака. Тем временем девушка провернула кинжал в ране. Олег, не выдержав боли, тонко заскулил, что еще больше распалило его врага. Теперь она решила заняться свой жертвой поосновательнее. Встав на колени и склонившись к нему, она отпустила кинжал и, кровожадно улыбаясь, поцеловала его в губы. От нее пахло металлом и кровью, а мягкие губы имели соленый привкус.

— Какой сладкий мальчик, — девушка облизнулась и Хакурю застонал от ужаса, разглядев выражение садизма на ее лице. — мне так нравиться, когда ты скулишь от боли, — Она резко схватила его за здоровую руку, в которой уже появилась карта молнии. Сжав тоненькая запястье, она услышала хруст кости и болезненный вскрик. Карточка упала рядом, а тело красноволосой красотки выгнулось от наслаждения.

— Ммм, какой плохой ребенок! Придется тебя на-ка-зать, — прошептала она ему на ушко, укусив его за мочку и сдавленно застонав. Ее рука отпустила сломанное запястье Олега и на ощупь схватила проткнувшую ногу Хакурю деревяшку. Следующая минута слилась в памяти мальчика, оставив только калейдоскоп из вспыхивающих перед глазами ярких пятен, каждый раз, когда она проворачивала в ране кинжал или деревяшку. Однако теперь с каждым стоном Олега раздавался стон девушки, ее дыхание стало учащенным, а тело все плотнее прижималось к телу ребенка. Наконец, рыжеволосая подошла к своему пику: ее левая рука сжала горло мальчика, а правая скользнула в намокшие шортики. Испустив громкий стон, она надавила Олегу на горло так, что он захрипел и стал терять сознание, однако в следующий миг хватка немного ослабла, а девушка начала отодвигаться от его истерзанного тела. Облизнув липкие пальцы, она встала и с силой выдернула свой кинжал из тела Хакурю. Тот только скривился в ответ, на большее у него не хватало сил.

— Надеюсь ты выживешь, мальчик! — она с игривой улыбкой потрепала его по голове, — бай-бай.

В ее сторону просвистело несколько пуль, которые она легко отбила рукояткой кинжала. Перед ней стоял Билл, зверски оскалившись и наведя на красотку слегка дымившие пистолеты.

— Прости, но ты мне не нравишься, — девушка сдула со лба красную прядь и холодно посмотрела на Уиннингса.

— Как ты могла пытать ребенка?! — подчиненный Эйса пылал от ярости.

— Какой завистливый, — девушка зевнула, культурно прикрыв рот ладошкой. — Извини, но мне правда пора, поэтому я не буду с тобой возиться. — Не успев закончить эту фразу, она с быстротой молнии выхватила два кинжала из ножен на бедре и метнула их в Билла. Тот с трудом увернулся, бросив разряженные пистолеты и выхватив еще один из-за пояса, однако на следующую атаку он не успел даже среагировать. Удар ногой выбил у него воздух из легких и отбросил на несколько метров. Уиннингс тут же воспользовался этим, сделав несколько выстрелов подряд из своего пистолета, но они вновь не достигли цели, а сам парень зашипел, зажимая рукой рану от кинжала на плече. Весь бой велся на огромной скорости, так что Хакурю мельком подумал, что просто не успеет за ними. Утешив себя, что хотя бы различать движение он способен, мальчик вновь начал наблюдать. Его состояние было похоже на транс. Он не мог задействовать свои печати из-за боли в руках и поэтому только остановил кровотечение, обойдясь без медикаментов. Пробитая кинжалом рука онемела, как и обе ноги, на которых сидела его мучительница. Было холодно, навалилась усталость, хотелось спать. Однако мальчик понимал, что если он сейчас закроет глаза, то они больше не откроются никогда. Поэтому он изо всех сил старался не отвлекаться, смотря за боем одного из своих старших товарищей. Однако рыжая была явно сильнее Билла: к ране на плече добавилась рана на боку, предплечье, другом плече. Девушка просто игралась с опытным воином, одним из сильнейших на корабле. Наконец, ей это надоело и она решила покончить со своим противником. Это произошло тогда, когда она заметила столб огня над линкором.

— Да, этого наш капитан не переживет, — меланхолично сказала она, метнув саблю убитого ранее матроса в своего противника. — А я сразу сказала этому идиоту, чей именно корабль он встретил.

— Ты же понимаешь, что проиграла, — хрипло сказал ей Уиннингс, — сдавайся и мы сохраним тебе жизнь!

Девушка весело расхохоталась:

— Как благородно! Но нет, — она возникла сзади Билла и тому пришлось подставить под удар руку. Оставив длинную рану, она снова отпрыгнула.

— Быть отданной дозорным намного хуже смерти, дурачок.

Ощущение страха вдруг пронзило Хакурю, спасая его от дремы. "Сейчас" — вдруг подумал он. Рука Олега, невзирая на адскую боль в плече, призвала карту и справа от Билла ударила молния. Красноволосая приняла ее на кинжал, одновременно отбивая рукоятку пистолета Билла.

— А ты еще лучше чем я думала, мальчик! — весело прокричала она, ногой отпихнув от себя Уиннингса. — Меня зовут Лиса Ди Таллер, надеюсь мы еще встретимся! — она оглянулась вокруг себя, а потом вдруг подпрыгнула, делая ногами странные движения, будто поднимается по лестнице рывками. К удивлению Хакурю, ей действительно удалось подняться таким образом в воздух. Она уже развернулась по направлению к морю, как напротив нее раздался холодный голос:

— Я не думаю, что ему нужно запоминать твое имя! — На верхушке мачты сидел на корточках Портгас Ди Эйс, поддерживая исходящую языками пламени шляпу. Резко развернувшись к нему, Лиса послала в него сразу четыре лезвия, но они лишь пролетели сквозь него. Смесь удивления и детской обиды появилась на лице девушки.

— ХИКЕН! — Эйс сжал свою руку в пышущий огнем кулак и резко распрямил его, высвобождая чудовищное количество пламени. Столб огня ударил прямо в Лису, отнеся маленькую фигурку на несколько десятков метров и угаснув в волнах океана. Хакурю отвернулся. В прошлом ему всегда становилось грустно, когда умирали красивые девушки. Иногда он даже входил в депрессию, понимая как много в его мире боли и страданий. Но в этот раз ему было совершенно не жаль ее. Не жаль? Вспомнив как исчезла в столбе пламени Лиса он ощутил...что? Сожаление? Облегчение? Радость? Наверное все сразу. Некстати вспомнился вкус ее губ. Олег усмехнулся. "Ну и подкидывает мне странностей воспаленное воображение! Или это из-за того что я умираю? Мозг чувствует и..."

— Хакурю, слышишь меня? Хакурю! — Кто-то тряс его за плечи. Перед глазами показалась нечеткая картинка: раскрывающий походную аптечку доктор, сожженный парус, обеспокоенное лицо Эйса.

— Все в порядке, — сказал мальчик и потерял сознание.

"Последняя время потеря сознания имеет какую-то нездоровую тенденцию" — меланхолично подумал Олег, созерцая деревянный потолок над головой. Судя по всему он лежал в лазарете, однако удостовериться в этом не было никакой возможности: пациент был зафиксирован так надежно, что не мог даже пошевелить головой. Следующий час Хакурю вспоминал сражение с неизвестными пиратами. От мыслей про красноволосую девушку заболело все тело, но мальчик почти не обратил на это внимание. Не сломавшись под пыткой, он приобрел стойкость к боли. Она уже не вызывала в нем сильного эмоционального отклика. Из раздумий его вывело ощущение присутствия. Кто-то неторопливо приближался к нему, делая по пути небольшие остановки. Вместе с этим, Олег почувствовал еще семерых человек в комнате, а спустя секунды и услышал негромкие голоса. "Похоже на то, как врач устраивает обход пациентов", — подумал мальчик. Спустя несколько человек, подошли и к нему.

— Ты очнулся, Хакурю? — с него сноровисто сняли все ремни и фиксаторы, а поле зрения загородило озабоченное лицо доктора. — Как ты себя чувствуешь?

— Как склеенная игрушка, — натянуто улыбнулся Олег. Корабельный врач хмыкнул.

— У тебя было сломано запястье, два ребра, и две сквозные раны в плече и ноге. Это я не считаю ушибы, потерю крови и так далее. Можно сказать, что ты легко отделался.

— Да уж, — грустно усмехнулся Хакурю, — В итоге, я так ничего и не смог сделать, только путался под ногами.

С соседней койки послышалось возмущенное сопение. Повернув голову, Олег увидел лежащего в паре метров Билла Уиннингса, перебинтованного не менее основательно чем сам мальчик.

— Ты защитил корабль, Хакурю, уже раненный отбился от бандита, а потом еще и меня спас! Если уж ты был бесполезен, то меня вообще пора списывать на берег!

— Он прав, парень, — Эйс подошел к его койке и широко улыбнулся, а потом внезапно склонился в поклоне, — спасибо что спас нашего товарища и корабль.

У Хакурю от увиденного натуральным образом округлились глаза. В груди стало жарко, а тот негатив, который он успел выплеснуть на себя, пока беспомощно лежал на койке испарился. Не полностью, но уже стало легче. Его не считают обузой. Он все-таки смог защитить то, что посчитал дорогим для себя.

— А еще, — продолжил Эйс серьезным тоном, — прости что не смогли тебя защитить. — И снова поклон.

— Вы подобрали меня в море, вы помогли мне, учили меня, а теперь и спасли жизнь! Как могу я требовать большего? Спасибо вам огромное, Эйс-аники, и вам всем, спасибо огромное! — Преодолев слабость, Хакурю встал и глубоко поклонился всем больным в каюте, доктору, Эйсу. Улыбки были ему ответом.

— Да куда ж ты встаешь в таком состоянии?! Эйс, а ну, живо за дверь! Мои пациенты нуждаются в отдыхе! — престарелый доктор выпроводил смеющегося капитана за дверь и дал Хакурю несколько таблеток, объяснив когда их принимать и какой режим соблюдать.

Проваляться в палате парню пришлось дольше всех, хотя Билла выпустили всего на день раньше. Спустя неделю после ранений общая слабость еще была, но доктор разрешил потихоньку возобновить тренировки. Спустя еще неделю от последствий ранения не осталось и следа...физического. С психикой дело обстояло посложнее. Хакурю не стал более замкнутым и не чурался людского общества, однако тот факт, что Хакурю совсем ничего не смог сделать против своего противника сильно подкосил уверенность мальчика в своих силах. И то, что он изначально был ранен ничуть не умаляло сам факт полного поражения. Дали знать о себе и прошедшие пытки. Хакурю ожесточился, теперь он все время отдавал тренировкам, а наравне с телом развивал и разум, без разбору читая все сколько-нибудь полезные книги: от теории навигации до оружейного каталога. Олег как никто другой понимал, что его сила одинаково зависит как от ума так и от физической силы. И он пытался овладеть всеми знаниями до которых мог дотянуться. Так прошло еще несколько месяцев плаванья с Эйсом. Хакурю принял участие больше чем в двух десятках разных битв, от эпичного морского сражения с тремя кораблями сразу, до схватки с дикими животными и племенами на одном из островов. Но, не встретив больше ни одного противника уровня Лисы, он немного подуспокоился. Нет, среди врагов встречались довольно сильные личности, но не было в них той легкости, с которой дралась та девушка. Да и против Эйса они смотрелись откровенно бледно. Одержимость знаниями и силой пропала, сменившись более прагматичным подходом. Мальчик перестал бессистемно рыскать в поисках новых знаний или учителей. Теперь он ставил перед собой определенные цели и неуклонно шел к ним. Это позволило ему повысить свою эффективность и экономило время. "Нельзя знать все, а нахвататься по верхам и вовсе глупо и непродуктивно", — думал Олег: "Поэтому я сначала улучшу то что есть, а только потом решу, что изучать дальше." Следуя своей цели, он полностью наладил взаимодействие со своими техниками и поднял уровень каждой из них до максимально возможного. Теперь его синхронные печати захватывали удар за дюжину сантиметров до самой ладони, а отдача начиналась через доли секунды после захвата. Свой ружейный залп серьезно усилил, в одном из боев запечатав четыре залпа подряд добрых двух сотен дозорных. Этого зрелища, вместе с демонстрацией огненного кулака капитана, хватило, чтобы неудачливый отряд просто сдался: Эйс не любил убивать без крайней нужды. Соединив старую карту с новой, он получил Довольно мощную технику с широким спектром поражения и с огромной кучностью в центре. При желании, он мог высвободить только летящие в середине пули Также он прибавил и несколько новых карточек. Орудийный залп: он был пожиже оружейному, но ядра намного убойнее пуль, да и летели те в конусе перед применившим технику, что позволяло работать относительно прицельно. Кроме того, Хакурю обнаружил и запечатанные удары той твари с острова, которые по мощности превосходили даже Кулак Свободы, однако сильно истощали. Их он дополнительно поместил в татуировку на левом кулаке. Остался еще и тот жуткий крик, Олег и ему нашел применение, запечатав в зуб, неподалеку от выдыхаемого пламени. Теперь, при желании, он может плюнуть в лицо противнику огнем, оглушив его жутким воем одновременно. Эта задумка понравилась ему больше всех. Ее он тут же опробовал на нагло дрыхнущем в свою вахту Эйсе. Услышав такой вой и получив еще и огнем в придачу, парень сам издал громкий вопль и подпрыгнул на несколько метров вверх, дико вращая глазами, а потом ударил по агрессору кулаком, к счастью, без огня. Прибежав на два жутких крика, команда сложилась пополам от смеха, поняв в чем дело. Однако больше Хакурю просили так не делать, а то мало ли. Хакурю согласился.

Кроме вышеперечисленных боевых карт, у Олега осталась карта огромной волны, тоже вечная, карта молнии и карта угарного газа. Последней он так и не нашел внятного применения, но все-таки оставил. Однако в стычках с дикими племенами, Олегу удалось добыть сильный яд, которыми туземцы мазали свои копья. Его недостаток был в том, что он выветривался буквально через несколько минут, а на стрелы его и вовсе нельзя было нанести: он испарялся прежде, чем стрела долетала до цели. У Олега были задумки, как нивелировать этот недостаток, например сделать печать, которая высвобождается при столкновении, но он отложил это на потом. Сейчас они с доктором работали над нервно-паралитическим газом, который на несколько часов выводил противников из строя. Главная задача была в том, чтобы сделать его более летучим, последний результат был неплох, но все-таки у добровольцев (а куда они денутся от помощи доктору) хватило времени выбежать из контрольной комнаты. Довольно широкой, кстати, да и выбежало только трое из двенадцати, но все равно.

Хакурю подергал себя за прядь и решил расставить приоритеты: в первую очередь, он получает газ, во вторую, заказывает маску, в третью, изучает неполное высвобождение печатей, в четвертую — "ударные" печати... На десятом пункте закончился его последний блокнот и Хакурю недовольно покачал головой.

— Какой следующий город, капитан? — нарочито бодро спросил мальчик.

— Логтаун, Хакурю, — грустно ответил ему Эйс, — время прощаться, парень.

Два дня назад состоялся разговор, в котором команда решила куда девать мальчика дальше.

— Пусть остается с нами! — бахнул кулаком по столу Берт, — куда его отпускать, ни друзей ни родственников!

— Поддерживаю, — несколько голосов, в том числе и Билла, заворчали одобрительно.

— Это решать не нам, парни, — Эйс был непривычно серьезен, — вы же знаете, как он относится к пиратам. И то что он не считает нас врагами совсем не значит, что он сможет стать одним из нас.

— Я тоже так считаю, — выступил вперед немолодой доктор, — к тому же непонятно, как мы поведем себя дальше. У пиратов бывают разные ситуации, нас могут заставить драться насмерть с дозорными, мы можем быть втянуты в сражение посреди мирного города или деревни с другими пиратами. Жертвы неизбежны, а Хакурю нам их не простит.

В таком ключе они спорили не меньше двух часов, после чего команда решила спросить мнение самого Хакурю, и не противиться если он решит сойти на берег. Сам капитан после конца собрания и разъяснил ситуацию Олегу:

— После Логтауна мы отправляемся на Гранд Лайн, и оттуда пути назад нет. Так что выбирай, идешь ли ты с нами или остаешься в Ист Блу. Мы дадим тебе небольшую сумму на первое время, так что не волнуйся.

— Мне не нужны деньги, — спокойно ответил Хакурю, — спасибо, аники, можно я скажу свой ответ завтра, перед всеми.

— Да, конечно, до пункта назначения еще несколько дней плыть.

На следующий день Олег вышел перед собравшимися полукругом корсарами. Он буквально кожей чуял напряженный взгляд сорока пар глаз и нервно потеребил себя за прядь волос. Наконец он решился, и, повернувшись лицом к пиратам, глубоко им поклонился.

— Спасибо вам за все, я никогда не забуду вашу команду и если кому-то из вас понадобиться помощь, то я ее окажу, несмотря ни на что.

Толпа выдохнула. Многие из команды нахмурились, а Берт вдруг грустно улыбнулся.

— Я не смогу последовать за вами. Я уже твердо решил стать дозорным, поэтому в Логтауне наши пути разойдутся. Еще раз спасибо за все.

Дальше Олегу пришлось отвечать на вопросы пиратов о том, каким он видит свое будущее, отказываться от денег и еще кучу разных вещей. Благодаря казначею команды, Хакурю разобрался в денежных знаках, и понял, что у него на руках целое состояние, не меньше двадцати миллионов белли. Вполне хватит, чтобы безбедно жить лет до тридцати.

— Есть разговор, Хакурю, — позвал его Эйс. Зайдя с ним в каюту, мальчик вопросительно посмотрел на капитана. Тот нервно повертел в руках шляпу и кивнул на стул. Олег присел.

— Насчет той женщины, которая тебя пытала... — Эйс вздохнул, — Я уверен, что она выжила.

Это заявление, вопреки ожиданию, не вызвало внутри Хакурю никакого эмоционального отклика. Ну жива и жива. Бывает.

— А почему ты так решил, аники? Я, конечно, не очень хорошо все помню, но ты вроде ударил ее огромным столбом пламени.

— Так то оно так, но она слишком быстро долетела до воды. Если эта женщина не фруктовик, то она могла просто отплыть от корабля под водой. Из-за порохового дыма ее бы никто не заметил. — Увидев, что известие не напугало мальчика, Эйс, приободрился и протянул Олегу конверт. Тот был выполнен из явно дорогой бумаги и запечатан сургучем.

— Что это? — Хакурю повертел в руках конверт, на которым было написано: "Монки Ди Гарпу от внука." и пририсован маленький шар, объятый пламенем.

— Это рекомендательное письмо к моему деду. Он очень важная шишка среди дозорных, поэтому тебя обязательно примут. Насколько я знаю, он сейчас мотается от Гранд Лайна до Ист Блу, но это не важно, просто покажи этот конверт любому дозорному, а там деду доложат. — Самодовольно сказал капитан.

— Спасибо, Эйс, — парень растерянно посмотрел на конверт в руках и благоговейно пощупал его. — Но ты уверен, что хочешь порекомендовать меня? Все-таки мои способности не сильно выдающиеся.

От такого заявления Эйс удивленно выпучил глаза, а потом расхохотался.

— Не сильно выдающиеся, ахахахаха, не сильно. — Он покачал головой и взъерошил волосы Олегу, — да ты сильнее меня, в то время когда я был ребенком. А сейчас ты, возможно, сможешь драться на равных даже с Бертом. Если задействуешь свою силу, конечно. Так что этим письмом я только оказываю этому старому пердуну огромную услугу. Он то хотел из нас с Луффи сделать дозорных, да не получилось. Хахаха, хотелось бы мне посмотреть на его лицо, когда он узнал что я отправился пиратствовать. Ладно, считай это моим подарком на свой день рождения.

— Как ты узнал, что у меня было день рожденье? — пять дней назад Хакурю исполнилось двенадцать, но он никому не говорил об этом.

— Да я и не знал, так, сказал просто. — недоуменно пожал плечами Эйс. А потом, хитро прищурившись, сказал:

— Так у тебя был день рожденья, а ты так ничего нам и не сказал?

— Да, ладно, это всего лишь день рожденья. — На что Эйс еще раз ухмыльнулся, и, схватит за руку Хакурю, выбежал из каюты, крича во все горло:

— Парни!!! Айда праздновать, у нашего Хакурю был день рожденья! — Проорав это еще три или четыре раза, Эйс собрал у себя всю команду, и они действительно начали праздновать. Кок безжалостно отобрал нескольких членов команды, которые помогали ему организовать настоящий пир. Повсюду суетились пираты, лихорадочно решая что подарить имениннику. Подготовка не обошла стороной и Хакурю: он уже давно рассказал Эйсу секрет своего фрукта, и теперь только и делал, что распечатывал совершенно невообразимые количества еды. Кроме этого, по запросу Берта, ему пришлось сделать винную карточку. Тот почему-то решил, что способность Хакурю это бесконечная жратва, и упорно считал, что тот также может призвать и вино с пивом. Пришлось соответствовать. Зато пьянка действительно получилась. Хакурю уже участвовал в подобном, поэтому его челюсть не отваливалась от удивления всякий раз, когда Эйс засыпал с недоеденной едой во рту и кружкой в руках. Кроме него, своими тараканами обладали и другие члены команды: Берт мешал вино с пивом, а потом, обнимая поручни рядом с дыркой (корабельный вариант фарфорового друга), громко жаловался на судьбу. Билл норовил поставить на головы своих друзей яблоки, виноград, кружки и другие вещи, а потом метко сбивать их. Команда почему-то не соглашалась, а Уиннингс успокаивался только от укола доктора. На вопрос, почему все бегают от такого меткого стрелка как Билл, канонир шепнул ему, что их стрелок на голубом глазу постоянно забывает, что цель НА голове, а не сама голова.

На следующий же день, абсолютное большинство мучилось от дикого похмелья, а доктор ходил между страждущими с огромным шприцем и мягко спрашивал, нужно ли лечение. Лечение, как ни странно, помогало мгновенно, но было крайне болезненным. Капитан корабля был одним из немногих счастливчиков, кто не страдал утром. Лучшего момента для просьбы не было, поэтому Хакурю подошел к Эйсу и попросил его ударить по нему своей самой сильной атакой. Тот только пальцем у виска покрутил и подозрительно осведомился, не пил ли вчера Хакурю. Однако после объяснений подумал и дал добро. Дело было в том, что недавно Олег заметил, что серебро усиливает его способности к запечатыванию. Вот только после первого же использования пластинка рассыпается белесой пылью, поэтому способ был признан неэффективным, да и само запечатывание было дольше обычного, из-за чего такой способ был мало применим в настоящем бою: ведь нужно было вынуть и активировать пластинку за минуту до непосредственного использования. Зато одним из плюсов было то, что парень мог запечатать гораздо более сильные техники, чем обычно.

— ХИКЕН! — В этот раз удар Эйса вышел намного сильнее сем все, которые видел Хакурю до этого. Мальчик даже испугался на минуту, что он не сможет запечатать ее даже на серебре, но все обошлось. Хоть они и отплыли в море, с корабля его техника должна была быть хорошо видна, поэтому по прибытии на корабль, Эйс только сказал, что решил показать Хакурю свою лучшую технику напоследок.

Прощание в Логтауне вышло скомканным: не успел Олег подарить пиратам вещи, что купил украдкой на других островах, как откуда ни возьмись появились дозорные с суровым мужчиной во главе. У него были такие же как у Хакурю белые волосы, только подстрижен он был на порядок короче. Кроме того, в зубах он держал аж две дымящиеся сигары.

— Пока я остаюсь капитаном Дозора в этом городе ни один пират не пройдет миом меня! — группа Дозорных окружила небольшую кучку пиратов, а сам капитан внезапно выбросил вперед два кулака, с дымом вместо предплечий. — Попробуй развлечь меня, пират.

Хакурю уже успел уйти от окруженной группы и сейчас мучительно раздумывал, не броситься ли ему на помощь, но Эйс заметил его в толпе и украдкой подмигнул. А потом был бой, в котором Дозорные проиграли бы в сухую, если бы не милая девушка в очках и с катаной, на несколько минут задержавшая Берта, и сам капитан, который дрался с Эйсом. Выяснилось, что он логия дыма, и что их с Эйсом фрукты полностью нейтрализуют друг друга. Поэтому Смокер (как подсказал кто-то из толпы Олегу) мог только бессильно наблюдать, как драпает от него команда Пиковых пиратов. Олег не стал досматривать представление до конца: как только он убедился, что угрозы для них нет, он тут же смешался с толпой и пошел искать гостиницу. На душе у него было не спокойно: тревога и грусть от расставания с товарищами скрашивало ощущение свободы и правильности. Он идет к своей цели. Как объяснил Эйс, в юнги принимали с тринадцати лет, поэтому ему нужно подождать еще год, а потом отнести письмо любому дозорному. И Олег уже примерно наметил, чем он будет заниматься следующий год.

Глава девятая.

Через несколько часов стало окончательно ясно, что пираты смогли уйти из-под носа у капитана Дозора. Все высланные корабли просто повернули назад, когда Эйс ударил по ним шквалом огня. Ничего серьезного, но этого оказалось достаточно, чтобы за ним перестали гнаться. К логии в этом море относились со страхом и благоговением, считая человека, владеющего ей, априори непобедимым. Что сильно раздражало таких как Смокер, который мужественно бил всех своих противников с силой фрукта специальным дзятте с наконечником из кайросеки. Как рассказывал Берт, кроме морской воды, только этот минерал мог обуздать фруктовиков. "Надо быть поосторожнее с этим." — решил Олег. Ему было непривычно одиноко, но это чувство скрасило то, что с Эйсом и его командой все было в порядке. Он вдруг подумал о своих товарищах по несчастью. Лина и Саноске стали ему настоящими друзьями. А он не смог никак им помочь. Угрызения совести и боль от утраты, загнанные глубоко внутрь во время плавания с пиратами, в полной мере проявились ночью, когда он, впервые с момента попадания в этот мир, ложился спать абсолютно один в чужом городе. Было больно и одиноко, мальчик лишь на пару часов смог заснуть, однако совесть грызла его и во сне. Ему хотелось плакать, а он только хрипел, царапая грудь пальцами. В сердце словно намерзся большой комок, давя его слезы и эмоции. Кое-как подавив этот приступ и успокоившись, Хакурю вышел из номера в холл гостиницы. Там же он и узнал окончание стычки Дозора и Пиковых пиратов. Милый мальчик вызывал у девушек с ресепшена вызывал исключительно умиление, поэтому, ценой затискивания, он узнал все что ему нужно о городе, базе Дозора и других вещах. Для начала Хакурю решил пройтись по магазинам и посмотреть себе несколько компактных метательных ножей. Ну или чего-нибудь подобного. Их он сначала планировал запечатать в серебряный браслет, подаренный ему на тот роковой день рождения Милой, однако после выяснения новых свойств серебра, а точнее серебряных пластин, он засомневался. В конце-концов, он решил купить похожий попробовать с ним. Все-таки и браслет не пластинка, да и ножи не техника. Надо было еще купить улучшенные пули для своего револьвера. Подарок Эрта, даже по меркам пиратов, оказался довольно ценным. Ну и просто что-нибудь посмотреть было интересно. Вдруг что приглянется. С такими мыслями Хакурю и пошел на рынок. Это было... необычно. В прошлом мире Олег не любил рынке, предпочитая закупаться в магазинах или торговых центрах, в Браунтоне рынок был совсем крохотным, а на тех немногих островах, куда заплывал Эйс, дальше порта его не отпускали. Рынок же Логтауна действительно потрясал воображение: длинные ряды с лавками, каждая из которых завлекала посетителей на свой лад, перемежались со вполне себе современными магазинами. В воздухе стоял одуряющий запах, в котором боролись за первенство тысячи резких запахов, начиная от специй и лекарственных трав, до ружейной смазки, оставляющей металлический привкус во рту. Олег бродил по этим, кажущимся бесконечными, рядам и вертел головой, восхищаясь как ребенок. Спустя час, он все же взял себя в руки, решив смотреть только то, что ему может понадобиться. Однако витающему в облаках ребенку казались важными почти все выставленные товары, однако Хакурю, немного подумав, решил просто отдаться этому доселе незнакомому чувству шоппинга. Повинуясь ему, он задерживался у каждой второй лавочки, за следующий час умудрившись пройти только два ряда: рыбный (надо добавить рыбные блюда в печать) и овощной, пересмотрев почти весь незнакомый ассортимент. Помахивая корзинкой с купленными овощами, Олег протиснулся между двумя упитанными джентльменами и попал в отдел одежды. Где и застрял надолго. Ему неожиданно понравилось примерять одежду, в чем ему охотно помогали восхищенные его милым видом продавщицы. Погребенный под ворохом покупок, он пошел в подсобку и запечатал все вещи в одну из чистых карт. После этого он просто вышел из большого магазина, стараясь не показаться на глаза продавцам. За товар он заплатил, но отвечать на вопросы, куда он дел все купленное не хотелось. В этом мире вообще нельзя было разбрасываться личной информацией, иначе рискуешь в один день очнуться в виде отрезанной головы в холодильнике у дозорных. Так подумал Хакурю и погрустнел. Нет, не потому что он переживал о мороженых головах, просто такой ход мыслей был неприемлем для будущего дозорного. После рядов с одеждой Хакурю двинулся к оружейным лавкам, стараясь не обращать внимание на отделы с мясом, выпечкой, изделиями из дерева и канцелярскими принадлежностями. Однако перед магазином книг он не устоял, приобретя себе несколько десятков томов, преимущественно по истории и географии. И те и другие были снабжены описаниями странствий известных людей и описанием их силы. Специфика мира, наверное. Также там было несколько томов по саморазвитию и даже один про этикет. Все это могло понадобиться в дальнейшем. Точно также запечатав книги, как ранее одежду и овощи, Хакурю продолжил шататься по рынку. Он был в приподнятом настроении, мысленно вовсю используя купленные вещи. Внезапно кто-то с силой врезался в него, грубо при этом выругавшись. Хакурю, чтобы устоять на ногах, пришлось сделать два шага назад. Посмотрев прямо, он увидел волосатое пузо, после чего задрал голову. Во встреченом человеке было не менее двух метров роста и килограмм сто пятьдесят жира. Он был одет как типичный пират: черная рубашка была распахнута на груди, красная бандана вопила о дурном вкусе хозяина, а запах табака, алкоголя и немытого тела мог убить наповал. Мужчина посмотрел вниз и лицо его скривилось в гримасе злобы и пренебрежения. Икнув, он кинул бутылку прямо под ноги прохожим и навис над мальчишкой.

— А? Это что еще за дерьмо в меня влетело? Слышь, маленький утырок, теперь ты должен мне сотню, нет тысячу белли! И тебе лучше поторопиться мне их отдать! — Пират цепко схватил Олега за рукав его потрепанной рубашки и дыхнул в лицо перегаром:

— Я жду, — сказал он мерзко ухмыляясь и осматривая свою жертву. Многочисленные прохожие делали вид что их здесь не существует, а наметившийся было на горизонте патруль резво побежал исполнять свой служебный долг в противоположную сторону.

— Давай деньги, мальчишка, или тебе придется работать здесь до старости! — взревел он, наткнувшись на безразличный взгляд Хакурю. Странный паренек не пытался бежать, не лепетал что-то, пугаясь бравого пирата. Он просто смотрел, как смотрят на назойливое насекомое, а потом сказал.

— Если ты извинишься передо мной за свое поведение и тихо уйдешь, то я не стану тебя трогать.

— Ах ты, сын портовой шлюхи! — Мужчина дернул Хакурю к себе, одновременно замахиваясь кулаком. Тело ребенка послушно повело к своему обидчику, а потом Олег просто высвободил печать из ротовой полости, выдыхая огонь прямо в лицо этого бугая, одновременно ударив кулаком Свободы по его кулаку. Рука неудачливого дебошира с неприятным хрустом обвисла, открывая взгляду измочаленную кисть и пальцы. А сверху, обгладывая волосы на голове и груди, сжигая кожу с верхней половины тела, весело трещал огонь. Жуткий вопль сотряс рынок. Толстый пират рухнул сначала на колени, а затем просто начал кататься по земле, пока кто-то не облил его водой. Через минуту показался изрядно струхнувший патруль. пират больше не вопил во все горло, а лишь сдавленно хрипел, баюкая изуродованную руку и мотая головой из стороны в сторону. Торговцы, потрясенные зрелищем, со страхом смотрели на милого мальчика, который только что походя изувечил большого и сильного мужчину.

— Изверг, натуральный изверг, — запричитала одна из торговок.

— Да средь бела дня! И как только этих фруктовиков проклятых земля носит! — вторила ей другая, отчего -то решив, хоть и правильно, что мальчик — носитель дьявольского фрукта.

— А патрульным и дела нет! — возмущенно проговорил тот самый мужчина, что потушил огонь на потерпевшем. Трое солдат робко подошли к Хакурю, спрашивая в чем дело и попросив предъявить документы. О каких документах идет речь, Олег так и не понял. Рассказав свою точку зрения, он наткнулся на неодобрение зевак.

— Да врет он все, — какой-то франт, брезгливо глянув на мальчика, повернулся к патрульным. — Сам врезался в него, тот кивнул на уносимого медиками бугая, а потом спровоцировал. Верно, Аля? — Держащая его за руку девушка неуверенно пожала плечами: она видела, что ребенку грозила опасность, но не могла открыто возразить своему суженному.

— Все ясно, ну что ж, прошу пройти к нам в участок, до выяснения обстоятельств. А кто знает пострадавшего?

— Так это ж капитан того судна, что давеча пришло с грузом сидра, — Охотно пояснил какой-то старичок. — Он к нам каждые полгода, почитай, ездит. Нехорошо так поступать с уважаемыми торговцами. — он осуждающе защелкал языком. — А таких малолетних бандитов надо без разговоров в шахты отправлять, как до Роджера было!

Последняя реплика окончательно вывела Хакурю из себя и он подошел к ностальгирующему деду , взяв его за грудки и холодно спросив:

— Ты меня туда отправишь, старпер подгнивший? — людям вокруг Олега стало не по себе, а патрульные сбледнув с лица, вцепились в свои ружья. Их интуиция буквально кричала об опасности.

— Отпусти, сынок, не бери грех на душу, — разом подрастерявший воинственное настроение дед, сполз по стенке, куда его прижал мальчик.

— Да что ж твориться, люди добрые! — запричитала торговка платками, убивают средь бела дня! От неожиданности Хакурю выпустил дедка, который тут же от него отполз под ближайший прилавок. Солдаты вскинули ружья и взяли опасного ребенка под прицел. Однако было видно, что они колебались.

— Слушай мальчик, — опустив ружье, заговорил с ним один. Молодое лицо, синяя форма, усталый взгляд, — пошли с нами в отделение по-хорошему, а там, если ты не виноват, то мы просто отпустим тебя на все четыре стороны.

Хакурю только грустно усмехнулся. Известный торговец или несовершеннолетний сирота. В пользу кого вынесет решение суд говорить не приходиться.

— А ну прекратите, вы все! — Молодая девушка в милых очках и в обнимку с катаной подошла к Олегу, загородив его от толпы. — Я все видела, тот торговец получил по заслугам. Никто не давал ему право вымогать у ребенка деньги из-за простого толчка! А вам всем должно быть стыдно, за то что вы оклеветали его!

Торговцы мрачно посмотрели на неожиданную заступницу, но спорить не стали, а патрульные и вовсе вытянулись во фрунт. Девушка обернулась к Олегу.

— Прости что не помогла раньше, — она с милой и немного виноватой улыбкой погладила его по голове. — Мои очки опять слетели, так что пришлось их искать, так что я видела только как он тебя задирает и носилки с ним.

— Спасибо что заступилась, сестренка, — серьезно сказал ей Хакурю. В исполнении ребенка это смотрелось ужасно мило, так что девушка, не выдержав, еще раз его погладила.

— Так а что ты сделал? — спросила она его, присев рядом на корточки, хотя особой нужды в этом не было.

— Он выдохнул в него огнем, — ответил ей один из патрульных.

— Фрукт? — удивилась она.

— Скорее прием, как у факиров, — уточнил Олег.

— Вот как, — девушка повернулась к солдатам и встала в полный рост, — А теперь объясните мне, почему вы пренебрегли своими прямыми обязанностями? — твердо начала она, но быстро выдохлась. Похоже она не привыкла устраивать разносы подчиненным, но этот случай ее действительно разозлил.

— Всем троим выговор! А теперь продолжить патрулирование, и чтобы впредь подобного не происходило!

— Так точно, сержант Ташиги! — прокричали они и удалились. Девушка с улыбкой повернулась к Олегу:

— А как тебя зовут, мальчик? И где твои родители?

— Меня зовут Хакурю, — представился он, — так вышло, что я путешествую один. Скажи, Ташиги-нэ, а ты что, сержант Дозора?

— О, какой догадливый, — улыбнулась Ташиги. А затем обеспокоенно спросила:

— Один? С тобой точно все с порядке? А родители?

— У меня никого нет, я сирота, но все нормально. Сейчас мне двенадцать, и через год я тоже поступлю в Морской Дозор!

— У тебя обязательно получиться, но если тебе негде жить, то я могу тебе помочь. Ты можешь год побыть младшим помощником на кухне, например.

Мальчик покачал головой., — Спасибо, но мне есть чем заняться в ближайший год.

Надеюсь мы еще встретимся, Ташиги-нэ! Махнул он рукой, прощаясь.

— Надеюсь, — на милом личике было написано беспокойство.

— Думаю, вам пока рано расставаться, — прокуренный голос резко оборвал мысли Олега. — Тебе придется пройти к нам в участок, Хакурю из команды Пиковых пиратов. Рядом с Ташиги возник суровый мужчина с двумя сигарами во рту. Его опасные глаза остановились на Олеге.

— Не заставляй меня применять здесь силу, парень.

— Я не имею чести принадлежать к Пиковым пиратам. Они просто довезли меня из одного пункта в другой.

— Хех, — Смокер криво усмехнулся, — А в процессе ты помогал им разоружать дозорных и бороться с конкурентами. Не заговаривай мне зубы, шкет. То, что у тебя нет листовки с наградой не более чем упущение.

Хакурю вздохнул. Ему не хотелось идти на допрос к Смокеру. А там как знать, еще и в тюрьму посадят. До выяснения. Одна надежда — что без розыскного листа у них связаны руки. Хотя как-то же садят мелкую сошку. В любом случае, ему не одолеть человека, схожего по силам с Эйсом. Да и методов победы над логией у него не было в принципе.

— Надеюсь, что иероглиф справедливости на вfшей спине не просто дань традициям. — Вздохнул Хакурю, протянув руки Смокеру. Тот недоверчиво посмотрел на стоящего перед ним ребенка и бросил Ташиги:

— Надень ему наручники.

Та нахмурилась, все еще не понимая, но, видя что Олег не возражает, исполнила приказ.

— На редкость благоразумно, — пробурчал капитан дозора. Хакурю не ответил, из-за кайросеки на него навалилась слабость, поэтому он просто побрел за командой дозорных. После этого был допрос, на котором Хакурю пришлось рассказать все что с ним случилось с момента захвата в плен пиратами. После того как он все рассказал и ответил на вопросы его поместили в одиночную камеру. Из развлечений был только вид из маленького, забранного решеткой окна. Сколько он там провел, Олег затруднялся ответить. От пару дней до недели. Наконец, дверь решетки отворилась и вошел капитан Смокер собственной персоной. Его сопровождало еще двое неизвестных Олегу дозорных и Ташиги. После небольшого разговора, ему вернули все личные вещи, в том числе письмо к дедушке Эйса. Не вскрытое, но, судя по бросаемым на него взглядом, адресат им был прекрасно известен.

— Все что ты сказал документально подтвердилось. — со странным выражением лица сказал Смокер. Похоже он так и не мог решить как относиться к странному мальчишке. Его плавание с пиратской командой и рекомендательное письмо лично от капитана настораживало, однако его биография кричала о том, что пиратов он любит не больше самого Смокера.

— Так вот куда делся тот старпом Рыжебородого, а мы уж решили что он от нас ускользнул.

— Вы схватили Рыжебородого? — Ташиги вздрогнула, увидев как загорелся темный огонь в глазах Хакурю. Теперь находится с ним было неуютно. Что-то жестокое проступило в позе, заставив опустить руки на эфесы сабель двух дозорных в комнате.

— Да, повязали всю банду, и пикнуть не успели. — Смокер нарочито равнодушно ответил, но в его взгляде чудилось удовлетворение.

— Спасибо вам огромное, — Олег поклонился, всей свое позой показывая благодарность.

— Я все еще не доверяю тебе, пацан, но видеть тебя дозорным было бы неплохо. — Он развернулся и вышел. После этого Ташиги больше часа объясняла ему некоторые нюансы поступления в Дозор, показала на карте несколько баз дозора, где принимают новобранцев. Даже поинтересовалась обеспокоенно, точно ли ребенку ничего не нужно? После утвердительного ответа погладила его по голове, и, попрощавшись, ушла. У Хакурю остался год до поступления в Дозор.

Для начала он решил отплыть на один из островов рядом с морскими базами Дозора. Желательно найти какой-нибудь полудикий остров, в лесах которого можно без проблем тренироваться. С этим неожиданно помог владелец оружейного магазина, в котором Хакурю сделал крупный заказ всевозможного метательного оружия. Уже через два дня мальчик смог покинуть Логтаун, отправившись на один из островов неподалеку от штаб-квартиры Дозоры. Когда Хакурю приплыл, его взгляду открылся небольшой городок на побережье. У самой городской черты, на северо-западе, к населенному пункту подступал лес. Даже на вид он казался довольно опасным. Хакурю довольно кивнул своим мыслям. Ему предстояло много работы: печати, которые должны были активироваться от соприкосновения, подгонка вооружения, отточка навыков. Тренировка выживания. Также Хакурю решил попытаться вновь ощутить то чувство, что возникло у него, когда он предугадал удар той рыжей пиратки. Но это уже было скорее желанием. Олег для начала решил порасспросить местных, из чего выяснилось несколько любопытных вещей. Этот лес местные тоже использовали для тренировок, но уже более двух десятков лет не находятся те, кто готов пройти в нем тренировку. Говорят в чаще живут ужасные трехметровые медведи, от них и вела свое название школа боевых искусств Кума. Когда-то она была знаменита даже за пределами Ист Блу, но теперь мастеров было всего четверо и они не проходили знаменитых тренировок, побоявшись за свою жизнь. Ученики были такими же. Покрутившись с недельку в городке, Хакурю смог купить книгу, где содержались описания тренировок и базовые умения стиля Кума у одного из мастеров за баснословную сумму в миллион белли. При этом его еще и пытались убить. Однако как только Олег открыл книгу, все его сомнения исчезли. Это был действительно полезное приобретение. Нет, ничего сверхъестественного мальчик там не нашел, но сама возможность развиваться правильно, а не метаться, зарываясь между разными типами тренировок, была очень кстати. Книга была скорее похожа на методичку из его мира. Потрепанный вид, малый объем и предельно информативное изложение. Всего было семь разделов: Наставление к ученику, Медитация, Основные стойки Кума, Выживание в лесу, Выбор Духовного пути, Взгляд за Грань. Последние два раздела Хакурю так и не понял, наставление ему показалось бесполезным, а медитацией он и так владел. Зато оставшиеся два раздела были довольно занимательными.

Он находился в заброшенном домике лесника на опушке леса, когда он почувствовал импульс от сигнальной печати. "Трое, движутся быстро, ловушки избежали. Значит не совсем мусор", — Хакурю все также сидел на грубо сколоченном табурете, уткнувшись в книгу. Казалось, что он полностью погружен в чтение. Один из трех нарушителей не выдержал и с неприятным хеканьем бросился на свою жертву, ударив ладонью. От этого тело сидящего мальчика взмыло в воздух и с ужасным хрустом ударилось о бревна домика. Нападавший высоко поднял руку и издал что-то вроде победного клича.

— Уклоняйся, идиот! — Однако отчаянный крик опоздал.

— Залп, — стоявший в тени Хакурю просто поднял руку и сказал слово.

— Как мало нужно человеку чтобы умереть, — пробормотал он. Вся стена была испещрена пулями, напомнив почему-то пчелиные соты. Только вместо меда там было изрешеченное тело неудавшегося убийцы. Его два напарника тоже угодили под раздачу, но то ли периферийный залп был настолько слабее центрального, то ли их подготовка оказалось лучше, но они не погибли. А один даже ранений не получил.

— Значит мне не показалось, — невредимый противник начал отступать к двери, осторожно ступая так, чтобы спина его напарника закрывала от новой атаки. — В тот раз, когда ты вырубил меня своим ударом...

— Тогда я подумал, что вы просто решили поднять легкие деньги, — Олег сделал осторожный шаг вперед, — Однако теперь я вижу, что мастер Кума изначально не хотел отдавать секреты своей техники.

— Я не хочу с тобой драться, — мастер сделал знак отступать своему ученику и вкрадчиво сказал мальчику, — мы уйдем и больше не вернемся. Давай так, я забываю про убийство своего ученика, а ты — про нападение.

— Поздно, — покачал головой Хакурю, — Тот кто готов убить также должен быть готов быть убитым.

Переглянувшись, мастер и ученик пошли в атаку. Для Хакурю это оказалось сложнее, чем он рассчитывал. Похоже, что в первый раз мастер просто не ожидал мощного удара от двенадцатилетнего мальчишки, но теперь он был настороже. Хакурю даже пришлось задействовать почти весь свой арсенал: Кулак Свободы мастер мог парировать. С Ударом Твари все обстояло по-другому, но раз попав под него, пользователь стиля Кума больше не попадался. Также Олега очень сильно напрягал ученик: тот хоть и не обладал силой и проворством своего наставника, но довольно удачно поддерживал его атаки. В итоге Хакурю пришлось убрать его первым, задействовав свой скрытый во рту козырь. Вой Твари привычно выбил из колеи противников, а последующий за ним огненный выдох перевел ученика в разряд недееспособных. Даже если тот собьет пламя, выжженное лицо без глаз не позволит вступить в бой. От страшной участи ученика пошатнулось и душевное равновесие мастера, после чего Хакурю в несколько минут загнал того в угол, непрерывно атакуя, а затем просто высвободил ружейный залп и молнию. Вобщем-то зря, так как от молнии перепало и ему тоже, однако его противник из-за разряда не мог ни уйти ни уклониться от пуль. Добив стонущего на полу ученика Олег ощутил усталость. Огромную, заставляющую дрожать колени и закрывать веки. Он сел у единственной более менее целой стены и на минутку прикрыл глаза. Он только что убил трех фактически гражданских и не испытал никаких угрызений совести. Все было правильно. Убивая, каждый должен понимать, что рискует быть убитым. "Возможно это и есть то правосудие, о котором говорит Дозор", — подумал мальчик. Защищать слабых было слишком расплывчато, да и не испытывал Хакурю потребности в защите тех, кого он в глаза не видел. Тем более что и благодарности от них не дождешься. Во имя правосудия было более понятным, но опять же, правосудие оно у каждого свое. Кто-то делиться с бездомным последним плащем и считает это правильным, а другой убьет соседа за украденный медяк и будет в недоумении когда его арестуют. Око за Око. Зуб за Зуб. Только этот принцип был понятен и не давал разночтений. Уничтожить ублюдков, которые, как Рыжебородый, убивали без разбора всех, если это сулило им прибыль. Так Хакурю и сформировал свой идеал Дозорного. Он будет строгим, но справедливым. Не надо трогать пиратов-романтиков вроде Эйса или почившего Саноске. Умирать должны только ублюдки, не ценящие чужие жизни. Стало немного легче. Олег подумал, что ему сейчас так же спокойно, как на корабле Эйса или в компании Эрта. Он нашел свою цель и теперь будет ей следовать, пока не очистит воды всех морей от подонков, отбросов и мразей. Окончательно успокоившись, Олег не оборачиваясь вышел из маленького домика и поджег его. Впереди были суровые тренировки.

Глава 10

Маленький городок на одном из островов в Ист Блу переживал не лучшие времена: с началом эры Пиратов все сколько-нибудь видные бойцы уехали,поддавшись романтическим веяниям, и селение, жившее лишь за счет нескольких школ Боевых Искусств, постепенно хирело. Почти никто из ушедших не вернулся назад. а все ученики. едва получив минимальную подготовку, следовали за ними. В результате довольно крупный центр туризма и боевых искусств постепенно превращался в большую деревню, чьи жители выживали исключительно на торговле пушниной и ценными травами из леса. Однако чем меньше сильных людей оставалось на острове. тем реже группы охотников отваживались забредать глубоко в лес. Постепенно торговцы стали посещать остров все реже и реже и только близость к базе Дозора давала им возможность прокормиться на поставках продуктов. И среди этих угрюмых людей появление новых лиц было всегда на слуху.

Молодой человек в сером плаще и белой тканевой маске стоял, задумчиво глядя на вид городка с с двух сторон окруженного морем. Поудобнее перехватив небольшую котомку, он неспешно вошел в широкие ворота поселка. Вокруг было довольно пустынно. в брошенных домах у границы никто не жил. что придавало всему поселению какой-то обреченный вид.

— Скажите, уважаемый, — странный паренек обратился к первому попавшемуся прохожему. Немолодой мужчина с некрасивой щетиной на лице повернулся к нему.

— Не подскажите, когда будет следующий рейс к базе Дозорных?

— А, не думаю, что раньше чем через неделю.

— И чем вызвана подобная задержка? — молодой человек был вежлив, однако от взгляда из-под маски становилось неуютно, поэтому мужчина только раздраженно махнул рукой:

— Хочешь послушать сплетни, иди в трактир, парень. Я занят.

— Простите что отнял ваше время, — Убийственно вежливый тон заставил невольно собеседника вздрогнуть.

— Ну, бывай,— Буркнул он и пошел дальше по улице.

Хакурю (а это был он) ничего не оставалось, как дойти до ближайшего бара. Хотя ни бар ни паб ни, тем более, трактир не имели к этой дыре ни малейшего отношения. Подойдя к стойке он заказал пиво и присел. Из-за маски, закрывающей нижнюю часть лица, было трудно определить возраст, однако до восемнадцати лет он явно не дотягивал.

— Тебе чего надо, сопляк? — изрядно выпивший работяга, сидящий рядом с Олегом, хохотнул и придвинулся к парню поближе. От него разило дешевым алкоголем. а маленький шрам у нижней губы придавал ему брезгливый вид,.

— Я бы не прочь послушать. почему корабль в Дозор отплывет только через неделю, а не раз в три дня, как обычно.

— Какие мы любопытные! — Еще двое выпивох, почуяв вкус легких денег, встали за спиной паренька.

— Я расскажу тебе, если ты угостишь выпивкой меня и моих друзей, — "брезгливый" тип щелкнул по пустой пивной кружке.

— Хорошо, — неожиданно легко согласился паренек в плаще и выложил на стойку несколько мелких монет. — По кружке пива этим джентльменам.

Джентльмены недоуменно переглянулись, но, так как они были пьяны, тонкой издевки не уловили.

— Вот всегда бы так!

— Не все потеряно с молодежью! — Ветераны боев с зеленым змием шумно бухнулись за ближайший свободный столик и позвали за собой Хакурю. Парень им, ни с того ни с сего, приглянулся.

— Ты, похоже, давно не был в нашем городе, так что слушай, ИК, внимательно. — Начал рассказ алкоголик со шрамом.

Через полчаса трое завсегдатаев, то и дело прикладываясь к бутылке и перебивая друг друга, рассказали все что было нужно Хакурю. А в довесок и все значительное, что произошло за полтора года его вынужденного затворничества.

Оказалось, что три месяца назад на базу Дозорных напал Охотник на пиратов Зоро и какой-то паренек в соломенной шляпе. Вдвоем они разнесли чуть ли не всю базу, и лично надавали по лицу Топорукому Моргану и всем остальным дозорным. Однако в ходе повествования эти трое чуть не подрались из-за разных точек зрения. Тип со шрамом и его товарищ думали, что Охотник на пиратов и его компаньон оказали дозорным огромную услугу, избавив от террора капитана Моргана и мирных жителей, и самих дозорных. Другой участник дискуссии бил себя в грудь и театрально вопрошал, мол где это видано, чтобы пираты да всякие головорезы дозорным помогали? В конце началась старая добрая драка, которая спустя пару минут охватила все заведение, от орудующего шваброй мальчика-служки, до мрачного бармена, доставшего из-под стойки ружье и соль.

Покинув этот балаган, юноша направился к единственной в поселке гостинице, где за достаточно крупную плату снял комнату. Лежа на скрипящей кровати он перебирал в уме последние полтора года, которые слились у него в один длинный день. Живя в лесу и не имея возможности точно следить за временем, он вместо запланированных одиннадцати месяцев, провел все двадцать. За время своего отшельничества Хакурю полностью вызубрил базовые движения стиля Кума, серьезно повысил ловкость и выносливость, а также продвинулся в изучении свойств фрукта. Вобщем-то последние месяцев пять он этим и занимался, когда все встреченные монстры в лесу перестали представлять для него хоть какую-то угрозу. В итоге он смог выполнить печать, которая активировалась при ударе, что в перспективе давала власть над интересными способностями. Одну из них он и развил. Найдя у себя в печати-сокровищнице плащ, сотканный из какого-то жутко дорогого материала, он нанес на него смазанной в черной краске иголкой почти незаметную невооруженным глазом вязь. Вязь была бессмысленной и совсем не красивой, но, благодаря ей, он мог запечатать в него тысячи металлических пластин. Без вязи плащ послужил бы лишь очередным вместилищем для запечатанных предметов. Благодаря изученной способности и рисунку на ткани, Хакурю мог не опасаться атак, слабее определенного порога. Ведь как только пуля, оружие или кулак влетали в него, атакованная часть плаща высвобождала металл, отражающий атаки. К сожалению, Олегу негде было взять столько качественного (а другого он не хотел) металла. Так что это осталось пока теоретической задумкой. Зато Хакурю смог опытным путем выявить лучший материал для запечатывания. Им оказалась бумага. Дерево и серебро обладали особыми свойствами, которые было трудно эксплуатировать каждодневно. Еще фрукт Олега позволял запечатывать вещи в ткань, обработанную кожу и стекло, но эффект, по сравнению с бумагой, был намного хуже. К вящему огорчению Олега, он не мог множить ни золото, ни серебро, ни другие металлы. Почему он мог множить ядра, пули, и стандартное оружие, Олег не понимал. Пришлось списать все на странности фрукта. С банкнотами Хакурю даже связываться не стал. Еще с прошлой жизни он помнил, что на каждой банкноте есть уникальный номер, и если он будет множить абсолютно одинаковые купюры его загребет какой-нибудь тайный отдел. Отдельной темой шли попытки запечатать вещи непосредственно в кожу, но, так как он составлял один организм, то и печатать что-то в палец, пятку или другие конечности он не мог. Разве что маленький предмет как бы прямо в себя. Но ощущения от этого были странные, а выгода сомнительна, так что парень от этой идеи отказался. Кстати, ороговевшие участки, вроде ногтей волос и зубов можно было использовать как бумагу, но, по понятным причинам, так можно было использовать только зубы. Что Олег, в принципе, и сделал. Последним сделанным аксессуаром была сделана маска. Такой же прочный и удобный материал как и плащ, с добавлением нескольких печатей она стала практически бесценна. Печать на свежий воздух была большую часть времени неактивна, вместо нее была фильтрующая печать, а с внешней стороны маски была обычная печать, перемещающая все что он ел или пил либо ему в рот, либо запечатывая в другую бумагу. Этой своей задумкой Олег гордился как бы не больше всего. Еще с самого начала, только съев фрукт, Олег понял, что рисунки и символы на бумаги усиливают свойства и делают распечатывание проще. Однако он также заметил, что может запечатывать вещи в вышивку или гравировку, однако чаще всего было одноразовое действие. С помощью этого свойства он наделал больше сотни ножей со свойствами взрыва, огромной скорости полета или мощного удара при столкновении. К сожалению, все они были одноразовые.

Хакурю пришлось ждать целую неделю, прежде он смог на борту маленькой торговой шхуны отплыть в одну из штаб-квартир Дозора.

У приемной стойки со скучающими взглядами сидело трое дозорных. Их стол находился у самого входа в большое и пафосное здание, которое и было штаб-квартирой.

— Эй, Мичи, сколько там времени? Нам еще не пора сменяться?

— Прошло часа два только. Уймитесь, — Дозорный по имени Мичи зевнул во весь рот и хмуро посмотрел на своих товарищей. — Под командованием Моргана мы много чего натворили, так что придется оказывать помощь каждому жителю, даже если у него забор покосился или кошка с дерева слезть не может.

— Да помним мы, что нам сказал капитан Блейк.

— О, смотри, тот малец в плаще не к нам идет, случайно? — До сих пор молчавший дозорный кивнул на подходящего к ним Хакурю.

— Не помню я, что-то у нас в городе этого персонажа.

— Может просто одежду сменил, или ты каждого в лицо знаешь?

— Да нет, просто двигается он как-то профессионально. Да и волосы у него заметные.

— Крашенный небось, — Дозорный замолчал и вопросительно посмотрел на подошедшего гражданского. У него была довольно примечательная внешность: длинные, платинового цвета, волосы, насыщенно серые глаза, гладкая кожа, там где ее не скрывала маска. Одежда тоже была необычной: на такой жаре носить плащ, армейские ботинки и беспальцевые перчатки было очень утомительно. Откуда им было знать, что у Хакурю была печать, обдувавшая тело под одеждой прохладным ветерком.

— Тебе чем-то помочь, парень? — Вежливо обратился к нему Мичи.

— Да, я бы хотел вступить в Морской Дозор, — спокойно ответил ему подросток.

Каждому из постовых после этих слов хотелось выругаться, но и так подмоченная у мирных жителей репутация не позволяла им просто так выставить ребенка.

— Видишь ли, — Тщательно подбирая слова начал самый уставший, — чтобы стать дозорным надо много трудиться и быть очень сильным! Приходи лучше лет в восемнадцать, ладно? — Выдавил он из себя улыбку.

— То есть вы сильные, — полуспрашивая-полуутверждая сказал парень.

— Да, мы такие, — Подбоченился солдат.

— Значит если я вас одолею, то вы дадите мне вступить в Дозор, — Не обращая внимания на вытянувшиеся лица, закончил свою мысль Хакурю.

— Какой нахальный пацан! — Возмущенно сказал Мичи, — Слушай, я — младший сержант Дозора и если мне драться со всеми желающими, то не хватит и двадцати четырех часов в сутках!

— А вы более занятой чем кажется, — задумчиво протянул странный пацан, затем полез за пазуху и вытащил немного помятый конверт.

— У меня есть рекомендательное письмо, если вы сможете передать его адресату, я буду вам безмерно благодарен.

— Да ну на фиг! На имя самого Гарпа! — Раздалось от всех троих. Вскрыть конверт они так и не решились и просто вернули его владельцу. Конечно, был шанс, что это подделка, но узнать это будет довольно просто и тогда мошенника будет ждать суровая кара. К тому же на письме был указан личный идентификационный номер Гарпа, который они проверили. Конечно, особой тайны из этого никто не делал, но, как правило, номера знали только посвященные.

— Хорошо, — решился сержант, — я проверю твои способности. Подежурьте пока без меня, я пока сгоняю с мальцом в тренировочный зал.

Подчиненные проводили его завистливым взглядом. Они не сомневались, что их товарищ, пользуясь ситуацией, пофилонит не меньше часа.

Хакурю пошел следом за дозорным. Тренировочный зал находился рядом, всего три коридора и они на месте. По пути он ловил любопытные взгляды, а прямо у входа они столкнулись с присланным на замену Моргану капитаном. Эггерт Блейк был высоким мужчиной с суровым лицом, накаченным торсом и огнем в глазах. Его загорелая кожа была покрыта небольшими шрамами тут и там, а фигура дышала силой и надежностью. Взгляд этого воина вгонял неподготовленного человека в ступор. От одного его присутствия хотелось вытянуться во фрунт и отдать честь.

— Здравия желаю, капитан Блейк! — Сержант с трудом скрыл досаду и волнение на лице. За оставление поста грозит суровое наказание а причина, по которой он его покинул, никак не была уважительной. Вкратце объяснив ситуацию, он остался ждать дальнейших указаний, однако Блейк не спешил, внимательно рассматривая кандидата в Дозор. Тот выдержал его взгляд, не проявляя никаких эмоций. Наконец, мужчина хмыкнул и сказал:

— Возвращайся на пост, наказывать я тебя не буду. Этого мальчишку я проверю сам.

Сержант не сумел сдержать удивления, открыв рот и глупо глядя на своего начальника.

— Так он же еще мальчишка соп... я имею ввиду неопытный. Зачем вам лично его проверять?

— Вот поэтому ты все еще сержант. Не разглядеть его потенциал, я начинаю сомневаться, что ты соответствуешь занимаемой должности. Как тебя зовут, парень? Обратился он к Хакурю, отвернувшись от сержанта. Тот, посчитав разговор законченным, козырнул и пошел обратно.

— Хакурю. — Коротко ответили ему.

— Пошли, Хакурю, покажешь на что способен.

Они вошли в просторный зал, по краям которого стояли деревянные манекены, стойки с деревянными мечами и другой инвентарь.

— Как ты думаешь, сможешь меня одолеть? — Неожиданно спросил Блейк у Хакурю. Тот окинул фигуру своего сопровождающего внимательным взглядом, а затем покачал головой.

— Маловероятно.

— Это хорошо, что ты не страдаешь самоуверенностью, хоть я и хотел получить более эмоциональный ответ, — Кивнув каким-то своим мыслям сказал офицер. Под заинтересованными взглядами немногочисленных дозорных он зашел на одну из площадок и встал напротив Олега.

— Можешь нападать в полную силу! Покажи мне, на что ты способен! Тест будет считаться пройденным, если ты сможешь серьезно меня задеть.

Хакурю не заставил повторяться дважды, немедленно атаковав. Сначала он сделал упор на скорость и маневренность, постоянно нападая и отскакивая, как волна, не используя способностей фрукта. Капитан без видимых усилий отбивал сыпавшееся на него со всех сторон атаки, однако у немногих собравшихся зрителей его действия вызвали одобрительный шепот. Отбив еще несколько ударов, Блейк решил атаковать, и только невероятная ловкость позволила Хакурю увернуться от его кулака. Олегу пришлось резко сократить дистанцию, чтобы избежать добивающего удара с левой руки.

— Ружейный залп, — негромко скомандовал он. За время его тренировок он мог больше не выкрикивать названия доведенных до автоматизма техник, вроде ружейного залпа, молнии или кулака Свободы. Однако он не решился использовать это сразу против неготового к этому человеку. Оказалось, что перестраховался он зря: капитан молниеносно выхватил из-за пояса небольшой кортик и отбил все летевшие в его сторону пули, а парочку он, явно рисуясь, поймал голой рукой.

— Хм, какая необычная способность, — В его голосе послышались нотки азарта. Не сдерживайся, пацан! Покажи все, на что ты способен!

Отбросив сомнения, Хакурю просто отдался стихии битвы, непрерывно атакуя дозорного ударами Твари, Кулаком Свободы и молниями, пережидая перезарядку одной способности применением другой. Теперь кулдаун простых высвобождений составлял всего одну минуту, а сложные, типа орудийного залпа, от двух до трех минут. Его он так и не использовал, отчасти боясь сам попасть под раздачу, отчасти не желая раскрывать свой козырь. Все остальное, включая Рев и Дыхание Огнем, он использовал на полную. Наконец, когда Хакурю совсем выдохся из сил, капитан Блейк дал отмашку закончить бой.

— Очень неплохо, парень, вытираясь полотенцем сказал он. Тот только нахмурился:

— Я не смог вас серьезно задеть. Капитан усмехнулся:

— Все нормально, ты и не должен был меня задеть, я, как-никак, боевой капитан.

— Так значит я принят? — Спокойный вопрос, ни следа эмоций в голосе.

— Да, осталось только подписать документы и обговорить некоторые мелкие детали. Свое рекомендательное письмо можешь оставить мне, я передам его адресату. Кстати, кто-нибудь еще может порекомендовать тебя? — Он задал стандартную фразу, однако, к его удивлению, новичок ответил утвердительно.

— Вряд ли это можно назвать рекомендацией, но у капитана Смокера из Логтауна должно быть мнение обо мне.

— Капитан Смокер, значит? А ты времени не терял, Хакурю! — Он хлопнул новобранца по плечу и сказал:

— Вообще-то с твоего возраста набирают только юнг, иногда им разрешают стать новобранцами после месяца работ на кухне и мытья палубы, но, я думаю, ты можешь пропустить этот этап. К тому же у нас как раз сформировался целый класс из несовершеннолетних. В основном там ребята постарше, но есть и твои сверстники, думаю вы поладите. А пока подожди в холле с теми тремя. Дорогу найдешь?

— Да, вам потребуется мой паспорт?

— Не обязательно, у нас, в Дозоре, некоторые люди начинают жизнь с чистого листа. К тому же, в таких письмах обычно есть краткая биография рекомендуемого.

— Тогда разрешите откланяться, — странный подросток немного склонил голову и пошел к выходу, никак не реагируя на удивленные и восхищенные пополам с завистью взгляды дозорных.

Двумя часами позже, заселив в общежитие новичка, в кабинете капитана Блейка собрались несколько высших офицеров с базы. Тут находился преподаватель фехтования и общей подготовки лейтенант Клайв, куратор класса несовершеннолетних Лейд, несколько лейтенантов-инструкторов более узких специальностей и зам командующего базой Тобео.

— Мы уже доукомплектовали штат, капитан Блейк! — Лейд недовольно поморщился, — А вы снова добавляете новичка к уже притершимся друг к другу детям. Большинству из его "детей" было пятнадцать-шестнадцать лет, но старого инструктора это нисколько не волновало.

— Да еще этот парень даже младшим помощником срок не проработает. Это вызовет недовольство остальных, вполне обоснованное, между прочим.

Еще несколько инструкторов высказалось в подобном тоне. На все их возражения Блейк только головой покачал.

— Я сегодня лично его испытал, и уровень этого ребенка примерно равен лейтенанту Дозора. Причем видно, что обучался он не систематически и в основном самостоятельно. Через год правильной шлифовки этот алмаз встанет на уровень лейтенанта даже без силы своего фрукта. К тому же он умеет работать головой, не лезет на рожон и трезво оценивает свои силы. Если он сможет работать в команде и подчиняться приказом, то такой самородок мы просто не можем проигнорировать.

— Что-то я часто стал слышать фразу: "Не можем проигнорировать", — куратор закряхтел как старый дед, — Сначала те двое, упорство у них, видите ли, и желание. Теперь этот "самородок".

От этой речи за командующего почувствовал себя неуютно: именно по его инициативе те двое были зачислены в штат, не обладая выдающимися способностями.

— Ладно, поверю тебе на слово, капитан Блейк. Тот кивнул.

— Что с его биографией, вы отправили запрос?

— Я взял на себя смелость вскрыть рекомендательное письмо, и его судьба, — он ненадолго замолчал, подбирая слова, а потом продолжил. — Она трагична. Один из немногих выживших с острова, он должен был быть проданным в рабство Рыжебородым, однако сбежал с двумя другими детьми, сумев победить его старпома. Дальше были братья Хаге, и двух из них он одолел самостоятельно. Потеряв напарников, он попал на корабль Огненного Кулака Эйса, где чуть не погиб от какой-то психопатки. Проплавал с ними около года, расставшись в Логтауне. Я так понял, он попал под чистку Смокера, но его отпустили, а вот следующие полтора года — загадка. Предположительно занимался в лесу на острове неподалеку.

— Вот как, — Недолго промолчали все.

— Не стоит заострять на этом внимание, — сказал один из лейтенантов, — У большей части дозорных было трудное детство.

На этих словах собрание было закончено.

Хакурю подошел к корпусу общежития и толкнул дверь. Предъявив временный пропуск коменданту, он подождал пока старичок, кряхтя и поминая крепким словом неожиданные зачисления, шел по коридору среди тянущихся дверей. Остановившись перед одной, он открыл ее, оказавшись в небольшом и уютном коридорчике с диваном, четырьмя креслами и четырьмя же дверьми. Показав рукой на одну, он сказал что она ведет в ванную и туалет. Подойдя к самой левой двери, он постучался и тут же вошел. Из комнаты раздался пугливый ойк и через секунду на пороге возник нескладный парень лет пятнадцати. Его лицо и шею покрывали веснушки, а выражение было одновременно застенчивым и недовольным.

— Принимай соседа, — Переходя с места в карьер проскрипел комендант. — С этого дня он живет в одной с тобой комнате. Завтра ты проводишь его на занятия. На этом все. — Он развернулся и потопал обратно в свою комнату.

— Эмм, ну проходи, располагайся, — неловко сказал Олегу парень. Кивнув, Хакурю вошел в комнату. Она была совсем крошечной: места в ней было на две кровати, две тумбочки и два письменных стола, сдвинутых у широкого окна в один. Кроме этого, в комнате был маленький шкафчик для вещей и такое же как в коридоре кресло. На одной из кроватей был аккуратно разложен комплект формы дозорного, любовно выглаженный. Подоконник и обе книжные полочки над кроватями были забиты всякой мелочевкой. Поймав взгляд Олега, веснушчатый дозорный смутился и принялся убирать с полочки над кроватью Хакурю свои вещи, втискивая их в подкроватный ящик и на свою полку.

— Меня зовут Данни, Данни Ди Доль. — Он немного напрягся, ожидая смешков, но странный паренек только кивнул и пожал протянутую руку.

— Я Хакурю. Спасибо за гостеприимство.

— Да я еще ничего не сделал, — замахал руками Данни и улыбнулся.

— Еще час до ужина, форму лучше получить после него, а пока просто располагайся. — Взгляд Доля в поиске багажа скользнул по фигурке и рукам Хакурю.

— Все свое ношу с собой, — Ответил на невысказанный вопрос Хакурю. Ему вспомнилось одна фраза на мертвом языке его прошлого мира. Подойдя к крючкам, где уже висели пара курток Данни, он снял плащ и повесил рядом. Чуть поколебавшись, он решил остаться в маске. С оказавшейся под плащом рубашкой бежевого цвета смотрелась она слегка несуразно, но Хакурю это не заботило. Украдкой призвав изящную шкатулку, он положил в нее все свои бумажные печати. В ящик под кроватью он положил револьвер, три метательных ножа, которые всегда держал под рукой. Олег заметил округлившееся глаза своего соседа, но в этот раз решил не пояснять.

— А у тебя разве нет запасной одежды? — Осторожно спросил его Данни, — и оружие, кстати, надо регистрировать у коменданта.

— Капитан Блейк дал мне письменное разрешение, — ответил ему Хакурю.

— Ааа, ну тогда ладно, — Скованно улыбнулся ему парень.

— Я бы познакомил тебя с парнями из двух соседних комнат, но они давно не выходили в город и вернуться поздно.

— Думаю у меня будет время со всеми познакомиться, — кивнул Хакурю.

— Скажи, а где ты раньше работал, на другой базе или юнгой на корабле?

— Я только сегодня вступил в Дозор.

— И тебя сразу отправляют в основную группу?! — Неверяще воскликнул Данни. Он был добрым мальчиком, но и его серьезно обидела такая несправедливость.

— Не против, если я немного освежу воздух в комнате? — Спросил его Хакурю, проигноровав полный обиды возглас.

— В комнате и вправду жарковато, — Все еще расстроенным голосом тихо ответил Данни. Олег кивнул и активировал печать с лесной свежестью. Хакурю не мог судить, насколько свежим стал воздух из-за своей маски, но температура явно стала более комфортной, а непонятно откуда взявшийся ветерок приятно обдувал тело.

— Ух ты! — Восхитился Данни, — Так ты фруктовик! Он подумал, что из-за этой удобной способности его и взяли сразу в штат. Умом он это принял, но обида на высшие чины осталась, как и холодок к "лизоблюду" Хакурю. После ужина Олег вынул из печати книгу, еще раз удивив при этом Данни, и время до отбоя они провели в молчании. Следующий день будет трудным для всех новобранцев.

Глава одиннадцатая.

В небольшом классе собралось двенадцать учеников. Лишь троим из них было меньше четырнадцати: мальчик со странными розовыми волосами учил какой-то конспект, шевеля губами и близоруко вглядываясь в тетрадь, сидящий рядом с ним блондин с недовольством на лице пытался дремать. Последней из младших учеников была девочка. Черные с синими прядями волосы привлекали взгляд, но злобный взгляд отпугивал излишне любопытных. Остальные участники спецкласса выглядели на два-три года старше. Три девушки и шесть парней. Особенно выделялось из них двое: невысокого роста юноша с тонкими чертами лица и пшеничными волосами совершенно неприемлемым образом поставил ноги на парту и дрых, упершись в подоконник. Другой имел внешность совершенно заурядную, но во всей позе у него прямо читалось презрение к окружающим и уверенность в собственном превосходстве. Однако на приход учителя он отреагировал так же, как и все остальные: торопливо поднялся и изобразил на лице почтение. Красивая женщина под тридцать оглядела класс недобрым взглядом и уже привычным жестом метнула лежавшую на столе металлическую чушку в спящего парня. Тот в последний момент поймал ее рукой, но не удержал равновесия, грохнувшись на пол. Его одноклассники взирали на сцену довольно равнодушно. Парень поднялся, пожал плечами, и отдал учителю чушку.

— Еще несколько дней, и я смогу нормально поймать ее. — Сказал он, вернувшись к своему месту.

— Не сомневаюсь, — кивнула головой брюнетка. — А теперь, — она скривилась как от зубной боли, — Позвольте представить вам нового ученика. Она хлопнула в ладоши и в класс вошел паренек лет тринадцати. Он уже был одет в форму курсанта Дозора, но скрывал нижнюю часть лица за маской. Он спокойно оглядел удивленные лица и произнес:

— Меня зовут Хакурю. Надеюсь мы сработаемся.

Учительница уже открыла рот, но натуральный взрыв негодования заглушил начало ее речи.

— Что это значит?! Мне говорили что после этих больше никого не будет! — Палец одного из парней показал на двух младших ребят, а затем обвиняюще уткнулся в Хакурю.

— Именно!

— Что за дела?!

— Опять малолетка?!

— И где он был во время утренней разминки?

— А ну всем заткнуться! — Учитель лишь немного превысила голос, но этого оказалось достаточно для наведения порядка. Было видно, что некоторых аж распирало от желания высказаться, но они лишь пыхтели и гневно переглядывались друг с другом.

— Успокойтесь, частые изменения просто не рациональны, поэтому я уверена, что он последний. Если еще кто-то и появиться, то сделают другой класс.

— Да он даже юнгой не был! — Данни высказал кипевшее в нем еще с прошлого вечера возмущение. Снова поднялся шум. На этот раз женщина не стала пытаться навести порядок, а просто стала ждать. Через пятнадцать минут выкрики сошли на нет, уступив место ворчанию. В этом классе все понимали, что их просто поставили перед фактом, и мнение кучки курсантов никого не интересует.

— Да что в нем такого?! — Староста класса не присоединялся к праведному возмущению до самого конца, но новость о том, что новичок не работал юнгой добила даже его волю. Прилежный ученик, требовательный и надежный староста, он терпеть не мог подобные случаи. Разве не иероглиф справедливости развевается на спине офицеров Дозора? Так какого черта!

Саюми тоже не знала подробностей, за исключением письма к Гарпу, и то что проверявший паренька Блейк очень доволен результатом.

— Успокойся, Наруми. Остальных тоже касается! — Она повернулась к Хакурю и сказала, подбирая слова. — Садись куда хочешь. Первую неделю будешь привыкать, потом на поблажки не надейся. Непонятно — спрашивай. Непонятна вся тема — иди в библиотеку. И сними уже свою маску.

Тот помедлил, но все же стянул с лица белую ткань. Красивое лицо, тонкие черты. "И зачем ему маска?" — равнодушно подумала Саюми. Хакурю между тем кивнул ей и сел за предложенное место.

Следующие полтора часа урока прошли непривычно тихо. Хакурю просто сидел и время от времени конспектировал лекцию по баллистике в небольшую тетрадь, а другие ученики все еще дулись и вопросов не задавали. В итоге один из самых интересных для курсантов урок длился долго и скучно. Следующие лекции по физике, истории и навигации были такими же. Закончив урок, к Олегу подошел куратор их группы Лейд.

— Курсант Хакурю.

— Что вам угодно, куратор Лейд?

— Мне интересно, насколько вы усвоили материал. Как я мог заметить, знания навигации у вас есть. Что насчет остальных?

— С физикой и историей проблем нет, в баллистике есть пара мест которые я не понимаю, но недели на заполнение пробелов мне вполне хватит.

Лейтенант внимательно посмотрел на него, потом кивнул.

— Кроме них у тебя будет боевая подготовка, через полчаса, если не ошибаюсь, и владение холодным оружием. Также тебе стоит обратить внимание на Устав Дозора, расписание дежурств и устав караульной службы.

— Я читал, спасибо.

— Пожалуйста, не забудь только, у нас одинаково не приветствуются три вещи: пренебрежение учебой, физическая немощь, и драки между курсантами.

— Приму к сведению.

— Ну тогда можешь идти. — Лейтенант развернулся и ушел. Он никак не мог определить чувство, которое у него вызывает этот парень.

— Как будто дикий зверь в твоём драгоценном курятнике. Но ты знаешь, что этот зверь — на твоей стороне. Кто же ты такой, Хакурю? — На его бормотание с удивлением оглядывались проходящие дозорные.

Урок боевой подготовки был настоящим адом. Начинаясь в два часа дня, он продолжался до шести вечера. Инструктором оказался огромный человек больше чем двухметрового роста по имени Датс. Не говоря ни слова, он провел разминку и роздал всем подошедшим странные корсеты с ремешками на все тело. Хакурю хотел спросить что это такое, но все окружавшие его дружно вздохнули и начали напяливать на себя это приспособление прямо поверх формы. "Похоже, для увеличения нагрузки", — решил Олег. Действительно, с помощью ремешков и подвешенных мешочков со свинцом, тяжесть распределилась по всему телу. Прежде чем выдать ему комплект, инструктор пощупал его мышцы на руках и ногах. Потом велел попрыгать. Затем приседать на одной ноге. Спустя десяток бессмысленных с первого взгляда действий он удовлетворенно кивнул сам себе и принес комплект с синей маркировкой.

— Надевай, — бросил он.

— Подождите, сержан Датс, — робко подал голос мальчик с розовыми волосами, — но ведь он такого же роста и комплекции как я! — На него зашикали, но молодой курсант продолжил, сжав кулаки, — Даже если он и новичок и чем-то вам не нравиться, разве не жестоко давать ему чрезмерную нагрузку в первый же день?

Инструктор неожиданно рассмеялся.

— Вот поэтому у него и есть потенциал, Хасегава! — Он обратился к самоуверенному парню. Тот цокнул и отвернулся, всем своим видом выражая презрение к розоволосому.

— Не волнуйся, Коби, — инструктор хлопнул его по плечу и широко улыбнулся. От этого действия задвинутые на лоб очки розоволосого сползли на нос. — Этот парень и не такую нагрузку выдержит!

— Да плевать на этого выпендрежника! — блондин одного с Коби возраста взял того за руку и потащил к началу беговой дорожки. — О себе лучше думай.

Неожиданно к нему подошла девочка с черно-голубыми волосами:

— Меня зовут Исса Вейль и я ни за что не проиграю такому как ты! Маркер ее нагрузки тоже был синим.

— Какое похвальное рвение, — саркастично сказал ей Олег. Следующую фразу он просто проигнорировал.

— Условия те же, десять кругов, последний бежит дополнительный. Начали! — инструктор махнул рукой и тринадцать учеников резко сорвались с места. Первые четыре круга сохранялись одинаковые позиции, затем несколько ребят постарше начали сдавать. Причина краснела на их нагрузках. Хакурю бежал спокойно и с одинаковой скоростью. Груз, конечно, доставлял неудобства, но его тренировки в последний год с командой Эйса, а до этого с трактирщиком дали свой результат. После восьмого круга, двигаясь так же размеренно он обогнал большую часть своих одноклассников, но снизил темп. Выделяться из толпы не хотелось. Рядом пыхтела Исса, ей синяя нагрузка давалась не в пример тяжелее, и, несмотря на все свои потуги, на девятом кругу она безнадежно отстала, пополнив собой пятерку аутсайдеров. Чуть впереди них бежали со своими зелеными нагрузками Коби со своим блондинистым другом, перед ними самоуверенный парень и староста Наруми. Спавший перед приходом учителя блондин вместе с незнакомой Хакурю рыжей соревновались за первое место. Олег был чуть позади них, вместе с Данни и другой девушкой. Бежавшие с ними еще двое отстали и теперь пыхтели наравне с розоволосым.

— А ты, неплохо, бегаешь, — Выдохнул Данни. — Или, это, сила фрукта?

— Я тренировался.

— Жарко. А ты, не мог бы, свой воздух...

— Это бессмысленно. Его сдует, — ответил Хакурю. Данни горестно вздохнул и продолжил бег, сжав зубы. Он уже забыл недавнюю обиду. В итоге Хакурю прибежал пятым, что сильно удивило остальных, но не устроило самого Хакурю. Он видел, как бежал тот соня, а ведь у него была красная марка. Со своей синей Олег не смог бы его обогнать. И не только его, пятое место было совершенно заслуженно. Как минимум четверо участников забега не уступали, а то и превосходили Олега физически.

— Сержант Датс, разрешите обратиться.

— Слушаю, новичок.

— Дайте мне в следующий раз красную марку!

— Эээ? — Дружный возглас большей части его товарищей рассмешил инструктора.

— Что, так хочешь стать сильнее, курсант? Одним бегом сыт не будешь, а если не сможешь приступить к другим тренировкам, то и смысла в серьезной нагрузке нет.

— Я постараюсь.

— Ну, раз ты так просишь, то сделаю. Кстати, ты, наверное, не знаешь, но есть пять уровней тяжести груза. Желтый, зеленый, белый, синий и красный. Твой был предпоследним, но разница между ним и красным тоже существенна. Я дам тебе этот груз, но верну синий если увижу что ты не справляешься.

— Спасибо за понимание, — ни намека на эмоции, спокойный голос, равнодушный взгляд.

— Кто сегодня последний? Опять Исса? Уже третий раз подряд! В следующий раз, я верну тебе белые.

— Я обязательно прибегу первой! — Было видно как стыдно и больно этой молодой девушке признавать свое поражение.

— А теперь, пятиминутный отдых и отработка ударов. Следующие два часа он показывал несколько приемов уклонения и смены движения.

— Слушайте, курсанты, у вас может быть свой стиль боя голыми руками, мечом, пистолетами или рогами своего бати, но умение уклоняться и держать дистанцию важны всем без исключения!

— Уже полгода прошло, когда у нас начнутся спарринги? — Немного плаксиво осведомилась одна из девушек. Та самая, что бежала наравне с Данни и Хакурю. У нее были рыжие волосы и забавное имя Нелли.

— Вы пока слишком слабые и не понимаете чего хотите. Когда вы станете быстрее, сильнее, умнее, наконец, тогда вас и будут учить специальным приемам. И это случиться не раньше чем через полгода-год.

Недовольные студенты стали разбредаться по общежитию.

"Почему общежитие, а не казарма, например". — Хакурю окинул задумчивым взглядом жилой корпус.

— Ты... Хакурю, верно? — Олег оглянулся. Сзади стоял розоволосый паренек и смущенно улыбался. — Меня зовут Коби. А это — Хельмеппо, — он представил подошедшего блондина. Тот раздраженно хмыкнул:

— Я слышал, что ты не работал юнгой на корабле. Как тебе это удалось?

— Я прошел тест и имел рекомендательное письмо, — Олегу не хотелось что-то объяснять, но он решил не рвать только проклюнувшиеся отношения. — К тому же я провел на корабле больше года. Так или иначе.

— Так или иначе? — Недоуменно переспросил Коби.

— А, не бери в голову. Ты что-то хотел? — От прямого вопроса Коби смутился еще больше, но все-таки спросил, неловко улыбнувшись:

— Я просто подумал, мы же живем в одной секции, да и возраст одинаковый. Если ты не против, то давай подружимся.

— Что? — Олег не сумел скрыть удивления. Такой по-детски прямолинейный вопрос. И такой открытый взгляд. Было в этом пареньке что-то располагающее к нему людей. Может быть честность. Может — воля, что чувствовалась под налетом слабости и неуверенности. Олег усмехнулся своим мыслям.

— Ты странный человек, Коби.

— Мне это часто говорят, — он смущенно хихикнул, почесав затылок, — Так ты...

— Да, я не против. — Олег протянул руку сначала Коби, потом Хельмеппо. Последний немного поколебался, но все же пожал ее, с видимым облегчением.

— Я слышал, тебя заселили в нашу секцию, вместе с Данни?

— Да, так одна из комнат — ваша?

— Ага, в последней живет Наруми, который староста, и Варес, который железякой получил.

— И что он все время нарывается? — пробурчал Хельмеппо.

Тем временем они подошли к секции. Коби открыл ее ключом и потоптался у двери.

— Ты, наверное, есть хочешь, но у нас ужин в восемь, еще полтора часа терпеть, — извиняющимся тоном сообщил он.

— Я больше хочу в душ, но судя по шуму воды ее занял Данни.

— Можешь помыться у нас в комнате, — предложил Коби.

— Только после меня, — буркнул блондин и зашел к себе, прикрыв дверь. Оставшись одни, Хакурю и Коби расположились на удобных диванах. Перед этим паренек захотел попить, но, подойдя к кулеру с водой только горестно вздохнул.

— Опять Варес забыл принести новую бутыль. А ведь так пить хочется. Его желудок буркнул в знак одобрения.

Хакурю встал и подошел к кулеру. Открутив бутыль от прибора он просто наполнил ее водой из печати и поставил обратно. На все это КОби смотрел с округлившимися глазами. Спрятанную в рукаве карту он, разумеется, не заметил.

— Ух ты! Как ты это сделал? Неужели ты фруктовик? Логия воды? — Вопросы посыпались у него как из рога изобилия. Олег просто наполнил из кулера стоявшую рядом кружку и протянул ее новому другу.

— Ты же вроде пить хотел?

— А, спасибо, — Хакурю отвернулся, и распечатал свою, изрядно опустошив резервуар с водой.

— Да, я фруктовик, но не логия и тем более не воды. Больше не скажу, но если ты хочешь есть или тебе жарко, то можешь сказать об этом мне, и я облегчу твои страдания.

— Ты и еду можешь создавать? А ананасы есть? А здесь жарковато.

— Держи, — Олег протянул ему блюдечко с уже нарезанным ананасом, которое, казалось бы, достал из кармана брюк. После этого небрежный пасс рукой, и комната наполняется свежестью и ароматом леса.

— Ваа, как круто! — На лице Коби был написан такой детский восторг, что Хакурю против воли улыбнулся. Совсем чуть-чуть. — А откуда ты взял ананас?

— Вырастил, — не удержался от сарказма парень. Глаза Коби стали крупными как дольки ананаса на тарелке.

— Я понял! У тебя Ки-Ки но ми. Ты Ки-нинген. Человек -дерево. Можешь выращивать плоды, воду... На воде он застопорился. Его лицо исказилось от внезапной мысли.

— Так та вода в кулере, — Он не договорил и с надеждой посмотрел на Хакурю. Тот чуть склонил голову.

— Тебе лучше не знать, как она досталась.

Коби издал странный горловой звук. Нечто среднее между всхлипом и икотой. Он смотрел на стакан с уже выпитой водой как на ядовитого паука.

— Ты слишком впечатлительный. И доверчивый. — Подвел итог Хакурю. — Не волнуйся, твоя догадка не имеет ничего общего с реальностью.

— Так ты пошутил, — Облегченно рассмеялся он. — Жестоко! Особенно с таким выражением лица, как будто ты всегда говоришь серьезно.

— Так в этом и есть вся соль розыгрышей, разве не так? Когда стирается грань между шуткой и правдой и ты не знаешь что и думать.

— Никогда о таком не думал, — Задумчиво протянул Коби, — Может ты и прав. А, прости, у тебя вилки нет? А то не люблю есть ананас пальцами.

— Да, держи.

Чуть погодя Хакурю разложил на единственном столе снедь из печати. К этому времени уже вышли из душа и Хельмеппо и Данни. На соблазнительный запах даже вышли из своей комнаты староста Наруми и Варес.

— Итадакимас! — С энтузиазмом сказал Данни и взялся за куриную грудку.

— Эй, у тебя кусок жирнее! — Хельмеппо вытащил буквально из-под носа у Наруми большую, пышущую жаром котлету и положил к себе на тарелку.

— Что ты себе позволяешь? Я староста! И что здесь делает алкоголь?

— Да ладно тебе, это всего лишь квас, — Сказал с набитым ртом Варес, с огромной скоростью уничтожая запасы пищи в радиусе вокруг себя, к вящему ужасу других участников трапезы.

— А! Кто успел сожрать десерт? — Спохватился Хельмеппо. — Как в вас все влезает, сенпай?

— В большой семье хлебалом не щелкают, — наставительно поднял палец Данни, при этом активно борясь на вилках с Наруми. В итоге их цель — последняя тарталетка, была неожиданно съедена Коби.

— Эх, жаль что эти пирожные закончились, — похлопывая себя по пузу сказал Варес.

— Спасибо за еду, Хакурю, — Наруми искренне улыбнулся. — Я рад что ты живешь с нами. Поделиться таким количеством еды и почти не есть самому. Да ты почти святой!

— Почти, потому что все-таки съел те куриные крылья? — Спросил Хельмеппо и повернулся к Хакурю. — Но я тоже очень благодарен тебе за еду. — Он неловко потер шею, — последний раз когда я ел что-то вкуснее подошвы было месяца три назад.

— Прости, что захламил нашу комнату, — улыбнулся Данни.

— А мы так вообще больше полугода. Есть в городе можно только раз в месяц, когда дают увольнительную, да и дел так много, что и нет времени перекусить.

— Блин, как подумаю, что завтра придется давиться той же баландой аж плакать хочеться. — на лице Вареса читалась вселенская скорбь.

— А я и сегодня не успел наесться, — грустно протянул Коби.

— Ммм, если все так плохо, то я могу вам хоть каждый день подобную еду давать. Только она однообразная и может быстро приесться. Он замолк, под давящими взглядами собравшихся.

— Нельзя так шутить, Хакурю, — На лице Наруми залегла страдальческая складка.

— Может ты офицеров грабишь? Или договорился с кем-то? — В глазах Вареса зажегся огонек авантюризма. — Ты только скажи что сделать, и мы все поможем.

— Да откуда здесь подобная пища, — Махнул рукой Хельмеппо.

— Подождите, Хакурю ведь фруктовик. Вся эта еда — это способность твоего фрукта? — Спросил Коби с волнением в голосе. Хакурю кивнул.

— То есть ты можешь бесконечно ее создавать?

— Есть ограничения, но они не существенны.

— А сейчас, можешь сделать те пирожные? — Все еще недоверчиво спросил Хельмеппо. Вместо ответа Хакурю просто выложил прямо ему на тарелку пять пирожных. Восторги окружающих не утихали битый час. На столе уже гнездилась куча грязных тарелок из-под разных блюд. На некоторых громоздились недоеденные части жареного мяса, кастрюля с супом, торт с отпечатком чьих-то пальцев. Авторитет Хакурю в течение этого часа поднялся до недосягаемых высот.

— Раз вы наелись, то может стоить поговорить о маскировке наших пирушек? Я, конечно, в вашей столовой был лишь раз, но мне этого хватило. Но если узнают о еде в блоке то накажут и будут строго следить за приемом пищи в столовой.

— Хакурю прав, — серьезным тоном сказал Наруми. — Если сегодня можно отбрехаться, сказать что Хакурю был со своей, то завтра и далее так не выйдет.

— А разве мы не накормим всех одноклассников? Да и учителям можно, — Несмело начал Коби и совсем умолк, видя скептические взгляды остальной пятерки.

— Видишь ли, Коби, — Осторожно начал сосед Олега, — Мир не так справедлив как тебе кажется. И не то чтобы мы не хотим накормить остальных, хотя от Виллана меня воротит, да и его два дружка те еще уроды. А Исса злая как черт.

— Кхм, — Прервал староста поток жалоб Данни, — Дело в том, что если кроме нас кто-то узнает, что мы тут едим, то тоже захочет. А в чужом блоке ему проще попасться.

— Или просто расскажет, — влез Хельмеппо.

— Или просто расскажет, — Покорно повторил Наруми. — От него узнают другие, от тех еще кто-нибудь и пойдет...

— Моча по трубам, — закончил пессимистичный блондин. Варес поморщился.

— В итоге слух дойдет до преподавателей и запретят всем. Чтобы дисциплина не падала. — Помахивая куриной костью сказал он.

— А меня могут заставить носить кайросеки, — Подвел итог Хакурю. — Всем помочь невозможно. И это касается не только нашего случая. Последовало молчание. Каждый думал о своем. Тишину нарушил стук в дверь и голос Иссы:

— Есть тут кто?

— Твою мать, прячьте объедки! — Театральным шепотом сказал Данни.

— Я ее отвлеку, — Мужественно сказал староста, поправляя указательным пальцем очки. Тем временем Хельмеппо и Варес не мудрствуя лукаво передавали по цепочке тарелки, в конце стоял на карачках растерянный Коби и запихивал их под кресло. Хакурю накрыл остатки какой-то тканью. Он мог бы запечатать тарелки, но объедки были довольно сильно раскиданы, что снижало скорость и эффективность. Он уже устал и не хотел светить своим умением.

Дверь открылась и на пороге возникла милая девушка лет четырнадцати. На ее личике была написана настороженность и подозрение.

— Почему вас всех не было в столовой? — С места в карьер начала она, но Наруми, встав прямо перед ней, осуждающим покачиванием головы прервал ее.

— Исса, во-первых, где уважение к старшим? Во-вторых, нельзя просто так врываться в мужской блок. Ты все-таки девушка. Вдруг мы...

— Жрете втихаря? — Мило улыбнувшись продолжила фразу она. Старосту перекосило, однако он сумел мгновенно взять себя в руки.

— Как грубо! — Варес оттеснил плечом Наруми и оперся о дверной косяк. — Все что было — съели. Так и передай своим подружкам.

— Так вы правда ели! — Она потянула носом воздух. — И почему в вашей комнате не жарко и пахнет лесом? В котором съели всех животных.

— Да пустите ее уже внутрь, семпай, а то на запах сбежиться все общежитие. — Хельмеппо уже вытаскивал из-под кресла грязные тарелки.

— Что ты творишь? — Потрясенно спросил Наруми, — Мы же договорились!

— От вашей комнаты жареным мясом на весь коридор несет.

— Ладно, заходи, — Варес схватил ее за руку и втащил в комнату, плотно прикрывая дверь. Исса, покраснев, выдернула руку. Около получаса ушло на объяснение. Девушка оказалась на редкость недоверчивой, но после нескольких демонстраций прониклась, теперь в ее взгляде, устремленном на новичка, благодарность боролась с завистью.

— Ты же понимаешь, что мы не можем кормить еще и ваш блок. Об этом сразу узнают. Так что не говори ничего своим подругам.

— Они мне не подруги, так что пусть сидят на диете.

— Тебе бы тоже не помешало, — Буркнул Хельмеппо. Воцарилась тишина.

— Беги, — прошептал ему Данни.

— А, он просто имел ввиду, что ты можешь растолстеть, если будешь объедаться как Наруми! — Перевел все в шутку Коби. Давящая ярость немного поутихла, чем и воспользовался староста:

— Почему сразу Наруми?! Да половину всей еды Варес слопал! Все собравшиеся в комнате дружно рассмеялись.

С этого дня Исса стала частым гостем в мальчишеском корпусе. Спустя неделю к ней подошла Саюми-сенсей и осторожно расспросила о причине такой заинтересованности. Что ответила девушка история умалчивает, но на ее посиделки в чисто мужской компании перестали обращать внимание. Все участники пищевого заговора составили устав их тайного общества и поставили свои подписи. Согласно ему, каждый мог обратиться к Хакурю за едой или напитком, но должен делать это не привлекая внимание. Главным правилом Пищевого Заговора стало неразглашение существования Пищевого Заговора. Участники также обязались помогать друг другу всегда, когда кому-нибудь из них нужна помощь и он ее попросит. Главой единогласно выбрали Хакурю.

— Как можно так захламить комнату в Дозоре? Нам же не дают собрать больше вещей, чем вмещает стандартная сумка! — Исса неодобрительно качала головой, входя в комнату Данни и Олега. Идущий рядом с ней Коби лишь смущенно улыбнулся.

— И где мне сесть? — Спросил Хельмеппо, убирая с кресла чей-то вязаный плед.

— В коридоре, — отозвался недовольный Данни. Он не любил, когда критикуют его образ жизни.

— Ну и где тут вещи Хакурю? Он говорил что ему нужна какая-то шкатулка.

— А, все его вещи на полочке. Вон, над кроватью висит.

— И все? — Удивился Хельмеппо. Он уже успел забраться с ногами в кресло и подложить под себя ненужный летом плед.

— Да, еще немного в сундуке. Там в основном оружие.

— Оружие? — С жадностью спросила Исса. Ее всегда интересовали разные стили боя, в особенности с клинками.

— Револьвер и несколько метательных кинжалов. Кажется, револьвер именной. Он сказал, что у него есть на них разрешение капитана Блейка.

— Ого, а мне, чтобы комендант разрешил оставить свою рапиру, пришлось неделю ходить по чинушам. — С обидой сказала девушка.

— Так, шкатулку я нашел. Может так ее и отнести? — Спросил Коби.

— Нет, он просил достать из нее чистые карты.

— Бред какой-то, — Прокомментировал Данни, — Зачем они ему?

— Не знаю, — как-то грустно сказал Коби. — Я вообще, если подумать, ничего о нем не знаю. Данни и Исса кивнули согласно.

— Да ладно, вы даже слухов не знаете? — Хельмеппо поерзал.

— Каких слухов? — Удивился Данни.

— Говорят, что его захватили пираты и хотели продать в рабство несколько лет назад, но он сбежал и еще убил целую кучу народа. А потом плавал с каким-то отморозком, пока его не поймал капитан Смокер из Логтауна.

— Это тот самый, Белый Охотник Смокер? — Жадно спросила Исса.

— Да, он самый. Потом нашего Хакурю вроде отпустили, но что он делал еще год никто не знает. А теперь, выясняется, что его зачислили к нам в специальную группу вообще без стажировки на корабле.

— Ну и бред ты нам сейчас рассказал. — Подвел итог Данни.

— Хочешь верь, хочешь не верь, — но большая часть из этого по любому правда. Я читал выписку из его личного дела, где написано, что он выбрался из пиратского плена с несколькими товарищами.

— Ладно, чистые карты я взял, пошли теперь к нему. Может Хакурю скажет, что он задумал. Четверо курсантов вышли из комнаты, затворив за собой дверь.

— Прошло уже четыре месяца как ты у нас появился, может он приготовит что-нибудь новенькое? — Данни со вздохом подумал о так любимой ранее курице.

— Если тебя что-то не устраивает, то ты всегда можешь поесть в столовой. — Пробурчал Наруми, — То же мне, гурман нашелся.

— Я могу даже поделиться своей столовской едой, — Сказал Хельмеппо. Вся компания дружно поморщилась. В целях конспирации им приходилось есть в столовой как и всем, и только потом искать Хакурю и набивать живот.

— Я слышал, что через пару недель нам поставят дополнительные уроки, кто что выберет. — Поделился информацией Варес.

— Да, я тоже слышал, — Кивнул Хельмеппо, — А еще тренировки на выносливость закончаться в конце недели. Теперь будут проводить спарринги и каждому давать индивидуальные тренировки.

— Как будто мы мало тренируемся, — Пробурчал Варес.

— Тебе легко говорить, топ три среди курсантов, — С завистью сказал Данни, — А вот нам приходится заниматься больше чем остальным. Вон, Коби, Исса и Хакурю до сих пор тренируются.

— Так отбой через два часа, а у них даже задание по навигации не сделано. Саюми-сенсей опять какую-нибудь жуть придумает.

— Ааа, — Развеселился Наруми, — Это когда Варес забыл составить целую карту из отрывков а она отправила проверять их правильность в архив? Он уже через три часа рыдал и просил отпустить его!

— Заткнись, очкарик, — Буркнул Варес, — Ты не представляешь насколько скучно это было. Особенно когда тебя пристегнули наручниками по жаре, а из напитков только крепкий кофе.

— Так им наказание не грозит. Хакурю, вроде бы, сделал еще в учебном корпусе. Коби сдал досрочно, ну а это чудовище все равно допоздна засиживается.

— И кого это ты назвал чудовищем? — Обманчиво ласковый голос заставил сжаться все мышцы парня. Включая лицевые и сфинктерные.

— Он имел в виду, что ты настоящее чудовище в плане учебы. — Попытался разрешить конфликт Коби.

— Скорее он намекал на внешние данные и лишний вес, — Бросил Хакурю, и проскользнул в ванную, заперев за собой дверь.

— За что он со мной так? — Посиневшими губами спросил Данни, сгребаемый за шиворот изящной женской ручкой.

— Ты вчера запер дверь и ушел к девушкам в блок. А Хакурю вместо тренировки пришлось сидеть и разговаривать с Хельмеппо. Компания понимающе вздохнула.

— Я не понял, это что за сочувствие? Со мной разговаривать это наказание? Наказание, да? — Его возмущение заглушил вопль Данни. Поистезав соседа Хакурю еще пару минут, Исса начала расспрашивать Наруми об изменениях в расписании курсантов.

— Ну, уже вроде как больше полугода прошло, как мы стали курсантами. Точно знаю, что нам дадут три дня выходных, уберут несколько общих предметов, а вместо них поставят, на выбор, другие. Упражнения на выносливость будут раз в неделю, чтобы не потерять форму. Основы фехтования и обращения с ружьем остануться, добавиться борьба, основы розыскной службы, медитации.

— А медитации зачем? — Спросил Коби.

— Не знаю точно, вроде для развития внимания, памяти и так далее. Но не уверен, — Ответил Наруми. В это время из душа вышел Олег.

— Ну что, доставать вам еду? — Спросил он. Члены Пищевого Заговора согласно загудели.

— Слушай, я тут спросить хотел, — Хельмеппо замялся.

— Что такое? — Хакурю поправил свой розовый халат и начал расчесывать волосы.

— Ты точно парень?

Качающийся на табуретке Варес упал на пол, Коби, Наруми и Данни вытаращились на блондина в немом удивлении, а Исса почему-то покраснела.

Хакурю недоуменно посмотрел на Хельмеппо.

— Парень, разумеется, а чем вызван подобный вопрос?

— Да ты себя в зеркало видел? Одеваешься как девчонка, волосы длинные, лицо смазливое. К тому же, мы тебя по пояс раздетым не видели. — Столь богатой гамме чувств на лице свидетелей диалога могла позавидовать любая азиатская дорама.

Хакурю секунду помолчал, а затем так же спокойно ответил:

— Прости, Хельмеппо-кун, но ты не в моем вкусе. Секундная тишина, а затем все просто попадали на пол, давясь от смеха.

— Ой не могу, — бил кулаком по полу Данни, — Я конечно думал, что когда-нибудь его отошьют, но такого даже представить не мог. Хахаха.

— Не расстраивайся. Хельмеппо. Кун. — Давясь булькающим смехом сказал Наруми, — Парней на нашем курсе еще много, кто-нибудь да согласиться.

— Можешь к капитану Блейку обратиться, говорят ему нравятся помоложе.

— Да пошли вы, — Обиделся блондин, — Сами-то небось об этом думали. Коби, ну хоть ты-то... — Он осекся, взглянув на своего друга. Тот мелко дрожал и прикрывал рот ладонью.

— Не волнуйся так, Хельмеппо. Мы же друзья, ты всегда можешь с нами обсудить свои проблемы.

— Да нет у меня никаких проблем! — Почти кричал Хельмеппо. — Сами вы гомики. Особенно Данни!

— Ты просто завидуешь, что я живу с Хакурю в одной комнате, — С улыбкой парировал он.

— Ого, у Данни прорезалось чувство юмора, — Потрясенно сказал Варес. — А я думал он совсем безнадежен!

— Да пошел ты, — Отмахнулся от него Данни. Смех понемногу стих, и собравшиеся принялись за распечатанную Олегом еду.

— Итак, сегодня прошло ровно полгода, как вы стали курсантами. Сейчас я оглашу списки лучших учащихся, даты проведения экзаменов и... — Хакурю не слушал. Ему было плевать на топ лучших, он был готов к экзаменам и ему не нужны были выходные. Все равно он тратил их на тренировки с печатями. Была у него одна идея, но для ее реализации был необходим серьезный контроль над процессом высвобождения, которого у Хакурю пока не было. Также он использовал все свободное время, чтобы делать разовые печати. Конечно, печати ружейного залпа или пушечного ядра были слабее чем их вечный аналог, зато их можно было дать другим людям. Проблема только в том, что придется также рассказать и как действует его сила, что Олег в ближайшем будущем предпочел бы избежать. Чем меньше знает о тебе противник, тем проще победить его неожиданным приемом. Поэтому Хакурю постоянно обновлял свой арсенал. Неделю назад он закончил рисовать небольшую татуировку на своем мизинце: она представляла собой спираль и повторяла уникальный узор подушечки мизинца. Туда он вставил аккуратно запечатанный во время боя с Блейком Выпад. Это было уже в самом конце тренировочного боя, когда капитан решил проверить его на скорость. Увернуться Хакурю смог едва от трети всех атак, большую часть отбил, а три незаметно запечатал. Сам по себе Выпад был слабее того же Кулака Свободы, не говоря об ударе Твари, но он позволял при высвобождении поразить цель в полуметре от себя, в отличии от других рукопашных умений Хакурю. Теперь у него есть свой небольшой козырь, если противник заблокирует его атаку или войдет в клинч.

От размышлений меня отвлек брошенный кусок бумажки. На автомате уклонившись, я украдкой взглянул на бросавшего и натолкнулся на взгляд Иссы. Недовольный и предупреждающий. Чуть повернув голову, я невольно посмотрел прямо в глаза куратору.

— Похоже курсанта Хакурю не интересуют ни собственные результаты, ни будущие изменения. — Насмешливо проговорил Лейд.

— Виноват, лейтенант Лейд. — Хакурю не стал ни оправдываться ни упираться.

— Ну раз ты и так все знаешь, — проигнорировал его слова куратор, — То ответь мне на один простой вопрос, почему врачи перед тем как приступить к лечению ополаскивают руки спиртом или кипятком.

— Чтобы предотвратить инфекцию, разумеется, — Осторожно сказал Олег. Лейтенант удивился.

— А почему именно такой способ ты можешь объяснить?

— Ну, инфекцию заносят в организм болезнетворные, — Хакурю хотел сказать бактерии, но вовремя спохватился, что подобного термина в этом мире может и не быть. — Микроорганизмы. Однако от спиртосодержащих веществ или высоких температур они погибают. Для этого, кстати, и кипятят воду на природе. — Он осекся. Класс смотрел на него так, как будто у него выросло несколько голов. А сам куратор чуть челюсть не отвесил. И в каком месте этот курсант ленив и безынициативен? Характеристику Хакурю дали все учителя довольно исчерпывающую, и если сенсеи по физической подготовке, тактике и навигации хвалили его, ставя в пример, то по остальным шести предметам отзывы были умеренно-скептичные. Курсант сидел на уроке, отвечал на поставленные вопросы, но почти не задавал вопросов, не выходил за рамки поставленной задачи и не показывал интереса. "И что это за микроорганизмы?" — Подумал Лейд, — "Мне объясняли про невидимую глазу грязь, только потом я от какого-то ученого узнал что все болезни из-за очень мелких форм жизни. Похоже о них пацан и говорит. Но по биологии у него худшая характеристика, если сравнивать с остальными! Надо дать ему тест из нестандартных вопросов по всем дисциплинам. Кажется мы что-то упустили."

— Ну что ж, — Прокашлялся в кулак куратор, — В целом все верно. Итак, касательно вашего расписания. Для тех кто прослушал повторять не стану, продолжу на чем остановился. После экзаменов, тех кто останется ждет тяжелый выбор. Вам разрешат вместо уже изученных дисциплин взять две дополнительные. Меньше нельзя. Больше трех вы не потяните. Сейчас я раздам вам буклеты с описанием предлагаемых дисциплин. Ваша задача до каникул заполнить формуляр и написать что бы вы хотели изучать. Олег удивленно покачал головой. И чуть улыбнулся. При слове буклеты в нем всколыхнулось что-то уже почти забытое. Забавные особенности прошлой жизни. "Они там что, Орифлейм в буклетах рекламируют? Уже и в другой мир пробрались, жадные распространители." Олег снова улыбнулся своим мыслям. Потом его насторожила тишина в классе и он снова глянул на своего преподавателя. Тот с непередаваемым выражением на лице смотрел на него. Некоторые из одногруппников последовали его примеру. Похоже лейтенант впал в ступор еще от первой улыбки, а любопытные одноклассники увидели вторую.

— Я тебя чем-то обидел? — Осторожно спросил лейтенант. Хакурю удивленно заморгал.

— Да нет, а почему вы спрашиваете?

— Твоя улыбка... — Лейд пожевал губами, подбирая слово, — Довольно своеобразная.

— А, прошу прощения. — Хакурю понял причину замешательства куратора. Тот был, по сути, еще молодым лейтенантом, и о подчиненных заботился, хоть и своеобразно. А улыбка Олега из-за перенесенного им в последнее время стала злой. Или кровожадной. Все-таки сложно определить когда речь идет о тебе самом. — Просто меня насмешил сам буклет. На моем острове его использовали для рекламы. Довольно навязчиво.

— А, вот как, — Удивленно сказал лейтенант. — Ладно, продолжим.

После сдачи экзаменов студентов отпустили на двухнедельные каникулы. Большая часть курса тут же разъехалась, остались только Хакурю и Хельмеппо с Коби. На его вопросительный взгляд Коби ответил, что у них нет никого за пределами Дозора. Олег кивнул, просто принимая информацию к сведению. Неприятным сюрпризом оказалось то, что их комнаты на время каникул закрывались, а выпускникам в приказном порядке сказали покинуть территорию части.

— Куда ты пойдешь, Хакурю? — Поинтересовался Коби.

— Раз уж нам дали отпуск, нужно найти хорошего оружейника.

— Я знаю одного, он еще делал челюсть моему отцу. Это старый кузнец, правда он больше по протезам, но и оружие делает — глаз не оторвать. — Хельмеппо мечтательно прищелкнул языком. Коби воззрился на друга в немом удивлении.

— Что? — Раздраженно спросил тот.

— Нечасто ты кого-то хвалишь, — Ответил за Коби Олег. — Так ты сможешь отвести меня к тому человеку?

— Могу, — самодовольно кивнул блондин, — А что мне за это будет?

— Хельмеппо! — Осуждающе воскликнул Коби, — Хакурю-сан кормит нас за свой счет, а ты просто показать место отказываешься!

— Без рекомендации от старых клиентов он не работает, — Пожал плечами курсант, — Не нравиться, пусть ищет кого-нибудь другого. Коби беспомощно посмотрел на Олега и виновато улыбнулся.

— Меня это устраивает, — Кивнул Олег, — Хельмеппо, за рекомендацию к оружейнику я могу оплатить твой заказ у него на сумму... Ну, скажем, как две обычные сабли.

— Капитанские, — Тут же начал торг Хельмеппо. Хакурю махнул рукой.

До нужного места они шли около часа, умудрившись пройти с одного конца городка на другой. Кузница ничем не отличалась от виденных Олегом на других островах. "Если и этот не возьмется за мой заказ, то придется пересмотреть свои планы. И побить Хельмеппо."

— Мы подождем в таверне напротив, — Чуткий Коби заметил колебания своего сокурсника и уже хотел увести блондина когда вспомнил о рекомендации. Пришлось Хельмеппо сначала представить гостя, а затем оставить их наедине.

Хмурый мужчина в замызганном фартуке сидел за грязным столиком и при свете фонаря рассматривал чертеж.

— То есть ты хочешь сделать что-то вроде кольчуги, по фактуре один в один с твоим плащом? Я не особо понимаю зачем тебе это, парень. Нашить, конечно, можно, но вес будет слишком большой. Да и работа ювелирная. Проще уже обычный доспех купить.

— Я прекрасно это понимаю, Арнольд-сан. — Слегка кивнул Олег, — Меня интересует, сможете ли вы осуществить мою задумку.

— Смогу, но я не уверен, что у тебя найдется подобная сумма. И я не буду браться за работу без сорока процентов авансом.

— Разумеется, так какую цену вы назовете? — Бесстрастно спросил парень. Оружейник раздраженно вздохнул, посверлил глазами собеседника, а затем назвал цену. Семь миллионов белли. У Хакурю еще оставалось чуть больше восьми, поэтому он не моргнув глазом вынул из-под плаща огромный мешок денег и отдал его мастеру.

— Здесь три миллиона. Когда я смогу забрать заказ? Мужчина явно удивился, но не подал виду. Деловито посчитав сумму, он кивнул и назвал срок. За день до окончания каникул.

— Как раз, — кивнул курсант.

— Если хочешь, то могу обработать и твою маску. Но только снаружи. Есть легкий но очень прочный металл, — Ответил он на невысказанный вопрос собеседника, — Если тебя не волнует все, то все будет в порядке. Металл повторит фактуру ткани. Считай это подарком, — Опять опередил вопрос собеседника кузнец, — Давно я не работал над подобными заказами. Можешь назвать это профессиональным интересом.

— Тогда с благодарностью приму ваше предложение, — Сказал снимая плащ и маску Хакурю. — Да, у меня есть к вам еще одна просьба.

— Что такое? — Ворчливо осведомился Арнольд.

— Мой сокурсник, который меня порекомендовал, Хельмеппо, он хотел сделать вам заказ. И я пообещал оплатить его.

— Ааа, — Пренебрежительно махнул рукой оружейник, — Знаю, чего он хотел. Давай еще сто тысяч, и пусть приходит вместе с тобой. Будут ему парные клинки, экзотик хренов.

Кивком поблагодарив кузнеца, Хакурю поднялся со своего места, с сожалением посмотрел на испачканные сажей и чем-то маслянистым брюки.

— Ну что? — Жадно спросил его Хельмеппо.

— Похоже это и вправду хороший мастер, он единственный кто принял мой заказ. Твой тоже, — Посмотрев на нервно дергающего ногой блондина сказал Олег. — Зайдем за ними в последний день каникул. Хельмеппо повеселел. Что, впрочем, не помешало ему оставить счет за еду на Коби.

— Кстати, Хакурю, ты уже выбрал, что будешь изучать на дополнительном курсе?

— Ааа, вы про буклеты? Да, я решил взять анатомию, основы хирургии и физиологию. Если позволят, то еще и право.

На Олега удивленно вытаращились.

— Ты что, врачом решил стать? — Удивленно спросил Хельмеппо. — Да ведь у тебя физическая подготовка лучше любого из группы кроме Вареса и Вилли. Но Вилли — фруктовик! Да еще и логия! А еще я слышал, что тебе устроил проверку сам Блейк!

— В целом так и было, — Кивнул Олег.

— Тогда зачем тебе медицина?!

— Фехтование явно не мое. Стреляю я итак отлично, а дальше только снайпером становиться, чего тоже не хочу. Я неплохо знаком с травологией, а мой фрукт может помочь вылечить что-нибудь, если я буду знать как. Да и никто не говорит, что я не буду изучать рукопашный бой.

— Сам покалечил — сам и вылечил? — Усмехнулся Хельмеппо. — Ну-ну.

— А что ты выбрал? — Вежливо спросил Олег.

— Хе, я уже умею хорошо фехтовать, и как только тот дедан-оружейник закончит мои клинки, то я быстро стану самым сильным на курсе!

— А еще два? — Поинтересовался Коби. Хельмеппо только отмахнулся:

— Возьму что-нибудь наугад.

— А я решил изучить кулачный бой дозорных. А еще историю Мирового Правительства и психологию.

— Бесполезные предметы, — Прокомментировал Хакурю.

— Почему? — От обиды и недоумения Коби даже приостановился. Сейчас они гуляли втроем по парку Шиллзтаун.

— История тут пишется самим правительством, а попытки докопаться до истины кончаются очень болезненно. К тому же практической пользы тебе от этого не будет. А психология... С твоим характером соратники тебя либо будут уважать либо вытирать об тебя ноги. И никакие приемы не помогут. Ты просто не станешь их применять. С врагами тоже самое, к тому же раскалывать пиратов это не к тебе, уж извини.

— Ты считаешь что я слабый, верно? — Тихо спросил Коби. — Что моя мечта стать великим Дозорным и поймать Луффи недостижима?

— Да, Коби, ты слабый. — Хакурю поднял руку, затыкая набравшего воздух для ругани Хельмеппо, — Но ты станешь сильнее. В тебе есть стержень, который удержит тебя, пока ты веришь в свою мечту и пытаешься стать лучше. Знаешь, давным-давно я читал одного ученого, он исследовал механизм страха. В той книге было сказано, что люди деляться на два типа: те, чьи лица краснеют в минуты опасности, и чьи — бледнеют. Так вот, первые легко преодолевают страх и быстро реагируют на угрозу, а вторые наоборот — замирают, трясуться, теряют контроль над телом. Казалось бы — вот он, идеальный механизм отсева. Вот только при безнадежной ситуации почти все они начинают поддаваться паники и с ними происходит тоже, что и с бледнеющими. Просто их чувство страха слишком притуплено, и они реагируют лишь на сильные раздражители. Тогда как трусы из второй категории раз победив страх больше не дают ему завладеть собой ни при каких обстоятельствах. И это делает их гораздо ценнее.

— Ты считаешь, что я из второй категории? — Робко улыбнулся паренек.

— По-видимому да. Тебе стоит лишь приложить усилия, но мне почему-то кажется, что ты уже преодолел свой страх.

— Да. Ты знаешь, Хакурю, — Коби решил рассказать этому странному человеку о своей судьбе. Как он попал в команду к страшной Арвиде, выйдя в море порыбачить и оставшись на долгие два года юнгой на пиратском корабле. Как он выловил в открытом море бочку со спящим в ней пареньком в странной соломенной шляпе. Как тот паренек с легкостью вынес целую пиратскую команду а потом приплыл с Коби на этот остров. Как они встретили Охотника На Пиратов, тут Хельмеппо смущенно потупился и вставил свои дополнения. На острове командовал базой отец Хельмеппо, вышедший из ума после встречи с пиратами тиран. Он легко мог отдать приказ о расстреле мирных жителей. Луффи с Зоро спасли от него жителей острова и Коби смог поступить в Дозор, а с ним вместе и Хельмеппо. На протяжении всего рассказа Олег ощущал радость и гордость Коби за того пирата. Это напомнило ему свое отношение к Эйсу.

— Ты действительно через многое прошел, чтобы стать дозорным. — Кивнул Хакурю. Он предпочел не заметить заинтересованных взглядов. Откровенничать Олег не собирался ни с кем. Слишком больно ворошить старые раны. Слишком страшно открывать сердце снова.

— Говорят, что после следующих полгода нас определят на корабль к одному из Вице-Адмиралов Дозора. Не к одному, правда, поделят на четыре группы. — Сгладил неловкое молчание блондин.

— Ух ты! К самим Вице-Адмиралам! Да там же каждый легенда! Вот бы попасть к Гарпу или Момонге или...

— Коби, ты что всех Вице-Адмиралов по именам помнишь? — Изумился Хельмеппо.

— Конечно, они же герои, — Недоуменно отозвался в ответ Коби. Его друг только головой покачал. Между тем наступила ночь.

— И куда нам теперь идти? — Стуча зубами от холода спросил блондин.

— Снимем гостиницу на две недели, — Пожал плечами Хакурю.

— Да на это уйдет вся наша зарплата! Не все такие богатые как ты! — Разозлился курсант.

— Да ладно вам. Я знаю одно место где нас пустят переночевать. Даже кормить будут, но это придется отработать. — Со вздохом сказал паренек.

— Ну тогда до встречи. Мне надо тренироваться, — Сказал Хакурю, махнув им рукой.

— И куда ты пойдешь?

— В гостиницу, утром в лес. И так две недели. Встретимся здесь же, в шесть утра, в последний день. — Сказал Хакурю и растворился в ночи. Два друга с недоумением переглянулись и пошли к освещенной фонарем таверне.