Дверь осторожно отворилась, и Ставрус подскочил к вошедшему Олли и, дернув его за руку, подтащил к кровати. Мальчик затрясся, он расширенными глазами смотрел на связанную обнаженную императрицу, не понимая, что делает здесь. Зачем отец привел его? Что он хочет сделать с его Леей, которая единственная была ему так дорога? Это из-за цветов? Праматерь, что он наделал!
— Ты будешь мне подчиняться, маленькая тварь, — прошипел Ставрус в лицо сыну и с силой бросил на Лею.
Мальчик успел извернуться так, чтобы не упасть на эльфийку.
— Ты же так ее хочешь, да? Хочешь, я знаю. Все хотят Предрассветных шлюх, для того они и созданы, чтобы с ними так обращались. Они же и сами хотят этого, так, Лея?
Женщина зажмурилась, бросив все силы на то, чтобы не разбудить дракона.
— Смотри, смотри, сын, сколько на ней антимагнитных чар, да любой другой эльф уже сдох бы от истощения, а ей хоть бы что. Смотри, она же чудовище, как и ее предки, она ненормальная, как и ее мамаша, недаром собственный муж Анариэль заковал ее в такие же штуки.
Пока Ставрус кричал, Олли старался незаметно снять обручи с шеи и рук эльфийки. Но император заметил это и, отшвырнув сына, с силой сжал лицо Леи:
— Довольна, довольна, шлюха, даже моего сына, даже его сводишь с ума? — Ставрус застонал и со страстью впился женщине в губы. Лея не только не ответила на поцелуй, но даже не раскрыла глаз.
Ставрус потерял голову. Не видя ничего сквозь красную пелену гнева, он пытался разглядеть сына.
— Ты! — закричал он, — Раздевайся, немедленно. Раз вы так спелись, что ж, посмотрим, откликнется ли она на тебя. Что стоит с выпученными глазами, или ты не слышал, что приказал тебе твой император?
Олли все еще надеялся, что это просто сон и ничего более, просто один из тех страшных снов, которые преследуют его каждую ночь. Это ведь не может происходить с ним на самом деле, правда?
Ставрус в один прыжок достиг сына и разорвал на нем спальный костюмчик.
— Чего ты стоишь, Вандер, иди к ней, немедленно!
Олли обхватил себя руками и сел, пытаясь коленями прикрыть низ живота.
— Ты, жалкий трус, — процедил Ставрус, — Смотри, смотри на него, Лея, это он тебе так понравился. Да он же даже не мужчина. Смотри на меня, Предрассветная шлюха, когда я с тобой разговариваю!
Император схватил сына за шею и приподнял над полом. Мальчик начал хрипеть, но так и не распрямил колени. Он видел, что Лея открыла глаза и они загорелись янтарным огнем, а зрачки превратились в тонкую нить.
— Ты что, малявка, думал заменить меня на троне, да ты даже на женщину взобраться не можешь, куда уж тебе управлять империей, ты же неполноценен. Смотри на него, Лея, мой сын — неполноценен, он не мужчина!
Император магически подвесил сына так, чтобы он касался кончиками пальцев пола, если не хотел задохнуться. Ставрус рассмеялся, увидев, как то сгибает, то разгибает ноги маленький эльф в попытке прикрыться, потом императору это наскучило, и он повернулся к жене. Ему хотелось увидеть ее глаза, но за то время, пока император калечил собственного сына, она смогла уговорить внутреннего дракона не ринуться на помощь мальчику, потому что она знала, что в ее лоне зарождалась жизнь Истинного Повелителя.
* * *
Олли вышел из ванны в одном из халатиков брата и, увидев императрицу, застыл на месте. Лея улыбнулась:
— Здравствуй, Олли, я так рада, что ты вернулся домой. Я так по тебе скучала.
Лицо принца засветилось от счастья.
— Я рада, мальчики, что вы весело проводите время, но Дени только недавно очнулся, ему еще нужно набираться сил. Скажи, Олли, ты не будешь против, если мы вместе уложим твоего непутевого брата спать, а сами поболтаем у камина?
Дени хотелось плакать, видя, как румянец заливает щеки его брата, как сверкают его глаза, когда он смотрит на Лею. Но Оливер не должен узнать, что ему все известно, поэтому эльфенок скорчил капризное выражение на своем лице и изобразил возмущение:
— А почему это я должен спааать, — Дени зевнул, — Может, я тоже хочу поболтать с вами, возле камина...
Императрица подмигнула Олли и они, в четыре руки уложив мальчика под одеяло, дождались, пока он не закроет глаза, выключили свет и тихонько вышли, о чем-то перешептываясь между собой.
Как только за ними закрылась дверь, Дени резко откинул одеяло. Как там Ксандр с Леей говорили, нет ничего, чего бы не могли Истинные Повелители? Что ж, этой ночью он проверит, насколько они были правы. Этой ночью он решил пожелать приятных снов своему папеньке.
Через полчаса к кровати Дени подошел Ксандр. Задание императрицы, которое обычный эльф не смог бы сделать и за неделю, было выполнено за несколько часов, прибавив в копилку Санто Диеро еще парочку убийственных мифов. Глава Теней исследовал взглядом покои, склонился над принцем и осторожно укрыл его покрывалом — под одеялом его господину было бы слишком жарко. Хранитель сощурился. Так-так-так. Что здесь у нас? Он потянул носом, еще раз склонился над мальчиком, прошел по комнате, заглянул в ванную, а после вновь вернулся к изголовью кровати. Он намеревался простоять так до самого утра, ведь он — лишь Тень Повелителя, а теням полагается быть всегда рядом с их господином. А еще ему натерпелось уточнить кое-что незначительное: почему его господин улыбается, как ангел, когда вокруг него клубится черно-алые всполохи энергетической битвы?
— Дени-Дени, что ты еще задумал?
Глава 14
Бесконечные коридоры походили на лабиринты. Когда Дени казалось, что он вот-вот вывернет в знакомые по воспоминаниям Олли залы, он вновь попадал в хитросплетения дворцовых переходов. Складывалось ощущение, что его водят по кругу. Но как? Он же парит над полом совершенно бестелесный, его никто не сможет обнаружить. По крайней мере, он на это очень надеялся. Прозрачные пальцы можно было разглядеть лишь на пересечении света и тени, когда темноту коридоров прорезал луч из открытых дверей.
Дени вспомнил, как случайно переместился.
Сначала его распирало от гнева. Как Ставрус, это чудовище, мог так поступить с Леей и Олли? Неужели все дело в этой проклятой крови? Если бы только Полдон мог тогда остановиться... Что было бы со Ставрусом, если бы собственный отец не убил его жену и не подсадил его на кровь Предрассветных? Каким бы он стал правителем, каким отцом? Если бы не проклятье Дракона, появилось бы то затравленное выражение в глазах брата? Скрывала бы Лея себя настоящую от всего мира?
Но кто во всем этом виноват? Ставрус, Полдон, быть может, Даркус? Это не важно. Главное — скорее остановить безумие, пока не стало слишком поздно, хотя бы для Олли и Леи.
Дени оттолкнулся от каменной кладки и трижды перевернулся в воздухе. Если бы приведения, которые по каким-то причинам не совсем умерли в этом мире, могли бы увидеть сейчас эльфийского принца, они смогли бы в этот момент окончательно упокоиться, лопнув от смеха. Принц застрял в воздухе. Где-то между каменной плиткой и белым потолком он пытался то ли взлететь, то ли грести. Сказать по правде, у него не получалось ни первое, ни второе. Дени шмыгнул носом — страшная мстя откладывалась по такой позорной причине!
А как хорошо все начиналось. Эльфенок, преисполненный собственной значимости, лег на кровать и пытался сосредоточиться на суровом лице Ставруса, посылая на его голову все мыслимые и немыслимые несчастия. Он до мельчайших деталей помнил светло-русые прилизанные пряди, безумные потемневшие глаза и острые черты на скуластом лице. Мальчик стал проваливаться сознанием все ниже и ниже в звенящую темноту, пока не упал с потолка резиденции Комподжоу, даже не почувствовав, как белая лепнина прошла сквозь прозрачное тело. А потом воздух, приняв форму стремительного потока, понес его по бесконечным коридорам дворца.
Сосредоточившись на местонахождении Ставруса, мальчик совсем не подумал, что же будет делать, когда найдет императора. Он прищурился и только тогда заметил тонкие светящиеся нити. Зачем они здесь? Если раньше интуитивно он избегал их, чем можно было объяснить все эти немыслимые кульбиты, то после того как эльфенок увидел, что застрял в самом центре магической паутины, он рванул в сторону, забыв, что у него нет материального тела, чтобы иметь возможность вовремя остановиться. И Дени всем своим призрачным существом врезался в белые сполохи. В тот же миг все заревело и замигало алым светом, словно кто-то включил пожарную тревогу. Дени заметался в ужасе, он пытался освободиться, но, как в паутине, все сильней и сильней увязал в липких нитях. Он услышал приближающиеся шаги. Но почему он не может убежать, раз его тело покоится сейчас на кровати? Почему же он чувствует боль от связавших его веревок, если он парил в виде призрака, способного проходить сквозь стены?
— Мы обнаружили нарушителя! Он в западном крыле, быстрее, захлопывайте ловушки!
Дени заметался, и, почувствовав, что его пальцы превратились в когти, со всей силы резанул ими по стенам. Как больно! От удара по камню разлетелись искры, а эльфенок прижал пострадавшую конечность к груди. Что же делать?!!
— Представь, что пылаешь, — услышал он шепот Ксандриэля, — Почувствуй, что свет так пронзительно ярок, что сжигает все нити, — продолжил Хранитель.
— Мы держим его, Ваше Величество. Мы сжимаем силовые потоки! — голоса раздавались все ближе, а нити сжимали так крепко, что Дени не мог сделать вздох.
Эльфенок изо всех сил зажмурился и представил себя, ни много ни мало, а маленьким обжигающим солнышком. Близлежащие нити вспыхнули с шипением, и из-за угла до Дени донеслись крики.
— Он уничтожает охранные плетения! Уводите женщин и детей, поднимайте гвардию императора. Лучшего мастера Плетений сюда, срочно! — доносилось до мальчика совсем близко.
— Ваше Величество, нет, не подходите! Это опасно!
— Замолчали, шакалы! Я сам восстановлю плетения, раз меня окружают одни слабаки да ничтожества! — властный голос Ставруса Дени не спутал бы с сотней похожих.
Сгоревшие плети стали появляться из пепла. Их становилось все больше и больше, они вспыхивали темным багрянцем, словно изнутри их кто-то запятнал кровью. Нити, извиваясь, потянулись к эльфенку. Он растерялся, не зная, как остановить их, и свет Дени неумолимо начал гаснуть. Нет, нет!
— Быстрей, уходи оттуда, — прокричал обеспокоенный голос Тени.
— Но как? Я не могу, Ксандр, не получается! — мальчика забила дрожь.
— Представь, что ты хочешь увидеть самого красивого и умного зеленовласого эльфа, самого мудрого, самого смелого... — даже в такой ситуации Ксандр оставался верен себе.
'Единственное, что я хочу сейчас сделать, так это стукнуть тебя хорошенько', — проворчал про себя Дени.
— И это тоже неплохо, — ухмыльнулся Хранитель, перекладывая голову принца со своего плеча на подушку.
Он вернулся! Он дома! Дени заглянул в глаза Ксандра... И он — труп.
— С добрым утром, Ксандриэль, — настороженно начал Дени.
И натолкнулся на сощуренные глаза Хранителя, который одной рукой придерживал голову принца, а другой держал сорочку Олливандра.
— Утро добрым не бывает. Не так ли, Дени? — протянул Хранитель, приподняв левую бровь.
О! Нужно было что-то делать! 'Думай, Дени, думай. Как можно отвлечь Хранителя?'
— Ты меня теперь отшлепаешь? — Дени снизу вверх взглянул на Ксандриэля. Хранитель поперхнулся на вздохе.
— Вы считаете меня способным ударить ребенка? — мужчина подскочил с постели и осуждающе посмотрел на подростка.
— Так наказывают нашкодивших детишек, Ксандр. В этом нет ничего такого...
Кажется, эльфы по-другому смотрели на воспитание подрастающего поколения. Но Дени не это было важно. Главное, он смог отвлечь Хранителя, хотя бы на некоторое время, от вопросов, на которые он еще не придумал ответы.
— Рэйу, — резко прервал его Хранитель, — Дени, я пришлю к тебе Рэйу, чтобы она помогла тебе собраться к завтраку.
Ксандриэль захватил упавшую сорочку старшего принца и стремительно скрылся за дверью.
Дени с наслаждением потянулся и стал ждать низкорослую эльфийку. Все-таки проголодался он не по-детски, а ему так нужна свежая голова для того, чтобы ответить на парочку щекотливых вопросов.
* * *
— Дени еще не спускался? — поинтересовался у императрицы Олливандэр. Он только что вошел в малую столовую и чувствовал себя просто превосходно. Поцеловав мачеху в прохладную щеку, он прошел ко второму стулу по правую руку от Леи. Это была трапеза у самих Предрассветных, и здесь не было Ставруса, чтобы безнаказанно нарушать этикет: рядом с императрицей по правую руку должен был сесть несовершеннолетний наследник, по левую — глава клана Теней, как наиболее приближенный к ним, а рядом с Хранителем должны были расположиться его заместители и менее благородные Предрассветные. Олли же, на правах родственника, мог рассчитывать на место рядом с братом, да и то лишь в том случае, если бы рядом не оказалось более знатных эльфов, и сам наследник Истинных Владык не возражал бы против этого.
Двери столовой отворились, Олли вскочил, и Лея тихонько рассмеялась при виде столь явного нетерпения. Они не замечали недоуменных переглядываний слуг из клана Санто Диеро, которые занимались сервировкой стола. Такое явное проявление эмоций было так не характерно ни для старшего принца Комподжоу, ни для Ледяной Леи!
В комнату вошел Таррий, чувствуя себя крайне неловко под разочарованно-презрительными взглядами принца Комподжоу. За ним, весело перешептываясь, проскочили близняшки. Мира была в синем, а Касси в красном платье, и выглядели они просто очаровательно, часами наряжая друг друга для своего Повелителя. Видимо, в их сражении за сердце господина наступило временное перемирие.
Седые пряди Касси не могли не притягивать взгляды, и Олливер нахмурился, прекрасно понимая, как именно могла получить такой цвет эльфийка. Его настроение начинало портиться, когда он услышал знакомые саркастичные нотки:
— О, принц Комподжоу, какая честь! Мы вас совсем не ждали.
Неужели этот пес хоть раз не мог произнести его титул без явной насмешки? Атмосфера в комнате стала накаляться. Таррий переводил взгляд с принца на Хранителя, зная, что ни тот, ни другой не принимают его за разумное существо. Человек взглянул на императрицу, умоляя про себя, чтобы его отпустили.
— Всем доброго утра!
Улыбка Дени сияла как солнышко. Присутствующие не могли оторвать взгляды от входящего маленького чуда. Рэйа высоко зачесала белоснежные локоны Повелителя и заколола их жемчужной заколкой, оставив лишь пару прядей свободно струиться по бокам. Светло-сиреневая туника развевалась, сверкая разрезами по бокам и рукавам, расшитым искуснейшей серебряной вязью, которая так сочеталась с блеском белоснежных волос.
— Королева нимф, — в восхищении прошептал Джимми, за что тут же получил подзатыльник от лекаря.
Принц Комподжоу скривился от отвращения. И как только Лея позволила человеческому сброду даже дышать с ними одним воздухом, не то что трапезничать за одним столом?
Дени в удивлении приподнял брови. 'Так-так-так. Чем это здесь запахло, случайно, не расовой дискриминацией, а, Олли?' Эльфенок вздохнул. Даже Ксандр грешил подобным, так что мальчик сделал зарубку на память выбить всю эту дурь из прекрасных эльфийских голов. Уж он постарается принести мир во всем мире!
