Интервенция

...Звуки перестрелки Джекоб услышал еще издалека. Беспорядочные очереди штурмовых винтовок, перемежались с тяжелым дробным тявканьем двух крупнокалиберных пулеметов. Кода Джекоб пересек Фонтанку и свернул на набережную, ему преградили ребята из MP с винтовками наперевес.

— Сюда нельзя! — Еще издали закричал сержант.

Однако, разглядев, кто едет, махнул рукой:

— А, это ты... Ладно, вам можно. Проезжайте.

Оглянувшись, Джекоб увидел, что он не первый из акул пера, кто сюда прибыл — возле Решетки Летнего сада паслась пара-тройка журналистских машин, которых, видимо завернули. Увидев, что Джекоб проник за оцепление, машины как по команде спешно развернулись и попытались ломануться вслед за ним. Но сержант вновь встал на их пути непреодолимой преградой. В отличие от коллег, Джекоб понимал, что парней из военной полиции ни уговорить, ни "подмазать" не удастся. Так что акулы пера могли расслабиться. "Если меня раньше коллеги недолюбливали, то теперь станут ненавидеть", — мелькнула мысль у журналиста.

Впрочем, долго рассуждать на эту тему не пришлось. Машина приближалась к месту действия.

— Слезайте с тачки, придурки, тут стреляют! — Заорал ему кто-то.

Тут и в самом деле сильно стреляли. Журналист с Васькой оставили машину, и, прикрываясь гранитным парапетом набережной, огляделись.

— Во, никогда еще не была на войне! — Жизнерадостно сказала его напарница.

Джекоб скосил глаза на подругу. Он неоднократно видел людей под огнем. И тех, кто откровенно трусил, и тех, кто изображал отчаянную смелость. Так вот, он мог поклясться, что его на его подругу стрельба не производила никакого впечатления.

— Не переживай, большинство этих деятелей с винтовками тоже никогда на войне не были, — усмехнулся журналист.

А вокруг и в самом деле шла война. Солдаты, прикрываясь парапетом, палили в сторону стоящего на той стороне реки здания современного вида — эдакого стеклянно-бетонного сооружения, явно вываливающегося из окружающего пейзажа. Судя по тому, что солдатики вели огонь, в основном, в белый свет, стараясь как можно меньше высовываться, всего лишь выставляя наружу оружие, этот бой был для них первым. По тому же дому вели огонь из крупнокалиберных пулеметов два бронетранспортера.

Из здания постреливали в ответ. То и дело оттуда доносились ответные очереди. Что сразу удивило Джекоба, оттуда палили тоже из американских винтовок. За свои предыдущие командировки он как-то привык, что боевики всех мастей используют автоматы Калашникова. А уж тут, на исторической родине этого автомата... Тем более, что автоматов у населения было полно. Генерал Адамс более-менее переловил бандитов, но у местного населения изымать оружие и не пытались. Кстати, а кто это там стреляет? На недобитых бандитов что-то не похоже. Насколько знал Джекоб, серьезного сопротивления эти деятели ни разу не оказывали. Как только по ним начинали стрелять — они сразу же поджимали хвост. А эти, судя по количеству валяющихся гильз, держались давно и упорно. Да и кровь на камне виднелась. Значит, кого-то успели достать. Тот-то солдатики так осторожно себя ведут...

Журналист, согнувшись, приблизился к парапету, осторожно высунул голову и оглядел местность. Картинка была еще интереснее, чем он предполагал. Возле моста, ну того, который идет от цирка, на той стороне, стояли два армейских грузовика. Судя по всему, брошенных, и возможно, расстрелянных из этого самого дома. На мосту лениво чадил армейский же "хаммер". Словом, те, в доме, успели всерьез поразвлекаться. Ну, а доблестные бойцы американской армии вели себя как обычно — сидели и не высовывались, лишь щедро тратили боеприпасы. Наверное, ожидали поддержки тяжелой техники и авиации.

На той стороне набережной, показался от идущий Невского, еще один бронетранспортер. Еще издали заработал его пулемет. А вот потом... То ли его водитель что-то не рассчитал, то ли его просто плохо учили — но он вылез с набережной и тормознул прямо перед зданием, которое от улицы отделялось небольшим сквером. Зря он так. В следующую секунду над ним уже взметнулось пламя. Приложили придурка из гранатомета. Из бронника выскочили трое солдат, двое упали, угодив под пули, третий успел скрыться за угол здания, а мертвую мертвую зону.

— Ни хрена не понимаю, — покачал головой Джекоб.

Он достаточно побывал в "горячих точках" — и знал, как обычно поступают в этом случае бойцы американской армии. Они в этом случае обычно не рассусоливают. Если нельзя использовать авиацию, (а тут был именно тот случай), подгоняют что-нибудь крупнокалиберное — и лупят по зданию до тех пор, пока от того останется только фундамент. Благо, немецкая танковая часть стояла недалеко. А тут солдаты какие-то полицейские игры м перестрелкой и прочим. Хотя потери уже достаточны, чтобы вывести из терпения самого большого гуманиста.

— Ладно, это, видать, надолго, — хмыкнул журналист. — Пока что попробуем информацию какую-нибудь раздобыть.

Они отбежали от набережной отошли в сторону, садика, где возле кака-то памятника толпилось разнообразное начальство. К командному составу журналист лезть не стал, все одно — или ничего не скажут, или соврут. Но вокруг командиров без особого толка суетилось множество младших по званию, всем своим видом изображая бурную деятельность. Так всегда бывает, когда никто толком не знает, что делать. Так вот, среди этой суетящейся компании Джекоб приметил одного знакомого уоррент-офицера из MP. Он, подобно Джекобу, был из тех, кто никак не мог вернуться с войны — и много лет не вылезал из разных веселых мест. Поэтому они с журналистом друг другу симпатизировали.

— Хай, Стив! Что тут в вас тут такое?

— Здорово, газетчик. Вообще-то, об этом говорить нельзя, но тебе-то по старой дружбе... Тем более, если тебя наши пропустили в этот дурдом, то, значит, ты человек проверенный. Остальных-то журналюг заворачивают. Сам только что посты проверил. Стоят там, от злости аж позеленели...

— Да уж видел. Так что, все же началось веселье? А то пропагандисты нам говорили — в Петербурге, дескать, тишь да глядь и наших встречают чуть ли не с цветами...

— Если бы это были обычные боевики — все было еще ничего. Тут все куда сложнее. Одно слово — какая-то хренотень здесь творится. Вот ты ведь не вчера родился, кое-что повидал. Так сам посуди...

Дело оказалось и в самом деле очень странным. В этом доме, который до всех передряг занимала Федерация хоккея, теперь стояла какая-то небольшая американская техническая часть. Стояла себе и стояла. Но вот сегодня по двум проезжавшим по улице Белинского машинам с солдатами был открыт из окон здания бешеный огонь. Из тех, что ехал в грузовиках, не выжил никто. Они до сих пор лежали там, возле моста, где их настиг огонь с дистанции метров в сорок. Для штурмовой винтовки — это не расстояние. На шум примчался "хаммер" с ребятами из MP. Тот самый, который теперь чадил на мосту. Военных полицейских подвело именно то, что они были опытными солдатами, успевшими побывать в "горячих точках". Они-то знали по опыту, что боевики действуют по принципу "бей и беги". То есть, совершив налет, тут же скрываются. Благо в этом районе было, где затеряться. Поэтому-то ринулись к подбитым грузовикам, не соблюдая должных мер предосторожности. А эти, получается, сидели и ждали. И врезали из гранатомета по "хаммеру". И, что еще удивительнее, продолжали сидеть до сих пор. Хотя, как уверял уоррент-офицер, даже после выстрелов по полицейским они могли бы смыться хоть десять раз. Оцепление выставили много позже. Да и оцепление, как честно признался Стив, было то еще. Американцы попросту не знали здешних проходных дворов. (Джекоб про себя заметил, что имеются еще и проходные парадные. Это ему как-то Васька показала.)

— И что теперь собираетесь делать?

— А ничего не собираемся. Ждем, пока спецназ по крышам попытается пройти.

— Слушай, а почему так сложно? Можно ведь куда проще разобраться. Подогнать танк, да шмальнуть пару раз. От этой халупы ни черта не останется. Тем более, в окрестных домах жителей, вроде бы, нет.

— Кто ж его знает? Я бы лично так и поступил. Но ведь не я тут командир. Генерал Адамс запретил. Политика, вроде какая-то... Может, местных не хотят раздражать. Ты газетчик, тебе об этом лучше знать. Ладно, мне пора, буду изображать и дальше деловую актиыность.

Стив ломанулся куда-то по своим делам, а Джекоб задумался.

Видимо, тут и в самом деле, в генерале проснулся политик. Местные жители, конечно же, были тут ни при чем. Дело, скорее всего, было в жителях Соединенных Штатов. Точнее, в тамошней так называемой общественности. Ведь если в том доме находились американские солдаты, то теоретически они могли там оказаться в заложниках. Конечно, всем умным людям понятно, что никаких живых заложников в здании уже не было. Террористы, захватившие заложников, вступают в переговоры, а не лупят по всем подряд. Но дело ведь не в том, как там обстояло на самом деле. Ведь ситуация понятна тем, кто с такими вещами сталкивался, а не тем, кто сидел дома у телевизоров. Обывателю, помешанному на идее драгоценности жизни американского гражданина, ничего подобного не объяснишь. Разнеси солдаты этот дом на составные части, журналисты, хотя бы та же Рэчел, подняли бы визг до неба: а все ли сделал генерал, чтобы спасти наших ребят? В Америке такие темы идут "на ура". Возможно, он мог бы спасти заложников, но не захотел напрягаться. Как известно, болтать — это не воевать. Болтать все умеют. Вот генерал и решил не подставляться под акул пера. Хотя, зря это он. Все равно понапишут всякого дерьма... Но в свете изложенного ситуация выглядела еще более загадочной. Некие боевики уничтожили воинскую часть в центре города. С их колокольни — акция очень удачная не только с военной, но и с пропагандисткой точки зрения. Те, кто мог такое провернуть — уж точно не любители. Но почему ж они не скрылись. Даже если им наплевать на свою жизнь, это было бы круче с чисто пропагандисткой точки зрения. Вот, дескать, какие мы крутые и неуловимые. Но эти придурки сидели внутри. И зачем они использовали американские винтовки? Калашников лучше по всем параметрам.

Пальба продолжалась еще с полчаса. Потом бронетранспортеры и солдаты на набережной внезапно дружно заткнулись. Стрельба началась уже внутри здания. Видимо, спецназ сумел-таки ворваться в дом. Потом и там все стихло.

Пойдем, поглядим, что ли, что там такое произошло, — решил Джекоб.

Они прошли по мосту мимо чадящего "хаммера". Возле разбитых грузовиков были густо набросаны тела убитых солдат. Судя по разбросу тел, солдатики были из салаг. Они никогда не попадали в такие передряги — и, угодив под огонь, вместо того, чтобы укрыться за машинами или уходить в мертвую зону (которая была за углом, буквально в десятке метров), впали в панику и тупо заметались. Так что те, в доме, расстреливали их как в тире.

...Спецназовцы выходили злые как черти. Это были не спешно навербованные и кое-как обученные салаги, а суперпрофессионалы, умеющие все, что можно и еще кое-что. Но они, тем не менее, понесли потери. Не от огня противника. Но вот одна из лестниц под ними обрушилась — и пять человек как не было.

— Все понятно. Видать, молдаване домик строили, — прокомментировала Васька, узнав об этом факте. — А эти ребята так строили... Такие дома и от ветра могут упасть...

Но самое дикое было другое. Как выяснилось, никаких террористов в здании не имелось! Спенцазовцы утверждали, что стреляли именно американские солдаты! А когда в здание ворвались спецназовцы, они так сопротивлялись, что никого в плен взять не удалось. Начальство усомнилось, предположив, что террористы попросту переоделись в американскую форму. Но спецназовцами были предъявлены не только несколько документов (их ведь тоже можно подделать), но и изъятые их карманов и двоих парней всякие типично американские мелочи — включая презервативы американского производства. Вряд ли террористы-смертники были столь скрупулезны в маскировке.

Впрочем... Вскоре к одному из присутствующих тут начальников приблизился спецназовец.

— Сэр, мы там одного нашли живым...

Начальство бодрою толпой ринулось в здание. Джекобу удалось проскочить следом. То ли помог журналистский навык, то ли способности Васьки, которая умела кому угодно глаза отводить. Как это у нее выходило, Джекоб так и не понял. Но за время общения с ней, журналист пришел к убеждению, что она сумеет пройти и на американскую стратегическую ракетную базу.

Внутренность дома выглядела невесело. Повсюду валялись тела и расстрелянные гильзы, едко пахло порохом и кровью.

— Ничего они тут повоевали, — хмыкнула Васька, оглядывая картину побоища. — Тоже, блин, панфиловцы нашлись.

— А кто такие панфиловцы?

— Кто ж их знает. Это из тех, кто с Гитлером воевал. Типа крутые парни. Сами погибли, но и врагов навалили кучу. Правда, они с фрицами воевали, а не со своими.

Девица продолжала удивлять. Покажите человека, который будет так спокойно реагировать, угодив в первый раз в место только что закончившегося боя. Или она все-таки не в первый раз такое видела? Но девица озиралась вокруг с живым любопытством человека, который увидел нечто совершенно для себя новое. (А вот для Джекоба ничего любопытного тут не было). Чтобы такое изображать, нудно быть незаурядной актрисой... Да и зачем? Видимо, вид смерти и крови ее и в самом деле совершенно не волновал. "Веселую подружку я себе нашел", — пронеслась мысль у Джекоба.

Оставшийся в живых парень обнаружился большом зале, который жившие тут солдаты превратили, говоря морским языком, в нечто вроде кают-компании. Что сразу бросилось Джекобу в глаза — так это здоровенная навороченная аудиосистема, стоявшая возле одной из стен. С мощными колонками ватт на 500. Если такую аппаратуру врубить на полную — то стекла вылетают. Это ж кто ее тащил с собой? Это аудиодобро килограммов на сто потянет — недоуменно подумал журналист.

Пленный топтался в углу под присмотром двух здоровенных спецназовцев. Это был довольно хлипкий парень, с огромным свежим синяком в половину морды.

— Он вот там под креслом валялся в отключке. Уже с синяком, это не мы его. И он явно не стрелял. У него на руках нет пороховой гари. И на плече синяка нет, — пояснил один из спецназовцев.

— Я не стрелял... Я сразу вырубился... — Пробормотал парень. — А больше я ничего не помню, пока ваши ребята меня не растолкали.

— Да что тут, черт возьми, тут произошло? — Заорал один из офицеров, майор. То ли разведчик, то ли контрразведчик, то ли какой еще особист. Его Джекоб слегка знал. О нем говорили, что он отличается исключительной тупостью -а еще говорили, что он попал сюда, потому что его не знали, куда еще приткнуть. Ведь никто не рассчитывал, что в Петербурге серьезная работа подобных персонажей.

Парень рассказывал долго и сбивчиво. Если отжать всю воду из его рассказа, суть была вот в чем. Как и многие другие солдаты, ребята этой части начали шакались по пустым домам. И вот, недалеко отсюда они обнаружили выложенную декоративной плиткой лестницу в полуподвал, в конце которой находилась запертая железная дверь. И дураку понятно, что это был явно не какой-нибудь технический подвал, а вход в магазин. В ребятах проснулся азарт кладоискателей. Дело в том, что по армии уже вовсю гуляли байки о счастливчиках, наткнувшихся в Петербурге на большие ценности. Говорили всякое. Дескать, одни, гуляя по городу, совершенно случайно наткнулись на целенький ювелирный магазин. Другие, столь же случайно — на нетронутый подвал, набитый "Роллексами" и прочими игрушками для богатеньких. Кто знает, правда это была или нет, но таким историям верили. О "новых русских" не слыхали только самые тупые. Впрочем, в этом городе можно и не тому поверить. Так что обнаружив запертую дверь магазина, солдатики очень возбудились и решили добраться до тамошних закромов.