Канцелярия

— Хм, а что там с развитием, — спросил я, слегка задумавшись.

Девушка почесала торчящее нечто, от чего предмет воздыхания одиноких дам принялся колыхаться в разные стороны, вызвав у меня приступ истеричного хохота. Лидия никак не отреагировала на подобное, и продолжила свой рассказ.

— Всякая система развивается за счет развития элементов, из которых она состоит. Люди являются клетками гигантского организма, и чем они сильнее и больше, тем сильнее и больше вся структура. Мы следим за теми, кто рискнул пойти путями Тьмы, помогаем и вербуем новых сотрудников, расширяя свою канцелярию. В некотором роде это напоминает соревнование, кто откусит кусок по больше, главное все время помнить, что это только игра, а не война, иначе своими неразумными действиями мы погрузим мир во мрак.

Я почесал затылок, пытаясь наскрести на складах собственной головы хоть какой-то умный вопрос, спустя минуту подобных манипуляций, желаемое было достигнуто.

— А как же продажа душ?

— Да, у нас есть целый отдел, занимающийся удовлетворением потребностей смертных. Очень выгодное занятие, позволяет без особого напряжения набирать себе новых сотрудников, безотходное производство.

Лидия улыбнулась. Она вообще была милой девушкой, интересным собеседником с приятным мягким голосом, все бы ничего, если бы не та штука, что все время не давала мне покоя.

— Ох мать моя суккуба, у нас же через десять минут занятия по боевой подготовке, — спохватилась Лидия, посмотрев на наручные часы.

— Ч... Чего!?

Я аж на кресле подпрыгнул, услышав слова девушки.

— Занятия по боевой подготовке, — повторила секретарша для особо одаренных.

Девушка прикрыла глаза и начала что-то тихо бормотать, судя по всему, она вела переговоры с незримым собеседником, и вряд ли это была шизофрения, Демоны подобным не болеют.

— Нас ждут, — сказала Лидия, после затянувшейся паузы.

Было бы глупо с моей стороны закати я истерику, уповая на то, что мне поверят будто я пацифист и не сторонник насилия, поэтому пришлось поднимать свой зад с мягкого кресла и топать за секретаршой.

— И далеко нам ещё идти, — спросил я, проходя вслед за девушкой уже черти какую по счету дверь.

— Нет-нет, уже пришли.

Пока мы шли, я успел рассмотреть не только те достопримечательности, которые открывались с тыльной стороны девушки, но и ухватить краем глаза окружающую атмосферу.

Зрелище впечатляло. Тысячи кабинетов в лабиринте из коридоров, каждый из которых пестрел своим, непохожим на других интерьером. Особенно удивляли именно работники. У кого-то не было головы, и ему приходилось носить её подмышкой, кто-то же напротив носил в своем топор или пару тройку стрел.

На вопросы относительно происходящего Лидия ответила просто. Как оказалось, люди, работающие здесь, имели вид, с которым они окончили свою жизнь. Это было нечто вроде шутки Ада над теми, кто решил путем продажи души получить какую-нибудь чушь, типа гор денег или толпы шлюх.

Спрашивать о судьбе Лидии я не стал, какой смысл портить отношения с единственным человеком, с которым я более-менее знаком. Хотя бы имя знаю, уже что-то. Я не могу знать, к чему бы привели вопросы на эту тему, поэтому рисковать не хотел. Спешка нужна только при ловле блох.

Открыв очередную дверь, девушка нырнула в темноту проема. Покосившись на неприветливый зев прохода, я слегка напрягся. Слепо доверяться судьбе меня разучила собственная смерть, повторять печальный опыт не хотелось, поэтому я заранее приготовился к худшему.

За дверью меня ждал узенький коридор и ещё одна дверь, которая вывела меня в обыкновенный спорт-зал. Никаких выдающихся примет, такой есть почти в каждой школе. Минимум снарядов: турник, козлы, канат. Правда, у дальней стены стояла стойка с холодным оружием. На этом все.

На козлах сидел и скучал тощий мужчина. Уставившись в одну точку, он наблюдал за движением мухи по стене. Взмах, и тонкая полоска лезвия превращает жалкое насекомое в пятно.

— Впечатляюще, — подумал я.

Мужчина заметил нас и оставил свой мушиный геноцид, направившись к нам. Приятный на внешность, одетый в черную безрукавку и кожаные штаны. Но дело было не во внешности, его движения были настолько плавными, что казалось, будто он не идет, а плывет по воздуху.

— Здравствуйте, — сказал мужчина, подойдя к нам. Это с ним мне нужно провести тренировку?

— Угу, я пойду, у меня ещё дел много, приду к вам часа через три, не скучайте мальчики, — протараторила Лидия и исчезла в проходе.

Мы остались один на один, я и незнакомец. Интуиция ворчала, ситуация ей явно не нравилась, особенно незнанием, откуда следует ждать угрозы. Мужчина явно чего-то ждал. Краем глаза я уловил начало движение его руки. На одних инстинктах, тело ушло в бок, пропуская снаряд рядом с ухом. Его скорость была настолько огромной, что щеку окатило волной воздуха. Миг спустя в стену ударился и лопнул теннисный шарик.

— Молодец, ворон не считаешь.

— И на том спасибо, — ехидно ответил я.

— Что, будем знакомиться, Вифлеем, — сказал мужчина и протянул руку.

Жать мне её откровенно не хотелось, знакомиться тоже. И вообще мне хотелось поскорее вернуться в кабинет шефа, там я чувствовал себя намного спокойнее.

— Михаил, — ответил я, но руку жать не стал.

Учитывая, с какой скоростью он двигался, я даже среагировать не успею в случае чего. Вифлеем понял ход моих мыслей и пригрозил пальцем.

— Ладно, оставим шутки в стороне. Расслабься и получай удовольствие, все, что мне нужно я узнал.

Так началась моя первая тренировка. Для начала Вифлеем заставил меня на скорость менять ипостась, после получаса издевательств, я мог в мановение око привести себя в состояние боевой готовности. При чем спустя пару превращений, он извлек из-за козлов массивный арбалет и начал по мне стрелять. Мотивация что надо, либо я успеваю превратиться и отбить болт, либо он пробивате меня насквозь прутом арматуры. Перспектива так себе. Уворачиваясь от третьего по счету болта, я еле успел сменить ипостась, арматура мелькнула возле руки, но была вовремя отбита.

— Могешь, обычно после двадцати минут занятий бойца приходилось штопать, — обнадежил меня Вифлеем и нажал на спусковой крючок.

Измывательства этого поганца мне изрядно надоели, хотелось напакостить в ответ. Увернувшись от очередного болта, я поймал его щупальцами и бросил обратно. Арматура впилась в то место, где секунда назад сидел мерзкий тренер. Затея потерпела фиаско.

— Шутник, — сказал мужчина из-за спины.

— От шутника слышу, — ответил я.

Натура брала свое, мне хотелось разорвать наглеца, посмевшего надо мной издеваться. Разум понимал, что делать этого не стоило, но ярость медленно подавляла сознания, вгоняя в мозг всего одну мысль. Развернувшись, я хлестанул щупальцами по месту, где только что был Вифлеем.

— А мне это начинает нравится, — сказал тренер откуда-то сбоку.

Через мгновение в глазах потемнело от боли в правом боку. От удара меня отшвурнуло на несколько метров и протащило по полу. Вскочив, ничего не видящим от гнева взором, я пытался найти наглеца, но его нигде не было. Ярость накрыла с головой, мир сократился до одной единственной цели, диктуя всего лишь одно желание. Мозг стал прозрачным как воздух, мысли забились в дальний угол, не мешая действовать.

Уловив движение воздуха за спиной, я не стал разворачиваться, а просто заработал щупальцами крест накрест, стараясь не запутаться. Меж тем, хвост, доселе только мешающий нормально жить, рванулся в другую сторону и встретился с чем-то очень жестким. От сильного удара тренера отбросило к дальней стене, но он быстро оклемался и исчез из поля видимости.

Через миг я оказался сбитым с ног, спину ломило от града ударов, которые она получила от Вифлеема ещё до падения.

— Хватит на сегодня, — закричал тренер, когда я начал выламывать доски из пола, чтобы похоронить быстроного Вифлеема под горой мусора.

Слов я уже не понимал, продолжая разбирать спортзал. Тело улавливало малейшее колебание воздуха, а щупальца тут же метали туда снаряд. Пол исчезал со скоростью бешенного кролика.

— Тишина, — тихо сказал Вифлеем.

Тело сковало по рукам и ногам, голова пыталась спешно придумать выход из ситуации, сознание постепенно приходило в себя, снимая с глаз пелену ярости. Зал превратился в руины. Всюду валялись доски и куски штукатурки, козлы валялись на другмо конце зала... по частям, а турник до сих пор был зажат в щупальцах.

— Мда, не бережешь ты казенное имущество.

— Мммммм, — попытался ответить я, но губы не повиновались.

— А, забыл, — сказал Вифлеем и щелкнул пальцами, возвращая мне контроль над телом.

— Повеселились и будет, теперь перейдем к магии, — сказал Вифлеем и запустил в меня огненный шар величиной со спелое яблоко.

Опять пришлось показывать публике чудеса акробатики. Честное слово, надоело уже.

— Выпусти гнев на волю и сформируй из него сферу.

— Гнев говоришь, этого добра у меня навалом, — подумал я.

Сначала было тяжело, до тех пор пока я не понял, что нужно напрягать, то есть вообще ничего не нужно. Желание насолить этому быстроногому подонку было настолько велико, что оно неосознанно превратилось в вопрос жизни и смерти. Ярость текла по моим жилам через ладони, туда, где начал формироваться маленький огонек, который постепенно разрастался.

Когда размер файербола перевалил за отметку в двадцать сантиметров, тренер слегка напрягся, после полуметра отошел подальше, потому что от такого жара начал дымиться пол. Я достиг своего максимума, создав огненный шар около метра в диаметра. Несмотря на то, что пол под ногами давно уже вспыхнул, жара я не ощущал. Лишь легкое тепло и приятные покалывания по всему телу. Сознание выдавливало из себя все, на что было способно, лишь бы утолить жажду мести. Голова начала кружиться, но я продолжал наращивать силу, а потом без предупреждения кинул.

Раздался мощный взрыв, файербол угодил прямо в стену и растекся по ней волной огня. Штукатурка превратилась в воспоминания, пол обуглился в мановение ока, единственный, кто не пострадал, был злополучный Вифлеем, гори он в Аду.

Мужчина стоял в другом конце спортзала и мерзко хихикал. От его злорадство хотелось пойти и удавиться, но я не стал поступать опрометчиво. Более того, этот тип начинал мне все больше симпатизировать. Нет, желание придушить никуда не исчезло, скорее появилось некое уважение к его силе и навыкам.

— На сегодня свободен, рабочим нужно восстановить спортзал, жду тебя завтра в это же время, — прокричал Вифлеем и исчез.

— Мда, — подумал я, осматривая то, что осталось от помещения после тренировки.

Лидия ждала меня у выхода и смотрела на произошедшее равнодушно. Видимо, она за свою жизнь видела и не такое. Хотя, впрочем, какая разница. Мы отправились обратно в кабинет. Вернувшись в тело человека, я почувствовал злость от того, что меня заперли в этой крохотной темнице из плоти и крови. Сила циркулировала слабо, от чего мои и без того куцые возможности уменьшились в трое.

Уже дойдя до кабинета, я отметил тот факт, что дверь в обитель начальства сменила цвет и стала темно-бордовой. На немой вопрос секретарь ничего не ответила, видимо, не замечая никаких перемен. Может переутомился. Плюнув, я зашел в кабинет и устало плюхнулся в мягкое кресло.

— Вам что-нибудь принести?

— Нет, не стоит, — вяло ответил я.

Меня тошнило от усталости и злости на собственную слабость. Ставленник Вальтазара не смог уделать какую-то козявку. Эта мысль не давала мне покоя, но, понимая, что этим горю не помочь, я выбросил из головы всякую чушь и позволил себе немного расслабиться. Как оказалось зря. Раздался стук в дверь.

— Войдите.

Вошла Лидия, неся в своих женственных ладошках толстенную перевязанную шнуром папку.

— Это что, — испуганно спросил я.

— Отчеты, дела и запросы за последние пол часа.

На мгновенье мне показалось, что надо мной просто издеваются, однако память быстро подкинула парочку эпизодов того, как шеф сидел над кипами бумаг и скрупулезно её сжигал.

— Ещё что-то?

— Вам письмо, — сказала девушка, отдвая мне в руки небольшой конверт.

Отпустив девушку и отодвинув в сторону пугающую размерами стопку бумаг, я принялся за изучение конверта. Помятуя о том, как шеф вскрывал почту, решил последовать его примеру. Кровь из вскрытой когтем раны текла нехотя. Черная смолянистая жидкость оказалось на редкость тягучей и липкой, пришлось слегка потрясти рукой, чтобы ускорить процесс.

Конверт вспыхнул и противно завонял. Сквозь черный дым я увидел взволнованный силует шефа.

— Буду краток. На тебя объявили охоту, не доверяй никому и опасайся красных дверей.

— А... И....

— Удачи.

Письмо исчезло вместе с Вальтазаром, оставив меня одного в смятении и недоумении от происходящего. Взгляд медленно скользил по кабинету, пока не остановился на двери, которая снова стала черной.

— Что за чертовщина, — подумал я.

Чтобы отвлечься от разного рода дум, которые мне, признаться честно, осточертели, я решил заняться разбором бумаг. Первым документом оказалось прошение отпустить, цитирую: душу грешную погулять, дабы отдохнуть от дел неправедных на благо отчизны. Бумажка в моей руке моментально вспыхнула и отправилась в урну. Кстати, заметил еще одну странность, все, что попало в мусорку, тут же исчезало. Любопытство подстегивало меня на научные эксперименты, и после получасовой борьбы, я сдался на милость победителю.

В урну полетело все, что с моей точки зрения не предоставляло никакой ценности: канцелярский хлам, недожженные документы, даже дырокол послужил науке, отправившись в полет.

Засунув руку в мусорку я смог нащупать весь скарб, который туда отправился, более того, даже извлечь его из недр бездонного ведра.

— Интересно, — подумал я, а если туда кинуть что-то побольше?

Дело оставалось за малым, отыскать жертву репрессий. Окинув взглядом кабинет, я наткнулся взглядом на стул, стоящий в углу. Стул как стул, ничего особенного, он то и был следующей жертвой.

Сначала я просто поставил мебель над урной, но потом до меня дошло, что я остолоп, и что так магия мусорки не сработает, иначе весь кабинет оказался бы в ведре. Затем, я начал пытаться запихать стул внутрь, затея не удалась. Нет, стул влезал настолько, насколько ему позволяли его габариты, но не больше. Ради научного эксперимента пришлось пойти на жертвы. Стул был наглым образом расчленен и отправлен в мусорку, где и исчез без следа.

Почесав репу и утолив свое новаторское эго, я вернулся к разбору бумаг. Чего там только не было: доносы и жалобы отправлялись в урну сразу же. Служебная информация жила до тех пор, пока я её не прочту, а затем повторяла судьбу уже сожженных.

Правда, были несколько листков, которые я отложил в сторону, дабы изучить на досуге. В них некий Альберт Кзенеш кратко изложил последние данные, поступившие от разведки. Естественно, аналитический отдел уже выполнил свою работу, и начальству оставалось лишь принять должное решение, которое я принимать не собирался. Пусть Вальтазар сам разбирается, в конце концов, шеф он, а не я.