— Выведу вас в Мраморное, к "Монитору", поверну обратно, проскочу Босфор и закуркуюсь где-нибудь. Буду ждать вестей от Кудри. Если сообщит, что султанов флот готовиться к скорому выходу, и будет у меня в запасе хоть пять дней, то пробегусь вдоль западного побережья на север, хоть до Очакова. По-пути пожгу турков, сколько сумею и вернусь в пролив, и забросаю фарватер минами с самоликвидацией через пару недель. Сам же стану поджидать прорвавшихся. А коль не будет в запасе времени, то сперва поставлю мины, добью недобитков, а потом побегу жечь.

— Чота больно у тебя просто получается. — хмыкнул доктор недоверчиво.

— А чего мудрить? — загорелся Кныщ. — Дождался темноты и делай с ними шо хош, пока порох не закончится. Жаль только, мин у нас мало с собой.

— Вполне может получится. — кивнул я. — Тут только надо, чтобы Кудря чётко сработал.

Километров за 50 от устья на горизонте и локаторах стали мелькать паруса, но они быстро убирались с нашего курса. Подошли вовремя, уже после захода солнца, но соваться в пролив без разведки с воздуха было не уютно. Связались с Кудрей, он уверил, что все военные корабли султана стоят или в бухте Рога или на взморье. И мы риснули.

Первым в сумерках пошёл "Осётр", ощетинившись ночными приборами и радарами, потом галера, шебека и шхуна. Шли сторжко и Золотой Рог миновали за час до восхода. Все вздохнули с облегчением. С ЗамкОм связались ещё два дня назад и договорились о встрече. Сейчас он передавал, что он уже нас видит на экране. Тю! Так мы его тоже, оказывается, уже видим. Его корыто из металла и даёт более яркую отметку, чем деревянные. До него не более 13 миль и он идёт нам на встречу. Вверх пошли дроны. Встретились через полчаса, перестроили ордер и пошли подальше в наименее оживлённое место. Через пару часов легли в дрейф. Все отпетые, кроме вахты, перебрались на "Манушу", в кают-компанию. Начались разговоры-расспросы, стёб и тумаки.

Чокнувщись бокалами с квасом "За встречу!" решили пробежаться до Гелиболу, до места нашей прошлогодней стоянки, покормить людей горячим и дать им отдохнуть. Хотя больщой качки в пути не было, но кораблики "затравили" изрядно. Димыч решил идти с нами, ему всё равно ждать следующей ночи. Ужинали уже на пляже. Затем ночевка на твёрдой земле, день курортно-пляжной релаксации и к закату мы потянули в кишку Дарданел, а "осетрина" побежала к Стамбулу.

Наконец-то мы дома! Лично я не выходил из своей "квартиры" два дня. И никого не ипёт, чем я там занимался...

На третий день по-тихоньку стал входить в ритм буянских будней. Новые люди, новые заботы. Пилюлькины опять требуют какой-то карантин. Где-то через месяц снова "1 сентября" . Мужики с "Фазенды" требуют Баб, ещё не все переженились. Прыся со всем своим выводком осиовательно поселилась на моей кровати и шипит, когда я пытаюсь эту банду согнать. Нет, отрекусь!!! и уйду в афонский монастырь!

Пришло радио от Одессита: — Стамбул он проходил в час ночи, в проливе его встречал на лодке Кудря со товарищи, забрали предназначенный для них груз. Сторожевые крепости миновал, когда уже светало и только под мотром — ни одна сволочь даже не вякнула. Нет! Абидно, панимаешь! Оставив пушки за кормой, врубил ревун. Кудря передал, что выход флота назначен через 9 дней. Поджидают ещё корабли из Эгейского, с флотилией с севера и из Синопа встретятся за проливом. Он уходит окаянствовать в сторону Констанцы и дальше. Царя предупредил по радио через Вирича.

Ещё через неделю он сообщил, что торпедами потопил четыре линкора (причём два из них бежали из-под Азова), сжёг шесть фрегатов и туеву хучу галер, шебек и прочей швали. А на двенадцатый день начал хвастать, на его счету де ещё восемь линкоров, а со всей прочей мелочью он уже и со счёта сбился. Мог бы и больше, но торпеды и зажигательные РэСы кончаются, а пушечные снаряды совсем почти кончились и он уходит пить водку с Петром Лексеичем.

— Врёт, собака, одесская морда! — рявкнул Замок и хряпнул кулачищем по столу.

— Однако, он сказал, что у него все ходы записаны и есть видеодоказательства для царя. -хмыкнул Шорох. — А ты завидуешь.

— Я так понимаю, что Солнцеподобному в этом сезоне будет не до карательных экспедиций. — подвёл черту Драп.

Гл.10. Осень — пора хлопотная.

У Прыси три девочки и один мальчик, совсем ещё крохотные и все по окрасу в папу. Она у меня среднелохматистая, серодымчатая, с неярко выраженными более тёмными полосками, со средней шеей, курносая, невысокая на ногах и в белых тапочках, с очень красивой выразительной мордочкой. А папа гладкошёрстый, высокий, длинношеий, тёмно-серый, в более контрастную тёмную полоску и вида очень нахального.

Попробовал переселить семейку в корзину, но Прыся категорически с этим не согласна, считает, что её дети достойны более человеческих условий и регулярно затаскивает их на кровать, а Олька меня к ним ревнует. Она кошек, по-моему, недолюбливает, но терпит ради меня. Пришлось идти в столярку, строить им кошачье жильё и спортзал. Ну не спать же мне на полу, а в койке я этих крох во сне передавлю. Ихний папа совсем уже почти одичал, постоянно живёт в пампасах и выбегает к пристани только когда Захарий возврашается с лова и Зойка подкармливает его рыбной мелочью. Ей он позволяет даже погладить себя.

Целый день провозился в мастерской, но остался очень доволен своей работой. Из куч заготовленного на дрова, хорошо просушенного плавника подобрал необходимый материал. Соорудил логово из полого здоровенного бревна с укромным затенённым входом, установил вертикально две причудливые двухметровые коряги с несколькими "лежанками" не разных уровнях и повесил пару "дупел", а между корягами вразнобой повесил толстенные 10 сантиметровые пеньковые корабельные якорные канаты, тоже подобранные в плавнике. В логово насыпал дресвы, постелил любимую Прысину пуховую накидку, которую она буквально выцарапала у Ольги и бросил свою пропотевшую старую футболку. На следующий день всё это разместил в затенённом углу лоджии. Позвал Прысю принимать работу. Она за полчаса всё это тщательно облазила и обнюхала, наконец, снисходительно сказала "Мр-р-рум и я принёс ей из спальни котят, она тут же потащила их в полумрак логова.

А ещё я повесил канат наискосок от своей лоджии до скалы, только закрепил его тонкими верёвками, рассчитанными на вес не более 20 килограмм. Теперь Прыся и её дети могли в любой момент покинуть лоджию и пойти гулять сами по себе, как и подобает любым, уважающим себя, кошкам.

Вот такая релаксация получилась у меня после похода. Но август..., урожай, припасы на зиму, коровы, обустройство новосёлов... Короче, долго релаксировать мне не дали.

Всё лето заезжие купцы возили десятиметровые брёвна из Леванта и Греции на Фазенду, и пополнили мы свои запасы изрядно. Восстановили не только истраченное со складов, но и создали изрядный резерв. Ввиду того, что приставать иноземным гостям для разгрузки было разрешено только к Фазенде, то там пришлось поставить и солидную лесопилку и сушилку для бруса и досок. Подобрали там же места и вскрыли две каменоломни в разных концах острова. Одну с ракушечником, а другую с тёмно-серым базальтом.

Урожай попёр богатый. Восполнили все стратегические запасы в закромах Буяна и засыпали амбары, рефрижераторы и склады самой Фазенды.

Гриня уже вовсю раскочегарил свою пивоварню и выставлял на столы до двух тонн "баварского пенистого" ежемесячно. Хватало и "отпетым", и местные изредка баловались. Своего винограда пока не было, но виноградники на Фазенде уже заложили знатные.

Вновь прибывших девчонок поселили в Казармы на Буяне. Малят поселили там же и потихоньку присматривались, определяя их IQ. Церковь в Западной отец Арсений уже отгрохал и Витя приступил к её росписи. На Фазенде возвели пока только стены.

Я не хотел завозить ещё одного попа на Острова, но батюшка божилси и плакалси, что сам на три Храма никак не справится. Обещался самолично отправиться на Афон и привезти "мужа праведного и зело разумного".

Все уже семейные пейзане на Фазенде жили в собственных домах, а холостяки пока бесчинствовали в казармах.

Мои "отпетые" держали себя вполне разумно, каждый занимался своим делом с охоткой и без дуриков. Абсолютно все оказались сугубо прагматиками. В общем-то вполне ожидаемо, учитывая по сколько лет они уже оттоптали эту грешную землю. Девчонок не обижали, относились к ним скорее снисходительно, прекрасно зная чего стоят все эти "страсти-мордасти", вызванные возрастными гормонами-феромонами. Просто жили и старались получить максимум удовольствия и от своей работы-творчества и от здоровья-молодости. Я старался от них не отставать. Мы как-то все понимали, где-то аж на уровне спинного мозга, что жить на особицу намного лучше не получится, чем жить всем заодно.

Как-то по-утру радары на горках показали, что к нам едут гости, и где-то через пару часов на рейде Буяна грохнула пушка. Видео-камера показала: — Прибыл небольшой скоростной бриг под флагом Мальты. Мы с Замком на шнельботе поехали встречать.

Капитан брига, довольно молодой и очень мужественный кабальеро весьма велеречиво приветствовал нас на борту и передал личное письмо от Великого Магистра Ордена, Рамона де Перельоса. Я распечатал свиток. В нём наш лучший Друг Магистр сообщал, что хотел бы посетить Буян и встретиться со мной через три недели, ну и прочие бла-бла-бла. Мы не имели ничего против и радостно об этом сообщили мужественному капитану-кабальеро. Засим откланялись и помчались домой, дабы не опоздать к обеду. Через пару часов бриг скрылся в туманной дымке на горизонте.

Снова наступило "1 сентября", и снова был "Первый звонок", и снова первоклашки уселись за парты. Работы у всех было до чёрта! Некогда и рыбку поудить в "ротонде". А Прыся к этому вопросу относилась очень серьёзно. Она очень любила помедитировать вместе со мной на поплавок. При удаче она радовалась пойманной рыбке не меньше, чем я. Но... в, общем-то, на саму рыбку ей было начхать — она их принципиально не ела, а вот когда я насаживал новую наживку на крючок, ей всегда доставалось 2-3 очищенных креветки. А вот их она очень любила. Причём, именно очищенных, от живых или в скорлупе она гордо отходила, брезгливо подрагивая хвостом. Прынцесса, што с неё взять? А теперь она приходила в Ротонду со всем своим выводком и мне порой не хватало всей запасённой наживки на всю эту семейку.

Всё было спокойно и благочинно, но как-то утром меня разбудил Замок по коммутатору:

— "Котёнок" ходил к Криту закупиться. На обратном пути встретился с конвоем в девять вымпелов. Венецианцы. Шли, скорее всего, в Левант. Две их галеры погнались за ним. Сейчас идут за ним в двух километрах. Капитан спрашивает, топить их или оторваться?

Я спросонья хлебнул пивка и меня осенило:

— Ни в коем случае! Сколько им до Буяна?

— 38 километров и уйти они от галер вполне могут.

— Не надо уходить. Пусть поиграют в "догонялки" и заманят их в "Восточную". А там мы с ними разберёмся.

Я встал, чмокнул в плечико сопящую Оленьку, побрился, проверил кошек и спустился в трапезную. Комендант был там, пил свой утренний кофий, положив болтайку перед собой.

— Ну как? — жизнерадостно спросил его я.

— Гонятся, уже на четыре кабельтова подошли. Два раза палили из пушек.

— Попали?

— Шутишь всё?

— А ты отправь в башню Восточной и к пулемётам Белонога и дружинников, и поставь им задачу.

— Ага, один ты у нас такой умный. Оии уже там сидят и ждут команды. — рыкнул он. — На горушкиных пультах Дидик и Гриша.

— Коль, ты, главное, не спеши. — положил я ему руку на плечо. — Нам не убить их надо, а заставить задолжать!

Где-то через час показался наш "Котёнок". Офанареть!!!, галеры ещё телепали вёслами — гвозди бы делать из этих людей...

— Коль, запусти галеры следом за нашими, а потом побей им вёсла и рули. — я хлопнул коменданта по плечу и побежал на выход из монастыря. Сел в "Смарт"" и помчался в "Восточную".

Супостатов побили по-писаному. "Котёнок" под парусами и вёслами заскочил в Восточную и сразу приткнулся к пирсу, даже не спустив реев. Команда побежала по пирсу на берег. Следом за ним ворвались две галеры, но замешкались слегка, изучая внутреннюю обстановку в бухте. И тут заработала автоматическая пушка на мысу в башне и крупнокалиберные пулемёты на маяке и набережной. Галеры в секунды лишились половины своих вёсел и рулей, но всё-таки ткнулись в берег. Дальше было дело техники. Их забросали гранатами со "слезогонкой" и венецианские дожи стали прыгать за борт. Уже через полчаса всех оставшихся в живых согнали на площадь перед будущей ратушей. Вид они имели жалкий. Дружинники их быстро обшмонали, не скупясь на зуботычины.

И тут на площадь вышел Я. Весь из себя красивый и весь в Белом:

— Граждане мазурики, с вами говорит капитан Жеглов из отдела по борьбе с бандитизьмом! — возвестил я, изобразив ладонями рупор.

Короче, республиканцев быстренько упаковали и определили на проживание в ближайшей конюшне под строгим караулом. Галеры ихние тоже быстро оприходовали, расковали гребцов, отделили идолищ от козлищ. Среди кандальников отыскались 31 славянин-православный. Всех кандальников превентивно загнали в коровник. Объяснили, как пользоваться душем и туалетом. Рассказали им про ягуаров,, рыщущих по острову и стражу ставить не стали. Просто после заката прокрутили несколько раз в отдалении рык хищников через мегафон. Пригнали полевую кухню и всех накормили. Дальше непрошеными гостями занимался Замок с Гриней, а я поехал в монастырь. У нас с Оленькой был термин на урок танцев у Влади.

Моя подруга всё также верховодила девчонками в Гетерии и Казарме, и уже заметно вошла во вкус своего верховодства. Что поделаешь? Любая Власть всегда развращает. Но у неё пока всё получалось спокойно и без стервозности. Просто следила за порядком и чистотой, и распределяла наряды на работу. Ну и отвечала за материальные ценности. Нареканий её работа ни у кого из наших не вызывала.

Год учёбы на Буяне и общения с отпетыми наших девчонок буквально преобразил, Одевались они все уже во всех обстоятельствах исключительно по модам 70-х — 80-х годов 20-го века (что поделать, молодость почти всех "отпетых" пришлась именно на эти годы, вот и ностальгировали). Абсолютно все стали заядлыми читательницами, многие увлеклись музыкой и часами сидели за синтезаторами, терзая уши всех остальных обитателей Буяна. Ну и плюс знания почерпнутые из факультативных спецкурсов, даваемых персональными "наставниками". Но главная заслуга во всём этом была, конечно же, Влади-"Змея". Причём этот тип подозрительной наружности сам не имел постоянной подруги, а перебирал, освободившихся после очередной ссоры с дружком, разозлённых девок. Психолог, Млять!

В общем, наша жизнь и общение с противоположным полом напоминала мне моё житьё в студенческой общаге.

Через пару дней всех пленных республиканцев (кроме кандальников-славян) припахали на общественно-полезных работах. Дидик предложил построить у входов в "Западную" и "Восточную" каменные форты и установить на них пушки, раннее захваченные на турецких и пиратских кораблях. Команды галер направились в каменоломню и известковый карьер, а гребцы занялись транспортировкой стройматериалов и непосредственно строительством. Все оказались при деле и все были довольны. Славян переправили на Фазенду и тоже приставили к делу.