Наместный маг 2: Пест - ломаный грош

— Так она...?

— Сдается мне, так, — кивнул Пест. — Спину видал её? А руки у кистей?

— Видал. Сдается мне, что в кандалах жила. От того у ней руки кривые у кистей, — староста нахмурился и начал припоминать. — Дед мне сказывал, что колен пять назад ходили торгаши в краях наших и на Ворж заглядывали. С тех торгашей толку было чуть, продать им, почитай, и нечего было. Пушнины промысел мы не ведем. А дед мой говорил, что торгаши те на юга ходили и былины сказывали. Мол, на югах живут степняки. Они домов не строят и живут в юртах разборных из палок и шкур. Все всадники искусные и глаза у них узкие. Как у девки этой...

— Степнячка? — хмурясь, спросил Пест. — Какой с того толк, ежели она помереть решила?

— Ну, бабы дело такое, — пожал плечами староста. — Коли баба чудит — тут только одно средство.

Пест повернул голову и заинтересовано взглянул на него.

— Мужика ей надо! — пожав плечами, ответил староста.

— Тю! И кого мы на ведьму в силе положим? — с прищуром спросил Пест. — Сам справишься?

— Так... оно ж... и проклянуть может?

— Может! — кивнул Пест. — Так проклянуть, что на семь колен хватит. Или так, что я не разберусь в том проклятье.

— Своих мужиков не дам! — тут же насупился староста Воржцев. — Нехай помирает...

Староста сложил руки в замок и уставился на степнячку. Потом его брови поползли вверх. Он перевел взгляд на Песта, снова на степнячку, потом снова на Песта.

— Ох, и нахлебаемся мы, старшой! — начал Пест, не обращая внимания на старосту. — Нести ее тогда надо далеко, чтобы смерти ее рядом с домом людским не было. А как помрет, так на осиновых дровах ее спалить. А так бы вразумили ее, откормили, да и пустили бы с миром. И греха бы за нами не было...

— А ты с ней справишься? Не натворит она худого дела? — спросил староста. Он все так же с прищуром поглядывал то на девушку, то на Песта.

— Справлюсь! С чем-чем, а с ведьмой справлюсь, — хмыкнул Пест.

— А ты, может, сам ее... — староста изобразил странный жест кулаком, — ... того?

— Чего — "того"? — не понял Пест.

— Чего, да чего. Ты ее по-мужицки! — староста показал кулак Песту. — Вот так ее. Ээээх! Чтобы она сразу мужика почувствовала.

— Думаешь, поможет? — с сомнением спросил Пест, истолковав жест по-своему.

— А то ж! Верное средство! — закивал староста.

— Вот так вот? — спросил Пест, показывая старосте сжатый кулак.

— Ага! Чтобы сразу почуяла, кто мужик! — староста поднялся и собрался уходить, обронив на ходу. — Ну, ты тут сам разберешься...

Пест проводил его взглядом. Он поднял кулак и, хмурясь, уставился на него.

— Не поймешь их...

Пест подошел к девушке и постарался ее поднять и усадить. Та, словно кукла, не сопротивлялась, но и не помогала.

Пест усадил ее, уперев спиной в стену, и начал накачивать сырой силой, чтобы она хоть чуть-чуть пришла в себя. Когда он заметил, что она чуть приоткрыла глаза, он упер в ее грудь левую руку, а правой...

Правой рукой Пест с размаху зарядил ей в лицо. Ударил он не кулаком, как показывал староста, а ладонью. От этого прозвучал громкий шлепок, и голова степнячки мотнулась в сторону. Степнячка вернула голову и уставилась на Песта. Потом она опустила голову, увидела, что она голая, снова вернула взгляд на Песта и неуловимым движением метнулась к нему.

Пест среагировал мгновенно. Он расставил руки, и когда она оказалась почти впритык, обнял ее. Одновременно он начал накачивать руки магией света, чтобы создать непроницаемый для ведьмы барьер. Он был готов ко всему, кроме одного.

Степнячка не стала ждать, пока Пест закончит магический прием, и коленом с замаха врезала ему в пах. Ей это не помогло, и Пест успел закончить заклинание. Пока ведьма выкрикивала непонятные фразы на незнакомом языке, находясь в светящейся оболочке, Пест, красный как рак, широко расставляя ноги и утирая пот со лба, пошел к выходу.

Как только он вышел, его встретил староста и еще пара мужиков.

— Ну? Добре сунул? — спросил староста, глядя на красного мальчика-ведуна.

— Надо было кулаком... — ответил Пест. Он прямо на пороге упал на колени и ухватился за свое мужское достоинство. Согнувшись в калач, Пест застонал. — Ну, ведьма...

* * *

Пест шел с перерывами и периодически останавливался, приседал на корточки и глубоко дышал. Боль от удара ведьмы в пах никак не хотела проходить.

Пест еще раз глубоко вдохнул и поднялся на ноги. В десятке метров от него, сложив руки в замок на груди, стояла степнячка. Одета она была в обычное холщевое платье с красной тесьмой, украшенной вышивкой Воржских рыбаков. Платье ей было велико и висело, словно на ветке. На ногах были очень старые сапоги со следами ремонта. Вся одежда на девушке была откупом. Рыбаки просили у Песта только одно. Забрать юную ведьму с собой.

— Знала ж куда бить, — буркнул со злостью Пест, поглядывая на степнячку.

— Узен гайепле! — со вздохом произнесла девушка, спрятав взгляд, как только заметила взор Песта. До этого она вовсю его разглядывала.

Пест призывно махнул рукой девушке, и они продолжили движение. Пест как только не уговаривал Хозяина леса, но тот наотрез отказался пускать на свои тропы чужую ведьму и предостерег Песта от необдуманных поступков.

Взвесив все за и против, Пест решил пройти путь пешком, чтобы не накликать на свою голову беды.

— Кырсах ащьтэ, — произнесла степнячка.

Пест давно перестал обращать внимание на непонятные слова, которые она произносила. То, что языка Гвинеи она не знает, он понял еще в избе. Глаз резало то, что степнячка продолжает говорить, несмотря на то, что ее никто не понимает. Песту удалось узнать только ее имя. Кара'кан.

В степнячке было много странного и загадочного. Следы от кандалов, росчерки шрамов на спине, худоба, граничащая с истощением. Даже не особо присматриваясь, можно пересчитать ребра у этой степнячки. Так сильно они торчали.

— Черт, тут ты? — негромко спросил Пест. Слева от него в воздухе стал проявляться демон. Огромный и трехглазый демон мерно вышагивал возле Песта, словно он всегда тут шел, а теперь просто проявился.

— Чего хотел? — спросил он, фыркая.

— Степнячка, — Пест мотнул головой в сторону девушки — Вроде ведьма, но пахнет от нее дюже странно. Я тьму по-другому нюхал, а тут не то что-то. Тянет от нее ягодой кислой... или яблоком моченым... Не пойму.

— А сам-то что думаешь?

— Думаю, что проклятье на ней, но как это проверить — не знаю. Боязно над ведьмой ворожить.

Пест остановился и обернулся, чтобы взглянуть на ведьму.

Кара'кан стояла и огромными глазами смотрела на Черта. Она была бледная и очень перепуганная. Нижняя челюсть тряслась, а губы шептали одно и то же слово: "Усаал".

— Чёй-то она? — спросил Пест, задумчиво глядя на Кара'кан.

— Демона первый раз увидела, — буркнул в ответ Черт.

— А ты ее спросить можешь, можно мне на ее проклятье поглядеть?

— Нельзя.

— Нельзя или не хочешь? — Пест постарался взглянуть в глаза Черта, но три его глаза разъехались в разные стороны.

— Нельзя, и я не хочу...

— Странный ты стал, — внимательно рассматривая Черта, заметил Пест.

Отступление второе. Профессор артефакторики Дакрит.

Посреди избы, словно на смотринах, одетый в чистую белую рубаху, стоял Дакрит. Он был гладко выбрит, и от бороды не осталось и следа. На ногах были лапти из липовой дранки, не совсем ровные и с видимыми огрехами, но зато собственной выделки.

Он стоял перед мужиками села, а те держали совет.

— Лык, тебе слово за Дакрита, — произнес старости деревни.

Среди мужиков поднялся коренастый мужчина.

— За Дакрита скажу так: морду вяжет, сеть тоже, за места рыбные тоже сказать умеет. Не велик рыбак, но больно острый на ум. Быстро схватывает. Одна беда — руки за умом не поспевают. Долго учится руками делать, — с этими словами Лык повернулся к Дакриту и кивнул. Тот в ответ поклонился. — Ежели бы пару лет мне сверху было дано, то назвал бы я его мастером без зазора, но коли такова воля его... Рыбак средней руки — таково мое слово.

Среди мужиков пошли тихие шепотки. Староста тем временем продолжал спрашивать других мужиков, у которых учился Дакрит.

— Ну, а что скажет Подов род? Разумеет Дакрит в плотницком деле?

Между мужиков поднялись на ноги братья Дым и Огниво, и по очереди начали говорить. Говорили они своеобразно. Говорили, дополняя друг друга, но не перебивая. Иногда доходило до того, что предложение начинал один из братьев, а заканчивал другой.

За всем этим наблюдал Пест. Он сидел в положенном для ведунов темном углу. Он хмурился и смотрел исподлобья, что явно свидетельствовало о его отношении к происходящему.

Мужики вставали один за другим, и каждый своими словами отмечал острый ум профессора артефакторики и слабые способности в работе руками. Каждый называл его умельцем средней руки. Дело шло к тому, что сегодня Дакрита назовут мужиком рода Среднего. Казус ситуации заключался в том, что сам Пест был в своем роду отроком, а "пришлый" прямо сейчас мог стать мужиком рода Среднего.

— А ты что скажешь за дело рода Среднего? — отвлек от невеселых мыслей Песта голос старосты.

От поставленного вопроса Пест немного растерялся, но постарался не подать вида. Он поднялся и вышел из темного угла.

— Коли так ты вопрошаешь, то дела у рода Среднего другого не будет, — хмыкнув, произнес Пест. — Дело наше будет ворожба, да ведовское слово.

Староста на эти слова с лукавой улыбкой кивнул.

— Дакрит в ученье у меня был и за дело ведовское с меня спрос, — Пест нахмурился и постарался припомнить все самостоятельные дела, которые поручал Дакриту. — С Хозяевами земель наших ладит славно, обиды от них не несет и сам на них не держит. Почитать их умеет, и предка почтить не забывает. С духами ведет себя кротко, не паясничает, но и спуску им не дает...

Пест продолжал говорить и чем дальше говорил, тем сильнее до него доходила мысль: "А ведь он ведун по делам!" Он вспоминал, как посылал его к Хозяевам за советом, как иногда Дакрит читал вести от Хозяина леса и Хозяина полей, как он под присмотром отваживал домового от дома, в котором умерли последние хозяева. Как Дакрит самостоятельно лечил без магии, как варил хвойный "Аккилуровский" отвар, причем иногда задавал вопросы так, что сам Пест не знал, что ответить.

В комнате повисла тишина от того, что Пест запнулся, словно его что-то оборвало. Все мужики выжидательно уставились на него.

— Слово мое таково: Дакрит — ведун! — с этими словами Пест топнул ногой. Стук оказался очень звонким, словно не ногой топнул Пест, а деревянной палкой. Спустя пару секунд он добавил. — По праву и делу ведун.

В доме воцарилась тишина, нарушаемая скрипом крыши. Кто-то из мужиков недоуменно произнес:

— Так это... ведуна-то у нас два!

— А в роду Среднем теперь Дакрит старшой, что ль?

Начал нарастать гул голосов, но гул оборвал Дакрит.

— Не быть тому, чтобы ученик во главе рода учителя стоял, — с этими словами он повернулся к Песту и произнес. — Гони меня, Пест, из рода своего, ибо обманом я в него принят, обманом в селе жил и за тот обман только мне ответ держать.

Дакрит поклонился Песту в пояс и, поднявшись, уставился в его глаза. Пест вздохнул, поймав взгляд Дакрита, и тихо спросил:

— В чем ложь твоя? — как бы тихо не спрашивал Пест, но всем было слышно. В избе стояла гробовая тишина.

— Не писчий я, и не в граде Вивеке родился, — Дакрит повернулся к мужикам и, заглядывая каждому в глаза, начал рассказывать. — Урожденный герцогом Дамасским, и выращенный как наследник Дакрит Дамасский. Профессор Артефакторики Магической Академии славного города Вивека.

После этих слов Дакрит поклонился мужикам поклоном, предназначенным для равных по титулу дворян. В поклоне было столько изящества и утонченности, что Дакрит мог и не представляться полным именем.

— Что привело вас к нам, ... ваше благородие..., — запинаясь, растерянно произнес староста.

— Знания, уважаемый староста. Меня привела сюда жажда знаний, — ответил Дакрит.

Пест же глядел на Дакрита немного расстроенным взглядом. Он не особо слушал, что говорит Дакрит и о чем спрашивают мужики. В голове вертелась всего одна мысль: "Опять один..."

— Прочь... — тихо произнес Пест, но его услышали и замолчали. Дакрит стоял к нему боком, но он тоже прекрасно его услышал. — Пойди прочь из рода, прочь из села нашего и земель. Нет тебе тут ни дела, ни памяти, ни места... Таково мое слово!

Пест сильно топнул ногой. Дакрит вздрогнул, затем поклонился и вышел из избы. Пест молча развернулся и сел в традиционный темный угол. В избе еще несколько минут царила тишина. Спустя несколько минут мужики молча начали расходиться. Никто не проронил ни слова.

* * *

Дакрит был не в духе. Движения были дерганые, а сам он хмурился. Он заскочил в землянку и наскоро закинул в заплечный мешок вещи. Пару рубах, что сам сшил, штаны, теплую жилетку, пару лаптей, кривоватую ложку, деревянную миску, малый куль крупы и краюху хлеба. Сложив нехитрый скарб, Дакрит затянул шнуровку на мешке и закинул на спину.

Дакрит не стал идти через село, и от землянки, в которой когда-то жила ведьма Аккилура, сразу направился за околицу в лес. Как только он дошел до леса, вопреки его ожиданиям его встретил не Хозяин леса, а Черт.

Он пялился на него тремя глазами, которые, казалось, жили каждый своей жизнью, и улыбался ртом, полным острейших зубов.

— Уговор помнишь, мастер Дакрит? — все так же улыбаясь, спросил Черт.

— Помню! — четко ответил Дакрит и решительно шагнул навстречу. — Что делать нужно?

* * *

На пригорке, который был щедро усыпан мелкой ягодой, сидели две фигуры. Небольшой паренек и огромный демон. Этот пригорок назывался Медвежьим горбом из-за своей странной формы, и частыми столкновениями тут с медведем. Лохматые тоже любили полакомиться ягодой.

В данный момент на пригорке сидел Пест, он жевал краюху хлеба и рассматривал горизонт одним глазом. Второй отсутствовал, и щека под ним была измазана кровью. Рядом сидел на задних лапах Черт. Тот вообще красовался одним глазом. Правда, глаз был человеческий. Без вертикального зрачка, без пентаграммы вместо радужки, обычный человеческий карий глаз.

— Холодно, Черт, — произнес Пест, глядя на занимающийся пожар зорьки на горизонте одним глазом. — Не телом холодно, а душою...

— От чего же так? — послышался голос Черта из-за левого плеча Песта. Сам Черт был занят тем, что рассматривал свои настоящие глаза, которые лежали около его ног.

— Не знаю... — выдохнул Пест. — Отца не уберег... теперь и Дакрит ушел, а что дальше? Я в родном селе, в землях родных, всех знаю, меня все знают... А всё одно, что один... Нет никого в роду моем "Среднем". Степнячка одна, да и та не говорит по-нашему...

— У тебя есть я! — послышался голос Черта.

Пест повернул голову и увидел лицо демона, которое не улыбалось. Пест нахмурился. Он первый раз обратил внимание на то, что Черт перестал улыбаться.

— Ты давно скалиться-то перестал? — начал допытываться он. — Вот теперь ты так глядишь, что в груди холодит...