Чарли, главы 1-21

Девушка нехотя кивнула, посуда медленно приземлилась. Черт знает, кого и зачем принесло поздним вечером, но уходить он явно не собирался. Стук повторился, и изображать и дальше "дома никого нет" со включенным светом и шипящим на всю кухню мясом было глупо. Пошел открывать, жестом велев друзьям оставаться на местах.

Скорее всего Брэдли пожаловал, намереваясь таки вызнать, куда же я ездил на "одолженном" пикапе. Ох уж этот коп, а я-то думал Купер дотошный...

— Да, офицер, — брякнул я, рывком распахнув дверь.

И уставился на Лору. Девушка удивленно вскинула брови и переспросила:

— Офицер?

— Э-э-э..., — я почесал затылок и отвел взгляд. — Шериф собирался заехать, обсудить кое-что. Думал, это он.

— Нет, это всего лишь я.

Бывшая в кой-то веки сменила деловой костюм на облегающее черное платьице — неброское, но стильное. Достаточно короткое, чтобы показать во всей красе стройные ножки, и даже с каким-никаким вырезом, хотя мисс Бейкер декольте боялась как огня и старательно избегала.

На плечах покачивалось легкое белое пальто, в руках Лора сжимала крохотную сумочку, в которую влезли бы только смартфон и паспорт, да и то не факт. Чего это она так вырядилась? На свидание собралась?

Пока размышлял о всякой ерунде, стоя как истукан, Лора прищурилась и выпалила:

— Господи, тебя избили?!

— А? Нет, что ты. Просто... с лестницы упал.

— Осторожнее надо быть! Так и шею свернуть недолго.

— В следующий раз обязательно буду смотреть под ноги, — ответил я, непринужденно улыбаясь.

— Можно войти? — подавшись вперед, шепнула девушка, словно боясь, что ее подслушают.

— Нет, — холодно прозвучало из гостиной.

Я обернулся. Посреди комнаты стояла Чарли с лицом Клинта Иствуда перед дуэлью и напряженным взглядом сверлила незваную гостью. Ее правая рука подрагивала у бедра, и хотя под пальцами не было кобуры, бродяжка могла устроить такую перестрелку, что мало никому не покажется.

— Ой, ты не один... Извини. Я, пожалуй, пойду.

— Да не обращай внимания. Это моя сестра.

Лора постаралась сохранить невозмутимость, но получилось так себе. В ее системе ценностей, навязанной допотопным аристократическим воспитанием, приличная девушка не имела права шастать по дому в одном лишь халате. Даже перед мужем, что уж говорить о брате.

— У тебя есть сестра? — пролепетала мисс Бейкер. — Ты никогда не говорил о ней.

— Да она двоюродная, — я махнул рукой и поморщился — ощутимо запахло жареным. Причем в прямом смысле. — Джон, переверни мясо!

— Уно моменто!

— О, у вас вечеринка. Вижу, я совсем не вовремя. Еще раз прошу прощения.

— Да погоди ты. Входи — посидим, поболтаем.

— И рада бы, но надеялась поговорить с тобой лично. Не обижайтесь, пожалуйста.

Я шагнул вперед, не обращая внимания на скрежет зубов и хруст костяшек за спиной. Наклонился, вынудив гостью непроизвольно отшатнуться, и тихо спросил:

— Что-то случилось?

— Нет-нет, — Лора смущенно заулыбалась, потихоньку пятясь к крыльцу. — Ничего серьезного. Просто хотела переброситься парой слов... наедине.

— Так какие проблемы? Давай прогуляемся, подышим свежим воздухом.

— Есть идея получше, — девушка элегантным жестом указала на припаркованную рядом с домом малолитражку, крохотную и по меркам подобных автомобилей. Фанаты этих хреновин нежно величают их малютками, я же предпочитаю иное название — капсулы смерти.

На серебристом кузове блестели капельки дождя, отражая свет фонарей, под днищем клубился туман, отчего несуразная каракатица напоминала машину времени, явившуюся из будущего, чтобы убить конструкторов себе подобных и раз и навсегда остановить производство калек от мира автопрома.

— Прокатимся?

— Да, конечно. Ребята, я скоро. Можете ужинать без меня.

С моим ростом двухместный карапуз больше напоминал орудие пыток, чем средство передвижения. Кое-как втиснувшись в кресло и пристегнувшись, спросил:

— Так в чем дело?

Лора глубоко вздохнула:

— Сейчас.

Было видно, предстоящий разговор ее сильно тревожил. Бегающие глаза, отрывистое дыхание, закушенная губа, впившиеся в руль бледные пальчики. Волнение девушки тут же протянуло склизкое холодное щупальце в мою сторону, обвило вокруг груди, не давая нормально дышать. Бейкер собиралась сказать нечто очень важное — причем для нас обоих — и меня это крайне тревожило. Уж не захотела ли она начать все с начала? В третий, блин, раз.

Мы приехали в центр и припарковались на стоянке недалеко от озерца. Окружающие его фонари заволокло мглой, падающий на воду свет сильно искажался, отчего лужа напоминала врата в сказочный мир. Того и гляди сквозь дрожащую от дождя гладь с ревом прорвется дракон с полуголой эльфийкой на шее.

Ожидание затягивалось. Я напрягался все сильнее. Минут через десять безмолвного сидения в салоне Лора наконец собралась с духом и тихо спросила:

— Макс, мы же друзья?

— Да, — я улыбнулся. — Разумеется.

— Тут такое дело... Уж прости, но я могу просить помощи только у тебя. По одной причине...

— Говори уже.

— В общем... Мне очень нравится мистер Андерсен.

Я чуть не прыснул, но в последний миг сдержался, до крови прикусив язык. Просто наш куратор нравится вообще всем девушкам, да чего греха таить — и некоторым парням тоже. Этот великовозрастный хипстер местный Северус Снейп, ну вы поняли.

— Не буду разбрасываться высокопарными словами о влюбленности и высоких чувствах, — Лора зажмурилась и тряхнула головой, словно сожалея о сказанном. — Тем более, сама ничего толком не понимаю. Постоянно думаю о нем, мечтаю, строю планы, а когда вижу наяву — сердце чуть не лопается. Я по несколько раз перечитала все его книги и пособия. В моем компьютере три сотни его картин и набросков, и две сотни фотографий, которые я просматриваю каждый божий вечер. А еще одну — самую красивую, распечатанную и в рамочке — целую перед сном. В общем, я пропала...

— Так в чем проблема-то? Замути с ним! Или он ездок на задней передаче?

— К сожалению, нет.

— А почему к сожалению?

— Тогда бы я осознала, что никаких шансов нет, и выкинула бы всю эту любовную чушь из головы. Но я детально изучила страничку мистера Андерсена в фейсбуке и...

— Сестренка, а вот это уже попахивает манечкой. У нас за такое и посадить могут.

— Ничего подобного! Надо же знать интересы человека, с которым хочешь провести всю жизнь! Ах, он такой элегантный, аккуратный, стильный, педантичный и умный, так красиво говорит и смешно шутит. Он — мой идеал. Но Эндрю...

Лора произнесла имя куратора столь слащавым и нежным тоном, что я едва сдержал рвотный позыв.

— Эндрю восхищается смелыми и страстными женщинами. Жанна д'Арк, Екатерина Великая, Эмилия Эркхарт — вот те, о ком мечтает он. Меня же..., — девушка горестно вздохнула и опустила голову, — нельзя назвать ни страстной, ни смелой. Но я знаю, как это исправить. Как заставить Эндрю обратить на меня внимание.

— И как же?

— Я стану натурщицей!

— Ого. Хочешь показать свои прелести всей группе? Радикальненько.

— Зато действенно!

— Так а я тут, собственно, при чем?

— Ну..., — Бейкер покраснела и отвела взгляд. — Мне нужен опыт... Тренировка. Боюсь, вот так с ходу не смогу обнажиться у всех на глазах. Поэтому хочу сперва позировать тебе. И понять, каково она на самом деле, а не в порочных девичьих думах.

— Погоди, — я нахмурился. — Ты прямо предлагаешь нарисовать тебя голенькой? Как в "Титанике"?

— Обнаженной, Макс. Обнаженной. Вот поэтому мы и расстались. Так что скажешь?

Пожал плечами:

— Да не вопрос. А когда?

— Вообще хотела сегодня, но раз у тебя гости, давай завтра. Если не занят, конечно.

Т-а-а-к... Завтра мы с Чарли будем далеко-далеко и вернемся нескоро-нескоро. Возможно, вообще никогда. А посмотреть на бывшую голышом надо, а то до сих пор чувствую себя продинамленым. Месяц вместе жили, в одной кровати спали, а она даже сиськи не показала. Надо немедленно исправить вселенскую несправедливость, много времени это один фиг не займет. Ну задержусь на пару часиков, ничего страшного не случится. Тем более, Лора живет совсем рядом.

— Поехали, — уверенно сказал я.

Девушка вздрогнула и захлопала ресницами. Кажется, она в полной мере осознала, на что подписалась, успела передумать и страстно желала соскочить, а тут такой поворот.

— Прямо сейчас? А как же сестра...

— Переживет как-нибудь.

— Уверен?

— Абсолютно! Главное, чтобы ты была уверена.

Лора сглотнула и дрожащей рукой провернула ключ.

Дом у бывшей небольшой, зато свой, а не съемный. Для ее семьи (или, как она сама выражается, — рода) это не траты, а сущие пустяки. Два этажа с типичной американской планировкой, и мансарда со стеклянной крышей, обустроенная под художественную студию.

Больше всего внутренне убранство напоминает музей. Все предельно холодное, чистое и расставленное с маниакальной педантичностью. На серых стенах ровными рядами висят картины — в основном пейзажи, как авторства самой Лоры, так и ее прадеда, известного британского живописца.

Кухня стилизована под девятнадцатый век, в углах гостиной невесть зачем торчат пианино и камин — ни первое, ни второй на моей памяти хозяйка не использовала. У стены рядом с дверью выстроились одинаковые белые тапочки, отправляемые в химчистку трижды в неделю, даже если их никто не надевал.

Окна широченные, с деревянными рамами, занавешенные алыми гардинами на позолоченных кольцах. В спальне здоровенная кровать с балдахином, на туалетном столике такое количество баночек, пузырьков и флакончиков, что на две алхимические лаборатории хватит.

И снова вездесущие картины. Если так пойдет и дальше, лет через десять на стенах живого места не останется. А вот мансарда мне нравится. Там очень много зелени — в основном фикусов и пальм в кадках. С улицы всем кажется, будто это оранжерея. А еще это единственное место в доме, где царит пусть и творческий, но все же беспорядок. И нет сводящей зубы больничной стерильности, затхлого музейного запаха и архаичной упорядоченности.

Энергетика тоже особая, вдохновляющая — еще бы, ведь тут создается настоящее искусство. А в других комнатах бездарно потребляется, из порыва и видения превращается в обычные экспонаты, коих в любой галерее пруд пруди. Мистер Андерсен как-то сказал, что любое творение живет лишь в процессе создании, а потом превращается в памятник, на который и смотрят обыватели.

— Добро пожаловать, — Лора включила свисающий с потолка софит. До боли яркое пятно света вспыхнуло в центре пола. — Готовь мольберт, а я быстренько приму душ.

— Хорошо.

Готовь мольберт... Да уж, недвусмысленно прозвучало. Год назад только от одной этой фразы мой мольберт сразу бы пришел в полную боевую готовность. Но теперь... любовь ушла, завяли помидоры. А может не было ее у нас. Неважно. Так или иначе, свое получу, пусть и не в полном объеме.

Водрузил на треногу щит с зажатым листом бархатной бумаги, подточил карандаши, перебрал коробку с твердой пастелью. Собственно, вот и все приготовления — минуты три заняли. Бейкер, само собой, проторчала в ванной гораздо дольше, и все это время я сидел на табуретке и глядел на окутанный туманом засыпающий город.

Завтра нам придется расстаться. Но сегодня я наслажусь твоим видом сполна.

В дверь тихо постучали. Я аж подпрыгнул от неожиданности и уронил точилку.

— Кто?! — выпалил, резко встав и сжав кулаки.

— Это я, — прошептала Лора. — Ты готов?

— Всегда готов. А ты чего прячешься?

— Стесняюсь, знаешь ли!

— Тогда забудь о мистере Андерсене. Чтобы впечатлить его, надо не просто раздеться, а сделать это смело и страстно. Иначе твой любимый Эндрю лишь посмеется. Как говорится, взять крепость легко, а удержать куда сложнее.

— Ладно... Попробую.

Девушка на цыпочках вошла в мансарду и встала под софитом. Я вздохнул и покачал головой — бедняга обречена. На ней был запахнутый под горло атласный халатик, но вела она себя так, будто уже облачилась в костюм Евы.

Под мышкой бывшая держала свернутый меховой коврик, в правой руке — початую бутылку вина. Судя по надписи на этикетке — французского.

— Я тут подумала, — Лора виновато взглянула на бутыль. — Может, выпить для смелости?

— А завтра тоже под мухой в колледж придешь? И будешь заливать за воротник до старости? Ну уж нет, раз ввязалась в эту игру, то играй честно.

— Ты прав. — Вино с тихим стуком приземлилось под кадку с пальмой. — Как мне встать?

— Рисовать придется долго — минут сорок минимум. Встань так, чтобы не одеревенела за это время.

— Хорошо.

Девушка приподняла левую ногу на носке и сцепила пальцы на затылке.

— Так нормально?

— Вполне. Приступай.

— К чему? — удивилась подруга.

— К страстной смелости. Раздевайся, короче.

Она отрывисто кивнула, схватила дрожащими руками поясок и потянула в разные стороны. Полы халатика распахнулись, открыв взору белые кружевные трусики и лифчик. Прекрасно зная, что позировать придется голой, ее величество умудрилась напялить белье.

Я откинулся на спинку и устало улыбнулся.

— Да подожди ты! — незлобно огрызнулась Бейкер. — Не могу же я так сразу...

— А придется. Иначе не видать тебе элегантного Эндрю, как мне твоих сисек год назад.

— Нахал! — она вздернула носик. — Пещерный человек! Удивительно, как я вообще прожила с тобой месяц. Ты не заслуживаешь и часа!

— Тогда я пошел...

— Стой! — девушка вскинула ладонь. — Прости, пожалуйста. Меня всю трясет, вот и несу всякую ерунду.

Халатик спорхнул с плеч и приземлился на фикус. Следом полетел лифчик, но Лора сразу прикрыла грудь левым предплечьем, не дав ничего толком рассмотреть. И тут бодро начавшийся стриптиз снова заглох, бывшая стояла как статуя и незряче пялилась в окно.

Я резко обернулся, ожидая увидеть за стеклом очередное сверхъестественное чучело, но все обошлось.

— Почему ты пригласила меня, а не подругу? Проще было бы.

— А толку? Подруг я не стесняюсь, а вот парней, особенно мистера Андерсена...

— Так сразу бы его и попросила. И вино бы заодно пригодилось, и коврик.

— Пошляк. Только об этом и думаешь.

— А ты будто нет.

— Нет! Для меня главное — чувства.

— Позировать будешь или нет?

— Сейчас... Мог бы и поддержать!

Поддержать? Без проблем.

Топ-топ-хлоп.

— Лора, Лора, давай!

Топ-топ-хлоп!

— Поскорей трусы снимай!

Бейкер зарычала как пума и вцепилась в рыжее карэ. Тут же спохватилась, ойкнула, и прикрыла прелести ладонями. Но было уже поздно, я сделал несколько штрихов карандашом, формируя набросок.

— Хватит прятаться. Я все видел.

Бывшая выдала самое страшное ругательство из своего благородного лексикона:

— Черт.

Трусики белым флагом повисли на фикусе. Девушка встала в оговоренную позу и сердито уставилась в окно. Даже с расстояния в несколько футов я отчетливо видел, как напряжены ее мышцы, того и гляди лопнут, словно перекрученные канаты.

Воцарившуюся тишину нарушало лишь едва слышное шуршание грифеля по бархатной бумаге да перестук капель по крыше. Я старался не пялиться на Лору чаще, чем надо, и почти все внимание уделял рисунку. Бейкер это оценила и немного расслабилась.