Колыбель. 1. Феномен Ювэ

— И всё-таки, зачем нужен третий формграв?

За этот вопрос нужно благодарить любознательность Фритьофа, которая, соединившись со столь же неуёмным любопытством Цао, не оставила Грауфу никаких путей к отступлению. Виктор устало вздохнул, активируя свой левитирующий дефектоскоп, и недовольно покосился на ханьца.

Лицо Цао было абсолютно спокойно и не выражало никаких эмоций — но изобретатель был готов спорить на что угодно, что хитрый ханец где-то там внутри от души смеётся. Иначе он сформулировал бы вопрос по-другому. Нет, он точно смеётся, и специально даёт это понять!

Был бы сейчас Фритьоф на месте Цао, Грауф его бы 'послал'. Но после истории с катастрофой флаера Фёдора начальник экспедиции быстро связался со спонсорами, и те, судя по тому, как претензии Кейси мгновенно сменились на позу 'чего изволите', изрядно надавили на С.Б. Конфедерации. Похоже, у Цао в руках был немалый административный ресурс, который ханец полностью задействовал, чтобы помочь экспедиции. К тому же Фёдор сразу же получил компенсацию за свой флаер.

По этим причинам Виктор чувствовал себя слегка обязанным: безопасники могли бы выпить много крови, если бы не 'крыша', организованная пожилым ханьцем.

— Это оружие, господин Цао.

— Оружие?!!

— Против 'монстра'. Не хочется лезть ему в пасть, не имея возможности хорошенько 'дать сдачи'. Поле формграва — ещё один 'козырь', а каждый из них в будущей экспедиции не будет лишним. Доктор Грауф не стал напоминать, что общая форма всех остатков судов определялась полем формграва, которое, следовательно, оказывает серьёзное воздействие на 'монстра'... или как-то компенсирует влияние этих неизвестных физических факторов. Впрочем, Цао об этом и не забывал, поэтому с интересом изучал схему размещения эмиттеров дополнительного формграва.

— Я не вижу для него опорных точек, доктор, — с растущим раздражением в голосе отметил ханец, — как вы предполагаете использовать это устройство?

На схеме, выведенной персональным коммуникатором Цао, реперы для третьего формграва действительно не были обозначены. Мало того, если стандартное активное ядро (эмиттер) всякого устройства, формирующего поле микрогравитации вокруг этих реперов, имело форму шара, а сами опорные точки располагались как бы на поверхности эллипсоида вращения, в одном из фокусов которого находился эмиттер, третий формграв Грауфа имел весьма странную форму.

На изготовление нестандартного устройства ушла приличная сумма. Не то, чтобы Цао опасался какого-то перерасхода, нет — реальный бюджет экспедиции был намного больше открыто заявленного, но ведь что-то спонсорам объяснять всё равно придётся, а они не будут разговаривать с Грауфом, им подавай начальника!

А формграв конструкции доктора Грауфа окружало прямо-таки целое облако флюидов тайны. Никто из аналитиков Восточноазиатского Союза так и не смог определить, как он работает и для чего предназначен. Они строили самые разные гипотезы, но что это устройство — оружие... нет, до этого никто не додумался.

— Видите ли, господин Цао, — скучным голосом начал объяснять Виктор, и пожилой ханец сразу почувствовал себя студентом, в очередной раз не сдавшим зачёт, — меня ещё очень давно заинтересовало, что будет, если репер формграва разместить внутри эмиттера...

— Получится петля, через которую энергия, затраченная на создание поля, будет 'утекать' в пространство, делая само поле неустойчивым и требующим для своего поддержания значительных энергозатрат.

— Ну почему же обязательно 'утекать'? — снисходительно хмыкнул Грауф, — направление энергопотока зависит от соотношения между плотностями энергии в окружающей среде и 'внутри' поля. Когда внешняя среда — вакуум, тогда да, потери окажутся значительными. Если же подобную 'штуку' запустить в энергонасыщенной среде — например, в радиационном поясе Юпитера, — вы получите самую настоящую энергостанцию. С очень высоким к.п.д., кстати.

-Тогда почему это эффект не используют для... — возразил Цао, но Грауф, будто и не слыша его, продолжал:

— Этот эффект известен уже несколько столетий, и от его применения для получения энергии — например, на тех же спутниках Юпитера, — так же давно отказались. Из-за значительной анизотропии внешней среды производство энергии такой станцией невысоко, устройство часто выходит из строя, да и мощность его маловата. В то время уже были созданы энергопоглощающие материалы на основе комео, они проще в эксплуатации, к тому же попутно решают проблему защиты внутренней среды от внешнего излучения в широком спектре вплоть до гигаэлектрон-вольт. Так что идею энергопроизводящих формгравов отбросили за ненадобностью.

— Хм, не знал, — честно признался Цао.

— В нашей экспедиции 'Хантер' попадёт в энергонасыщенную изотропную область пространства, уважаемый начальник экспедиции. — Если 'монстра' не существует, а в катастрофах судов виноваты иные физические условия...

— ...то заработает ваша энергостанция, — ханец с нарастающим интересом смотрел на доктора Грауфа, и тот едва заметно кивнул, улыбнувшись краешком губ. Это, видимо, должно было означать: 'Да, знаю, что я — гений!'

— Эмиттеры третьего формграва представляют из себя две вытянутые вдоль корпуса катера... мачты, формирующие над и под 'Хантером' плоские поля в виде дисковидных 'гребней', диаметр которых будет тем больше, чем выше энергонасыщенность пространства вокруг. Часть поступающей энергии будет запасаться в аккумуляторах, остальное пойдёт на поддержание стабильности поля. Изготовленные 'Норд индастриз' по моему проекту эмиттеры надёжны до плотностей энергии в сотню тысяч раз больше, чем в радиационном поясе Юпитера. Ресурс их, правда, невелик, всего два десятка часов, но для нужд экспедиции этого достаточно.

— А если там ждёт 'монстр'... — впервые улыбнулся Цао: рассуждения доктора Грауфа безупречны, несмотря на их крайнюю 'упёртость' и явный оттенок сумасшествия, а сам изобретатель весьма обаятелен!

— ...то эти 'гребни' сработают как настоящие клинки — ведь поле формграва 'монстру', как мы знаем, не нравится! — хихикнул Виктор, практически не отвлекаясь от дефектоскопа. Он окончил осмотр очередной пластины и переместил аппарат дальше.

— Вы действительно желаете получить должность ассистента профессора Астраунского университета? — засмеялся Цао, и Ратников с удивлением понял, что в первый раз слышит его смех. — Или, может быть, вас заинтересуют пост начальника лаборатории в Наньцзине с... неприлично большим бюджетом?!

— Почему 'или'? — хитро прищурился Грауф. Впервые оторвавшись от своего дефектоскопа, он перевёл взгляд на смеющегося ханьца. — Я полагаю, здесь уместнее сказать 'и'! Но, в любом случае, подобные предложения я буду рассматривать лишь после завершения экспедиции.

— Теперь в её исходе я полностью уверен!

С этими словами Цао едва заметно поклонился, не сводя глаз с изобретателя. В самом деле, что может быть лучшей гарантией успеха этой экспедиции, чем карьерные планы и здоровая жадность её научного руководителя?

— Эту пластину тоже придётся заменить, — как ни в чём не бывало, продолжил свою работу Виктор, — отметь это, Фёдор! Здесь только двенадцать, а этого недостаточно.

— Так что, молодой человек, вы надумали? Вас заинтересовало развитие особых навыков?

До этого момента Цао никак не напоминал о предложении, которое озвучил в минувшую среду. Когда Фёдор думал об этом, он ощущал одновременно и леденящий страх, и неприятное томление, которое возникает у детей, за которых правильное и своевременное решение приняли родители. Они, конечно, сделали всё для блага своего дитятки — но, чёрт возьми, не посоветовавшись с ним, не поинтересовавшись его мнением. Неприятно чувствовать себя зависимым, когда уже дорос до понимания личной свободы!

Страх... с этим сложнее. Впрочем, чувство, которое поселилось в душе Фёдора с того самого момента, как прозвучало предложение Цао, по настоящему не было боязнью или испугом. Оно более всего походило на то, что испытывает человек, долго шедший по ровной тропинке в лесу — и вдруг, за очередным поворотом встающий перед отвесной пропастью, с края которой открывается взгляд на совсем другой мир, мир степей и редких деревьев. От зрелища раскинувшейся внизу равнины кружится голова, от вида далёкого горизонта захватывает дух, так что провал у самых ног кажется лишь досадным препятствием — опасным, но по-детски глупым.

В такой момент хочется, чтобы за плечами раскрылись крылья, чтобы просто слететь туда, вниз, в море трав. Вот только крыльев нет, и когда пройдёт подступившая эйфория и отпустит головокружение, придётся спускаться, напрягая все силы, карябая колени и руки. Да и сама степь, столь привлекательная с опушки, грозит новыми незнакомыми лесному жителю бедами. Но она сулит и заманчивые победы, даёт шанс на развитие...

— Да, господин Цао. Ваше предложение весьма заманчиво и лестно для меня, — слушая Фёдора, ханец поощряющее кивал: 'Мол, продолжай'. Увы, Ратников ничего больше придумать не мог, но чувствовал, что необходимо ещё что-то сказать. Пообещать? Нет, не это. Фёдор прислушался к себе и, робея, произнёс, — я очень бы хотел... отточить свой талант. Прошу вас, помогите мне!

— Неплохо, молодой человек, — кивнул, прищурившись, Цао, — учитывая, насколько трудно бывает людям попросить самого простого... о, я даже не говорю о помощи! Трудно подойти к постороннему человеку, чтобы просто сказать 'здравствуйте!' Что может быть естественнее пожелания здоровья, а?

Вопрос чисто риторический и, если судить по насмешливой улыбке Цао, ответа он не ждал.

— Скажите, Фёдор, вам трудно познакомиться со случайным человеком на улице? Только честно!

Ратников задумался, представляя себе ситуацию:

— Да... пожалуй, да, господин Цао...

— Вы, Фёдор, можете называть меня 'Учитель'! — заметив, что глаза Ратникова распахнулись и полезли от удивления куда-то на лоб, ханец с той же усмешкой добавил, — вы же просили, чтобы я помог огранить ваш талант! Мой вопрос — это первое задание для ученика. Итак, что именно вызывает у вас такое затруднение?

Действительно, что?! Стеснительность, смущение? Недостаточная степень социализации? Ратников прислушался к собственным ощущениям. Ерунда! Когда это необходимо для дела, Фёдор легко находит общий язык с незнакомыми людьми. Ему вообще легко работать с любыми контрагентами. Да и на лунном заводе Си-Эм он без труда вошёл в контакт и со следователями, и с инженерами, благодаря чему ситуацию с возобновлением выпуска 'ячеек Грауфа' удалось разрешить достаточно быстро. Нет, здесь что-то другое.

Подойти к незнакомому человеку и пожелать ему здоровья — да без проблем!! А вот что потом?!..

Он-то сам пойдёт дальше, а его случайный собеседник ещё некоторое время будет удивлённо обдумывать это странное событие, натужно пытаясь вспомнить, где и когда он (или она) успел(а) познакомиться с этим мужчиной? Конечно, спустя какое-то время человек просто махнёт на это происшествие рукой и забудет, но...

В течение этого самого времени его (или её) внимание будет отвлечено на анализ случившегося и, возможно, окажется не готовым к чему-то более важному. Значит, подобный пустяк вполне может поменять судьбу человека? Хм, этот вывод Фёдору совсем не понравился.

— Ответственность, господин... Учитель, — с изрядным опозданием ответил Ратников на вопрос ханьца. — Даже столь поверхностный контакт может вызвать у человека некое смятение чувств.

— Ну и что? Какое дело вам, Фёдор, что случиться по этой причине с вашим случайным собеседником? Вы же всё равно с ним незнакомы!

— М-м, проблема не в том, что случится с незнакомцем, Учитель, а в том, что произойдёт со мной.

— И что же произойдёт с вами, Фёдор?

— У меня... появится чувство, что я что-то потерял, лёгкое ощущение вины, что ли... ответственности непонятно за что... мне это не нравится!

— Что ж, неплохо. Случайное взаимодействие оставляет налёт хаоса на обеих сторонах, — подмигнул Цао, — в неслучайном... инициатор всегда платит больше.

— Извините, господин Цао, — слова уважаемого господина с востока выбили Ратникова из 'колеи', — я не понимаю, о чём вы говорите!

— Конечно, об ответственности, Фёдор! Когда вы создавали этот катер, — ханец показал на изображение 'Хантера', проецируемое на стену, — вы из отдельных блоков и деталей собирали цельный гармоничный аппарат, прилаживая, пристраивая, синхронизируя отдельные части между собой. Добавление нового объекта в это творение увеличивает присутствующий в нём хаос, ваш труд удаляет его, заставляя всё работать гармонично.

— Я чувствую, что за вашими словами таится что-то важное, господин Цао... но никак не могу это ухватить!

— Чувствуете? — одними глазами улыбнулся ханец. — Это прекрасно. Не можете ухватить, потому что цепляетесь за слова. Знание, Фёдор, передаётся не словами, но чувствами. Слова привносят хаос, чувства гармонизируют взаимодействие между людьми.

— Слова... хаос?!..

— У каждого слова есть значение. Понимание речи — восприятие смысла слов. Но есть и то, что в Библии названо 'вавилонским проклятием'. Каждое слово имеет не одно единственное значение. Смыслов много. Например, когда мы говорим о чашках...

— О чём?!!

— О сосудах, предназначенных для горячих напитков, которые удобно удерживать одной рукой, — невозмутимо продолжил Цао, — таково примерное определение смысла слова 'чашка'! Так вот, когда мы говорим о чашках вообще, у вас и у меня внутри возникают картинки. Но чашки, что мы представляем, говоря вроде бы об одном и том же, разные. Что видите вы, Фёдор?

Ратников растерялся. Ход мыслей Цао изощрённо перескакивал с одной темы на другую. Если бы вместо высокопоставленного офика Восточноазиатского Союза был обычный человек, Фёдор, покрутив пальцем у виска, постарался бы побыстрее закончить этот бессмысленный разговор. Но перед ним был именно Цао.

— Я вижу белый сосуд из тонкого полупрозрачного комео, имеющий форму обрезанной сферы с удобной ручкой в виде замысловатой петли...

— А я, — снисходительная улыбка Цао могла бы взбесить кого угодно, — конический стаканчик из тёмной глины, покрытый снаружи красным лаком и не имеющий ручки вообще. Очень разные картинки, не правда ли?

— Да, но я не понимаю...

— А теперь представьте инструкцию, в которой предлагается зачерпнуть чашкой кипяток из котла... Ха, чашкой Фёдора это можно сделать без труда, а вот когда он представил манипуляции, которые должен будет произвести Цао!! Нет уж, спасибо.

— Видите, Фёдор, словами можно легко ввести в заблуждение. Те слова, которые вы посчитаете обычным пожеланием здоровья, мнительный человек может принять за угрозу и среагировать соответственно собственному пониманию. Например, агрессивно. Естественно, вы — как и любой нормальный человек! — не желаете прилагать усилия и тратить время на выяснение того, как посторонний человек воспримет ваше пожелание здоровья. Хаос, который этим действием вы внесёте в мир, ударит и по вам.