Странник - 2 "Успеть до радуги"

Моя команда разделилась на небольшие группы. Каждая из них имела свой маршрут и свою задачу. Сам я двинулся на самый верх, туда, где находились аппаратные и эфирные студии и главный компьютер телецентра. Бесплотными тенями мы скользили вверх, и единственными нашими спутниками были тусклые блики на стволах от ламп дежурного освещения. Выскочивший на аварийную лестницу техник был мгновенно допрошен и отправлен в глубокий сон с помощью тех же ампул, которыми были в достатке снабжены все члены штурмовой команды.

Наконец лестница закончилась. Тяжелая массивная дверь из стали и пластика, выкрашенная в жирный зеленый цвет, встала впереди нас, как последний рубеж перед финишной прямой. Ни замка, ни петель. Хорошая дверь. Далее, судя по карте, был только коридор и аппаратные Центрального Узла Связи. Остальные группы были тоже более или менее в стадии готовности. Пока последние из них занимали свои места, я приказал заминировать дверь и отойти на этаж ниже. Сто граммов высоко бризантной взрывчатки, закачанной в стык между дверью и косяком, должны были решить проблему проникновения на этаж вместе с шоковым воздействием. Сапер справился со своей задачей достаточно быстро и, спустившись к остальным, занял свое место в штурмовом порядке. Дождавшись, когда последний из отрядов заканчивал свои приготовления к вечеринке, я показал саперу ладонь, и он согласно кивнул, умащивая палец на радиовзрывателе.

— Всем приготовиться, — сказал я, сломав тишину эфира.

— Зеленая команда готова.

— Красная команда — порядок.

— Белая — готова.

— Всем. Штурм — пять секунд.

— Четыре, — и я загибаю один палец на руке так, чтобы и остальные члены группы видели ее.

— Три.

Незаметно для постороннего взгляда группа собирается словно зверь перед прыжком.

— Два.

— Один.

— Пошел!..

Оглушительный взрыв рвет стальную дверь, словно бумажный лист. Осколки рикошетом падают к нашим ногам. Звук еще летит, дробясь бесконечными переходами, а мы уже врываемся в широкий коридор. Хруст выбиваемых дверей, разрывы шоковых гранат и нарочито громкие крики, заполняют его без остатка. Впереди — серверная. Опять стальная дверь, но уже не такая серьезная. Выскочивший из-под моей руки сапер секунду осматривает ее, а потом, вынув из кармана бесформенный белесый пакет, приклеивает к двери и вкручивает в него детонатор размером с таблетку. На мгновение все прилипают к стене.

Негромкий взрыв, и я вкатываюсь в помещение, успев в последний момент нырнуть вправо от очереди из короткоствольного 'Риасса', которая скользит за мной, оставляя в стене выщербленный в бетоне след. Серия коротких хлопков заставляет ее резко вильнуть вверх, а затем и вовсе остановиться.

Все. Два трупа, опрокинутые на столы, один пленный, у которого хватило мозгов вовремя бросить оружие, и девочка в каком-то грязном тряпье под аппаратным столом.

— Красная группа?

Доратх откликнулся мгновенно, но голос его странно дребезжал.

— Красная порядок.

— Что у тебя с голосом?

— Осколком зацепило. Ничего страшного, — недовольно ответил Доратх.

— Ладно, ладно. Белая группа?

— Белая порядок.

— Ирх, как аппаратура?

— Немного повредили резервный энерговвод.

— 'Немного' — это как?

— Ну, искрит, чуть-чуть дымит. Сейчас отключим и проветрим.

— Хорошо.

— Зеленая?

— Увязли...

— В чем дело?

— Пулемет...

— Справитесь?

-Заканчиваем рикошетную мину.

— А просто гранатой?

— Пробовали. Бронещит. Попробуем достать через потолок.

— Ясно. Не затягивайте!

Я осмотрелся. Оставшиеся в живых на коленях стояли в коридоре. Их руки были стянуты за спиной короткими пластиковыми ремешками заменявшими нам наручники. Слева, в аппаратной толпился народ и раздавался тихий визг или, скорее, вой, поражавший своей безысходностью. Я подошел, раздвинул руками народ и увидел маленькую светловолосую девушку, закутанную в какие-то невероятные тряпки. Она забилась в самый угол под столом. На все предложения выйти она только тихо выла и сжимала свои маленькие кулачки, прижатые к груди.

Я стянул с головы бронешлем и протянул его за спину.

— Связистам — восстановить связь. Ролик в эфир, дворец на линию, трансляция через тридцать эан. Вход под охрану. Здание под зачистку. Исполнять.

Из руки шлем куда-то сам собой делся, а за моей спиной раздался шум напряженной и деятельной возни.

— Командир?

— Да?

Я обернулся. Рядом стоял адъютант с незнакомой гражданской женщиной.

— Командир, это врач телецентра...

— Ну, и?

— Она говорит, что девушка в шоке после группового изнасилования...

Дама -, строгого вида врачиха в желтом балахоне с эмблемой гражданской медслужбы на рукаве не дала ему закончить

— Генерал, я требую, чтобы вы вытащили ее из под стола и помогли сделать инъекцию. Девушка нуждается в лечении и реабилитации. Ваши люди и так достаточно напугали ее.

— Доктор, я не знаю, какой ты там специалист, но лечение бывает разным.

Я присел на корточки и оказался нос к носу с немного распухшим от слез и неглубоких царапин, но все равно очаровательным личиком с красивыми светло-карими глазами.

— Они тебя насиловали?

Едва заметный кивок.

— О чем ты думала, когда они это делали? Наверное, что хочешь убить их?

— Да. — Тихо почти шепотом ответила девушка.

— Ты когда ни будь убивала?

Она замотала готовой.

— Нет.

Голосок у неё был тоненький, но мягкий. Вот суки, она же совсем ребенок!

— Хочешь попробовать?

Ее глаза стали огромными и совершенно круглыми.

— Пойдем.

Я сдернул перчатку и протянул ей руку.

Она выбралась из-под стола, неловко придерживая на груди какое-то рванье. Я дернул сбросовое кольцо, расстегивая подвеску и свалил в руки адъютанту, в два движения стянул броню и расстегнув свою куртку набросил на плечи девушке.

— Как тебя зовут? — спросил я, натягивая подвеску поверх бронежилета.

— Ла Тои...

Я взглядом нашел своего адъютанта. Встретившись со мной глазами, он подскочил с немым вопросом.

— Где пленные?

— Арестованные?

— Я сказал 'пленные', значит, пленные!

Лиро моргнул.

— В комнате отдыха. Это рядом.

— Проводи.

Сзади что-то негромко вякнула докторица. Я сделал вид, что не заметил.

Комната отдыха была просто залом с диванами по бокам и большим, во всю стену экраном. В этом зале стояли, сидели и лежали человек двадцать-тридцать под охраной моих ребят и офицеров Рохара. Один контрразведчиков был ранен в голову, но держался молодцом.

— Пленных в линию! — скомандовал я.

После небольшой суеты, сопровождавшейся чувствительными тычками прикладами, все пленные были построены в две разреженные шеренги.

— Посмотри, — сказал я, обращаясь к Ла Тои. — Есть среди них те, кто сделал это?

— Этот и этот, — показала она рукой.

— Все?

— Остальных нет.

— Наверное, среди убитых, — предположил Лиро.

— Вывести на середину!

Указанных девушкой солдата и офицера вывели на середину зала.

— Ну, а теперь можешь сделать с ними все что захочешь. Вообще-то это дело интимное. Я могу приказать связать их и оставить с тобой наедине. Что скажешь?

Внезапно из-за моего плеча подала признаки жизни увязавшаяся за нами врачиха.

— Вы что, и вправду собираетесь дать этой девочке возможность совершить самосуд?

— Да, — коротко сказал я, не оборачиваясь. — А теперь заткнись.

— Нож! — сказала Ла Тои, протянув мне руку.

Я выдернул из ножен на плече тонкий и острый словно бритва стилет и сделал знак своим солдатам, чтобы они придержали пленных.

Когда она вспорола ножом офицерскую форму, тот попытался отпрянуть. Но здоровущие как шкафы солдаты держали его так, что он только слегка подергивался, похожий на пришпиленного червяка. Еще несколько движений ножом, и на свет появились волосатые ноги и сморщенные гениталии.

Глядя прямо в глаза насильнику, она левой рукой схватила его причиндалы, а правой одним движением отхватила их у самого основания.

Под аккомпанемент дикого крика, как из-под крана хлынула кровь.

— Хочешь, чтоб он подох? — спросил я, сдавливая его горло, чтобы уменьшить громкость воплей.

— Нет конечно, — сказала она, глядя на меня.

— К врачу.

Потерявшего сознание офицера унесли.

— А с этим что?

— А нельзя...

— Что, то же самое, но без крови?

— Да.

-.Можно.

Я показал как. И второй насильник расстался со своим добром куда гигиеничнее.

Когда второго унесли, я нагнулся к девушке:

— Ну что, так легче?

Она улыбнулась.

— Намного.

— Пойдем.

В дальнем углу, стоя на карачках, тихо блевала местная медицина.

Я сдал повеселевшую девочку на руки связисткам из аппаратной центра управления связи с твердым обещанием найти ее, когда все это кончится, и поспешил вниз.

Не без основания я полагал, что мятежники попробуют отбить телецентр. Несмотря на то, что ролик с опровержением был уже запущен в эфир, связь между правительственными учреждениями восстановлена и подавление мятежа — вопрос времени, я знал, что отчаяние толкает людей на страшные вещи.

Стоя в темном холле, я наблюдал за тем, как мои ребята в буквальном смысле окапывались. В ход шли и двери, и мебель. Мы уже связались с центральным штабом, и они обещали мне подкрепление. Но я не сильно на это рассчитывал. Ребят Рохара я поставил в узком коридоре служебной лестницы, потому что их излучатели, оказывается, били только на два метра. Этажом выше, на слегка вздернутом вверх бетонном козырьке заняли позицию снайпера с винтовками и гранатометами.

К этому времени у дворца уже шел бой. Правда, у ребят, оставшихся с Императором, было тяжелое вооружение — то, что нашли во дворце и что сняли с вертолетов. Но там мятежникам было нечего терять. Поэтому я всеми силами желал своим удачи. А наблюдая, как суетится бронетехника на площади перед телебашней, я подумал, что и нам удача не помешает. Но тут ситуация была все-таки полегче. Просто так, башню уничтожать нельзя. Сейчас, после восстановления связи и запуска обращения Императора в Сеть, ее ликвидация была бы скорее в наших, чем в их интересах. И поэтому я не без основания надеялся на исключительно пехотный штурм с небольшой, может быть, поддержкой крупнокалиберных пулеметов.

Минут через пять, если я не ошибаюсь, будет пробная атака. Я так решил, видя, как под углами домов скапливаются солдаты и перегруппировывается техника.

Ладно, засранцы, посмотрим, в каком месте у вас душа, а в каком смерть.

— Лиро, винтовку.

Через несколько секунд я уже на ощупь собирал своего носорога из деталей, заботливо завернутых в промасленные, но чистые тряпочки. Самую важную деталь, прицел, я аккуратно вынул из жесткого чехла. Сухо щелкнув, он уверенно встал на место.

Я пристроился у одного из двенадцати опорных пилонов башни. Конструкционный пластобетон надежно защищал меня от прямого выстрела. Правда, моя задница не была застрахована от осколков, но нельзя же иметь все сразу, как сказал заяц, попавший членом вместо зайчихи в капкан.

Щелчок, и ночь расцветилась в розовые тона ночной оптики. Я повел стволом из стороны в сторону, отыскивая достойную цель. Но ничего приличного не находилось. Суетилась какая-то солдатня, ездили бронемашины... От тоски я, было, решил отстрелить антенну на БТРе, но тут в прицел попал офицер, отдающий команды в портативный коммуникатор и попутно распекающий кого-то, стоявшего ко мне спиной.

Происходило это на пределе дальности моей винтовки, в конце улицы, что выходила на площадь перед башней. Если я не попаду, то этот тип заляжет так, что его гинекологическим скребком не достанешь...

Надо достать! — сказал я своему динозаврику.

Я вытер руку об штаны и мягко положил палец на спусковой крючок. Компьютерный дальномер сказал мне все, что обо мне думает, и поправку на дальность приходилось вводить вручную.

Прицелившись как можно более тщательно, я освободил сознание, и руки сами приподняли ствол на миллиметр вверх и немного правее. Доверяя скорее чутью тела, чем расчетам мозга, я мазнул пальцем по спуску.

Не выстрел, а, скорее, могучий выдох пронесся по залу. Провожая взглядом летящую пулю, я уже знал, что попал. Офицера буквально размазало по стене здания, перед которым он стоял.

— Минус один, — подумал я и снова приник к наглазнику прицела. Один из бронетранспортеров неосторожно повернулся ко мне спиной.

— Ну что ж ты так, дурашка? — спросил я его, вгоняя пулю в турбинный отсек. Он ничего мне не ответил, а только негромко взорвался и печально зачадил смрадным пламенем.

Интересно было бы посмотреть на рай для бронемашин. Он у них отдельный, или совмещенный с тракторами и газонокосилками? Нет, все-таки, я думаю, у них должна быть своя Валгалла. С морями масла и реками топлива, а также с ордами техников, беспрестанно делающих им ТО-1 и ТО-2...

Потом я вдруг увидел, как на площадь выкатывают тяжелое орудие. Вероятно, для того, чтобы я смог насладиться зрелищем орудийного ствола, смотрящего мне прямо в лоб. Ну-ну. Дистанция двести метров, для моего оружия это почти в упор. Я двинул зуммер прицела до отказа вперед, и все поле прицела заполнило зияющее жерло. Десять секунд, отведенные мной артиллеристам на зарядку орудия, истекли, и я ровным и точным движением прижал спусковой крючок укладывая пулю внутрь заряженного ствола.

Рвануло качественно. Видимо, запасливые парни из обслуги всерьез рассчитывали сделать больше одного выстрела и подтащили несколько ящиков с зарядами.

Внезапно по бетону над моей головой что-то шмякнуло, и мне на голову и за шиворот коротко сыпануло бетонной крошкой.

Быстро сменив позицию, я стал высматривать коллегу.

Идиот нашелся очень быстро, потому что для собственного удобства пошире распахнул огромное двустворчатое окно.

— Ирх?

— На связи.

— Горящую бэтру видишь?

— Ну?

— Через некоторое время за ней или рядом начнет собираться народ для броска к зданию. Так что через пару минут можешь засадить туда осколочным.

— Понял, — ответил Ша Ирх и отключился.

Так, все это хорошо, но мне нужна голова этого ублюдка Радоха. Вопрос, где эту бестолковую голову сейчас носит, оставался открытым. Правда, можно поговорить с пленными. Аккуратно откатившись со своей позиции, я жестом подозвал одного из своих солдат.

— Киро, бери ружье, обоймы возьмешь у Лиро Ди. Там, — махнул я в сторону выхода, — стадо одуревших от крови иясси. Все понятно?

Короткий кивок одного из лучших моих снайперов был мне ответом. Уже стоя в лифте, я успел увидеть, как аккуратно и обстоятельно он обустраивается на огневой позиции, словно собираясь провести там несколько дней. Хотя, я думаю, после двух-трех выстрелов ничего, кроме гильз размером с ладонь, там и не найдешь.

Вновь поднявшись на этаж, где собирали всех пленных, я обратил внимание, что их стало намного больше. Видимо, проводившие зачистку солдаты повыковыривали повстанцев из всех щелей. Конечно, среди них были и просто обманутые, но наверняка были и те, кто участвовал в перевороте совершенно сознательно, надеясь на блага, которые посыпятся на его участников в случае удачного завершения. Теперь, когда они превратились в деморализованное стадо, уже небыло нужды ни в каких жестких мерах. Имперские прокуроры позже раздадут всем по заслугам.