| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
Пока я работал, вокруг было относительно тихо за исключением какого-то странного ритмичного звука. Словно медленно вращалось скрипучее колесо. Осторожно ступая, я пошел на звук.
Стальные двери в два ряда с глазками недвусмысленно говорили о назначении этих комнат. Очень похоже, что я попал в местную гауптвахту.
Подойдя к той двери, из-за которой слышался звук, я прислушался. Теперь стало ясно, что за дверью кто-то стонал, стараясь ритмичным звуком убаюкать боль. Замка вообще не было. Просто задвижка. Но какая! В четыре стороны, с вращающимися ригелями и контрольными шплинтами. Оглянулся. Нет, это была единственная дверь, снабженная таким засовом. Уверенно, словно делал это много раз, я распахнул дверь.
В полутемной, душной камере пахло кровью и мочой. В углу едва ворочалась и ритмично постанывала в голос какая-то куча тряпок. Я подошел ближе и рукой откинул в сторону тряпье.
Грива темно-русых волос и глубокие зеленые глаза. Вот все, что осталось от Элар Кимон. Осторожно я разложил ее на полу, выдернул из кармана аптечку, нашел на ощупь болеутоляющее.
Через несколько минут она открыла глаза и уже осмысленно посмотрела на меня.
— Ты... Отк....а
— Молчи. — Я прикрыл ее разбитые губы рукой, — Я буду спрашивать, а ты кивай, если да, или из стороны в сторону, если нет. Поняла? — Кивок. 'Да'.
— Легкие целы?
'Да, нет'. То есть вообще-то да, но не совсем. Ладно, подождет.
— Печень? 'Нет'.
— Почки? 'Нет'.
— Селезенка? 'Да, нет'.
И так далее.
Твари. Ну я еще понимаю, наркотики или что-то подобное, но эдакое средневековье.
И все-таки интересно, чем это ты так достала своих хозяев.... Или заподозрили двойную игру? Или очередные внутри конторские разборки? Но молодую и тем более красивую женщину жаль особенно. Тем более что лично мне она ничем таким не досадила. А пару раз даже избавила от скуки.
Ладно, враги наших врагов — наши союзники. Ну, хоть в потенциале.
Был лет триста назад на моей родной планете такой старый фокус, позволявший поднимать практически мертвых людей. Лишь бы мозг еще был жив. Тибетские монахи вообще великие затейники. Можно попробовать.
Я поудобнее сел возле нее и потихоньку, толчками стал входить в состояние тамис.
Круг первый.
Ровный гул заполнил мое тело, окутывая, как одеялом, потом заклубился, меняя цвет от темно-синего до ярко-золотого, и распался на тысячи игл, начавших свой танец вокруг меня искристым водоворотом.
Круг второй.
Тяжелый как свинцовая патока, темно-фиолетовый Гротхи стекал от меня вниз, к горячему ядру планеты, легкий, словно дыхание ребенка, желтый Гротхи поднимался от меня вверх к небу и солнцу, а рожденный мною черный Гротхи-вихрь уже метался по камере в поисках жертвы.
Круг третий.
Но острый, как стальная игла, белый Гротхи уже вонзился в него, давая ему тень разума. Уже осторожно, осознавая себя, как новую сущность, он кружил по камере, и в этот момент мягкий, как зеленый росток, розовый Гротхи пророс в нем тенью чувств.
Круг четвертый.
Могучий вздох пронесся по всему подземелью, когда новорожденный Даки понял, что сделали с его сестрой Дакини. Ярость и боль его была беспредельна. А потом нежность и любовь к сестре заполнили его сущность.
И в одном движении он подарил ей свою жизнь, рассыпавшись на миллионы осколков алмазной пылью.
Конечно, это был только фантом. Но, осознавая себя настоящей сутью Даки, он сделал то, что было под силу только Даки.
Руки у меня дрожали от усталости и боли, когда я срывал с Элар, покрытой кровавой коростой, остатки камуфляжа.
Она вздохнула от боли, и эта боль вспыхнула в моей голове, как будто была моей. Неужели не получилось?
Нет, просто прилипшая кровь отошла вместе с кусочком кожи. В остальном ее тело было здорово. Оставалось еще одно. Органы еще не знают, что все в порядке, и блокируют импульсы от мозга и обратно, мешая им нормально работать.
Грязными от масла руками я растирал ее нагое тело, разгоняя кровь. Наконец понемногу она полностью пришла в себя и с удивлением и недоверием ощупала свое тело.
— Как, как ты это сделал? Кто ты?
Ее огромные кошачьи глаза смотрели на меня со страхом, которого я в ней раньше не замечал.
— Я тот, за чьей жизнью ты уже дважды приходила. Хочешь попробовать еще раз?
Она дернулась как от удара током.
— Нет! Второй раз я приходила потому, что мне нужно было тебе кое-что сказать.
— Ну да, конечно. — Я устало улыбнулся. — Послушай, мне нужен ответ только на один вопрос. Где Портал?
— Что ты собираешься делать? — Она удивленно приподняла брови.
— Повторяю вопрос. Где Портал? — я был неумолим словно королевский прокурор.
— Ты все равно не выберешься отсюда. — Упрямо пояснила она. Я не знаю, как ты проскочил системы охраны, но обратно, тебе хода нет.
Я тяжело вздохнул. Теперь понятно, почему ей переломали все кости. Ну не понимает человек доступного языка!
— Ну?
Она отвернулась, закусив губу, и глухо проговорила:
— Шесть этажей вверх, по коридору направо.
Я поднялся с пола, по привычке отряхнув колени, и направился к двери.
— Ты меня убьешь? — спокойно спросила Элар.
— Нет, — не оборачиваясь ответил я. — То, как с тобой обошлись твои друзья, доказывает, что ты им сделала большую гадость. Ты враг моих врагов. Но мне пока не друг.
— Как я могу стать им?
— О... — Я улыбнулся. — Это длинная история.
— Тебе не справиться одному, — повторила она.
— Так. Короче. Сколько тебе нужно времени, чтобы покинуть комплекс?
В ответ она потянулась своим великолепным телом, пробуя его, как музыкант перед игрой.
— Пятнадцать эан.
— Учитывая, что наверху, кроме купола, ничего нет? — Она озадаченно посмотрела на меня.
— База уничтожена? Кем?
Я в ответ нетерпеливо переступил с ноги на ногу. Черт! Кто кого тут допрашивает?
— Выбраться сможешь?
— Я все-таки килон раихан деан
'Танцующая в огне звезд'... машинально перевел я с гатрийского. И продолжил на этом же языке.
— Я ухожу, а ты начнешь выбираться. Но не раньше чем через пять минут. И немедленно покинешь комплекс. Ясно?
Вместо ответа она удивленно склонила свою голову в молчаливом поклоне.
'Ну, хоть так', — подумал я, скачками поднимаясь по лестнице.
Перед нужной мне дверью, я остановился, проверяя тело. Остатки разумного вихря Гро еще клубились во мне, и вместо обычной в таких условиях проверки я просто обрушил бронированную дверь в проход.
Оглушительный взрыв и вспышка заставили меня занырнуть под стену.
Взрывное устройство за дверью вместо того, чтобы придавить меня тяжелой плитой, сдетонировало так, что ожидавшие, вероятно, меня охранники были сметены ударной волной. Я снова нырнул в коридор и с пола сделал несколько выстрелов, добив уцелевших.
Так, стало быть, встречают. Ладно.
Подобрав с пола брошенный кем-то клайдер, я вынул разрядник, прикрутил его как мог к гранате и, рванув кольцо, запустил все это в поворот коридора.
Глуховатый взрыв. Ярчайшая вспышка запечатлела на моей сетчатке все неровности и дефекты стены. Часто моргая для восстановления зрения, я высунул в коридор крохотное зеркальце. Чисто. Двигаясь дальше, я обратил внимание на два черных пятна жирной сажи со смутно различимыми очертаниями стоящих людей. Ждали, значит. Ну-ну.
И тут по ушам хлестко ударил надсадный вой, и из невидимого репродуктора до меня донеслись какие-то гневные команды.
Да, надо пошевеливаться. Интересно, кто там у них на охране портала? Знать бы прикуп....
Сзади что-то зашевелилось. Я, не раздумывая, сорвал с подвески гранату и метнул ее вдоль по коридору, как бильярдный шар.
Ладно. Наверняка я потом пожалею. Дхати очень дорогое состояние.
Ееее ноо сати исооо тхатти
Но очень приятное...
Мне казалось, что очень медленно, сражаясь с вязким, как мед, воздухом, я подошел к двери и плавно надавил. Противный скребущий звук рвущейся стали заполнил мою несчастную голову кисло-ледяными вспышками.
Дверь еще падала, когда я втек в зал. Почти пустой, если не считать огромной, примерно метров в тридцать, конструкции, действительно похожей на ворота. Еще немного каких-то механизмов, гораздо менее впечатляющих, и единственная вещь понятного назначения — мощный подъемник портального типа. Совсем немного солдат. Все они быстро умерли.
Исоо кайисии мисатти
Как всегда, выход из дхати оставлял ощущение рези в глазах, боли в мышцах и костях, шуме в ушах.... и собственной ничтожности в голове.
Скрипя всеми шарнирами, как столетний дед, я принялся осматривать установку, которую мне предстояло уничтожить. Уничтожить так, чтобы ни у кого не возникло даже мысли о возможности восстановления.
Золотого цвета дуга шла от одного края сверкающего и по виду монолитного диска до другого. Только с одной стороны клубился странного вида туман, а с другого была гладкая матовая поверхность серебристо-белого цвета с желтыми прожилками.
Самой удачной мне показалась мысль о том, чтобы разорвать дугу в месте, где оно соединяется с основанием. Попробовав первым делом полоснуть по арке из клайдера, я чуть было не попал под собственный луч, отражённый материалом, из которого она была сделана. А интересно, остальное такое же прочное? И я повел лучом по залу. Очень скоро большинство механизмов лежало в руинах, а я начал быстро соображать, чего же такого можно сделать из имеющихся у меня частей, чтобы уничтожить эту вершину человеческой мысли.
Мои размышления не смог прервать даже звук деятельной возни из ведущих в зал коридоров.
Собрав излучатели у убитых мною солдат, я воткнул их в пятикилограммовый кусок динитротанола из своего рюкзачка. Потом уложил его в стык арки и основания. Таблетка радиодетонатора утонула в пластике, оставив наружу лишь короткий хвостик антенны.
Мне осталось лишь уложить оставшуюся взрывчатку и еще два стержня от излучателей, как из-под потолка раздался громкий голос.
— Сдавайся, ты окружен. Коридоры вокруг тебя под прицелом автоматических излучателей. Обещаем обменять тебя у Императора.
— Да пошел ты на ...! — ответил я по-русски, продолжая возиться со своей миной.
Тут что-то ухнуло, и в зал отчетливо потянуло дымом. Почти сразу же защелкали затворы пороховых винтовок. Как видно, солдаты тоже знали о замечательных отражающих свойствах Арки. Кроме того, они боялись попасть в мину, а я нет.
Очень скоро наступила патовая ситуация. Я не мог взорвать мину, поскольку самоубийство в мои планы не входило, но и выйти или даже отойти от нее на безопасное расстояние я тоже не мог. Как только я поднимал голову из-за уцелевшего кожуха неведомого мне механизма, ее тут же стремились продырявить. И самое поганое, что эти гады явно тянули время. Что-то должно было произойти, и это что-то было на руку моим врагам.
Терять мне было уже совсем нечего. Я достал из кармашка заветную коробочку, по-очереди съел все таблетки, прихваченные у 'богомола' на яхте, надеясь на то, что новые знания хоть как-то мне помогут. Но время шло, а ничего не менялось. Никаких откровений на меня не снизошло, и постепенно ледяная ярость заполнила меня без остатка.
Да черт с вами! Я зло сплюнул на пол и вдавил клавишу взрывателя.
Спасло меня то, что тело автоматически залегло в небольшую выбоину, оставшуюся после моего куража с излучателем.
Когда через доли секунды я перевернулся на спину, то чуть не заорал в голос. Похоже, на ней не осталось ни единого живого места. Эта боль полыхнула в глазах так, что я не сразу понял, что зал горит. Сталь, стены и пол плавились и полыхали в едином костре. Только арка, невредимая как раньше, стояла, сияя в пламени огня. Чудовищной силы взрыв не оставил ни единой царапины на ее золотом своде, а я горел заживо в этом костре. Та часть тела, которая избежала ожогов, быстро покрывалась волдырями, и обугливалась.
На мгновение, мне показалось, что прохладные руки Кены Ратхон коснулись моей сгоревшей кожи. Наваждение было так сильно, что боль на секунду отошла, давая собраться с мыслями.
Ярость, слепая и холодная, сошла с неба словно благословение. И стоя в огне, пожиравшем мое тело, я принял да дзати.
Вне себя от злости и боли, сначала вогнал себя в ускоряющий режим, а затем, повинуясь какому-то внутреннему чувству, начал собирать всю энергию, какая была в радиусе многих километров вокруг, как делал это на поляне с валуном. Все живое, попавшее в эту стремительно расширяющуюся сферу, теряло тонус и засыпало, не в силах бороться с оттоком жизненной энергии, море превращалось в холодный кисель, а из воздуха выпадала снежинками вода.
Кольцо вокруг меня сгустилось настолько, что огонь уже не мог пробиться сквозь него. А скорость вихря все нарастала. Воздух вокруг стонал от боли, раздираемый страшным волчком. Бетонный пол под ногами прогибался и шел волнами. Я уже не понимал, как мне удается сдерживать смерч. Но пока я мог еще балансировать равновесием потоков, осторожно, словно канатоходец, я двинулся к Порталу.
Неожиданно зеркальный диск и арка, стоявшая на нем, как-то странно завибрировали, и откуда-то из недр донесся тихий вой, который постепенно переходил в надсадный визг на высоком тоне, пока не превратился в тонкое пение, похожее на звук комара. Зеркальная поверхность диска вдруг пошла мелкой рябью, словно озерцо, и из центра полукольца донесся низкий ноющий звук.
Я начал раскрывать руки, и медленно расширяющийся вихрь начал сливаться с аркой. И в тот момент, когда диск под Порталом выбросил из себя столб радужного света, я разорвал кольцо.
Я еще успел увидеть, как неправдоподобно медленно дробится материал кольца, разлетаясь на мириады золотых искр, и огромная черная воронка впитала меня словно губка.
Казань — Ульяновск — Муром — СП б — Казань 1996 — 2002 гг.
Редакция от среда, 18 апреля 2007 г.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
