Worm: Кровавые Крылья Надежды

— Что ж, это радует, — Пиггот кивнула аналитику. — У вас уже есть какие-то предположения, почему атаке подвергся именно наш город?

— Хм, на самом деле, да, есть, — сказал Квотермейн. — Из других отделов к нам поступила информация о еще трех терактах Падших, каждый с почерком отдельной ветви. Сейчас мы предполагаем, что наше нападение — это результат самодеятельности Азиса, в то время как остальные — совместная акция трех подразделений этой террористической организации. Об этом говорит то, что те три удара были произведены синхронно, в то время как наш идет с некоторым запозданием. Кроме того, такой поступок в пику символизму своих коллег вполне вписывается в психологический портрет этого деятеля.

— Понятно, в таком случае продолжайте работать и держите меня в курсе прогресса по всем направлениям. Кроме того, я хочу чтобы все наши сотрудники подвергшиеся воздействию крика и света, прошли стандартные проверку на зомбирующие воздействие. Пусть они и были кратковременными, но рисковать нельзя. Все свободны, — сказала Эмили Пиггот своим подчинённым, откинувшись на спинку своего кресла.

* * *

Вечером того же дня Ханна лежала, закрыв глаза, на своей кровати в штаб-квартире протектората, позволяя разуму свободно блуждать по потокам памяти. Нет, она не спала, женщина по прозвищу Мисс Ополчение не спала по-настоящему с тех самых пор, как получила силу, с тех самых пор, как турецкие солдаты выгнали её, еще маленькую курдскую девочку, из уединенной деревеньки на минное поле партизан вместе с кучей других детей.

Лишь пару раз в год ей было необходимо вот так лечь на кровать и отпустить свое сознание в свободное плавание. В такие моменты она заново переживала события прошлого, плохие и хорошие, радостные и печальные, но, несмотря ни на что, она всегда возвращалась на то минное поле, где обрела свое благословение... и где увидела истину. Непредставимо огромное существо, несущееся сквозь вселенную быстрее скорости света. Далекого и непознаваемого Бога, дарующего паралюдям их чудесные силы.

И забыла обо всем. Даже сейчас, спустя столько лет, ей было странно помнить о том, как она забывала то прикосновение неведомого, но что есть, то есть. Было тяжело возвращаться на это поле и в эту космическую бездну, но это было бремя, которое она будет нести всю свою жизнь. Хотя осознание этого не мешало ей стараться посещать его как можно меньше или, проще говоря, спать как можно реже, иногда пропуская по паре лет.

Так было всегда, она блуждала по разным событиям своей жизни и в конце возвращалась туда, где погибли ее односельчане. Вот только... сегодня все было немного иначе. Все путешествие через "не-сны" её сопровождало невидимое глазу сияние. Оно поддерживало ее в моменты печали своей теплой "рукой" и дарило мягкую улыбку в моменты радости, вставало плечом к плечу в моменты ужаса и смеялось в моменты веселья.

Ханна словно шла обратно по своей жизни с заботливым попутчиком, что готов был поддержать её при любых обстоятельствах. Всегда рядом, всегда на ее стороне. И сейчас они приближались к тому самому моменту благословения... или проклятия? Теперь Ханна не была уверена в этом. Впервые по-настоящему узрев свою жизнь со стороны, она ужаснулась тому, как много её решений и поступков были продиктованы теми событиями, довлеющими над всем её существом.

Вот они и на месте. Разрушенная деревенька с трупами на улицах, солдаты, заминированный лес. Ханна стояла в лесу, чувствуя, что следующий шаг будет для нее последним. Её сковывал страх. Позади — солдат, готовый в любой момент убить её за непослушание или заставить платить кого-то из её пока что живых друзей, впереди — смертельные ловушки. Абсолютная безысходность.

Но в этот раз все иначе. Невидимое сияние не оставило её даже здесь, на пороге бездны. Оно сгущалось перед ней в нечеткую женскую фигуру, на её плечо легли теплые руки.

— Оставь прошлое в прошлом, малышка Хана. Живи дальше, ведь жизнь прекрасна, несмотря ни на что! — проговорила она ей и мягко отталкивает от себя. Картина проклятого леса размылась перед её глазами, утопая в серебряном свете.

В своей комнат Ханна Вашенгтон, Мисс Ополчение или некогда просто малышка Хана, открыла глаза. Впервые за долгие годы в них не скрывалась почти невидимая печать пережитого ужаса, столь знакомая большинству паралюдей, а в глубине ее зрачков быстро затухли искорки неестественного света.

Отступление II: Послание в бутылке

Увидев, как труд всей его жизни истек капля за каплей, маг решил, что самое время сойти с ума.

"Увы, все мои подопытные животные либо сдохли, либо убежали, поэтому последний эксперимент я поставлю на самом себе. Я не боюсь. Это историческая ночь",

— последняя запись в лабораторном журнале

Артефакт поднимался все выше по косой траектории, быстро удаляясь от дома своей хозяйки. Пару мгновений назад он был едва выше крыш одноэтажной застройки, а теперь уже парил над серыми коробками многоэтажек, которые постепенно превращались в игрушечные домики детского конструктора. Городские кварталы севера и центра сменились южным пригородом, а тот — холмами и лесом. Броктан-Бей стал просто серым пятном, от которого в глубь страны расходилась рваная паутина дорог, а подарок древнего вампира все продолжал подниматься выше, стремясь к верхним слоям атмосферы.

Этот особый магический предмет был сконструирован Сорином Марковым для того, чтобы обеспечить выживание Авацины, и копия разума древнего Мироходца, заключенная в нем, сделает все, чтобы достичь своей цели. Вот только задачка оказалась весьма нетривиальной, даже несмотря на то, что вампир обеспечил свое творение всеми возможными средствами для ее исполнения.

Чтобы понять те сложности, с которыми столкнулся Сорин, разрабатывая этот план, в первую очередь нужно осознать, что представляла собой сама Авацина. Да, основой ей послужили сереброкровые небесные девы Иннистрада, но, создавая свое прекраснейшее творение, он стремился сотворить нечто большее, чем просто невероятно сильного Ангела. Древний мироходец задался целью дать своей родине Бога. И хотя в мультивселенной множество подобных созданий, подчас совершенно непохожих друг на друга, их всех объединяет одно: особая взаимосвязь с собственным миром.

Марков ковал свою дочь из надежд и страхов, что сулила жителям Иннистрада серебряная луна, плывущая на небосводе. Люди смотрели на нее со страхом и надеждой, ведь луна была не только вестником приливов и отливов тьмы мира, но и истоком лучшего оружия для защиты. Вампиры и сектанты всех мастей вглядывались в небосвод с вожделением и опаской, ведь мощь их кровавых ритуалов также во многом зависела от спутника. Отношение оборотней делилось в зависимости от отношения к своему проклятию, одни жаждали окунуться в сияние ночного светила, в то время как другие ужасались каждому заходу солнца. Даже ангелы и демоны не были равнодушны к серебряному шару с пятном в виде цапли.

Он вплел Авацину в саму суть своего родного мира, так что без мира не могла существовать и она.

Как переместить на иной план существования то, что не должно перемещаться? Как сделать так, чтобы она не распалась на безличную ману, как только будет разбита последняя скрепа, связывающая ее с Иннистрадом? И если первые препятствия удастся обойти, каким образом увериться в том, что новое место примет изгнанницу?

Ответом на все стал браслет из лунного серебра, заполненный несколькими галлонами его собственной крови, в которой хранился слепок разума древнего Мироходца.

Первая фаза плана начала действовать, как только вампир отделил Авацину от Иннистрада, артефакт, оказавшийся на ее руке, мог временно обеспечить самостоятельное существование сущности богини, но это было только начало.

Когда Авацина оказалась в новом мире, браслет приступил ко второй фазе, самой важной и деликатной. Взяв управление над эдрами, с помощью которых Марков обеспечил защиту своей дочери от вредоносного воздействия Слепой Вечности, он заключил себя и свою подопечную в непроницаемый маскировочный щит.

Раскинув на несколько километров вокруг себя едва заметное сенсорное поле, артефакт начал изучать местность, поступательно систематизируя получаемую информацию. К счастью, живой мир этого плана не только существовал, но и на базовом уровне не особо отличался от его родины, поэтому ему быстро удалось выяснить, что здесь есть разумные, и, мало того, они оказались людьми.

Это были весьма хорошие новости, так как наличие разумных позволяло идти более коротким путем обеспечения вживания Авацины в новую реальность, а то, что это люди, позволяло не тратить ограниченные средства на подстройку ее внешности под местное население. В конце концов, им могло и не так повезти: в мультивселенной много мест, которые бесконечно далеки по своим особенностям от Иннистрада.

Получив необходимую информацию, разумный артефакт смог приступить к основной работе.

Для того чтобы стать частью нового мира, сущность Авацины должна была претерпеть

серьезные изменения, и именно это было одним из самых узких мест плана. Несмотря на все свои достоинства, браслет был ограниченным инструментом, возможности которого никогда не смогли бы перекрыть всех вариантов развития событий, и слепок разума создателя тут не мог помочь. Более того, вдосталь попутешествовав, Сорин точно знал, что всего просто не предусмотрит, тем более, для столь тонкой операции. Было необходимо подобрать универсальный метод, у которого будут шансы справиться с любой неожиданностью. Подстроиться под давление обстоятельств и "перерасти" их... Нечто подобное можно было достичь только при помощи изменчивых дебрей зеленого спектра, а магия такого толка по большей части была для него темным лесом.

Чтобы реализовать это, Маркову пришлось отойти далеко от тех областей искусства, в которых он сам себя считал мастером, к счастью, века жизни помогли и здесь, позволив разработать единичный ритуал, который реально мог сработать.

В своем магическом коконе тело Авацины превратилось в облако силы, и прямо в нем артефакт начал формировать человеческий эмбрион, осторожно подпитывая его зеленой маной. Для того чтобы выжить, Защитнице Иннстрада предстояло впустить в свою суть третье начало и познать жизнь полностью биологического существа.

Когда семя зелени пустило корни в магической сущности крылатой, а подросшее тело полностью слилось с душой, артефакт развеял кокон, после чего перешел полуинертное состояние, предварительно не забыв сформировать из остатков силы кое-какую одежду на своей подопечной.

С этого момента началась история девочки, которой вскоре дадут имя Аннет, а в работе артефакта произошел длительный период бездействия.

Подъем браслета продолжался выше облаков и остановился только при приближении к границе атмосферы, где-то на 105 километрах над поверхностью.

Артефакт неподвижно висел в воздухе, пытаясь по-настоящему осознать, что видит перед собой. Слепок разума древнего мироходца даже решил сформировать кровавый фантом, чтобы воспользоваться его органами чувств, но даже так все осталось по-прежнему.

В этом месте мана мира как бы выцветала и разглаживалась, переходя в обезличенную эфемерную форму, и устремлялась вдаль ровным, едва осязаемым потоком. А на физическом уровне перед его взглядом раскрывались глубины бесконечной бездны, в которой мерцали звезды.

Здесь, на высоте, где мана Земли не мешала его ощущениям, он мог в полной мере понять, насколько этот план бытия отличается ото всех, что прежде видел оригинал. Ведь эти звезды — не просто блики на границе мира, как в Доминарии, и не отражения смежного измерения, как в Тэросе. Они реальны и находятся в пределах единого измерения этого плана, пусть и невероятно далеко отсюда. Он словно стоял на пороге второй Слепой Вечности.

Необъятные просторы пространства, таящие в себе невиданные чудеса и опасности.

Бесконечность в бесконечности.

— Забавно, — пробормотал кровавый фантом. — А я-то думал, что после близкого знакомства с разрывами линии времени строение мироздания меня больше никогда не удивит. Даже жаль, что оригинал постарался разорвать все связи, по которым можно было бы отследить наш путь, ему бы было интересно взглянуть на это место, — он покачал головой. — К сожалению, для меня все это скорее препятствие, чем удивительное открытие.

Браслет свернул фантом до небольшой дымки вокруг себя, с помощью которой парил в воздухе, и задумался над тем, что ему делать дальше. Этот мир с завидной регулярностью заставлял болеть его несуществующую голову. Сперва выяснилось, что местная мана настолько дубовая, что узы едва формируются даже у Авацины, не говоря уже о его ограниченном вместилище, из-за чего пришлось задействовать спящий режим, прерываемый только для осторожных проверок раз в несколько лет. Потом взбунтовалась зеленая мана его подопечной, да так, что он чуть не вскипятил себе всю кровь, пытаясь разобраться, как такое вообще возможно.

Нет, серьезно, всех знаний оригинала было недостаточно для понимания того, каким образом должна была вывернуться эволюция Ангела-Божества, чтобы она могла породить полноценное потомство от соития с человеком. Причем не прикладывая к этому никаких осознанных усилий! Ну, видимо, когда вносишь в стройную черно-белую структуру щепотку зеленого безумия, можно ожидать чего угодно. Радовало только, что после рождения дочери проблема с узами у его подопечной начала выправляться, и небольшой ручеек силы даже перепал ему.

О том, что, по факту, у Сорина Маркова появилась внучка, артефакт старался вообще не думать. Да и навязчивое желание плотно пообщаться с неким Денни Эбертом совсем не помогало его душевному равновесию, даже несмотря на отсутствие души как таковой.

И теперь вот эта бездна, которую просто так не перелетишь. А ведь до завершения работы оставался последний штрих, но нет, полет до местной луны, которая Болас знает на каком расстоянии от поверхности, займет слишком много времени, даже если он плюнет на возможные опасности.

Артефакт раздраженно замерцал, после чего начал спуск, сосредоточив свое восприятие на поиске симпатических связей между Луной и планетой.

Что ж, если достичь спутника невозможно, придется пойти другим путем, пусть и более сложным.

Как ни странно, искомое обнаружилось довольно быстро, хотя слепок разума старого вампира даже не рассчитывал на такую удачу. Ровная мощная связь далеко на юго-западе континента была именно тем, что ему нужно, так что артефакт быстро скорректировал свой полет, направившись прямо к вожделенной точке.

* * *

Хью Уилсон считал, что ему очень повезло с работой. Хорошая зарплата, полный социальный пакет, нормальные коллеги и, кроме всего этого, никаких особых сложностей. Знай четко следуй регламенту, гоняй редких яйцеголовых да делай обходы в ночное время.

Курорт, а не охрана важного государственного объекта.

Хотя нужно признать, что те времена, когда Хранилище Лунного Грунта являлось реально важным заведением, давно прошли. Сперва банальный спад ажиотажа, потом появление паралюдей, нарастающие проблемы в стране и первые атаки губителей, постепенно задвигали это место на задний план среди прочих объектов НАСА. Последней каплей, отправившей его на задворки бюджета, стала Симург. Точнее паршивое отношение этой бестии ко всему, что летало выше определенной границы. Кому сдались старые булыжники, если само существование космической программы оказалось под вопросом? Дошло даже до того, что охрану объекта скинули на частную фирму, в которой и работал Хью.