Уже не Гарри: Путь Власти

— Пожалуй, я согласен с предложением профессора Дамблдора, сэр. При условии, естественно, что впредь поле для квиддича будет лучше защищено от подобных нападений — и это проконтролируете лично вы.

Если убийца не был связан с Дамблдором, это сработает стопроцентно. Если Дамблдор действительно хочет меня убить (что автоматически гарантирует невиновность Снейпа, все возможности для этого имевшего), то в Хогвартсе я и так нигде не буду в безопасности, но Снейп хоть немного сумеет мне помочь. Если же Снейп и Дамблдор действительно работают против меня, то, очевидно, моя смерть не была им нужна, и я в любом случае пока нахожусь в относительной безопасности.

— Что же, Поттер. Хорошо, — а теперь зельевар явно чем-то недоволен, но почти сумел это скрыть. А не учесть ли такой вариант, что директор действительно пытался меня убить, а Снейп сумел ему помешать — но не рискует выступать против Дамблдора открыто? Чёрт возьми, я подумал о такой версии! — Я усилю защитные чары на поле в ближайшее время. Как выйдете из Больничного крыла, подойдёте к Маркусу Флинту, капитану слизеринской сборной.

Снейп развернулся и пошёл к выходу из палаты. У двери он на секунду остановился.

— Да, и ещё вот что... Спокойной ночи, Поттер.

— Спокойной ночи, профессор! — вот от кого, а от нашего вечно язвительного и саркастичного декана доброе пожелание на ночь было весьма большой неожиданностью. Скажи я кому-то из однокурсников, ни один не поверит.

Дверь в палату захлопнулась. А мне предстояла явно бессонная от действия Костероста ночь... Определённо не самая приятная ночь в моей жизни. Но, в конце-то концов, главное — я жив, а все раны не представляют для колдовской медицины больших сложностей. А это уже весьма и весьма неплохо.

Глава 13. Пушок.

После второй уже по счёту выписки из Больничного крыла жизнь не сразу вошла в привычную колею. Дамблдор не давал новых поводов для подозрений, как и никто другой в замке. Вполне логично, впрочем, если учесть, что авроры опрашивали всех, кто мог потенциально что-то знать, ещё две недели. Про похороны мадам Хуч мне ничего не сообщили, несмотря на то, что я всеми силами имитировал интерес. В конце-то концов, она спасла мне жизнь — неправдоподобно будет, если я сразу же об этом забуду.

В дальнейшем к обычным школьным занятиям добавились ещё и тренировки по квиддичу. Шестикурсник Маркус Флинт не вызвал у меня большой симпатии, но капитаном команды был отменным. Если, конечно, оценивать по способности заставлять подчинённых трудиться. Увы, времени на учёбу теперь оставалось значительно меньше. Зато у меня обнаружился настоящий талант к полётам на этих самых деревяшках, и профессор Снейп даже подарил мне новейшую метлу Нимбус-1990. Как я подозреваю, технологическое превосходство над противником — залог гарантированной победы. А остальные факультетские сборные сплошь летают на каком-то старье. Впрочем, и среди слизеринцев такой же Нимбус, как у меня, был лишь у капитана — но другие мётлы в среднем тоже превосходили устаревшие агрегаты противников по большинству характеристик.

Слизеринцы были поражены моим назначением — как я узнал, ранее в команды по квиддичу ученики допускались только со второго курса и более. Прежний ловец завершил обучение ещё в прошлом году и, по причине отсутствия новых кандидатов на эту роль, Флинт планировал использовать в качестве ловца нынешнего охотника, Теренса Хиггса.

Мало-помалу я привыкал к школьным будням. Отвечал на занятиях, писал сочинения по разнообразным магическим дисциплинам, ходил в невообразимо огромную библиотеку и на тренировки по квиддичу, общался с однокурсниками. Каждую свободную минуту я уделял изучению новых заклинаний, которые могли бы хоть чем-то помочь мне в противостоянии со взрослым волшебником. Помимо изученного ранее простого магического щита Протего, я сумел выучить заклинания Ступефай (оглушающее), Экспеллиармус (обезоруживающее) и Петрификус Тоталус (парализующее). Более сложные и опасные заклинания, потенциально способные убить противника — взрывные Редукто и Бомбарда, а также режущее Секо — упорно не давались. С каждым днём всё труднее было находить заброшенные классы для тренировок, поскольку Филч неистовствовал — слишком часто облюбованные мной "комнаты для занятий" бывали разгромлены неудачно выполненными заклинаниями, превратившимися в неконтролируемые сгустки магической энергии. Оные сгустки летали по самым фантастическим траекториям и представляли собой немалую опасность (вот почему в боевой магии столь редки самоучки), так что я заодно практиковался в постановке магических щитов, а также в благородном искусстве увёрток и бегства. Пока мне везло.

Тем временем участились конфликты между гриффиндорцами и слизеринцами первого курса. Рон Уизли, и раньше не казавшийся мне особо адекватным, постоянно нарывался, а спустя некоторое время начинал строить из себя оскорблённую невинность. Естественно, многие из наших, и в первую очередь — Малфой, были крайне раздражены им и действовали соответствующе, хотя дальше грубых слов пока не заходило. До тех пор, пока Драко не сумел достать Рона уже всерьёз.

В середине октября, на очередном ужине в Большом Зале, крыса Короста, которую младший Уизли по глупости притащил с собой, ухитрилась залезть в кубок с соком и перевернуть его. Вылезла она оттуда полностью оранжевая.

— Ох, Уизли, твоя крыса теперь удивительно похожа на тебя! — насмешливо прокомментировал ситуацию Малфой, привычно растягивая слова. — Такое же рыжее ничтожество. Это, случаем, не твой младший братик или сестричка, по ошибке заколдованная идиотом-отцом?

Хотя прикол вышел совершенно нелепым, я улыбнулся, а сразу несколько человек за столом Слизерина жизнерадостно рассмеялись. Верные "телохранители" Малфоя заржали так, что слышал весь зал. Рон вначале покраснел, потом позеленел, а потом и полез к Малфою с кулаками. Правда, соседи-гриффиндорцы всё-таки его удержали.

Сразу же после ужина Рон подошёл к Драко и вызвал его на дуэль, сопровождая вызов грязной руганью. Да, у Гарри, чьи знания об английском языке мне достались, такого словарного запаса не было... Надо запомнить, ибо может пригодится. В свою очередь, Драко аристократически проигнорировал ругательства и вежливым, но совершенно ледяным тоном предложил устроить дуэль сегодня в полночь в Зале Славы.

Около одиннадцати вечера того же дня я спросил Драко:

— Пойдёшь на дуэль? По времени уже пора.

— К чему мне идти? — с видом лёгкого превосходства ответил он. — Пусть он сам сходит, подождёт часок-другой и наверняка попадётся Филчу.

— А ты не думал, что после этого Уизли может ославить тебя как труса? И репутация наследника Малфоев может весьма серьёзно пострадать, — на самом деле мне просто хотелось увидеть, как они будут дуэлировать. Ручаюсь, это окажется очень смешно. Я-то чары уже подучил, Малфой наверняка тоже многое знает, а вот "рыжее ничтожество" — очень сомневаюсь...

— Кхм... — Драко явно не думал о такой возможности. — Но это может быть опасно.

— Так не смертельно же! И я обязательно пойду посмотреть на дуэль. Желаю увидеть, как ты размажешь это убожество по стенке.

— Ну, если так... — Малфой самодовольно ухмыльнулся. Противно. Какое право он имеет так выглядеть в моём присутствии? — Пожалуй, схожу. Будешь моим секундантом?

— Что от меня требуется?

— Если Уизли вдруг сумеет сделать мне что-то плохое, доставишь в Больничное крыло, только и всего.

— Не проблема.

До Зала Славы мы добрались без приключений. Рон с каким-то гриффиндорцем уже ждали там.

— Наконец-то, Малфой. Я уж думал, ты струсил.

Драко ответил заклятием Тарантеллегра, от которого Рон поспешно отпрыгнул.

— Эй, это не по правилам! — крикнул секундант Рона (кажется, Финниган — если я правильно запомнил его фамилию).

— Какая разница? — флегматично ответил я, сложив руки на груди. Тем временем Драко по-прежнему засыпал Уизли смехотворными детскими заклинаниями, предназначенными не нанести урон, но унизить, в то время как у Рона не выходило ничего серьёзнее цветных искр. Правда, уворачивался он неплохо, и Малфой пока ни разу не попал.

Вдруг за дверью зала, рядом с которой я стоял, послышался смутно знакомый голос и часто сопровождающее его мяуканье...

— Филч! — приглушённо сказал я Малфою, пробегая мимо него по направлению к другому выходу. Малфой, однако, чуть задержался. Он прыгнул в сторону Рона, сокращая дистанцию, и выкрикнул заклинание:

— Инкарцеро!

Вырвавшиеся из палочки чёрные верёвки мгновенно опутали не успевшего даже дёрнуться Уизли. Неплохо. Надо будет это заклинание выучить.

Драко уже бежал вслед за мной. Закрывая дверь Зала Славы, я услышал, как Филч прохрипел сакраментальное "Попались!"

Мы бросились бежать в предполагаемую сторону подземелий Слизерина. Вечно менявшие месторасположение лестницы бесили меня, как никогда ранее! Апофеозом беготни стал голос Филча, возникший прямо по направлению движения.

Я быстро оглянулся по сторонам. Вот, здесь, кажется, можно спрятаться...

— Сюда, — шепчу, дёрнув за рукав Драко.

Дверь. Закрытая. Для меня уже не проблема.

— Алохомора, — едва слышно выговариваю отпирающее замки заклятие, и быстро захожу вовнутрь, прикрыв дверь за собой и Малфоем.

— Уфф... Кажется, спаслись, — с облегчением прошептал Драко. — Полезное заклинание. Откуда знаешь? В учебниках первого курса его нет, я бы прочитал.

— А для чего я целые дни просиживаю в библиотеке?

Вдруг я услышал странный звук, напоминающий приглушённое рычание.

— Что это? — опасливо спросил меня Малфой.

— Люмос!

Вот такого я совсем не ожидал. В десятке метров от нас сидел гигантский трёхголовый пёс, которого мы, похоже, разбудили. И выглядел он весьма недобро... Мягко говоря. На трёх ошейниках была отчётливо видна надпись "Пушок", смотревшаяся здесь откровенно комично.

— Бежим, — спокойным голосом сказал я и так резко рванул дверь на себя, что Малфой едва успел отпрыгнуть. Мы быстро выбежали, и я захлопнул дверь прямо перед тремя оскалившимися мордами. Замок отчётливо щёлкнул. Повезло, что дверь не закрылась, когда мы только вошли туда.

— Вот ведь... Мерлин его подери... — Драко прислонился к стене и с хрипами пытался отдышаться после долгого бегства. Было уже часа три ночи, а на долгом и запутанном пути к подземельям мы ни разу не сбавили скорость. — Что же это было?

— Кхх... Очевидно, тот самый Запретный коридор на третьем этаже. Не гриффиндорцы туда первые сунулись, как можно было ожидать, а мы, — я хрипло рассмеялся. — А пёс, наверное, что-то там охраняет.

На самом деле не наверное, а точно: злобное животное стояло на люке.

— Что охраняет, как ты думаешь, Гарри?

— Понятия не имею.

Разумеется, я уже догадался, что это наверняка та самая связанная с Дамблдором и Фламелем таинственная вещица, чуть было не украденная из Гринготтса. И лестницы сами привели нас к Запретному коридору, как будто кто-то ими управлял. Но к чему делиться с Малфоем подозрениями? Неизвестная мне интрига, затеянная, по всей видимости, директором Хогвартса, всё более раскрывала свои очертания. Думаю, теперь очевидно, что нападение на меня во время урока полётов тоже подстроил он — но цели Альбуса всё ещё неясны. Чего он хочет добиться, для чего хочет использовать Мальчика-который-выжил? Это мне ещё только предстоит выяснить.

Глава 14. Первый матч.

После встречи с трёхголовым Пушком я потратил много времени, выискивая в библиотеке сведения о Николасе Фламеле, чтобы узнать, что же могли прятать в запретном коридоре. К сожалению, поиски шли не особо продуктивно, поскольку всегда находилась не менее интересная информация о различных зельях и заклинаниях. Драко несколько раз пробовал заводить беседу о том, что может охранять чудовище, но я не собирался делиться своими предположениями.

И почему-то мне казалось, что уже видел я упоминание о Фламеле. Но где — не помню, хоть убей.

На праздновании Хэллоуина произошло странное событие — в замок как-то попал тролль и едва не угробил гриффиндорскую первокурсницу Грейнджер, с весьма неприятными травмами отправившуюся к мадам Помфри. Если вспомнить об убийстве чуть более чем месячной давности, после этого Хогвартс всё ещё называют самым безопасным местом в магической Британии? Как тогда выглядят места, ещё менее безопасные?

Приближался первый матч по квиддичу, в котором мы, слизеринцы, должны будем бороться против гриффиндорской сборной. Оная в этом году потерпела ряд перестановок — капитаном стал пятикурсник Оливер Вуд, вратарь, а на должность ловца им пришлось перевести одного из загонщиков — Фреда Уизли. Место того занял какой-то семикурсник, именем которого я не поинтересовался. Что ждать от противников, Флинт, капитан команды Слизерина и загонщик, точно не знал, поэтому на тренировках гонял всех безжалостно.

— Мы выигрываем кубок школы по квиддичу уже шесть лет, и я не хочу, чтобы первый год моего руководства командой нарушил традицию! — так заявлял Маркус.

Матч был назначен на третье ноября. К одиннадцати утра трибуны вокруг квиддичского поля оказались переполненными. Всюду виднелись многочисленные бинокли, а также транспаранты в поддержку Слизерина или Гриффиндора. А я почему-то вспоминал, как по занятой ныне гриффиндорцами с их красной символикой трибуне разбрызгивались мозги мадам Хуч. И как я едва уцелел, попав под удар заклинаний на противоположной стороне поля, где сидят сейчас когтевранцы.

Переодевшись в квиддичскую форму зелёного цвета, мы прошли на поле. Маркус Флинт закатил длиннющую речь, из которой я услышал всего два слова — "Слизерин" и "победим".

— О Мерлин! У него тоже "Нимбус", — услышал я произнесённые шёпотом слова Теренса Хиггса.

— Как его мог достать Уизли, чёрт возьми? — следует мой вопрос.

— А я знаю, Поттер? Может, скинулась вся команда на покупку, может, деканша их подарила.

В руках у Фреда Уизли и в самом деле оказалась новенькая метла Нимбус-1990. Едва ли у его семьи были шансы наскрести денег на таковую самостоятельно.

— Ну что же, дорогие господа зрители и игроки! Сегодня мы увидим захватывающий матч, красивую и, надеюсь, честную игру между двумя сильнейшими командами Хогвартса — Слизерином и Гриффиндором! Я, мистер Катберт Бёрнс, буду судьёй этого замечательного противостояния, — выкрикнул наш новый преподаватель полётов, заменивший покойную мадам Хуч. — Соперники уже на мётлах и готовы начать. Капитаны команд, пожмите друг другу руки. Так, пожали? На старт!

* * *

Матч начался вполне ожидаемо. Охотники обеих команд пытались прорваться мимо загонщиков к кольцам противника, а вратари, если это получалось, пытались словить квоффл. К сожалению, слизеринский вратарь, второкурсник Блетчли, оказался гораздо менее умелым, чем противостоящий нам Вуд — слизеринская сборная чаще ухитрялась завладеть мячом, но, тем не менее, Гриффиндор опережал нас на двадцать очков.

Снитч пока не появлялся. Согласно правилам, произвольное время с начала матча (от пятнадцати минут до получаса) он летал, будучи скрытым чарами невидимости. Я и Фред Уизли кружили над полем, ожидая, пока не проявится мерзкий шарик. Единственным развлечением было прослушивание речи комментатора, который, будучи гриффиндорцем, откровенно оскорблял слизеринских игроков. Меня это, в общем-то, не задевало, но очень весело было смотреть, как после очередного пассажа Ли Джордана наши загонщики со всей силы пускают бладжером в гриффиндорцев.