| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Вышедший паучок оказался мне примерно по колено, то есть достаточно крупный, но до того что рисовали причудливые тени ему очень и очень далеко. Что, слава Ковену!
И эта "мелочь" такие сети наплела?
— Заходите, гостями будете,— между тем произнесла "мелочь" и потянулась ко мне мохнатой ножкой.
Ух, как я в тот момент пожалела, что ближе всех к нему стояла!
— Ба!— взвизгнула, да к Лему на руки заскочила. Шею обвила, колени в подбородок упёрла, причём в его.
А он-то и рад — ладони поднял, да меня за "мякину" придерживать стал. Хотела возмутиться. Парень как почувствовал, хватку ослабил — я даже провисла чуток, в самый раз к нашему паучку в лапки.
Я тут же Лема за руку схватила, да к собственному телу пригвоздила — так, повыше, к талии. Никакого результата! Мужская ладонь вскоре снова к моей пятой точке сползла.
Ладно.... Лишь бы от чудовища подальше. С детства этих тварей боюсь. С тех пор, как ещё будучи котёнком, на чердак взобралась — от Травки пряталась. А она возьми, да обрати меня.
Я тогда вся в паутине измазалась — её же никак не струсишь, прежде чем сообразила снова котёнком обернуться. Да что толку-то?! Разве что не так к коже льнёт.
Паутину бабка сняла и меня вымыла, а страх остался. Слишком уж неприятно эту липкую пакость на себе ощущать, да и паук по мне не один тогда пробежался, прежде чем в жилую часть избы спустилась.
На чердак я больше не лазила. Хватило ощущений! Выводить оттуда пауков ведьма моя напрочь отказалась, объявила — они "хозяева дома". Хороши хозяева — истинных хозяев в сети ловить!
Но это я так, ворчу просто. На самом же деле вреда от них никакого, а польза есть. Травка права. Но так, несмотря на страх, я думала до сегодняшнего дня, ведь таких огромных особей до сих пор как-то не встречала. Отчего, только страшнее стало...
На Рыльку покосилась. Той, хоть бы что. Одна я, видать, такая трусливая!..
— Здравствуйте,— осторожно произнес нерастерявшийся Лем и поклонился.
И как умудрился со мной-то на руках?!
— Приветствую вас, люди,— жвала паука, казалось, растянулись в учтивой улыбке.
Или это он осклабился так? Кто этих страшилищ поймёт?!
— Это ты такие сети... красивые наплёл?— осторожно уточнил Лемаир.
— Ты мне льстишь,— улыбка паука стала шире. Он стал торопливо перебирать мохнатыми ножками, топчась на месте, видимо, смущённый похвалой.— То хозяева мои, но их сейчас дома нет. Я же всего лишь жилищный — существо миролюбивое. Моя паутина скорее для красоты, чем для ловли.
Ловли кого?!.. Так уж ли мне хотелось это знать?
— Кто?— переспросила я, расхрабрившись настолько, что даже решилась спуститься с Лемовых рук. Правда, отойти не рискнула. Стояла рядом, но чуть позади.
— Жилищный... то есть домовой, по-вашему,— охотно пояснил паук.— Да вы проходите, не стесняйтесь — гостями будете,— радушно предложил он, приподнимая передние ножки и указывая в коридор.— Меня Пухом звать.
Выбор у нас невелик. Оглядевшись и не найдя другого выхода, мы двинулись по предложенному туннелю.
Несмотря на произнесённое вслух имя и принадлежность принимающего нас паука к домашним духам, я по-прежнему сомневалась в собственной безопасности. Отчего незамедлительно уточнила:
— А это не представляет для нас угрозы?
— Что ты!— обиженно протянул жилищный — домовой.— Я скучаю по человеческому обществу. Мне приятно принять вас у себя, то есть у нас. Хозяева...— он вздохнул,— тоже с радостью принимают людей, только в виде пищи. Этому я воспротивиться не могу. Моё дело маленькое, отнести-принести,— с грустью произнёс паук, да указал на стены.
Огромные коконы в человеческий рост, висели вдоль них. Некоторые были закрыты полностью, вверху других виднелись высохшие людские лица, что впрочем, узнавались с трудом. Впалые пустые глазницы, зияющие прорезями носы, приоткрытые в ужасе безгубые рты....
Да и не только людей я успела разглядеть в тот короткий миг, которого мне хватило, чтобы испугаться. Всё как на чердаке, только тут в сети попадались далеко не мухи и жуки. Зато я всё та же, хоть и выросла — испуганная, да измазанная паутиной...
— Ба!— взвыла я.
Пополнять коллекцию "куколок" не хотелось. Магии же, боюсь, на всех громил не хватит. Коли уж у них домовой такой, то они сами каковыми будут?..
Как тут от страха снова к Лему на руки не взобраться? Что я и продела к его великой радости, если судить по выражению лица. Так и расплылся от удовольствия. Гад! Но ничего, я ему это ещё припомню. Воспользовался страхом беззащитной девушки!
Сейчас же, предусмотрительно промолчав, только ножички в уме пересчитала. Это всё равно, что драконам на ночь счёт вести. Успокаивает!
Рылька равнодушно прохаживалась по туннелю, без каких либо эмоций смотря по сторонам. Только курносым носиком изредка забавно водила.
Что это? Бессердечность? Глупость? Бесстрашие? Неужели её ничем не пронять?!
Мне, как девушке не слишком наивной, не очень-то верилось в слова нового знакомого.
— А он точно ничего нам не сделает?— прошептала Лему в самое ухо, продолжая балансировать в его крепких мужских объятьях.
— Забыла? Он же домовой и если уж кого в дом пустит — зла не причинит,— так же шёпотом ответствовал мой друг.
Так-то оно так. Вот только это разве не к обычным домовым относится? К нормальным, а не к паукообразным...
— Да-да, всё верно,— поддакнул паук, следуя впереди.— Слушай своего спутника, милая. Истину говорит!
И как только наши слова разобрал?!
— А вот хозяева мои запросто. Злые они!— продолжал Пух — в голосе зазвучала досада.— Любят человечиной поживиться.
— Бааа!— тихо проблеяла я.
— Но ты не бойся, красавица,— попытался успокоить восьминогий знакомец.— Они к дому подойти не успеют, а я вам уже выход покажу. Знаю лазейки, хозяевам там ни за что не пройти. Но сейчас погодьте, сначала гостями побудьте — уважьте старика.
Как тут откажешь, когда выхода иного всё равно нет?
Паучок покосил на меня глазом и вдруг произнёс.
— Может, тебе проще будет, если я так ходить стану?
Раз, и на месте паука возник человечек. Весь такой круглый и лохматый — шёрстка цвета спелого пшена. Личико-то и не сразу разберёшь: жёлтые глаза, курносый нос, губы бантиком, всё скрывает золотистый пух. Макушка жилищного вровень Лемову бедру оказалась. Одним словом — крохотулечка!
Не страшный он вовсе и сразу понятно, откуда у него имечко такое — пушистое.
С облегчением спрыгнула с рук друга, услышав его разочарованный вздох. Поделом! Разве ещё не всю ощупал?
Пух привёл нас в пещерку-коморочку — с трудом там вчетвером разместились. Только тут я до конца осознала, что новый знакомец и в самом деле родственник домовому. Кто ещё мог так украсить крошечную землянку? Сразу становилось очевидно — развешенные по стенам сети предназначены не для ловли, а для красоты и удобства. Вон там, за серыми ромашками, кажись, полочки притаились. А за той шторкой-паутинкой, в виде могучего дуба, вероятнее всего, спаленка скрывается.
Ай, да Пух! Ай, да молодец!
Посреди "комнатки" стоял пенёк, покрытый плетёной скатеркой. Добротная работа — глаз не оторвать! Муравьишки на ней как живые. Вокруг этого "столика" мы и расселись, прямо на земле.
Гостеприимный хозяин расставил перед нами деревянные кружечки, что с полочки за ромашками снял. Угадала! Взяв в руки небольшой чайник, поднял вопрошающий взгляд.
— Вам выжимку из свежих внутренностей или ещё что-нить?
Лем нахмурился.
Рылька никак не выказала своих эмоций. После стычки из-за Лема, с ней как произошло что-то. Безразличная стала ко всему. Знай себе, помалкивает — слова не вытащишь.
Ну, а я прижала ладонь ко рту, останавливая рвотные позывы. Никогда слабым желудком не страдала, но после увиденного и услышанного нет ничего удивительного, что он решил проявить себя именно так.
— Да шучу я, шучу,— гоготнул Пух, но, заметив, что никому не смешно, смутился.— Простите! Жизнь с чудовищами накладывает свой отпечаток. А предлагаю я вам всего лишь свежий чаёк, на земляничных листьях настоянный. Как чувствовал — гости придут.
Ну, этим он меня подкупил! Прощаю все грехи. Жаль только, что вареньица с блинами у жилищного не нашлось...
— Слушай, а раз твои хозяева такие чудовища, как ты о них говоришь, чего же не уйдёшь?— спросила я, потягивая остывший чай. Не люблю кипятком обжигаться!
На деревянном блюде посреди пенька лежали тщательно вымытые да нарезанные кружочками коренья. Я вначале остерегалась их кушать, но отведав, поняла, как ошибалась. Сладкие на вкус, они прямо-таки таяли во рту. Вот что значит знать толк в своём деле. Справный Пух жилищный!
— А куда? Я бы и рад, но посмотри на меня. Разве такого кто в дом возьмёт? Одно дело кот или домовой без перевоплощения. Я же — паук! На меня люди или с брезгливостью, или со страхом смотрят, вот как ты, например. Зашибут ещё ненароком. А я молодой, я жить, между прочим, хочу... причём долго.
— А счастливо не хочешь?— усмехнулась.
— Хочу,— вздохнув, развёл руками-лапками Пух.— Но тут уж как получается...
— Так зачем тебе простые люди?— удивилась. Тоже мне, нашел, где счастье искать!— У них редко кто из духов приживается. К ведьмам иди, или к чародеям. Они только рады будут.
— Боязно,— сник "паучок".— Тут какой-никакой, но дом. А в неизвестности, что меня ждёт?
— Чего бояться?!— хмыкнула.— Поблуждаешь, да ещё лучший дом найдёшь.
— Неее,— протянул Пух.— Я домовой, ну, или жилищный. Мне странствия противопоказаны. Не моё это дело — путешествовать.
— Так ведь много, может быть, и не пришлось бы. Вот ты что делать умеешь, кроме вышивки?
Человечек задумался на мгновение.
— Пыль вытираю, причесать могу, массаж сделать, полы вымыть, коров подоить, крыс и мышей выловить... Кажется, что-то ещё было, запамятовал — давно с людьми не общался,— Пух скорчил забавную рожицу и почесал макушку, припоминая.
— Вооот,— протянула я многозначительно.— Уверена, что при желании ты много всего вспомнишь. То есть, можешь в любом хозяйстве пригодиться, да ещё как.
— А что, на примете есть подобное хозяйство?— Пух с надеждой заглянул мне в глаза.
Упс! Поддержала, называется!
— Есть!— кивнула осторожно.
Хотя, если подумать, коли начала чел... паука обнадёживать, то надо ему и применение найти. Надеюсь только, что цепком за это по мякине не получу. А то бооольно...
— Где?— воодушевлённо выдохнул жилищный, что при удачном раскладе в скором времени мог стать настоящим домовым.
— Да хотя бы у бабки моей — Травки...
Тоненький мостик, дающий призрачную видимость обратной дороги, рухнул.
— ...У неё кошаков знаешь сколько? Всех чесать не успевает. Она к тому же радикулитом мается. То есть твоя способность к чёсу и массажу самое что то!
— А можно?— робко спросил домовой.
— Нужно!
Ответ прозвучал уверенно, да только в душу мою закрались сомнения. Не зря ли Пуха обнадёжила?!
Вздохнула, призадумавшись на мгновение. Не выгонит ли меня Травка после всех сюрпризов, что я ей устраиваю? Решит еще, что оставить внучку себе дороже. Хотя, по сути, пса-то я домой уже не приведу — плюсик в сторону домового. Правда, бабуля об этом пока не знает. Но ничего — расскажем. Так почему бы Блоха пауком не заменить?!..
— Я согласен,— закивал Пух, не раздумывая.
— Что ж, тогда давай выбираться, да с Травкой связываться,— кивнула, а сама принялась в голове прокручивать, как ведьму свою на нового домочадца уламывать буду.
— Идут!— вдруг вскрикнул жилищный встревожено, застрекотав пушистыми ушками.
— Кто?— растерянно спросил Лем, помалкивающий до этого момента.
Как-то увлеклись мы с домовым беседой, а они с лисицей мешать не стали — молча, вкушали чаёк с корешками. Теперь пришло время позабыть о праздном времяпровождении.
— Пауки,— невозмутимо ответствовала Рылька.
— Хозяева,— в голос с ней выдохнул Пух, подскакивая.— Поднимайтесь-поднимайтесь, да поторапливайтесь. Совсем вы меня заболтали, чуть было не прозевал их приближение,— сетовал старичок, подгоняя нас к сплошной стене из земли и кореньев, ничем от других, на первый взгляд, не отличавшейся.— Ну, ничего. Успеем!
Подтолкнув нас к осыпающейся поверхности, теперь уже снова паучок, заскрёб по ней ножками, разгребая в стороны сплетения покрытых ворсинками корней.
Так открылся проход, узкий — только-только на коленях пролезть. А вот паучку нашему в самый раз.
Лем пополз первым. Кто на той стороне встретит?! А он мужчина как-никак — если что, даст отпор. Так он нам объяснил.
За ним юркнула лисица. Пронырливости, наряду с многословностью, она не потеряла!
Я, не будь дурой, кошкой обратилась и под восхищённое Пухово: "Ого!" вспрыгнула на земляное днище туннеля. Толку-то, что до сих пор ипостась от посторонних глаз прятала? Да и спокойнее мне кошкой бежать, когда позади это чудище восьминогое конечностями перебирает. И чего Рыльку вперёд пропустила?! Ну, да ладно, не съест же он меня... надеюсь.
Страх придал скорости. И от пяток впереди ползущей девушки я отставала разве что на пару сантиметров. Но Пух на меня не покушался, казалось, даже внимания не обращал. Что-то непрестанно бормоча, паук проводил ножками какие-то манипуляции. Я не сразу и сообразила, что он, таким образом, корни сплетает и паутиной склеивает. Пока сквозь неё проберёшься, времени много пройдёт. Особенно, если ты крупнее всего прохода раза в два, а то и больше...
Почувствовав, что земля уходит из-под ног, я обернулась в воздухе и приземлилась человеком. Хорошо так приземлилась, мягонько, прямо на Лема. Приподнялась на кистях. Улыбнулась покаянно. Он в ответ вымученно. Видать, неплохо его припечатала! Да ведь и я не виновата.
Доулыбаться друг другу нам не дали.
— Пуууххх, хххттте шшшратвааа?— долетело из туннеля грозное.
Наверное, хозяева обнаружили порванную паутину и пропажу жилищного. А, может быть, ещё как-то почувствовали наше присутствие и теперь уже отсутствие. Кто этих чудовищ мохноногих разберёт?!
— Бежим!— испуганно пропищал домовой паук и припустился наутёк, усиленно перебирая ножками.
Мы не стали отставать. И даже обогнали. Кому как не Пуху знать, на что способны его бывшие хозяева. Коль уж он бежал со всех ног, то и нам медлить, не следовало.
Глава 18. А как же избавленье?
— Всё, дальше они не пойдут,— через некоторое время произнёс наш новый спутник, золотистым пухом оседая на землю.
Вот и славненько! А то пауком он меня по-прежнему пугал.
— Уверен?— уточнила, обессилено опускаясь рядом — с человечком не страшно.
Рылька продолжала стоять, вглядываясь в ближайшие кусты. Узкие ноздри вдыхали воздух. Пальцы напряжённых рук слегка подрагивали.
Что это с ней?
Лем рухнул неподалёку, да не остался сидеть, а развалился на траве.
— Благодать!— сорвалось с его губ.— Устал бегать!
Я невольно залюбовалась другом. Надо же, так злилась, что мой пёс, к которому привыкла и полюбила, стал человеком. А теперь уже и не представляю, как жить, стань Лем снова псом.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
