1. ''Близнецы''

Украшения?

Хм...

К этому у меня братец неравнодушен. Сколько я наслушалась нотаций на тему моей неправильности от него, когда отказывалась надевать всякую бижутерию. При том, что от всех иных девичьих "правильностей" его тошнит. Разум у Таля работает абсолютно избирательно и то, что ему не нравится или, что он не может повернуть себе на пользу, сразу высмеивается, превращаясь в извращение.

Скотина он.

Любимая скотина.

Фрай проследил за моим взглядом, изобразил понтамимой: "можно зайти, но по времени мы ограничены, так что лучше поспешить". При этом его лицо двигалось порой в совершенно противоположные стороны, пытаясь выразить всю гамму мыслей некроманта.

Талантливый какой, однако.

Зайти? Лень. Но может что-нибудь красивое попадется, подчеркивающее меня еще лучше.

— Зайдем, зайдем! — Таль толкает меня к дверям лавки.

Ах, зайдем? Если уж хочет братец... то уж точно — НЕТ!

— Пошли, Фрай, время уже действительно позднее. А завтра еще на службу. Мне.

В этот вечер останавливаться в местной Цитадели Ордена я отказалась напрочь. Мне хотелось новых ощущений. Увидеть местный люд и не-люд. Уже скоро месяц как я в этом мире, а кроме не-мертвых иных, отличных от людей, рас не видела. Мне захотелось экзотики. Романтики чужого мира.

"Менеджер" на фейс-контроль у дверей дома отдыха "Золотое Светило" встретил нас насторожено. Что не удивительно: Фрай не похож на богатого прожигателя жизни, а я вся такая в черном и с торчащей из-за плеча рукоятью меча не вписывалась в представления о здешних благородных дамах.

Только когда я ему бросила платину [12] он вежливо улыбнулся... но не пропустил нас.

Наглый! Я сейчас монетку обратно заберу!

— Благородные господа желают посетить наше...

— Ваш хле... — оборвать себя на полуслове, но "менеджер" явно понял, что я хотела сказать (по крайней мере, искренних эмоций в его улыбке поубавилось), — ваше заведение. Мне сказали, что тут дают концерты лучшие музыканты этого Города.

"Вышибала" удивленно приподнял бровь.

— Вы пришли послушать музыку?

— Если понравиться.

— А если нет? — при этом вопросе "менеджер" косится на мой меч.

Ха, боится!

— Просто разочаруюсь, — пожала я плечами.

... Что скорее так и будет: после многотысячных концертов действительно выдающихся групп меня удивить чем-либо сложно.

Мягко улыбаюсь. Ну что, законных причин не пустить нас нет? Тогда, прошу — в сторону!

Внутри.

Дом разделен на две половины. Первая это громадный зал высотой в три этажа. Под куполом вьется серебристый туман, редкие беседки, торчащие прям из торца гладкой стены, заполнены народом. Никто не орет, все ведут себя чинно и аккуратно.

Ну что ж... Значит, правильные мои, этот вечер вы не забудете!

В центре невысокий подиум, тонущий в зелени. Рядом несколько столиков. Видимо — для меломанов. На сцене музицирует парень.

Вау! С гитарой!!!

Вот уж чего не ждала, так это увидеть в этом мире столь близкую сердцу вещь. Это, конечно, не басс и не электро, но при шторме и резиновая девушка из секс-шопа отличный надувной плот!

Возле нас, как по мановению магического жезла, появился менеджер зала. Деловым тоном, что мне в нем понравилось — никакой слащавости или ложных улыбок, спросил:

— Уважаемые некроманты хотят уединения?

Вот это — глаз в сто карат! Сходу определил рабочий профиль гостей. А во мне как узнал? Из-за того, что в черное затянута при ладной фигуре?

— Нет, — влезла я. — Некроманты хотят послушать вашего... менестреля.

Менеджер изобразил удивление.

— Кого?

— Певца, — поправил меня Фрай.

Опять удивление. Видимо, если смотреть на пустоту перед сценой, музыка тут для фона. Не более.

— Хорошо. Но столики там дороже...

— Сколько? — вновь влезаю я с деловым тоном.

— Шесть платины.

Ну нихер... ничего себе тут цены!

— Не проводите? — я ласково улыбнулась и мне вернули знак внимания с толикой не казенных чувств.

— С удовольствием. Редко кто приходит к нам, чтобы послушать музыку, и никогда бы не подумал, что некроманты увлекаются новыми стилями исполнения.

"Новые стили"?! Звучит интригующе и вкусно. Видя мой интерес "менеджер" пояснил:

— Герольт. Он любит экспериментировать. За это народ его и любит.

Угу. Любит-то народ, а сам певец выступает перед зажравшийся толпой с заплывшим умом, которые его старания оценить не может. Хотя, нет ничего удивительно — кушать на что-то нужно.

Сели. Я нетерпеливо отмахнулась от Фрая — пусть заказывает, что хочет. Обоим. Все равно я в местной еде не разбираюсь. Мне эти названия абсолютно ничего не скажут.

Музыка.

Не МУЗЫКА, но хоть что-то.

Прислушиваюсь...

Человек или Бог?

Демон я, или пророк?

Гений темных предсказаний,

Эхо вещих снов.

Вниз лицом на земле

Я лежал бы сотни лет,

Скован ненавистью к небу,

К самому себе.

Время войн, катастроф,

Я читал по картам снов

И на грязных площадях

Я взывал к толпе.

Но пророк для людей

И колдун, и лицедей.

В их глазах я видел страх -

Страх душой прозреть.

Бездна! Если текст он пишет сам, то... то действительно есть за что любить этого Герольта.

Я продолжаю плавать в волнах Голоса и Слов.

Я один... Навсегда.

Так жесток небесный дар

Было незачем рождаться

В грозовой ночи.

Знать бы мне лишь одно:

В мире ослепленных тьмой

Может солнцем показаться

Пламя от свечи.

Небо и земля

Созданы не нами,

Жизней прожитых

Нам не изменить.

Завтра и вчера

Связаны веками,

Как начертано,

Так тому и быть.

Фрай посмотрел на меня, пожал плечами. Понять, что такого я нашла в простеньких на его взгляд словах, некромант не в силах.

А еще темный! Песня-то про нас!

Музыка — это не просто набор звуков и текст под них. Это нечто более. Куда более.

... Полное возвышенных или низменных чувств.

... Красоты.

... Духовного смысла.

Музыка — это язык Высших.

Дай родиться вновь не из огня.

Дай родиться из воды и света.

Жить, не зная боли и проклятий

И не зная завтрашнего дня.

Жить, не ведая иных миров.

Жить, и не просить у них ответа.

Я безумен, отпусти меня.

Дай же мне родиться, боже, вновь! [13]

Последние аккорды умолкли. Я сижу все еще во власти музыки. Герольт смотрит на нас. Отодвинув стул, взглядом спрашиваю: "присядешь?". Мы единственные, кажется, кто на его старания вообще обратил внимания. Остальные заняты собой или спутниками.

Они отдыхают.

Фрай с ревностью (меня это улыбнуло — некромант ревнует, надо же) посмотрел на гостя около столика, но в сторону отодвинулся. При этом принципиально не стал больше обращать на нас внимания, занялся едой.

Уси-пуси... Чревоугодник. Смотри, пузо отрастишь.

Улыбнувшись представилась:

— Лилит.

Тут, некстати влез братец:

— Смотри, не влюбись у меня! Замучаю кошмарами на тему попсы!

"Заткнись!" — хотела сказать: "не отвлекай", но доброго тона Таль не поймет.

Герольт прислушался к чему-то, полуутвердительно спросил:

— Извините, мне кажется — или Общий не ваш родной?

Вот что значит — хороший слух! Сделать вывод об родном языке всего лишь из акцента! Мне подобное близко не дано — я даже ту же самую гитару настроить не в состоянии.

Надо это отметить:

— А у вас хороший слух...

— Так Общий не ваш родной? Если судить по акценту — Древний?

— Да. Я привыкла больше говорить на нем.

— Захотела пооткровенничать?! — влез Таль. — Меньше за собой следов оставляй: на Древнем уже почти никто не разговаривает!

Бездна! Не люблю, когда брат прав.

Но Герольт не стал ворошиться в этом ворохе белья. Может почувствовал, что мне не хочется продолжать разговор на эту тему?

— Как музыка?

— Песня... Слова прекрасны. Мне действительно понравилось.

Герольт улыбнулся, но чуть позже его глаза слегка прищурились, заметив мое лавирование словами.

— Слова? А музыка?

Хм... Как бы помягче выразить то, что думаю... Не каждый к критике относится с легкостью.

— Ну... Один инструмент, конечно, хорошо, но мне привычней группа.

— Группа? — заинтересованно подтолкнул меня певец.

— Несколько инструментов и ведущий вокал.

Герольт положил подбородок на кулаки, задумался. Умный, все-таки. Не стал сразу кричать о своей гениальности, и что в одиночку заткнет всех разом.

— Нда... Довольно простая идея. Простая. Но почему она никому не приходила раньше в голову? Не понимаю...

— Ну почему... Я вам о ней говорю же, значит, слышала ранее.

— И каково это? На что похоже?

"Таль!" — мысленно позвала я брата.

— Чего? — грубовато, но мгновенно отозвался тот.

"Можешь вырвать из моей памяти песню и вложить ее в какое-нибудь заклинание?"

— Хм... Сумбурно говоришь — нужно над тобой еще поработать. Но смысл понял. В общем, особых проблем не вижу. Но ты рискуешь - такой музыки нет в этом мире!

"Отстань! Я несу прогресс и просвещение! Буду устраивать тут революцию!"

— Не заигрывайся...

"ТАЛЬ!"

— Хорошо. Что желаем-с? Ваш ди-джей готов к эксплуатации.

"Не ерничай..."

Хм. А чтобы... Чтобы...

Ага! Остановимся-ка на...

Брат, как обычно с последнего времени, прочитал мои мысли. Я уже даже не пытаюсь закрываться — мы оба забыли "что тут кого". Мысли Таля часто путаются с моими и наоборот.

Опять недолгое молчание с моей стороны — диалог с братом не происходит мгновенно. И опять же, даже если Герольт и заметил паузу, то не стал задавать вопросы о причине.

— На что похоже? — переспрашиваю. — Я могу прям здесь проиграть некоторые песни. Хотите?

Ха, и я еще спрашивала?!

— Оу! Герольт опять нашел себе благородную слушательницу!

Молодой парень, чуть старше восемнадцати зим, с громадной долей зависти посмотрел на соседний столик, где обосновалась странная кампания. Высокий, сухощавый мужчина лет тридцати. Тяжелый взгляд, массивная фигура, непонятная, едва ощутимая аура угрозы вокруг... все это говорит, что с ним лучше не связываться и не переходить дорогу. А вот у Герольта чувство самосохранения сегодня явно спит. Мертвым, абсолютно мертвым сном. Потому что, рядом со спутницей этого мужчины умолкают любые подобные чувства.

Невысокая, особенно на контрасте со своим спутником. Короткие волосы цвета пепла, красивое лицо. От ощущения, что этот достойный приз жизни принадлежит не тебе, сводит скулы в приступе зависти. Фигура скрыта черной одеждой, подобранной со вкусом и приличной ценой. Жаль, правда, что девушка одета так строго — посмотреть бы на ее фигуру! За плечом рукоять клинка. Интересно, почему не отобрали при входе? Заведение-то считается "безопасным": все колюще-режущее и магическое следует сдавать на входе в камеры хранения.

Спутник красавицы время от времени бросает на занятую парочку взгляды полные ревности, но не лезет. Он что, получается, не ее "благодетель"? Девушкам на содержании таких вольностей не дозволяют. А судя по одежде — в незнакомку вложена немаленькая сумма. Возможно даже эстаххом.

Герольт и девушка улыбаются. Мужская половина молодежи скрипит зубами, две девушки, что с ними, язвительно смеются. Понимая всю ситуацию, они издеваются над чувством собственности парней: молодые люди не привыкли, чтобы подобные цветки дивной красоты находились в чужих руках.

Все-таки — они же маги.

Второй Круг Конклава. Еще не полноценные маги, но и учениками-первогодками уже не назовешь.

Герольт встрепенулся, посмотрел на девушку. В ее руке вспыхнул маленький огонек синего пламени, а до кампании донеслась странная музыка.

Искуссница!

Или, что более подходит для ситуации — Искусительница.

Итак, пройдемся по репертуару.

Начнем с любимого. Signs Of Betrayal. Герольт внимательно вникает в музыку, глаза полуприкрыты. Подобного он еще никогда не слышал. У мужчины даже где-то в глубине души зашкребся червячок зависти. Впервые. Впервые за долгие года.

Это непривычно.

Слишком музыка необычна, прекрасна.

Песня играет... но всему есть конец.

— Красиво... — Герольт вздохнул, потом признался: — Я завидую... — на миг мужчина замер, задумавшись — стоит ли открываться незнакомому человеку, но потом все-таки продолжил: — Завидую и радуюсь: знаете, вы мне показала — что мой предел еще не достигнут. Теперь мне известно, куда расти!

Я улыбнулась. Хорошо! Человек понял, что зависть должна толкать вперед, а не висеть на ногах цепями.

— Какая глубина полета мысли... главное — какой слог! Лиль, ты лучше в школе уроки родного языка не прогуливала бы. От построения твоих фраз меня трясет!

Критик проснулся. Интересно, что тебя такого умного и скромного из своего укрытия вытянуло?

— Что, что... — привычно-сварливым тоном ответил брат: - Посмотри направо. Видишь эту компанию из семи человек?

Угу.

— Могу спорить на что угодно: они сейчас подсядут к вам. Так что, ты Фрая попридержи — а то он их всех поубивает. Из ревности, — хихикнул брат.

Я тоже улыбнулась. Мысленно.

"Почему такая забота об этих придурках? Ну станет на семь представителей золотой молодежи меньше, нам-то какое дело?"

А братик-то оказался довольно дальновидным и меркантильным в плане своей просьбы:

— Они маги, Лиль. И через два месяца ты уже приедешь не на пустое место в Конклав. Хоть какие-то знакомые будут.

Ну... Резонно.

— Можно присесть?

Бурн, маг Огня второго Круга, постарался выдавить свою самую обворожительную улыбку.

Не спасло...

Спутник девушки поднял на подошедшего к столику убийственно-тяжелый взгляд, и огневику захотелось мгновенно оказаться где-нибудь подальше. Далеко подальше. И желательно, чтобы между ними была Пустыня.

Что-то в душе затравлено пискнуло: "МЕНЯ СЕЙЧАС БУДУТ УБИВАТЬ!!!". Все магические знания мгновенно куда-то улетучились, все позабылось, все, что вдалбливали под черепную коробку ученика Конклава.

А вот Фрай обрадовался этому наглому. Некромант привык, что все находящееся рядом принадлежит ему одному... и понять, что подопечная в данном вопросе не разделяет его взглядов, оказалось болезненным для самолюбия. Очень болезненным.

Убью!!! — диктует чувство собственности некроманту.

— Можно... — Лилит. Фрая словно окатило ледяной водой. — Если мой спутник не будет против.

Он? Против?

ЕСТЕСТВЕННО — ДА! ПРОТИВ!!! ЕЩЕ КАК!!!

— Вижу, — сказала Лиля, — что мой друг не против. Присаживайся. И остальных тоже прихвати.