Город Демиургов

Причём всё это было проведено за один год! Странная это страна, когда бьют поодиночке и других все молчат и тупо идут за твёрдой рукой. Но только сначала. Неизвестно на что рассчитывал Президент, когда вводил свои драконовские законы, но в жизни, как и всегда, сложилось всё иначе.

Когда переловили всех преступников, часто без суда и следствия, не утруждая себя поисками улик и свидетелей. В жизнь вошли жёсткие наказания, вплоть до лишения рук за воровство и массовый расстрел за групповые преступления. И тогда на той стороне закона остались только самые умные, сильные и вёрткие, те кто добивался всего сам и умел держать и наносить удары, когда это было нужно. Не имея больше поддержки со стороны продажных людей в форме (за взятки были придуманы самые изощрённые пытки), им пришлось стать по — настоящему стойкими и увертливыми. Просто чтобы выжить. Им пришлось встать в оппозицию власти, жёсткую оппозицию. Всё это вылилось в настоящую войну. Долгую и затяжную. У правительства были средства и обученные люди, у преступников отчаянная решимость и отрезанные пути назад. А загнанные в угол всегда дерутся яростнее и сильней. От тотальной войны уберегало лишь малое количество вооружённых стычек, чаще всего шли бои на интеллектуальном уровне. "Попробуй спрятаться, попробуй, найди" — негласный девиз той войны. Ну и кровавые драки в подворотнях. Часто в силовые структуры идут слабые люди, прикрываясь погонами они чувствуют себя вольготно в жизни. Теперь их стал пугать страх. Самый настоящий страх быть зарезанным на улицы лишь за наличии формы. Оставались в погонах, как правило люди прошедшие войну, те кто знал, как выживать и бить в ответ, у кого было развито чутьё на опасность. И смену они воспитывали себе под стать.

Были и бунты, но столь малочисленны, что их сразу затоптало тяжёлой поступью нового режима. Да и организовывались они часто влиятельными лицами прикрывавшими тем самым свои делишки. А сам народ тихо роптал в тряпочку и на кухне, рассказывали друг другу где они видели новую власть. Старики ещё стали вспоминать некого Сталина. Но всё-таки зверь, у которого постепенно стачивались зубы, пока он спал, начал потихоньку просыпаться и потягиваться, пытаясь понять, "где стучат".

Другие страны тоже сначала обомлели от такой наглости, но очнулись раньше, когда поняли, проснувшийся зверь и их по стенкам размажет. Во всю глотку запели правозащитники. Через каждый день придумывались всё новые и новые прозвища Президенту, один другого страшнее. Одна страна на западе, названия тоже не сохранилось, направила в их сторону войска. Но вовремя опомнились, когда Россия дала подышать воздухам своим ракетам. Вроде учебные запуски, только почему-то в их сторону. Тогда вместо солдат, в дело пошли угрозы о разных экономических санкциях. Старая Россия погибла бы, но новая просто вписалась удачно в новое веяние времени.

Президент разогнал весь парламент и думу, собрал вокруг себя молодых ярых сторонников своих идей. Покушения на него теперь можно было засекать по часам. Но бог то ли миловал его, то ли ему тоже было интересно посмотреть чем всё это закончится. Так что пули косили, яд выпивали совсем левые люди, телохранители быстро перестали спать без бронежилетов и оружия.

Президент же объявил, что протянем и без остальных стран и приказал затянуть пояса. Отныне Россия сама себя обеспечивала всем необходимым, благо ресурсы позволяли. Большинство частного бизнеса оказалось ликвидировано, остались только те, которых почему-то называли Нэпманами. Вместо зарплаты стали раздавать еду и не много денег. Причём хорошую еду, многие при старом режиме ели хуже. Президент хоть и был диктатором, но и заботился о своих людях, понимая, много из голодной коровы не выдоишь.

Всё чаще стали поминать Сталина, мол возвращаемся к послевоенным ударным стройкам. Народ не взбунтовался лишь потому, что выветрился из него дух настоящего восстания, всех пикетчиков разогнали на принудительные работы.

А ещё, как мне кажется в России никогда не бунтовали против нового течения, со времён крещения Руси. Да было тяжело, да работали, как черти, спали вповалку, чуть ли не на работе, но работали на новом современном оборудовании. Новое правительство не гнушалось контрабандных поставок из Европы новейших технологий, пока свои не поспели. Учёным раздали последние образцы техники, отобрав у частных фирм. За это учёная интеллигенция чуть на руках не носила, но были заняты так, что новые лаборатории уже всерьёз делались с кроватями. Многие последующие поколения учёных оказались зачаты там же, так сказать без отрыва от производства. Но была и другая интеллигенция. Та которая взросла на демократических дрожжах, и которые пророчили для России совсем другое будущее. Эти ушли в подполье. Таким образом у новой власти образовалась уже вторая оппозиция Как ни странно, но все более менее удачные покушения оказывались на их совести. От одного из них, например президент потерял ногу.

Весь остальной мир к тому времени оказался в ловушке своих идеалов. Та лента для Фафнира которой они опутывали Россию и связывали с собой, запутала их самих. Россия просто эту ленты переросла и вышла из неё, поняв, какой это бред. А вот остальные всё еще путались в своих убеждениях. С одной стороны надо размазать наглецов, навалиться всем миром, закидать ракетами по самые крыши. Но с другой стороны в ответ тоже можно получить по кумполу. По — настоящему! И это их пугало, ведь тогда они потеряют свои места, за них перестанут голосовать. Поэтому они поливали грязью новую молодую державу. Решили взять их измором.

И это у них почти получилось. Народ лишившись отдыха, к которому привык, но работавший, как вол, стал спиваться. Вечером в компании двух — трёх друзей, квасили по-чёрному, а потом снова на работу. Как роботы, запрограммированные, только на одну жизнь. Долго такой нагрузки организм не выдерживал и люди умирали, как мухи. Но оставались другие, закаленные новым временем, те кто понимал, страну нужно поднимать, поэтому работавшие в несколько смен без передыху, но в краткие минуты отдыха готовили восстание.

Как всегда это водится, теплые местечка крупных шишек пригрели родственнички нового Президента, а они с простым народом обращаться не умели. Если диктатор ещё мог пламенной речью заставить своих подчиненных "пострадать за Отечество", что же это за диктатор без харизмы? А вот его близкие родственники имели совсем другой разговор "с этим быдлом". Только они не разумели, что тот народ, который стоял у станков сейчас, были кем угодно, но только не быдлом. Оказавшиеся между ментами и бандитами, "правой" и подпольной интеллигенцией, работой и репрессиями, мужик стал самостоятельным, как никогда. Ещё никто не понимал, в этом бушующем котле рождается новый народ. Чтобы выжить в этом урагане смены времён человеку требовалась надёжная опора под ногами, и он нашёл её в себе. Всё чаще можно было услышать слова: "Я живу, вам не мешаю, так и меня не трогайте!" А чиновники всё чаще и чаще стали трогать, то налогами, то глупыми законами. А кому это понравиться? Значит вывод только один — революция! Вот только нынешнее поколение его уже вряд ли свершит, здоровье не то. Ну что ж, вон дети подрастают, а они то своих предков не подведут все в родителей. Новое поколение только росло, старое умирало за работой, а рабочие руки требовались уже сейчас.

Тогда Президент сказал гениальнейшую фразу: "Из России выдачи нет!". И понеслись к ним преступники и маньяки со всех стран. Должен сказать, про Россию мало, кто что знал, но почему-то у западников было ощущение, будто в России одни лохи, и там они будут в шоколаде. Только они не знали, Президент и своих то не берёг, а чужих...

Но тем не менее своё слово он сдержал. Сколько туда психов и маньяков к нему не приезжало в страну, ни одного не отдал обратно. Он, что дурак отдавать бесплатную рабочую силу в дома отдыха закрытого типа, которые назывались тюрьмами. Нет он поступал по-другому. Когда они все на понтах заходили на регистрацию, чтобы получить гражданство, то там их, угрюмые парни в камуфляже сажали в поезд, и на Камчатку осваивать дальний север, там тоже работы хватало. И что самое интересное никто на тюрьмы не разорялся, там хоть беги, хоть не беги всё равно кругом тайга и морозы.

Неожиданно моё внимание привлекли зашедшие в билиотеку. Я дал глазам немного отдохнуть и прошёлся к ним. В библиотеку зашли близнецы и Вир.

— Здорово, как дела? — спросил я.

— Нормально, — ответил Вир.

— Хреново, — ответили близнецы. — На нас с чего-то все взъелись. Шмарь Аквеля убить хочет, ревнивец чёртов.

— Я просто ухаживал, кто же знал, что она его девчонка? — оправдывался Аквель.

— То Зелень за нами с железякой гоняется.

— С карданным валом от своего робота, сам видел, — добавил Вир.

— Говорит, что мы опять его машину испортили. Типа вытащили какую — то железку из его машины и он чуть не погиб. А мы здесь ни причём. Клянёмся. Вот зашли сюда, надеемся, что нас здесь не найдут.

— А я здесь, чтобы книжку почитать. Задали, сказали обязательно. Историю Города, — сказал Вир.

— Я тоже её сейчас читаю.

— До куда дошёл?

— Ладно парни, мы пошли. Если будем стоять на месте, то нас найдут.

— А вы разделитесь, так вас будет труднее найти, — предложил я им.

Они посмотрели друг на друга.

— Попробуем, — сказал один, второй кивнул и они ушли.

А мы с Виром прошли к моему столу. Пока я читал, то народ поменялся, кто-то ушёл, кто-то пришёл. Студентки уже закончили с рефератом и ушли. На их место пришёл худой обтянутый кожей старик, кого-то он мне напомнил.

— Ну и как тебе их история? — спросил я.

— Да знаешь ли, они раньше не скучно жили, что не десятилетие, то войны. И вот, в чём странность войны идут, а население растет со страшной силой, — ответил он.

— Может воевать не умели?

— Да нет. У них в глубокой древности воевали как-то из-за бабы. Троянская вроде война звалась. Десять лет мутузили друг друга, половину героев с обеих сторон положили под дёрн. Один вообще был неуязвимый, ничего его не брало, только в пятку стрелой попали он и подох. Оборотень наверное был, серебреной стрелой попали, нас ничто другое и не берёт. Правда почему в пятку? Может дефектный, какой попался?

— Да вот, у них тут и поговорка есть душа ушла в пятки. Наверное в душу и попали.

— Во-первых, душа в пятки это про трусов, а среди оборотней трусов быть не может, по определению. А, во-вторых, у нас души нет.

На нас уже стали посматривать — слишком громко говорим. Мы понизили голоса и продолжили обсуждение истории жителей Города.

— Но больше всего, — продолжил Вир, — меня смущает цифра десять лет! Здесь и за четыре года одной войны с одной стороны полнарода, почти, скосило. А тут десять лет, да у них же люди должны были закончиться. К тому же одна страна приплывала воевать к другой, то есть по идеи к ним должны были косяками ходить корабли полные новых воинов. То есть корчмари должны были знать эти воды, как свои пять пальцев, но один чокнутый заблудился ещё на пару десятков лет. Ещё на богов грешил, как будто они существуют, сам наверное напился на радостях, когда его коняга выиграла.

— Может, приврали, для красного словца.

— У нас летописцев за это на месте бы... Подрастающее поколение должны точно знать, когда и кто кого бил. Чтобы больше на эти уловки не попадаться, и ловить на них других, кто учился плохо. Поэтому я и смотрю всю их историю. Слушай, а ты, не очень похож, на того, кто книжки читает. Тебе больше гантели подошли бы.

— Да, понимаешь, — начал я оправдываться в самом деле не удобно как-то, только близкие друзья знают, что я читаю. — Как-то травма у меня была, ну делать было нечего, попробовал почитать. Книга интересная попалась, со стрельбой, погонями, как по телеку. Вот с тех пор и балуюсь маленько.

— Понятно.

Наш разговор, и моё обучение прервал один из Авелей. Он ворвался в библиотеку ураганом и подлетел к нам.

— Парни Арвеля не видели? — спросил он задыхаясь от бега.

— Нет, а что случилось?

— Ой, чувствую беда с ним.

— Да объясни ты по порядку, что случилось то? — спросили мы с Виром.

— Мы разделились, как ты нам и советовал, — начал он потихоньку приходя в себя. — Я пошёл на верхние уровни, а он на нижние. Думали, что подождём, пока всё остынет. Даже сеструха с чего-то на нас взъелась. А потом я почувствовал, что с ним беда. Он по — настоящему попал в переплёт.

Я посмотрел на оборотня — вампира, он кивнул своей мохнатой головой.

— Да, они близнецы. К тому же ещё и маги, один чувствует когда больно другому. Он не врёт, и не преувеличивает, Кость. С Арвелем действительно случилась беда.

Близнец посмотрел на нас как на последнею надежду, словно мы сейчас его из штанин вытряхнем. Но мы сами были в растерянности. Что может случиться с человеком в школе магии? Да всё, что угодно.

— Нужно сказать в полицию, или как это здесь называется?

— Ты что не читал? — сказал мне Аквель. — Суды занимаются только преступлениями против власти. Если мы скажем, что у нас пропал человек, и подозреваются кто-то из своих, то посадят всех. Не взирая на степень принадлежности. Так что решать мы должны сами и наказать преступника тоже сами, это наше святое право.

— Вот что созываем всех наших у нас в комнате. Всё, разбежались — сказал я им, а на самом деле приказал. Всё-таки власть пьянит, жаль будет отдавать её Волку, он так просто это дело на своей территории не оставит.

Все на удивление послушались меня и пошли собирать всех кого найдут. А я не спешно пошёл в общагу. Не думаю, что всё так страшно, мало кто ему чего колданул. Наткнулся Арвель на кого — нибудь из недоброжелателей, тот ему и сказанул в сердцах проклятье. Сейчас выясним кто и где этот братец валяется. Придём, снимем проклятье и всё. В крайней мере кликнем кого — нибудь из учителей.

За такими думами я дошёл до нашей комнаты. Все наши уже были там. Быстро, ну ничего значит быстрее всё выясним. Надо же даже Ванёк здесь, мой серенький сосед, я уж и забыл про него. Действительно все, кроме Волка.

— А где, серый? — обалдело спросил я.

Все переглянулись, не поняли про кого это я. Потом дошло.

— Он скоро совсем у своей психованной поселиться, — ответил Знах.

— За то в женской общаге, а нам туда вход запрещён, — поддакнул негр из его шестёрок. — Им видите ли серьёзных отношений подавай.

— И не говори, совсем оборзели, чуть ли не замуж бери. И что теперь на каждой жениться? — квакнул ещё кто-то из их угла.

— Хватит! — прикрикнул Шмарь. — Мы здесь по — другому вопросу. Кость начинай.

— Да — да, Мосол, мы слушаем.

Я прошёл к своему месту и бросил на подушку книжку. Взял из библики полистаю на досуге их историю. Судя по всему слово представляется мне, хорошо. Вышел к двери и встал у косяка, так на всякий случай, мало ли кто психанёт и попытается убежать. Все сели на свои койки и посмотрели на меня, мол базарь, раз такую честь оказали.

— Все знакомы с проблемой?

— Не-а, и чего это ты раскомандовался, Мосол? У нас здесь с командирами короткий разговор, — раздался голос из угла Знаха.