Город Демиургов

Город.

Пролог

Они напали ночью, за несколько часов до восхода светила. Разом смолкли все звуки, нападавшие позаботились, чтобы их никто не заметил до самого последнего момента. Бесшумные тени скользили к затаившимся секретам, обманывая датчики и заклятия слежения. Тихий вскрик в ночи и мёртвые дозорные валились на землю. Лишь с двух постов вверх взлетели сигнальные ракеты. Не дав им взорваться и оповестить врага, навстречу ракетам метнулись тёмные крылья мрака поглотив заряд. Тени продолжили своё стремительное и смертоносное шествие, незаметно вырезая всех на своем пути. А за ними выдвигалась неисчислимая орда, слепая всесокрушающая мощь, земля стонала и прогибалась под их ногами.

В укрытый дзот вбежал дозорный с вышки.

— Они идут! — заорал он.

— Как дальние посты их так близко подпустили? — удивился командир. Впрочем он быстро взял себя в руки. — Оповещение по всем каналам связи, орудия к бо...арг-х-х-х, — окончание потонуло в крови.

С неразличимой для глаз скоростью чёрный меч из тени прочертил кровавую полосу на горле командира. Через несколько мгновений воин тени отправил за грань жизни дозорного, радиста и пулемётчика. Последний удар должен был обрушиться на аппаратуру, по которой уже пошёл сигнал тревоги. Со звоном меч, сплётенный из тени, наткнулся на посох. Обменявшись стремительной серией из выпадов и парирований, человек с посохом выиграл время для подготовки завершающего удара. Землянку затопил поток яркого всепожирающего огня. Усилием воли маг направил его за ту грань реальности в мир теней, откуда и пришёл таинственный убийца. В беззвучном крике воин теней исчезал в объятьях своей старшей сестры — Смерти. Никакое обычное оружие не могло его убить, но маги на то и маги, чтобы повелевать силами мира. Вопрос, как всегда, только в цене...

— Чёрт, — сожалеющее сказал маг смотря на обгорелые останки товарищей.

Он дремал в соседней коморке, когда раздался крик дозорного, ещё совсем мальчишки. Ему хватило пары секунд, чтобы проснуться и метнуться в дзот, укреплённую титановыми листами землянку. К сожалению этого хватило и ассасину.

— Это, что-то новенькое, — маг задумчиво почесал, уже с заметной сединой бороду, думая про загадочного убийцу. — Хаос горазд на придумки, его за ноги да об косяк! — ругнулся он. — Ничего, мы ещё повоюем.

Покрепче перехватив посох он выбежал из уничтоженной огнём полуобвалившейся землянки. Аппаратура сгорела, но своё дело сделало. По всем линиям обороны заорал сигнал тревоги. Город в спешном порядке мобилизовывал все свои силы для смертного боя.

Маг окинул взглядом пока тихую равнину. Ночь, крепчающий ветер и полная тишина раскинувшая свои мягкие лапы на этот мир. "Наверное, заклинание тишины навесили", — подумал маг глядя на чернеющий от легионов Хаоса горизонт.

— А хорошая ночка выдалась. Жалко... — сказал он в пустоту. — Прощай, любимая.

С нарастающим свистом в дзот ударила болванка с магической начинкой. Снаряд уничтожал все известные личные магические щиты спасти могла стационарная защита с генераторами силового поля, но её тут не было. Всё это умирающий маг знал, как знал и то, что ему уже не убежать. Но он всё же успел сфокусировать и перенаправить взрывную волну в сторону воинов Хаоса, свой последний плевок в харю врага.

Потревоженный ночным криком тревоги, сон быстро слетал со спящих солдат. Рывком поднимая себя с кроватей они пулей одевались в обмундирование и привычно бежали к своим постам. Оружие они схватили ещё раньше чем надели штаны. Спать сегодня не придётся никому, даже мёртвым.

По приближающейся орде уже стала отрабатываться дальняя артиллерия. Тяжёлые снаряды с ядерной начинкой и выгравированными рунами со сверхзвуковой скоростью понеслись в небо. Легионы Хаоса проглатывали ядерные взрывы, как комариные укусы. Место убитых быстро занимали новые воины. В ответ со стороны Хаоса, сжигая воздух, протянулись плазменные лучи. С ослепительными искрами они разбивались о поднятые щиты. Но обе стороны знали, что время настоящей битвы ещё не настало, это так, пристрелка. Настоящий ответ, кто выживет и победит решится в рукопашной. И столкнётся в схватке яростная песня на бешеный вой.

Двое сидели в окопе, ожидая приказа. Оба молодые здоровые, только глаза усталые. Один рыжий, веснушчатый, второй неестественно бледный и худощавый. Им выпало сегодня идти в дозор на смену поста, но они не успели дойти когда прозвучала тревога. Разводящий погиб от случайного осколка пробившегося через щиты обороны. Они залегли в ближайшем окопе, одни посреди пустого поля. Теперь их рубеж здесь, пока не поступит соответствующий приказ. Пока развлекаются парни из артиллерии и маги старшего круга. Пехота сидит на своих рубежах в томительном ожидании. Её время, время царицы полей — матушки пехоты, ещё не настало.

— Тьфу, черт, я уж думал глюки, — сказал рыжий сквозь эхо разрывов другу.

— Чё такое?

— Да я уж думал дома взлетают. А это авиация свои корабли поднимает. Летуны чёртовы.

Худощавый посмотрел на ночное небо, где развёртывались в боевое построение авиационные расчёты Города. Тяжёлые неповоротливые крейсеры в сопровождении истребителей и юрких драконов. За ними сновали воздушные корабли сочетающие в себе хорошую защиту и маневренность. В их задачу входила охрана броненосцев на летающей платформе, с установленными там установками и генераторами щитов. Венчали тяжёлые корабли гигантские драконы с размахом крыльев на полнеба. Древние драконы, разумные не в пример своим малым собратьям и являлись главными командующими воздушной эскадрой. Кому, как не им, рожденным небом, знать всё о воздушных сражениях. И потом, броню этих гигантских разумных рептилий ещё не удавалось пробить никому, даже смертельному сплаву магии и техники. Говорят такое удавалось только Магистрам-демиургам, но кто этому поверят, даже не смотря на всё их не слабое могущество.

— Да фигня..., — ответил худой. — Вот скоты, специально перед рассветом напали.

— Не боись, солнце тучами закроют, вас не бросят. Не впервой. А хочешь, можешь и мой плащ-палатку взять от рассветного солнца закрыться.

Худой промолчал, но плащ взял, хотя и знал, что поможет мало. Да и потом, когда взойдёт солнце, пусть его и занавесят тучами, но и он лишится половины своих сил.

— Да, тяжело вам, вампирам, — посочувствовал рыжий.

Он почесал шею, обнажив старый шрам. Его напарник молодой вампир стыдливо отвёл глаза. Рядом со шрамом соседствовали два следа от клыков, классический поцелуй вампира.

— А, брось, — заметил его взгляд друг. — Ты бы умер тогда без крови... А если вспомнить сколько раз ты меня вытаскивал из самого пекла, чаще всего в предсмертном состоянии, то вовсе этот укус фигня.

— Но ты мог обратится, — тихо заметил молодой вампир. — Тогда бы ты никогда не смог бы пройти операцию на мага. Ты бы не смог исполнить мечту, стать полноправным магам из старшего круга.

— Но ведь не обратился же, — беспечно махнул рукой парень. — А это что за херь выситься?

Вампир глянул в ту сторону куда смотрел его приятель. От увиденного он забыл о восходящем солнце. Смертельном враге даже высших вампиров.

— Нет! — вскрикнул парень закрывая его своим телом, судорожно дёргающейся рукой он пытался развернуть свою плащ-палатку и укрыть друга.

— А-а-а-а!, — заорал вампир чувствуя как он тает под неумолимым солнцем, как его не-жизнь вытекает сквозь пальцы. Перед его носом мелькнула оголённая рука с так соблазнительно бьющейся жилкой.

— Пей, — тихий шёпот в ухо. — Так ты сможешь пережить рассвет...

Клыки сами выступили из верхней губы...

За много километров от них, в самом центре обороны Города кипели свои страсти. На командный пункт с реактивной скоростью вбежала посыльная.

— Иномировая тварь с юго-запада! Пограничные округи уже стали проваливаться! — с ходу доложила она.

Мужчина, к которому обращались эти слова в бессильной злости сжал рукоять меча на поясе. Он ещё раз осмотрел командный пункт в тщетной надежде. Но ничего не изменилось, всё тот же просторный зал посреди которого была развёрнута голографическая панорама битвы. Множество разноцветных и постоянно меняющихся символов, смысл которых был понятен лишь специалистам. А здесь собрались одни профессионалы. Единый организм из связистов, аналитиков и командиров и кучи других людей казавшихся здесь лишними, но лишь на первый взгляд. Зал наполнял крик, ор множества злых и сорванных голосов, кто-то отдавал приказы, кто-то докладывал обстановку на своём рубеже. Группа аналитиков принимала и обрабатывала все полученные доклады в попытке предсказать следующий шаг противника. Несмотря на работающие на полную мощность кондиционеры и сильные заклинания очищения, на команднике прочно повисла плотная пелена сигаретного дыма, смешанного с запахом крепкого кофе. Добавлял в общую палитру запахов, нотку едкой горечи сера. Некоторые демоны от напряжения забывали контролировать себя и выдыхали её по привычке. Ангелы из аналитиков недовольно морщились, но молчали, сейчас все на пределе.

— Магистр! — проорала посыльная привлекая к себе внимание.

— Да, я тебя слышу, я думаю.

— Да когда тут думать?! Даже не вступая в бой эта тварь одним своим присутствием разрушает этот мир, его магическая плотность слишком велика, чтобы её выдержал хоть один из существующих миров! Мы...

— Я знаю! — сорвался Магистр. — Знаю, что если мы потеряем этот мир, то с ним потеряем и налаженные связи с другими мирами, это отбросит нас на несколько десятилетий назад. А это первый шаг в бездну.

Он посмотрел на посыльную. Молоденькая смешная девчушка лет четырнадцати — пятнадцати, с нелепым беретом. Симпатичная, как впрочем и все эльфы. Сейчас её ушки поднялись делая лицо очень обиженным и расстроенным. Губки надула в глазах блеснули незаслуженные слёзы. "Неужели обиделась на мою резкую речь? Надо с ней помягче", — мелькнула мысль магистра.

— Это уже пятый иномировый монстр напавший на нас, — тихо сказал он ей. Посыльная побледнела и привалилась к стенке, она поняла, насколько они влипли. — Пятый, а Магистров боевой демиургии, вместе со мной, четверо. У других из Совета просто не хватит сил.

Магистр ещё раз оглянулся на своих людей и далеко не людей. Маги старшего круга и приближенные к ним по силе и званию, тыловики. Они не справятся, даже всем скопом, только полягут все. Город окажется обезглавленным, полевые командиры не в счёт, иномировые твари совсем другой уровень. Даже среди Магистров не каждый сможет одолеть их.

— Я пойду к северному, ты, — Магистр повернулся к стоящему позади нему существу укутанному в плащ с ног до головы. — К тому, про которого донесла Ларка.

— А..? — начало было существо в плаще.

— Ты с ним, — на этот раз взгляд был брошен посыльной. — И не спорь, там ты принесёшь больше пользы. Он, — кивок в сторону существа. — Главный, от тебя требуется лишь твой опыт и чутьё. Силы у него хватит, но он ещё только ученик, не полноценный Магистр.

— Хм-м, — отвернулась Ларка. — Я курьер по особо важным делам.

— Ты старейшина эльфов, что вздумала на старость лет поиграть в девчонку на побегушках! — поставил её на место криком магистр. — А ну живо выполнять приказ! Вперёд и только попробуйте умереть, я вас от самой Смерти достану, рады не будете.

В устах Магистра начинавшего свой путь некромантом, эти слова звучали не пустым звуком. Ларка, нет уже Элариона, как звучало её полное имя, подтянулась. Теперь не девчонка подросток, а старейшина эльфов, разменявшая тьму веков, стояла перед Магистром. Внешне ничего не изменилось, но лицо стало жестче, заиграли желваки, взгляд стал острым прицельным.

— Магистр Михаил!

— Да, — он обернулся к одному из операторов-связистов.

— Магистр Роак вынужден отступить, спрашивает разрешение.

— Твою дивизию, — ругнулся сквозь зубы магистр Михаил. — Пусть отступает в заранее подготовленный мир и уводит за собой свою тварь. Главное увести это чудовище из нашего мира. Пусть держится там сколько сможет, если станет совсем туго, то пускай сваливает, уничтожив мир вместе с тварью.

— Он не сможет увести за собой тварь, нужна помощь, — доложил через некоторое время связист.

— Так, сладкая парочка, — крикнул в зал Магистр. — Пулей к магистру Роаку, поможете увести гостя к чёртовой матери.

Из сигаретного дыма выплыли фигуры ангела и демона. Поклонившись они исчезли выполнять приказ.

— Ты ещё здесь? — вопрос адресовался ученику.

Также поклонившись он направился к выходу. Спину он держал неестественно прямо, наверное чтобы не так были видны дрожащие коленки. Он явно трусил, но тем не менее шёл, есть такое слово — надо!

Элариона мягко улыбнулась ему, встретилась взглядом с Магистром. Кивнула ему одними глазами: "сохраню и верну" — пообещала она. Магистр Михаил улыбнулся ей уголками губ: "спасибо".

Собравшись с мыслями он крикнул в сигаретный кумар, зная, что его услышат:

— Старик, ты старший!

Крикнув он растворился в воздухе. Город уже начал содрогаться, земля вставала дыбом, натужно выл взбешённый ветер. Надо было уже кончать с этой тварью на севере.

Энкралан медленно вышел на середину зала, принимая командование на себя. Кто бы мог подумать, что он, Король перворождённых, самый старший среди всех собравшихся здесь вместе взятых, ну кроме может быть Эларионы, будет служить людям! Он, помнящий запах только что сотворённого мироздания, следует указаниям этого человека и ещё одного драконида. Пусть и полукровки, все дракониды полностью перешли на сторону врага, как хорошо, что выдержать этих монстров может только один мир во вселенной. Даже межмировое пространство растекается перед ними, не давая покинуть свой дом, свою тюрьму. Как этот полукровка сумел оттуда выбраться и как туда попала его мать оставалась для Энкралана загадкой. Ответ может, знает только один Магистр Михаил.

Да и Элариона хороша. Старейшина всех эльфов служит курьером, пусть и не простым. Так ведь сама пошла туда, никто не заставлял. Ей предлагали место в Совете Города. Но она отказалась, как она сама сказала : "Есть информация которая должна быть доставлена, во чтобы — то не стало. Хотела бы я посмотреть на то чудо, что решит мне помешать её доставить". Хотел бы на это чудо посмотреть и Энкралан, пока оно ещё будет жить. Силой она могла запросто сломить любого мага старшего круга, но до уровня Магистра всё же не дотягивала. Не дано эльфам творить миры. Знать бы кто дал людям такую привилегию, быть демиургами. Почему они и ещё парочка видов существ. Из них одна раса сгинула ещё в молодость Энкралана, одна, как ни странно не разумна, живут в междумирье, отгородившись от всех созданными чудовищными мирами. Экспедиция доказала, миры они творили случайно, руководствуясь инстинктом, а не разумом. Тем не менее пробиться к ним так и не удалось, слишком уж не проходимыми миры оказались. Даже Магистрам не удалось их развеять. Одна радость пробиться к ним не смог и Хаос.

— Десант в районе Башни! — Заорал связист.

Энкралон оборвал поток мыслей, сейчас нужно руководить обороной.

Он сидел на пригорке и любовался закатом. С того места где он сидел, открывался хороший вид на поле недавней брани. Жители Города выстояли, отбились, впрочем как и всегда. Что бы Его уничтожить захватчикам нужно будет составить план похитрее. Мысли текли неспешно, с сытой неторопливостью. Он тяжело вздохнул, надо было браться за дело. Пора пополнить списки жителей Города. Нужно добавить последнего члена в одну довольно весёлую компанию, и можно приступать к Игре. Опасной Игре, она либо потопит, либо выведет Город на совершенно новый уровень.

* * *

Боже, до чего же мне плохо. Как хочется сейчас взять и умереть, может хоть так мне станет легче. Жутко болит голова, перепробовал все таблетки и микстуры в доме, ничего не помогает, осталось лишь последнее средство — топор!

— Совсем плохо? — спросила мать.

— Угу — ответил я.

Вот уже неделю меня лихорадит. Как в деревню на день рождения съездил, так и слёг. Жуткий понос, иногда рвота, прочие признаки отравления. Вот ещё бы знать чем. И угораздило же меня отравиться в последние дни лета. Вот и каникулы к концу подходят, скоро ещё и цветы зацветут.

— Может, врача вызовем? — спросила из-за двери мама. Волнуется.

— Давай! Мне сейчас лишь бы отмучится, — ответил я скручиваясь от болей. До чего же мне сейчас... плохо.

Сначала думал, что обойдётся. Поболит денёк и пройдёт. У меня всегда так, когда болею, один — два дня меня крутит и колбасит не по-детски, а остальную неделю преследуют лишь лёгкие симптомы. Но неделя прошла, а боли не отпускают. Да чёрт с болью, я крепкий, переживу. Пропала охота, желание. А это уже главный признак болезни. Сел за комп, не играется, взял книжку, не читается, по телеку в жизни ничего интересного раньше полуночи не покажут (пусть каждый подумает в меру своей испорченности). Вот и хожу неприкаянным призраком по дому. Надо было разумеется раньше вызвать врача, но так уж мы устроены. До последнего протянем, но за помощью не обратимся, боимся потревожить столь занятых людей.

Держась за стенку добрёл до кровати. Становиться всё хуже и хуже, боль накатывает волнами, организм очень быстро устаёт, нужно совершать меньше движений и побольше спать. Только сон приносит не облегчение, а наоборот изматывает до последней степени. До чего же мне всё это надоело.

Сквозь вату в ушах слышу телефонный разговор, всё-таки мать позвонила в поликлинику. Мой сон прерывался лишь экстренными забегами в туалет к нему родимому, к кафельному изделию, чтоб он провалился. Хотя не надо, мы уже с ним сроднились за последнее время.

— Да что же это такое, чем же ты отравился? Слоняешься по дому, словно приведение, ни кровинки на лице. Краше в гроб кладут.

— Не знаю, — отвечаю матери. — Скоро там доктор?

— Обещали, через час.

— Значит к вечеру подъедет. Я столько не протяну, да и толчёк тоже.

— Ну что же я смогу сделать? Давай в аптеку сбегаю.

— Сбегай!

Она ушла, а я остался наедине с собой и керамическим изделием. Потянуло на умные мысли, потом понял, какой всё это бред, и взялся за туалетную бумагу...

Я спал когда пришла мама. С порога она сказала:

— Фух, вот таблетки принесла. Говорят очень хорошие помогают практически сразу.

А за окном мягко напоминала о себе осень, давала понять, скоро её время. И лето постепенно сдавало права своей преемнице. Но напоследок дарило всем желающим свои тёплые лучи и хорошее настроение. На смену им скоро придет пасмурная погода и меланхолия. Зато цветы распустятся, за моим окном уже видны набухающие почки. Хотя чего это я, ударился в несвойственную мне лирику, наверное из-за болезни. Или как раз из-за этих почек, наливающихся зеленью, ждущего своего времени. Но вроде рано ещё.

Я продрал глаза. Мать сняв только обувь прошла ко мне в комнату. Только она дала мне, аптекарскую гадость, и стакан воды, как пришел врач. А мы уже и не ждали.

— Итак, что тут у вас? — задала она извечный вопрос, всех медиков. Наверное это у них это профессиональное. Так и охота ответить: " Здесь стол, а здесь стул, не жидкий, деревянный".

— Да, вот рвота, понос уже неделю, и температура высокая. Купила лекарство, не знаю, может, поможет.

Врач взяла таблетки, посмотрела, с умным видом, и положила обратно, видно сама первый раз в жизни их видит. Я с олимпийским спокойствием дал её холодным пальцам ощупать себя. С какого... у неё такие ледяные руки, на улице плюс 30. А может это у меня такое горячее тело?

— Отравился, — констатировала она.

Гениально, а мы не знали, дальше ещё лучше.

— Придётся госпитализировать.

Хотя, может всё и не так плохо, повезёт и удастся на законных основаниях прогулять начало учебного года, живём братцы — кролики. А это ещё и освобождение от физры...

— Ладно, собирайтесь, скоро за вами приедет блочник, — сказала доктор и собравшись ушла.

Ага, блочник приедет. Тут, если кто не знает, я объясню. Во время эпидемии очередной заразы, уже забыл её названье, но это и не важно. Так вот, больных, не госпитализировали сразу, как должны были, а по наказу врачей, просто отправляли пешком на обследование. Все врачи решили, что это легкая практически не опасная болезнь. А это оказалась мутация и довольно серьёзная, и больных требовалось немедленно изолировать, но тогда об этом никто не задумывался. А когда десятерых вынесли вперед ногами, то уже начали думать, а от чего они умерли? Ну потом разумеется, нашли лекарство, кому повезло тех вылечили. Вдруг история повторяется да не один раз. И самое интересное, во всех случаях болезнь разная, а разносчик один — сами больные ходившие по улице.

Тогда и создали блочники — спецмашины, со всеми убранствами инфекционной палаты, разумеется в компактном варианте, которая вставляется в "общий коридор". "Общий коридор" — это такая больница, в виде длинной кишки, с множеством шлюзов для блочников. Там также дежурят врачи, приходят посетители, только сами палаты ездят по городу. На мой взгляд маразм полнейший. Один из главных недостатков в том, что если там уже есть пациент, то он едет вместе с машиной за следующим больным (по привычке все палаты делаются двуспальными). А если его ещё пришли навестить, то посетителям приходилось ждать когда он приедет с вынужденной прогулки. И вот мне сказали сидеть и ждать такой бред на колёсиках.

Раньше мне лежать в инфекционной палате не доводилось. Вообще у меня организм крепкий, редко когда болею. Не зная, что с собой брать, бросил в пакет чтиво из библики и так, пару мелочей. Мамка добавила своё, пакет существенно увеличился в размерах. Такое ощущение, будто я собираюсь в дикую тундру на зимовку, она мне туда только спички и соль не положила. За то всего другого не пожалела, например, два рулона туалетной бумаги...

Накинув куртку спустился в подъезд ждать когда за мной приедут. Только сейчас заметил ещё один тупизм. Ведь блочники задумывались чтобы люди не разгуливали по городу и не заражали других, а врачи говорят, встречать машины у подъезда. Ни чему не учимся, каждый шаг в нашем учении дорого оплачен. Пока везёт и цена не так уж и велика, а если... Хотя нет это уже не мои проблемы, вон у нас сколько спиногрызов — интеллигентов пусть они и думают.

Окна дома проводили мой путь в недра машины своими бездонными глазищами. Ну ни хрена себе загнул, надо будет где-нибудь записать на память. Когда я их увижу в следующий раз, через неделю, две?

Черт, хорошие таблетки мне мать купила, практически всё прошло, по крайней мере голова больше не болит.

И ещё раз, черт — сосед. В смысле не чёрт сосед, а просто сосед, но до чего же обломно. Одному ехать спокойнее, или на крайний случай с симпатичной девушкой. А сосед ни с какого бока девушкой не был. Да и не кладут в одну палату женщин и мужчин. Но помечтать же можно? Мужчина в возрасте, по его виду можно было с уверенностью сказать, дома полная чаша: дети, внуки и любящая жена. Приглаженный, умытый, заботливо подстриженный, с короткой жесткой щетиной и абсолютно не выразительным лицом. На столике накрытая поляна из деликатесов, правда рассчитанная только на одного. Одетый в тельняшку, и потертые треники. Обычный дед, больше ничего про него не скажешь. Когда я вошёл он лежал на койке и читал книгу. Хоть в чём-то мы схожи.

Наспех поздоровались, познакомились и я начал обустраиваться. Успел только кинуть свои вещи во встроенную тумбочку, когда этот агрегат тронулся. Не знаю сколько лет он в эксплуатации и на какой свалке его собирали, но я слышал дребезжание каждого винтика и всерьёз опасался чтобы не отвалились колёса. Поедут ещё отдельно от нас, вот веселуха будет.

Раньше я видел блочник только на улице, внутри же мне пришлось побывать впервые. Блочник представлял собой широкий кузов с маленькой кабиной водителя. В кузове смогли поместиться только две откидные койки, одна поближе к задней двери, другая к кабине, две тумбочки, и биологический санузел, отделённый ширмой, ну и кран с раковиной. Ничего лишнего, другими словами удобств никаких.

Раскидав свои вещички по тумбочке, решил посмотреть, куда мы вообще тащимся, вроде городок у нас не большой, а везут нас уже долго. Я на край нашего города доходил за полчаса, а мы движемся уже два часа! От мыслей меня отвлёк голос соседа:

— А б..., ... — и дальше тоже не прилично, — Куда он нас так долго везёт, здесь ехать пять минут.

В жизни бы не предположил от интеллигентного вида старичка такого многоэтажного мата. Угораздило же.

— Не знаю, — честно ответил я, и посмотрел в окошко к водиле.

В стенке между кузовом и кабинкой было вделано окошко, традиционно занавешено легкой тряпкой, именуемой занавеской. Обычно в него смотрит врач, не случилось ли чего с пациентом. Поэтому занавеска обычно отдёрнута и служит лишь для уюта. Странно, но обязательного доктора в кабине не было, и водитель странный, совсем не тот, который подобрал меня у дома.

— Ну, чего там, — спросил меня старик.

— Не знаю, но водитель, мне не нравится, что-то в нём не так.

— С чего ты так решил? Нормальный мужик, анекдоты вечно балаболил, когда мы ехали в прошлый раз. А сейчас почему-то молчит, может, случилось чего, тля — муха... (повторить весь текст не позволяет воспитание) может ему помощь требуется?

— Не знаю, но морда у него не по ГОСТу. Посмотрите сами. Я по крайней мере изъянов не увидел, — ответил я. — Только глаза у него красные и бешеные, да и баранку он крутит, будто впервые её видит. А так во всём остальном нормальный мужик. Вроде

Сосед сам пробрался к окошку и посмотрел туда. Мимо нас в единую стену слились проносившиеся со стремительной скоростью ёлки и сосны. А это уже за чертой города. В мою голову закралась подленькая мысль, что-то не так. Нас подбросило на колдобине, кажется, выехали на просёлочную дорогу, откуда она у нас? Здесь же магистраль проходила. Да и лесомассив когда успел вырасти? Ещё одна выбоина и машина пошла легче и со странным звуком пустоты.

— Аллё, водила, я конечно не специалист, но мне почему-то кажется, что на прошлой кочке мы оставили свои запчасти.

В подтверждение моих слов пол под ножкой соседской кровати провалился, а двигатель заработал с перебоями. Водила, в ответ залепетал на не знакомом языке, с особым выделением некоторых букв, будто писал их с заглавной буквы:

— ЛАГТяэЦЙ, — и дальше вообще не понятно, а после ещё и на ультразвук перешёл.

Мы с соседом переглянулись, или водила прикалывается, или он полный псих. Во второе верится легче. Кажется мы сильно вляпались по самую развилку.

И тут на всей скорости мы въехали в овраг, рассыпая по пути остальные составляющие нашего металлолома, гордо именуемого блочником. Лязг, крики матом на двух языках. Всё перемешалось, где верх, где низ. А машину никто не останавливал, и мы с диким криком продолжали нестись дальше. Я упустил на неопределённое время нить событий. Только глядь, сосед и водила застряли в окошке с разных сторон. Когда успели? Матерясь многоэтажным матом оба пытались залезть в кабину. Что водитель ругался я нисколько не сомневался. Я бы то же ругался, если застрял в узком проёме с небритым и кричащим стариком.

— Вылезай, ..., — орал сосед. — Сначала научись водить нашим транспортом морда жидовская. Я тебе покажу, как надо...

Я же в это время сидел на дырке в полу, и пытался понять, почему так холодно? И тут сбылось моё предсказание — отвалились колёса, причём задние, причём оба сразу. По моей задней точке, точно наждаком провели, боль дикая. А откуда здесь асфальт? Вроде на просёлочную дорогу поворачивали...

С диким криком я подпрыгнул вверх, поздоровался головой с потолком и упал на свою тумбочку. Оседлав её руками и ногами продолжил мотаться по блочнику уже верхом. Отбил себе всё что можно и особенно то что нельзя, но свою мёртвую хватку не разжал. Коррида продолжалась до тех пор пока бедная тумбочка не развалилась подо мной. Последняя кочка и машина врезалась окончательно. Резко запахло паленой резиной, а откуда-то из-под низа повалил дым. Отплёвываясь кровью из прокушенной губы, раскидывая в стороны останки сломанной тумбочки, я сёл и осмотрелся.

Кругом сплошная неразбериха, бардак и полный хаос. Разобраться где, кто, кого, в этом дыму и бедламе было просто невозможно. Хотел открыть окно, подышать свежим воздухом, наткнулся на унитаз, боже, как он мне надоел за последнее время. Подышать свежим воздухом, помог водитель. Он вышел через заднюю дверь... вместе с нею. Дико вереща на своём языке он скрылся в неизвестном направление, держа дверь под подмышкой. Псих!

Я вышел посмотреть, куда нас занесло. Осмотрелся и обомлел. Вокруг асфальтовое поле, усеянное обломками, воронками, гильзами и прочими следами войны. Блочник врезался в рельс торчащей из-под земли. Чем они здесь воевали?!

И тут мой взгляд наткнулся на Город.

Именно так, с выделением, он этого заслуживает. Громадины домов и зданий носили на себе следы долгой осады, но тем не менее были прекрасны в своей гордости и величии. Высокие шпили зданий грозились порвать небо на мелкие куски. У подножия зданий — гигантов стояли дома поменьше, больше похожие на сторожевые башни. Отсюда можно было разглядеть на их стенах следы от копоти и выбитые окна — бойницы. У самой земли плоские бетонные строения с прямоугольными амбразурами и почему-то плоской площадкой на крыше. На фига она дотам, я так и не догнал. Бесспорно этот психопат нас не в поликлинику завёл. По крайней мере про такие больницы я ещё не слышал.

Вот интересно, а где мы? Далекое прошлое, недалёкое будущее, пришельцы с далёких планет или сдвиг между мирами. А может это у меня сдвиг по фазе и это глюк?

Одно ясно точно, идти туда придется, просто по закону жанра. Правда там могут оказаться такие же психи, что и наш водила и возникнут проблемы с общением... Ладно, где наша не пропадала, пойду туда. Всё равно здесь больше делать нечего, а там может, помогут. Здесь мне делать больше нечего. Искать дорогу домой бесполезно, заблужусь и сгину в первом болоте. Я из тех людей которые в трёх соснах блуждают.

Только надо запастись продовольствием, правда еды мне мамка с собой дала не много. Ладно одолжу у соседа. И тут меня, словно громом звездануло, а что же с моим соседом. Я бегом к кабине. Слышу, ругается, значит жив коптилка.

Осколки стекла разлетелись по всему пространству, приборная панель разбита вдребезги, а мой сосед, забыл, как его звать, лежат на сиденьях с закрытыми глазами и матерился втихомолку. Вроде руки, ноги на месте, крови не много, значит всё в порядке.

— Ау, вы меня слышите, — я постучал ему в остатки от окна. — Я тут возьму у вас продуктов, схожу в город, здесь неподалеку. А вы потом, когда оклемаетесь меня найдите там, я всё верну. А если помощь потребуется, так скажите, кого — нибудь к вам пришлю на помощь. Все равно сам помочь ни чем не могу.

Не получив внятного ответа, направил стопы в кузов. Накидал в пакет всякой жратвы, преимущественно соседской. Ну обещал же верну! Наверное. Ничего другого решил с собой не брать, авось не понадобится. Вроде всё, теперь главное, чтобы не подстрелили. Я вышел из блочника навстречу серым громадам Города.

Солнце заходило за край и его ярко красные лучи выжигали моё прошлое калёным железом. Свой новый восход я уже встречу там. Кто кого переборет, кто кого сломает и сделает своим, я его или он меня? Передо мной встал Город.

Мои самые худшие опасения не оправдались, никто в меня не пальнул, хотя бойницы и амбразуры в дотах не выглядели заброшенными. Совсем наоборот, на них прочно лежала печать недавних битв и сражений. Следы копоти и выбоины от пуль и снарядов.

Вблизи Город казался ещё угрюмее и величественнее. Крепкие коренастые дома — стены стоят рядом с высокими и лёгкими зданиями, чьи шпили доставали и карябали небо. Но эти легкость и воздушность были также опасны, как и изящество и острота шпаги. Чувствовалось, что здесь каждый камешек защищает своих хозяев и готов стать оружием в их руках. Каждая веточка бросится под ноги нападающим. Да, те кто здесь живут, умеют обустраиваться. Сразу видно, жители любят свой Город и он платит им взаимностью.

Несмотря на суровость и агрессивность построек, выполнены они были с некой аляпостью. Было в них чего-то такое, цыганское. Не от тех цыган, который сейчас на рынке попрошайничают, а от первых цыган, детей дорог, ветра и свободы. Не признающих других правил кроме своих. Наподобие платья танцовщицы улицы пестрели всевозможными и абсолютно дикими сочетаниями красок. Правда в данный момент покрытые изрядным слоем копоти и сажи. Когда-то на стенах домов были барельефы и каменные горгульи, они до сих пор крепко держатся когтями за свои постаменты. От многих одни эти лапы и остались.

Я шел по пустынным улицам и разглядывал местность, когда ко мне подбежала девчушка лет семи — восьми. Босоногая, в цветном платьице она напомнила мне недавно вспоминаемых цыган. Такое же смуглое личико и такой же овал лица. Правда глаза были другими. Не жалостливо — хитрые, а чем-то неуловимо иными. И смотрели они на мой пакет с едой. Украдкой так смотрели, ненавязчиво. Мол дашь — хорошо, а нет так мы и не просили, нам и не надо.

— Привет, — сказал я. — Ты наверное есть хочешь?

Она кивнула, но так странно, будто мы с ней ровня, и я делаю ей вполне ожидаемое предложение. Хотя еды у меня не так много. Правда поесть не мешало.

Разложился прямо на тротуаре, всё равно здесь никто не ходит. Помянул добрым словом родственников соседа, не поскупились. Курочка, зажаренная целиком, большая головка сыра, пирожки домашней выпечки, и ещё так, по мелочи. И всё это так аппетитно пахнет, не зря брешут про вакуумную упаковку. И тут на мои глаза попалась мясная вырезка, сочная, аккуратно прожаренная и наверняка сдобренная приправами. Нет, это я оставлю себе целиком. Цыганке хватит и пирожков.

Она подождала, когда я сяду, и присела тоже напротив меня.

— Ну, начнём, бога поминать не будем? — спросил я её, кто их знает, какие у них обычаи.

Девчушка пожала плечами и на всякий случай кивнула головой. Немая, что ли, или просто меня стесняется? Ладно спрошу после, а сейчас есть хочу.

Обычно начинают с лёгких блюд, но я наплевал на правила и начал с курицы. У неё так аппетитно были приготовлены перья, что я не удержался и попробовал их.

Тьфу, какая гадость эти ваши заварные перья. Нет, всё-таки хуже жареных могут быть только варёные птичьи опахала. Ну и гадость, как они это только едят.

Пока я отплёвывался этой дрянью, девчушка уже убежала. Даже спасибо не сказала. Хотя нет, оставила конфетки. Странная у неё благодарность. Отложил свою курицу подальше, чёрт с нею, в следующий раз съем. Потянул руку к вырезке, и нащупал пустоту. Не веря себе переворошил весь свой импровизированный стол, мяса нигде не было!

Так, вот куда эта малявка девалась, стащила кус мяса и свалила, а взамен оставила свои жалкие конфетки.

Быстро собрав остатки трапезы бросился в погоню. Уйти далеко она не могла, значит есть шанс догнать. Как гончий пёс унюхавший добычу, я погнался в переулок, из которого она вышла. Азарт ударил в голову и я мчался не разбирая дороги, если возникнет надобность, то обратного пути найти уже не смогу. За первым же поворотом мелькнуло её цветастое платьице, это что, она никуда не торопится? В два прыжка достиг беглянку и понял — я попал.

В искусственном тупичке сидела её родня. Два молодых цыгана похожих друг на друга, женщина уже в возрасте и старый седой дед — тоже цыган. Парни наверное её братья, те же скулы, тот же нос. Один сидел на баке не далеко от меня и играл ножиком. У второго он висел на поясе в кожаных ножнах. Повыше своего брата, с серьгой, да и на вид поумнее, старший. Если не по возрасту, то по главенству точно. Женщина наверное была их матерью. Одета так же, как и её дочурка, в яркое цветастое платье, и на лица они похожи. Старик совсем плох, доживает последние деньки среди родственничков. Последние трое расположились у самодельной стены, между двумя домами.

Вся семейка оглянулась на нас практически одновременно. Цыганочка сразу побежала к матери с радостными визгами. Но все смотрели на меня. Младшой кивнул мне головой, типа говори, зачем пришёл. Я нервно сглотнул слюну и начал говорить:

— Эта ваша дочь? — спросил я у старой цыганки.

Она кивнула. Все по-прежнему настороженно смотрели на меня.

— Ваша дочь украла у меня мясо.

Ох, чувствую, пырнут меня ножичком, но отступать не по мне. Мы еще посмотрим, кто — кого. Во дворе у нас и не таких обламывали. В голове привычна шла обстановка боя. Так, если сейчас пойдет замес, то в первую очередь нужно вырубить младшего цыгана, взять его кинжал. А дальше проще, ножик я кидаю хорошо, если старший братик сюрпризов не поднесёт, то с ним больших проблем не предвидится. Старика и баб можно вообще в расчет не брать, под юбками стволов не наблюдается. Главное всё делать быстро, пока на замес их братва не сбежалась. Я собрался перед рывком, но все так же сидели на своих местах, никто никого не звал и признаков готовящейся драки не было.

— Это правда? — спросила у дочурки мать низким, грудным голосом.

Та ей, в ответ пролепетала на их языке.

— Она говорит, что обменялась с тобой и ты согласился, — перевел младший брат.

— Я не соглашался, она внаглую взяла без спросу, — праведно возмутился я. Своих выгораживают.

— Но ты не возражал.

Дикая логика, хотя правильная.

— Я разрешил ей со мной заморить червячка, а она меня грабит, потом ещё родственнички заставляют отчитываться. Я не понял, это кто здесь такие наезды устраивает. — В таких спорах кто оправдывается, тот уже проиграл. Нужно напирать на оппонента, даже если на ум ничего путного не идёт. Закон улиц. — Кто ей вообще позволил брать мою еду без спросу?

— Ты, когда пригласил её к столу. А взяла она не себе, а дедушке. Он совсем стал плох, — опять ответил мне младший. Старший подозрительно молчит.

Ага, деду. Да он и не прожуёт этот кус мяса.

— А мне плевать, верните мне моё, я уйду и забуду, про вас.

Старший впервые сказал, правда я ни фига не понял из его тарабарщины. Ещё с таким видом, что я и без перевода понял: "Да пускай подавится!"

— Рахмал говорит, чтобы ты забрал свой кусок мяса, и валил отсюда. Мы не воры и в нашей семье никогда воров не было (так я и поверил). И если ты себя настолько уважаешь, что готов отобрать у страждущих... Мы не хотим тебя знать.

Зашибись, какие — то... г-м-м, цыгане, будут учить меня чести. Да ладно мы не гордые, можем и час оплеванными походить, если добьёмся своего. Прошёл под их взглядами, как под шпицрутенами, к девчонке. Она посмотрела на мать, та дала согласие и ручонка цыганочки протянула мне отбивную. Я взял и развернулся. Они, что на жалость бьют? Нет не похоже, скорее презрением. Нет, так не пойдёт. Вот соберу местную братву и вернусь сюда. Покажу черномазым, где их место, и кто достоин быть человеком, а кому плестись за ним подъедая объедки.

Ушел я от них постоянно оглядываясь, знаем мы их племя. Ничего святого, ещё и в спину ударить могут. Но, странно, ничего не произошло. Так и ушёл от них, постоянно оглядываясь.

За мыслями о непонятном поведении цыган, я снова вышел на главную улицу, правда по-прежнему пустынную. А дальше Город стал ещё величественнее. Дома больше, шире, в архитектуре стал появляться вкус и чувство меры. Но выглядеть они стали ещё ужаснее. Ощущалось некая запущенность. Серые громады зданий, кажется, давили на всё живое, имевшее несчастье оказаться на их территории. Всё из-за этих пустых и темных окон, тесных улочек. У меня кажется, стала развиваться клаустрофобия. Мои ноги понесли меня прочь отсюда, подальше от мрачной атмосферы мертвых домов, от единственного хозяина серых мостовых — ветра. Хотел бежать, но колени подогнулись оттого, что встало на моём пути.

Ужас неизвестного и крах людского великолепия. Сердце забилось испуганной птицей, грудь сдавила лапа удушья, лоб пробила холодная испарина. Нас долго пугали разными страшилами, новостями, психологическими триллерами, и нормальный человек уже ничего этого не боится. Я тоже думал, напугать меня больше нечем, но я ошибался. Самый страх, это когда умирает надежда, и кончается считающееся вечным. Вот тогда и нападают те страхи, которых ты не боялся. Они не исчезают, они выжидают моментов когда ты будешь уязвим.

Ушёл я оттуда молча, не разу не обернувшись. А зачем, перед глазами и так всегда будет это. Глубинные демоны моей души вылезли из своих нор, где скрывались всю мою жизнь, дожидаясь этого момента. Они грызли мои кости и плоть пока я шёл глядя себе под ноги. Боковым зрением я видел мертвые сады и парки. Вроде и листья и трава, птички, фонтаны работают, но всё это серо, безжизненно. Они не живут, они существуют. Вот так и я, снаружи тот же, а внутри ... не знаю. Если умер свет жизни, то что вело, и заставляло драться, если умерли три сестры: вера, надежда и любовь? Можно, так жить дальше? Из меланхолии меня вывела жизнь: крик, гам, множество идущих по своим делам людей.

Пока я занимался самокопанием, мои ноги вывели меня к людям. Город показал мне своё новое лицо.

* * *

Я оглянулся, но тёмные кварталы не исчезли, как я в тайне надеялся. Но люди шли по своим делам не замечая их, здесь к ним привыкли. Ну что ж, три сестры мертвы, но осталась мечта, значит будем жить!

Здесь дома были другими. Нет, они по-прежнему представлялись бастионами, большие массивные, как слоны в тростнике. Но они были живыми. Это не та серость и мерзость оставшаяся позади, здесь дома жили эмоциями своих хозяев и несли каждый свою историю.

По структуре этот Город такой же, как и все остальные города. Фасад дома, пешеходная часть, проезжая часть, и другая улица, со своими двориками. Только здесь на проезжей части никого не было, только ветер. Бешеный ветер и не один а с друзьями. Брр, как холодно. Я отошел от дороги задним ходом и столкнулся с аборигеном, потом ещё с одним, и ещё, оживленное здесь движение. Таким макаром меня вытолкали на обочину. По ней я и пошел. Ни кто на меня не обращал внимания, видимо здесь потерянных душ полно, или все пофигисты?

Чёрт, а Город-то красивый. Я это понял рассматривая главную достопримечательность любого города, и наших, и их — местных девушек. Как бы экскурсовод не описывал вам красоту музея и домов, но красота их замечается только, когда мимо проходит обаяшка, и приковывает к себе взгляд, а заодно и к музею, как к фону. А красивых цыпочек здесь достаточно, и это радует, чёрт побери. Вот одна выплывает, длинные роскошные волосы, короткий кожаный плащ, яркие красные сапожки. А что за стан, какие ноги, о, что за фигура, так бы и съел. А как двигается. Она не идет, она выступает, словно на подиуме. Про остальное вообще молчу. Я кажется, влюбился, хоть и со спины.

Сам не помня себя я поплёлся за ней, да что же это со мной творится? А она тем временем, не замечая меня, подошла к дороге. Обычно на проезжей части располагают переход. Здесь его не наблюдалось совсем.

А девушка тем временем сделала глубокий вдох, со стороны это напоминало подготовку водолазов перед погружением, и вошла в воду. Тьфу зараза, заговорился, она пошла по дороге. У меня челюсть отвисла. То что я принял за ветер оказалось местным транспортом. В воздушных коконах, которые и носились по дороге, сидели люди. Это какую же скорость они развивают. Да пассажиров должно было расплющить, как тараканов. И кто нажимает на тормоз, ведь человеческой реакции не достаточно, даже увидеть препятствия на таких скоростях. Хотя это может быть всё на автоматике?

Автоматика, не автоматика, но все успели затормозить вовремя. Коконы застыли в разных положениях, на разных высотах, некоторые даже были с чуть размытыми контурами, как на скоростях. Такое ощущение будто нажали на стоп — кадр. Девушка к этому времени уже прошла, и все сорвались с места, словно наскипидаренные молнии, причем мне кажется даже в два раза быстрее, чем раньше. И что это была за хрень?

Может они всех так пропускают? Надо проверить. Мысленно помолившись всем богам я ступил к краю. Черт страшно-то, аж жуть. Как она там делала, может это ритуал здесь такой, а без него собьют к такой — то матери. Встал на бордюр, а коленки трясутся, вот она смерть, ветром обдувает лицо, кожу, мечтает сорвать, бросить к своим ногам. В низу живота начались не приятные волнения. Только я занёс ногу, и меня сбило воздушной волной подбросив вверх на три метра. Почувствовал ещё только не сформировавшуюся боль, и свободный полет, и тут догнала следующая волна отбросив на тротуар.

Уже сидя там, я начал понимать, что меня ожидало. Когда смотришь по телеку, то и не догадываешься, насколько всё это жестоко. Жутко болела спина и рука, именно на них я и приземлился, ныла нога. Все прохожие обходили меня вокруг. Один подал мне руку, помог отряхнуться, и не слова не говоря пошёл дальше, лишь на вывеску показал : "Не уверен, не переходи". Для них это привычное явление, когда новички учатся переходить дорогу. Сами были такими же. А вот, что означает плакат?

"Не уверен, не переходи" — это к чему? Не уверен в чём? Пока я думал своим отбитым мозгом, незнакомый парень перебежал улицу по косой. Отчаянные здесь люди живут. Этого сорвиголову коконы в упор не заметили!

Хотя бы радует, что здесь живые люди живут. Роботам так в жизни дорогу не перебежать, им это в голову не придет.

Похоже я понял в чём фишка. Ветряные коконы пропустят только тех, кто достаточно нагл, кто уверен в себе. Ну что ж в этом есть своя логика, обстоятельства уступают перед храбростью и стойкостью. Только не понятно, а что делают с теми, в ком этого нет, их сшибают на фиг?

Подобное я где-то слышал, в чьей — то песне:

Воздух выдержит только тех,

Только тех, кто верит в себя,

Ветер дует туда, куда

Прикажет тот, кто верит в себя.

Я почувствовал, как часть ветра от дороги отделяется и начинает кружиться вокруг меня. Встал, отряхнулся, значит "Не уверен, не переходи". Кажется, начинаю понимать. Ну уверенности мне не занимать, кто меня знает тот подтвердит. Чем ближе я подходил к тротуару, тем ветер становился сильнее, злее. Хотел унести меня с собой, раздавить, размазать по мостовой и поиграть с моими останками. Странно, но мне совсем не страшно, в голове вообще торжественно пусто, только крутится песня:

Он вышел в окно с красной розой в руке

И по воздуху плавно пошел.

И хотя его руки были в крови,

Они светились, как два крыла,

И порох в стволах превратился в песок,

Увидев такие дела.

Воздух вокруг меня уплотнился настолько, что я уже мог стоять на нём. Но этому я не удивился, будто так и должно быть. Мне в спину подул ветер, мой ветер. А ураган с дороги принял, как родного, и добавил мощи к моему ветру и прочность моему кокону. Пролетал дорогу я в той же прострации, удивительная лёгкость мыслей и тела. Ни одной лишней и глупой мысли, типа, а если сейчас мой ветер угаснет, то что? Или, а как это у меня получилось?

На другой стороне всё это исчезло, и я задышал, как после долгого бега. Чувствовал себя еще отвратительней. Ужасно хотелось есть, этот ветер съедает слишком много сил. Сейчас меня и улитка поборет, и та некрупная.

Проходящий рядом абориген сначала посмотрел на меня, а потом пробормотал, про забивание микроскопом гвоздей. Впервые в глазах у прохожих я увидел не равнодушие, а одобрение. Правда не долго музыка играла, немногие видели мой подвиг, да и те вскоре забыли обо мне.

Но казалось, Город стал относиться ко мне более радушно, раскрасился красками, посвежел. Показал мне ещё одну свою грань. А сколько их у него ещё, и сколько мне будет дозволено увидеть?

Держась за стенку в полусогнутом виде, я пошёл по улице дальше. В подворотни решил не заходить, а то мало ли чего там. Народу стало поменьше. Мне стало полегче и я смог разогнуться.

На конце улицы я увидел фонарь, сначала даже не понял, чем он привлёк мой меня. Потом дошло. Из его лампочки вверх бил яркий луч. Да и сам фонарь мягко светился. Какого цвета сказать не могу у нас все в роду дальтоники.

Рядом со мной два аборигена вели разговор:

— Как пройти к ... — дальше я не разобрал.

Парень, у которого спрашивали, посмотрел на этот фонарь и ответил:

— Так, сейчас пойдёшь по оранжевому до синего, там повернёшь на Башню и дальше пока не упрешься в здание с колонами. Там спросишь тебе подробно объяснят, со всеми подробностями куда тебе пойти.

Возникла напряженная пауза, оба положили руки на пояс, у каждого угадывалась рукоять ножа под курткой. Раньше у других я этого не видел. Потом, который спрашивал, рассмеялся и сказал:

— Так бы сразу и сказал, что сам не местный.

— А ты и не спросил.

Дальше я их слушать не стал и пошёл дальше. Недалеко прошёл, меня чуть не сшиб кокон. Заехал на тротуар и затормозил в метре от меня. Чёрт, хорошие тормоза, слава их создателям. Нет всё-таки тормоза придумали не трусы, а пешеходы. А у кокона тем временем распались воздушные нити, которые связывали его. Из него вышел добротно скроенный мужик введя под руку даму. Я думал, что от их транспорта хоть что — нибудь останется, но ошибся. С другой стороны у него может оказаться хитроумная машинка в кармане.

Да, смешно так говорить человеку, который сам недавно оседлал ветер. А если это возможно мне, то почему же так не могут и остальным? Стоп, так значит я тоже могу вот так в коконе по автостраде? Нужно только хорошо поесть и вперёд с песней. В прямом смысле.

Кстати о баранах, а где здесь можно поесть? Ведь не сяду же я посреди дороги и начну уплетать за обе щеки. Но увиденное впереди отбило у меня всякое желание есть. Прямая дорога, я в жизни не видел такой длиной улицы. А на её конце Башня. Я по своей простоте думал, что видел все высокие здешние постройки. На самом деле я просто не смотрел вверх, иначе увидел бы её раньше. Правда при всём желание я не мог посмотреть на вверх, у меня между четвертым и пятым позвонком растет промежуточная кость. Она и мешает мне смотреть вверх. Лишь благодаря случаю, приведшему меня так далеко, я смог увидеть всю Башню целиком.

Словно древний донжон в крепости эта была самая массивная постройка в Городе. В случае если враги ворвутся на площади и улицы, то эта Башня, как и свой древний предок, должна стать последним оплотом защитников. И она к этому готова. О чём видно уже кто-то убедился. Даже отсюда видно следы уже отгоревших битв и штурмов. И она всё ещё готова отражать нападения врагов. Крепость стен делает мужество её защитников. А таковы здесь имелись. Ведь кто-то же чинил Башню, укреплял, готовил к новым битвам.

Вообще Башня представляла собой безумное сочетание стилей форм и даже назначений. Сначала служила украшением города, большие колоны, мраморные статуи ясно об этом говорили. Потом государственным зданием, скорее всего администрацией — ремонтировалось сухим казённым стройматериалом. И наконец главным защитником города, символом стабильности и покоя. Сейчас она напоминала старого матёрого медведя в лесу, которому и драться не охота и только попробуй тронуть его. Когда-то широкие окна превратили в узкие бойницы, на нижних этажах не добро блестели оружейные дула видные даже с такого расстояния.

Вот куда надо идти, по крайней мере с крышу можно будет увидеть всю округу и подумать, что делать дальше. Но если идти пешком, то может к следующему дню и доберусь, бегом, не останавливаясь. А если попробовать в коконе? Нет загнусь к чертям собачим. Но попробовать стоит, авось всё обойдётся.

Снова с холодным комом в низу живота подошёл к бордюру. Ветер знакомо стал собираться вокруг меня. Мысли, снова стали спокойными и ясными, как лёд. На этот раз обошёлся без дополнительных стимулов, вроде песен. Вполне хватило мысленного воспроизведения ощущений владевшими тогда мною. Воздух уже сгустился в плотный кокон. Пришла абсолютная ясность мысли, всё моё тело превратилось в единый механизм по выполнению конкретной задачи.

Я уже начал отрываться от земли, когда на меня налетело что-то сзади и сшибло к такой — то матери. Разумеется весь мой труд пропал, кокон распался а мысли снова приняли хаотичное расположение. Судя по инерции, с какой я протащился по асфальту, меня сшибла помесь бульдога с носорогом. Поэтому я поворачивал голову уже с низкого старта, чтобы если чего сразу смотаться от такого психа. Но это была просто девчонка.

Тяжело дыша она приподнялась на руках и сверлила меня бешеными глазищами. Вставая ещё умудрилась приводить себя порядок. Когда она поднялась, то я смог рассмотреть её повнимательней.

Довольно хрупкой комплекции, как только и смогла завалить меня, я хоть и не тяжёловес, но всё-таки потяжелее среднего веса. Одета нормально, понтово, джинсы, кофточка, футболка. Единственное, что напрягало, так это ножичек у неё на поясе.

Пожалуй единственное, чем она отличалась от всех остальных баб, так это густой копной тёмных волос, львам такая грива и не снилась, и большими карими глазами, даже глазищами. Всё остальное довольно таки посредственное, очень даже посредственное. И вот сейчас это чудо тяжело дышало, после долгого бега, и выражало откровенную ярость в мой адрес. А это уже слишком.

— Ты чё дура? А если меня бы убило? Вынесло под эти чёртовы коконы? Что тогда, а? — начал я, поднимаясь с пола.

— Я была бы рада, — ответила она. Её голос слегка дрожал, никак не могла отдышаться.

— Слушай, бешеная, те че надо? Проблем захотела, так я те их устрою. Ещё раз так толкнёшь под колёса по судам затаскаю, у меня знакомый в прокуратуре есть, ясно?

Как оказалось не ясно. Она побагровела ещё больше и со всего маху опустила на меня кулачёк. Не посчитав её достаточно серьёзным противником я и не подумал увернуться или ответить. А зря.

В жизни не предположил бы в таком хрупком теле такую силу. Один удар и я снова распластался на земле. Она же наконец отдышалась, откинула назад свою роскошную гриву и начала делать пасы руками. Словно крутила клубок из воздушной пряжи. Неведомая сила подняла меня над поверхностью и сковала мои члены. Чем-то эта сила похожа на ветер, только это не он. Более развито и пластичнее, этой силе можно придать любую форму. Сейчас например моей воздушной тюрьмы.

— Я по всему Городу бегаю, тебя ищу пока ты не наделал глупостей, а когда спасаю, так он ещё и права качает. Но ничего, в Башне ты охолонишься, и я тоже.

Хотел ей сказать, что я о ней думаю, и куда ей идти со своей заботой, но эта её субстанция залилась мне в рот.

— Лучше помолчи, пока я тебя не убила дурака раньше времени.

Убедительный аргумент, ничего не скажешь. А моя пленительница тем временем сделала новый пас рукой и повела меня по воздуху, словно воздушный шарик. Я как упал, так и полетел в горизонтальном положенье, и не мог пошевелиться. Мне позволялось только дышать. Хотел устроиться поудобнее, но мои жалкие потуги были пресечены на корню. То в чём меня держали, уплотнилось ещё больше, так что сдавило рёбра.

Прохожие аборигены провожали нас с весёлой искоркой в глазах. Но в открытую никто не смеялся. Хотя признаюсь, ситуация была потешной, даже для меня. Один абориген сказал своему другу:

— Чтоб я встречался с магичкой, да не за что. Протащит вот так по Городу, а потом хоть застрелись со стыда.

Хотел сказать, что я с ней не встречаюсь, это бред, но проклятый кляп не дал спасти моё честное имя. А инквизиторша тем временем шла довольная улыбалась всему миру. Так малой охотник смотрит когда завалит матерого зверя. Чуть только язык каждому встречному не показывала. Нет я так не могу, надо хоть попытаться. Сжал всю волю в кулак и призвал уже испытанный ветер. Как ни странно, но у меня получилось. Только голова осталась такой же нагруженной, как и была, ожидаемой лёгкости мыслей не было. А воздух уже сгустился вокруг моей тюрьмы и начал со всех сторон пробивать брешь в её стенах. Инквизиторша с удивлением повернула голову в мою сторону, посмотрела, как волчица на болонку, посмевшую тявкать в её присутствие. Одним удивлёно поднятием брови она разнесла вдрызг всю мою работу. Лёгким полётом мысли залатала все бреши, которые я успел сделать. Ещё один неуловимый жест и тюрьма распространилась на моё сознание, теперь я и думать стал с трудом. Тут не то что заклинание сплести, тут хотя бы не забыть как её обозвать пообиднее, когда она меня отпустит.

Тем временем пышногривая сначала сбилась с шага, а потом сделала вид будто разговаривает с невидимкой. Причём бесшумно. Из-за этой проклятой пелены я только через полчаса понял, она действительно с кем-то разговаривала, мы уже к тому времени неслись по Городу в совсем другом направлении.

Меня поразил её способ переходить дороги. Вернее перебегать, коконы шарахались от неё во все стороны. Кто не успевал того она давила. А я как висел мёртвым грузом так и летел за ней. Баран на веревочке.

На счастье вышедших прохожих в этот день на улицу, гнала она по улицам не долго. Примерно три здешних квартала. Когда прибежали, то я не понял, зачем так спешили. Халяву вроде не здесь раздают.

— Нишкни. Только попробуй меня отвлечь, сразу развею, — шепотом сказала она мне.

Хотел развести плечами, мол рад бы да не могу, но не получилось.

— Ловят ещё одного пришельца, обладающего не понятной силой. Нагадали, что возможно не обойдется без применения силы. Поэтому собрали всех ловцов и просто магов, которые шатались поблизости.

Объяснила она мне, хотя я не просил. Пришельца выделил не сразу. Он держался, как все. Та же походка, такая же одежда, даже кинжал по местной моде. Но было в нём что-то от зверя. Шестым чувством он чувствовал, его ловят. Сам расслаблен, но мышцы готовы к броску, глаза сканируют местность в поиске врага, а замечая его делает заметку.

Улица, на которой, сейчас должна будет произойти поимка, напоминала длинный узкий коридор. Ловцы встали с обоих входов ( я их тоже выделил, да они и не особо прятались). Жители тоже понимали ситуацию и знали, что сейчас произойдёт, но уходить оттуда не спешили. Они просто отходили, стараясь не мешаться под ногами и задерживались на углах улочки, посмотреть как будут развиваться события.

— Вот дурни они же его провоцируют на драку. Нет чтобы по-простому подойти объяснить что к чему, так эти придурки захотели силу показать. Перед кем выёживаются? — пробормотала моя Инквизиторша. Скорее всего обращаясь ко мне, больше здесь никого не было, по крайней мере я не видел.

А тем временем к пришельцу подошли двое из братии этой бешеной. Только мужик не стал ждать когда ему начнут на мозги капать, хлопнув себя по груди он начал превращаться в непонятную тварь. Ужас. Помесь орла и волка, размером под два метра, размах крыльев все четыре. Когтями запросто порвёт лобовую броню танка, в клюве жёлтые волчьи клыки, на кой они ему там сдались?

Такого поворота событий не ожидали не то что ловцы, но и моя бешеная.

— Вот, ёперный театр, — с изумлением сказала она.

Двое, которые, подошли к нему опешили от неожиданности. Это стоило им жизни. Пришелец одним взмахом лапы отправил их в мир иной. Еще один замах с разворота и ещё двое, подбежавшие сзади с магической сеткой, отлетели к стене дома. Каким — то шестым чувством он почувствовал кабзец со спины, и упал на бок. Пущенная в спину сосулька, и ещё одна смертельная хрень пролетели мимо. Нездешний, не теряя ни мига, перекатился через бок уходя из зоны огня и встал на ноги. Одному криворукому повезло, выпущенная кое-как молния, в то место где мгновение назад был пришелец, всё-таки нашла свою жертву, хоть и на другом месте.

— Чёрт, на нём неизвестный блок от высшей магии! — воскликнула в голос Инквизиторша, делая пасы руками.

К ловцам прибыло подкрепление. Из улочек прибежал ещё народ. Молодые, в нелепых балахонах, суетливые. По-моему это ученики сбежали с урока, а теперь хотят отмазаться, мол помогали, были при деле. Один, что-то забыл, такой простой достал из кармана миникомп, на жидких кристаллах, или как это у них там называется. Пощелкал, нашёл нужное заклинание и пошёл шпарить. Хорошо маги у них устроились, не то что наши, до сих пор толстенные книги с заклинаниями носят, а эти. Достал, нашел, что надо и всё, никаких проблем. И запихать в такую машинку можно побольше, чем в многопудовый томик.

Нездешний понял, что ловить ему здесь не чего, не с детьми же воевать. Пальнул для острастки огнём из пасти в самых ретивых, и раскрыл свои чудовищные крылья. От воздушной волны его крыльев дрогнули стёкла близлежащих окон. Хоть и уродлива птичка, но летает, как бог. Гордо набирает высоту и парит в небесной выси, и плевать он хотел на нас свысока.

Хотел, да не дали. Сверху опустилась тяжёлая арматурина, вся в пушках и ракетах, и накрыла пришельца сеткой. Причем не простой, Орёл — Волк так вырывался, что порвались бы и стальные канаты.

В пойманного пленника всадили успокаивающие заклятья и он затих.

— И откуда на нас такое счастье? Ладно хотя бы не я им занимаюсь. Правда ты тоже не сахар. Пошли.

Я промолчал, а что мне ещё было делать? Народ начал расходиться, до этого он просто стоял и смотрел, ну ещё увёртывался. Некоторые даже делали ставки. У нездешнего тоже оказались болельщики.

— Ладно, я отпущу тебя, но помни одно лишнее слово, жест, попытка магии и ты снова станешь дистрофиком в урагане. Понял?

После этих слов Инквизиторша сделала жест кистью и я упал на землю, как куль с картошкой. Снова заболели бедные рёбра и нога. Хотя бы эта паволока исчезла из мозга. С жутким скрипом и кряхтением поднялся. Только хотел высказать этой девчонке всё, накопившееся у меня в душе, но встретился с её взглядом и передумал. Да ну на фиг, такой экстрим.

— У тебя наверное сейчас много вопросов, но времени у нас только на один. Скоро наша линия подойдет.

— Как тебя зовут, — пробурчал я.

Она засмеялась. Да так искренне, так заливисто, что на мгновение её лицо даже стало привлекательным. Смеялась долго, так смеются в истерике, когда могут часами угорать над простым словом "тыква". Прошедший бой был не из простых, перенервничала детка. Непростой попался противник, откуда взялся?

— Ой, насмешил, я ведь в самом деле забыла представиться. Привыкла, что меня любая собака в лицо знает. А зовут меня... Да никак не зовут, я всегда сама прихожу. Ладно поехали, наша линия подошла, — сказала она, когда немного отсмеялась.

— Так как тебя зовут?

— Ты совсем тупой? Тебе же сказали, зовут собачек, а у людей ИМЯ и вдолби себе это в голову если хочешь остаться живым в этом Городе! — внезапно вспыхнула она. — Всё не отвлекай.

Я обиженно замолчал, чего это с ней, так разгорячиться из-за какой-то ерунды.

Но она уже сосредоточилась на создание кокона вокруг нас. В отличие от меня она использовала свою субстанцию, с которой я уже познакомился. Нас укутало мягким потоком силы и мы вышли на местную автостраду. Тронулись мягко, только с бешеной скоростью. Полное ощущение полёта и скорости. Всё слилось в две размытые полоски по бокам, и точку конца пути. А тут ещё эта, прости господи, решила слихачить, сделала на полном ходу бочку. Думал капец, пока додумывал мысль мы уже снова неслись по прямой.

— Ветерка не хочешь? Я всегда, когда по городской несусь, допускаю немного ветра в лицо. Добавляет драйва и позволяет отвлечься. Да и тебе будет полезно, раз решил связаться с Воздухом, — сказала она.

После её слов меня чуть не снесло. Немного ветерка по её определению это ураганный шквал навстречу. Однажды у друга в тачке, слегка пьяные, мы неслись под 180 км. И поспорили, кто больше продержит морду на ветру. Выиграл он, с моей стороны проехал грузовик ...

Я тогда думал, это самый сильный встречный поток, который я испытал. Чуть скальп не сдуло. Как оказалось я ошибся, тот ветер был по сравнению с этим легким бризом на издыхании.

А она веселится, зубы скалит, ещё пригнулась, будто мы на скоростном мотоцикле, Скорость ещё увеличилась, встречный ветер разумеется тоже. Хотел тоже нагнуться, но эта долбаная буря в лицо не дала. Ещё сильнее начала сдирать кожу с лица и выдавливать глаза.

— Заметил, ни одного перед нами, — кричит моя Инквизиторша сквозь ветер, — знают меня, боятся. Я же разнесу их к чертям собачьим.

Честно говоря я их понимаю. С ней даже просто ехать опасно. Но попробуй ей сказать об этом.

— Всё успокойся, приехали.

Сказав так она вынесла нас на тротуар. Хорошо остановилась, сама встала, как положено на ноги, а я на голову. Разумеется, долго я так не простоял и упал плашмя.

— Вставай, чего разлёгся. Приехали.

Раздалось её повелительное сверху. Я перевернулся на спину и увидел всю Башню целиком. Вблизи этот монстр ещё страшнее и громаднее. Гладкие стены уходили ввысь и там терялись, наверное поддерживают небосвод. Единственные отверстия, которым позволили находиться здесь это были бойницы и на верхних этажах площадки. Как я уже понял для магов. Страшные ожоги от взрывов здесь граничили с останками от роскошной позолоты и орнамента.

Больше рассмотреть не успел, надо мной появилось личико моей мучительницы и её грива тёмных волос закрыла мне лицо.

— Встаю, встаю, — сказал я ставя себя в вертикальное положение.

— Ну, что ж, добро пожаловать к нам, ты не был здесь, если не видел нашу Башню. Раньше здесь был дворец глав нашего города. Фонтаны, воздушные арки, стеклянные двери с платиновыми ручками, и прочая дребедень. Потом, когда начался замес и вся эта чехарда с мирами, тогда пришлось срочно перестраивать его в бастион, способный выстоять при любых атаках. Способным стать нашим последним оплотом. С тех пор он выглядит так. Сначала хотели позолоту и прочую хрень снять, но потом передумали. Зачем отбирать у людей память? Пусть помнят, какими мы были и видят какими стали. Пусть видят движение жизни, — закончила она уже серьёзным голосом. Наверное она просто повторяет слова её любимого учителя.

Проведя краткий экскурс в историю она провела меня к дверям. Вернеё я потом только понял, что к дверям. А так мы подошли к стене ничем не отличающейся от других. Без всяких молний и других спецэффектов в ней появился проход в который мы и зашли.

— Стена появляется только перед своими, враг быстрее стену проломит, чем дверь отыщет, — пояснила она мне, хотя я не спрашивал. — Здесь так со всеми стенами, очень удобно, не надо здания обходить.

— У меня есть вопрос, — подал голос я.

— Спрашивай, если это не глупость.

— Как всё-таки, твоё имя. А то ты тогда, из-за какой-то линии, не сказала. Сразу взяла и понеслась.

— А линия. Понимаешь это ... У вас автобусы ходят или ещё какой-нибудь общественный транспорт.

— Да, а причём здесь это?

— Они у вас по маршрутам ходят?

— Да.

— Замечательно. Так вот линия этот тот же самый маршрут только для личного транспорта. В определенный отрезок времени доступны только определенные округа города. Например сейчас: зелёный, бардовый, и другие. Так вот в этот отрезок времени ты должен успеть до них добраться на коконе.

— Бред.

— Согласна. Власти говорят, про перегруженность линии, и прочую ахинею. На самом деле, всё это чтобы жизнь мёдом не казалась. При особой нужде можно и в два поверха летать, и в три, да во сколько захочешь. Просто кокон можно разогнать до таких скоростей, при каких перелёта совсем не заметишь. Раз и на месте. Да так ходить разучатся. А чтобы ещё интереса подбавить, то заставляют дуть тебе навстречу ветра, в половину твоей скорости. А если новичок, то вообще в два раза сильнее. Это чтобы всякие, — ехидный взгляд в мою сторону, — не лезли куда не надо. А то разнесёт по атому.

— А как же люди? Что станет с тем, кто решил попробовать, да не удачно. Вы его потом собираете?

— Нет. Видел предупреждающие надписи "Не уверен в себе, не переходи". Наше дело предупредить, а остальное их дело. А вообще не фига лезть куда не следует.

— Да видел. Только укороченную версию... А как же права человека, вдруг он случайно, не по своей воле. И что ж так сразу насмерть?

Она посмотрела на меня, как на больного:

— У вас случаем не эта, как её... де, ... дер... мократия?

— Да, а что?

— Понятно. Кстати, пока не забыла. Я...

— А вот ты где, ну как, привела этого олуха? — её прервал сухощавый парень. Он подошёл к нам и протянул мне руку.

— Сам ты кретин, — сказал я ему пожимаю руку.

— Не совсем потерянный, — усмехнулся он. — Ладно пойдём, я введу тебя в курс дел творящихся здесь. От батюшки мне досталось имя Пётр, а по рождению я Костя, значит можешь называть меня Константин Петрович.

Он взял меня под руку и повёл по большому вестибюлю прочь от Инквизиторши. Я оглянулся на неё, это единственный с кем я здесь знаком и меня уводят от неё! Я ведь даже имени её не знаю. Инквизиторша тоже стояла несколько потерянной, потом взяла себя в руки и снова превратилась в язвочку. И снова мне захотелось быть от неё, как можно подальше.

Внимательно осмотрел парня. Вряд ли постарше меня, ну может на год, два. Высокий, худой, весь нескладный, ещё носит чёрте что и сбоку пряжка. Одним словом настоящий интель, только очков не хватает. Плечи узкие опущены, но как ни странно спина прямая, а рука твердая и в мозолях.

Хотел сначала дать в морду, что это за "Константин Петрович", тьфу... проще надо быть. Но потом осмотрел его повнимательнее, было в нём нечто настораживающее. Сейчас моя интуиция подсказывает, не такой это интель как у нас, не такой. При ходьбе у него складки нелепого плаща раскрылись и понял, что в нём не так. На поясе в простых кожаных ножнах покоился кинжал, и ждал когда я рыпнусь. Без украшений, просто добротная сталь, как и её хозяин. Он его явно не для красоты нацепил и обращаться с ним стопроцентно умеет, вон какие потёртые ножны.

Вестибюль у них огромен. Посреди зала находится огромная лестница и в тени стен двери подсобок. Народ вокруг ходит спокойный, говорливый в меру, работа, сплетни и прочая белиберда правительственных зданий. Константин Петрович ( у кого оружие тот и прав, буду звать как он сказал ) повёл меня к двери в подсобку. По пути он объяснял мне здешние истины:

— Башня в которой мы сейчас находимся одновременно является думой, школой магии, жилищем для отцов Города и казармой. Поэтому здесь шляется разный люд...

— А разве яйца хранят не в разных коробках? — прервал его я

— Хранят, может и в разных, но когда враг окружил со всех сторон, то оборонять легче когда всё под одной крышей.

Мы вошли в длинный коридор. Гладкие, уходящие вдаль стены, светящиеся внутренним светом, и бесконечный туннель в никуда. Всё это создавало впечатляющую картину. Такое ощущение, будто уже умер и идёшь, беседуешь с ангелом по последнему пути только свет не в конце туннеля, а внутри. Шли мы одни, навстречу не прошло ни одного человека. Это как-то настораживает.

— Не пугайся, — сказал Константин Петрович, — просто я имею право на собственный проход. Башня большая, но не настолько, чтобы включить в себя всё, вместе с работниками и квартирантами. Поэтому комнаты и помещения делают в отдельных измерениях, а коридоры являются своеобразной настройкой. Как в радиоприёмнике, там тоже у каждой станции своя волна, чтобы её найти нужно искать ручной настройкой. Видел на входе лестницу? Так вот это "общая настройка", там люди ходят всем скопом, ищут свою волну. А у меня спец положение, поэтому у меня свой путь, на прямую.

— Кнопкой щелкнул и выбрал, что хотел. И не надо мучаться с ползунком.

— Да примерно так. По этому коридору я могу попасть в любые открытые помещения. Та дверь, в которую мы вошли и является моим проходом.

— А есть и другие?

— А как же. Есть и закрытые помещения, вход туда разрешается только определённым лицам.

— И долго мы будем идти по этому проходу?

— Пока мне не надоест, ну если хочешь, то мы пришли, — сказав так он открыл передо мной внезапно появившуюся дверь.

Мы какое-то время повисели в пространстве, вокруг ничего серая мгла, и внезапно появились в какой-то комнате.

— Загрузка, — ответил на мой изумленный взгляд Константин Петрович. — Это ещё хорошо у нас мощные кристаллы стоят, хорошие маги зачаровывали. Раньше, со старыми, полчаса ждали пока загрузиться, мощности процессоров не хватало...

Резкий запах реактивов ударил в нос. Вокруг было непонятное мельтешение людей в белых халатах. Мы оказались в лаборатории. Внешне это представляло собой сумасшедшею смесь химической лаборатории по опытам конца 20го века и дом алхимика. Колбы, реторты, и прочие змеевики, а на стенах кабалистические знаки, пентаграммы на полу. В склянках вместо привычных жидкостей всевозможных цветов, бегают различные духи, эльфы, гномы и другие черти, размером с ноготь.

— Заклинатели духов, — пояснил мой провожающий. — Никак не можем поймать на садизме. Призывают всякую мелочную нечисть и издеваются, как хотят.

— Сколько можно повторять, созданиям без телесной оболочки боль причинить невозможно. Здравствуйте.

С нами поздоровалась подошедшая женщина средних лет. В белом халате поверх мантии, волосы убраны под стерильную сероватую шапочку. Лицо уставшее, но сохранило, уже прошедшую красоту. От былой красавицы, которая сводила мужчин с ума, остались только добрые глаза и мягкое выражение лица. Но и этого вполне хватало.

— Позвольте представить, наш главный экзекутор по нечисти, Катерину Григорьевну, — напыщенно представил её мне Константин Петрович.

— Хватит, я же сотни раз говорила, им не больно, и потом они сами виноваты, не надо было попадаться нам. А раз что-то попало в поле нашего зрения, то это должно быть тщательно изучено. Тебе, жалко этих созданий? — кажется меня она в упор не замечала, и продолжала уже долгий спор с моим провожающим.

— Да нет, просто обидно. В то время пока мы мучаем эту шушеру можно было поймать и препарировать большого демона, от него и то было бы больше пользы.

— Сначала изучим эту шушеру, должны же мы знать чего от этих демонов вообще ждать. А то вызовем сразу большого демона, а он нам...

— Да понимаю я, но обидно, как-то подленько, — упавшим голосом сказал мой провожатый.

Я всё время молчал, сказать мне нечего, а подыгрывать не умею, вернее не хочу. Константин Петрович махнул мне рукой, мол пойдем дальше. Пока шёл чего я только не насмотрелся. По двум замкнутым змеевикам гоняют мелкого демона молнии, смотрят, на сколько хватит этого энерджайзера. Напротив насильно спаривают элементалев воды и огня, наверное хотят посмотреть, какое у них будет потомство. Какие опыты над большими демонами будут производить эти гм ... ученые, даже не представляю.

Хорошо же нас подковали фантасты и фэнтезиситы, со всех экранов и страниц. Если бы не эта закалка, я уже на той, мертвой улице сошел бы с ума возле того... А так ничего оклемался, почти. А ещё говорят будто в художественной литературе нет ничего полезного. Да если бы не она, знал бы я, что в этом агрегате укрощают демона огня, почти настоящего, который побольше, а не к примеру это печка с турбо подогревом. Или, что в лампочке светит не нитка накала, а пойманный эльф. Да не тот огромный остроухий мужик с луком, а шекспировский, мелкий. Даром что ли его свету пропадать, пусть хоть показывает, не зря этих ... учёных финансируют, определённую пользу и они несут.

— Ну что ж, позволь, расскажу конкретно про ожидающие тебя здесь, — сказал мой спутник. Я начал прислушиваться, это уже интересно. — Ты нездешний, это ясно, и достаточно взрослый, чтобы отвечать за свои действия. Если бы ты пришел к нам в более спокойные времена ...

— Да я к вам и не шёл, я здесь случайно.

— Да? Неважно, так вот если бы ты оказался здесь в не такие тяжёлые времена, то возможно тебе и дался бы выбор, с нами или домой. Но наш Город далеко не процветает, и выбора у тебя нет. Остаешься у нас, это решено. Нас осталось не так уж и много, поэтому приходиться набирать народ со стороны. Ты уже видел мы можем делать это по-разному.

О да видел, того братца мутанта и то как его записывали в добровольцы.

— В тебе есть хороший магический потенциал, — продолжал он тем временем. Мы проходили очередной магико-технический цех. — Пока не научишься управлять силой, ты будешь находиться здесь, в нашей школе. Жить тоже будешь здесь, мы можем позволить себе общежитие. А дальше посмотрим. Вопросы есть?

— Да, только ответь мне на него честно и я клянусь не убегать, хотя бы в период учебы. Только без обмана и различных отговорок. Вот прямо здесь и сейчас, хоть потоп, хоть Армагеддон, но чтобы здесь и как штык.

— Мне интересно, что же это такое ты так хочешь узнать. Секрет бессмертия, абсолютное могущество, смысл жизни, а может вечную истину? — в его глазах зажегся огонёк интереса.

— Как зовут ту девушку, которая меня сюда привела? — медленно спросил я глядя ему прямо в глаза.

— Да не как не зовут, она сама приходит, ведьма.

Я взвыл и готов был его задушить на месте, но он всё-таки ответил:

— Ольга.

— Как? — какие только имена я ей не подставлял, от Блэк Витч, до какой — нибудь Анолиэндры. Тьфу, пропасть.

— Ольга Андреевна Чукатун. И только попробуй, посмейся над её фамилией, вмиг узнает и взгреет нас обоих на месте.

— Да я и не думал.

После такого знакомства я и не сомневался, в правдивости этих слов. Тем временем, мы снова проходили мимо магического цеха. В клубах дыма и потоках расплавленной магмы из пола начало вылезать чудо-юдо. Но подбежавшие подмастерья быстро загасили его лопатами. Это и называется техно — магией, когда колдуны для своих действий используют то, что нормальный человек приспособил для труда, и наоборот.

— Вот заклинатели, вечно перепутают адрес, а их красавцы у нас вылезают, — жаловались друг другу парни.

— Вот видишь, у нас не соскучишься, — обратился ко мне Константин Петрович. — Ну что тебя ожидало в твоём мире? Здесь мы даём гораздо больший шанс реализовать себя, найти свой путь.

— Там у меня остались друзья, родные.

— Заведёшь новых здесь, а потом, когда станешь своим в доску сможешь навестить своих. Если останешься жив.

— В смысле?

— Потом, сегодня для тебя достаточно. Поселим тебя в общей комнате, ещё с десятком парней. Возникнут сложные вопросы ищи меня. На первых порах я буду твоим "старшим братом", пока не окрылишься. Мы здесь ценим самостоятельность, но помни инициатива наказуема.

Мы дошли до развилки, на стене написано крупными буквами "общага". Свернули налево, это и понятно мальчики налево, девочки направо.

— И не думай, — словно прочитав мои мысли сказал Константин Петрович. — У них сейчас, очередной загон и они поставили блок на двери, так что не один мужчина туда не пройдёт. Даже я.

С огорчением закончил он. У двери он повёл себя несколько странно. Отодвинул меня рукой к стене, сам постучал и резко открыв дверь спрятался за ней. Ничего не произошло.

— Странно, — сказал он и поглядел внутрь. — А понятно этих нет. Ребята знакомитесь новенький, нездешний.

Убранство комнаты роскошным не назовёшь. Спартанцам даже не снилось, что можно так снизить свои запросы. В блочнике и то было больше мебели чем здесь. На брата матрас, подушка, одеяльце и голые стены. В углу притаилась ещё одна дверка, видимо санузел.

Находящиеся там ребята рассматривали меня, а я их. Семь парней и ещё лишних четыре разобранных места, явно не по мою душу. Вокруг бардак, мусор, хотя чем можно насорить в пустой комнате, ума не приложу.

— Назовись сам, Пришлым мы это позволяем, — шепнул мне Константин Петрович. — У некоторых религия не позволяет называться своим настоящим именем, боятся сглаза, у других такое имя, что он сам в нём путается.

— Да ладно, тёзки мы с тобой, Костик я.

— Значит Кость.

Сказал парень и подошёл ко мне знакомиться. Толстомордый, с проклюнувшейся бородкой, на голову выше и вдвое шире меня. Сам грузный, но толстым не выглядит. Да и таким большим его делает не жир, а огромное скопление мяса и крупные кости. Этакая машина смерти мясокомбината. Но вид приятный, не отталкивает.

— Шмарь, — представился он. — Я сам не здешний, ты, я посмотрю тоже. Ладно, дальше мы сами, — сказал он моему провожатому.

Константин Петрович кивнул и пошёл обратно. А знакомство продолжалось. Следующим представился белобрысый паренёк, шустрый, один глаз иногда дергается.

— Здорово, — сказал он. — Все меня здесь прозвали Зелень, кликуха у меня такая, а я и не обижаюсь. Видишь наверное почему. — Он коротко усмехнулся своим словам.

— Нет, — честно ответил я. Они переглянулись

— У меня волосы зелёным отливают, сказав так он наклонил ко мне свою голову.

— Я цвета не различаю, для меня весь мир в чёрно — белых тонах. Единственная разница, так это насыщенность того или другого.

— Бывает и хуже, — согласились они.

— Как ты по Городу ходить будешь? — удивился Шмарь. — Здесь же все округа разбиты по цвету.

— Какие округи?

— Ну видел на улицах такие столбы стоят с шарами на конце?

Я кивнул, мол видел.

— Ну вот это центр округа, в некоторых мирах его ещё называют улицей. Из этого шара в небо бьёт цветной луч, серый, зелёный, красный, ну в общем разный.

— А почему называется округом, а не улицей? Округ по-моему, это региональное.

— От слова окружность. Здесь улицы круглые и центром является этот цветовой столб.

Объяснил мне хором весь табор.

— Предугадываю твой вопрос. Город разделён на круги и неспроста, у этих столбов ещё одна функция. Ты мог и не знать, но этот Город не всегда стоял здесь. Он путешествует, прыгает по мирам. Потому здесь такая разношерстная компания. Главной здесь является Башня, именно она отдаёт приказ о перемещение а цветовые столбы связывают отдельные районы Города вместе, следят чтобы их не разбросало. Один раз такое уже было, потом тот округ из совсем дикого мира доставали.

Сказал парень который ещё не представлялся. Волосы чёрные или темно синие, и только одна прядь светлая или седая. С моим дальтонизмом этого не разберёшь. На лицо не красавец, слишком резкие черты и нос после перелома сросся не правильно. Глаза чёрные пронзительные, две бездны тёмного льда, такое сравнение первым пришло мне на ум. Под нелепым балахоном угадывались развитые мышцы и сухое мясо. Если бы не тонкая кость, то был бы гигантом, Конан рядом не валялся, но много на таких косточках не нарастёт. Но ох как мне не хотелось бы под его кулаком оказаться. Вся его сила ушла в жилы и боевые связки, а мускулатура, та что есть, просто развилась попутно, мимоходом.

— Волк, — представился он.

— Очень приятно.

Если не он, то кто ещё может руководить этой шайкой. Или другие четверо ещё хлеще? Ну продолжим знакомиться с другими аборигенами.

Сначала решил, что у меня в глазах двоиться, потом понял, передо мной просто сидят близнецы. Причем сиамские. Оба курносые рыжеватые, морды у обоих в веснушках, даже глаза одинаково весёлые. Местные приколисты, куда ж без них, сейчас, сто процентов дурить начнут.

— Привет я Арвель, — сказал один.

— А я Аквель, — представился другой.

— Да врут они. А если хочешь точно знать их по именам, то тот, что на хохолок повыше тот Арвель, а тот понаглее — Аквель.

Пояснил мне парень с совсем фантастической внешностью. Морда бледная, моргалы запавшие, уши торчком, весь зарос черной густой шерстью. Блин с такой внешностью и не лечиться. Он поднял свою тонкую руку бледную, как поганка, почти прозрачную, но с такими когтями, что мне дурно стало. С удовольствием почесался и с завыванием зевнул. И тут я рассмотрел его челюсть. Немного вытянутая, она напоминала волчью пасть только поменьше.

— Как ты опять догадался? — спросили близнецы в один обиженный голос. — Мы же свой запах спрятали, астральные тела тоже блоком закрыли.

— От запаха может вы и избавились, только от своей крови не убежишь. Вы забыли кто моя мать?

— Вир у нас вампир — оборотень, — ответил на мои удивлённые глаза Шмарь. — Такое редко случается, обычно эти два племени враждуют, но иногда случаются вот такие случаи. Его отец — оборотень, истинный, в сотом поколении, полюбил его мать, настоящею женщину вамп, тоже кстати аристократку в их семействе. Ну дальше любовь — морковь — война. И родился у них вот такое чудо, взявшее от обоих только лучшие гены.

— Ага, когда выросту и обучусь здесь истинной волшбе, то вернусь назад. Побороться за трон господства над вампирами и оборотнями.

— А тебе позволят? Здесь вроде кабала, — спросил я его.

— От чего же. Отпустят, даже без откупных, не потребуют не земель не льгот, ничего. На такое благое дело кабалу не набрасывают. Его ждет достойное будущее, достойные сражение, достойная цель. Да и лишний союзник не помешает, в конце-то концов враг у нас один. Держат только тех, кто всё равно будет в своём мире болтаться в серых рядах без дела. Здесь помогают им раскрыть свои таланты и предлагают разумную цену.

— Какую?

— Помочь нам выстоять против всего остального мира.

Ну, думаю, попал я в компанию. Неужели здесь все такие.

— Можешь лечь рядом с Ванькой, — сказали мне.

Странно он вроде не представлялся, да и не замечал я его. Средненький такой парнишка, немного долговязый, черты размыты, одет во всё серое, в общем обыкновенный парень, каких полно и в нашем мире. Серый, никакой.

Как только я подошёл к нему, то рядом с его матрасом сразу образовалась ещё одно место. Наконец могу присесть, бедные мои ноги, особенно ушибленная. Народ тем временем начал заниматься своими делами. Кто приколдовывал, кто читал, Зелень вообще, паял молнией из пальца. Вир гонял блох, есть и свои гадости в том, чтобы быть оборотнем, интересно, а что плохого у него от вампирской натуры? Один только Волк отложил прочитанную книгу и смотрел, чтобы ещё такого сделать плохого. Его взгляд попал на меня, и я понял, что попал.

— Слушай, а ты видел нашу секретаршу? — спросил он.

— Вашу? — совсем разжирели, ученики с секретаршами. Может у них здесь ещё и собственная джакузи?

— Ну не совсем нашу, просто она заведует нашим крылом, ну и мы иногда к ней бегаем.

— По делу и без, — добавил один из братьев — близнецов.

— Помолчи. Ну, пойдешь? Всё равно надо определяться на каком факультете ты будешь. Занятия уже завтра.

Волк поднялся и посмотрел на меня.

— Иду, — ответил я.

Мы вышли из комнаты и Волк повёл меня по своим, как он выразился звериным тропам. Я честно старался запоминать все повороты, но потом забил, всё равно он меня по своим путям не пустит.

— Корпус у нас маленький, поэтому обходимся без пространственных туннелей, — пояснял он мне, пока мы согнувшись пополам лезли по тёмной и ржавой трубе. — В принципе, когда здесь освоишься сам, то найдешь свои кротовьи норы.

— А откуда они появляются?

— Корпусов много, переходов ещё больше, вот некоторые из них и накладываются друг на друга, образуются помехи — тропинки, нелегальные. Кто первым их найдёт, тот по ним и ходит.

Мы вышли на развилку. Пол ощутимо затрясло, стены задрожали и послышался грохот, будто Башне надоело стоять и она решила заняться утреней пробежкой. А зная местных жителей и их всевозможные заморочки, то не удивлюсь если это окажется правдой.

Мимо меня на всем скаку пробежала агро — омадная ящерица с крыльями. Чуть по стенке не размазала. Глаза выпучены, на морде выражение ужаса, пасть открыта ловит воздух. А за тварюшкой два парня с сачками, бегут, орут, кто кого громче. Общий смысл их выражений сводился к одному: стой, а то хуже будет.

— Опять призыватели, надоели уже, — сказал Волк, когда олимпийцы убежали. — Призовут не легально дракона, а потом гоняются за ним по всей Башне. В последнее время все на них помешались.

— Так это был дракон? Я думал они другие.

— Да они разные. Есть вот такие, тупые ящерицы переростки, а иногда таких тварей вызовут... Потом весь Совет старших магов обратно выкидывает. Нам такого счастья не надо.

Мы пошли дальше молча лишь перед приемной Волк вкратце рассказал о секретарше.

— Она не уродина, совсем даже нет ты не подумай. Её даже можно назвать королевой красоты, поэтому и предупреждаю, будь осторожен. От женщин и так все беды, а от красивых вообще мир рушится.

— Красота спасёт мир.

— Да, но только пока она его губит. Настоящее её имя Наталья Александровна, но так как она единственная тут секретарша, то мы её так и величаем — Секретарша..

— Слушай, а почему ты говоришь "её имя", "величаем", и т.д., почему не "называем", "звать"? Да и все избегают таких слов.

— Потому, что зовут только собак, а мы люди и у нас не клички, а имена. Запомни. Здесь другая психология, не такая, к какой ты привык, там у себя. Здесь другие ценности.

— Что неужели честь, верность, доблесть и прочее. И вы в это верите? Неужели здесь все так и живут? По законам чести. Ни за что не поверю.

— Нет. Люди везде разные, и у нас встречаются трусы и подлецы. Просто здесь больше индивидуалистов, все стараются справляться со своими проблемами самим, но и не отказываются от дружеской помощи. А когда человек развивается самостоятельно, то он скорее становится цельным. И возможностей проявить себя у нас достаточно, так что трус ты или герой скоро сам узнаешь. И сколько в тебе желчи, и сколько огня. Но на счёт чести и всего прочего ты хорошо заметил, только забыл добавить чувство юмора, без него у нас совсем хана.

Закончил он уже в приёмной. Стулья, диван со столиком, пара цветков в кадках и письменный стол, за которым и сидела секретарша.

— Что новенький? — спросила она.

— Да вот привёл его к тебе.

А она в самом деле о-чень красивая. Блондинка, волосы красивой волной спадают на плечи, голубоглаза, мягкие черты лица и совершенно потрясающий носик. Фигура тоже лакомый кусочек, и она, что приятно, её не скрывает. Когда подошла ко мне поздороваться, то я оценил заодно и её пластику, выше всяческих похвал. Ни одного изъяна ни в теле, ни в поведении, не то что Инквизиторша.

— Вы по делу, или как?

— Да и то и другое, всего понемножку, — ответил ей Волк. — Знакомься — Кость, а это как я говорил самая красивая секретарша во всём Городе.

— Только в Городе?

— Нет он ошибся, во всём мире, — вылез я со своей похвалой. — Даже двух миров, у нас таких потрясающе красивых женщин нету.

— Ой, спасибо, я аж вся покраснела.

— Скажите, у такой красавицы наверняка очень много поклонников.

— Да нет, что вы всё работа и работа ...

— У нас вообще то и дело есть, — влез в наш разговор Волк.

С явным неудовольствием секретарша прошла к своему столику:

— Ну, что за дела?

— Да нужно определить Костяна, на какой — нибудь факультет.

— Ну это мы быстро, что выбираешь созидание или разрушение? — спросила она меня. — Хотя чего я спрашиваю, ты же у нас настоящий мужчина значит, боевая магия. Так, пошли дальше, стихия или свободная энергия?

Не успел и слова вставить, как она продолжила за меня:

— Ах ну да, забыла, ты ведь вроде ветром можешь немного пользоваться, значит стихийный. Ну всё. Теперь ты зачислен на курсы по стихийной боевой магии.

Пока я стоял с раскрытым ртом и пытался понять, что же произошло, она быстро записала всё на бумаге и пошла относить в соседний кабинет. Волк посмотрел на меня и сжалившись объяснил:

— Что варежку раскрыл? Работа у неё такая всё про всё знать, думаешь её здесь держат только за красивые глаза?

Потом добавил другим голосом:

— Вообще-то я сам в первый раз офигел, когда меня также зачислили на курсы. Стоял как и ты, и глазами хлопал.

— Я не о том, неужели она никак не могла послать данные по-другому? Неужели и вас магов — техников, всё ещё пишут на бумажке и доставляют из рук в руки?

— Почему, есть и другие способы, но зачем тогда красавица секретарша, если не видеть её стройных ножек и тонкую фигуру?

На этих словах вернулась она, королева этого крыла, как сказал недавно один серый. Стрельнула глазками в мою сторону и продефилировала к себе за стол.

— Завтра с утра начинаются твои занятия, корпус тебе покажут твои сожители, там парочка ходит на этот же факультет.

— Всё спасибо, — сказал Волк, развернул меня и повёл к выходу.

— Постойте, тут маленькое заданьеце для вашего Зелёного. Директор попросил сделать для него. Только, Волк.

— Да.

— Если можно, то об этой услуге никто не должен знать.

Волк взял протянутый листочек и посмотрел на него. Ни хрена не понял и положил в карман.

— Костя.

— Слушаю.

— Для этих я может и секретарша, но ты можешь звать меня просто Наташей.

— Ладно.

Дальнейший разговор оборвал этот серый, который всё-таки вытолкал меня в коридор.

— Да чего ты взъелся, Волк? Сам на неё глаз положил?

— Нет, у меня другая гангрена, но встречаться тебе с ней не следует.

— Почему? Это что, переодетый мужик.

— Тьфу на тебя за такие шутки. Нормальная баба, только чует моё сердце, что-то не так с ней. Ей богу, лучше бы ты на Ольгу запал.

— Какую Ольгу? — не понял я.

— Что уже забыл про Бешеную, я думал она не забывается даже после смерти.

Ни фига себе он это про Инквизиторшу, ту нескладную девчонку? Вот что значит маленький Город, все про всех знают.

Опять замелькали знакомые серые стены, низкий потолок и бесконечные повороты. И как его собирались брать на копьё? Да здесь же вся армия поляжет просто пытаясь найти туалет, или путь к сердцу обороны. Захотелось нарушить гнетущую тишину и я спросил:

— А что это за задание для Зелени?

— Он у нас больше техник, чем маг. Железки собирает, приборы паяет, магия ведь не всесильна, иногда приходиться слишком много энергии затрачивать. Причем человеческой. Вот в таких случаях за дело берутся техники.

Я вспомнил как лупили лопатами демона, который ошибся аудиторией. И кивнул.

— Но и у техников не всё так гладко, на них действуют законы физики.

— А нельзя это всё скрестить?

— Можно, этим мы и занимаемся. В технике используются различные амулеты и артефакты, это поднимает её до немыслимых вершин. В выигрыше как маги, так и техники.

— А Зелень?

— Что Зелень? У него к этому талант, поэтому директор и просит его сделать парочку — другую вещей по своим эскизам. Когда не хочет палиться с неверной теорией, а когда и просто это не законно.

Мы снова вышли на развилку, ещё последний поворот и мы у себя в общаге. По моим внутренним часам уже вечер, время детское. Опять услышал знакомый грохот бегущего слонопотама. Мимо с вытаращенными глазами и языком на плече пронеслась ящерица с крыльями, теперь я знаю, это называется гордым именем дракон. За ним на этот раз неслась целая толпа мальков, лет по десять — девять, все с сачками, а один даже с удочкой.

— Это когда нибудь кончиться, — задал риторический вопрос Волк.

Хоть вопрос и риторический, но я на него ответил:

— Пусть уж лучше ящериц и прочих жаб переростков вызывают, чем каких — нибудь тараканов.

— Почему?

— Да ящерки у них больно здоровые в случае чего не промахнешься, а вот тараканов хрен выведешь.

— Ты прав, чем бы дитятко ни тешилось, лишь бы не ножичком. А их драконы слава богу огнём не дышат. Это удел настоящих владык неба.

Потом подумал и добавил:

— И моря.

В нашей комнате явно стало теснее. А да, новые четыре морды, это их разобранные койки я видел в первый раз. Самое блатное место было у главаря. Кто не знает тому поясню, самое блатное там где лежит главарь, и там где до него лежал его главный. А здесь его я узнал сразу. Сам когда-то таким был, даже своя банда была. Сидит королём, а все тут так слуги и псы безмолвные, на лице наглая ухмылка. Трое остальных явные шестёрки, не достойные своего имени, только клички, как говорит серый.

— Смотри-ка новенький, — сказал главарь. — Ну будем знакомы моё имя Знах, а тебя как зовут?

— Никак не зовут, сам прихожу... Костян, можно просто Кость.

В глазах Волка и остальных увидел одобрение, мол окрыляешься птенчик.

— Какой ты на фиг Кость, так мосол какой — то, — пошутил парень из шестёрок. Грязно рыжие волосы сам одетый в толстовку с капюшоном.

— Ха — ха, — раздался с их угла сдержанный смех.

— Никто тебе помогать не будет, здесь ты новичок и репутацию себе ещё не заработал, поэтому отношение к твоей персоне нейтральное. Ты сейчас в свободном плавание, как выплывешь, так к тебе относится и будут, — шепнул мне на ухо Волк и пошёл к себе на матрас.

— Сам ты кал для анализа, на палочке, — ответил я ему.

Никто мне не ответил и я прошел к своему месту. Волк отдал листок Зелени:

— На, халявка подвернулась от дирика.

Тот посмотрел на листок и начал, что бормотать про себя, водя пальцем по "халяве". Все снова занялись своими делами, лишь Знах со своими дружками гоготали в полный голос и цеплялись ко всем. Сначала прошлись по знакомым которых здесь не было, помянули кого — то из преподов. Одним словом обычный трёп. Мне же решительно не было чем заняться. Сначала привёл в порядок своё место, поправил одеяло, взбил подушку, и лёг с открытыми глазами, думаю значитца.

— Ей, Авель, любой из вас, повеселите же нас чем-нибудь, вы же фокусники, — сказал очень громко Знах.

— Не фокусники, а иллюзионисты. Мы создаём настоящие иллюзии, почти демиурги. Ведь ты же ничего не имеешь против них, — сказал один из близнецов и почему-то посмотрел на Волка.

— Один хрен, веселить будите? А то вон новичок заскучал, в потолок уставился, будто бабу высматривает. А, Мосол. Не старайся, если хочешь то пошли с нами, мы тута ещё не запаленную дырочку знаем в их душевую.

Нет это на тормозах не спустить, надо что-то делать. Уважать перестанут. Приподнялся на локтях и посмотрел на говорившего. Мало чем отличался от рыжего, только негр разбавленный, или это называется метис? Хрен его знает.

— Слышь, погорелец, заткнись.

— Ты чего рамсишь, зубы мешают?

Так обстановка накаляется.

— Может, подерутся? — спросил Вир у Волка.

А тем временем перепалка продолжалась.

— Новичок ты здешних правил не знаешь, так сиди себе и помалкивай.

— Я сам привык устанавливать правила.

— Ты чё такой крутой?

Он вскочил со своего места и подошел ко мне. Я тоже встал и надулся, как индюк.

— Выйдем, — кричал он.

— Давай, — я кричал, распалял себя перед схваткой. Глаз уже привычно осматривал возможного противника, выявлял сильные и слабые стороны.

Ещё некоторое время ломали друг друга взглядами.

— А ты ничего, за базар готов ответить, уважаю, — он хлопнул меня по плечу, типа признал равным.

Какого чёрта, раньше это меня бы порадовало, ещё бы свой в чужой компании. А теперь меня это бесит. Хотя бы радует, что пошел на попятную, значит боится, не хочет доводить дело до прямого конфликта.

Знах тем временем докопался до... Волка. Совсем, из ума выжил, до него и в вдесятером опасно докапываться, не то что втроём. Серый наверняка ещё и отличник в боевой магии, по всем факультетам сразу, иначе и быть не может.

— Слышь, Волк. Слушай.

— Чего тебе.

— Да перестань ты читать, совсем мозги прочитал, раз в психанутую втрескался.

В воздухе запахло грозой, нет даже ураганом. На лице у серого заиграли желваки. Казалось он сейчас разорвёт всю их ораву одним все сжигающим заклинанием, даже праха в тапках не оставит. Но он сдержался лишь голосом полного металла сказал:

— Ты в последнее время оборзел, Знах. Ты ёживайся, ёживайся, да не выёживайся.

Знах сам понял, что хватил лишку и заткнулся. Пытаясь сохранить лицо наорал на рыжего. Ко мне подошли Шмарь и Вир.

— Слушай, ты ведь тоже на боевую магию? — спросили они.

— Да, на стихийную.

— Ну что ж значит будем вместе ходить. Мы тоже выбрали стезю воинов. Ложись лучше пораньше, здесь рано поднимают. Особенно наш курс.

— Слушайте, а чего это Волк так вскипятился на Знаха?

— Видишь ли, его девушка не совсем здорова, — сказал Шмарь тихим голосом, чтобы серый не услышал.

— На голову, — добавил Вир, тоже тихим голосом.

— Да полный букет психических заболеваний, раздвоение, шизофрения, просто психоз и ещё много чего.

— Но маг она сильный.

— Не перебивай меня, Вир, сам расскажу. Магичка в самом деле сильная. С такой и нормальной никто встречаться не будет, ещё развеет сгоряча. А он её любит, и в обиду не даёт. Волк вообще единственный кто может с ней говорить, во всех других она чем — нибудь кидается.

— И не всегда тапочками.

Шмарь улыбнулся воспоминаниям, понятно шутка для своих, в каждой компании есть такие.

— Ладно ещё сам увидишь, А сейчас лучше ложись спать, завтра мы тебя разбудим.

— Ага, уснёшь тут как же, плавали знаем. В таких больших компаниях обычно засыпают все вместе иначе не получается.

— Нет, у нас с этим строго, только ложишься и ты сразу выпадаешь из общего внимания, вот например Ванька уже давно спит, а его никто не трогает, не прикалывается над спящим.

И точно мой сосед уже давно десятый сон видит, а я и не заметил. Немного хотелось есть, но я подумал, завтра всё равно завтрак с утра, поэтому лучше действительно лягу пораньше. Вся моя еда дивным образом исчезла, стоило мне только бросить её на пол и отвести взгляд. Выпрашивать всё равно не имело смысла, хрен кто сознается, и главное глаза у всех честные — честные, ну сущие ангелы.

Спал как убитый, и всё равно не выспался. Когда говорили, что придётся рано вставать, то я и не предполагал настолько рано. По моим внутренним было 4 утра, а я никогда не ошибаюсь. Я даже часы никогда не носил, и так могу определить время с точностью до минуты.

Продрал глаза и увидел, что половины уже нету, это получается у них занятия начинаются ещё раньше? Или они совсем не ложились. Ванька уже умотал, понятно почему он так рано ложился. Кровать Волка как была не разобрана, так и осталась, наверное у него ночные курсы, чёрт, значит чёрную магию практикует. Силён, ничего не скажешь. Местная банда ещё спала, Зелень тоже, правильно технику можно поспать и подольше, припои от него никуда за ночь не убегут. А вот интересно, а на каком курсе Знах со товарищи. Надо будет при случае спросить.

— Ну что, встал? — спросил Вир.

— Встал, только не проснулся, — ответил пытаясь понять, а я собственно где.

— Поднять подняли, а разбудить забыли, знакомая история.

На скорую руку привёл себя в порядок, собрался и пошёл за ними. По дороге видел таких же вставших, но еще не проснувшихся людей. С некоторыми нам было по пути. Шмарь и Вир приветствовали знакомых, а я пытался согреться. За ночь привык к теплу одеяла а сейчас меня вытолкали голодного и холодного на лекции.

— Слушай, а завтрак будет? — спросил я у Шмари.

— Был, теперь только, что поймаешь, то и ешь, — ответил мне Вир.

Правильно ему чего, любого поймал, вот тебе и накрытый стол. Может тоже в оборотни податься? Хотя эти блохи, линька, нет лучше не надо.

В аудиторию подтягивался сонный народ.

Аудитория по боевой магии мало чём отличалась от других. Те же скамьи уходящие вдаль амфитеатром, тот же шумящий народ за партами, зовущийся студентами, только там где стоит столик преподавателя, размещается арена. Настоящее боевое поле, с песком, каменными укрытиями и парочкой огромных ворот, не понятного назначения.

— Ты у нас стихийный, значит твоё место вон там, — сказал Шмарь, и указал пальцем на нижний правый угол.

Там и в самом деле собирался народ, и старичок на арене пытался их нормально рассадить.

Подходил туда со странным чувством, страха и ожидания. На новичка никто внимания не обратил, все расселись на свои уже забитые места. Я тоже нашёл для себя местечко. Интересно, меня уже занесли в списки, или как здесь отмечают присутствие студентов. Странно но похоже никак, профессор просто начал читать лекцию, когда все расселись.

— Слушай, а здесь отмечают? — спросил я шепотом у своего соседа.

— Нет. Ты наверное новенький? Я тоже здесь не давно, три дня только. Как я понял, здесь свободное посещение, только на экзамене мурыжат по полной, поэтому лучше ходить на все лекции. У нас не тот курс который можно прогуливать. Если ничего не знаешь, то тебя просто убивают во время экзаменационного поединка.

— Чего? — сиплым голосом спросил я.

— Слушай лекцию, сам поймёшь.

— Рассаживайтесь быстрее, — кричал нам лектор. — Я начинаю. Повторюсь для новоприбывших и для тех кто спал на прошлых лекциях. Меня зовут Владислав Джафарович, я буду преподавать вам основы боевой стихийной магии. Кто мне расскажет главную особенность нашего курса и вообще боевого факультета?

Со своего места встала не известная мне девушка с расплывчатым лицом, как я не пытался я так и не смог его разглядеть. Впрочем это касалось и всех присутствующих, ни у кого не было заметно лиц. Лишь серое размывчатое пятно. Даже у моего соседа, и как я только сразу этого не заметил. Чё это за бред такой? Или это преподы мутят, чтобы мы на уроках не переговаривались и не мешали другим учиться. Тем временем вставшая студентка продолжала речь:

— Главной особенностью боевого факультета является высокая смертность учащихся, хоть и поменьше чем у факультета демиурги на старших курсов. Виной является введенная система естественного отбора, — на этих словах её передёргнуло, дальше она продолжила откровенно негодующим голосом. — Я вообще её не понимаю, зачем ученикам убивать друг друга, калечить, это слишком жестоко!

Ответом ей стал огненный ураган. Пламя объяло её фигурку и скрыло с наших глаз. Дикий крик сменился тихим плачущим поскуливанием побитой собачки. Всё произошло слишком быстро, никто не успел среагировать, лишь спустя некоторое время до всех дошёл смысл произошедшего. Владислав Джафорович начал тихим голосом, но в воцарившейся тишине его голос слышали все.

— Сейчас у вашей однокурсницы сгорают внутренние органы, пламя вытягивает из них всю воду, заставляя их сжиматься и скукоживаться. Уверяю вас это очень больно, чувствовать внутри себя пекло и не имея шанса это исправить. Кстати говоря, данная ученица управляет водной стихией, но сейчас она сломана и не способна на серьезное сопротивление. Хотя я замечу, я не лишал её способности колдовать, но она сломалась здесь, — Джафарыч постучал себя пальцем по черепушки. — В бою она труп, люди, что понадеются на её защиту, на её прикрытие тоже трупы. На один укомплектованный взвод пехоты приходятся два боевых мага, на отряд соответственно по одному. В отряде от пяти до семи человек. А теперь считайте, маг в основном используется как поддержка основных сил и служит, как правило для первоначальной защиты от магического воздействия, потом уже всё зависит от хода боя. Противник прекрасно это знает и первым ударом старается убрать мага. Сейчас, — его голос окреп, вся аудитория подалась вперёд слушая учителя. — Из-за её несостоятельности погибло, как минимум от пяти до семи человек, а то и больше, если её напарник, не сумел среагировать понадеявшись на её дополнительную защиту!

В аудитории повисло молчание. Каждый думал о словах профессора, я не предполагал, что всё настолько серьёзно.

— Вытрите слёзы и выйдете в медпункт.

Все обернулись на то место где секунду назад бушевало пламя. Девушка, так и не смог разглядеть её лица, вся в обгоревшей одежде, ожогах сидела и беззвучно плакала. Послушно кивнув она встала и перекосившись на один бок, держась за живот, поковыляла на выход.

— Для первого курса поблажки, — пояснил Владислав Джафарович. — Заклинания слабые, не на смерть. Тем не менее я ещё раз объясню, для тех кто не понял, может хоть с десятого раза дойдёт. Здесь готовят прежде всего воинов. Чья работа убивать и кто скорее всего будет убит, рано или поздно. От вас будет зависеть жизнь других людей, поэтому мы воспитываем в вас в ежовых рукавицах, чтобы в реальном бою вы не сплоховали и были готовы нанести смертельный удар. На поле боя не место слабым, и пусть лучше они погибнут в стенах Башни, чем на поле боя с теми людьми, что поверили ему. В защиту скажу лишь, что после первого обучающего курса, вам будет предложен шанс поменять курс на другой, менее жестокий. Но про карьеру боевого мага и место в Совете можете забыть. И мы не заставляем учеников драться до смерти, даже на старших курсов, хотя случается и такое.

Аудитория хранила молчание. Ни у кого не возникало желание говорить или задавать вопросы. Да, в чудесное место я попал, и как тут жить?

— Ну что ж, — обычным голосом начал профессор. — Если ни у кого не возникло вопросов я продолжу тему лекции. Итак, вы попали в стихийные маги. Сначала считаю надо объяснить более подробно, что же представляют собой стихии и как управлять ими. Как вы все наверное знаете, всего первообразующих стихий четыре: огонь, воздух, вода и земля. Каждая стихия имеет свой нрав и характер, можно даже условно назвать их живыми. Инициация стихийного мага может происходить двумя способами. Либо он заранее выбирает стихию и начинает пытаться ею управлять с помощью специальных ритуалов добивается её расположение. Либо стихия сама находит нужного ей человека. Как правило слабого, на магическом фоне, но довольно упёртого по жизни человека. В этом случае выбранный стихией претендент на звание стихийного мага, начинает замечать за собой не привычные для него способности. Человек вдруг начинает управлять огнём, заставляет воду течь в другом направлении, изменять движение ветра или заставлять растения расти с ненормальной скоростью.

Чёрт, так вот, что со мной произошло. Вот откуда у меня эта способность сплетать воздух. Это получается меня выбрал воздух? Зачем?

— Извините, можно вопрос? — я поднял руку обращаясь к преподу. Надеюсь не сожжёт на месте. На всякий случай я ещё и встал, как прилежный ученик.

— Ну попробуйте?

— Зачем вообще стихии выбирать себе управляющих?

Джафарович пожал плечами.

— Чем сильнее маг, управляющий стихией, чем разнообразнее его приемы в управлении стихией, тем сильнее и многогранней сама стихия. Я же говорил, их условно можно назвать живыми. Они имеют свой особый характер, свои стремления. Если они чуют человека, который может обогатить их внутренний мир, то они инициируют его, дают толику своей силы и могут помогать на начальных этапах. Чем сильнее будет становиться инициирующий, тем меньше он будет получать поддержки от своей стихии. Маг станет замечать, заклинания, которые он с лёгкостью творил в начале своего пути, станут вдруг тяжелее в управлении и в создании. Это верный признак того, что стихия сочла его уже повзрослевшим и больше не нуждающимся в её помощи. Я ответил на ваш вопрос?

— Да, — я сел на место. Ни фига себе, это оказывается меня сочли достойным силой стихии. Точнее будет даже сказать Воздух решил меня сделать своим проводником в этом мире.

— Если вопросов больше нет, я продолжу. Так вот, В первом случае, когда маг сам выбирает стихию, он остаётся без поддержки самой стихии, это своеобразная проверка его способностей самой стихией. Такому магу очень тяжело на первых порах, но если он дойдёт до конца, то он сможет более глубже погружаться в стихию и черпать оттуда больше сил для заклинаний. На средних уровнях силы такой маг, как правило всегда уделывает инициированного силой. Но на высших уровнях уже это роли не играет, всё решает мастерство. Маг выбранный силой начинает её лучше понимать, да он не может так глубоко в неё погружаться, но он способен управлять ею более пластично и гибче.

Всё это очень интересно и полезно в плане выживания, но чёрт побери, я есть хочу! Я же не завтракал, так и кони двинуть не долго. Когда же он закончит бубнить под нос и объявит перерыв.

А препод и не думал заканчивать, наоборот продолжил с удвоенным рвением. А я тем временем нашёл то, что мне сейчас было нужнее всего. На два ряда ниже меня запахло едой. Быстро просканировав этот ряд я нашёл его источник. Источник приятных аппетитных запахов лежал в сумочки чёрного цвета. Сумочка лежала рядом с девушкой старательно конспектирующей всё сказанное профессором. Лицо разумеется не разглядеть.

Я сам не заметил как оказался рядом с вожделенной сумкой и её хозяйкой, только сглотнул от предвкушения. Хозяйка разумеется ужасно удивилась увидев рядом с собой незнакомого парня с голодными глазами, но впрочем кричать не стала, только ойкнула от удивления.

— Тебе чего? — шепотом спросила она.

— Кушать, — жалобно промычал я не спуская глаз с сумки.

В ответ на мою беззвучную мольбу она всё-таки достала бутерброд из сумки.

— Шпасибо, — с жующим ртом ответил я. Не дожидаясь, когда она его протянет мне, я вырвал бутерброд из её рук и принялся жевать. В два, или три куса я съел его полностью.

— Очень вкусно, — поблагодарил я её.

Туман вокруг её лица стал рассеиваться и я смог её рассмотреть. Ничего примечательно, обычная девчонка, каких тысячи, не уродина, но и не красавица, сколько у меня таких было.

— У нас в мире все это готовят, когда нужно быстро перекусить, быстро голод утоляет.

— Хм, а и вправду, кушать больше не хочется. Спасиб, у как же тебя такую повариху, только угораздило на боевой факультет попасть?

Она сразу помрачнела и отвернулась.

— Месть, это просто месть. У меня тут сестра работает, секретаршей, может, знаешь?

— Наташка, что ли? Так скажу ей, она тебя перепишет на другой факультет.

— Так это она меня сюда и записала, стерва! Мы были в своем мире дворянками, свой дом и небольшой штат слуг. Род наш был знатный, но бедный, приданное давали только за одну сестру, за меня. Я её красившее и прилежнее.

Это она то красивее? Чё то она путает.

— Это сейчас она магией личико и фигурку подправила, но тогда такой уродиной была. Ещё чёрными ритуалами увлеклась, и в один прекрасный день она исчезла, я была так счастлива, дура. А через некоторое время она появилась снова, уже изменившаяся, с золотом полным мешком. Уговорила идти вместе с нею, и я дурёха согласилась. Знала, не за что бы не пошла вслед за нею. А тут она меня и записывает на это факультет, где каждого третьего вперёд ногами выносят.

— Зачем ей это? Здесь всё равно ваш род и приданое не котируются.

— Я же говорю это месть, убьют меня здесь.

— Да ладно не дрейфь, прорвёмся.

— Да, ты обещаешь? — она так жалобно на меня посмотрела. — Я тебе всё, всё, всё сделаю, хочешь каждый день тебе готовить буду?

Хм, не плохое соглашение получается. Вот только кто бы мне помог здесь выжить?

— Сладкая парочка, может вы мне ответите на вопрос? А то вы так мило беседуете, прям всё уже знаете. Может вы даже готовы сдать экзамен, лично я готов, — голос лектора нас прервал. — Ну, чего же вы так замолчали, вы ответите или нет?

Мы заткнулись, вопроса разумеется никто из нас не слышал. А переспрашивать я побоялся.

— Если вы закончили. Я продолжу. Так вот, каким способом маг плетёт свои заклинания? В зависимости от мировоззрения и изобретательности у каждого мага свой способ, есть очень оригинальные по своей задумки, но по большей части техник плетения всего несколько. Маги использующие чистую энергию предпочитают сначала строить каркасы заклинаний, а потом вкладывать в них силу. Такой способ позволяет заранее делать заготовки и подвешивать их в режиме ожидания. По мере необходимости заготовки заполняются силой и активируются. Для нас такой способ подходит мало, кто мне объяснит почему? Лес рук, — прокомментировал Джафарович обводя взглядом притихшую аудиторию. — Стихии очень не стабильны по своей природе, построив каркас заклинания, вы увидите, как через непродолжительное время он начнёт менять свою структуру и исчезнет. Такой способ подходит только для мгновенного применения. Создал структуру, наполнил её силой и активировал. Но такой метод проигрывает по скорости, но идеально походит для больших заклинаний требующих от мага предельной сосредоточенности. Так вы сможете проконтролировать себя и заранее увидеть просчёт в вычислениях. Как вы понимаете такие заклинания можно творить если у вас есть запас во времени. Во время реального боя, когда вы стоите напротив противника и всё решают доли секунд, такой метод не подходит. Тут, как правило используют технику непосредственного плетения из самой стихии. Вы призываете свою стихию, придаёте ей форму, это напоминает работу с пластилином, чем грубее работа у вас получилось, тем слабее заклинание выйдет. Стихия просто не поймёт, чего вы от неё добивались и большая часть энергии собранной для заклинания уйдёт без вектора направленности, соответственно в никуда. Вы должны ясно представлять чего вы добиваетесь от своей стихии и придать ей ту форму которая нужна вам. Чем лучше у вас это получится, тем меньше вашей энергии будет растрачено в пустоту, соответственно заклинание получится сильнее. Чем больше вы пользуетесь одним и тем же заклинаем, тем лучше оно у вас будет получаться, с каждым разом будет оттачиваться все сильнее и сильнее. Но, стоит вам использовать его против противника раз, другой, третий и на четвёртый он будет точно знать ваш приём и сможет выработать тактику против него. Если вам разумеется, повезёт встретить такого кретина который вам позволит атаковать себя так часто. По этому в вашем арсенале должно быть как можно больше приёмов, отработанных и отточенных до совершенства. Для начала хотя бы парочка троечка, так для основы.

Джафарович промочил горло и продолжил. Я честно пытался не уснуть. Блин наелся теперь в сон клонит, когда же он начнёт дело говорить, а то фигню какую-то молотит. Пусть хоть продемонстрирует чего-нить.

— Процесс собирания силы и создания заклинания должен происходить на рефлекторном уровне. Для этого используются слова-ключи, для облегчения процесса. После них вы уже на автомате собираете силу и создаете определённое заклинание. Как только заклинание закончено оно сразу активируется. Например.

Джафарович прокашлялся.

— Онь! — огненный столб смёл с места одного из учеников. — Товарищ студент, своим храпом вы мешаете спать остальным. Есть желающие попробовать? Может вы, товарищ воздушник, так мило беседующий с девушками. А то вы сейчас точно уснёте у меня на уроке.

Это он чё про меня что ли? Я не согласен, я ещё не готов.

— Или может его подруга?

Она на меня так посмотрела, что я просто не смог найти в себе силы отказать.

— Лиина, — сказала она.

— Чего? — не понял я.

— Зовут меня так, для друзей я просто Ли. Хоть это и против правил представляться другим людям.

— Это ещё почему?

— Так по настоящему имени проклясть могут.

Чёрт, а я и не знал. Всё для всех я теперь Кость и ни как не иначе. Может это Константин Петрович и имел ввиду когда представлял мне право самому выбрать себе имя.

— Ну, вы там скоро?

— Да, всё иду, — я встал из-за парты и пошёл спускаться к преподу на арену.

— Ну что ж. Сначала представьте чем вы будете атаковать противника.

На арене возникла картонная мишень. Мой условный противник.

— Представьте себе, как можно ярче, продумайте заранее весь процесс, как будете собирать силу, откуда, как будете сплетать воздух. В виде чего вы его себе представляете?

Да шут его знает, воздух и воздух, в виде чего его можно представить? Ветер? А из чего состоит ветер? Из движения воздуха, из струй дующих вперёд. А это уже можно обдумать. Струи, а если не струи воздуха, а скажем нити. Нити, что пронзают всё мироздание, вены по которым течёт жизнь. И процесс создания заклинания можно будет представить в виде собирания нитей в определённые узоры. Понятно откуда появилось выражение плести заклинание. Ну что ж попробуем.

— Вы я вижу, определились, теперь придумайте форму и слово-ключ для него.

— Да.

Я вдохнул полной грудью, прочищая лёгкие и обогащая мозг кислородом. Так, почувствовать воздух, что вокруг меня. Собрать нити воздуха в кулак, почувствовать ветер в своих ладонях. Сначала неуверенно, но постепенно все увереннее потоки воздуха стали собираться в моей ладони. Воздух стал сгущаться, обволакивая мою руку, всё больше и больше сжимать её. Стало невозможно и дальше так держать его ещё чуть-чуть и мою руку просто раздавит давлением, нужно бить.

— А-а-аа, — мой дикий крик, и бешеный ветер поднимает бумажки с задних парт и несёт их на арену. Хлопок воздуха и... картонка даже не покачалась. Это чё, Джафарович мухлюет?

— Кто мне скажет в чём была его ошибка? — он задал вопрос аудитории.

С передних рядов встала деваха с размывчатым, как и у всех лицом и голосом привыкшим к правильным ответам стала докладывать:

— Его слово не было ключом, это был просто крик. Соответственно будет логичным предположить, что он не смог правильно представить себе заклинание и вся его сила оказалась потрачена впустую.

— Верно. Это был крик, а не слово-ключ. Ты собрал достаточную для удара силу, но потратил в холостую, стихия не поняла, чего ты от неё хотел. И вторая ошибка, кто мне скажет? Никто? Ну тогда я. Долго! Слишком долго, заклинание должно срываться с твоих рук даже раньше чем слово-ключ. В принципе оно служит лишь пусковым механизмом и не важно будет произнесено вслух или нет. Главное, чтобы оно запустило в тебе необходимые процессы для создания заклинания. Попробуй ещё раз, пока ты не уничтожишь эту мишень я вас никого не отпущу.

Ладно дубль два. Итак представить форму, собрать силу и слово-ключ. Уже гораздо быстрее в моём кулаке собрались нити воздуха, только теперь я расположил их не вокруг руки а в моей ладони. Скручиваясь в сферу они образовали шарик с большим внутренним давлением. Освобождённой энергии должно хватить, чтобы размолотить эту картонку в мелкую щепку. Теперь слово-ключ.

— Хой!

И сияющий аирбол (наподобие знаменитых фаерболов) сорвался с моей руки. Исчезнув с ладони он стремительно пролетел расстояния до мишени и благополучно взорвался в стене. Фига, это я промазал?

Пока я думал о своей косорукости в плечо мне ударила кувалда, по крайней мере мне так показалось.

— А ты думал, — ухмылялся Джафарович — Прорыв в стрелковом спорте, мишеням наконец раздали оружие. Мой курс не из лёгких.

Вот гад. Додумать я не успел мишень появилась с права от меня, от неё отделилась смутное очертание снаряда в самом деле похожего на большую кувалду. От него я ушёл перекатом. Так собрать силу, и...

— Хой, Хой, Хой!

Три аирбола очередью сорвались с моей руки, мишень натужно увернулась от них и выстрелила в ответ призрачной кувалдой. Тёплый песок встретил меня тёплыми колючими объятиями, не успел до конца уйти из-под удара, задело по касательной. Следом за первой полетела вторая кувалда. Зараза, от этой уже не успеваю увернуться. Скорее интуитивно, чем осознано я сплёл вокруг себя нити воздуха защищая себя драгоценного. Со звоном лопнувшей струны он разбился, но и кувалда до меня не долетела. Я вскочил на ноги и с пулемётной очередью затораторил:

— Хой, хой, хой, хой, хой!

Аирболы радужными пузырями уходили в никуда вокруг меня. Всё сил уже не на что не осталось, выложился ноль, выжат досуха. Призрачная кувалда мишени в спину подарила мне блаженное забвение. Уже полуотключившимся мозгом я услышал Джафаровича.

— Итак, кто прокомментирует действия вашего одногрупника, в чём были его ошибки?

Дальше я уже не дослушал, отключился. Очнулся я от ласковых поглаживаний по голове, кто-то нежно перебирал пряди моих волос. Наташка наверное пришла навестить. Не открывая глаз я взял эти руки в свои и поднёс к губам. Чёрт до чего же хорошо, только странная слабость и опустошение внутри, сосущая дыра в груди.

— Кхм, — идиллию нарушило чьё-то грубое покашливание. — Извините, что прерываю. Но судя по всему вы, товарищ воздушник, всё же очнулись.

Владислав Джафарович, принесла же его нелёгкая. Делать нечего придётся открывать глаза.

Открыл и не поверил, снова закрыл, открыл, протёр ещё раз зенки. Всё у меня глюки. На койки рядом со мной сидела моя Инквизиторша. Вот уж кого я меньше всего ожидал здесь увидеть, к тому же руку я держал её. Это что же, это она меня по голове гладила? Точно глюк. Видя моё растерянное и обескураженное лицо, она вырвала свою руку и снова надела на себя маску язвы и вредины. А до этого такое прелестное личико было.

— Ты чё здесь делаешь? — обрушился я на неё. — Тебя сюда никто не звал.

— Да вот, братьев зашла навестить, а тут ты подыхаешь от истощения. Пришлось выдёргивать тебя с того света, ещё не хватало, чтобы мой первый найденыш сдох в первом же учебном бою.

— Ольга, поделилась с тобою силой, — пояснил молчавший до этого Джафарович.

Сейчас, когда тумана вокруг лиц не было я смог разглядеть его более подробно. Небольшого роста, переваливший за сороковник, с густыми седыми усами, в сером пиджаке и старых потёртых штанах, с большими роговыми очками. Этакий старичок интеллигент, а так и не скажешь, что он может размазать тебя по стенкам.

— Её сила оказалась схожей с твоей. Воздух вообще ближе всех из стихий к силе чистой энергии, тоже довольно пластичен и в состоянии постоянных изменений. Ольга смогла передать тебе часть своих сил, а то ты слишком много израсходовал, горазда больше чем мог себе позволить. Твой запас сил ещё очень мал, про него я рассказывал на предыдущих лекциях. Так что тебе лучше взять конспекты у твоих одногрупников и переписать у них.

— Интересно как? Я никого не знаю, я даже лиц их не видел.

— А ты у той возьми, с которой ты так мило беседовал. Уж она-то тебе не откажет. Хотя, хочешь совет? Держись от неё подальше. Твоя подружка только подставлять горазда.

— Она не моя подружка.

— Знаю, — уверенно спокойным голосом сказала Инквизиторша. — Но всё же держись с ней осторожней, она привыкла пользоваться своей беспомощностью, словно смертельным оружием, что похлещи любой магии.

— Блин, все предупреждают, держись подальше от того, не доверяй тому...

— А ты как думал? Здесь у каждого своя судьба, непростая судьба. Открою по секрету, доверять ты можешь только себе и тем кто с тобой идёт по выбранному пути .

— А ты?

— А я это я.

Я промолчал. Ого, меня оказывается, перенесли в нашу комнату в общаге. Джафарович благополучно растворился, оставив нас наедине. Да, в дурдом я какой-то я попал, что ни шаг засада. Сейчас в комнате кроме нас никого все остальные ещё на занятиях.

— Так что там насчёт внутреннего резерва силы, или ты не знаешь?

— Я всё знаю, в отличии от некоторых на занятиях я не сплю, — язвительно закончила она. — Если в двух словах, то резерв у магов не является конечной величиной, и в идеальных условиях, применимых разве только на бумаге, может стремиться в бесконечность. Но в жизни есть свои условия и рамки мешающие этому. В начале пути резерв представляет собой небольшой сосуд с пластичными упругими стенками, как у воздушного шарика. Чем меньше сосуд тем он быстрее в нём заканчивается сила, но тем быстрее он заполняется снова. В принципе маг с небольшим резервом и хорошо владеющий своими силами может практически безостановочно закидывать противника мелкими заклинаниями до полного истощения противника. Процесс затраты и восполнения резерва происходит практически одновременно.

— Как дыхание.

— Да, процесс напоминает дыхание человека, вдох выдох. Минус в том, что на большое заклинания у него просто не хватает сил. А у магов средних уровней есть защита практически не пробиваемая мелкими заклинаниями, сколь хочешь их используй.

— И как же увеличить резерв? Ведь ты же говорила это значение не конечно и может стремиться в бесконечность.

— Есть много методик и упражнений. Самый простой и действенный метод на начальном этапе является искусственное расширение стенок сосуда с запасом силы. Ты вбираешь в себя как можно больше силы, прям до предела, а потом ещё немножко, до звона в голове. И держишь сколько сможешь, до тех пор пока станет невмоготу и ты не станешь понимать, что сейчас лопнешь. И выпускаешь её, лучше до конца и не заклинанием, а просто высвобождением силы. И так несколько раз, пока не почувствуешь усталость. Даешь себе отдых, как правило денёк, но некоторые так стараются, что восстанавливаются потом неделями, надрываются. Таким упражнением можно расширить стенки своего резерва с силой. Когда начнешь чувствовать не эффективность данного упражнения, значит пора переходить на другие методики, но это ещё не скоро, особенно с твоими черепашьими способностями.

Вот не может не нахамить напоследок. Хотя за эту лекцию я ей и благодарен, могла ведь вообще не рассказывать ничего.

— Ладно практикуйся пока есть время, а я пойду, найду наконец братишек.

Она сказала своё последнее слово и ушла. Я остался наедине со своими мыслями. Это чего же у неё здесь ещё и братья учатся? Не дай бог с такими на контрольной встретиться, ведь точно по коридору на всю Башню размажут.

Но ведь когда давал обещание, что не сбегу, то и в самом деле не собирался никуда драпать. Знают, черти языкастые, чем завлечь. В самом деле, ну что ожидало меня там, у себя. Серая жизнь, работа, жена, дети шалопаи. Вся радость только в выпивке и загулах налево. Скукотища, а не жизнь. А тут... По — крайней мере мне не скучно, и это только начало. И потом обещали, что смогу вернуться, и я склонен им верить. Один прецедент мне уже известен, Лилия и Наташка. Тоже странная парочка.

Пора проверить методику по расширению резерва силы. Итак, садимся на кровати, глубокий вдох. Забираю воздух не только в лёгкие, но внутрь себя. Чувствую как дыра в груди постепенно наполняется, ещё один вдох и дыра практически заполнена. Делаю последний глоток воздуха и чувствую, как внутри меня сдавливаются нити воздуха, как они вырываются наружу. Ещё чуть-чуть ещё маленько продержать их внутри себя. Голова стала раскалываться от силы рвущейся наружу. Всё больше не могу. Выдох. Сила свободно покидает меня оставляя знакомое ощущение пустоты. Снова заполняю с вдохом резерв до краев и держу его сколько могу. И так несколько раз подряд, пока не начинает кружиться голова и подташнивать. Всё тут главное не надорваться, завтра продолжу. Надо будет ввести это упражнение за место утренний зарядки.

Плавное течение мыслей и занятий по самосовершенствованию прервал наружный гогот и распахнувшаяся дверь. На пороге появилась вся честна компания. Близнецы, оборотень — вампир, Шмарь и Зелень.

— А здорово, больной, — весело прокричали они. — С боевым крещением тебя.

— И вам не кашлять. Ничего пожрать нет?

После того, как тело помаленьку начало отходить, проснулся ужасный голод. Я готов был грызть свои ботинки.

— Ничего удивительного, что он свалился, — сказал Зелень. — Наверняка никто ему не показал где столовая, вот он и голодает. Да и просто новичок, первый бой. Как ещё полностью не скопытился.

— У нас народ крепкий, не то, что у вас техников, — ответил ему Шмарь.

— Но в одном он прав. Пожрать не помешало бы.

— Вечно тебе поесть, Вир.

— Да ладно, в самом деле обедать пора.

Все разошлись по комнате делая необходимые мелочи, кто уложил обратно учебники и инструменты, кто просто переодевался. Ко мне подошёл Вир и пожал руку.

— Спасибо, — сказал он.

— За что? — спросил я в непонятках.

— Ты его бабу огородил, — ответил подошедший Шмарь.

— Ли, — тихо ответил на мой вопросительный взгляд Вир. Кажется до меня начал доходить смысл слов Инквизиторши.

— Ну что, пошли в набег на столовую? — весело спросил кто-то из близнецов.

Все ответили ему радостным криком охотников при открытии сезона.

— А почему в набег? — спросил я у стоящего рядом Вира.

— Потому что обычно там заседают те кто занимаются на гражданских курсах. На созидание нужно затрачивать больше сил, вот там они вечно и зависают. А среди разрушителей ходят поверье, что он должен выдерживать любые испытания. В том числе и голод... Ну мы же живые люди вот и ходим туда толпой, без очереди прорываемся к раздаче и с боем вырываемся обратно. Потому и в набег.

— Понятно, весело вы тут живёте.

Прошли уже знакомыми туннелями, надо же я уже сам помню некоторые ходы. Осваиваюсь, становлюсь своим в доску. Шли шумной компанией, словно в настоящий набег. Орали на всю Башню, подкалывали друг над другом и над остальными, кто нам попадался на пути. Короче наводили страх на всех оказавшихся у нас на пути.

В столовую зашли уже суровые, идущие напролом через столы и гражданских. Только один стол обошли по краю. Ничем от других тот не отличался, те же гражданские, только на руках странные повязки, не определённого мною цвета. И ещё там мелькнул знакомая серая прядь. Показалось наверное, не мог же серый пойти на гражданских.

Вообще столовая представляла собой большое помещение, на стенах поверх краски какие — то картины, пасторального типа. Большие столы, рассчитанные на целые курсы. У стола раздачи давка, каждый стремился вырвать себе кусок получше. Отдельные группы пытались штурмовать всю эту массу, но не очень у них это получалось.

— Так парни, я с вами, — сказал Зелень.

— А почему не со своими? Вы же гражданские друг за дружку держитесь.

— Да, я ещё не успел завести там друзей. Новенький, как не крути. Да и прошли мои уже...

— Слушайте, — только сейчас меня посетила умная мысль. — Ребята, а вы ведь все здесь недавно?

— Да, самый "старший" Волк, он здесь месяц. Остальные по — разному, — ответили мне. Мы подошли к толпе, и стремление у этой оравы было одно — поесть!

— Так ребята, будем лясы точить или всё-таки попытаемся...

— Чего попытаемся? — глупо спросил я.

— Взять полные порции, а не остатки, что получаем каждый раз, — ответил мне Вир.

Я быстро сориентировался в обстановке. Впереди плотная масса голодных студентов, причём в вперемешку старшекурсники и молодняк типа нас. Прорваться туда в принципе можно, проблема в том, как выйти обратно с едой. Со всем тем, что успел урвать.

— Так Шмарь, Вир, как с самой большой комплекцией идёте вперёд, остальные за их спинами. Как только туда прорываемся, расталкиваете всех локтями коленками, неважно, только освободите, как можно больше места. Следом близнецы и Зелень набирают всего и побольше, пока Шмарь и Вир расталкивают остальных. Я стою, прикрываю тылы, после разворачиваемся, мы втроём, Шмарь оборотень и я, берём остальных в коробочку и вырываемся обратно. Всё ясно, — спросил я их. Те немного подумали и согласились.

Встали в боевой порядок. Совместный ледокол начал своё движение к еде. Шмарь прекрасно справлялся со своей задачей, за его спиной мы шли, как по бульвару. Вир шёл немного впереди расшвыривал всех кто оказался у нас на пути. Нет, всё-таки оборотень — вампир это страшная сила, от его лап нам уступали дорогу даже старшекурсники. Потом внезапно с боков вылетели люди. Понятно, значит уже дошли, теперь эти двое очищают место для десанта. И он не заставил себя ждать, с их стороны послышались крики:

— Давай бери ...Мяса побольше, побольше...Давай чего — нибудь на закусь...Зелень, не забудь зелень... Ты так пошутил?.. Поднос бери, да не есть его будем, на него всё ставь... Всё, Кость проталкиваемся назад.

Мне тоже было не сладко. Своей спиной сдерживать остальных желающих поесть. Пришлось надуться и расправить плечи. После их крика, ледоколом был уже я. Надувшись и нахохливавшийся я начал выходить трамбуя всех кто не успел отойти.

С криком облегчения, будто от тяжёлой работы, мы вышли оттуда и заняли свободный стол. Близнецы расставили все свои подносы, а Зелень выгрузил компот. Хорошо поработали, и первое и второе и даже третье.

— Молодцы, все молодцы. Хорошо постарались, теперь поедим, насладимся заслуженной победой.

— Да, ладно ты тоже хорош, Кость. Сколько раз мы сюда ходили, так не ели. Обычно Шмарь туда прорвется, возьмёт целый кус, а его на обратном пути ошманяют и он выходит оттуда с объедками.

— Ага, пока до вас дойдёт очередь, то вам останутся от осла уши.

— Хватит вам, сегодня мы едим, как люди, потому что каждый хорошо выполнил свою работу. Так давайте наконец-то пожрем.

Все принялись за еду. Между едой я спросил:

— А что нормальную раздачу пищи по очереди нельзя было устроить?

— Так по идеи здесь и должны всё раздавать в очерёдном порядке. Но персонал подворовывает, и на всех не хватает. Отсюда и давка.

Тут вошла наша банда. Знах, со товарищи, прошли к столу раздачи.

— А эти на каком курсе? — спросил я про этих.

— В некотором смысле на блатном.

— Это как?

— Ну, наш Город большой, очень большой. То есть самостоятельно существовать не может. Вот он и распространяет своё влияние на отсталые миры, и даже на некоторые высшие являются нашими колониями. Доставляют нам еду, одежду, сырьё разнообразное. Вот так и получается, что нужны люди которые будут следить за делами там — инквизиторы. Работёнка не пыльная, если нет серьёзных моральных устоев, то ты туда подходишь. Там официально разрешаются пытки.

— Кто же их пробил туда на такую работёнку?

— Твоя секретарша, кто ещё здесь раздаёт направления?

— Не надо, Вир. То что наши девушки враждуют, ещё не повод ссориться самим.

Тем временем Знах со своими шестёрками получил вразумительный ответ, они будут последние. Причём ответ был аргументирован общим пинком всей их группе. Потирая кому куда достали, вся шабла направилась к нам. Только я отвлёкся на более приятное.

У двери мелькнул знакомый силуэт, и я пошел к Наташке. Она стояла отдельно от всех, и продефилировала ко мне навстречу.

— Привет.

— Привет. Не угостишь свою девушку? — Спросила она стрельнув в меня глазками.

— Да ради бога. Что отняли тому и рады.

— Фи, ты хочешь чтобы я ела эту еду из общего котла? Пойдем, я тебе покажу, где питаются настоящие люди.

Она взяла меня за руку и потащила за собой. Хотел было воспротивиться, кажется, намечается потасовка между нашими. Но она упрямо тащила меня за собой. Ну в конце концов, что я словно осёл упрямлюсь, красивая девушка тащит меня отобедать с ней, а я не в какую.

Она привела меня своими ходами, легальными и чистенькими до зубного скрежета. Везде люстры, картины, в особо длинных коридорах даже стоят диванчики, креслица. Что самое удивительное, в них ещё и сидели! Не старые люди, а полные сил и здоровья, судя по откормленным лицам, развалились на спинках с тяжёлой отдышкой пенсионеров марафонцев.

Помещение, в которое она меня привела, являлось всем, кроме столовой. По крайней мере не той, которую я оставил. Лёгкая музыка, ажурная мебель, везде разные магические заморочки, которые радуют глаз. И прочее в таком же духе. Вся эта ахинея создавала определённый уют скучающего аристократа. Или работающего высшего чиновника, что в принципе без разницы.

— Ну как? — спросила она меня смотря на моё вытянувшееся лицо.

— Нету слов.

— Видишь, как надо жить. Если повезёт, то ты можешь в будущем сам приглашать девушек сюда и в подобные заведения. Здесь обедают, и просто проводят свой досуг высший учебный состав и работники администрации. Нужно только засветиться перед нужными людьми и ты в шоколаде. Воины сейчас в цене. Даже можно не особенно преклоняться, а преклонять других. Если осилишь.

Мы прошли эту комнату и попали в, то что здесь называлось столовой. На самом деле дворцовые обеды девятнадцатого века отдыхают и валяются в ужасе оттого, что предстало моим глазам. Огромные столы, и маленькие столики в мгновение ока заполнялись самыми изысканными блюдами всех миров. Мы сели за один такой. Маленький круглый, с горящей свечой. Столик мгновенно заполнился блюдами полных самых экзотических запахов и вкусов, а также того, что испускает этот божественный аромат.

— Ну как, ты согласен?

— С чем, — спросил я беря в руки, фрукт который я не смог бы даже описать.

Как это есть я тоже не понял. Взял лишь потому что лежало ближе всего. Наташка поняла моё замешательство и сама разломила это непонятное, но до ужаса аппетитное. Оттуда вырвался изумительный запах свежего белого мяса.

— С тем чтобы есть здесь. Спать не вповалку со всеми, а в отдельном номере. Я могу свести тебя с нужными людьми.

Да, да, да! Только почему мой голос сказал совсем другое:

— Извини, но я не привык к такой роскоши. Я довольно — таки непритязательный парень. Меня вполне устраивает, то как я устроился. И потом, одному в номере скучно...

— Почему одному? Я буду вместе с тобой.

И опять эта внутренняя гадина внутри взяла вверх надо мной. Душит мои слова и говорит свои, те которые правильные. Чёрт, наверное от местных заразился этой гадостью. Я отрицательно покачал головой.

— Подумай, такое предложение бывает только раз в жизни!

— Нет, — ответил я её смотря в глаза.

— Хорошо, — согласилась она другим, отчуждённым голосом. Типа я уже для неё чужой.

— Ну надеюсь, на наших отношениях мой отказ не повлияет?

— Нет, что ты. Совсем нет.

Повисло неловкое молчание. Первый голод я утолил ещё там, поэтому сейчас я просто наслаждался едой. Она тоже принялась разделывать всякое непонятное, но без сомнения вкусное. Я заинтересовался стеклянной сферой в которой лежал дохлый сморчок. Вернее это я подумал, что дохлый, на самом деле эта тварь выскочила и убежала за угол, как только я открыл крышку. Наташка улыбнулась и сама взяла похожую сферу.

— Это надо есть живым, — сказала она мне и показала как нужно это делать.

Там оказывается есть маленькая крышка куда тыкают вилкой, и там уже ловят этого сверчка. Я попробовал, ни хрена не получается. То ли у неё сверчок смирный попался, а у меня бешенный, то ли всё дело в опыте?

— Слушай со мной на курсе учится одна девушка, — начал я ловя этого увёртливого таракана.

— Конечно, я не буду ревновать, даже если ты будешь с ней гулять.

— Нет я не про это... Эта Лилия.

Повисла настолько грозная тишина, что даже мой таракан перестал бегать по стенкам стеклянной тюрьмы.

— Так значит и она тебе эту сказку наплела. Пойми не могла я её туда послать на смерть. Хоть она и изрядная стерва, но она моя сестра. И потом я чисто физически не могла никуда её определить.

— Это как? Ведь меня ты определила.

— Ты это другая история. Нам запрещается устраивать куда — либо родственников, а то будут говорить, что типа по блату. Её делом занимался лично директор.

— Но ведь она не может сражаться, это не её.

— Значит может. Раз она там, то так тому и быть. Это решение директора, и я здесь ни причём.

— Постой так она ...

— Слушай, хватит о ней, не порть мне аппетит. Кстати твой киршас застыл.

— Кто? — не понял я, и посмотрел вниз под стол.

— Тот кого ты собирался съесть. Буйный он тебя какой — то, значит вкуса не успел нагулять. Так они дикие не очень вкусные, слишком много двигаются. Когда их разводят, то вводят им ген, который заставляет их впадать в ступор на полусутки. Пока они в отключке, то набираются вкусных соков, тех которые не растратили в движениях.

Я поймал его на вилку без проблем. И отпустил. Нечестно, да и не интересно, хоть и мелочь, насекомое, а жизнь ценило, раз по стеклу бегало.

— Ну чего не ешь? Не хочешь? Зря, они вкусные. Давай я съем.

— Нет, я сам потом, — сказал я и положил его в карман.

Она посмотрела на меня, как на психа, но ничего не сказала. Остаток обеда провели в молчание. Коротко попрощались и я ушёл обратно в комнату.

Дорогу, как не удивительно нашёл сам. Всё больше осваиваюсь здесь, хорошо. В комнате опять никого не было. Где на этот раз все? Это уже начинает надоедать, как не прихожу пустота. Надо находить себе дело. Взял книжку, которую читал Волк, но там так было написано, что я ничего не понял в этой белиберде.

Маяться бездельем мне пришлось не долго. Вошёл Зелень.

— Арвеля не видел? — с ходу спросил он меня.

— Нет, а что.

— Просто если увидишь его, то передай, пусть на глаза он мне не попадается, удавлю.

— За что?

— Он знает.

Так, кажется я, пропустил нечто важное. Чего же это такого натворил братец близнец.

— Чего один сидишь, — спросил он.

— Да вот никого нет, а чем заняться я не знаю, — честно ответил я.

— Слушай, железяками увлекаешься?

— Да так, в детстве модели собирал. Нравилось.

— Пойдем со мной. Думаю тебе понравиться. По — крайней мере должно.

Пожав плечами я пошёл за ним. Почему бы и нет? Кажется именно с этих слов бог начал создавать нашу вселенную, или это было слово: "наливай!" В дверях мы столкнулись с близнецами. Зелень весь позеленел и поднял руки будто уже душит одного из них.

— Признавайтесь, кто из вас Арвель?

Те испугано молчали, даже я испугался его. С чего это он взбеленился? Ведь не давно же сидели спокойно обедали, только я отошёл, они готовы уже в глотку друг другу вцепиться.

— Вот что, ещё один раз подобное повториться и я убью вас обоих. Даже на сестру не посмотрю. Всё ясно? Пошли, Кость, поможешь мне выпустить пар.

Я пошел с ним. Шли мы как ни странно вполне обычными путями. Различались они разительно. Свои найденные самостоятельно, обычно тёмные покрытые паутиной, легальные почище и посветлее, хотя и без особых удобств. Казённые и для начальства, напоминают царскую прихожую, везде креслица, люстры, фонтанчики. Шли мы куда — то вниз, туда я ещё не спускался.

— Зелень, чего ты взъелся на близнецов?

— А ты не слышал, что про них рассказывали Знах и другие с ним. А да, ты же ушёл со своей этой... Они, вернее Арвель, хотя кто их знает? Так вот он вытащил из моей машины фиксатор, я его красивым сделал дурак... побаловаться ему захотелось, перед дружками красивой штучкой. А я чуть не погиб, когда моя машина развалилась во время боя. И самое обидное, так это то что выигрывал я, не одного попадания, противника мягко веду в мушке. И вдруг скрежет и кабина начинает заваливаться, а тут ещё противник всем боезарядом в корпус... Еле жив остался. Спасибо судьям, что телепортировали меня из горящей машины.

— Так он же не нарочно, — попытался вступиться я за него.

— Если бы он нарочно, то я его вообще убил бы на месте.

И тут нам навстречу поднимается Шмарь, злой и тоже недовольный.

— Братцев не видели? — спросил он.

— Боже, чем они тебе не угодили? Что вы все сегодня на них ополчились?

— А нечего к другим девчонкам приставать!

— Откуда узнал?

— Птичка на хвосте принесла. Ладно пока.

Шмарь пошёл дальше наверх, а мы спустились в мастерские. Здесь наверное и занимается Зелень и другие техники. Хотя нет, это просто любительский кружок. Народ суетиться сам по себе и делает своё знакомое дело. Никто ни кому не указывает, а взрослые больше помогают советами, чем действием.

— Да не удачный день для близнецов, надеюсь хотя бы Волк с ними не поссорился? — спросил в продолжение беседы.

— Нет, он у нас вообще человек мирный, сейчас со своей психованной сидит, где — нибудь на крыше. Он в общаге редко когда появляется, то учится, а курсы у них серьёзные, не то что у нас. А остальное время проводит в компании своей психанутой.

— Слушай, Зелень, а кто он? В смысле на каком факультете он учится?

— Демиург, создаёт миры. Настоящие без обмана, они там вместе разрабатывают и создают законы для новых, своих миров.

— Зачем? Я думал он воин не знаю какой, а он гражданский.

— О — о — о, я и забыл, ты же здесь первый день. Начну пожалуй сначала. Когда случилась катастрофа, и мир, откуда этот Город, разнесло, то жители, вместе с домами оказались выброшенными в свободное пространство. Ну об этом тебе ещё будут говорить, здесь я не останавливаюсь. Так вот постепенно жители научились переходить между мирами с помощью Башни, вроде мы об этом тебе говорили. Постепенно они стали замечать, что некоторые миры исчезли. Еще с первых переходов, некоторые умные головы стали составлять карту. Где побывали, какие миры видели, их координаты, так вот некоторых из этих миров не оказалось! То есть Город перемещался по указанному адресу, а там пустота. Начали разбираться, оказывается их поглотила эта самая пустота. Хаос если тебе так угодно. Раньше все думали, мир двухполярный, есть добро и зло и вечная борьба между ними. Оказалось это не так, есть ещё вселенская пустота, извечный Хаос, который стоит остальных двух. Он заполняет те миры где эта борьба остыла, там где люди не живут, а существуют. Едят, пьют, развлекаются, и плевать им на добро и зло вместе взятых. А таких миров с каждым днём всё больше, так что Хаос растёт, развивается. Свет и Тьма оказались больше не в состояние его сдерживать, людям надоела их вечная борьба, им становится дороже свой покой. А ничем кроме как войной Добро и Зло заполнять пустоту не умеют. Вот так и оказалось, что на острие нового мироздания оказались мы. Нам пришлось осваивать новую могущественную магию истинного созидания. Магию с помощью которой можно, без дураков, творить миры.

— А разве нельзя бороться с самим Хаосом напрямую, дубася его по голове.

— Как? Хаос и есть воплощённая стихия разрушения. Чем больше ты его мочишь, тем больше его становиться, тем быстрее наступает пустота.

— И всё равно не пойму, почему Волк пошёл в этих самых... демиургов.

— Понимаешь, демиурги это единственные кого по настоящему уважают боевые маги, среди созидателей, я имею в виду. Если вашей магией можно обратить в пыль армию, можно две и больше, а они своими заклятиями заставляют сталкиваться планеты, звезды, созвездия. Понимаешь с какой мощью они работают?

— Кажется да. То есть нет, я после десятка выстрелов уже валялся никакой, а тут миры испепелять. Нет не представляю. Теперь понятно почему он туда пошёл. Я бы тоже от такой силы не отказался.

— Ни хрена ты не понял. Как бы тебе объяснить. Волк всегда шёл и идёт самыми трудными путями. Демиургом быть тяжелее всего, на их плечи ложится большая часть ответственности в наших поражениях. Если наш мир погиб, то летят головы тех кто сделал его таким слабым. Кроме того им приходиться создавать новые основы жизни, придумывать сколько у мира будет солнц, сколько лун, и какого им их столько сдалось. На каких основах будет основана жизнь, на биологических, или жидкокристаллических. А это тяжело, не веришь, попробуй сам. Создай хотя бы одно простейшее одноклеточное и свяжи его с остальными такими же. И еще это должно быть новым не повторенным. Хаос, как тупое животное лезет во все щели по одной схеме, а когда сталкивается с неизведанным, то пугается и отползает, задерживается ища к этому ключик. А пока он ищет у мира есть все шансы развиться и дать ему отпор.

— Как? Ведь ты сам говорил, что драться с Хаосом бесполезно.

— Возможно, но это ещё не значит, что драться не нужно вовсе! Ты думаешь зачем нам на периметре пулемёты с магическим боезарядом страшнее атомной бомбы? Пока демиурги заполняют всеобщую пустоту мы заполняем свои пустоты войной с этим Хаосом.

Пока мы говорили, то уже дошли до места Зелени. Здесь вокруг валялись обшивки брони, провода, горелые кристаллы и трафареты под руны. А посреди всего этого бардака накрытым тентом стояло нечто. Несколько метров в длину, шириной с кабину КамАЗа. Причём это явно военного типа, под тентом угадывались очертания пушек и ракет.

— Ну как тебе мой малыш? — Спросил он сдирая тент, — сам собрал.

Под брезентом и впрямь стояла машина смерти из фантастических боевиков. Одноместная кабина была полностью экранирована защитными пластинами, как только видит куда палить? На руках пулемёт из пушек толщиной с мою ногу, в патронник ведёт лента с артиллеристскими снарядами. На другой руке лазерная пушка, а под ней огромная железяка по которой бегали злые искорки. За плечами "малыша" хищно улыбались своими острыми носами ракеты, которых не постеснялся бы и тяжёлый крейсер. Только на ногах не было никакого оружия, сплошная броня и сочленения защищенные отдельными пластинами брони.

— Вот этот фиксатор он у меня и вытащил, — сказал мне Зелень и показал куда — то на колено работа.

Маленький штырь, даже не думал, что у такого большого робота могут быть такие маленькие детальки. Маленький костыль, начищено серебряного цвета, с резной головкой. На хрена Зелень так с ним выпендривался, его же всё равно никто не видит.

— Ну выбирай себе машину и поехали.

— Куда? — не понял я.

— На арену. Не бойся мы здесь не у вас. У нас не до смерти, бывало и новички побеждали матёрых профессионалов.

— Но у меня нет машины.

— Ничего у нас здесь есть специально для гостей, таких как ты, списанные боевые единицы. Не бойся настоящее боевое оружие мы с них сняли, броню подлатали и ещё навесили. Так что все нормально, я ручаюсь, сам половину чинил.

— Но я не умею ими управлять.

— Управление у них простое, я покажу. Пошли.

И мы прошли в гараж. Настоящий музей машин смерти. Большоё помещение, где в уголке поместится мой городок, полностью заставлено оскаленными рылами боевых роботов, всех конструкций и модификаций.

— Помоги, — попросил я у Зелени.

— Ладно, — понял он. — Тебе какой признак больше нравится, мощь, скорость, легкость в управление, что?

— Пожалуй универсальные, у которых всё это есть и хорошо развито.

— Золотая середина. Хорошо, лично я выбираю скорость и маневренность, именно поэтому он у меня на ногах.

— А что бывает без?

— Да, обычно выполняют на гусеницах и колёсах, так устойчивей и оружия моно взять больше, не надо думать про симметрию. Но за то я могу обстреливать врагов в беге, уходя от их выстрелов.

— И гусеницы не подстрелят.

— Да это ладно, у меня колени тоже уязвимое место, поэтому там больше всего брони.

— Слышь, Зелень. Ты сказал, что это всё списанные боевые модели, значит на них ведётся война?

— Да.

— А зачем магам бегать в таком железе, если его можно спокойно подбить любым заклятием?

— Так уж и любым. Много ли ты наколдовал прежде чем свалился? А в машине есть подпитка. К тому же оружие у боевых моделей помощнее стандартных боевых заклятий. Там намешано столько боевой волшбы, связанной в единую цепь со снарядом, что убойная сила в состояние зажечь новую звезду. Когда имеешь дело с таким противником, то не пренебрегаешь уже ничем. И потом есть и обычные люди, которые не захотели стать магами, им то как в такой войне?

Я промолчал переваривая услышанное.

— Сейчас столкнулись две силы разрушения. Люди и Хаос. Две волны столкнулись посреди океана, кто победит? Вопрос, ответ на который куём мы. В этой войне годится любое оружие, даже созидание, что уж говорить про боевых роботов. Поверь есть и куда более грозные оружия, и с той и с нашей стороны.

Зелень остановился, видимо пришли. С двух сторон на меня смотрели тяжёлые морды боевых машин. Все они прошли через жесточайшие битвы и ещё полны энергии сил для продолжения боя, хоть и учебного. Каждый из них говорил, на своём языке старых воинов, которые не сдались жизни и хотят снова вернуться в строй. Лишь бы не пылиться на своих местах. "Возьми меня" шептало со всех сторон "я не подведу, выдержу любую атаку, только выбери меня, не бросай здесь".

— Ну, какого выбираешь? Они все здесь универсальны, хороши как в атаке, так и в обороне.

Зелень повёл рукой в их сторону. Как же, чёрт побери, сделать выбор здесь все хороши, надёжные и верные тому кто будет их хозяином. А в двух машинах сразу не уедешь. Как там было:

Каждый выбирает для себя

женщину, религию, дорогу.

Дьяволу служить или пророку —

каждый выбирает для себя

Каждый выбирает по себе

слово для любви и для молитвы.

Шпагу для дуэли, меч для битвы

каждый выбирает по себе.

Каждый выбирает по себе

щит и латы, посох и заплаты.

Меру окончательной расплаты

каждый выбирает по себе.

Каждый выбирает для себя...

Выбираю тоже, как умею,

ни к кому претензий не имею —

каждый выбирает для себя.

Шпагу для дуэли, меч для битвы. Пожалуй этот подойдёт. Массивный приземистый робот на гусеницах. Вместо стекла прозрачное силовое поле, сам весь в броне, особенно защищены щитки прикрывающие гусеницы, ещё старыми военными рунами. От них и сейчас ещё идёт злое свечение. Оружия явно побольше, чем у Зелени. Точнее сама машина была оружием, не раз ходившим на таран. Для этих целей, у него специально на носу стоял резак наподобие ледокольного, только чуть поменьше. Да и сама машина имела гладкую обтекаемую форму капельки. Про такие мелочи, как турельный лазерный пулемет на крыше и восемнадцать видов ракет я промолчу. Это само собой разумеется.

— Хороший выбор. Будет хороший бой, — одобрил мой выбор Зелень. — Я всех местных уже знаю, к каждому у меня уже выработалась своя манера боя, а ты ... Посмотрим. Выводи свою машину.

— Зелень. Я же сказал, я не умею им управлять.

— Да ладно ты туда залезь и сам во всём разберешься, там всё написано. Управление машиной штурвалом, на нём кнопки основных орудий, плюс ты сам можешь настраивать их, по своему вкусу, за разворот башни отвечает рычаг управления. Управление дополнительным оружием на правой панели, там кнопок побольше, но каждая из них подписана, разберешься.

— Штурвал типа джойстика у компа?

— Ну ты и древность вспомнил. Ты ещё всё это сравнил бы с игрой по Интернету в стрелялки. Дичь!

— Что настолько устарели?

— Спрашиваешь. Как источник информации сейчас служит обычный магический кристалл. Для общения у нас есть духи посыльные, с ними же можно и всем скопом общаться, не боясь, что на самом интересном месте прервётся связь или кто подслушивать будет. А что касается игр, то ответ ты сейчас сам выведешь на арену.

В кабине и в самом деле оказалось так, как он и сказал. Кресло, шлем с внешней связью. Я застегнул кожаные ремни и попробовал управление. Робот тронулся мягко, давно же он ждал этого момента. Хорошо, робот едет мягко не буксует и не тупит, как его виртуальные предки, будто является продолжением меня. Моей мысли, моих желаний. И с этой странным чувством уверенности и слияния со своей машиной я выехал на арену.

Ничего особенного, большое помещение, с круглыми стенами. Под ногами песок, утрамбованный до твёрдости железобетона. Сначала ещё испугался, как же я на своих гусеницах, но машина сказала не дрейфь, и не по таким дорогам езжали. И действительно спокойно проехал на середину, как по мощеной дороге. Напротив меня вышел Зелень на своём монстре. Весь блестит начищенным железом, в то время, как мой в боевом камуфляже, грязно серого цвета, нужного здесь, как слону нужник.

— Товарищеский матч, — прозвучало у меня в наушниках.

— Товарищеский матч, — согласился я, но кажется не согласился тот зверь, что оказался подо мной.

И начался бой. Сначала обменялись дружескими выстрелами из слабых орудий. Для пристрелки. Полетели первые метры обшивки наших металлических монстров. Потом закружились в своём танце играющих медведей тяжеловесов. Во все стороны полетели осколки от брони. В воздухе явно запахло горелым металлом и сладко — приторным свинцом.

Я повёл машину штурвалом в сторону уходя от очереди его пушечного пулемёта. Правая сторона моей машины уже испробовало на себе его убойную силу, от него у меня турельный пулемёт полетел, и гранатомет накрылся медным тазом. Блин ещё раз убедился в преимуществе ног, а не гусениц. Не возможно сразу уйти боком, из — под огня, как это сделал недавно он. Мало того, что ушёл от моих выстрелов, так ещё и огня не прекращал. Мне же осталось надеяться на крепость брони.

Я вывел своего зверя, рычащего от долгожданной битвы, на середины поля. Всё же есть и свои преимущества гусеничных моделей. Так кнопка поворота кабины, на соседнем экране высветилось выбранное оружие — ракеты среднего радиуса действия, магическая начинка — заклинания, которые выводят из строя электронику. Как я понял, именно из-за этой херни электронные потроха стали помещать в отдельные блоки, чтобы при попадание не вырубался весь робот. Значит надо целиться в центральный пульт управления.

С жестким скрипом песка, но неожиданно мягко кабина начала поворачиваться вокруг своей оси. Машина Зелени побежала боком по кругу, стреляя в неподвижную мишень. Снова полетела моя броня. Преследуя его в перекрестье прицела я сам, как псих нажимал на все гашетки штурвала. За ним фонтанчиками потянулись пули и через короткие промежутки времени ракеты с начинкой. Он успел сделать круг прежде чем я в него достал. Правда только одной ракетой (остальные к этому времени закончились) и безобидной очередью из пулемёта. От попадания машина Зелени остановилась на короткий миг, и мне этого вполне хватило, успел таки всадить в него последний заряд из тяжёлого вооружения — миномёта. Удачно попал. Дальше он уже бегал без руки со своим пушечным пулемётом. Но и я расстрелял всё своё серьёзное оружие.

Теперь бегать начал я. На мелочь мне было плевать, а от тяжёлых ударов я ещё мог увернуться. Ладони вспотели, глаза бешенные, адреналин через край, пальцы жмут бесполезную гашетку, остался только пулемёт и пара ракет дальнего боя. У него тоже практически всё закончилось.

Мы оказались друг напротив друга. Если сейчас не добьём друг друга из дистанционного орудия, то придется врукопашную. Для этих целей у него специально приспособлен электрический меч. Эта та железяка, под лазерной пушкой. Которая кстати говоря закончилась. Зря что ли он её выключил.

— Не — е — е — т, сволочь, — раздался мой голос в эфире.

Пушка неожиданно включилась и со всей дури ударила меня зарядом прямо в корпус. Я расслабился и пропустил этот выстрел. Хотя, теоретически и мог увернуться, по крайней мере свести вред к минимуму. Удар был такой силы, что мои задние колёса вбило в землю, ногам стало холодно. Это полетела последняя бронебойная обшивка, теперь у моей кабины есть ещё один выход. Всё это пришло мне в голову спустя секунду после того, как я и сам выпустил, с великого перепугу, последние ракеты. Разумеется не попал, рассчитанные на долгий полёт они просто перелетели цель и взорвались в стене.

И тут, словно в замедленной съёмке я увидел, что маленький осколок полетел в его сторону, и ударившись в бок обвалил всю кормовую броню обнажив Зелень за креслом, перед пультом. У того глаза стали ещё больше моего. Взрыв за спиной Зелени моей второй ракеты задел взрывной волной и его машину. Кабина полыхнула, как сухая солома. Не помня себя я выскочил из дыры в корпусе и побежал к нему. Никогда не бегал так быстро. Выхватил его из дыма и пламени и как можно скорее поковылял с ним обратно. Навстречу уже бежали люди, кто-то догадался поставить щит между нами и взорвавшейся машиной.

— Контузия, — крикнули его друзья.

И только тут меня толкнула мысль, ведь я тоже мог погибнуть, когда побежал его спасать, ведь здесь же есть судьи, которые могут телепортировать людей из горящей машины. Но я тогда об этом не думал, для меня главное было действовать, мой друг оказался в беде и я уже не мог остаться в стороне. Совсем становлюсь, местным.

Зелень увели в медблок, обещали, что к вечеру поставят на ноги, серьёзно задело.

— А ты ничего, молодец, — услышал я за спиной знакомый голос.

— Спасибо, Константин Петрович.

— Да, ладно тебе. Ты уже здесь освоился, теперь можешь именовать просто Костяном.

— Я не боишься, что проклянут, по имени?

— Нет. Иуд бояться Богом не быть. Любое проклятье можно перевести на того, кто проклял тебя. Поэтому здесь это не практикуется.

— А что ты здесь вообще делаешь? Я думал это не твой уровень.

— Да так, надо же иногда проверять, чем заняты подопечные.

— Забодали поверяльщики чёртовы. Сначала одна приходила, чуть не поцапались, потом ты. Да чего вам надо от меня?

Мы освободили арену и теперь просто шли по мастерским. На бой выходили новые бойцы.

— Что от тебя надо Ольге я не знаю. Но я здесь с конкретной целью.

— Какой?

— Пошли, узнаешь, — ответил он.

Он снова повёл меня по своему персональному коридору. На этот раз он был длиной два шага. Мы вошли в библиотеку. Самую большую библиотеку, которая когда-либо существовала. Огромный зал, уединенные столики с лампами, и книги, очень много книг. Забыл сказать, зал круглый, и полки с книгами являются стенами библиотеки.

— Мы сейчас на первом этаже Башни, а если бы ты мог посмотреть наверх, то увидел бы, как полки с книгами уходят вверх. До самого последнего этажа. А Башня насколько ты помнишь о-о-очень большая. Здесь собраны все интересные книги всех миров, которые мы посетили.

— А просто почитать, есть?

— Разумеется. Здесь собраны не только труды практически мыслящих людей, но и художественная литература. Всё в переводе, есть и оригиналы на языках их создателей. Простенькое заклинаньеце и ты их будешь читать, как на родном.

— А как же их брать если они высоко находятся? — спросил я.

— Как, как, жопой об косяк! Говоришь что тебе надо, и получаешь. Пора было и привыкнуть, здесь есть магия, и ты сам маг, хоть и учишься.

— А почему бы книги не заменить, чем — нибудь, более компактным.

— Заменяли уже. Сначала говорили, что театр заменит книгу, когда пришла эра телевидения, то судачили, мол вот он закат книгоиздательства. Про компьютеры, и Интернет, а про то что было дальше, я молчу. А книга живет себе по-прежнему в обложке и на бумаге. Так что этот вопрос не ко мне, а к философам.

Мы сели за свободный столик. По всюду царила старая знакомая атмосфера читального зала. Пожилая женщина листает что-то из любовного жанра, молодой мальчишка в углу зачитывается детективом, сам помню в детстве любил их полистать. Студенточки готовили реферат и тихо обсуждали свои дела. Отовсюду слышится шелест страниц, и редкие резкие покашливания.

— Вообще — то мы здесь с конкретной целью, — сказал мне Константин Петр..., ой просто Костик. — Почитай нашу историю. Чтобы лучше разобраться в сложившейся ситуации, тебя надо знать с чего всё начиналось. История сама по себе увлекательное чтиво, порой такое случается, писателем и не снилось.

Он протянул руку и на ней появилась книга. Обычный учебник с двухтыща мохнатого года, до сегодняшних дней.

— Прочитай. В принципе наши миры не столь различны. До определенного момента, они, как и сотни других таких же развивались одинаково. Те старые демиурги, что боролись с Хаосом до нас, не очень старались делать миры различными, поэтому мы настолько похожи. А все эти демоны и нечисть, это ещё от очень старых творцов. Только у нас всё пошло немножко по другому сценарию. Как при проекции, чуть маленький поворот угла и чем дальше тем больше разрыв между лучами.

Он отдал мне учебник и я начал читать. Что же это за маленький сбой, который воздвигнул их до таких высот. Как часто и бывает когда читаешь учебную литературу, основная часть слов пролетает мимо ушей, остаётся только общая концепция.

Действительно их история очень похожа на нашу. Всеобщая компьютеризация населения, глобальный экологический кризис, демократия идёт по всей планете. И у них всё это тоже было, только там ещё была одна страна — Россия. У нас было что-то похожее, только её ещё в двенадцатом веке затоптали. Они воевали против всего крещеного мира со своими языческими богами. Многие тогда полегли, но и они вымерли полностью, оставив после себя только мёртвую землю. На ней и сейчас никто не селится, до сих пор нагоняет ужас на всех поселенцев.

Так вот, здесь эта страна выжила, приняла крещение, и выжила. Прикинулась своей в доску, а сама вечно шла по своему пути, собирая на нём все шишки. Потом и демократию приняла как все, правда и она у них вышла несколько своеобразной, раз в демократической стране смогло произойти такое.

На очередных выборах к власти пришел человек, наверное с него и пошла эта история. Имени его история, как ни странно не сохранила. Этот человек, Президент, повёл страну своей жесткой рукой. Насколько я понял он решил сломать старые порядки через колено, то ли страну поднять, то ли просто диктатором был. Он наплевал на все законы демократии. Ввел, чуть ли не круглосуточный рабочий день, ввёл жесточайшие наказания за прогулы и тунеядство. Прошёлся частым гребнем по чиновникам, заменил их на молодых, которые также хотели сломать старую систему. По заявлениям некоторых источников, это молодое поколение воспитывалось при его участии. Невозможно было провести такую работу, в столь короткий промежуток времени без предварительной подготовки. Разумеется молодая смена работала хуже, чем старые чиновники, много конфликтов, не знание полюсов местных сил. Но тех кто придерживался политики Президента, поощрялись его поддержкой. Пару раз даже вводили войска в города, чтобы поймать местных преступных царьков. Кстати суды тоже стали жёстче и разгрузились. Теперь когда один спёр у другого гайку из машины и шли разбираться в суд, то сажали обоих. Одного за кражу, другого за то что не уследил.

Причём всё это было проведено за один год! Странная это страна, когда бьют поодиночке и других все молчат и тупо идут за твёрдой рукой. Но только сначала. Неизвестно на что рассчитывал Президент, когда вводил свои драконовские законы, но в жизни, как и всегда, сложилось всё иначе.

Когда переловили всех преступников, часто без суда и следствия, не утруждая себя поисками улик и свидетелей. В жизнь вошли жёсткие наказания, вплоть до лишения рук за воровство и массовый расстрел за групповые преступления. И тогда на той стороне закона остались только самые умные, сильные и вёрткие, те кто добивался всего сам и умел держать и наносить удары, когда это было нужно. Не имея больше поддержки со стороны продажных людей в форме (за взятки были придуманы самые изощрённые пытки), им пришлось стать по — настоящему стойкими и увертливыми. Просто чтобы выжить. Им пришлось встать в оппозицию власти, жёсткую оппозицию. Всё это вылилось в настоящую войну. Долгую и затяжную. У правительства были средства и обученные люди, у преступников отчаянная решимость и отрезанные пути назад. А загнанные в угол всегда дерутся яростнее и сильней. От тотальной войны уберегало лишь малое количество вооружённых стычек, чаще всего шли бои на интеллектуальном уровне. "Попробуй спрятаться, попробуй, найди" — негласный девиз той войны. Ну и кровавые драки в подворотнях. Часто в силовые структуры идут слабые люди, прикрываясь погонами они чувствуют себя вольготно в жизни. Теперь их стал пугать страх. Самый настоящий страх быть зарезанным на улицы лишь за наличии формы. Оставались в погонах, как правило люди прошедшие войну, те кто знал, как выживать и бить в ответ, у кого было развито чутьё на опасность. И смену они воспитывали себе под стать.

Были и бунты, но столь малочисленны, что их сразу затоптало тяжёлой поступью нового режима. Да и организовывались они часто влиятельными лицами прикрывавшими тем самым свои делишки. А сам народ тихо роптал в тряпочку и на кухне, рассказывали друг другу где они видели новую власть. Старики ещё стали вспоминать некого Сталина. Но всё-таки зверь, у которого постепенно стачивались зубы, пока он спал, начал потихоньку просыпаться и потягиваться, пытаясь понять, "где стучат".

Другие страны тоже сначала обомлели от такой наглости, но очнулись раньше, когда поняли, проснувшийся зверь и их по стенкам размажет. Во всю глотку запели правозащитники. Через каждый день придумывались всё новые и новые прозвища Президенту, один другого страшнее. Одна страна на западе, названия тоже не сохранилось, направила в их сторону войска. Но вовремя опомнились, когда Россия дала подышать воздухам своим ракетам. Вроде учебные запуски, только почему-то в их сторону. Тогда вместо солдат, в дело пошли угрозы о разных экономических санкциях. Старая Россия погибла бы, но новая просто вписалась удачно в новое веяние времени.

Президент разогнал весь парламент и думу, собрал вокруг себя молодых ярых сторонников своих идей. Покушения на него теперь можно было засекать по часам. Но бог то ли миловал его, то ли ему тоже было интересно посмотреть чем всё это закончится. Так что пули косили, яд выпивали совсем левые люди, телохранители быстро перестали спать без бронежилетов и оружия.

Президент же объявил, что протянем и без остальных стран и приказал затянуть пояса. Отныне Россия сама себя обеспечивала всем необходимым, благо ресурсы позволяли. Большинство частного бизнеса оказалось ликвидировано, остались только те, которых почему-то называли Нэпманами. Вместо зарплаты стали раздавать еду и не много денег. Причём хорошую еду, многие при старом режиме ели хуже. Президент хоть и был диктатором, но и заботился о своих людях, понимая, много из голодной коровы не выдоишь.

Всё чаще стали поминать Сталина, мол возвращаемся к послевоенным ударным стройкам. Народ не взбунтовался лишь потому, что выветрился из него дух настоящего восстания, всех пикетчиков разогнали на принудительные работы.

А ещё, как мне кажется в России никогда не бунтовали против нового течения, со времён крещения Руси. Да было тяжело, да работали, как черти, спали вповалку, чуть ли не на работе, но работали на новом современном оборудовании. Новое правительство не гнушалось контрабандных поставок из Европы новейших технологий, пока свои не поспели. Учёным раздали последние образцы техники, отобрав у частных фирм. За это учёная интеллигенция чуть на руках не носила, но были заняты так, что новые лаборатории уже всерьёз делались с кроватями. Многие последующие поколения учёных оказались зачаты там же, так сказать без отрыва от производства. Но была и другая интеллигенция. Та которая взросла на демократических дрожжах, и которые пророчили для России совсем другое будущее. Эти ушли в подполье. Таким образом у новой власти образовалась уже вторая оппозиция Как ни странно, но все более менее удачные покушения оказывались на их совести. От одного из них, например президент потерял ногу.

Весь остальной мир к тому времени оказался в ловушке своих идеалов. Та лента для Фафнира которой они опутывали Россию и связывали с собой, запутала их самих. Россия просто эту ленты переросла и вышла из неё, поняв, какой это бред. А вот остальные всё еще путались в своих убеждениях. С одной стороны надо размазать наглецов, навалиться всем миром, закидать ракетами по самые крыши. Но с другой стороны в ответ тоже можно получить по кумполу. По — настоящему! И это их пугало, ведь тогда они потеряют свои места, за них перестанут голосовать. Поэтому они поливали грязью новую молодую державу. Решили взять их измором.

И это у них почти получилось. Народ лишившись отдыха, к которому привык, но работавший, как вол, стал спиваться. Вечером в компании двух — трёх друзей, квасили по-чёрному, а потом снова на работу. Как роботы, запрограммированные, только на одну жизнь. Долго такой нагрузки организм не выдерживал и люди умирали, как мухи. Но оставались другие, закаленные новым временем, те кто понимал, страну нужно поднимать, поэтому работавшие в несколько смен без передыху, но в краткие минуты отдыха готовили восстание.

Как всегда это водится, теплые местечка крупных шишек пригрели родственнички нового Президента, а они с простым народом обращаться не умели. Если диктатор ещё мог пламенной речью заставить своих подчиненных "пострадать за Отечество", что же это за диктатор без харизмы? А вот его близкие родственники имели совсем другой разговор "с этим быдлом". Только они не разумели, что тот народ, который стоял у станков сейчас, были кем угодно, но только не быдлом. Оказавшиеся между ментами и бандитами, "правой" и подпольной интеллигенцией, работой и репрессиями, мужик стал самостоятельным, как никогда. Ещё никто не понимал, в этом бушующем котле рождается новый народ. Чтобы выжить в этом урагане смены времён человеку требовалась надёжная опора под ногами, и он нашёл её в себе. Всё чаще можно было услышать слова: "Я живу, вам не мешаю, так и меня не трогайте!" А чиновники всё чаще и чаще стали трогать, то налогами, то глупыми законами. А кому это понравиться? Значит вывод только один — революция! Вот только нынешнее поколение его уже вряд ли свершит, здоровье не то. Ну что ж, вон дети подрастают, а они то своих предков не подведут все в родителей. Новое поколение только росло, старое умирало за работой, а рабочие руки требовались уже сейчас.

Тогда Президент сказал гениальнейшую фразу: "Из России выдачи нет!". И понеслись к ним преступники и маньяки со всех стран. Должен сказать, про Россию мало, кто что знал, но почему-то у западников было ощущение, будто в России одни лохи, и там они будут в шоколаде. Только они не знали, Президент и своих то не берёг, а чужих...

Но тем не менее своё слово он сдержал. Сколько туда психов и маньяков к нему не приезжало в страну, ни одного не отдал обратно. Он, что дурак отдавать бесплатную рабочую силу в дома отдыха закрытого типа, которые назывались тюрьмами. Нет он поступал по-другому. Когда они все на понтах заходили на регистрацию, чтобы получить гражданство, то там их, угрюмые парни в камуфляже сажали в поезд, и на Камчатку осваивать дальний север, там тоже работы хватало. И что самое интересное никто на тюрьмы не разорялся, там хоть беги, хоть не беги всё равно кругом тайга и морозы.

Неожиданно моё внимание привлекли зашедшие в билиотеку. Я дал глазам немного отдохнуть и прошёлся к ним. В библиотеку зашли близнецы и Вир.

— Здорово, как дела? — спросил я.

— Нормально, — ответил Вир.

— Хреново, — ответили близнецы. — На нас с чего-то все взъелись. Шмарь Аквеля убить хочет, ревнивец чёртов.

— Я просто ухаживал, кто же знал, что она его девчонка? — оправдывался Аквель.

— То Зелень за нами с железякой гоняется.

— С карданным валом от своего робота, сам видел, — добавил Вир.

— Говорит, что мы опять его машину испортили. Типа вытащили какую — то железку из его машины и он чуть не погиб. А мы здесь ни причём. Клянёмся. Вот зашли сюда, надеемся, что нас здесь не найдут.

— А я здесь, чтобы книжку почитать. Задали, сказали обязательно. Историю Города, — сказал Вир.

— Я тоже её сейчас читаю.

— До куда дошёл?

— Ладно парни, мы пошли. Если будем стоять на месте, то нас найдут.

— А вы разделитесь, так вас будет труднее найти, — предложил я им.

Они посмотрели друг на друга.

— Попробуем, — сказал один, второй кивнул и они ушли.

А мы с Виром прошли к моему столу. Пока я читал, то народ поменялся, кто-то ушёл, кто-то пришёл. Студентки уже закончили с рефератом и ушли. На их место пришёл худой обтянутый кожей старик, кого-то он мне напомнил.

— Ну и как тебе их история? — спросил я.

— Да знаешь ли, они раньше не скучно жили, что не десятилетие, то войны. И вот, в чём странность войны идут, а население растет со страшной силой, — ответил он.

— Может воевать не умели?

— Да нет. У них в глубокой древности воевали как-то из-за бабы. Троянская вроде война звалась. Десять лет мутузили друг друга, половину героев с обеих сторон положили под дёрн. Один вообще был неуязвимый, ничего его не брало, только в пятку стрелой попали он и подох. Оборотень наверное был, серебреной стрелой попали, нас ничто другое и не берёт. Правда почему в пятку? Может дефектный, какой попался?

— Да вот, у них тут и поговорка есть душа ушла в пятки. Наверное в душу и попали.

— Во-первых, душа в пятки это про трусов, а среди оборотней трусов быть не может, по определению. А, во-вторых, у нас души нет.

На нас уже стали посматривать — слишком громко говорим. Мы понизили голоса и продолжили обсуждение истории жителей Города.

— Но больше всего, — продолжил Вир, — меня смущает цифра десять лет! Здесь и за четыре года одной войны с одной стороны полнарода, почти, скосило. А тут десять лет, да у них же люди должны были закончиться. К тому же одна страна приплывала воевать к другой, то есть по идеи к ним должны были косяками ходить корабли полные новых воинов. То есть корчмари должны были знать эти воды, как свои пять пальцев, но один чокнутый заблудился ещё на пару десятков лет. Ещё на богов грешил, как будто они существуют, сам наверное напился на радостях, когда его коняга выиграла.

— Может, приврали, для красного словца.

— У нас летописцев за это на месте бы... Подрастающее поколение должны точно знать, когда и кто кого бил. Чтобы больше на эти уловки не попадаться, и ловить на них других, кто учился плохо. Поэтому я и смотрю всю их историю. Слушай, а ты, не очень похож, на того, кто книжки читает. Тебе больше гантели подошли бы.

— Да, понимаешь, — начал я оправдываться в самом деле не удобно как-то, только близкие друзья знают, что я читаю. — Как-то травма у меня была, ну делать было нечего, попробовал почитать. Книга интересная попалась, со стрельбой, погонями, как по телеку. Вот с тех пор и балуюсь маленько.

— Понятно.

Наш разговор, и моё обучение прервал один из Авелей. Он ворвался в библиотеку ураганом и подлетел к нам.

— Парни Арвеля не видели? — спросил он задыхаясь от бега.

— Нет, а что случилось?

— Ой, чувствую беда с ним.

— Да объясни ты по порядку, что случилось то? — спросили мы с Виром.

— Мы разделились, как ты нам и советовал, — начал он потихоньку приходя в себя. — Я пошёл на верхние уровни, а он на нижние. Думали, что подождём, пока всё остынет. Даже сеструха с чего-то на нас взъелась. А потом я почувствовал, что с ним беда. Он по — настоящему попал в переплёт.

Я посмотрел на оборотня — вампира, он кивнул своей мохнатой головой.

— Да, они близнецы. К тому же ещё и маги, один чувствует когда больно другому. Он не врёт, и не преувеличивает, Кость. С Арвелем действительно случилась беда.

Близнец посмотрел на нас как на последнею надежду, словно мы сейчас его из штанин вытряхнем. Но мы сами были в растерянности. Что может случиться с человеком в школе магии? Да всё, что угодно.

— Нужно сказать в полицию, или как это здесь называется?

— Ты что не читал? — сказал мне Аквель. — Суды занимаются только преступлениями против власти. Если мы скажем, что у нас пропал человек, и подозреваются кто-то из своих, то посадят всех. Не взирая на степень принадлежности. Так что решать мы должны сами и наказать преступника тоже сами, это наше святое право.

— Вот что созываем всех наших у нас в комнате. Всё, разбежались — сказал я им, а на самом деле приказал. Всё-таки власть пьянит, жаль будет отдавать её Волку, он так просто это дело на своей территории не оставит.

Все на удивление послушались меня и пошли собирать всех кого найдут. А я не спешно пошёл в общагу. Не думаю, что всё так страшно, мало кто ему чего колданул. Наткнулся Арвель на кого — нибудь из недоброжелателей, тот ему и сказанул в сердцах проклятье. Сейчас выясним кто и где этот братец валяется. Придём, снимем проклятье и всё. В крайней мере кликнем кого — нибудь из учителей.

За такими думами я дошёл до нашей комнаты. Все наши уже были там. Быстро, ну ничего значит быстрее всё выясним. Надо же даже Ванёк здесь, мой серенький сосед, я уж и забыл про него. Действительно все, кроме Волка.

— А где, серый? — обалдело спросил я.

Все переглянулись, не поняли про кого это я. Потом дошло.

— Он скоро совсем у своей психованной поселиться, — ответил Знах.

— За то в женской общаге, а нам туда вход запрещён, — поддакнул негр из его шестёрок. — Им видите ли серьёзных отношений подавай.

— И не говори, совсем оборзели, чуть ли не замуж бери. И что теперь на каждой жениться? — квакнул ещё кто-то из их угла.

— Хватит! — прикрикнул Шмарь. — Мы здесь по — другому вопросу. Кость начинай.

— Да — да, Мосол, мы слушаем.

Я прошёл к своему месту и бросил на подушку книжку. Взял из библики полистаю на досуге их историю. Судя по всему слово представляется мне, хорошо. Вышел к двери и встал у косяка, так на всякий случай, мало ли кто психанёт и попытается убежать. Все сели на свои койки и посмотрели на меня, мол базарь, раз такую честь оказали.

— Все знакомы с проблемой?

— Не-а, и чего это ты раскомандовался, Мосол? У нас здесь с командирами короткий разговор, — раздался голос из угла Знаха.

Я жестом пригласил Аквеля рассказать. Он встал и поведал как всё произошло. Повисло молчание. Все завертели головами смотря за реакцией соседа. Никого мандражка не схватила, все сидели с каменными лицами, лишь глухое молчание повисло в комнате. С повинной никто не шёл. Ладно дадим мягкий намёк.

— Если это сделал один из здесь присутствующих пусть выйдет. Винить его никто не будет. Пусть только скажет где Арвель, и что с ним случилось.

Реакции ноль. Видно не всё так просто. Ладно, попробуем ещё раз.

— Повторяю пусть выйдет сам, пока мы не узнали и не заставили силой.

Молчание.

— Ладно. Пусть будет по-вашему. А сейчас мы сыграем в игру изощренного мазохиста, накажи себя сам. Как будем наказывать провинившегося, с учётом его отказа во всем сознаваться?

— Что сделал с Арвелем, то с ним и сделаем. Обычная практика, око за око, зуб за зуб.

— Сначала надо Арвеля найти, — возразил Ванёк, тихо сидевший в углу.

— Хорошо, — сказал я. — А кто будет искать?

— Ты, — в лицо мне сказал Шмарь. — Ты уже ведёшь это дело. Вон как лихо командуешь, уже не отвертишься. Я же говорю, у нас с командирами разговор короткий. Раз командуешь, то и первой летит твоя башка. Так что если хочешь в начальники, привыкай быть козлом отпущения.

— А может лучше Волка подождем? — слабо воспротивился я.

— Нет его вообще наши дела не касаются. Он здесь поскольку постольку тоже новичок, как и все мы. А так он всё время со своей психопаткой.

— И к тому же ты идеальный вариант. Ты не сорился с Арвелем, ты вообще ещё не с кем не успел поссориться, только один день здесь живёшь. У тебя на время пропажи железное алиби. Колдовать из библиотеки не возможно. Там такие древние заклинания хранятся, какие перебивают любую волшбу творимую там. К тому же там полно народу, который подтвердит, что ты был там.

— Вот и выходит, ты идеальная фигура чтобы распутать это дело, — в унисон закончили они. У меня такое чувство будто они заранее это отрепетировали.

Я почесал маковку, да задали они мне блин работку. Но чего-то подобного я и ожидал. Ладно сами напросились, это даже будет интересно. Учитывая, как пьянит власть, пусть и с риском для жизни. Но я люблю острые ощущения, мне такой расклад подходит.

— Какие у меня полномочия?

— Полные, — подтвердили все в один голос. — Только если не справишься, то тебя и сдадим, как преступника. Так у тебя будет резон его искать.

— Да вы чего ребята охренели? — такого честно говоря я не ожидал. Вот подстава. Не думал, что здесь настолько всё серьёзно.

— А ты как думал?

Ну ладно я вам устрою. Всех прошуршу, никого не помилую. Раз полные полномочия.

— Это мог сделать кто — нибудь другой? — спросил я у Аквеля.

— Нет. Мы здесь не давно. В группе не успели найти себя ни друзей, ни врагов.

— Значит, кто-то из нас. Так Арвель пропал между тремя часами и пол четвертым, — как хорошо, что я умею чувствовать время. — То есть за полчаса. Я попрошу письменные заявления о том кто где находился. Ясно?

— Да зачем тебе это? — крикнул Знах, — ясно ведь, что это Зелень. Он гонялся за ним с железякой по всей Башни. Украл Арвель у него из машины хреновинку из-за которой он чуть богу душу не отдал, вот тот и убил его.

— А ты стрелки не переводи. Где ты сам был в это время? — спросил я его.

Зеленя в это время держали трое. Тот лез придушить наглеца.

— Не я это не я, — кричал он, разбрызгивая злые слёзы, навернувшиеся от ярости.

— Не помню, — отвечал мне тем временем Знах. — Часы сломались, а определять время в этих чёртовых стенах я не умею.

— Ты у меня первый на заметке, — я тыкнул пальцем в него.

— Да, чего гадать? Во всем виновата косая свинья, — поддакнул Знаху шестёрка.

— Кто свинья? — взревел обиженным зверем Шмарь. — Щас в морду получишь.

— Тихо! Кто виноват вы задали решать мне, не забывайте об этом. Не забудьте так же о том, что вы мне дали полные полномочия. Так, что не обессудьте, я буду проверять всех. А теперь вспоминайте, кто где был в эти роковые полчаса. Набросать мне в письменном виде.

Все неохотно, но всё-таки взялись, черкать объяснялки на бумаге. Решил им не мешать и вышел прогуляться. Как найти дорогу обратно я уже знал, понаблюдал за другими. А сейчас мне надо было с кем — нибудь поговорить, слишком многое на меня взвалилось. Чёрт, где же Волк? Мог и посоветовать чего-нибудь путное.

Но вместо Серого я встретился с тёзкой. Он шёл куда — то и наткнулся на меня погружённого в собственные мысли.

— Привет, чего такой не весёлый? — спросил он.

— Вы не знаете? У нас близнец пропал, Арвель, — начал я зло, будто тёзка был виноват в моих передрягах. — А меня назначили следователем этого дела. Ещё сказали, что если я не решу это дело, то посадят меня.

Сам не знаю почему, но я ему рассказал всё. Просто хотелось высказаться хоть кому — нибудь. Костян оказался благородным слушателем. Не перебивал, не вмешивался с глупыми советами и историями из жизни. Лишь поддакивал, давая понять, что слушает.

— Понятно. Подобных случаев на моей памяти ещё не было.

— Что же мне теперь делать?

— Что, что, Арвеля искать. Ты не разу детективы не читал?

— Читал и что с того?

— Вспомни с чего всё начинается? С поиска подозреваемых, для этого надо определить, у кого был мотив, возможность и средства всё это провернуть. Ты не смотри, что близнецы слабые маги, охрана у них на высшем уровне, родня позаботилась. Тяни по ниточки этот клубок и ты найдёшь ответ. Только не забывай делать поправку на магию.

— То есть подозреваются все. У нас половина группы в последнее время хотели их убить. И к тому же никто не знает, что же с ним произошло.

— Вот с этого и начинай. Опрос свидетелей, прогуляйся по месту преступления, найди зацепки, и чем скорее ты этим займешься, тем больше шансов, что улики не затопчут. И потом не забывай, ведь ты ещё и учишься. К тому же тебе надо подготовиться, у тебя завтра контрольный срез.

— Ни фига себе. Я же только не давно пришёл, это мой первый день здесь.

— А это никого не волнует. Ты просто прибыл поздно, а так занятия идут полным ходом... Пойдём, здесь есть одно местечко, где ты можешь потренироваться. А заодно и привести мысли в порядок.

Он повёл меня нормальными кротовыми тропами. Для того чтоб я потом смог сам сюда приходить. Помещение куда меня привели больше походило на заброшенный класс. Где-то ещё стояли столы и лавки. На стенах чернели следы старых боевых заклятий. Воздух сырой и общее ощущение ветхости и старости. Давно здесь не ступала нога человека.

— Вот мой старый класс, — сказал мне Костян. — Его закрыли когда был подготовлен новый, ваш класс. А этот остался не востребованным. Здесь если поискать, то много можно подобного найти. Тренируйся, а я пойду.

Он ушёл оставив меня одного. Ладно займёмся делом. Оставим Авелей, если меня завтра убьют, то это дело мне будет по... барабану.

Для начала попробуем простейшее заклинаньеце, сведём вместе нити силы ветра. Чёрт, воздух застоявшийся, поддаётся с трудом. Так, свёл вокруг себя ветер. Лёгкие, ласковые руки воздуха растрепали мои волосы. Чувство пьянящего восторга захватило меня, сейчас я подобен шалуну ветряку. Тишина зала заполнилась моим смехом.

Всё, хватит, пора заняться делом. Попробуем щит. Главное опять не попасть под эйфорию, вот будет прикол если во время среза я начну хохотать и задирать юбки однокурсницам... Вихрь! Пусть будут все атаки противника соскальзывать с моего щита! Теперь надо будет придумать слово — ключ.

— Щит! — крикнул я, не фига изобретать велосипед.

Защитный вихрь послушно обвил моё тело. Отлично. А теперь попробуем полетать. Ноги на сантиметр приподнялись над землёй. Мало выше, выше! Кокон послушно поднял меня на середину зала. Сверху сильней удар кулаком? Посмотрим завтра правда ли это.

Обратно я возвращался уже ночью. Натренировался так, что колени подгибались. Опять забыл следить за резервом силы. В комнате уже спали. На моей кровати лежала стопка исписанных листов. Чёрт, ещё и это. Ладно, завтра займусь, а сейчас спать.

Наутро я встал сам. Привыкаю. Наскоро помылся и вместе с остальными поплёлся на занятия. Только тут стукнуло, у меня же контрольный срез сегодня.

— Парни, помогайте у меня сегодня контрольная, — сказал я им.

— Чёрт, значит и у Ли тоже. Помоги ей, Кость.

— Мне бы кто помог! Ребята, что делать?

— Ну постарайся ей, как-нибудь подсказать, или сколдуй у неё за спиной.

— Ты за кого волнуешься, Вир? Я тебя спрашиваю, как выжить мне.

— Да ты у нас тот ещё жук, выкарабкаешься. А вот она у меня ранимая и слабая, так что помоги ей.

— Ладно попытаюсь.

Мы вошли в аудиторию и разошлись кто куда. Ладно, выручу её, в самом деле ведь убьют. А вот и она машет мне руками. И чего только в ней Вир нашёл?

— Привет, — поздоровалась она.

— И тебе не кашлять. Как дела?

— Нормально. Готов к контрольной? А я нет. Убьют меня. Попрощайся за меня с Виром.

— Смени пластинку. Помогу я тебе, только избавь меня от своего нытья.

— Ура, — её лицо мгновенно преобразилось, будто по-другому не могло и быть. Голос сразу стал деловым. — А как.

— Ещё не знаю.

Экзамены уже начались и первые добровольцы пошли на бой. Ничего знаменательного Джафарыч нам не приготовил. Всё тот же макет мишени, только сила у него теперь была просто убойной. Первый оказался троечником, сразу после сражения, всё оставшееся от него увезли в медблок. Следующий ударник, задели, но с арены он ушёл на своих двоих.

— Скоро мы, — предупредила меня Ли.

— Да знаю я, — ответил ей увернувшись от фаербола. Криворукий студент попался.

— Следующий, — смертным приговором прозвучали слова Джафарыча.

— Я.

Я встал и пошёл сдавать свой первый экзамен на жизнь в этих стенах. После крика профессора "Бой" я закружился вокруг картонки. Мозг уже привычно вошёл в боевой режим, и только одинокая мысль билась в голове. Надо следить за резервом. Первый выпад противника я чуть не пропустил.

— Щит.

Огненный шар скользнул по моей защите и отлетел в сторону. Удар легче пусть вскользь, чем принять на щит. Я выставил ладонь и крикнул:

— Хой.

Десяток почти не видимых воздушных шаров, способных размозжить череп, вылетели из рук. Сам я уже отбежал с того места. Вокруг мишени поднялась пыль и скрыла его от моего взгляда. Ну нет, я с ним дрался, знаю, от этого чёрта, так просто не отделаться. Секундная задержка и яростная атака опрокинула все заклинания, которые я хотел сплести. Десяток огненных шаров полетели во все стороны.

— Щит.

Но было поздно, один из фаерболов угодил мне в плечо. Противно запахло горелым мясом. Моим мясом. Лишь благодаря тому, что мозг не чувствует боли, её чувствует тело, я смог удержаться на грани зыбкой реальности. Чего я не стал показывать своему противнику.

Он подошёл готовясь нанести решающий удар. Со стороны студентов раздался всхлип ужаса. Сто процентов Ли, распрощалась со своей жизнью.

— Воздух. Копьё.

Ветряной кокон поднял меня над этой долбаной мишенью. Воздух из-под потолка собрался в копьё в моей руке. Я со всей дури физической и магической силы, ударил в эту ненавистную картонку. Всё было так быстро, многие даже не успели увидеть, что я выжил. Видели только как мишень нанесла удар в то место где я валялся без памяти, а через мгновение уже рассыпанную в щепки фанеру.

— Четверка. С плюсом, — сказал Джафарыч обыденным голосом. — Как резерв, ещё есть?

Я кивнул и прошёл на место. Ли смотрела на меня требовательно и ждала, что же я буду делать для спасения её жизни.

— Слушай, а чего это ваш братец Авель гулял вчера один, без второго? — неожиданно спросила она.

— Где? — жадно спросил я.

— Ой, я сейчас и не вспомню, мне надо подумать. Только всё равно это бесполезно, убьют меня и всё.

— Да успокойся ты. Ты главное не о чем не думай. Расслабься, я постараюсь вести бой за тебя.

Вот же сволочная баба. Мало того, что я ей обещал, Вир за неё сам сюда примчится и всем бошки пооткручивает, если ей здесь палец прищемят, так она ещё и сама страхуется. Не могла раньше сказать, интересно а если бы ей не угрожала опасность, она чего — нибудь мне сказала? Права была Инквизиторша, не следует мне лезть в этот гадюшник.

— Что ты собираешься делать? Я не поняла.

— Я просто постараюсь освободить твой силовой потенциал. Я просто буду нашёптывать тебе незримо в ухо, что делать. Только для этого ты мне должна довериться полностью.

— А ты точно знаешь, что надо делать?

— Нет, я видел это в одном фильме. А разве у тебя есть выбор? Вряд ли, тем более его нет у меня. Ладно пошла.

— Хорошо.

Она настолько раскрыла свои мысли, что я отшатнулся. Не я свёл с ней мысленный контакт, а она со мной! Обычно тот кто создаёт мост между мыслями может решать, что закрыть, а что можно и оставить открытым в мыслях. А она открылась полностью! Сам того не желая я увидел все её фантазии. Так противно сладостно, у меня аж свело скулы. Сквозь них пролегла холодная полоса отточенной логики. По-женски изощрённой и перевернутой. Мыслей, как таковых я не прочитал, да это и не возможно, никто не думает открытым текстом. Лишь желания и стремления, чужие и непонятные слились с моим разумом. Сладкая патока заволокла мой мозг, но я всё-таки смог сконцентрироваться. Но этот давящий молот чужого желания остался и все глубже впечатывался в мой мозг. До чего же она хочет жить если так открылась? Ведь я сейчас смогу сделать с ней всё что угодно! Но видимо ей известно, дальше чем надо я не зайду. Стерва.

Как ни странно, но ей была близка силы земли. Вот с чем я никогда не работал. Что ж попробуем.

— Бой! — крикнул Джафарыч и ушел с арены.

Я скрестил её руки на её груди и из земли вылезли гранитные зубы. Как раз между ней и мишенью. Первый рой фаерболов успешно в них потонул. Следующий удар зубов был направлен на картонку. Она исчезла.

Я ей побежал. Главное сейчас не стоять на месте. Долбаная картонка появлялась на мгновение, чтобы нанести удар и снова исчезала. Забодался увёртываться. Так долго продолжаться не может. В чём же сила земли.

По полу всё сильнее и сильнее начала протекать дрожь. Как змея, что слушает по земле где бродит добыча, я следил за своей жертвой. На единое лишь мгновение в одном месте слегка нарушилось колебание, и я ударил туда всей её силой. Результат тот же, щепки и куски картона.

— Пять, — сказал ей профессор.

Я лёг пластом. Выложился до капли, эта... Лилия сделала так, что силу я тратил свою, просто через её тело. Я и так выложился до капли во время своего боя, а теперь вообще еле дышу. Когда она ко мне поднялась, то я с удивлением обнаружил, всё ещё поддерживающую связь.

— Спасибо, — сказала она загадочно улыбаясь мне. — Вроде я должна тебя отблагодарить. Как видишь я твоя, можешь взять с меня плату какую захочешь.

— Тогда расскажи, где ты видела Арвеля вчера. Между тремя часами и пол четвёртым.

Я напрасно пытался разорвать связующую нас нить. Сил не хватало даже для того, чтобы просто поднять руку.

— Ладно, — холодно сказала она прерывая контакт.

Черт, в этом она вся в сестру, та тоже так со мной говорит, когда я поступаю не по её желаниям. А что же это со мной? Ведь ясно же, что я должен был взять в оплату. Но Вир мой друг, а девушка друга не женщина. Даже очень красивая девушка, что уж говорить про такую непритязательную.

— На нижних этажах, — начала она, — рядом с отделом программистов. По-моему он направлялся к выходу из Башни.

— Спасибо, урок окончен? Да, ну тогда я пойду у меня ещё есть дело. Очень важное дело.

Я попытался встать, но заныла рана и руку свело судорогой. На миг даже забыл, что у меня нет сил. В голове крутилась строчка из песни, удивительно к месту: "Вставай или умри, последний сделай шаг, зови себя вот так и поджигая белый флаг. Вставай или умри пусть это будет так, лететь на встречу солнцу умирая, за собою поджигая белый флаг".

Сдержанно рыча, преодолевая адские муки я всё-таки встал и нетвёрдой походкой направился к выходу. Откуда только силы взялись. Вот он источник, откуда можно черпать запас. Из собственных чувств, из своей стойкости. Если быть сильным, то можно поворачивать течения силы в свою сторону. А это большой потенциал, практически всё. Но приходиться постоянно работать над собой не допускать слабину, и это и есть плата за могущество. Стало не понятно, почему люди могут проходить мимо силы лишь потому, что им лень чуть-чуть поднапрячься, а дальше всё пойдёт само. Один раз вкусив этот наркотик и ты попал, и работа над собой становится обыденной. А люди проходят мимо, или только поднимают руки и уже устают. Им легче делать привычное с детства таскание каменных блоков на вершину чужой пирамиды, чем таскать эти же блоки для постройки своей пирамиды. Но уже одному, не в стаде. Наверное про это и говорил тогда Волк у секретарши. Ну я к счастью эгоист от природы, для меня это привычно, что я пуп вселенной.

А сейчас я затаскивал ещё один камень, с трудом перетаскивая ноги и шипя от боли. На выходе из аудитории меня встретил Вир со стопкой листов. Я присмотрелся, странно, я же их оставлял на своей подушке.

— Я тут принёс отмазки, у тебя и так много дел... — сказал он.

— Чтобы их ещё и читать, колись, что там написано.

— Враньё. У всех, кроме Ванька. Он был на занятиях и тоже сдавал экзамен. Не до похищений ему было.

— Ясно, я его даже не подозревал. Что с остальными? И вообще с чего ты решил, что все врут?

— По запаху, — просто ответил Вир. — На письмах остался запах лёгкого страха и волнения. Такой запах у лжи можешь мне поверить.

— Понятно, пошли, поможешь мне с расследованием. Тут есть одна зацепка.

Мы пошли на нижние этажи.

— С чего ты решил, что это не я?

— Ты чего, совсем? Ты всё это время был со мной, претензий к братцам у тебя не было. И если бы это был ты, то ошмётки Арвеля валялись бы по всей Башне. Давай лучше расскажи, что писали остальные.

— Зачем? Всё равно одна ложь.

— Вот, надо же знать где искать их не следует.

— Ладно. Зелень пишет, что был у себя в мастерской, но все видел, как он бегал с трубой. Шмарь утверждает, что был у своей девчонки, она мол подтвердит. Ха, её ещё сначала найти надо, эту диву. Лично я не знаю даже её имени. Волка не было, да и подозревать его опасно и бесполезно. Если он чего и сделал, то честно об этом сам и скажет, он такой. Про наших шакалов я вообще молчу, каждый написал, что был на верхних ярусах, причём отдельно. Это маразм тяжёлой степени, их никто никогда по отдельности не видел. Не наши они.

— Почему? — тупо спросил я. От раны все мыслительные процессы затормаживаются.

— У нас все больше индивидуальности, а они в стаю собрались, как шакалы.

Мы молча двинулись дальше. По уговору Вира я всё-таки заглянул в мед блок. За пять секунд две медсестрички зарастили мне плечо. Ещё через некоторое время я вообще забыл про рану.

— Слушай, Вир, — начал я неприятный разговор. — Это насчёт Ли...

— Да спасибо, ты очень нам помог.

— Не из тех эта девчонка с какими можно нормально встречаться. Ладно я встречаюсь со стервой потому что красивая, а ты?

— Она добрая и такая беззащитная...

— Ты сам в это веришь? Эти сестрёнки стоят друг друга. Ты нужен ей только, как защита. Ты для неё тупая сила, которая сметёт её врагов. И меня она тоже использует. Я помогаю только потому, что ты мой друг.

— Я знаю, — тихим голосом признался он мне. — Наверное так происходит из-за того, что я сам хочу обмануться. Хочу любить и быть любимым, а кто меня такого полюбит? Даже для родичей я странен. Смесь двух культур правящих классов нечисти. Все бабы меня сторонятся, все кроме неё.

Я промолчал. А что ещё сказать? Он сказал всё, я даже и не знал, что эта толстая шкура настолько ранима внутри. Наше молчание прервал истошный визг колонок. Играла жесткая тяжёлая музыка за соседней дверью.

За разговорами мы дошли до комнаты программистов. Рок долбил именно оттуда. Из двери вылез парень, всего колбасит, хоть и заткнул уши руками, но не помогает.

— Слышь, дружбан, чего это? — спросил вылезшего Вир.

— Да один псих из наших наткнулся на старый раритет дисков. Как только сохранились ума не приложу. А у него проигрыватель, воспроизводит ВСЁ! Даже наскальные рисунки.

— Ну, а чего долбит?

Из-за стены стали долетать ещё и слова. Вернее пробивали её насквозь:

Медведь с поросёнком за медом идут,

А жизни и смерти бесе — е — еду ве — е — е — дут.

Голос неведомого певца возрос, музыка стала ещё громче и насыщеннее.

Раскатами грома по лесу летит

Тяжёлая поступь свинячьих копыт.

Любимый цвет, любимый размер,

Снаружи свинья, а внутри Лю — ци — фер.

— Да вот, раньше в глубокой древности игра была такая КВН. И там одни спели песню к мультику Винни — Пух. Помню как-то в ретро его показывали. А этому дурню понравилось, вот с трёх часов вчера это гоняет, — перекрикивая музыку объяснил нам парень.

Шары над медведем, два дивных крыла,

Но смерть улыбнулась ему из дупла.

И понял наш герой, что попал на крючок,

С небес прозвучало: стреляй, Пя — то — чёк.

Над косолапым завис злобный рок,

Исчадие ада спустило курок.

Таких поражений не знала земля,

Во всём виновата коса — я свинь — я — я.

Мы с Виром переглянулись, а последние строчки мы где-то слышали.

— А он во сколько вчера начал это слушать?

— А хрен его знает. Хотя постой, где-то с пятнадцати минут четвёртого. А вам зачем?

— А парня ты такого не видел? — я как мог, описал Арвеля.

— А вы кто, зачем он вам, — голос у парня стал твёрже, а глаза внимательнее.

— Его друзья, — улыбнулся ему своей волчьей улыбкой Вир, и взял за грудки, — так не видел ли ты этого парня, скажи пожалуйста, будь так добр.

— Да нет не видел, отпустите меня, — его голос сорвался на визг.

— Не Городской, — сказал Вир и отпустил его.

— По крайней мере мы знаем, что здесь были Знах со своими дружками.

— Ты прав, Кость.

Парень пятясь задом заполз обратно. Оттуда снова началась доноситься музыка.

— Пойдём отсюда, пока не оглохли.

И мы прибавили шаг. Правда далеко нам уйти не удалось. Вир резко затолкал меня в соседнюю коморку и знаком показал молчать. Чуть-чуть приоткрыли дверь и стали подсматривать в щёлку.

Дверь напротив нас открылась и из неё вышел Шмарь. Он тайком оглянулся, нас не заметил. Закрыл на все замки дверь и пошёл постоянно оглядываясь.

— Здесь, не чисто, — сказал мне Вир шёпотом.

Мы подождали пока он уйдёт и сами вышли из своего укрытия. Вир пошёл обнюхивать дверь, а я стал на шухере. Всё тихо, если не считать долбёжки со стороны программистов.

— Постой, — сказал я. — Сейчас попробую кое-что.

Я напрягся, такого мне ещё делать не доводилось. Как бы случаем дверь не разнести. Сейчас я пытался стену сделать прозрачной, как стекло. Твёрдая поверхность задрожала и пошла волнами, я заменял строение атома камня, на строение стекла. В результате мы получили очень грязную, абсолютно не прозрачную стеклянную стену. Вир постучал в неё костяшками и сказал:

— Ну, и что дальше?

— Отойди, будем работать.

Теперь Вир с его нюхом и глазами стал на шухере. В конце концов мне удалось сделать её прозрачной, а заодно и газообразной. Шаг за шагом, не особенно следя за тем, что я творю, перевёл её в газовое состояние. Хорошо хоть догадался закрепить молекулы на месте, иначе в последствии кусочки стены могли бы попасть нам в печень или селезёнку.

— Ну ни фига себе телепузики, — удивлённо сказал Вир. — Это кто?

За стенкой резвились мартышки переростки. На наших глазах компания обезьян взяла и перенесла к себе на дерево корову. Из кроны раздался её последний крик и на землю полетели ошмётки мяса. Я быстрее вернул стенку обратно, пока нас не заметили.

— Так вот, какое хобби у Шмари, — сказал Вир.

— Да... Слушай а ведь эти мартышки запросто могли и человека унести.

— Особенно такого щуплого, как Арвель.

— Ловишь на лету.

— А зачем это Шмари?

— Скорее всего когда Арвель проходил мимо Шмарь не смог противостоять искушению и натравил на него своих мартышек. Их ведь никто кроме тебя не различит, вот он и решил избавиться от соперника. Ревность — страшная сила.

— Ты думаешь это сделал Шмарь? Вообще — то он скрытен, и вполне мог.

— Не знаю, но у него есть возможное оружие преступление. Пошли дальше может, чего ещё учуешь.

Мы спустились ещё ниже, когда меня остановил Вир. Он подёргал крыльями носа и авторитетно заявил:

— Чую запах Арвеля, вчерашний.

— Пошли.

Мы спустились в холл. Вкруг кружился разночинный народ. Воздух сразу наполнился звуком множества голосов. И как только Вир не теряет запах в этой толпе. Нас пару раз толкнули, но мы упрямо пробирались к выходу. И уткнулись носами в запертую стену.

— Вы куда? — раздалось за нашими спинами.

Мы обернулись.

— Студентам запрещается выходить в Город без спец разрешения. А у вас его нет, — сказал нам охранник.

— А как же вчера вышел наш друг? — Вир как мог, описал Арвеля.

— Его взяла с собой на прогулку девушка, назвалась его сестрой.

Так, шарше ля фам. Ну разумеется, какое дело обходиться без таинственной мадам. Интересно, а кто его сеструха.

— А кто выдает разрешение на выход? — спросил Вир.

— Секретарь. А теперь пошли отедова, не загораживайте проход.

Мы пошли обратно. Снова кротовьими норами, ими интересней, чем как все. Интересно, а причём здесь их сестра? В тот день они говорили, что сестра тоже их достаёт.

— Вир, ты случаем не знаешь, кто сестра Авелей?

— Нет, щас придем, спросим.

Аквель на счастье оказался на месте. В общаге остались только мы втроём.

— Аквель, кто ваша сестра? — спросил его я.

— Ольга.

— Какая, — спросил я предчувствуя страшную догадку.

— Её ещё называют Бешенной. Чукатун наша фамилия.

Всё абзац. Мне только ещё и с ней воевать не хватало. Это что же получается. Ересь какая — то, зачем Инквизиторше было уводить своего братца из Башни. Маразм.

— Она скоро будет здесь, я ей рассказал, про всё произошедшее здесь. Она на время расследования будет жить в женской общаге. Сказало, что лично казнит преступника, или сыщика, кому повезёт меньше.

— Я не знаком с ней лично, — начал Вир. — Но и того, что я знаю, даёт мне ясно понять, надо сваливать!

Не сговариваясь мы вместе с Виром выскочили из комнаты. Рано пока с ней встречаться. Мечась из угла в угол запутывали следы, так на всякий случай, мы уносили ноги.

— Вот что, ты иди к своей секретарше выбивай пропуск в Город, а я подожду тебя на крыше. Сразу туда, избегай Бешенной. Если привяжется, то обязательно ещё сама влезет в это дело, а она у нас подозреваемая.

— Ясно, а как подняться на крышу.

Вир кратко объяснил мне по каким норам туда можно пробраться. Распрощавшись я пошел к Наташке. У себя её не оказалось, в ресторан меня не пустили. Как ни странно, но она сама меня нашла.

— Привет, меня ищешь?

— Как ты догадалась? — ответил я вопросом на вопрос, хоть и не еврей.

— Моя маленькая тайна, чего нужно?

— Почему обязательно так, приходишь к девушке, приглашаешь погулять, а она тебе "чего нужно". Да ничего я просто хотел с тобой прогуляться.

— Ой, извини, меня ищут только когда что — нибудь нужно, а просто так... Ты первый.

Улыбнулся загадочной улыбкой, а про себя подумал, хороший ход.

— Куда пойдём? — весело спросила она.

— Я подарю тебе ночной город.

По моим внутренним часам как раз уже за полночь натикало. Быстро здесь время летит, особенно когда делом занят. Ходами, которыми мне назвал Вир мы проблуждали до крыши. Странно мне казалось, что взбираться будем до следующей недели. Опять магические заморочки.

А на верху и в самом деле красиво. Чуть-чуть холодновато, но это даже приятно. Под нами раскинулся великолепный пейзаж ночного Города. С высоты он казался ещё красивее, величественнее и громадней. Жалко я цветов не различаю, но судя по всем оттенкам доступных мне спектров, это великолепно.

— Какая красота, — рядом восхищенно вздохнула Наташка.

Пять минут мы стояли и любовались. Я даже забыл про свою усталость.

— Я слышала у тебя сегодня была контрольная?

Я кивнул.

— Устал? Давай помогу.

Она усадила меня и стала делать массаж. Как хорошо. Теперь и помереть не страшно.

— Как с расследованием? — спросила она массируя мою спину.

Я разговорился и выложил ей всё, что накопал. Даже рассказал, свои мысли по этому поводу.

— Ну про историю с Чукатунами все слышали, кто умеет молчать. Об этом не кричат на каждом углу. Они в отличие от нас, пришлых, истинно Городские. Их отец был главным колдуном в Совете Высших магов. Именно они и правят всей магической структурой. Так вот старший Чукатун завещал своё место своим наследникам. А их у него аж трое. Только место одно. О чём они договорились неизвестно и договорились ли вообще. А место знатное я должна тебе сказать, эта гордячка Бешенная так просто его не отдаст, и делить его со своими братцами меланхоликами явно не намеренна.

— Ясно, вот только теперь бы ещё это проверить, ага вот так и ниже. Кайф.

Она продолжала массаж. Её волосы щекотнули мне ухо.

— Поняла, будет тебе пропуск в Город.

— На двоих, я с Виром.

— Будет на двоих. Ладно я пойду мне завтра рано вставать, ты со мной?

— Нет я ещё тут побуду.

Она ушла. Даже не попросила проводить. Из темноты вышел Вир.

— Молодец. Только зря ты ей всё рассказал.

— Ничего, за то теперь мы узнали, какой за мотив был Инквизиторши.

— У кого?

— У Бешенной, было дело я так её обозвал.

Мы ещё посидели любуясь красотами Города. Каждый переваривал то что мы узнали за этот день. Мои плечи всё ещё вспоминали мягкие прикосновения пальцев Наташки. Хорошо жить.

— Смотри, — указал мне пальцем Вир. — Волк, со своей подружкой идут.

По крыше прогулочным шагом идут двое. Я скорее обернулся, охота увидеть эту легендарную девушку. Как молотом ударило когда из ночного мрака выплыла она под руку с Волком. Высокая, на голову выше меня, я не среднего роста, далеко не среднего. Тонкая в кости настолько, что я удивился, как её легкий ветерок не сдувает. Кожа идеально ровная, как нарисованная, и длинные волосы до пят. Её волосы настолько густые и плотные, что их можно использовать вместо плаща. Жалко не могу сказать какого цвета, но судя по тому, что они сливаются с окружающим мраком, то её волосы чернее тьмы в бездонном колодце.

Волк смотрел на неё безнадёжным, влюблённым взглядом, как на родное близкое существо, которое смертельно болеет и ему осталось считанные дни. У меня самого навернулись слёзы от его взгляда. Я не Вир, но чувствовал беспомощность серого, когда готов сердце вывернуть на изнанку, а всё это бесполезно.

Её глаза не выражали ничего. Они смотрели в несуществующие дали и там потерялись. Что она зрела, нельзя было прочитать на её лице. Но тем не менее она держалась его. Это было нечто такое глубоко вложенное, звериное. Её лицо безмолвная маска, а тело прильнуло к Волку скорее всего больше от привычки. Они прошли мимо нас и меня второй раз за эту ночь и день всего перевернуло и прошиб хладный пот размером с голубиное яйцо. Такой мощи я ещё не видел. Она способна одним движением мизинцем разметать всю эту Башню, со всеми её защитными заклятиями. И это страшная сила. У Вира шерсть встала дыбом и рот перекосило в беззвучном вое. Разумеется он почувствовал ещё больше.

Они почти скрылись в ночи, когда эта странная девушка вдруг на ровно месте закричала и пустилась в истерику. Громкий плач и проклятья неизвестно в чью сторону, сопровождали белые молнии, что вырвались из неё. Её дивные волосы превратились в ужасные шипы и встали дыбом окружая свою хозяйку непроходимым барьером. Волк шипя и раздираясь в кровь, обнял её, и ласково зашептал ей на ухо успокаивающие слова. Рвущейся на свободу феникс, из расплавленной чистой магии, улёгся обратно. Она пришла в себя и дальше пошла уже спокойная, как и была, вот только Волк таким же не был. Проткнутый в нескольких местах насквозь, ожогами разной степени, он спешно заживлял сам себя.

Мы выглянули из своего укрытия — прошли, не прошли. Я висел на Вире, Вир висел на когтях, когти прочно вошли в стену Башни. Как только началось это светопреставление мы сразу бросились вниз, как хорошо, что у оборотней такие крепкие когти.

Отдышавшись на крыше Вир рассказал мне, что знает про неё:

— Говорят их нашли вместе. Ванька и её. Это был одинокий остров в междумирье. Не один из них ни чего не помнил, только здесь они очнулись. Ванька, как ты видел нормальный пацан, с нормальной силой, а она вот такая. Хотели убить от греха подальше, но Волк воспротивился, задобрил кого надо и её пощадили. С тех пор они вместе.

— А как её имя?

— Точно никто не знает. Но она повторяла Алолиен. Так и назвали её.

— Знаешь, а этот всплеск. Я уже подобное видел, у меня сосед был, в том мире. Ветеран войны, так вот он тоже иногда начинал драться с воздухом, проклинал, ругал кого-то. Говорят это у него в мозгу замыкает и он вспоминает войну дерётся со своими старыми врагами.

— Интересно, а с какими демонами дерётся она?

— И с какой войны?

Мы помолчали, ясно лишь одно, с такими врагами лучше в тёмном переулке не встречаться.

— Ты хоть одеяла прихватил? — спросил я у Вира.

— Даже циновки под зад.

— Давай спать, завтра у нас будет насыщенный день.

Мои глаза сами слипались под тяжестью дневных приключений. Как только до ночи не свалился. А ведь я ещё и не ел ничего. Вроде не особо верующий, никогда пост не соблюдал, а вот тут уже к голодной жизни приучаться начал. Вчера только так, перекусил малость, больше не влезло. А жаль. Вот бы научиться есть про запас.

Мой язык самопроизвольно кого-то слизнул с губ. Голодный рот быстро это что-то разжевал и послал по эстафете дальше. Сразу же почувствовал сладко — приторный вкус. Чёрт, это же тот таракан из ресторана, а я и забыл про него. Проснулся скотина и вылез из кармана, убежать хотел, спрятаться в тёплой влажной пещере. Одно радует, желудок получил своё.

Разбудил меня собачий холод, к утру, как это водиться, похолодало. Встал, осмотрел сонным взглядом, где я. Не сразу вспомнил события вчерашнего дня. Как же я хочу есть. А Вир спит себе, как убитый даже не шевелится. Может он уже и того... дуба дал?

— Вир, Вир, очнись! — кричал я ему и тряс, как грушу.

Ноль внимания. Я послушал сердце, не бьётся.

— Чего тебе? — спросил он продирая глаза.

— Ты чего, я думал ты уже умер. Даже сердце послушал...

— Ты б ещё пульс прощупал, — усмехнулся он. — Я же нечисть, у меня совсем иное физиологическое строение.

— Ладно, давай вставай. Пошли жрать.

— Стой ты куда?

Я уже встал и пошёл к выходу.

— В столовую. А что?

— Нам туда нельзя, — сказал он собирая вещи. — Там обязательно будет крутиться Бешенная, а нам с ней встречаться не надо.

— Забыл... И что же теперь делать, я жрать хочу!

— Я тоже! В Городе купим чего — нибудь. Ты лучше узнай насчет пропуска.

С пропусками оказалось всё в порядке. Только надо было подождать с часок, пока они начнут действовать. А пока делать нечего я взялся за книгу. Случайно завалялась.

Во время правления Президента были сделаны новые открытия, которые намного опередили своё время. Люди научились передавать энергию по радиоволнам. Сразу в прошлое отошли провода и двигатели внутреннего сгорания, а также весь летающий транспорт и высоко залетающие птицы. Принцип, я так понял, заключался в следующем: основная проблема была в том, что вся энергия рассеивалась прежде, чем пройдёт хотя бы метр. Что сделали учёные. Они стали передавать его на высоких волнах, как раньше делали с радиоволной. Луч не распылялся, вся энергия доходила до адресата в целости и сохранности, не считая незначительных помех. Только была маленькая проблема, такой луч неся в себе высокую часть энергии сжигал всё на своём пути. Так как такой луч запускать низко над землёй не возможно, порубает всех на хрен, то такие лучи стали летать близко к стратосфере.

После такого выверта науки природа резко сдала свои позиции. Тогда уже новое поколение учёных начали постепенно делать новую экосистему. Это были первые демиурги, они шаг за шагом создавали с помощью первобытной нанотехнологии, новые ресурсы, животных способных выжить в новом мире. Ещё одни умники придумали сделать не двоичный код с тремя основными логическими операциями. Логическое сложение, умножение, отрицание, заменить на новую систему команд. Это открыло ещё большие горизонты в технике, усложнив структуру. Они сами произвели эволюцию в своём новом техномире. Но самое главное открытие разумеется, была магия.

Первобытная, необузданная, она давалась не каждому. Только тот, кто не жалел себя производил на себе кучу операций по изменению своих генов, мог овладеть ей. Как открыли учёные магия повсюду, только мы не можем ей воспользоваться, у нас нет точек соприкосновений. Мы живём, как бы параллельно друг другу, но если изменить пару генов, чуть-чуть повернуть их, то они начнут соприкасаться. Так вода не может смыть жир без мыла. Это вводило первых магов в новый девственный мир. А как они там ориентировались и создавали первые заклятья отдельная история.

А жизнь тем временем продолжалась. Подрастало поколение подросшее уже в новой России. Выращенное по новым учебникам, по новым телевизионным программам. С другими ценностями. Как говорилось выше, их родители натравливали своих чад на правительство. Привыкшие с рождения работать, как волы он находили время и для личной жизни. А также время, чтобы думать. Произошёл раскол среди новой молодёжи. Кому-то с рождения внушали через пропаганду телевизора и прочего, что новая власть это хорошо, у других влияние родителей оказалось сильнее и они рассказывали, как хорошо жили раньше, что раньше было всё и надо установить свою власть, разумеется через революцию.

Ночные разборки между этими двумя группировками стали обычным делом. Да и никто внимания почти не обращал, менты гонялись за новыми преступниками, которыми становились те, кто всегда шёл против течения, большая часть из них была бесшабашными рокерами и дикими панками. Всех прочих: нуворишей и просто воров уже переловили. "Правая" интеллигенция пыталась воспитывать молодёжь, подпольная забодала Президента своими покушениями и терактами. Прочих террористов не осталось, терроризм это болезнь демократии, а у диктаторов с этой братией разговор короткий. Вот только в России все вечно через одно место. Вот подпольная интеллигенция и крутилась, подкидывая одну за другой бомбочку в окна высших чинов.

А будущие России уже набивало себе кулаки в ночных драках, выясняя какому ему быть. Армия жизни, солдаты дна уже поднимались на свою тропу, желая жить по своим законам и подчиняться только себе. Как в последствие выяснилось стойкость и гордость победило численность и слепое подчинение. Значит музыкантам пора было подбирать песню для восстания.

К тому времени Россия оказалась полностью изолированной от остальных. Глушить радио научились уже давно, про телесигналы та же история, сложнее было с Интернетом, пришлось придумывать, нечто лучше и действующие только в пределах России. Тогда и придумали информационные кристаллы способные обмениваться информацией на расстояние в реальном времени и без платы неведомым людям за связь. Для геймеров тоже придумали, какую-то фигню наподобие. Через месяц про Интернет вспоминали только в учебниках истории.

И тут случилось, то что должно было случиться, но чего никто не ожидал. Поднялось восстание, короткое, но жёсткое, окончательно определив будущие этой страны. Молодое поколение взяло вверх над прогнившими к тому времени войсками, где все генералы уже давно были назначенными на блатные места. А сами солдатики, тоже являясь представителями молодого поколения с радостью развернули дула автоматов за революцию. А ментам было пофигу, они как гоняли хитромордых чудиков, так и гоняли. Азарт, или ещё что им в голову ударило, но оторвать от такого захватывающего мероприятия не смогла даже смена власти. Да и новое правительство посмотрело на их кошки-мышки и оставила блаженных в покое, чем бы дитя не тешилось...

Все остальные государства, ждавшие этого момента и копившие силы ударили со всей дури, наверное по дури. Они не послали войска, нет они послали миссионеров старой веры. Они кричали во всё горло про блага демократии и свободы от всего от всех комплексов и моральных устоев. Россияне просили их заткнуться и куда — то пойти, они пытаются новое правительство и новый строй назначить, а им чушь в глаза кричат.

Сначала не выдержал один, ударил, а за ним потянулась вся страна. Закаленные в ночных битвах, сильные по крови люди вышли снова на войну. К тому же на много опередившие своих врагов во всём. Они только вздохнули полной грудью и сдули всю Европу к союзникам за океан. Расположившись на новых землях, только без вождя, Россия провозгласила новый политический строй — Конституционная анархия. Во главе никого, только во время войн избирается главнокомандующий и Совет. Законы простые, не убий, не укради и неписаные законы чести и слова. Но всё это шло, как дополнение к главному закону — свобода одного ограничивается свободой другого. Закон не новый, но без лишний мишуры, за которой он как правило забывался.

Когда каждый знает своё место, то управляющий не очень нужен. Так думало большинство, но находились люди которые понимали, без управления далеко не уедешь. Пришлось таким людям скрипя зубами браться за эту неблагодарную работу. Ведь приходилось с пеной у рта доказывать свободолюбивым, горячим работягам, что делать надо так, а не иначе. И доказать это мог только тот, кто пользуется всеобщим уважением, а его так просто не заполучить, и очень легко потерять. Навара с такой работы разумеется никакого, вот начальниками и становились только достойные этой работы, всех остальных подчиненные просто выкидывали в окно.

Но честно говоря, не для моих это мозгов, слишком много возникает вопросов. С отдельной компанией, даже заводом более менее понятно, а как такое в масштабах страны всё это проделать? Ведь всем не угодишь. А они, просто жили, как привыкли. Чисто русский пофигизм.

— Вир, а почему Президент сразу не предотвратил революцию?

— Кого, это ты где сейчас?

— О-о-о, тяжёлый случай. Ты сам где?

— На Второй Мировой, когда ещё на танках воевали.

— И ты понял, что это такое?

— А чего не понять. У нас тоже они есть.

У меня отвисла челюсть. Оборотни на танках, а эльфов они в крейсер не запихали?

— Обычно как бывает. Едет боевой расчёт оборотней в танке, а сверху вампир на истребители. Как кинет в них какую-нибудь взрывчатую гадость с серебром. Снизу визг, ругань, шерсть паленая, кожа вся в ожогах, весь расчёт быстрее смывать с себя серебрянку. Ну вампиру радость, летит их добивать. Тут из-за леса зенитчики вылетают, и давай из рогаток по крылам настреливать. А крылья кожаные, больно. Ну истребитель вниз штопором, мордой об землю. Поднимается, нос всмятку, глаза на выкате.

Я честно пытался, но так и не смог представить себе вампирский истребитель с выпученными глазами и разбитой мордой. Может я чего не так понял, или Вир историю другого мира прочитал по ошибке.

— Пошли уже, — сказал я Виру. — Время подошло.

Спускались мы такими потаёнными ходами, так что ещё полчаса блуждали пытаясь оттуда выбраться. Завел, и вывел нас оттуда нос оборотня — вампира. В холл мы вышли уже все в паутине, грязные. Бочком тихо по стенкам прошлись к выходной стене. Лишь бы пронесло и Инквизиторше не пришла в голову мысль выйти свежим воздухом подышать. Народ привычный в этих стенах ко всему не обращал на нас внимания. Поэтому мы беспрепятственно вышли в Город.

Какой же всё-таки в Башне затхлый и не свободный воздух. Вир вытянул крылья носа и втянул в себя запахи улицы. Ещё раз.

— Там за углом жрачку продают, — сказал он.

— А Арвель?

— Нет, Арвеля там не продают. Слишком много прошло времени, слишком много людей здесь прошло, все запахи того дня стёрлись. Походим по Городу, может, что и унюхаю. Хотя, — он задвигал крыльями носа.

— Чё там?

— Чую Арвеля. Он определённо здесь был, причем судя по запаху, он очень волновался, практически боялся.

— Ха, это уже зацепка, удачное начало...

— Угу, — буркнул Вир.

— А пока пошли есть. Кстати о баранах у меня нет денег, — сказал я.

— У меня тоже, но разве это когда — нибудь меня волновало?

Вздохнув я пошёл вслед за этим нюхачём. Ведь раньше же не подумал спросить насчёт денег. Кстати, раз я студент, то мне должны платить стипендию. Учусь я хорошо, пока жив. Надо спросить об этом у Наташки.

А мы тем временем дошли. Желудок свело голодной судорогой. Обычная кофетешка, столики и стулья под открытым небом, внутри под тентом бар. За столами сидит разночинный народ. Расположение удобное. Рядом Башня, а это постоянный приток посетителей: служащих на обеде, магов решивших поесть на воздухе, студентов тоже было не мало. И из-за последних, особенно из-за боевых, там постоянно дежурили двое вышибал. Морды квадратные, мышцы через уши лезут, в руках боевые магические жезлы. И как не странно, и что ещё опасней, глаза вполне осмысленные.

Я взглядом показал на этих двух Виру.

— Знаешь, по-моему, они не согласны чтобы мы ели сегодня на халяву.

— Посмотрим.

Вир обнажил в нехорошей усмешке клыки. Надулся и стал ещё выше и массивнее. На теле наросли дополнительное сухое мясо и мышцы. Про такую мелочь, как клыки с кинжалы и когти, как сабли я уж молчу.

Понимая, что драки не избежать я принялся стягивать ветер. Здесь он свободный, не привык, когда им командуют. Сильный, злой он казалось сам меня мял как игрушку. Но всё-таки я удерживал эту буйную стихию.

— Ребятки, — начал Вир обращаясь к амбалам, — Не дадите нам сегодня поесть в долг, с первой через вторую стипендию отдадим.

— Дадим, — ответили они переглянувшись. — Догоним и ещё дадим.

— Гр-р-р, — рыкнул Вир бросаясь на них.

— Хой!

Изрядно потрепанные, голодные, как ангелы в аду мы с Виром шли по Городу. Искали уже не столько этого проклятого Арвеля, сколько места, где можно поесть на халяву. Этих амбалов не зря там держали. Спаянно, как и сотни раз до нас они ударили первыми. Как не был быстр и стремителен Вир, как не была быстра моя магия, они успели поставить щит. В отличие от моего, этот щит отражает удар в нападающего. Мой аэрбол угадил в Вира, а Вир угадил в меня. Оборотень — вампир тут же вскочил мимолётно полоснув меня когтями, и бросился снова уже сам применяя свою магию нежити. Я из последних сил сплёл воздушное копьё и ждал когда Вир сломает их щит. Амбалы сами перешли в наступление. Умело прикрывая друг друга они взгрели Вира, как щенка. Со мной тоже не церемонились, выбили кулаком воздух из лёгких, я потерял нить заклятья и копьё пропало из моих рук. Дальше нас просто побили и выкинули магией в центр Города.

Мы пошли дальше. Держали курс на высокий шпиль Башни. Вокруг всё также суетился народ. Теперь я не удивлялся кинжалам на поясе. Просто здесь никто не боялся оружия. А с ним и взгляд прямее и увереннее себя чувствуешь. Особенно это полезно, при переходе дорог.

Мимо покачивая своим мясокомбинатом прошла женщина. Толстая, до такой степени, что из её платья можно было сшить чехол для машины. Ничего не скажешь, без комплексов. В моём мире женщины, на какие только ухищрения не шли лишь бы похудеть. А здесь, где магией можно достичь всего, ходит такая баржа. Правда, значит есть те кому нравятся попышнее.

— Сочная. — Сказал Вир провожая её взглядом.

У меня челюсть упала на мостовую.

— Да я гастрономическом плане, а не эстетичном, — начал оправдываться он.

— Спасибо успокоил.

— Постой, — остановил меня Вир нюхая воздух. — Кажется, нашёл.

— Еду?

— Нет. Арвеля, он там.

Вир указал пальцем в то направления куда мы шли.

— Это в Башне, что ль?

— Не знаю. Чую только, что нам туда.

Наступала ночь. До окончания действия пропуска оставалось полчаса. Ну все, прощай моя карьера боевого мага, нам в жизни не успеть, а если опоздаем, то нас выгонят. На Город тем временем плавно опустилась ночная тьма. Мягкая, убаюкивающая она взяла нас в свои объятья укутала безмятежностью. Показала, что может быть не только страшной разрушающей силой зла, но и такой, почти домашней кошкой. Сразу стало легче жить и предстоящее отчисление уже не стало таким тягостным, найду ещё своё место в жизни.

Ночные улицы заполнились прохладой летнего вечера. Два фонаря с двух сторон дороги казались древними стражниками на своём посту. " Гуляйте спокойно жители Города, всё спокойно" — казалось, говорили они. Мы с Виром пошли уже неспешным прогулочным шагом, куда надо, туда мы уже опоздали. Последний лучик солнца скользнул по тучкам и на небе воцарилась красавица луна. Сияя отмытым новым личиком она освещала нам путь. Учитывая, что зашли мы куда — то не туда и здесь фонарей уже не было. Зато были наглые рожи в большом количестве. Радовались дураки, что к ним на растерзание попались два олуха.

— Ну, что? Вы видать новички, где ходить ещё не знаете? — спросили они.

На беглый взгляд их человек пятнадцать — двадцать. Половина цыгане, вроде даже с парочкой я уже встречался.

— Прекрасная пора, ножей очарованье, — процитировал Вир кого-то из здешних классиков.

— Ей, а я этого знаю, — сказал один из них. Ну точно старшой, встречался тогда с его семейкой цыган. Только что же я не рад его видеть.

— Понятно. Скидывай одёжу, и всё остальное.

— Прогрессивные ребята, у нас сначала закурить спрашивают, — сказал я на ухо Виру.

— А у нас сразу из-за угла арбалетным болтом угощают, — ответил мне он. — Давай ты половину левых, а я остальных.

— Почему, мы же стоим наоборот. Давай лучше ты левых, а я остальных.

— Они не ожидают, что мы нападём именно так.

— Да ладно тебе, всё равно кирдык. Их слишком много.

Пока мы тихими голосами переговаривались, нас технично взяли в кольцо.

— Ну, последний бой? — спросил я у Вира.

— Ага, для них.

Быть бы хорошей драке, среди них тоже нашлось пара магов. Но тут в эту подворотню влетела Инквизиторша. От её длинной гривы пышных волос летели искры, в руках пара энергошаров, за спиной целый магический ураган. Отвисшие челюсти были у всех. Вир первый догадался захлопнуть челюсть мне.

— Попались, — сказал он мне на ухо.

— Мальчики, это моя добыча и кто только посмеет взять её тот будет иметь дело со мной, — обратилась она к ним.

Те согласно закивали и поспешили скорее удрать отсюда. Инквизиторша сдула со лба чёлку и успокоила бурю, которую принесла с собой. Мы стояли столбами и не знали, что ей сказать.

— Здравствуй, — неуверенно сказал я.

— Опять я тебе спасаю, мне это уже надоедает, — вместо приветствия прокричала она на меня.

— Спасибо не надо, тебя никто не просил, сами бы управились, — я тоже начал заводиться.

— Ей — ей, хватит собачиться голубки. Может всё-таки домчишь нас до Башни, а там ссорьтесь сколько хотите, — прервал нас Вир.

— Мы не голубки, — закричал я и Инквизиторша на него.

Тот понюхал воздух и многозначительно промолчал. За это мы вдвоём его чуть на месте не закопали.

— Вообще то я за тем и приехала. До истечения срока пропуска осталась минута. Вагон времени, — сказала она успокаиваясь.

— Но может всё-таки поторопимся.

— Ладно.

Она обвила нас в кокон прямо здесь и мы вышли на автостраду. Точнее вылетели.

— А как ты нас нашла, — спросил я перекрикивая ветер.

— Ну я сначала искала вас в Башне, но вы где-то шлялись я не нашла. Потом я по своим каналам узнала, что вы вне Башни. Узнала вот только пять минут назад, иначе нашла бы вас раньше.

— А как ты нас разыскала за пять минут.

— А. Я в прошлый раз на этом остолопе маяк поставила. Так на всякий случай. Только он, гад, в стенах Башни не работает, слишком много помех.

— Что — вскипятился я, но Вир замял меня. Я не успел и слова пикнуть.

— Одно я не пойму, зачем вы вышли за стены? — продолжала она. — Что захотелось попользоваться привилегиями от знакомства с секретаршей? Так ей можно и воспользоваться и по-другому, благо у неё есть чем.

Чуть на месте не задушил гадину, но Вир крепко держал меня. Дальше я её слова не слышал, но судя по ехидной интонации она продолжала обливать грязью меня и Наташку. Я не слышал, пыхтя и ворча пытался выбраться из-под Вира. Он подмял меня так, чтобы я не смог ничего ответить ей.

Кокон распался и мы вышли к стенам Башни. Огромноё здание было таким же, как и прежде. Ничего не изменилось, только я спешил туда уже, как его частичка.

— И всё-таки, зачем вам было надо выходить из Башни?

— Мент на входе сказал, что Арвеля вывела на улицу его сестра, — пробурчал я.

— Ты, что? Это не я. Арвель вообще Башню не покидал. Я на своих братьев поставила маяки, как и на тебя. На этой неделе никто из них на улицу не выходил. Я бы знала. Вы что, меня подозреваете?

Заканчивала она уже в стенах Башни. Мы зашли прямо впритык времени. Еле успели, за что отдельное спасибо Инквизиторше, но я его ей не скажу.

— Ладно, завтра разберёмся. А пока мы пойдем, поедим, сегодня целый день голодные, — сменил тему Вир.

— А вы почаще лезьте в охраняемые кафе с вашей недоразвитой магией. Вообще голодными ходить будите всю жизнь, — снова съехидничала она.

— Откуда она всё знает? — спросил я у Вира.

Он пожал плечами. Хорошо хоть она отвлеклась от опасной темы, ведь в самом деле она у нас главная подозреваемая.

Мы пошли в столовую, а Инквизиторша в женскую общагу. Странно, до сих пор не знаю весь тамошний контингент, не порядок. Но когда этим заняться не представляю, и так забот хватает.

По дороге меня перехватила Наташка. Она встретила нас у столовой. У Вира поднялась шерсть на загривке, но он промолчал. Лишь ухмыльнулся мне и пошёл обедать один. Меня же она повела в ресторан. Опять казённые коридоры с вазочками и светильниками, всё в рюшечках и розовых цветочках. Чем больше я здесь прохожу, тем больше мне нравятся наши кротовые норы. Всё просто и понятно, а здесь в царстве гламура меня всего передёргивает. По пути мы чесали языками о всякой ерунде, лишь за столом пошёл серьёзный разговор.

— Ну как сегодня прошёл день? Как расследование? — спросила она меня разламывая панцирь омара.

— Да так. Весь день промотались по Городу...

Я не спешно рассказал все события сегодняшнего дня. Делая перерывы только, чтобы прожевать кусок. Про многое я разумеется, промолчал, не следует ей знать про все наши похождения. Но самое главное, я ей поведал про разговор с Инквизиторшей.

— Врёт она. Не забывай, она главная подозреваемая. Разумеется она будет говорить, что не видела его в тот день. Вспомни, ведь Вир нашёл тогда запах Арвеля, а она говорит её братец не вылезал отсюда. Кто-то врёт. Кому ты больше веришь? Ей или ему?

Я поперхнулся куриной ножкой.

— Тупой вопрос. Разумеется Виру!

— Вот видишь. Всё указывает на неё, мотив есть, возможность совершения преступления и оружие. Ведь сам чёрт не знает какой магией она владеет. Спроси насчёт алиби, но думаю это зря. Опять наврёт, а ты поверишь дурачок.

Насчёт дурачка я промолчал. Упрямо грыз куриную ногу. Как не думалось, что я голоден, но съел только половину курицы и так, по мелочи. Остальное не осилил. Сегодня обошлись без иномировых деликатесов обошлись простыми земными кулинарными изысками. Повара здесь готовили на несколько порядков лучше чем в студенческой столовой, впрочем это и так понятно, здесь обедают далеко не желторотые ученики, радующиеся своему первому фаерболу.

Я принялся старательно уничтожать содержимое тарелки. Ещё и эта подковыривает. Да сговорились они что ли? Ведь сама нам пропуск выписывала.

— У меня есть идея, — сказала она наклонившись ко мне. Я вгрызся в мясо слушая её. — Помнишь я давала халявку Зелени? Я посмотрела мельком что это. Так вот, с помощью этой фигни можно открывать пространства. Обычно это громадные машины, а это портативное устройство.

Я наклонил голову показывая, что внимательно слушаю.

— С помощью этого устройства можно также делать пространственные карманы. При желании в такой карман можно поймать и человека.

— Ну и что, ты хочешь сказать, что Арвель в таком кармане?

— Нет, где Арвель это вообще другая головная боль.

Я сидел в непонятках. Заговаривается она.

— Я про то, что туда можно поймать Бешенную, — продолжала она.

— Зачем?

— При определённых обстоятельствах у человека можно будет просмотреть память, а он ничего и не вспомнит. Идеальный вариант.

— А по-моему это ересь. При чём тут пространственные дыры и зондирование мозга, где тут связь?

— Связь есть, просто ты новичок в магии и не поймешь. Решайся это единственный способ.

— А решаться на что? Ты думаешь я туда силой её загоню что ли?

— Нет. И в мыслях не было. Через три дня ты вызываешь её к себе, мы кладём машинку на порог, как ловушку. Её можно запрограммировать так, чтобы она срабатывала наподобие мины. Это в её устройстве. То есть шёл человечек, раз наступил и нет человечка, он уже в другом мире. Вот так мы её и поймаем. А дальше до конца уверимся, что виновата она и предоставим неопровержимые улики.

— А если это не она?

— Ну если вдруг получиться, что это действительно не она, то мы выпускаем её, а она ничего не вспомнит. Давай, это твой единственный шанс.

Темнит Наташка, свою игру ведёт. Зачем ей это надо, причем так сильно. Есть только один способ проверить.

— А почему через три дня?

— Есть причины. Там что — то насчёт фаз луны и положения звёзд, но я точно не помню. Главное запомни, через три дня, ты закладываешь пространственную мину и ровно в девять зовёшь к себе. Всё остальное тебя не должно заботить, — завершила она мягким поцелуем. — Это уже будет моя забота, договорились?

— Ладно согласен. Только ты присутствуешь тоже. Я не знаю как она работает. Эта твоя машинка.

— Хорошо, отпрошусь, — просто ответил она. — Давай в полвосьмого встречаемся, уточняем детали. А в девять ты зовёшь её и дальше по плану.

— Только у меня же занятия, я и так сегодня пропустил. А у нас не тот предмет, где можно потом взять конспект.

— Да, но можно учиться самому. У меня есть один знакомый старшекурсник, он потом тебя понатаскает. Я договорюсь.

— Хорошо, — если меня в самом деле понатаскает ее "знакомый старшекурсник", меня потом с пола соскребать замучаются.

— Ты сейчас к себе? Или может, поднимемся ко мне? — предложила она соблазнительно улыбаясь.

Вместо ответа я поцеловал этот симпатичный ротик. Эх, до чего глупо я сейчас поступаю, ведь винить себя буду потом, но...

— Извини, но сегодня на меня выпало слишком много приключений, и я зверски устал. Давай потом?

Она облизнула губки кончиком языка.

— Ну что ж, как хочешь. Но потом обязательно, я покажу тебе то, чего ты никогда не видел в своем захолустье.

— Охотно верю, — согласился я. — Может как-нибудь в эти три дня мы пересечёмся и ты выполнишь свою угрозу? — Шутливо предложил я.

— Вряд ли, — сожалеющее ответила она. — У тебя занятия, а у меня работа. Да и у вас скоро начнутся занятия в поле с ночёвкой. Вряд ли тебя отпустят в ночь ко мне туситься, но мы с тобой это потом наверстаем.

На этой оптимистичной ноте мы расстались. Да, радужные перспективы. Но вернёмся к нашему разговору с Наташкой. Нет, всё же, что она задумала? Зачем она меня так упорно настраивала на поимку Инквизиторши. Подсидеть её? Бред, их сферы действия никак не пересекаются. И ещё она так хорошо знает работу этой машинки. И вообще машинка как — будто для этой ситуации и создана. И эти три дня, какая нахрен фаза, какие к чёрту звёзды? Слишком много вопросов, голова раскалывается, через три дня всё узнаем. Однако надо спутать ей карты.

Вернулся в общагу уже к одиннадцати. Большинство спали, банды и Волка не было, жаль.

— Рота подъём! — закричал я.

Все слетели со своих мест на пол. Глаза ошалевшие ничего не понимающие. Это что, нападение Хаоса? Тогда почему их будят не главный по этажу, а я? Да и не пускают на войну учащихся Академии, мы будущие воины, а сейчас только под ногами будем путаться. Только Вир не поднимая головы и не открывая глаз запустил в меня подушкой:

— Заткнись. Не мешай нелюдям спать.

— Вставай, Вир, — слова я добавил легким пинком под ребра, — тебя это тоже касается.

Все встали недовольные, злые, но уже осознавшие, поспать им сегодня не удастся. Я не дам. Лишь Ванёк спал как и прежде, ну и чёрт и ним, в принципе он мне и не нужен.

— Парни, нужна ваша помощь. Через три дня мы все вместе прогуливаем занятия и устраиваем ловушку на Ольгу. Если кто не понял, то на Бешенную.

Немая сцена. Каждый переваривал, что я сказал. Переварили и начали галдеть, один другого громче. И во всём этом гвалте отчетливо прозвучали слова Вира:

— Он сбрендил.

Это про меня. Спасибо, Вир никогда не забуду.

— Нет, есть план.

Я вкратце рассказал им идею Наташки. После моих слов все уставились на Зелень.

— Вообще-то можно поймать человека, но чтобы прочитать память? Такого не знаю. Хотя и не отрицаю, в этих магических прибамбасах всё что угодно может быть. Материал то она дала свой, я только собрал. Да и про фазы луны и положение звезд вроде в настройках не стояло...

— А мы зачем? Насколько мы поняли, то хватит и двух.

— Наташка ведёт свою игру и я хочу ввести туда новые переменные. Если, что пойдёт не так, то вы поможете мне.

— Это с какого?

— Всё сделаем, как ты сказал, ты ведь у нас вроде как сыщик, — сказал мне Шмарь и положил руку на плечо. — Все слышали? Через три дня прогуливаем уроки все. Мы сами дали ему это право нам приказывать, никто не забыл? Но и ты не забывай, ты в ответе за всё что мы делаем под твоим командованием. И объяснительные писать тоже тебе, отмазки придумаешь сам, всё понял?.. Молодец, а теперь давайте спать.

— Да, завтра тяжёлый день.

Все обратно улеглись спать, досматривать прерванный сон. Как свалился я сам, уже не помню. Только снилось мне всю ночь, что я куда-то бежал, потом сам за кого-то догонял, выдирал у инквизиторшы сосиску и ел её смакуя у неё на глазах. Проснулся я сам, где-то в полшестого. Всё тело болело и ныло, протестуя против таких резких физических нагрузок. Да, здорово мы вчера оттянулись. Хотя сегодня мышцы ещё не болят, а вот завтра они устроят настоящий концерт по заявкам. Каждое движение будет чувствоваться напряжением связок и сладкой болью.

Полежал где-то с десяток минут в блаженном состоянии между сном я бодрствованием и принялся подниматься. Есть единственный метод успокоить нытье и зуд в теле, сделать зарядку! Чем я и занялся, сначала разогрел мышцы разминкой, после чего принялся отжиматься. Закончил я её уже ставшим привычным упражнением на "вдох — выдох", для увеличения внутреннего резерва силы. Смачно позёвывая они не стройной шеренгой выстроились в туалет. Знах со своей компанией так за ночь и не объявились, Волк тоже. Ванька с Зеленью продолжали спать, счастливчики. Как-то между делом я оказался рядом со Шмарью.

— Слушай, где ты был в момент преступления? — спокойно я его спросил.

— Я же тебе писал...

— То что ты писал можно использовать когда бумага в туалете закончится, — продолжал я таким же спокойным голосом. — Я про тех обезьянок на нижних уровнях.

— Откуда узнал? — с ноткой угрозы спросил он. — Если кому расскажешь, то я...

— Успокойся. Никому сдавать я тебя не собираюсь. А спрашиваю тебя, по праву следователя, сам же вчера про это говорил. Так что, будь любезен отвечай.

— Понимаешь... — начал он виновато. — Я люблю разных зверушек, есть у меня такая слабость, а у нас это не поощряется. Темные науки, особенно боевая некромантия к этому не располагает. Да и по правилам Академии запрещается заниматься Призыванием вне стен аудитории и не соответствующим факультетам. А это в некотором роде негласный спорт, студенты соревнуются между собой, кто круче тварь призовёт. Есть даже негласный список лучших Призывающих, разумеется там не настоящие имена, а придуманные клички. Но тем не менее быть в десятке лучших очень почётно в среде Призывающих и занять место в топе стремиться каждый, кто призывает существ. Это наука, расчёт, адреналин, когда видишь, как раскрываются грани между мирами и оттуда выходит исполинская тварь, это не забываемое чувство победителя, когда ты заставляешь её склониться перед тобою. В общем это кайф, и кто его на себе не испробовал, тот не поймёт о чём я говорю.

— Думаю, учителя от этого не в восторге, — мне сразу вспомнились слова Волка, о демонах, которых не всегда могут засунуть обратно и Совет Магистров.

— Разумеется. Всё это строго запрещено и пойманного на месте студента могут даже отчислить, но запретный плод сладок и соревнования Призывающих продолжаются. А те мартышки... Я их вызвал, но честно говоря не смог засунуть обратно, пока ищу способ их вернуть и кормлю потихоньку, ухаживаю.

— А попросить о помощи?

— Сам понял, чего сказал? Это же потеря авторитета, я между прочим в твёрдой серёдке держусь. А если кто мне поможет с никчёмными мартышками, то я сразу вылечу в низшую группу. Сам справлюсь. Если ты намекаешь, на Арвеля, то я здесь ни причём. Я со своей девчонкой потом переговорил, она объяснила, в чём дело было я и успокоился. В общем не встречался он с нею, просто кто-то их увидел вместе и пустил слух.

— Понятно, мне нужно будет с нею потом переговорить.

Шмарь замялся, было видно, как ему не хочется нашей встречи. Интересно почему, что ещё он скрывает? Наконец он себе пересилил:

— Ладно, только она не всегда в Башне появляется. Только по определённым числам, но я постараюсь устроить встречу. Если ещё она сама согласиться.

— Постарайся, чтобы согласилась, — надавил я на него.

Интересно, она не всегда появляется в Башне. Значит не студентка, тогда кто? Из обслуги? Или может из учителей? И почему только по определённым дням? Как же всё запутано. Скорее из обслуги, раз по дням приходит. Выходит только в свою смену, а что сюда просто так не пускают? Мало ли что, вдруг чего забыла и срочно понадобилось? Ладно чего гадать, покажет её, всё сам и узнаю.

— Ещё раз повтори, кто ты по специальности? — попросил я его.

— Некромант. Курс темной магии. Почему-то решили, что это для меня. Я с удовольствием пошёл бы на заклинателей духов, или демонологов но меня определили туда... Надеюсь ты никому не расскажешь, про мой маленький грешок. Засмеют ведь однокурсники.

— Нет, можешь быть насчёт этого спокоен. Так что же ты делал с полтретьего до четырёх?

— Мартышек этих кормил. Потом готовился к вызову одной очень интересной тварюшки. До половины восьмого где-то, никто подтвердить, как ты понимаешь, не может. Посторонних при этом не было.

Ну что ж, поверим. Подожду разговора с его девушкой, тогда и решу, верить ему или нет.

— Эй, — окликнул нас Вир. — Если вы закончили, то айда завтракать, а то не успеем.

И вправду пора. Мы втроем быстрым шагом рванули в столовую. Через пару поворотов мы втесались в толпу таких же полусонных и голодных студентов спешащих за своей порцией жратвы.

— А чего здесь так много народу в такую рань? — спросил я их.

— Ну, — начал Вир. — Всё-таки Город милитаристский, основной профиль военный, и народ в основном обучается на боевых факультетах. На гражданский завтрак народу куда меньше, у этих и занятия позднее начинаются, и им, соответственно, можно позднее идти на завтрак.

— А чего же нас так рано поднимают? — бурчал я.

— Ха, — ответил Шмарь. — Приучают к жёстким условиям. Боец это не только умение драться, это философия и умение переносить тяжести жизни. У вас ещё не было уроков выживания?

— Нет.

— Я слышал у них на носу выход в поле, — сказал Вир Шмари.

— О, — протянул он. — С техникой или так, погулять?

— Не знаю. Ли ничего не сказала, им ещё не сообщали. Слушай, Кость...

— Да знаю, знаю, позабочусь о ней. А поподробнее про этот полевой выход можно?

Но мы уже вошли в столовую и стало не до этого. Крики, гам, звуки ударов и напряжение готовящихся заклинаний. Да, завтрак боевых факультетов определённо веселее, чем смешанные обеды. Счастливчики уже во всю уплетали свои порции, а остальные с боем пробивались к заветной кормушке. Хотя и встречались индивиды, которых почтительно пропускали.

— Великий, — как правило шептались за его спиной.

Да таких попробуй не пропусти. Но гораздо лучше вообще не встречаться с ним, особенно на экзамене.

— Шмарь, — начал командовать я. — Идёшь тараном, мы с Виром прикрываем тылы, не даём тебя окружить и затоптать. Вперёд!

Без вопросов Шмарь встал в остриё нашего клина. Маленький импровизированный таран двинулся за своей порцией жратвы. Стоило войти в самую толпу, как нас затолкали со всех сторон. Шум и людской ор усилился и стало почти не возможно услышать друг друга. Безжалостно оттаптывая ноги и работая локтями, мы тем не менее продвигались вперёд. Несмотря на дикий гам, Виру всё же удалось до меня докричаться.

— А почему Шмарь впереди? Со мной вышло бы быстрее.

— Во-первых, — перекрикивая окружающий дикий ор начал я. — Нам за тобой не угнаться. Во-вторых пришлось бы потом убирать трупы. А Шмарь давит их своим весом и габаритами, максимум переломы и синяки, ничего серьёзного. А я не той комплекции, чтобы идти впереди.

Чем ближе мы подбирались к кормушке, тем труднее становилось идти вперёд. Сплошная стена из тел, рук и ног. Шмарь уже не пробивался вперёд за счёт пудовых кулаков, а просто выдирал оттуда тела и выкидывал их в конец очереди. Тела вопили и матерились, но с законами физики ничего поделать не могли и благополучно летели в конец толпы. И как только чего не намагичили. Хотя вроде рассказывали про ограничители магии на стенах столовой. Вот почему её ещё не развалили голодные студенты.

Раскидав и растолкав народ, а заодно получив попутно пару синяков и ушибов, Шмарь всё же прорвался к заветному столу раздачи. Не разбирая чего, он стал грести всё, что видел и побольше. Захватив целый мешок жратвы ( и откуда он только мешок достал, ведь не было же), Шмарь двинулся назад. Теперь уже мы с Виром стали тараном, пробивающий путь назад. Обратная дорога далась нам уже легче, оно и понятно. Выбрав свободный столик мы рухнули туда. Шмарь жестом деда Мороза вытащил содержимое мешка на стол и мы принялись с удовольствием поглощать свой законный завтрак. Ужасно болели помятые в толкучке рёбра и болела отдавленная нога, но это ничего, это нормально, главное мы завтракаем.

А у остальных веселье продолжалось. Компашка отчаянных студентов решилась на быстрый штурм. Разбежавшись они всем скопом запрыгнули на головы остальных студентов и покатились по ним в сторону раздачи. Ишь выдумщики, сорвиголовы. Не все, лишь трое из семи, добрались таким макаром до стола раздачи. Но эти трое взяли на всех, даже с запасом. Потирая помятые бока и ушибленные головы из-под ног выбрались те кому не повезло докатиться.

А здесь определённо весело, но только не тем у кого не было таких друзей. До меня уже дошло, каким бы ты крутым не был, но без поддержки сидеть тебе голодным. Злая и голодная безликая толпа задавит массой. Только при помощи друзей можно дойти до конца.

Спешно умяв завтрак мы разбрелись по аудиториям. Да порядком я опоздал, почти уже десять минут прошло с начала занятия. Так по расписанию у меня сейчас первым "боевая стихийная магия". Надеюсь Джафарович не будет ругаться за опоздание и не додумается до очередной проверки на профпригодность. К моему удивлению в зале сидело всего около десятка учащихся. А где все? Джафарович сидел за своим столом и читал книгу. Меня он встретил скучающим взглядом и обратно опустил его в страницы. Ну ладно, подождём начала лекций. Остальные уже благополучно кемарили досматривали прерванный раним подъёмом сон. Хотя парочка студентов повторяли и заучивали пройдённые уроки. По хорошему и мне следовало поступить, как они, но так влом. И я попытался поудобнее устроиться головой на руках, а задницей на лавке. Чё-то, как-то получилось и я поплыл в накатывающий сон. Только я заснул, как раздался громкий хлопок закрытой книги и голос препода.

— Кх-м, — прочистил горло он. — Надеюсь все собрались?

— Нет, — сказал звонкий девичий голосок. — Ещё двое завтракают.

— Ох, уж этот первый курс, — покачал головой Джафарович. — Когда я только учился, нам никто дополнительное время на завтрак не давали. Если пара начинается в полседьмого, то она и начинается в полседьмого, а не почти в семь. Никто не сидел и не ждал нас, пока мы позавтракаем.

— Но там пробка, совершенно невозможно взять завтрак. Почему там нет нормального обслуживания?

О, Боже, опять эта девчонка возбухает. Ей было мало прошлого раза? Опять лезет к преподу со своими жалобами. Она так до выпуска не доживёт, даже до второго курса. Я наконец открыл глаза и осмотрелся, полусонным взглядом.

— А, мистер выбранный Воздухом, — заметил меня Джафарович. — С добрым утром. И, как вам Город, понравилась прогулка?

— Угу, — буркнул я. — Масса впечатлений.

— Рад за вас. А теперь пожалуй начнём занятие, опоздунов ждать не будем. Начнём с опроса.

Джафарович стал по одному поднимать студентов с особой, просто таки нечеловеческой жестокостью пытать ещё дремлющим ученический разум на предмет знаний. Если студенту и повезло ответить, извлечь из недр память правильный ответ, то Джафарович приступал к откровенным издевательствам. Задавал много противоречащих друг другу вопросов с целью сбить с толку отвечающего.

— Металл это отдельная или сопутствующая стихия? — спрашивал он полусонного студента в тщетной надежде достучаться до его спящего сознания.

— Отдельная, — усталым голосом отвечал он.

— Или сопутствующая?

— Сопутствующая, — соглашался он. Бедному студенту уже до фени этот чёртов Металл, дали бы поспать...

— Так отдельная или сопутствующая? Вы ответите или будете продолжать спать? Может совместный спарринг вас разбудит? Мисс, что так не довольна нашей системой образования.

— Да, — со своего места поднялась та самая девчушка. Блин опять лица не вижу. Как впрочем и всех остальных. Единственная кого я различаю, так это Ли мирно сидящую рядом со мной. И когда только успела сесть рядом, когда я зашёл в аудиторию её ведь не было, наверное потом уже подошла и не стала будить.

— Привет, — шепотом поздоровалась она.

— Хай, — ответил я. — Ты когда пришла?

— Не давно, ждала когда очередь рассосётся. Самые дурные вперёд лезут, всё им хочется побольше, да повкуснее. А мы спокойно стоим в сторонке, разговариваем, ждем когда народ разойдётся. А потом берём, что останется и спокойно едим.

— А много остаётся?

— Ну когда как. Зато не потолстеешь.

Понятно всё с ними. Я уж лучше буду дурным, но сытым, чем умным, но голодным. Всё-таки из нас делают бойцов, а не стратегов, наш удел действовать. Соображать, а не думать.

А Джафарович тем временем мучил Выскочку, так её назову, пока её имя не узнаю, на тот же самый вопрос.

— Металл к какой организации структур стихий относится?

— К,.. к,.. — гадала она.

— Ну, мисс, если вы так бесцеремонно осуждаете наше варварство в системе образования, то вы должны знать хотя бы элементарные вещи. А потом уже с высоты своих знаний порочить систему, с обязательным битьём себя копытом в грудь. Мол, я добилась своих высот и без вашего варварства. Знаете, голословность в нашем Городе очень не любят. Нужно всегда быть готовым ответить за свои слова, ведь в любой момент тебя могут призвать к ответу за них. Хватит, мучить свои мозги, всё равно их у вас нет, спускайтесь оба.

На арену спустились парень и девчонка, лиц не видно не у того, не у другой. Очертания тела тоже размыты. Владислав Джафарович подошёл к обоим.

— Хоть для боевых магов, особенно для стихийных, важны в первую очередь реакция и выносливость с силой, но и про теорию нельзя забывать. Допустим вы попали в ситуацию, когда вокруг вас много железа, допустим на каком-нибудь корабле, а вашей стихии нет.

После его слов, парень с Выскочкой оказались замурованы в железном кубе. Несмотря на то, что куб был целиком из железа, мы видели всё, что происходит внутри.

— Внутри этого макета нет ни воды, ни земли. Вы бессильны оба, для получения преимущества вам необходимо взять под контроль Металл, что вас окружает. Кстати, воздуха там ограниченное объемом помещения количество, так, что ваше время пребывания там тоже ограниченно. Выбраться оттуда сможет только победитель, или вы задохнётесь оба. Бой!

Сначала из них никто не понял с кем драться, привычных уже мишеней нет. Но всё же дошло. Подразумевался бой друг с другом. Бой на выживание. Тут уже все окончательно проснулись и заворожено смотрели на происходившее перед ними зрелище.

Я и сам уставился на куб. Ради интереса представил себя на месте одного из них. Хм, мне проще, Воздух всё-таки там наличествовал. Не было бы его, не было бы и меня, я ж задохнусь. А вот интересно, как же в самом деле драться другой стихией и причем здесь различие, отдельная и сопутствующая стихия?

— Господин избранный, — о, кажись ко мне обращаются. — Так к какой группе организации относится Металл?

Я смотрел на отчаянно барахтающихся в кубе парня и девчонку. Они старательно пыжились, но у них ничего не получалось. В отчаянии парень с кулаками бросился на Выскочку. Она дико заорала, даже сквозь железную стенку услышали.

— Не знаю, — просто ответил я. — Меня на этой паре ещё не было.

— Я знаю, что вас не было, поэтому и спрашиваю. Стихия просто так не выбирает у вас должны быть зачатки разума, так подумайте логически.

— Ну если подумать, — начал я рассуждать вслух. — Если принять Металл за сопутствующую стихию, значит, судя по названию, она должна идти вместе с какой-то другой. Логично было бы предположить с Землёй...

Джафарович молча меня слушал, давая мне шанс высказать полностью свои мысли.

— Но... у этого парня Земля? — уточнил я.

— Да, — подтвердил он.

— Но если этот парень не может воспользоваться окружающим его металлом, значит либо он вообще не умеет его использовать, либо Металл является самостоятельной стихией и воспользоваться им может только маг специализирующийся на нём. Но вы говорили, что всего стихий четыре: Огонь, Вода, Воздух и Земля.

— Да правильно, основных стихий четыре, но есть круг младших стихий. В них и входит Металл. И есть маги специализирующиеся на них, но это как правило гражданские, ремесленники. Мало кто из владеющих Стихией младшего круга уходит в боевые маги, слишком мало возможностей, по сравнению с магами Стихий старшего круга. К числу сопутствующих Стихий можно отнести допустим Молнию, или Растения.

— Дерево? — уточнил голос из аудитории.

— Если живое то да, мертвое это уже Самостоятельная Стихия, здесь очень тонкая и не однозначная грань. Маг Земли может использовать в своих заклинаниях растущие деревья, но ничего не может с ним сделать если оно уже погибло. Маг именно Стихии Древа, может использовать, как мертвое, так и живое Дерево, но практически никак не может влиять на другие растения, допустим траву.

— А как же они должны выиграть? — раздалось в аудитории. — Если воспользоваться Металлом не может не он, не она?

— А так, как она и победила...

Все уставились на девчонку стоящую посреди арены. Она тяжело дышала и еле стояла на ногах, вся побитая в кровавых подтёках в разорванной одежде, а рядом с ней лежал избитый парень. По нему словно каток прокатился туда и обратно, и ещё, головой ручаюсь, на нём были следы от человеческих зубов.

— На кулачках, — бодро завершил Джафарович. — Я вам сколько уже талдычу, вы должны драться всегда до последнего, не важно чем, не важно с кем, лишь тот победит, кто дерётся, пусть это и будет стоить вам жизни. Но если будете пасовать, лишь из-за глупых отмазок, мол мы так не умеем, нам это не объясняли, то вы просто трупы. Нет вашей Стихии? Стреляйте! Нет оружия? Бейтесь в рукопашку! Сломаны руки, ноги? Зубами рвите! Перед вами враг и вы должны его убить во что бы то не стало, — практически орал Джафарович.

Он подошёл к Выскочки и мягко обнял её. Она расслабленно обвалилась на него, продолжая натужно дышать. Никак отдышаться не может? Это из-за боя или из-за недостатка кислорода в кубе? Парень заворочался приходя в себя.

— Теперь ты поняла, что такое инстинкт самосохранения? — спросил Джафарович у неё.

Она только кивнула в ответ. На слова уже сил не осталось.

— Отлично, бери его, — кивок на парня. — И иди в медпункт. Как подлечатесь, оба возвращайтесь обратно. Лекция ещё не закончена.

Она и сама стояла с трудом, но тем не менее взяла его под руку и пошла на выход. Парень уже не много очухался, но всё равно сам стоять на ногах ещё не мог. Они так и вышли вдвоём.

— Итак, — начал Джафарович обращаясь непосредственно к нам. — Приступим к основной теме сегодняшней лекции.

Позади него появилась доска с множеством графиков и таблиц. Построение векторов направленности, напитка силой каркасов заклинаний, формулы вычисления зависимости насыщенности силы в заклинание от места и наличия Стихии. И много чего ещё, столь необходимого для построения чистого, классического заклинания. Блин, до чего же просто у этих книжных волшебников было. Сидишь в классе и учишь всякую абракадабру произносить. Никто не поднимает с рассветом, по морде учителя садисты не бьют, психованные маньячки замуж не лезут. Знай себе палочкой маши да и ори, как недорезанный. А тут учиться надо, мозги ломать, просчитывать каждый шаг в создании заклинаний. Наука. Не помню кто и где сказал: "Когда-то наука станет неотличима от магии". Вряд ли автор подозревал насколько он окажется прав.

Солнышко уже во всю светило в окна, бросая блики на доску. Часть из написанного преподом стало совсем невозможно прочитать. Я и так вертелся и так, никак не видел этот чёртов график. И не я один такой, другие тоже вертелись, друг у друга спрашивали, что же там написано. Первой вякнула, разумеется Выскочка. Она вместе с тем парнем вернулись минут двадцать назад, уже подлатанные и полные сил. Да, хорошие здесь медики.

— Владислав Джафарович, можно подвинуть доску, не видно.

Он устало вздохнул.

— Нет, — просто ответил он.

— Почему?

— А почему я должен решать ваши проблемы?

В зале повисла тишина. Солнце поднялось ещё выше и уже ещё большая часть доски оказалась скрыта под слепящим бликом. С нашего препода станется вообще всю её закрыть светом, нужно что-то делать. Но что? Изменить структуру воздуха, сделать его более непрозрачным на определённом участке? А я смогу? А получится постоянно поддерживать отражатель?

Пока я думал, кто-то из Земляных магов поднял между солнцем и доской стену. Вот и всё, а я гадал. Стало гораздо проще писать.

— Разрешите вопрос? — поднял с места один студент.

— Да?

— В этой формуле использовано значение силы один и четверть. Так за единицу берётся максимум высвобождаемой силы магом...

— Вы хотите спросить откуда ещё четверть? — перебил его Джафарович.

— Ну да.

— Это вам ещё рано знать. Просто запишите формулу, она позже пригодится вам, но у нас не будет время возвращаться к ней потом. Поэтому пока просто её запишите отдельно. Но я всё же отвечу на вас вопрос, господин студент. Дополнительные числа, всё что выше единицы подразумевает использование дополнительных источников силы, в простонародье талисманов. После первых экзаменов вам будут выданы ваши первые амулеты и талисманы, это будет вашим аккумулятором для силы. Первые талисманы рассчитаны на четверть от вашей силы, чем выше курс, тем сильнее талисманы вам будут выдавать. Вплоть до среднего круга силы, который вы получите на выпускном экзамене. Если доживёте, разумеется.

— А выше среднего круга силы?

— Маги входящие в средний круг силы сами создают и подбирают себе накопители силы.

Интересно, а когда же этот экзамен? Ух, голова уже кружиться от всех этих расчётов и графиков. Прям не магов — боевиков готовят, а профессоров точных наук. Нет, столько учиться нельзя. Да и на фига мне эти числа и переменные, я и так могу колдовать! Но мне сразу вспомнилась Инквизиторша, те амбалы на входе в кофе и тот странный парень с Великой. Надо учиться, чтобы выжить в этом мире, здесь физическая сила мало ценится, да и нет её у меня по сравнению с местными бойцами. Мне просто нечего им противопоставить. Значит надо учиться. Но это так утомительно, когда же перемена? Мозги плывут на этом солнце, да и Джафарович гундосит себе под нос, ни черта не понятно.

Я кое-как досидел эту пару. Только прозвенел радостный звонок, как Джафарович сделал объявление.

— Повторяю для тех кто забыл, или кого вчера не было, — камень в мой огород. — Сегодня после обеда у нас полевой выход. Чтобы все были готовы. Форма одежды походная, у кого есть полёвка замечательно. Еда будет из столовой Башни, деньги лучше не брать. Во время полевых сборов вам запрещается уходить в Город. Сбор у главных ворот Башни ровно в одиннадцать ноль, ноль. Все запомнили?

О-па-на, а я и не в курсах. У меня же ещё ничего не подготовлено. Где брать одежду, да и едой было бы не плохо запастись, мало ли когда теперь кормить будут. И вздремнуть часок не помешает. А уже пора на следующую пару топать. Интересно на какую.

— Ты к полевому выходу готов? — спросила меня Ли.

— А? Чего? — переспросил я. Мысли уплыли далеко и не очень-то желали возвращаться. — А, насчёт выхода? Нет не готов, меня же никто не предупредил.

— Да, — удивилась Ли. — Я думала Наташка должна была предупредить.

— Не, я про него ничего не знал. А что туда брать объясняли?

— Не особо. Предупредили, чтобы оделись для выхода на природу. Вот в общем-то и всё. У тебя есть одежда, полёвка?

— Нет.

— Поговори со своим куратором, может он чем поможет.

Мы уже вышли из аудитории и шли на "Общую магию". Некоторые срезали путь по кротовьим норам, но в основном все шли по основному туннелю. Хотя некоторые пробовали летать. Не высоко, но всё же. Хм, может тоже попробовать? Нет, надо беречь силы для занятия, сейчас нас опять будут пытать изменением материи на атомном и субатомном уровне. Реально физико-математический институт какой-то, а не школа волшебства. У нас наука направлена на создание аппаратов для изучения и воздействия на мир, а у них на самого человека, чтобы он сам мог изменять этот мир под себя. И это я считаю классным.

— Можно, надо будет отловить его на следующей перемене, — ответил я Ли.

Я и в самом деле на следующей перемене побрёл искать Константина. Не нашёл и чуть не опоздал на начало второго урока по "Общей магии". Заявился я туда весь в пыли и паутине, вдобавок пропах где-то ацетоном. И училка тут же придумала заставить всех выбить эту вонь из меня. А так как периодически у студентов это получалось меня приходилось снова поливать ацетоном, для следующего ученика. Ацетон гнал уже я сам, это было моё задание. После "Общей магии" у меня напрочь отнялся нюх. Мне повсюду мерещился ацетон и фиалки. Бабы будто заклинились на них, они действовали по принципу, сильный запах перебивает более слабый. А так как ацетон слабым запахом не обладает, то меня буквально поливали концентрированным запахом фиалок. Почему именно этих цветов, ответить вам не берусь, наверное на большее у наших баб просто не хватило воображения. Меня уже мутило от них. Хоть я и маг Воздуха, но избавиться от дикой смеси ацетона и фиалок не мог совершенно. Народ от меня буквально шарахался. Когда я случайно столкнулся на перемене с Виром, у него реально глаза на лоб полезли. Зажав себе лапой нос, он со всех ног бросился прочь, в другой конец коридора. Ещё и обозвал меня придурком, как будто я это специально.

Но своего куратора я нашёл. В лаборатории, где садисты ученики препарировали мелкую магическую живность. Константин всё так же мучил Катерину Григорьевну на тему неправомерности этих исследований.

— Ну давайте уже призовём кого-нибудь посерьёзней. Вон шантропа со школы недавно демона с нижних кругов ада призвала. Два Магистра обратно загоняли, упёртый попался. А мы всё фей да гномиков под скальпель ложем. Ну давай, Кать, чего те стоит?

Она сбросила со своего плеча его руку.

— Мне это будет стоить работы! И я не позволю, твоему ребячеству порушить моё доброе имя профессора науки! И не надо там лазить, я тебе уже всё ответила ещё вчера ночью.

Константин убрал руку из-под её халата. Я кашлянул, намекая на своё присутствие.

— А, — слишком бодро ответил Константин. И стал со мной разговаривать через чур громко и возбуждённо, будто и не было, этой сцены пять минут назад. — Чего надо?

— Ну типа того, — ответил я.

Катерина Григорьевна с облегчением вернулась к своей работе. Достал её уже мой тёзка, а ей ведь работать надо. Присутствующие лаборанты на их взаимоотношения никак не реагировали, все были заняты более важными делами. Исследованиями, они это так называли, а все остальные люди не иначе, чем пытками и извращениями. Здесь всё так же дымились реторты, наливались мистическим светом пентаграммы и тихо бормотали заклинания призыва лаборанты. В специальных ловушках матерились и выли магические твари размером с ладонь или около того.

— У нас выход в поле, а одеть нечего. Ничем помочь не можешь?

— Ну..., — задумался Константин. — Я чуть повыше, но думаю тебе может подойти моя старая полёвка. Я её надевал ещё когда сам учился. Если подшить, то тебе она думаю, будет в самый раз.

— Не знаю. А поновее ничего нет? — не улыбалось мне ходить в ношеной форме.

— Есть, но за деньги.

Я помрачнел. После похода в Город я потерял последние брюлики, кстати там же и заработанные.

— А в долг? Здесь же должны давать стипендию, — спросил его я.

— А ты знаешь, когда её выплачивают?

— Нет, откуда.

— Стипендию студентам новичкам начинают платить только после первой контрольной, если они останутся хотя бы живыми. На первой контрольной используют полубоевые заклинания. Процент выбраковки. Те кто помирают, всё равно дальше не смогли бы учиться, и тратить на них деньги никто не собирается. Поэтому в долг я тебе пока давать не буду, а мало ли тебя убьют и кто мне вернёт? А полёвка, да ещё и новая, стоит нормально, поверь. Её всё равно ещё разнашивать придётся. Когда она свежая, то ужасно не удобная, везде то колется, то мешается, стягивает руки в ненужные моменты. Поверь моему опыту. А разношенная, пусть и блеклая и застиранная, но сидит нормально. Берёшь?

А что ещё мне оставалось.

— Беру, — согласился я. — Только мы уходим после обеда, а мне ещё надо её примерить и уговорить кого-нибудь её ушить. У тебя кстати никого на примете швеи нет?

— Есть, — кивнул головой Константин. — Ольга.

— Хорошо, что за Ольга и где её найти?

— Ольга Чукатун, а искать её не надо, она сама находится когда нафиг не нужна.

— Костик, а в печень, — промурлыкал знакомый голос. — Разговорился больно, язык пора укорачивать.

Позади меня появилась Инквизиторша и продефилировав до Константина мягко обняла его за шею. Хоть он и выше неё, но не настолько, чтобы она не могла до него дотянуться.

— Всё, всё, всё, — закричал он пытаясь вырваться из её рук. — Хватит, сдаюся!!

Лаборанты и Катерина Григорьевна зашикали на него, нечего орать благим матом во время экспериментов. Извинившись мы вышли из лаборатории. Никто и бровью не повёл, лишь Катерина Григорьевна с облегчением вздохнула.

— И чего это вы вздумали учудить? — спросила Инквизиторша у нас с тёзкой.

— Да, Кости на полевой выход полёвка нужна, а моя ему велика, нужно чтобы кто-нибудь её ему ушил, — на едином дыхании выпалил Константин.

— Ну так пускай сам и ушивает. Ишь, нашли швею белошвейку, — возмутилась Инквизиторша.

— Я не умею, — возразил я.

— Носки штопать умеешь? — спросила меня Бешеная.

— Ну да...

— Так в чём проблема? Берешь форму, сгибаешь, где у тебя болтается и шьешь... Так же штаны, одел, замерил где лишние, подогнул и прошёлся ниткой с иголкой.

— И буду я ходить как пугало. Здесь сшил, здесь болтается...

— Ты не пугало, ты идиот. Ты на "Общую магию" ходишь?

— Ольга, они это ещё не проходили и к тому же полёвку магией не подошьешь, — перебил её Константин. — Иначе я бы не заморачивался с ушивкой формы.

— А, ну тогда понятно... Ну чего я посоветую. Берёшь иглу, нитку и пошёл вышивать крестиком, Вир тебе в помощь и Наташку навстречу. Солдат должен уметь всё делать сам, в том числе и шить.

— Пошли дам тебе форму, времени на споры нет, — сказал мне Константин и повёл за собой.

Вслед за нами увязалась и Инквизиторша.

— Тебе чё? — спросил её я.

— Поржать охота, — откровенно призналась она.

Константин провёл нас по своим персональным ходам. На обратной стороне прохода была комната. Маленькая, захламлённая каморка папы Карло. Ни развернуться, ни присесть. На кровати завалы из одежды, различных предметов, папок с бумагами, и на самой вершине этой крайне неустойчивой конструкции одиноко и гордо стоял чайник. На письменном столе и на книжных полках разбросаны кристаллы и исписанные от руки бумажки с множеством исправлений и кляксами от чернил. Поверх них лежали скомканные брюки и ботинок. Стены, искарябаные ножом, пестрели от призывающих пентаграмм и расчётных формул. На подоконнике с заклеенным окном приютился старенький примус. И рядом с ним маленький холодильник. Царство бардака и студенческого хаоса, как в квартире, так и в голове.

Бешенная спокойно, я бы даже сказал буднично, уселась в единственное здесь кресло, предварительно согнав с него дремавшего там кота и отслонив в другую сторону алебарду. А Константин принялся разгребать завалы в поисках своей полёвки. Да долго же он её будет искать в этом бедламе. Хорошо хоть у меня "окно" в занятиях получилось, но время не резиновое! Мне ещё успеть подшить и успеть к воротам Башни.

— О, Барсик, ты пришёл. Жрать небось хочешь? — отреагировал на кота Константин. — У меня кот гулящий. Приходит когда захочет есть или поспать в тепле.

Пояснил мне он.

— Правильно. Если бы ты за ним ухаживал, ему не пришлось слоняться по Башни, — сказала ему Бешенная.

— Ну, Олечка, — попытался возразить ей Константин, зарывшись в барахле под кроватью. От "Олечки" Инквизиторшу прям передёрнуло. — Ты же знаешь мне вечно некогда ухаживать за котом.

— Я же просила больше не называть меня "Олечкой".

— Да я помню, Олечка.

Она только ещё раз фыркнула.

— Не будь ты моим другом, я бы тебя уже давно развеяла.

— Знаю, поэтому и "Олечка".

— Придурок, — снова фыркнула она.

— Ага, — радостно осклабился он.

— Это всё замечательно, но может всё-таки ты поторопишься? — поторопил я Константина.

— Да, она у меня где-то здесь валялась, я точно помню... — ноги под кроватью задрыгались и окончательно пропали под нею. Да все увеличивают внутреннее помещение комнат, а Константин похоже увеличил объем пространства под кроватью. — О!

Раздалось удивлённое оттуда.

— Чё, нашёл? — обрадовался я.

— Ага.

Из-под кровати вылез весь в пыли, но довольный Константин.

— Нашёл, всё лето искал. Мой доклад Катьки и материал для докторской. Я их в одну папку положил и забыл куда её бросил.

Да, и этот человек мой куратор. Я уже понял, что здесь одни психи, но чтобы настолько! Это уже выше моего понимания.

— Так как же ты защитился? — спросила его Бешенная. — Ведь ты же в начале лета уже докторскую защитил.

— Ну, — засмущался Константин. — Катька его уже давно прочитала, ну... она пару раз сюда заглядывала, вот в перерыве и прочитала.

— Всё с вами ясно, — махнула на него рукой Инквизиторша. — Скоро что ли свадьба? Уже весь совет по призыву магических существ ждёт, когда пьянка будет.

— Да вот всё никак. Говорит, пока не время, надо подождать. Да и я не настаиваю.

— Поздравляю, но у меня время, — снова напомнил я о себе. Константин и Катерина Григорьевна, да, занимательная пара получится, если у них всё сойдётся. Интересно на каком месте в списке Призывающих находится Константин. Наверняка в первом десятке, не за что не поверю, чтобы он не занимался нелегальным Призыванием.

— Угу, — откликнулся он. — Да куда же я её засунул?

— Да вон она из ящика стола торчит, — указала на торчащую штанину Инквизиторша. — Я сразу её заметила.

— Так чего молчала? — накинулись мы на неё вдвоём.

— Думала когда же вы её найдёте. Но похоже сыщики из вас никакие.

Последнее замечание явно про меня. Но ничего подождём ещё три дня, тогда и посмотрим моя дорогая Великая, какой из меня сыщик.

— На вот, — Константин протянул мне свёрток с одеждой. — Примерь.

Я развернул его. Штаны и китель армейского образца. Материал на ощупь грубоватый, как стандартный х/б. Цвета серебристого с лёгким чёрным отливом ( пришлось спросить какого она цвета у Константина). Множество карманов и подвязок. Интересная тут полёвка, сиять буду, как ёлка посреди площади на Новый год с этой серебряной тканью. И в этом воюют?

— Одень, — скомандовал мне Константин.

Как и ожидалось мне он всё же был великоват. Константин выше и в плечах побольше меня будет, хотя и худой, костлявый. Но в принципе форма удобная. Я для проверки попробовал поприседать и помахать руками. Чуть не сшиб кастрюлю со стопки книг и тетрадок, пристроившихся в углу. Но это ничего. Если не считать, что какая-то фигня кололась периодически сзади в плечо, то ничего так полёвка. Правда этот серебряный цвет меня угнетает.

— На, — Константин протянул мне ремень с бляхой в виде круга и четырёх лучевой звезды, символ Отцов — основателей.

Я подпоясал китель. Интересно как я сейчас со стороны выгляжу. В окружающем бардаке признаков зеркала я как-то не наблюдаю.

— И как к тебе только Катерина Григорьевна ходит? — спросил я Константина. — У тебя же здесь форменный свинарник, даже зеркала нет.

— Злится, ворчит, чтобы я убрался у себя в комнате. Даже иногда пытается прибраться сама, но я её вовремя успеваю остановить. Если здесь произвести уборку, я же ничего не найду потом.

— Да ты и сейчас ничего найти не можешь! — заорала на него Бешенная. — На, бери своё зеркало.

Она жестом фокусника достала откуда-то из-под алебарды дамское зеркало.

— О, нашлось, — радостно вскрикнул Константин. — Его Катька ещё месяц назад потеряла, все уши мне прожужжала, мол, уберись наконец, а то последнюю рубашку найти не сможешь. Слушай, Оленька, может ты и серёжки её найдёшь полтора года уже здесь найти их не можем, а?

— Иди ты!.. — начала Инквизиторша.

— Понял, понял, — попятился Константин и тут же переменил тему разговора. — Ну как?

— Да ушить и нормально будет, — посмотрел я на себя. — А почему она серебристая?!

— Ты сконцентрируйся, соберись, сконцентрируйся на обстановке. Представь, что ты уже в поле на задании.

Я собрался, напрягся. Цвет формы стал переливаться серыми оттенками и постепенно слился с цветом окружающей обстановки. Прикольно, хамелеон.

— Сзади в воротнике спрятан капюшон. Так же выдаётся специальная арматизирующая обувь, но моя тебе будет велика. Когда ты собираешься, концентрируешься, то заклинания улавливают напряжение твоих мышц и приводят всю систему полёвки в предбоевой режим. Если вкратце, невидимости. Материал ткани искривляет поток световых лучей делая тебя почти не видимым. В самой структуре ткани вшита структура искусственного интеллекта, в дорогих, качественных моделях, каждая форма индивидуальна и имеет собственного духа-хранителя. Они улавливают состояние готовности и напряжённости. Во время большого выброса адреналина, система переходит в полное боевое состояние. Смягчает физические, а дорогие модели и часть магических, повреждений. Шлем-маска дает полный обзор поля боя и фильтрует воздух. Но её разрешается носить только военным, так как там много серьёзной считывающей и сканирующей аппаратуры и заклинаний, — начал перечислять Константин. — Форма практически не пачкается и не рвётся. Очень удобна не только для службы, но и для хозработ. Невидимость всё равно только на зрительном уровне.

— Прикольно, а почему не постоянно невидимость работает? — спросил я его.

— У любого заклинания есть ресурс, вы уже это должны были пройти. Для сохранения этого ресурса, ну не расходовать его вхолостую и вделан искусственный интеллект, он следит за его истощением и предупреждает своего хозяина о необходимости его пополнить. Полёвка приспособлена для подпитки всеми видами энергии, кроме силы Хаоса разумеется. Простые воины могут её подпитать простыми амулетами, которые может зарядить даже такой оболтус как ты. Духи-хранители сами способны наполнить свои костюмы энергией.

— Как же его ушивать, если он такой навороченный? — усомнился я.

— Ниткой! — крикнула на меня Инквизиторша и бросила мне моток с нитками и иголкой. — Шей.

Я и стал шить. Чёртова баба. Минут сорок я пыхтел над своей обновой. Инквизиторша и Константин мило беседовали о старом. Я так понял они друзья детства, учились вместе. Хоть бы кто помог из них.

— Ну как успехи? — решила поинтересоваться Инквизиторша моими успехами.

— Да никак, — со злости я чуть на крик не перешёл. — Вот что получилось.

— Да, форменное пугало, — подтвердил мою мысль Константин.

Я оделся в ушитую собой форму. Со стороны я наверное напоминал нелепого клоуна сверкающего словно светофор, да кто му же с разновеликими рукавами. Одна штанина больше другой и волочится по полу. Бешеная молча давилась смехом. Наконец она не выдержала и расхахаталась в полный голос. Константин тоже сначала держался, но вслед за Инквизиторшой загоготал и он. А я стоял посреди бардака в его комнате и не знал, что мне дальше делать, то ли обидеться, то ли смеяться вместе с ними. Сам понимал насколько нелепо я сейчас выгляжу со стороны.

— Ой, горе ты моё луковое, — утёрла слёзы Бешенная. — Иди сюда.

Она провела рукой над моим костюмом и все мои швы, над которыми я так долго старался, распались, возвратив полёвке её первоначальный вид.

— Снимай, сама заштопаю, так и быть. Ну и насмешил же ты меня.

Я покорно снял китель и штаны оставшись перед ней в одних трусах и носках. Она не обратила на это никакого внимания. Сама взяла нитку с иголкой. Создала магией макет меня и сделала примерку полёвки под мой рост и габариты. Умело орудуя иголкой она быстро и умело принялась за работу. Вот уж не предполагал за ней таких талантов.

— А почему нельзя магией? — тихо, чтобы не отвлекать Ольгу, спросил я Константина.

— Я уже объяснял. Там вшито множество связующих и охранных заклинаний. Наша попытка вмешательства может их нарушить. По старинке надёжнее выходит.

— Я и не подозревал, что она такое может, — ещё тише прошептал я ему.

— У Ольги много талантов, про которые никто и не подозревает.

— Ага, — сказала громко она перекусывая зубами нитку. — Например чуткий слух. Хватит шептаться за моей спиной. На, примерь.

Она бросила мне форму. Ну, не скажу, что сидела как влитая, но определённо лучше чем она была первоначально и особенно после моей попытки подружиться со швейным инструментом. По крайней мере не болталась на мне, как на пугале. А большего и не надо.

— На, ещё в подарок, — Константин вручил мне металлическую фляжку в специальном мешочке с петлёй. — В эту петлю продеваешь ремень и носишь флягу за спиной. Объем фляжки стандартный 700 мл. Внутри она покрыта серебром, для обеззараживания, так что Виру лучше не давай попить из неё, думаю он не оценит. Беги, готовься к выходу дальше, смотри не опозорь меня.

Практически серьёзно закончил он.

— Ещё больше, чем ты сам себя позоришь, уже просто не возможно, — ответил я ему и попрощавшись убежал в своё общежитие.

Форма есть, но ещё надо запастись множеством мелочей, а времени всё меньше и меньше. Первым делом налил в подаренную фляжку воду, осталось найти чего-нибудь съестного в дорогу. На свежем воздухе всегда охота жрать больше чем дома. Вот только пожрать с собой в дорогу ничего у нас нет.

Сбросив под матрас свою обычную одежду я побежал к выходу в Город, время уже поджимало, что успел, то взял. Мыльнорыльные, с ночевкой же идём, на утро надо чем-то будет мыться. Блокнот с ручкой, записать, чё нам будут объяснять, всё не запомнишь, и так по мелочи.

К группе я прибежал чуть ли не самый последний. Практически все уже собрались. Ну хоть теперь проклятого тумана скрывающего лица не было. Джафарович стоял в окружении кучки студентов и пытался их построить в правильную колонну.

— Чёрт, вас побери, — орал он. — Говорил же я Совету, зря они отменили строевую подготовку! Вы хоть постройтесь нормально, я не собираюсь вести по Городу табор диких цыган. Вы будущая опора наших войск, честь и гордость армии. Вы должны уметь не только драться, но и вести себя достойно, чтобы не уронить в глазах гражданских честь мундира!

Но его мало кто слушал. Наконец увидев лица друг друга, студенты принялись активно знакомиться. Особенно пацаны с девчонками, оно и понятно. И все из себя такие важные, гордые, независимые, плевать хотели на учителя. Впрочем не все. Особенно сознательные, или понимающие, что терпение куратора не безгранично, построились затылок в затылок, в четыре колонны. К ним присоединился и я. Мне хватило предыдущих уроков, дабы понять. Здесь не те учителя, на которых можно забивать.

— А, мистер любимчик Великих, пожаловал, — поприветствовал меня Джафарович. — Рад, что вы успели, отправляться без вас было бы заведомо скучнее. У вас поразительная способность находить приключения на свой мягкий, пока ещё, зад.

— Кость, — сказал я.

— Простите, не понял, — переспросил он.

— Моё имя — Кость, — твёрдо сказал я ему.

— Ах, Кость... Ну-ну. Надо заслужить право именоваться своим именем, пусть оно и не настоящее. Пока ты Мистер Хрящ. Нет, даже Мистер Хрящик! Да построитесь вы уже или нет?! — это он уже на вконец расшалившихся студентов.

— Да... Щас... Угу... Сейчас придём, — раздалось нестройное из компании расшалившихся студентов. Придурки.

Столб пламени подкинул моих непослушных одногрупников и швырнул в конец колоны уже построившихся студентов. Я же говорил, придурки. Потирая отбитые и ушибленные места приземления и ужасаясь на полученные ожоги с тихим матом они наконец стали в строй.

— Так, вроде все, — обвёл нас взглядом препод. — Идём. Хочу напомнить, это ваш первый выход в Город в составе группы. До места назначения мы доберёмся в коконе, по магистрали. Из кокона не выходить, расшибется на фиг. Магичить во время поездки я запрещаю, вы поняли, — он грозно посмотрел на нас. В глубине его глаз полыхнул огненный шквал. Все согласно закивали головами. — В туалет все сходили? Во время движения остановок не будет.

Кто-то сразу поднял руку отпроситься по нужде, их отпустили, а мы остались ждать. Пока ждали потихоньку стали переговариваться между собой. Увидев меня, ко мне стала пробираться Ли.

— Привет, — ещё раз поздоровалась она.

— Виделись, чё это у тебя, — я взял её руку. — Ожог?

— Да, кретин у нас, а не препод. Приказала бы такого выпороть у себя дома.

Я представил эту картину и мне стало жалко холопов Ли.

— Как только таких зверей на люди пускают, — продолжала злиться она.

— Ну если люди не понимают по-хорошему...

— Ты чего, его защищаешь? — удивилась она. — Он же зверь, настоящий отморозок, таких в клетке держать должны.

Не знаю, мне он симпатизирует. Да иногда перегибает палку, но скажу честно, если бы не его наука, пусть и через палку наученная, я бы в Городе не выжил. Да, Джафарович жесток, но справедлив, выше нашей нормы он нам не задаёт. И в конце концов, разве солдат когда-нибудь воспитывали в неге и роскоши? А кто мы если не солдаты? Даже хуже, мы младший командный состав, сержанты, вот геморрой.

-Все? — спросил группу Джафарович?

— Да вроде.

— Тогда пошли, не отставать. Мисс Валентайн, из-за своей интеллигентности в худшем смысле этого слова, вы будете моей любимицей. Встаньте в голове колонны и командуйте, — сказал Джафарович.

— К-как? — заикнулась Выскочка. Так вот как её всё же зовут, мисс Валентайн. Валентина, нет просто Валя.

— Чтобы слушались! — крикнул на неё препод.

Выскочка вышла вперёд колонны и растеряно остановилась.

— Командуйте, — подбодрил её Джафарович.

— Ну, вперёд... — тихо сказала она.

— Всё с вами ясно, — покачал головой куратор. — Встать в строй. Работать ещё с вами и работать.

Валя вернулась обратно на своё место красная, как рак и уже Джафарович стал нами командовать.

— Группа, становись! Равняйсь! Смирно! Вперёд шагом, марш!

От его команд только головами все завертели. Куда становись, куда равняйсь? Все только поняли вперёд марш. И пошли нестройным шагом на выход организованной толпой. На Джафаровича было страшно смотреть, выглядел он полностью. Да и это будущий костяк обороны Города. Идёт словно детсад на прогулки, а не студенты Башни, в перспективе младший командный состав.

Кокон сотворил он сам. Большой, на всю нашу компанию. Даже места для сидения парами предусмотрел, как в автобусе. Осторожно, не превышая скорости он вылетел на магистраль и не слишком быстро помчался по Городу. Студенты наконец получили время спокойно почесать языком. Ли подсела к подружке и защебетала с ней. Я же остался один и мне не оставалось ничего другого, как слушать чужие разговоры. Местами очень интересными.

— Ты слышала, — общались две подружки сидящие передо мной. — Мэтр Психодел снова в Городе. С новой выставкой, открытие завтра в пять вечера. Как жаль, что не удастся пойти, я так ждала когда он вернётся из своих странствий с новыми экспозициями...

— Торга, я не городская, — ответила ей подруга. — Я не знаю, что это за ваш мэтр Психоделик.

— Не Психоделик, а Психодел, — поправила её Торга. — Это прозвище, но оно настолько приклеилось к нему, что стало вторым именем. Это художник парадоксов. Он создаёт экспозиции невозможного, нереального. Его работы завораживают, заставляют сердце сбиться с ритма. Этого не объяснишь, это надо видеть. У нас в Башне есть музей и там представлена пара его работ. Он пожертвовал их на благотворительность. Я тебя как-нибудь туда свожу. Поверь, это просто потрясно. "Пылающий гранит", мирно текущий и журчащий словно ручеёк огонь — "Сердце огня", гений парадоксов, мэтр Психодел подарил Башни свои самые именитые работы. Обязательно надо сходить на них посмотреть. Просто классно.

— Да ладно вам девчонки, — к ним обернулся парень сидящий перед ними. — Давайте лучше сходим в зоопарк. Там говорят новых зверей из далёких миров привезли. Некоторые, говорят, с границы с Хаосом, а есть и из самого Хаоса...

— Да ну, ещё мы на рогатых тварей не любовались, — ответила ему Торга. — Один фиг, из Хаоса если и достают кого-то, то сразу на стол к демиургам, а не в зоопарк. Враки всё это.

— Ну не всех же на опыты. Могли поймать парочку, одну демиургам, другую в силовой поле на обозрение, — не сдавался парень.

— Щас, так и просто поймать хоть одну тварь Хаоса. Зоопарку наоборот бюджет урезали, они ловцов дальше среднего пояса миров и Мардридиана не посылают. Опять зайцев с Венеры завезли под новой мутацией и теперь раздувают шумиху, чтобы деньги срубить на прокорм своего зверинца.

— Я театр люблю, — подала голос подруга Торги.

— Тогда лучше сходи в Золотой город, — сразу переключил тему парень. — Там хоть и дорого, но самые именитые актёры и кассовые премьеры.

— Ничего себе "дороговато", — набросилась на него Торга. — Да там один билет, как наши три стипендии! Да и из Башни никого не пускают, карантин, как-никак.

— Да ну. Так уж никого и не пускают, — возразил парень. — Ходят слухи, что вчера один парень с первого курса мотал в Город. Кутил напропалую.

Шёпотом поведал он девчонкам. И не один, а двое нас было, и не кутили мы, а по делу. Правда шороху знатного навели, как бы кто не пронюхал и не донёс на нас Алесе. Её ни один Джафарович с Константином не остановят.

— Да слухи это всё. Кто его отпустит. Первокурсника. А в театр лучше наш сходить, что в Башне. Там правда ученики драмтеатра выступают... Но иногда очень неплохие работы попадаются с интересными молодыми актёрами....

Ну театр это не плохо, хотя я бы предпочёл провести время куда веселее, чем идти на эту тягомотину. И чего в ней только люди находят? Не понимаю. Не я один подумал о скучности времяпрепровождении с бабами на узких стульчиках под кривлянием актёров из драмкружка.

— Девчонки, давайте лучше сходим в кино. Недавно новый фильм на экраны вышел, — не угомонился парень. — Про оборону дальних рубежей. Забытый всеми легион отбивался на подступах к Хаосу, говорят, снималось всё на натуре, прям под небом Гаустра.

— А что это за Гаустр? — поинтересовалась девчонка любящая театр.

— Самая дальняя наша колония. Дальше уже земли Хаоса. Самая почётная служба, почётней только гвардия Совета. Но, на Гаустре самая большая смертность среди населения, несмотря на всю поддержку со стороны Города. Одна треть всех Великих служит там, в Городе их, для примера, только четверть, — пояснила Торга.

— А где остальные? — задала резонный вопрос своей подруге девушка.

— По мирам шляются. Ищут раритеты древних цивилизаций, сражаются с прорывами Хаоса. Мало ли где ещё, это ж Великие.

— Девчонки, ну как насчёт фильма? — Не сдавался парень.

— Да, ну опять штампованный боевик. Лучше своди нас на какую-нибудь комедию, — предложила ему любительница театра.

— И в не нашем Башенском кинотеатре, а в Городской, — добавила Торга. — В нашем нет полного ощущения присутствия, нельзя бродить по фильму, смотреть чего происходит в других комнатах, где нет действия. А если сводишь в кинотеатр в Золотом, где говорят можно воздействовать на предметы из фильма и даже на актёров... То мы с подругой подумаем, над твоим желанием...

— К-каким желанием, — слегка опешил парень.

— Да ну, не притворяйся, — Торга провела по его лицу ладошкой и блудливой кошкой заглянула в глаза. — Приглашать сразу двух девушек в кино. Да к тому же ещё подруг, какие ещё тут могут быть желания? А? — промурлыкала она приближая его лицо к своим губам. — Только одно.

Она уже страстным шёпотом шептала ему в ухо.

— Да подумаем, — не отставала от подруги любительница театров и дорогих кинотеатров. И тоже практически прижалась к ошалевшему парню.

— Но сначала своди девушек в кинотеатр в Золотом округе, — резко отбросила размякшего уже парня от себя Торга и засмеялась вместе со своей подругой.

Парень обескуражено обернулся к себе. То ли посмеялись, то ли серьёзно, хрен поймёшь. На его лице читалась попытка мысли найти выход из этой ситуации.

— Ладно, — оборвал он их смех. — На эти выходные ничего не планируйте, мы с вами идём в самый дорогой и лучший кинотеатр во всем мироздании. В Золотой кинотеатр на Улице Миража!

— Ну раз так, то и мы в долгу не останемся, — приняла вызов Торга.

Да именно вызов. Как будто драка может чисто силовая, а соревнование чисто спортивное. Отношения между мужчиной и женщиной, то ещё поле битвы и самое не однозначное ристалище. Или выигрывают оба, или один теряет больше другого. Хм, а девчонки то ничего так. Особенно если вдвоём... Может сводить их в этот Золотой кинотеатр. Нет, тогда Бешенная меня точно прирежет. Стоп, а почему я подумал сейчас о ней, странно...

— Народ чё так скучно едем? — спросил всех парень с первых рядов. — Давайте музыку, что ль включим?

— Давайте, — донеслось отдельные согласия.

Я почувствовал короткий импульс и в салоне кокона зазвучала музыка. Ни слов, ни мелодии, как с певцами Сферы Веры. Одно пробуждающееся чувство. Одиночество, потерянная любовь, но есть силы идти дальше, жить и любить! Композиция сменилась. То же о любви, но уже с другими оттенками. Я даже стал вычленять музыку и вроде слова. Всё прервал Джафарович.

— Я же сказал, не колдовать во время поездки! — крикнул он на нас.

— Ну я же только простейший приемник создал, — стал оправдываться любитель музыки. — Скучно же.

— Щас приедем, и скучать у вас времени не будет, — зловеще пообещал ему куратор. — А если бы твоё корявое заклинание, нарушило моё и мы все разбились? Магистраль ошибок не прощает! Запомните это! Если хотите музыки, то могли бы и попросить.

Жанр сразу изменился. Теперь в груди бушевал огонь свободы, чести, доблести. Жажда познания и странствий. Грусть расставания с домом и не возможность не идти вслед за своей звездой. Всё лучше чем попса, что была до этого, хотя всё равно не то. По мне лучше дворовые песни или альтернатива. Но моего мнения как всегда не спрашивали.

— Все слышали? — громким шёпотом раздалось с других рядов. — Нашёлся один тип, что не побоялся бросить вызов Фармацевтам...

— Да, ну, байки всё это, — ответили неизвестному голосу. — Их даже Великие не смогли приструнить. Все помните тот скандал, когда Фармацевты решили исследовать силу Великих и похитили младшего наследника Савастьяников? Какая буча в Городе разгорелась? Думали хана Фармацевтам, но они живы до сих пор! Выстоять против ударного отряда Великих, виданное ли дело?

— Говорят они отдали похищенного ребёнка Савастьяников и Великие просто ушли, разгромив для острастки пару лабораторий.

— Но тем не менее, они выстояли, продержались под лавиной разрушающих миры заклинаний. Пусть и первой волной, но всё же.

— Да сильно их тогда Великие напугали...

— Нет, — подал голос Джафарович вмешиваясь в разгоревшуюся дискуссию. — Фармацевты воплощение холодного ума и детского безжалостного любопытства. Их невозможно ничем напугать, они и свою смерть исследовать будут с радостью, давая под запись свои ощущения ученикам. Они так и умирают, подвергаются воздействию медленно убивающей магии и дают своим ученикам под запись свои ощущения во время смерти. Таких психов не возможно напугать смертью, или тем, что страшнее смерти. Они отдали Ришарда Савастьяников потому что закончили свои эксперименты и он им стал больше не нужен. Всё-таки простейший инстинкт самосохранения им присущ.

Все замолчали слушая куратора. И откуда он столько знает.

— А слухи эти правдивые. Да объявился человек бросивший вызов Фармацевтам. Сейчас под его началом формируется ударная группа противодействия им. Власти, хоть и объявили их в розыск, но никаких конкретных действий не предпринимают, следят, чем всё это закончится. Мне и самому интересно во что же это выльется. Да главарь этой шайки не Великий по рождению, но ему уготовано таковым стать по делам.

Мужик крутой, я не спорю. Но всё-таки, как возможно победить тех, кто не боится смерти? Холодный пытливый ум, направленный на разрушение? Тех кто выстоял против Великих?

Через пару часов мы выехали из Города и направились на большое поле, раскинувшееся перед нами. Здесь я ещё не бывал, я заходил с другой стороны когда сюда прибыл. Доехав до середины мы остановились. Кокон распался мягко опуская нас на землю. Бескрайнее заросшее травой по пояс травой поле с редкими деревцами, было всё в воронках и в страшных шрамах от взрывов. Некоторые уже заросли, с других осыпалась ещё свежая земля. Солнце палило нещадно, время полудня, самое пекло только начинается и на небе ни облачка. Вокруг дико стрекочут сверчки, натужно жужжат мухи и прочие жучки букашки. А особо надоедливые постоянно пробуют присесть на тебя и защекотать своими лапками. Вся прелесть дикой природы во всей красе. Вся группа сразу замахала руками, пытаясь отбиться от армии насекомых возжелавших залететь в тёплую сырую пещерку, являющуюся нашими носами.

— Чего они так стрекочут? Прям невозможно, крыша едет потихоньку от их стрёкота, — возмущалась однокурсница говоря про сверчков. Я те и в самом деле разошлись не на шутку.

— Меня комар укусил, — пожаловалась другая.

— Так укуси его сама! — прикрикнул на неё Джафарович. — Вы вылитый детсад, а не первый курс Академии Башни.

Самого Джафаровича окружало дрожащее марево горячего воздуха. Вся мошкара сгорала не долетая до него. Тот час ветер сбил всех крылатых паразитов рядом со мной. Как и в прошлый раз, здесь работать с Воздухом было гораздо тяжелее, чем в Башни. Более яростный, более свободный, упрямый. Здесь Стихия в своей среде и управлять ей на порядок тяжелее.

Наш куратор уже разворачивал походный лагерь. Парням было приказано найти ветки для костра и разложить походную палатку. Девчонкам помогать. Все разошлись выполняя команды нашего командира. Мне досталась заготовка дров. Как будто посреди заросшего поля кто-то такой добрый пришёл и забыл здесь воз с хворостом. Вслух я разумеется этого не сказал, но за дровами пришлось всё же идти. Если Джафарович думал, что я буду их искать, то он глубоко ошибается. Я с умным видом прошёлся до ближайшей воронки и благополучно в ней исчез из вида, так покемарить маленько, пока на обед не позовут.

Позвали меня, ага. Пулемётная очередь взвила облачка пыли у меня над головой. Передо мной возвышалась стальная громадина боевого робота с нацеленным на меня оружием! И я понял, ко мне пришёл драгоценный зверёк с голубым мехом.

— Так, так, — сказал, стоя надо мной Джафарович. — Хорошо, что тебя послали за дровами, а не в дозор. Потеря чернорабочего не так страшна, как потеря взвода... Что за херня, товарищ студент! Какого лешего ты тут спишь? А ну марш в расположение!

— Куда? — спросонья не понял я. Это сколько же я проспал если проворонил эту чёртову махину с Джафаровичем в придачу.

— Марш к другим оболтусам! — заорал на меня куратор.

Больше повторять мне не пришлось. Схватив те не многие ветки, что я собрал на дрова я рванул обратно к группе.

Вся команда уже была в сборе. Студенты вольготно расположились вокруг костра и тихо гоняли чаи. Огонь во всю полыхал на вытоптанной поляне, рядом лежала приличная вязанка веток и прочего мелкого древесного мусора. Такому огню на пару минут только, но судя по всему, костёр горит уже не один час. Да сколько же я проспал?

— Вот и нашёлся пропавший без вести, — объявил следующий за мной Джафарович. — Кончайте свою пирушку, вы сюда не на прогулку выехали! А ну, становись!

Все спешно допили горячий чай и положили кружки обратно в рюкзаки. Нестройной колонной мы выстроились перед Джафаровичем. Меня выперли в первые ряды, так что я стоял к нему практически лицом к лицу.

— Итак, — начал он. — Сегодня мы наконец таки выехали в поле. Сегодня ваш первый день здесь, поэтому первым делом я объявлю элементарную технику безопасности. Линия обороны находится за много километров от этого учебного поля, но Хаос горазд на различные проделки. Поэтому, при обнаружении сил противника, не надо геройствовать. Я повторяю, для особо одарённых. НЕ НАДО ГЕРОЙСТВОВАТЬ. Это ещё вам не по силам. Вы немедленно сообщаете мне. Так же при обнаружении не понятных или не знакомых вещей. То же сообщайте первым делом мне. Здесь после тренировки старших курсов, много всякой не разорвавшейся и не сработавшей дряни валяется. Не смертельной, но оторвать руку или ногу могут запросто. Все поняли?

— Да, — нестройно ответили мы. Чего-то не улыбается мне найти привет от старших братьев по Академии.

— Через четыре часа, примерно привезут ужин и у вас будет личное время.

Через четыре час ужин? Да сколько же я проспал? Обед уже значит был? Да я голодный уже третий день к ряду, так нельзя, братцы-кролики. Я здоровый растущий организм, мне питаться регулярно надо. Что это за дурной мир такой где нормально пожрать невозможно?

— До ужина у нас тактико-полевое занятие. Тема занятия: "Боевое построение отделения. Развёртывание отделения в предбоевой и боевой порядок. Цель и задача каждого члена боевого отделения". Начнём с теоретической части занятия, после приступим к практической. Слушайте внимательно, во время практики вам придётся выполнять действия каждого из члена боевого звена по очереди.

— Зачем? — опять высказалась из толпы Выскочка. — Мы же маги, нам же выполнять определённые цели, так не лучше было бы сконцентрироваться на них?

— Затем, мисс Валентайн, что вы ещё не маги и не известно станете ли ими. В жизни может всякое случиться. А вас помимо всего готовят, как младший командный состав, а любой командир должен знать какого это быть в шкуре своего подчиненного! На этом стоит любая власть в Городе! Так что ползать вам с пулемётом под мышкой, моя любимая ученица, — закончил насмешливо он.

— Итак, начнём, — начал он занятие. — Основой любого армейского подразделения является взвод. В связи с малым по числу личным составом, взвод насчитывает от двадцати до двадцати пяти человек. Командует им маг-офицер, командир взвода. У него в непосредственном подчинении так называемый "замок", заместитель командира взвода, вполне возможно кто-то из вас оболтусов покажет себя годным для этого пожалуй самого геморройного звания. В подчинении у "замка" находится "комод".

Да что это за подразделение такое, то замки, то комоды? А венский шкаф с гнутыми ножками ничем у нас не командует? Вслух я этого не сказал, но очень хотелось.

— То бишь, — продолжал Джафарович. — Командир отделения. В отделении около десять человек. Непосредственно "комод", — опять же ваша предполагаемая должность. И девять бойцов, простых солдат, за которых вы в ответе. Обязательно в состав отделения входят: пулемётчик, помощник пулемётчика, гранатометчик, помощник гранатометчика, это тот человек который подаёт ему снаряды, в обязательном порядке рядом с любым командиром находится связист, желательно в личном составе иметь человека знакомого с медициной, могущего оказать первую помощь при ранении и оттащить его до безопасного места, лучше до лазарета. Тут уже не важно будет он это делать магией или снадобьями. Хоть корешками, главное чтобы толк был от его действий. Всё ясно?

— Пулемётчик, помощник пулемётчика, гранатометчик, его помощник, связист, лекарь, — загибал парень стоявший рядом с Выскочкой, тот самый, что сражался с нею в металлической сфере. А они похоже спелись. — Итого шесть, плюс маг. Семь, кто ещё трое?

— Старший стрелок и два стрелка, возможно укомплектование отделения снайпером и наводчиком. Ещё вопросы? Пока нет, тогда продолжу. Основной задачей пехоты является ведение боевых действий на суше. Оборона, наступление, захват и удержание вражеских позиций, подавление и уничтожение огнём личного стрелкового и магического оружия живой и не живой силы противника. Роль мяса успешно выполняют поднятые мертвецы, коих в этой земле предостаточно. Вполне возможно, что в конце своей жизни вы пополните их ряды и после смерти будете защищать своих ещё живых товарищей. В религии Города нет места посмертной жизни, есть посмертная вечная война, запомните это. До тех пор пока ваш труп не возможно будет склеить из праха заклинанием поднятия мертвых высшего порядка, вашей душе покоя и перерождения не видать. Это наша судьба и плата за наше могущество. Так что лучше жить и выживать, чтобы не терзаться вечным неупокоем. Для этого я вас, кретинов, и гоняю, чтобы вы смогли выжить на этой войне.

— На суше пехоту прикрывают боевые машины, — продолжал Джафарович после краткой паузы. — Для реалистичности вашего первого занятия в поле я пригласил к нам механиков из кружка по реконструкции старых списанных моделей боевой техники Башни. А также взял муляжи личного стрелкового оружия используемого в подразделениях пехоты Города...

Интересно, а Зелень здесь? Позади нашей нестройной колоны, лязгая гусеницами и грохоча железом выстраивались боевые роботы. В зелённой камуфляжной раскраске, с уже побитой, но залатанной бронёй, все в грязи, пыльные, но я по их мордам читал, что машины по уши довольны. Может кто-то скажет, что мне пора проверить, а на месте ли моя кукушка, но от этих стальных монстров реально веяло силой и удовлетворением, если это можно так назвать. Около пяти единиц роботов собралось за нашими спинами и остановилось, застыв на месте. И позади меня тот самый, что разбудил меня очередью из ствола. Узнать бы кто её водитель. От разогретого движка и от самой брони дохнула знойным теплом, аж спина вспотела.

— Выбираем жребий, — говорил Джафарович создавая в руке сгустки огня. — Не стесняемся, подходим, подходим. До ужина у нас вагон времени.

Каждый тыкал пальцем в понравившейся ему шарик огня и тот выдавал ему бумажку. Мне досталась с бредовой надписью, может это такое таинственное заклинание, я не понял. В общем на моей бумажке было написано: "П.Г. 2вз. 2от".

— Владислав Джафарович? — поднял я руку. — А чё это у меня тут написано?

Не я один такой не понятливый, гвалт голосов обрушился на бедного куратора.

— Тихо, тихо, — заорал он перекрикивая нестройный хор студентов. — Поясняю, первые буквы это сокращение вашей должности, следом идёт номер вашего взвода потом отделения. ЗКВ — заместитель командира взвода, "замок", КО — командир отделения, Св — связист, П — пулемётчик, П.П. — помощник пулемётчика, Г — гранатометчик, П.Г. — помощник гранатомётчика, С.С. — старший стрелок, С — стрелок, Сн — снайпер, Н — наводчик, Л — лекарь. Всё ясно?

Это значит я получается помощник гранатометчика второго взвода, второго отделения? Шикарно, и чё мне делать, гранатомет ему таскать что ли? Вокруг меня громким шёпотом решались схожие проблемы. Одна девчонка стоявшая рядом со мной спрашивала свою подругу.

— Гранатомет, это что такое?

— Бандурина какая-то вроде. Я сама не знаю. Ты лучше скажи чего это за фрукт такой наводчик, я что должна вражеские позиции сдавать? Это из криминала?

Интересно это в каком взводе та девчонка гранатомётчик уж не в моём ли? Нет, к сожалению не в моём, в первом. Я тихонько заглянул к ней в бумажку.

Джафарович создал рядом с собой школьную доску и принялся чертить на ней схемы. Подписанные кружочки. С теми же сокращениями. П, Г, Сн, и так далее.

— Вот взвод в походном построенье, вот так он расходится в предбоевой порядок. Расходится ёлочкой, "комод" сюда, — Джафарович двигал указкой показывая, как именно должны двигаться все эти КО, Сн, С.С. и прочие. — Вот вы развернулись в боевой порядок и идёте цепью. Для чего именно цепью? Чтобы позади идущий не расстреливал в спину своих товарищей. Вот построение при наличии бронетехники.

Кружочки поменялись, создавая другую картину. В принципе изменений не много. Тот же порядок, только основное построение чуть позади и по бокам от бронетехники.

— Всё ясно? — спросил нас Джафарович, и посмотрев в наши честные глаза студентов, сам же ответил. — Ни хрена вам не ясно. Ну ничего по ходу дела разберётесь. Я теперь расхватали вооружение и строиться по отделениям!

Один из роботов положил перед нами железные оцинкованные ящики и отошёл в сторону, не мешаться любопытным студентам. Знойное небо, пот стекающий по лопатке, бешеная какофония дурных насекомых, заросшее поле и груда железных ящиков посередине этого поля. Да лучше бы я в школу ходил чем здесь военной дурью маяться! А чё началось когда эти ящики открыли... Каждый брал в руки первую попавшую железяку и крутил её в руках пытаясь догадаться чё же за хрень ему досталась? Это его или нет? Я и сам крутил в руках набор из бинокля на один глаз и планшет с какой — то таблицей. Может моё, типа высчитывать угол полёта снаряда.

— Тихо! — заорал на нас Джафарович. — Стадо, заткнулись все быстро! Поясняю назначение вооружения!

Все быстро заткнулись. Всем же интересно для чего эти железяки и из какой стороны у них вылетают пули. Нет, если с пулемётом и автоматом ещё как-то понятно было, то остальное, вообще в первый раз видели.

— Начнём с самого простого, — начал пояснение Джафарович и взял в руки автомат. Чёрный, массивный, на две обоймы, хищный, злой, такой ошибок не прощает, бьёт насмерть. — Автомат "Акула". Находится на вооружении армии Города. Прицельная дальность стрельбы до 300 метров. Дальность полёта пули до двух километров. Имеет две обоймы, одна с простыми, другая с зачарованными пулями. Переключается вот этим флажком, — куратор щелкнул переключателем показывая каким именно меняется обойма. — Прост и неприхотлив в эксплуатации. Огонь можно вести одиночными, по три патрона и очередью. Вот этим флажком вы выбираете способ ведения огня. Вот в принципе и всё что вы должны про него знать. А да, возможно укомплектовать подствольным гранатометом. Типы гранат: дымовая, осколочная, сбивающая магические щиты.

Джафарович отложил "Акулу" в сторону. Теперь он взял в руки нечто подобное на неё, только ствол чуть длиннее и с сошками, обойма в виде большой коробки с заправленной лентой в пулемёт, приклад короче, но шире.

— Это пулемёт на базе "Акулы", ПРА — пулемёт ручной Акула. В просторечье "прадед" или просто "Дед". Темп стрельбы на несколько порядков выше чем у "Акулы". Помощник пулемётчика снаряжает ленту патронами простыми разрывными или пробивающими магическую броню. Так же он корректирует огонь пулемётчика. Следующий.

Теперь Джафарович взял в руки короткую трубу со множеством маленьких трубочек на ней. Позади на трубе был прикреплён снизу довольно большой короб.

— Это ручной гранатомет "Град". Возможно снаряжение до трёх снарядов, — Джафарович похлопал по коробу позади гранатомета. — Эти четыре направляющих для корректировки ведения огня. Эти две трубки для стабилизации и компенсирования отдачи. Они нужны для последовательного залпа всех трёх снарядов сразу. Снаряды бывают: шрапнельными, это когда после выстрела снаряд разрывается в воздухе и покрывает площадь шрапнелью; напалмовые, после выстрела участок, попавший под обстрел, практически сметается взрывом; снаряд образующий ЭМИ — электромагнитное излучение, для выведения из строя всей радиотехники; и с различной магической начинкой. Как правило снаряды комбинируют. Например идёт выстрел снимающий или перегруживающий магические щиты, следом снаряд ЭМИ, и допустим шрапнельный, ну или напалмовый. Следующая обойма уже добивающая. Шрапнель, напалм и какая-нибудь массовая магия смерти. Район практически зачищен. Помощник таскает с собой все эти снаряды и передаёт гранатометчику приказы командира. Он всегда находится между командиром и самим гранатометчиком. Так же он и снаряжает выстрелами обойму гранатомета.

Зашибись мне таскаться с рюкзаком полным всяческой взрывоопасной херни ни спине. Ещё и кричать куда стрелять дурику с базукой.

— Это радиостанция "Заря", — Джафарович держал в руках железный ранец с короткой антенной и торчащими из неё наушниками. — Она способна вести передачи практически при стопроцентном уровне помех, но только на коротких расстояниях. Носить эту бандурину всё равно, что постоянно играть в русскую рулетку, только в рулетке у вас больше шансов выжить аж один к шести. В первую очередь стараются выбить командира и связиста. Только если командира ещё разглядеть надо, то радиста с этим телефоном сразу видно. Без связи считайте, что вы практически трупы. Ни одна магия, кроме уровня старшего круга силы, в условиях жёстких помех не способна держать связь. А без связи вы просто не узнаете, что вам делать, отступать или нападать. Война это связанное действие множества людей и без связи этого никак сделать не возможно. На связисте лежи множество охранных и защитных заклинаний, иногда они помогают. Иногда нет.

— Снайперская винтовка "Овод", — Джафарович отложил в сторону "Зарю" и взял в руки уже винтовку. Длинноствольная, с укороченным магазином. Оптика не сверху ствола а с боку слева, чтобы не накладываться щёкой на приклад, а можно было сразу поднять винтовку и прицел уже перед глазами. — Для ведения боевых действий в городских условиях применяется укороченный вариант "Шмель". Штурмовой вариант "Овода". Увеличенный магазин, больше скорострельности, но уменьшенная дальность стрельбы, четыреста — шестьсот метров. У "Овода" прицельная дальность от пяти до семи километров. На такие длинные дистанции снайпер работает в паре с наводчиком. Наводчик корректирует стрельбу и вычисляет баллистику по расчётным таблицам с учётом ветра и местности.

Джафарович отложил снайперку и взял в руки короткий резной посох и кобуру с пистолетом.

— Это уже не посредственно ваше оружие, если разумеется вы до живёте, до него. Посох нужен для стабилизации и усиления ваших заклинаний плюс, как аккумулятор магической энергии. Пистолет уже на всякий пожарный. Есть много способов блокировать магию локально. Идёт либо поглощение любой магической энергии, когда основа любой магии — "вес" мысли, просто "теряется". Мысль уже не может воздействовать на окружающий мир, так как теряет свой "вес" соответственно и силу воздействия. Либо мысль и окружающий мир изолируются друг от друга, между ними как будто возникает стена. Есть "перегрузка" — это когда "вес" мысли наоборот искусственно увеличивается, становится тяжелее думать, идёт "перегруз" непосредственно мозга. Но эту тему мы будем проходить на старших курсах. Так вот, чтобы вы не оказались совсем беспомощны вам полагается табельное, короткоствольное оружие. Пистолет системы ТТ — Только Тронь. Не смотря на свой малый размер обладает высокой убойной силой, способен прострелить железный рельс, но относительно малая скорострельность. Сейчас ходят споры о вооружении личного состава так называемой "рельсовой пушки" или Реалганом. Но пока не разработали достаточно налаженной системы наведения. У всех прототипов сбивалась настройка заклинанием среднего круга. Не смотря на линейный принцип действия Реалгана, когда выстрел идёт строго по прямой, это серьёзный недостаток. Выстрел со сбитым прицелом уходит либо сильно в сторону, или вообще в небеса. Хотя пушка сама по себе занятная. Она способна стрелять хоть простой монеткой, разгоняя её до скорости трёх — четырёх Махов. Сносит укрепления, как карточный домик. Только остывает и перезаряжается долго.

— Ну а это думаю всем понятно, — Джафарович уже держал в руках сумку с красным крестом посередине. — Походная аптечка. Детище фармацевтов. Более подробно её содержимое мы будем проходить на уроках ПМП — первой медицинской помощи. Вкратце упомяну так называемую "сушку" — сухая кровь. Порошок бурого цвета при нанесенье на открытую кровоточащую рану резко увеличивает скорость сворачивания крови. Боль от этого просто дикая, но рана практически сразу закрывается, со стороны это выглядит будто кровь кипит. Ещё в сумке есть "гормон счастья", наркотический препарат для анастезии, пострадавший уходит в нирвану и не реагирует на внешние раздражители. Средство под надзорное каждое применение проверяется специальной комиссией, нам ещё нариков на войне не хватает... А теперь командиры подразделений командуйте.

Вперёд за посохом и стволом вышли девять человек. Три "замка" и два "комода" с ними. Взяли и застыли, чё командовать не один из них понятия не имел. Да и откуда, служивших среди нас нет.

— Запоминайте, товарищи будущие сержанты... Рота, по боевому порядку становись! По этой команде военнослужащие, а сегодня вы приравнены к ним, хватают личное оружие и встают в шеренгу за своим сержантом. Сначала стоит "замок" первого взвода, справа от него "комод" первого отделения, следом по ранжиру его отделение, на шаг в стороне второй "комод" со своим отделением и так далее. Командиры взводов стоят перед своим взводом. При команде "Рота становись!". "Замки" строятся первыми и командуют: " Взвод согласно боевому расчёту становись!" Если солдаты тупят, то ими уже командуют непосредственно "комоды" строя свое отделение. Командуйте товарищи командиры. Советую сначала говорить номер взвода и номер отделения. Так у вас будет меньше проблем с этим стадом.

И понеслась.

— Первый взвод становись!

— Первое отделение становись!

— Первое отделение становись!

— Какое на фиг первое отделение, я командую первым отделением!

— Я командую первым отделением! У тебя какой взвод, сынок?

— Второе.

— А у меня третье!

— Ой, мальчики я не к вам. Где первое отделение первого взвода?..

— Сюда красавица мы тут.

— А почему в такой заднице?

— Не знаем, у нашего "комка" спроси, какого шута он нас здесь построил.

— "Комод", а не "комок"!

— А нас "комок", этого дебила иначе не назовёшь.

— Это кто тут дебил? Да я тебя расстреляю!

— Щас, у меня пулемёт у тебя пукалка короткокрылое.

И в том же духе. Что примечательно Джафарович в эти дебаты не вмешивался. Он подошёл в той машине, что принесла нам ящики с оружием и о чём-то разговаривал с её водителем. Я, как умная Маша с рюкзаком весом в полтонны стоял чуть ли не в гордом одиночестве рядом со своим "комодом". Да у нас тоже "комок", а не командир отделения. Один раз вякнул полузадушено "Второе отделение второго взвода становись!" и всё. Ну хоть построил рядом с первым отделением нашего взвода. У тех КО оказался более шустрее и, что не маловажное, громче нашего. Тот сразу построил своих и даже построил их по росту. Пришлось помочь нашему "комку", а то до вечера строиться будем.

— Второе отделение второго взвода, становись! — крикнул я на всё поле.

— Ты что, командира получил? — накинулся на меня Джафарович. — Так чего же ранец с выстрелами схватил?

— Нет, помощник гранатометчика, — ответил я.

— Так с какого дуба ты стал командовать?! Это его роль, он должен научиться строить своё отделение! Когда роль командира выпадет тебе, тогда и будешь командовать!.. Всё плохо. Разошлись быстро. Я сказал, разошлись!

Все разбрелись по полю, а Джафарович продолжал на нас орать.

— Ещё дальше! Ещё! Теперь командуйте командиры хреновы.

Опять разнеслось по полю разноголосое: "Становись!" Теперь построились быстрее. Но куратору это опять не понравилось. В общем мы ещё раза два — три становились, расходились, прежде чем наш зверь куратор решил, что для новичков сойдёт и так. Потом ещё полтора два часа учились строиться в боевой и предбоевой порядок. Многие не выдерживали постоянных построений на знойном солнце, особенно девчонки. Срывались, ругались, закатывали истерики. Всех окатывали водой и они более менее успокаивались. За водой ходили роботы и приносили сразу по несколько галлонов, им это так, размяться. Когда становилось совсем не выносимо и мозги уже реально тупели и уже сам не понимал, чё делаешь, Джафарович давал перекуры. Все тут же валились на землю. Просто лежали, сил пошевелить уже не оставалось, даже просто говорить становилось не возможно и лень. Джафарович давал время перевести дух и не беспокоил нас. Единственное, что орал на тех кто заснул или выпустил из рук оружие. Доходило до рукоприкладство.

— Запомните раз и на всегда! Ваше оружие, это единственное, что реально может вас спасти на войне, без него вы трупы. Ваш самый преданный друг, только оно будет с вами в ваш последний миг жизни на войне. И вы должны беречь его пуще зеницы ока.

Я обнимал по крепче свою "Акулу" и приваливался спиной с рюкзаком к спине рядом сидящего парня. Ему достался гранатометчик моего отделения. Нормальный парень, пока бегали по полю мы с ним познакомились. Имя ему досталось от рождения — Сид, родом, как и я из другого мира, попаданец, маг Огня. Тоже выбранный Стихией. На вид лет где-то шестнадцать — семнадцать, высокий, но худощавый.

— Чёртов Джафарович, угробить решил всех, — чертыхался он.

— Ага, — поддакивал я.

— Рота, становись! — крикнул Джафарович, прекращая наш перекур. — Почему молчат командиры?

— Взвод, становись!

— Отделение, становись!

Надрывались наши горе — командиры. Устало, с проклятиями и стонами со всех концов поля потянулись измученные студенты и студентки. Да чёрт возьми, мы же студенты, а не курсанты военной академии какой-нибудь. Хотя если подумать, то студент факультета боевой стихийной магии Академии Башни, звучит не чем не лучше звания курсанта. Надо будет спросить у Константина, как выпадет шанс разъяснить ситуацию.

— Ну как надоело? — спросил нас Джафарович.

— Да-а-а, — устало и безжизненно ответила группа.

— А до ужина ещё далеко... Есть время ещё на один проход по теме, но видя ваши усталые лица, вы поменяетесь ролями. Новая жеребьевка, только теперь вы будете выполнять условную боевую задачу. Помогать вам будут вот эти бронемашины, зря они что ли сюда припёрлись?

Джафарович похлопал по броне ближайшего робота. Кстати того самого, который нам принёс макеты оружия.

И вот вспаханное разрывами поле, уже катящиеся в зенит солнце, примолкшие кузнечики, свежий ветерок, и тридцать дуриков под прикрытием стальных гигантов штурмуют условную позицию противника. На этот раз нам выдали не макеты а боевое оружие, только с холостыми патронами. Учебные снаряды раздали и роботам. И понеслась войнушка. Тра-та-та, — ругался рядом автомат. Бум-бум-бум, — отвечал ему с другого фланга пулемёт. Короткий строенный свист и громкое БА-БАХ, это уже гранатометчик развлекается. Лязг шарниров и грохот кормовых орудий прикрывающего нас робота, кстати того самого, что будил меня на обеде. И среди этого бедлама надо было ещё слышать приказы непосредственного командира. На этот раз нам достался бывший командир первого отделения. Плотный, здоровый парень, кровь с молоком, у него рука с мою ногу. Имя — Джераф, выбранный маг Земли. Кстати не плохой маг, я видел его пару раз отвечающим на вопрос Джафаровича, здорово он тогда бился.

— А-а-а-а, — орал рядом со мной Сид, строча из "Акулы" по вражескому окопу. Мы залегли в очередной воронке, пока гранатометчики развлекались со светошумовыми гранатами. Никому не улыбалось попасть под обстрел, пусть и учебный, да и Джафарович по головке не погладит.

— Пригнись, дурик! — Джераф, как ураган появился рядом с нами и отвесил ему подзатыльник, пряча его голову обратно в укрытие.

— Джафар опять воду мутит, — пояснил он.

— Чё так? — спросил я у него.

— Сам смотри, — Джераф махнул рукой нам за спину. — Опять расставил макетов, на той стороне, ещё и дал им парализующие заклятия.

Позади нас на поле корчились в конвульсиях пару человек из нашего взвода. Другие отделения тоже присмирели, заметив очередную подлянку. Теперь очертя голову в атаку никто не лез, все залегли в ожидании приказов. А их не было! Нашим сержантам и самим невдомёк, чё же делать дальше. Никто не учил нас как надо воевать.

— Их надо в лазарет оттащить, — подал идею я.

— Так и тащи, ты же медбрат! Быстро! — крикнул на меня Джераф.

А, чёрт, мне же и в самом деле досталась роль медбрата. Сумка с красным крестом оттягивала правое плечо не хуже ранца с выстрелами для гранатомета. Ползком, кверху попой я полез подбирать везунчиков подстреленных условным противником. Теперь разрывы звучали не только со стороны врага, но и практически рядом. И не просто звучали, меня обсыпало землёй поднятой взрывом. Ничего себе учебный бой. Оставалось только шустрее шевелить конечностями. Наш боевой робот ответил залпом из крупнокалиберного оружия встав между мной и позицией противника, закрывая меня от их выстрелов. Хм, надо точно встретиться с водилой этого робота.

Незнакомого мне парня било дрожью, выгибая дугой. И чё мне с ним делать? Я медицинский не заканчивал. Так, в сумке должны быть инструменты, раз пули в стволах есть, значит и мед сумка должна быть укомплектована. Во всей пяти килограммовой аптечки нашлась только одна машинка. Сбоку игла, дисплей и сосуд с зелённой жидкостью и две кнопки. ВКЛ и ПУСК. И это всё? Машинка лёгкая помещается в руке, откуда тяжесть в аптечки?

Дальше рассуждать мне не дал грохот и взрыв за моей спиной. Робот прикрывший меня горел! А успел увидеть только улетающую кабину пилота, ну хоть он успел катапультироваться. Да у Джфаровича совсем крыша поехала! Наделять макеты такой силой. Надо поскорей оттаскивать бедолагу к палаткам. Я приложил иглу к шее пострадавшего и нажал последовательно ВКЛ и ПУСК. Машинка заурчала, забурчала и впрыснула антидот в раненого. Он сразу успокоился и уснул. Осталось только оттащить его.

Под взрыв и грохот разрывов, под яростный свист пуль я тащил двух парней по полю. С зоны поражения мы выбрались, теперь можно было взвалить их на себя, до этого я их подтягивал за собой ползя вперёд. И почему мне не досталось тащить каких-нибудь баб? Они легче, хотя и не все, есть у нас в группе пара-тройка, каких я ни в коем случае не желал бы нести на горбу.

— На сегодня хватит! — раздалось по полю усиленный заклинанием голос Джафаровича. — Нагуляли аппетит и хватит на сегодня. Завтра у нас ещё день будет.

Сил на ругань уже не оставалось. Еле-еле хватило доползти до палатки. Нести раненых мне помогли другие парни возвращающиеся с передовой. Спящих, после обезболющего, подстреленных одногруппников складировали около палатки и шли к большому дымящемуся котлу. Там уже расселись незнакомые люди и не только люди и уже уплетали за обе щеки. А эти откуда? Но заметив знакомую рожу всё стало на свои места. Зелень! А это должно быть водители других боевых роботов.

— Черт Зелёный, так это значит был ты! — громко поздоровался я с товарищем.

— Ага, — довольно оскалился он жуя походную кашу. — Я.

— Ты водил тот драндулет, что стрелял у меня над головой.

— Угу, — не переставая жевать кивнул он головой.

Наложив и себе каши с мясом я присел рядом.

— Нас позвали для полевого выхода первокурсников боевиков, — стал рассказывать он, периодически закидывая в себя горячую походную кашу. — Ну я как узнал, какой именно факультет, так сразу вызвался добровольцем. Так и знал, что здесь будешь ты. А когда ты неожиданно исчез, ваш препод в целях безопасности послал наше подразделение механизированной боевой техники на поиски. Мало ли, вдруг Хаос шалит, посылать вслед за одним дуриком не подготовленных студентов, было бы слишком не разумно. А в машинах защиты побольше, впрочем ты сам знаешь.

Я согласно кивнул, яростно уничтожая свою порцию. В котле было ещё на две наши оравы, поэтому особой давки и раздатчика пищи не возникало. Студенты постепенно наедались и добрели на глазах. Стало меньше озлобленных и усталых лиц вокруг. Снова развели огонь и постепенно к нему подтягивались все остальные. Мы с Зеленью оставались сидеть на месте. Мне надо было его допросить и лишние уши мне были не нужны. Если он и понимал этого, то вида не подавал.

— Я сразу подумал, что ты спать завалился, так и оказалось. Подхожу к ближайшей воронке и вижу тебя, свернувшегося калачиком и мирно сопящим в две дырочки. Ваш препод сам сказал пустить у тебя очередь над головой для побудки личного состава.

— А он там откуда нарисовался?

— Да шут его знает, как из земли вырос. Впрочем на то он и куратор стихийного факультета.

Мы ещё некоторое время молча ели, набивая истосковавшиеся по нормальной еде желудки. Джафарович куда-то благополучно свалил и студенты начали постепенно расслабляться. Откуда-то взялась гитара и несколько человек по очереди стали насиловать сей славный инструмент. Особо рьяным насильникам затыкали рты и освободившийся инструмент захватывал новый претендент. Впрочем у некоторых и в самом деле получалось не плохо. Я подождал пока Зелень доест и начал свой допрос. В конце концов, он один из подозреваемых...

— Слушай, — начал я. — Я тебе вот о чём хочу спросить...

— Это не я, — сразу замахал на меня механик. — Знаю о чём хочешь спросить, но это был не я.

— Но ты же гонялся за Аквелем по Башне с железкой на перевес?

— Да, но я его не догнал. Он же иллюзионист, к тому же из рода Великих. Близнецы хоть и урезаны в силе, но кровь у них никто не выкачивал, сила также течёт в их жилах, как и у их сестры. Он создал иллюзию, причём настолько реальную, что моих сил её различить не хватило. Я гонялся по Башне за миражом. Он рассеялся заведя меня в женскую душевую "Ночных ведьм". Я еле отбился потом от них. Весь день потом просидел в мастерской, носа боялся высунуть, меня мастер Жаправский потом лично до общаги провожал.

— Что, ведьмы приставали? — пошутил я.

— Да, — на полном серьёзе ответил он. — Старухи не одну сотню разменяли, а тут к ним забегает молоденький парнишка когда они голые моются, вот они и не выдержали, завелись. Ну я дал тогда стрекоча, в жизни не думал, что могу так быстро бегать...

Я представил себе эту картину.

— И нечего улыбаться, я посмотрел бы как ты от них убегал бы.

— А чё это за Ночные ведьмы такие?

— Воздушное подразделение "Ночные ведьмы", созданное для воздушной разведки около Городского пространства, диверсий и ночных бомбардировок мест дислокаций противников. Сформировано из женского личного состава имеющих боевой и лётный стаж не менее пятидесяти лет. Профи экстра класса. Они на вид хоть и молодые все, не больше тридцатника дашь, но они нашим бабушкам в прабабушки годятся. Если сомневаешься насчёт моего алиби, можешь у них потом спросить, только предупреждаю сразу, ходят слухи, что они людоедством промышляют. А мастера Жаправского можешь спросить хоть сейчас, он старший в нашей группе, они с вашим преподом в палатку завалились.

Рядом с палаткой куратора в самом деле стоял боевой робот. Тот самый, что выкладывал нам ящики с оружием. Так значит они с Джафаровичем в палатку затёрлись... Бухают небось. Ну и славно.

— Пошли к костру, я замёрз уже, — подергал плечами я. И в самом деле стало зябко.

— Давай, — радостно согласился он. Он тоже замёрз.

Вечером, когда солнце стало катиться в зенит раскрашивая небеса яркой палитрой красок, на землю опустилась вечерняя прохлада. Жаль, что я не могу в полной мере насладиться всей красотой момента. Но даже в серых тонах небо выглядело величественным и ярким. А к вечеру заметно похолодало, хорошо хоть у меня полёвка с подогревом, а вот ноги в кедах задрогли. Надо у Константина сапоги отжать, хотя они мне и не по размеру...

Возле костра собрались уже все, кроме Джафаровича и главного от водителей роботов. Ну и понятно, у них другой сугрев припасён. Уже заметно стемнело и на фоне яркого огня блестело множество серебряных человечков. Практически у всех была полёвка. У большинства, так же как и у меня с чужого плеча. Очень удобная вещь, как я уже убедился. Днём жара в ней переносилась относительно легко, а сейчас похолодание практически не чувствовалось, если не считать ног. Их я первым делом закинул поближе к огню, чтобы они хоть как-то согрелись.

По нестройным рядам студентов ходили жестяные кружки. Ну правильно, не одним же преподам согреваться изнутри. А что за гулянка на трезвые головы? Старый добрый спирт обжёг горло и шибанул по мозгам. Хорошо так, сразу в голове прояснилось и последние мысли в страхе потерялись. Я передал кружку дальше, рядом с непривычки закашлялись. Интересно от кого же столь славный подарок? Хотя воднику ничего не стоит состряпать из воды чистого спирта.

Ночь мягко опустилась на поле. Вокруг костра всё заполонила кромешная тьма. И только пьяные крики студентов, да огонь отгоняли её от нас. Народ уже разошёлся конкретно. Кто-то уже храпел уткнувшись в землю, у кого-то ещё оставались силы буянить и орать. Особо рьяные пытались вызвать Стихии и устроить хорошую потасовку с применением магии, но Стихии глухи к пьяным выкрикам. Поэтому, к счастью обошлось без разрушений, так простой мордобой. Я в нём не участвовал. Я слушал. Гитара наконец нашла себе владельца и уютно уселась у него, точнее будет сказать у неё, в руках. Девчонка из одногрупников. Не большого росточка, блондинка с длинными волосами, пела не слишком сильным, но жёстким голосом.

Пока еще мало верю,

Пока еще мало знаю,

Пока еще муть сомнений мне застит взор

Но красный осколок сердца

Как лед под лучами тает,

Когда бездонная Полночь глядит на меня в упор.

Не все так легко и просто,

Не все так понятно и ясно.

По черным и белым клеткам тебя несет

Игра в "хорошо" и "плохо"

По чьей-то слепой подсказке

В надежде наивной пешки когда-нибудь стать ферзем.

Но если наш выбор — Полночь,

Но если наш выбор — ветер,

Но если лететь без правил ко всем чертям —

Пусть Вера сердца наполнит,

Надежда пути осветит,

А та, что зовут Любовью, защитницей станет нам!

Не черный песок сомнений,

Не белый лед фанатизма —

Кровавый огонь исканий у наших ног.

Взовьется Звездой Стремлений

Священное Пламя Жизни,

Немеркнущим талисманом сплетения всех Дорог.

Но проклят, кто выбрал Полночь,

Но проклят, кто выбрал Пламя

И боль обожженных крыльев, и жажду знать:

Их жизни короче молний,

Им время стирает память.

Но только мятежность сердца не в силах никто отнять.

И если змеиным жалом

Ударит больное слово:

"Глупец, ты сгораешь напрасно, остановись!" —

Ты спрячешь в глазах усталость

И скажешь кому-то снова:

"Покой — это значит гибель, движение — значит Жизнь,

Покой — это наша гибель, полет — это наша жизнь."

Да, покой нам не светит, это точно.

— Марти, спой ещё, — попросили девчонку.

— Да, спой.

— Нет, спасибо, — ответила она. — Я устала и хочу спать, завтра опять небось погонит воевать.

Это она наверное про Джафаровича, этот может. Но спать откровенно говоря ещё не хочется. Впрочем Зелень уже давно свалился, не натренирован ещё пацан пить. Хотелось поболтать, но с кем? Ли куда — то пропала, надеюсь с подружкой где — нибудь сидит, лепечет спьяну. Увижу с другим парнем, сам придушу, не буду ждать Вира. Сид тоже куда то запропастился. Чёрт даже поговорить не с кем.

— Эй, как там тебя, — ко мне обратился незнакомый мне однокурсник. — Тебя вроде куратор к себе звал.

— Да? И на хрена?

— Да шут его знает, он не сказал. Сказал, просто чтобы ты к нему зашёл.

И что этому хрычу старому от меня понадобилось? Вопрос в прочем риторический... Куратор создал себе отдельную палатку на отшибе лагеря. Он сидел за столом и курил. На столе и под столом стояли пустые бутылки, стандартная постеленная газета с остатками сушеной рыбы, пара яблок и плотный туман сигаретного дыма витающего в воздухе. А и да, и не менее пьяный мужик пристроившийся на коврике с блуждающим взглядом. Так полагаю учитель Зелени, мастер как его там. Им третьего не хватает? Ну так я с радостью... обломался.

Джафарович кинул на стол пару самоцветов и затянулся.

— Сбегаешь в Город, возьмешь синьки, только хорошей, не пойла, — хриплым пропитым и прокуренным голосом сказал он смоля в палатке.

— Чего, — не догнал я. Нет общий смысл понятен, но что это за синька такая и какая нормальная?

— Чего, чего? Ты же вроде умный, хоть и местами. Сгоняй в Город, возьми топлива, только нормального и обратно. И желательно побыстрее, завтра подъем в шесть. А тебе ещё поспать надо, завтра у вас командная тренировка.

— А чего сразу я?

— Не тупи. А кого мне ещё в Город посылать? Ты там уже бывал, должен разбираться в расстановке округов.

— Местные есть, они здесь родились...

— Пойми не важно кто где родился, главное кто сможет выполнить задачу. Ты можешь. Бери брюлики, от поля не далеко есть круглосуточный магазин, там возьмешь синьку. Но смотри, чтобы с синей этикеткой, не с зелёной. Если не будет, возьми в другом магазине. И сдачу верни.

— А чё это такое, синька вообще?

— Ты чем занимался пока в Городе куролесил?! Вот молодежь пошла, таких вещей не знает... Я в твои годы... Эх, молодость.

Я молчал. Чем занимались? Выжить пытались в этом дурдоме мирового порядка. А Джафаровича повело на воспоминания. Как он в свои студенческие годы в самоволке отрывался на полную катушку.

— Короче синька это типа той фигни, что вы наварили но сделанной профессионалами. Бутылка типа этой, — Джафарович постучал пальцем по стеклу бутылки. — Возьмёшь с синей этикеткой, её меньше всего разбавляют и пулей обратно.

— Я дальтоник...

— Это твои проблемы. Всё пошёл уже, время не резиновое.

Я молча вышел, взял брюлики и вышел. Джафарович разлил остатки бутылки и чокнулся с вернувшимся в реальный мир собутыльником. И как мне до Города добраться? Пешком не реально. Взывать к Стихии в таком состоянии я не могу, размажет по всему полю. Напряжение Воздуха чувствовалось всем телом, как предупреждение. Не любят Силы слабовольность, а тем более дурман не зависимо от его формы. Особенно стихии, нам это ещё Джафарович объяснял. Остальные Столпы Силы более лояльны в этом вопросе.

Взгляд зацепился за одиноко стоявшего боевого робота. Ответ сам собой возник в голове. Надо найти этого горе алкоголика.

— Зелень, Зелень, — тряс я за плечо друга.

— А... чего? — он полусонный попытался сфокусировать на мне взгляд.

— Зелень, Зелень.

— Уйди... чего тебе, дай спать, — он сделал попытку вернуться в пьяное спасительное небытие.

— Зелень, — не давал я ему уснуть.

— Да чего тебе? — уже более осмысленно ответил он.

— Где ключи от танка?

— В тумбочки посмотри, — махнул рукой он и всё-таки заснул. Больше говорить у него сил не было.

Я осмотрелся. Да глупо было бы здесь найти тумбочку посреди поля, но вдруг?

Наверное такой же глупый взгляд был у продавщицы когда к ней в магазин постучался в окно боевой робот и показал механическим пальцем на прилавок с алкоголем. Впрочем работа есть работа, она с полностью офигевшим видом взяла деньги и дала требуемую продукцию. Камушки я вложил в пакет и повесил на броню, в этот же пакет она и положила бутылки. Штук пять или шесть.

— Синяя этикетка? — поинтересовался я механическим голосом репродуктора.

— Да-а, — испугано ответила она.

— А сдача?

— Какая ещё сдача? Ты мне и так ещё должен! — уже осмелела она. — А ну быстро гони остальные деньги, пока я Правоохранительный органы не вызвала, эти тебя быстро оттуда выковыряют!

Последнее я уже дослушивал в спешном темпе убегая обратно. Как же она осмелела когда разговор зашёл о деньгах. А Джафарович тот ещё жук, это мне ещё и предполагалось за него доплатить, и вернуть сдачу! И почему она тогда мне дала шесть бутылок, если денег было явно мало? Может не в первый раз у неё берут и всегда по шесть?

Ключи от робота я так и не нашёл, да и трудно найти то, чего в помине нет. Система распознавания свой — чужой. Пришлось затащить бесчувственное тело Зелени в кабину и просунуть его руку в датчик распознавания. Он считывает биометрические параметры и магическую силу человека, так что обмануть её нельзя. Если биометрику ещё можно подделать, то магическая мощь у каждого индивидуальна.

Сдал с рук на руки бутылки и Зелень его мастеру я увалился спать. Всё на сегодня хватит, время уже позднее. Джафаровича я послал подальше с его сдачей.

Только уснул, даже сон какой-то начал видеть, как по лагерю прокатился сигнал тревоги. Это чё за хрень? Какая... в общем какой не хороший человек это сделал?

— А ну становись! — орал чей-то пьяный хриплый голос. — Быстрее, вашу мать!

— Чё?

— Чё за хрень?

— Дайте поспать...

Это сонные студенты пытались понять, что за фигня происходит. Не твёрдыми ногами они выползали из палаток, из кустов, из канав. Чаще парочками, а то и по трое. Все сонные, опухшие, злые, с похмельной головой. И с одной мыслью, прибить этого чудака на букву М. Щас, прибьешь его.

Ещё более пьяный, чем все студенты вместе взятые, посреди поля стоял Джафарович, за ним обвалившись на свой драндулет полулежал мастер водителей. А Джафарович разошёлся не на шутку. Перемешивая команды с матом в соотношение один к пяти он строил ничего не соображающих студентов.

— Да он пьян! — достигла умная мысль одну светлую голову. — Да ну его на хрен, пошли спать.

— А ну стоять, сучьи дети!

Мат подкрепился огненной плетью смевшего с пути к палатке бунтовщика. Остальные сразу проснулись и протрезвили. Заклинание было в полную силу. Парень с тяжёлыми ожогами лежал на земле. К нему сразу бросились пару девчонок со знакомой сумкой с красным крестом.

— Становись, сосунки, — огненный вихрь зло танцевал вокруг Джафаровича.

— Да как он может в таком состоянии Силу призывать? — тихо прошептала одна девчонка. — Как он её контролирует?

— Да ни как. Разве не видно? — так же тихо ответил ей её сосед.

Огонь свободно струился вокруг куратора опаляя ему, то бороду, то одежду, но самого препода не сжигал. Странно. На остальные мысли времени и сил не хватило. Пьяный Джафарович построил более менее протрезвевших студентов в одну колону и начал читать политинформацию, о том как наши корабли бороздят просторы большого театра. Часа два мы проснувшиеся, полуголые стояли на холодном ночном поле и слушали пьяный бред. Все задрогли, замёрзли, злые как черти, все с похмелья. Ну один и не выдержал, вякнул чё то там со своего угла. И понеслась. Точнее понесло. Нашего куратора окончательно переклинило. Лучше бы мы стояли и слушали старого пердуна.

Подтверждая свои команды огненной плетью над головами, он устроил нам час строевой подготовки на свежем воздухе. До самого рассвета мы бегали и прыгали, толкали ногами шар земной. И всё под счёт, он уже в голове крутился, как назойливая песенка. Раз, раз, раз, два, три... Чёрт бы побрал этого свихнувшегося старика. На хрена нам эта ночная подготовка, мы же не боевое подразделение, мы студенты, а не курсанты.

— Я научу вас, ... ... ..., что такое быть солдатом. Вы у меня научитесь,... ..., как правильно строем ходить.

И учил он нас, никогда не думал, что совместными приседаниями или отжиманиями под счёт, можно научить тянуть носок или ходить в ногу.

— Раз, два, — считал Джафарович проходя между рядами студентов упавших в упор лёжа. — Раз..., два..., полтора....

Руки уже тряслись не на шутку, девчонки уже давно лежали на земле хватая ртом воздух, пытаясь хотя бы отдышаться.

— Была команда лечь? — орал бешеный куратор. — Хотите полежать? Тогда вон до того дерева, по-пластунски, бегом марш!

Проклиная всё на свете мы поползли двигая ягодицами до этого чёртова дерева в пару сот метрах от нас. Земля холодная, за ночь промёрзлась, руки, ноги не держат, трава лезет то в нос, то в уши, двигаешься уже на автоматизме. Живот, холодной по ночи, землёй натёр. А сзади ещё Джафарович колдует, то справа, то слева грохотали взрывы осыпая землёй всё поле. Да когда же он угомониться? Хрен старый.

Угомонился он ближе к рассвету, тихо ушёл в свою палатку спать. А мы продолжали ползать, уже обратно.

— Эй, народ, — тихо позвал один из студентов. — А Джафарович уже ушёл.

— Да тихо ты, вдруг он где затаился.

— Да не, я видел, как он уходил к себе в палатку.

— Надо проверить.

— Спать пошёл.

— Вот сходи и проверь, — огрызался кто-то справа от меня, судя по голосу баба.

— Нужно кому-то сходить на разведку.

— Вот и сходи если такой умный.

Я слушал это всё краем уха. Как только руки остановились, на меня навалилась такая усталость, что я уснул прям там на поле. Уже засыпая я услышал, как Джераф вызвался добровольцем и пополз в направление палатки куратора. Все остальные потихоньку поднимались и короткими перебежками побежали к своим палаткам спать. Меня разбудил и потащил за собой Сид.

— Пошли, замёрзнешь, на земле спать.

— Угу, — полусонным голосом проворчал я тащась за ним.

Это становится плохой привычкой. Только я заснул, опять эта чёртова команда, "Становись!" Да когда же это уже закончится?

Ничего не соображающие, но покорные голосу из палаток стали вылезать студенты. Матерились все, даже девчонки, эти даже хлеще пацанов орали на изверга — куратора.

— Ты поспать нам дашь, старый дурак? — цензурные перевод общей мысли.

— Я не знаю чем вы там ночью занимались, но сейчас уже день и у нас план занятий! — орал в ответ Джафарович. Уже совершенно трезвый, умывшийся и до мата бодрый. Это физически не возможно после его пьянки выглядеть настолько свежо и опрятно буквально через несколько часов!

Ответом ему было гробовое молчание. Он что, издевается? Нашёлся человек у кого эти слова сорвались с языка ещё раньше меня.

Сил на ругань уже не оставалось. Еле-еле хватило доползти до палатки. Нести раненых мне помогли другие парни возвращающиеся с передовой. Спящих, после обезболивающего, подстреленных одногруппников складировали около палатки и шли к большому дымящемуся котлу. Там уже расселись незнакомые люди и не только люди и уже уплетали за обе щеки. А эти откуда? Но заметив знакомую рожу всё стало на свои места. Зелень! А это должно быть водители других боевых роботов.

— Черт Зелёный, так это значит был ты! — громко поздоровался я с товарищем.

— Ага, — довольно оскалился он жуя походную кашу. — Я.

— Ты водил тот драндулет, что стрелял у меня над головой.

— Угу, — не переставая жевать кивнул он головой.

Наложив и себе каши с мясом я присел рядом.

— Нас позвали для полевого выхода первокурсников боевиков, — стал рассказывать он, периодически закидывая в себя горячую походную кашу. — Ну я как узнал, какой именно факультет, так сразу вызвался добровольцем. Так и знал, что здесь будешь ты. А когда ты неожиданно исчез, ваш препод в целях безопасности послал наше подразделение механизированной боевой техники на поиски. Мало ли, вдруг Хаос шалит, посылать вслед за одним дуриком не подготовленных студентов, было бы слишком не разумно. А в машинах защиты побольше, впрочем ты сам знаешь.

Я согласно кивнул, яростно уничтожая свою порцию. В котле было ещё на две наши оравы, поэтому особой давки и раздатчика пищи не возникало. Студенты постепенно наедались и добрели на глазах. Стало меньше озлобленных и усталых лиц вокруг. Снова развели огонь и постепенно к нему подтягивались все остальные. Мы с Зеленью оставались сидеть на месте. Мне надо было его допросить и лишние уши мне были не нужны. Если он и понимал этого, то вида не подавал.

— Я сразу подумал, что ты спать завалился, так и оказалось. Подхожу к ближайшей воронке и вижу тебя, свернувшегося калачиком и мирно сопящим в две дырочки. Ваш препод сам сказал пустить у тебя очередь над головой для побудки личного состава.

— А он там откуда нарисовался?

— Да шут его знает, как из земли вырос. Впрочем на то он и куратор стихийного факультета.

Мы ещё некоторое время молча ели, набивая истосковавшиеся по нормальной еде желудки. Джафарович куда-то благополучно свалил и студенты начали постепенно расслабляться. Откуда-то взялась гитара и несколько человек по очереди стали насиловать сей славный инструмент. Особо рьяным насильникам затыкали рты и освободившийся инструмент захватывал новый претендент. Впрочем у некоторых и в самом деле получалось не плохо. Я подождал пока Зелень доест и начал свой допрос. В конце концов, он один из подозреваемых...

— Слушай, — начал я. — Я тебе вот о чём хочу спросить...

— Это не я, — сразу замахал на меня механик. — Знаю о чём хочешь спросить, но это был не я.

— Но ты же гонялся за Аквелем по Башне с железкой на перевес?

— Да, но я его не догнал. Он же иллюзионист, к тому же из рода Великих. Близнецы хоть и урезаны в силе, но кровь у них никто не выкачивал, сила также течёт в их жилах, как и у их сестры. Он создал иллюзию, причём настолько реальную, что моих сил её различить не хватило. Я гонялся по Башне за миражом. Он рассеялся заведя меня в женскую душевую "Ночных ведьм". Я еле отбился потом от них. Весь день потом просидел в мастерской, носа боялся высунуть, меня мастер Жаправский потом лично до общаги провожал.

— Что, ведьмы приставали? — пошутил я.

— Да, — на полном серьёзе ответил он. — Старухи не одну сотню разменяли, а тут к ним забегает молоденький парнишка когда они голые моются, вот они и не выдержали, завелись. Ну я дал тогда стрекоча, в жизни не думал, что могу так быстро бегать...

Я представил себе эту картину.

— И нечего улыбаться, я посмотрел бы как ты от них убегал бы.

— А чё это за Ночные ведьмы такие?

— Воздушное подразделение "Ночные ведьмы", созданное для воздушной разведки около Городского пространства, диверсий и ночных бомбардировок мест дислокаций противников. Сформировано из женского личного состава имеющих боевой и лётный стаж не менее пятидесяти лет. Профи экстра класса. Они на вид хоть и молодые все, не больше тридцатника дашь, но они нашим бабушкам в прабабушки годятся. Если сомневаешься насчёт моего алиби, можешь у них потом спросить, только предупреждаю сразу, ходят слухи, что они людоедством промышляют. А мастера Жаправского можешь спросить хоть сейчас, он старший в нашей группе, они с вашим преподом в палатку завалились.

Рядом с палаткой куратора в самом деле стоял боевой робот. Тот самый, что выкладывал нам ящики с оружием. Так значит они с Джафаровичем в палатку затёрлись... Бухают небось. Ну и славно.

— Пошли к костру, я замёрз уже, — подергал плечами я. И в самом деле стало зябко.

— Давай, — радостно согласился он. Он тоже замёрз.

Вечером, когда солнце стало катиться в зенит раскрашивая небеса яркой палитрой красок, на землю опустилась вечерняя прохлада. Жаль, что я не могу в полной мере насладиться всей красотой момента. Но даже в серых тонах небо выглядело величественным и ярким. А к вечеру заметно похолодало, хорошо хоть у меня полёвка с подогревом, а вот ноги в кедах задрогли. Надо у Константина сапоги отжать, хотя они мне и не по размеру...

Возле костра собрались уже все, кроме Джафаровича и главного от водителей роботов. Ну и понятно, у них другой сугрев припасён. Уже заметно стемнело и на фоне яркого огня блестело множество серебряных человечков. Практически у всех была полёвка. У большинства, так же как и у меня с чужого плеча. Очень удобная вещь, как я уже убедился. Днём жара в ней переносилась относительно легко, а сейчас похолодание практически не чувствовалось, если не считать ног. Их я первым делом закинул поближе к огню, чтобы они хоть как-то согрелись.

По нестройным рядам студентов ходили жестяные кружки. Ну правильно, не одним же преподам согреваться изнутри. А что за гулянка на трезвые головы? Старый добрый спирт обжёг горло и шибанул по мозгам. Хорошо так, сразу в голове прояснилось и последние мысли в страхе потерялись. Я передал кружку дальше, рядом с непривычки закашлялись. Интересно от кого же столь славный подарок? Хотя воднику ничего не стоит состряпать из воды чистого спирта.

Ночь мягко опустилась на поле. Вокруг костра всё заполонила кромешная тьма. И только пьяные крики студентов, да огонь отгоняли её от нас. Народ уже разошёлся конкретно. Кто-то уже храпел уткнувшись в землю, у кого-то ещё оставались силы буянить и орать. Особо рьяные пытались вызвать Стихии и устроить хорошую потасовку с применением магии, но Стихии глухи к пьяным выкрикам. Поэтому, к счастью обошлось без разрушений, так простой мордобой. Я в нём не участвовал. Я слушал. Гитара наконец нашла себе владельца и уютно уселась у него, точнее будет сказать у неё, в руках. Девчонка из одногрупников. Не большого росточка, блондинка с длинными волосами, пела не слишком сильным, но жёстким голосом.

Пока еще мало верю,

Пока еще мало знаю,

Пока еще муть сомнений мне застит взор

Но красный осколок сердца

Как лед под лучами тает,

Когда бездонная Полночь глядит на меня в упор.

Не все так легко и просто,

Не все так понятно и ясно.

По черным и белым клеткам тебя несет,

Игра в "хорошо" и "плохо",

По чьей-то слепой подсказке,

В надежде наивной пешки когда-нибудь стать ферзем.

Но если наш выбор — Полночь,

Но если наш выбор — ветер,

Но если лететь без правил ко всем чертям —

Пусть Вера сердца наполнит,

Надежда пути осветит,

А та, что зовут Любовью, защитницей станет нам!

Не черный песок сомнений,

Не белый лед фанатизма —

Кровавый огонь исканий у наших ног.

Взовьется Звездой Стремлений

Священное Пламя Жизни,

Немеркнущим талисманом сплетения всех Дорог.

Но проклят, кто выбрал Полночь,

Но проклят, кто выбрал Пламя

И боль обожженных крыльев, и жажду знать:

Их жизни короче молний,

Им время стирает память.

Но только мятежность сердца не в силах никто отнять.

И если змеиным жалом,

Ударит больное слово:

"Глупец, ты сгораешь напрасно, остановись!" —

Ты спрячешь в глазах усталость,

И скажешь кому-то снова:

"Покой — это значит гибель, движение — значит Жизнь,

Покой — это наша гибель, полет — это наша жизнь".

Да, покой нам не светит, это точно.

— Марти, спой ещё, — попросили девчонку.

— Да, спой.

— Нет, спасибо, — ответила она. — Я устала и хочу спать, завтра опять небось погонит воевать.

Это она наверное про Джафаровича, этот может. Но спать откровенно говоря ещё не хочется. Впрочем Зелень уже давно свалился, не натренирован ещё пацан пить. Хотелось поболтать, но с кем? Ли куда — то пропала, надеюсь с подружкой где — нибудь сидит, лепечет спьяну. Увижу с другим парнем, сам придушу, не буду ждать Вира. Сид тоже куда то запропастился. Чёрт даже поговорить не с кем.

— Эй, как там тебя, — ко мне обратился незнакомый мне однокурсник. — Тебя вроде куратор к себе звал.

— Да? И на хрена?

— Да шут его знает, он не сказал. Сказал, просто чтобы ты к нему зашёл.

И что этому хрычу старому от меня понадобилось? Вопрос в прочем риторический... Куратор создал себе отдельную палатку на отшибе лагеря. Он сидел за столом и курил. На столе и под столом стояли пустые бутылки, стандартная постеленная газета с остатками сушеной рыбы, пара яблок и плотный туман сигаретного дыма витающего в воздухе. А и да, и не менее пьяный мужик пристроившийся на коврике с блуждающим взглядом. Так полагаю учитель Зелени, мастер как его там. Им третьего не хватает? Ну так я с радостью... обломался.

Джафарович кинул на стол пару самоцветов и затянулся.

— Сбегаешь в Город, возьмешь синьки, только хорошей, не пойла, — хриплым пропитым и прокуренным голосом сказал он смоля в палатке.

— Чего, — не догнал я. Нет общий смысл понятен, но что это за синька такая и какая нормальная?

— Чего, чего? Ты же вроде умный, хоть и местами. Сгоняй в Город, возьми топлива, только нормального и обратно. И желательно побыстрее, завтра подъем в шесть. А тебе ещё поспать надо, завтра у вас командная тренировка.

— А чего сразу я?

— Не тупи. А кого мне ещё в Город посылать? Ты там уже бывал, должен разбираться в расстановке округов.

— Местные есть, они здесь родились...

— Пойми не важно кто где родился, главное кто сможет выполнить задачу. Ты можешь. Бери брюлики, от поля не далеко есть круглосуточный магазин, там возьмешь синьку. Но смотри, чтобы с синей этикеткой, не с зелёной. Если не будет, возьми в другом магазине. И сдачу верни.

— А чё это такое, синька вообще?

— Ты чем занимался пока в Городе куролесил?! Вот молодежь пошла, таких вещей не знает... Я в твои годы... Эх, молодость.

Я молчал. Чем занимались? Выжить пытались в этом дурдоме мирового порядка. А Джафаровича повело на воспоминания. Как он в свои студенческие годы в самоволке отрывался на полную катушку.

— Короче синька это типа той фигни, что вы наварили но сделанной профессионалами. Бутылка типа этой, — Джафарович постучал пальцем по стеклу бутылки. — Возьмёшь с синей этикеткой, её меньше всего разбавляют и пулей обратно.

— Я дальтоник...

— Это твои проблемы. Всё пошёл уже, время не резиновое.

Я молча вышел, взял брюлики и вышел. Джафарович разлил остатки бутылки и чокнулся с вернувшимся в реальный мир собутыльником. И как мне до Города добраться? Пешком не реально. Взывать к Стихии в таком состоянии я не могу, размажет по всему полю. Напряжение Воздуха чувствовалось всем телом, как предупреждение. Не любят Силы слабовольность, а тем более дурман не зависимо от его формы. Особенно стихии, нам это ещё Джафарович объяснял. Остальные Столпы Силы более лояльны в этом вопросе.

Взгляд зацепился за одиноко стоявшего боевого робота. Ответ сам собой возник в голове. Надо найти этого горе-алкоголика.

— Зелень, Зелень, — тряс я за плечо друга.

— А... чего? — он полусонный попытался сфокусировать на мне взгляд.

— Зелень, Зелень.

— Уйди... чего тебе, дай спать, — он сделал попытку вернуться в пьяное спасительное небытие.

— Зелень, — не давал я ему уснуть.

— Да чего тебе? — уже более осмысленно ответил он.

— Где ключи от танка?

— В тумбочки посмотри, — махнул рукой он и всё-таки заснул. Больше говорить у него сил не было.

Я осмотрелся. Да глупо было бы здесь найти тумбочку посреди поля, но вдруг?

Наверное такой же глупый взгляд был у продавщицы когда к ней в магазин постучался в окно боевой робот и показал механическим пальцем на прилавок с алкоголем. Впрочем работа есть работа, она с полностью офигевшим видом взяла деньги и дала требуемую продукцию. Камушки я вложил в пакет и повесил на броню, в этот же пакет она и положила бутылки. Штук пять или шесть.

— Синяя этикетка? — поинтересовался я механическим голосом репродуктора.

— Да-а, — испугано ответила она.

— А сдача?

— Какая ещё сдача? Ты мне и так ещё должен! — уже осмелела она. — А ну быстро гони остальные деньги, пока я Правоохранительный органы не вызвала, эти тебя быстро оттуда выковыряют!

Последнее я уже дослушивал в спешном темпе убегая обратно. Как же она осмелела когда разговор зашёл о деньгах. А Джафарович тот ещё жук, это мне ещё и предполагалось за него доплатить, и вернуть сдачу! И почему она тогда мне дала шесть бутылок, если денег было явно мало? Может не в первый раз у неё берут и всегда по шесть?

Ключи от робота я так и не нашёл, да и трудно найти то, чего в помине нет. Система распознавания свой — чужой. Пришлось затащить бесчувственное тело Зелени в кабину и просунуть его руку в датчик распознавания. Он считывает биометрические параметры и магическую силу человека, так что обмануть её нельзя. Если биометрику ещё можно подделать, то магическая мощь у каждого индивидуальна.

Сдал с рук на руки бутылки и Зелень его мастеру я увалился спать. Всё на сегодня хватит, время уже позднее. Джафаровича я послал подальше с его сдачей.

Только уснул, даже сон какой-то начал видеть, как по лагерю прокатился сигнал тревоги. Это чё за хрень? Какая... в общем какой не хороший человек это сделал?

— А ну становись! — орал чей-то пьяный хриплый голос. — Быстрее, вашу мать!

— Чё?

— Чё за хрень?

— Дайте поспать...

Это сонные студенты пытались понять, что за фигня происходит. Не твёрдыми ногами они выползали из палаток, из кустов, из канав. Чаще парочками, а то и по трое. Все сонные, опухшие, злые, с похмельной головой. И с одной мыслью, прибить этого чудака на букву М. Щас, прибьешь его.

Ещё более пьяный, чем все студенты вместе взятые, посреди поля стоял Джафарович, за ним обвалившись на свой драндулет полулежал мастер водителей. А Джафарович разошёлся не на шутку. Перемешивая команды с матом в соотношение один к пяти он строил ничего не соображающих студентов.

— Да он пьян! — достигла умная мысль одну светлую голову. — Да ну его на хрен, пошли спать.

— А ну стоять, сучьи дети!

Мат подкрепился огненной плетью смевшего с пути к палатке бунтовщика. Остальные сразу проснулись и протрезвили. Заклинание было в полную силу. Парень с тяжёлыми ожогами лежал на земле. К нему сразу бросились пару девчонок со знакомой сумкой с красным крестом.

— Становись, сосунки, — огненный вихрь зло танцевал вокруг Джафаровича.

— Да как он может в таком состоянии Силу призывать? — тихо прошептала одна девчонка. — Как он её контролирует?

— Да ни как. Разве не видно? — так же тихо ответил ей её сосед.

Огонь свободно струился вокруг куратора опаляя ему, то бороду, то одежду, но самого препода не сжигал. Странно. На остальные мысли времени и сил не хватило. Пьяный Джафарович построил более менее протрезвевших студентов в одну колону и начал читать политинформацию, о том как наши корабли бороздят просторы большого театра. Часа два мы проснувшиеся, полуголые стояли на холодном ночном поле и слушали пьяный бред. Все задрогли, замёрзли, злые как черти, все с похмелья. Ну один и не выдержал, вякнул чё то там со своего угла. И понеслась. Точнее понесло. Нашего куратора окончательно переклинило. Лучше бы мы стояли и слушали старого пердуна.

Подтверждая свои команды огненной плетью над головами, он устроил нам час строевой подготовки на свежем воздухе. До самого рассвета мы бегали и прыгали, толкали ногами шар земной. И всё под счёт, он уже в голове крутился, как назойливая песенка. Раз, раз, раз, два, три... Чёрт бы побрал этого свихнувшегося старика. На хрена нам эта ночная подготовка, мы же не боевое подразделение, мы студенты, а не курсанты.

— Я научу вас, ... ... ..., что такое быть солдатом. Вы у меня научитесь,... ..., как правильно строем ходить.

И учил он нас, никогда не думал, что совместными приседаниями или отжиманиями под счёт, можно научить тянуть носок или ходить в ногу.

— Раз, два, — считал Джафарович проходя между рядами студентов упавших в упор лёжа. — Раз..., два..., полтора....

Руки уже тряслись не на шутку, девчонки уже давно лежали на земле хватая ртом воздух, пытаясь хотя бы отдышаться.

— Была команда лечь? — орал бешеный куратор. — Хотите полежать? Тогда вон до того дерева, по-пластунски, бегом марш!

Проклиная всё на свете мы поползли двигая ягодицами до этого чёртова дерева в пару сот метрах от нас. Земля холодная, за ночь промёрзлась, руки, ноги не держат, трава лезет то в нос, то в уши, двигаешься уже на автоматизме. Живот, холодной по ночи, землёй натёр. А сзади ещё Джафарович колдует, то справа, то слева грохотали взрывы осыпая землёй всё поле. Да когда же он угомониться? Хрен старый.

Угомонился он ближе к рассвету, тихо ушёл в свою палатку спать. А мы продолжали ползать, уже обратно.

— Эй, народ, — тихо позвал один из студентов. — А Джафарович уже ушёл.

— Да тихо ты, вдруг он где затаился.

— Да не, я видел, как он уходил к себе в палатку.

— Надо проверить.

— Спать пошёл.

— Вот сходи и проверь, — огрызался кто-то справа от меня, судя по голосу баба.

— Нужно кому-то сходить на разведку.

— Вот и сходи если такой умный.

Я слушал это всё краем уха. Как только руки остановились, на меня навалилась такая усталость, что я уснул прям там на поле. Уже засыпая я услышал, как Джераф вызвался добровольцем и пополз в направление палатки куратора. Все остальные потихоньку поднимались и короткими перебежками побежали к своим палаткам спать. Меня разбудил и потащил за собой Сид.

— Пошли, замёрзнешь, на земле спать.

— Угу, — полусонным голосом проворчал я тащась за ним.

Это становится плохой привычкой. Только я заснул, опять эта чёртова команда, "Становись!" Да когда же это уже закончится?

Ничего не соображающие, но покорные голосу из палаток стали вылезать студенты. Матерились все, даже девчонки, эти даже хлеще пацанов орали на изверга — куратора.

— Ты поспать нам дашь, старый дурак? — цензурные перевод общей мысли.

— Я не знаю чем вы там ночью занимались, но сейчас уже день и у нас план занятий! — орал в ответ Джафарович. Уже совершенно трезвый, умывшийся и до мата бодрый. Это физически не возможно после его пьянки выглядеть настолько свежо и опрятно буквально через несколько часов!

Ответом ему было гробовое молчание. Он что, издевается? Нашёлся человек у кого эти слова сорвались с языка ещё раньше меня.

— Я вас предупреждал, чтобы вы пораньше спать ложились, а вы пьянку тут устроили! За это между прочим и из Академии выгнать могут! Так что вы ещё легко отделались. Двадцать минут, на одевание и на утренний туалет. Разойтись!

С матом и посыланием куда подальше мы разошлись на этот самый утренний туалет. Хорошо, когда в группе есть маг водник и не один. Проблем с водой никогда нет. И умыться и побриться, только очереди к уже начавшим злиться водникам. Все их фонтаны через пару минут иссякали и приходилось настраивать заклинание заново. Силёнок пока не хватало удерживать его долго или заставить работать автономно. Да и ко мне стали потихоньку подтягиваться. Если зубную пасту со щёткой и мылом ещё захватили, то про полотенца некоторые забыли, другие во время вчерашней пьянки порвали. Один умник из водников захотел сделать водного голема. Ему объяснили, что не в его состояние и не с его силами. Так этот дурик не придумал ничего умнее, как собрать со всей группы полотенца, иногда опускаясь до банального воровства. Скрутил их вместе, сделал подобие человека и намочил. И призвал силу. Нет, голем получился, никто не спорит, но у Воды оказалось тоже есть чувство юмора. Полученные человечек из мокрых полотенец стал всех хлестать пониже спины или по ногам, в общем куда достанет. Больно, блин. Девчонки сразу в визг и в мат. Но зато какие были смачные шлепки... А парни набычившись полезли разбираться с големом из поленец. Зрелище суровое, хотя и бредовое. Представьте, как с дюжину упившихся здоровых охломонов бьют кулаками мокрый тюк, завязанный на множество узлов. Только по рожам получали и отваливали. Но нашёлся один умный, или менее пьяный, который догадался, ввалить горе-колдуну. Получив по маковке, откровенно скалившийся над своей выходкой, заклинатель полотенец, свалился, следом за ним свалилось и его творение. Видя поверженного врага парни решили жестоко ему отмстить и спьяну порвали его на куски. Враг повержен, девчонки и прочая публика рукоплещут, а на утро практически ни у кого нечем вытираться. Даже у меня! Когда эта сволочь успела и моё полотенце стырить?

— Кость, высуши пожалуйста руки.

— И мне!

— И мне.

— Ну и про меня не забудь.

Оставалось только грустно вздыхать и колдовать теплый ветер, сушить руки, ноги, лицо и волосы. А чё еще делать, сам не давно просил фонтан умыться и почистить зубы. А кто-то вообще полностью душ умудрился принять. У меня с этой сушкой, уже не хватало времени на него. Джафарович, предупредил, что через пять минут строит. Давка на водников усилилась. Ну хоть ко мне перестали лезть, обсохнуть и так можно, сейчас солнце начнёт жарить, как вчера.

— Становись!

Наученные ночной муштрой мы быстро встали в строй. Да после этой бешеной ночки у нас это стало получаться гораздо слаженнее и быстрее.

— Ну вот, уже смотреть на вас приятно, более менее. Становись! Равняйсь! Отставить! Равняйсь!.. Смирно!.. Вольно.

Мы покорно крутили башкой. Да же не думал, что за ночь можно так надрессировать студентов. Хотя если вспомнить, про стимул... Огненная плеть и меня задела пару раз, хорошо хоть слегка, без ожогов обошлось, полезная эта штука полёвка. Но ощущения не из приятных.

— Задача на сегодня, — начал рассказывать Джафарович. — Сначала завтрак, потом инструктаж. Сегодня у вас тактическая игра. Вы разделяетесь на две команды. У каждой будет своя база, внутри которой находится флаг. Задача предельно проста, защитить свой и захватить чужой флаг. Всё ясно?.. Отлично. В три у нас обед, подводим итоги и домой. Если закончите раньше, то команда победителей будет отдыхать, команда проигравших же будет до трёх заниматься тактической подготовкой, для улучшения своих навыков.

Чёрт, опять ползать на пузе, мне и ночных игр на свежем воздухе хватило. Надо победить и по возможности быстро.

— Механиков с их роботами я отправил обратно. Да кстати, если вас вдруг кто спросит, были ли с нами на занятиях боевые роботы, говорите, что нет, не было. Всем всё ясно?

— Да.

А чего же тут не ясного, нарисовался я вчера с драндулетом Зелени, теперь его ищут, за кражу самогона. А если найдут, на кого все шишки полетят? Правильно на меня, но сначала достанется самому Джафаровичу, за всё хорошее.

— Были вчера на тренировки боевые роботы поддержки? — спросил куратор.

— Да.

— Дебилы!

— Нет!

— Уже лучше, запомните. Всё на завтрак и строиться.

Завтрак пролетел быстро, все голодные, но большей популярностью, чем каша пользовалась холодная водичка. Сколько не пей, а сушняк всё равно мучает.

— Становись!

Да он когда-нибудь этим словом подавиться или нет? Уже порядком надоел, со своим криком, старый пердун. Но команды не обсуждаются. Солнце уже взошло и стало потихоньку припекать. Перед куратором стояла вытянувшись в шеренгу наша разношёрстная группа. Большинство сияли потёртым серебром, не активированная полёвка, но была она не у всех. Остальные просто одели свою старую одежду, или повседневную. Практически все с моей группы, как я узнал, попаданцы, кроме одежды, что на них была другой нет. Не всем же так повезло, как мне с Константином. Ещё бы он сапоги к ней нашёл, было бы вообще здорово.

— Кость, мисс Валентайн, выйти из строя, — скомандовал Джафарович.

Я сначала не понял, про кого это он. Потом дошло. Чё — то не хорошее намечается, мне как-то не по себе.

— Итак, вы мисс, и вы мистер, выбранный стихией, назначаетесь командирами своих групп, — стал инструктировать Джафарович, я одного не пойму. У нас практически вся группа состоит из выбранных стихией. Так почему же меня одного он так обзывает? — Можете выбрать пару человек к себе в помощники, остальных я распределю между вами сам.

Она первым делом взяла своего парня, земляного, а они хорошо спелись. Сразу со своего места запрыгала Ли, пытаясь привлечь моё внимание. Я устало махнул рукой подзывая к себе. Хотя если честно, ни хрена бы я её себе не взял, балласт. А вот о кого я позвал с удовольствием так это Сида и Джерафа. Оба проверенные, надёжные бойцы. Со светлой головой и прямыми руками.

— Всё? — уточнил у нас Джафарович. — Тогда остальных я раскидаю сам.

Он тыкал пальцем на студента и показывал либо на меня, либо на Выскочку. Когда единый строй распался на две кучки студентов, куратор стал пояснять правила этой тактической игры.

— Месторасположение ваших баз, я сообщу лично вашим горе — командирам. Ваша задача будет, найти лагерь врага, составить грамотный план по захвату вражеского флага и по защите своего, учитывая силу противника и особенности местности. Командиры, вам нужно точно определиться с силой своих подчиненных и грамотно определить им боевую задачу, именно в этом и будет заключаться залог вашей победы. По силе обе ваши команды примерно равны, победа или поражение будет определяться исключительно вашей тактикой.

Выскочка сразу заныла, а чё она, а почему назначили её, такую скромную и не умеющую командовать.

— Вот чтобы ты и научилась командовать, дура, — наорал на неё в привычной манере Джафарович. — Я же предупредил, что вы теперь оба мои любимчики, вот и отрабатывайте.

Писец какой-то, к чему мне эта честь, называться любимчиком? Да пошёл он в одно не приличное место и там пускай остаётся. Джафарович торжественно вручил мне и Выскочки запечатанные пакеты и громко скомандовал:

— Поехали!

Две кучки быстро разбежались друг от друга и столпились рядом со своими командирами. Меня сразу зажали в тиски и продолжали давить, пытаясь посмотреть, что же в пакете. Там оказалась карта местности и крест где — то в тополях. Если судить по карте, то и в самом деле в тополях, в лесу то бишь.

— Ну чего, командир, пошли туда скорее, — стали торопить меня однокурсники.

— За мной, и молчать.

Я лёгким бегом направился параллельно линии леса, команда противника побежала в противоположную сторону.

— Мы куда бежим? Нам туда надо.

Самый умный получил по вытянувшейся руке и подзатыльник в вдогонку. Джераф ему ещё пендаля отвесил, для усвоения урока.

— Придурок, — зашептал он на него. — Если мы побежим сразу на базу, то противник узнает где она находиться.

Я сменил направление и мы уже побежали в лес. Ноги после вчерашнего болели, многие ныли и жаловались. Но я упорно гнал всех лёгким бегом. Солнце уже стало активно заявлять свои права. Снова одурели насекомые, у них своя жизнь и им глубоко плевать на дюжину человек задыхающихся в пыли. Земля перешла в песчаник, и теперь за каждым шагом поднимался шлейф пыли, а ноги проваливались по щиколотку, темп бега резко уменьшился. Будем надеяться противник не заметит столб пыли, поднимающийся из-за поля.

— Щас, привал в лесу сделаем, дыхание переведём, — подбадривал я своих.

— Где же этот лес?

— Да вот уже подбегаем, кажись...

Всё — таки пришлось сделать привал в поле, девчонки просто не выдержали, да и пацаны тоже. Свалились, словно подкошенные. И с ними мне ещё и воевать? Хотя сам не лучше, еле на ногах держусь. Ли очень недовольно смотрела на меня, будто говорила, мол могли бы и шагом дойти, до трёх ещё далеко.

На ногах остались только я, Джераф, Сид, и этот чёртов заклинатель полотенец. С какого он вообще у меня? Хотя держится молодцом, получше многих.

— Воды, — тут же потребовали усталые студенты.

— Только горло смочить! — тут же предупредил я. — Ещё вы тут не свалились с почками! Промочить горло и выплюнуть, пить взахлёб не надо, сразу бочину прихватит.

— Да ладно, — отмахнулась одна фифа.

Заклинатель полотенец с радостью сколдовал ей полную фляжку кристальной воды. Выпендривается, блин. Фляжку я отобрал у неё практически после первого глотка.

— Эй, — сразу возмутилась она.

— Не больше глотка, — я сам глотнул из неё и вылил остальное на землю. — Всё привал окончен, побежали.

С матом они всё — таки поднялись, особо не понятливых поднял Джераф с Сидом. Эти точно понимали всю серьёзность ситуации и необходимость подчиняться. Не зря я их взял.

— Побежали, — и я первым рванул в уже показавшийся лес.

Кое-как добежали до этого проклятого леса. Стало чуть прохладней, но сразу налетели голодные и радостные комары. Кто принялся колдовать, пытаясь избавиться от назойливых кровососов раз и навсегда, тут же получил по шее.

— Вы чё, совсем сдурели? — тихо я орал на них. — Даже я могу почувствовать мощный единовременный выброс магии. Если все сразу начнут колдовать кто во что горазд, пытаясь прихлопнуть этих чёртовых комаров, то проще взять транспарант и махать им с криком: "Мы здесь!" Колдуем по очереди и слабыми отгоняющими заклятиями. Тихо скрепя зубами они со мной согласились. Распределив между собой очерёдность по отгону комаров мы двинулись дальше, уже не бегом, а скорым шагом. Побегаешь тут, когда, то коряги под ноги лезут, то ветка по морде бьёт. Озверевшие комары продолжали надоедать своим назойливым жужжанием, раздражавшим хуже укусов. Шелест листвы, поскрипывание древесных стволов и редкие крики местных птиц, и тихий мат охреневших от своей жизни студентов, прущихся по лесу. Твою дивизию, за что мне всё это?

— Командир, долго мы ещё по лесу шляться будем?

— Да всё вроде, оторвались. Провериться на следящие заклинания, обо всех найденных сразу докладывать.

Противник нам попался не из дураков, восемь следящих заклинаний, слабых, но тем не менее. По всем четырём стихиям.

— Ух ты, на след завязанное заклинание, хитро, — восхищался Джераф развевая чужое заклинание.

— Командир, а что же мы на них ничего не навесили?

— А толку, они так же развеют их как и мы. Я повесил парочку им на прощание, но они практически сразу их развеяли.

— Да и я навесил, — отозвался со своего угла Заклинатель полотенец. — Его развеяли в лесу, примерно здесь.

Он ткнул пальцем в показанную ему карту.

— И на что ты его завязал?

— На воду во фляжках. Примерно здесь эти фляжки допили и заклинание развеялось.

— Джераф, — позвал я. — Найди нас по этой карте и куда нам идти до базы.

Магу земли проще с этим справиться, он может чувствовать рельеф местности. С Джерафом мы быстро нашли и короткий путь до базы. Если бы ещё и не эти чёртовы комары, вышла бы замечательная прогулка по лесу. Густой лес, с громадными мощными деревьями. Иногда попадались рудники с кристально чистой водой. Между стволов и веток деревьев то и дело мелькали местные зверьки и птицы. Вся земля усеяна толстым ковром хвои и перепрелых листьев. Ступаешь и нога плавно опускается в этот мягкий ковёр. Поваленные деревья обросли густым мхом, превращая поваленных исполинов в невиданные живые скульптуры, со своей жизнью и красотой. Благодать.

База располагалась на маленькой полянке. Этакий бетонный дзот с бойницами. Внутри ржавый стул, покосившийся стол и разобранная радиоаппаратура с торчащими кишками проводов. И флаг спрятанный за угол двери. Я первым делом перепрятал его за эту самую развороченную аппаратуру.

— Итак, пожалуй начнём.

Я развернул на столе карту. Вокруг меня сразу столпились одногруппники пытаясь занять места в первых рядах. Кто смог тот занял, остальные вытягивали шеи рассматривая стол с картой через плечи.

— Командир, щиты ставить будем на базу? — вылезла одна предприимчивая девчонка.

— Какие щиты?

— Ну чтобы заклинания слежения отгонять.

Я подумал и решил:

— Нет.

— Почему? — сразу удивилась она.

— По этим щитам нас и найдут. Базу оставим без магического прикрытия, будем надеяться, что они не будут искать в этом направлении. Щиты мы наоборот поставим здесь, — я ткнул пальцем в карту. — Здесь, между двух холмов легко устроить засаду.

— Хочешь заманить их сюда? — Уточнил Сид. — А пойдут?

— А куда денутся? Здесь сгруппируем наши основные силы. Нарвавшись на них противник подумает, что это и есть наша база и примется штурмовать её.

— А что же с этой базой? Мы оставим её без защиты?

— Нет, здесь останется маленькая, но мощная группа прикрытия, на случай если враг всё же найдёт её.

— Кость, — меня за локоть дёрнула Ли и тихим, но настойчивым голосом сказала. — Отойдём.

Пришлось вылезти из плотного кольца из любопытных студентов и отойти за ней к входу.

— Чего тебе?

— Я драться не буду, — сразу предупредила она.

— Ладно, дам тебе какое-нибудь лёгкое, и не опасное поручение, будешь в сторонке, наблюдать за нашей победой.

— Нет ты не понял, мне страшно.

— И что? — я её абсолютно не понимал. Всем не много страшно, но ведь не насмерть же мы будем драться!

— Будь со мной.

— Чё???

— Оставайся со мною, защити меня.

— Ты совсем чё ли? На мне вся наша группа, как я могу остаться в стороне? Я должен ими руководить, драться в первых рядах, — мне сразу вспомнился разговор с Виром о вожаке и стаи. Вожак в молодых стаях всегда впереди.

— Ну тогда дай мне хорошего защитника, — нашла она другое решение. — Джерафа, например.

— Чего? Он мне самому нужен. Давай Заклинателя полотенец дам, маг он не плохой, просто придурковатый.

— Сам бери этого придурка. Или Джераф, или ты. Или я жалуюсь Виру, — поставила ультиматум она.

— Хрен с тобой, — согласился я скрепя зубами. Мало того, что она из Вира верёвки вьёт, так ещё и за меня взялась, стерва.

В бункере уже вовсю орали и чуть ли не дрались. Решали кому куда и с кем идти. Кто-то хотел отсидеться в защите, другие наоборот рвались в засаду, чтобы из — за укрытия валить врагов. Пришлось сначала восстановить порядок громким криком:

— Молчать! Слушать сюда, — добавил я уже спокойным голосом. — Ты, я ткнул пальцем в Заклинателя полотенец, тот опешил, не ожидал к себе такого внимания. — Возглавишь группу разведки, возьмёшь пару приятелей и отправишься к тому месту где у тебя развеялось заклинание. Там тихо шурша по кустам ты должен найти их базу. Твоя задача найти её и подать знак остальным о её местонахождении. Желательно, не заметно для врага и ждать подхода основных сил. Остальные идут устраивать засаду, ваша задача, заманить их и уничтожить.

— Фигурально выражаясь?

— Можно и фигурально, лишь бы они не смогли потом ничего нам сделать. После уничтожения вы бегом направляетесь к месту, которое вам укажет, наш Мастер по тряпичным големам.

— Я Зигфрид, — обиделся Заклинатель полотенец.

— Ты куда моё полотенце дел? — крикнул я на него. — За тобой уже прозвище закрепилось — Заклинатель полотенец.

— Ни чего не знаю, вы сами мне их приносили, — забубнил он.

— Я вместе с Сидом и ещё,... лучше будет взять одного земляного мага... — стал дальше объяснять нашу стратегию я.

— Я, — сразу поднял руку Джераф.

— Нет, для тебя у меня особое задание, — покачал головой я. — Вместе с Ли вы заляжете здесь, между базой и засадой.

— Чего мы сделаем? — сразу уточнил он, не хорошо прищурившись.

— В резерве вы будете, — решил нужным уточнить я. — Если нам или засаде понадобится помощь, вы выступите, понятно?

— Ну ладно, — согласился он, Ли довольно улыбнулась.

— Так, я, Сид и ещё один земляной маг, желающие?

Я наугад ткнул в одного из поднявших руку.

— Мы остаемся защищать нашу базу. Вопросы?

— Да, а кто командует засадой?

Вполне резонный вопрос. По-хорошему я планировал туда поставить Джерафа, но эта Ли, мне все карты спутала. Не наугад же мне тыкать. Попытался вспомнить, кто как командовал вчера, когда ему доставался КО или "Замок". Более менее получалось у той девчонки, что спрашивала у меня про щиты.

— Ты, — ткнул я пальцем в неё.

— Я — удивилась она. — Но я же не умею.

— Вот и научишься, — ответил я в любимой манере Джафаровича. — Всё всем по местам.

Джераф с Ли ушли молча и быстро, но насколько я знаю Ли, она скоро начнёт ему на мозги капать, своей слабостью и беспомощностью. Не хило я Джерафа подставил, не хило, ничего сочтёмся. Засадная группа с криками и матюками назначенной мной девчонки тоже ушли. Чёрт, я даже у неё имени не спросил.

— А никто случайно не знает её имя? — спросил я у оставшихся со мной парней.

— Кого? — уточнил Сид.

— Той девчонки, что я назначил главной.

— Зара т"Олара, — ответил оставленный мною земляной.

— Кстати, я Кость, — решил первым представиться я, протягивая ему руку.

— Пётр, — пожал он мою руку.

— Сид, — протянул к нему свою клешню Сид.

— Пётр.

— Итак, познакомились, — подвёл итог я. — Думаю ждать врага здесь не лучший выход, предлагаю устроить секрет и залечь там.

— Где прятаться будем? — сразу уточнил Пётр.

— Вот ты нам и посоветуешь, для чего по-твоему я оставил именно мага земли? Кругом лес, ты обладаешь наибольшим преимуществом. Для воздуха здесь нет необходимого простора, Огонь здесь точно не котируется, спалим всё к чёртовой бабушке. Воды не столь и много, чтобы на неё рассчитывать.

— Не совсем, здесь неподалёку речка протекает, не большая, но тем не менее воднику хватит.

— Вот, про это я и говорю, тебе здесь проще будет ориентироваться. Прослушивай землю, если услышишь приближение врага сразу докладывай, будем перегруппировываться по ситуации.

Он кивнул. Каждый из нас оказался в полёвке, поэтому с маскировкой можно было особо и не заморачиваться. Пётр начертил палочкой заклинательный круг и погрузился в заклинание. Сейчас он растёкся мыслью по земле слушая дрожь земли. Это похоже как паук сплетает свою паутину, а потом следит за ней в ожидании мух.

Пока всё было тихо, мы с Сидом уселись у древесного ствола и расслабились. Тишь да благодать, пока всё спокойно можно и отдохнуть. Интересно, как у остальных дела, надо бы их спросить, узнать обстановку. Чёрт, как бы нам сейчас пригодился бы этот "армейский мобильник". А посылать заклинание нельзя, враг сразу его учует. Так что надеемся на мой нюх при выборе людей, ну и на удачу.

Я уже почти уснул, пригрелся на солнышке, когда Пётр отчётливо произнёс:

— Враг идёт.

— Что, — я сначала не врубился, какой враг. — Чёрт.

Смысл сказанного всё-таки добрался до моего полусонного разума. Ещё и Сид куда-то пропал. Только, что здесь рядом спал, уже нет.

— Хр-р-р, — захрапело рядом.

Тьфу, чёрт, полёвка. Действуя на автомате она сделала своего владельца полностью не видимым давая ему возможность спокойно спать. После дружеского тычка в бок, Сид проснулся, и непонимающим взглядом уставился на меня. Времени объяснять уже не было.

— Сколько, откуда идут, как далеко от нас, какой стихией владеют? — закидал я вопросами Петра.

— Двое, идут со стороны реки, примерно километр, полтора, остальное уже сказать не могу, слишком далеко. Чёрт, меня засекли! Они теперь знают где мы!

— Значит один из них земляной, как и ты, — определил Сид. — Кто же второй?

— Щас узнаем. Ткни пальцем где они.

Пётр уверенно ткнул пальцем в том направлении куда я послал Заклинателя полотенец. Надеюсь ему удалось пробраться мимо них незамеченным. Я набрал полную грудь воздуха и медленно, наполняя выдох своей волей, выдохнул. Моё дыхание плавно поплыло в сторону противника. Чем дальше, тем сложнее становилось его контролировать, всё больше и больше воздух в моем дыхании — заклинание иссякал. Ещё мешали эти чёртовы деревья. Я видел смутные тени стволов, раскидистых кустов, вот речка, обещанная Петром. Дальше, дальше, мне нужно увидеть противника. Опять деревья, полянка, проплешина на теле леса, заросшая густой травой, ещё дальше. Уже осталось мало сил, голова гудела и трещала, но я продолжал гнать вперёд своё заклинание. Вместо видений в голове уже стал плавать туман и искры проскакивали перед глазами, я почувствовал вкус крови на языке, но не остановился, дальше, дальше. Уже теряя сознание, на последнем издыхании я увидел их. И сразу отключился.

Очнулся от брызгов в лицо и пощёчин. Сид и Пётр облегчённо вздохнули увидев, что их старания не пропали даром.

— Ну, чего увидел? — накинулись они на меня.

— Выскочка с дружком к нам прутся.

— Кто?

— Да эта мисс Валентайн, со своим хахалем, которые у нас главные противники.

— Ха, да мы их сделаем в два счёта. Нас больше, да и эта фифа не боец, всегда в крови и измочаленная выигрывает, не один нормальный бой не провела.

— Но всё же выигрывает, — справедливости ради заметил я.

— Фигня, — отмахнулся Сид. — Это просто у нас ещё совместных спаррингов не было.

— И тем не менее.

— Чего делать будем, командир?

— Встретим их за рекой, там одна полянка есть. Выскочка, маг Воды, отрежем её от речки.

— Нападём из-за засады? — уточнил Пётр.

— Нет, встретим бой лицом к лицу. Чтобы они потом не могли вечно оправдываться, что мы напали внезапно, ударили в спину.

— Пошли, — махнул рукой Сид. — Нужно успеть на полянку раньше них.

Быстрым шагом мы пошли вперёд. Уже перевалило за полдень и солнце ярко светило в глаза. Сёйчас бы костёр да с шашлычками, самая погода. Припекает, но не жарко, лёгкий ветерок гуляет меж стволов, комары не зудят над ухом. Чё ещё надо? Так нет же, валим вглубь леса, мутузить друг друга заклинаниями. Не так я представлял себе студенческую жизнь.

На полянку мы вышли раньше них. Небольшая проплешина на теле леса заросшая густой травой. Два пенька посредине и заросли кустарника. Ну и мы втроем стоим, ждём. Враг приближался не спеша, он тоже учуял нас. Они вышли с противоположной стороны, вдвоём, как и было предсказано. Выскочка со своим хахалем.

— С дороги.

Не понял, с чего это она решилась на переговоры. К тому же без веских оснований нам приказывать.

— Иначе мы вас сами сдвинем с пути.

— Окстись, девочка, — сказал ей Сид. — Мы здесь не для разговоров.

— Сид, хватит трепаться! В бой! — приказал я.

Аирбол привычно собрался в руке, короткий импульс отдачи приятно толкнул в руку и сжатый комок воздуха сорвался с ладони. Следом ещё один и ещё. Я закидал их градом, заставляя залечь, прижаться к земле, и не дать им колдовать. Сид поддержал атаку своим огнём и рой фаерболов выжег последнюю траву на поляне. Пётр поднял из земли шипы, окончательно уничтожив мирный вид полянки, что не посчастливилось оказаться у нас на пути. Интересно, они хоть живы, после такой атаки? Живы... Сплетённый из жестких лиан кокон распался выпуская невредимую парочку на свободу. Лозы измочаленные огнём и рванные взрывом сжатого воздуха, приняли на себя весь наш удар.

— Не возможно! — закричал Пётр. — Быстрый рост растений изучают только после Посвящения! У нас же ещё сил на это не хватает.

— Значит у них хватило, — зло я крикнул на него. — Чё они ещё колдуют?

Парень Выскочки сёл на землю и забубнил заклинание, сама Выскочка сложила над его головой свои руки, из которых струился мягкий свет. Воздух наполнился влагой, земля задрожала. Сид продолжал их обстреливать фаерболами, но ещё не добитые лианы сплели между нами и ними плотный щит, защищая своих хозяев.

— Не понимаю, земля слишком тяжела для столь быстрых заклятий, нужно тратить много энергии на связь между песчинками удерживая их вместе.

— А если смочить водой? Ещё не понял? Они же в связке! — крикнул я на Петра пытающегося разобраться в происходящем. — Земля связанная водой более легче на подъем и из неё проще лепить заклинания! Сид давай вместе!

Мы взялись за руки, так проще колдовать. Совместный шквал огня смёл оставшиеся чёртовы лианы. Что будет если в огонь бросить кислородный баллон? Правильно, не хилый взрыв. Вода с Землёй являются не плохой Стихийной парой, но и Воздух с Огнём может преподнести не мало не приятных сюрпризов. Добавляя кислород в огонь Сида, мы обрушили на сладкую парочку настоящий огненный шквал выжигая всё вокруг. Бедные деревья вспыхнули вокруг нас словно спички, земля потрескалась от жара. Посреди лесного пожара и выжженной земли стоял гигантский каменный исполин. Это чё такое и откуда взялось?

— Голем, они сотворили голема! — развопился Пётр.

Спрятавшись за спиной созданного великана из земли и камня стояла Выскочка с хахалем. Парень продолжал сидеть на месте и бубнить себе под нос. Вокруг него дрожало марево, земля прыгала, словно обезумевший конь. Он бы точно свалился, если бы не его подружка прочно держащая его за плечи и не давая упасть. Дальше наблюдать мне не дал голем. С диким рёвом он бросился на нас. Я даже не ожидал такой яростной атаки и первые мгновения стоял столбом, не догоняя, чё же происходит. Тело отреагировало раньше разума, я уже лежал в метре от того места где стоял, когда подумал, что надо прыгать. Сид с Пётром упали в другую сторону. Собрав огонь из лесного пожара Сид создал огненную плеть и хлестнул ею великана. Как слону дробина. Взревев голем ударил пудовым кулаком туда где стоял Сид. Но он уже убежал оттуда. Со скоростью у голема не важно, только благодаря этому мы ещё живы. Но не достаток в проворности он компенсирует мощью, а уворачиваться вечно мы не сможем.

Оставив голема на Петра с Сидом я решил заняться не посредственно его хозяевами. Если вырубить их, то голем сам распадется, как вчера вышло с Заклинателем полотенец. Как только его вырубили, голем из полотенец умер, оставив только хладный трупик из наших полотенец.

— Кость!

Горячий, знойный воздух скрутился в вихрь и сорвался с руки. Я уже видел, как он сносит Выскочку вместе с её хахалем, как тяжёлая каменная рука упала защищая их. Оставив изрядную каверну, которая быстро затянулась, копьё воздуха взорвалось, обрызгав каменной крошкой мисс Валентайн с дружком, не более. Яростно взревев земляной голем ударил двумя руками по мне. Поток горячего, обжигающего кожу, ветра отбросил меня от него. Это моё сознание сотворило это заклинание сохранившее мне жизнь, или Воздух помог, не желая терять своего Выбранного? Не важно. Важно сейчас лишь победить.

— Пётр, ты сможешь сотворить голема? — крикнул я через всё поле.

— Да, но потребуется время. Очень много времени!

— Попробуем объединить силы. Три стихии сильнее двух, должны быть, — поправился я.

Убегая от яростных, но всё-таки медленных ударов голема мы собрались вместе.

— УУУ-У-У, — выл лесной пожар, разгораясь не на шутку.

Не смотря на защиту полёвки, жар всё усиливался. Надо быстрее с ними кончать и тушить, пока весь лес не выгорел к чертям собачьим.

Наши с Сидом силы гармонично и легко соединились, образовав слаженные пару. А вот Пётр со своей Землёй, всё никак не мог вклиниться в наш дует. Через силу и откровенное издевательство над собой мы смогли создать Нечто. Не высокий карлик из песка, рассыпчатый, с горящими угольками глаз. И это наш голем? А сил жрал как путёвый. Один удар вражеского голема и наше недоразумение развеялось по ветру. Следом упали и мы. С развееванием голема мы все получили хороший удар по мозгам, окончательно добившим нас.

Просыпаться было больно. Ужасно трещала голова и болели обожженные руки. Всё тело будто измолотили в камнедробилке. И этот настойчивый голос над ухом, всё орал и орал. Помереть спокойно не дадут.

Я лежал на койке в походном лазарете, полным под завязку. И в основном с теми кто был под моим командованием. Можно даже и не спрашивать, чем закончился бой.

— О, очнулся наш командир, — зло поприветствовал меня Джераф.

Он сидел рядом на койке с перебинтованной рукой, баюкая её будто младенца. Услышав его все повернулись ко мне. От их взглядов сразу захотелось обратно уйти в сонное небытие.

— Больше я за тобой не пойду! Будь ты хоть трижды назначенным командиром! — продолжал орать он. Все остальные молчали, но было видно, что они с ним согласны.

— Что случилось, — решил всё же уточнить я.

— Что случилось? — горячился Джераф. — Ты кого мне подсунул? Это где ты эту шизанутую откопал? Я чуть не прибил её!

— Она, не пошла драться, спряталась? — уточнил я.

— Если бы она просто струсила, я ещё мог бы смолчать. Нет, она сделала хуже. Эта психованная меня не пустила! Наших прижали в засаде, эта дура, которую ты поставил главной над засадой, позволила себя с ребятами окружить и прижать к отвесному склону холма. Но и враги разошлись, потеряли бдительность, про тыл совсем забыли. Если бы я напал на них сзади, наши смогли бы вырваться из окружения, но эта истеричка меня не пустила! Она сначала развопилась, чтобы я остался её защищать, такую слабую и беспомощную, а когда я на неё плюнул, и пошел к парням, твоя баба меня скрутила! Сил у неё оказалось ещё больше чем у меня. Я очнулся когда уже всё закончилось. Ещё раз увижу, задушу гадину.

Да подставила меня Ли. Это надо же настолько испугаться, чтобы совсем разум потерять. И силёнок у неё не так уж и мало, просто она не привыкла ими пользоваться, у неё есть другое, более надёжное оружие, жалость. И уж им она владеет полностью. Надо с Виром поговорить, если она и дальше так будет всех подставлять, то её точно одногруппники сожрут и я ничего сделать не смогу.

— Чего молчишь, кто это вообще такая, баба твоя? — горячился Джераф. — Ну хоть слово скажи, чего молчишь?

— Хоть извинись перед своими, — добавил Джафарович, неожиданно входя в палатку. — Вы бой проиграли именно из-за твоих корявых распоряжений. Ну ещё и Лиана, сюрприз преподнесла. Кстати разбираться с её предательством тоже тебе, надеюсь ты это понимаешь?

Я молча кивнул головой. Понимаю, это я всех подставил пойдя на её поводу. Это я назначил Зару т"Олару командиром засады, это я недооценил дуэт врага. Спустил всё тормозах, понадеялся на авось. Не проконтролировал действия засады, расслабился, разомлел на солнышке, в результате не смог собраться в решающий момент.

— Простите меня, пожалуйста, — тихо попросил я прощения.

— Ты ещё скажи, что больше так не будешь! — зло оборвал меня Джераф. — Вот только слёз твоих нам не хватало, противно смотреть.

— Поздно уже извиняться, твой взвод погиб, из-за твоей некомпетентности, — сказал Джафарович.

Я молчал. Обида подступила к горлу, не давая говорить. Захотелось свернуться комочком и забыть про этот стыд, и вытереть уже эти проклятые слёзы. От обиды и унижения перед своими бывшими подчиненными, они сами навернулись на глаза. Сейчас не хватало только всхлипывать, шмыгая носом. Окончательно решат, что я сломался.

— Даю вам полчаса, на восстановление, потом жду всех на тренировочной площадке. Наказание никто не отменял. Да и у меня радостная новость, наша Линия на Башню, переносится в связи с техническими работами на четвертый час, так что у нас будет аж целых два с половиной часа на боевую подготовку.

Охи и мат стали ему ответом. Не знаю, кому как, но я чувствовал нужность для себя тренировки. Отдыхать и поддаваться самобичеванию я сейчас не мог, нужно становиться сильнее. Я больше не хочу лежать избитый и оплёванный перед своими товарищами. Я больше не могу предавать их и отсылать на поражение. Но сначала надо найти Ли.

В медпалатке её не оказалось. Хотя если бы она там была, то уж не молчала, пока её поваливали грязью. Порасспросив народ я нашёл её на отшибе лагеря. Она сидела на каменюке, выброшенном давнишним взрывом. Сидела и просто смотрела вдаль, она даже не повернула головы на моё приближение, хотя я уверен она меня прекрасно чувствовала. Когда обретаешь власть над силами мира, то все спектры восприятия расширяются. Мир уже чувствуешь совсем по-другому, гораздо разнообразнее, кругозор становится шире. Всё вокруг расцветает не знакомыми раньше красками, пусть и серо-чёрными. У серого тоже много оттенков, но те кто привык видеть мир разноцветным, никогда этого не поймут.

— Ли, — позвал я.

— А, тебе стало лучше? — соизволила обратить внимание на меня Ли. — Рада за тебя. Ты себя как чувствуешь, хорошо? Я слышала Джафарович назначил нам дополнительные занятия... А давай, сбежим? Скажем, вышли прогуляться и заблудились.

— Ли! — перебил её я. — Ты зачем нас подставила?

— Я ничего не делала, ты сам приставил Джерафа меня защищать. Тебе надо было лучше поставить ему задачу. Если ты не помнишь, мы договаривались, что меня защищать будешь либо ты, либо он. Ты, видите ли, командир и не можешь остаться в стороне. Хотя хороший командующий всегда остаётся над схваткой, его задача командовать. Задача солдат умирать за своего командира. Ты пренебрёг этим правилом, поэтому и проиграл.

— Почему ты нас подставила!?

— Я не подставляла, одна я бы точно от них не отбилась, а вдвоём у нас ещё был шанс. И потом, Джераф им бы точно не помог, остальные и так были обречены. А если туда выскочил бы ещё Джераф, то он точно показал им где нахожусь я, а за мной находилась база с флагом, я не могла позволить выдать наш секрет врагу. Да, и если бы этот придурок ввязался в драку, то точно не отделался лишь слабостью и небольшим переломом руки. Можно сказать, я позволила ему выйти из битвы относительно целым.

— Почему ты нас предала!!!

— Да чего ты ко мне пристал? — заорала она на меня, окончательно срываясь. — Кого я предала? Все эти глупые студенты, для меня никто! Ни один мне не помог, не один не ответил на мои просьбы, лишь призрение и это вечное: "Твои проблемы, твои решения!", или вот ещё: "На этот курс просто так не берут, значит ты воин и должна сражаться". А я никому ничего не должна, понимаешь?! Я не воин, я боюсь боли. Мне плевать на этот Город, на Хаос, на этого чёртова Джафаровича! Мне на всех них плевать, понимаешь?!

Она спрыгнула со своей каменюки и с рывком приблизилась ко мне. Её пальцы взъерошили мне волосы, её руки принялись гладить моё лицо, её дыхание обжигало мне кожу, и страстный шёпот лез в уши.

— Мне никто не важен, лишь ты. Лишь ты один. Мне больше никто не нужен, ты один решился меня оберегать. Защищать. И даже когда ты не взял меня, тогда после контрольного среза, хотя и чувствовал всё моё желание, ты лишь ещё больше разжёг во мне огонь.

— А как же Вир? — Отстраняясь от её настойчивого, проникающего вглубь меня шёпота, будящего дикого первобытного зверя, спросил я.

— Что Вир? Что мне Вир, когда есть ты...

Её ласки стали настойчивы и я уже не мог контролировать свои губы, её острый язычок уже проник в меня и щекотал нёбо.

— Вир лишь, несчастный щенок. Его было довольно просто приучить, настоящий верный цепной пёс. Ты же другой, ты сильный, не зависимый, такие меня заводят... А Вир, я с ним достаточно поиграла, он был мне очень полезен. Но ты. С тобой я вся горю. Давай сбежим отсюда, в мой родной мир, туда где нас никто не найдёт... С нашей магией мы можем стать королями, властителями. Или может ну их к чёрту все эти королевства, будем жить на отшибе, построим домик, заведём скотину, может даже детей... Только мы вдвоём...

Её слова сменялись страстными сводящими с ума поцелуями. Я уже потерял нить беседы, слышал лишь её шёпот. Шёпот, что обещал блаженство, поцелуи дарующие его и кровь стучавшая в висках заглушала последние искорки разума. Я уже ничего не соображал, не слышал о чём мне она говорила, я просто ловил её губы и больше мне ничего не надо было. Только её голос, её руки опускавшиеся всё ниже и ниже. Её запах заставлявший бурлить кровь.

— Пошли, — она позвала и взяла меня за руку ведя за собой.

На не послушных ногах я встал и пошёл за ней. Хотя мне хотелось остаться на камне и дальше, распалившееся тело требовало продолжение. Я рванул её на себя. Со звонким смехом она повалилась на меня и мы оба оказались на траве. Я забылся с ней в долгом поцелуе.

— Твой запах сводит меня с ума, — окунувшись в её волосы сказал ей я.

— Ну если тебе нравится мягкий запах молодой травы, то я только рада, — рассмеявшись ответила она.

— Нет, — слегка удивился я. — Я чувствую запах твоих волос. Запах, что бывает после грозы. Дразнящий запах свежего озона.

— Ты путаешь, дурачишка, — продолжая смеяться ответила она. — Я маг Земли, я взяла часть её, моя кожа мягка и упруга, как молодые весенние побеги, я стройна и гибка, как лоза. Я всегда свежа и полна энергией, как распустившийся цветок. И я чувствую, как от меня пахнет луговыми травами. Я чувствую, как животворящий сок бежит под нами, как он наполняет жизнью каждый росток, как он гонит его наверх к свету. Я чувствую, как в глубине подземные реки движут земную кору, заставляя прорастать деревья на месте пустынь и рушить горы давая место новым лесам и полям. Я чувствую всю эту гигантскую энергию и я могу её управлять, я могу её взять себе. Хочешь попробовать? — она блудливо заулыбалась переворачиваясь на спину.

Я сразу же навалился на неё всем телом, она только заулыбалась. От моего поцелую в шею она только засмеялась и завизжала сильнее. А я лез всё ниже и ниже, руки уже сами нащупывали верёвки её платья, а губы шептали:

— Ольга...

— Я не Ольга, — сразу встрепенулась она.

— А, — не понял я.

— Я не Ольга.

— А причем здесь Ольга? — удивился я.

— Ты назвал меня Ольгой, — громко сказала она мне.

— Я не называл тебя Ольгой, Ольга, — оправдывался я. И чего она ко мне пристала.

— Я. Не. Ольга! — твёрдо, раздельно, по слогам ответила она мне закрывая снятым платьем голое тело.

— Да. Я вижу, — грустно ответил я.

И в самом деле не Ольга. Не её руки, не её губы, не её не много нескладное, но такое милое и приятное тело. Не её запах, не её глаза, сводящие с ума, не её шёпот проникающий в подкорку головного мозга. Да что же это со мной происходит! Да чего же я творю, и с кем. С кем же я был, кого же я хотел сейчас. Ли или всё же эту шизанутую садистку, дуру, стерву, заносчивую девчонку, что вечно творит мне всякие гадости и выставляет в глупом виде? Ту, что привела меня в Башню, это из-за неё я оказался во всем этом дерьме, не будь её, я... А чтобы я делал? Разве я смог выжить в этом безумном Городе без своей магии, без друзей, без наставлений садистского учителя и помощи раздолбая куратора? Так кто же для меня эта Инквизиторша? Стерва, что я хочу удавить или та, которую я хочу ласкать и прижать к себе. Так прижать, чтобы во век не отпускать?

— Ты чего, — прервала мои мысли Ли.

— Нет, ничего.

Я встал и одел обратно китель полёвки. Штаны снять не успел, о чём честно говоря, не жалею. Сейчас смотря на полуголую, прижимающуюся к земле Ли я понимал, что не её я сейчас хотел. Не мог я хотеть столь жалкое существо. И не магия подмена тут, просто неразбериха в моём мозге. Я и до конца не понимаю свои чувства, но сейчас я понял одно. Мне будет очень стыдно смотреть в глаза Виру. Очень стыдно, и ведь не объяснишь ему. Он хоть и чуткая волчья душа, но всякому душевному пониманию приходит конец, когда в деле замешана девушка. А в моём случае, аж две.

— Одевайся, скоро Джафарович орать начнёт.

— Хм, — она ехидно ухмыльнулась. Трудно было не догадаться, что совращение не удалось, а уж кем Ли никогда не была, так это дурой. — Глупый. Как ты думаешь, что с тобой сделает Вир, когда узнает, как ты меня грязно домогался?

— Ничего не было.

— Да разве? Он за версту учует твой запах на мне, для него этого будет достаточно. Кому он больше поверит, мне или тебе? Любовь или дружба, всегда хотела узнать, что же сильнее.

Я видел чего она добивалась. Ей нужна моя защита, моя покорность, готовность идти за ней до конца. Шантаж не плохой способ заставить плясать под свою дудку. Если обольщение не удалось, помощь другу, защита его девушки, тоже не прокатило. То шантаж и в самом деле не плохой способ вернуть утраченные позиции. Поэтому я молчал. Не нельзя идти на поводу у шантажиста. Всё решится от того кто первым расскажет, как всё произошло Виру. Чью историю он услышит раньше, мою, или с небольшими изменениями — её.

Но сейчас не до этого, Джафарович уже откровенно злился за наше отсутствие. Воздух рядом с ним накалился до предела, уже проскакивали мимолётные искорки.

— Вы чем это там занимались? — с тихим присвистом спросил он нас.

На нас и так уже все глазели. Я с расстегнутой полёвкой и взъерошенными волосами и она, в слегка помятом виде и стыдливым взглядом, на публику играет, стерва, знает, что пойдут слухи, а ей только этого и надо.

— Ничём, — твёрдо отрапортовал я.

— Это так ты разговариваешь с провинившимися? — ехидно спросил меня наш куратор.

— Больше этого не произойдёт.

— Чего не произойдёт?

— Предательства Ли.

— Уверен?

— Так точно!

— Ну хоть не много отвечать научился. Ну ничего, мы над этим поработаем. Строй отделение!

Я оправился и твёрдым шагом вышел вперёд. Все эмоции в сторону, сейчас нужно всего лишь выполнять приказы, так удобнее. Ни ответственности, ни лишних мыслей, ничего. Только приказ и чёткое исполнение, то что мне сейчас нужно. Нужно отвлечься, дать отдохнуть загруженным мозгам иначе я точно сойду с ума.

— Отделение, в две шеренги, становись!

Справа от меня выстроилось моё бывшее отделение. В лазарете их довольно быстро подлатали и поставили на ноги, лишь ссадины, да свежие шрамы напоминали о прошедшем бое.

— Итак, — начал со своей любимой пластинки Джафарович. — Начнем с физ подготовки, потом тактика и в конце строевая. Если вдруг останется время, то опять физкультурой займёмся.

— А почему не магией? — подал робкий голос Заклинатель полотенец.

— Магией мы занимаемся в Башни, а здесь, пока есть возможность мы подтянем ваши физические данные.

— Так для этого нужны регулярные тренировки...

— Мисс Виолета, если вы так хотите, то можете присоединиться! Я вроде разрешил вам отдыхать.

Опять эта Выскочка. Вылезла со своими комментариями, когда её вообще никто не ожидал увидеть здесь. Чего припёрлась?

— Нет, я просто мимо проходила, — стала оправдываться она.

— Ну так и проходите мимо, а ещё одно замечание и я введу обязательный час дополнительной физической подготовки для всей группы!

— Нет, нет, я ухожу, — быстро запричитала она, в спешном порядке улепётывая от рассерженного Джафаровича.

Опять эти проклятые мушки лезущие в нос и в рот. Опять это треклятое солнце, опять этот противный пот стекающий тонкой струйкой по лопатке, и никак его не стряхнуть. И опять этот чёртов голос ведёт свой проклятый счёт:

— Раз... два... раз..., команды два не было, сначала. Раз... два...

Уже на негнущихся руках мы делали наверное уже сотое отжимание. Хотелось просто помереть, а наш садист куратор ещё и лекции толкал. Для лучшего понимания которых он нас заставлял отжиматься под счёт, говорит, так лучше доходит и быстрее запоминается.

— Раз... полтора... держим, держим... Так вот, продолжаю объяснять ваши ошибки... Два... Не надо было посылать всех в засаду для отвлечения противника. Идея была не плохая, я даже скажу удачная. Враг и в самом деле посчитал вашу приманку за настоящую базу... Раз... Нужно было оставить маленькую группку в пять — шесть человек с приказом, как можно дольше продержаться, отвлекая на себя врага. Основные силы должны были штурмовать базу... Два... Полтора... Идея с разведкой тоже была блестяще, даже скажу больше, тебе удалось назначить для неё подходящих людей, — Джафарович присёл рядом со мной. — Зигфрид замечательно справился с задачей. Смог найти место где рассеялось его заклинание-маяк. Смог выследить по следам куда прошёл противник...

— Крх-ха, да они натопали, как лошади, — кряхтя подал голос Заклинатель полотенец. — Слепой и тот мимо не пройдёт.

— Ну иногда даже, зрячий не видит, начинает колдовать почём зря и только выдаёт себя. А вы, господин Зигфрид, или как вас уже все прозвали Заклинатель полотенец, догадались обойтись без магии и вам это удалось. Вы не замеченными подобрались к базе врага, да вот только загвоздка, как подать сигнал своим? Вы поступили храбро, абсолютно безумно и бестолково, но всё-таки храбро. Он напал на них, создал мощный столб воды обрушившийся на вражескую базу. Отличный ориентир учитывая, магический след. Даже смогли продержаться под напором вражеской обороны. Но конец ваш был предрешён, впрочем вы это понимали. И всё это зря. Ваши товарищи так и не пришли на сигнал. Их всех положили между двух холмов... Отдохнули? Тогда продолжаем... Раз... Два... Раз...два...

Руки уже по плечи одеревенели, короткая передышка во время рассказа дала время перевести дух, только это сейчас и радовало.

— Моя милая Зара, ну кто же вас учил так устраивать засаду? — Джафарович уже подошёл к упрямо пыхтевшей Заре и присел уже рядом с ней. — Кто же даёт команду "Огонь!", как только подойдёт враг? Они же были все настороже, на взводе, и отреагировали поэтому мгновенно и с утроенной силой, страх удваивает силы, разве вы не слышали? Нужно было... Раз... Два... Раз... Так вот, нужно было сидеть тихо-тихо, дать врагу успокоиться поверить, что это обманка... Два... Полтора... И как только враг расслабится и развернётся уходить, атаковать. Быстро и беспощадно и не в коем случае не давать ему время опомниться. Вы же были на холмах... Два...Раз...Два...Раз... земляные маги при поддержки водников должны были ударить первыми, забросать противника камнями и землёй, загрузить вражеские щиты, огневики с воздушниками продолжить атаку, смести последние... Полтора...Держим, держим... Последние зародыши сопротивления и потом совместная атака всеми силами добить обескураженного врага. И бежать на сигнал Зигфрида. Бегом причём бежать, с надеждой успеть вовремя и спасти своего храброго товарища... Два...Раз... Два...Раз...Два... А теперь самое сладкое.

Джафарович снова подошел ко мне.

— Всем отставить отжимания. Всем кроме товарища выбранного стихией.

Да почему же он так только меня называет, ведь у нас практически все в группе выбраны той или иной стихией.

— Раз... Два... Полтора... Какой же командир позволят себе отдыхать во время задания? Пусть даже он и остался в стороне. Ваша первоочередная задача контролировать и координировать действия своих людей! Полтора, команды "Два" ещё не было...

— Как же я мог их контролировать, только бы выдал их своим следящим заклинанием?.. — с дрожащими и уже не сгибающимися руками спросил я.

— Ты же воздушник! Тебя же выбрала стихия! Неужели ты её не чувствуешь? Почему по-твоему твоя подружка Лилия, столь сильна? У неё нет впечатляющих способностей, нет гигантского запаса Силы. А? Она чувствует свою стихию. Ощущает её, как продолжение себя, и себя как часть её. И не только во время волшбы, а постоянно. Отсюда такай отдача Силы. Лилия знает, как правильно воздействовать на свою стихию, чтобы при минимальных затратах получить потрясающий и невероятный эффект. Не ужели ты не чувствуешь Воздух, что струится вокруг тебя? Или для тебя он всего лишь инструмент? Если так, то ты обречён.

Я всё держал это чёртово "Полтора". Руки не милосердно дрожали в полусогнутом положении. Я ощущал Воздух! Как я могу не воспринимать его? Он везде, он повсюду, никем не заметный, но нужный как..., как..., как воздух! Без воды можно прожить семь дней, без еды три, без воздуха три минуты... Я чувствую его, как он поёт в ветвях деревьев, не дожженного леса, как он смеётся в скалах на берегу, с другой стороны Города, как он веселиться и гонит наперегонки в самом Городе, на автостраде.

— Два... Раз... Полтора... Так вот, ты же воздушник, ты же должен чувствовать духов, что обитают в Воздухе! Тех, кто живёт вечным движением, тех, кто наполняют Воздух жизнью. Неужели ты их не ощущаешь?

— Духов?.. кр-х... Я что, шаман? — прокряхтел я из последних сил держа это проклятое Полтора...

— О, Великие — Отцы, и на этого тупицу я строил такие планы. Отпускай, слюнтяй. Тебе только в песочнице играть...

Я просто рухнул без сил на землю. Ничего не соображая пытался хотя бы отдышаться. Все уже не много оклемались и слушали Джафаровича, даже эта проклятая Выскочка. Она так и не ушла, слушала стерва, наставления нашего садиста куратора. А он её и не прогонял, делал вид, что её не замечает. А она его очень внимательно слушала и запоминала, училась, заучка, блин.

— Что тебе ещё объяснять, если ты не чувствуешь свою стихию, если ты её даже не пытаешься понять, принять. Я тебе ничего не буду рассказывать про духов Воздуха, надеюсь, придёт время, ты сам всё поймёшь, а иначе это будет пустым сотрясанием воздуха. Скажу лишь вкратце, что если бы ты чувствовал их, то мог наладить связь через Воздушных посланников. Это даже не заклинание, это скорее соглашение между магом и существом из потустороннего мира. Это соглашение очень сложно отследить, для этого нужно иметь хороших и проверенных союзников в том мире. И как в любом соглашении, нужно платить за предоставляемые услуги, духи сами называют, чего им надобно. Как правило часть силы мага, или убитые души, для верховных духов, но что я тебе рассказываю, ты всё равно не поймёшь, или поймешь, но не правильно... Отлежались? Устали?

— Да-а, — протянул один придурок.

— Ну тогда, пару километров на время, для отдыха.

— Чего?

— Ещё один такой вопрос и будете бежать по-пластунски! Правильный отдых есть смена нагрузок. На старт, внимание, ФАРШ!

С тяжёлой пробуксовкой в зелённой траве мы рванули вперёд. Маршрут был знакомый, до одинокого дерева на горизонте и обратно. Задыхаясь, практически падая на землю, мы упрямо бежали вперёд. Хотелось просто умереть, чего же время так долго тянется? Мои внутренние часы от этих издевательств впервые дали сбой и я понятие не имел, сколько нам ещё осталось. Хотелось, чтобы этот забег стал последний. Не выдерживал уже никто, все плелись из последних сил, всему есть придел, особенно студенческой физической выносливости.

— Прибежали? Чего-то медленно. Ну ладно, для первого раза сойдёт, перекур пять минут.

Где стояли, там и упали. Пять минут пролетели вообще не заметно, вроде только упал, а Джафарович опять орёт:

— Становись!

Мне как командиру пришлось продублировать:

— Группа, становись, — устало прокричал я и первым встал в строй.

Слева от меня, кто с матом, кто со стоном выстроились мои недавние соратники.

— Равняйсь! — опять стал кричать на нас Джафарович. — Отставить. Равняйсь! Отставить. Равняйсь!.. Смирна!

Придирчиво проходя мимо нас он делал замечания, типа:

— Живот втяни, голову выше. Всем голову выше, ещё выше. Ты куда её задрал? Нормально стой!.. Объясняю всем, чтобы больше никто не допускал в драке таких ошибок, как ваш горе-командир. Умейте не только мощно и правильно колдовать, но и думать. Вы стихийники, ваша сила лежит в стихиях, и необходимо знать, как стихии сочетаются друг с другом! Какие стихии между собой дружат, а какие нет. Основных стихийных пар две, Вода с Землёй и Огонь с Воздухом. Рассмотрим на примере драки между мисс Валентайн с другом и вашим командиром с вашими друзьями. И так. Ошибка первая, ты сдурел оставлять позади себя речку, когда дерешься с магом Воды?! — Джафарович наорал на меня, выкрикивая последние слова прям мне в лицо.

— Я хотел отрезать Валю от её стихии, — начал оправдываться я.

— Придурок! Нельзя отрезать мага от его стихии! Тебе повезло, что она такая дура, не догадалась использовать это! А то вышел бы замечательный удар в тыл водой. Другой маг именно так и поступил бы! Тебе повезло.

Выскочка сидела и молчала. Похоже она в самом деле не думала о такой возможности. Взять силу из речки оставленной нами позади и ударить в спину.

— Потом, почему вы не устроили засаду? Мисс Валентай с мистером Маркетом шли быстрым шагом и пользовались магией очень осторожно, чтобы их не засекли. А когда были обнаружены то вообще побежали забыв про неё. Не много простой маскировки и вас не заметили бы. Вы могли их просто уничтожить стремительной атакой. Решили поиграть в благородство?.. А? Чего молчишь? Дорого тебе эта игра встала. Ну если вы такие благородные, так могли бы и подготовиться получше. Петр мог заранее создать голема, а не в спешке.

— Я не знал, что он так может.

— А чем ты занимался всё это время? Почему не узнал про возможности своего отряда? Как можно было так бестолково командовать?.. Теперь непосредственно про ваш бой. Мисс Валентайн со своим другом прекрасно продемонстрировали работу стихий в паре. Земля соединенная с Водой, становится более эластичной в управлении и все заклинания творятся быстрее. Начиная от воздействия на саму земную твердь вроде каменных шипов и големов, заканчивая заклинаниями роста всевозможных растений. Без Воды эти заклинания требуют гораздо больше времени и мастерства. В силу своей специфики, пара Земля — Вода, как правило оставляются в защите, Земляные маги вообще по своей натуре лучше действуют в обороне. Они тяжелы на подъем, но когда разойдутся, то их становится не возможно снести. Сильные, упёртые, они могут буквально врастать в землю и стать непреодолимым барьером на пути атакующих. Впрочем в атаке маги Земли тоже участвуют, штурмующие големы прекрасно справляются со стенами и укреплениями противника. Вода в этих случаях служит для поддержки Земляных заклинаний, как я уже говорил раньше, но есть особый вид големов Магмы. Он уже творится магами Земли и Огня, это в том случае, если между двумя этими магами есть особое, связывающие чувство, такое как любовь или родственные отношения.

Мы стояли вытянувшись по струнке и дыша через раз слушали его. Солнце уже умерило пыл, заткнулись проклятые сверчки, а живот наоборот недовольно урчал, требую пищи. Но мы стояли по команде "Смирно!" и слушали лекцию. Раньше это нужно было рассказывать, а не после драки, когда я уже и так всё понял! Не надо было давать им объединять магию, не надо было их недооценивать и надеяться только на численное преимущество. И смешение столь разных стихий, как Огонь, Воздух и Земля ничем хорошим закончиться не могло.

— Пара Огонь и Воздух, наоборот используется в основном для нападения. Быстрые, мощные заклинания способны сбить с толку не подготовленных к атаке защитников и не дать построить грамотную защиту. Здесь уже нет разделения на главную и поддерживающую стихию. Возможно любое комбинирование, от огненного смерча до знойного самума. Поток горячего воздуха способен высушить поднятую Земляным магом каменную стену, в песок, иссушить растения превратив их в пожухлую траву. Это более эффективно, чем просто жечь зелённые, полные жизни и влаги ростки. А огненный смерч самое совершенное оружие против разнообразной нечисти и тварей. Это так на будущие, для каждой ситуации есть наиболее эффективное заклинание, универсального ничего нет, нужно уметь постоянно комбинировать свои силы и возможности в зависимости от ситуации.

Выскочка молча слушала, запоминая слова Джафаровича. Какой бы пацифисткой она не была, но слабой противницей она уже не будет это точно. Удачливая, умная, проницательная, да ещё в паре с Земляным, не знаю какие между ними отношения, да и меня это откровенно говоря не колышет, но по части магии они спелись очень здорово. Мощный дуэт.

— Ты, что, засранец, пытался печать поднять? — тихо на ушко зловещим шепотом спросил меня Джафарович.

Я со стыдом вспомнил про свои попытки составить и поднять печать Маятника. Пока Сид с Петром отвлекали бушующего голема уводя его от меня, я тщетно сводил вместе контур Маятника. В спешке боя это совсем не получалось, постоянно сбивался и приходилось начинать сначала. Парни были уверенны, что я творю мощное разрывное заклинание для голема, а я просто терял время на безуспешную попытку за пять минут научиться раскачивать Маятник. Хорошо они так про это и не узнали.

— Я пытался раскачать Маятник, — так же тихо я признался Джафаровичу.

— Ты кретин! — в бешенстве наорал на меня Джафарович. — Да стихия запросто раздавит неумеху, пытающего с нуля раскачать Маятник! Тебя кто учил? В Башне таких остолопов учителей просто нет, давно сами вывелись.

Все удивленно переглянулись, многие не понимали о чем мы говорим. Лишь городские поняли, что я пытался сделать и откровенно скалились.

— Избранный, блин, — тихо ухмыльнулись из толпы.

— Ага, точно, Избранный, — уже громче хохотнул другой.

— А ну тихо! — крикнул на них Джафарович. — Смирно! Кто научил, отвечай!

— Да парень один в Городе, случайно познакомились. Он сам учеником у оракула какого-то в Золотом округе обучается, — тихо признался я.

— Прелестно, просто прелестно! — зло крикнул Джафарович. — Один бездарь школяр учит другого балбеса. Ну показывай, чему он тебя научил. Выйти из строя!

Я покорно вышел из строя и повернулся лицом к группе. Медленно, как мне показывал Ид, я стал постепенно возводить печать Маятника. Как и всегда двухмерная проекция вышла нормально. Ещё раз проверил, нашёл недочёты, развеял проще создать с нуля, чем исправлять, опять же следы останутся, некрасиво получится. Создал ещё раз и ещё, пока полученный результат не стал соответствовать вбитому в подкорку мозга образцу. Воздух напрягся вокруг меня, чуя сопротивление своему свободному бегу. Заполняя печать силой я стал придавать ей объем. Воздух яростно забился пойманной птицей, пытаясь вырваться из моего заклинания, допусти я подобное и меня просто разорвёт отдачей заклинания. Я уже весь дрожал от напряжения, голова закружилась и стало тяжело дышать. Воздухом вне стен Башни всегда очень трудно управлять и тяжёлые нагрузки двух последних суток давали о себе знать, я уже держался из последних сил. С Идом тогда было проще, он контролировал весь процесс, Джафарович же гад молча стоял и наблюдал, а ведь мог и помочь, точно знаю. На последнем этапе перед поднятием печати я всё-таки не выдержал, Воздух нашёл брешь в неправильно выведенной формуле, не так просчитанном уравнение, в неверно начертанной линии и со злым шипением стал покидать контуры заклинания. Развеявшееся заклинание всей накопленной мощью ударило по мне отшвырнув моё тело на десяток шагов назад. Досталось и тем кто стоял рядом со мной, их тоже знатно приложило.

— Хм, — только и сказал Джафарович подойдя ко мне.

И тут случилась самая невозможная вещь. Он подал мне руку! Я лежал и не веря глазам смотрел на неё. Не помня себя и взялся за протянутую руку и Джафарович помог мне встать. Когда я встал, он тихо, чтобы не слышали другие сказал мне.

— Весьма, неплохо, множество не доработок, но защиту ты всё-таки начертал правильно, только это тебя и спасло.

— Защиту? — непонимающе переспросил я.

— Да защитный контур. Или тот загадочный ученик-учитель не объяснил тебе все значения контуров из которых создаётся печать Маятника?

— Нет, только основные контуры, построенные на уравнениях и графиках. Их я хорошо заучил.

— Херово ты их заучил, иначе печать бы не лопнула, как воздушный шарик. Но в общем похвально.

Народ стоял и старательно настраивал локаторы пытаясь расслышать наш разговор. Впрочем если они его расслышали, то удивились бы ещё больше протянутой руки Джафаровича. Я сам стоял и не верил. Садист — куратор меня хвалил.

— Но больше никому про Маятник не рассказывай. Всё-таки это больше подходит Энергетикам, Стихии более капризны в управлении и использование системы Маятника стихийником штучное явление. Но если ты и дальше хочешь учиться этой системе, то я тебе помогу в этом.

— Правда?

— Да, устрою тебе дополнительные занятия, но другим молчок. Не стоит их вводить в искушение, хватит с меня и одного полоумного, вздумавшего покорить свою Стихию.

Не знаю, радоваться мне или наоборот, Джафарович меня будет учить персонально. Уже не отсидеться на задней парте, придётся учить и учиться. Бедная моя головушка, она и раньше никогда на учёбы не была настроена, а за последние дни я только и делаю, что учусь и получаю по башке.

— Встать в строй!

Это он мне. Держась за ушибленную от отдачи заклинания ногу, я побрёл на своё место. Не сильно ушиб, но наступать больно.

— Так скоро время подойдёт, разойтись, привести себя в порядок, через двадцать минут возвращаемся в Башню.

— Разойтись, — привычно продублировал я.

— Ты не передумал? — мурлыкающей кошкой ко мне пристроилась Ли.

Народ неспешно, кряхтя и почёсываясь разбрелись к своим палаткам. Многие просили у отдохнувших водников воды, помыться и напиться. Все были заняты своими делами и на нас никто не обращал внимания. Почти. Я, время от времени, ловил на себе ненавистные взгляды со словами сквозь зубы: "Избранный, мля".

— Ещё не поздно, и Вир ничего не узнает. Всего лишь твое покровительство и защита, — она пальчиками пробежалась по моему плечу. Вот настырная.

— У Вира свадьба скоро намечается, и вряд ли ты на ней будешь, — не сдержавшись проговорился я.

— Какая свадьба? Ты шутишь? — удивилась она.

— Шикарная! — уходя от неё сказал на прощание я. Думаю князь метаморфов для своей единственной дочки устроит потрясающую и феерическую свадьбу. Интересно, а Виру позволят позвать на свадьбу своих родителей? Я представил себе два ряда сидящих друг напротив друга оборотней и их лютых врагов — метаморфов. Да не хотел бы я на ней оказаться. Надеюсь эта лохматая морда не додумается позвать меня своим шафером!

Я по-быстрому принял душ под водой Выскочки. Молча, мне нечего было ей сказать, она тоже ни проронила ни слова. Лишь сухое: "Спасибо" и столь же нейтральное "Пожалуйста". Впрочем для всех стало ясно, что мы теперь во время обучения всегда будем по разную сторону баррикад. Выпускной экзамен скорее всего придётся сдавать с ней. И это будет жесткая схватка.

До нашей линии до Башни оставалось ещё минут десять и я присел рядом с Сидом. Он пожалуй единственный, кто спокойно отнёсся к нашему поражению и моему бездарному командованию.

— Ты не знаешь, почему меня все обзывают Избранным, да ещё и с презрением? — спросил я его.

— Ну, так ругаются. На заре становления Города, когда он отделился от тверди и ушёл в междумирье людьми завладел страх и отчаянье. Стали рождаться и плодиться сказки о пришествие Избранного, который всех спасёт и вернёт в нормальный мир. Годы шли, люди стали постепенно приживаться с новой реальностью. Миф о Избранном стал всё больше тускнеть и люди увидели, что всего могут добиться сами. И никто не придёт их спасать, они должны сами себя спасти если хотят выжить. И потихоньку слово Избранный стало использоваться с насмешкой типа: "Ты что, Избранный?", пока не стало нарицательным, наподобие: "крайний" или "дурак". Так и повелось, теперь Избранным обзывают человека вздумавшего прыгнуть выше головы либо от тупости, либо от переоценки своих сил.

— А откуда ты всё это знаешь?

— У других спросил, тоже стало интересно, чего они так на тебя обзываются, — ухмыльнулся он.

Доехали до Башни мы без проблем. Все слишком устали и мечтали упасть на кровать и забыться сном. Когда мы приехали было уже около полшестого. Первым делом я принял нормальный душ в нашей спартанской комнате. Никого из парней не было, все были заняты своими делами или просто болтались без дела в Башне. И как бы мне не хотелось спать и отдохнуть, нужно было сначала найти Вира. И сделать это раньше Ли. Вот только где искать этого лохматого остолопа.

Искать его не пришлось, он сам зашёл к нам в комнату. Движимый на автопилоте без единой разумной мысли в глазах, он просто упал на своё койко-место и молчал.

— Вир, Вир, Вир!— уже настойчивее позвал я теребя его за плечо.

— А?.. Чего? — бессмысленным взглядом уставился он на меня. — А это ты.

Уже придя в этот мир сказал он. Сказал и опять погрузился в свои мысли.

— Вир, тут такое дело... — не знаю с чего начать, как объяснить ему всё, что случилось между мной и Ли. — Ты случайно с Ли ещё не виделся?

— Ли? А что с Ли? Всё в порядке? Спасибо, я знал, что ты о ней позаботишься, — на полном автомате отбарабанил он, всё так же погруженный в свои думы.

— Да всё в порядке. Вир, отвлекись, я хочу кое-что тебе рассказать.

— Да я слушаю, — всё так же отстранёно ответил он. Да что же, чёрт возьми с ним происходит? Чего ещё могло случиться пока меня здесь не было?

— В общем, я не хотел, понимаешь, я словно потерял контроль, но она сама виновата... ты меня слушаешь?

— А ко мне мать приезжает, — совершенно неожиданно сказал он.

— И чё? — не сразу въехал я.

— Да нет, ничего.

— Постой, — до меня стал доходить смысл сказанного. — Твоя мать, которая вампир?

— Да, другой матери у меня нет, — огрызнулся он полностью возвращаясь в наш мир. Теперь стало ясно чем он был так загружен, вряд ли он вообще слышал, всё о чем я ему пытался рассказать. — Высший вампир, одна из старейшин самого древнего клана вампиров. Можно сказать Королева вампиров.

— И чё? — меня заело на этом вопросе, я не до конца понимал что же так потрясло моего друга. Ну мать и мать, ну Королева, так у него же и отец не последний нечеловек в семействе оборотней.

— Ты не понимаешь, — Вир встал и стал ходить по нашей комнатке нервно покусывая ноготь, раньше я за ним такой привычки не замечал. Иногда он одёргивался, но через некоторое время всё так же тянул ноготь большого пальца ко рту. — У вампиров другие родственные отношения. Особенно у Высших, у знати. У оборотней всё просто, они ближе к зверям, к волкам. Родители заботятся о щенятах, учат, воспитывают, защищают до последнего. Стая единый организм, один за всех, и все за одного. В этом их сила, в этом их слабость. А вампиры всё же ближе к людям. Алчные, коварные, в этом их природа. В обществе вампиров всегда плетутся интриги, рождаются и умирают тайные общества пытающиеся добиться большей власти, большего могущества. Они не привыкли воспитывать детей, они привыкли использовать детей, как одно из оружий интриг. И дети вырастают такими же интриганами, наученные с детства плести хитроумные комбинации. А члены королевских кровей впитали с кровью матери умение быть обаятельным, но в то же время хитрым, расчётливым, хладнокровным. У вампиров нет старшего наследника, есть самый умёлый, тот который избавился от конкурентов и свергнул своего родителя с трона. Моя мать так и заняла свой трон. Она избавилась от своих сестёр и братьев, причём первого брата она убила в возрасте девяти лет, подсунула ему гнилой труп, тот дурачёк трёхлетний и отравился. И как ты понимаешь в такой атмосфере о никакой родительской любви нет и речи. Отец прекрасно об этом знал, поэтому и забрал меня у моей мамаши. Она не особо и возражала, у неё уже было три моих старших брата, и она понимала, что при вампирском дворе меня быстро сожрут. Я её за всю жизнь видел пару раз, она приезжала к отцу, ну и меня навестила, посмотрела, как я расту. Научила мимоходом парочке приемов вампиров. Так по мелочи. Она же и рассказала, про правила вампирьего мира и предупредила, чтобы я и не думал претендовать на трон вампиров. Она сказала: "Захватить ты его может и захватишь, а вот удержать не сможешь, ты просто не будешь знать на кого как надавить, чтобы тебя не предали. А верить ты никому не имеешь права, вампирам вообще верить никогда нельзя, никому и никогда, даже мне". И я её спросил: " зачем же ты мне всё это рассказываешь?", и она мне ответила: "Ну я всё же твоя мать, и как бы мы вампиры не относились к своим детям, в глубине мы всё же их любим...". Вот такая вампирья любовь. Пламя, Кровь и Тьма.

— И зачем же она приезжает?

— До неё дошли слухи о моей помолвке, — просто ответил он. — И разумеется она знает о большой и крепкой "любви" оборов и метаморфов.

— Взыграли материнские чувства?

— Может, — пожал плечами Вир. — Может она и придумает, как избежать свадьбы, всё-таки она воспитана на интригах и обманах.

— Так это же прекрасно.

— Нет... Я её... Боюсь, — признался Вир.

— Чё так?

— Она всё-таки женщина-вамп. К тому же Королева вампиров, я когда её в детстве увидел, аж задрожал весь и первым делом спрятался за отца. Он засмеялся, а она холодно так говорит: " И это моё дитя? Сын храброго Враха, такой трус? Я огорченна". Отец засмеялся ещё больше: "Если не в детстве, то когда же ещё бояться? А увидев тебя, дорогая, не один десяток моих храбрых воинов бежал поджав хвосты!" Вот такая моя мать.

Да, чем дальше в лес, тем толще партизаны. Нам ещё матери Вира не хватало для полного счастья. Интересно, какая она, женщина-вамп? Наверняка со свитой прибудет... Так не в те дебри меня повело. Мне и так ещё с Ли и с её домогательствами разбираться.

— И что же делать будем?

— А чего тут сделаешь, через недельку она доделает свои дела и прибудет сюда. И уже ничего не сделаешь. Ты не забыл? Завтра устраиваем ловушку для Бешенной, — переменил тему он.

— А, чёрт из башки вылетело, надо подготовиться.

О Ли я решил пока не говорить. Не тот момент, сейчас он меня просто не поймёт, или поймёт, но не правильно. А там... Посмотрим.

— Завтра мы прогуливаем занятия и устраиваем ловушку для Великой. Тебе не кажется, что у тебя уже должен был быть готов план?

— Да чего тут думать, будем действовать по обстановке, вот и всё. Для этого вы мне и нужны. Я не понимаю мотивы Наташки и это меня тревожит, она ведёт какую-то свою игру и я её не понимаю. Нужно больше информации, но у меня её нет, и спросить не у кого.

— Так зачем тебя мы? Если это дело между тобой и секретаршей? Помочь С Ольгой? Тут мы бессильны, она нас по стенке размажет и не заметит.

— Нет. Наоборот, нужно будет скрутить Наташку. Она наверняка подготовила очередной фокус для меня, возможно и тебя она учла, но вряд ли она просчитала присутствие других парней.

— Итак, я чего-то тебя не догоняю, ещё раз и помедленее.

Вир успокоился и присёл рядом со мной. Я изложил ему свой план действий.

— Смотри, у нас есть явная подстава, причём с нами в роли козлов отпущения. Моя драгоценная секретуточка решила подставить меня и поймать одну из Великих. Я не знаю для чего ей это, но вряд ли, чтобы помочь нам допросить её. Наташка не так глупа, она понимает, что как только мы поймаем Бешенную и у нас не получится допросить её, то мы начнём возмущаться. Наташка наверняка, учла, что я позову тебя на помощь, и что нас будет двое. И у неё уже заготовлены контрмеры, как обезвредить нас обоих. А мы введем не учтённые ей переменные, Шмарь, Зелень и братец Аквель, хорошо бы ещё и Волка привлечь, но я его нигде не могу найти. Ну ладно, думаю сами справимся. Но сначала надо будет поймать Бешенную, чтобы Наташка заглотила наживку.

— Хм, понял, — потёр подбородок Вир. — А как её крутить будем?

— Кого?

— Да любую, что Бешенную, что твою Наташку.

— Ну, Инквизиторшу мы поймаем машинкой Зелени, как и было обговорено, а вот Наташку по ситуации. Навалимся всем скопом, не дадим ей колдовать и заставим отвечать на вопросы.

— И как ты заставишь её говорить, пытать будешь? — ухмыльнулся Вир.

— Нет, пригрозим выпустить Инквизиторшу.

— Да, жестокое будет зрелище, — содрогнулся Вир. — А не боишься, что Бешенная потом за нас примется?

— Да, хреново нам придётся, но думаю мы сможем её задобрить...

— Не мы, а ты, — гоготнул он.

— Чё? — это на что намекает этот лохматый извращенец.

Но в комнату ввалились остальные парни и стало не до него. Завтрашняя засада в полном объеме. Шмарь, Зелень, Аквель. Все сытые, довольные, весёлые. С ужина небось. Видать им сегодня повезло и наелись все. Испортим им праздник.

— Наелись? — полюбопытствовал я.

— Ага, — хором ответили они довольно кивая. — Извините, но вам ничего не захватили, не донесли.

— Угум, — прожёвывая ответил Зелень. — Мы несли, а оно как-то закончилось.

— Ты крошки с подбородка вытри. Тебя кстати ещё за ночную кражу не разыскивают?

— Нет, — удивился он. — А что должны?

— Ну не то чтобы должны, но того робота лучше припрячь или перекрась хотя бы... Да, вы не забыли про завтра?

— Они сразу поскучнели.

— Нет, помним, — ответил за всех Шмарь.

— Отлично.

Я им вкратце изложил свой план. Вир слушал его уже второй раз, может хоть теперь поймёт.

— И в чём же заключается наша роль? — спросил меня Шмарь.

— В поимке, вы будете должны не дать уйти Наташке, я не знаю, что у неё припасено, но вы должны будете не проморгать её и не дать отсюда выйти.

— Хм, да что она может, секретарша? — ухмыльнулся Зелень.

— А что можем мы? Она всё-таки тоже маг и поопытнее нас, — заметил Аквель. — А это серьёзный плюс.

— Короче не расслабляемся. Я уже не один раз убеждался насколько не однозначным может быть явный перевес в силе.

— Ну как знаешь, — Шмарь махнул рукой. — Чего гадать, завтра и посмотрим, насколько крута твоя Наташка, и насколько она опытна, — на последних словах он не хорошо улыбнулся.

— И в чём, — поддержал его Вир.

Остаток дня мы провели в мелких заботах. Шмарь переоделся и ушёл, опять Призыванием баловаться будет. Вир гонял блох, то ещё зрелище, здороваться с ним за руку в дальнейшем как-то расхотелось... Зелень писал на планшетке и умная машинка запоминала текст и не только. Периодически, механик доставал чёртёжный инструмент и чертил схемы. Потом ему это надоело и он уселся за книжку. Аквель же мотался из угла в угол, пытаясь найти себе место, без брата он совсем скис. Дружные они братья, и один без другого уже не может.

— Эй, — я тихонько подошёл к нему.

— А, — он отвлёкся от мыслей и посмотрел на меня. — Чего-то хотел?

— Да нет, я так. Скучаешь?

— Да, — грустно кивнул он. — Всё думаю, где он, что с ним случилось.

— Себя винишь? — скорее утвердительно, чем вопросительно сказал я.

— Я всё думаю, если бы мы тогда не разделились, он бы не пропал. А это всё твоя вина! Ты нам посоветовал, — практически наорал он на меня.

— Тихо, тихо, — я примирительно поднял руки. — Я же не знал, что всё так выйдет. Клянусь, я бы и не советовал бы ничего, если знал, как всё обернётся. Ну же, не плачь.

— Я не плачу! — срывающимся, но в самом деле не плаксивым голосом крикнул он.

— Вижу.

— Я просто за него беспокоюсь, мы никогда раньше так надолго не расставались. Всегда были вместе, у нас никого больше и не было. Мы вдвоём и сестра. Отец умер, когда нам было лет четыре, нас с сестрой взяла к себе папина двоюродная сестра. Она заботилась о нас, всё-таки родня, да к тому же ещё Великие. Тётя из простых была, не унаследовала силу и кровь Великих. Мы с братом сразу решили, не для нас это миры спасать, слишком опасно и ответственность большая. Больше всего пугала именно она, нести ответ за чужие судьбы. Мы к этому не были готовы и решили пустить свою силу в безобидное русло...

— В иллюзию.

— Да. Совет был в ярости, они надеялись на пополнение числа Великих, твердили нам об ответственности за мир, о том что мы себе не принадлежим, и не имеем права так бесцельно расходовать наш великий дар. Ругались долго, но мы с братом хоть и пугались их угроз, но всё равно продолжали заниматься безобидными иллюзиями, не мне, не Арвелю не улыбалось всю жизнь бегать высунув язык ради блага всего миропорядка. Может ты и обвинишь нас в трусости, но это был не наш выбор родиться в семье Великого.

Аквель разгорячился, махал руками и повысил голос. Зелень недовольно натянул наушники потуже, Виру же было откровенно по барабану, он увлечённо гонял блох в своей густой шерсти.

— Нет, я не считаю вас трусами, — помотал головой я. — Я считаю вы поступили мудро. Я знаю, каково это брать ответственность на себя за чужие мысли, как это тяжело, и чем ты платишь за поражение. Чужими жизнями. И если не готов, то лучше не ломать свои и другие жизни, судьбы. Лучше от этого не кому не станет, но так вы хоть другим не навредите.

— Вот и мы так думали. Сестра, сначала тоже ругалась на нас, но потом успокоилась и сказала, что так ей будет даже спокойнее за нас, а дело отца продолжит она сама. Совет дал учителя из числа Великих, но она чего-то с ним не поделила и ушла обучаться в Башню. Тогда Совет ограничил её в использование сил и отгородил от Сферы Веры, сказали, что она не получила должного обучения в использовании и контролирование такой мощи. А сестрёнка послала их подальше, сказала, что вечно они ограничивать её не смогут. Совет ответил, как только повзрослеешь, поумнеешь, получишь полный контроль над своей силой и станешь полноправной Великой.

— Ты её любишь? — спросил его я.

— Да, — просто ответил он. — Я люблю свою сестру и она нас любит, поверить не могу, что мы завтра будем её ловить. С ней точно ничего не случится?

— Даю слово. Мне нужно вывести на чистую воду Наташку, а для этого придётся сначала поймать твою сестру, чтобы успокоить Наташу, а потом мы выпустим Ольгу.

— Честное слово?

— Да, — кивнул я.

— Я полностью уверен, что она не причастна к похищению Арвеля. Она всегда заботилась о нас, она наша сестра, чёрт побери.

— Завтра всё узнаем. Время уже позднее, а я устал, как собака, пойду спать. Народ если кто увидит, Волка, то разбудите меня, мне надо с ним поговорить.

— Хорошо, — кивнул Вир с Зеленью, чего уж он услышал за своими наушниками?

— А где Знах, со товарищи? — поинтересовался я.

— Да шут его знает, может опять где шляется, тёмных мест в Башне хватает. Они вообще редко, когда появляются здесь.

Спал я как отрубленный. Без снов, просто провалился в кромешную тьму и забылся. Наутро меня разбудили лёгким пинком под рёбра.

— Вставай, утро уже, — судя по голосу это был Вир. — Ну ты и соня...

— Завтрак я проспал, — судя по моим внутренним часам было уже восемь.

— Да, но мы тебе оставили.

Нет, я всё-таки люблю его. Настоящий друг. Первым делом я сделал зарядку и упражнение на расширение внутреннего объёма магической энергии, в последнее время не до него было и я его слегка забросил. Потом спешно умылся и поел холодными остатками принесённого завтрака. Напоминая о последних днях ужасно болело тело, казалось меня вчера заживо свежевали, а ночью спешно сшивали обратно. Пока я приводил себя в порядок время уже приблизилось к девяти. Вернулся из своей каморки полусонный, но чем-то чрезвычайно довольный Шмарь, интересно чего же он такого вызвал прошлой ночью? Зелень нервно мерил шагами комнату, не мог найти себе место. Сомневался в себе, от того и волновался, как бы не подвести всех.

— Зелень, — позвал я.

— А, чего?

— Ты драться умеешь? — решил уточнить я.

— Нет, — честно ответил он. — Но я не струшу.

— Я знаю.

Да, он не струсит не убежит, но толку в потасовке, если такова случится, от него будет мало. Ну не дано человеку на кулачках драться, но вот в своем боевом роботе он уже совсем другой человек, профи, ас. Я уже имел счастье в этом убедиться на своей шкуре. Вот только сейчас мы не на поле с боевой техникой, и толку от него будет не много, но тем не менее Зелень единственный, кто может открыть эту чёртовы ловушку после срабатывания и выпустить Инквизиторшу на волю обратно.

Но вот за кого я в самом деле переживал, так это за Аквеля. Сейчас он ещё больше подавленный чем вчера и это меня тревожило. Аквель сидел на своём месте и молчал уйдя в свои мысли. Это заметил и беззаботный Вир, вот уж кому было всё до фени, так это ему. Что воля, что не воля, лишь бы кормили. Оборотень-вампир подсел к близнецу и похлопал его по плечу.

— Выше нос, — подбодрил он его. — Скоро мы прижучим Наташку и узнаем у неё где твой брат.

— Да я знаю, — отмахнулся он. — Просто тревожно стало.

— Не волнуйся, нас сейчас всех мандраж бьёт, — успокоил его Шмарь. — Виданное ли дело, ловить Великую, магам-первокурсникам.

— Ну что, зовём секретаршу, — спросили меня.

— Зовём, уже время.

Она пришла где-то через десять минут. Сначала посмотрела на нашу компанию и подошла ко мне.

— А они здесь зачем? — спросила она.

— Свидетели. Понятые, чтобы потом ни у кого не осталось вопросов.

По лицу было видно, присутствие остальных её не очень радует. Всё-таки мне удалось спутать ей карты, хоть и немного.

— Ладно, — согласилась она. — Её позвали?

Она посмотрела на часы. Без минуты девять, ну подумаешь, начнём позже.

— Нет, щас позовем, она наверное сейчас на месте.

— Что? Вы её еще не позвали? Уже почти девять, вы совсем сдурели? План должен идти точно по времени, а то ничего не получится!— закричала Наташка.

Все посмотрели на неё, но никто не сдвинулся с места. Я кивнул головой Аквелю, мол разрешаю действовать. Он рванул с места, но в дверях остановился:

— А с ней точно ничего не случиться?

— Точно, слово даю, — заверила его Наташка.

Пока Аквель бегал за Инквизиторшой, Наташка настраивала машинку Зелени. Моя гоп команда пристально наблюдала за ней. Вир со Шмарью, как ударная сила устроились в дверях, перекрывая возможный путь к бегству. Зелень отчаянно кусал ногти, и косился на свою подушку. Как я успел заметить раньше он туда монтировку запрятал перед приходом Наташки. Как бы он её не убил бы сдуру, а он может, тот ещё псих если в руках железка потяжелее окажется, ни своих ни чужих не жалеет.

— Идет, — сказал прибежавшей Аквель.

Наташка бросила под дверь машинку. Дверь открылась и вошла Инквизиторша. На внешний вид всё как обычно, только на голове нечто напоминающие прическу. Наверное рукой пригладила прежде чем зайти. Она хмуро оглядела наши вытянувшиеся лица. Ничего не произошло.

— Ну, зачем звали? — спросила она.

Ответом ей было молчание. Мы переглянулись, ничего не произошло, машинка не сработала. И в это мгновение Инквизиторшу толкнула открывающаяся дверь и на пороге показался Ванька. И тут эта долбаная машинка и сработала. Гром, молния, дымовал во все щели, теперь придется проветривать ураганом, и на месте Ванька только пустота. Всё произошло настолько быстро, что никто ничего толком и не понял.

— Ну я пойду, надо ещё машинку директору отнести. Он уже спрашивал, — Наташка бодреньким таким голоском пропела нам и ушла.

Мы все стояли в прострации и поэтому не смогли ей помешать. И на фига было устраивать засаду, если она пришла и ушла, как к себе домой! Но никто не ожидал, что поймается Ванька, а не Бешенная и это нас несколько обескуражило. Когда пришли в себя было уже поздно. Первой очнулась Инквизиторша и теперь ожидающе смотрела на нас вместе со своим роем энергошаров.

— Ну, — спросила она лилейным голосом от кого хотелось повеситься.

— И что самое обидное эта стерва всё-таки убежала, а мы остались расплачиваться! — сказал Вир.

— Это была ловушка на тебя, — сказал я прямо в глаза ей. Научился здесь отвечать за свои действия. Если уж попался, то нечего отнекиваться. — Это был план Натальи, она хотела, поймать в эту ловушку тебя и уговорила меня помочь ей. Остальные здесь ни причём, если хочешь разобраться, то только со мной, их не трожь.

Что самое смешное я не позировал, а говорил от чистого сердца. Очередной мой просчёт и только мне отвечать за него, про это и говорил Аквель, когда говорил о не желании брать на себя ответственность за жизнь доверившихся ему людей. Это больно, это тяжело терять своих людей из-за своей оплошности. И я не позволю этому случиться!

— Зачем? — спросила она. Рой понемногу успокоился, вместе со своей хозяйкой.

— Ты наша главная подозреваемая. Была. Она сказало, что эта машинка может поймать человека и прочитать его память. Мне показалась Наташка ведёт свою игру, поэтому я решил согласиться. Посмотреть, к чему это приведёт, поэтому и попросил их остаться. Я думал поймать тебя, а потом надавить на Наташку и выведать её план и что стало с Арвелем. Но, всё пошло не так и в ловушку попал Ванька, и с какого его сюда принесло?

— А если бы она не захотела отвечать и не стала бы меня выпускать? — спросила она уж дрожащим от слез голосом, да чего это с ней? Боже да она сейчас расплачется! С чего? Я быстрей обнял её, попытался успокоить.

— Не надо. Не плачь. Я никогда не позволю ей тебя обидеть. Сам её туда запихал бы.

Боже, что я несу? Разве так успокаивают? Но как ни странно она вытерла наворачивающиеся слёзы и посмотрела на меня.

— Правда?

— Да, чтоб я сдох.

Инквизиторша успокоилась окончательно. Опомнившись я отпустил её, а то сейчас сообразит, что я её обнимаю, успокаиваю... Не следует дважды за день дразнить льва, вернее львицу.

— И что ты теперь по-прежнему подозреваешь меня? Да я за брата сама глотку порву. Как только Аквель рассказал мне, что с братом случилась беда, то я бросив все дела полетела сюда. Да с чего мне вообще было похищать брата? Они вдвоём моя семья, единственные кто у меня остались.

Ольга кричала, всё больше и больше распаляясь. В конце своей тирады она внимательно посмотрела мне в глаза ища там ответ. Я молча отвёл взгляд. Произнося ответ я чувствовал себя последним подлецом:

— Была версия, что это из-за наследства вашего отца.

Она упала на койку и заплакала, уже всерьез. Ольга отвернула голову, по её щекам текли настоящие горькие слёзы А я остался стоять последним кретином.

— Мне горько, что ты меня считаешь такой. И вы все думаете, что я такая. Даже родной брат. Да пропади оно всё пропадом! — вскричала она и заплакала ещё сильней.

Все застыли солеными столбами опустив очи. Никто не знал нужных слов. Слова вертелись на языке, но ничего связного на язык не шло. Это потом уже я придумаю тысячу слов, правильных и понятных, но они нужны мне сейчас.

Ольга, нет уже Инквизиторша вскочила с кровати и рассерженной фурией вылетела прочь из нашей берлоги. Вот только что лежала, плакала, а через мгновение стала сама собой, рассерженной ведьмой, демоном по ошибки родившимся человеком, и вылетела прочь. В общагу вошёл ошалевший Волк:

— Чего это у вас здесь произошло? С чего это Бешенная такая злая? Сейчас встретились у двери, чуть не стоптала. Неужели Кость сделал ей предложение?

Припёрся когда уже всё закончилось и где это его только носило? Впрочем это уже не важно, может хоть сейчас от него польза будет.

— Да иди ты, — огрызнулся я. — Мы думали это она во всём виновата, подготовили ловушку, но в неё попал Ванька. Пришлось всё ей рассказать, она сначала в истерику и слёзы, потом ты сам видел.

— Ничего не понял, — покачал головой Волк. — А теперь с начала и внятно расскажите мне кого хрена у вас творится?

Я вкратце, упуская ненужное рассказал как всё происходило. Волк почесал репу и сказал:

— Ну вы парни блин даёте. Я хоть с ней и знаком шапочно, но знаю, это не она. Ольга в чём-то похожа на меня, ей даром не надо наследство, когда приходишь на тёплое местечко. Она хочет свое место в Совете получить сама! А перед этим погулять как следует, чтоб миры дрожали от её имени. Наш Город уже дрожит. А вы тут заставили её заплакать, показать свою слабость, что она не так сильна и в душе всё-таки девушка, хоть и воин. Ей сейчас опасно быть одной, такие мысли в голову могут залезть, что о-ё-ёй...

— А чего теперь делать то?

— Понятия не имею.

— Давайте с начала попробуем узнать какой был план у секретарши.

— Я согласен с Костью, у Наташки был какой — то план. Только на этот раз свой ход должны мы сделать сами. А для этого нужно понять, что же замышлялось... Я вот думаю, а не звенья ли это всё одной цепи. Похищение Арвеля, ловушка на Ольгу.

— Когда она мне рассказала про поимку Инквизиторши, у меня словно щелкнуло, — сказал я. — Но картина всё не вырисовывалась и я решил посмотреть, что же дальше будет. А сейчас кажется нарисовалась общая картина. Смотрите, как всё хорошо складывается. Сначала идёт похищение Арвеля, известно, что его брат это почувствует и скажет сестре. Ольга прилетает сюда, делает один шаг в ловушку. В это время Наташка, как может, очерняет Инквизиторшу и заставляет меня заманить её сюда, где предполагалось её поймать. Уверен, что и запах Арвеля за приделами Башни тоже был подстроен, дабы убедить нас в правдивости версии о похищении близнеца сестрой. Мы устраиваем ловушку и ловим одну из Великих, урезанную в силе. Вряд ли задумавшим это так уж нужен бедный иллюзионист пусть и Великий, но лишённый своей полной мощи, а вот Инквизиторша кусак гораздо жирнее. Только промашка вышла, попался бедный Ванёк, Наташка поняв что дело не выгорело, смывается.

— Да, только зачем ей это? На хера ей Великая, мариновать и в банках продавать? Они ведь никогда и не враждовали, — спросил Шмарь.

— Вообще-то Ольга в последнее время стала плохо относиться к секретарше, — сказал Аквель.

— Нет, это не то, — Волк стал нервно расхаживать по комнате и продолжил. — Честно говоря не по уму секретарше будет составить подобную многоходовку.

— Согласен, — подтвердил я. — Она на кого-то работает и делала всё это по чьей — то указке. Только вот по чьей?

— Меня сразу насторожил этот заказ, — неожиданно влез в наш разговор Зелень. — Слишком он был странен. Рассчитанный только на то, чтобы захватывать и посылать. Ещё срабатывает как мина. Такое на войне не используешь, а для гражданского применения слишком нелепо.

— Это значит, что план разрабатывался давно и кем-то очень серьёзным. И начал он действовать как только я принёс сюда к тебе заказ, — сказал Волк.

Боже у меня сейчас голова расколется. То никаких мыслей, то поток, как плотину прорвало.

— Куда же мы влипли ребята? — спросил Вир.

Правильный вопрос, но не уверен, что хочу знать ответ. Я как сюда попал, так только тем и занимаюсь, что перехожу всем подряд дорогу, а это ничем хорошим закончиться не может.

— Меня волнует как вы вообще подумали, что это Ольга? Не поверю, что ты Кость поверил словам бабы.

— Нет, нам стражник у выхода видел, как Арвеля куда-то увела женщина назвавшаяся его сестрой.

— Там сроду не было стражников, — сказал Аквель.

— А как вы вообще попали туда? — спросил Волк.

Чем больше вопросов, тем больше я понимаю, как легко нас вели по намеченному плану. Разматывая всё в обратной последовательности я всё больше и больше чувствовал себя дураком. Задай я себе эти вопросы раньше и ничего этого не было бы и возможно я уже нашёл бы бедного Арвеля.

— Ли сказала, что видела как он туда шёл...

Все подумали об одном и том же. Только Волк решился сказать.

— А не в одной ли они связке? Сестрички наши.

— Не может быть ведь они враждуют...— начал Вир.

— Что вполне не мешает им работать на одного босса, — добил его Волк.

— Выясню сам.

Вир резко поднялся и пошёл к выходу. Его глаза на миг полыхнули красным.

— Постой может не надо? — спросил я. Всё-таки осталось во мне частичка от моего старого я. И ещё вспомнилось тепло её тела и жар губ. А может так будет даже проще, не надо будет потом объясняться с Виром? Но, кровь разогналась в жилах, стоило мне вновь вспомнить те краткие мгновения объединявшие нас...

— Надо, — бросил он через плечо и ушёл.

Мы замолчали, каждый осмысливал всё здесь прозвучавшее. Не о том я сейчас думаю. Чёрт, это куда же влипли, в чью игру попали? Ведь это надо же было предусмотреть всё наперёд. Знать кому раздать роли, кого поймать в свои сети, кто как поступит. Тут явно замешан ясновидец. Причём хороший ясновидец. Осталось только выяснить, как он смог так лохануться и какого хрена ему понадобилось от Инквизиторши.

— А это не может быть ясновидящий? — спросил я.

— Зачем? Вы и так сыграли как по нотам.

— Но ведь машинку эту разработали ещё до того как я здесь появился.

— Не ты так другого поставили бы сыщиком. Скорее всего Вира, зря что ли Лилия с ним сошлась? В принципе ничего не изменилось, он также завел бы Ольгу в ловушку. Здесь просто поработал хороший интриган, — сказал мне Волк.

В комнату шатаясь вошёл Вир. Плечи осунулись, вид усталый от такой жизни. Он молча сел на свою кровать и в уголках его губ ещё алели алые россыпи свежей крови. Его народ никогда не прощал предательства всегда наказанием была крайняя мера, что у оборотней, что у вампиров.

Я сел по одну сторону от него, а серый по другую.

— Ты не мог поступить иначе, — начал он. — Грядут тяжёлые времена и мы не имеем право на слабость.

— Да я понимаю, — сказал Вир упавшим голосом. — Привыкаю быть королём. Быть правителем значит быть одиноким, и если мне суждено умереть одному, пусть будет так. Уж лучше быть вечно одиноким, чем такая любовь из сострадания и по расчету!

Да есть в Вире сила. Ему ещё предстоит завоевать свой трон, железной рукой свести два враждующих племени. За таким предводителем, я сам первый встану под его знамёна, когда он пойдёт за троном. Сейчас с ним лучше об этом не говорить, он ещё сам не осознал, что же он совершил. Пусть и гадина, но он любил её. Впрочем Вир и сам понимал, что не может сейчас про это говорить и сменил тему.

— А ты сам Волк? — спросил Волка Вир. — Ты тоже не имеешь право на слабость. И держать всё в себе это слабость, это растачивает твой дух изнутри. Выговорись о наболевшем, ведь это же видно, что твоя жизнь не сахар. Твоя Алоллиэн, твоя война с Советом из-за неё. Да ещё и демиургия, всем известно многие туда идут, но не все сохраняют разум. Даже среди Великих не каждый может остаться демиургом, слишком большая нагрузка на психику. А ты всё держишь в себе, как в топке сжигаешь себя в своем соку. Считаешь, что так становишься сильней. Идёшь по самому трудному пути, как всегда, но ты таешь. Поговори, выговорись и тебе станет легче.

— Для таких разговоров у меня есть стенка.

— Ты сам знаешь, это не то.

— А меня сейчас волнует другое, — перебил его Шмарь. — А где Знах и другие?

В самом деле в круговерти последних дней про них все забыли. И настораживает меня, что они и сами к себе не привлекали внимания.

— Даже если они и не причастны, то всё равно мы должны их найти. Так на всякий случай, — подхватил тему Волк, ответить Виру ему было нечем и он ухватился за спасительную соломку подкинутую Шмарью.

— Согласен, только где их искать? — спросил я.

Никто не знал. При желании здесь можно так заныкаться, что вовек с собаками не найдёшь. И все это понимали. Так что же теперь ждать, когда ход сделают они?

— Слушай, Волк, а чего тебе сюда занесло? Нет я ничего не хочу сказать, просто интересно, — спросил Аквель.

— А, бабы устроили постирушки и меня выгнали. Сказали, хоть ты здесь и ради своей сумасшедшей, но пошёл — ка ты вон, — ответил Волк.

— Кажется я знаю где они сейчас.

Все посмотрели на меня. Ну давай выкладывай, беззвучно сказали мне.

— Они сейчас подсматривают за ними. Никто с ними не ходил? Не знает где у них лазейка?

— Нет, — ответили мне хором.

— Хреново. Придётся так их искать.

Пошли всем скопом. Не знаю, что послужило причиной такого рвения, но кажется, догадываюсь. Уже в дверях были придуманы, вспомнены и даже сделаны сотни проходов, тайных комнат, прилегающих к женской общаге. За пять минут бегом просмотрели их все. За одним поворотом вообще потеряли Аквеля и Зелень, видимо они нашли, что искали. Беспокоить их не стали пусть потешатся детки. А мы здесь по делу, очень важному делу... может у этих шакалов, как их называет Вир, вид будет получше.

Главной нашей надеждой в поиске разумеется, является Вир. Он понимал это и старался изо всех сил, обнюхивая абсолютно всё. Как ни странно, но нашёл их Волк. Вернее услышал.

— Стойте. Прислушайтесь, — сказал он нам шёпотом.

Мы все остановились и замерли прислушавшись. Когда воцарилась абсолютная тишь, мы услышали приглушённый разговор. За стенкой кто-то есть. Судя по голосам четверо. Мы приложились к стенке слушая их разговор. Гогот и пацанский трёп, кто кого и в какой позе. Когда вскользь прошлись по Алолиен, подружке Волка, то он чуть стенку не прошиб в жажде размазать наглеца по стенке. Но совместными усилиями мы сдержали этот благородный порыв. Зашел очень интересный разговор.

— Ух ты, смотри, смотри, вот это жопа, — раздался голос из-за стены.

— Где? Вижу, вижу.

— Тихо вы остолопы. Щас засекут, нам тогда кабзец, — это уже голос Знаха.

— Когда придут Властители, то скажу, что мне эту вот, светленькую.

— Дурень. Они нам дадут власть над всей Башней. Вернее от той части, что останется. Все бабы будут наши.

— А как там дела? Что слышно от Наташки?

— Всё в порядке. Сработали как надо, вовремя мы туда послали этого Ванька, ловушка сработала как надо, только не совсем, промашка вышла.

— Какая?

— Чего-то эта Зеленная Морда не правильно спаяла, не поняла чужую технику и попался один только Ванёк, а Бешенная осталась.

— Чего? Ведь уговор же был, что Они забирают её и своего.

— Уговор был и остался. Только Они сказали чтоб заткнулись в тряпочку, сами виноваты, не надо было поручать это дело дилетанту.

— Ничего. Придут Они и разберутся и с Бешенной, и Волком, и с Советом. Просто это будет длиться немного дольше. А уж потом все бабы Города наши. Они ещё никого не обманывали.

— Точно. Знах, а ты кого себе возьмёшь в первую очередь?

— Я? Эту психованную, Повелители пусть сначала разберутся с Волком, потом утихомирят её. Тут я своего не упущу...

Не смотря на все наши усилия, удержать Серого нам не удалось. Он разметя стенку, весь в пыли и бетонной крошке ворвался туда. Перед нами предстала просторная комната, с нашу общагу величиной, а у стенки Знах со своей компанией. А перед ними широкий экран с обзором женской общаги.

Выражение ужаса с одинаковой медлительной скоростью наползало на лица банды. Кажется до них постепенно доходило, кто подслушивал, пока они подглядывали.

— Дёру! — крикнул негр.

Докричать дальше он не смог. Ему в живот ударил невидимый кулак размером с дом. Шестёрку отнесло и размазало по экрану. Проломив его, труп негра разбрызгивая внутренности упал в общагу. Визгу было... Кто-то из особенно стойких представительниц общаги сразу запечатала всё помещение силовым полем. Чтобы больше к ним никакая гадость не летела, пока они в спешном порядке одеваются.

А тем временем, обломившись с просмотром мы тоже приняли участие в избиение. Вир перекинулся в боевую форму, Шмарь силой магии набросал на полу пентаграмму и кажется, стал призывать мёртвых. Ну а я собрал уже привычными усилиями токи воздуха вокруг себя.

— А Мосол, давно не виделись, — сказал мне придурок в толстовке.

— Хой, — был мой ответ.

Знах сорвал с шеи амулет и выставил перед собой. Мой аирбол отлетел в стенку.

— Ну, что, Мосол, обломался? Казённый щит, его делают высшие маги для важных работников. Такой щит простеньким заклятием не сломаешь.

Так вот чем тогда отбились вышибалы из кофе.

— Моё имя КОСТЬ! — отдельно произнося каждое слово сказал я ему.

С этими словами я собрал в кулак всю силу старшей Стихии, саму её магическую кость, то что является самой сутью Воздуха. И этот комок сжатой энергии разрушения я пустил в него. Радость постепенно сползала с его лица, казалось всё, сломается щит. Но видимо его в самом деле хорошо склепали. Со звоном лопнутой струны моё заклинание рассыпалось на отдельные нити воздуха.

— Ну, что, Мосол, кишка тонка? Сначала иди пропукайся.

Радость снова заполнила его морду.

— Да? А теперь попробуйте это.

Пока я ломался в запертые ворота с упорством барана, Волк подготовил им, ответ из своего демиурговского арсенала. Вспышка наэлектризованного воздуха и убийственная мощь заклинания ударила в амулет Знаха. Разумеется щит смело к чертям собачьим, только осколки зазвенели по полу.

Знах тоже не терял времени даром, он открывал портал.

— Вот вам, напоследок. Привет от инквизиторов.

Он сделал пас рукой. Внутренности внезапно свело ужасной судорогой, кишки попросились наружу. В голову всё больше и больше стала поступать кровь, глаза казалось сейчас вылезут и покатятся по полу. Не в силах держаться я упал на колени. Сквозь нарастающий звон в ушах услышал возглас Шмари:

— Удрал подлец. С дружками вместе. Откуда у него портативный портал?

— Смотрите, кажется Костика задели!

Кажется это Вир. Сквозь плавающий туман в глазах увидел ботинки Волка.

— Успокойся, сейчас всё пройдёт, — сказал он и я отключился окончательно.

Очнулся я на чьей-то кровати. Спасительное забытьё растворилось оставив в горле вкус блевотины. Постепенно туман перед глазами стал расступаться и я начал понимать о чем говорит Шмарь.

— Инквизиторская школа. В чём-то мы похожи некроманты и инквизиторы. Для нас боль сила, для них оружие.

— Вот повезёт тому кто и некромант и инквизитор. Швырнул таким заклятьем получил подпитку, — сказал я силясь подняться.

— Никогда такому не бывать. Наша борьба извечна, они проповедники Добра и Света, а мы адепты Тьмы и Смерти. Такого урода разорвет на части, как только он примется колдовать.

— Чего? Инквизиторы проповедники добра? Вот эта гадость оружие Света? Ты чего-то загнался парень.

Туман рассеивался всё больше и больше и я начал понимать, что что-то опять не так.

— Нет всё правильно. И у Света, и у Тьмы должны быть общие стороны и одна мерка добра и зла, иначе они перестанут воевать! Исчезнет смысл всей их войны. Миров много, а нашими стараниями их становится ещё больше, места всем хватит. Если бы Свет был бы чистым эквивалентом добра, а Тьма зла, то они бы просто существовали отдельно, параллельно. Не было бы точек соприкосновения, не было бы извечной войны, и Хаос, вселенская пустота давно бы поглотил их обоих. А так... Рай Света слишком сложный для понимания простых смертных, поэтому и нужны те кто как пастух баранов будет ввести их туда с помощью бича и проповеди. Тёмным дорога их свобода и их гнетёт вечная жажда понять, за что же они были прокляты, за что они призираемы. В глубине своей тёмной натуры они ищут понимания от своего демиурга, того кто создал Светлых и Тёмных, но отвернулся от последних, сделав вечными изгоями. Они тоже хотят родительской любви, вот и стараются в меру своих сил привлечь к себе внимание, пусть и извратив творения Света, ведь их же не наделили от рождения даром Созидать, только Разрушать.

Туман наконец — то рассеялся и я понял, что не так. Вокруг чисто опрятно, пусть кое-где и наблюдается беспорядок, но общая картина совсем другая. У нас в жизни не было так чисто, и так светло. Стали бросаться в глаза и другие мелочи, типа удобных кроватей, плакаты на стенках совсем другие и самое главное обильное наличие женского пола в комнате. Боже правый, да это же женская общага! Восемь девушек разной комплекции не считая притаившейся в углу Алолиен. Волк разумеется сейчас о чем-то ей щебетал. По её лицу обильно текли слёзы и она сейчас была в пред истеричном состоянии. А что это такое, я уже имел несчастье увидеть.

— Вот мужики пошли, чего только не придумают, лишь бы попасть сюда. Вам, что здесь мёдом намазано?

Громко спрашивала нас довольно таки крупная девушка. Не с моего факультета это точно. Я вообще здесь ни одного знакомого лица не увидел, а это не порядок. Надо будет попозже со всеми поближе познакомиться. Остальные кудахтали со своего места, но было слышно в основном её.

— Кость, — представился я.

— Энести.

Было в этом имени, что-то от фэнтезийных принцесс с мечами наголо. Причём даже иногда не знаешь кто красивее она или клинок.

— Вообще — то её настоящее имя Анастасия, — сказал Шмарь. — А этим именем её никто и не называет, даже близкие подруги. Не хрена выделываться. Но она упрямо представляется им, дура.

— Шмарь, я тебя когда — нибудь закопаю, — закричала на него Анастасия.

— Тихо вы! — шикнул на нас Волк.

Алолиен тем временем совсем впала в истеричное состояние. Она ревела навзрыд и проглатывая слова говорила серому:

— Па — ачему, о-о-они о-о-арут? Нет! Не надо... Уйдите про-о-ошу в-вас, пожа-а-алуйста... Нет!!! Перестаньте... я сдаюсь!

Кричала она своим демонам разбрызгивая горючие слёзы. Воспоминания прошлого снова всплыли из недр памяти. Волк, как мог, успокаивал её, что-то шептал, глупое, но убаюкивающее бушующую память. Постепенно она успокоилась и плакала уже спокойней зарывшись лицом в груди Серого. На нем сегодня была меховая безрукавка неведомого зверя и сейчас её обильно смачивали слёзами и соплями.

— Оставим их, — сказала Анастасия и мы все вышли оставив их наедине.

— Он один ещё более-менее, — сказала она уже за дверью. — По крайней мере если бы не он, эта истеричка точно разрушила к чертям всю Башню. Прибить бы её, да он не даёт, за это я его уважаю, хотя и не понимаю. Такого самопожертвования ещё не одному писателю в голову не пришло.

— Да подчас жизнь сама утирает сопли сочинителям, — сказал я. — Порой такое случается, что всем авторам остаётся только головы посыпать пеплом. Порой историю читаешь с большим интересом, чем роман.

Помолчали. Каждый думал о своем. В частности я о том, что где-то Вир запропастился. Куда уже ускакал пока я был в отрубе. А, вот и он. Выбежал из поворота, глаза на выкате, язык на плече.

— Там, там, — он отчаянно жестикулировал пытаясь что-то сказать. — Там Бешенная на поединок вызвала. Вот.

— Кого? — спросил я. Сердце перестало стучать предчувствую ответ: "Тебя".

— Секретаршу нашу, — был ответ.

Так, а это откуда? Новый поворот.

— Пошли, по дороге расскажешь. Когда Волк успокоит её, — обратился я к девчонкам, — расскажете ему всё и где мы.

Вир повёл нас куда — то на средние уровни по пути рассказывая всё, что сам узнал.

— Пока мы искали Знаха, Бешенная прошерстила всю Башню в поисках секретарши. Та предчувствуя, что дело пахнет табаком, спряталась в административном корпусе. Думала туда Ольгу не пустят, однако забыла, кто был её отцом. Бешенная ворвалась туда ураганом, разметала всех хахалей секретарши и при всём народе вызвала её на поединок до смерти. У всех челюсти отвисли. Обычно поединками балуются низшие сошки, а управители давят своих врагов чужими руками не унижаясь до открытой драки. Да только вы знаете Бешеную, её хрен раздавишь и деньгами не отмашешься. Как шутку дело тоже не повернёшь, все кто шутил с Ольгой уже смеются на том свете.

— Да, дела.

Мы тем временем прибежали. Успели как раз к началу, шла подготовка к драке. Народу вокруг видимо не видимо, наверное здесь присутствовали все кто связан с Башней и знает дуэлянток. А это практически всё население Башни.

Как ни странно, но зал вместил всех. Собственно помещение представляло собой круглый зал с теряющимися в темноте стенами и потолком, и длинный стол посредине. Для чего он здесь, они, что собрались переесть друг друга?

Постепенно вокруг стола образовалась пустота и сверху упал свет осветив только его. Всё остальное ушло в тень и стало видно только проходившее на столе.

С двух противоположных концов к столу подошли двое. Вернее две. Ольга и Наташка. Бешеная всем видом показывала, что секретарше не жить ни при каком раскладе, а Наташка кажется всё ещё надеялась на кого-то. Кого-то очень сильного и всемогущего, кому она тогда склоняла служить меня. Легким пружинистым шагом Бешённая вспрыгнула на стол, Наталья тоже забралась на него. Теперь они стояли на нём лицом к лицу.

По полу в освещённом круге по земле пробежала лёгкая рябь. Уже насобачившийся в таких делах я понял, зачем это. Кто дотронется до пола, тот труп, и не важно какая была для этого причина. Если найдётся дурак которому взбредёт в голову помочь, то его постигнет не завидная судьба.

— Желаете ли вы отказаться от борьбы и решить дело миром? — спросил голос с потолка вопрос такой же старый, как и сама дуэль.

— Я не против решить дело миром, если...— начала Наташка.

— Нет! Я не для того вызвала её, чтобы потом выпить на пару пива. Меня удовлетворит только её смерть, это дело чести семьи.

— Ну что ж. Да будет так. Бой.

— Боль! — выкрикнула Наташка и сделала пас рукой в сторону Ольги.

Где-то я это уже видел. Чёрт, да это же из инквизиторского арсенала! И я даже знаю, кто её этому научил. Если Бешеная и удивилась, то виду не подала. Небрежным взмахом руки она отбила заклинание. Сплела в руках клубок из чистой энергии и пустила в Наталью. Та просто пригнулась и энергошар пролетел у неё над головой. Следом за одним в неё полетела целая россыпь энергошаров. Ужас прочитался на лице Натальи. Чисто рефлексивно согнувшись она коснулась медальона. Прозрачный щит возникший между ней и Ольгой отправил в долгий полёт все заряды.

Вот..., как хочется ругнуться на неё, но я же с ней встречался. Теперь понятно откуда у Знаха казённый щит. Не сдерживая себя ругнулась Ольга. Поняв, что щит хорошо, а только Бешеную это всё равно надолго не сдержит Наталья встала на колени и зашептала, то ли молитву, то ли заклинание. Из зала раздалось неодобрительное шептание, кажется не всё так просто.

Из ничего стал всё яснее и яснее прорисовываться портал. Такой же был и у Знаха со товарищи.

— Врёшь, не уйдёшь! — крикнула Ольга. — Держи.

Набрав полную грудь воздуха она выдохнула его вместе с огненным валуном, отделившимся от её тела. Грива волос на миг полыхнула огненно-рыжим, по сетчатке глаз пробежала красная молния. За её спиной показался вызванный из преисподней демон. Вкладывая всю свою ярость, весь свой гнев, сплетая нитями волшебства внутренний огонь и мощь демона в единый удар, она послала этот валун из растопленного огня в Наташку. Сжигая не то что воздух, а само пространство этот клубок летел неся саму смерть. Перед щитом валун на мгновение мелкнула морда зверя и разнеся его к чертям собачьим попал в Наталью. Она даже не успела понять, что случилось, её срезало как сваркой, заодно и разнеся открывшийся портал. На столе остались только обугленные головешки ног в некогда дорогих сапогах. По залу разнёсся отчетливый запах свежее поджаренного мяса со сладкой горчинкой. Людей со слабыми желудками вывернуло на изнанку.

Выложив всю себя Ольга стала медленно опадать прямо на пол.

— Воздух, ветер, — крикнул я.

Послушные струи обвили моё тело и приподняли над землёй. Ветер погнал меня к ней со скоростью урагана. Взлетавшие от земли отростки смерти едва не успевали за мной. Двигайся я хоть чуть-чуть помедленнее, корчился бы в муках на полу. Хорошо, хоть умные люди догадался отключить это безобразие.

Бережно поймав её я встал на уже безопасную землю. Сразу загалдел народ обсуждая увиденное. Ольга благоразумно потеряла сознание, предоставив разбираться мне. Из общей толпы вышел мой тёзка. Только, сейчас он казался облёчённый властью. Широкими шагами и мордой ящиком, он подошёл к нам. Ольга обвисла на моих руках ещё сильней показывая своим видом, ей сейчас не до нас.

— Доигрались вы ребята, — сказал Костик, нет сейчас уже Константин Петрович. — Вы знаете куда был вызван портал? Молчите? В Хаос он был вызван, вот куда!

Последние слова он нам прокричал. За моей спиной стали постепенно собираться остальные. Я слышал запах чеснока изо рта Шмари, сиплое дыхание Вира, топтание Аквеля и Зелени. Подошёл Волк, немного подумал и встал к остальным мне за спину. Таким образом они показывали, что переговоры доверяют мне. А Инквизиторша свернулась у меня на руках калачиком и тихо сопела.

— Вот что, — продолжал тем временем Константин Петрович. — Я официально заявляю вам. За провинность, и подвергание опасности со стороны Хаоса вы призваны исправить свою вину. Вам надлежит первыми принять удар сил вторжения Хаоса. Вам разрешено использовать всё, что вы посчитаете нужным. Освободить вас от этого обязательства может только героическая смерть в бою. За ослушание будут применена показательная казнь через Высший Совет Инквизиторов. При попытке сбежать за грань жизни, то что ж... у нас найдутся некроманты и помимо Шмари. Всё ясно?

— А если мы все погибнем, а силы Хаоса всё равно прорвутся? — спросил я, сам того не замечая, как убаюкивающие качая Ольгу. Она улыбнулась и чуть только не мурлыкала.

— Что ж, тогда удар примут наши основные силы, только вам это будет уже до фени. Ольга, ты с ними?

Инквизиторша нехотя открыла глаза и спрыгнула с моих рук. Оправилась и молча посмотрела сначала на нас, потом на него.

— Да! Я с ними, я понимаю, что теперь разделю с ними их судьбу. В трезвом уме и твёрдой памяти я иду с ними, — сказала она ритуальную фразу.

— Хорошо. Да будет так. Ну ни пуха, ни пера.

— К чёрту, — хором сказали мы.

Он ушёл, постепенно народ вокруг нас тоже стал расходиться по делам. Здесь делать нам больше нечего, поэтому мы тоже решили пойти к себе. Вёл всех нас Волк, он здесь знал уже все короткие ходы. Мы должны были решить, что теперь делать, и дорога для этого как раз подходила. Ноги послушно переступают двигаясь вперёд и не мешают голове думать, точнее блаженно не думать. Ни одной путной мысли, что же делать дальше. Только настырное : " Попал". Этот косяк покруче всех предыдущих вместе взятых. Это уже классифицируется, как предательство, преступная халатность повлекшая чистой воды саботаж.

— Ну? Кто что скажет? — спросила Бешеная.

— Да, что тут сказать? Вляпались мы по самое не балуйся.

— А что — нибудь оптимистичное?

— Хаос нападёт в ближайшие дни. Ждать ему больше нечего, теперь он может нападать. Ворота ему уже открыли, раз он может открывать здесь свои порталы. Теперь всё зависит только от того насколько готова его армия.

— Спасибо, Волк. Успокоил, — сказала Бешеная.

— Оль, а почему ты стала за нас? Ведь наши шансы практически нулевые? — спросил я.

— О, у меня тысяча причин. В исчезновение брата явно замешан Хаос, так что наши дорожки наконец — то пересеклись. Я давно хотела померяться силами с самой Пустотой, о, да у меня тысяча причин.

У многих тоже бывают тысяча причин, но они сидят и не вякают. Не так всё здесь просто как кажется.

— Ну, что делать будем Кость? Раз ты оказался в самом эпицентре событий, то тебе и командовать.

Я затравленно оглянулся на Серого. Мол, помоги, возьми командование на себя. Я не потяну, до сих пор я в роли командира только лоха строил. А он нагло так ухмыльнулся и поклонился мне, как старшему. Ладно серость, сами напросились.

— Где будет прорыв? — спросил я.

— А хрен его знает, — пожал плечами Волк. — Как только на территории Башни окажутся войска Хаоса, нам тут же сообщат и мы помчимся туда. Заранее предугадать это не возможно.

— Плохо, значит место боя определяют они. Даже очень плохо, если не сказать хуже. Что у нас в активе?

— Только мы и наши силы.

— Конкретнее.

Я уже не раз ловился именно на незнание сил своих союзников, больше я этого не допущу. Мы уже пришли в нашу общагу и расположились там. Теперь эта комната напоминала штаб экстренного совещания. Чем на самом деле он сейчас и являлся.

— Конкретнее... Боевая некромантия Шмари.

— Не до конца изученная, но я сейчас же засяду за конспекты. Постараюсь заучить самые разрушительные заклятия. Уж не знаю насколько точно я смогу их воспроизвести...

— Ясно. Давай иди, учи. Твоя магия может действовать издалека, но тебе необходимо время, чтобы составить его. Значит поставим в тыл, будешь колдовать оттуда. Волк, что дальше?

— Дальше идёт ваша магия, твоя и Ольги. Различия не большие, лучше поставить на передовую. Ольга наша главная надежда, пусть и не с полной силой, но всё-таки Великая. Кость тебе придётся защищать её. Она хоть у нас и крута, но без прикрытия никто на войне не выживает. Только куда деть Аквеля? На хрена он там будет нужен со своими иллюзиями?

— А Аквель будет в это время у тёти в Городе, — сказала Ольга. — Я договорюсь, чтобы ему за это ничего не сделали.

— Нет, — воспротивился Аквель. — Я со всеми.

— Пойми, — Ольга взяла его за руку и прижала к себе. — Ты единственный кто у меня остался. Я не хочу терять ещё и тебя. Пожалуйста. Мне будет на много легче сражаться зная, что ты в безопасности.

Аквель умолк пытаясь разобраться, как же будет правильно поступить.

— Так одного пристроили. Теперь Зелень.

— А что Зелень? Меня к тётушке не пошлёшь, да и не пойду я.

— А что ты можешь сделать? Чем ты будешь сражаться? — спросил его Волк. — Монтировкой?

— Нет, роботом, — ответил я за Зелень. — В кабине, за пультом управления он просто ас.

— Я своего тренировочного робота в боевого превращу. Дело одной ночи.

— Лишним он точно не будет, Волк, — сказал я. — Насколько убойная будет твоя машина в условиях стен Башни?

— Сверх убойность. Все взрывы будут отражаться от стен. А стены здесь прочные, выдержат. Главное будет только своих не зацепить.

— Так ставим тебя в резерв. В случае чего прикроишь наше отступление. Мало ли что, может, придётся менять дислокацию, или отдохнуть набраться сил. А теперь ты, Волк, демиургия мощная магия, но я сомневаюсь, что быстрая, значит встанешь рядом со Шмарью, будете поддерживать нас из далека.

— Вряд ли. Боевую магию демиургов в полной мере я использовать не смогу. Иначе разнесу все окружные миры, а нам это не надо. Да и не знаю я её толком, я всё-таки тоже всего лишь ученик, не забывай. Так колдовство на уровне жеста и слов. А на это много времени не надо. Но пару сюрпризов преподнести врагам смогу.

— Значит тоже на передовую. Про Вира я молчу, и ежу ясно где будет сражаться он.

— А то, — сказал он.

— Всё разбрелись, чтоб завтра всё уже было готово. Может надежды у нас на победу мало, но кровь мы им попортим изрядно.

Все занялись приготовлениями. По моим внутренним было уже около полуночи. Шмарь засел за толстые тетради из кожи, наверняка и написаны эти конспекты кровью. Зелень убежал в мастерские, подготавливать своего робота к первому настоящему бою. Ольга взяла Аквеля и пошла к бабушке. Вир наводил маникюр своим когтям и клыкам напильником с крупной насечкой.

— Чем больше зазубрин, тем рваней будут раны, — ответил он на мой удивленный взгляд.

Волк ушёл к Алолиен. Один только я шатался без дела. Ничего не надумав я решил погулять. Я бесцельно бродил по кротовьим норам, пока не вышел на крышу. Ночной воздух охладил мою кипящую голову. Город покрылся огнями сверкающими в темноте как звёзды. Новый небосклон зажегся на земле, каждый огонёк на небе находил своего близнеца здесь на земле.

— Что, тоже не спится? — услышал я за спиной.

С парапета на меня смотрел Волк. Рядом с ним скалилась каменная горгулья.

— Да, вот решил свежим воздухом подышать, — сказал я садясь рядом с ним.

— Я тоже. Знаешь о чём жалею?

— Нет. О чем?

— Что если меня не станет, то никто не будет заботиться о Алолиен. Её просто отдадут на заботу психиатру и всё. А ей не лечение надо, а понимание, любовь. Кто-то должен будет помогать ей в борьбе с её внутренними демонами. А психиатр сначала ввёдет её в гипноз, чтобы узнать, что это за демоны, потом узнает, но будет уже поздно. Она окончательно свихнётся и тогда всем здесь будет кабздец. А этих демонов надо давить как тараканов. Этим я и занимался. Как только у неё приступ, я убеждаю её не бояться, всеми силами часть её боли брал на себя, рубил липкую паутину страха и она успокаивалась. Причём всё это я делал чистыми словами, ни капли магии. В таком деле она только мешалась бы.

Я молчал. Сейчас Волк выговаривался, как ему и советовал Вир. Пусть, завтра тяжёлый день и лишняя тяжесть может стать смертельной.

— Я полюбил её с первого взгляда. Когда сказали, что она больна на всю голову я только покрепче стиснул зубы и принял вызов. В первый же день я понял, что за боль терзала её. Она сама стремилась забыться, потерять память рассудок лишь бы это не повторялось. Сделать её сразу нормальной с помощью магии значило бы найти её повесившейся на следующий день. Дать ей новое сознание, а красивое тело оставить своей мощью демиурга, да я сам себе вены за это перегрыз бы. Нет, сначала необходимо победить её демонов, кем бы они ни были, а там она сама поправится.

— А не боишься, что как только она поправиться, то полюбит другого. Кого-нибудь совсем левого, так за красивую мордашку.

— Да хоть в монахини она подайся, женой господа. Тот ещё жук, а ещё на арабов бочку катил, у самого гарем, блин, такой какой не одному шаху не снился. За столько веков столько жен перебрал, ужас... Нет я буду за неё только счастлив. Я ведь по-настоящему её люблю. А к не взаимной любви я уже привык. А она привязалась ко мне, к единственному человеку который не боится её и не бежит в ужасе от её силы и психоза.

— Не любишь ты её.

— Чего?

— Когда любят, не отпускают. Ты и привязался к ней из-за её болезни, для тебя это стал вызов и ты, как говоришь, принял его. Тебе было бы даже проще если бы она ушла с другим. Да и тебе лишний повод для самобичевания. Мазохист ты. Ненормальный, поэтому ещё и держишься в демиургах. Нормальные быстро сходят с ума, лишь уже больной на голову может принять всю тяжесть за создание новой жизни.

— Может ты и прав, на какой мир не посмотри, он обязательно безумным в своих страстях. Но знаешь, я в самом деле люблю Алолиен.

— Ты просто к ней привязался.

— Давай поговорим об этом потом, я не привык к таким разговорам.

— Давай, — легко согласился я.

Чего теребить внутренние раны и гнойники перед битвой. Зря я вообще затеял этот разговор, просто мне уже встречались такие люди упивающиеся жалостью к себе, ничем хорошим для них это не заканчивалось. А Волк мне ещё нужен и терять его я ни при каких условиях не собираюсь. Да он псих для здравомыслящего человека, всегда идти по трудному пути, это же не нормально. Врачи гордо именующие себя докторами психиатрии начнут писать трактаты ища корни этого расстройства в детских психологических травмах, комплексах и сексуальных пристрастиях. А здесь нет никакого расстройства, это природа даёт людям проводника для роста ввысь, для открытия пути к новым горизонтам, того кто пойдёт вперёд по самому трудному, непроходимому пути навстречу к новым землям, к новым звёздам. И такой псих мне нужен.

Мы помолчали. Интересный разговор на краю. Под ногами, лететь до завтра, над головой безмолвное небо. Сколько оно уже слышало таких признаний, одним больше, одним меньше, ничего не изменяется.

Откуда-то стала доноситься музыка. Я с удивлением посмотрел на Волка. Музыка шла у него из кармана.

Век мой, зверь мой,

Как скажи я без тебя?

У бездны на краю

Остались только ты да я.

Голос стал крепчать, набирать силу. Ветер подхватывая его слова задул ещё сильней.

Век мой, зверь мой

Ты да я, да мы с тобой

Век мой, зверь

Я не твой, не твой, не твой.

Голос снова изменился, стал ещё страшнее, скликая беду.

В синем небе вороньё,

Словно в сердце остриё,

Но где же где,

Где же царствие твое.

Век мой, зверь мой

Как же мне дальше жить?

С кем встречать рассвет?

И кого скажи любить?

Век мой, зверь мой

Словно ворон надо мной,

Век мой, зверь

Я не твой, не твой, не твой.

Чёрный ворон белый снег,

Век мой зверь, мой че-ло-век,

Ну что же ты?

Что же ты замедлил бег?

— Что это? — спросил я.

— Да так, разработка Зелени, поисковый прибор, динамик и батарейка. Само включается выбирая песнь под настроение, интересная штучка.

Мы ещё немного послушали песню, когда он вдруг сказал:

— А она любит тебя.

— Кто? — не сразу въехал я.

— Ольга. Она потому и пошла с нами, что ты ей приглянулся. Ей богу не пойму почему? И Наташку она замочила из-за тебя.

— Как это?

— А ты разве не набил бы морду парню, который оскорбил девушку, которая тебе нравиться? Вот и она так. Есть в ней что-то такое, пацанячье. Драться любит, внимание к себе привлекает, как мы в детстве за косички дёргали. Но в тоже время она девчонка, которой хочется простой любви. Со стороны это видно.

— Да, Город изменил нас. Надо думать в лучшую сторону.

— Леха.

— Что? — переспросил я.

— Моё настоящее имя, Лёха. Я из мира, где тоже есть Россия, только у нас она пошла по пути западных стран. Президент оказался не таким твёрдым как здешний, иначе бы в мире существовало бы два Города. Я сюда попал...

Я уже не слушал его. В моей памяти стало всплывать как я сам сюда попал, пищевое отравление, вызванный блочник.

Ночь мягко уступала свои права дню. Над Городом вставало солнце. Первые лучи неспешно разгоняли предутренний туман.

Как удар хлыста, безжалостный и неумолимый в мозгу вспыхнуло. Старик! Который был со мной с самого начала, у которого я забрал еду и оставил умирать! Чёрт, мне надо туда.

Я вскочил на ноги так резко, что чуть не упал.

— Ты чего? — спросил Волк, держа меня над пропастью.

— Мне надо спешить. Вопрос чести и жизни, я попытаюсь быстро.

Я отмахнулся от него и начал планировать вниз. Скорее, скорее я уже и так много времени потерял, может он ещё там? Глупо надеяться, но и оставить всё как есть я уже не могу.

Было ещё слишком рано и народу на улице почти не было. Так, редкие дворники убирали улицы. Воздух хранит ночную прохладу, но в моей груди такой жар, что холода я не ощущаю. Голова гудит, как рассерженный трансформатор. В мозгах засела только одна мысль. Только бы он был бы жив, только он был бы там. Если узнают, что я бросил своего собрата по несчастью, да меня распнут свои друзья. Только он был бы жив, от этого зависит теперь буду ли жить я!

А жизнь тем временем продолжалась своим чередом. Она собиралась лишь на краткую остановку по имени Смерть. А то, что она придёт уже никто не сомневался. Уже само время дышало Ею.

Из облаков уже стали появляться первые воздушные посланцы Хаоса. Пока лишь лёгкий разведывательный отряд, но за ним должны разверзнуть небо настоящие армады, способные закрыть своими крыльями всё небо. И один такой птеродактиль с ракетами под пузом уже присмотрел для себя завтрак. Куда-то спешащий жалкий человечек, местный житель. А навстречу им вставало солнце и в его лучах летел знакомый Кости силуэт. Дикая помесь орла и волка. И в глазах этого чуда-юда читалась странная уверенность в своём превосходстве над воздушной армадой Хаоса.

А в Башне в это время Шмарь дочитывал как устроить компактный Армагеддон из арсенала самой Смерти. Зелень навешивал на своего заново собранного робота боевую броню и всевозможные пушки. Вир беспечно дрых, а Бешеная примеряла перед зеркалом новое платье, в котором собиралась произвести впечатление на Костяна. Под подушкой у него лежал учебник истории, где дожидалась прочтения глава, о том как америкосы всё-таки пошли войной на новую Россию, и как от огромной страны остался один только Город.

А на родине Кости начали распускаться цветы...

Использованы стихи и песни: гр. Наутилус Помпилиус, Ю.Левитанского, гр. Русский Размер, С. Маврин, РУДН, Елена Мартынова.