Иллюзия реальности

Пришлось рассказывать...

Поведение матери и её хахалей его не удивило ни капли, а вот моё — очень даже. Услышав, где я нахожусь, Сергей почему-то сразу заявил, что сейчас же приедет. Пришлось его долго отговаривать, убеждая, что всё действительно хорошо. И, так — на всякий случай, я добавила, чтобы он не подключал свою пошловатую фантазию и не думал в ту сторону, в которую только что полетело его воображение. Хотя он и утверждал, что даже не подумал ничего плохого, его резкое "Да ты что! Чтобы я когда-то!" было подозрительно наигранным.

Разговор с братом был как глоток свежего воздуха, который так давно мне требовался. Сдерживать себя было сложно: даже от такого простого разговора внутри всё будто бы перевернулось. И если сначала я не могла перестать улыбаться, то потом, как только "отключилась", не могла сдерживать слез. Быстро сбежав в ванную, я закрыла щеколду, чтобы Артём, удивившийся моему резкому уходу с кухни, уж точно не смог зайти, и только тогда позволила дать волю эмоциям. Точно ненормальная... слезы на пустом месте, да и ещё когда кто-то может их увидеть. Всегда была сильной, а теперь расклеилась как какая-то слабачка. Непозволительная роскошь.

Когда я поняла, что полностью успокоилась — вышла. Артём к тому времени уже убрал на кухне и даже приготовил мне место для ночлега. В доме традиционно пустовала комната, в которой останавливалась его бабушка. Приезжала она не так часто, но задерживалась на пару недель. Так что всё остальное время тут иногда мог перекантоваться кто-то из знакомых. Сейчас этой чести удостоилась я.

Только лишь войдя в комнату, шутки ради, бросила взгляд на окна. Если бы они были без штор, то меня точно можно было бы сразу выносить вперёд ногами, но они были: плотные, тяжёлые, глубоко синего цвета. Не удержавшись, я подошла поближе, чтобы рассмотреть их. Под непонимающим взглядом Артёма, нагло развалившегося на моей кровати, дотронулась до них рукой. Сначала чуть коснулась пальцами, а потом — резко сжала их. Точно такие же, как мы вешали в наш последний вечер в том мире. Только этот Артём этого не мог знать, как и моем глупом поступке, когда я просто поддалась внезапным чувствам. Но почему-то сейчас, он смотрел на эти шторы как заворожённый. Неужели, тоже какие-то воспоминания?

— Ты чего? Странный какой-то, — сказала я ему, не выдержав неловкого молчания.

— На себя посмотри, — ответил он, вновь становясь абсолютно нормальным.

— Перестань валяться на моей кровати. Расправлена же, а ты в одежде уволился!

— Мне раздеться?

— Идиот, — бросила я и стала искать вещи, в которые можно переодеться на ночь. — Ладно, давай уже... Освобождай помещение.

— Выгоняет из собственного дома, — возмущённо сказал Артём, но всё же встал с кровати и пошёл к выходу. — Если что — зови.

Когда он ушёл, я быстро надела более-менее подходящие для сна шорты и лёгкую кофту. Несмотря на то, какое наслаждение я испытывала, лёжа на этой волшебно-мягкой кровати, сон упорно не шёл. Просто лежала с закрытыми глазами, иногда поглядывая на время, которое всё летело и летело. Хотелось спать, очень. Но, почему-то, я не могла заснуть. Пробовала всё, что только знала: думала только о хороших вещах, стараясь выкинуть из головы плохие; считала прыгающих баранов да козлов. Примерно в третьем часу ночи я не выдержала и решила сходить на кухню, чтобы порыться в холодильнике. Говорят же, что стакан тёплого молока может помочь заснуть. Так почему бы ни испробовать и этот метод, раз другие не помогли?

Ещё когда я подходила к кухне, то увидела там приглушенный свет. Но назад не вернулась, подумав, что только мне может прийти в голову гулять по ночам. Полная уверенности в том, что никого там не будет и я останусь незамеченной, — а видок у меня был далеко не презентабельный — тихо зашла на кухню и осторожно прикрыла за собой дверь. Давно у меня не выходило делать что-то действительно тихо.

— Твою же аидову, — воскликнула я, когда увидела, что за столом сидел Артём. — Ты что тут делаешь?

— Могу задать такой же вопрос, — сказал он, чиркая спичкой о коробок.

— Ты увиливаешь от моих вопросов.

Я поёжилась от порыва ветра, который так же затушил спичу ночного поджигателя. Придумал же... Делать ему нечего что-ли. И так, несмотря на открытое настежь окно, в комнате стоял едкий запах дыма и сигарет.

— Ты что, куришь? — спросила я, понимая, что просто так запах появиться не мог.

— Имеешь что-то против? — вновь ответив вопросом на вопрос, он поднес спичку к сигарете, а потом сделал затяжку.

— Нет. Ты взрослый человек и не мне тебе указывать.

Несмотря на огромное желание сказать, чтобы он перестал это делать, а еще лучше — забрать у него сигареты и выбросить их в ведро, я просто открыла холодильник, надеясь, что в нем водится молоко. И оно там действительно было, хотя и немного: хватило ровно на мой стакан.

— Я думал, что ты опять назовёшь меня идиотом, — вдруг сказал парень, наблюдая за тем, как я ставлю стакан в микроволновку.

— Почему? — спросила я, не совсем понимая, куда надо нажимать... понаделают же.

— Потому что это правда.

Он подошёл ко мне и уселся на высокий барный стул, чуть покачиваясь на нем. Теперь, даже при таком тусклом свете, мне было хорошо его видно. Повязка у него на голове со стороны раны была пропитана кровью.

— Артём, у тебя, кажется, рана открылась. Кровь идёт.

Я подошла, чтобы посмотреть поближе, а он, воспользовавшись этим, притянул меня к себе. Положив руки мне на талию, он так сильно сжал их, что было сложно даже дышать. О том, чтобы попытаться пошевелиться или выбраться не могло идти и речи. Попала в ловушку... опять, чтоб его. Но теперь жизнь была настоящей, не было надежды на то, что все совершенные ошибки окажутся где-то далеко. Может быть, я даже спокойно бы это восприняла, если бы не было такого же там. От одного бегаю к другому, пусть даже эти двое — один и тот же человек.

Хотя кого я обманываю. Для кого вновь и вновь придумываю отговорки? Вся жизнь — отговорки и оправдания. Желание соответствовать и страх разочаровать. Но всё же...

— Отпусти.

— Нет.

— Отпусти, — повторила я снова, и вновь — никакой реакции на мои слова.

— Сначала я кое-что скажу, пока ты не сбежала. Ну и пока у меня есть на что свалить всё это, — сказал Артём, ничуть не ослабляя рук, а тем временем — дышать становилось всё сложнее, от маленьких глоточков воздуха начинала кружиться голова.

— Я надеюсь, у тебя будет хорошее оправдание всему тому, что ты собираешься сказать и тому, что делаешь. Хорошо, если ты не отпустишь, — я постаралась сделать вход побольше, потому что уже начало звенеть в ушах, — то хоть не так сильно сжимай. Идиот ты, реально...псих ненормальный. Почему я вообще должна терпеть твои выходки?

— Потому что я головой ударился. И ты сама подтвердила мои слова, да ещё и точно подметила о том, что я псих. А психам перечить нельзя, — на полном серьёзе сказал парень, но всё же чуть ослабил руки.

— Хорошо, слушаю тебя, — спокойно ответила я, начиная действительно побаиваться Артёма. Шутки шутками, но... вдруг и правда что-то случилось.

— Я сошёл с ума. Кажется, у меня шизофрения... или как это там называется.

— Так всё, не смешно, — сильно дёрнувшись, я всё-таки смогла освободиться, но Артём тут же схватил меня за руку.

— Стой! Пожалуйста.

Я повернулась к нему и хотела высказать ему всё, что думаю об устроенном спектакле. Но одного только взгляда на парня хватило, чтобы понять, что он не шутит. Действительно было нечто, что даже заставило его выкурить полпачки сигарет за пару часов, хотя раньше он за все восемнадцать лет в руках их держал всего несколько раз.

— Ладно, теперь уж точно выслушаю. И не буду ни смеяться, ни утверждать, что по тебе психушка плачет, даже если начнёшь рассказывать, что перемещался по мирам и какое-то время жил в окружении тех же людей, но которые вели себя иначе.

После сказанных мною слов, его передёрнуло и он снова переборщил с силой (сжал моё запястье так, что там наверняка останется синяк), но быстро опомнился и отпустил. Вот теперь стало вообще не смешно. К чему такая реакция? Я же просто в одном предложении пересказала то, что произошло со мной.

— Именно об этом я и хотел сказать, — произнёс он с вымученной улыбкой. — Но оправдание у меня есть, ты же говорила, что оно должно быть... Я просто сильно ударился головой.

Запищала микроволновка, время работы которой, я всё же установила неправильно и всё молоко выкипело. Но даже этот раздражающий звук не давал прекратить мыслям мельтешить в голове. Недоверие, радость и надежда на что-то непонятное, убеждение себя же в том, что радоваться тут нечему... это просто неправда. Такого быть не может, иначе мне бы сказали, что так попала не только я. Чувство, что всё это просто какой-то розыгрыш — совсем не смешной.

Он долго рассказывал о том, как жил где-то, но ему казалось, будто бы всё ненастоящее. Были те, кого быть не должно было, говорили о том, чего не происходило. Слушая о том, что реально происходило с нами там, и понимала: ещё немного, и я не выдержу.

— Это просто хрень какая-то, да? — спросил Артём, закончив совой рассказ на том, как увидел, что я падаю. — Ты меня вообще слушаешь?

Моё состояние было на грани истерики: хотелось смеяться и плакать одновременно. Верить и не верить.

В том мире действительно был настоящий Артём? Именно тот, которого я знаю уже столько лет. Вместе с которым мы дрались в детстве, а потом, по случаю примирения, шли и вместе разбирались с тем, кто давно нас доставал. С которым впервые напились и попробовали курить. Да мы даже порнушку вместе однажды смотрели, когда фантазии насчёт того, что же такое "секс" были исчерпаны, а интернет уже появился! Друзьям о таком мы пообещали не рассказывать: слишком уж стыдно и вообще... ужасно, как нам показалось тогда.

— Издеваешься, да? — произнесла я довольно грубо, хотя и не злилась и, пока он не успел ничего сказать, добавила: — Как ты всё это узнал? Хотя нет... не говори. Думаю, что тут может быть один ответ: мы чего-то накурились. Да?

— Я построю твой же вопрос, хорошо? Ты что издеваешься? О чем ты? — Артём отпустил мою руку и подошёл к распахнутому окну.

— О чем я? Хотя бы о том, что не Таня мне рассказывала о квартире, а ты сам. И, кроме того, я сама в ней провела ночь, а до этого мы с тобой там вешали шторы. Точно такие же синие шторы, как сейчас висят у вас в гостевой спальне. Ну что, понятно теперь?

— Так это действительно происходило? — спросил Артём, не поворачиваясь ко мне лицом.

— Верится в это с трудом, но мне говорили, что это реально происходило. Про действие галлюциногенов не упоминали, но то, что это не сон — утверждали неоднократно. А тебе лекции странная такая девушка не читала?

Парень повернулся и покачал головой.

— Никто ничего не говорил. Только иногда будто бы подталкивали что-то сделать или указывали путь. Помнишь, на кладбище? Просто знал куда идти и всё.

— Да уж...весело. Массовое помешательство какое-то, но можно тут и плюсы найти, — я улыбнулась, видя удивление на лице Артёма. — Мы же теперь настоящие попаданцы, разве нет?

— И у нас появился новый общий секрет, — добавил несомненный плюс в копилку оптимизма парень.

— О да-а-а, это точно!

Артём выбросил в окно сигарету, которую до этого всё время держал в руке и закрыл створку, не давая больше холодному ветру проникать в комнату.

— Есть и ещё один плю-юс, — протянул он последнее слово и подошёл ко мне.

— Какой?

— Я догнал тебя, — сказал Артём и, вновь с силой притянув к себе, поцеловал.

Только вот теперь от его рук не было больно, напротив — чувствовать сильные руки у себя на талии было даже приятно. А лёгкая горечь сигаретного дыма на губах была как последнее напоминание о прошлых ошибках, которые теперь стали отчётливо видны. Повод для того, чтобы не было больше одиночества, следующего за мной попятам, несмотря на большое количество друзей.

Жизнь ведь лишь всего одна, даже если в неё вмешиваются Высшие силы. Она не должна быть сплошной чередой оправданий и отговорок, воздвигнутых непреступных стен и попыток всего добиться самой. Иногда стоит попытаться сбросить весь накопившийся груз. Перестать пытаться соответствовать ожиданиям, которые придумали другие...

Да, оно определённо того стоит! Даже когда на утро, нехотя вылезаешь из тёплой кровати, одеваешь разбросанную на полу одежду и, потягиваясь, выходишь в коридор...

Совершенно не ожидая никакой подставы и точно зная, что дома никого не будет до завтрашнего дня, я шла по коридору, думая, что надо бы зайти в гостевую спальню и одеться поприличнее. Да и потеплее: тапочки пропали в неизвестном направлении, а носки были в сумке; о неприлично коротких шортах можно и не заикаться. Когда я уже почти дошла до нужной комнаты, на лестнице послышались шаги.

Явился, не запылился... он-то мне и нужен. Не поворачиваясь и не останавливаясь, я уже начала говорить о наболевшем:

— Что за прикол такой, валить куда-то под утро?

— В смысле? — спросил совсем не тот, кому задавался вопрос.

На верхней ступеньке лестницы стоял Сергей. Чуть растрёпанный, запыхавшийся, будто бы только что бежал; в расстёгнутой, но не снятой куртке, он был всего в нескольких метрах от меня. Сначала не знала, как мне поступить, ведь накинься я сейчас на него, он покрутит у виска и только дурой назовёт. Сдерживать себя по телефону было сложно, но уж точно проще этого. Только одного его шага навстречу ко мне хватило, чтобы отбросить все сомнения и, подбежав, обнять брата. Да уж... даже не заметила, как он перестал быть тем маленьким мальчиком, которого я всегда видела в нем. Уже и не назовёшь мелочью того, кто почти на полголовы выше тебя.

— Ты тоже головой ударилась что ли? — спросил он, даже не пытаясь прервать этих странных обнимашек.

— Нет, у меня всё нормально.

— А по тебе и не скажешь. Ладно Артём — головой ударенный, сначала всё зазывал на кухню, потом вдруг вспомнил про молоко какое-то и, сказав чтобы я ждал его и никуда не ходил, унёсся куда-то. Но так ему можно, а ты-то, почему на меня как на призрака посмотрела?

— О...точно, я же про молоко-то и забыла, — сказала я, вспомнив о забытом стакане, но при этом, совершенно не понимая: чего Артём-то за него уцепился.

— Ну вот... и ты туда же.

— Ну ладно, — отпустила брата и вновь направилась за одеждой, — ты подожди меня. Я только одену что-нибудь потеплее. А тебе бы куртку было неплохо снять.

Несмотря на мою просьбу подождать, он пошёл за мной и, конечно же, не смог не заметить расправленную кровать. Я возликовала, вспомнив, что тут я тоже побывала этой ночью. Всё-таки это была отличная штука, которая могла бы лишить меня в нужде оправдываться, несмотря на данное себе обещание, больше не делать этого. Хотя бы с близкими людьми быть честной. Но Сергей оказался намного умнее, — или испорченнее? — чем я думала. И вообще: умный бы не сказал. Но это ж брат — ему, да не сказать — совершить все двенадцать подвигов Геракла разом.