Шепот моря

Свет пробивался из полуоткрытой двери каюты капитана. Незаметно прошмыгнуть не получится. Алексей на секунду задержался у двери, и почувствовал прилив уверенности и... раздражения — о нем забыли наверное, а ведь он уверен, что спас яхту в тот шторм. Толкнул рукой дверь и шагнул внутрь.

Алексей еще в коридоре ощутил запах спиртного, а здесь, в каюте концентрация винных паров вообще была убойная, даже голова немного закружилась. Зрелище открылось неприятное и неожиданное. Капитан был сильно пьян. Алексей помнил Гаврилова человеком сильным, волевым, и никогда выпившим представить его не мог. На миг показалось, что это другой, незнакомый человек. Сутулый пожилой мужчина с багровым опухшим лицом и усталыми глазами. Увидев вошедшего Алексея, у капитана отвисла челюсть — его проняло всерьез. Он вгляделся в юношу, потом посмотрел на пустую бутылку на столе, и вновь на Алексея. Лицо капитана пошло пятнами, волосы зашевелились на голове. Он протрезвел в считанные секунды, кашлянул, произнес что-то нечленораздельное, и вскочил на ноги.

— Т-ты, Лешка? — голос капитана быстро твердел.

— Да. Где моя одежда?

— Живой! А мы-то думали, что в море утонул! Такой шторм! Где ж ты был? — он явно растерялся.

— В...море...утонул... да не совсем... — звучало странно, но теперь Алексей действительно утонуть не мог в принципе.

— А что бледный-то такой? — капитан, будто не слышал ответа. — И это... чего мокрый и голый? Купался чтоль?

— Я. Пришел. Из моря. Только что, — Алексей проговорил отдельными рублеными фразами, понимая, что капитан все равно не поверил бы его объяснениям, но их он не может рассказать, — у меня мало времени. Я должен повидать маму. Мне нужна одежда.

— А...ага. Ну, так в каюте своей...глянь, может, что-то найдется, — наконец Гаврилов понял, что от него требуется, Алексей вышел, а капитан пошатываясь побрел следом, — а то вещи твои милиция забрала. Ну я вызвал их, когда мы вернулись, сразу как стих шторм. Правда дело быстро замяли. Прости, я...ничего не смог сделать. Папаша-банкир денег не пожалел, чтоб сынка отмазать. Да и кто, что скажет — Петрович ушел, не смог больше в глаза Сергею смотреть. И я тоже хотел, но...не смог. Ты прости. У них на меня свой крючок, очень сильный...

Алексей, слушая бурчащего за спиной капитана, прошел в каюту экипажа. В шкафчике механика обнаружился старый потертый комбинезон в приличном состоянии. Там же нашлись видавшие виды ботинки. Натянул одежду на голое тело и развернулся к Гаврилову.

— Я вас ни в чем не виню, капитан! — Алексей взял его за руку и пожал. — Вы сделали все, что должны. А причины...у каждого свои. Мой мудрый дед говорил, что бывает, один поступок человека определяет всю его дальнейшую жизнь. Но нет смысла сомневаться в правильности содеянного в прошлом или бояться будущего, главное — стараться не делать ошибок сейчас, в настоящем! Вам вредно пить, капитан. Вы сильный человек, спиртное — удел слабых. Прощайте. Спасибо вам за все.

Алексей проскочил мимо ошарашенного Гаврилова, выбрался наружу и, не оборачиваясь, быстрым шагом пошел в нужном направлении.

Уже подходя к дому, у него сильно забилось сердце, усилилось волнение. Обычно запертая дверь во двор, сейчас свободно болталась на ветру, немного перекошенная и чуть поскрипывала. Алексей проскользнул через нее. Ага, ясно — квартиранты еще здесь. В окнах этой половины дома горел свет, за занавесками двигались тени. Значит, мама разрешила им дальше тут жить. Ну и хорошо, и ей помощь, пока Алексея...не было.

Дрожащими пальцами он взялся за ручку двери. Закрыто. Странно. "Ах, ну да! Мама наверное еще в школе, ведь сейчас осень, учебная пора — она часто остается допоздна, предпочитая не брать работу на дом". Где запасной ключ Алексей прекрасно помнил. Ключ нашелся на своем месте — под оцинкованным отливом одного из окон.

Замок щелкнул и Алексей прошел внутрь, тихо притворив дверь. Не зажигая свет, двинулся через прихожую, втягивая привычные, родные запахи дома. Но почему-то пахло пылью, затхлостью. Алексей включил свет в зале — большой общей комнате. Отсюда можно было попасть в комнатку матери и его собственную. Алексей снова удивился. Странно. Совсем не похоже на маму — кругом был беспорядок, вещи лежали не на своих местах. На мебели пыль, пол давно не мыт — там, где он прошел осталась отчетливая цепочка пятен. Сердце как-то нехорошо екнуло. В мозге зародились тревожные предположения, от занятости мамы до ее продолжающейся болезни. "Глупости! Она давно должна была выписаться. Она ведь шла на поправку, когда...ну, тогда. Нужно лишь ее подождать" — мотнув головой, отбрасывая беспокойные мысли, Алесей зашел в свою комнатку.

Старенький, бывалый ноутбук — подарок мамы еще со времен, когда Алексей только поступил в мореходное училище, лежал на старом месте, на столе у окна. Алексей включил настольную лампу, осмотрелся. Здесь ничего не поменялось, будто он только вчера ушел отсюда. Хотя пыли нашлось многовато. Алексей помнил, как мама тщательно относилась к чистоте и порядку. "Ладно, приберем позже!" — мысли потекли уже обыденно. Но вдруг вспомнилось лицо хранительницы, в ушах вновь зазвучали ее слова. И сразу, как напоминание, невыносимо зачесалась кожа на спине, по бокам и на груди. Казалось, что одежда душит его, раздражает кожу. Алексей быстро скинул комбинезон, прошел в ванную, открыл холодную воду и минут десять простоял под холодным душем. Кожа требовала влаги, кричала. Он только сейчас это понял. Вот и еще один знак — скоро возвращаться. Он выбрался из ванны, вытираться не стал. Порылся в своем гардеробе, надел плотные шорты — они явно прослужат дольше плавок, которые буквально уже расползались на нем. Подумал, и снова надел комбинезон. Ткань внутри намокла, но стало комфортнее. Алексей включил ноутбук и полез в сеть — пора узнать больше о глубинах Черного моря. Как здорово, что он по давно заведенной привычке оплатил интернет на несколько месяце вперед.

В быту очень часто встречается такое житейский парадокс, совершенно реальный — люди, живущие у моря, сами обычно купаются в нем редко. Тоже касается моряков, работающих на судах. Они бороздят море годами, знают кучу важных подробностей — от климатических условий до карты дна. Но все равно не осознают, что есть море на самом деле. Как впрочем, и большинство людей, для которых море ассоциируется только с пляжным отдыхом, рыбой и все.

Спустя полчаса активных поисков в интернете, перелопатив кучу статей, Алексей обалдело сидел перед экраном, шокировано распахнув глаза. "Ну и ну! Конечно! Мертвая вода — это сероводород! Вот о чем говорила хранительница!" — до него стал доходить смысл, складывались кусочки невидимого пазла. Просмотренное поразило его. Он жил у Черного моря, совершенно не осознавая, что лишь двухсотметровая полоска воды под поверхностью моря "живая", только там промышляют редкие обитатели. А все остальное — двухкилометровая сероводородная толща неподвижной ядовитой воды! Вспомнился неприятный запах в предверной пещере. Все сошлось. Чем больше Алексей читал, тем сильнее терзался вопросом — "А как я могу помочь? Чем?".

Скрежет замка входной двери, моментально заставил забыть обо всем. Алексей подскочил на месте и остановился, гадая как лучше поступить — боялся переволновать маму. Он поправил на плечах комбинезон — кожа снова высохла, зудом напоминая об необходимости увлажнения. Из прихожей послышался звук распахнувшейся двери, пыхтение и тяжелые шаги.

— Вот же, Анатоль! Вот бестолочь! Я ведь говорила, чтоб свет не забывал тушить! — недовольный голос сварливой соседки Клавы узнал удивленно Алексей, особенно его поразила "хозяйская" интонация фразы.

Она появилась в проходе двери большого зала, деловито вытянула руку и щелкнула выключателем. И заметила отсвет из комнаты Алексея. Повернулась и встретилась с его недовольным, непонимающим взглядом. Льющийся от экрана ноутбука синий свет был слаб, но она узнала Алексея моментально. Издав визгливый булькающий вопль, она сделала шаг назад, но зацепилась за порог и грузно опустилась на пол.

Алексей шагнул вперед, прошел в зал и снова включил свет. Но за эти секунды полная неповоротливая женщина умудрилась, не вставая на ноги, проделать путь по прихожей до входной двери. Там она уперлась спиной в дверной косяк и не сводила жутко перепуганных глаз с Алексея. Она беззвучно хлопала губами, напоминая выброшенную на берег рыбу.

— Что вы здесь делаете? — Алексей видел, что напугал ее очень серьезно, но слишком сильным было недовольство бесцеремонной соседкой. — Где моя мама?

— Лё..л-лё..л-лё... — соседка была в шоке.

— Не понимаю! — Алексей сделал более грозный вид.

— У..у...умерла! — выдала он вдруг, и испуганно замолкла.

Теперь подкосились ноги у Алексея. Он рухнул на колени. Сердце дало сбой. Горло сдавило как клещами, и в возникшей тишине он едва проговорил:

— Ч-что? Н-но...Как же так?

Душа, сердце, все внутренности заполнились горечью. Мир остановился. Огромная тяжесть придавила Алексея к полу. "Сначала отец, потом дед, а теперь мама", — тяжесть утраты последнего близкого и родного человека показалась невыносима. К зуду кожи добавилось головокружение. Сердце стучало в ушах как набат.

Соседка, видя как скривило Алексея, осмелела, и рассказала быстро и кратко, но смысл Алексей понял. Милиция нашла ее в больнице, там и сообщили. Слабое сердце матери не выдержало, и она скончалась прямо там, в палате. А его рядом не было! А тетка продолжала нести свою словесную бурду, о том, что присматривает за домом, что пока никто из родни Алексея не объявился, вот ее родственники пока тут и живут. А мать похоронили на городском кладбище, все учителя с ее школы помогали.

Алексей поднялся на ноги, он больше не мог терпеть всего этого, захотелось вышвырнуть, эту бестактную даму вон. Женщина, которая самовольно, воспользовавшись моментом, начала хозяйничать в чужом, опустевшем доме. Та пришла в себя и, бормоча что-то свое, вышла во двор. На глазах Алексея навернулись слезы, словно прорвало невидимую плотину внутри. Мембраны от влаги мгновенно скользнули из-под век. В этот момент на небе из-за туч вышла луна. В ее голубоватом призрачном свете, вид Алексея с матово-серой кожей и такими же мутно-стеклянными линзами глаз вызвал у женщины новый приступ ужаса. Издав вопль и вереща дальше, она бросилась к выходу со двора. А следом шагнул Алексей.

Он шел по знакомым темным улицам. Зуд в коже усилился, ему казалось, что на сгибах она высохла и стала болеть. Он торопился к морю — там будет облегчение. Он знал, верил и беззвучно плакал, прощаясь с прошлым, со своим детством, не наступившей взрослой жизнью, как мечтал. Перебирал образы прошлого, вспоминая отца, деда, маму. Лопнула, оборвалась цепь, держащая его здесь, в этом мире, среди людей. Права была хранительница, его место там, в море.

Вот и бухта. Видны силуэты судов, яхт и лодок. На колеблющейся воде отражается свет фонарей. Скорее в море! Алексей почти бежал по набережной мимо гуляющих людей. Достигнув наконец края, не останавливаясь, прыгнул в воду. Но за миг до прыжка что-то отвлекло, запоздало бросилось в глаза. Уже под водой, чувствуя как успокаивается кожа, он открутил в памяти увиденное. Ага, воспаленный мозг среагировал правильно — теперь на "Ассоль" горели все огни, и недалеко, на подступах к причалу стояла знакомая иномарка. Значит, Сергей вернулся.

Сжав зубы, Алексей сбросил ботинки и направился к яхте. Комок ярости стянул живот. Именно сейчас, там, на яхте находился человек, который сломал, растоптал его жизнь, ради своих сиюминутных слабостей. И, похоже, спустя прошедшие месяцы ничем не изменился, продолжая жить прежней жизнью. "Не яхта, а плавучий бордель!" — так сказал перед расставанием капитан, чья жизнь видно тоже пострадала. Алексея теперь ничего не держало здесь, на земле. Но увидев автомобиль и подсвеченную яхту, понял, что не уйдет в море просто так — слишком велико было желание еще раз взглянуть в наглые глаза хозяина яхты.

Горечь и боль в сердце кипели в нем, обжигали изнутри как едкая кислота, когда Алексей поднялся из воды по знакомым сходням на борт яхты. Вид у него был тот еще — с мокрой одежды струями стекала вода, оставляя на палубе влажные разводы, бледная безволосая голова, белесые в свете луны мембраны на глазах и застывшее гневное выражение на лице. Именно таким он встретил Сергея, очень "удачно" поднимающегося на палубу. В одной руке Сергей держал бутылку шампанского, а другой обнимал полноватую блондинку. Дубль-два. Повторилась история, как с теткой Клавой. Узнав Алексея сразу, Сергей издал хриплый всхлип и замер на ступеньках в проеме. Идущая следом блондинка с ярко накрашенными губами в вульгарном бордовом платье ничего не поняла, но тоже остановилась. Ситуацию разрядил резкий хлопок пробки, вылетевшей из бутылки, которую уронил шокированный хозяин.

Алексей провел по глазам, убирая влагу с глаз, иначе влажные мембраны не сдвигались смазывая видимость. А Сергей попятился назад. Но Алексей, поддавшись порыву, быстро вытянул руки и схватил его за рубашку на груди. Ярость, обида, печаль — внутри варился целый коктейль черно-серых чувств, значительно добавляя сил. Вытянув сопротивлявшегося Сергея на палубу, Алексей прошептал ему в лицо:

— Однажды я спас тебе жизнь, но вместо благодарности, ты забрал мою и разрушил все, что у меня было. Сердце моей мамы не выдержало. Ее нет. Я забираю свой дар, как это сделал ты... — и Алексей толкнул его в море, а потом шагнул следом.

В воде Сергей начал бороться, и орал что-то нечленораздельное, захлебываясь сулил любые деньги. Но Алексей с неподвижным лицом притянул Сергея ближе и гневно посмотрел на него. От обилия воды мембраны вернулись на глаза, и Сергей заверещал от ужаса, замирая. Они ушли в воду, Алексей увлек виновника своих бед вниз, под воду. И неожиданно, там, темной в глубине, глядя на смертельно перепуганную физиономию бывшего "хозяина", Алексей осознал, что не желает его смерти — это уже ничего не изменит, не оживит маму, не вернет прежнюю жизнь, не принесет покой душе, а скорее наоборот. Стало противно. Алексей отпустил трясущегося Сергея и смотрел, как тот устремился вверх, быстро семеня руками и ногами. Скинул надоевший тяжелый от воды комбинезон — больше не понадобится и поплыл к морю.

Толчок в ладонь Алексея испугал и обрадовал одновременно — "Пестрый! Ах, ты ж друг мой, нетерпеливый!" Дельфин уже подставил свой плавник, за который Алексей сразу уцепился. Скоро они уже были в открытом море, скользя между волн. Ночь была лунной, много звезд выпало на небе. Алексей всего раз глянул в сторону удаляющегося берега. Прощаясь с жестоким, негостеприимным, лживым миром людей, забывших о собственной человечности.

— Алексей! Что случилось? — тревожный голосок хранительницы возник рядом внезапно, и сердце радостно дернулось, даже горечь в душе немного отступила. — Я почувствовала твою боль! Очень сильную! Ты ранен?

Когда она почувствовала этот толчок боли внутри, то чуть сама не бросилась к берегу. Но благоразумие взяло верх, да и подсказка Архонда помогла — она отправила дельфина, приказав помочь Алексею, если понадобиться. И не ошиблась. Но боль Алексея пульсировала в ней так сильно, что она сама не понимала уже, не разделяла эту боль. Хранительница узнала ее — это боль потери. Страдала душа, что намного сильнее боли физической. "Что со мной?"