Так и пошло. За время стройки погибло семь человек, один нарвался в лесу на кабана, двоих завалило падающей сосной, один утонул, остальные отравились грибами. Сейчас, когда крепость уже построена, и народ задумывается о строительстве домов, я радуюсь как ребенок. Туристы буквально спасли всех этих никчемышей. Только их инструмент, и довольно неплохие навыки в строительстве крепостей, смогли осуществить нашу идею. Один из "туристов" оказался геологом по своей специальности, и сильно обрадовал Бригадира, сообщив о залежах глины и наличие большого количества известняка, в частности холм был глыбой этого материала под толстым слоем земли. Сейчас Бригадир сооружает печь для обжига и собирается заняться каменным строительством. Материала тут достаточно, весь берег и окрестные островки завалены крупными булыжниками, если удастся сделать хороший раствор, то строительство пойдет на ура. Правда народ ворчит, мало кто рад вкалывать как Папа Карло. Они не понимают, что "туристы" и мы работаем меньше, потому что заняты охраной этих беспомощных баранов, что несколько ребят и девушек постоянно торчат на воде не потому что "блатные" а потому что умеют ловить рыбу не только удочкой. Никита Иванович с парой пацанов пропадает в лесу, ставя силки и копая ловушки, снабжая нас мясом. А они не в состоянии делать ничего полезного, дальше "принеси-подай, пошел на х.. не мешай", у многих не заходит. Их уже не устраивает жилье в палатках, огромных и просторных, поставленных для них железнодорожниками, им не нравится еда, которую, между прочим , готовят профессиональные повара, двое из вагона-ресторана и еще трое, валящиеся с ног, лишь бы накормить такую ораву. Не все такие, но как раз те, кто не умеет почти ничего, те больше всех не довольны, тем думается, что их незаслуженно гонят на самые грязные и тяжелые работы. А что с ними еще делать?
Мы поселились на холме в деревянной крепости, вокруг теперь вырублено и выкорчевано всё, исток ручья углублен и выложен камнем, вода там чистая и вкусная. Крепость, крепость большая, но всех не вмещает, часть, самые те, живут за стенами, укрытые от леса частоколом. Две башни крепости, угловая, Донжон, так зовут ее туристы, и надвратная заселены бойцами, а в самой крепости живут "ремесленники" и семьи бойцов и "ремесленников". В донжоне живет "Сам", я и наша группа охраны, включая милицию. Тут у нас арсенал, тут штаб. Егор Фомич, покидая поезд, приказал вывезти максимум. Я тогда не понимал зачем, всю дорогу народ надрывался, таща шторы, постельное белье, споротые с диванов и сидений чехлы из ткани и кожзаменителя, всякие предметы фурнитуры, зеркала, посуду и многое другое, не критичное для выживания. А теперь понял. Большая часть этих предметов лежит, ждет своего часа, но то, что использовали, пошло в дело и сразу стало удобней жить. Жилые постройки получали хоть немного привычные вид. На лавках появлялись сиденья, можно было не бояться занозы в задницу, на стенах зеркала, на окнах пленка, вывезенная из грузового вагона, проклятая несущими ее мужиками. Люди, получившие более-менее нормальное жилье, получали и посуду, по чуть-чуть, но получали. Уже сейчас многие стали понимать ценность пластиковых бутылок с пробками, ценность "одноразовой" посуды, даже поддонов из-под доширака. Всё теперь сберегалось, ничто не выкидывалось. Многие пообвыклись уже, за три месяца, некоторые сбежали, что с ними я не знаю, парочку нашли охотники, разумеется, уже не целыми. С "тележечниками" неделю назад встретились наши рыбаки, и я сплавал к ним. Те построили среднее между домом и землянкой, вроде тех, что я видел в скандинавских странах. В этом доме они оборудовали себе уютное жильё, вывезя, как и мы, многое из поезда, включая пуфики с диванов. В центре дома располагался очаг, на котором готовили и который грел дом, окна были закрыты вынутыми из поезда стеклами, я даже удивился предусмотрительности "тележечников". Эта группа устроилась хорошо, они нашли уже немало грибных полян, собирали травы, ловили рыбу. Их лидер, бывший лесник, как оказалось, был совершено спокоен, его мало что смущало в новом мире.
-Разве только детей заводить не стоит — говорил он — не вырастим, не оденем.
Он же предупредил меня о готовящемся "восстании", к ним уже приходили, просили помощи в сбрасывание рабского ярма. Странный народ. Жалко Соболев, тот самый лесник, не мог описать приходивших, разговор шел в темноте и они прятались. Ну что, поживем — увидим. А пока, надо готовиться к зиме, тут сейчас уже конец лета скоро. Учитывая полное отсутствие у людей теплой одежды, зима будет суровой.
Онзо.
— Шаг! Шаг! Шаг! — орал на бойцов Эрик — Встали! Укрылись! Шаг!
Онзо смотрел на тренировку с одобрением, тренировки надо было проводить постоянно. Если бы их КРИ небыл столь сплоченной группой, если бы они не участвовали в десятках выездов, кто знает, чем бы всё закончилось. Онзо знал немало ребят из "реконструкторской" и около реконструкторской среды, которые бы уже откинули тут копыта. А они — нет. Они построили форт, и не абы какой, а настоящий. Да, в этом им помогали. Помогал Бригадир, дока в строительстве, объяснявший Онзо и Эрику все их ошибки, дававший пояснения спокойно и без нервов, готовый повторять по десять раз, и переубеждать упрямых "тевтонцев", как он почему-то их обзывал.
"Ваше тевтонское упрямство меня доканает", приговаривал он. Да, на лесозаготовках работали совсем другие мужики, которые более ни на что небыли годны. Эрик нашел среди пассажиров несколько нормальных парней, которым достались запасные доспехи, и их теперь гонял вместе со всеми, но большая часть. Прав был Орех — "толпа баранов". Онзо даже не удивился, узнав о каком-то заговоре, это было вполне ожидаемым. Правда, он не понимал, как этот заговор осуществим. В своих парнях, даже в новичках, Онзо был уверен на сто процентов, в людях Ореха тоже. А кто кроме них мог что-то решать? Замок находится на выровненном холме, он обнесен сложенной из бревен стеной в три метра высотой. Ворота, сколоченные из не очень толстых деревьев, открываются наружу. В закрытом состоянии они запираются на два массивных бревна. Залезать на стену? Можно пытаться, но стена постоянно патрулируется в темное время суток, а днем что-то мутить смысла нет. Попытаться напасть на Ореха во время его постоянных метаний по окрестностям? Возможно, но, сколько надо тогда положить "своих" и кто первым ляжет на амбразуру? Орех и голыми руками уложит троих обывателей со сто процентной вероятностью, а ведь он всегда с газовым пистолетом и не только. А для ближнего боя у него и кастет и нож есть. И пользоваться он ими умеет виртуозно. Напасть на "Самого"? Это вообще из области фантастики. Егор Фомич из донжона выходит редко, и никогда не бывает один. Кто-то из быков всегда рядом. Минимум один из амбалов Ореха и минимум один мент с АК. Вопрос с заговором, восстанием или мятежом сильно напрягал Онзо, именно своей невыполнимостью. Но не верить "тележечникам" повода нет. Они, со слов Ореха, устроились хорошо, им на нас болт положить. Кого еще могут не любить пассажиры? Кого они могут принять за начальство? Кто на самом деле может пострадать от них?
— Бл....!!! — Онзо вскочил и бросился к воротам — Ринат, срочно, быстро к Ореху, он у печи с Бригадиром, пусть сюда дует. До рыцаря дошло, кому угрожает опастность, причем совсем незаслуженно.
Георгий прибежал быстро, обогнав даже легконогого Рината.
— Что случилось, Онзо. В чем спешка — запыхавшись спросил он с трудом переводя дыхание.
— Георгий, а где сейчас Никита?
— На охоте — Орех подумал и махнул рукой по направлению, куда сегодня собирался идти главный охотник поселения — что случилось то?
— Пока, может, и ничего. Просто я подумал ...
— Дружище — перебил темнолицего рыцаря начальник охраны — ты же воин, зачем тебе думать, привыкнешь еще, голова распухнет, шлем не налезет.
— Георгий, не до шуток, просто кто из "офицеров и приближенных" доступен для нападения тех, кого ты зовешь "бесхозными"? — спросил парень, поставив в тупик Ореха, и сам продолжил — а вот кто: Бригадир, Никита, Геолог и всё ... остальные любо недоступны, либо можно и не учитывать. Нападать на Бригадира или Геолога они не станут, без них сложно будет, да и выгоды нет, только мелкая месть. А вот Никита это ружье, и соответственно можно меня, Эрика, тебя, да кого угодно грохнуть. А без мяса, можно и перебиться, опять же пацаны есть, умеют силки ставить ...
По глазам бывшего начальника депутатской охраны было видно — человек ищет решение не решаемой проблемы.
— Иппать колотить — Орех сел и обхватил голову руками — да что же твориться. Вань, блин, ну что они делают-то, идиоты гребаные. Они что, не понимают, если хоть кого-то из нас они и покалечат, то их всех просто порвут сразу, придурков, и жалеть никто не будет. Они и не нужны по большому счету никому уже. Сам посуди, крепость есть, жилье у нас есть, рыбу ловим, дичь бьем, полазать по лесу, понять что где, и будем за грибами, ягодами, орехами ходить. Бригадир с Геологом грозятся камнем отделать стены. И дома начать строить с печным отоплением . Черепицу, говорят, можно будет делать, глина какая-то уж очень хорошая. Не станет этих "ртов" нам же только легче будет, и их имущество нам пригодиться. Козлы, дурни, зла не хватает.
Онзо осмотрелся. Действительно. Если на момент стройки, скоростной и тяжелой, со срывание холма ,его террасированием, с огромным лесоповалом ,заготовкой дров и складыванием срубов, люди были нужны, то сейчас необходимость в грубой лишней силе отпала. Сложить дома с печками ребята моги и сами, всё равно спецы были у Бригадира, а он был "свой". Все люди, которые что-то умели, давно уже сжились с "туристами" и "ВИПами", но примерно три пятых пассажиров, бывших изначально, то есть до выхода из долины, "бесхозными" такими и остались. Никому не нужны были продавцы, менеджеры, юристы, журналисты, стилисты, фотографы, всякая "творческая интеллигенция", брокеры и им подобные. Те, кто не вспомнил ничего полезного из выученного в детстве. Были на обочине этого мира. А ведь среди "бесхозных" нашелся хороший хирург, мануальный терапевт, повара, хорошие рыболовы, плотники, краснодеревщик, люди разбирающиеся в гидравлике. Сантехнике, на уровне трубопровода слесаря, электрики, готовые и простыми рабочими быть. Один мужик вспомнил, как ему дед показывал, как надо пчел заманивать из леса и потом окультуривать. Обещал попробовать. Да много было нормальных людей, понимающих, что сейчас надо работать, основать свое поселение, запастись хотя бы провизией, и потом искать контакты с местным населением, если таковое найдется. И тут, заговор. Причем именно тогда, когда как раз для "бесхозных, на их террасах собираются заменять палатки на дома, сразу на каменные.
— Георгий, надо всё же предупредить Никиту — начал было рыцарь,и в этот момент прогремел выстрел. Пуля ударила в наплечник Онзо, опрокинув парня на землю, к счастью не пробив толстую железку, а пройдя по касательной. Из кустов, расположенных почти в тридцати метрах от холма .выбежала толпа .человек в двадцать, вооруженных топорами и самодельными дубинками. На что рассчитывали эти безумцы. Было не ясно. Да ,Георгий и Онзо стояли сами по себе у подножья холма, но на стенах стояло несколько бойцов "туристов" а у Ореха был пистолет ,и не только газовый. Дожидаться второго выстрела он не стал, и упав на землю, выстрелил, опустошая обойму. Из восьми выстрелов, шесть достигли цель, Еще троих со стен подстрелили арбалетными болтами, после чего стрелки на стенах переместились к донжону. Там лезло еще пара десяткой придурков. Сильно поредевший отряд бегущих к воротам не остановился, скорее всего нажравшись чего-то психотропного, а из кустов раздался еще один выстрел, не попавший совсем никуда. Стрелять по лежачему человеку, фактически сквозь толпу своих людей, это неблагодарный перевод патронов. Онзо к тому моменту уже встал, и с ревом бросился в атаку, размахивая своей саблей. Из ворот к нему спешили только что тренировавшиеся ребята, гремя латами, щитами и топорами, ударяющимися об кромки щитов. Выстрел засевшего в кустах человека сбил с ног одного из "туристов" пробив фанерный щит и ударив в центральную, зерцальную, пластину куяка, пробив и ее тоже. Старый доспех, сделанный на рассвете клуба, не сдержал пули, и парень скончался через несколько минут, захлебнувшись из-за пробитого легкого. Это была не единственная жертва, погиб Никита Иванович, погиб попавшийся на пути проводник из поезда, несший выловленную рыбу, погибли трое пассажиров, примкнувших к "туристам" еще у вагона, погиб и один "турист", стащенный со стены. Погибли и почти все нападавшие, все, кому дали погибнуть. Троих взяли живыми, и те не задумываясь, сдали организаторов, не участвовавших в нападении. Организаторов оказалось тоже трое, и при их обыске нашлось объяснение идеи восстания и возможности разнесения этой бредовой заразы по мозгам. Двое из организаторов были активистами движения "антифа", были в том мире, а в этом они были уже в конец сторчавшимися наркоманами, как и их третий приятель, нашедший при разгроме поезда несколько кило белого порошка. Именно благодаря этому зелью, или по его вине, люди бросились на стены крепости, не имея на то никаких шансов. Наркотик одурманил отупевших от безысходности пассажиров и надоумил на "подвиги" антифашистов. А закончилось все печально. Погибло еще семь хороших, ни в чем не повинных людей, старавшихся выжить и помочь выжить другим. Погибло тридцать два человека, нападавших на крепость, и шестеро были прилюдно казнены, повешены у кромки озера. Онзо получил сильный ушиб плеча, и около недели не мог шевелить рукой, еще несколько человек отделались разного рода травмами, не влияющими на жизнь, но мешающими удобству. Онзо ходил по крепости, ошарашенный случившися. Зная о возможном бунте, он не верил в него, а теперь, когда этот наркотический мятеж случился ,Онзо всматривался в каждое лицо, прислушивался ко всем разговорам. Казнь шестерых оставшихся в живых мятежников произвела сильное впечатление на жителей палаток. Речь, произнесенная после Егором Фомичом окончательно выбила у них всяческие иллюзии.
— Люди, вам надоело жить? — именно с этих слов начал свою речь бывший депутат, нависая над толпой с надвратной башни. Люди, жители палаток, согнанные "туристами" и вооруженными охранниками, стояли молча ,задрав головы. В их мозгу крепко отпечатались шесть тел вздернутых на деревьях, каких-то десять минут назад.
— Посмотрите вокруг, подумайте, поймите! Мы не на земле никто никого спасать не будет. Мы чудом избежали гибели, чудом не сошли с ума в поезде и не присоединились к толпе безумцев, рыскающих по долине. Из почти семисот человек ,ехавших в поезде, нас осталось около двух сотен, даже меньше — депутат осмотрел толпу и продолжил орать — и из этих двух сотен, многие не приспособлены к жизни, живут только благодаря остальным. Да, вы все участвовали в строительстве крепости, но разве вы САМИ дошли бы досюда? Да половина из вас разбилась бы нахрен, спускаясь со скалы, а остальных разорвали бы твари в долине. Палатки, в которых вы живете, инструмент, которым всё это строится, всё это НЕ ВАШЕ! Вы скажите мы перли все эти грузы? Да, перли, потому что вы СКОТИНА, тягловая скотина, годные только таскать и жрать. Вы были недовольны своими условиями жизни, вас бедненьких обделили? Эти гады сами нашими руками построили крепость и живут там, в уюте, а мы ютимся в палатках? Да х.. вам вашими руками. Строили крепость "туристы" под присмотром ребят Бригадира и с помощью самых разумных людей, с самого начала понявших, что надо делать и как. ВЫ, вы только валили лес и таскали его, довольные, что вас кормят и еще не сожрали дикие звери. Пока шла стройка, вы молчали, вы были слишком заняты и усталы что бы думать, а теперь, когда процесс притормозился, и ДЛЯ ВАС уродов, готовятся материалы, что бы строить ВАМ каменные дома с избыми. Вы наглотавшись, нанюхавшись, да понятия не имею, что вы там с наркотой творили, всякой дури решили поубивать тех ,кто вас кормит? Убили Никиту Ивановича, человека ,заготавливающего для всего поселка мясо и шкуры. А ведь будет зима, в любом случае будет. А у кого есть теплая одежда? Убили нескольких рыболовов. Вам что ЖРАТЬ больше не надо? Попытались убить ребят охраняющих крепость. Они не от вас ее охраняют, а для вас. Случись что. И вы же будете спрятаны за стенами. Будете дрожать там, пока ваши угнетатели будут биться, как они делали по пути сюда. Поймите, демократии здесь нет, здесь решает все тот, кто что то умеет и кто вооружен. Эти люди сейчас живут в крепости. Если кто не доволен — Пи...те отсюда. Забирайте свои вещ на вон, лес большой. Но ни палатки, ни топора ничего из того, что было в тележках вы не получите. Только то, что собрали для себя в поезде.
